– Этот гоблин знает много интересного, но просто так он нам ничего не расскажет, – закончила она.
– Экая ты умница. Хочешь, чтобы я пришел и вытряс из него все, что он знает? Не пойдет.
– Но он может рассказать нам, как они вышли на меня. У него также есть информация и о Технаре. Я даже подозреваю, что и причину, по которой Антон Ильич Ковальчук покончил с собой, при хорошем давлении Валера назовет.
– Может, я плохо соображаю среди ночи, но, похоже, ты ищешь себе инквизитора.
Она зашипела на него:
– Ну не буду же я ему морду бить?! В милицию его не заберут, а если и посадят, он все равно ничего не скажет. Я хочу, чтобы он испугался за собственную задницу, только тогда нам что-нибудь перепадет.
– А ты жестокая женщина, – он скрестил руки на животе и, подражая киношному образу умудренного жизненным опытом священника, посмотрел на дивчину с укором и одновременным всепрощением.
– Станешь здесь жестокой.
– Мне надо подумать над твоим предложением.
Она поднялась со своего места.
– До утра есть время.
Шустриков согласно кивнул головой, бросив напоследок:
– Я бы на твоем месте занялся бизнесом. С таким отвратительным характером, включающим в себя гипертрофированное упрямство и способность руководить людьми, через пару лет ты бы достигла отменных результатов.
– Для этого нужен начальный капитал. И нет ничего страшного в том, что мы заработаем его не совсем честным путем. В наше время это нормально.
– Спокойной ночи, – пожелал Шустриков, закрывая дверь и отправляясь баиньки.
Утром, за завтраком, Виталий Алексеевич выглядел помятым. После блинчиков с медом и чая Дарья улучила момент, когда они оказались одни, и поинтересовалась, решил он что-нибудь или нет.
– Можно попробовать, но ты при этом в стороне не останешься, и Павел тоже.
– А без Павлика никак нельзя?
– Павлик, к твоему сведению, майор милиции. Больше я о нем ничего не знаю, да и этого вполне достаточно. Насколько я помню, сегодня ночью ты мне сказала, что гоблин Валера приглашал тебя к себе, если захочется. Так вот, дорогая, тебе захотелось.
– Я поняла, – согласно закивала головой Дарья. – Нет ничего проще.
Шустриков и Павел расположились чуть ниже, между этажами и стали ждать.
– Вот это сюрприз, – протянул обрадованно Валера и прямо-таки втянул Дарью в квартиру. Дверь с грохотом захлопнулась.
– Какой горячий, – пробормотал Шустриков, поглядывая на часы. Договорились, что спектакль начнется через пять минут после того, как Дарья войдет в квартиру. Но если события будут развиваться теми же темпами...
Мужчины на лестнице не успели и парой фраз перемолвиться, а полуголая Дарья вылетела на лестничную клетку с криками: «Помогите, насилуют!»
Картина была то что надо: стоя босиком на полу, черноволосая деваха не жалела легких. На ней были одни трусики, а голую грудь она прикрывала отделанной кружевами сорочкой.
– Да ты сдурела, сука! – Валера высунулся следом и попробовал затащить ее обратно в квартиру, но Шустриков с майором были уже тут как тут.
Они набросились на гоблина с кулаками и требованиями отпустить женщину.
Валера мгновенно переключился на мужчин, осознав, что реальная опасность исходит именно от них, и пробил ногой в грудь Павлу. Удар сбил милиционера с ног, но, к счастью для троицы актеров, Шустрикову хватило времени, чтобы нанести ему сокрушающий удар кулаком в голову. Валера охнул и упал на бетонный пол, словно срубленный дуб.
Дверь одной из квартир на лестничной клетке резко распахнулась, и к месту событий вышел старик в драных синих трико с топором в руке.
– Вы что, урки, совсем охренели?
Майор был вынужден остановить нашествие варваров, вытащив огнестрельное оружие. Времени на то, чтобы объяснять ситуацию, у него просто не было. Только после того, как старик увидел пистолет и замер, Павел удовлетворенно кивнул и вытер выступившую испарину.
– Успокойтесь, я майор милиции. Мы первыми пришли на помощь этой девушке.
Шустриков тем временем уводил Дарью в квартиру. А она смотрела то на бизнесмена, то на лежащего на полу без чувств гоблина.
– А ты его не убил, а? – трясущиеся руки не хотели застегивать пуговички на брючках.
– Да нет, – не веря собственным словам, ответил Виталий Алексеевич, стоя посреди комнаты и потирая кулак.
– Что теперь будет? – На глаза ей навернулись слезы.
– Как что? Сейчас поедем допрашивать. – Майор впихнул в квартиру очухавшегося Валеру. Руки у него были скованы за спиной наручниками.
– Ах ты сука, – сцедил он на Дарью.
Она подошла к нему и заглянула в глаза.
– Ты меня по лицу бил? Бил. Плохими словами называл? Называл. Извини. Все имеет свою цену.
– Все одно, сука.
– Попытка изнасилования, – начал Павел, – нехорошо, гражданин Лотков.
Гоблин молчал недолго.
– Тебя же отстрелят, сука, – выразил он Дарье свое расположение.
Она предпочла отмолчаться, а майор уточнил:
– Кто стрелять будет? Вы можете назвать конкретного человека?
Дарье показалось, что именно в этот момент Валера понял, куда же он попал. Великий крутой испарился, а на его месте оказался человечек со своими слабостями и пороками. Со страхом за свою дальнейшую жизнь, которая может в ближайшие несколько лет пройти весьма невесело.
На вышезаданные вопросы задержанный на месте преступления, которого, по сути, не совершал, гоблин Валера ответить не смог.
– Чем вы занимаетесь? – Майор неожиданно для Дарьи закурил. Она-то думала, что Павел ведет здоровый образ жизни.
– У меня своя автостоянка.
– То есть имеете стабильный и неплохой доход.
– Так точно, имею, – Лотков попытался нагло уставиться на мента, но тот его тут же одернул:
– Взгляд пожиже, дядя. Ты думаешь, я сейчас для себя стараюсь? Я для тебя стараюсь. Тебе срок грозит. Будет он большим или маленьким, зависит от твоего желания разговаривать. Расскажи-ка нам про Технаря.
Валера посмотрел в сторону одного-единственного окна в кабинете. На улице давно уже стемнело. Было пятнадцать минут двенадцатого.
– Он небольшого роста... был.
– Как вы познакомились? – помог майор.
– Он пришел ко мне на работу наниматься, сторожем. Сказал, что немного разбирается в автомобилях. Чуть позже оказалось, что Антон просто ас в этом деле. Сразу и кличка к нему пристала – Технарь. Золотые руки, мастер.
