Страница:
Малеев помолчал, насмешливо глядя на Бирюкова.
– Я далек от мысли, что вы являетесь плохим профессионалом, – продолжал Малеев, – но если вы так поступили, то у вас не было другой возможности, а это значит, что шофер «Газели» не признал и, скорее всего, не признает никакой связи между оружием в его машине и мной, а если он и признает, то доказать это будет не так просто.
В ответ Бирюков смерил Малеева тяжелым пристальным взглядом и произнес:
– Доказать будет очень легко, если в ваших карманах и сумках найдут патроны из коробок с оружием, найденных в машине.
В глазах Малеева после этих слов промелькнула едва заметная тревога.
– А вы меня удивили. Признаться, ваши методы работы иначе, как беспределом, не назовешь.
– А вы что хотели, – суровым тоном произнес Бирюков, – чтобы я просто так отпустил группу киллеров, которая приехала в мой город убивать? Я отвечаю здесь за покой и порядок и добьюсь его во что бы то ни стало, даже если для этого надо будет подбросить патрон в карман закоренелого убийцы.
– И все же, – вдруг неожиданно произнес Малеев, – мне кажется, что в ваших словах звучит замаскированное предложение о сделке. Если я не ошибаюсь и это так, то я готов выслушать вас.
Бирюков слегка наклонился в сторону Малеева и, глядя ему в глаза, без всяких преамбул спросил:
– Меня интересует – кто заказчик и кто жертва вашей предстоящей работы? А также – кто поставщик оружия?
– Это большая цена, – усмехнулся Малеев. – Что вы к ней приравниваете взамен?
– Вашу свободу и личную безопасность, – ответил Бирюков. – Я вышвырну вас за пределы области, разумеется конфисковав оружие.
Малеев задумался на минуту-другую, потом ответил:
– Поставщики оружия – кавказцы заезжие. Сдавать я их вам не буду, поскольку это себе дороже, да и не нужны они вам, они в вашем городе не работают. Что же касается местных дел, то я вынужден вас разочаровать, я пока не имею никакой информации о тех, кого хотят заказать.
– Только не говорите, что не знаете и заказчика, я вряд ли вам поверю.
– У вас есть авторучка и листок бумаги? – спросил Малеев.
Бирюков молча вынул из кармана пиджака требуемые предметы, положив их на столик перед Малеевым.
Наручники на руках последнего были застегнуты спереди, он взял в правую руку авторучку и написал несколько цифр телефонного номера.
– Вот и все, что я могу для вас сделать, – произнес Малеев, положив ручку на стол.
Бирюков молча взял блокнот и взглянул на цифры. Как и ожидалось, телефонный номер был ему незнаком. Он тут же позвонил в милицейскую справочную.
Через несколько минут дежурный сообщил Бирюкову, что номер числится за ночным клубом «Арлекино».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Я далек от мысли, что вы являетесь плохим профессионалом, – продолжал Малеев, – но если вы так поступили, то у вас не было другой возможности, а это значит, что шофер «Газели» не признал и, скорее всего, не признает никакой связи между оружием в его машине и мной, а если он и признает, то доказать это будет не так просто.
В ответ Бирюков смерил Малеева тяжелым пристальным взглядом и произнес:
– Доказать будет очень легко, если в ваших карманах и сумках найдут патроны из коробок с оружием, найденных в машине.
В глазах Малеева после этих слов промелькнула едва заметная тревога.
– А вы меня удивили. Признаться, ваши методы работы иначе, как беспределом, не назовешь.
– А вы что хотели, – суровым тоном произнес Бирюков, – чтобы я просто так отпустил группу киллеров, которая приехала в мой город убивать? Я отвечаю здесь за покой и порядок и добьюсь его во что бы то ни стало, даже если для этого надо будет подбросить патрон в карман закоренелого убийцы.
– И все же, – вдруг неожиданно произнес Малеев, – мне кажется, что в ваших словах звучит замаскированное предложение о сделке. Если я не ошибаюсь и это так, то я готов выслушать вас.
Бирюков слегка наклонился в сторону Малеева и, глядя ему в глаза, без всяких преамбул спросил:
– Меня интересует – кто заказчик и кто жертва вашей предстоящей работы? А также – кто поставщик оружия?
– Это большая цена, – усмехнулся Малеев. – Что вы к ней приравниваете взамен?
– Вашу свободу и личную безопасность, – ответил Бирюков. – Я вышвырну вас за пределы области, разумеется конфисковав оружие.
Малеев задумался на минуту-другую, потом ответил:
– Поставщики оружия – кавказцы заезжие. Сдавать я их вам не буду, поскольку это себе дороже, да и не нужны они вам, они в вашем городе не работают. Что же касается местных дел, то я вынужден вас разочаровать, я пока не имею никакой информации о тех, кого хотят заказать.
– Только не говорите, что не знаете и заказчика, я вряд ли вам поверю.
– У вас есть авторучка и листок бумаги? – спросил Малеев.
Бирюков молча вынул из кармана пиджака требуемые предметы, положив их на столик перед Малеевым.
Наручники на руках последнего были застегнуты спереди, он взял в правую руку авторучку и написал несколько цифр телефонного номера.
– Вот и все, что я могу для вас сделать, – произнес Малеев, положив ручку на стол.
Бирюков молча взял блокнот и взглянул на цифры. Как и ожидалось, телефонный номер был ему незнаком. Он тут же позвонил в милицейскую справочную.
Через несколько минут дежурный сообщил Бирюкову, что номер числится за ночным клубом «Арлекино».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Я вот тут набросал, как вы просили, Владимир Иванович.
Полунин взял несколько листков, скрепленных степлером. Текст был напечатан на фирменных бланках АО «Аркада».
Пробежав глазами текст, Владимир оставил один экземпляр документа себе, а второй протянул обратно Соловейчику.
– Через несколько дней снова собрание акционеров, оформи все как надо, чтобы у каждого был свой экземпляр.
Соловейчик усмехнулся в ответ:
– Я думаю, что у них уже есть, у меня было три экземпляра. Один кто-то спер.
– Как спер? – удивился Полунин.
– У секретарши, – пояснил Соловейчик, – я отдал ей на распечатку дискету. Народу заходило в приемную много, кто-то и слямзил. Похоже, наш с вами проект вызывает повышенный ажиотаж у акционеров.
– Да уж, – произнес Полунин, – если это кто-то из них спер, то их можно понять.
Он почесал затылок и, махнув рукой, добавил:
– Ну и черт с ними. Какая разница, когда они об этом узнают – сегодня или на собрании.
– Я тоже так думаю, – согласился Соловейчик. – Самое главное – убедить их в правильности этих шагов. А это, признаться, весьма туманная перспектива.
