Страница:
Марк Сергеев. Волшебная галоша
Марк Давидович Сергеев
Волшебная галоша,
или
Необыкновенные приключения Вадима Смирнова, его лучшего друга Паши Кашкина и 33 невидимок из 117-й школы
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СТАРИК С ЗЕЛЕНОЙ БОРОДОЙ
Глава 1
В которой мы впервые встречаем старика с зеленой бородой и с которой, собственно, начинаются необыкновенные события в городе Прибайкальске.
Нет, что ни говорите, а суббота – очень хороший день.
Шел Димка по улице, напевая под нос какую-то веселую песню, и размахивал портфелем. Если ты учишься в пятом классе, то знаешь, каким был этот портфель: ручка у него держалась на волоске, замок заедал, а задняя сторона была потерта и поцарапана – видимо, не раз заменял этот портфель санки.
Так бы, глазея по сторонам, добрел Димка до самого дома, если бы внимание его не привлек шум на соседней улице. Димка бросился туда и увидел тележку. В ней не было ничего особенного – тележка как тележка, но вот что странно: тележку никто не вез, она двигалась сама по себе. От удивления Димка остановился и даже рот раскрыл. Но вот тележка поравнялась с ним, и оказалось, что нагружена она пухлыми тяжелыми мешками, а толкает ее малюсенький – не больше первоклассника ростом – старичок весьма забавного вида. На голове его торчала надвинутая на самые глаза островерхая папаха из невиданного зеленого каракуля, длинная – тоже зеленая – борода тащилась по земле. Димке даже показалось, что борода ненастоящая, и захотелось дернуть ее разок – для проверки. Зеленые глаза старика смотрели в разные стороны и были круглыми, как у карася. Одежда у него была из оранжево-зеленоватой в кругляшках ткани. Так что издали зеленобородый походил не то на рыбу, покрытую чешуей, не то на рыцаря в кольчуге.
За старичком длинной шумной вереницей тянулись мальчишки и девчонки. Взрослые останавливались и улыбались: «Гляди-ка, какую рекламу придумал цирк!» И никто не догадался, что старичку трудно одному везти такую тяжело нагруженную тележку.
– Дедушка, – сказал тогда Димка, – разрешите, я помогу…
Старичок ничего не ответил, только немного подвинулся, уступая место Димке, и начали они толкать тележку вдвоем.
Вскоре мальчишки поотстали, и на смену им пришли другие – и тоже хохочут, завидев странного старика. Уже кончился город, и начались улицы заводского поселка. Вот уже и они позади. Дорога шла теперь через лес.
Димка начал волноваться. «Все пропало, – думал он мрачно. – Подвел я ребят: не сможет «Синий лопух» играть без вратаря, а сегодня матч с «Волчьей лапой» – сильнейшей дворовой командой города!»
Старичок точно понял его мысли: он дернул себя изо всех сил за бороду – Димка сразу убедился, что она не приклеена, – и остановился.
– Ну вот и приехали, – сказал он неожиданно густым раскатистым басом.
– До свиданья, дедушка, – обрадовался мальчик. – Я побегу, мне домой нужно.
– Подожди малость, – схватил его за рукав старичок, – я хочу тебя отблагодарить за помощь.
– А меня не надо отблагодаривать.
– Чудак, я тебе хочу подарить какую-нибудь интересную штуковину.
– Зачем мне всякие штуковины? Я ведь вам просто так помогал.
– Неужели ты откажешься даже от моей галоши с правой ноги? – Незнакомец почесал затылок.
– Да зачем мне галоша? – удивился Димка. – У меня своих две, да и то лучше бы их не было!
– Это почему, же так?
– А если дождь – мама ругает: «Почему опять не надел галоши?» Будто у меня только и дела, что помнить о галошах.
– Как же быть? У меня больше ничего нет, кроме волшебной галоши…
– Ну да, волшебной, – усмехнулся Димка. – Волшебных галош не бывает.
– Правду тебе говорю. Она, эта галоша, для правой ноги. Но если надеть ее не правильно, на левую ногу то есть, да еще волшебные слова сказать – через три дня станешь невидимкой или сделаешь невидимкой кого захочешь.
– А какие же это слова? – все еще недоверчиво спросил Димка.
– Надо сказать так:
– А все-таки волшебников на свете не бывает, – сказал Димка.
– Что ты говоришь? Неужели? – ответил старик и… превратился в пень.
Димка испуганно оглянулся.
Тележка исчезла. Вместо нее рос зеленый куст. Из него торчали две сухие палки, а вокруг были разбросаны большие серые камни, похожие на мешки.
Шел Димка по улице, напевая под нос какую-то веселую песню, и размахивал портфелем. Если ты учишься в пятом классе, то знаешь, каким был этот портфель: ручка у него держалась на волоске, замок заедал, а задняя сторона была потерта и поцарапана – видимо, не раз заменял этот портфель санки.
Так бы, глазея по сторонам, добрел Димка до самого дома, если бы внимание его не привлек шум на соседней улице. Димка бросился туда и увидел тележку. В ней не было ничего особенного – тележка как тележка, но вот что странно: тележку никто не вез, она двигалась сама по себе. От удивления Димка остановился и даже рот раскрыл. Но вот тележка поравнялась с ним, и оказалось, что нагружена она пухлыми тяжелыми мешками, а толкает ее малюсенький – не больше первоклассника ростом – старичок весьма забавного вида. На голове его торчала надвинутая на самые глаза островерхая папаха из невиданного зеленого каракуля, длинная – тоже зеленая – борода тащилась по земле. Димке даже показалось, что борода ненастоящая, и захотелось дернуть ее разок – для проверки. Зеленые глаза старика смотрели в разные стороны и были круглыми, как у карася. Одежда у него была из оранжево-зеленоватой в кругляшках ткани. Так что издали зеленобородый походил не то на рыбу, покрытую чешуей, не то на рыцаря в кольчуге.
– Дедушка, – сказал тогда Димка, – разрешите, я помогу…
Старичок ничего не ответил, только немного подвинулся, уступая место Димке, и начали они толкать тележку вдвоем.
