Шекспир Уильям. Генрих IV (Часть 2)

   Предположенья горшие мои.
   Вся жизнь твоя доказывала ясно,
   Что ты меня не любишь, и хотел ты.
   Чтоб в смертный час я в этом убедился.
   На сердце каменном своем в мечтах
   Ты наточил уж тысячу кинжалов,
   Чтоб полчаса моей похитить жизни.
   Как! Полчаса не мог ты потерпеть?
   Тогда ступай и вырой мне могилу.
   Вели звонить в колокола, вещая
   Не смерть мою - твое лишь воцаренье.
   Те слезы, что на мой прольются гроб,
   Елеем станут, чтоб тебя помазать.
   Смешай меня скорее с бренным прахом;
   Жизнь давшего тебе отдай червям.
   Слуг прогони моих, нарушь указы,
   Пришла пора глумиться над порядком.
   На троне - Генрих Пятый! Встань, тщеславье!
   Прочь, мудрые советники! Прочь, слава!
   К английскому двору со всех сторон
   Беспутные сбирайтесь обезьяны!
   Соседи, извергайте прочь подонки!
   Коль есть у вас бездельник, что бранится,
   Пьет, кутит ночью, грабит, убивает,
   Грехи отцов творит на новый лад,
   Возрадуйтесь - он нам не будет в тягость:
   Ведь Англия его тройною мерзость
   Двойною позолотою покроет
   И даст ему почет, и власть, и должность.
   Намордник, сдерживающий распутство,
   Сорвет король, и разъяренный пес
   Всех, кто безвинен, ринется терзать.
   О бедный край, больной от войн гражданских!
   Я не сберег тебя от смут заботой,
   Что ж будет, коль заботой станет смута?
   О, снова превратишься ты в пустыню,
   Где будут волки лишь бродить, как встарь!
   Принц Генрих
   О государь, меня простите! Если б
   Не слезы - влажная словам преграда,
   Прервал бы я урок благой, хоть горький.
   Вам не сказать бы этих скорбных слов,
   Мне ж - не внимать так долго... Вот венец ваш!
   Да сохранит надолго вам его
   Небесный венценосец! Если он
   Дороже мне, чем ваша честь и слава,
   Пусть навсегда останусь на коленях,
   В смиренном положенье, что внушил
   Мне дух, исполненный любви и долга.
   Лишь знает бог, как больно сжалось сердце,
   Когда, войдя, застал вас бездыханным.
   Коль притворяюсь, пусть умру бесславно,
   И мир, доверью чуждый, не увидит
   Той перемены, что замыслил я.
   Придя взглянуть на вас, я счел вас мертвым,
   И, полумертвый сам от этой мысли,
   С укором обратился я к короне.
   Как если бы сознанье было в ней:
   "Заботы, сопряженные с тобою,
   Все соки вытянули из отца.
   Хоть высшей пробы золото твое,
   Но для меня нет худшею на свете;
   Другое, низшей пробы драгоценней,
   Затем что исцеляет от недугов,
   Ты ж, хоть прекрасно, славно, погубило
   Носившею тебя!" С таким укором
   Надел корону я, отец державный,
   Чтоб с нею, как с врагом, что предо мной
   Родителя убил, вступить в борьбу,
   Как долг велит наследнику престола.
   Но если радостью она растлила
   Мне кровь, вселила в душу мне гордыню
   И если суетной, мятежной мыслью
   Я ринулся с приветом ей навстречу,
   Пусть бог навек лишит меня короны
   И превратит в ничтожного вассала,
   Что в страхе перед ней колени гнет!
   Король Генрих
   О сын мой!
   Господь внушил тебе корону взять,
   Чтобы в отце твоем любовь усилить
   Разумным оправданием твоим!
   Поди сюда, сядь у моей кровати
   И выслушай, как думается мне,
   Последний мой совет. Известно богу,
   Каким путем окольным и кривым
   Корону добыл я; лишь мне известно,
   С какой тревогой я носил ее.
   К тебе она спокойней перейдет,
   При лучших обстоятельствах, законней
   Все, чем запятнан я в борьбе за власть,
   Сойдет со мною в гроб. На мне корона
   Казалась символом захватной власти;
   В живых немало оставалось лиц,
   Что помогли мне ею завладеть,
   И это вечно порождало смуту,
   Кровопролитья, раня мир непрочный.
