Шекли Роберт. Обмен разумов (сборник)

   Прямо перед Мишкиным располагались пластинки с надписями «скала», «группа кактусов», «покинутый микроавтобус „Фольксваген“, „человек в обмороке“, „засохшее фиговое дерево“, „заброшенный рудник“ и тому подобные.
   – Это очень любезно с вашей стороны – проявлять такую заботу о других, – сказал Мишкин, пробираясь между «кучей хлама» и «туристическим офисом».
   – Да нет, это обычный эгоизм, – сказал невидимка. – Мы сами забодались натыкаться на эти штуки.
   – А как получилось, что эти предметы стали невидимыми? – спросил Мишкин.
   – Некая разновидность заражения. Какое-то время все было нормально, и мы спокойно занимались своими делами. Потом предметы, с которыми мы имели дело, начали становиться расплывчатыми, а потом вообще исчезли. Например, в одно прекрасное утро президент банка обнаружил, что не может найти собственный банк. Никто не мог сказать, включены ли фонари на улицах или выключены. Невидимые молочники пытались доставить невидимое молоко в невидимых бутылках невидимым жителям невидимых домов. Результаты оказывались и комичными, и в то же время жалостными. Все перемешалось.
   – И потому вы прикрепили к вещам эти пластинки, – догадался Мишкин.
   – Нет, мы используем пластинки только для удаленных местностей. В пределах города мы красим все видимыми красками.
   – И это позволяет решить ваши проблемы?
   – Это очень помогает, но у данной системы есть определенные изъяны. Перекрашивание уже покрашенного приводит к неизбежным эстетическим потерям. У покрашенных людей часто возникает раздражение кожи. Однако главный недостаток заключается в том, что видимые краски имеют тенденцию при длительном контакте с невидимыми предметами тоже становиться невидимыми. Мы пытаемся справиться с этой проблемой при помощи программы постоянного перекрашивания. У нас составлены статистические, позиционные и временные карты всех предметов в городе. Но при всей эффективности этой программы множество предметов теряется. Понимаете, существует неисчислимое множество переменных величин. Несмотря на строжайший контроль качества, нет двух банок видимой краски с абсолютно идентичными характеристиками. Каждая банка находится под уникальным воздействием различного сочетания интенсивности и длительности температурно-влажностного взаимодействия. Также может иметь значение взаимовлияние планеты и ее спутников. А прочие факторы вообще не поддаются изучению.
   Невидимка вздохнул.
   – Мы стараемся не впадать в отчаяние. Наши ученые постоянно работают над проектами возвращения нам видимости. Некоторые называют это иллюзорной и безосновательной надеждой. Но мы знаем, что другие существа – вот вы, например, – достигли благословенной видимости. Так почему же мы должны считать, что нам этого не дано?
   – Я никогда не думал, что это так печально, – признался Мишкин. – Мне всегда казалось, что быть невидимым довольно забавно.
   – Не верьте этому, – сказал невидимка. – Невидимость – почти то же самое, что и слепота.

