* * *
   Градоправитель оказался низеньким, толстеньким мужичком, украшенным широкой, блестящей, как начищенное яблоко, лысиной, в обрамлении жиденьких седых волос, и столь же блестящим знаковым поясом. На круглой металлической бляхе из золотых и серебряных чеканных накладок был составлен герб города — какие-то деревья, люди, звери, делающие что-то, что по замыслу автора должно символизировать жизнь в Волхове. Еще только слуга объявил их имена, как градоправитель вскочил с места (с его плеч ниспадала расшитая золотом голубая мантия, как оказалось лишь хитрым образом накинутая на стул, что бы казалось что он при полном облачении), подбежал, стуча каблуками, добавлявшими ему пару вершков, но все равно не позволяющие сравниться с невысоким магом в росте, и схватил Арека за руку. Что-то в его облике казалось знакомым, то ли внешность, то ли манера говорить и двигаться, хотя при этом Арек был уверен, что никогда не встречался с этим человеком раньше.
   — Сварек Вольгин! — Воскликнул он, энергично тряся рукой мага, как будто хотел как бы невзначай оторвать и оставить на память. — Вы выглядите точно так, как вас описывал мой брат. Он очень восхищен вашим колдовским талантом, и настоятельно рекомендовал вас, если вдруг случится какая-нибудь напасть.
   — Э… Приятно, — вставил Арек, как только градоправитель выпустил наконец его руку, которую маг тут же спрятал за спину.
   — Позвольте представиться. Вилений Тюрьевищеский, скромный служитель народа, избранный им править сим великолепным и легендарным городом. — Градоправитель скромно потупил взор, что на фоне его дорогого и вычурного наряда и сверкающих драгоценных камней выглядело довольно забавно.
   "Так вот почему он кажется знакомым…" — подумал Арек, почтительно, но слегка, кланяясь в ответ; но все равно уточнил:
   — Колот Тюрьевищеский, начальник Раменского гарнизона, ваш брат?
   — Истинно так. Вот ведь как развела судьба, по разным границам страны. — Вилений вздохнул, разводя руки, и тут же встрепенулся. — Да вы присаживайтесь, господин маг. Желаете подать обед? — Арек отрицательно покрутил головой. — А может быть выпить? В моем скромном кабинете есть чудный потайной шкафчик с редкими винами.
   Арек повернулся, оглядывая этот «скромный» кабинет. Градоправитель любил дорогие вещи. Не вульгарную роскошь, хотя в здешнем приграничном захолустье его дом сошел бы и за королевский дворец, а именно дорогую обстановку, чей золотой эквивалент виден с первого взгляда, но не режет взгляд этой самой дороговизной. Со стены свисал гобелен тонкой эльфийской работы. Какая-то вариация на тему спасения эльфами мира на земле. С картины напротив приветливо улыбалась собачья морда. Еще ряд картин поменьше изображал нескольких особо отличившихся монархов, правивших в разное время в Волгании. Более подробное собрание Арек видел в коридоре, причем не только портретов королей, но и родственников правящей династии. Одна из картин привлекла внимание тем, что была завешена шторами, но подходить и заглядывать за них он не стал — если скрыли полотно от него, значит была тому причина и не стоит излишне злоупотреблять гостеприимством. С интересом изучил очень реалистичную, без сомнения работы очень талантливого мастера, бронзовую фигурку кентавра, целеустремленно натягивающего тетиву лука. Насколько он знал, кроме копий, другого оружия эта раса не особо уважала, но с луком, как ни странно, образ получеловека-полуконя выглядел полнее, завершеннее как-то, нежели с копьем. Немногочисленная мебель, так же намекала на не одну сотню потраченных гривен. Пока маг глазел по сторонам, стараниями градоправителя, хитрым способом отперевшего сдвижную панель, открылся живописный вид на ряды разномастных бутылок, кувшинов и малюсеньких, не более чем два кулака, деревянных бочоночков, выглядящих совсем как настоящие, большие. Вилений, пробежавшись пальцами по горлышкам, с легким возгласом выбрал одну, подхватил другой рукой пару серебрянных кубков и вернулся к Ареку. Дарий еще топтался в дверях и градоправитель отослал его улаживать дела с какими-то уважаемыми господами Щеком Тропником и Лукомиром Угоняем. Маг проводил его взглядом. Кажется прозвище Угоняй было у какого-то местного разбойника, которого в общем-то искали, но не слишком усердно, потому как ничего запоминающегося тот не свершил.