Вскоре мальчишки поотстали, и на смену им пришли другие – и тоже хохочут, завидев странного старика. Уже кончился город, и начались улицы заводского поселка. Вот уже и они позади. Дорога шла теперь через лес.
Димка начал волноваться. «Все пропало, – думал он мрачно. – Подвел я ребят: не сможет «Синий лопух» играть без вратаря, а сегодня матч с «Волчьей лапой» – сильнейшей дворовой командой города!»
Старичок точно понял его мысли: он дернул себя изо всех сил за бороду – Димка сразу убедился, что она не приклеена, – и остановился.
– Ну вот и приехали, – сказал он неожиданно густым раскатистым басом.
– До свиданья, дедушка, – обрадовался мальчик. – Я побегу, мне домой нужно.
– Подожди малость, – схватил его за рукав старичок, – я хочу тебя отблагодарить за помощь.
– А меня не надо отблагодаривать.
– Чудак, я тебе хочу подарить какую-нибудь интересную штуковину.
– Зачем мне всякие штуковины? Я ведь вам просто так помогал.
– Неужели ты откажешься даже от моей галоши с правой ноги? – Незнакомец почесал затылок.
– Да зачем мне галоша? – удивился Димка. – У меня своих две, да и то лучше бы их не было!
– Это почему, же так?
– А если дождь – мама ругает: «Почему опять не надел галоши?» Будто у меня только и дела, что помнить о галошах.
– Как же быть? У меня больше ничего нет, кроме волшебной галоши…
– Ну да, волшебной, – усмехнулся Димка. – Волшебных галош не бывает.
– Правду тебе говорю. Она, эта галоша, для правой ноги. Но если надеть ее не правильно, на левую ногу то есть, да еще волшебные слова сказать – через три дня станешь невидимкой или сделаешь невидимкой кого захочешь.
– А какие же это слова? – все еще недоверчиво спросил Димка.
– Надо сказать так:
Вслед за незнакомцем Димка повторил непонятные слова, И хотя он так и не поверил старику, но галошу с правой ноги все же взял.
Ахалай-махалай,
Крони брони-чепухай,
Эки-веки-чубурек —
Стань невидим, человек!
– А все-таки волшебников на свете не бывает, – сказал Димка.
– Что ты говоришь? Неужели? – ответил старик и… превратился в пень.
Димка испуганно оглянулся.
Тележка исчезла. Вместо нее рос зеленый куст. Из него торчали две сухие палки, а вокруг были разбросаны большие серые камни, похожие на мешки.
Глава 2
Весьма короткая, но в ней Димку осеняет гениальная идея.
Димка пришел домой и даже ужинать не стал. Он завернул галошу в газету и потихоньку вышел из дому.
Во дворе уже закончился футбольный матч, команда «Синий лопух», даже без знаменитого вратаря, выиграла со счетом двадцать семь – ноль, после чего команда «Волчья лапа» была тут же переименована в «Заячий хвост». Капитан да и все другие футболисты-гости не согласились с этим, и дружеская встреча дворовых команд закончилась приличной потасовкой.
Пока весь двор оживленно обсуждал события сегодняшнего вечера, Димка нашел укромное местечко за сараем, забрался в узкую щель между стеной сарая и забором, выглянул – не следит ли кто? – и надел галошу на левую ногу.
Подумал так, снова надел галошу и повторил заклинание. Теперь все в порядке. Захватив с собой удочку и банку с червями, Димка помчался к Пашке Кашкину.
Во дворе уже закончился футбольный матч, команда «Синий лопух», даже без знаменитого вратаря, выиграла со счетом двадцать семь – ноль, после чего команда «Волчья лапа» была тут же переименована в «Заячий хвост». Капитан да и все другие футболисты-гости не согласились с этим, и дружеская встреча дворовых команд закончилась приличной потасовкой.
Пока весь двор оживленно обсуждал события сегодняшнего вечера, Димка нашел укромное местечко за сараем, забрался в узкую щель между стеной сарая и забором, выглянул – не следит ли кто? – и надел галошу на левую ногу.
Он произнес таинственным шепотом эти волшебные слова, затем осторожно снял галошу, завернул ее в газету и хотел было уже идти домой, но вдруг подумал: «А что же, я один буду невидимкой? Неинтересно даже. Вот превращу-ка я еще Пашку Кашкина… Нет, лучше весь класс превращу в невидимок! Вот здорово получится! Придет на урок Анатолий Петрович, все скажут: «Здравствуйте, Анатолий Петрович!» А в классе вроде никого нет… Димка! Ты – гений!»
Ахалай-махалай,
Крони-брони-чепухай,
Эки-веки-чубурек —
Стань невидим, человек!
Подумал так, снова надел галошу и повторил заклинание. Теперь все в порядке. Захватив с собой удочку и банку с червями, Димка помчался к Пашке Кашкину.
Глава 3
В которой улыбается зеленый таймень, а Паша Кашкин разговаривает с привидением.
Три часа петляла между деревьями светло-шоколадная «Победа» Пашиного отца, и мальчики замирали от восторга. То двигалась им навстречу белоснежная мраморная скала, и закат на ней положил алые и синие полосы, то подступал старый темный кедрач к окнам машины, и зеленый мох, похожий на неопрятные бороды, свисал с каждой ветки.
К озеру подъехали поздним вечером. Подкатили машину к развесистому кусту тальника, разожгли костер, и Пашин отец – Петр Никанорович – отправился ставить свои мудреные снасти. Мальчики сидели у огня, обсуждали, как бы не проспать зарю, когда лучше всего клюет.
Петр Никанорович разбудил их чуть свет.
– Эй, омулятники-братишечки, хватит постель давить, надо рыбку ловить.
– Ну вот, – спросонок пробурчал Паша, – воскресенье же!
Но Димка вскочил, растормошил его, и Паша вспомнил наконец, что они на рыбалке.
Через полчаса друзья сидели с удочками на порядочном расстоянии друг от друга, подстелив на остывшие за ночь камни ватные телогрейки.
У Димки долго не клевало.
Но вдруг поплавок чуть качнулся, погрузился в воду а ушел вправо. Димка, затаив дыхание, повел вперед леску, подсек и начал тащить добычу. Тянуть было нелегко.