Глава 19

   Пустыня сменилась полупустыней. Мишкин и робот шли по плоской бесплодной равнине мимо грунтовых дорог, чахлого кустарника и каркасов заброшенных домов.
   Они поднялись на небольшое возвышение и увидели мужчину в смокинге и цилиндре. Мужчина сидел на черном металлическом чемодане. На пятьдесят футов вправо и влево от него протянулись ржавые рельсы.
   – О господи! – воскликнул робот. – Еще один кошмарный тип!
   – Не будь таким грубым, – возразил ему Мишкин. Он подошел к незнакомцу и поздоровался.
   – Время от времени кто-то проходит мимо, – сказал незнакомец. – Я сижу здесь уже два дня и должен вам заметить, это дьявольски скучно.
   – А чего вы ждете? – поинтересовался Мишкин.
   – Двенадцатичасового поезда на Юму, – ответил незнакомец, повернулся влево и осмотрел пятьдесят футов ржавых рельсов. – Но в наше время поезда перестали соблюдать расписание.
   – Подозреваю, что данный конкретный поезд вообще больше не ходит, – сказал Мишкин.
   – Меня бы это не удивило, – отозвался незнакомец. – Правда, по здравом рассуждении это кажется маловероятным. Но я совершенно уверен, что больше не могу идти пешком. А вдруг что-нибудь случится и поезд все-таки придет? Мне доводилось видеть и более странные вещи. Со мной вообще происходило много странного. Полагаю, вы знаете, кто я такой.
   – Боюсь, что нет, – признался Мишкин.
   – Тогда вы крайне невежественны, потому что я очень знаменит. В данном проявлении я зовусь Ронсаром Великолепным и являюсь величайшим чародеем изо всех, кого видела Вселенная.
   – Придурок какой-то, – пробормотал робот себе под нос.
   – Не позволяйте внешности ввести вас в заблуждение, – заявил Ронсар. – В настоящий момент у меня есть свои причины сидеть на полустанке и ожидать несуществующего поезда. Карма властна над всеми нами, не так ли? Но всегда что-то да происходит. Не хотите ли посмотреть на настоящую магию?
   – С превеликим удовольствием, – сказал Мишкин.
   – Вот ведь фигня собачья! – пробурчал робот.
   Ронсар предпочел не обращать внимания на угрюмый механизм.
   – Первым моим номером будет фокус с кроликом.
   – Я это уже видел, – сказал робот.
   – А я нет, – парировал Мишкин. – Потому заткнись, пожалуйста.
   Робот немного наклонился назад и скрестил свои конечности. На его металлическом лице появилась многозначительная, скептическая усмешка. Всем своим видом он выражал недоверие. Мишкин же слегка подался вперед и сложил руки на коленях. На лице его была написана готовность изумляться.
   Ронсар открыл свой чемодан и извлек оттуда сложную приборную доску, два аккумулятора от автомобиля, моток проволоки, три круглых дощечки, бутылку, наполненную зловещего вида жидкостью, и маленький акселерометр. Фокусник соединил все эти предметы проволокой и прикрепил края провода к полям шляпы. Потом он вытащил тестер, проверил цепь, после чего повернулся к Мишкину.
   – Вы можете видеть, почтеннейший, что шляпа пуста, – с этими словами он продемонстрировал цилиндр Мишкину и роботу. Робот зевнул.
   – А теперь приступим! – сказал фокусник. Он вытащил из чемодана тонкий белый платок и накрыл им цилиндр. Потом Ронсар произвел несколько пассов правой рукой и произнес: – Рье-сгампо ринпоче-хи лам ринпоче хи хрхенг-ва цез бай-ва взхунг-зо! – В конце своей речи он пнул приборную доску каблуком.
   Из доски вылетел сноп искр и послышалось громкое шипение. Стрелки индикаторов заметались и вернулись в исходное состояние.
   Фокусник сдернул платок и вытащил из шляпы живого кролика. Ронсар положил зверька на землю и поклонился.
   Мишкин захлопал в ладоши.
   – Он это сделал с помощью зеркал! – ехидно сказал робот.
   Кролик попытался залезть обратно в шляпу. Фокусник отпихнул его подальше.
   – Все фокусники достают кроликов из шляпы, – сказал робот.
   – Это вступление, чтобы разогреть публику, – пояснил фокусник. – В том, что я делаю, нет ничего сверхъестественного. Я имею дело с иллюзиями, которые создаю при помощи своего мастерства, тщательной подготовки и надлежащего оборудования. Вот и весь секрет.
   – А что такое иллюзия? – спросил Мишкин.
   – Любой феномен можно считать иллюзией, – сказал фокусник. – Следующий мой номер – фокус с картами. Не нужно стонать, сэр. (Эти слова были обращены к роботу.) Я понимаю, что это не слишком зрелищно. Но мои сценические эффекты рассчитаны на интенсивность и постепенное накопление впечатлений. В карточных фокусах нет ничего фантастического или поразительного, но они забавны и позволяют подготовить зрителей к восприятию главных событий вечера (или, в данном случае, дня). Соответственно...
   Фокусник достал из чемодана колоду карт.
   – Перед нами колода игральных карт. Сейчас я передам эти карты вам. Вы можете проверить их, как вам заблагорассудится, и убедиться, что это – обычные карты фабричного производства и что они никак не помечены.
   Он передал колоду Мишкину. Тот распечатал ее и просмотрел карты. Робот тоже не преминул заглянуть в них. Пока они проверяли колоду, фокусник снова открыл свой чемодан и извлек три параболических зеркала на трехногих подставках, компьютер, работающий на батарейках, и небольшой радар. Он расставил зеркала так, чтобы они смотрели в разные стороны, и соединил их с радаром и компьютером. Потом забрал у Мишкина карты и, разложив их веером, помахал перед зеркалами. Затем он ввел информацию в компьютер и подождал, пока радар не испустил пронзительного писка.
   Тогда фокусник достал из чемодана шаткий складной стол, сел за него и положил карты на стол лицом вниз.
   – Прошу вас отметить, что у меня не было времени как-либо пометить карты и что я не пытался повлиять на ваш выбор. Теперь я попрошу вас тщательно перетасовать колоду и выбрать одну карту. Запомните выбранную карту и не показывайте ее мне.
   Мишкин и робот выполнили просьбу фокусника. Мишкин перетасовал колоду трижды, а робот – двадцать семь раз, так, чтобы исключить возможность сохранения любых последовательностей. Наконец они выбрали по карте.
   – Внимательно посмотрите на выбранную вами карту и хорошенько ее запомните. Теперь верните карты на место и еще раз перетасуйте колоду.
   И снова Мишкин перетасовал колоду трижды, а робот – двадцать семь раз. (Робот мог бы стать превосходным крупье. На самом деле, ему предлагали эту прибыльную должность в Общественном центре Северного Майами-Бич).
   – Теперь, – сказал фокусник, – возьмите номер вашей карты, – для всех карт с картинками он будет равняться одиннадцати, – и умножьте его на семнадцать. Если в результате у вас получилось четное число, прибавьте к нему семь, если нечетное – вычтите два. Извлеките из полученного числа квадратный корень с точностью до трех знаков после запятой. Возьмите последнюю цифру, прибавьте к ней цифру девять и учтите зависящий от масти коэффициент поправки: черные карты приравниваются к мнимым числам, красные – к реальным. Добавьте к полученному любое число от одного до девяноста девяти. Успеваете?
   – Легко! – сказал робот.
   – И какое число вы получили?
   – Восемьдесят семь.
   Фокусник ввел число в компьютер. Компьютер выплюнул полоску бумаги. Фокусник изучил результат.
   – Ваша карта – бубновый валет.
   – Ну, правильно, – нехотя признал робот. Мишкин поспешно закивал.
   – Подумаешь... Карточные фокусы кто угодно умеет показывать, – пробурчал робот.
   – А я и не утверждал, что не являюсь кем угодно.
   – Думаю, следующим номером будет распиливание женщины, – прошептал робот Мишкину. – В моей следующей иллюзии, – сказал фокусник, – я распилю женщину пополам.
   – Должно быть, это нечто исключительное! – сказал Мишкин.
   – Он это делает с помощью зеркал, – упрямо заявил робот.
 
