Ее?
(Указывает на Валерию.)
Кориолан
Достойная сестра
Публ_и_колы, о римская луна!
Строга, как льдинка, что мороз сковал
Из снега непорочного, повесив
На храм Дианы... Милая Валерия!
Волумния
(подводя к Кориолану сына).
А вот ты сам, хотя и в малом виде;
Но срок придет - и станет он подобен
Тебе, каков теперь ты, целиком.
Кориолан
Пусть бог войны, с Юпитером в согласье,
Тебя великодушьем одарит,
Чтоб для позора стал неуязвимым
И маяком великим на войне
Ты возвышался стойко в каждой буре,
Спасая тех, кто на тебя взирает.
Волумния
(мальчику)
Ну, на колени!
Кориолан
Славный мальчик мой!
Волумния
С ним наравне жена твоя, затем
Валерия и я сама, мы все -
Ходатаи перед тобой.
Кориолан
Молчи!
Иль перед просьбой вспомни об одном:
Не уступлю того, в чем я поклялся.
Ты мне не предлагай, чтоб распустил
Я воинов своих иль соглашенье
С мастеровыми Рима заключил.
Не говори, что я бесчеловечен.
И голосом холодного рассудка
Моей вражды и гнева не пытайся
Обуздывать.
Волумния
Довольно, о, довольно!
Сказал ты, что ни в чем нам не уступишь!
А мы просить хотели лишь о том,
В чем ты уж отказал. Но все ж попросим,
Чтоб, в случае отказа твоего,
Пятном тяжелым на тебя легла
Твоя жестокость; выслушай меня.
Кориолан
Авфидий, вольски, подойдите ближе,
Чтоб мне наедине без вас не слушать
От Рима ничего. - В чем ваша просьба?
Волумния
И без речей - по виду и по платью
Ты можешь угадать, как жили мы
С тех пор, как ты от нас ушел в изгнанье.
Подумай сам, встречал ли ты когда
На свете женщин более несчастных,
Чем мы, пришедшие сюда к тебе!
Твой взгляд, который вызвать должен был
У нас у всех потоки слез счастливых,
Сердца заставить радостно забиться, -
В нас вызывает ужас и печаль.
Супруга, сын и мать - должны мы видеть,
Как ты - супруг, отец и сын - терзаешь
Отчизны сердце. И для нас, несчастных,
Твоя вражда особенно горька:
Ты отстранил нас от молитв - отрады,
Что всем доступна, лишь не нам, увы!
Возможно ли молиться за отчизну,
Как долг велит, и за твою победу,
Как долг велит? Иль мы утратим
Кормилицу бесценную - отчизну,
Или тебя - в отчизне утешенье.
Кому бы мы победы ни желали,
Нам все равно беды не миновать;
Иль как злодей, нам чуждый, в кандалах
По улицам ты будешь проведен,
Иль гордо по развалинам пройдешь
Своей отчизны и венок получишь,
Пролив отважно кровь жены и сына.
Что до меня, мой сын, я не хочу
Прислуживать судьбе и дожидаться,
Чем кончится война. Коль я не в силах
Склонить тебя к тому, чтоб ты явил
К обеим сторонам великодушье,
А не искал бы гибели одной, -
Поверь мне, прежде чем идти на Рим,
Ты должен будешь наступить ногой
На чрево матери, тебя родившей.
Виргилия
И на мое, что жизнь дало младенцу,
Который имя сохранит твое.
Мальчик
Он на меня не ступит - убегу я;
А вырасту - я сам сражаться буду.
Кориолан
Тот, кто не хочет женщиною стать,
Не должен на детей глядеть и женщин.
Я засиделся с вами.
(Встает.)
Волумния
Нет, не можешь
Ты так уйти от нас. Когда бы мы
Тебя молили римлян пощадить
На гибель тем, кому теперь ты служишь,
Ты был бы вправе нас корить за то,
Что честь твою мы губим. Только мир
Тебя мы просим водворить, чтоб вольски
Могли сказать: "Мы милость проявили",
А римляне: "Мы приняли ее".
Привет всеобщий с двух сторон получишь
От каждого: "За заключенье мира
Ты будь благословен!" Мой сын великий,
Ты знаешь, что исход военных дел
Сомнителен, но верно то, что ты,
Когда раздавишь Рим, одно пожнешь,
Одну лишь выгоду - получишь имя,
Которое с проклятьем по пятам
Пойдет вослед и будет повторяться;
И впишут в летопись: "Он был велик,
Но тем свою он славу уничтожил,
Что родину сгубил, покрыв позором
Себя в веках". Промолви слово, сын!
Ведь ты всегда стремился честным быть,
По милости - богам уподобляться;
Ты громом рвал широкой тверди щеки,
Но молнией одни дубы громил.
Что ж ты молчишь? Иль честно мужу славы
Обиды помнить? - Дочь, на слезы он
Не смотрит. Говори же с ним. - Малютка,
Проси его. Быть может, детский лепет
Подействует сильнее наших слов. -
Нет в мире человека, кто бы был
Так матери обязан; и однако,
Он допускает то, что я пред ним
Здесь попусту болтаю, как колодник.
Ты к матери всегда неласков был;
А для нее, наседки одинокой,
В тебе вся жизнь была. Она тебя,
Кудахтая, взрастила для войны
И радостно встречала из походов,
Где славу добывал ты. Что ж, гони
Меня домой, в моленьях отказав мне.