– Ладно, – отмахнулся Полунин, – я это уже слышал, иди работай, а мне пора ехать в Администрацию. У меня сегодня встреча с вице-губернатором.
– Пытаетесь привлечь Администрацию на свою сторону?
– Поддержка нам не помешает, – ответил Полунин. …Через полчаса секретарша вице-губернатора Симонова пригласила Полунина пройти в его кабинет.
Каково же было удивление Владимира, когда, войдя в кабинет вице-губернатора, он увидел сидящего там президента компании «Томотекс».
Они сидели вместе за круглым столом для совещаний.
Вице-губернатор – полный пожилой мужчина с багровым лицом, значительную часть которого скрывали большие дымчатые очки, – пригласил Полунина садиться, указав ему место напротив себя и Томашевского.
– Присаживайтесь, Владимир Иванович, – добродушно произнес Симонов. – Не удивляйтесь присутствию Томашевского. Он только сегодня снова прилетел к нам в город и попросил у меня аудиенции.
– Чему тут удивляться, – спокойно произнес Полунин. – Ведь я и он пришли к вам говорить на одну и ту же тему.
– Однако вы все же удивитесь, господин Полунин, если я здесь, в кабинете, сделаю вам предложение о дружбе и сотрудничестве, – заговорил Томашевский.
– Здесь нет ничего удивительного, – пожал плечами Полунин. – Сотрудничество полезно всем, но все же я удивлен такой перемене вашего настроения. Не так давно вы мне сделали предложение, которое иначе как шантажом не назовешь.
Вице-губернатор слегка заерзал и поспешил заявить:
– Мне бы не хотелось, чтобы в моем присутствии звучали такие определения. Я здесь выступаю большей частью как посредник. Я представляю интересы нашей области, а области совсем невыгодно, чтобы такое предприятие, как ваше, Владимир Иванович, страдало от конфронтации с кем-либо. К тому же мы заинтересованы, чтобы компания Альберта Николаевича выступила в качестве крупного инвестора, а отнюдь не разорителя местной промышленности.
– Вот поэтому, Владимир Иванович, я и делаю вам предложение о сотрудничестве, но делаю именно вам, а не вашим компаньонам, которых иначе как сборищем бандитов и отморозков я назвать не могу. С моей точки зрения, вы единственный из акционеров, кто способен достойно руководить этим предприятием. Вместе мы могли бы вершить большие дела.
– Большие дела с маленьких пакостей не начинаются, – заявил Полунин, спокойно выслушав Томашевского. – Кидать своих партнеров, с которыми я проработал уже больше года, не собираюсь.
– Бросьте изображать из себя праведника, – с досадой воскликнул Томашевский. – Вам прекрасно известно, что эти люди не способны к конструктивной работе. Мне известно, что у вас происходило на последнем собрании акционеров. С такими компаньонами вы никогда не договоритесь.
– Я не праведник, – ответил Владимир, – и никогда им не был. Просто я на самом деле считаю, что компания развивалась успешно лишь потому, что среди ее хозяев царила, несмотря на мелкие разногласия, твердая договоренность по основным вопросам. Следуя этому правилу, мы преодолевали возникавшие трудности. Думаю, что такая практика позволит нам и впредь успешно развиваться. Все остальные пути рано или поздно приведут к войне.
– Война уже началась, – произнес Томашевский. – Сатаров встал в жесткую позицию по отношению к вам, и уж тем более он ненавидит этого рецидивиста Решетова. У вас только один выход из кризиса – объединиться с этим Решетовым и большинством голосов провести решение об устранении Сатарова от власти в компании.
– И начать кровопролитную войну, – продолжил мысль Томашевского Полунин.
– Если вы введете меня в состав акционеров, то вместе мы одолеем любую силу и уж тем более Сатарова, – тут же предложил Томашевский, глядя на Полунина. – Это выгодно и вам, и мне, и вашей областной Администрации.
При этих словах Томашевский посмотрел на сидящего рядом Симонова.
Полунин несколько секунд обдумывал предложение Томашевского, потом так же молча вынул из папки документ, составленный Соловейчиком, и протянул его Томашевскому.
– Вот мой проект по улаживанию конфликта, который предполагает ваше включение в состав акционеров. Полагаю, он отвечает и вашим интересам, и интересам компании, и всего нашего региона. Я не собираюсь отступать от него ни на йоту. Если он вас устраивает, то мы будем союзниками, если нет, то наше сотрудничество невозможно.
Томашевский быстро пробежал глазами текст и с возмущением воскликнул:
– Вы что, издеваетесь надо мной? Меня это абсолютно не устраивает. По этому документу мне причитается всего лишь двадцать процентов акций, и за это я должен не только простить долги, но и заплатить круглую сумму.
– Уверен, что в дальнейшем прибыль от этих вложений покроет все расходы, – заявил Полунин, поднимаясь. – Обдумайте эти предложения, а свое мнение можете высказать на предстоящем собрании акционеров.
Полунин попрощался и покинул кабинет вице-губернатора. Последний в это время внимательно изучал принесенные Полуниным бумаги.
В коридоре Полунин неожиданно натолкнулся на вывернувшего из-за угла подполковника Бирюкова.
– Владимир Иванович, добрый день, – поздоровался с Полуниным Бирюков. – У вас очень мрачный вид, похоже, дела идут не слишком гладко.
– Дела никогда не идут слишком гладко, – отшутился Полунин и собирался идти дальше, но Бирюков задержал его.
– Постойте, Владимир Иванович, у меня для вас есть информация. Правда, скажу вам честно, она вряд ли добавит вам оптимизма.
Полунин внимательно посмотрел на Бирюкова и спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Похоже, обстановка в городе опять накаляется, в воздухе запахло жареным…
– Говорите яснее, Константин Матвеевич, – нахмурившись, произнес Полунин. – Лично я ничего не жарю.
– Вы – может быть, и нет, но вот ваши друзья-соперники затевают, похоже, что-то серьезное. Вы же знаете, как для меня важно спокойствие в городе, – начал было он, но Полунин его перебил.
– Что же за жареную информацию вы мне хотите сообщить? – спросил он.
– На днях мои люди по оперативным данным выследили и задержали банду киллеров из Рязани. Похоже, ребята приехали к нам в город делать большую работу. Банда насчитывала пять человек.
– Кого они хотели устранить? – спросил Полунин.
– Этого выяснить не удалось, – на лице Бирюкова, обычно непроницаемом, отразилось легкое раздражение. – К сожалению, задержание прошло неудачно, и мы почти ничего не можем им предъявить, за исключением, пожалуй, шофера, в машине которого было привезено оружие.