   Всем этим страхам я навстречу шел,
   Своей рискуя жизнью, как ты видел.
   В мое правление была страна
   Ареной бурных драм. Но смерть моя
   Изменит в корне все: что захватил я,
   Теперь по праву перейдет к тебе
   Наследственный венец носить ты будешь.
   Хоть будешь тверже ты стоять, чем я,
   Все ж твой непрочен трон: свежи обиды.
   Мои друзья, что стать должны твоими,
   Зубов и жал лишились лишь недавно
   С их помощью кровавой стал я править
   И мог страшиться, что меня их мощь
   Низринет вновь. Опасность отвращая,
   Я многих истребил и собирался
   Вести в Снятую землю остальных
   Чтоб не дали им праздность и покой
   В мои права внимательней всмотреться.
   Веди войну в чужих краях, мой Генри,
   Чтоб головы горячие занять;
   Тем самым память о былом изгладишь.
   Еще сказал бы, но дышать мне трудно
   И говорить нет сил. Прости, о боже,
   Мне путь, которым к власти я пришел,
   И сыну в мире сохрани престол!
   Принц Генрих
   Он вами, государь,
   Был добыт, сохранен и мне вручен:
   Незыблемы мои права на трон.
   Отстаивать их стану неуклонно
   Пред всей вселенною и борьбе законной.
   Входит принц Джон Ланкастерский.
   Король Генрих
   Смотри, смотри, идет мой Джон Ланкастер!
   Принц Джон
   Здоровья, мира, счастья вам желаю!
   Король Генрих
   Ты мир и счастье мне несешь, здоровье ж
   На крыльях юности, увы, умчалось
   От голого, иссохшего ствола.
   Тебя увидел - и мой труд земной
   Теперь закончен. Где лорд Уорик?
   Принц Генрих
   Уорик!
   Входит Уорик.
   Король Генрих
   Не носит ли особого названья
   Покой, где мне сегодня стало хуже?
   Уорик
   Милорд, зовется он Иерусалим.
   Король Генрих
   Хвала творцу! Там должен жизнь я кончить.
   Мне предсказали много лет назад,
   Что я окончу жизнь в Иерусалиме,
   И полагал я - что в Святой земле.
   В ту комнату меня снесите; там,
   В Иерусалиме, небу дух предам.
   Уходят.
   АКТ V
   СЦЕНА 1
   Глостершир. Комната в доме Шеллоу.
   Входят Шеллоу, Фальстаф, Бардольф и паж.
   Шеллоу
   Клянусь петухом и сорокой, я не отпущу вас сегодня, сэр. - Эй, Деви!
   Фальстаф
   Прошу извинить меня, мистер Роберт Шеллоу...
   Шеллоу
   Не извиню; никак не могу извинить; не принимаю никаких извинений; никакие извинения вам не помогут; не должно быть никаких извинений. - Эй, Деви!
   Входит Деви.
   Деви
   Здесь, сэр.
   Шеллоу
   Деви, Деви, Деви, Деви... Постой, Деви... Постой, Деви, постой... Ах да, позови повара Уильяма. - Сэр Джон, я не принимаю ваших извинений.
   Деви
   Слушаю, сэр. А повесток ваших я так и не мог вручить. Да, вот еще, сэр, чем же мы засеем ту большую пашню - пшеницей?
   Шеллоу
   Да, красной пшеницей, Деви. Но позови повара Уильяма... Есть у нас молодые голуби?
   Деви
   Да, сэр. А вот счет кузнеца за ковку лошадей и за плуги.
   Шеллоу
   Проверь счет и заплати. - Сэр Джон, я не принимаю ваших извинений.
   Деви
   А еще, сэр, надо бы купить новую цепь к ведру. Да, вот еще, сэр: прикажете вычесть из жалованья Уильяма за мешок, который он потерял на днях на рынке в Хинкли?
   Шеллоу
   Он должен возместить убыток. - Несколько штук голубей, Деви, да парочку цыплят, да ножку баранины, да еще чего-нибудь хорошенького, вкусненького. Растолкуй это повару Уильяму.
   Деви
   А военный господин останется у нас на ночь, сэр?
   Шеллоу
   Да. Деви. Надо его угостить на славу. Друг при дворе лучше, чем пенни в кошельке. Угости как следует и его людей, Деви; ведь они отъявленные негодяи и в случае чего станут трепать мое имя.