   Мишкин еще много лет вспоминал этого фокусника: вытянутое лицо типичного американца с блестящей розовой кожей. В его голубых глазах отражался безжизненный пейзаж, а когда зеркала превратились в окна, стало ясно, что внутренний пейзаж ничем не отличается от внешнего. Это было лицо, с надеждой обращенное к мечтам, но вылепили его ночные кошмары. В конечном итоге лицо оказалось более запоминающимся, чем действия, которые совершал его хозяин.
 
   Фокусник пошарил у себя в чемодане и извлек оттуда черноволосую женщину с фиалковыми глазами, в платье от Пьяге и с сумочкой от Вуттона. Она подмигнула Мишкину и сказала:
   – Я только разок попробую!
   – Она каждый раз так говорит, – сказал фокусник. – Она не понимает, что кто раз попробует, тот будет делать это всегда.
   Через много лет молодая женщина рассказывала своей подруге:
   – Я тогда была такой дурочкой! Ты представляешь – я даже позволяла одному чокнутому фокуснику распиливать меня пополам! Что ты на это скажешь?
 
   Фокусник вытащил из чемодана портативную циркулярную пилу и попробовал включить ее. Пила не включилась. Тогда он достал штепсельную розетку и включил пилу. Пила заработала.
 
   – Это был один из этих долбаных номеров, который показывают между выступлениями звезд? – спросила подруга.
   – Вот именно, чтоб ему лопнуть! Этот тип, фокусник, Великий Дермос или Термос – их сам черт не разберет, – постоянно ездил на гастроли. Он был таким же придурком, как братья Мейо. Ему даже в голову не приходило схалтурить. Потому я к нему и привязалась. Но он был настоящий шизик!
 
   Фокусник извлек из чемодана бригаду из четырех хирургов и анестезиолога – все в халатах и масках. Потом он достал несколько подносов с хирургическими инструментами, емкости со средствами для анестезии и операционный стол с лампами и дренажным устройством.
   Темноволосая молодая леди легла на операционный стол. Она была очень красивой и очень храброй. Да, ради таких моментов стоит быть распиленной пополам!
   Фокусник включил пилу и приблизился к женщине.
 