Полунин посмотрел Бирюкову прямо в глаза:
– Я не поверю, что вы не узнали у этих мокрушников, кто именно является заказчиком.
– Лично с заказчиком они еще не беседовали, – ответил Бирюков. – Однако по той информации, которую мы получили от них, можно сделать вывод, что их вызвал в город ваш друг Коля-Решето.
Услышав упоминание о Решетове, Полунин нахмурился, словно до него дошла весть, которую он ожидал, но в душе надеялся, что она не придет.
– Что вы еще узнали от этих мокрушников? – спросил Полунин.
– Больше ничего.
– Где они сейчас? – спросил Полунин.
– Пока у нас, – ответил Бирюков, – но, по всей видимости, их придется отпустить. Формально большинству из них мы предъявить ничего не можем.
– Отдайте их нам, – предложил Полунин, – я думаю, что нам они расскажут гораздо больше.
На лице Бирюкова промелькнула легкая усмешка.
– Это все равно что загнать скот на скотобойню. Они на самом деле больше ничего не знают.
– И что вы в связи с этим собираетесь делать? – спросил Полунин.
– Киллеров мы вышлем из города, вас я предупредил, собираюсь предупредить и Сатарова, – ответил Бюрюков.
– Этого делать не стоит, – заявил Полунин, – поскольку это может привести к непредсказуемым последствиям, Олег – человек горячий и жесткий. Я постараюсь сам все уладить.
– Я верю, верю, – в голосе Бирюкова Владимир расслышал скептические нотки. – Однако ваши старания, как мне кажется, пока безуспешны. Ситуация в городе сильно накалилась за последнее время. Похоже, ваша политика, Владимир Иванович, не устраивает очень многих ваших, так сказать, компаньонов, я не говорю уже о конкурентах. Боюсь, что эта бригада киллеров – лишь первая ласточка…
– Так давайте сделаем все от нас зависящее, чтобы она стала последней, – решительно оборвал Бирюкова Полунин.
Он коротко попрощался и быстрым шагом направился к дверям лифта. Бирюков проводил Полунина задумчивым взглядом и медленно пошел по коридору в противоположную сторону.
После посещения Администрации области Полунин отправился домой в весьма подавленном настроении. Сообщение Бирюкова о банде киллеров не могло не тревожить.
Но еще больше уязвили Полунина слова Бирюкова о том, что политика, проводимая им в компании, вызывает недовольство акционеров. Это по сути означало, что компромисс как метод решения спорных вопросов перестал устраивать компаньонов Полунина и появление в городе киллеров является тому подтверждением.
«Но, черт возьми, – в сердцах подумал Полунин, – столько времени мне удавалось как-то сдерживать этих мудаков от опрометчивых шагов. Надо и сейчас обязательно что-то придумать!..»
Владимир въехал на своем «БМВ» во двор своего дома и припарковался рядом с большим бордового цвета джипом «Мицубиси-Паджеро», принадлежащим Самбисту.
Самбиста Полунин обнаружил у себя дома, тот сидел вместе с Анной за столом, как обычно уставленным банками пива и закуской.
Повернувшись к вошедшему на кухню Владимиру, Синицын широко улыбнулся и радостно поприветствовал хозяина:
– О, Иваныч, проходи, садись, выпей с нами. Ты сегодня как примерный семьянин домой заявился сразу после работы.
– Надеюсь, вас это не очень огорчило, – хмуро ответил Полунин, усаживаясь в свое любимое кресло.
Увидев, что Полунин не в настроении и чем-то явно озабочен, Самбист тем не менее не смутился. Он вскрыл банку пива и поставил ее перед Полуниным. Анна все это время внимательно наблюдала за Владимиром.
– Ну, как там дела на нашем заводе? – с улыбкой спросил Антон. – Есть наконец-то хорошие новости?
– Для меня хорошая новость – это то, что ты интересуешься делами завода, в последнее время ты совсем не баловал его своим вниманием.
– Зато ты у нас ярый трудоголик, скоро на завод семью переселишь и будешь там безвылазно сидеть, – рассмеялся Синицын.
– В этом случае, видимо, и ты станешь чаще туда наведываться, – ответил Полунин.
– Да ну его на хрен, этот завод, – махнул рукой Самбист, – не мое это дело – бумагами шелестеть да совещания с этими козлами-акционерами проводить. Удивляюсь, как у тебя, Иваныч, терпенья хватает, я бы им всем на последнем собрании морды набил.
– Видимо, и они так же думают, – тихо произнес Полунин.
– Ты о чем это? – удивленно начал было Самбист.
Но в следующий момент Полунин неожиданно взорвался и, ударив ладонью по подлокотнику кресла, заорал на Синицына:
– Да все о том же! Тебе, как и этим придуркам, кулаками и стволами решать вопросы сподручнее.
– Ты о чем это, Иваныч, какая муха тебя укусила?
– Чуть не укусила, – огрызнулся Полунин. – Свинцовая муха, граммов на девять.
Синицын по-прежнему смотрел на Полунина с выражением крайнего удивления.
– Ты когда работать начнешь? – со злостью глядя на Самбиста, произнес Полунин. – Ты хоть чем-то заниматься собираешься или до конца жизни будешь тут с моей женой пиво пить да по магазинам ездить?
Синицын неожиданно смутился.
– Да я… Мы… – начал было оправдываться он растерянным голосом. Но вскоре взял себя в руки: – Хватит орать, Иваныч, говори дело: что случилось?
Запал ярости в Полунине прошел так же неожиданно, как и появился. Он устало откинулся на спинку кресла и, взяв поставленную перед ним банку пива, сделал крупный глоток:
– Сегодня я получил информацию о банде заезжих мокрушников, которых вызвал один из наших с тобой компаньонов для большой работы.
– Кто? Кто вызвал? – лицо Синицына сделалось решительным и даже злым. – И где сейчас эти гастролеры?
– Это я у тебя должен спросить, – устало усмехнулся Полунин. – У тебя хоть какая-то контрразведка налажена? В город въезжает банда киллеров, а мы об этом ничего не знаем.
– Ты-то от кого это узнал? – поинтересовался Синицын.
– От Бирюкова, – ответил Полунин. – Он же мне и сообщил, что киллеров повязали.
– Кто заказал? И кого? – спросил Синицын.
– Кого – пока не знаю, но вызвал эту бригаду Коля Решетов.
– Вот паскуда! – стиснул кулаки Синицын. – Интересно, кого он хотел замочить – нас или Сатарова?
– Об этом можно только догадываться… Но сам факт, что один из наших партнеров взялся за оружие, не предвещает ничего хорошего.