   Деви
   Положим, у них самих довольно-таки обтрепанный вид, сэр; белье на них страсть какое грязное.
   Шеллоу
   Хорошо сказано, Деви. Но принимайся за дело, Деви.
   Деви
   Очень прошу нас, сэр, поддержите Уильяма Уайзора из Уипкота против Климента Перкса из Хилля.
   Шеллоу
   На Уайзора поступило много жалоб, Деви. По-моему, этот Уайзор отъявленный плут.
   Деви
   Вполне согласен с вашей милостью, что он плут, но, видит бог, надо же когда-нибудь и плуту получить поблажку по просьбе приятеля. Честный человек, сэр, может сам за себя постоять, а плут не может. Я служу вашей милости верой и правдой вот уже восемь лет, и если мне нельзя раз или два в полгода поддержать плута против честного человека, значит, у вашей милости ко мне совсем мало доверия. Ведь этот плут - мой честный друг, сэр; поэтому я очень прошу вашу милость решить дело в его пользу.
   Шеллоу
   Ну, хорошо; я его не обижу. А теперь ступай, Деви.
   Деви уходит.
   Где вы, сэр Джон? Скорей, скорей снимайте сапоги. - Вашу руку, мистер Бардольф.
   Бардольф
   Я рад видеть вашу милость.
   Шеллоу
   Благодарю тебя от всей души, добрейший Бардольф. (Пажу.) Добро пожаловать, великан. - Идемте, сэр Джон.
   Фальстаф
   Сейчас иду, добрейший мистер Роберт Шеллоу.
   Шеллоу уходит.
   Бардольф, присмотри за нашими лошадьми.
   Бардольф и паж уходят.
   Если бы меня распилили на части, то вышло бы четыре дюжины таких бородатых монашеских посохов, как мистер Шеллоу. Удивительное дело, до чего духовно уподобились друг другу хозяин и слуги: имея его всегда перед глазами, они стали смахивать на придурковатого судью, а он, постоянно разговаривая с ними, стал походить на лакея с ужимками судьи. Благодаря постоянному общению их мысли настроились на один лад и жмутся друг к другу, как стадо диких гусей. Имей я нужду в мистере Шеллоу, я постарался бы подольститься к его слугам, намекнув на их близость к хозяину; нуждайся я в их услугах, я бы польстил мистеру Шеллоу, сказав, что никто не управляет слугами лучше, чем он. Известно, что как умное поведение, так и дурацкие повадки заразительны подобно болезням, - поэтому надо выбирать себе приятелей весьма осмотрительно. Я сделаю этого Шеллоу мишенью для своих шуток и буду забавлять принца Генриха, пока не сменятся шесть мод, что равняется продолжительности четырех судебных сроков или двух процессов, - и он будет хохотать без и_н_т_е_р_в_а_л_о_в. О, как сильно действует выдумка, приправленная клятвой, или шутка, сказанная с мрачным видом, на молодчика, еще не испытавшего, что такое ломота в плечах! Вот увидите, принц будет хохотать до тех пор, пока его лицо не сморщится, как промокший, скомканный плащ!
   Шеллоу
   (за сценой)
   Сэр Джон!
   Фальстаф
   Иду, мистер Шеллоу, иду. (Уходит.)
   СЦЕНА 2
   Уэстминстер. Зал во дворце.
   Входят с разных сторон Уорик и верховный судья.
   Уорик
   А, это вы, милорд? Куда идете?
   Верховный судья
   Как чувствует себя король?
   Уорик
   Прекрасно: кончились его тревоги.
   Верховный судья
   Надеюсь, жив?
   Уорик
   Ушел он в путь последний,
   И в нашем мире больше нет его.
   Верховный судья
   Зачем король не взял меня с собою?
   За то, что верно я ему служил.
   Теперь обидам буду предоставлен.
   Уорик
   Да, молодой король не любит вас.
   Верховный судья
   Я знаю и порядки новых дней
   Во всеоружии хочу я встретить.
   Действительность не может быть ужасней
   Того, что мне фантазия рисует.
   Входят принц Джон Ланкастерский, Глостер, Кларенс,
   Уэстморленд и другие.
   Уорик
   Вот Генриха умершего потомство
   Скорбящее. Будь у живого Гарри
   Характер худшего из младших братьев,
   Как много бы осталось здесь дворян.
