Андрей, как только увидел Дарью, заулыбался. Он сидел за столиком кафе «У Андрэ» и пил кофе. На столе перед ним лежала газета. В костюме и при галстуке он выглядел весьма солидно.
– Ну-с, как наши дела?
– Ты мог бы съездить со мной, – обиженно произнесла она.
– У меня нет желания находиться даже рядом с ментовкой. К тому же я был занят, ты же знаешь.
Она знала, звонила ему на сотовый, просила, но он на очень серьезной ноте отверг всякую возможность своего присутствия в каком бы то ни было месте, кроме того, где он находился сейчас.
– Этот лейтенантик хотел меня. – Она смотрела, как он отреагирует.
Лицо его окаменело, взгляд стал пронзительным.
– Я ему член отрежу. Собственными руками.
– Спокойнее, спокойнее. Он так напился, что не смог усидеть на стуле, – Дарья рассмеялась и вытащила из сумочки листок бумаги.
Взяв бумажку, Андрей развернул ее и пробежал глазами.
– Всего две фамилии. Одного я знаю, Розанов Андрей Константинович, каждый день в зеркале вижу. А второй – некто Шустриков Виталий Алексеевич, есть адрес: Чернышевского, восемьдесят пять, квартира три. Поехали поговорим?
– И ты думаешь, он прямо так в лоб и признается?
– Люди, покупающие столь дорогие машины, не занимаются угоном. У него свой бизнес, и я надеюсь, мы друг другу понравимся. Тебе не кажется, что я трезво рассуждаю?
– Похоже.
– А иначе и быть не может, Дашенька. Я сегодня еще ни капли не выпил.
Дарья с Андреем без труда обнаружили на первом этаже квартиры номер один и номер два. На втором, по логике вещей, должны были находиться квартиры три и четыре. Вместо логики они столкнулись с жизненными реалиями: одна-единственная железная дверь встречала их на лестничной площадке.
– Намек понят. – Андрей нажал на кнопку звонка. – Выселил прежних жильцов и купил себе весь этаж. В планы на будущее входит выселение оставшихся на первом этаже граждан.
Вскоре дверь им открыла молодая, слегка располневшая брюнетка. Она была одета в теплый спортивный костюм и мягкие тапочки, судя по всему, в квартире было нежарко.
– Вам кого?
Розанов смутился и полез за бумажкой, на которой была написана фамилия хозяина квартиры.
– Виталия Алексеевича, – помогла Дарья.
– Он работает, – сообщила пышка. – К тому же он ничего не говорил о том, что к нему кто-то должен сегодня прийти.
– Мы без предварительной записи, – Андрей вынул визитку и отдал женщине, которая, по мнению Дарьи, выполняла роль секретарши и любовницы шефа одновременно.
– Проходите и подождите немного в двух коричневых креслах. – Фраза была штампованной и наводила на мысль об обыденности данной ситуации.
Время приближалось к десяти вечера, но откладывать на завтра визит не хотелось. К тому же вряд ли бизнесмены приезжают домой раньше.
Просторная прихожая встретила их спокойствием натурального дерева и головами кабана и волка – очень возможно, охотничьими трофеями хозяина.
Они сели в те самые коричневые кресла, о которых говорила хозяйка, и смогли оценить их упругость. Небольшие, недорогие, но все же кожаные и все же кресла, а не стулья.
Пышка в костюме не скоро пригласила их следовать за ней, минуло, быть может, минут десять.
Прошли сквозь одну комнату – чистая гостиная, телевизор и мягкая мебель, через вторую – столовая, круглый стол и сервант. И наконец уперлись в дверь третьей.
Женщина постучала.
– Да, – услышали они сочный мужской баритон.
– Проходите, – пригласила девушка.
Вначале в кабинет вошла Дарья, а за ней уже и Андрей.
За журнальным столиком с чашечкой кофе в руках, в теплом вязаном свитере и сереньких брюках сидел тучный мужчина. Густые черные брови нависали над маленькими глазками, двойной подбородок поджимал толстые губы. Щеки были пухлыми и розовыми.
– Ба! Какими судьбами?! – Толстяк поднялся и пошел навстречу Розанову. Дарьи для него не существовало.
– Да, да, да! – заулыбался Андрей. – В прошлом году во время круиза по Средиземному морю!
Мужчины поздоровались, после этого дошла очередь и до Даниловой. Она чувствовала на себе его похотливый взгляд, но глаз в сторону не отводила, ей к таким «осмотрам» не привыкать.
– Виталий Алексеевич, – представился он.
Дарья назвалась и взяла под руку Розанова. Ей был неприятен этот богатый толстяк, хотелось почувствовать сильное плечо.
– Мы на пару разделали в бридж не одну команду, – пояснил Шустриков Дарье. – Знакомы были только по имени. Наши жены не дали обменяться нам координатами, выгнали в третьем часу ночи из-за стола и растащили по каютам. Больше сыграть нам случая не представилось. Садитесь кому где удобно.
Выбор был богат: четыре кресла, два дивана.
«Похоже, ему приходится проводить совещания у себя на дому», – выдвинула гипотезу Дарья, опускаясь на диван рядом с Андреем.
Толстяк засуетился, подошел к шкафу, достал из него запечатанную бутылку шампанского и три фужера.
– Давайте за встречу, – предложил он, сдирая фольгу и лихо хлопая пробкой.
Андрей с Дарьей безоговорочно поддержали хозяина и взяли наполненные бокалы.
Стоя чокнулись, выпили, сели на свои места.
– Рассказывай, Андрей, зачем пожаловал.
Шустрикову было под пятьдесят, и он считал, что может себе позволить разговаривать с более молодым Розановым на «ты».
Андрей не стал возражать, но, в свою очередь, стал «тыкать» в ответ, на правах давнего знакомого.
– Понимаешь, Виталик, тачку у меня украли.
Толстяк покачал головой:
– Нехорошо. Честно говоря, я и думать боюсь об этом. Если угонят мою машину, я не переживу.
– Переживешь, со мной же, как видишь, ничего не случилось.
Хозяин улыбнулся. Делал он это загадочно, а со стороны смотреть, зная, что у него точно такая же тачка, какая была у Андрея, было несколько смешно. Здесь он оказался глупцом, сам того не подозревая.
– Уж извини, Андрюша, но это у кого какая машина.
– А-а, – махнул рукой Розанов, – у нас с тобой одинаковые... были.
– Не может быть!
– У тебя «пятисотый» «Мерседес».
– Неужели и ты разжился «пятисотым»? Ну, поздравляю, это уровень, уж во всяком случае для провинции. Я думал, что у нас в городе такая машина только у меня. Подожди, откуда ты знаешь об этом?