   Вино с тихим плеском наполнило кубки.
   — Пожалуйте, — градоправитель пригубил свой кубок, блаженно закрыл глаза, одобрительно промычав, и взглядом пригласил мага попробовать.
   — Соо Волис, пятьдесят два года выдержки.
   — Никогда не слышал, — ответил Арек. Пьется легко, однако явно много крепче обычных вин. — Но судя по названию — эльфийское.
   — Эльфийское. — Подтвердил Вилений. — Из долины Волис. Много чего произошло в тот год. Торий Третий короновался на царство, между орочьими кланами произошла крупная война, воссоздан рыцарский орден Феникса, после трехсот лет забвения, в возрасте двухсот пятнадцати лет умер легендарный и всеми почитаемый настоятель главного Белозерского храма Гороний Миросвет. Наконец, я родился, — закончил он перечислять великие события стародавних лет.
   — Так, что же вам нужно от меня? — Арек решил подтолкнуть речи градоправителя ближе к делу, заметив, что тот примеривается рассказать о каждой находящейся тут вещи. Несомненно со многими из них было связано немало интересного или просто познавательного, но маг не очень любил пустую болтовню; день клонился к вечеру, а чем раньше работу начнешь, тем быстрее получишь денежки.
   — Да, да, понимаю, — притух Вилений. — Сейчас я все расскажу.
   Арек отставил недопитый кубок, устроился поудобнее на стуле, приготовившись слушать. Вилений же встал у окна, разглядывая что-то на улице.
   — Началось это недели две с половиной назад. Какое-то мракобесье отродье, свидетели описывали ее как женщину в черном платье, приходит почти каждую ночь и похищает людей… точнее, только женщин. Ни одного мужчины, хотя возможность у нее была. — Градоправитель повернулся к магу. — Местные люди прозвали ее Упырихой. Всего было похищено десять женщин. И молодых девушек и… хм… в довольно зрелом возрасте.
   — И, что же ваши маги? — Спросил Арек, вспомнив как ушел от ответа Дарий, когда услышал этот же вопрос.
   — Маги… — Так же замялся градоправитель. — Знаете, несмотря на то, что Волхов считается родоначальником самой науки Магия, и был некогда оплотом колдовского искусства, ныне приличных чародеев осталось только трое. Я имею ввиду тех, кто хоть что-нибудь понимал в усекновении упырей и прочей нежити. Так вот, один совсем недавно пропал, то ли уехал, то ли еще что случилось… Второй, — тут Вилений презрительно скривился, — окромя пивной кружки ничем не интересуется, и если что и умел, то давно порастерял, утопив в вине. А третий отправился на бой с Упырихой, но, как вы уже догадались, ничего не смог поделать. А то, что от него осталось собирали пол дня с соседских крыш и деревьев. Я пытался расставить на улицах стражников, только гарнизон-то у нас совсем маленький, несмотря на то, что мы считаемся форпостом на границе с троллями и по правилам нам положены сотня рыцарей и десяток боевых магов. — Вилений покачал головой, кинув взгляд на портрет нынешнего монарха, сурово взирающего оттуда на своих подданных. — Тридцать стражников, да сотня ополченцев, почти не умеющих держать меч, но после нескольких стычек с Упырихой, они даже под страхом штрафа и тюремного заключения не отважились патрулировать город ночью. Тогда я назначил награду за ее голову в полтысячи гривен, в надежде на наемников, что они стекутся в город и займутся этим. И они действительно стеклись, — градоправитель горько усмехнулся.
   — Только сделать ничего не смогли, — закончил Арек.
   — После того, как Упыриха растерзала ихнюю банду из двух десятков троллей, гномов и людей, большинство наемников предпочло отправиться в другие края, где безопасней.
   — А, что же Орден? Вы обратились за помощью в Орден Магов?
