Серенький В. Приключения Олеси в стране чудес

друга. Правил, по-моему, вообще не существует, а если их кто-нибудь и видел
издалека, то уже двадцать раз забыл. ОМОНовец, между ног которого я хотела
пропихнуть ежа, вдруг зачем-то рванулся в кусты, расстегивая на ходу штаны,
а сам ежик укатился к Королеве, понюхал ее носок и впал в зимнюю спячку.
Короче, везде бардак и безобразия.
- Ну, а как тебе Королева? - тихо спросил Кот. - Нравится?
- Да она страшная, как моя задница в период расстройства желудка и,
вообще, она такая... - тут Олеся заметила, что Королева подкралась сзади и
подслушивает, - ...такая сильная соперница, что и играть-то, в натуре,
дальше не стоит.
Королева гыгыкнула и по-тихому слиняла.
- Опаньки, а енто у нас тута хто? - заинтересовался Король, подходя к
компании и, с любопытством пятилетнего дебила, рассматривая кошачью голову в
каске.
- А это, чисто, мой кореш - Прорабский Кот, - объяснила Олеся, - типа
позвольте представить и вся фигня...
- Чегой-то морда у него подозрительная, - засомневался Король. -
Кажись, на террориста смахивает со стенда "Их разыскивает милиция". А ну-ка,
любезный, предъявите паспорт, военный билет и справку о сдаче мочи на
глюкозу.
- Поцелуй меня в живот, ниже, ниже, вот-вот-вот! - нагло ответствовала
голова, проявив недюжинные поэтические способности.
- Не хами! - строго сказал Король. - И вообще, чего ты на меня
вылупился-то?
- Коту можно пялиться на Короля, - возразила Олеся. - Я это где-то
читала, по-моему, в книжке про Мэри-в-Попинс.
- Нет, все-таки с ним надоть разобраться, - решил Король и обратился к
пробегающей мимо Королеве: - Радость моя, очень бы хотелось данное животное
ликвидировать.
- Отхерачить, блин, ему голову! - бросила через плечо Королева,
совершенно не утруждая себя поиском альтернативных решений данной проблемы.
- Я сгоняю за киллером, - обрадовался Король и умотал.
Олеся решила сходить понаблюдать за ходом игры, но, услышав, как троих
игроков приговорили к отхерачиванию за пропуск хода, резко развернулась и
потопала обратно, делая вид, что очень занята поисками своего ежика.
Впрочем, он нашелся довольно быстро - заныкавшись в канаве, еж на пару с
друзьями курил траву, передавая косячок по кругу. У Олеси аж руки зачесались
от желания разнести всю эту компанию одним ударом, но ее фламинго, как
назло, смылся на другой конец площадки и старательно долбал клювом дерево,
шифруясь под дятла.
Олеся поймала мерзкую птицу и потащила обратно, но ежей уже не было -
они скурили, все что было и разлетелись в теплые края. Тогда она пошла
обратно к Прорабскому Коту и обнаружила его в теплой компании Короля,
Королевы, киллера и взвода ОМОНовцев. Все дружно бросились к ней с извечным
вопросом русской интеллигенции "Что делать?", но Олеся ощущала себя далеко
не Чернышевским и была далека от принятия скоропалительных решений, а посему
решила для начала выслушать доводы спорящих сторон.
Киллер аргументировал тем, что наличие головы является, безусловно,
необходимым, но отнюдь не достаточным условием для ее отхерачивания и в
Рязанском Головодробительном Училище ему никто подобных премудростей не
разъяснял.
Король доказывал, что в процессе обезглавливания туловище никакой роли
не играет, а поскольку голова присутствует, то ее можно отхерачить, причем
немедленно.
Королева же просто орала, что если проблема не решится "снизу", то она
сама решит ее "сверху" путем поголовного отхерачивания всего, что только
можно у всех присутствующих.
Олеся решила не доводить до греха и сказала:
- Вообще-то, это котик Герцогини. Знаете такую? Вот у нее и спросите.
- Как не знать! - хмуро ответила Королева и обратилась к киллеру: - Она
в КПЗ сидит, вытащи ее оттуда и приведи.
Киллер шмыгнул носом и стрелой унесся в голубую даль.
Тем временем, голова начала таять и, когда привели Герцогиню, она уже
совсем растворилась в воздухе. Король и киллер принялись шарить по кустам,
изображая процесс поиска, а все остальные снова принялись за игру.