   Что спустят парус перед грубым сбродом!
   Верховный судья
   Увы, боюсь, что все пойдет вверх дном.
   Принц Джон
   Привет, кузен мой Уорик! С добрым утром.
   Глостер и Кларенс
   Привет, кузен!
   Принц Джон
   Мы словно разучились говорить.
   Уорик
   Владеем речью мы, но так печален
   Ее предмет, что нас лишает слов.
   Принц Джон
   Так мир тому, кто вызвал нашу скорбь!
   Верховный судья
   Мир нам! Спаси нас бог от горшей скорби.
   Глостер
   Добрейший лорд, вы потеряли друга.
   Готов поклясться, на лице у вас
   Не маска грусти - истинная скорбь.
   Принц Джон
   Хоть не уверен в милости никто,
   Но вам прием холодный обеспечен.
   Как грустно! Если б все иначе было!
   Кларенс
   Да, вам придется угождать Фальстафу,
   Идя наперекор своей природе.
   Верховный судья
   Все, что я делал, принцы, делал честно,
   Руководимый беспристрастным духом.
   Я милости выпрашивать не стану
   У короля по-нищенски, с позором.
   Коль не помогут правота и честь,
   К усопшему отправлюсь государю
   И расскажу, кем прислан я к нему.
   Уорик
   Вот принц идет.
   Входит король Генрих Пятый со свитой.
   Верховный судья
   Да сохранит вас бог, мой государь!
   Король Генрих
   В наряде новом, пышном, что зовется
   Величеством, не так удобно мне,
   Как думаете вы. Я вижу, братья,
   К печали вашей примешался страх.
   Здесь английский, а не турецкий двор.
   Не Амурат - преемник Амурата,
   А Генрих - Генриха. Но все ж печальтесь.
   О братья добрые, вам грусть пристала.
   Так царственно являете вы горе.
   Что вас возьму за образец, и траур
   Носить я стану в сердце. Да, печальтесь,
   Но в меру, помня, что должны мы бремя
   Все сообща нести. Что до меня,
   Клянусь, я буду вам отцом и братом.
   Вы лишь отдайте мне свою любовь,
   А я уж сам возьму заботы ваши.
   Вы плачете о Генриха кончине.
   И плачу я. Но Гарри жив, который
   В дни счастья эти слезы превратит.
   Принц Джон и другие
   Мы, государь, не ждем от вас другого.
   Король Генрих
   Все как-то странно смотрят на меня.
   (Верховному судье.)
   В особенности вы: ведь вы, конечно,
   Уверены, что вам я враг.
   Верховный судья
   Уверен,
   Что если взвесить здраво, то у вас
   Нет оснований для вражды ко мне.
   Король Генрих
   Нет?
   Иль может принц с призваньем столь высоким
   Забыть, как оскорбляли вы его?
   Как! Отчитать, бранить, в темницу бросить
   Наследника? Иль этого вам мало?
   Иль это можно в Лете утопить?
   Верховный судья
   Я действовал от имени монарха,
   Власть вашего отца являл собою.
   И вот, когда я исполнял закон,
   Радея лишь о благе всех сограждан,
   Угодно было вам забыть свой сан,
   Закона мощь, величье правосудья,
   Монарха образ, воплощенный мной
   В судейском кресле, - и меня ударить;
   И вас за оскорбленье короля
   Я, смело пользуясь мне данной властью,
   Под стражу взял. Коль поступил я дурно,
   Теперь, когда надели вы корону,
   Не возражайте, если ваш наследник
   Нарушит приговор ваш, правосудье
   Прогонит со скамьи его священной,
   Прервет закона ход, притупит меч,
   Что ваш покой блюдет и безопасность,
   Нет, больше: если образ ваш растопчет,
   Над вашим представителем глумясь.
   Вы царственный свой разум вопросите,
   Представьте, что случилось это с вами,
   Что вы отец и что у вас есть сын,
   Который так попрал величье ваше,
   Так все законы грозные презрел,
   Так надругался дерзостно над вами;
   Потом представьте, что, за вас вступившись,
   Я вашей властью принца усмирил.
   Обдумав это, обо мне судите.
   Как государь, скажите беспристрастно,
   В чем я свои нарушил полномочья
   Иль верность властелину моему.
   Король Генрих
   Милорд, вы правы: взвешено прекрасно;
   Так сохраняйте же весы и меч.