Но если справедливы те мольбы,
То чести нет в тебе - и гнев богов
За матери права тебе отплатит. -
Он отвернулся - припадем же все
К его ногам и пристыдим его!
(Все падают к ногам Кориолана.)
Кориоланом прозван он, но гордость,
Не жалость, с этим именем сроднилась.
В последний раз падемте на колени.
Откажет он, - уйдемте и умрем
Среди соседей, дома. - Погляди
Хоть на малютку ты: он сам не знает.
О чем просить, но на коленях с нами
К тебе простер ручонки; этот довод
Сильней намного доводов твоих,
Которые имеешь для отказа. -
Идемте; этот человек родился
От вольской матери; его жена,
Должно быть, в Кориолах, и случайно
Наш мальчик на него похож лицом. -
Что ж ты не гонишь нас? Молчать я буду,
Покуда Рим в огне не запылает.
Тогда - поговорим.
Кориолан
О мать, о мать!
Что сделала со мной! Разверзлось небо!
Смотри, глядят со смехом боги сверху
На эту небывалую картину.
О мать моя, о мать! Для Рима ты
Счастливую победу одержала;
Но сына ты - поверь мне, о, поверь! -
К опасности великой привела,
Быть может, даже для него смертельной.
Но будь, что будет. - Если не могу,
Авфидий, я вести войну, как надо,
То мир почетный заключу. Скажи
Мне сам, Авфидий добрый, если б ты
На этом месте был, ужель тогда
Ты к матери остался б равнодушным
Иль уступил ей меньше б ты, Авфидий?
Авфидий
Я тоже тронут был.
Кориолан
О да, дерзнул бы
Я клятвой поручиться за тебя.
Ведь и моим глазам покрыться влагой
Не так легко от состраданья, друг.
Однако, добрый друг, ты посоветуй:
Какие им условья предложить?
Что до меня, то в Рим я не вернусь:
Уйду я с вами; и прошу тебя
Теперь помочь мне. - Мать! Жена моя!
Авфидий
(в сторону)
Доволен я, что ты в себе поссорил
И честь и милосердие свое.
Воспользуюсь всем этим и верну
Себе удачу прежнюю.
Женщины хотят прощаться с Кориоланом.
Кориолан
Постойте!
Сначала вместе выпьем мы вина:
Свидетельство мы этим обоюдно
Скрепим, которое надежней слов.
Его вы в Рим снесете. Что ж, идемте.
О женщины, за этот подвиг вам
Должны бы храм воздвигнуть. Все мечи
Италии и государств союзных
Не привели бы нас к такому миру.
Уходят.
Рим. Площадь.
Входят Менений и Сициний.
Менений
Видишь ли ты этот выступ на Капитолии, угловой камень?
Сициний
Ну, что же дальше?
Менений
Если ты сдвинешь его с места мизинцем, значит, есть надежда на то, что
римлянки, особенно его мать, уговорят Кориолана. Нечего надеяться, говорю
тебе: наши шеи приговорены и ждут повешения.
Сициний
Возможно ли, чтобы человек в такое короткое время мог до такой степени
перемениться?
Менений
Есть разница между червяком и бабочкой; а все же бабочка была червяком.
Этот Марций стал драконом из человека; у него выросли крылья, и ползать он
уж больше не станет.
Сициний
Он горячо любит свою мать.
Менений
И меня тоже; а теперь не больше думает о своей матери, чем
восьмигодовалый конь. От его упрямого вида спелый виноград закиснет. Он
ходит, как башня, и земля дрожит от его походки. Своим взглядом он способен
пробить панцирь; голос его похож на колокол, и каждый звук его подобен
пушечному выстрелу. Он сидит в кресле под балдахином, словно статуя
Александра {17}. Не успеет он приказать что-нибудь, как уж это исполнено. Он
отличается от какого-нибудь бога только тем, что не обладает вечностью и
троном на небе.
Сициний
Да еще не способен к милости, если ты описал его верно.
Менений
Я изобразил его в точности. Вот увидишь, какую милость принесет мать от
него. Милости в нем не больше, чем молока у тигра-самца. Наш несчастный
город еще почувствует это. И все это произошло из-за вас!
Сициний
Да смилостивятся боги над нами!
Менений
Нет, на этот раз боги над нами не смилостивятся. Когда мы изгоняли его,
мы не заботились о богах, и теперь, когда он придет свернуть всем нам шею,
боги о нас не позаботятся.
Входит Гонец.
Гонец
(Сицинию)
Почтенный, если хочешь жизнь спасти,
Беги в свой дом; товарищ твой уж схвачен
Плебеями, которые его
По улицам волочат и клянутся, -
Когда и римлянки отрадной вестью
Нас не утешат, - разорвать его.
Входит 2-й Гонец.
Сициний
Какие вести?
2-й Гонец
Вести всем на радость -
Что римлянки победу одержали:
Ушли враги и Марций вместе с ними.
Рим не видал дня радостнее, даже
В ту пору, как Тарквиний изгнан был.
Сициний
Мой друг, то правда ли? Ты верно знаешь?
2-й Гонец
Так верно, как я знаю солнца свет!
Да где же ты скрывался, что с сомненьем
Встречаешь вести? Не спешил еще
Так никогда прилив, гонимый ветром,
Под арками мостов, как за ворота
Бежит утешенный народ. Послушай!..
За сценой звучат трубы и гобои, бьют в барабаны, раздаются радостные клики.
