Шекспир Уильям. Сон в шалую ночь (Пер.О.Сороки)

Для смеха. Но тому удачу шлешь,
Кто милым Робином зовет тебя
И Добрым малым, - и таких любя,
Ты трудишься за них, батрак ночной.
Ведь Робин - это ты?

Робин

А кто ж иной?
Летучий полуночник, шут шальной,
Кобылкою заржав, к себе маня,
Дурачу зажиревшего коня -
И Оберон смеется. А порой,
Чтоб подшутить над старою каргой,
Прикинусь в браге яблочком-кислицей
Печеным. Бабка сунется напиться, -
Я брык ей в губы. Брага плесь! - обдаст
Ей дряблый зоб. И ведь, заговорясь,
Любая тетка - пусть умнее нет
Средь кумушек - меня за табурет
Принять способна и усесться рада, -
И я выскальзываю из-под зада.
Шлеп! - ах! - закашлялася, поднялась,
И все хохочут, за бока держась,
Чихают, радуются: право слово,
Давно, мол, смеху не было такого.
Но отойдем. Явился Оберон.

Эльф

А вон царица. Как некстати он!

Появляются с одной стороны Оберон, с другой Титания, каждый со своею свитой.

Оберон

Титания-гордячка, недобро
Пожаловать на лунную поляну.

Титания

А, Оберон-завистник! - Прочь летим
Отсюда, эльфы! Не хочу делить
Ни хоровода больше с ним, ни ложа.

Оберон

Постой, строптивица! Ведь я - супруг.

Титания

Тогда и у меня права супруги.
Но ты из царства эльфов убегал
И в облике пастушьем день-деньской
Пел и дудел в овсяную цевницу,
За влюбчивой Филлидой волочась.
Да и теперь пожаловал зачем
Из поднебесных Индии пределов?
Затем, чтобы воинственной своей
Любовнице, дебелой амазонке,
Дать плодоносный и счастливый брак.

Оберон

Ну не грешно ль, Титания, тебе
Корить меня любовью К Ипполите?
Ведь знаю я любовь твою к Тезею.
Не ты ли сквозь мерцающую ночь
Вела его побег от Перигены,
Им соблазненной? Увела не ты ль
Его от Ариадны, Антиопы?

Титания

Все выдумано ревностью твоей.
И сколько ни слетаемся на луг
Иль в рощу, на гору или в долину,
К прозрачно-каменистым родникам,
В речные камыши или на взморье, -
Куда мы ни сберемся хороводы
Свои водить под музыку ветров,
Ты с самого начала вешних игрищ
Скандалишь и разлаживаешь все.
И потому ветра - напрасно нам
Насвистывавшие - в отместку
Подняли с моря гибельный туман;
Он ливнем пал на землю; речки вздулись
И гордо хлынули из берегов.
Напрасен оказался труд вола,
Пот пахаря; зеленые посевы
Погнили, всколоситься не успев.
И в пажитях, затопленных водою,
Овчарни сиротеют; воронье
На зачумленной падали пирует.
Покрыла грязь площадки сельских игр,
И хитростные тропки лабиринтов
Глухими травами позаросли.
И смертным людям зябко, как зимой,
И вечерами уж не слышно песен.
Луна, владычица приливных волн,
Гневно бледнея, напитала воздух
Простудной сыростью. Разлад стихий
Несет сумятицу: морозный иней
Белит уста малиновые роз;
На льдистом черепе зимы-старухи -
Венок из распускающихся летних
Цветов, как бы в насмешку. Не весна
И не зима, не лето и не осень...
Понять не может изумленный мир,
Какое наступило время года.
И все скопленье бед порождено
Ничем иным, как только нашей ссорой.

Оберон

Вот и покончи с ней. Зачем тебе
Сердить меня? Прошу лишь мальчугана-
Подменыша. Он нужен мне в пажи.

