Страница:
– Потому что в кругу мы все – единое целое и между нами нет различий. Понятно?
Сергею было не очень понятно, но от дальнейших вопросов он воздержался. Тем более что легкий ветерок донес до него запах жареного мяса, и он опять сглотнул слюну.
Незнакомец оказался даже старше мастера, чего нельзя сказать о женщинах. Обеим не было и тридцати, и выглядели они просто изумительно. Сергей ощутил нарастающее возбуждение и, стесняясь этого, поспешил в воду. Старшая сестра и девушка, которая проходила вместе с ним посвящение, весело переговариваясь, бросились следом за ним и вскоре все трое плескались, подняв тучу брызг. Остальные женщины окинули юношу любопытным взглядом и вернулись к мангалу, где хозяйничал Андрей с пожилым мужчиной.
Тревоги на время покинули юношу, и он с удовольствием предался бесшабашному веселью. Вскоре их позвали к импровизированному столу.
Мясо оказалось на редкость вкусным. От водки Сергей категорически отказался и после долгих уговоров выпил с женщинами сухого вина.
Все постепенно хмелели, и ранний ужин или поздний обед грозил перерасти в оргию.
Сергей чувствовал себя отвратительно. Происходящее вызывало у него отвращение и стыд. Вообще, он был сильно разочарован, надеялся получить в тайном обществе новые знания, научиться управлять таинственными силами природы, а вместо этого получил лишь удовлетворение плоти.
Он спросил об этом Андрея, который тоже довольно безучастно относился к происходящему, но получил резкую отповедь:
– Брат! Ты слишком мало знаешь. Чтобы научиться управлять неземными силами, нужно постичь радости, которые дает тебе жизнь! Отбросить все сомнения и довериться только своим ощущениям. Помнишь, о чем мы с тобой беседовали, или уже все позабыл?
Новоиспеченный брат пробормотал в ответ что-то вроде извинений, но на этот раз был еще больше разочарован ответом своего наставника.
Старшая сестра прильнула к нему, ее глаза горели вожделением. Сергей ловил себя на том, что испытывает двойственное чувство: ему не были неприятны ласки женщины, и в то же время он испытывал неловкость и неудобство от того, что все это происходило публично.
– Я в туалет хочу, – прошептал он на ухо женщине, ища для себя спасительный выход.
– За домом. Идем, я тебя провожу, – тоже на ухо ответила она юноше, – заодно и винца захватим.
– Может, еще раз окунемся и пойдем в хибару? – предложил старший мужчина, весело оглядывая собравшихся.
Сергей со старшей сестрой отправились первыми, и парень, справив нужду, внимательно осмотрел двор. С трех сторон он был окружен деревянным забором и лишь со стороны Волги имел выход. Задняя часть примыкала к крутому бело-желтому склону, лишь местами покрытому скудной растительностью. Только на самом верху, куда, казалось, невозможно добраться, виднелись невысокие деревья.
За распахнутыми настежь воротами начиналась песчаная коса.
Когда Сергей шел по ней, то заметил, что слева от дома она сразу обрывается и дальше, вдоль берега, тянется полоса гальки и крупных булыжников, заканчивающихся зарослями камышей.
Там, откуда они пришли, песчаный берег отходил от склона, более пологого и заросшего деревьями и кустарником. Коса ширилась и переходила в пляж, тоже заканчивающийся камышом. Еще юноша заметил свежие следы протекторов машины, ведущие к дому.
«Значит, мы приехали с той стороны», – сделал вывод паренек, осматривая свою одежду, висевшую на веревке во дворе. Сам дом, или скорее большая дача, возвышался над окружающим ландшафтом на сваях, сделанных из стальных толстых труб. Видимо, во время весеннего паводка прибрежье здорово заливало.
Поглощенный своими мыслями, Сергей вдруг почувствовал легкое прикосновение и, обернувшись, увидел рядом старшую сестру. Она подошла к нему, прижалась всем телом, ища губами его губы. Выпустив штаны, которые намеревался снять с веревки, Сергей тоже обнял женщину. Оторвавшись друг от друга, они некоторое время тяжело дышали, затем женщина взяла его за руку, и по крутой стальной лестнице они поднялись в дом.
Вовсю охал и стонал телевизор. По видику крутили порнофильм. Происходящее в комнате мало чем отличалось от того, что показывали на экране. Две женщины, которых юноша впервые увидел на пляже, развлекались с Андреем. Хозяин фазенды занимался любовью с девушкой. Та громко вскрикивала, порой заглушая доносившиеся из динамиков телевизора звуки. Стараясь, чтобы его никто не заметил, Сергей потихоньку вышел на улицу.
Он серьезно задумался над ситуацией, в которой оказался. Повальный разврат и пьянство были ему не по душе. Вызывало опасение питье, которое ему дали накануне вечером и сегодня утром! Зачем его напоили до бесчувствия?
Ответа на все эти вопросы юноша не находил. Он снял с веревки свою уже сухую одежду и быстро натянул на себя.
Безотчетный страх овладел его душой. Старшая сестра накурилась какой-то дряни, и ей все было до лампочки, Андрей блаженствовал с девицами.
Вдруг Сергей услышал шум приближающейся машины и спрятался за угол дома.
Дважды в вечернем воздухе прозвучал резкий сигнал, едва машина подкатила к забору. Вскоре из дому выскочил сам хозяин, успевший нацепить штаны. Что-то бормоча, понесся к воротам и вскоре исчез за забором.
Сергей обогнул дом и, обнаружив небольшую щель в частоколе, приник к ней.
Машину он не мог разглядеть. Зато разговор слышал вполне отчетливо.
– Как паренек? – голос не был знаком Сергею.
– Диковатый чуть-чуть, но со временем обломается, если Машка до смерти его не затрахает! Ха-ха! Девка – та нормально.
– Девка мне по барабану, а вот Сергей – нет!
Услышав свое имя, юноша напрягся.
– Что-то случилось? – с тревогой спросил хозяина фазенды.
– Его сестра всех ментов на уши поставила, они уже у Андрея дома побывали, к Машке на хату приперлись.
– Куда же Мишка смотрел, паскуда? – возмутился хозяин дома.
– Не переживай, мастер этот гребаный за все ответит. Недолго ему осталось небо коптить! Главное – чтобы паренек не сбежал, понимаешь? Меня он не знает, а вот тебя видел…
– Черт побери! Может, по башке его и в воду?
Сергея от этих слов прошиб холодный пот. Ноги снова стали ватными.
– Может быть, – флегматично заметил незнакомец и добавил: – Завтра я тебе на трубу позвоню и скажу, что с пареньком делать. А сейчас – глаз с него не спускай!
– Я его в сарае запру! – заявил хозяин дома.
– В сарае или еще где-нибудь – дело твое. Ладно, мне пора.