Литавры, трубы, флейты, барабаны,
Кимвалы, ликованье римлян - все
Плясать заставит солнце. Слушай, слушай!
Снова крики.
Менений
Благая весть! Иду навстречу женам.
Одна Волумния дороже стоит
Патрициев и консулов, а также
Сенаторов и города всего,
Ну, и трибунов, вот таких, как вы,
Которых и на суше и на море
Без счета. Вы, должно быть, помолились
Сегодня хорошо. Не дал бы гроша
За десять тысяч глоток ваших утром!
Чу! Слышите, как веселятся там?
Крики и музыка.
Сициний
Сперва пусть боги за твои известья
Тебя благословят. Затем прими
И от меня ты благодарность.
2-й Гонец
Что ж,
Благодарить имеются у всех
У нас причины.
Сициний
Далеко ль они
От города?
2-й Гонец
Почти что у заставы.
Сициний
Идем встречать, чтоб заодно со всеми
Поликовать.
Уходят.
Там же. Улица близ городских ворот.
Входят Волумния, Виргилия, Валерия и другие в сопровождении двух сенаторов,
патрициев и народа; они проходят через сцену.
1-й Сенатор
Вот покровительница наша, в ней
Вся Рима жизнь! Сзывайте трибы ваши!
В знак радости огни зажгите всюду!
Богов благодарите! Путь цветами
Усыпьте женам! Заглушите крик,
Которым раньше Марция изгнали,
Приветом дружным матери его!
Кричите все: "Привет вам, жены Рима!"
Все
Привет вам, жены Рима!
Трубы и барабаны.
Уходят.
Кориолы. Площадь.
Входит Тулл Авфидий со свитой.
Авфидий
Сказать в сенате, что вернулся я.
Пусть там теперь прочтут бумагу эту
И все немедленно идут на площадь,
Где я пред ними и пред всем народом
Удостоверю то, что написал я.
Уж обвиненный в город наш вступил
И хочет появиться пред народом
В надежде оправдать себя словами.
Спешите же.
Уходит свита.
Входят три или четыре заговорщика партии Авфидия.
Привет вам!
1-й Заговорщик
Полководец!
Что, как твои дела?
Авфидий
Как у того,
Кто подаянием своим отравлен
И гибнет от своей же доброты.
2-й Заговорщик
Достойный вождь, коль ты не изменил
Своих решений прежних, для которых
Ты нас призвал, мы от такой беды
Тебя избавим.
Авфидий
Я - в сомненье; надо
Тут действовать с народом заодно.
3-й Заговорщик
Но раз возможен выбор между вами,
Народ все время будет колебаться,
Покуда не падет один из двух,
Оставивши другому все наследство.
Авфидий
Все знаю я - и наступило время
Нанесть удар. Возвысил я его,
Я за него моей ручался честью;
А он, окрепши вдруг, стал поливать
Все всходы новые росою лести
И ею подкупать моих друзей.
Он ради этой цели обуздал
Свою природу, - он, когда-то бывший
Суровым, непреклонным и открытым.
3-й Заговорщик
А прежде, из упорства,
Он не хотел смиряться - и утратил
Сан консула.
Авфидий
Про то и говорю я.
Его изгнали - он пришел в мой дом,
Подставив горло моему ножу;
Я взял его в товарищи по власти;
Я уступил всем замыслам его;
Нет, больше: чтобы мог он их исполнить,
Ему позволил выбрать из рядов
Всех лучших, сильных воинов моих,
И сам служил намереньям его,
И пожинать пошел с ним вместе славу, -
А он присвоил всю ее себе.
Отчасти я гордился даже тем,
Что о самом себе позабывал,
Пока не стало ясно, что слуга,
А не товарищ я ему, что платит
Он милостивым взглядом мне, как будто
Простой наемник я.
1-й Заговорщик
Все это правда.
В войсках дивились этому; тогда,
Когда он к Риму подступал, а мы
Не только славы, но добычи ждали...
Авфидий
Вот в том-то все и дело; тут-то я
Со всею силой на него обрушусь.
За капли женских слез, как ложь дешевых,
Он продал кровь и труд великих битв,
Поэтому он должен умереть,
И через его паденье - я восстану.
Послушайте!
За сценой звуки барабанов, труб и радостные клики народа.
1-й Заговорщик
Ты сам в родной свой город
Как будто бы гонцом вошел и дома
Приветствий не имел; его же крики
Встречают, громом потрясая воздух.
2-й Заговорщик
И дураки прилежные, чьи дети
Убиты прежде были им, теперь
Его, надсаживая глотки, славят.
3-й Заговорщик
Коль хочешь ты своей добиться цели, -
Пока он речью не успел привлечь
Народ на сторону свою, ты дай
Почувствовать ему свой меч, а мы
Тебя поддержим. А когда он будет
Повержен, ты представишь объясненья,
Его же оправданья вместе с телом
Уложим в гроб.
Авфидий
Ни слова больше. Вот
Идут сановники.
Входят сановники города.
Сановники
Привет тебе!
Авфидий
Не стою я приветов.
Прочли ли вы, достойные отцы,
Что написал я?
Сановники
Да.
1-й Сановник
С большою скорбью
Все прежние проступки без труда
Мы извиняем в нем; но кончить так,
Едва начав, пожертвовать напрасно
Издержками, народом и трудами,
За наш же счет вознаградить потери,
Мир даровать поверженным врагам, -
Тут оправданий нет!