Титания

Хлопочешь зря. Он мне дороже царства.
Он сын моей служительницы-жрицы.
Мы не один вели с ней разговор
Душистыми индийскими ночами,
И, сидя на желтопесчаном взморье,
Посмеивались, глядя, как плывут
Торговые суда и как вспухают,
Брюхатеют от ветра паруса.
Пошлю ее за нужною вещицей,
И, подражая грузным кораблям
Своей плывущей милою походкой, -
Она тогда беременна была
Малюткой тем, - пойдет и возвратится,
Словно из дальних плаваний ладья
С товаром дорогим. Но люди смертны.
Моя подруга в родах умерла.
Ее любя, ращу ее ребенка.
Ее любя, век не расстанусь с ним.

Оберон

Ты долго ли пробудешь здесь в лесу?

Титания

Назавтра после свадьбы улечу
Тезеевой. И если не нарушишь
Ты наших плясок, наших лунных игр,
Милости просим с нами хороводить.
А нет, так лучше быть с тобою врозь.

Оберон

Дай мальчика - и будем снова вместе.

Титания

Не дам ни за венец твой. - Прочь летим,
Пока не поругалась вовсе с ним.

Титания со свитой исчезают.

Оберон

Лети, лети. Я за обиду эту
Тебя помучу нынче же. Сюда,
Мой славный Робин! Помнишь, мы однажды
Сидели на мысу, а по волнам
Плыла русалка на спине дельфина
И сладко пела так, что злые волны
Стихали укрощенно, и с орбит
Срывались в море то и дело звезды,
Чтобы послушать пенье.

Робин

Как же, помню.

Оберон

Я видеть мог тогда (а ты не мог),
Что под холодною луной летел
Амур, своим вооруженный луком.
Нацелясь на прекрасную весталку,
Которая на Западе царит,
С такою силой он пустил стрелу,
Что мог бы прошибить сто тысяч грудей,
Но полымяная стрела угасла
Во влажных целомудренных лучах
Луны, и царственная та весталка
В задумчивости девственной прошла,
Не тронута любовью. Я приметил,
Куда легла Амурова стрела.
На Западе рос млечно-белый цветик.
Стрела, упав, поранила его
И обагрила. Девушки с тех пор
Его зовут любовным праздноцветом.
Слетай за ним. Сок этого цветка
На спящие глаза лишь надо выжать,
И, пробудясь, кого они увидят,
В того и насмерть влюбятся. Лети
За цветиком и воротись быстрее,
Чем проплывет четыре мили кит.

Робин

В сорок минут я землю опояшу!
(Исчезает.)

Оберон

Подстерегу Титанию мою,
Когда уснет, и выжму сок цветочный
На сомкнутые веки. И кого
Увидит первого она, проснувшись, -
Будь это лев, медведь, иль бык, иль волк,
Или назойливый самец-мартышка, -
Того и кинется душа любить.
И не сниму я чар с ее очей
(А есть другой цветок для этой цели),
Пока не даст мне своего пажа.
Кто это там? Послушаю, о чем
Их разговор. Ведь я для них невидим.

Входит Деметрий; за ним - Елена.

Деметрий

Я не люблю тебя. Отстань, уйди.
Ни Гермии не вижу, ни Лисандра.
Его - убью. А Гермия - меня
Своею нелюбовью убивает.
Ты говоришь, они бежали в лес.
И вот я здесь, стою в лесной дичи,
По Гермии моей тоскуя дико.
Оставь меня, уйди.

Елена

Но ты ж меня
Притягиваешь, о магнит жестокий!
И не железо ты влечешь, а сердце,
Которое тебе верно, как сталь.
Ты не притягивай - не буду льнуть.

Деметрий

Притягиваю? Чем? Слащавой лестью?
Не говорю ли без обиняков,
Что не люблю, что не могу терпеть?

Елена

От этого люблю тебя лишь крепче.
Я - собачонка. Чем сильнее бьешь,
Тем я умильнее ласкаться буду.
Пинай, стегай, не замечай меня,
Но следовать позволь мне за тобою.
Могу ли меньше у любви просить,
Чем должности убогой собачонки, -
И это для меня - высокий сан.

