Шаффер Антон. Духи безвременья

   Одним словом Риточка умела сводить мужчин с ума, в прямом и переносном смысле.
   Но, вот что было интересно, так это то, что самой ей это абсолютно не нравилось.
   Наоборот, всем сердцем она переживала из-за своего дара, который причиняет людям столько горя…
   Истерика вокруг ее персоны продолжилась и в Университете, но в тоже время здесь Риточка все же воспользовалась своей способностью притягивать мужчин, чтобы получить на халяву тот или иной зачет. Но не более того! В Университете с ней приключилась и первая любовь. Звали любовь Стасиком. Стасик учился на курс старше, проявлял себя как талант и держался немного высокомерно. Когда он в первый раз увидел Риту, то, как и все остальные, впал в легкое оцепенение, с которым, правда, быстро справился. Чего нельзя было сказать о Рите. Она влюбилась в талантливого Стасика сразу, и любовь ее была бескомпромиссной. В том плане, что она любой ценой решила добиться этого высокомерного молодого человека.
   И добилась. Свадьба была скромной, студенческой, но это было даже хорошо, ибо к этому времени Риточка так устала от внимания со всех сторон, что была согласна, вообще, обойтись без каких либо торжеств.
   Стасик стал первым и единственным мужчиной в жизни Риточки Воробьевой.
   Единственным до той поры, пока ей не пришлось отнюдь не по своей воле включиться в игру, затеянную на Небесах…
   После окончания высшего учебного заведения Рите ничего не стоило найти ту работу, которая была бы ей по душе. Как только она входила в редакцию какого-нибудь издания, вопрос о ее трудоустройстве решался сам собой. Иногда правда возникали проблемы, если редактором была женщина. Но и в таких случаях все обычно заканчивалось благополучно, ибо заместителем этой женщины почти всегда оказывался мужчина.
   Когда Риточка Воробьева первый раз переступила порог "Российских новостей", Компотова на месте не было. Вместо него кандидатке на вакантное место в отделе экономических новостей пришлось общаться с тем человеком, с которым обычно предпочитал общаться лишь сам Компотов, да и то при закрытых дверях. Риточка нарвалась на Леночку. Леночка была вот уже года этак два верным секретарем господина Компотова и исполняла, причем беспрекословно, все его пожелания.
   Обычно пожелания главного редактора "Российских новостей" ограничивались просьбой позвонить кому-нибудь, отослать что-нибудь и поласкать кого-нибудь.
   Последняя обязанность Леночки была приоритетной и она, прямо скажем вполне обоснованно, считала, что равных на этом месте ей нет. И вдруг в приемную вошла Рита Воробьева…
   Своим обостренным женским нюхом Леночка почуяла, что если эта особа останется работать в газете, то самой ей за ненадобностью, возможно, придется уйти. А потому она решила действовать решительно и бескомпромиссно.
   – Слушаю вас, – зло бросила она, как только Рита закрыла за собой дверь.
   – Добрый день, могла бы я видеть господина Компотова, – Риточка вопросительно посмотрела в карие глаза Леночки и отметила про себя, что ничего хорошего подобный взгляд предвещать не может. – У нас с ним договоренность, на десять.
   – На десять? – Леночка поводила карандашом по своему ежедневнику. – Извините, но у меня ничего такого не записано.
   – Может, вы проверите еще разок?
   – Девушка, я же вам ясно сказала: вы не записаны ни на десять, ни на одиннадцать, ни на двенадцать.
   – Хорошо, тогда я подожду здесь. Я думаю, когда господин Компотов придет, все прояснится.
   С этими слова Риточка села на стоящий недалеко от секретарского стола диванчик, закинула ногу на ногу и мило улыбнулась Леночке. Подобной наглости властная секретарша никак не ожидала, а потому лихорадочно начала соображать, чтобы такое придумать, чтобы эта девка убралась, да поскорее. Время явно поджимало. Леночке прекрасно было известно, что Компотов в данный момент проводит ежедневную утреннюю планерку, которая, впрочем, уже должна была закончиться, но все почему-то продолжалась. Если не предпринять ничего сейчас, то потом могла быть уже поздно.