Лицо Самбиста пошло пятнами.
– Ну вот, я же говорил, – вскричал он раздраженно, – не хер с ними цацкаться, с этими нашими компаньонами! Это ты все пытаешься договориться с этими козлами, мочить их всех надо, уродов!
Самбист осекся, взглянув на молчащую Анну. Однако та никак не отреагировала на эти слова, задумчиво глядя на Владимира.
– Будем договариваться, – спокойно, но твердо произнес Полунин. – Томашевский только и ждет, когда мы окончательно перегрыземся. Если мы сейчас затеем войну между собой, мы точно проиграем все и вся. Я позвоню сегодня Решетову и забью с ним стрелку в ресторане «Каскад». И сам прочищу этому придурку мозги.
– Да бесполезно это все, – махнул рукой Синицын. – Поздно уже договариваться.
– Еще не поздно, – упрямо возразил Полунин. – Шанс еще есть. Иначе все, чего мы достигли за последний год, пойдет прахом.
Анна прервала молчание и, в упор посмотрев на Владимира, спросила:
– Что делать нам с сыном? Уезжать?
– Да, – подтвердил Полунин. – Сначала вы уедете в загородный дом, там относительно безопасно, территория дачного поселка охраняется. Через неделю – максимум через две – я решу все формальности, и вы уедете за границу. Антон, завтра с утра надо отвезти моих жену и сына на дачу. Выдели для этого людей.
– Да я сам отвезу, – пожав плечами, заявил Синицын. – Тебе самому охрана нужна?
– Думаю, что нет, – ответил Полунин. – Но скоро, возможно, понадобится.
– Мы уедем за границу вдвоем с сыном? – спросила Анна.
Полунин усмехнулся в ответ:
– Если хочешь, можешь взять с собой Самбиста. С учетом его загрузки в последнее время он воспримет это предложение с удовольствием.
– Да ладно тебе, Иваныч, – обиделся Самбист, – передергиваешь ты.
– Не обижайся, – примирительно вздохнул Полунин, – тяжело обойтись без крайностей, когда находишься в такой ситуации.
На несколько секунд за столом воцарилось молчание, каждый из сидящих за ним думал о чем-то своем. Наконец Самбист поднялся и произнес:
– Ну ладно, я, пожалуй, пойду. Зайду завтра утром.
– А почему бы тебе не отвезти нас на дачу? – пристально глядя на Полунина, спросила Анна.
– У меня завтра с утра важная встреча в Администрации.
– Настолько важная, что безопасность своей семьи ты доверяешь чужому человеку?
– Почему чужому? – усмехнулся Полунин. – Антон почти член нашей семьи. Он у меня дома проводит больше времени, чем на работе.
При этих словах Полунин окинул насмешливым взглядом Самбиста. Тот угрюмо засопел и, потоптавшись на месте, молча пошел к выходу.
Анна пошла следом за Антоном закрыть за ним дверь. Вернувшись, она остановилась на пороге кухни:
– Обязательно было говорить нам гадости, если у тебя не ладятся дела и плохое настроение? За что ты оскорбил Антона?
– Дела не ладятся у нас с ним, – подчеркнул Полунин. – А настроение плохое почему-то у меня одного. К тому же никаких гадостей я не говорил, а сказал то, что есть. Вам приятно проводить время друг с другом, разве не так?
Полунин в свою очередь посмотрел в глаза жене. Анна ничего не сказала. Она молча повернулась и ушла в спальню.
Полунин долгое время сидел в одиночестве на кухне, допивая остатки пива. Потом позвонил по мобильнику.
– Это Полунин, – произнес он в трубку, – я хотел бы поговорить с Николаем.
– Одну секундочку, – послышался голос, и через некоторое время трубку взял сам Коля-Решето.
– Я слушаю тебя, Володя, – произнес он своим булькающим голосом.
– Вот и хорошо, – ответил Полунин. – Тогда слушай внимательно. Мне нужно с тобой встретиться, и как можно быстрее.
– Хорошо, давай встретимся, – охотно согласился Коля, нисколько не удивившись. – О чем говорить собираешься?
– О наших разногласиях.
– Давай встретимся, поговорим, – так же равнодушно произнес Решетов.
– Завтра в восемь вечера в ресторане «Каскад», – сказал Полунин.
– Договорились.
– И еще, – добавил Полунин, – я тебя предупреждаю, Коля: давай без фокусов, я иду только поговорить. Ты меня слышишь?
Решетов ничего не ответил и молча положил трубку. Полунин набрал номер Сатарова. Однако трубку в его офисе никто не брал.
«Ладно, – подумал про себя Владимир, – переговорю с ним завтра».
Он оперся затылком на спинку кресла и закрыл глаза. В этот момент на Владимира накатила такая волна усталости, что он мгновенно заснул.
Полунин проснулся оттого, что его кто-то тормошил за плечо. Он открыл глаза и увидел стоявшую перед ним Анну.
Владимир с удивлением обнаружил, что она уже одета в спортивный костюм и готова к выходу. Волосы ее были гладко причесаны, выглядела она бодрой и свежей.
– Сколько времени? – спросил Полунин.
– Половина седьмого, – ответила Анна и, улыбнувшись, неожиданно добавила: – Извини меня.
– За что?
– Ну хотя бы за то, что не разбудила тебя среди ночи и не отправила в постель. Кресло – не самое удобное место отдыха.
– Ничего страшного, – успокоил ее Полунин. – Отдых больше зависит от состояния души, а не от спального места.
Анна как-то виновато потупилась.
– Извини меня и за вчерашнее поведение, сегодня утром я проснулась и поняла, что ты на самом деле прав, требуя от меня большего понимания. Ведь ты, в конечном счете, все делаешь ради нашего же будущего. А я в какой-то момент перестала понимать это. Ничего в жизни не делается сразу, а мне вдруг захотелось получить все немедленно. Как будто мне уже сто лет и скоро умирать.
Полунин улыбнулся в ответ, поднялся и обнял жену.
– Я рад, что ты так думаешь. Поверь, ничего важнее семьи для меня в этой жизни нет.
В этот момент в кухню вбежал Антошка. Он, как и мама, тоже был готов к отъезду.
– Папа, а правда мы скоро уедем далеко-далеко отдыхать?
– Правда, сынок, – сказал Владимир. – Считай, что тебе повезло, ты увидишь много чего интересного. Разные страны, красивые города, будешь купаться в теплых морях, ездить на больших красивых теплоходах. В твои годы я даже мечтать об этом не мог.
Антон молча выслушал Полунина и, вскинув на него темные, как у отца, глазки, спросил:
– А ты поедешь с нами?