«Ясно, – решил Димка, – либо таймень, либо… еще какая-нибудь рыба».
Но вот на поверхности воды показался темный предмет. Это был… сапог, старый, изношенный сапог, наполненный камнями.
«Вот так таймень! – смутился рыболов. – Хорошо, хоть Паша не видел, а то просмеял бы на весь двор».
Он насадил нового червяка, закинул крючок, взглянул на озеро и замер от удивления: высунув толстую голову из воды огромный зеленый таймень глядел на него круглыми выпуклыми глазами и нахально улыбался. Димка протер глаза, снова взглянул на озеро – таймень исчез.
«Почудится же такое человеку!» – подумал он и стал наблюдать за поплавком. А поплавок опять задергался.
– Ну, на этот раз, уже конечно, рыба! – Димка дернул удилище.
Что-то блестящее взлетело вверх, обдало его водой и крепко стукнуло по голове. На этот раз добычей оказалась консервная банка – «Бычки в томате».
А на поверхности Горного озера опять показалась ухмыляющаяся голова зеленого тайменя, и Димка долго пытался вспомнить, почему так знакома ему эта физиономия.
Больше таймень не показывался, но и улова не было. Попалась только тощая малявка, да и та зацепилась хвостом.
– Какой из тебя толк? – сказал Вадим. – Гуляй себе. И он, осторожно отцепив рыбешку, снова пустил ее в воду.
У Паши, оказывается, дела обстояли не лучше. Он прибежал к машине, запыхавшись, без удочек, перепуганный, и долго не мог произнести ни одного слова.
– Я… я… – дрожа, сказал он наконец, – видел сейчас привидение…
– Что-то ты того, заливаешь, – рассмеялся Петр Никанорович. – А я уж подумал, не медведь ли за тобой гонится…
– Нет, правда! – сказал Павлик. – Попался мне таймень, огромный – во! – И он развел руки до отказа. – Во какой…
– Что-то не слышал я, чтобы таймень на удочку попадался, – сказал Петр Никанорович.
– Сам знаю, что не попадается. А тут попался. Ну вот. Я его тяну к себе, а он меня – к себе. Я его к берегу, а он меня в воду. Нет, думаю, я тебя все одно вытащу! И тут из воды старик страшный такой вылазит. Весь зеленый. И борода, словно мох, зеленая, и волосы на голове. Глазищи большие да круглые, рыбьи. Подбирается он к тайменю и, значит, вытаскивает его голову из воды, крючок осторожно из губы вынимает и пускает моего тайменя в воду. Я разозлился и кричу ему: «Ты, говорю, зачем мою рыбу берешь?!» А он как засмеется, нырнет в воду, опять покажется, и все смеется. Страшно мне стало. Я бегом, а он мне вслед язык показывает.
– Ну и мастер ты сказки сочинять, – вздохнул Петр Никанорович. – Однако сказками сыт не будешь – садитесь, чудаки-рыбаки, есть будем.
К озеру подъехали поздним вечером. Подкатили машину к развесистому кусту тальника, разожгли костер, и Пашин отец – Петр Никанорович – отправился ставить свои мудреные снасти. Мальчики сидели у огня, обсуждали, как бы не проспать зарю, когда лучше всего клюет.
Петр Никанорович разбудил их чуть свет.
– Эй, омулятники-братишечки, хватит постель давить, надо рыбку ловить.
– Ну вот, – спросонок пробурчал Паша, – воскресенье же!
Но Димка вскочил, растормошил его, и Паша вспомнил наконец, что они на рыбалке.
Через полчаса друзья сидели с удочками на порядочном расстоянии друг от друга, подстелив на остывшие за ночь камни ватные телогрейки.
У Димки долго не клевало.
Но вдруг поплавок чуть качнулся, погрузился в воду а ушел вправо. Димка, затаив дыхание, повел вперед леску, подсек и начал тащить добычу. Тянуть было нелегко.
«Ясно, – решил Димка, – либо таймень, либо… еще какая-нибудь рыба».
Но вот на поверхности воды показался темный предмет. Это был… сапог, старый, изношенный сапог, наполненный камнями.
«Вот так таймень! – смутился рыболов. – Хорошо, хоть Паша не видел, а то просмеял бы на весь двор».
Он насадил нового червяка, закинул крючок, взглянул на озеро и замер от удивления: высунув толстую голову из воды огромный зеленый таймень глядел на него круглыми выпуклыми глазами и нахально улыбался. Димка протер глаза, снова взглянул на озеро – таймень исчез.
«Почудится же такое человеку!» – подумал он и стал наблюдать за поплавком. А поплавок опять задергался.
– Ну, на этот раз, уже конечно, рыба! – Димка дернул удилище.
Что-то блестящее взлетело вверх, обдало его водой и крепко стукнуло по голове. На этот раз добычей оказалась консервная банка – «Бычки в томате».
А на поверхности Горного озера опять показалась ухмыляющаяся голова зеленого тайменя, и Димка долго пытался вспомнить, почему так знакома ему эта физиономия.
Больше таймень не показывался, но и улова не было. Попалась только тощая малявка, да и та зацепилась хвостом.
– Какой из тебя толк? – сказал Вадим. – Гуляй себе. И он, осторожно отцепив рыбешку, снова пустил ее в воду.
У Паши, оказывается, дела обстояли не лучше. Он прибежал к машине, запыхавшись, без удочек, перепуганный, и долго не мог произнести ни одного слова.
– Я… я… – дрожа, сказал он наконец, – видел сейчас привидение…
– Что-то ты того, заливаешь, – рассмеялся Петр Никанорович. – А я уж подумал, не медведь ли за тобой гонится…
– Нет, правда! – сказал Павлик. – Попался мне таймень, огромный – во! – И он развел руки до отказа. – Во какой…
– Что-то не слышал я, чтобы таймень на удочку попадался, – сказал Петр Никанорович.