   – У нас здесь не зал ожиданий, не вокзал, – зло процедила она сквозь зубы.
   – И все же я подожду, – все с той же милой улыбкой отозвалась Риточка.
   Самой Риточке с первых секунд пребывания в приемной Компотова стало ясно, с кем ей сейчас предстоит иметь дело. Подобного рода девиц она на своем веку встречала превеликое множество, а потому никакого дискомфорта Воробьева не почувствовала.
   Наоборот, ей было легко и непринужденно, так как весь диалог, который должен был состояться, был известен ей заранее.
   – Да вы так не беспокойтесь, – обратилась она к Леночке. – Я сюда работать пришла по специальности, статьи писать и все такое.
   Леночка разинула рот. Обычно обламывать умела она. Как рыба на песке она зашевелила силиконовыми, ярко накрашенными губами, но никакого достойного ответа ей в голову не приходило. Она так ничего и не успела выдавить из себя, так как дверь распахнулась и в приемную ввалился вспотевший Компотов.
   – Ленусик сейчас нас поцелует, да, Ленусик? – Компотов явно не замечал, что в комнате есть и кто-то третий. – Ну, пойдем ко мне, потом все это допечатаешь.
   Леночка, которая и так за минуту до этого попала в ситуацию не самую приятную в ее жизни, теперь окончательно была раздавлена. Нет, в глубине души она понимала, что выполняет на работе не совсем те обязанности, которые должна была бы. Но шлюхой она себя не считала. Скорее, то, что она оказывала дополнительные услуги, было для нее высшей степенью профессионализма. Пока Компотов выправлял из штанов мокрую от пота, а потому прилипшую к спине и толстому животу рубашку, Леночка как могла моргала своими пустыми глазами, пытаясь дать понять шефу, что ему следует обернуться. Но Компотов, которого к тому моменту уже обуяла неслыханная похоть, по причине того, что во время планерки прямо напротив него сидела обладательница шикарной груди Анастасия Залуцкая, пишущая в газете о культуре, не внимал сигналам своей верной секретарши. Наоборот, ее подмигивания он воспринимал как призыв к действию.
   Ситуация складывалась, прямо скажем, весьма щекотливая. Риточка это понимала, а потому сидела тихонько, как мышка, дабы не выдать себя. Очевидно было, что после того, как она стала свидетельницей подобной сцены, работу а одной из крупнейших газет ей не получить. Воробьева жадно ловила любой взгляд Леночки, чтобы, наконец, объяснить этой дуре, что надо делать. Когда в очередной раз испуганные Леночкины глаза натолкнулись на преисполненные мудрости глаза Риты, соискательница места кивком головы в сторону кабинета Компотова показала секретарше, что того надо срочно уводить туда, не дав ему обернуться. Откровенно говоря, на то, что Леночка поймет этот знак, Рита не рассчитывала и была приятно удивленна, когда та чуть заметно, как бы в знак согласия, кивнула в ответ.
   После того, как план был разработан и дошел до Леночкиного сознания, она приступила к его осуществлению. Сделать это было довольно не просто, так как в любой момент озверевший от воздержания Компотов мог повернуть свою голову в сторону дивана, дабы осуществить намеченное соитие прямо в приемной. Леночка медленно поднялась со своего места и начала забираться на стол, от чего ее и так короткая юбка оказалась у нее почти на талии. Этот шаг Риточка оценила, как, впрочем, и красоту Леночкиных бедер. Тем временем Компотов, тяжело задышав от перевозбуждения, потянул руки к ногам секретарши, задирая юбку еще выше. Леночка, оказавшись на столе, схватила начальника за галстук и впилась губами в его перепачканные слюной уста. Компотов захлюпал и как-то развратно завертел бедрами, все чаше тыкаясь причинным местом в Леночкин стол. Дальше тянуть было нельзя, так как Компотов подошел к высшей стадии сексуального возбуждения, после которого люди обычно теряют контроль над собой и начинаю совершать необдуманные поступки. Он начал обеими руками срывать с секретарши блузку, нашептывая при этом что-то совершенно бессвязное.