Авфидий
Вот он и сам. Послушайте его.
Входит Кориолан с барабанами и знаменами, толпа горожан следует за ним.
Кориолан
Привет, отцы! Вот воин к вам вернулся;
И к родине он заражен любовью
Не более, чем был перед походом;
Как прежде, я покорен вашей воле.
Да будет вам известно, что удачно
Я вел поход; дорогою кровавой
К самим воротам Рима я привел
Войска. Добыча наша превышает
На третью часть издержки всей войны.
Мир заключен, для анциатов славный,
Для римлян же постыдный. Вот, вручаем
Вам договор; на нем печать сената;
Патриции и консулы скрепили
Его своею подписью.
Авфидий
Не стоит
Читать, отцы. Изменнику скажите,
Что властью вашей злоупотребил
Чрезмерно он.
Кориолан
Изменник - я!
Авфидий
Да, ты изменник, Марций.
Кориолан
Я - Марций!
Авфидий
Марций, да, Кай Марций, да
Ужель, ты думаешь, тебя украшу
Прозваньем, что украл ты в Кориолах? -
Отцы, главы правленья, ваше дело
Он предал вероломно; сдал жене
И матери своей ваш город Рим -
Да, он был ваш! - за несколько слезинок;
Военного совета не созвав,
Он разорвал и клятву и решимость,
Как рвут гнилую нитку; он проплакал
Победы ваши; мог он только хныкать
При виде слез кормилицы своей,
Дивя мужей и в стыд юнцов вгоняя.
Кориолан
Ты слышишь, Марс?
Авфидий
Тебе ль к нему взывать,
Заплаканный мальчишка!
Кориолан
Что?
Авфидий
Мальчишка!
Кориолан
О беспримерный лжец! Разгневал ты
Мне сердце, переполнив свыше меры!
"Мальчишка"! Ах ты, раб! - Отцы, простите;
Я в первый раз, достойные отцы,
Так вынужден ругаться. Обличите
Своим судом во лжи собаку эту.
Пусть этот лжец, что след моих ударов
На теле до могилы не износит, -
Пусть он во всем сознается и ложью
Своей подавится.
1-й Сановник
Молчите оба
И слушайте меня!
Кориолан
В куски меня
Рубите, вольски! Юноши и мужи,
В моей крови мечи свои омойте! -
"Мальчишка"! - Ах ты, лживая собака!
Когда правдивы летописи ваши,
То там найдете вы, что это я,
Я, как орел, влетевший в голубятню,
Загнал дружины ваши в Кориолы.
"Мальчишка"!
Авфидий
Благородные отцы,
И вам в глаза хвастун безбожный этот
Осмелится твердить без наказанья
О всех случайных ваших неудачах,
Позоря вас?
Заговорщики
За это смерть ему!
Горожане
Разорвать его в куски! - Убить сейчас же! - Он убил моего сына! - Мою
дочь! - Моего брата Марка! - Моего отца!
2-й Сановник
Молчать, вы все! Молчать, без оскорблений!
Он - славен, и по всей земле о нем
Молва идет. Обсудим здраво мы
Его последнюю обиду нам. -
Остановись, Авфидий, и порядка
Не нарушай.
Кориолан
О, как желал бы я,
Чтоб он и шесть Авфидиев, иль больше,
И племя все его ко мне явилось
Попробовать вот этой честной стали!
Авфидий
Ты - наглый негодяй!
Заговорщики
Убить, убить,
Убить, убить, убить его!
Заговорщики, обнажив мечи, бросаются на Кориолана и убивают его. Авфидий
наступает ногой на его труп.
Сановники
Стой, стой!
Авфидий
Достойные властители мои,
Прошу я слова.
1-й Сановник
Тулл, о Тулл!..
2-й Сановник
Заплачут
Все храбрые от твоего поступка.
3-й Сановник
Не попирай его ногою. - Тише! -
Мечи в ножны вложите.
Авфидий
Отцы почтенные, когда вы все
Узнаете (а вам ведь неизвестно,
Чем этот гнев он возбудил во мне)
О той опасности великой вам,
Которую таила жизнь его,
Порадуетесь вы, что он нашел
Такой конец. Почтенные, прошу -
В сенат меня зовите; там отвечу
Я, как слуга вам верный, иль от вас
Безропотно приму я злую кару.
1-й Сановник
Несите тело; плачьте все по нем;
Пусть видят самый благородный труп,
Какого никогда еще глашатай
Не провожал до урны.
2-й Сановник
Был строптив
Кай Марций, и чрез это часть вины
С Авфидия снимается. Быть может,
Все это к лучшему произошло.
Авфидий
Прошел мой гнев, и скорбью потрясен я. -
Берите труп, вы, трое из вождей
Достойнейших; сам буду я четвертым. -
Пусть барабан гремит печальным звуком;
Стальные копья пусть пред ним склонятся.
Хоть вдовами наш город он наполнил
И потеряли многие детей,
Хоть слезы их доныне не обсохли,
Мы память славную должны почтить. -
Берите тело!
Уходят с телом Кориолана.
Похоронный марш.
Примечания к пьесе составлены на основе комментариев А. Смирнова.