Глава IX. По Уставу не положено.

- Е-мое, сколько лет, сколь зим, милочка! - закричала Герцогиня,
схватив Олесю за руку и потащив ее прочь. - Как я рада тебя видеть, растуды
твою пипиську!
Настроение у Герцогини было великолепное - наверное, из-за такого
неожиданного условно-досрочного освобождения. Олеся решила, что в принципе,
Герцогиня тетка неплохая, только много перца в харчо кладет, поэтому и
характер такой стервозный.
- Вот когда я буду Герцогиней, - подумала она, - то повыбрасываю весь
перец к едреней фене. Наверное, именно от красного перца люди краснеют,
когда злятся, от душистого - душат всех направо и налево, от каши - кашляют,
травой - травятся, а от конфет... а от конфет жопа слипается, вот! Жалко
только, что никто про это не знает, а то можно было б конфеты в секс-шопе
продавать всяким анальным извращенцам.
Раздумывая, Олеся даже позабыла про Герцогиню и аж подпрыгнула, когда
та завопила ей в самое ухо:
- Милочка! Ты так сильно думаешь, что забываешь разговаривать. Я,
правда, пока не пойму в чем тут фишка, но, думаю, разберусь.
- Возможно, здесь вообще нет фишки, - предположила Олеся.
- Ну что ты, милочка, - возразила Герцогиня и тесно прижалась к Олесе,
- фишка есть везде, надо только ее поймать.
Бедную девочку передернуло - мало того, что Герцогиня была страшная,
как атомная война, так она еще и уткнула в олесино плечо свой острый
прыщавый подбородок.
- Какое небо голубое... - неуверенно сказала Олеся для поддержания
разговора.
- Конечно, милочка, - согласилась Герцогиня. А фишка тут такая:

Любовь, любовь -
Рисковый рай.
Свою морковь
Предохраняй.

- Кажется, кто-то советовал совать нос только в свое собственное дело,
- проворчала Олеся.
- Совершенно справедливо, милочка, - ответила Герцогиня, - ковыряясь в
Олесином плече подбородком, - смысл был именно такой. А фишка здесь
следующая:

Со смыслом петь -
Лишний напряг,
Ведь пипл хавает
И так.

- Блин, как она меня достала со своими фишками, - подумала Олеся.
- Возможно, милочка, ты удивляешься, что я избегаю поворачиваться к
тебе задом, - сказала Герцогиня, - но, честно говоря, у меня есть некоторые
сомнения насчет темперамента твоего фламинго. Или рискнуть?
- Лучше не надо, - поспешно ответила Олеся, которой совсем не улыбалось
лицезреть герцогиневскую корму. - Он у меня парень шустрый - всунет не
задумываясь.
- Пальцы в розетку тоже суют не задумываясь, - мечтательно проговорила
Герцогиня, - а фишка тут:

Обет безбрачья
Не для нас.
Мне б каждый час -
Как в первый раз.

- Но розетка - это совсем не птица, в отличие от фламинго, - заметила
Олеся.
- Твоя логика, милочка, как всегда безупречна, - сумничала Герцогиня, -
но помни главное: если у женщины глубина мысли превышает длину ног,
помноженную на объем груди, то это - мужчина.
- Я думаю, что розетка - это прибор, - сказала Олеся.
- Разумеется, прибор, - согласилась Герцогиня. - Я тут недавно...
э-э-э... видела прибор у одного джентльмена - комвзвода королевского ОМОНа,
так меня на нем трясло почище всякой розетки! Ну, а фишка здесь будет:

У нас имеет
Только мент
Абонемент
На аргумент.

- А хотя... - задумалась Олеся, - мне кажется, что розетка - это,
попросту, замурованный в стенку поросенок.
- Весьма разумное предположение, - ответила Герцогиня. - А фишка в этом
такая:
Что - люди?
Ныне и свинья
Лелеет
Собственное "Я".