– Как там насчет коллекции Шадонского?
– В свое время все узнаешь.
Хлопнула дверца автомобиля, и Сергей понял, что на раздумья у него времени не осталось. Метнувшись за дом, он, затаив дыхание, прижался спиной к стене. Сердце бешено колотилось. Подождал, пока стихнет шум отъехавшей машины, а хозяин жилья вернется в дом и за ним захлопнется дверь, и бросился к забору. Подпрыгнув, попытался уцепиться за край, но не сумел подтянуться и сорвался вниз. Около туалета заметил бочонок с землей, запрыгнув на него, вскарабкался на крышу сортира, а оттуда сиганул за забор. Упал, больно ударившись коленкой, поднялся и, прихрамывая, пошел вдоль забора влево. Вернуться его не заставила бы никакая сила.
Подстегиваемый смертельной опасностью, Сергей побежал к камышам. Едва сунулся в густую поросль, как услышал крики со стороны дома. Присев, посмотрел на прибрежную полосу и увидел Андрея и владельца фазенды с двустволкой в руках.
К счастью, они бросились в противоположном направлении. Продираясь сквозь камыши, Сергей упорно шел вперед, несмотря на многочисленные порезы, покрывшие его ноги и руки. Он уже выбился из сил, когда заросли вдруг стали реже и ему удалось выбраться на каменную гряду метра в два шириной. Слева была отвесная стена высотой метров в двадцать, а то и больше. Справа – вода. Впереди – неширокая полоска гальки, постепенно сходившая на нет.
Выбора не было, и парень бросился вперед, все теснее и теснее прижимаясь к скале. Ничего другого не оставалось, вода вплотную подступала к отвесу. Сергей на секунду остановился и огляделся. Подняться наверх пока не было никакой возможности. Впереди – волны, бьющие о камень. Сергей понял, почему преследователи не побежали в эту сторону. Отсюда не было выхода, и он сам запер себя в мышеловке.
До боли закусив губу, паренек упорно двигался вперед, пока камыши и дом на сваях не скрылись из виду. Уже начинало темнеть, к тому же вода у берега становилась все глубже. Он вскинул глаза и с отчаянием обнаружил, что крутому берегу не видно конца.
Сергей лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации. И судьба предоставила ему небольшой шанс.
Сергей, как был, в одежде, отплыл немного от берега, окинул взглядом кручу и едва не вскрикнул от радости, заметив метрах в тридцати небольшую расщелину. Стена известняка там была более пологой, а над водой, на небольшой высоте, куст, сумевший зацепиться корнями за породу.
Сергей быстро поплыл вперед.
Уцепиться за деревцо оказалось труднее, чем юноше показалось, но одна из его попыток все же увенчалась успехом.
Зато расщелина оказалась глубже, и карабкаться по ней было легче. Вскоре склон стал еще более пологим, и Сергей поспешил наверх с удвоенным энтузиазмом.
Это ему чуть не стоило жизни. Камень из-под ноги вдруг вылетел, и он на животе поехал вниз. Чудом ему удалось удержаться, зацепившись за небольшой пучок травы. Отдышавшись, юноша осторожно продолжил путь. Лишь взобравшись наверх, он осмотрел руки, покрытые множеством порезов и стертые в некоторых местах до крови. Колени были не в лучшем состоянии. К тому же, прыгая с крыши туалета, он подвернул ногу, и теперь она ныла.
Прихрамывая, он направился дальше по склону, но тут впереди, в паре метров от него, взметнулся фонтанчик пыли, и одновременно прозвучал выстрел.
Сергей побежал. Раздался еще один выстрел, но, к счастью, не достиг цели, как и первый. Лишь добежав до деревьев и спрятавшись за одним из них, Сергей посмотрел вниз. Оказалось, что он не так далеко убежал от дома, как думал. До него было полкилометра, не больше. Он отчетливо видел мужчину, перезаряжавшего стволы, и Андрея, метнувшегося в дом. Сергей бросился в лесок и, не разбирая дороги, помчался, удаляясь от берега.
Он бежал довольно долго и остановился, лишь когда окончательно выбился из сил. Прижавшись к дереву, парень жадно хватал ртом воздух. Едва отдышавшись, он продолжил путь, понимая, что задерживаться нельзя. Немного погодя услышал шум автомобилей. Значит, где-то недалеко автотрасса.
Когда Сергей добрался до нее, уже стемнело. Парень перешел на другую сторону и остановился, не зная, куда идти. Двинулся вдоль дороги и через час остановился на краю дачного поселка. Подошел к строящемуся коттеджу, но тот был огорожен сеткой в его рост. Перебраться через нее у Сергея не хватило бы сил. Он пошел дальше и вскоре наткнулся на поваленный деревянный штакетник. В сумерках угадывались контуры одноэтажного строения.
Сергей подошел к двери и забарабанил в нее. Никто не отозвался. Потянул за ручку, дверь не поддалась. Решил постучать в окно, но вместо него обнаружил лишь пустоту прямоугольника в стене. Дом пустовал, и кто-то унес рамы вместе со стеклами. Юноша залез внутрь, в полном изнеможении опустился на пол и вскоре забылся тревожным сном…
Петька Хлест психовал. Какого черта он торчал в «Кабачке» и лопал водку?! Нужно было сразу идти за бомжарой. Тот разнюхал что-то важное, и эта информация Валентина сильно заинтересовала.
«Дурак ты, – ругал сам себя Петька, меряя шагами комнату. – Бабки сами в руки шли!»
Хлест сел и задымил сигаретой.
«Ладно, не ночью же его искать», – подумал Петька, достал из холодильника трехлитровую банку с квасом и ополовинил ее.
Как был, в одежде, повалился на кровать и, сунув руки под голову, погрузился в размышления.
«Женька что-то про секту трещала. Вроде как те ее брата умыкнули. И убитый тоже принадлежал к секте, судя по "колу" у него на груди. Но какое дело до всего этого патлатому бармену?
Да никакого, если только он сам этого водилу не пришил! – пришел к выводу Хлест. – Или… Или догадывается, кто это сделал, и за молчание тоже хочет бабок слупить!
А может, он на ментов пашет? Или хозяин его? Не зря ведь они его гадюшник не трогают!»
И тут Петькину голову посетила новая мысль.
«Черт! Как же я об этом раньше не подумал!» – Хлестов аж подскочил от неожиданной идеи и вновь уселся у окна, закуривая по новой.
Он вспомнил, как после освобождения заглянул в наливайку и бармен осторожно поинтересовался, чем он думает заниматься и все в таком духе. В общем, пытался с ним за жизнь потолковать. Петька тогда чуть не психанул: мол, какое его собачье дело? Воспитатель хренов! Нашелся тоже родной папочка!