Деметрий

Лучше уйди. Мне тошно тебя видеть.

Елена

Когда тебя не вижу, тошно мне.

Деметрий

Не дорожишь ты честию своею,
Своим девичеством - вверяешься
Тебя не любящему человеку
Глухою полночью, в глухом лесу.

Елена

Я верю благородству твоему.
Твое лицо сияет среди ночи -
И ночи нет. И глухомани нет.
Ты белый свет мой. На меня глядишь ты -
И, значит, смотрит на меня весь мир.

Деметрий

Я убегаю прочь. Я скроюсь в чаще,
Тебя оставив хищному зверью.

Елена

Свирепый зверь - и тот тебя добрее.
Что ж, убегай. Пусть все наоборот.
Пусть Аполлон от Дафны убегает,
Грифон крылатый - от голубки. Лань
Пусть гонится за тигром, - тщетный бег,
Когда отважного пугливый гонит.

Деметрий

Молчи. Пусти меня! За мною если
Пойдешь, тебе обиду нанесу.

Елена

Ты всюду - в городе, во храме, в поле -
Наносишь мне обиду. Постыдись!
Ты вынуждаешь девушку к поступкам
Не девичьим. Природа вам велела
Ухаживать. Не наше это дело.
(Деметрий уходит.)
Иду за ним. Мне сладки и легки
И боль и гибель от его руки.
(Уходит.)

Оберон

Еще сей ночью лунно-голубой
Не ты - он будет бегать за тобой.

Появляется Робин.

Привет бесенку. Что, принес цветок?

Робин

Да. Вот он.

Оберон

Дай его, дружок, сюда.
В лесу есть место с пряною травою,
Фиалки там кивают головою.
Над ними сводчатой пахучей грезой
Сплетенье жимолости с дикой розой.
Там любит спать Титания, устав
От плясок и полуночных забав.
Эмалевая сброшенная кожа
Змеиная - покровом ей на ложе.
Ей соком этим очи орошу -
Бредовою любовью поражу.
Возьми и ты волшебного дурмана
(Делится с Робином.)
И обыщи окрестные поляны.
Красивая афинянка одна
В упрямца безответно влюблена
Они вдвоем здесь. Разыщи их. Соком
Увлажь ему глаза, чтоб страстным оком
Взглянул он на нее, раскрывши вежды.
На том юнце афинские одежды.
Вернись ко мне до первых петухов.

Робин

Все повеленья выполнить готов.

Уходят.


Сцена 2

Другая часть леса. Входит Титания со свитой.

Титания

Теперь - круженье плавное и песня.
А после разлетайтесь по делам
Хотя б на треть минуты вы отсюда:
Одни - губить чертвей в бутонах роз,
Другие - воевать с нетопырями,
Их кожистые крылья добывая
На плащики для эльфов; третьи - прочь
Гнать шумного сыча, чтобы не ухал,
Дивясь на куролесный наш народ.
Но прежде убаюкайте меня.

Первый эльф
(поет)
Прочь, медянки в темных пятнах
И колючие ежи.
Пусть все будет благодатно
Возле нашей госпожи.

Хор

Соловей, не отставай,
Колыбельной подпевай.
Баю-бай, царица эльфов.
Баю-баю, засыпай.
Охрани тебя судьба,
Чтобы злая ворожба
Подступиться не посмела.
Спи спокойно, баю-бай.

Первый эльф
(поет)

Поскорей спасайте жизни,
Вон отсюда, пауки,
Долгоножки, черви, слизни,
Черноспинные жуки!

Хор

Соловей, не отставай и т.д.

Титания засыпает.

Второй эльф

Все, уснула. Ну, летим.
Ты - в сторонке часовым.
(Эльфы исчезают.)

Появляется Оберон и выжимает сок цветка на веки спящей Титании.