1 Кай Марций Кориолан (год рождения неизвестен) - римский полководец, о
жизни которого сохранились полулегендарные предания. Неясно, принимал ли он
участие в конфликте между патрициями и плебеями в 495 г. до н. э. Он был еще
юношей, когда отличился, в 493 г. до н. э., при взятии Кориол. Изгнание его
и предпринятая им месть Риму произошли в 491 г. до н. э. Относительно того,
что последовало после его решения пощадить Рим, сведения расходятся: по
одной версии, разгневанные вольски убили его, по другой - он дожил в
изгнании до глубокой старости.
2 Но помните: я рассылаю соки по всем рекам, несущим кровь по телу... -
Истинный механизм кровообращения был объяснен Гарвеем лет через десять после
возникновения "Кориолана". До тех пор на этот счет существовали весьма
фантастические представления.
3 Сам Катон такого воина в мечтах не видел... - Плутарх сообщает, что
Катон Старший требовал от воина не только силы и храбрости, но и громкого
голоса и грозного взгляда, которые наводили бы ужас на врагов. Шекспир
воспроизводит анахронизм, допущенный Плутархом: Катон жил в III-II вв. до н.
э., т. е. на три столетия позже времен Кориолана.
4 ...одежду, которую палач зарыл бы в землю с тем вместе, кто ее носил.
- Одежда казненного переходила в собственность палача.
5 Пустите! - Выражение в подлиннике (О me alone!) неясно. Другое
возможное толкование его: "О, я одинок!" - риторическая фигура, имеющая
целью выразить противоположное: "А я еще мог думать, что я одинок! Нет, я не
одинок!".
6 Когда б ты был сам Гектор, - этот бич для вас, его хвастливые
потомки... - Существовало легендарное представление, что римляне были
потомками троянцев. Для трусливых римлян доблестный предок является
воплощенным укором, "бичом".
7 ...любителя кубка горячего вина, не разбавленного ни одной каплей
воды из Тибра. - Здесь соединены вместе два обычая, древнеримский и
английский. Римляне разбавляли вино водой, англичане любили подогретое
чистое вино.
8 Прося у Дика с Хобом голосов.. . - Дик - уменьшительная форма имени
Ричард, Хоб - имени Роберт. Введение английских имен (для обозначения лиц
низших сословий) в пьесах, действие которых происходит в другой стране, у
Шекспира встречается довольно часто.
9 подстрекнули. - В подлиннике: set on. Выражение это допускает, наряду
с принятым в переводе, другое толкование: "Идите дальше" (вставное
восклицание Коминия, обращенное к его спутникам).
10 Зачем не варвары они, о боги, а римляне, к стыду родной земли
зачатые у входа в Капитолий? - В подлиннике сказано сложнее: "Я хотел бы,
чтобы они были варварами, - каковы они и есть на деле, хотя матери выбросили
их в Риме, - а не римлянами, - ибо они поистине не римляне, хотя ими и
ощенились у входа в Капитолий".
11 Рабами шерстяными... - Это можно понять двояко: 1) одетыми, в
отличие от воинов, в шерстяную одежду; 2) мягкими, податливыми, как шерсть.
12 Без шапок головы свои на сходках показывать... - Привилегией знатных
лиц было при любых обстоятельствах не снимать головного убора.
13 Ты собирал по трибам? - Плутарх поясняет, что выборы по трибам
(территориально-административное подразделение римского народа), а не по
центуриям (подразделение военного характера) должны были обеспечить перевес
голосам бедняков.
14 Значит, ты живешь и с галками тоже? - В подлиннике - каламбур: daw
значит "галка" и "глупый болтун".
15 И Рим он схватит так же, как морской орел хватает рыбу, по природе
властный. - Существовало поверье, что морской орел одной лишь силой своего
"благородства" заставляет рыб из инстинкта покорности подниматься на
поверхность моря, где затем он хватает их.
16 Поскольку клятвой он себя связал. - Перевод этого места, очень
неясного в подлиннике и, может быть, испорченного, гадателей. Возможен
другой перевод его: "и заставил меня дать клятву, что я подчинюсь его
условиям".
17 ...словно статуя Александра. - Снова анахронизм: Александр
Македонский жил через полтора столетия после Кориолана.
(Указывает на Валерию.)
Кориолан
Достойная сестра
Публ_и_колы, о римская луна!
Строга, как льдинка, что мороз сковал
Из снега непорочного, повесив
На храм Дианы... Милая Валерия!
Волумния
(подводя к Кориолану сына).
А вот ты сам, хотя и в малом виде;
Но срок придет - и станет он подобен
Тебе, каков теперь ты, целиком.
Кориолан
Пусть бог войны, с Юпитером в согласье,
Тебя великодушьем одарит,
Чтоб для позора стал неуязвимым
И маяком великим на войне
Ты возвышался стойко в каждой буре,
Спасая тех, кто на тебя взирает.
Волумния
(мальчику)
Ну, на колени!
Кориолан
Славный мальчик мой!
Волумния
С ним наравне жена твоя, затем
Валерия и я сама, мы все -
Ходатаи перед тобой.
Кориолан
Молчи!
Иль перед просьбой вспомни об одном:
Не уступлю того, в чем я поклялся.
Ты мне не предлагай, чтоб распустил
Я воинов своих иль соглашенье
С мастеровыми Рима заключил.
Не говори, что я бесчеловечен.
И голосом холодного рассудка
Моей вражды и гнева не пытайся
Обуздывать.
Волумния
Довольно, о, довольно!
Сказал ты, что ни в чем нам не уступишь!