«Правильно, что Плюй не стал в кабаке про дело калякать. Видно, знает за Валькой грех. Только мне почему ничего не сказал?»
Он спокойно докурил сигарету и стал размышлять, чего хочет от него Плюй.
Изрядно поломав голову, Петька махнул рукой, решив, что завтра и так все узнает, и отправился спать.
Женька возвратилась в Смирновск уже в двенадцатом часу. Проходя мимо милиции, заметила, что самсоновское окно еще светится, и, не раздумывая, направилась туда.
Вместе с Самсоном в кабинете находился и Гринев. Оба вопросительно посмотрели на девушку.
– Мне на вокзале один бомж рассказывал про убийство. И про брата тоже… – захлебываясь, с порога затараторила Женька.
– Евгения! – старлей указал ей рукой на стул. – Не трещи, как сорока. Сядь и все по порядку расскажи. Ты сейчас откуда?
– Из Тарасова, – переводя дух, Женька плюхнулась не стул.
– Что ты там делала? – глядя на нее в упор, поинтересовался старший лейтенант. – Я же велел тебе дома сидеть!
– Я и сидела! – с вызовом ответила девушка. – Только мать не перестает плакать. Ну я и решила: пойду, людей поспрашиваю. Может, кто чего видел? Что в этом плохого?
– Ладно, – махнул рукой милиционер, – рассказывай.
Женька принялась сбивчиво рассказывать, как встретила на вокзале дедка и тот ей сообщил про брата и про убийство на дороге. Про Хлеста Селезнева решила умолчать.
– Значит, ты в Тарасове познакомилась с ребятами из «Поволжских новостей»?
– Да, они обещали помочь.
Самсон задумался, переваривая полученную информацию, и наконец объявил:
– Прежде всего надо отыскать твоего дедка, раз он убийцу видел. Когда ты приехала на вокзал, его уже не было?
– Нет, – покачала головой Евгения.
– В лесу он вряд ли сегодня заночует, – протянул Самсон. – Земля после ливня сырая.
– Гринев! Сгоняй с ней, – он кивнул на Женьку, – на заброшенную ферму. Там обычно бомжи отираются. На остановках посмотрите. Потом отвезешь девушку домой, а сам вернешься сюда.
Когда вышли из отделения, Анатолий открыл дверцу служебной машины и сказал Женьке:
– Садись на переднее сиденье, рядом со мной. – Тон у него был строго официальный.
– Гриня! Да я могу и на коленки к тебе сесть, – подколола его Женька, – и даже баранку крутить!
– Тьфу ты, – сплюнул парень, решив ничего больше не говорить, чтобы не нарваться на новую колкость.
Они выехали со двора и направились к заброшенной ферме на краю городка. Дважды Гринев останавливался. Один раз возле базарчика, заметив на лавке спящего человека. Выяснилось, что это совершенно не тот, кто им нужен. Мужик просто перебрал к вечеру, и ускользающее сознание подсказало ему единственно правильную мысль: арендовать временно эту лавочку, пока не начнут ходить ноги.
Все это он и сообщил младшему лейтенанту и девушке, тараща на них зенки. После чего как ни в чем не бывало снова уснул.
Второй раз фары выхватили из темноты кучу мусора на земле, и Гринев принял ее за человека. После этого он дал газа и уже без остановок помчался к заброшенной ферме.
Остановившись у повалившегося забора, младший лейтенант вооружился фонариком, и они направились к темному проему, похожему на огромную пасть сказочного чудовища.
Луч выхватывал из темноты темные деревянные стойки. Противно пахло прелой соломой.
В одном месте кружок света остановился на спящем человеке, свернувшемся калачиком на небольшом стоге.
– Вставай! – Толик грубо тряхнул бомжа за плечо. Тот скатился вниз и застыл, уставившись на молодых людей остекленевшими глазами. Человек был мертв.
Женька не выдержала и отошла в сторону. Гринев подошел к девушке, спросил:
– Он?
Та молча кивнула, не в силах ответить.
Хлесту так и не удалось уснуть. Едва он задремал, в дверь позвонили.
Петька ошалело помотал головой и включил свет. После обильного пития голова была свинцовой. Хлест жадно допил остатки кваса и лишь после второго звонка поплелся открывать дверь.
К немалому своему удивлению, увидел Плюя.
– Ты чего людей по ночам будишь? – пропуская товарища, поинтересовался он.
– Оклемался? – скидывая кроссовки, гость протянул Хлестову две бутылки пива.
– Ты пришел угостить меня пивом? – закрывая за ним дверь, хмыкнул Петр.
– Помнишь, днем я о деле тебе толковал?
– Ну, – присаживаясь за кухонный стол, насторожился Хлест.
Плюй нашел открывалку, откупорил бутылки и стал пить прямо из горлышка. Подождал, пока Петька опорожнит свою, продолжил:
– Хочешь двадцать кусков заработать?
– Двадцать тысяч? – переспросил Хлест.
Плюй молча кивнул.
– Ну и что дальше?
– Хату одну надо вскрыть. Только аккуратно. Если сделаем – нам с тобой по двадцать кусков.
– Что за хата?
– Да коллекционер один. Около больнички коттеджи видел?
– «Новый русский»? – ухмыльнулся Петька.
– Нет, старый еврей, – хмыкнул Плюй.
– Золотишко? – глаза Петра загорелись алчностью.
– Этим он не грешит. Денег больших тоже в доме не держит. Живет, скажем прямо, не бедно, зато сын у него – тот деньжищами ворочает. Но дело не в этом. До сына нам не добраться. Семен Матвеевич – так зовут старика – обидел хорошего человека, и тот решил его наказать.
Плюй внимательно следил за реакцией Хлеста на его предложение. На лице уголовника не дрогнул ни единый мускул, лишь по глазам было видно, что он с интересом слушает.
– Так вот, – продолжил Плюй, в очередной раз глотнув из бутылки, – у старика есть коллекция. Разные безделушки. Стоят они не так чтобы, но самое главное – дорожит он ими очень. Так вот наша задача – извлечь их. За это, как я тебе уже говорил, нам по двадцать кусков отвалят. Ну как?
– Дело стоящее, – как бы размышляя, не спеша отозвался Петр. – Только откуда ты знаешь, что нужно брать? Я в мишуре ни бум-бум.
– А я тебе фотки покажу. Всего шесть предметов. – Он достал из кармана несколько снимков и протянул подельнику. – Операция была продумана до мелочей и планировалась на конец недели. Но тут стало известно, что сын хочет взять у отца коллекцию на какую-то выставку. Когда вернет – неизвестно. Поэтому я к тебе и пришел. Провернем дело сегодня, завтра утром с бабками будем.
Плюй выжидающе уставился на Хлеста.