– Он воровал автомобили самостоятельно или это вы его надоумили?
– О чем это вы? – Валера вытаращил глаза. – Вот этого не надо на меня цеплять.
– Не дергайся, – Павел встал, предложил сигарету. Валера не отказался. Теперь Дарье и Шустрикову приходилось терпеть вонь на пару. – Почему ты бил эту женщину, – майор кивнул на Дарью, – и спрашивал ее, разбогател Технарь или нет?
Задержанный вздохнул и мотнул головой в сторону, словно на шее у него был тугой галстук и ему не хватало кислорода.
– Снимите наручники.
– Вначале информация, затем послабления.
– Я Технаря ни на какую работу не нанимал. Просто один раз приехал приятель на «БМВ».
– Имя, фамилия?
– Андрей Фролов.
Шустриков с Дарьей переглянулись, а майор продолжал дознание или шантаж, это как смотреть на вещи.
– Дальше.
– У него что-то случилось с машиной. Кажется, тормоза полетели, не помню точно. Антон справился, получил деньги и предложение время от времени ремонтировать машины.
– А женщину почему бил?
– Так ведь молчала, сука.
– Еще раз это слово скажешь, – не выдержал Шустриков, вставая со своего места, я подойду и дам по башке, после этого ты уже не очнешься.
– Андрей – мой хороший друг...
– Я бы сказал, он тебя время от времени имеет, и сделать ничего ты с этим не можешь, – продемонстрировал свою эрудицию майор. – Дальше что?
– Он приехал вечером, сказал, что мой сторож зарвался, хапнул бабки. Попросил найти срочно. Сказал, что последней точкой, где его засекли, был ресторан «Золотая грива». Я взял пару человек, и мы поехали туда. Трясли людей прямо на улицах. Но никто нам так и не помог. Мы никого не нашли. Через два дня позвонил Фролов. Сказал, что ищет дорогую девчонку с фигурой манекенщицы, у которой длинные черные волосы и зеленые глаза. В Саратове такая оказалась одна.
Дарья принципиально не смотрела в сторону владельца автостоянки. Пересекаться взглядами им было незачем.
– Таким образом, главный злодей в этой сказке господин Фролов, – подытожил майор.
– Это не сказка, – обиделся гоблин.
Не обращая на него внимания, мент продолжил обработку.
– Ну как, пойдешь в следственный изолятор ночевать, попытка изнасилования все-таки, или... Или мы проявим благоразумие и здравый смысл.
– Что еще?
– Где живет Фролов? Только не надо называть адрес регистрации.
– Вы повесили на меня изнасилование и думаете, я поверю, что после того, как я вам сдам пол-Саратова, меня отпустят?
Майор взглянул на кварцевые часы, висящие на стене.
– О, время движется к двенадцати. А как мы знаем из сказок, именно в полночь случаются разные чудеса. А вот в три приходит нечистая сила.
Павел дурачился, только Дарье его комедия не нравилась. Она рассчитывала, что этого зазнавшегося подонка упекут за решетку, и надолго. А сейчас его чуть ли не на свободу выпускают.
– Я не знаю, где он живет.
– Номер телефона?
– Не знаю.
– Где он проводит время?
– Не знаю.
Майор покраснел, поднялся и, открыв дверь, пригласил конвоира.
– Уведите задержанного, – распорядился он, провожая неласковым взглядом Лоткова.
– Ну и что теперь? – Шустриков зевнул. – Что-то я набегался сегодня.
– Мы знаем имя, – спокойно ответил ему Павел.
– Насчет Фролова можно справиться у директора «Автомаэстро», – Дарья была рада тому, что мент затушил сигарету.
– Откуда у тебя эта информация?
Вопрос застал ее врасплох. Говорить об изнасиловании она принципиально не хотела, все равно ничего не доказать, а соучастники будут молчать.
– Когда мы еще с Дарьей и Розановым заходили к Лоскутову, он упоминал эту фамилию, – оперативно соврал Шустриков.
– Вот как, интересно. Предлагаю вам вернуться обратно в дом старого генерала.
– Пока доедем... – протянула Дарья. – Я спать хочу.
– Вообще-то, – Павел встал и застегнул «молнию» пуховика, – вначале надо хотеть жить, а затем и все остальное. Я должен идти, на этого козла еще бумажки надо оформить. В городе оставаться не советую. Даже на ночь. Будете уходить, захлопните дверь.
Шустриков с Дарьей остались наедине.
– Куда поедем? – спросил он.
– Не знаю, – Дарья рассматривала ногти. Местами краска начала отпадать. Какой стыд!
– Хочешь, поедем ко мне.
Дарья отрицательно покачала головой.
– Спасибо, я знаю, что квартира большая.
– К тебе?
– А у меня очень маленькая.
– Уместимся. – Он подошел к ней.
Она подняла на него глаза, и свет одинокой лампочки попал на радужку.
– Они у тебя изумрудные.
– Так все говорят.
– Хоть я и прожил почти шесть десятков лет, но поэтом не стал. Поехали ко мне. Закроем все окна и двери. Хочешь, я позвоню, и у квартиры всю ночь продежурят два здоровых парня.
– Хочу.
Шустриков удовлетворенно хмыкнул.
– У тебя дома есть оружие?
Он встал перед ней на колени.
– У меня есть один короткодулый пистолет большого калибра.
Дверь кабинета резко распахнулась. Майор был вне себя от злости.
– Заканчивайте любовь. Валера ушел!
– Как?! – переспросил Шустриков, поднимаясь.
– Опрокинул охранника и ушел в наручниках сквозь двойную раму. Посекся, но ушел. Сейчас его попробуют достать. Только ночь нам не на руку.
Дарья почувствовала, как немеют конечности. Лотков отомстит ей при первом же удобном случае. И теперь дело вряд ли кончится сексом. Неужели ему удастся уйти?!
– Увези меня. – Она стала теребить Шустрикова за рукав дубленки.
– Я надеюсь, что вы поправите ситуацию, майор. – Виталий Алексеевич вышел из кабинета следом за красавицей.
Порывшись в гардеробе, Зина принесла огромный теплый свитер и отдала его Дарье, которая, сняв шубку, осталась в легком джемпере и сорочке.
В квартире у Шустрикова было холодно. На первом этаже в одной из квартир лопнул стояк системы отопления, и горячую воду вырубили. Включили обогреватель. Ситуацию он спасал в отдельно взятой комнате.
– Когда случилась авария? – поинтересовался Шустриков у горничной.
– Часов в восемь вечера. Приходили слесари. Все отключили, сказали, что завтра часам к десяти все сделают.
– Надо скупать нижние квартиры и делать там ремонт. Так никакой жизни не будет.