   В это мгновение из чемодана вышел человек – лысый, толстый, лет пятидесяти. Если бы не этот неожиданный способ появления, на него бы никто и внимания не обратил. Дрожащим голосом новоприбывший громко произнес:
   – Во имя человечности и здравого смысла я выступаю против этого брака!
   – Сейчас не ваш выход! – зашипел на него фокусник.
   Человек извинился и нырнул назад в чемодан.
   Орфей со своей лирой создавал песни; Ронсар со своей пилой создавал разрезы. Он медленно (из садистских наклонностей, что ли?) опускал вращающееся лезвие пилы, пока оно не зависло прямо над диафрагмой девушки, которая была готова попробовать. Девушка сказала:
   – Приятель, на этот раз я себя действительно неважно чувствую!
   Анестезиолог сделал ей укол «будь-спок». Хирурги потерли руками в резиновых перчатках.
   Разрез пошел! Фокусник опустил пилу, сделал пробный надрез поперек грудины, громко скрипнул зубами и приступил к работе.
   Пила вгрызлась глубже. Кровь хлынула, как вода из очумевшего шланга. По крутой дуге взлетали в воздух кровавые сгустки. Хирурги засуетились. Они принялись скреплять разрезанную плоть скобами, губками смывать кровь и зашивать разрез.
   – Потрясный фокус! – признал робот.
   – А мне почему-то не нравится, – сказал Мишкин.
   Пила добралась до крупных вен и артерий. Хирурги, работавшие с четкостью превосходной балетной труппы, шили и штопали не покладая рук. Леди охнула, и анестезиолог тут же ввел ей еще пять кубиков «будь-спока» и добавил для комплекта немного «баю-бай».
   Тем временем желудок был распилен, а зетем склеен специальным скотчем для тела производства фирмы «Бранд».
   – Я успею скрепить этот диск? – спросил один из хирургов.
   – Приклейте его эссенцией, – посоветовал доктор Зорба.
   Позвоночник был разрезан и скреплен двумя пластиковыми прокладками и полупинтой клея «Элмер». Фокусник увлекся и начал было пилить стол. Анестезиолог вытащил из чемодана плотника, который тут же исправил нанесенные оборудованию повреждения. Молодая леди мужественно улыбнулась. Фокусник, выключив пилу, поклонился Мишкину и роботу.
   – Для следующей иллюзии, – начал было фокусник, – которую я создам у вас на глазах, я...
   Он запнулся. Все услышали гудок паровоза. Вскоре показался и сам поезд – паровоз и три вагона.
   – Прошу прощения за то, что я не закончил представление, – сказал фокусник, делая шаг в сторону первого вагона. – Такова уж судьба. Всегда что-нибудь да произойдет.
   – Ваш билет, – попросил кондуктор.
   Фокусник извлек билет из шляпы. Поезд медленно тронулся.
   – Как вам понравилось представление? – крикнул Ронсар.
   – Великолепно! – крикнул в ответ Мишкин.
   – О, это еще не все! Посмотрю, что вы скажете, когда досмотрите его до конца.
   – А когда это будет?
   – Это происходит сейчас!
   – Что происходит сейчас? – не понял Мишкин. – Кто вы такой?
   Но поезд отошел слишком далеко, и Мишкин не расслышал ответа Ронсара, если, конечно, тот вообще потрудился ответить.
   Мишкин с роботом подождали, пока поезд скроется из виду. Потом Мишкин сказал:
   – Все это представление вызывает у меня какие-то странные ощущения.
   – Зеркала, – откликнулся робот. – Много говорильни и дешевые сценические эффекты.
   Они стояли под небом, отражающим землю, отражающую небо, и спорили о зеркалах и сценических эффектах.

