Шекспир Уильям. Генрих IV (Часть 2)

Шекспир Уильям
Генрих IV (Часть 2)

   Уильям Шекспир
   Генрих IV
   (Часть вторая)
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
   Молва (Пролог).
   Король Генрих IV.
   Генрих, принц Уэльский,
   впоследствии король Генрих V
   Томас, герцог Кларенс } его сыновья.
   Джон, принц Ланкастерский
   Хемфри, принц Глостер
   Граф Уорик
   Граф Уэстморленд
   Граф Серри } приверженцы короля.
   Гауэр
   Харкорт
   Блент
   Верховный судья.
   Помощник верховного судьи.
   Граф Нортемберленд
   Ричард Скруп, архиепископ Йоркский
   Лорд Маубрей } противники короля.
   Лорд Хестингс
   Лорд Бардольф
   Сэр Джон Кольвиль
   Треверс
   } приближенные Нортемберленда.
   Мортон
   Сэр Джон Фальстаф.
   Паж Фальстафа.
   Бардольф.
   Пистоль.
   Пойнс.
   Пето.
   Шеллоу
   } деревенские судьи.
   Сайленс
   Деви, слуга Шеллоу.
   Плесень
   Тень
   Бородавка } рекруты.
   Мозгляк
   Бычок
   Фенг
   } помощники шерифа.
   Снер
   Леди Нортемберленд.
   Леди Перси.
   Миссис Куикли, хозяйка трактира в Истчипе.
   Долль Тершит.
   Танцовщик (Эпилог).
   Лорды, свита, офицеры, солдаты,
   привратник, полицейские, гонцы,
   слуги, сторожа, конюхи и т. д.
   Место действия - Англия.
   ПРОЛОГ
   Уоркуорт. Перед замком Нортемберленда.
   Входит Молва в одежде, сплошь разрисованной языками.
   Молва
   Внимайте все. Кто зажимает уши,
   Когда гремит Молвы громовый голос?
   Я к западу понурому с востока
   На ветре мчусь, как на коне почтовом,
   И разглашаю обо всех деяньях,
   Готовых совершиться на земле.
   На языках моих трепещет ложь:
   Ее кричу на всех людских наречьях,
   Слух наполняя вздорными вестями.
   Про мир толкую, а меж тем вражда
   С улыбкой кроткой втайне мир терзает.
   И кто, как не Молва, кто, как не я,
   Велит собрать войска для обороны,
   Когда утроба времени чревата
   Иной бедой, а не войной свирепой,
   Как думается вам? Молва - труба;
   В нее дудят догадки, подозренья
   И зависть; так легко в нее трубить,
   Что даже страшный многоглавый зверь
   Изменчивая, бурная толпа
   На ней играет. Но зачем я стану
   Здесь разбирать по косточкам себя?
   Я мчусь пред королем, победу славя,
   Что на кровавом поле шрусберийском
   Он одержал над Хотспером младым,
   Огонь восстанья дерзкого залив
   Повстанцев кровью. Почему, однако,
   Я вздумала сказать вам сразу правду?
   Должна я раструбить, что Гарри Монмут
   Пал от меча прославленного Перси
   И что сраженный Дугласом король
   Склонился гордой головой пред смертью.
   Я разгласила это по селеньям
   От царственного поля Шрусбери
   До ветхих стен, источенных червями,
   Где Хотспера отец Нортемберленд
   Лежит в притворной хвори. Мчатся к замку
   Усталые гонцы и все приносят
   Лишь вести, что слыхали от меня,
   Из лживых уст Молвы рассказ отрадный,
   Что много хуже правды беспощадной.
   (Уходит.)
   АКТ I
   СЦЕНА 1
   Там же.
   Входит лорд Бардольф.
   Лорд Бардольф
   Эй! Кто ворота стережет? Где граф?
   Привратник отворяет ворота.
   Привратник
   Как графу доложить о вас?
   Лорд Бардольф
   Скажи:
   Лорд Бардольф ожидает здесь его.
   Привратник
   Их милость прогуляться в сад пошли.
   Благоволите постучать в ворота,
   И граф ответит лично вам.
   Входит Нортемберленд.
   Лорд Бардольф
   Вот он.