   Желал бы я, чтоб, возрастая в славе,
   Вы дожили до дня, когда мой сын,
   Вас оскорбив, подобно мне смирится.
   Тогда я повторю слова отца:
   "- Я счастлив, что есть подданный бесстрашный
   Который принца осудить дерзнул;
   И счастлив я, что у меня есть сын,
   Который отдал в руки правосудья
   Свое величье". Вы меня к тюрьме
   Приговорили, - я приговорю вас
   Носить и впредь тот меч, который с честью
   Вы до сих пор носили. Обращайтесь
   С ним так же смело, честно, как в тот раз,
   Когда он был направлен на меня.
   Вот вам рука моя. Отцом мне будьте:
   Что вы шепнете мне, я вслух скажу
   И волю подчиню свою смиренно
   Советам вашим мудрым и благим.
   И я прошу вас всех поверить, принцы,
   Что в гроб с отцом сошло мое беспутство,
   С ним страсти все мои погребены,
   И строгий дух отца воскрес во мне,
   Чтоб ожиданья обмануть людские,
   Всех посрамить пророков, истребить
   Дурное мненье, что меня клеймит
   За внешние былые проявленья.
   Кровь гордая, что до сих пор ко мне
   Текла разгульно, свой изменит ход
   И устремится в океан, где, слившись
   С волнами царственными, заструится
   Спокойно, величаво. Мы теперь же
   Парламент наш высокий созовем
   И изберем советников надежных,
   Чтоб Англия ни и чем не уступала
   Тем странам, где правленье совершенно;
   Чтоб и война и мир иль оба вместе
   Привычны и знакомы были нам.
   Во всем, отец, вам будет первый голос.
   Короновавшись, тотчас созовем,
   Как я упомянул, весь наш Совет.
   Когда ж по воле неба стану править,
   Ни принц, ни пэр не пожелает ввек.
   Чтоб сократился мой счастливый век.
   Уходят.
   СЦЕНА 3
   Глостершир. Сад при доме Шеллоу.
   Входят Фальстаф, Шеллоу, Сайленс, Бардольф,
   паж и Деви.
   Шеллоу
   Нет, вы непременно должны осмотреть мой сад, и там в беседке мы с вами отведаем прошлогодних яблок моей собственной прививки; съедим тарелочку варенья с тмином и еще что-нибудь. - Идемте, кузен Сайленс. - А потом в постель.
   Фальстаф
   Ей-богу, у вас славное поместье, очень богатое.
   Шеллоу
   Пустырь, пустырь, пустырь. Мы нищие, нищие, сэр Джон. Только и хорошего, что воздух. - Накрывай, Деви! Накрывай, Деви! Так, хорошо.
   Фальстаф
   Этот Деви у вас мастер на все руки - и слуга и управляющий.
   Шеллоу
   Хороший слуга, хороший слуга, превосходный слуга, сэр Джон. Клянусь мессой, я выпил за ужином слишком много хереса. Да. хороший слуга. А теперь садитесь, садитесь. - И вы, кузен, тоже.
   Сайленс
   Ну, господа, давайте теперь, как говорится: (Поет.)
   "Гулять, пировать всю ночь напролет,
   Хвалить небеса за удачливый год.
   Всюду мясо в котлах, спрос на девок растет,
   Пляшет, поет счастливый народ.
   Эй, веселей!
   Говорю вам, друзья: веселей!"
   Фальстаф
   Вот весельчак! - Добрейший мистер Сайленс, сейчас выпью за ваше здоровье.
   Шеллоу
   Поднеси-ка вина мистеру Бардольфу, Деви.
   Деви
   Добрейший сэр, садитесь. Я сейчас буду к вашим услугам. Садитесь, добрейший сэр. - Господин паж, любезный господин паж, садитесь. Ваше здоровье! Если не хватит чего съестного, мы вознаградим себя выпивкой. Уж не взыщите: чем богаты, тем и рады. (Уходит.)
   Шеллоу
   Веселей, мистер Бардольф! - И ты тоже, мой маленький воин, будь веселей.
   Сайленс
   (поет)
   "Веселей, веселей! Жена-ерунда;
   Коротка ль, высока ль - баба дрянь всегда.
   Пир горой, когда с бородой борода.
   Да здравствует праздник веселый!