А мы просить хотели лишь о том,
В чем ты уж отказал. Но все ж попросим,
Чтоб, в случае отказа твоего,
Пятном тяжелым на тебя легла
Твоя жестокость; выслушай меня.
Кориолан
Авфидий, вольски, подойдите ближе,
Чтоб мне наедине без вас не слушать
От Рима ничего. - В чем ваша просьба?
Волумния
И без речей - по виду и по платью
Ты можешь угадать, как жили мы
С тех пор, как ты от нас ушел в изгнанье.
Подумай сам, встречал ли ты когда
На свете женщин более несчастных,
Чем мы, пришедшие сюда к тебе!
Твой взгляд, который вызвать должен был
У нас у всех потоки слез счастливых,
Сердца заставить радостно забиться, -
В нас вызывает ужас и печаль.
Супруга, сын и мать - должны мы видеть,
Как ты - супруг, отец и сын - терзаешь
Отчизны сердце. И для нас, несчастных,
Твоя вражда особенно горька:
Ты отстранил нас от молитв - отрады,
Что всем доступна, лишь не нам, увы!
Возможно ли молиться за отчизну,
Как долг велит, и за твою победу,
Как долг велит? Иль мы утратим
Кормилицу бесценную - отчизну,
Или тебя - в отчизне утешенье.
Кому бы мы победы ни желали,
Нам все равно беды не миновать;
Иль как злодей, нам чуждый, в кандалах
По улицам ты будешь проведен,
Иль гордо по развалинам пройдешь
Своей отчизны и венок получишь,
Пролив отважно кровь жены и сына.
Что до меня, мой сын, я не хочу
Прислуживать судьбе и дожидаться,
Чем кончится война. Коль я не в силах
Склонить тебя к тому, чтоб ты явил
К обеим сторонам великодушье,
А не искал бы гибели одной, -
Поверь мне, прежде чем идти на Рим,
Ты должен будешь наступить ногой
На чрево матери, тебя родившей.
Виргилия
И на мое, что жизнь дало младенцу,
Который имя сохранит твое.
Мальчик
Он на меня не ступит - убегу я;
А вырасту - я сам сражаться буду.
Кориолан
Тот, кто не хочет женщиною стать,
Не должен на детей глядеть и женщин.
Я засиделся с вами.
(Встает.)
Волумния
Нет, не можешь
Ты так уйти от нас. Когда бы мы
Тебя молили римлян пощадить
На гибель тем, кому теперь ты служишь,
Ты был бы вправе нас корить за то,
Что честь твою мы губим. Только мир
Тебя мы просим водворить, чтоб вольски
Могли сказать: "Мы милость проявили",
А римляне: "Мы приняли ее".
Привет всеобщий с двух сторон получишь
От каждого: "За заключенье мира
Ты будь благословен!" Мой сын великий,
Ты знаешь, что исход военных дел
Сомнителен, но верно то, что ты,
Когда раздавишь Рим, одно пожнешь,
Одну лишь выгоду - получишь имя,
Которое с проклятьем по пятам
Пойдет вослед и будет повторяться;
И впишут в летопись: "Он был велик,
Но тем свою он славу уничтожил,
Что родину сгубил, покрыв позором
Себя в веках". Промолви слово, сын!
Ведь ты всегда стремился честным быть,
По милости - богам уподобляться;
Ты громом рвал широкой тверди щеки,
Но молнией одни дубы громил.
Что ж ты молчишь? Иль честно мужу славы
Обиды помнить? - Дочь, на слезы он
Не смотрит. Говори же с ним. - Малютка,
Проси его. Быть может, детский лепет
Подействует сильнее наших слов. -
Нет в мире человека, кто бы был
Так матери обязан; и однако,
Он допускает то, что я пред ним
Здесь попусту болтаю, как колодник.
Ты к матери всегда неласков был;
А для нее, наседки одинокой,
В тебе вся жизнь была. Она тебя,
Кудахтая, взрастила для войны
И радостно встречала из походов,
Где славу добывал ты. Что ж, гони
Меня домой, в моленьях отказав мне.
Но если справедливы те мольбы,
То чести нет в тебе - и гнев богов
За матери права тебе отплатит. -
Он отвернулся - припадем же все
К его ногам и пристыдим его!
(Все падают к ногам Кориолана.)
Кориоланом прозван он, но гордость,
Не жалость, с этим именем сроднилась.
В последний раз падемте на колени.
Откажет он, - уйдемте и умрем
Среди соседей, дома. - Погляди
Хоть на малютку ты: он сам не знает.
О чем просить, но на коленях с нами
К тебе простер ручонки; этот довод
Сильней намного доводов твоих,
Которые имеешь для отказа. -
Идемте; этот человек родился
От вольской матери; его жена,
Должно быть, в Кориолах, и случайно
Наш мальчик на него похож лицом. -
Что ж ты не гонишь нас? Молчать я буду,
Покуда Рим в огне не запылает.
Тогда - поговорим.
Кориолан
О мать, о мать!
Что сделала со мной! Разверзлось небо!
Смотри, глядят со смехом боги сверху
На эту небывалую картину.
О мать моя, о мать! Для Рима ты
Счастливую победу одержала;
Но сына ты - поверь мне, о, поверь! -
К опасности великой привела,
Быть может, даже для него смертельной.
Но будь, что будет. - Если не могу,
Авфидий, я вести войну, как надо,
То мир почетный заключу. Скажи
Мне сам, Авфидий добрый, если б ты
На этом месте был, ужель тогда
Ты к матери остался б равнодушным
Иль уступил ей меньше б ты, Авфидий?