   Привратник уходит.
   Нортемберленд
   Что скажете, лорд Бардольф? Каждый миг
   Кровавые событья порождает.
   Година смут! Раздор, как борзый конь,
   Раскормленный, порвал узду и бурно
   Несется вскачь, все на пути круша.
   Лорд Бардольф
   Граф благородный, я из Шрусбери
   Известья верные привез.
   Нортемберленд
   Дай бог
   Вестей хороших!
   Лорд Бардольф
   Лучших не бывает.
   Король едва ли не смертельно ранен;
   Убит на месте вашим храбрым сыном
   Принц Гарри; оба Блента сражены
   Рукою Дугласа, принц юный Джон
   Бежал со Стаффордом и Уэстморлендом;
   А боров Гарри Монмута - сэр Джон
   Взят лордом Перси в плен. Такой победой,
   Такой борьбой, деяньями такими
   Еще не украшались времена
   С дней Цезаря.
   Нортемберленд
   Откуда эти вести?
   Вы были в Шрусбери? На поле битвы?
   Лорд Бардольф
   Я говорил с приехавшим оттуда
   Почтенным, родовитым дворянином.
   Ручался он за правду слов своих.
   Нортемберленд
   А вот и Треверс, мой слуга; во вторник
   За новостями я его отправил.
   Входит Треверс.
   Лорд Бардольф
   Милорд, я обогнал его в дороге,
   И знает он не более того,
   Что от меня ему пришлось услышать.
   Нортемберленд
   Ну, Треверс, чем порадуешь ты нас?
   Треверс
   Милорд, меня с пути вернул назад
   С хорошей вестью сэр Джон Эмфревиль.
   Он обскакал меня, затем что конь
   Под ним резвее был. Но вот я вижу:
   Другой несется всадник вслед за ним
   Во весь опор, измученный; коня
   Остановил, чтоб дать ему вздохнуть
   И у меня узнать дорогу в Честер.
   Спросил я о вестях из Шрусбери.
   Ответил он, что сломлено восстанье
   И шпора Перси юного остыла.
   Тут, опустив поводья и нагнувшись,
   До половины шпоры он вонзил
   В дрожащие бока несчастной твари
   И вскачь ее пустил, не дожидаясь
   Моих расспросов, словно пожирая
   Пространство.
   Нортемберленд
   Что такое? Повтори!
   Сказал он, что остыла шпора Перси?
   Он из Горячей Шпоры стал Холодной?
   Восстанье сломлено?
   Лорд Бардольф
   Милорд, поверьте:
   Когда ваш сын не одержал победы,
   Готов отдать я все свои владенья
   За шелковый шнурок, - клянусь в том честью;
   И не о чем тут больше толковать.
   Нортемберленд
   Но почему тот встречный дворянин
   О пораженье сообщил?
   Лорд Бардольф
   Но кто он?
   То, верно, был какой-то проходимец,
   Что на коне ворованном скакал;
   Сказал он наобум. Вот новый вестник.
   Входит Мортон.
   Нортемберленд
   Его лицо, как лист заглавный книги,
   Трагическую повесть предвещает;
   Так берег выглядит, когда оставил
   На нем следы набег мятежных волн.
   Скажи мне, Мортон, ты из Шрусбери?
   Мортон
   Из Шрусбери бежал я, славный лорд,
   Где маску грозную надела смерть,
   Чтоб наших устрашить.
   Нортемберленд
   А что же сын мой?
   И брат? Ты весь дрожишь, и бледность щек
   Скорее, чем язык, про все расскажет.
   Такой же вестник, слабый, павший духом,
   Смертельно бледный, сломленный печалью,
   Во тьме ночной отдернул полог ложа
   Царя Приама, чтоб ему поведать,
   Что в пламени пол-Трои; но Приам
   Огонь увидел прежде слов гонца.
   Так я - смерть Перси раньше, чем ты молвил.
   Ты скажешь: "Сын ваш то свершил и это,
   Так бился брат ваш, так достойный Дуглас",
   Хвалами жадный слух мой оглушая;
   Потом, чтоб оглушить меня совсем,
   Прервешь единым вздохом похвалы,
   Сказав: "Ваш брат, и сын, и все убиты".