   – Не здесь, не здесь, – Леночка чуть отстранила Компотова, но при этом хитроумно продолжала держать его за галстук, ограничивая тем самым начальника в маневрах.
   – Дверь закрыта, не противься же, – прошипел в ответ главред.
   – Ну, пойдем в кабинет, котик ты мой компотик. Леночка так хорошо сделает своему котику.
   В этом месте Риточка еле сдержалась, чтобы не засмеяться. "Компотик" звучало очень забавно.
   Пока Рита боролась со смехом, Леночке удалось уломать Компотова переместиться в его кабинет. Теперь оставалась самое сложное – сделать так, чтобы Компотов сделал это не разворачиваясь, то есть проследовал туда боком. Но для Леночки это оказалось вполне посильным заданием. Все так же, боком, она слезла со стола притягивая к себе за галстук партнера. Компотов не сопротивлялся и как загипнотизированный двигался в такт движениям секретарши, обхватив ее задницу обеими руками. Наконец, дверь в кабинет главного редактора "Российских новостей" закрылась, и Риточка Воробьева почувствовала, что ее судьба, висевшая на волоске, спасена. Она тихонечко встала с дивана и вышмыгнула из приемной, чтобы вернуться в нее минут через пятнадцать. Как только она услышала из коридора, что Леночка вернулась на свое место, Воробьева вновь вошла в приемную.
   – Подождите минутку, сейчас я сообщу о вас.
   – Спасибо.
   Девушки понимающе переглянулись. Рита никогда никому не расскажет о том, что она видела, а Леночка уже тем более.
   Разговор с Компотовым был кратким. Хотя всего несколько минут назад он пережил бурный половой акт, тем не менее, на Риточку он отреагировал правильно и даже сам удивился, как это быстро он сумел восстановить свои силы. На следующий день Рита оформила все документы, а со следующей недели приступила к работе.
   Занималась она вопросами экономического характера, а потому ей, как экономическому обозревателю, была прекрасно известна вся подноготная бизнеса Бортковского. Подняв кое-какие материалы, Рита быстро сориентировалась в направленности финансовых потоков, проходящих через империю Толи Адидаса.
   Конечно, и до прихода на работу в "Российские новости" она прекрасно знала, что Бортковский не ангел в белых одеждах, но таких масштабов она не предполагала. Не сказать, что Воробьева была озабочена судьбами страны, но такое наглое выкачивание средств из государственного затронуло даже ее не испорченную политикой душу. Но ей ничего не оставалось, как писать на темы, предлагаемые Компотовым и помалкивать.
 

**************************

 
   На следующее утро Илье не удалось не то что устроиться на работу в "Российские новости", но даже переговорить с Компотовым. Подъехав на своем стареньком "Жигуленке" к зданию редакции в самом центре города, Далекий сразу заметил несколько милицейских машин. Припарковавшись на противоположной стороне улицы, он, прихватив сумку с необходимыми документами, пересек дорогу и направился к центральному входу. Но уже на проходной он был остановлен человеком в штатском, который объявил, что в данный момент в здание редакции пропускаются лишь сотрудники газеты. На вопрос Ильи о том, что собственно происходит, человек ответил, что идет следствие, а больше он ничего сказать не может.
   Илья развернулся и вышел на улицу. Настроение его было напрочь испорчено. Он уже был морально готов к разговору с Компотовым, настроился нам нужный лад, и вот тебе. Закурив, Илья увидел одинокого охранника, которого милиция так же выпроводила с проходной, не доверив ему такую важную миссию, как отсев посетителей. К нему-то Далекий и направился.
   – Доброе утро.
   – Да не очень. Сигареты не найдется?
   Илья протянул пачку.
   – А что происходит-то? – Спросил он, когда охранник с удовольствие выпустил струйку дыма после первой затяжки.
   – Убийство.
   – Убийство? – Илье стало неприятно. Тема смерти и так преследовала его в последние дни постоянно. – И кого же убили? Из редакции кого-то?
   – Да если бы! – Охранник сплюнул на асфальт. – Какую-то бывшую журналистку замочили.
   Тревожное предчувствие кольнуло Илье прямо в сердце. В голове рождались какие-то мысли, но они были настолько неприятными, что окончательно оформлять их во что-то цельное ему совсем не хотелось.