– Что, теперь и в душ сходить нет возможности? – Дарья поджала под себя ноги и уткнулась в телевизор. По экрану бегал Шварценеггер и разбирался с тварью, свирепствующей в джунглях.
– У нас есть газовая колонка. Можете идти купаться, а я подготовлю постель.
– Спасибо, Зина.
Дарья была бледна. Она видела, как взволнован Шустриков. Он по телефону поднял кого-то среди ночи и просил немедленно приехать, уверяя, что заплатит.
Когда Даша вышла из ванной, хозяин квартиры ходил вокруг круглого стола в гостиной и потягивал кофе.
– Вы что же это, спать не собираетесь?
– Двое уже стоят у входной двери, – будто не слыша вопроса, произнес бизнесмен. – Если майор не возьмет Валеру, нам всем придется несладко. Знаешь, эта игра зашла слишком далеко. Мне придется нести существенные траты, сравнимые со стоимостью моего автомобиля, для того, чтобы обеспечить нам с тобой более-менее безопасное существование. А оно возможно лишь в том случае, если мне удастся раздавить всю банду во главе с Фроловым.
– Поддерживаю тебя целиком и полностью.
Намерения толстосума вписывались в ее собственные планы. Ни прощать, ни забывать надругательства она не хотела.
– Иди спать, Зина в твою комнату отнесла обогреватель, скоро там станет тепло.
Поблагодарив за заботу, Дарья пошла следом за горничной. Квартира не очень большая, но шанс завалиться не там, где тебе определили хозяева, имелся.
Комнатку ей выделили маленькую. Это Дарье понравилось. Нагреется быстрее. И можно будет снять с себя наконец теплую одежду и подремать. Сможет ли она уснуть? Возможно...
Подсознательно и он, и она ждали, что сегодня ночью на них просто-напросто нападут. Вслух об этом не говорили, и без того было ясно. Те, кто убивает людей ради наживы, лишь еще больше звереют, когда у них появляется подоплека: отомстить за «товарища» Валеру, например. Отучить девочку участвовать в подставах. Закрыть рот раскочегарившемуся бизнесмену, чтобы и думать забыл угрожать директорам фирм, которые приносят деньги организации.
Она проснулась – не было еще и семи. Быстренько оделась, посмотрев в зеркало, нашла себя помятой.
Зина возилась на кухне, по тому, как она резко переставляла кастрюли с места на место и, как следствие, гремела ими, Дарья заподозрила неладное.
– Что случилось? – встревоженно спросила Дада.
– Ничего. – Стопка тарелок, отобранных для завтрака, дрогнула у нее в руках.
– А поподробнее... – Дарья подошла поближе к плите, рассчитывая посмотреть в глаза домработницы.
Зина повернулась к гостье. На ее лице была написана полная растерянность.
– Что такое?
– Виталий Алексеевич напился. Очень крепко напился. Потом уснул. Будить себя не велел.
– Вам передо мной стыдно? Ничего страшного, я всякого повидала. Где хозяин?
– У себя в кабинете, спит на диванчике.
– Спасибо, Зина.
Дарья немного изучила планировку квартиры Шустрикова, а уж до кабинета дошла без труда. Только там ей и приходилось поначалу разговаривать с толстяком.
Она без стука открыла дверь. В лицо пахнуло винным перегаром. Отвратительно.
Сведения Зины устарели. За ночь Шустриков успел перебраться с дивана на холодный пол.
На мгновение Дарье показалось, что... Да нет, не может быть. Очень уж бледен. Не дышит. Крови вокруг нет.
Подбежала к нему, упала на колени и стала трясти. Он несколько секунд не подавал признаков жизни, затем наконец хрюкнул во сне. От сердца отлегло. Теперь вместо волнения в душе клокотала ярость.
– Вставай давай! – выкрикнула она, хватаясь за ворот толстого джемпера и начиная трясти пьянчужку. – Нашел время пить! Вставай!
Манипуляции ни к чему не привели. Тяжеленный мужик продолжал лежать на полу, изредка посапывая.
Ближайший кран с водой был на кухне.
– Дай ведро! – Сдувая залезшие в глаза волосы, Дарья влетела в Зинкино царство.
– Можете воспользоваться кастрюлькой, – посоветовала Зина. – Я бы и сама могла, но боюсь, что уволят.
– Мне это не грозит.
Она набрала из-под крана литров пять холодной водички и направилась в кабинет Шустрикова.
Опоздала.
Он сидел на диване, опустив к полу руки промеж расставленных ног.
– Не суетись, Даша, – промямлил он заплетающимся языком. – Я вчера напился кофе и уснуть не мог. Потом в комнате было холодно, хотелось согреться и бай-бай.
– Иди в душ.
– Как прикажете. – Он, покряхтывая, поднялся, пряча в пол виноватые глаза, и пошел в сторону Дарьи. – Чуть не забыл, звонил Павел, задержать беглеца им не удалось.
Пуля пробила стекло и, просвистев прямо перед носом Шустрикова, ввинтилась в стену. Дарья отбросила кастрюлю с водой в сторону и упала на пол.
– Вниз! – закричала она. – Падай, дубина!
Спустя секунду на полу был и Шустриков. Он старался протрезветь как можно скорее. И у него это уже получалось.
– Лежи. Я сейчас.
– Куда?! – вырвалось у Дарьи.
Он пополз по-пластунски в сторону шкафа с книгами. Сзади зрелище то еще. Открыл нижние створки. Дарья увидела сейф.
Несмотря на то что разлившаяся вода намочила ей свитер, Данилова продолжала лежать, предпочитая прилипнуть к полу квартиры, нежели ко дну деревянного ящика под названием «вечный покой».
– Что такое? – Зина, вытаращив глаза, влетела в комнату.
Дада словно кошка подпрыгнула и, зацепившись за фартук, рванула домработницу вниз. Та грохнулась рядом с ней, больно ударившись о стоящий рядом стул.
– Извини. Но над головами свистят пули.
– Стреляли только один раз, – уточнил Шустриков, спрятавшись за шкафом и вставляя магазин в нарезной «ТОЗ». – Эти козлы у двери даже и не чухают, что здесь у нас война. Должны же были услышать звон бьющегося стекла.
– Где телефон? – Дарья отползла и уселась в дверном проеме, который не мог простреливаться.
– В коридоре, – пропищала перепуганная Зиночка, продолжая мокнуть в луже.
– Ползи сюда, – посоветовала Дарья.
– Как говорят в кино, «обещаю не быть героем», – заверил женщин Шустриков, сидя на полу и сжимая в руках карабин.