   Веселей, друзья, веселей!"
   Фальстаф
   Никак не думал, что мистер Сайленс такой молодец.
   Сайленс
   Кто? Я? Мне уже случалось в жизни повеселиться разок-другой.
   Возвращается Деви.
   Деви
   Вот вам блюдо яблок. (Ставит блюдо перед Бардольфом.)
   Шеллоу
   Деви!
   Деви
   Что прикажете, ваша милость? (Бардольфу.) Сейчас буду к вашим услугам. - Стакан вина, сэр?
   Сайленс
   (поет)
   "Кубок с вином блещет огнем.
   Выпью за ту, что в сердце моем.
   Кто весел, всех долговечней!"
   Фальстаф
   Славно, мистер Сайленс!
   Сайленс
   Будем веселиться. Перед нами еще самая приятная часть ночи.
   Фальстаф
   Ваше здоровье, мистер Сайленс! Много лет вам здравствовать!
   Сайленс
   (поет)
   "До дна я выпью кубок мой,
   Будь он хоть в милю глубиной!"
   Шеллоу
   Достойный Бардольф, за твое здоровье. Если тебе чего-нибудь хочется и ты не требуешь, пеняй на себя. - Твое здоровье, мой маленький плутишка, твое здоровье. - Пью за здоровье мистера Бардольфа и всех лондонских кавалеров.
   Деви
   Я еще надеюсь на своем веку побывать в Лондоне.
   Бардольф
   Очень бы хотел увидеть тебя там, Деви...
   Шеллоу
   Клянусь мессой, вы там осушите вдвоем добрую кварту. Хе-хе! Не правда ли, мистер Бардольф?
   Бардольф
   Совершенно верно, сэр, - пинты в четыре.
   Шеллоу
   Отлично сказано, черт возьми! Этот плут не отстанет от тебя, будь спокоен. Уж он не отступится, он мастер по этой части.
   Бардольф
   Да и я тоже не отстану от него, сэр.
   Шеллоу
   Вот слова, достойные короля. Будьте как дома, веселитесь!
   Стук в дверь.
   Посмотрите, кто там пришел. Эй, кто там?
   Деви входит.
   Фальстаф
   (Сайленсу, который выпил стакан до дна)
   Так, теперь вы оказали мне честь.
   Сайленс
   (поет)
   "Окажите мне честь
   Меня в рыцарский сан возвесть,
   Саминго!" Так ведь?
   Фальстаф
   Так.
   Сайленс
   Вот видите. Согласитесь, что и старый человек иногда еще кое на что пригодится.
   Возвращается Деви.
   Деви
   С позволения вашей милости, там пришел какой-то Пистоль; он привез вести из дворца.
   Фальстаф
   Из дворца? Пусть войдет.
   Входит Пистоль.
   Что скажешь, Пистоль?
   Пистоль
   Да хранит вас бог, сэр Джон!
   Фальстаф
   Какой ветер занес тебя сюда, Пистоль?
   Пистоль
   Не тот злой ветер, который не приносит ничего доброго. Милейший рыцарь, ты теперь одна из самых веских персон в королевстве.
   Сайленс
   Клянусь святой девой, он самый увесистый, если не считать моего кума Пуфа из Барсона.
   Пистоль
   Пуф?
   "Пуф" тебе в зубы, гнусный, подлый трус!
   Сэр Джон, я твой Пистоль, твой верный друг.
   Я сломя голову сюда примчался
   И радостную весть тебе привез
   Бесценные известья, дни златые.
   Фальстаф
   Выкладывай их скорее, да только говори по-человечески.
   Пистоль
   Плевать мне на весь свет и всех людишек!
   Я речь веду об Африке златой!
   Фальстаф
   Презренный ассириец, что за вести?
   Король Кофетуа знать правду хочет.
   Сайленс
   (поет)
   "И Робин Гуд, и Джон, и Скарлет".
   Пистоль
   Допустят ли дворняг на Геликон,
   Чтоб лаяли на царственные вести?
   Тогда, Пистоль, пади в объятья фурий!
   Шеллоу
   Почтенный джентльмен, я не знаю, из каких вы будете.
   Пистоль
   Тогда скорби об этом.
   Шеллоу
   Прошу прощенья, сэр. Если, сэр, вы прибыли с вестями из дворца, я полагаю, нам остается одно из двух - или выложить их, или же хранить при себе. Знайте, сэр, что король облек меня некоторой властью.