«Ох, Витенька, Витенька, корешок ты мой старинный – какой же ты круженый стал. Пи…шь мне и глазом не моргнешь. Только я тебе не фраер дешевый, чтоб просто так твои сказки глотать», – думал Петр, с чуть заметной усмешкой рассматривая фотографии.
Хлест мало что понимал в художественных ценностях и сейчас, глядя на шесть прекрасных вещей, даже представить себе не мог их истинной стоимости. Но он обладал волчьим чутьем на добычу. И это самое чутье плюс лживый Витькин рассказ говорили ему, что вещи стоят намного дороже, чем те крохи, которые собираются кинуть ему.
– Так ты говоришь, нужно сегодня ночью сработать?
– Обязательно. Иначе опоздаем.
– Как ты себе все это представляешь?
– Да тут и представлять нечего. Безделушки стоят в комнате наверху. Сигнализацию отключат. С нами будет спец по таким делам.
– Больно гладко у тебя все получается! – усмехнулся Петька. – А почему раньше этого не сделали?
– Нужды не было, – развел руками Плюй.
– Кто с нами будет работать?
– Ты его не знаешь. Мой кореш, из Тарасова. Вполне надежный.
– А если старик проснется?
– Ну, врежем ему разок. Не до смерти, а так – пусть отдохнет до утра.
– Ладно, заметано, – согласился Хлест, и они ударили по рукам.
Хлест нисколько не сомневался, что дело предстоит серьезное и не исключены сюрпризы. Воровской опыт подсказывал ему не рисковать и послать Плюя подальше.
Но тут он подумал, что судьба дарит ему тот единственный шанс, о котором он так мечтал: украсть столько, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.
– В три подгребай к больнице. Там встретимся. Инструмент у меня есть.
– Жди, я буду.
После ухода Плюя Петька немного подождал и, осторожно открыв дверь, прислушался. На улице стояла тишина, нарушаемая лишь стрекотанием сверчков. Он тихо вышел и, оглядевшись, направился к сараю. Там, в погребе, в углу был закопан небольшой деревянный ящик.
Петька достал его и аккуратно извлек предмет, завернутый в промасленные тряпки. Когда он развернул их, губы тронула хищная ухмылка.
«ПМ», доставшийся ему случайно перед последней отсидкой, был в полном порядке.
Хлест проверил обойму. Все в ажуре. Вытерев оружие, положил его в карман и выбрался из погреба.
Женька долго не могла уснуть, ворочаясь в постели. Потом ее стала одолевать дремота, и она забылась тревожным сном.
Снился ей высокий мужик с длинными белыми волосами. За его спиной пряталась Люська и, глумливо ухмыляясь, грозила девушке пальцем:
– Мы знаем, кто ты такая… – донесся до нее оглушительно громкий голос.
– Я тоже знаю, кто ты такой! – кричала в ответ Женька, но крик у нее получался тихий, еле слышный.
– Не знаешь, не знаешь, – кривляясь, дразнила девушку хозяйка кафешки.
– Бомж знает! – хотела крикнуть Женька, но не смогла.
– Он уже ничего не скажет, – прошептал женский голос с другой стороны, и, обернувшись, Женька увидела картинку, которая была приклеена на стене в комнате Андрея Павлова, того парня, которого накануне она встретила на речке вместе с братом.
Только теперь и женщина, и охаживающий ее рогатый монстр, были живые. Женщина смотрела на нее масляными глазами, облизывая пухлые губы, и повторяла:
– Он… ох, уже ничего не скажет…
Женька хотела возразить, но слова вязли в горле. Наконец она нашла в себе силы и выкрикнула:
– Петька Хлест скажет! Он знает, кому бомж рассказал эту историю!
Неожиданно все завертелось перед глазами и исчезло. Женька проснулась и, тяжело дыша, села в постели.
В дверь стучали. Стряхнув с себя остатки ночного кошмара, Женька встала и, накинув халат, вышла из комнаты.
Мать с припухшими от бессонницы и пролитых слез глазами встретила девушку на пороге.
– Жень, молодой милиционер был. Просил тебя, как проснешься, прийти.
Девушка хмуро кивнула и отправилась в ванную. Когда она вышла, мать уже ждала ее на кухне, возясь с завтраком.
Женька наскоро перекусила и побежала к знакомому красному зданию. Каково же было ее удивление, когда вместо двух-трех машин, обычно припаркованных около уголовки, она увидела целую кавалькаду, а войдя в здание, наткнулась на Гринева, который пулей вылетел из комнаты и куда-то побежал, но, заметив Женьку, остановился как вкопанный.
– Давай быстрее, там тебя Самсон дожидается! За тобой послали!
Женька посмотрела на часики: было уже почти десять. Как долго она спала!
– Что за столпотворение такое? – с безразличным видом спросила Евгения у Гринева, кивнув на машины, занявшие всю стоянку.
– Начальство из Тарасова понаехало. Ночью тут такое случилось!
– Что случилось? – живо заинтересовалась девушка.
– Нужно будет – узнаешь! – важно ответил тот, постучавшись в дверь кабинета Самсонова.
Самсонов выглядел уставшим. Подняв глаза от стола, он буркнул:
– Присаживайтесь, не стойте в дверях.
Когда Гринев и Евгения сели, Самсон обратился к Женьке:
– Ну-ка, красавица, расскажи о твоем знакомом. Только подробно, ничего не пропусти.
– Я другое вспомнила. По-моему, это важно, – заявила девушка.
– От тебя любого сюрприза можно ожидать, – усмехнувшись, заявил старший лейтенант. – Раз считаешь важным, рассказывай.
– Мне вчера Петька Хлест про какого-то бомжа говорил. Будто тот в «Кабачок» заявился и плел что-то про убийство. И будто какой-то мужик его слу… Ой! – не договорила Женька, бросив взгляд на старшего лейтенанта.
– Можно? – Дверь приоткрылась, и на пороге появился человек в штатском.
– Проходите, пожалуйста, товарищ капитан.
Самсон с Гриневым моментально вскочили, а Женька про себя отметила, что мужик клевый.
– Продолжайте, продолжайте, – махнул рукой капитан, опустившись на стул.
– Ты что-то вспомнила? – обратился к девушке Самсон.
– Так вот, – продолжала Женька, косясь на вошедшего, – он сказал: «Я думаю, чего этот козел патлатый бомжа пытает?»
– Кто сказал?
– Хлест!
– Когда вы с ним виделись?
– Вчера вечером. Я вышла из дома, а он мне навстречу. «Что с Зойкой случилось?» – спрашивает. «А ты откуда знаешь?» – поинтересовалась я. «Во дворе слышал», – отвечает. Ну, я ему рассказала. А он мне – про патлатого. «Кто такой?» – спрашиваю. «Так, в "Кабачке" один мужик…» – говорит.
– Ну а дальше? Дальше что?! – теряя терпение, повысил голос Самсон.