Осмотрев отверстие в стене, он пробормотал еле слышно:
– Дом старый, кладка кирпичная. Похоже, пуля попала прямо в застывший раствор между кирпичами, иначе срикошетила бы. Доставать умучаются. Глубоко засела. Позвольте представиться, как положено: Павел Викторович Грегор, начальник районного отдела по борьбе с организованной преступностью.
Он сел на диван, на котором провел прошедшую ночь Шустриков, и закурил.
– Скорее всего пуля, которую достанут из стены, окажется родной сестрицей той, что смертельно ранила Розанова. Как думаете?
В кабинете были Дарья, Шустриков и не участвующие в разговоре, занятые делом криминалисты.
– Я, честно говоря, – Виталий Алексеевич до сих пор предпочитал не светиться в оконном проеме, – никак не думаю. Вы можете сказать, откуда в меня стреляли?
– Могу предположить. Окно вашего кабинета выходит на Волгу. Строений никаких. Второй этаж не так и высоко. Скорее всего стреляли из машины, – он подошел к окну, – вон оттуда. Подойдите, я покажу.
Дарье и Шустрикову потребовалось собрать волю в кулак для того, чтобы встать у окна.
– Видите, у самого берега Волги дорога забирается чуть в горку, до этой кочки от нас сотня метров. И никакой растительности по директрисе.
– По чему? – не поняла Дарья.
– Стрелять удобно. Растений никаких. Как же вы про шторы забыли, Виталий Алексеевич?
– Пил я в ночь, к концу подходил, – признался толстяк. – А стрелок ведь мог и долго ждать, пока я с дивана поднимусь. По себе знаю, на охоте иногда просто все немеет, пока дичь в скрадке караулишь.
– В котором часу шторки двигали?
– Ну разве ж я вспомню? Ну три, может, два ночи!
– Свет горел при этом?
– Да, на столе лампа. Силуэт был вполне различим.
– Таким образом, по максимуму он ждал пять часов. Машину, конечно, не приметили.
– Может, и приметил, да только после пары бутылочек хорошего коньяка... Знаете, майор, как это бывает.
Грегор ничего не ответил и повернулся к Дарье.
– А вы мне можете рассказать что-нибудь?
– Я спала.
– Понятно. Я видел у вас здесь женщину. Кто она?
– Это моя домработница Зина, помогает по хозяйству. – Шустриков вздрогнул и полез к бутылкам. – Извините, мне надо пропустить рюмочку, иначе туман в голове будет стоять весь день. Не хотите, Павел Викторович?
– На работе – исключено. С этой Зиной можно поговорить?
– Она на кухне, да и вряд ли от нее будет толк.
Майор ничего не ответил и вышел из комнаты. Коньячок булькнул, и в рюмочку одним махом упало граммов тридцать светло-коричневого напитка.
Шустриков молча хлопнул стопку.
Не в силах наблюдать этот процесс лечения, Дарья отвернулась.
Вернулся Грегор.
– Вы были правы, она ничего не знает. Я предлагаю отправиться к Лоскутову. Другие предложения есть?
– Позавтракать, – в один голос произнесли Дарья и Шустриков. После чего переглянулись и улыбнулись друг другу.
– Я бы с этим делом не затягивал, – возразил начальник отдела.
– Мы недолго, пятнадцать минут, – успокоил Шустриков. – Зиночка! – крикнул он на всю квартиру. – У вас все готово?!
Прислуга появилась в кабинете. Она успела переодеться. На ней был белоснежный фартук, новая блузка и шерстяная безрукавка.
– Можно к столу. Я накрыла на троих.
– Все верно, – похвалил Шустриков. – Что у нас сегодня?
– Рисовая каша на молоке. Какао.
«Что б я так жила», – отметила Дарья.
На столе, кроме вышеперечисленного, гости обнаружили: масло сливочное и шоколадное, несколько фруктовых джемов, четыре сорта сыров, три поллитровые упаковки с йогуртом, небольшие, нет, не вазочки, а скорее бадейки со сметаной и медом, отменный белый хлеб и горшочек с сахаром.
Прошло полчаса, прежде чем поднялись из-за стола. Даша клялась себе и божилась, что когда-нибудь доживет до такого. И дело здесь даже не в продуктах, а в сервировке и в том, что это все подается на стол, а ты сидишь прямо как принцесса. И это не ресторан, может быть, не совсем заурядная квартира в городе Саратове, но здесь так каждый день. Рано или поздно ей стоит нанять мускулистого повара, который будет выполнять все ее желания.
В восемь утра директор был на работе, что облегчало задачу по его поиску и вытаскиванию на свет. Подняв голову на неожиданно явившихся к нему посетителей, он дернулся, будто от удара электротоком. Та, кого он не так давно насиловал, стояла перед ним в окружении четверых мужчин. Охранники у Шустрикова были ребятами телом крепкие, а взглядом цепкие.
– Я не виноват, – промямлил он, пытаясь вынуть свою широкоплечую комплекцию из-за стола.
– Сидите, – майор вышел вперед. – В чем вы не виноваты?
– Ни в чем, – поспешил отступить Лоскутов.
– Как найти Фролова?
– Я не знаю, где он.
– А я вас и не спрашиваю, где он, я спрашиваю, как его найти. Вы разницу улавливаете?
– Не могу вам помочь.
– Можно мне поговорить наедине, – тихо осведомилась Дарья, легонько выпихивая за дверь Шустрикова вместе с охранниками.
– Три минуты, – определил Грегор, закрывая за собой дверь.
Лоскутов смотрел на Дарью так, словно она в следующее мгновение должна была отсечь ему детородный орган.
– Ты хочешь, чтобы я им рассказала?
Он нахмурил брови и самопроизвольно вытянул вперед руку.
– Так они не знают?
– Пока нет. Но я ведь могу и заговорить. Как найти Фролова?
Он встал со своего места, поставил перед своим столом стул и торопливо попросил:
– Сядь, сядь, пожалуйста.
Дарья не имела ничего против.
– Они приехали сегодня утром и забрали мою дочь. Ей всего двенадцать. Если я, – он волновался, и не понарошку: Дарья увидела проблески испарины на лбу. – Если кто-нибудь их побеспокоит, крайним буду я. Если только менты выйдут на Фролова, мою дочь убьют. У них там что-то случилось, и теперь все боятся, что менты их крепко прижмут.
– Экая ты умница. Хочешь, чтобы я пришел и вытряс из него все, что он знает? Не пойдет.
– Но он может рассказать нам, как они вышли на меня. У него также есть информация и о Технаре. Я даже подозреваю, что и причину, по которой Антон Ильич Ковальчук покончил с собой, при хорошем давлении Валера назовет.
– Может, я плохо соображаю среди ночи, но, похоже, ты ищешь себе инквизитора.