   — Разумеется, — он даже всплеснул руками. — Как только произошли первые нападения я тут же отправил послание в Орден, но там сочли проблему "не слишком важной", наказав разобраться своими силами. Своими силами… Только три дня назад они соизволили прислать двух магов, которые случайно оказались поблизости. Они, кстати, уже бывали здесь месяца два с половиной назад, но по другому делу. Тогда нечто убило нескольких детей, спасся только один, но сошел с ума. Покрутились по городу, да и уехали ничего не сделав. Поганцы…
   Хотя ругать магов из Надзорного Отдела было за что, Арек в чем-то их понимал. Упыри — проблема местного значения, разбираться с которыми должны стража и местные маги, а даже если и присылают кого из Белозера, то обычно практикантов-старшекурсников Школы. А если Вилений так и написал "неизвестная нежить, которую жители назвали Упырихой", то там вполне могли не обратить внимания. К тому же Волхов окраина страны (и страны не малой), глушь, которая живет обособленно и не часто общается с другим миром. С одной стороны Волховского княжества леса троллей и Лесное королевство, с другой горы и заграница, а с третьей здоровенный провал десятки верст длинной. Случись что, и помощь прибудет не скоро. Князь Волховский служит при дворе, а род его уже несколько поколений не был на исторической родине. Поэтому десять жертв и помощь через две недели еще не самый худший вариант.
   — Так зачем же вы решили нанять меня, если Орден прислал магов? — Задал Арек естественный вопрос.
   Действительно, зачем посылать за каким-то наемником, который даже не закончил Школу, когда в твоем распоряжении двое опытных магистров?
   — Понимаете… — замялся Вилений, как человек, который думает как бы признаться, что небыл до конца честен и при этом не получить в ухо. — Мой племянник видимо не слишком точно выразился.
   Маг удивленно поднял бровь.
   — Мы, то есть город в моем лице, хотели бы не нанять, а пригласить вас как наемника. Я поднял награду до двух тысяч гривен, и если вам удастся победить Упыриху, то вы, не сомневайтесь, ее получите, но…
   — Понимаю, — кивнул Арек. — Вы решили столь необычным образом проинформировать меня, что тут можно заработать деньжат.
   — Эээ, — протянул градоправитель в замешательстве. Согласиться — не вежливо, а ответить «нет» невозможно, потому как оно так и есть.
   — Я согласен, — Арек встал, намекая на окончание разговора. Вилений просиял. — За сим позвольте откланяться. Пойду ловить Упыриху.
   И уже в коридоре он обернулся, и, как бы между прочим, спросил про картину закрытую шторой.
   Вилений нахмурился
   — Это портрет Елани Костычевской, княгини Белозерской. Очень красивый портрет, известного в прошлом художника, но… — градоправитель пожал плечами. — Как-то неприятно на него смотреть, неуютно на душе становится. Выбросить жалко, он денег больших стоит, а любоваться невозможно. А в других комнатах супруга вешать категорически запретила. — Он вздохнул. — Вот и держу его здесь, в кабинете, за занавеской.
   Арек кивнул. В другое время он обязательно бы глянул на знаменитую Костычиху, но спросить, как-то постеснялся (хотя градоправитель не отказал бы), а возвращаться, если уж собрался уходить, было не в его принципах.
   "Городской указ. Я, градоправитель Волхова, Вилений Третий Тюрьвищеский, объявляю награду за усекновение нежити, бесчинствующей на территории города Волхов, в размере двух тысяч гривен золотом, которые будут выплачены любому предъявившему соответствующие доказательства." Две тысячи гривен. Весьма действенный стимул. Причем, в последующих приписках объявлялось также о прощении герою прежних преступлений, а имеющим чины и звания — повышение по службе. "Может и диплом об окончании Школы дадут," — подумал Арек, наблюдая как стражник, сорвав старый указ про тысячу гривен, вешает на его место новый про две.