- Странноватая формулировочка, - заметила Олеся.
- Ну что ты, милочка, - возразила Герцогиня. - Эту фишку можно выразить
гораздо страннее, например, так:

Средь затененных ставней век, скрывающих повестку дня,
Средь тех, кто бродит по кострам, отыскивая жизни путь,
Где пальцы рвутся, как цветы, пытаясь пену не вдохнуть,
Где спит любовь на красный свет и крики "Только не в меня!",

Где одухотворенный стон пронизывает срез веков,
Где экзистенциальный бред забил опилками гортань,
Там, растолкнувши жопой свет, возник вопрос в такую рань:
Когда б мы были, кем хотим, то где б мы взяли ишаков?

- Э-э-э... извините, тетенька, - робко проговорила Олеся, - а где вы
этих грибочков насобирали?
- Да не парься ты, милочка, все путем, - успокоила ее Герцогиня. - Я
еще и не такое могу, а это - забери себе, если хочешь. Считай, что подарок.
В школе прочтешь - сразу пятерку поставят.
"Хреновастенькие, однако, подарочки, - подумала Олеся. - Хари Кришна,
что на день рождения такие не дарят".
- Милочка, ты опять задумалась? - перебила ход олесиной мысли Герцогиня
и снова ковырнула ее подбородком.
- Между прочим, я имею такое право! - огрызнулась Олеся. - Конституция
не запрещает!
- Ишь ты, имельщица нашлась, - проворчала Герцогиня. - Смотри, как бы
тебя саму право не отымело. А фиш...
Но любимому слову Герцогини так и не суждено было прозвучать полностью
- оно съежилось почти в ноль и запряталось куда-то внутрь, как мошонка в
проруби. Олеся подняла глаза и узрела причину - перед ними стояла Королева с
печатью скорби на челе и ментовской дубинкой в руках.
- Доброго здоровья-с, Ваше Величество, - пролепетала Герцогиня, - а мы
тут-с гуляем-с...
- Короче! - рыкнула Королева. - На хер! Либо ты целиком, либо только
голова! Готовность - секунда!
Герцогиня сделала свой выбор и испарилась.
- Пойдем доигрывать! - приказала Королева и потащила Олесю обратно.
Заметив их, остальные игроки, которые, воспользовавшись отсутствием
начальства, уже разливали водку по пластиковым стаканчикам, тут же все
попрятали и выстроились в шеренгу.
Игра продолжилась. Королева все так же беспрерывно орала "Отхерачить
ему голову!", а ОМОНовцы послушно отводили приговоренных в сторонку до тех
пор, пока на поле не остались только Король, Королева и Олеся. Тогда
Королева перевела дух и обратилась к Олесе:
- Ты еще не общалась с Унылым Прапором Хаба-Хаба?
- Нет, - удивилась Олеся. - А это кто?
- Это некое аморфное состояние между солдатом и офицером, - ответила
Королева. - Советую познакомиться, он с удовольствием процитирует тебе пару
статей из Устава.
Олеся вздохнула и покорно потопала вперед, но все же услышала краем
уха, как за ее спиной Король шепотом сказал толпе смертников:
- Чуваки, сегодня всем амнистия. Скиньтесь дяде на пиво и валите
по-тихому.
Вскоре Олеся и Королева набрели на Глюфона, дрыхнущего на травке. (Если
вы не знаете, что такое Глюфон - ваше счастье, крепче спать будете.)
- А ну, подъем, ленивая скотина! - крикнула Королева и пнула Глюфона в
ребро. - Отведи-ка эту красавицу к Хаба-Хабе, да не попорть по дороге!
Исполнив таким образом свою миссию, Королева удалилась. Олеся с опаской
посмотрела на валяющееся перед ней существо, ибо его вид доверия не внушал
совершенно. Глюфон тоже рассматривал Олесю, подолгу задерживаясь взглядом на
отдельных элементах ее фигуры. Наконец, он вздохнул, видимо вспомнив наказ
Королевы, причмокнул и выдал:
- Смэшной юмор, слюшай.
- Где юмор? - не поняла Олеся.
- Каралэва, - пояснил Глюфон. - Никаму и никагда тут ничего нэ
отхэрачат. Пашли, гэнацвале.
"Да что ж это за беспредел-то, - думала Олеся, плетясь за Глюфоном. -
Каждое чмо мне указывает куда идти, в какую сторону сморкаться и вообще..."
- Вон он сидит, пазнакомься, - прервал ее мысли Глюфон.
Олеся посмотрела туда, куда указывал глюфонов нос, и увидела некое
странное существо в фуражке. Оно грустно перелистывало книжку с надписью
"Устав" и тяжело вздыхало.
- А что его так угнетает? - спросила Олеся.
- Пасловица, - ответил Глюфон. - Курица нэ птица, прапарщик нэ афицер.
Вот он и пэрэживает, панимаешь.
Унылый Прапор Хаба-Хаба скорбно смотрел на подходящих к нему гостей и
молчал, изредка моргая большими влажными глазами.
- Гамарджоба, дарагой! - поприветствовал его Глюфон. - Сматри, какой
дэвушка красивый! Расскажи ей сказка про армия.
- Есть! - четко ответил Хаба-Хаба. - Так точно. Я многое знаю. В армии
служить - это вам не книжки писать - тут ум нужен. Только не перебивайте
старшего по званию - по Уставу не положено.
Все уселись поудобнее, но Унылый Прапор не спешил с рассказами. Он