– Нет, сынок, – тяжело вздохнул Полунин. – Чуть попозже. Сейчас я очень занят.
Взгляд Антона погрустнел:
– А я хотел увидеть это вместе с тобой.
– Ничего страшного, – утешил сына Полунин, – сначала ты увидишь это все с мамой, а в следующий раз покажешь мне сам. Договорились?
Полунин протянул сыну свою широкую ладонь.
– Договорились, – грустно произнес Антон и хлопнул по отцовской ладони своей ладошкой.
– Ну а теперь давайте позавтракаем, – предложила Анна.
Через двадцать минут, когда они уже заканчивали завтрак, раздался звонок.
Открывший дверь Полунин впустил в квартиру Синицына, который смущенно остановился в прихожей и, вопросительно взглянув на Полунина, произнес:
– Ну что, едем?
– Едем, едем, – ответил Полунин. – Сначала пройди позавтракай с нами. Наверняка ведь толком не ел.
Пройдя на кухню и увидев, что психологическая обстановка в семье Полуниных нормализовалась, Синицын облегченно вздохнул и, широко улыбнувшись, произнес:
– Ну вот, все семейство в сборе. Молодцы, дисциплинированные.
Он уселся за стол, и Анна тут же поставила перед ним тарелку с жареной ветчиной. Еще через десять минут, когда завтрак был окончен, Синицын спросил:
– А ты сам-то куда сегодня?
– У меня с утра разговор в Администрации, хочу переговорить с вице-губернатором.
– Я вернусь после обеда, как только отвезу Анну и Антона, – сказал Самбист. – На всякий случай я пришлю на дачу пару своих ребят.
– Хорошо, – ответил Полунин. – Я выйду вместе с вами.
Из подъезда они пошли прямо на дворовую автостоянку, где Полунин и Синицын парковали свои автомобили. Пока Самбист загружал сумки с вещами в багажник своего джипа, Полунин попрощался с супругой.
– Когда ты приедешь к нам на дачу? – спросила Анна.
– Как только смогу, – ответил Владимир. – Мне не очень нравится спать одному, да еще в кресле, – добавил он, улыбнувшись.
Анна поцеловала Владимира и села на переднее сиденье джипа. На заднем уже вовсю резвился маленький Антон.
– Пока, Иваныч, увидимся, – деловито попрощался Самбист.
Полунин, закурив, несколько секунд стоял, провожая взглядом отъезжающий со двора джип.
На самом деле он давно мог и хотел сменить автомобиль, пересев на внедорожник, но ему мешало странное чувство неловкости перед Самбистом.
Владимир давно заметил, что Синицын неравнодушен к Анне. Он также понимал, что та не может ответить ему взаимностью, поскольку не испытывала к нему ничего, кроме дружеских чувств. Сегодня он убедился в этом еще раз.
Полунин взял несколько листков, скрепленных степлером. Текст был напечатан на фирменных бланках АО «Аркада».
Пробежав глазами текст, Владимир оставил один экземпляр документа себе, а второй протянул обратно Соловейчику.
– Через несколько дней снова собрание акционеров, оформи все как надо, чтобы у каждого был свой экземпляр.
Соловейчик усмехнулся в ответ:
– Я думаю, что у них уже есть, у меня было три экземпляра. Один кто-то спер.
– Как спер? – удивился Полунин.
– У секретарши, – пояснил Соловейчик, – я отдал ей на распечатку дискету. Народу заходило в приемную много, кто-то и слямзил. Похоже, наш с вами проект вызывает повышенный ажиотаж у акционеров.
– Да уж, – произнес Полунин, – если это кто-то из них спер, то их можно понять.
Он почесал затылок и, махнув рукой, добавил:
– Ну и черт с ними. Какая разница, когда они об этом узнают – сегодня или на собрании.
– Я тоже так думаю, – согласился Соловейчик. – Самое главное – убедить их в правильности этих шагов. А это, признаться, весьма туманная перспектива.
– Ладно, – отмахнулся Полунин, – я это уже слышал, иди работай, а мне пора ехать в Администрацию. У меня сегодня встреча с вице-губернатором.
– Пытаетесь привлечь Администрацию на свою сторону?
– Поддержка нам не помешает, – ответил Полунин. …Через полчаса секретарша вице-губернатора Симонова пригласила Полунина пройти в его кабинет.
Каково же было удивление Владимира, когда, войдя в кабинет вице-губернатора, он увидел сидящего там президента компании «Томотекс».
Они сидели вместе за круглым столом для совещаний.
Вице-губернатор – полный пожилой мужчина с багровым лицом, значительную часть которого скрывали большие дымчатые очки, – пригласил Полунина садиться, указав ему место напротив себя и Томашевского.
– Присаживайтесь, Владимир Иванович, – добродушно произнес Симонов. – Не удивляйтесь присутствию Томашевского. Он только сегодня снова прилетел к нам в город и попросил у меня аудиенции.
– Чему тут удивляться, – спокойно произнес Полунин. – Ведь я и он пришли к вам говорить на одну и ту же тему.
– Однако вы все же удивитесь, господин Полунин, если я здесь, в кабинете, сделаю вам предложение о дружбе и сотрудничестве, – заговорил Томашевский.
– Здесь нет ничего удивительного, – пожал плечами Полунин. – Сотрудничество полезно всем, но все же я удивлен такой перемене вашего настроения. Не так давно вы мне сделали предложение, которое иначе как шантажом не назовешь.
Вице-губернатор слегка заерзал и поспешил заявить:
– Мне бы не хотелось, чтобы в моем присутствии звучали такие определения. Я здесь выступаю большей частью как посредник. Я представляю интересы нашей области, а области совсем невыгодно, чтобы такое предприятие, как ваше, Владимир Иванович, страдало от конфронтации с кем-либо. К тому же мы заинтересованы, чтобы компания Альберта Николаевича выступила в качестве крупного инвестора, а отнюдь не разорителя местной промышленности.
– Вот поэтому, Владимир Иванович, я и делаю вам предложение о сотрудничестве, но делаю именно вам, а не вашим компаньонам, которых иначе как сборищем бандитов и отморозков я назвать не могу. С моей точки зрения, вы единственный из акционеров, кто способен достойно руководить этим предприятием. Вместе мы могли бы вершить большие дела.
– Большие дела с маленьких пакостей не начинаются, – заявил Полунин, спокойно выслушав Томашевского. – Кидать своих партнеров, с которыми я проработал уже больше года, не собираюсь.
– Бросьте изображать из себя праведника, – с досадой воскликнул Томашевский. – Вам прекрасно известно, что эти люди не способны к конструктивной работе. Мне известно, что у вас происходило на последнем собрании акционеров. С такими компаньонами вы никогда не договоритесь.