   Мортон
   Нет, Дуглас жив, и жив наш брат покамест,
   Но, что до сына вашего...
   Нортемберленд
   Он мертв!
   Ты видишь, как догадлива тревога.
   Кто услыхать боится весть дурную,
   Чутьем в глазах другого прочитает,
   Что совершилось то, чего страшился.
   Все ж, Мортон, говори; скажи, что граф твой
   Предчувствием обманут, - и желанной
   Ошибке я порадуюсь и щедро
   Тебя за ту обиду награжу.
   Мортон
   Вы слишком высоки, чтоб вам перечить:
   Ваш страх не без причин, вы не ошиблись.
   Нортемберленд
   И все ж не говори, что Перси мертв.
   В твоих глазах признание читаю.
   Ты головой качаешь, словно правду
   Сказать грешно иль страшно. Коль убит он,
   Скажи; не оскорбит меня язык,
   Который сообщит про смерть его.
   Грех оболгать умершего; не грех
   Сказать, что нет в живых того, кто умер.
   Однако приносить дурные вести
   Неблагодарный долг, и речь гонца
   Как погребальный колокол звучит,
   Нам возвещающий кончину друга.
   Лорд Бардольф
   Не верится, милорд, что сын ваш мертв.
   Мортон
   Мне горько, что я должен убедить
   Вас в том, чего бы не хотелось видеть.
   Но видел сам я: Хотспер, весь в крови,
   Усталый, тяжело дыша, с трудом
   Удары принца Гарри отражал,
   Чей натиск яростный его повергнул,
   Досель никем не сломленного, наземь,
   Откуда не поднялся он живым.
   Скажу я кратко: смерть того, чей дух
   Последних трусов зажигал отвагой,
   Едва о ней распространилась весть,
   Пыл отняла у самых закаленных;
   Его огонь в сталь наших превращал;
   Когда ж его померкло пламя, все
   В свинец тупой, тяжелый обратились.
   И как тяжеловесные предметы,
   Когда их бросят, с быстротой летят,
   Так наше войско с тяжким горем в сердце
   Такую легкость в страхе обрело,
   Что с поля ринулось, ища спасенья,
   Быстрей летящих к цели стрел. Тогда
   Был слишком рано в плен захвачен Вустер,
   А разъяренный, кровожадный Дуглас,
   Чей грозный меч три раза убивал
   Подобье короля, утратил храбрость
   И, к беглецам примкнув, их стыд украсил.
   Во время бегства, оступившись в страхе,
   Он взят был в плен. Король в конечном счете
   Победу одержал и против вас
   Направил спешно войско с принцем Джоном
   И Уэстморлендом. Вот и все известья.
   Нортемберленд
   Довольно будет времени для скорби.
   Лекарством служит яд. Будь я здоров,
   От этой вести я бы захворал;
   Больного же, она меня целит.
   И как бедняга, сломленный горячкой,
   Чьи ноги подгибаются, как прутья,
   Под ношей жизни, вдруг в бреду, как пламя,
   Из рук сиделки рвется, - так и я,
   От мук ослабнув, в муках нахожу
   Тройную силу! Прочь, костыль презренный!
   Чешуйчатой перчаткою стальной
   Одену руку! Прочь, колпак больного,
   Защита слабая для головы,
   Которая теперь мишенью служит
   Остервенелым от победы принцам!
   Железом увенчайте мне чело,
   И пусть нагрянет самый грозный час,
   Какой обрушат время и вражда
   На разъяренного Нортемберленда!
   Пускай целуют землю небеса!
   Пускай рука природы даст простор
   Морским волнам! Порядок пусть погибнет!
   И пусть не будет больше мир ареной
   Для медленно взрастающей вражды.
   Но пусть дух Каина в сердца вселится:
   Тогда все ринутся в кровавый бой,
   Придет конец трагедии ужасной
   И похоронит сумрак мертвецов.
   Треверс
   Вам вредно горячиться так, милорд.
   Лорд Бардольф
   Не порывайте, граф, с благоразумьем.
   Мортон
   Жизнь ваших всех приверженцев зависит
   От вашего здоровья: предаваясь
   Безумной скорби, сгубите себя.