вынул тряпочку с зеленым пятном пасты ГОИ и начал натирать пряжку на
портупее.
- Тормозит военный, - подумала Олеся. - Интересно, как его вообще можно
перебить, если он молчит?
- Когда-то, - сказал вдруг Хаба-Хаба, - я был простым солдатом.
После этого последовала довольно длинная пауза, нарушаемая лишь
глюфоновскими "Вах-вах-вах, как интэрэсна, да?" и легким шуршанием тряпочки
по пряжке. Олеся уже собралась, было, встать и сказать что-нибудь нелестное
обо всех Вооруженных Силах в целом, но вовремя передумала.
- Давным-давно, - продолжил, наконец, Хаба-Хаба, - я учился в школе
прапорщиков. И был у нас там один преподаватель, майор, которого мы называли
Сержантом.
- А почему Сержантом-то, если он был майором? - спросила Олеся.
- Мы называли его Сержантом, потому что он всегда был рассерженный, -
недовольно пояснил Хаба-Хаба. - Неужели, так трудно проявить военную
смекалку и самой догадаться?
- Вах-вах, дэвушка, тэбэ нэ стыдно, что ты такой глюпый? - подгавкнул
Глюфон, и друзья укоризненно посмотрели на притихшую Олесю.
Через пару минут, видимо, сочтя процесс воспитания завершенным,
Хаба-Хаба повел историю дальше:
- Да, я проходил обучение в школе прапорщиков, хоть ты и не веришь.
- Разве я говорила такое? - возмутилась Олеся.
- Так точно! - отрезал Хаба-Хаба.
- И нэ пэрэбивай таварища прапарщика! - добавил Глюфон.
- Мы занимались каждый день, - продолжил рассказ Унылый Прапор. - Изо
дня в день...
- Я тоже хожу в школу каждый день, - не удержалась Олеся, - и в этом
нет ничего героического.
- И у вас есть спецпредметы? - спросил Хаба-Хаба встревоженно.
- Конечно, - ответила Олеся. - Целых два - хоровое пение и основы
маркетинга.
- А строевая подготовка?
- Разумеется, нет! - возмутилась Олеся. - На кой бы хрен оно нам надо?
- Значит, это вообще не школа, - заявил Хаба-Хаба. - Как же можно без
строевой подготовки? Вот у нас в Уставе школы было написано: "Спецпредметы -
хоровое пение, основы маркетинга и строевая подготовка".
- А зачем вам основы маркетинга? - удивилась Олеся.
- Как это зачем? - гордо ответил Хаба-Хаба. - Чтобы неустанно повышать
эффективность продаж казенного имущества. Мы же прапорщики, в конце-концов.
Впрочем, маркетингом я занимался мало - в этот день меня обычно назначали
дневальным. Так что, в основном, я изучал только базовые предметы.
- А какие именно? - заинтересовалась Олеся.
- Ну, для начала, конечно, Уставо-прочтение и Уставо-переписывание. И,
разумеется, четыре языка: разговорный, матерный, грязно-матерный и
командный.
- Я никогда не слышала о командном языке, - заметила Олеся.
- Вах, слюшай, какой позор, дэвушка! - воскликнул Глюфон. - Это же
элэмэнтарно! Камандный язык - это проста такой смэсь трех других,
усугубленный снашениями с папа и мама падчиненных!
- А зачем усугублять-то? - удивилась Олеся.
- Патаму чта это имэет агромный значэние для абаронаспасобнасть! -
уверенно ответил Глюфон.
Олеся недоуменно пожала плечами, но решила не развивать тему и
повернулась к Унылому Прапору:
- А чему вас еще учили?
- Обращению с оружием, - ответил он. - Это включало в себя три разных
стадии: разборку оружия, сборку и продажу лишних деталей, оставшихся после
сборки. В основном, мы разбирали пистолеты ПМ, что расшифровывается как
Повезет-Можно. То есть это пистолет, из которого, если повезет, можно
застрелиться.
- А как расшифровывается "автомат Калашникова"? - спросила Олеся.
- Не могу знать, - ответил Хаба-Хаба. - А Глюфона даже и не спрашивай,
он военное дело не изучал.
- Я учился в мэдинститут на гинэколог, - пояснил Глюфон. - У нас был
старый прафессор, мудрый человэк, но мы, бараны нэразумные, его нэ слушали.
- Говорят, он всех женщин насквозь видел... - задумчиво произнес
Хаба-Хаба.
- Канэшна, видэл, - согласился Глюфон. - Он нам всэгда гаварил: "Дэти,
не путайтэ хобби и прафессию". И толька праработав два года по
спэциальность, я понял, что он имэл в виду. Но уже была поздна.
- А вас учили стрелять? - спросила Олеся, решив переменить тему.
- Так точно! - с готовностью рапортовал Хаба-Хаба. - В первый день мы
выстреливали по десять патронов, во второй - по девять и так далее.
- Но тогда на десятый день у вас было только по одному патрону, -
сказала Олеся. - А что же было дальше? Или за десять дней можно научиться
стрелять?
- Никак нет! - ответил Хаба-Хаба. - Нельзя. Но патронов больше не было
- основная масса шла, разумеется, налево и за твердую валюту. Поэтому на
одиннадцатый день мы уходили в увольнение.
- А что же вы делали на двенадцатый день? - ехидно спросила Олеся.
- Слюшай, дэвушка, хватит пра школа, да? - не выдержал Глюфон. - Давай
пра развлэчения пагаварим.