– Сведения из ГИБДД.
– Может, тебе и повезло, что у тебя ее украли?
Нижняя челюсть Андрея вылезла немного вперед.
– Да ты не сердись и не дуйся, – добросердечно продолжал Виталий Алексеевич, – запчасти стоят баснословных денег. С меня содрали двадцать пять тысяч, правда, полностью поменяли задний мост, плюс колеса, плюс амортизаторы. Понимаешь, по пьяни разогнался, а дождь был – с управлением не справился, и потащило меня юзом прямо на бетонные сваи. Всю задницу машине измял, сейчас, не поверишь, как новая. И самое поразительное, местные ребята делают, наши мужики. И впрямь, ведь левша блоху подковывал, а?
Розанов не разделял восторгов давнего знакомого.
– Ты мне не можешь назвать фирму, в которую ты отдал восстанавливать свой «мерс»?
Шустриков схватил быстро:
– Думаешь, украли твою тачку, чтобы сделать мою?
– Почему бы и нет.
– Суки, – сцедил он. – Суки живут в фирме «Автомаэстро». Надеюсь, ты не думаешь, что это я распорядился искать по городу точно такую же машину.
– Нет, – соврал Андрей.
– И как же ее у тебя тиснули?
– Прямо из гаража, продолбили заднюю стену, залезли в дыру, но это не главное. Там противоугонка крутая стояла, механическая, и все равно за ночь справились.
– Спрос на хорошие руки был и будет. Человечек, который твою тачку увел, наверняка ценится. Его прячут, берегут, лишний раз из норки подкормиться не зовут. Следили за тобой, определили с помощью сканера, когда ты открывал электрозамки, на какой частоте идет сигнал, после чего им осталось преодолеть механический барьер.
– Да там всю машину надо было раскурочить, чтобы с места сдвинуть, – раздраженно заметил Андрей, наливая себе в стакан шампанского до краев. Предложил Дарье, она не отказалась. – Что ж я идиот, больше ста штук на ветер выкидывать, а за штуку не поставить себе крутую противоугонку?
– Может, ее и раскурочили, – ровно предположил Шустриков. Он видел, что молодой человек расстроен, и теперь старался и интонацией, и соображениями поддержать его. – Давай завтра вместе съездим к этим сукам и спросим у них, кто есть кто. Девочку с собой возьмешь?
Андрей чмокнул Дарью в щеку. Должно быть, понял, что ей обращение «девочка» совсем не повышает настроение.
– Непременно.
Когда они вышли от Шустрикова, был двенадцатый час ночи.
– Слушай, – бросила Дарья, приминая сапожками снежок и прокладывая цепочку следов к «девятке», – чем он занимается?
– Не знаю. Год назад, если я точно помню, он торговал мягкой мебелью. А сейчас понятия не имею.
– Тогда понятно, откуда у него в доме столько диванов да кресел, – Дарья поспешила сесть в машину и включить печку.
Он сел рядом с ней и выдал в ультимативном тоне:
– Мне надоело терпеть и ждать.
Дарья успела лишь широко раскрытыми глазами посмотреть на него, прежде чем он поцеловал ее в губы.
Чуть отпрянув, ухажер подождал, как среагирует на это партнерша. Реагировала нормально – протестов не было.
Проснувшись утром, Дарья плохо помнила, как они доехали до его квартиры, – ей было не до этого. Хорошо помнила, что хотелось очень, его хотелось. Остальное, после визита к Шустрикову, стерлось из памяти навсегда.
Андрей сопел рядом, а она пошла знакомиться с квартирой. Вчера времени не было – сразу в койку потащил.
Однокомнатная, такая же, как у нее.
– Если ты идешь готовить завтрак, значит, я в тебе не ошибся, – раздался за ее спиной заспанный голос.
Она повернулась.
– Допустим. Это что у тебя, конура для свиданий?
– Именно так. Может, прежде чем мы куда-то двинемся, по разику, а, красавица?
Она разбежалась и плюхнулась на огромную кровать.
Его сильные руки обхватили ее упругий стан, а глаза загорелись.
– Вот это и есть жизнь.
Когда на территорию въехал «пятисотый», мужики, о чем-то беседовавшие на крыльце, невольно примолкли, затем стали разглядывать немецкое произведение.
Шустриков вылез из-за баранки. По его собственному признанию, он «тащился от вождения этой тачки» и, если не был загружен работой, сам садился за руль вместо шофера.
– Народ, где сейчас директор?! – громко воззвал он к присутствующим.
Мужики стали чесаться кто где. Никто не решался взять на себя смелость открыть рот.
Наконец самый шустрый – пальцы у него так и бегали по волосатой руке – проинформировал:
– Во-он по той железной лестнице поднимитесь и попадете к хозяину.
По диагонали, прямо к бетонной стене была приделана лестница, которая вела наверх к железной двери.
Поблагодарив мужика кивком головы, Шустриков стал неуклюже подниматься на «вершину», со стороны это выглядело как карабканье. На половине пути он замер, перевел дыхание и вновь принялся за нелегкий труд по перемещению собственного тела в трехмерном пространстве.
Дарья подождала, пока мужики поднимутся, а затем с легкостью горной козы вспорхнула следом на небольшую площадочку, сваренную из металлических листов.
К тому моменту, когда она вошла, в комнате уже грохотал голос Шустрикова.
– Ты, мудак! Откуда взял запчасти для моей машины?
Хозяин автомастерской Алексей Иванович Лоскутов был человеком солидной внешности, высокий, с животиком, но физически весьма крепким. Копейка в кармане у него тоже водилась, Дарья определила это моментально, по дорогой модели часов на руке. Ему было очень неприятно, когда с ним так разговаривали, но он не первый день жил на свете и знал, что лучше или молчать, или говорить правду. Воевать с денежными мешками он не хотел.
– Мне принесли подержанные, но это практически не сказалось на динамике езды.
– Я тебе, блядь, покажу динамику езды! – воскликнул Виталий Алексеевич. – Откуда ты взял запчасти?
– Заказал одному человеку, – потухшим голосом сообщил директор фирмы «Автомаэстро», заранее зная, что придется называть имя.
– Кому, твою-то мать, а? – Шустриков покраснел.
«Еще немного, и из его рта начнет лететь пена, – подумала Дарья. – Зачем я вообще следом за ними поднялась? Смотреть на все это?»
– Петя. Есть у меня такой, запчасти изредка подвозит. Нормальный мужик.
– Как мне его достать?
– Он сейчас внизу, в мастерской. Он в основном у меня слесарем.
– Пошли, – Шустриков повернулся на выход, затем что-то вспомнил, развернулся обратно. – И двадцать пять штук за ремонт не забудь завтра секретарше отдать.