   – А что за журналистка-то? – Спросил он как можно беспечнее. – Имя не известно?
   – Имя? – охранник на секунду задумался. – Вот черт, забыл! Какое-то такое, знаешь, из сказок что ли…
   – Василиса?- Илья почувствовал, что его начинает колотить мелкая дрожь.
   – О! Точно – Василиса! – И опять сплюнул.
   – Спасибо. – Илья развернулся и направился к своей машине.
   Ему надо было побыть одному. Он многое мог себе представить, но представить себя в роли убийцы – никогда. А то, что Василиса погибла по его вине, сомнений у него не было никаких. Илья прекрасно понимал, что Паклин убрал ее, чтобы она больше не путала ему карты, чтобы не мешалась под ногами и, не дай бог, не взболтнула чего лишнего. Понимал Илья и то, что в один прекрасный день та же участь может ожидать и его. Да, что значит понимал – он прекрасно это знал. Паклин сам говорил об этом. Внезапно в голове Далекого мелькнула мысль, от которой на сердце стало легко и хорошо. А что, если милиция сейчас все выяснит и выйдет на Паклина? Ведь на то она и милиция, чтобы разгадывать всякие головоломки!
   Естественно, никаких прямых выходов на Паклина нет, но вдруг найдутся какие-нибудь зацепки?
   Посидев еще немного, Илья пришел к еще более сильному озарению! А зачем ждать, пока милиция чего-то там найдет? Может просто пойти сейчас туда и все рассказать!
   Прийти и так и сказать: Василису убил Паклин. Но какие у него есть доказательства? Постепенно Илья пришел к выводу, что он абсолютно ничего не сможет доказать. Лишь его слово против слова человека государственного уровня.
   Кому поверят?..
   Илья достал мобильный телефон и набрал номер Паклина.
   – Я не могу сегодня устроиться на работу, – он постарался произнести это как можно спокойнее.
   – А что такое? – В голосе Паклина звучало прямо-таки неподдельное удивление.
   – Василису убили, в редакции сейчас милиция – видимо допрашивают кого-то там.
   На том конце провода повисло молчание. Паклин, видимо, что-то обдумывал.
   – Так что мне делать? – Илья начинал злиться. Мало того, что эта скотина приказала убить человека, так он еще прикидывается, будто ничего не происходит.
   – Езжайте домой Илья Андреевич и никуда не уходите, пока я не приеду.
   – А если уйду?
   – Тогда я за вашу жизнь не отвечаю.
   – Да пошел ты! – крикнул в сердцах Илья, но к этому моменту связь уже была завершена, и этих слов Паклин не услышал.
   Повесив трубку, Игорь Аркадьевич Паклин еще несколько минут сидел без движений и напряженно думал. Он пытался в деталях воспроизвести вчерашний вечер. Выйдя из квартиры Далекого, он позвонил начальнику службы безопасности, чтобы тот выделил парочку ребят покрупнее, которые могли бы с ним заехать к Василисе. Те, что были с ним сейчас, свое на сегодня отработали и заслуживали отдыха. Итак, он позвонил и обо всем договорился – он должен был пересечься со сменщиками на углу Поварской и Нового Арбата, напротив церкви. Все шло по заранее задуманному плану.
   К Василисе ехать особенно не хотелось, но это было необходимо – уж больно далеко она зашла в своей деятельности. Да, он ее использовал, но потом помог в целостности и сохранности выйти из-под огня, вовремя увел из "РН" и устроил на тихое теплое местечко в "Паровозе". А что же делает она? Сначала сама подкидывает ему мальчишку, чтобы тот занял ее место, а затем сама же его уводит.
   Но Далекий уже слишком много знает, неужели она этого не понимает?
   Паклин ехал в сторону Арбата и раздумывал, как лучше говорить с Василисой. Его размышления прервал звонок телефона. Звонил все тот же начальник охраны, который сообщил, что, к сожалению, не смог дозвониться до второго телохранителя, а потому подъехать сможет только один. Это Паклина никак не устраивало, так как безопасностью своей он дорожил и не желал подвергать жизнь опасности понапрасну.