Она зашипела на него:
– Ну не буду же я ему морду бить?! В милицию его не заберут, а если и посадят, он все равно ничего не скажет. Я хочу, чтобы он испугался за собственную задницу, только тогда нам что-нибудь перепадет.
– А ты жестокая женщина, – он скрестил руки на животе и, подражая киношному образу умудренного жизненным опытом священника, посмотрел на дивчину с укором и одновременным всепрощением.
– Станешь здесь жестокой.
– Мне надо подумать над твоим предложением.
Она поднялась со своего места.
– До утра есть время.
Шустриков согласно кивнул головой, бросив напоследок:
– Я бы на твоем месте занялся бизнесом. С таким отвратительным характером, включающим в себя гипертрофированное упрямство и способность руководить людьми, через пару лет ты бы достигла отменных результатов.
– Для этого нужен начальный капитал. И нет ничего страшного в том, что мы заработаем его не совсем честным путем. В наше время это нормально.
– Спокойной ночи, – пожелал Шустриков, закрывая дверь и отправляясь баиньки.
Утром, за завтраком, Виталий Алексеевич выглядел помятым. После блинчиков с медом и чая Дарья улучила момент, когда они оказались одни, и поинтересовалась, решил он что-нибудь или нет.
– Можно попробовать, но ты при этом в стороне не останешься, и Павел тоже.
– А без Павлика никак нельзя?
– Павлик, к твоему сведению, майор милиции. Больше я о нем ничего не знаю, да и этого вполне достаточно. Насколько я помню, сегодня ночью ты мне сказала, что гоблин Валера приглашал тебя к себе, если захочется. Так вот, дорогая, тебе захотелось.
– Я поняла, – согласно закивала головой Дарья. – Нет ничего проще.
* * *
В половине одиннадцатого вечера Дарья подошла к известной ей квартире и, нажав на кнопку звонка, прослушала пару раз соловьиную трель.Шустриков и Павел расположились чуть ниже, между этажами и стали ждать.
– Вот это сюрприз, – протянул обрадованно Валера и прямо-таки втянул Дарью в квартиру. Дверь с грохотом захлопнулась.
– Какой горячий, – пробормотал Шустриков, поглядывая на часы. Договорились, что спектакль начнется через пять минут после того, как Дарья войдет в квартиру. Но если события будут развиваться теми же темпами...
Мужчины на лестнице не успели и парой фраз перемолвиться, а полуголая Дарья вылетела на лестничную клетку с криками: «Помогите, насилуют!»
Картина была то что надо: стоя босиком на полу, черноволосая деваха не жалела легких. На ней были одни трусики, а голую грудь она прикрывала отделанной кружевами сорочкой.
– Да ты сдурела, сука! – Валера высунулся следом и попробовал затащить ее обратно в квартиру, но Шустриков с майором были уже тут как тут.
Они набросились на гоблина с кулаками и требованиями отпустить женщину.
Валера мгновенно переключился на мужчин, осознав, что реальная опасность исходит именно от них, и пробил ногой в грудь Павлу. Удар сбил милиционера с ног, но, к счастью для троицы актеров, Шустрикову хватило времени, чтобы нанести ему сокрушающий удар кулаком в голову. Валера охнул и упал на бетонный пол, словно срубленный дуб.
Дверь одной из квартир на лестничной клетке резко распахнулась, и к месту событий вышел старик в драных синих трико с топором в руке.
– Вы что, урки, совсем охренели?
Майор был вынужден остановить нашествие варваров, вытащив огнестрельное оружие. Времени на то, чтобы объяснять ситуацию, у него просто не было. Только после того, как старик увидел пистолет и замер, Павел удовлетворенно кивнул и вытер выступившую испарину.
– Успокойтесь, я майор милиции. Мы первыми пришли на помощь этой девушке.
Шустриков тем временем уводил Дарью в квартиру. А она смотрела то на бизнесмена, то на лежащего на полу без чувств гоблина.
– А ты его не убил, а? – трясущиеся руки не хотели застегивать пуговички на брючках.
– Да нет, – не веря собственным словам, ответил Виталий Алексеевич, стоя посреди комнаты и потирая кулак.
– Что теперь будет? – На глаза ей навернулись слезы.
– Как что? Сейчас поедем допрашивать. – Майор впихнул в квартиру очухавшегося Валеру. Руки у него были скованы за спиной наручниками.
– Ах ты сука, – сцедил он на Дарью.
Она подошла к нему и заглянула в глаза.
– Ты меня по лицу бил? Бил. Плохими словами называл? Называл. Извини. Все имеет свою цену.
– Все одно, сука.
* * *
Четверо засели в одном из кабинетов районного отделения милиции.– Попытка изнасилования, – начал Павел, – нехорошо, гражданин Лотков.
Гоблин молчал недолго.
– Тебя же отстрелят, сука, – выразил он Дарье свое расположение.
Она предпочла отмолчаться, а майор уточнил:
– Кто стрелять будет? Вы можете назвать конкретного человека?
Дарье показалось, что именно в этот момент Валера понял, куда же он попал. Великий крутой испарился, а на его месте оказался человечек со своими слабостями и пороками. Со страхом за свою дальнейшую жизнь, которая может в ближайшие несколько лет пройти весьма невесело.
На вышезаданные вопросы задержанный на месте преступления, которого, по сути, не совершал, гоблин Валера ответить не смог.
– Чем вы занимаетесь? – Майор неожиданно для Дарьи закурил. Она-то думала, что Павел ведет здоровый образ жизни.
– У меня своя автостоянка.
– То есть имеете стабильный и неплохой доход.
– Так точно, имею, – Лотков попытался нагло уставиться на мента, но тот его тут же одернул:
– Взгляд пожиже, дядя. Ты думаешь, я сейчас для себя стараюсь? Я для тебя стараюсь. Тебе срок грозит. Будет он большим или маленьким, зависит от твоего желания разговаривать. Расскажи-ка нам про Технаря.
Валера посмотрел в сторону одного-единственного окна в кабинете. На улице давно уже стемнело. Было пятнадцать минут двенадцатого.
– Он небольшого роста... был.
– Как вы познакомились? – помог майор.
– Он пришел ко мне на работу наниматься, сторожем. Сказал, что немного разбирается в автомобилях. Чуть позже оказалось, что Антон просто ас в этом деле. Сразу и кличка к нему пристала – Технарь. Золотые руки, мастер.
– Он воровал автомобили самостоятельно или это вы его надоумили?
– О чем это вы? – Валера вытаращил глаза. – Вот этого не надо на меня цеплять.
– Не дергайся, – Павел встал, предложил сигарету. Валера не отказался. Теперь Дарье и Шустрикову приходилось терпеть вонь на пару. – Почему ты бил эту женщину, – майор кивнул на Дарью, – и спрашивал ее, разбогател Технарь или нет?