– Сам знаю, что не попадается. А тут попался. Ну вот. Я его тяну к себе, а он меня – к себе. Я его к берегу, а он меня в воду. Нет, думаю, я тебя все одно вытащу! И тут из воды старик страшный такой вылазит. Весь зеленый. И борода, словно мох, зеленая, и волосы на голове. Глазищи большие да круглые, рыбьи. Подбирается он к тайменю и, значит, вытаскивает его голову из воды, крючок осторожно из губы вынимает и пускает моего тайменя в воду. Я разозлился и кричу ему: «Ты, говорю, зачем мою рыбу берешь?!» А он как засмеется, нырнет в воду, опять покажется, и все смеется. Страшно мне стало. Я бегом, а он мне вслед язык показывает.
– Ну и мастер ты сказки сочинять, – вздохнул Петр Никанорович. – Однако сказками сыт не будешь – садитесь, чудаки-рыбаки, есть будем.
Глава 4
В которой Димка убеждается, что Зеленобородый его обманул. В ней рассказывается также о «Всаднике без головы».
Через три дня после того, как Димка произнес волшебное заклинание, проснувшись утром, он почувствовал, что с ним что-то происходит.
«Пожалуй, я уже становлюсь невидимкой», – подумал он и стал себя ощупывать.
Правда, себя-то он видел прекрасно, однако на всякий случай надо было проверить, и он немедленно выскочил во двор. Часть команды «Синий лопух» – те, кто учится во вторую смену, – тренировалась, готовясь к решающему матчу с командой «Ураган», грозой Прибайкальска.
– Димка! – закричали ребята, завидев своего вратаря. – Давай сюда. Постой маленько в воротах!
И Димка понял, что не только он себя, но и другие видят его, а значит, Зеленобородый просто обманул его, и никакой вообще этот старикашка не волшебник, и галоша – тоже обман.
О том, что произошло дальше, Димка написал стихи.
Когда буквально на его глазах стали таять, исчезать бесшумно мальчишки и девчонки, испуганный Анатолий Петрович, преподаватель литературы, выбежал из класса и долго пил в учительской воду, размышляя о том, что надо лечиться – нервы сдают, уже галлюцинации начались.
В классе стоял невообразимый шум.
Приоткрылась дверь, возмущенная голова вожатого Сени показалась на минуту и скрылась. Вожатый никого не увидал – класс был, как ему показалось, пуст. Он шел по коридору, недоуменно пожимая плечами, и даже не обратил внимания, как странно на него посмотрела уборщица тетя-Катя. Но едва он вышел на улицу – началось столпотворение. Прохожие останавливались, показывая на него пальцем; какая-то дамочка упала в обморок; девчонки, лепившие из песка пироги, рысью бросились врассыпную.
– Гражданин, – сказал Сене постовой милиционер. – Гражданин, где ваша голова?
– Как – где? – изумился Сеня. – На плечах, Где же еще?..
– Вы так думаете? – спросил постовой, – Пройдемте, гражданин, в участок. Не нарушайте!
– Я не могу в участок. У меня заседание! Через полчаса!
– Неужто и без Головы заседают?! Вот что, гражданин, некогда мне вас уговаривать, да и толпа вон собирается. Садитесь в коляску, едем в отделение. Там разберутся!
По улицам Прибайкальска мчался мотоцикл. За рулем сидел сосредоточенный, задумчивый милиционер. А в коляске… В коляске, размахивая руками и хватая милиционера за гимнастерку, мчался «Всадник без головы».
«Пожалуй, я уже становлюсь невидимкой», – подумал он и стал себя ощупывать.
Правда, себя-то он видел прекрасно, однако на всякий случай надо было проверить, и он немедленно выскочил во двор. Часть команды «Синий лопух» – те, кто учится во вторую смену, – тренировалась, готовясь к решающему матчу с командой «Ураган», грозой Прибайкальска.
– Димка! – закричали ребята, завидев своего вратаря. – Давай сюда. Постой маленько в воротах!
И Димка понял, что не только он себя, но и другие видят его, а значит, Зеленобородый просто обманул его, и никакой вообще этот старикашка не волшебник, и галоша – тоже обман.
О том, что произошло дальше, Димка написал стихи.
Первое стихотворение Вадима Смирнова
Да! Это был денек!
Сегодня у нас сочиненье,
Достав из портфеля тетрадь,
Задумался я на мгновенье —
Хотел заголовок писать.
И вдруг в удивлении замер,
Соседа толкнул: «Разбуди!» —
Я видел своими глазами:
Растаял мой друг впереди,
А мне отвечает Павлуша:
«Ну, что ты волнуешься, брат,
И сам ты растаял, лишь уши
Покуда над партой торчат».
Он шепчет: «Послушай-ка, Димка,
У всех – лишь глаза да носы.
Учитель – и тот невидимка:
Уже исчезают усы!»
Весь класс постепенно растаял.
Чуть видим друг друга. И вот
Веселая шумная стая
Выходит из школьных ворот.
Над городом сизая дымка,
Гудки заводские поют
И вот тридцать три невидимки
По улицам шумным идут…
Когда буквально на его глазах стали таять, исчезать бесшумно мальчишки и девчонки, испуганный Анатолий Петрович, преподаватель литературы, выбежал из класса и долго пил в учительской воду, размышляя о том, что надо лечиться – нервы сдают, уже галлюцинации начались.
В классе стоял невообразимый шум.
Приоткрылась дверь, возмущенная голова вожатого Сени показалась на минуту и скрылась. Вожатый никого не увидал – класс был, как ему показалось, пуст. Он шел по коридору, недоуменно пожимая плечами, и даже не обратил внимания, как странно на него посмотрела уборщица тетя-Катя. Но едва он вышел на улицу – началось столпотворение. Прохожие останавливались, показывая на него пальцем; какая-то дамочка упала в обморок; девчонки, лепившие из песка пироги, рысью бросились врассыпную.
– Гражданин, – сказал Сене постовой милиционер. – Гражданин, где ваша голова?
– Как – где? – изумился Сеня. – На плечах, Где же еще?..
– Вы так думаете? – спросил постовой, – Пройдемте, гражданин, в участок. Не нарушайте!
– Я не могу в участок. У меня заседание! Через полчаса!