Оберон

Сок волшебный в очи канет.
На кого, раскрывшись, глянут,
Тот тебе любимым станет,
Будь хоть кот, хоть павиан,
Хоть щетинистый кабан.
Что увидишь, пробудясь,
В то и влюбишься тотчас, -
А увидишь дичь и мразь.
(Уходит.)

Входят Лисандр и Гермия.

Лисандр

Любимая, устали твои ноги
Блуждать средь зарослей, в лесу ночном.
И, правду молвить, сбился я с дороги.
Давай здесь до рассвета отдохнем.

Гермия

Давай. Сюда прилягу головой.
Ты ж - на другой постели моховой.

Лисандр

Одно в нас сердце, полное любовью.
Одно у нас пусть будет изголовье.

Гермия

Нет, ласковый мой. Из любви ко мне
Ты ляг на расстоянье, в стороне.

Лисандр

О милая, я говорю спроста.
У любящего в мыслях чистота.
Но ведь сердцами слиты мы давно,
И, значит, сердце на двоих одно,
И надо, стало быть, лежать бок-о-бок.

Гермия

О, мой Лисандр на краснословье ловок.
Но я молю, мой нежный, ляг подальше.
Любовь и честь нам говорят без фальши,
Что юноше и девушке негоже
Совместное досвадебное ложе.
Приляг в сторонке и спокойно спи
И никогда меня не разлюби.

Лисандр

Скажу "аминь" твоей молитве милой
И лягу там. Люблю с такою силой,
Что прежде я умру, чем разлюблю.
Отрадных снов тебе! А я уж сплю.

Гермия

Тебе такое ж пожеланье шлю.
(Оба засыпают.)

Появляется Робин.

Робин

Всю чащобу облетал,
Но афинян не видал.
Где ж того юнца сыскать,
Силу сока испытать?
Ночь и тишь... Но это кто же?
И афинская одежа!
Нос ты, значит, задираешь,
Девушкой пренебрегаешь?
Вот и она. Бедняжка спит,
На земле сырой лежит.
Лечь поближе не посмела,
Пред невежей оробела.
Ах, безлюбый грубиян!
(Выжимает сок на глаза Лисандру.)
Получай же весь дурман
На глаза. Покой забудешь,
Больше дрыхнуть ты не будешь.
От любви теперь шалей.
А мне - к хозяину скорей.
(Исчезает.)

Вбегает Деметрий, за ним - Елена.

Елена

Не убегай! Лучше меня убей.

Деметрий

Уйди. За мною следовать не смей.

Елена

Одну меня в ночи не оставляй.

Деметрий

Стой, если жизнью дорожишь. Прощай.
(Убегает.)

Елена

Ох, задохнулася от бега я.
И чем отчаянней мольба моя,
Тем меньше проку. Мне бы звездный взгляд
Глаз Гермии - и все пошло б на лад.
Лучится взор ее, но не от слез, -
Мне много больше плакать привелось...
Нет, я страшилище. И потому
Зверь встречный от меня бежит во тьму.
Не диво, что Деметрия пугает
Мой вид, и прочь Деметрий убегает.
Ах, как обманывали зеркала,
Что с Гермией себя равнять могла...
Но что это? Лисандр! Лежит так странно.
Спит? Иль убит? Не вижу крови, раны...
Очнись!

Лисандр
(просыпаясь).

Очнулся - и в огонь любой
Охотно ринусь, посланный тобой.
О, как ты лучезарно хороша!
Сияет изнутри твоя душа.
Где он, Деметрий? Низменного гада
Я зарублю мечом.

Елена

О нет, не надо!
Он любит Гермию твою. Но ведь она
В тебя все так же страстно влюблена.

Лисандр

Зачем мне Гермия? Я сожалею
О каждом миге, проведенном с нею.
Не Гермию, Елену я люблю,
Твою воркующую речь ловлю.
Кто ж галку на голубку не сменяет?
Мужским желаньем разум управляет.
Был раньше зелен я, теперь созрел
И возмужавшим разумом прозрел -
И вижу в неземных твоих очах
Любви роскошно рдеющий очаг.