   Пистоль
   Какой король? Ответь, прохвост, иль сгибнешь!
   Шеллоу
   Генрих.
   Пистоль
   Какой? Четвертый или Пятый?
   Шеллоу
   Генрих Четвертый.
   Пистоль
   К черту же твой сан!
   Сэр Джон, стал королем твой кроткий агнец.
   Он - Генрих Пятый. Правду говорю.
   Когда солгал я, покажи мне фигу,
   Как гордые испанцы.
   Фальстаф
   Как! Старый король умер?
   Пистоль
   Он мертв, как гвоздь дверной.
   Сказал я правду.
   Фальстаф
   Скорей, Бардольф! Седлай моего коня! - Мистер Роберт Шеллоу, выбирай какую хочешь должность в государстве - она твоя. - Пистоль, я осыплю тебя почестями!
   Бардольф
   Счастливый день!
   Он мне дороже рыцарского званья!
   Пистоль
   Что? Вести хороши?
   Фальстаф
   Отнесите мистера Сайленса в постель. - Мистер Шеллоу, лорд Шеллоу, будь чем хочешь: я - наместник Фортуны, Надевай сапоги, мы будем скакать всю ночь. - О драгоценный мой Пистоль! - Живо, Бардольф!
   Бардольф уходит.
   Ну, Пистоль, расскажи мне еще что-нибудь; да придумай для себя что-нибудь хорошенькое. - Надевайте сапоги, мистер Шеллоу! Я знаю, молодой король тоскует по мне... Возьмите первых попавшихся лошадей: законы Англии мне подвластны. Счастье всем моим друзьям, и горе лорду верховному судье!
   Пистоль
   Пусть коршуны ему терзают печень!
   "Куда ты скрылось, счастье?" - так поется.
   Оно вот здесь! Привет блаженным дням!
   Уходят.
   СЦЕНА 4
   Лондон. Улица.
   Входят полицейские, которые тащат хозяйку Куикли
   и Долль Тершит.
   Хозяйка
   Ах ты, отпетый негодяй! Починный бог, я готова помереть, лишь бы мне увидеть тебя на виселице! Ты вывихнул мне плечо!
   Первый полицейский
   Констебли передали ее мне. Пусть не сомневается: мы угостим ее кнутом на славу. Из-за нее было недавно убито два человека.
   Долль
   Врешь, живодер окаянный, врешь! Пусти, говорю тебе, проклятая постная твоя рожа! Если я выкину дите, что сейчас ношу, лучше бы тебе пришибить родную мать, поганец ты этакий, испитая харя!
   Хозяйка
   О господи, если бы только сэр Джон был здесь! Уж он бы учинил тут над кем-нибудь кровавую расправу. Молю бога, чтобы она выкинула плод своего чрева.
   Первый полицейский
   Что ж, тогда у тебя будет опять дюжина подушек; а сейчас их у тебя только одиннадцать. Да ну же, ступайте за мной. Человек, которого вы избили вместе с Пистолем, умер.
   Долль
   А я тебе говорю, плюгавый человечишка с курильницы, тебя самого за это здорово выпорют. Ах ты, синяя навозная муха! Ах ты, грязный оголодавший палач! Если тебя не выпорют, не носить мне больше короткого платья.
   Первый полицейский
   Ну ты, странствующий рыцарь в юбке, идем.
   Хозяйка
   Господи боже мой, неужто п_р_а_в_д_а одолеет с_и_л_у? Ну, да мы еще посмотрим!
   Долль
   Идем, негодяй ты этакий, идем. Веди меня к судье.
   Хозяйка
   Идем, голодный пес.
   Долль
   Ах ты, ходячая смерть!
   Хозяйка
   Скелет ты этакий!
   Долль
   Идем, сухарь, идем, негодяй!
   Первый полицейский
   Ладно, идем.
   Уходят.
   СЦЕНА 5
   Площадь перед Уэстминстерским аббатством.
   Входят два служителя, посыпая площадь тростником.
   Первый служитель
   Не жалей тростника, не жалей тростника!
   Второй служитель
   Уже два раза трубили.
   Первый служитель
   Раньше двух часов они не вернутся с коронации. Живей, живей!
   Служители уходят.
   Входят Фальстаф, Шеллоу, Пистоль, Бардольф и паж.