Петю нашли под «Ауди».
– Вылезь на минутку, – попросил Алексей Иванович, тихонько постукивая носком начищенного ботинка по ноге в синих рабочих штанах.
– Угу, – ответили снизу, и вскоре из-под машины выполз маленький усатенький дяденька в замасленном комбинезоне.
Он не удивился столь представительной делегации и по-простецки протянул руку директору. Тот руку подал, но разжимать ее не спешил.
– Откуда железки к «пятисотому» доставал?
Смекнув, что вопрос не праздный, а очень даже для собственного здоровья важный, Петя – ему было под пятьдесят, но все равно «Петя» – так вот, Петя не спешил с ответом, раздумывая, что сказать. К этому моменту Шустриков выдохся бегать туда-сюда по лестницам и орать, зато эмоции разыгрались у Андрея.
– Как ты, падла, мою машину п...л, давай рассказывай!
Дарья дернула его за рукав дубленки.
– Ты что, успокойся, – сказала она во всеуслышание, а на ухо прошептала: – Не болтай лишнего.
Розанов действительно больше ничего не стал говорить, но и сказанного было достаточно для того, чтобы Петя побледнел.
– Запчасти я заказал у приятеля.
– У какого? – Лоскутов нервно теребил замок на своей куртке. Как бы сказали люди посторонние: «Сегодня у него были крупные неприятности на работе».
– Торгует на базаре в студгородке.
– Поехали, – скомандовал Шустриков, – я буду не я, если не найду этого козла.
Приехали на рынок. День был будничный, поэтому протолкнуться между рядами представлялось возможным.
Петя подошел к пустому месту, сделал удивленное лицо и сообщил гражданам, что человек этот сегодня не торгует.
– Домашний адрес, – невозмутимо потребовал Виталий Алексеевич.
– Не знаю, мы с ним здесь все дела делали.
– Дела на двадцать пять штук зеленых, здесь?! – взорвался Андрей. – Ты давай мне говори, где он живет. Иначе я тебя грохну!
На них уже стали оборачиваться и продавцы, и потенциальные покупатели. Дарья понимала, что афиш им не надо, но поделать ничего не могла.
Петя сморщился до размеров сушеного финика и тихо-тихо выдавил из глубин своего чрева:
– Не знаю я, завтра он, может, будет. Я пришел в тот же день на базар, когда к нам раздолбанный «пятисотый» пригнали. Знаю, чудеса случаются. Начал с мужиками советоваться, ну и один отвел меня в сторонку и говорит, что может достать за пять штук зеленых все, что мне надо. Я метнулся назад к Алексею Ивановичу, говорю, так и так, не надо, мол, из Москвы заказывать, сами обернемся, а откуда эти запчасти мужик возьмет – не нашего ума дело. Он приносит, фирма платит. Договорились с ним увидеться через день. Он подвел меня к прицепу.
– Какой прицеп? – тут же вклинилась Дарья.
Мужики посмотрели на женщину кто как – кто с неодобрением, кто, наоборот, с пониманием. С неодобрением глядели двое, Лоскутов и Петя, сторона же, разыскивающая машину, даже выразила одобрение легкими кивками головы.
– «Волгарь» у него. Вот он подводит меня, а там под чехлом задний мост от «мерса». Мы привезли все к нам на станцию, Алексей Иванович ничего не знал, – не забыл он выгородить шефа. – Он увидел, что запчасти привезены, только следующим утром.
– Номер машины? – поинтересовался Шустриков.
– Я автослесарь, номера на машинах не запоминаю.
– Когда расплачивался с мужиком? – У Андрея, несмотря на мороз, лицо было такое серое от мрачных дум, что Дарье хотелось расцеловать его всего, лишь бы только немного повеселел.
– Сразу же, как только привезли все железки. Деньги у меня были.
– К какой машине был прицеплен «Волгарь»? – не слезал с автослесаря Андрей.
– «Шестерка» шоколадная.
– Пора кончать разборки на базаре, – скомандовал Шустриков. – В общем, милый, у тебя сутки. Чтобы через сутки я мог поговорить с этим человеком, понял?
– Где же я найду его?! – взмолился Петя.
– А вот это, мужик, не мое дело.
Андрей злой. Хочет, чтобы все быстрее разрулилось. Несмотря на то что Виталий Алексеевич пообещал отдать ему свою машину. Себе же толстяк собирался купить точно такую же за счет фирмы «Автомаэстро». Он считал, что на его проблеме решили слишком много заработать. За пять штук купили запчасти, за двадцать пять продали.
С финансовой точки зрения потерь ни у Шустрикова, ни у Розанова не будет. Просто в городе Саратове, очень может быть, станет на одну хорошую автомастерскую меньше. Не думала Дарья, что воротилы так вот просто слезут с Лоскутова. До конца опустят, чтобы в ближайшие годы подняться не смог.
Бизнес.
С Андреем они расстались до завтрашнего утра. Он сослался на дела и необходимость выспаться перед завтрашним тяжелым днем. Пригласил к себе в офис, который находится в центре, на улице Горького, обещал сводить в ресторан в обеденное время.
Дарья отказалась, решив, что лучше дождется вечера, и уж тогда они будут вместе несколько часов подряд.
Не найдя лучше занятия, чем листать огромный каталог «Квелли», она отключилась от окружающей действительности и погрузилась в мир вещей.
Телефонный звонок поднял ее среди ночи. Пока проснулась, пока включала ночник, пока нашла телефонную трубку, закопанную где-то в подушках, прозвучало не менее десяти тиликаний. Кто-то настойчиво пытался ее разбудить.
Наконец она нашла телефон.
– Алло, – говорила с трудом, осипла немного, наверное, надышалась вчера холодного воздуха на базаре.
– Это Шустриков звонит, Даша, – интонация голоса толстяка была скорбной. – Я не знаю, кем вы ему приходились, но известия у меня печальные: Андрея убили.
Она переваривала услышанное долго-долго. Ничего не сказала в ответ, отключилась и, ничего не соображая, влетела на кухню. Бешено покрутилась на небольшом пятачке. На глаза попался чайник. Глотнула прямо из носика, но легче не стало. Что-то сжалось в груди, и ей стало больно.
Села за обеденный столик и принялась тихонько плакать. Она и сама не знала, почему она так убивается по еще одному бизнесмену в ее цветастой жизни. Но смерть есть смерть, и когда она касается тебя, нет сил оставаться равнодушной.
Андрея больше нет. За что его? Зачем ему были нужны все эти чертовы машины, деньги? К чему он стремился? Стать еще богаче? Самым богатым? Какое безумие. Ведь ему хватало на жизнь. Куда он рвался, дурачок!