– Неужто и без Головы заседают?! Вот что, гражданин, некогда мне вас уговаривать, да и толпа вон собирается. Садитесь в коляску, едем в отделение. Там разберутся!
Глава 5
В которой происходят странные, необъяснимые вещи; в ней же рассказывается о том, как Димка с Пашей проводят несколько экспериментов.
Сперва никто никого не видел.
Хлопали крышки парт, невидимая тряпка стирала тему сочинения на доске, и вдруг появлялись кривые рожицы и подписи под ними. На доске резвилось сразу несколько мелков, но тех, кто водил ими по черному полю, разглядеть было невозможно. Кто-то стукнул Димку по затылку и сказал голосом Веры Сокольниковой: «Ой, кажется, я кого-то задела». На парте Паши Кашкина появился пирожок – пирожки вообще были его страстью. Ребята обычно тратили деньги, которые заботливые родители выдавали им на завтрак, на книги, копили, чтобы купить голубя или марок для коллекции. Паша все тратил на пирожки. Пирожок сперва лежал на парте Паши, а потом вдруг куда-то исчез. И только по воплю, который издал Кашкин, было ясно, что съел пирожок не он.
Но вот постепенно стали прорезаться неясные контуры, туманные и расплывчатые. Они становились все четче и четче. И когда прозвенел звонок на большую перемену, все уже были «видимками».
«Стоило затевать все это на десять минут!» – подумал Димка, но, увидев, каким восторгом горят глаза у ребят, промолчал.
Пятиклассники высыпали в коридор, но тут же их стали сбивать ребята, бежавшие в буфет. Их толкали, на них налетали, как на невидимое препятствие, падали, после чего даже самые стремительные уже шли тихо-тихо, на ощупь. И когда Анатолий Петрович снова решился выглянуть из учительской, школьный, обычно шумный коридор представлял забавную и какую-то зловещую картину; вдоль стен, прижавшись к ним спинами, испуганно стояли школьники. Некоторые ходили, странно расставив ноги и растопырив руки, как обычно играют в пятнашки с завязанными глазами. И тишину нарушал только хохот, который несся откуда-то с подоконников, с совершенно пустых – в этом он был убежден! – подоконников…
– Мистика! – прошептал Анатолий Петрович и упал на руки вожатому Сене, помутненными глазами посмотрел на него, не увидел на месте головы и потерял сознание.
«Наверно, мы все-таки остались невидимками, – подумал Димка. – Только мы видим друг друга, а они нас – нет».
В школе было объявлено ЧП, ученики отпущены домой, учителя собрались на педсовет, чтобы обсудить невероятные события дня. Все как-то боялись смотреть на Анатолия Петровича, который странно изменился. Сперва не могли понять, в чем дело, взволнованные сегодняшним происшествием, потом поняли, – у Анатолия Петровича исчезли усы. Рядом с ним сидел Сеня. На него тоже боялись глядеть: вожатый был без головы!
Но хотя Сеня и был «без головы», но голова-то у него на плечах была. И он начал первым:
– Двадцатый век – век, полный загадок. Все новые и новые проблемы ставит перед человеком природа, и мы их отгадываем. Еще недавно нам казалась мистикой кибернетика, а теперь мы строим считающие машины, они же, машины, разгадывают тайны древних языков, и так далее. Еще недавно мы считали мистикой науку телепатию – о передаче мыслей на расстояние. А теперь?.. А теперь даже я знаю, о чем вы думаете.
– О чем? – робко спросила математичка Гипотенуза Сергеевна.
– О том, что у меня нет головы. А вы пощупайте.
Гипотенуза Сергеевна протянула дрожащую руку и погладила Сеню по голове.
– Вы подумайте! – обрадовалась она. – А в самом деле есть!
– А что это значит? – продолжал Сеня – Это значит, что мы стали участниками какого-то необычного эксперимента, возможно, даже случайного, ибо нельзя же превращать людей в невидимок без их согласия. Поэтому предлагаю обратиться в Академию наук, выяснить, не занимается ли кто-либо из наших ученых этими проблемами.
С ним согласились все.
А Димка и Паша гуляли в это время по городу, впервые наслаждаясь полной свободой. Они полакомились мороженым в кафе «Снежинка», с удовольствием наблюдая, какое выражение лица было у официантки, когда с подноса прямо на ее глазах исчезала порция и вдруг оказывалась на столе. Дрожа от холода после семнадцатого пломбира, они снова вышли на улицу.
– Ты знаешь, – сказал Паша. – По-моему, все, что попадает к нам в руки, становится невидимым. А как только мы выпускаем предмет из рук, он становится нормальным.
– Проверим?
– Проверим.
У киоска с пирожками Паша остановил Димку.
– Гляди. Я беру пирожок…
– Гражданин! – зашумела продавщица на длинного тощего человека в очках. – Здесь же только что лежал пирожок!
– Спросите у товарищей, – ответил покупатель, – я не брал.
– Не брали! А куда же скажите, он девался? А?
– Не знаю…
– Не знаете? Съели вы его, вот что! А у меня еще один просите. Нехорошо! А еще очки надел!
– Послушайте!… Как вы смеете!
И тут же на прилавке появился пирожок.
– Теперь вы убедились, что я не брал?!
– «Не брал»! Откуда же он появился?.
И тогда на глазах у всего честного народа пирожок исчез. И уже навсегда.
– Не мог удержаться, понимаешь… Это, конечно, нехорошо. Но если бы ты так же любил пирожки, как я, ты бы меня понял, – сказал Паша.
Хлопали крышки парт, невидимая тряпка стирала тему сочинения на доске, и вдруг появлялись кривые рожицы и подписи под ними. На доске резвилось сразу несколько мелков, но тех, кто водил ими по черному полю, разглядеть было невозможно. Кто-то стукнул Димку по затылку и сказал голосом Веры Сокольниковой: «Ой, кажется, я кого-то задела». На парте Паши Кашкина появился пирожок – пирожки вообще были его страстью. Ребята обычно тратили деньги, которые заботливые родители выдавали им на завтрак, на книги, копили, чтобы купить голубя или марок для коллекции. Паша все тратил на пирожки. Пирожок сперва лежал на парте Паши, а потом вдруг куда-то исчез. И только по воплю, который издал Кашкин, было ясно, что съел пирожок не он.