Глава X. Полметра нежности.

Унылый прапор Хаба-Хаба шумно высморкался и опять принялся надраивать
пряжку. Однако, протянув таким образом минут пять и сообразив, что нормально
поработать ему все равно не дадут, он обреченно вздохнул, поправил фуражку и
начал:
- Как я подозреваю, - обратился он Олесе, - ты никогда не сталкивалась
вплотную с военной формой одежды...
- Да уж, - подтвердила та.
- И, разумеется, ты не знаешь, что такое ОЗК, или, попросту, химгондон.
- Ну, почему же, я как-то, ради прикола, купила гондон в аптеке и даже
пыталась его надуть, - возразила Олеся.
- Не надуть, а надеть! - строго поправил Хаба-Хаба. - ОЗК - это
общевойсковой защитный комплект - такая форма одежды, типа скафандра из
брезента, а сверху - противогаз. По Уставу, данная конструкция предназначена
для защиты личного состава от химического поражения, но на практике он
используется исключительно в учебно-тренировочных целях. Ты, например, даже
представить себе не можешь, какая это изумительная вещь - утренняя зарядка в
химгондонах, под дождиком!
- Да уж, забавно, - неуверенно проговорила Олеся, довольно смутно
представляя, кому нужен подобный маразм.
- Канэшна, забавна! - заорал вдруг Глюфон. - Сначала личный састав
выстаивается, панимаешь, па росту в адын шэрэнга...
- В две, - поправил Хаба-Хаба, заглянув в Устав. - А потом, когда все
по команде натянут ОЗК...
- Что тоже - далэко нэ хрэн сабачий... - вставил Глюфон.
- Выполняется, для разминки, десяток отжиманий...
- Нэ снимая пративагаза! - крикнул Глюфон.
- Разумеется, - согласился Хаба-Хаба. - Затем выполняется бег на месте,
повороты туловища...
- Упражнэние на дыхание и еще дэсяток атжиманий, - продолжил Глюфон.
- А потом, - возбужденно закричал Хаба-Хаба, - по команде "Бегом
марш!"...
- Нэсетесь впэред! - еще громче заорал Глюфон и подпрыгнул.
- По команде "Вспышка слева!"...
- Плюхаетэсь в грязь! - уже почти рыдал от восторга Глюфон.
- Встаете и продолжаете движение! - завизжал Хаба-Хаба.
- Аббэгаетэ вакруг казармы! - разрывался Глюфон.
- И возвращаетесь на исходную позицию, - завершил Хаба-Хаба и резко
погрустнел. Глюфон тоже прекратил истерику и спокойно уселся рядом с Унылым
Прапором.
- Видимо, это очень полезная для здоровья зарядка, - вежливо
предположила Олеся.
- Так точно! - подтвердил Хаба-Хаба. - В армии дураков не держат,
поэтому я и здесь. А наглядно на зарядку хочешь посмотреть?
- Можно, - не стала отказываться Олеся.
- Хорошо, начинаем первое упражнение, - обратился Хаба-Хаба к Глюфону.
- Можно и без химгондонов показать. Давай, пой, если слова помнишь.
- Нэ, лючше сам пой, - ответил Глюфон, - я сегодня нэ в голосэ,
панимаешь.
И друзья, задорно размахивая руками, начали прыгать и бегать вокруг
Олеси, то и дело наступая ей на ноги, а Хаба-Хаба еще и пел, правда,
фальшивя по-черному, но зато вживую:

Рота! Смирно и кругом! Не чесаться сапогом!
Понаприсылают дятлов, хоть беги от них бегом.
Пусть химической атаки в Африке боится слон,
А для нас на этот случай приготовлен химгондон.
Динь-дон, динь-дон, надевайте химгондон!
Динь-дон, динь-дон, надевайте химгондон!

Вот пустил противник газ. Что спасет от газа нас?
Родина предусмотрела антидот - противогаз.
Пусть он тесен и смешон, и похож на страшный сон,
Но надеть его придется, ведь он входит в химгондон.
Динь-дон, динь-дон, надевайте химгондон!
Динь-дон, динь-дон, надевайте химгондон!

В химгондоне очень жарко, чешется яйцо и нос,
Но зато теперь не страшен гнусный вражий дихлофос.
В армии свои гондоны: старшина, майор и он -
Наш великий, наш ужасный, несравненный химгондон!
Динь-дон, динь-дон, надевайте химгондон!
Динь-дон, динь-дон, надевайте химгондон!

- Спасибо, однако, - задумчиво проговорила Олеся. - Это весьма
экстравагантный способ защиты от газа, как мне кажется.
- Кстати о газе, - встрепенулся Хаба-Хаба. - Ты, вообще, газ
когда-нибудь нюхала?
- Ну да, - смутилась Олеся. - Я иногда выпускаю газ, ну и,
соответственно, приходится нюхать, а куда ж денешься?
- Не "выпускаю", а "выпускают", - поправил ее Хаба-Хаба. - Выпускают
его враги. Но ты помнишь, как он пахнет?
- Разумеется, - ответила Олеся. - Как будто рота вражеских солдат
обосралась, а потом еще и сдохла.
- Нет, ну это ты зря, - возразил Хаба-Хаба. - Солдаты, в том числе и
вражеские, не дохнут, а героически погибают. Даже если в мирное время пьяный
с вышки навернется башкой вниз, все равно - героически. А вот обосрались они
- это да, был грех, потому что...
- Патаму чта, - подхватил Глюфон, - они увидэли, как наши салдаты
дэлают зарядка в химгандонах. Эта зрэлище - вах-вах-вах!
- Ну, если вах-вах-вах, то конечно! - согласилась Олеся.
- Не "конечно", а "так точно", - поправил ее Хаба-Хаба. - Кстати, ты
знаешь, откуда пошло слово "гондон"?
- Ну-у-у, - задумалась Олеся, - а разве не от буржуйского "кондом"?
- Упаси Боже, - ответил Хаба-Хаба. - Единственное, что происходит от
буржуйского "кондома" - так это их же буржуйские дети, и то, только если
"кондом" окажется дырявый. С гондоном все гораздо сложнее. Давным-давно, еще
до написания Устава, существовал gondonn - родоначальник современного
rocknroll. Его основателями были вставшие на путь истины клирики храма Баа.
Покидая обитель, они забирали с собой бронзовые колокола, дабы ходить по
миру и проповедовать любовь к ближнему. Весь их мыслительный процесс был
направлен исключительно на привнесение добра в мир, поэтому, особо не ломая
голову, они и назвали свое учение gondonn - от слов go (ходить) и donn
(звонить). Но, к сожалению, тогдашние обыватели были слишком озабочены
решением мирских проблем и не размышляли о Вечном Благе. Заслышав звон
колоколов, они спускали с привязи собак, запирали двери и недовольно
ворчали: "Опять эти gondonn-ы приперлись". Ну, а спустя столетия слово