Через полчаса, напившись валерьянки, она постаралась прилечь, но, пережив две безуспешные попытки отключиться, поднялась и судорожным движением открыла платяной шкаф. Схватила первые попавшиеся под руку штаны, свитер, носки и стала быстро одеваться.
Слезы вновь навернулись на глаза, и тогда Дарья сжала волю в кулак, прикусила нижнюю губу и заставила себя прекратить.
До рассвета было еще далеко, а она уже звонила в дверь к Шустрикову. Ей открыла заспанная пышка. На секретарше, горничной или кто она тут такая, был теплый махровый халат.
– Проходите, – пригласила она заспанным голосом. – Виталий Алексеевич у себя в кабинете.
Дарья кивнула и пошла известным ей маршрутом, проходя одну комнату за другой.
Он встретил ее стоя. Пожал руку.
– Примите мои соболезнования.
Не в силах стоять, Дарья села.
Тучный хозяин подал стакан минералки.
– Выпейте.
Она молча приняла фужер и выпила залпом.
– Вы добавили в минералку водки.
– Это поможет, поможет.
Сам Шустриков предстал перед ней бледным и встревоженным. Но он был одет в дорогой джемпер и черные брюки, что наводило на мысль о намерениях хозяина покинуть свой дом. По нему можно было сказать, что смерть бизнесмена не только не оставила его равнодушным, но и сильно встревожила.
– Как вы узнали? – Дарья поставила фужер на журнальный столик.
– Он сам мне позвонил.
– Я вас не понимаю.
– Сказал, что вызвал «Скорую», что его подстрелили через окно, назвал адрес, сообщил, что долго не протянет. Я поехал к нему, застал его в сознании. Он просил позвонить жене и вам. Час назад он умер в третьей Советской больнице. Пуля прошла между ребер, изменила направление, разорвала печень, почку и кишечник. Хирурги бы не смогли... – он поднялся. – Пить еще будете?
– Нет. Как все произошло?
– Он ходил по комнате. Свет, естественно, был включен. С противоположного дома. Вероятно, снайпер. Милиция уже обыскала крышу, но оружия не нашли.
Дарья с минуту тупо смотрела себе под ноги.
– Он подозревал кого-нибудь?
Шустриков внимательно посмотрел на нее.
– Вам это надо?
В ответ она взглянула на него так, будто перед ней стояло ничтожнейшее из существ.
– А вам? Вам надо?!
Выставив вперед руки, словно защищаясь от удара, Виталий Алексеевич призвал ее к спокойствию:
– Нам с вами в эти дела лучше не лезть. Андрея не вернешь, а разбираться задним числом, кто там кого, за что. Это не наша с вами прерогатива.
Шустриков волновался за собственную шкуру. В принципе она могла это понять, но Дарья не могла поверить, что мужику, даже такому мягкотелому и склизкому, не захочется найти виновных в смерти Андрея.
– Вы вчера сказали, что «я буду не я, если не найду этого козла». А теперь что же? В кустики?
– Вчера речь шла о краже запчастей. Вы путаете, Даша, кислое с пресным. Поверьте мне на слово, не надо лезть в это дело. Оно для вас просто неподъемное. Менты и те вряд ли справятся. Идите домой, если хотите, можете напиться. Я вам и бутылку на дорогу дам. Похороны послезавтра. Будет много народу. Парадокс, но человек никогда не узнает при жизни, насколько он высоко поднялся. Обычно об этом судят по его собственным проводам в иной мир. Чем больше соберется людей, чем богаче ритуал и поминки, тем больше общественный или криминальный, а зачастую и то и другое вместе, вес усопшего.
Дарья поднялась со своего места, ей больше не хотелось его слушать.
– Скажите мне адрес, где жила его семья?
Шустриков, преисполненный солидности, подошел к рабочему столу и открыл справочник. Может быть, он считал себя героем. Приехал к раненому товарищу, был с ним до конца.
Наконец он назвал адрес.
– Я пока одного не поняла. Почему он позвонил именно вам? Вы же были с ним знакомы три дня, с учетом того вечера на теплоходе во время круиза.
– Мой номер телефона очень легко запомнить. Три единицы, три двойки.
– Тем не менее он позвонил не жене, не мне, а вам.
– Это из области мужской психологии – бабам потом, вначале выкарабкаюсь.
– Вы так думаете?
– У меня других объяснений пока нет.
– И не будет! – выкрикнула Дарья. – Будете сидеть своим толстым задом на мягком диванчике – не будет никаких объяснений!
– Девушка, – в голосе Шустрикова появились угрожающие нотки, – вы не забывайтесь. Идите отсюда да поживее. Все, что от меня зависело, я сделал.
Она вышла из квартиры бизнесмена, села за руль и отправилась к себе, думая только о том, как бы поскорее лечь спать.
Проспала Дарья до одиннадцати. Встала, сунула ноги в тапочки и поплелась на кухню. Поставила чайник, включила маленький телевизор. Как ни старалась, думать о происшедшем спокойно и рассудительно не могла.
Пошла умываться. Взяла кусок мыла, а руки трясутся. Нервы. Намылила лицо и долго терла ладонями щеки. Ополоснула водой уши – по мнению врачей, после такой процедуры организм быстрее просыпается. Принялась за зубы, пару раз ширкнула щеткой туда-сюда. Лень. Бросила. Вытерлась. Пошла на кухню. Телефон. Сняла трубку.
– Вы дома?
Она без труда узнала голос Шустрикова.
– Что вам от меня нужно? – устало произнесла Дарья.
– Может быть, вам это и не интересно, но сегодня ночью убили автослесаря Петю.
– Значит, все завязано на ваших долбаных «Мерседесах»! – воскликнула в сердцах Дарья. – Ну кто? Кто просил вас покупать себе такие дорогие машины, лезть на глаза всем местным бандитам? – Она говорила как женщина, просто и искренне. Хотя сама понимала, что, имея деньги, тяжело отказать себе в шикарном авто. Особенно мужчине. Недаром же мужики сравнивают свои машины с дамами. А обладать дамой велит сама природа.
– Думал об этом, – согласился толстяк. – Вначале я предполагал, что его убрали конкуренты, но после смерти автослесаря мое мнение изменилось. Пять минут назад передо мной стоял Лоскутов. Знаете, он очень живописно расписывал, как лежал покойный на рельсах, где голова, где ноги, у него просто талант. Беднягу Петю привязали к рельсам, и по нему проехал поезд. После того, как он сообщил мне эту приятную новость, стал канючить, сбивать цену. Мол, должен мне только пятнадцать.
– Ну-с, как наши дела?
– Ты мог бы съездить со мной, – обиженно произнесла она.
– У меня нет желания находиться даже рядом с ментовкой. К тому же я был занят, ты же знаешь.