Но вот постепенно стали прорезаться неясные контуры, туманные и расплывчатые. Они становились все четче и четче. И когда прозвенел звонок на большую перемену, все уже были «видимками».
«Стоило затевать все это на десять минут!» – подумал Димка, но, увидев, каким восторгом горят глаза у ребят, промолчал.
Пятиклассники высыпали в коридор, но тут же их стали сбивать ребята, бежавшие в буфет. Их толкали, на них налетали, как на невидимое препятствие, падали, после чего даже самые стремительные уже шли тихо-тихо, на ощупь. И когда Анатолий Петрович снова решился выглянуть из учительской, школьный, обычно шумный коридор представлял забавную и какую-то зловещую картину; вдоль стен, прижавшись к ним спинами, испуганно стояли школьники. Некоторые ходили, странно расставив ноги и растопырив руки, как обычно играют в пятнашки с завязанными глазами. И тишину нарушал только хохот, который несся откуда-то с подоконников, с совершенно пустых – в этом он был убежден! – подоконников…
– Мистика! – прошептал Анатолий Петрович и упал на руки вожатому Сене, помутненными глазами посмотрел на него, не увидел на месте головы и потерял сознание.
«Наверно, мы все-таки остались невидимками, – подумал Димка. – Только мы видим друг друга, а они нас – нет».
В школе было объявлено ЧП, ученики отпущены домой, учителя собрались на педсовет, чтобы обсудить невероятные события дня. Все как-то боялись смотреть на Анатолия Петровича, который странно изменился. Сперва не могли понять, в чем дело, взволнованные сегодняшним происшествием, потом поняли, – у Анатолия Петровича исчезли усы. Рядом с ним сидел Сеня. На него тоже боялись глядеть: вожатый был без головы!
Но хотя Сеня и был «без головы», но голова-то у него на плечах была. И он начал первым:
– Двадцатый век – век, полный загадок. Все новые и новые проблемы ставит перед человеком природа, и мы их отгадываем. Еще недавно нам казалась мистикой кибернетика, а теперь мы строим считающие машины, они же, машины, разгадывают тайны древних языков, и так далее. Еще недавно мы считали мистикой науку телепатию – о передаче мыслей на расстояние. А теперь?.. А теперь даже я знаю, о чем вы думаете.
– О чем? – робко спросила математичка Гипотенуза Сергеевна.
– О том, что у меня нет головы. А вы пощупайте.
Гипотенуза Сергеевна протянула дрожащую руку и погладила Сеню по голове.
– Вы подумайте! – обрадовалась она. – А в самом деле есть!
– А что это значит? – продолжал Сеня – Это значит, что мы стали участниками какого-то необычного эксперимента, возможно, даже случайного, ибо нельзя же превращать людей в невидимок без их согласия. Поэтому предлагаю обратиться в Академию наук, выяснить, не занимается ли кто-либо из наших ученых этими проблемами.
С ним согласились все.
А Димка и Паша гуляли в это время по городу, впервые наслаждаясь полной свободой. Они полакомились мороженым в кафе «Снежинка», с удовольствием наблюдая, какое выражение лица было у официантки, когда с подноса прямо на ее глазах исчезала порция и вдруг оказывалась на столе. Дрожа от холода после семнадцатого пломбира, они снова вышли на улицу.
– Ты знаешь, – сказал Паша. – По-моему, все, что попадает к нам в руки, становится невидимым. А как только мы выпускаем предмет из рук, он становится нормальным.
– Проверим?
– Проверим.
У киоска с пирожками Паша остановил Димку.
– Гляди. Я беру пирожок…
– Гражданин! – зашумела продавщица на длинного тощего человека в очках. – Здесь же только что лежал пирожок!
– Спросите у товарищей, – ответил покупатель, – я не брал.
– Не брали! А куда же скажите, он девался? А?
– Не знаю…
– Не знаете? Съели вы его, вот что! А у меня еще один просите. Нехорошо! А еще очки надел!
– Послушайте!… Как вы смеете!
И тут же на прилавке появился пирожок.
– Теперь вы убедились, что я не брал?!
– «Не брал»! Откуда же он появился?.
И тогда на глазах у всего честного народа пирожок исчез. И уже навсегда.
– Не мог удержаться, понимаешь… Это, конечно, нехорошо. Но если бы ты так же любил пирожки, как я, ты бы меня понял, – сказал Паша.
Глава 6
В которой рассказывается о необыкновенном футбольном матче между командами «Синий лопух» и «Ураган».
И тут Димка вспомнил, что на сегодня назначен финальный матч между двумя лучшими дворовыми командами города: командой «Ураган», чемпионом прошлого года, и командой «Синий лопух», созданной совсем недавно. И мальчики помчались домой.
Вокруг спортивной площадки уже собралась толпа любопытных. Взрослые, кто в этот час был свободен от работы, принесли стулья, девочки постелили на землю газеты, чтобы не испачкать платья. А мальчишки уселись на портфели и просто на землю. Пора было начинать игру, но команда «Синий лопух» еще не приготовилась – не было вратаря. Капитан команды Федя Тузиков в волнении ходил по полю; запасной вратарь Колька Спиридонов уже менялся с кем-то майкой, чтобы быть в форме. Остальные члены команды сидели у ворот. Разминка уже кончилась.
– Федя! – еще издалека закричал Димка. – Я здесь!
– Димка! – радостно вскрикнули ребята. – Давай сюда, Димка!
– Эй, Димка! Где ты? – кричал Федя Тузиков.
– Да здесь я, ребята, в воротах же я стою.
– Слушай! – возмутился Тузиков. – Хватит прикидываться! Или становись в ворота, или без тебя обойдемся!
– Я же здесь. – Димка подбежал к Феде и схватил его за руку. – Здесь я, на поле.
– Ты, что ли, меня за руку схватил? – спросил Тузиков у Коли Спиридонова.
– Нет, а что?
– А то, что хватит этого задавалу ждать. Спрятался куда-то. Думает, что без него не сыграют. Еще как сыграем.