   Милорд, вы, прежде чем сказать: "К оружью!"
   Все взвесили превратности войны
   И все случайности. Вы допускали,
   Что сына мог сразить удар смертельный;
   Вы знали, что шагает он над бездной
   И что легко ему сорваться вниз;
   Известно было вам, что тело сына
   Доступно ранам, что отважный дух
   Помчит его в кипенье битвы, - все же
   Сказали вы: "Ступай!" - и не смогли
   Поколебать все эти опасенья
   Решенье твердое. Так что ж случилось?
   Иль принесло восстанье что-нибудь,
   Чего бы не могли предвидеть вы?
   Лорд Бардольф
   Мы все, страдающие с вами знали,
   Что в бурные пускаемся моря,
   Где шансов больше в десять раз, что мы
   Погибнем все, - и все же мы решились,
   Желанных ради благ пренебрегая
   Опасностью, грозившей нам. Мы смяты,
   Но вновь дерзнем, рискнув добром и жизнью.
   Мортон
   Да, самая пора! Мой славный лорд,
   Я слышал (достоверен этот слух),
   Что уж собрал архиепископ Йоркский
   Прекрасно снаряженные войска.
   И этот пастырь узами двойными
   Теперь связал приверженцев своих.
   Вел за собой ваш сын тела - лишь тени,
   Подобия людей, - затем что слово
   "Восстанье" разделило дух и тело;
   Они дрались насильно, против воли,
   Как пьет больной микстуру, и казалось,
   На нашей стороне лишь их мечи;
   Но, что до их ума и сердца, слово
   "Восстанье" их совсем заледенило,
   Как рыбу в озере мороз. Теперь же
   Архиепископ освятил мятеж:
   Святым и праведным его считают,
   И увлекает он и дух и тело.
   Он кровью Ричарда кропит повстанцев,
   Соскобленною с помфретских камней;
   Придал он распре вид небесной кары;
   Твердит, что ходит по земле кровавой,
   Стенающей под гнетом Болингброка,
   И стар и млад идут за ним толпой.
   Нортемберленд
   Я знал об этом, но, сказать по правде,
   Из памяти все вытеснило горе.
   Пойдемте и обсудим сообща
   Пути отмщенья, средства обороны.
   Пошлем гонцов, - друзья прийти должны.
   Как мало их и как они нужны!
   Уходят.
   СЦЕНА 2
   Лондон. Улица.
   Входит сэр Джон Фальстаф в сопровождении пажа, который
   несет его меч и щит.
   Фальстаф
   Ну, великан, что сказал доктор про мою мочу?
   Паж
   Он сказал, сэр, что моча сама по себе хорошая, здоровая моча, но что до ее владельца, то ему и невдомек, сколько в нем сидит разных болезней.
   Фальстаф
   Всякого рода люди за честь почитают позубоскалить на мой счет. Мозг человека - этого плохо слепленного комка глины - неспособен выдумать ничего смешного, кроме того, что выдумал я или что выдумано на мой счет. Я не только сам остроумен, но и пробуждаю остроумие в других. Вот я сейчас иду перед тобой, похожий на свинью, которая сожрала всех своих поросят, кроме одного. Или я ничего не понимаю, или принц дал мне тебя в слуги только для того, чтобы рядом с тобой я казался еще тучнее. Ах ты, поганый корешок мандрагоры! Тебе больше пристало бы торчать у меня на шляпе, чем таскаться за мной по пятам. Никогда в жизни не прислуживал мне человечек ростом с агат на перстне. Но я оправлю тебя не в золото и не в серебро, а в самую дрянную одежку и отошлю тебя назад, под видом драгоценного камня, твоему господину драгоценному принцу, у которого пух еще не вырос на подбородке. Скорее у меня вырастет борода на ладони, чем у него на лице, - а он еще утверждает, что у него королевский вид. Когда-нибудь, вероятно, господь его доделает, но до сих пор у него нет ни одного лишнего волоска, и все сходство его с королевским лицом на монетах только в том, что цирюльник не заработает на нем и шести пенсов. А все же он петушится, словно уже тогда считался мужчиной, когда отец его был еще холостяком. Он может быть самого высокого мнения о своей особе, но в моих глазах он здорово упал, да будет ему это известно. - Ну, что же сказал мистер Домблдон насчет атласа мне на епанчу и на шаровары?