Она знала, звонила ему на сотовый, просила, но он на очень серьезной ноте отверг всякую возможность своего присутствия в каком бы то ни было месте, кроме того, где он находился сейчас.
– Этот лейтенантик хотел меня. – Она смотрела, как он отреагирует.
Лицо его окаменело, взгляд стал пронзительным.
– Я ему член отрежу. Собственными руками.
– Спокойнее, спокойнее. Он так напился, что не смог усидеть на стуле, – Дарья рассмеялась и вытащила из сумочки листок бумаги.
Взяв бумажку, Андрей развернул ее и пробежал глазами.
– Всего две фамилии. Одного я знаю, Розанов Андрей Константинович, каждый день в зеркале вижу. А второй – некто Шустриков Виталий Алексеевич, есть адрес: Чернышевского, восемьдесят пять, квартира три. Поехали поговорим?
– И ты думаешь, он прямо так в лоб и признается?
– Люди, покупающие столь дорогие машины, не занимаются угоном. У него свой бизнес, и я надеюсь, мы друг другу понравимся. Тебе не кажется, что я трезво рассуждаю?
– Похоже.
– А иначе и быть не может, Дашенька. Я сегодня еще ни капли не выпил.
* * *
Двухэтажный дом по пролегающей вдоль Волги улице Чернышевского имел всего один подъезд.Дарья с Андреем без труда обнаружили на первом этаже квартиры номер один и номер два. На втором, по логике вещей, должны были находиться квартиры три и четыре. Вместо логики они столкнулись с жизненными реалиями: одна-единственная железная дверь встречала их на лестничной площадке.
– Намек понят. – Андрей нажал на кнопку звонка. – Выселил прежних жильцов и купил себе весь этаж. В планы на будущее входит выселение оставшихся на первом этаже граждан.
Вскоре дверь им открыла молодая, слегка располневшая брюнетка. Она была одета в теплый спортивный костюм и мягкие тапочки, судя по всему, в квартире было нежарко.
– Вам кого?
Розанов смутился и полез за бумажкой, на которой была написана фамилия хозяина квартиры.
– Виталия Алексеевича, – помогла Дарья.
– Он работает, – сообщила пышка. – К тому же он ничего не говорил о том, что к нему кто-то должен сегодня прийти.
– Мы без предварительной записи, – Андрей вынул визитку и отдал женщине, которая, по мнению Дарьи, выполняла роль секретарши и любовницы шефа одновременно.
– Проходите и подождите немного в двух коричневых креслах. – Фраза была штампованной и наводила на мысль об обыденности данной ситуации.
Время приближалось к десяти вечера, но откладывать на завтра визит не хотелось. К тому же вряд ли бизнесмены приезжают домой раньше.
Просторная прихожая встретила их спокойствием натурального дерева и головами кабана и волка – очень возможно, охотничьими трофеями хозяина.
Они сели в те самые коричневые кресла, о которых говорила хозяйка, и смогли оценить их упругость. Небольшие, недорогие, но все же кожаные и все же кресла, а не стулья.
Пышка в костюме не скоро пригласила их следовать за ней, минуло, быть может, минут десять.
Прошли сквозь одну комнату – чистая гостиная, телевизор и мягкая мебель, через вторую – столовая, круглый стол и сервант. И наконец уперлись в дверь третьей.
Женщина постучала.
– Да, – услышали они сочный мужской баритон.
– Проходите, – пригласила девушка.
Вначале в кабинет вошла Дарья, а за ней уже и Андрей.
За журнальным столиком с чашечкой кофе в руках, в теплом вязаном свитере и сереньких брюках сидел тучный мужчина. Густые черные брови нависали над маленькими глазками, двойной подбородок поджимал толстые губы. Щеки были пухлыми и розовыми.
– Ба! Какими судьбами?! – Толстяк поднялся и пошел навстречу Розанову. Дарьи для него не существовало.
– Да, да, да! – заулыбался Андрей. – В прошлом году во время круиза по Средиземному морю!
Мужчины поздоровались, после этого дошла очередь и до Даниловой. Она чувствовала на себе его похотливый взгляд, но глаз в сторону не отводила, ей к таким «осмотрам» не привыкать.
– Виталий Алексеевич, – представился он.
Дарья назвалась и взяла под руку Розанова. Ей был неприятен этот богатый толстяк, хотелось почувствовать сильное плечо.
– Мы на пару разделали в бридж не одну команду, – пояснил Шустриков Дарье. – Знакомы были только по имени. Наши жены не дали обменяться нам координатами, выгнали в третьем часу ночи из-за стола и растащили по каютам. Больше сыграть нам случая не представилось. Садитесь кому где удобно.
Выбор был богат: четыре кресла, два дивана.
«Похоже, ему приходится проводить совещания у себя на дому», – выдвинула гипотезу Дарья, опускаясь на диван рядом с Андреем.
Толстяк засуетился, подошел к шкафу, достал из него запечатанную бутылку шампанского и три фужера.
– Давайте за встречу, – предложил он, сдирая фольгу и лихо хлопая пробкой.
Андрей с Дарьей безоговорочно поддержали хозяина и взяли наполненные бокалы.
Стоя чокнулись, выпили, сели на свои места.
– Рассказывай, Андрей, зачем пожаловал.
Шустрикову было под пятьдесят, и он считал, что может себе позволить разговаривать с более молодым Розановым на «ты».
Андрей не стал возражать, но, в свою очередь, стал «тыкать» в ответ, на правах давнего знакомого.
– Понимаешь, Виталик, тачку у меня украли.
Толстяк покачал головой:
– Нехорошо. Честно говоря, я и думать боюсь об этом. Если угонят мою машину, я не переживу.
– Переживешь, со мной же, как видишь, ничего не случилось.
Хозяин улыбнулся. Делал он это загадочно, а со стороны смотреть, зная, что у него точно такая же тачка, какая была у Андрея, было несколько смешно. Здесь он оказался глупцом, сам того не подозревая.
– Уж извини, Андрюша, но это у кого какая машина.
– А-а, – махнул рукой Розанов, – у нас с тобой одинаковые... были.
– Не может быть!
– У тебя «пятисотый» «Мерседес».
– Неужели и ты разжился «пятисотым»? Ну, поздравляю, это уровень, уж во всяком случае для провинции. Я думал, что у нас в городе такая машина только у меня. Подожди, откуда ты знаешь об этом?
– Сведения из ГИБДД.
– Может, тебе и повезло, что у тебя ее украли?
Нижняя челюсть Андрея вылезла немного вперед.