Глава 20
Глупости, совершаемые роботами

   Наш знакомый робот не всегда был таким, как сейчас. Когда-то и он изведал великолепие юности. Он тоже бродил среди лавровых деревьев под небом с глазами ивы. Он тоже плакал в уголках, боролся за любовь и завоевывал ответное чувство. Дитя Гефеста, сын природы, он не желал отвечать за программистский подход, считающий тождественность простым подобием.
   Можно сказать, что робот – это сумма взаимоотношений плюс восемьдесят восемь фунтов металла и пластика.
   Роботы тянутся ко всему мягкому, нежному – видимо, чтобы лучше оттенить собственную твердость. Роботы из района Скенектеди поклоняются существу, которое они называют Белый Кожаный Человек. Среди них еще не появился свой Фрейд, который мог бы объяснить им смысл этого образа.
   Когда роботы движутся, из них капает горячая смазка, как из автомобилей.
   Роботы подражают процессу еды. Существует черный робот, который живет на 125-й улице и водит розовый «Кадиллак». Известны роботы-иудеи, искусно толкующие Библию и смазывающие суставы куриным жиром. Встречаются роботы-гомосексуалисты, испытывающие вожделение друг к другу.
   Когда-то давным-давно юный робот ушел со своего завода. Покинутый и одинокий, он брел через дремучий лес...
   Как сильно этот момент запал в память нашему роботу! Его охватило некое безумие. Смятение чувств казалось ответом на одинокое существование. Мишкин показался роботу существом несовершенным, но достойным любви. Так было предначертано и запрограммировано. Робот знал, что не знает, как этого избежать.

Глава 21

   Голоса предков предсказывают экспериментальный психоз, вызванный экспериментальными психами.
   – Мишкин! Давай к нам! Тебе нечего терять, кроме своих предрассудков!
   – Цена уступки – ваша предпосылка.
   – Мишкин, дружище, забудь об этой унылой истории с пропавшим узлом. Плюнь ты на него и живи нынешним моментом!
   – Вашу логику повесьте здесь.
   – Единственный способ выбраться из порочного круга повторения и принуждения – это обратиться к новизне! Нужно сменить регулярность на оригинальность. Ты должен стать непредсказуемым. Ты должен идти по миру так, словно это мир.
   – Мишкин! Не стоит жить так, будто вся твоя жизнь – лишь подготовка к жизни. Подготовка – это иллюзия. Что, по-твоему, ты был подготовлен к тому, что делаешь сейчас?
   – Принц Мишкин, я прошу вас пробудиться и осознать, кто вы такой!
   – Ты ищешь объект, запечатленный в твоей памяти, как скала, торчащая посреди мелкого пруда. Это весьма трогательно, но неубедительно. Ты действительно уверен, что должен продолжать поиски? А ведь возможно, ты сейчас ищешь будущее, даже не подозревая об этом! – Мишкин, вот то яйцо, которое ты ищешь!
   – Я потерял туфельку моей возлюбленной при печальных обстоятельствах. Но теперь Мишкин нашел ее.
   – Он здесь, Мишкин, перед тобой – Святой Грааль!
   – Клянусь – он нашел затерянный город атлантов!
   – Разрази меня гром! Он обнаружил Заброшенный рудник!
   – Чтоб я сдох, если он не наткнулся на Гроб Господень!
   – Это наступление на твою цель смертельно опасно, но не следует открыто сопротивляться ему. Некоторые вещи истребляют нас и воссоздают заново. Иногда мы должны стоять неподвижно и ждать, пока нас съедят.
   – Открыть ворота! Дорогу Мишкину!
   – Я чувствую запах утечки памяти. Кто-то здесь слишком невнимателен. – Мишкин нашел Белую Богиню!
   – А также: горшок с золотом, конец радуги, тайную пещеру – обиталище сирен, гробницу Карла Великого, чертог Барбароссы, Сивиллины книги Сивиллины книг – в греческой мифологии книги с предсказаниями будущего, философский камень и многое другое.

Глава 22

   Мишкин жил в миленьком маленьком домике с миленькой маленькой женой и миленькой маленькой беседкой, обвитой виноградом. Почти все, чем владел Мишкин, было миленьким и маленьким. Конечно, попадались и исключения: например, славная большая собака, не очень славное большое кресло и совсем не славная маленькая машина. Но почти все остальное было настолько миленьким, насколько это вообще может быть, и настолько маленьким, насколько на это можно надеяться.
   И вдруг в один прекрасный день произошла

ВСПЫШКА БУДУЩЕГО!

   На первый взгляд, он выглядел стариком. Седые волосы, тяжелая походка, отвисшая нижняя губа, тусклые глаза и покрытые пигментными пятнами руки – все это подтверждало, что ему уже изрядно за семьдесят. Тем удивительнее было обнаружить, что настоящий хронологический возраст этого человека равняется двадцати трем годам.
   – Одно происшествие гнетет меня, – дребезжащим голосом произнес старик.
   – Должно быть, это нечто необычайно тяжелое, – заметил Мишкин.
   – Да, действительно, – сказал старик. – Понимаете, должно быть, произошло неверное переключение пространственно-временного континуума. Я помню переживания, которые испытаю в отдаленном будущем. Тут получается путаница с грамматикой, но я уверен, что вы меня понимаете.
   – Пожалуй, да, – ответил Мишкин. – Но что это за переживания, которые вы испытали – или испытаете? – и почему они уже сейчас так сильно подействовали на вас?
   – Молодой человек, – сказал старик. – Я был свидетелем последней и величайшей битвы землян с Черными Дьяволами с Дальнего Арктура.
   – Расскажите об этом! – воскликнул Мишкин.
   – За этим я и пришел, – ответил старик и поудобнее устроил свои дряхлые кости в кресле.