Задержанный вздохнул и мотнул головой в сторону, словно на шее у него был тугой галстук и ему не хватало кислорода.
– Снимите наручники.
– Вначале информация, затем послабления.
– Я Технаря ни на какую работу не нанимал. Просто один раз приехал приятель на «БМВ».
– Имя, фамилия?
– Андрей Фролов.
Шустриков с Дарьей переглянулись, а майор продолжал дознание или шантаж, это как смотреть на вещи.
– Дальше.
– У него что-то случилось с машиной. Кажется, тормоза полетели, не помню точно. Антон справился, получил деньги и предложение время от времени ремонтировать машины.
– А женщину почему бил?
– Так ведь молчала, сука.
– Еще раз это слово скажешь, – не выдержал Шустриков, вставая со своего места, я подойду и дам по башке, после этого ты уже не очнешься.
– Андрей – мой хороший друг...
– Я бы сказал, он тебя время от времени имеет, и сделать ничего ты с этим не можешь, – продемонстрировал свою эрудицию майор. – Дальше что?
– Он приехал вечером, сказал, что мой сторож зарвался, хапнул бабки. Попросил найти срочно. Сказал, что последней точкой, где его засекли, был ресторан «Золотая грива». Я взял пару человек, и мы поехали туда. Трясли людей прямо на улицах. Но никто нам так и не помог. Мы никого не нашли. Через два дня позвонил Фролов. Сказал, что ищет дорогую девчонку с фигурой манекенщицы, у которой длинные черные волосы и зеленые глаза. В Саратове такая оказалась одна.
Дарья принципиально не смотрела в сторону владельца автостоянки. Пересекаться взглядами им было незачем.
– Таким образом, главный злодей в этой сказке господин Фролов, – подытожил майор.
– Это не сказка, – обиделся гоблин.
Не обращая на него внимания, мент продолжил обработку.
– Ну как, пойдешь в следственный изолятор ночевать, попытка изнасилования все-таки, или... Или мы проявим благоразумие и здравый смысл.
– Что еще?
– Где живет Фролов? Только не надо называть адрес регистрации.
– Вы повесили на меня изнасилование и думаете, я поверю, что после того, как я вам сдам пол-Саратова, меня отпустят?
Майор взглянул на кварцевые часы, висящие на стене.
– О, время движется к двенадцати. А как мы знаем из сказок, именно в полночь случаются разные чудеса. А вот в три приходит нечистая сила.
Павел дурачился, только Дарье его комедия не нравилась. Она рассчитывала, что этого зазнавшегося подонка упекут за решетку, и надолго. А сейчас его чуть ли не на свободу выпускают.
– Я не знаю, где он живет.
– Номер телефона?
– Не знаю.
– Где он проводит время?
– Не знаю.
Майор покраснел, поднялся и, открыв дверь, пригласил конвоира.
– Уведите задержанного, – распорядился он, провожая неласковым взглядом Лоткова.
– Ну и что теперь? – Шустриков зевнул. – Что-то я набегался сегодня.
– Мы знаем имя, – спокойно ответил ему Павел.
– Насчет Фролова можно справиться у директора «Автомаэстро», – Дарья была рада тому, что мент затушил сигарету.
– Откуда у тебя эта информация?
Вопрос застал ее врасплох. Говорить об изнасиловании она принципиально не хотела, все равно ничего не доказать, а соучастники будут молчать.
– Когда мы еще с Дарьей и Розановым заходили к Лоскутову, он упоминал эту фамилию, – оперативно соврал Шустриков.
– Вот как, интересно. Предлагаю вам вернуться обратно в дом старого генерала.
– Пока доедем... – протянула Дарья. – Я спать хочу.
– Вообще-то, – Павел встал и застегнул «молнию» пуховика, – вначале надо хотеть жить, а затем и все остальное. Я должен идти, на этого козла еще бумажки надо оформить. В городе оставаться не советую. Даже на ночь. Будете уходить, захлопните дверь.
Шустриков с Дарьей остались наедине.
– Куда поедем? – спросил он.
– Не знаю, – Дарья рассматривала ногти. Местами краска начала отпадать. Какой стыд!
– Хочешь, поедем ко мне.
Дарья отрицательно покачала головой.
– Спасибо, я знаю, что квартира большая.
– К тебе?
– А у меня очень маленькая.
– Уместимся. – Он подошел к ней.
Она подняла на него глаза, и свет одинокой лампочки попал на радужку.
– Они у тебя изумрудные.
– Так все говорят.
– Хоть я и прожил почти шесть десятков лет, но поэтом не стал. Поехали ко мне. Закроем все окна и двери. Хочешь, я позвоню, и у квартиры всю ночь продежурят два здоровых парня.
– Хочу.
Шустриков удовлетворенно хмыкнул.
– У тебя дома есть оружие?
Он встал перед ней на колени.
– У меня есть один короткодулый пистолет большого калибра.
Дверь кабинета резко распахнулась. Майор был вне себя от злости.
– Заканчивайте любовь. Валера ушел!
– Как?! – переспросил Шустриков, поднимаясь.
– Опрокинул охранника и ушел в наручниках сквозь двойную раму. Посекся, но ушел. Сейчас его попробуют достать. Только ночь нам не на руку.
Дарья почувствовала, как немеют конечности. Лотков отомстит ей при первом же удобном случае. И теперь дело вряд ли кончится сексом. Неужели ему удастся уйти?!
– Увези меня. – Она стала теребить Шустрикова за рукав дубленки.
– Я надеюсь, что вы поправите ситуацию, майор. – Виталий Алексеевич вышел из кабинета следом за красавицей.
* * *
Он не приставал к ней с извечным мужским вопросом. Видел, что она очень встревожена.Порывшись в гардеробе, Зина принесла огромный теплый свитер и отдала его Дарье, которая, сняв шубку, осталась в легком джемпере и сорочке.
В квартире у Шустрикова было холодно. На первом этаже в одной из квартир лопнул стояк системы отопления, и горячую воду вырубили. Включили обогреватель. Ситуацию он спасал в отдельно взятой комнате.
– Когда случилась авария? – поинтересовался Шустриков у горничной.
– Часов в восемь вечера. Приходили слесари. Все отключили, сказали, что завтра часам к десяти все сделают.
– Надо скупать нижние квартиры и делать там ремонт. Так никакой жизни не будет.
– Что, теперь и в душ сходить нет возможности? – Дарья поджала под себя ноги и уткнулась в телевизор. По экрану бегал Шварценеггер и разбирался с тварью, свирепствующей в джунглях.