Становись, Коля, в ворота. Тогда Димка понял, что его дела плохи. Сознаться в том, что он стал невидимкой, ему не хотелось: пусть пока все останется тайной. И команде хотелось помочь. Ведь проиграют, как пить дать, проиграют!
Судья дал свисток, и началась игра. В первые же минуты у ворот команды «Синий лопух» создалось напряженное положение. Ребята, огорченные отсутствием Димки, основного вратаря, играли растерянно, вяло, и кто-то из них задел рукой мяч. Да еще где – на штрафной площадке!
Вы понимаете, что грозит команде в таком случае? Ну конечно, одиннадцатиметровый! Это уже наверняка гол. Даже вратарь лучшей в Прибайкальске взрослой команды «Энергия» пропускает в таком случае мяч в сетку.
Замерли зрители. Медленно отсчитал шаги судья, поставил мяч.
Свисток! Удар!
Мяч стремительно летит в ворота.
– Гол! – пронесся по двору печальный вздох.
Но что это? Мяч, долетев до линии ворот, повисел в воздухе, потом растаял совсем, потом подпрыгнул и, словно от хорошего удара, улетел к центру поля.
Публика сперва оторопела, затем зашумела, как могут шуметь только на стадионах. Девчонки, всхлипывая от восторга, скандировали. «Спи-ри-до-нов! У-ра» И хотя дело происходило на дворовой площадке, и здесь нашлись такие, что закричали во весь голос: «Судью на мыло!» А судья, как вы сами понимаете, был тут ни при чем. Футболисты «Урагана», не понимая, в чем дело, стали играть пассивней и вскоре пропустили в свои ворота гол. И снова стадион шумел, и снова требовали передать судью мыловаренной промышленности – это, конечно, старались болельщики «Урагана». Счет матча был открыт.
Игра была напряженной. У ворот «Синего лопуха» часто создавались острые моменты. И вот во втором тайме капитан команды «Ураган» – он играл на правом краю – красивой пасовкой передает мяч центру нападения Тот опережает защитника и ведет мяч к воротам. Левый край тоже вышел вперед. Положение аховое. И вдруг центр нападения валится на землю, неловко оттолкнув от себя мяч, рядом с ним падает второй игрок «Урагана».
– Ты что своим подножки подставляешь? «Лопуху» подыгрываешь?
– Да ты что? Сам мне подставил, а теперь еще…
– Врешь, это ты…
– Сам ты врешь!
И пока игроки спорили между собой, мяч был уже в центре поля. Опасное положение ликвидировано.
До конца игры оставались буквально минуты. А счет не менялся. Колька Спиридонов – вратарь – успокоился; уже давно в сторону ворот никто не бил, поэтому он нагнулся, чтобы завязать шнурки – они у него вечно развязывались. И тут вдруг один из игроков «Урагана» прорвался к воротам, ударил по мячу, мяч пролетел мимо Кольки и, не задев сетки, странным образом отскочил назад. Что творилось дальше, вообще трудно было понять. Мяч без посторонней помощи понесся к центру поля, покружился у ног капитана противников; тот замахнулся и не попал ногой по мячу – вернее, мяч увильнул и, отскакивая от земли, понесся в сторону ворот «Урагана» К мячу бросились два игрока, но они стукнулись лбами, навстречу выскочил вратарь, но и он не мог схватить его. И тогда мяч, обойдя вратаря, торжественно и медленно вкатился в ворота.
Зрители бушевали.
Но Димка и Паша уже не слышали ни восторженных возгласов, ни удивленных разговоров. Они сделали свое дело. Теперь можно было и отдохнуть.
Вокруг спортивной площадки уже собралась толпа любопытных. Взрослые, кто в этот час был свободен от работы, принесли стулья, девочки постелили на землю газеты, чтобы не испачкать платья. А мальчишки уселись на портфели и просто на землю. Пора было начинать игру, но команда «Синий лопух» еще не приготовилась – не было вратаря. Капитан команды Федя Тузиков в волнении ходил по полю; запасной вратарь Колька Спиридонов уже менялся с кем-то майкой, чтобы быть в форме. Остальные члены команды сидели у ворот. Разминка уже кончилась.
– Федя! – еще издалека закричал Димка. – Я здесь!
– Димка! – радостно вскрикнули ребята. – Давай сюда, Димка!
– Эй, Димка! Где ты? – кричал Федя Тузиков.
– Да здесь я, ребята, в воротах же я стою.
– Слушай! – возмутился Тузиков. – Хватит прикидываться! Или становись в ворота, или без тебя обойдемся!
– Я же здесь. – Димка подбежал к Феде и схватил его за руку. – Здесь я, на поле.
– Ты, что ли, меня за руку схватил? – спросил Тузиков у Коли Спиридонова.
– Нет, а что?
– А то, что хватит этого задавалу ждать. Спрятался куда-то. Думает, что без него не сыграют. Еще как сыграем.
Становись, Коля, в ворота. Тогда Димка понял, что его дела плохи. Сознаться в том, что он стал невидимкой, ему не хотелось: пусть пока все останется тайной. И команде хотелось помочь. Ведь проиграют, как пить дать, проиграют!
Судья дал свисток, и началась игра. В первые же минуты у ворот команды «Синий лопух» создалось напряженное положение. Ребята, огорченные отсутствием Димки, основного вратаря, играли растерянно, вяло, и кто-то из них задел рукой мяч. Да еще где – на штрафной площадке!
Вы понимаете, что грозит команде в таком случае? Ну конечно, одиннадцатиметровый! Это уже наверняка гол. Даже вратарь лучшей в Прибайкальске взрослой команды «Энергия» пропускает в таком случае мяч в сетку.
Замерли зрители. Медленно отсчитал шаги судья, поставил мяч.
Свисток! Удар!
Мяч стремительно летит в ворота.
– Гол! – пронесся по двору печальный вздох.
Но что это? Мяч, долетев до линии ворот, повисел в воздухе, потом растаял совсем, потом подпрыгнул и, словно от хорошего удара, улетел к центру поля.