Сергею было не очень понятно, но от дальнейших вопросов он воздержался. Тем более что легкий ветерок донес до него запах жареного мяса, и он опять сглотнул слюну.
Незнакомец оказался даже старше мастера, чего нельзя сказать о женщинах. Обеим не было и тридцати, и выглядели они просто изумительно. Сергей ощутил нарастающее возбуждение и, стесняясь этого, поспешил в воду. Старшая сестра и девушка, которая проходила вместе с ним посвящение, весело переговариваясь, бросились следом за ним и вскоре все трое плескались, подняв тучу брызг. Остальные женщины окинули юношу любопытным взглядом и вернулись к мангалу, где хозяйничал Андрей с пожилым мужчиной.
Тревоги на время покинули юношу, и он с удовольствием предался бесшабашному веселью. Вскоре их позвали к импровизированному столу.
Мясо оказалось на редкость вкусным. От водки Сергей категорически отказался и после долгих уговоров выпил с женщинами сухого вина.
Все постепенно хмелели, и ранний ужин или поздний обед грозил перерасти в оргию.
Сергей чувствовал себя отвратительно. Происходящее вызывало у него отвращение и стыд. Вообще, он был сильно разочарован, надеялся получить в тайном обществе новые знания, научиться управлять таинственными силами природы, а вместо этого получил лишь удовлетворение плоти.
Он спросил об этом Андрея, который тоже довольно безучастно относился к происходящему, но получил резкую отповедь:
– Брат! Ты слишком мало знаешь. Чтобы научиться управлять неземными силами, нужно постичь радости, которые дает тебе жизнь! Отбросить все сомнения и довериться только своим ощущениям. Помнишь, о чем мы с тобой беседовали, или уже все позабыл?
Новоиспеченный брат пробормотал в ответ что-то вроде извинений, но на этот раз был еще больше разочарован ответом своего наставника.
Старшая сестра прильнула к нему, ее глаза горели вожделением. Сергей ловил себя на том, что испытывает двойственное чувство: ему не были неприятны ласки женщины, и в то же время он испытывал неловкость и неудобство от того, что все это происходило публично.
– Я в туалет хочу, – прошептал он на ухо женщине, ища для себя спасительный выход.
– За домом. Идем, я тебя провожу, – тоже на ухо ответила она юноше, – заодно и винца захватим.
– Может, еще раз окунемся и пойдем в хибару? – предложил старший мужчина, весело оглядывая собравшихся.
Сергей со старшей сестрой отправились первыми, и парень, справив нужду, внимательно осмотрел двор. С трех сторон он был окружен деревянным забором и лишь со стороны Волги имел выход. Задняя часть примыкала к крутому бело-желтому склону, лишь местами покрытому скудной растительностью. Только на самом верху, куда, казалось, невозможно добраться, виднелись невысокие деревья.
За распахнутыми настежь воротами начиналась песчаная коса.
Когда Сергей шел по ней, то заметил, что слева от дома она сразу обрывается и дальше, вдоль берега, тянется полоса гальки и крупных булыжников, заканчивающихся зарослями камышей.
Там, откуда они пришли, песчаный берег отходил от склона, более пологого и заросшего деревьями и кустарником. Коса ширилась и переходила в пляж, тоже заканчивающийся камышом. Еще юноша заметил свежие следы протекторов машины, ведущие к дому.
«Значит, мы приехали с той стороны», – сделал вывод паренек, осматривая свою одежду, висевшую на веревке во дворе. Сам дом, или скорее большая дача, возвышался над окружающим ландшафтом на сваях, сделанных из стальных толстых труб. Видимо, во время весеннего паводка прибрежье здорово заливало.
Поглощенный своими мыслями, Сергей вдруг почувствовал легкое прикосновение и, обернувшись, увидел рядом старшую сестру. Она подошла к нему, прижалась всем телом, ища губами его губы. Выпустив штаны, которые намеревался снять с веревки, Сергей тоже обнял женщину. Оторвавшись друг от друга, они некоторое время тяжело дышали, затем женщина взяла его за руку, и по крутой стальной лестнице они поднялись в дом.
Вовсю охал и стонал телевизор. По видику крутили порнофильм. Происходящее в комнате мало чем отличалось от того, что показывали на экране. Две женщины, которых юноша впервые увидел на пляже, развлекались с Андреем. Хозяин фазенды занимался любовью с девушкой. Та громко вскрикивала, порой заглушая доносившиеся из динамиков телевизора звуки. Стараясь, чтобы его никто не заметил, Сергей потихоньку вышел на улицу.
Он серьезно задумался над ситуацией, в которой оказался. Повальный разврат и пьянство были ему не по душе. Вызывало опасение питье, которое ему дали накануне вечером и сегодня утром! Зачем его напоили до бесчувствия?
Ответа на все эти вопросы юноша не находил. Он снял с веревки свою уже сухую одежду и быстро натянул на себя.
Безотчетный страх овладел его душой. Старшая сестра накурилась какой-то дряни, и ей все было до лампочки, Андрей блаженствовал с девицами.
Вдруг Сергей услышал шум приближающейся машины и спрятался за угол дома.
Дважды в вечернем воздухе прозвучал резкий сигнал, едва машина подкатила к забору. Вскоре из дому выскочил сам хозяин, успевший нацепить штаны. Что-то бормоча, понесся к воротам и вскоре исчез за забором.
Сергей обогнул дом и, обнаружив небольшую щель в частоколе, приник к ней.
Машину он не мог разглядеть. Зато разговор слышал вполне отчетливо.
– Как паренек? – голос не был знаком Сергею.
– Диковатый чуть-чуть, но со временем обломается, если Машка до смерти его не затрахает! Ха-ха! Девка – та нормально.
– Девка мне по барабану, а вот Сергей – нет!
Услышав свое имя, юноша напрягся.
– Что-то случилось? – с тревогой спросил хозяина фазенды.
– Его сестра всех ментов на уши поставила, они уже у Андрея дома побывали, к Машке на хату приперлись.
– Куда же Мишка смотрел, паскуда? – возмутился хозяин дома.
– Не переживай, мастер этот гребаный за все ответит. Недолго ему осталось небо коптить! Главное – чтобы паренек не сбежал, понимаешь? Меня он не знает, а вот тебя видел…
– Черт побери! Может, по башке его и в воду?
Сергея от этих слов прошиб холодный пот. Ноги снова стали ватными.
– Может быть, – флегматично заметил незнакомец и добавил: – Завтра я тебе на трубу позвоню и скажу, что с пареньком делать. А сейчас – глаз с него не спускай!
– Я его в сарае запру! – заявил хозяин дома.
– В сарае или еще где-нибудь – дело твое. Ладно, мне пора.
– Как там насчет коллекции Шадонского?