– У нас есть газовая колонка. Можете идти купаться, а я подготовлю постель.
– Спасибо, Зина.
Дарья была бледна. Она видела, как взволнован Шустриков. Он по телефону поднял кого-то среди ночи и просил немедленно приехать, уверяя, что заплатит.
Когда Даша вышла из ванной, хозяин квартиры ходил вокруг круглого стола в гостиной и потягивал кофе.
– Вы что же это, спать не собираетесь?
– Двое уже стоят у входной двери, – будто не слыша вопроса, произнес бизнесмен. – Если майор не возьмет Валеру, нам всем придется несладко. Знаешь, эта игра зашла слишком далеко. Мне придется нести существенные траты, сравнимые со стоимостью моего автомобиля, для того, чтобы обеспечить нам с тобой более-менее безопасное существование. А оно возможно лишь в том случае, если мне удастся раздавить всю банду во главе с Фроловым.
– Поддерживаю тебя целиком и полностью.
Намерения толстосума вписывались в ее собственные планы. Ни прощать, ни забывать надругательства она не хотела.
– Иди спать, Зина в твою комнату отнесла обогреватель, скоро там станет тепло.
Поблагодарив за заботу, Дарья пошла следом за горничной. Квартира не очень большая, но шанс завалиться не там, где тебе определили хозяева, имелся.
Комнатку ей выделили маленькую. Это Дарье понравилось. Нагреется быстрее. И можно будет снять с себя наконец теплую одежду и подремать. Сможет ли она уснуть? Возможно...
Подсознательно и он, и она ждали, что сегодня ночью на них просто-напросто нападут. Вслух об этом не говорили, и без того было ясно. Те, кто убивает людей ради наживы, лишь еще больше звереют, когда у них появляется подоплека: отомстить за «товарища» Валеру, например. Отучить девочку участвовать в подставах. Закрыть рот раскочегарившемуся бизнесмену, чтобы и думать забыл угрожать директорам фирм, которые приносят деньги организации.
Она проснулась – не было еще и семи. Быстренько оделась, посмотрев в зеркало, нашла себя помятой.
Зина возилась на кухне, по тому, как она резко переставляла кастрюли с места на место и, как следствие, гремела ими, Дарья заподозрила неладное.
– Что случилось? – встревоженно спросила Дада.
– Ничего. – Стопка тарелок, отобранных для завтрака, дрогнула у нее в руках.
– А поподробнее... – Дарья подошла поближе к плите, рассчитывая посмотреть в глаза домработницы.
Зина повернулась к гостье. На ее лице была написана полная растерянность.
– Что такое?
– Виталий Алексеевич напился. Очень крепко напился. Потом уснул. Будить себя не велел.
– Вам передо мной стыдно? Ничего страшного, я всякого повидала. Где хозяин?
– У себя в кабинете, спит на диванчике.
– Спасибо, Зина.
Дарья немного изучила планировку квартиры Шустрикова, а уж до кабинета дошла без труда. Только там ей и приходилось поначалу разговаривать с толстяком.
Она без стука открыла дверь. В лицо пахнуло винным перегаром. Отвратительно.
Сведения Зины устарели. За ночь Шустриков успел перебраться с дивана на холодный пол.
На мгновение Дарье показалось, что... Да нет, не может быть. Очень уж бледен. Не дышит. Крови вокруг нет.
Подбежала к нему, упала на колени и стала трясти. Он несколько секунд не подавал признаков жизни, затем наконец хрюкнул во сне. От сердца отлегло. Теперь вместо волнения в душе клокотала ярость.
– Вставай давай! – выкрикнула она, хватаясь за ворот толстого джемпера и начиная трясти пьянчужку. – Нашел время пить! Вставай!
Манипуляции ни к чему не привели. Тяжеленный мужик продолжал лежать на полу, изредка посапывая.
Ближайший кран с водой был на кухне.
– Дай ведро! – Сдувая залезшие в глаза волосы, Дарья влетела в Зинкино царство.
– Можете воспользоваться кастрюлькой, – посоветовала Зина. – Я бы и сама могла, но боюсь, что уволят.
– Мне это не грозит.
Она набрала из-под крана литров пять холодной водички и направилась в кабинет Шустрикова.
Опоздала.
Он сидел на диване, опустив к полу руки промеж расставленных ног.
– Не суетись, Даша, – промямлил он заплетающимся языком. – Я вчера напился кофе и уснуть не мог. Потом в комнате было холодно, хотелось согреться и бай-бай.
– Иди в душ.
– Как прикажете. – Он, покряхтывая, поднялся, пряча в пол виноватые глаза, и пошел в сторону Дарьи. – Чуть не забыл, звонил Павел, задержать беглеца им не удалось.
Пуля пробила стекло и, просвистев прямо перед носом Шустрикова, ввинтилась в стену. Дарья отбросила кастрюлю с водой в сторону и упала на пол.
– Вниз! – закричала она. – Падай, дубина!
Спустя секунду на полу был и Шустриков. Он старался протрезветь как можно скорее. И у него это уже получалось.
– Лежи. Я сейчас.
– Куда?! – вырвалось у Дарьи.
Он пополз по-пластунски в сторону шкафа с книгами. Сзади зрелище то еще. Открыл нижние створки. Дарья увидела сейф.
Несмотря на то что разлившаяся вода намочила ей свитер, Данилова продолжала лежать, предпочитая прилипнуть к полу квартиры, нежели ко дну деревянного ящика под названием «вечный покой».
– Что такое? – Зина, вытаращив глаза, влетела в комнату.
Дада словно кошка подпрыгнула и, зацепившись за фартук, рванула домработницу вниз. Та грохнулась рядом с ней, больно ударившись о стоящий рядом стул.
– Извини. Но над головами свистят пули.
– Стреляли только один раз, – уточнил Шустриков, спрятавшись за шкафом и вставляя магазин в нарезной «ТОЗ». – Эти козлы у двери даже и не чухают, что здесь у нас война. Должны же были услышать звон бьющегося стекла.
– Где телефон? – Дарья отползла и уселась в дверном проеме, который не мог простреливаться.
– В коридоре, – пропищала перепуганная Зиночка, продолжая мокнуть в луже.
– Ползи сюда, – посоветовала Дарья.
– Как говорят в кино, «обещаю не быть героем», – заверил женщин Шустриков, сидя на полу и сжимая в руках карабин.
* * *
Милиция приехала через пятнадцать минут. Еще через полчаса в квартире Шустрикова материализовался Павел.Осмотрев отверстие в стене, он пробормотал еле слышно:
– Дом старый, кладка кирпичная. Похоже, пуля попала прямо в застывший раствор между кирпичами, иначе срикошетила бы. Доставать умучаются. Глубоко засела. Позвольте представиться, как положено: Павел Викторович Грегор, начальник районного отдела по борьбе с организованной преступностью.