– Да ты не сердись и не дуйся, – добросердечно продолжал Виталий Алексеевич, – запчасти стоят баснословных денег. С меня содрали двадцать пять тысяч, правда, полностью поменяли задний мост, плюс колеса, плюс амортизаторы. Понимаешь, по пьяни разогнался, а дождь был – с управлением не справился, и потащило меня юзом прямо на бетонные сваи. Всю задницу машине измял, сейчас, не поверишь, как новая. И самое поразительное, местные ребята делают, наши мужики. И впрямь, ведь левша блоху подковывал, а?
Розанов не разделял восторгов давнего знакомого.
– Ты мне не можешь назвать фирму, в которую ты отдал восстанавливать свой «мерс»?
Шустриков схватил быстро:
– Думаешь, украли твою тачку, чтобы сделать мою?
– Почему бы и нет.
– Суки, – сцедил он. – Суки живут в фирме «Автомаэстро». Надеюсь, ты не думаешь, что это я распорядился искать по городу точно такую же машину.
– Нет, – соврал Андрей.
– И как же ее у тебя тиснули?
– Прямо из гаража, продолбили заднюю стену, залезли в дыру, но это не главное. Там противоугонка крутая стояла, механическая, и все равно за ночь справились.
– Спрос на хорошие руки был и будет. Человечек, который твою тачку увел, наверняка ценится. Его прячут, берегут, лишний раз из норки подкормиться не зовут. Следили за тобой, определили с помощью сканера, когда ты открывал электрозамки, на какой частоте идет сигнал, после чего им осталось преодолеть механический барьер.
– Да там всю машину надо было раскурочить, чтобы с места сдвинуть, – раздраженно заметил Андрей, наливая себе в стакан шампанского до краев. Предложил Дарье, она не отказалась. – Что ж я идиот, больше ста штук на ветер выкидывать, а за штуку не поставить себе крутую противоугонку?
– Может, ее и раскурочили, – ровно предположил Шустриков. Он видел, что молодой человек расстроен, и теперь старался и интонацией, и соображениями поддержать его. – Давай завтра вместе съездим к этим сукам и спросим у них, кто есть кто. Девочку с собой возьмешь?
Андрей чмокнул Дарью в щеку. Должно быть, понял, что ей обращение «девочка» совсем не повышает настроение.
– Непременно.
Когда они вышли от Шустрикова, был двенадцатый час ночи.
– Слушай, – бросила Дарья, приминая сапожками снежок и прокладывая цепочку следов к «девятке», – чем он занимается?
– Не знаю. Год назад, если я точно помню, он торговал мягкой мебелью. А сейчас понятия не имею.
– Тогда понятно, откуда у него в доме столько диванов да кресел, – Дарья поспешила сесть в машину и включить печку.
Он сел рядом с ней и выдал в ультимативном тоне:
– Мне надоело терпеть и ждать.
Дарья успела лишь широко раскрытыми глазами посмотреть на него, прежде чем он поцеловал ее в губы.
Чуть отпрянув, ухажер подождал, как среагирует на это партнерша. Реагировала нормально – протестов не было.
Проснувшись утром, Дарья плохо помнила, как они доехали до его квартиры, – ей было не до этого. Хорошо помнила, что хотелось очень, его хотелось. Остальное, после визита к Шустрикову, стерлось из памяти навсегда.
Андрей сопел рядом, а она пошла знакомиться с квартирой. Вчера времени не было – сразу в койку потащил.
Однокомнатная, такая же, как у нее.
– Если ты идешь готовить завтрак, значит, я в тебе не ошибся, – раздался за ее спиной заспанный голос.
Она повернулась.
– Допустим. Это что у тебя, конура для свиданий?
– Именно так. Может, прежде чем мы куда-то двинемся, по разику, а, красавица?
Она разбежалась и плюхнулась на огромную кровать.
Его сильные руки обхватили ее упругий стан, а глаза загорелись.
– Вот это и есть жизнь.
* * *
Мастерская по ремонту иномарок разместилась в не выдержавших перестройки цехах машиностроительного завода.Когда на территорию въехал «пятисотый», мужики, о чем-то беседовавшие на крыльце, невольно примолкли, затем стали разглядывать немецкое произведение.
Шустриков вылез из-за баранки. По его собственному признанию, он «тащился от вождения этой тачки» и, если не был загружен работой, сам садился за руль вместо шофера.
– Народ, где сейчас директор?! – громко воззвал он к присутствующим.
Мужики стали чесаться кто где. Никто не решался взять на себя смелость открыть рот.
Наконец самый шустрый – пальцы у него так и бегали по волосатой руке – проинформировал:
– Во-он по той железной лестнице поднимитесь и попадете к хозяину.
По диагонали, прямо к бетонной стене была приделана лестница, которая вела наверх к железной двери.
Поблагодарив мужика кивком головы, Шустриков стал неуклюже подниматься на «вершину», со стороны это выглядело как карабканье. На половине пути он замер, перевел дыхание и вновь принялся за нелегкий труд по перемещению собственного тела в трехмерном пространстве.
Дарья подождала, пока мужики поднимутся, а затем с легкостью горной козы вспорхнула следом на небольшую площадочку, сваренную из металлических листов.
К тому моменту, когда она вошла, в комнате уже грохотал голос Шустрикова.
– Ты, мудак! Откуда взял запчасти для моей машины?
Хозяин автомастерской Алексей Иванович Лоскутов был человеком солидной внешности, высокий, с животиком, но физически весьма крепким. Копейка в кармане у него тоже водилась, Дарья определила это моментально, по дорогой модели часов на руке. Ему было очень неприятно, когда с ним так разговаривали, но он не первый день жил на свете и знал, что лучше или молчать, или говорить правду. Воевать с денежными мешками он не хотел.
– Мне принесли подержанные, но это практически не сказалось на динамике езды.
– Я тебе, блядь, покажу динамику езды! – воскликнул Виталий Алексеевич. – Откуда ты взял запчасти?
– Заказал одному человеку, – потухшим голосом сообщил директор фирмы «Автомаэстро», заранее зная, что придется называть имя.
– Кому, твою-то мать, а? – Шустриков покраснел.
«Еще немного, и из его рта начнет лететь пена, – подумала Дарья. – Зачем я вообще следом за ними поднялась? Смотреть на все это?»
– Петя. Есть у меня такой, запчасти изредка подвозит. Нормальный мужик.
– Как мне его достать?
– Он сейчас внизу, в мастерской. Он в основном у меня слесарем.
– Пошли, – Шустриков повернулся на выход, затем что-то вспомнил, развернулся обратно. – И двадцать пять штук за ремонт не забудь завтра секретарше отдать.
Петю нашли под «Ауди».
– Вылезь на минутку, – попросил Алексей Иванович, тихонько постукивая носком начищенного ботинка по ноге в синих рабочих штанах.