– В свое время все узнаешь.
Хлопнула дверца автомобиля, и Сергей понял, что на раздумья у него времени не осталось. Метнувшись за дом, он, затаив дыхание, прижался спиной к стене. Сердце бешено колотилось. Подождал, пока стихнет шум отъехавшей машины, а хозяин жилья вернется в дом и за ним захлопнется дверь, и бросился к забору. Подпрыгнув, попытался уцепиться за край, но не сумел подтянуться и сорвался вниз. Около туалета заметил бочонок с землей, запрыгнув на него, вскарабкался на крышу сортира, а оттуда сиганул за забор. Упал, больно ударившись коленкой, поднялся и, прихрамывая, пошел вдоль забора влево. Вернуться его не заставила бы никакая сила.
Подстегиваемый смертельной опасностью, Сергей побежал к камышам. Едва сунулся в густую поросль, как услышал крики со стороны дома. Присев, посмотрел на прибрежную полосу и увидел Андрея и владельца фазенды с двустволкой в руках.
К счастью, они бросились в противоположном направлении. Продираясь сквозь камыши, Сергей упорно шел вперед, несмотря на многочисленные порезы, покрывшие его ноги и руки. Он уже выбился из сил, когда заросли вдруг стали реже и ему удалось выбраться на каменную гряду метра в два шириной. Слева была отвесная стена высотой метров в двадцать, а то и больше. Справа – вода. Впереди – неширокая полоска гальки, постепенно сходившая на нет.
Выбора не было, и парень бросился вперед, все теснее и теснее прижимаясь к скале. Ничего другого не оставалось, вода вплотную подступала к отвесу. Сергей на секунду остановился и огляделся. Подняться наверх пока не было никакой возможности. Впереди – волны, бьющие о камень. Сергей понял, почему преследователи не побежали в эту сторону. Отсюда не было выхода, и он сам запер себя в мышеловке.
До боли закусив губу, паренек упорно двигался вперед, пока камыши и дом на сваях не скрылись из виду. Уже начинало темнеть, к тому же вода у берега становилась все глубже. Он вскинул глаза и с отчаянием обнаружил, что крутому берегу не видно конца.
Сергей лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации. И судьба предоставила ему небольшой шанс.
Сергей, как был, в одежде, отплыл немного от берега, окинул взглядом кручу и едва не вскрикнул от радости, заметив метрах в тридцати небольшую расщелину. Стена известняка там была более пологой, а над водой, на небольшой высоте, куст, сумевший зацепиться корнями за породу.
Сергей быстро поплыл вперед.
Уцепиться за деревцо оказалось труднее, чем юноше показалось, но одна из его попыток все же увенчалась успехом.
Зато расщелина оказалась глубже, и карабкаться по ней было легче. Вскоре склон стал еще более пологим, и Сергей поспешил наверх с удвоенным энтузиазмом.
Это ему чуть не стоило жизни. Камень из-под ноги вдруг вылетел, и он на животе поехал вниз. Чудом ему удалось удержаться, зацепившись за небольшой пучок травы. Отдышавшись, юноша осторожно продолжил путь. Лишь взобравшись наверх, он осмотрел руки, покрытые множеством порезов и стертые в некоторых местах до крови. Колени были не в лучшем состоянии. К тому же, прыгая с крыши туалета, он подвернул ногу, и теперь она ныла.
Прихрамывая, он направился дальше по склону, но тут впереди, в паре метров от него, взметнулся фонтанчик пыли, и одновременно прозвучал выстрел.
Сергей побежал. Раздался еще один выстрел, но, к счастью, не достиг цели, как и первый. Лишь добежав до деревьев и спрятавшись за одним из них, Сергей посмотрел вниз. Оказалось, что он не так далеко убежал от дома, как думал. До него было полкилометра, не больше. Он отчетливо видел мужчину, перезаряжавшего стволы, и Андрея, метнувшегося в дом. Сергей бросился в лесок и, не разбирая дороги, помчался, удаляясь от берега.
Он бежал довольно долго и остановился, лишь когда окончательно выбился из сил. Прижавшись к дереву, парень жадно хватал ртом воздух. Едва отдышавшись, он продолжил путь, понимая, что задерживаться нельзя. Немного погодя услышал шум автомобилей. Значит, где-то недалеко автотрасса.
Когда Сергей добрался до нее, уже стемнело. Парень перешел на другую сторону и остановился, не зная, куда идти. Двинулся вдоль дороги и через час остановился на краю дачного поселка. Подошел к строящемуся коттеджу, но тот был огорожен сеткой в его рост. Перебраться через нее у Сергея не хватило бы сил. Он пошел дальше и вскоре наткнулся на поваленный деревянный штакетник. В сумерках угадывались контуры одноэтажного строения.
Сергей подошел к двери и забарабанил в нее. Никто не отозвался. Потянул за ручку, дверь не поддалась. Решил постучать в окно, но вместо него обнаружил лишь пустоту прямоугольника в стене. Дом пустовал, и кто-то унес рамы вместе со стеклами. Юноша залез внутрь, в полном изнеможении опустился на пол и вскоре забылся тревожным сном…
* * *
Петька Хлест психовал. Какого черта он торчал в «Кабачке» и лопал водку?! Нужно было сразу идти за бомжарой. Тот разнюхал что-то важное, и эта информация Валентина сильно заинтересовала.
«Дурак ты, – ругал сам себя Петька, меряя шагами комнату. – Бабки сами в руки шли!»
Хлест сел и задымил сигаретой.
«Ладно, не ночью же его искать», – подумал Петька, достал из холодильника трехлитровую банку с квасом и ополовинил ее.
Как был, в одежде, повалился на кровать и, сунув руки под голову, погрузился в размышления.
«Женька что-то про секту трещала. Вроде как те ее брата умыкнули. И убитый тоже принадлежал к секте, судя по "колу" у него на груди. Но какое дело до всего этого патлатому бармену?
Да никакого, если только он сам этого водилу не пришил! – пришел к выводу Хлест. – Или… Или догадывается, кто это сделал, и за молчание тоже хочет бабок слупить!
А может, он на ментов пашет? Или хозяин его? Не зря ведь они его гадюшник не трогают!»
И тут Петькину голову посетила новая мысль.
«Черт! Как же я об этом раньше не подумал!» – Хлестов аж подскочил от неожиданной идеи и вновь уселся у окна, закуривая по новой.
Он вспомнил, как после освобождения заглянул в наливайку и бармен осторожно поинтересовался, чем он думает заниматься и все в таком духе. В общем, пытался с ним за жизнь потолковать. Петька тогда чуть не психанул: мол, какое его собачье дело? Воспитатель хренов! Нашелся тоже родной папочка!
«Правильно, что Плюй не стал в кабаке про дело калякать. Видно, знает за Валькой грех. Только мне почему ничего не сказал?»