* * *
   Лунек, племянник корчмаря, смекалистый и расторопный мальчишка, подхватил оставленную новым постояльцем продолговатую суму на длинном ремне, поднатужился поднимая — весила она немало, — и потащил наверх, пыхтя и спотыкаясь на ступеньках. Внутри что-то бренчало, стучалось друг о друга, а паренька мучило любопытство: кто этот человек? Что ему здесь надо? И что там в сумке? Ну, кто понятно — маг-наемник. Весь амулетами обвешан, и меч за спиной — точно чародей. А значит приехал попытать счастья, прикончить упыриху. Вон какое вознаграждение за ее голову обещано. Лунь поставил сумку у кровати, оглянулся на открытую дверь — дядька что-то переставлял внизу, тяжело шагая по поскрипывающим доскам, — и на цыпочках подкрался к ней, выглянул, чтобы удостовериться, что его не застукают, ни дядька, ни тот маг. Потом вернулся к поклаже, осторожно распустил завязывающий горловину узел (сверху горловина еще прикрывалась клапаном на пуговицах, сейчас расстегнутых), предварительно запомнив каким именно узлом она завязана, и заглянул вовнутрь. Одежда, пара книг, свертки, перетянутые бечевой, бутылочки — все это лежало и вперемешку, и разложенное по многочисленным карманам, пришитых изнутри (и снаружи). Рыться в этих вещах Лунек благоразумно не стал, он же не воровать туда полез, а просто ради интереса — интересно же посмотреть, что маги носят с собой, — но один мешочек привлек его внимание. Из мягкой кожи, завязанный странной многоцветной плетенной веревкой. В таких обычно носят деньги, но размерами он превосходил все виденные пареньком кошельки. Пальцы осторожно ощупали содержимое через кожу, безошибочно узнав твердые кругляши монет. Он попробовал приподнять мешочек и подивился его тяжести. Точно золото. Гривен четыреста, небось, или пятьсот. Завязав горловину сумки обратно, Лунь оттащил ее к стене, и, прикрыв дверь комнаты, спустился вниз. Дядьке он решил все-таки ничего не рассказывать, во-первых, наградой была бы затрещина, чтоб неповадно было лазать по чужим вещам, а во-вторых, украсть все равно не получилось бы. супротив мага им не выстоять, разозлился бы, да и раскатал корчму по бревнышку, вместе с трактирщиком и племянником. А в-третьих, если у мага ничего не выйдет с Упырихой (а у Упырихи, соответственно, выйдет с магом), то его вещи останутся здесь, в полном их распоряжении. А если подсуетиться и первым у знать про магову неудачу, то кошелечек можно и себе оставить, свистнув в тайне от дядьки. Он же не знает сколько у этого Вольгина денег. Беззаботно насвистывая Лунек вприпрыжку сбежал вниз, уже решая что он станет делать с пятью сотнями золотых. Будущее представлялось в весьма радужных тонах.

Глава 3

   Не торопясь, Арек шел по немноголюдным улицам, вспоминая каким был этот город десять лет назад, когда он в последний раз видел Волхов. Вроде бы все на месте, все как было — те же здания, те же улочки, те же люди, знакомые ему с детства, сейчас уже не узнающие в хмуром колдуне-наемнике, того подростка, при помощи простейшего волшебства ворующего яблоки у торговок, и подрабатывающего мелкими, ценой в медяшку, заговорами от прыщей, царапин и вшей. Но что-то все же неуловимо поменялось вокруг. Люди, что ли, уже другие?… "А может дело в том, что я уже другой?" — подумал маг. Нередко можно было увидеть стражников в форменных камзолах с гербом Волхова и надетыми поверх кольчугами, а также воинов из ополчения (весьма хитрый ход со стороны градоправителя: почти стража, почти армия, но зато платить не надо), патрулирующих улицы до наступления темноты. После захода солнца они, естественно, убирались куда подальше — жить-то охота. Взгляды, которыми простые люди награждали защитничков, отнюдь не были ласковыми. Стражники же изо всех сил старались произвести впечатление бравых защитников мирного населения, бдительно вглядываясь в прохожих. Вот и Арека проводили внимательным взглядом, безошибочно определив в нем явившегося за наградой наемника. Подобные ему личности еще встречались на улицах. Еще часто попадались какие-то проходимцы, торгующие защитными амулетами; по собственному опыту Арек знал — толку от этих магических безделушек практически никакого.
   Тактика, обычно используемая им в подобных случаях — выйти в полночь в лунном свете и подождать пока Оно само его не найдет, — тут вряд ли была бы уместна. Упыриха (вот, кстати, еще один вопрос — упыриха ли? Упырями, не шибко грамотные люди называют практически любую нежить, а если верить слухам, сила ее превышала возможности нежити подобного уровня в несколько раз), без особого труда справлялась с десятками одновременно нападающих на нее людей, а амулеты от нее нисколько не спасали, поэтому выходить один-на-один против нее, было бы большой глупостью. По крайней мере, пока не поймешь чем ей противостоять. А значит следовало логически вычислить ее логово и придти днем, когда она слаба. Просто? Просто. В теории. Пока Арек бесцельно слонялся по улице, размышляя над этим, он набросал в уме уже несколько вопросов, на которые следовало бы найти ответ. Что послужило причиной появления Упырихи (пока не определится вид и класс опасности, Арек решил называть ее так)? Как она выбирает свои жертвы? Что она вообще такое? Из разговора с корчмарем стало ясно, что жертвы она похищает живыми, убивая только если ей пытаются помешать, но почему так? Где ее логово? И как ее уничтожить?