   Паж
   Он сказал, сэр, что вы должны достать себе поручителя получше, чем Бардольф. Он не хочет принять ни вашу, ни его расписку: ему мало такого обеспечения.
   Фальстаф
   Чтоб ему угодить в ад, как богачу в притче! Чтоб у него язык присох к гортани! Ах ты, проклятый Ахитофель! Ах ты, окаянный "будьте любезны"! Водить джентльмена за нос обещаниями - и вдруг потребовать обеспечения? Эти сладкоречивые мерзавцы ходят теперь не иначе как в высоких сапогах и со связкой ключей у пояса, а когда человек хочет честно взять у них товар в долг, они требуют обеспечения! Я скорей позволю набить себе рот крысиным ядом, чем проглочу это поганое слово "обеспечение"! Я ждал, что он пришлет мне, как благородному рыцарю, двадцать два ярда атласа, а он мне: "обеспечение"! Да, уж ему-то обеспечен спокойный сон, потому что у него на лбу - рог изобилия, сквозь который просвечивает распутство его жены. А он того не видит, хоть у него и есть собственный фонарь. - Но где же это Бардольф?
   Паж
   Он отправился в Смитфилд покупать для вашей милости коня.
   Фальстаф
   Я купил его самого в соборе святого Павла, а он купит мне коня в Смитфилде. Если я еще добуду жену в публичном доме, у меня будет славный слуга, славный конь и славная жена.
   Входит Верховный судья с помощником.
   Паж
   Сэр, вот идет джентльмен, который посадил принца под арест за то, что тот ударил его из-за Бардольфа.
   Фальстаф
   Уйдем скорей, я не хочу с ним встречаться.
   Верховный судья
   Кто это там уходит?
   Помощник
   Фальстаф, с разрешения вашей милости.
   Верховный судья
   Это тот, что обвинялся в грабеже?
   Помощник
   Тот самый, милорд; но с тех пор он отличился под Шрусбери и теперь, как я слышал, отправляется с каким-то поручением к принцу Джону Ланкастерскому.
   Верховный судья
   Как, в Йорк? Верните его.
   Помощник
   Сэр Джон Фальстаф!
   Фальстаф
   Мальчик, скажи ему, что я глух.
   Паж
   Говорите громче: хозяин мой глуховат.
   Верховный судья
   Я не сомневаюсь, что он глух ко всему хорошему. Пойдите троньте его за локоть: мне надо с ним поговорить.
   Помощник
   Сэр Джон...
   Фальстаф
   Как? Такой молодой парень и просит милостыню? Разве теперь не военное время? Разве не найдется для тебя работы? Или королю не нужны верноподданные? А мятежники не нуждаются в солдатах? Хотя и срам быть на стороне врагов короля, но попрошайничать еще худший срам, чем быть на стороне самого худшего в мире мятежа.
   Помощник
   Вы ошиблись на мой счет, сэр.
   Фальстаф
   Как, сэр? Разве я сказал, что вы честный человек? Оставляя в стороне мою рыцарскую и воинскую честь, я солгал бы, если бы это сказал.
   Помощник
   Прошу вас, сэр, оставляя в стороне вашу рыцарскую и воинскую честь, разрешите мне сказать вам, что вы лжете, говоря, что я нечестный человек.
   Фальстаф
   Чтобы я позволил тебе это сказать? Чтобы я оставил в стороне то, что срослось со мной? Пусть меня повесят, если я тебе это позволю! А если ты себе это позволишь, то пусть тебя самого повесят! Прочь, паршивая ищейка! Проваливай!
   Помощник
   Сэр, милорд желает с вами поговорить.
   Верховный судья
   Сэр Джон Фальстаф, на два слова.
   Фальстаф
   Мой добрый лорд! Да пошлет господь всяких благ вашей милости! Я счастлив видеть вашу милость на прогулке. Я слышал, что вы, ваша милость, были больны. Надеюсь, что ваша милость вышли на прогулку по совету врача. Хотя вы, ваша милость, еще не переступили пределов молодости, но все-таки уже в зрелых годах и, так сказать, вкусили горечи лет; поэтому я почтительно прошу вашу милость заботиться о своем драгоценном здоровье.