– Угу, – ответили снизу, и вскоре из-под машины выполз маленький усатенький дяденька в замасленном комбинезоне.
Он не удивился столь представительной делегации и по-простецки протянул руку директору. Тот руку подал, но разжимать ее не спешил.
– Откуда железки к «пятисотому» доставал?
Смекнув, что вопрос не праздный, а очень даже для собственного здоровья важный, Петя – ему было под пятьдесят, но все равно «Петя» – так вот, Петя не спешил с ответом, раздумывая, что сказать. К этому моменту Шустриков выдохся бегать туда-сюда по лестницам и орать, зато эмоции разыгрались у Андрея.
– Как ты, падла, мою машину п...л, давай рассказывай!
Дарья дернула его за рукав дубленки.
– Ты что, успокойся, – сказала она во всеуслышание, а на ухо прошептала: – Не болтай лишнего.
Розанов действительно больше ничего не стал говорить, но и сказанного было достаточно для того, чтобы Петя побледнел.
– Запчасти я заказал у приятеля.
– У какого? – Лоскутов нервно теребил замок на своей куртке. Как бы сказали люди посторонние: «Сегодня у него были крупные неприятности на работе».
– Торгует на базаре в студгородке.
– Поехали, – скомандовал Шустриков, – я буду не я, если не найду этого козла.
Приехали на рынок. День был будничный, поэтому протолкнуться между рядами представлялось возможным.
Петя подошел к пустому месту, сделал удивленное лицо и сообщил гражданам, что человек этот сегодня не торгует.
– Домашний адрес, – невозмутимо потребовал Виталий Алексеевич.
– Не знаю, мы с ним здесь все дела делали.
– Дела на двадцать пять штук зеленых, здесь?! – взорвался Андрей. – Ты давай мне говори, где он живет. Иначе я тебя грохну!
На них уже стали оборачиваться и продавцы, и потенциальные покупатели. Дарья понимала, что афиш им не надо, но поделать ничего не могла.
Петя сморщился до размеров сушеного финика и тихо-тихо выдавил из глубин своего чрева:
– Не знаю я, завтра он, может, будет. Я пришел в тот же день на базар, когда к нам раздолбанный «пятисотый» пригнали. Знаю, чудеса случаются. Начал с мужиками советоваться, ну и один отвел меня в сторонку и говорит, что может достать за пять штук зеленых все, что мне надо. Я метнулся назад к Алексею Ивановичу, говорю, так и так, не надо, мол, из Москвы заказывать, сами обернемся, а откуда эти запчасти мужик возьмет – не нашего ума дело. Он приносит, фирма платит. Договорились с ним увидеться через день. Он подвел меня к прицепу.
– Какой прицеп? – тут же вклинилась Дарья.
Мужики посмотрели на женщину кто как – кто с неодобрением, кто, наоборот, с пониманием. С неодобрением глядели двое, Лоскутов и Петя, сторона же, разыскивающая машину, даже выразила одобрение легкими кивками головы.
– «Волгарь» у него. Вот он подводит меня, а там под чехлом задний мост от «мерса». Мы привезли все к нам на станцию, Алексей Иванович ничего не знал, – не забыл он выгородить шефа. – Он увидел, что запчасти привезены, только следующим утром.
– Номер машины? – поинтересовался Шустриков.
– Я автослесарь, номера на машинах не запоминаю.
– Когда расплачивался с мужиком? – У Андрея, несмотря на мороз, лицо было такое серое от мрачных дум, что Дарье хотелось расцеловать его всего, лишь бы только немного повеселел.
– Сразу же, как только привезли все железки. Деньги у меня были.
– К какой машине был прицеплен «Волгарь»? – не слезал с автослесаря Андрей.
– «Шестерка» шоколадная.
– Пора кончать разборки на базаре, – скомандовал Шустриков. – В общем, милый, у тебя сутки. Чтобы через сутки я мог поговорить с этим человеком, понял?
– Где же я найду его?! – взмолился Петя.
– А вот это, мужик, не мое дело.
* * *
Дарья сидела в глубоком кресле и тихонько почесывала лоб ноготком. Найдет ли Петя за день продавца? Если испугается за собственную жизнь, то непременно. А вдруг испугаться испугается, а все равно не найдет? Что сделает с ним Шустриков, убьет? Нет, вряд ли. Этот Петя – последняя ниточка.Андрей злой. Хочет, чтобы все быстрее разрулилось. Несмотря на то что Виталий Алексеевич пообещал отдать ему свою машину. Себе же толстяк собирался купить точно такую же за счет фирмы «Автомаэстро». Он считал, что на его проблеме решили слишком много заработать. За пять штук купили запчасти, за двадцать пять продали.
С финансовой точки зрения потерь ни у Шустрикова, ни у Розанова не будет. Просто в городе Саратове, очень может быть, станет на одну хорошую автомастерскую меньше. Не думала Дарья, что воротилы так вот просто слезут с Лоскутова. До конца опустят, чтобы в ближайшие годы подняться не смог.
Бизнес.
С Андреем они расстались до завтрашнего утра. Он сослался на дела и необходимость выспаться перед завтрашним тяжелым днем. Пригласил к себе в офис, который находится в центре, на улице Горького, обещал сводить в ресторан в обеденное время.
Дарья отказалась, решив, что лучше дождется вечера, и уж тогда они будут вместе несколько часов подряд.
Не найдя лучше занятия, чем листать огромный каталог «Квелли», она отключилась от окружающей действительности и погрузилась в мир вещей.
Телефонный звонок поднял ее среди ночи. Пока проснулась, пока включала ночник, пока нашла телефонную трубку, закопанную где-то в подушках, прозвучало не менее десяти тиликаний. Кто-то настойчиво пытался ее разбудить.
Наконец она нашла телефон.
– Алло, – говорила с трудом, осипла немного, наверное, надышалась вчера холодного воздуха на базаре.
– Это Шустриков звонит, Даша, – интонация голоса толстяка была скорбной. – Я не знаю, кем вы ему приходились, но известия у меня печальные: Андрея убили.
Она переваривала услышанное долго-долго. Ничего не сказала в ответ, отключилась и, ничего не соображая, влетела на кухню. Бешено покрутилась на небольшом пятачке. На глаза попался чайник. Глотнула прямо из носика, но легче не стало. Что-то сжалось в груди, и ей стало больно.
Села за обеденный столик и принялась тихонько плакать. Она и сама не знала, почему она так убивается по еще одному бизнесмену в ее цветастой жизни. Но смерть есть смерть, и когда она касается тебя, нет сил оставаться равнодушной.