Он спокойно докурил сигарету и стал размышлять, чего хочет от него Плюй.
Изрядно поломав голову, Петька махнул рукой, решив, что завтра и так все узнает, и отправился спать.
* * *
Женька возвратилась в Смирновск уже в двенадцатом часу. Проходя мимо милиции, заметила, что самсоновское окно еще светится, и, не раздумывая, направилась туда.
Вместе с Самсоном в кабинете находился и Гринев. Оба вопросительно посмотрели на девушку.
– Мне на вокзале один бомж рассказывал про убийство. И про брата тоже… – захлебываясь, с порога затараторила Женька.
– Евгения! – старлей указал ей рукой на стул. – Не трещи, как сорока. Сядь и все по порядку расскажи. Ты сейчас откуда?
– Из Тарасова, – переводя дух, Женька плюхнулась не стул.
– Что ты там делала? – глядя на нее в упор, поинтересовался старший лейтенант. – Я же велел тебе дома сидеть!
– Я и сидела! – с вызовом ответила девушка. – Только мать не перестает плакать. Ну я и решила: пойду, людей поспрашиваю. Может, кто чего видел? Что в этом плохого?
– Ладно, – махнул рукой милиционер, – рассказывай.
Женька принялась сбивчиво рассказывать, как встретила на вокзале дедка и тот ей сообщил про брата и про убийство на дороге. Про Хлеста Селезнева решила умолчать.
– Значит, ты в Тарасове познакомилась с ребятами из «Поволжских новостей»?
– Да, они обещали помочь.
Самсон задумался, переваривая полученную информацию, и наконец объявил:
– Прежде всего надо отыскать твоего дедка, раз он убийцу видел. Когда ты приехала на вокзал, его уже не было?
– Нет, – покачала головой Евгения.
– В лесу он вряд ли сегодня заночует, – протянул Самсон. – Земля после ливня сырая.
– Гринев! Сгоняй с ней, – он кивнул на Женьку, – на заброшенную ферму. Там обычно бомжи отираются. На остановках посмотрите. Потом отвезешь девушку домой, а сам вернешься сюда.
Когда вышли из отделения, Анатолий открыл дверцу служебной машины и сказал Женьке:
– Садись на переднее сиденье, рядом со мной. – Тон у него был строго официальный.
– Гриня! Да я могу и на коленки к тебе сесть, – подколола его Женька, – и даже баранку крутить!
– Тьфу ты, – сплюнул парень, решив ничего больше не говорить, чтобы не нарваться на новую колкость.
Они выехали со двора и направились к заброшенной ферме на краю городка. Дважды Гринев останавливался. Один раз возле базарчика, заметив на лавке спящего человека. Выяснилось, что это совершенно не тот, кто им нужен. Мужик просто перебрал к вечеру, и ускользающее сознание подсказало ему единственно правильную мысль: арендовать временно эту лавочку, пока не начнут ходить ноги.
Все это он и сообщил младшему лейтенанту и девушке, тараща на них зенки. После чего как ни в чем не бывало снова уснул.
Второй раз фары выхватили из темноты кучу мусора на земле, и Гринев принял ее за человека. После этого он дал газа и уже без остановок помчался к заброшенной ферме.
Остановившись у повалившегося забора, младший лейтенант вооружился фонариком, и они направились к темному проему, похожему на огромную пасть сказочного чудовища.
Луч выхватывал из темноты темные деревянные стойки. Противно пахло прелой соломой.
В одном месте кружок света остановился на спящем человеке, свернувшемся калачиком на небольшом стоге.
– Вставай! – Толик грубо тряхнул бомжа за плечо. Тот скатился вниз и застыл, уставившись на молодых людей остекленевшими глазами. Человек был мертв.
Женька не выдержала и отошла в сторону. Гринев подошел к девушке, спросил:
– Он?
Та молча кивнула, не в силах ответить.
* * *
Хлесту так и не удалось уснуть. Едва он задремал, в дверь позвонили.
Петька ошалело помотал головой и включил свет. После обильного пития голова была свинцовой. Хлест жадно допил остатки кваса и лишь после второго звонка поплелся открывать дверь.
К немалому своему удивлению, увидел Плюя.
– Ты чего людей по ночам будишь? – пропуская товарища, поинтересовался он.
– Оклемался? – скидывая кроссовки, гость протянул Хлестову две бутылки пива.
– Ты пришел угостить меня пивом? – закрывая за ним дверь, хмыкнул Петр.
– Помнишь, днем я о деле тебе толковал?
– Ну, – присаживаясь за кухонный стол, насторожился Хлест.
Плюй нашел открывалку, откупорил бутылки и стал пить прямо из горлышка. Подождал, пока Петька опорожнит свою, продолжил:
– Хочешь двадцать кусков заработать?
– Двадцать тысяч? – переспросил Хлест.
Плюй молча кивнул.
– Ну и что дальше?
– Хату одну надо вскрыть. Только аккуратно. Если сделаем – нам с тобой по двадцать кусков.
– Что за хата?
– Да коллекционер один. Около больнички коттеджи видел?
– «Новый русский»? – ухмыльнулся Петька.
– Нет, старый еврей, – хмыкнул Плюй.
– Золотишко? – глаза Петра загорелись алчностью.
– Этим он не грешит. Денег больших тоже в доме не держит. Живет, скажем прямо, не бедно, зато сын у него – тот деньжищами ворочает. Но дело не в этом. До сына нам не добраться. Семен Матвеевич – так зовут старика – обидел хорошего человека, и тот решил его наказать.
Плюй внимательно следил за реакцией Хлеста на его предложение. На лице уголовника не дрогнул ни единый мускул, лишь по глазам было видно, что он с интересом слушает.
– Так вот, – продолжил Плюй, в очередной раз глотнув из бутылки, – у старика есть коллекция. Разные безделушки. Стоят они не так чтобы, но самое главное – дорожит он ими очень. Так вот наша задача – извлечь их. За это, как я тебе уже говорил, нам по двадцать кусков отвалят. Ну как?
– Дело стоящее, – как бы размышляя, не спеша отозвался Петр. – Только откуда ты знаешь, что нужно брать? Я в мишуре ни бум-бум.
– А я тебе фотки покажу. Всего шесть предметов. – Он достал из кармана несколько снимков и протянул подельнику. – Операция была продумана до мелочей и планировалась на конец недели. Но тут стало известно, что сын хочет взять у отца коллекцию на какую-то выставку. Когда вернет – неизвестно. Поэтому я к тебе и пришел. Провернем дело сегодня, завтра утром с бабками будем.
Плюй выжидающе уставился на Хлеста.