   Верховный судья
   Сэр Джон, я посылал за вами перед тем, как вы отправились в Шрусбери.
   Фальстаф
   С разрешения вашей милости, я слышал, что его величество изволил возвратиться из Уэльса несколько недовольный.
   Верховный судья
   Речь идет не о его величестве. Вы не пожелали явиться, когда я за вами посылал.
   Фальстаф
   И еще я слыхал, что с его высочеством приключилась эта самая проклятая апоплексия.
   Верховный судья
   Пошли ему бог здоровья! А теперь позвольте мне поговорить с вами.
   Фальстаф
   Насколько я могу судить, апоплексия - это нечто вроде летаргии, с вашего разрешения, нечто вроде сонливости крови, какая-то окаянная чесотка.
   Верховный судья
   Зачем вы все это мне говорите? Оставьте апоплексию в покое.
   Фальстаф
   Источником ее бывает сильное горе, чрезмерные занятия и расстройства мозга. Я читал о причине ее появления у Галена: это род глухоты.
   Верховный судья
   По-видимому, вы страдаете этим недугом, ибо вы не слышите, что я вам говорю.
   Фальстаф
   Превосходно сказано, милорд, превосходно! Скорее, с разрешения вашей милости, я страдаю болезненным нежеланием слушать, недугом невнимания к тому, что мне говорят.
   Верховный судья
   Посадить бы вас в колодки, так вы живо бы исцелились от невнимания. Признаться, я охотно бы стал вашим врачом.
   Фальстаф
   Я беден, как Иов, милорд, но не так терпелив, как он. Ваша милость можете ввиду моей бедности прописать мне порцию тюремного заключения, но хватит ли у меня терпения выполнить ваши предписания - в этом мудрец может усомниться не на какой-нибудь грош, а на добрый червонец.
   Верховный судья
   Я посылал за вами, когда вам предъявили обвинение, грозившее вам смертью.
   Фальстаф
   А я не явился по совету одного законоведа, знатока сухопутного уложения.
   Верховный судья
   Дело в том, сэр Джон, что вы ведете распутный образ жизни.
   Фальстаф
   Всякий, кто пощеголял бы в моем поясе, не мог бы затянуться потуже.
   Верховный судья
   Средства ваши ничтожны, а траты огромны.
   Фальстаф
   Я предпочел бы, чтобы было наоборот: чтобы средства были огромны, а траты ничтожны.
   Верховный судья
   Вы совратили молодого принца с пути истинного.
   Фальстаф
   Молодой принц сам совратил меня: я был толстобрюхим слепцом, а он собакой-поводырем.
   Верховный судья
   Хорошо, я не намерен бередить только что зажившую рану. Ваши заслуги в день битвы при Шрусбери несколько загладили наши ночные подвиги в Гедсхиле. На ваше счастье, времена сейчас неблагополучные, потому все так благополучно и сошло вам с рук.
   Фальстаф
   Милорд...
   Верховный судья
   Раз уж все улажено, то впредь ведите себя смирно - не будите спящего волка.
   Фальстаф
   Будить волка так же неприятно, как нюхать след лисицы.
   Верховный судья
   Вы похожи на свечу, большая часть которой уже сгорела.
   Фальстаф
   На пудовую сальную свечу, милорд; можно было бы сравнить меня и с восковой свечой, с тех пор как я войсковой начальник,
   Верховный судья
   Хоть бы седая борода устыдила этого повесу!
   Фальстаф
   Да, я всех превзошел по весу, по весу, по весу.
   Верховный судья
   Вы всюду следуете за молодым принцем, как его злой ангел.
   Фальстаф
   Не совсем так, милорд: дурной ангел легковесен, а уж про меня этого никак не скажешь. Однако хоть я и полновесная монета, надо признаться, я теперь не очень-то в ходу. Ничего не поделаешь! Добродетель так мало ценят в наш торгашеский век, что истинным храбрецам остается только водить медведей. Ум человеческий превратился в трактирщика и тратит свою изобретательность на составление счетов. Все остальные дарования, присущие человеку, так заражены пороками нашего времени, что стали дешевле крыжовника. Вы уже старик и не понимаете, на что способны мы, молодежь. Вы судите о жаре нашей крови по горечи вашей желчи. А мы, находясь в авангарде молодежи, признаюсь, склонны иногда к сумасбродству.