Авфидий
Я тоже тронут был.
Кориолан
О да, дерзнул бы
Я клятвой поручиться за тебя.
Ведь и моим глазам покрыться влагой
Не так легко от состраданья, друг.
Однако, добрый друг, ты посоветуй:
Какие им условья предложить?
Что до меня, то в Рим я не вернусь:
Уйду я с вами; и прошу тебя
Теперь помочь мне. - Мать! Жена моя!
Авфидий
(в сторону)
Доволен я, что ты в себе поссорил
И честь и милосердие свое.
Воспользуюсь всем этим и верну
Себе удачу прежнюю.
Женщины хотят прощаться с Кориоланом.
Кориолан
Постойте!
Сначала вместе выпьем мы вина:
Свидетельство мы этим обоюдно
Скрепим, которое надежней слов.
Его вы в Рим снесете. Что ж, идемте.
О женщины, за этот подвиг вам
Должны бы храм воздвигнуть. Все мечи
Италии и государств союзных
Не привели бы нас к такому миру.
Уходят.
Рим. Площадь.
Входят Менений и Сициний.
Менений
Видишь ли ты этот выступ на Капитолии, угловой камень?
Сициний
Ну, что же дальше?
Менений
Если ты сдвинешь его с места мизинцем, значит, есть надежда на то, что
римлянки, особенно его мать, уговорят Кориолана. Нечего надеяться, говорю
тебе: наши шеи приговорены и ждут повешения.
Сициний
Возможно ли, чтобы человек в такое короткое время мог до такой степени
перемениться?
Менений
Есть разница между червяком и бабочкой; а все же бабочка была червяком.
Этот Марций стал драконом из человека; у него выросли крылья, и ползать он
уж больше не станет.
Сициний
Он горячо любит свою мать.
Менений
И меня тоже; а теперь не больше думает о своей матери, чем
восьмигодовалый конь. От его упрямого вида спелый виноград закиснет. Он
ходит, как башня, и земля дрожит от его походки. Своим взглядом он способен
пробить панцирь; голос его похож на колокол, и каждый звук его подобен
пушечному выстрелу. Он сидит в кресле под балдахином, словно статуя
Александра {17}. Не успеет он приказать что-нибудь, как уж это исполнено. Он
отличается от какого-нибудь бога только тем, что не обладает вечностью и
троном на небе.
Сициний
Да еще не способен к милости, если ты описал его верно.
Менений
Я изобразил его в точности. Вот увидишь, какую милость принесет мать от
него. Милости в нем не больше, чем молока у тигра-самца. Наш несчастный
город еще почувствует это. И все это произошло из-за вас!
Сициний
Да смилостивятся боги над нами!
Менений
Нет, на этот раз боги над нами не смилостивятся. Когда мы изгоняли его,
мы не заботились о богах, и теперь, когда он придет свернуть всем нам шею,
боги о нас не позаботятся.
Входит Гонец.
Гонец
(Сицинию)
Почтенный, если хочешь жизнь спасти,
Беги в свой дом; товарищ твой уж схвачен
Плебеями, которые его
По улицам волочат и клянутся, -
Когда и римлянки отрадной вестью
Нас не утешат, - разорвать его.
Входит 2-й Гонец.
Сициний
Какие вести?
2-й Гонец
Вести всем на радость -
Что римлянки победу одержали:
Ушли враги и Марций вместе с ними.
Рим не видал дня радостнее, даже
В ту пору, как Тарквиний изгнан был.
Сициний
Мой друг, то правда ли? Ты верно знаешь?
2-й Гонец
Так верно, как я знаю солнца свет!
Да где же ты скрывался, что с сомненьем
Встречаешь вести? Не спешил еще
Так никогда прилив, гонимый ветром,
Под арками мостов, как за ворота
Бежит утешенный народ. Послушай!..
За сценой звучат трубы и гобои, бьют в барабаны, раздаются радостные клики.
Литавры, трубы, флейты, барабаны,
Кимвалы, ликованье римлян - все
Плясать заставит солнце. Слушай, слушай!
Снова крики.
Менений
Благая весть! Иду навстречу женам.
Одна Волумния дороже стоит
Патрициев и консулов, а также
Сенаторов и города всего,
Ну, и трибунов, вот таких, как вы,
Которых и на суше и на море
Без счета. Вы, должно быть, помолились
Сегодня хорошо. Не дал бы гроша
За десять тысяч глоток ваших утром!
Чу! Слышите, как веселятся там?
Крики и музыка.
Сициний
Сперва пусть боги за твои известья
Тебя благословят. Затем прими
И от меня ты благодарность.
2-й Гонец
Что ж,
Благодарить имеются у всех
У нас причины.
Сициний
Далеко ль они
От города?
2-й Гонец
Почти что у заставы.
Сициний
Идем встречать, чтоб заодно со всеми
Поликовать.
Уходят.
Там же. Улица близ городских ворот.
Входят Волумния, Виргилия, Валерия и другие в сопровождении двух сенаторов,
патрициев и народа; они проходят через сцену.
1-й Сенатор
Вот покровительница наша, в ней
Вся Рима жизнь! Сзывайте трибы ваши!
В знак радости огни зажгите всюду!