утратило первоначальный смысл и трансформировалось в обычное ругательство.
- Здорово! - восхитилась Олеся. - Я тоже, наверное, после школы в
филологи пойду или в еще какие лингвисты.
- Канэшна пайдешь, - согласился Глюфон. - А сэйчас расскажи лучше свой
автобиография. Интэрэсно нам, панимаешь.
- Ну, автобиография у меня довольно сумбурная, - начала Олеся, - по
крайней мере, с сегодняшнего дня - уж точно...
- Не по Уставу докладываешь! - встрепенулся Хаба-Хаба.
- Рот закрой, да, - лениво махнул на него Глюфон и повернулся к Олесе.
- Продолжай, не тармази, видишь - скучна нам.
И Олеся принялась пересказывать все, что с ней случилось, начиная со
встречи с Белым Кроликом. Чуваки внимали с большим интересом, а, услышав
историю про Опарыша и олесины вариации на тему "Папы Вильяма", Хаба-Хаба
даже не выдержал и заметил:
- Да уж, такого бреда я и на службе не слышал.
- Савэршенно сагласэн! - подтвердил Глюфон. - Так классику извратить -
эта еще пастараться нада.
- Давай проведем внеплановые учения, - предложил Хаба-Хаба. - Пусть она
встанет на тумбочку и прочтет еще что-нибудь, например "Шагане".
- Хоть бы мое мнение спросили, - недовольно проворчала Олеся. - Прям
как в школе - то стихи им читай, то хоровое пение... Да и тумбочки тут
нет... Ну и ладно, сами захотели:

Шагане ты моя, Шагане!
Мне не надо росы виноградной,
Чтобы ты мне казалась нарядной,
Чтоб любил я тебя при луне.
Шагане ты моя, Шагане.

Мне не надо росы виноградной,
Чтоб тебя затащить под чинару
И, назвавши ошибочно Сарой,
Извиняться за это нескладно.
Мне не надо росы виноградной.

Чтобы ты мне казалась нарядной,
Подарю тебе лифчик из кожи,
Плетку, кляп и наручники тоже
И шипастый ошейник парадный,
Чтобы ты мне казалась нарядной.

Чтоб любил я тебя при луне
Ты побрызгаешь попку "Шанелью".
Да мне пофиг, чем пахнет, хоть елью,
Лишь бы сверху была не в говне,
Чтоб любил я тебя при луне.

Шагане ты моя, Шагане,
Не волнуйся, и будет приятно.
Ну а то, что на платьице пятна,
Скажешь - Клинтон. Поверят вполне.
Шагане ты моя, Шагане.

- Савсэм нэплохо, - подал голос Глюфон, когда Олеся закончила. - У мэня
в Кутаиси друг живет, он тоже очень любит, кагда попа пахнэт харашо. Всэгда
мэня в баню водит, адэкалон дарит... Вах, извэните, атвлекся. Прадалжай,
красавица, расскажи еще "Ва глубинэ сибирских руд".
Олеся обреченно вздохнула, напрягла память и начала:

Во глубине сибирских руд
Овца и Лось делили сало.
Не то чтоб его было мало,
Но просто - жадность и все тут.

Настала ночь, Овца заснула,
Лось тихо затоптал костер
И свое вздыбленное дуло
Минут пятнадцать салом тер.

Полметра нежности лосиной
Скользнули в спящую Овцу...
Мораль сей басни: в сале - сила!
А вы подсели на мацу.

- Вах-вах-вах, - мечтательно произнес Глюфон. - Полмэтра чистай
нэжности! Маладэц Лось! Настаящий джигит!
- Между прочим, неуставные отношения строго караются, - неуверенно
произнес Хаба-Хаба и, на всякий случай, отдвинулся от раззадорившегося друга