Андрея больше нет. За что его? Зачем ему были нужны все эти чертовы машины, деньги? К чему он стремился? Стать еще богаче? Самым богатым? Какое безумие. Ведь ему хватало на жизнь. Куда он рвался, дурачок!
Через полчаса, напившись валерьянки, она постаралась прилечь, но, пережив две безуспешные попытки отключиться, поднялась и судорожным движением открыла платяной шкаф. Схватила первые попавшиеся под руку штаны, свитер, носки и стала быстро одеваться.
Слезы вновь навернулись на глаза, и тогда Дарья сжала волю в кулак, прикусила нижнюю губу и заставила себя прекратить.
До рассвета было еще далеко, а она уже звонила в дверь к Шустрикову. Ей открыла заспанная пышка. На секретарше, горничной или кто она тут такая, был теплый махровый халат.
– Проходите, – пригласила она заспанным голосом. – Виталий Алексеевич у себя в кабинете.
Дарья кивнула и пошла известным ей маршрутом, проходя одну комнату за другой.
Он встретил ее стоя. Пожал руку.
– Примите мои соболезнования.
Не в силах стоять, Дарья села.
Тучный хозяин подал стакан минералки.
– Выпейте.
Она молча приняла фужер и выпила залпом.
– Вы добавили в минералку водки.
– Это поможет, поможет.
Сам Шустриков предстал перед ней бледным и встревоженным. Но он был одет в дорогой джемпер и черные брюки, что наводило на мысль о намерениях хозяина покинуть свой дом. По нему можно было сказать, что смерть бизнесмена не только не оставила его равнодушным, но и сильно встревожила.
– Как вы узнали? – Дарья поставила фужер на журнальный столик.
– Он сам мне позвонил.
– Я вас не понимаю.
– Сказал, что вызвал «Скорую», что его подстрелили через окно, назвал адрес, сообщил, что долго не протянет. Я поехал к нему, застал его в сознании. Он просил позвонить жене и вам. Час назад он умер в третьей Советской больнице. Пуля прошла между ребер, изменила направление, разорвала печень, почку и кишечник. Хирурги бы не смогли... – он поднялся. – Пить еще будете?
– Нет. Как все произошло?
– Он ходил по комнате. Свет, естественно, был включен. С противоположного дома. Вероятно, снайпер. Милиция уже обыскала крышу, но оружия не нашли.
Дарья с минуту тупо смотрела себе под ноги.
– Он подозревал кого-нибудь?
Шустриков внимательно посмотрел на нее.
– Вам это надо?
В ответ она взглянула на него так, будто перед ней стояло ничтожнейшее из существ.
– А вам? Вам надо?!
Выставив вперед руки, словно защищаясь от удара, Виталий Алексеевич призвал ее к спокойствию:
– Нам с вами в эти дела лучше не лезть. Андрея не вернешь, а разбираться задним числом, кто там кого, за что. Это не наша с вами прерогатива.
Шустриков волновался за собственную шкуру. В принципе она могла это понять, но Дарья не могла поверить, что мужику, даже такому мягкотелому и склизкому, не захочется найти виновных в смерти Андрея.
– Вы вчера сказали, что «я буду не я, если не найду этого козла». А теперь что же? В кустики?
– Вчера речь шла о краже запчастей. Вы путаете, Даша, кислое с пресным. Поверьте мне на слово, не надо лезть в это дело. Оно для вас просто неподъемное. Менты и те вряд ли справятся. Идите домой, если хотите, можете напиться. Я вам и бутылку на дорогу дам. Похороны послезавтра. Будет много народу. Парадокс, но человек никогда не узнает при жизни, насколько он высоко поднялся. Обычно об этом судят по его собственным проводам в иной мир. Чем больше соберется людей, чем богаче ритуал и поминки, тем больше общественный или криминальный, а зачастую и то и другое вместе, вес усопшего.
Дарья поднялась со своего места, ей больше не хотелось его слушать.
– Скажите мне адрес, где жила его семья?
Шустриков, преисполненный солидности, подошел к рабочему столу и открыл справочник. Может быть, он считал себя героем. Приехал к раненому товарищу, был с ним до конца.
Наконец он назвал адрес.
– Я пока одного не поняла. Почему он позвонил именно вам? Вы же были с ним знакомы три дня, с учетом того вечера на теплоходе во время круиза.
– Мой номер телефона очень легко запомнить. Три единицы, три двойки.
– Тем не менее он позвонил не жене, не мне, а вам.
– Это из области мужской психологии – бабам потом, вначале выкарабкаюсь.
– Вы так думаете?
– У меня других объяснений пока нет.
– И не будет! – выкрикнула Дарья. – Будете сидеть своим толстым задом на мягком диванчике – не будет никаких объяснений!
– Девушка, – в голосе Шустрикова появились угрожающие нотки, – вы не забывайтесь. Идите отсюда да поживее. Все, что от меня зависело, я сделал.
Она вышла из квартиры бизнесмена, села за руль и отправилась к себе, думая только о том, как бы поскорее лечь спать.
Проспала Дарья до одиннадцати. Встала, сунула ноги в тапочки и поплелась на кухню. Поставила чайник, включила маленький телевизор. Как ни старалась, думать о происшедшем спокойно и рассудительно не могла.
Пошла умываться. Взяла кусок мыла, а руки трясутся. Нервы. Намылила лицо и долго терла ладонями щеки. Ополоснула водой уши – по мнению врачей, после такой процедуры организм быстрее просыпается. Принялась за зубы, пару раз ширкнула щеткой туда-сюда. Лень. Бросила. Вытерлась. Пошла на кухню. Телефон. Сняла трубку.
– Вы дома?
Она без труда узнала голос Шустрикова.
– Что вам от меня нужно? – устало произнесла Дарья.
– Может быть, вам это и не интересно, но сегодня ночью убили автослесаря Петю.
– Значит, все завязано на ваших долбаных «Мерседесах»! – воскликнула в сердцах Дарья. – Ну кто? Кто просил вас покупать себе такие дорогие машины, лезть на глаза всем местным бандитам? – Она говорила как женщина, просто и искренне. Хотя сама понимала, что, имея деньги, тяжело отказать себе в шикарном авто. Особенно мужчине. Недаром же мужики сравнивают свои машины с дамами. А обладать дамой велит сама природа.
– Думал об этом, – согласился толстяк. – Вначале я предполагал, что его убрали конкуренты, но после смерти автослесаря мое мнение изменилось. Пять минут назад передо мной стоял Лоскутов. Знаете, он очень живописно расписывал, как лежал покойный на рельсах, где голова, где ноги, у него просто талант. Беднягу Петю привязали к рельсам, и по нему проехал поезд. После того, как он сообщил мне эту приятную новость, стал канючить, сбивать цену. Мол, должен мне только пятнадцать.