«Ох, Витенька, Витенька, корешок ты мой старинный – какой же ты круженый стал. Пи…шь мне и глазом не моргнешь. Только я тебе не фраер дешевый, чтоб просто так твои сказки глотать», – думал Петр, с чуть заметной усмешкой рассматривая фотографии.
Хлест мало что понимал в художественных ценностях и сейчас, глядя на шесть прекрасных вещей, даже представить себе не мог их истинной стоимости. Но он обладал волчьим чутьем на добычу. И это самое чутье плюс лживый Витькин рассказ говорили ему, что вещи стоят намного дороже, чем те крохи, которые собираются кинуть ему.
– Так ты говоришь, нужно сегодня ночью сработать?
– Обязательно. Иначе опоздаем.
– Как ты себе все это представляешь?
– Да тут и представлять нечего. Безделушки стоят в комнате наверху. Сигнализацию отключат. С нами будет спец по таким делам.
– Больно гладко у тебя все получается! – усмехнулся Петька. – А почему раньше этого не сделали?
– Нужды не было, – развел руками Плюй.
– Кто с нами будет работать?
– Ты его не знаешь. Мой кореш, из Тарасова. Вполне надежный.
– А если старик проснется?
– Ну, врежем ему разок. Не до смерти, а так – пусть отдохнет до утра.
– Ладно, заметано, – согласился Хлест, и они ударили по рукам.
Хлест нисколько не сомневался, что дело предстоит серьезное и не исключены сюрпризы. Воровской опыт подсказывал ему не рисковать и послать Плюя подальше.
Но тут он подумал, что судьба дарит ему тот единственный шанс, о котором он так мечтал: украсть столько, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.
– В три подгребай к больнице. Там встретимся. Инструмент у меня есть.
– Жди, я буду.
После ухода Плюя Петька немного подождал и, осторожно открыв дверь, прислушался. На улице стояла тишина, нарушаемая лишь стрекотанием сверчков. Он тихо вышел и, оглядевшись, направился к сараю. Там, в погребе, в углу был закопан небольшой деревянный ящик.
Петька достал его и аккуратно извлек предмет, завернутый в промасленные тряпки. Когда он развернул их, губы тронула хищная ухмылка.
«ПМ», доставшийся ему случайно перед последней отсидкой, был в полном порядке.
Хлест проверил обойму. Все в ажуре. Вытерев оружие, положил его в карман и выбрался из погреба.
* * *
Женька долго не могла уснуть, ворочаясь в постели. Потом ее стала одолевать дремота, и она забылась тревожным сном.
Снился ей высокий мужик с длинными белыми волосами. За его спиной пряталась Люська и, глумливо ухмыляясь, грозила девушке пальцем:
– Мы знаем, кто ты такая… – донесся до нее оглушительно громкий голос.
– Я тоже знаю, кто ты такой! – кричала в ответ Женька, но крик у нее получался тихий, еле слышный.
– Не знаешь, не знаешь, – кривляясь, дразнила девушку хозяйка кафешки.
– Бомж знает! – хотела крикнуть Женька, но не смогла.
– Он уже ничего не скажет, – прошептал женский голос с другой стороны, и, обернувшись, Женька увидела картинку, которая была приклеена на стене в комнате Андрея Павлова, того парня, которого накануне она встретила на речке вместе с братом.
Только теперь и женщина, и охаживающий ее рогатый монстр, были живые. Женщина смотрела на нее масляными глазами, облизывая пухлые губы, и повторяла:
– Он… ох, уже ничего не скажет…
Женька хотела возразить, но слова вязли в горле. Наконец она нашла в себе силы и выкрикнула:
– Петька Хлест скажет! Он знает, кому бомж рассказал эту историю!
Неожиданно все завертелось перед глазами и исчезло. Женька проснулась и, тяжело дыша, села в постели.
В дверь стучали. Стряхнув с себя остатки ночного кошмара, Женька встала и, накинув халат, вышла из комнаты.
Мать с припухшими от бессонницы и пролитых слез глазами встретила девушку на пороге.
– Жень, молодой милиционер был. Просил тебя, как проснешься, прийти.
Девушка хмуро кивнула и отправилась в ванную. Когда она вышла, мать уже ждала ее на кухне, возясь с завтраком.
Женька наскоро перекусила и побежала к знакомому красному зданию. Каково же было ее удивление, когда вместо двух-трех машин, обычно припаркованных около уголовки, она увидела целую кавалькаду, а войдя в здание, наткнулась на Гринева, который пулей вылетел из комнаты и куда-то побежал, но, заметив Женьку, остановился как вкопанный.
– Давай быстрее, там тебя Самсон дожидается! За тобой послали!
Женька посмотрела на часики: было уже почти десять. Как долго она спала!
– Что за столпотворение такое? – с безразличным видом спросила Евгения у Гринева, кивнув на машины, занявшие всю стоянку.
– Начальство из Тарасова понаехало. Ночью тут такое случилось!
– Что случилось? – живо заинтересовалась девушка.
– Нужно будет – узнаешь! – важно ответил тот, постучавшись в дверь кабинета Самсонова.
Самсонов выглядел уставшим. Подняв глаза от стола, он буркнул:
– Присаживайтесь, не стойте в дверях.
Когда Гринев и Евгения сели, Самсон обратился к Женьке:
– Ну-ка, красавица, расскажи о твоем знакомом. Только подробно, ничего не пропусти.
– Я другое вспомнила. По-моему, это важно, – заявила девушка.
– От тебя любого сюрприза можно ожидать, – усмехнувшись, заявил старший лейтенант. – Раз считаешь важным, рассказывай.
– Мне вчера Петька Хлест про какого-то бомжа говорил. Будто тот в «Кабачок» заявился и плел что-то про убийство. И будто какой-то мужик его слу… Ой! – не договорила Женька, бросив взгляд на старшего лейтенанта.
– Можно? – Дверь приоткрылась, и на пороге появился человек в штатском.
– Проходите, пожалуйста, товарищ капитан.
Самсон с Гриневым моментально вскочили, а Женька про себя отметила, что мужик клевый.
– Продолжайте, продолжайте, – махнул рукой капитан, опустившись на стул.
– Ты что-то вспомнила? – обратился к девушке Самсон.
– Так вот, – продолжала Женька, косясь на вошедшего, – он сказал: «Я думаю, чего этот козел патлатый бомжа пытает?»
– Кто сказал?
– Хлест!
– Когда вы с ним виделись?
– Вчера вечером. Я вышла из дома, а он мне навстречу. «Что с Зойкой случилось?» – спрашивает. «А ты откуда знаешь?» – поинтересовалась я. «Во дворе слышал», – отвечает. Ну, я ему рассказала. А он мне – про патлатого. «Кто такой?» – спрашиваю. «Так, в "Кабачке" один мужик…» – говорит.
– Ну а дальше? Дальше что?! – теряя терпение, повысил голос Самсон.