– Я не праведник, – ответил Владимир, – и никогда им не был. Просто я на самом деле считаю, что компания развивалась успешно лишь потому, что среди ее хозяев царила, несмотря на мелкие разногласия, твердая договоренность по основным вопросам. Следуя этому правилу, мы преодолевали возникавшие трудности. Думаю, что такая практика позволит нам и впредь успешно развиваться. Все остальные пути рано или поздно приведут к войне.
– Война уже началась, – произнес Томашевский. – Сатаров встал в жесткую позицию по отношению к вам, и уж тем более он ненавидит этого рецидивиста Решетова. У вас только один выход из кризиса – объединиться с этим Решетовым и большинством голосов провести решение об устранении Сатарова от власти в компании.
– И начать кровопролитную войну, – продолжил мысль Томашевского Полунин.
– Если вы введете меня в состав акционеров, то вместе мы одолеем любую силу и уж тем более Сатарова, – тут же предложил Томашевский, глядя на Полунина. – Это выгодно и вам, и мне, и вашей областной Администрации.
При этих словах Томашевский посмотрел на сидящего рядом Симонова.
Полунин несколько секунд обдумывал предложение Томашевского, потом так же молча вынул из папки документ, составленный Соловейчиком, и протянул его Томашевскому.
– Вот мой проект по улаживанию конфликта, который предполагает ваше включение в состав акционеров. Полагаю, он отвечает и вашим интересам, и интересам компании, и всего нашего региона. Я не собираюсь отступать от него ни на йоту. Если он вас устраивает, то мы будем союзниками, если нет, то наше сотрудничество невозможно.
Томашевский быстро пробежал глазами текст и с возмущением воскликнул:
– Вы что, издеваетесь надо мной? Меня это абсолютно не устраивает. По этому документу мне причитается всего лишь двадцать процентов акций, и за это я должен не только простить долги, но и заплатить круглую сумму.
– Уверен, что в дальнейшем прибыль от этих вложений покроет все расходы, – заявил Полунин, поднимаясь. – Обдумайте эти предложения, а свое мнение можете высказать на предстоящем собрании акционеров.
Полунин попрощался и покинул кабинет вице-губернатора. Последний в это время внимательно изучал принесенные Полуниным бумаги.
В коридоре Полунин неожиданно натолкнулся на вывернувшего из-за угла подполковника Бирюкова.
– Владимир Иванович, добрый день, – поздоровался с Полуниным Бирюков. – У вас очень мрачный вид, похоже, дела идут не слишком гладко.
– Дела никогда не идут слишком гладко, – отшутился Полунин и собирался идти дальше, но Бирюков задержал его.
– Постойте, Владимир Иванович, у меня для вас есть информация. Правда, скажу вам честно, она вряд ли добавит вам оптимизма.
Полунин внимательно посмотрел на Бирюкова и спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Похоже, обстановка в городе опять накаляется, в воздухе запахло жареным…
– Говорите яснее, Константин Матвеевич, – нахмурившись, произнес Полунин. – Лично я ничего не жарю.
– Вы – может быть, и нет, но вот ваши друзья-соперники затевают, похоже, что-то серьезное. Вы же знаете, как для меня важно спокойствие в городе, – начал было он, но Полунин его перебил.
– Что же за жареную информацию вы мне хотите сообщить? – спросил он.
– На днях мои люди по оперативным данным выследили и задержали банду киллеров из Рязани. Похоже, ребята приехали к нам в город делать большую работу. Банда насчитывала пять человек.
– Кого они хотели устранить? – спросил Полунин.
– Этого выяснить не удалось, – на лице Бирюкова, обычно непроницаемом, отразилось легкое раздражение. – К сожалению, задержание прошло неудачно, и мы почти ничего не можем им предъявить, за исключением, пожалуй, шофера, в машине которого было привезено оружие.
Полунин посмотрел Бирюкову прямо в глаза:
– Я не поверю, что вы не узнали у этих мокрушников, кто именно является заказчиком.
– Лично с заказчиком они еще не беседовали, – ответил Бирюков. – Однако по той информации, которую мы получили от них, можно сделать вывод, что их вызвал в город ваш друг Коля-Решето.
Услышав упоминание о Решетове, Полунин нахмурился, словно до него дошла весть, которую он ожидал, но в душе надеялся, что она не придет.
– Что вы еще узнали от этих мокрушников? – спросил Полунин.
– Больше ничего.
– Где они сейчас? – спросил Полунин.
– Пока у нас, – ответил Бирюков, – но, по всей видимости, их придется отпустить. Формально большинству из них мы предъявить ничего не можем.
– Отдайте их нам, – предложил Полунин, – я думаю, что нам они расскажут гораздо больше.
На лице Бирюкова промелькнула легкая усмешка.
– Это все равно что загнать скот на скотобойню. Они на самом деле больше ничего не знают.
– И что вы в связи с этим собираетесь делать? – спросил Полунин.
– Киллеров мы вышлем из города, вас я предупредил, собираюсь предупредить и Сатарова, – ответил Бюрюков.
– Этого делать не стоит, – заявил Полунин, – поскольку это может привести к непредсказуемым последствиям, Олег – человек горячий и жесткий. Я постараюсь сам все уладить.
– Я верю, верю, – в голосе Бирюкова Владимир расслышал скептические нотки. – Однако ваши старания, как мне кажется, пока безуспешны. Ситуация в городе сильно накалилась за последнее время. Похоже, ваша политика, Владимир Иванович, не устраивает очень многих ваших, так сказать, компаньонов, я не говорю уже о конкурентах. Боюсь, что эта бригада киллеров – лишь первая ласточка…
– Так давайте сделаем все от нас зависящее, чтобы она стала последней, – решительно оборвал Бирюкова Полунин.
Он коротко попрощался и быстрым шагом направился к дверям лифта. Бирюков проводил Полунина задумчивым взглядом и медленно пошел по коридору в противоположную сторону.
* * *
После посещения Администрации области Полунин отправился домой в весьма подавленном настроении. Сообщение Бирюкова о банде киллеров не могло не тревожить.
Но еще больше уязвили Полунина слова Бирюкова о том, что политика, проводимая им в компании, вызывает недовольство акционеров. Это по сути означало, что компромисс как метод решения спорных вопросов перестал устраивать компаньонов Полунина и появление в городе киллеров является тому подтверждением.
«Но, черт возьми, – в сердцах подумал Полунин, – столько времени мне удавалось как-то сдерживать этих мудаков от опрометчивых шагов. Надо и сейчас обязательно что-то придумать!..»