Елена

Глумишься? В горестной моей судьбе
Что я худого сделала тебе?
О, разве жизнь мою и так не губит
То, что меня Деметрий мой не любит
И не полюбит, видно, никогда?
Ах, у тебя нет, юноша, стыда.
Еще и шутовским меня терзаешь
Ухаживаньем? Скверно поступаешь.
Прощай. Душою груб, душою плох,
Кто над разлюбленной глумиться мог.
(Уходит.)

Лисандр

А Гермию заметить не успела...
Спи. До тебя Лисандру нету дела.
Когда мы сладкого переедим,
То на него и глянуть не хотим.
Раскаявшемуся еретику
Ересь внушает злобу и тоску.
Вот так и опротивела мне ты -
До отвращения, до тошноты.
Отныне для того лишь буду жить,
Чтобы Елене рыцарски служить.
(Уходит.)

Гермия
(просыпаясь)

Скорей, Лисандр! На помощь мне приди!
Сбрось хищную змею с моей груди...
О господи, какой ужасный сон!
Ты видишь, я дрожу, и рвется стон.
Змея, мне снилось, сердце жрет мое,
А ты глядишь с улыбкой на нее.
Но где же ты, мой господин и друг?
Скажи хоть слово, пророни хоть звук!
Ты где? Ушел? Откликнись. Умоляю.
От страха я сознание теряю.
Бегу, чтобы рассудок мой спасти,
Найти тебя - иль смерть себе найти.

Убегает.

АКТ III

Сцена 1

Лес. Титания спит. Входят Клин, Цикля, Мотовяло, Дуда, Рыло и Заморыш.

Мотовило

Ну что, все собрались?

Клин

Все честь по чести, и место нельзя лучше для репетиции. Зеленая полянка
будет сценой, заросль боярышника - засценным помещеньем нашим, и репетнем
все как есть, как перед герцогом сыграем.

Мотовило

Питер Клин!

Клин

Что скажешь, друг сердечный Мотовило?

Мотовило

В этой Пирамовой комедии есть вещи, какие ни в жизнь не понравятся.
Во-первых, Пирам закалывается мечом, а для дам такое непереносимо. И крыть
будет нечем.

Рыло

Еще бы. Это нам великая угроза.

Заморыш

Не миновать, по-моему, - придется выкинуть закалыванье.

Мотовило

Ни отнюдь. Я придумал, как поправить дело. Напиши пролог, и пусть там
будет сказано, якобы мечи наши безвредны, и что Пирам закалывается
невсамделе. А чтоб до конца развеять страх, прибавь, что Пирам вовсе, мол,
не Пирам, а ткач Мотовило. Они и успокоятся.

Клин

Ладно, сочиним такой пролог, а размер дадим балладный:
Тар_и_м-тар_а_-тарим-тара, Тарим-тара-тарим.

Мотовило

Тар_а_! Добавь еще одну тар_у_.

Рыло

А льва дамы не забоятся?

Заморыш

Как пить дать забоятся.

Мотовило

И рассуди, ребята, сами, чем это грозит. Не дай нам боже ввергнуть льва
в дамскую компанию, ибо нет дичины страховитей льва. И в это дело надо ой
как вникнуть.

Рыло

Дать еще пролог - растолковать, что наш актер не лев.

Мотовило

И назвать обязательно имя, и половина чтоб лица виднелась сквозь
львиную гриву, и чтоб Цикля сам сказал в таком, примерно, духе: "Сударыни"
или "Сударыни-красавушки! Прошу вас" или "Ласково прошу" или же "Умоляю
вас, не бойтесь, не тряситесь. Я жизнь мою отдам за вас. Если я, по-вашему,
сюда явился львом, то рубите мне голову с плеч. Но нет. Я - ничего подобное.
Я человек, как все другие". И тут-то пусть и назовется, скажет прямо, что он
Цикля-столяр.