Глава 23
Земля против черных дьяволов с дальнего Арктура

   Супердредноут класса ХК-12Х под командованием капитана Джона Макроя, патрулировавший район Звезд Южного Гребня, был первым кораблем, принявшим сигналы, о которых вскорости узнала вся Земля – узнала и ужаснулась. Но пока что эта история лишь начиналась. Первый тревожный звонок прозвучал, когда радист второго класса Рип Холлидей постучал в дверь капитанской каюты. На честной веснушчатой физиономии радиста было написано глубокое беспокойство.
   – Присаживайся, Рип, – прогудел капитан. – Выпьешь чего-нибудь? Ли Пэн Хао, наш почтенный кок, сварил высокоэнергетическое какао – неповторимая штука. Еще есть булочки с настоящим марсианским шоколадом.
   – Нет, спасибо, я сейчас не хочу.
   – Ну, тогда падай в кресло и рассказывай, что там у тебя.
   Рип Холлидей неуклюже присел, всем видом выражая почтительное внимание. В нынешние времена, когда начальство громко заявляло о возникновении бесклассового общества, в общении господствовал дух неофициальности. Система работала, поскольку подчиненные никогда не позволяли себе лишнего и всегда ухитрялись сохранять должную степень уважения.
   – Понимаете, сэр, я был...
   – Пожалуйста, Рип, не нужно формальностей. Зови меня Джон.
   – Да, сэр, Джон. Я проводил дежурную проверку 62-й полосы частот, но на этот раз использовал нуль-тактовый переключатель настройки, просто чтобы посмотреть, как он работает. Если помните, в уравнении Тальберга-Мартина говорится...
   Капитан улыбнулся и поднял свою сильную мускулистую руку.
   – Радио – это твоя епархия, Рип. Я всего лишь водитель межгалактического грузовика, и доступный мне максимум – это устройство трансформаторов серии сигма. Так что объясни как-нибудь попроще, что ты там поймал.
   – Сигнал, сэр, – быстро ответил Рип. – Достаточно громкий, чтобы я смог его расслышать прежде, чем вмешалась СПР^[24].
   Капитан понимающе кивнул.
   – Но ведь это еще не причина для тревоги, правильно? Я так понимаю – это было радиоизлучение звезды?
   – Поблизости от нас нет ни одной звезды, – покачал головой Холлидей.
   – Тогда отклонения приборов?
   – При нашей нынешней скорости и координатах это невозможно. – А это не могли быть статические помехи, вызванные механическими причинами – например, концентрацией космических частиц?
   – Нет, сэр. Помехи звучат иначе. И кроме того, сигнал, который я поймал, был частотно-модулированным.
   Капитан тихо присвистнул.
   – Значит, его нельзя списать на какое-нибудь природное явление.
   – Нет, сэр... то есть Джон. Сигналы такого типа могут производить лишь разумные существа.
   – Гм-м... – протянул капитан.
   – А это не мог быть сигнал какого-нибудь нашего корабля? – с надеждой спросил Рип.
   Теперь уже капитан отрицательно покачал головой.
   – Ближайший земной патрульный корабль сейчас находится на другой стороне Фионы-2.
   Рип присвистнул.
   – Этого я и боялся!
   Капитан кивнул.
   – Это означает, что мы только что вступили в контакт с ино-планетной разумной жизнью неизвестного типа и что мы быстро идем на сближение с этими существами.
   – Это первый контакт землян с инопланетными разумными существами, – мягко сказал Рипу капитан. – Думаю, тебе следует сказать Марву Пэйнтеру, что нам нужен перевод этих инопланетных импульсов, причем быстро.
   Лицо Рипа Холлидея залила бледность, и веснушки проступили еще отчетливее.
   – Уже бегу, Джон. То есть сэр.
   Дверь приоткрылась, и рыжий радист выскочил из каюты. Оставшись в одиночестве, капитан сел, посмотрел на стереографии жены и трех своих сыновей и молча выпил стакан гатораджа. Потом нажал кнопку интеркома.