Владимир въехал на своем «БМВ» во двор своего дома и припарковался рядом с большим бордового цвета джипом «Мицубиси-Паджеро», принадлежащим Самбисту.
Самбиста Полунин обнаружил у себя дома, тот сидел вместе с Анной за столом, как обычно уставленным банками пива и закуской.
Повернувшись к вошедшему на кухню Владимиру, Синицын широко улыбнулся и радостно поприветствовал хозяина:
– О, Иваныч, проходи, садись, выпей с нами. Ты сегодня как примерный семьянин домой заявился сразу после работы.
– Надеюсь, вас это не очень огорчило, – хмуро ответил Полунин, усаживаясь в свое любимое кресло.
Увидев, что Полунин не в настроении и чем-то явно озабочен, Самбист тем не менее не смутился. Он вскрыл банку пива и поставил ее перед Полуниным. Анна все это время внимательно наблюдала за Владимиром.
– Ну, как там дела на нашем заводе? – с улыбкой спросил Антон. – Есть наконец-то хорошие новости?
– Для меня хорошая новость – это то, что ты интересуешься делами завода, в последнее время ты совсем не баловал его своим вниманием.
– Зато ты у нас ярый трудоголик, скоро на завод семью переселишь и будешь там безвылазно сидеть, – рассмеялся Синицын.
– В этом случае, видимо, и ты станешь чаще туда наведываться, – ответил Полунин.
– Да ну его на хрен, этот завод, – махнул рукой Самбист, – не мое это дело – бумагами шелестеть да совещания с этими козлами-акционерами проводить. Удивляюсь, как у тебя, Иваныч, терпенья хватает, я бы им всем на последнем собрании морды набил.
– Видимо, и они так же думают, – тихо произнес Полунин.
– Ты о чем это? – удивленно начал было Самбист.
Но в следующий момент Полунин неожиданно взорвался и, ударив ладонью по подлокотнику кресла, заорал на Синицына:
– Да все о том же! Тебе, как и этим придуркам, кулаками и стволами решать вопросы сподручнее.
– Ты о чем это, Иваныч, какая муха тебя укусила?
– Чуть не укусила, – огрызнулся Полунин. – Свинцовая муха, граммов на девять.
Синицын по-прежнему смотрел на Полунина с выражением крайнего удивления.
– Ты когда работать начнешь? – со злостью глядя на Самбиста, произнес Полунин. – Ты хоть чем-то заниматься собираешься или до конца жизни будешь тут с моей женой пиво пить да по магазинам ездить?
Синицын неожиданно смутился.
– Да я… Мы… – начал было оправдываться он растерянным голосом. Но вскоре взял себя в руки: – Хватит орать, Иваныч, говори дело: что случилось?
Запал ярости в Полунине прошел так же неожиданно, как и появился. Он устало откинулся на спинку кресла и, взяв поставленную перед ним банку пива, сделал крупный глоток:
– Сегодня я получил информацию о банде заезжих мокрушников, которых вызвал один из наших с тобой компаньонов для большой работы.
– Кто? Кто вызвал? – лицо Синицына сделалось решительным и даже злым. – И где сейчас эти гастролеры?
– Это я у тебя должен спросить, – устало усмехнулся Полунин. – У тебя хоть какая-то контрразведка налажена? В город въезжает банда киллеров, а мы об этом ничего не знаем.
– Ты-то от кого это узнал? – поинтересовался Синицын.
– От Бирюкова, – ответил Полунин. – Он же мне и сообщил, что киллеров повязали.
– Кто заказал? И кого? – спросил Синицын.
– Кого – пока не знаю, но вызвал эту бригаду Коля Решетов.
– Вот паскуда! – стиснул кулаки Синицын. – Интересно, кого он хотел замочить – нас или Сатарова?
– Об этом можно только догадываться… Но сам факт, что один из наших партнеров взялся за оружие, не предвещает ничего хорошего.
Лицо Самбиста пошло пятнами.
– Ну вот, я же говорил, – вскричал он раздраженно, – не хер с ними цацкаться, с этими нашими компаньонами! Это ты все пытаешься договориться с этими козлами, мочить их всех надо, уродов!
Самбист осекся, взглянув на молчащую Анну. Однако та никак не отреагировала на эти слова, задумчиво глядя на Владимира.
– Будем договариваться, – спокойно, но твердо произнес Полунин. – Томашевский только и ждет, когда мы окончательно перегрыземся. Если мы сейчас затеем войну между собой, мы точно проиграем все и вся. Я позвоню сегодня Решетову и забью с ним стрелку в ресторане «Каскад». И сам прочищу этому придурку мозги.
– Да бесполезно это все, – махнул рукой Синицын. – Поздно уже договариваться.
– Еще не поздно, – упрямо возразил Полунин. – Шанс еще есть. Иначе все, чего мы достигли за последний год, пойдет прахом.
Анна прервала молчание и, в упор посмотрев на Владимира, спросила:
– Что делать нам с сыном? Уезжать?
– Да, – подтвердил Полунин. – Сначала вы уедете в загородный дом, там относительно безопасно, территория дачного поселка охраняется. Через неделю – максимум через две – я решу все формальности, и вы уедете за границу. Антон, завтра с утра надо отвезти моих жену и сына на дачу. Выдели для этого людей.
– Да я сам отвезу, – пожав плечами, заявил Синицын. – Тебе самому охрана нужна?
– Думаю, что нет, – ответил Полунин. – Но скоро, возможно, понадобится.
– Мы уедем за границу вдвоем с сыном? – спросила Анна.
Полунин усмехнулся в ответ:
– Если хочешь, можешь взять с собой Самбиста. С учетом его загрузки в последнее время он воспримет это предложение с удовольствием.
– Да ладно тебе, Иваныч, – обиделся Самбист, – передергиваешь ты.
– Не обижайся, – примирительно вздохнул Полунин, – тяжело обойтись без крайностей, когда находишься в такой ситуации.
На несколько секунд за столом воцарилось молчание, каждый из сидящих за ним думал о чем-то своем. Наконец Самбист поднялся и произнес:
– Ну ладно, я, пожалуй, пойду. Зайду завтра утром.
– А почему бы тебе не отвезти нас на дачу? – пристально глядя на Полунина, спросила Анна.
– У меня завтра с утра важная встреча в Администрации.
– Настолько важная, что безопасность своей семьи ты доверяешь чужому человеку?
– Почему чужому? – усмехнулся Полунин. – Антон почти член нашей семьи. Он у меня дома проводит больше времени, чем на работе.
При этих словах Полунин окинул насмешливым взглядом Самбиста. Тот угрюмо засопел и, потоптавшись на месте, молча пошел к выходу.