   Верховный судья
   И вы причисляете себя к молодежи, когда старость наложила на вас свою неизгладимую печать? Разве у вас не слезятся глаза? Не сухие ладони? Не желтое лицо? Не седая борода? Не опавшие икры и не разбухший живот? Разве у вас не сиплый голос, не короткое дыхание, не двойной подбородок и не половинный ум? Все в вас одряхлело от старости, а вы еще смеете называть себя молодым? Стыдитесь, стыдитесь, сэр Джон!
   Фальстаф
   Милорд, я родился в три часа пополудни с белой головой и довольно-таки круглым животом. Что до моего голоса, то я потерял его от приветственных возгласов и пения церковных гимнов. Не стану приводить вам других доказательств моей молодости. Дело в том, что я стар только умом и рассудительностью; а если кто захочет побиться со мной об заклад на тысячу марок, кто из нас двоих лучше прыгает, пусть выкладывает денежки, и посмотрим, чья возьмет! Что до пощечины, которую закатил вам принц, то он дал ее как невежливый принц, а вы приняли ее как благоразумный лорд. Я пожурил его за это, и молодой лев кается - правда, не облачившись в рубище и не посыпав главу пеплом, а надев новый шелковый камзол и попивая старый херес.
   Верховный судья
   Пошли господь принцу лучшего приятеля!
   Фальстаф
   Пошли господь приятелю лучшего принца! Никак не могу от него отделаться.
   Верховный судья
   Впрочем, король разлучил вас с принцем Гарри. Я слышал, вас посылают с принцем Джоном Ланкастерским против архиепископа и графа Нортемберленда.
   Фальстаф
   Да, этим я обязан вашей несказанной любезности. Но прошу всех вас, остающихся дома в сладостных объятиях мира, - молитесь, чтобы армии наши встретились в не слишком жаркий день, потому что, клянусь господом, я беру с собой только две рубашки и вовсе не желаю слишком сильно потеть. Если день выдастся жаркий и я буду размахивать чем-нибудь другим, кроме бутылки, пусть мне никогда больше не плеваться белой слюной! Не успеет завариться опасное дело, как меня тотчас же бросают туда. Но ведь я не бессмертен. Однако так уж у нас, англичан, исстари повелось: раз уж нам подвернется что-нибудь хорошее, мы обязательно это затреплем. Если, по-вашему, я старик, то меня следовало бы оставить в покое. Видит бог, я желал бы, чтобы мое имя не нагоняло такой страх на врага. Я предпочту быть изъеденным ржавчиной, чем быть изничтоженным от постоянного употребления.
   Верховный судья
   Ну, будьте честным человеком, будьте честным, и да благословит господь ваш поход.
   Фальстаф
   Не одолжит ли мне ваша милость тысячу фунтов на обмундирование?
   Верховный судья
   Ни одного пенни, ни одного пенни. У вас слишком обременена совесть, чтобы взваливать на вас бремя нового долга. Счастливого пути! Передайте привет моему кузену Уэстморленду.
   Верховный судья и его помощник уходят.
   Фальстаф
   Пусть меня отдуют трехпудовой колотушкой, если я это сделаю. Старость так же неразлучна со скупостью, как юность с распутством. Зато стариков терзает подагра, а юношей язвит Венера, так что обоим возрастам достается и без моих проклятий! - Эй, мальчик!
   Паж
   Что прикажете, сэр?
   Фальстаф
   Сколько там у меня в кошельке?
   Паж
   Семь гротов и два пенса.
   Фальстаф
   Никак не найду лекарства от карманной чахотки. Займы только затягивают эту болезнь, - она неизлечима. - Отнеси вот Это письмо принцу Ланкастерскому, а это - старой миссис Урсуле, которой я каждую неделю даю клятву на ней жениться, с тех пор как у меня в бороде появился первый седой волос. Ну, пошел! Ты знаешь, где найти меня.