   — Что ж, — остановившись, сказал сам себе маг, — начнем, пожалуй, с жертв Упырихи. Как она их выбирает?
   Для этого требовалось опросить родственников и свидетелей. С этого он и начал.
   Благодаря словоохотливости корчмаря, он примерно знал имена жертв и где они жили. Его интересовало кем они были, возраст, характер, еще что-нибудь, что роднило между собой пропавших. Ведь, бывало, Упыриха довольно долго кружила по городу, выбирая, и ни разу не похитив тех, кто сам шел к ней в лапы. Первая жертва — молодая жена одного бывшего корчмаря, разбогатевшего на удачной торговле с соседними государствами и ушедшего на покой наслаждаться жизнью. Соседи отзывались о ней, как об очень хорошей, доброй женщине, всегда готовой прийти на помощь.
   — Бывало, зайдешь к ней, ежели нужда какая приключилась, — говорили они, — попросишь, чего надо, так никому не откажет, нос не отворотит. Поможет, с добрым словом. Или, ежели, хворь какая случится, то сразу к ней. Над болячкой пошепчет, зельев намешает, хворь-то и отступит.
   — Она, значит, магичка? — Заинтересовался Арек.
   — Та не. Не доучилась она. Говорила, этого… та… та… Уменья, в общем, не хватило.
   — А на каком факультете?
   — Чаво, каком?
   Ну, если зелья, да бормоталки, то Травница. Видимо магический дар госпожи Лозы был совершенно маленький, раз даже дипломированной травницы из нее не вышло. Ну, что ж, пойдем дальше. Арек хотел проверить еще один страшный слух — за пару месяцев до появления Упырихи пропало пятеро детей, а единственный, кто остался в живых, поседел от страха и тронулся умом. А при нем был обнаружен вплавленный в тело амулет. Но мальчика уже не было в городе. Его родители уехали куда-то к родственникам, как только произошло первое похищение. Совпадение весьма странное. Не был ли тот паренек свидетелем появления Упырихи? Пометив эту мысль на клочке бумаги, Арек отправился дальше.
   Следующей была женщина с восточной окраины, не очень молодая и не слишком приветливая, как говорили соседи. Учитывая, что о покойниках (а люди не сомневались, что с ней кончено) принято либо хорошо, либо ничего, то в жизни была весьма вредной особой. Сестра ее, бывшая непосредственным свидетелем похищения, испуганно вздрагивающая и беспрестанно оглядывающаяся по сторонам, с первых же слов так расчувствовалась, что Ареку пришлось быстренько лезть в карман за пузырьком с успокоительным зельем. Из бессвязных реплик стало ясно, что Упыриха ворвалась в дом, околдовала ее сестру, так что та беспрекословно последовала за ней ("Гипноз или внушение", — подумал маг), и ушла прочь. На госпожу Бросскую, от пережитого чуть не помершую со страху, Упыриха не обратила никакого внимания.
   — А ваша сестра умела колдовать? — задал маг тревожащий его вопрос. Кажется он начал понимать.
   Практически нет. Все, что умела ее сестра, так это создавать безобидные иллюзии и двигать мелкие предметы усилием мысли. Со столь скромными данными она вряд ли могла доучиться хотя бы до второго курса. А она и не училась вовсе. Арек еще спросил, есть ли у его собеседницы магический дар? Нет, нету.
   Кое-что начинало вырисовываться. Что бы подтвердить свою теорию, он зашел еще в несколько мест. Про третью жертву никто не мог сказать, что она была колдуньей, но Арек мельком заглянувший в комнату, где она жила, заметил несколько недорогих книжек про магию, рассчитанных на любительский уровень. Очевидно женщина (тоже молодая) скрывала свой дар от посторонних. Оно и понятно — мало кто относится к магам с симпатией. Большинство их просто боится, а от страха ненавидит, презирает и преследует.