   Поэтому к Василисе он решил поехать на следующий день, а сейчас просто отправиться домой и отдохнуть. Что и сделал.
   Новость об убийстве Василисы потрясла Паклина. Кто ее мог убить? Ответ приходил в голову сам собой – это могли сделать люди Бортковского, который раз и навсегда решил отделаться от ненавистной журналистки.
   После некоторых раздумий Паклин вызвал к себе двух помощников, которые были с ним еще с Думских времени дал задание выяснить все подробности гибели Василисы Петровны Пироговой, бывшего политического обозревателя "Российских новостей", бывшего главного редактора "Паровоза", бывшего человека…
   Помощники удалились, а Паклин тем временем включил телевизор в надежде, что в выпусках новостей тоже хоть что-нибудь скажут по поводу смерти Пироговой. И он не ошибся. Гибель Василисы стала новостью номер один практически на всех каналах.
   Это легко можно было объяснить – на дворе было уже давно не начало девяностых.
   Выпуски новостей сообщали, что Василиса была найдена убитой у себя дома, что убийство было совершенно профессионалами, о чем говорить характер пулевых ранений и контрольный выстрел в голову. Далее сообщалось, что у следствия есть несколько версий случившегося, главная из которых связана с профессиональной деятельности покойной. Паклин выключил телевизор и начал собираться к Далекому.
 

********************

 
   О смерти Василисы Пироговой Анатолий Ефимович Бортковский узнал намного раньше, чем вся остальная страна. Рано утром ему позвонил взволнованный Компотов, который, заикаясь от волнения, сообщил, что редакция сегодня будет, скорее всего, закрыта, так как ночью произошло убийство бывшей сотрудницы, которая была уволена по его, Бортковского, просьбе некоторое время тому назад. Аппетит у Толи Адидаса мгновенно пропал. То, что произошло, могло очень и очень серьезно осложнить его жизнь. Была убита журналистка его издания. Убита журналистка, которая была известна своими оппозиционными статьями, статьями, направленными против него. Естественно, Бортковский прекрасно знал, что статьи носили заказной характер. Знал он и заказчика – Игоря Аркадьевича Паклина – этого жалкого доцентишку, сделавшего где-то в Тьмутаракане политическую карьеру. Все выводы напрашивались сами собой. И Бортковский понимал, что общения с ментами ему теперь не избежать. А вот этого Анатолию Ефимовичу совсем не хотелось. Не то чтобы он этого боялся. Нет, конечно. Но уж больно громкое дело, и это его пугало.
   Здесь и деньги могут не помочь. И самое неприятное во всей этой истории для Толи было то, что уж больно много врагов у него накопилось в самых разных эшелонах – от бизнеса до политики. И можно было не сомневаться, что кто-нибудь, да воспользуется случившимся, чтобы свести с ним счеты.
 

**********************

 
   Бросив трубку, Илья вставил ключ в замок зажигания и выдавил сцепление. Нервы были на пределе и руки не совсем слушались. Илье захотелось выпить и это желание все больше нарастало. Через несколько минут Далекий окончательно понял, что единственным выходом для него сейчас будет элементарно напиться, а сделать это можно было, либо дома, либо в "Талисмане". Вспомнив о требовании Паклина немедленно ехать домой, Илья окончательно утвердился в мысли, что ехать надо именно в "Талисман". То, что его не будет дома, когда туда прибудет Паклин, Илье даже нравилось. Ему всем сердцем хотелось хоть как-нибудь насолить своему "хозяину" и не явиться по его зову, было, пожалуй, самым оптимальным вариантом. Нажав на газ, Илья сдал задом, развернулся и поехал в место, где его ждало, как ему казалось, успокоение. На часах была половина десятого, а значит "Талисман" должен был быть открыт, как минимум, еще два с половиной часа, что вполне устраивало Далекого.
   До "Талисмана" он доехал без особых затруднений. Утренние пробки на дорогах уже рассосались, что позволяло ехать чуть быстрее обычного. Войдя в заведение, Илья пошарил взглядом и довольно быстро нашел то, что искал – Наташу. Помахав ей рукой, он направился в ее сторону.