Анна пошла следом за Антоном закрыть за ним дверь. Вернувшись, она остановилась на пороге кухни:
– Обязательно было говорить нам гадости, если у тебя не ладятся дела и плохое настроение? За что ты оскорбил Антона?
– Дела не ладятся у нас с ним, – подчеркнул Полунин. – А настроение плохое почему-то у меня одного. К тому же никаких гадостей я не говорил, а сказал то, что есть. Вам приятно проводить время друг с другом, разве не так?
Полунин в свою очередь посмотрел в глаза жене. Анна ничего не сказала. Она молча повернулась и ушла в спальню.
Полунин долгое время сидел в одиночестве на кухне, допивая остатки пива. Потом позвонил по мобильнику.
– Это Полунин, – произнес он в трубку, – я хотел бы поговорить с Николаем.
– Одну секундочку, – послышался голос, и через некоторое время трубку взял сам Коля-Решето.
– Я слушаю тебя, Володя, – произнес он своим булькающим голосом.
– Вот и хорошо, – ответил Полунин. – Тогда слушай внимательно. Мне нужно с тобой встретиться, и как можно быстрее.
– Хорошо, давай встретимся, – охотно согласился Коля, нисколько не удивившись. – О чем говорить собираешься?
– О наших разногласиях.
– Давай встретимся, поговорим, – так же равнодушно произнес Решетов.
– Завтра в восемь вечера в ресторане «Каскад», – сказал Полунин.
– Договорились.
– И еще, – добавил Полунин, – я тебя предупреждаю, Коля: давай без фокусов, я иду только поговорить. Ты меня слышишь?
Решетов ничего не ответил и молча положил трубку. Полунин набрал номер Сатарова. Однако трубку в его офисе никто не брал.
«Ладно, – подумал про себя Владимир, – переговорю с ним завтра».
Он оперся затылком на спинку кресла и закрыл глаза. В этот момент на Владимира накатила такая волна усталости, что он мгновенно заснул.
* * *
Полунин проснулся оттого, что его кто-то тормошил за плечо. Он открыл глаза и увидел стоявшую перед ним Анну.
Владимир с удивлением обнаружил, что она уже одета в спортивный костюм и готова к выходу. Волосы ее были гладко причесаны, выглядела она бодрой и свежей.
– Сколько времени? – спросил Полунин.
– Половина седьмого, – ответила Анна и, улыбнувшись, неожиданно добавила: – Извини меня.
– За что?
– Ну хотя бы за то, что не разбудила тебя среди ночи и не отправила в постель. Кресло – не самое удобное место отдыха.
– Ничего страшного, – успокоил ее Полунин. – Отдых больше зависит от состояния души, а не от спального места.
Анна как-то виновато потупилась.
– Извини меня и за вчерашнее поведение, сегодня утром я проснулась и поняла, что ты на самом деле прав, требуя от меня большего понимания. Ведь ты, в конечном счете, все делаешь ради нашего же будущего. А я в какой-то момент перестала понимать это. Ничего в жизни не делается сразу, а мне вдруг захотелось получить все немедленно. Как будто мне уже сто лет и скоро умирать.
Полунин улыбнулся в ответ, поднялся и обнял жену.
– Я рад, что ты так думаешь. Поверь, ничего важнее семьи для меня в этой жизни нет.
В этот момент в кухню вбежал Антошка. Он, как и мама, тоже был готов к отъезду.
– Папа, а правда мы скоро уедем далеко-далеко отдыхать?
– Правда, сынок, – сказал Владимир. – Считай, что тебе повезло, ты увидишь много чего интересного. Разные страны, красивые города, будешь купаться в теплых морях, ездить на больших красивых теплоходах. В твои годы я даже мечтать об этом не мог.
Антон молча выслушал Полунина и, вскинув на него темные, как у отца, глазки, спросил:
– А ты поедешь с нами?
– Нет, сынок, – тяжело вздохнул Полунин. – Чуть попозже. Сейчас я очень занят.
Взгляд Антона погрустнел:
– А я хотел увидеть это вместе с тобой.
– Ничего страшного, – утешил сына Полунин, – сначала ты увидишь это все с мамой, а в следующий раз покажешь мне сам. Договорились?
Полунин протянул сыну свою широкую ладонь.
– Договорились, – грустно произнес Антон и хлопнул по отцовской ладони своей ладошкой.
– Ну а теперь давайте позавтракаем, – предложила Анна.
Через двадцать минут, когда они уже заканчивали завтрак, раздался звонок.
Открывший дверь Полунин впустил в квартиру Синицына, который смущенно остановился в прихожей и, вопросительно взглянув на Полунина, произнес:
– Ну что, едем?
– Едем, едем, – ответил Полунин. – Сначала пройди позавтракай с нами. Наверняка ведь толком не ел.
Пройдя на кухню и увидев, что психологическая обстановка в семье Полуниных нормализовалась, Синицын облегченно вздохнул и, широко улыбнувшись, произнес:
– Ну вот, все семейство в сборе. Молодцы, дисциплинированные.
Он уселся за стол, и Анна тут же поставила перед ним тарелку с жареной ветчиной. Еще через десять минут, когда завтрак был окончен, Синицын спросил:
– А ты сам-то куда сегодня?
– У меня с утра разговор в Администрации, хочу переговорить с вице-губернатором.
– Я вернусь после обеда, как только отвезу Анну и Антона, – сказал Самбист. – На всякий случай я пришлю на дачу пару своих ребят.
– Хорошо, – ответил Полунин. – Я выйду вместе с вами.
Из подъезда они пошли прямо на дворовую автостоянку, где Полунин и Синицын парковали свои автомобили. Пока Самбист загружал сумки с вещами в багажник своего джипа, Полунин попрощался с супругой.
– Когда ты приедешь к нам на дачу? – спросила Анна.
– Как только смогу, – ответил Владимир. – Мне не очень нравится спать одному, да еще в кресле, – добавил он, улыбнувшись.
Анна поцеловала Владимира и села на переднее сиденье джипа. На заднем уже вовсю резвился маленький Антон.
– Пока, Иваныч, увидимся, – деловито попрощался Самбист.
Полунин, закурив, несколько секунд стоял, провожая взглядом отъезжающий со двора джип.
На самом деле он давно мог и хотел сменить автомобиль, пересев на внедорожник, но ему мешало странное чувство неловкости перед Самбистом.
Владимир давно заметил, что Синицын неравнодушен к Анне. Он также понимал, что та не может ответить ему взаимностью, поскольку не испытывала к нему ничего, кроме дружеских чувств. Сегодня он убедился в этом еще раз.