Игра была напряженной. У ворот «Синего лопуха» часто создавались острые моменты. И вот во втором тайме капитан команды «Ураган» – он играл на правом краю – красивой пасовкой передает мяч центру нападения Тот опережает защитника и ведет мяч к воротам. Левый край тоже вышел вперед. Положение аховое. И вдруг центр нападения валится на землю, неловко оттолкнув от себя мяч, рядом с ним падает второй игрок «Урагана».
– Ты что своим подножки подставляешь? «Лопуху» подыгрываешь?
– Да ты что? Сам мне подставил, а теперь еще…
– Врешь, это ты…
– Сам ты врешь!
И пока игроки спорили между собой, мяч был уже в центре поля. Опасное положение ликвидировано.
До конца игры оставались буквально минуты. А счет не менялся. Колька Спиридонов – вратарь – успокоился; уже давно в сторону ворот никто не бил, поэтому он нагнулся, чтобы завязать шнурки – они у него вечно развязывались. И тут вдруг один из игроков «Урагана» прорвался к воротам, ударил по мячу, мяч пролетел мимо Кольки и, не задев сетки, странным образом отскочил назад. Что творилось дальше, вообще трудно было понять. Мяч без посторонней помощи понесся к центру поля, покружился у ног капитана противников; тот замахнулся и не попал ногой по мячу – вернее, мяч увильнул и, отскакивая от земли, понесся в сторону ворот «Урагана» К мячу бросились два игрока, но они стукнулись лбами, навстречу выскочил вратарь, но и он не мог схватить его. И тогда мяч, обойдя вратаря, торжественно и медленно вкатился в ворота.
Зрители бушевали.
Но Димка и Паша уже не слышали ни восторженных возгласов, ни удивленных разговоров. Они сделали свое дело. Теперь можно было и отдохнуть.
Глава 7
В которой рассказывается о том, как хлопотно быть невидимкой.
Футбольное состязание показало друзьям, что быть невидимкой не так уж плохо. У кинотеатра они замедлили шаги я с удовольствием наблюдали за толпой, которая понапрасну толкалась у кассы – сверху черным по белому было написано:
Друзья так увлеклись, что даже подошли поближе, чтобы лучше рассмотреть фотографии.
И в тот самый момент, когда между ними возник спор: похож один из артистов на их учителя Анатолия Петровича или не похож, оба вдруг очутились на паркетном полу. Димка откатился к стене, а Паша плюхнулся посреди фойе. Зашиблись основательно. С трудом поднявшись, они увидели причину своего несчастья. Эта причина, в виде весьма упитанного человека средних лет, забавно присев на корточки, шарила по воздуху руками. Вероятно, администратор кинотеатра – а это был он – разыскивал неожиданное препятствие, на которое наткнулся, торопясь в кабинет. Ничего не обнаружив, он провел рукой по полу, вытер руку о платок, грустно как-то сказал: «Ну, пожалуйста!», а затем, все еще недоумевая, провел платком по вспотевшему лицу. На лице остались черные полосы. Администратор величественно зашагал в кабинет.
Друзьям было и больно и смешно. Пожалуй, больше смешно, чем больно. А Паша даже не выдержал и рассмеялся.
Администратор оглянулся, недоуменно пожал плечами – он ведь ничего не видел, – пощупал лоб, покрытый холодным потом, и снова сказал: «Ну, пожалуйста… Ну, пожалуйста!…» Он шел теперь медленно, непрестанно оглядываясь. Мальчики зажимали рты ладонями.
Фойе постепенно заполнялось публикой. Наученные горьким опытом, мальчишки держались теперь подальше от людей. Они забились в угол за киоском с газированной водой, и Паша, которого после пирожков одолела жажда, взял стакан – никто на это не обратил внимания, потому что стакан немедленно исчез, – потом подставил стакан под легкую пенистую струю, и все разинули рты: струя падала на пустой поднос, но не разливалась лужицей, а просто-напросто пропадала неизвестно каким образом.
Но героев наших мало волновало отсутствие билетов: словно легкие тени, проскользнули они мимо контролера, вошли в фойе, где еще было пока пусто, так как сеанс должен был начаться не скоро, и сели на стулья у стены. Прямо перед их глазами висели портреты киноактеров. Пашка вот уже два года собирал открытки с фотографиями героев фильмов, и мальчики начали отгадывать фамилии актеров и в каких фильмах эти актеры играли.
«На сегодня все билеты проданы».
Друзья так увлеклись, что даже подошли поближе, чтобы лучше рассмотреть фотографии.
И в тот самый момент, когда между ними возник спор: похож один из артистов на их учителя Анатолия Петровича или не похож, оба вдруг очутились на паркетном полу. Димка откатился к стене, а Паша плюхнулся посреди фойе. Зашиблись основательно. С трудом поднявшись, они увидели причину своего несчастья. Эта причина, в виде весьма упитанного человека средних лет, забавно присев на корточки, шарила по воздуху руками. Вероятно, администратор кинотеатра – а это был он – разыскивал неожиданное препятствие, на которое наткнулся, торопясь в кабинет. Ничего не обнаружив, он провел рукой по полу, вытер руку о платок, грустно как-то сказал: «Ну, пожалуйста!», а затем, все еще недоумевая, провел платком по вспотевшему лицу. На лице остались черные полосы. Администратор величественно зашагал в кабинет.
Друзьям было и больно и смешно. Пожалуй, больше смешно, чем больно. А Паша даже не выдержал и рассмеялся.
Администратор оглянулся, недоуменно пожал плечами – он ведь ничего не видел, – пощупал лоб, покрытый холодным потом, и снова сказал: «Ну, пожалуйста… Ну, пожалуйста!…» Он шел теперь медленно, непрестанно оглядываясь. Мальчики зажимали рты ладонями.
Фойе постепенно заполнялось публикой. Наученные горьким опытом, мальчишки держались теперь подальше от людей. Они забились в угол за киоском с газированной водой, и Паша, которого после пирожков одолела жажда, взял стакан – никто на это не обратил внимания, потому что стакан немедленно исчез, – потом подставил стакан под легкую пенистую струю, и все разинули рты: струя падала на пустой поднос, но не разливалась лужицей, а просто-напросто пропадала неизвестно каким образом.