Он сел на диван, на котором провел прошедшую ночь Шустриков, и закурил.
– Скорее всего пуля, которую достанут из стены, окажется родной сестрицей той, что смертельно ранила Розанова. Как думаете?
В кабинете были Дарья, Шустриков и не участвующие в разговоре, занятые делом криминалисты.
– Я, честно говоря, – Виталий Алексеевич до сих пор предпочитал не светиться в оконном проеме, – никак не думаю. Вы можете сказать, откуда в меня стреляли?
– Могу предположить. Окно вашего кабинета выходит на Волгу. Строений никаких. Второй этаж не так и высоко. Скорее всего стреляли из машины, – он подошел к окну, – вон оттуда. Подойдите, я покажу.
Дарье и Шустрикову потребовалось собрать волю в кулак для того, чтобы встать у окна.
– Видите, у самого берега Волги дорога забирается чуть в горку, до этой кочки от нас сотня метров. И никакой растительности по директрисе.
– По чему? – не поняла Дарья.
– Стрелять удобно. Растений никаких. Как же вы про шторы забыли, Виталий Алексеевич?
– Пил я в ночь, к концу подходил, – признался толстяк. – А стрелок ведь мог и долго ждать, пока я с дивана поднимусь. По себе знаю, на охоте иногда просто все немеет, пока дичь в скрадке караулишь.
– В котором часу шторки двигали?
– Ну разве ж я вспомню? Ну три, может, два ночи!
– Свет горел при этом?
– Да, на столе лампа. Силуэт был вполне различим.
– Таким образом, по максимуму он ждал пять часов. Машину, конечно, не приметили.
– Может, и приметил, да только после пары бутылочек хорошего коньяка... Знаете, майор, как это бывает.
Грегор ничего не ответил и повернулся к Дарье.
– А вы мне можете рассказать что-нибудь?
– Я спала.
– Понятно. Я видел у вас здесь женщину. Кто она?
– Это моя домработница Зина, помогает по хозяйству. – Шустриков вздрогнул и полез к бутылкам. – Извините, мне надо пропустить рюмочку, иначе туман в голове будет стоять весь день. Не хотите, Павел Викторович?
– На работе – исключено. С этой Зиной можно поговорить?
– Она на кухне, да и вряд ли от нее будет толк.
Майор ничего не ответил и вышел из комнаты. Коньячок булькнул, и в рюмочку одним махом упало граммов тридцать светло-коричневого напитка.
Шустриков молча хлопнул стопку.
Не в силах наблюдать этот процесс лечения, Дарья отвернулась.
Вернулся Грегор.
– Вы были правы, она ничего не знает. Я предлагаю отправиться к Лоскутову. Другие предложения есть?
– Позавтракать, – в один голос произнесли Дарья и Шустриков. После чего переглянулись и улыбнулись друг другу.
– Я бы с этим делом не затягивал, – возразил начальник отдела.
– Мы недолго, пятнадцать минут, – успокоил Шустриков. – Зиночка! – крикнул он на всю квартиру. – У вас все готово?!
Прислуга появилась в кабинете. Она успела переодеться. На ней был белоснежный фартук, новая блузка и шерстяная безрукавка.
– Можно к столу. Я накрыла на троих.
– Все верно, – похвалил Шустриков. – Что у нас сегодня?
– Рисовая каша на молоке. Какао.
«Что б я так жила», – отметила Дарья.
На столе, кроме вышеперечисленного, гости обнаружили: масло сливочное и шоколадное, несколько фруктовых джемов, четыре сорта сыров, три поллитровые упаковки с йогуртом, небольшие, нет, не вазочки, а скорее бадейки со сметаной и медом, отменный белый хлеб и горшочек с сахаром.
Прошло полчаса, прежде чем поднялись из-за стола. Даша клялась себе и божилась, что когда-нибудь доживет до такого. И дело здесь даже не в продуктах, а в сервировке и в том, что это все подается на стол, а ты сидишь прямо как принцесса. И это не ресторан, может быть, не совсем заурядная квартира в городе Саратове, но здесь так каждый день. Рано или поздно ей стоит нанять мускулистого повара, который будет выполнять все ее желания.
* * *
Въехали на территорию фирмы. Майор трясся в одиночестве на служебной, но не раскрашенной машине с мигалками, а Дарья с Шустриковым на «Мерседесе». Виталий Алексеевич прихватил с собой двух охранников, которые «проспали» выстрел, что было вполне объяснимо и отнюдь не удивительно. Из опросов всех и вся выходило, что стреляли из оружия с глушителем. Стоя в подъезде, расслышать хлопок, раздавшийся на улице в ста метрах от дома, в принципе возможно, но придать ему значение... это уже из области психиатрии.В восемь утра директор был на работе, что облегчало задачу по его поиску и вытаскиванию на свет. Подняв голову на неожиданно явившихся к нему посетителей, он дернулся, будто от удара электротоком. Та, кого он не так давно насиловал, стояла перед ним в окружении четверых мужчин. Охранники у Шустрикова были ребятами телом крепкие, а взглядом цепкие.
– Я не виноват, – промямлил он, пытаясь вынуть свою широкоплечую комплекцию из-за стола.
– Сидите, – майор вышел вперед. – В чем вы не виноваты?
– Ни в чем, – поспешил отступить Лоскутов.
– Как найти Фролова?
– Я не знаю, где он.
– А я вас и не спрашиваю, где он, я спрашиваю, как его найти. Вы разницу улавливаете?
– Не могу вам помочь.
– Можно мне поговорить наедине, – тихо осведомилась Дарья, легонько выпихивая за дверь Шустрикова вместе с охранниками.
– Три минуты, – определил Грегор, закрывая за собой дверь.
Лоскутов смотрел на Дарью так, словно она в следующее мгновение должна была отсечь ему детородный орган.
– Ты хочешь, чтобы я им рассказала?
Он нахмурил брови и самопроизвольно вытянул вперед руку.
– Так они не знают?
– Пока нет. Но я ведь могу и заговорить. Как найти Фролова?
Он встал со своего места, поставил перед своим столом стул и торопливо попросил:
– Сядь, сядь, пожалуйста.
Дарья не имела ничего против.
– Они приехали сегодня утром и забрали мою дочь. Ей всего двенадцать. Если я, – он волновался, и не понарошку: Дарья увидела проблески испарины на лбу. – Если кто-нибудь их побеспокоит, крайним буду я. Если только менты выйдут на Фролова, мою дочь убьют. У них там что-то случилось, и теперь все боятся, что менты их крепко прижмут.