   Зато стал ясен принцип по которому Упыриха выбирает жертв — магия. Кровь магов обладает гораздо большей жизненной силой, чем у простых людей. Для нежити это не всегда имеет значение, но если представится возможность выбрать между простым селянином и колдуном, монстры склонятся в сторону последнего. Но почему именно эти женщины? Не проще ли наловить Орденских магов? Арек узнавал — Травников тут немало. "Нет, не проще," — подумал он. Упыриха похищает людей гипнотизируя или подавляя волю, а внушить что-либо дипломированному практикующему магу (даже Травнику), не так-то просто. Поэтому-то и интересуют ее только недоучки, не способные противостоять чужой воле.
   Так, с этим вопросом разобрались. Арек пометил свои надумки на бумажке. Что дальше? Почему она похищает людей живыми? Обычно упыри (да и практически вся остальная нежить) нападают и сразу же убивают, выпивая кровь, а тут… Упыриха ли это? Те обладают весьма примитивным разумом и редко способны на более-менее осмысленные действия. Но здешний монстр явно имеет разум не уступающий человеческому.
   А может быть это нечто такое, о чем еще не написано в книгах?
   Арек убрал бумажку в карман. Те дети пропали ночью, в полнолуние. А куда ребята могли пойти в такое время, компанией и с чужими, наверняка сворованными амулетами?
   — На кладбище, — Арек был когда-то ребенком и еще не забыл их образ мыслей.
   Кладбище охранялось пожалуй даже лучше чем весь остальной город. Стражники группами разъезжали вдоль ограды, недвусмысленно покачивая пиками и положив руку на оголовье мечей, подозрительно поглядывая на каких-то странных личностей с осиновыми кольями, вилами и плетенками чеснока на шеях, сбившиеся в кучки и о чем-то договаривающихся между собой, так же подозрительно косясь на служителей закона. Рядом лежали заготовленные вязанки дров. Понятно. В сознании простого обывателя прочно сидит связь: Упырь — погост; хотя на самом деле это не всегда так. Даже далеко не всегда так. В этом месте покоятся многие уважаемые граждане, герои прошлых лет, предки многих сильных мира сего, поэтому толпа простолюдинов, в поте лица раскапывающая могилы и сжигающая трупы, градоправителю совершенно тут была не нужна. Арек был согласен с этим решением, и хотя он почти не помнил своих родителей, ему бы очень не понравилось, если бы какие-нибудь сиволапые крестьяне выкопали прах его бабки и стали бы тыркать ее осиновой палкой. Тем более, что подобная нежить, раз выбравшись из-под земли, обратно дневать возвращалась лишь в очень и очень редких случаях, предпочитая пережидать это время суток в глухих урочищах, темных оврагах и прочих подобных берлогах. А что касается старого волховского кладбища, то маги-практики, наверное, уже не раз проверяли его, и перепроверяли. Арек шел туда только из добросовестности. Все-таки не стоит безоговорочно доверять другим — он уже успел убедиться на своем опыте, что если маги ничего не обнаружили, то это не значит, что там действительно ничего нет.
   — Куда? — В грудь нацелилось копье — стражник, заметив идущего к воротам человека, направил лошадь наперерез, встав перед ним и загородив путь.
   Маг задумчиво уставился на блестящее, зеркально начищенное острие. Острие задрожало. Всадник запоздало вспомнил, что так невежливо останавливать, да еще тыкая пикой, пристало деревенских дурачков, а никак не мага-наемника. Впрочем Арек не обиделся, а честно ответил:
   — На кладбище.
   Стражник медленно и осторожно убрал оружие с пути мага, постаравшись чтобы движение не выглядело угрожающим, и уже вежливо возразил:
   — У меня приказ не пускать туда людей, могущих повредить могилы и памятники, и потревожить прах усопших…
   — Уважаемый стражник, — маг постарался принять важный вид богатой и титулованной особы, — я, как видите, не принадлежу к тем ватагам дураков, что с кольями и факелами, поджидают пока вы уйдете, чтобы сжечь тех, кто по их представлению выходит ночью из могил и в непотребном виде охотится на людей. Уверяю вас, я совершенно не желаю тревожить покой мертвых, а лишь хочу осмотреть эту достопримечательность.
   Арек подкинул золотую монету; стражник машинально поймал ее, все еще колеблясь. В воздухе сверкнула боком еще одна.
   — Конечно, проходите, господин маг. Столь благородный и уважаемый господин никогда не опустится до грабежей могил и надругательств над покойными. — Две гривны мигом исчезли в потайном кармане. — Пока вы там, мы можем быть спокойны.