   – О! Журналист Илья! Как идет твоя новая жизнь? – Наташа как обычно лучилась превосходным настроением.
   – Привет, – Илья поцеловал ее в щеку. – Не спрашивай лучше – грустная история.
   – Сейчас развеем твою грусть в два счета!
   – Попробуй, но сегодня вряд ли получится, – Илья тоскливо вздохнул. Ему очень захотелось, чтобы его кто-нибудь пожалел, и Наташа была самым подходящим кандидатом для этого.
   – Не получится? – Наташа загадочно улыбнулась. – Посмотрим.
   Илья отправился за свободный столик, а Наташа к барной стойке. Она даже не спросила, что Илья будет пить, так как прекрасно знало его пристрастия а области алкоголя.
   Вернулась она с литровой кружкой пива для Далекого и каким-то коктейлем для себя.
   Распознать, что за коктейль Илья не смог, да его это не особо-то и волновало. Он резко взял с подноса, который Наташа даже не успела поставить на стол, свое пиво и залпом осушил половину кружки.
   – Ого! Полегче! – Наташа попыталась забрать у него пиво.
   – Наташ, скажи мне, у тебя есть какие-нибудь проблемы в жизни? Вот ты все время смеешься, всегда веселая, но проблемы у тебя наверняка есть?
   – Конечно, есть, глупый журналист Илья. А у кого их нет? Только я стараюсь о них не думать – вот и все.
   – И у тебя, я смотрю, это прекрасно получается. – Илья вновь взял кружку со стола и сделал большой глоток.
   – Ну, не всегда…
   – Значит, я просто не заставал тебя в сложных ситуациях. Так? Я ведь вижу тебя всегда в отличном настроении.
   – Значит так. А я что, должна лить слезы и размазывать сопли при всяких типах, которые трутся у стойки? Мы вроде не в дешевом американском фильме.
   Илья горько усмехнулся. Самое смешное, подумалось ему, что он то сам попал в ситуацию, которая могла бы вполне сложиться именно в дешевом американском фильме.
   – При всяких типах слезы лить, конечно, не стоит. Но при мне то чего комедию ломать? Я что, тоже "всякий тип"?
   Наташа опустила глаза. Ей много чего было сказать этому непонятливому Илье Далекому, но сделать этого она не могла. В ее глазах он был человеком из другого мира, путь в который ей навсегда закрыт. Кто она? Официантка в ночном клубе. А кто он? Журналист. Пусть не самый удачливый, но, безусловно, талантливый.
   Конечно, Далекому было не известно, что Наташа собирала все номера "Паровоза", перечитывая по сто раз каждую из его статей. Да ему и в голову такое прийти не могло. И Наташа прекрасно это понимала.
   – Ну, так, что, подруга? Я, значит, тоже самое, что и вся эта шваль, которая вертится тут с утра до вечера? – Пиво, которое Илья уже успел допить, явно давало о себе знать.
   – Я сейчас принесу тебе еще пива, хорошо? – Наташа встала и направилась к бару.
   Не успела она проделать и половину пути, как ее остановил какой-то мужик, явно торчавший здесь уже не первый раз. Столик его был довольно далеко, так что Илья мог слышать лишь обрывки разговора, который тот затеял с Наташей. Суть его сводилась к тому, что неплохо было бы ей присесть за столик к нему и его друзьям.
   Наташа, как всегда с обворожительной улыбкой, попыталась объяснить пьяному посетителю, что она на работе и никак не может выполнить эту просьбу. Ответ мужик явно не удовлетворил. Он поднялся со своего места и схватил Наташу за локоть, от чего той, как заметил Илья, стало больно. Она попыталась вырваться, но это у нее не получилось. Тем временем мужик повысил голос и перешел к прямым оскорблениям:
   – Ты, сука, сядешь туда, куда я тебе сказал! Поняла?
   Илья встал из-за стола и, прихватив с собой пустую кружку, быстро пошел к месту, где разворачивались столь неприятные события. Поравнявшись с мужиком, он молча размахнулся и наотмашь ударил пьяного быдлана литровой пивной кружкой по лицу.