Клин

Так и сделаем. Но еще у нас заковыки. Во-первых, как устроить лунный
свет в зале, где играем? Пирам и Фисба ведь встречаются при лунном свете.

Рыло

А что, будет луна светить в вечер нашего представленья?

Мотовило

Календарь, календарь сюда! По календарю гляди. Луну, луну отыскивай.

Клин

Да, светить будет.

Мотовило

Ну, тогда растворить окно в зале, и пускай светит в распахнутое.

Клин

Да, да. Или же выпустим на сцену человека с вязанкой хвороста и
фонарем, и он скажет, что с луны свалился и лицетворяет лунный свет. И
вторая трудность. Надо, чтоб стена была у нас, потому как о Пираме с Фисбой
сказано, что они переговаривались через щель в стене.

Рыло

Ну, стену нам слаб_о_ воздвигнуть. Что скажешь, Мотовило?

Мотовило

А пусть и стену кто-нибудь лицетворяет. Глиной пусть обляпается, пусть
прищекатурится в обозначение стены. И пускай пальцы вот так раздвоит, и
через эту щелку будут перешептываться Пирам с Хвизбой.

Клин

Ну, тогда все обстоит как надо. Рассаживайся, братцы, и репетируем.
Пирам, ты начинай. А отговорил - и в заросль. И каждый в свой черед вступай,
согласно реплик.

Появляется Робин.

Робин

А что за вахлачье здесь расшумелось,
Посконною своей расщеголялось
Одежкой? Рядом ведь царица спит.
Что, пьесу ладят? Надо их послушать,
А может, и вмешаться в их игру.

Клин

Говори, Пирам. А Фисба сюда встань.

Мотовило

Не так цветы в саду благовоняют...

Клин

Благоухают, благоухают!

Мотовило

...благоухают,
Как ты, Хвисбуня милая моя.
Но чу! Какой-то голос призывает.
Я погляжу. Ты обожди меня.
(Уходит в заросль.)

Робин

Ну и Пирам! Таких не видел я.
(Уходит туда же.)

Дуда

А мне начинать или ждать?

Клин

Начинай, а как же. Он ведь только отошел взглянуть на голос и тут же
вернется.

Дуда

О лучезарный мой Пирам, лилейно-белый,
Как роза алая на шиповом кусте!
Животрепещущий и по-библейски смелый,
Един по силе, верности и красоте!
Мы встретимся у Нюниной гробницы.

Клин

У Ниновой, парень, у Ниновой. И погоди ты с гробницей. Это скажешь в
ответ на слова Пирама. А то всю свою роль рад выложить, не дожидаясь реплик.
Входи, Пирам. Ты уже опоздал. Ты должен был вступить после "и красоте".

Дуда

А-а... Един по силе, верности и красоте.

Возвращается Робин и Мотовило с ослиной головой.

Мотовило

Всю красоту мою дарю тебе.

Клин

Спасите! Наважденье! Нас околдовали! Молись, ребята! Беги прочь,
ребята! Караул!

Клин, Цикля, Дуда, Рыло и Заморыш убегают.

Робин

А я за вами следом, - закружу
Вас по болотам и колючим тернам.
Захрюкаю, залаю и заржу,
Взреву медведем безголовым черным.
Звереголосо вас ошеломлю,
Болотными огнями ослеплю.
(Исчезает.)

Мотовило

Зачем они убегают? Это они сговорились меня напугать.

Возвращается Рыло.

Рыло

Ох, Мотовило, тебя околдовали. Что у тебя на плечах?

Мотовило

На плечах у меня что? Да уж не твоя ослиная башка.

Рыло убегает. Возвращается Клин.

Клин

Спаси и помилуй! Тебя оборотили! (Убегает.)

Мотовило

Насквозь их, мошенников, вижу. В дурацкий перепуг хотят меня вогнать,