Богов благодарите! Путь цветами
Усыпьте женам! Заглушите крик,
Которым раньше Марция изгнали,
Приветом дружным матери его!
Кричите все: "Привет вам, жены Рима!"
Все
Привет вам, жены Рима!
Трубы и барабаны.
Уходят.
Кориолы. Площадь.
Входит Тулл Авфидий со свитой.
Авфидий
Сказать в сенате, что вернулся я.
Пусть там теперь прочтут бумагу эту
И все немедленно идут на площадь,
Где я пред ними и пред всем народом
Удостоверю то, что написал я.
Уж обвиненный в город наш вступил
И хочет появиться пред народом
В надежде оправдать себя словами.
Спешите же.
Уходит свита.
Входят три или четыре заговорщика партии Авфидия.
Привет вам!
1-й Заговорщик
Полководец!
Что, как твои дела?
Авфидий
Как у того,
Кто подаянием своим отравлен
И гибнет от своей же доброты.
2-й Заговорщик
Достойный вождь, коль ты не изменил
Своих решений прежних, для которых
Ты нас призвал, мы от такой беды
Тебя избавим.
Авфидий
Я - в сомненье; надо
Тут действовать с народом заодно.
3-й Заговорщик
Но раз возможен выбор между вами,
Народ все время будет колебаться,
Покуда не падет один из двух,
Оставивши другому все наследство.
Авфидий
Все знаю я - и наступило время
Нанесть удар. Возвысил я его,
Я за него моей ручался честью;
А он, окрепши вдруг, стал поливать
Все всходы новые росою лести
И ею подкупать моих друзей.
Он ради этой цели обуздал
Свою природу, - он, когда-то бывший
Суровым, непреклонным и открытым.
3-й Заговорщик
А прежде, из упорства,
Он не хотел смиряться - и утратил
Сан консула.
Авфидий
Про то и говорю я.
Его изгнали - он пришел в мой дом,
Подставив горло моему ножу;
Я взял его в товарищи по власти;
Я уступил всем замыслам его;
Нет, больше: чтобы мог он их исполнить,
Ему позволил выбрать из рядов
Всех лучших, сильных воинов моих,
И сам служил намереньям его,
И пожинать пошел с ним вместе славу, -
А он присвоил всю ее себе.
Отчасти я гордился даже тем,
Что о самом себе позабывал,
Пока не стало ясно, что слуга,
А не товарищ я ему, что платит
Он милостивым взглядом мне, как будто
Простой наемник я.
1-й Заговорщик
Все это правда.
В войсках дивились этому; тогда,
Когда он к Риму подступал, а мы
Не только славы, но добычи ждали...
Авфидий
Вот в том-то все и дело; тут-то я
Со всею силой на него обрушусь.
За капли женских слез, как ложь дешевых,
Он продал кровь и труд великих битв,
Поэтому он должен умереть,
И через его паденье - я восстану.
Послушайте!
За сценой звуки барабанов, труб и радостные клики народа.
1-й Заговорщик
Ты сам в родной свой город
Как будто бы гонцом вошел и дома
Приветствий не имел; его же крики
Встречают, громом потрясая воздух.
2-й Заговорщик
И дураки прилежные, чьи дети
Убиты прежде были им, теперь
Его, надсаживая глотки, славят.
3-й Заговорщик
Коль хочешь ты своей добиться цели, -
Пока он речью не успел привлечь
Народ на сторону свою, ты дай
Почувствовать ему свой меч, а мы
Тебя поддержим. А когда он будет
Повержен, ты представишь объясненья,
Его же оправданья вместе с телом
Уложим в гроб.
Авфидий
Ни слова больше. Вот
Идут сановники.
Входят сановники города.
Сановники
Привет тебе!
Авфидий
Не стою я приветов.
Прочли ли вы, достойные отцы,
Что написал я?
Сановники
Да.
1-й Сановник
С большою скорбью
Все прежние проступки без труда
Мы извиняем в нем; но кончить так,
Едва начав, пожертвовать напрасно
Издержками, народом и трудами,
За наш же счет вознаградить потери,
Мир даровать поверженным врагам, -
Тут оправданий нет!
Авфидий
Вот он и сам. Послушайте его.
Входит Кориолан с барабанами и знаменами, толпа горожан следует за ним.
Кориолан
Привет, отцы! Вот воин к вам вернулся;
И к родине он заражен любовью
Не более, чем был перед походом;
Как прежде, я покорен вашей воле.
Да будет вам известно, что удачно
Я вел поход; дорогою кровавой
К самим воротам Рима я привел
Войска. Добыча наша превышает
На третью часть издержки всей войны.
Мир заключен, для анциатов славный,
Для римлян же постыдный. Вот, вручаем
Вам договор; на нем печать сената;
Патриции и консулы скрепили
Его своею подписью.
Авфидий
Не стоит
Читать, отцы. Изменнику скажите,
Что властью вашей злоупотребил
Чрезмерно он.
Кориолан
Изменник - я!
Авфидий
Да, ты изменник, Марций.
Кориолан
Я - Марций!
Авфидий
Марций, да, Кай Марций, да
Ужель, ты думаешь, тебя украшу
Прозваньем, что украл ты в Кориолах? -
Отцы, главы правленья, ваше дело
Он предал вероломно; сдал жене
И матери своей ваш город Рим -
Да, он был ваш! - за несколько слезинок;
Военного совета не созвав,
Он разорвал и клятву и решимость,
Как рвут гнилую нитку; он проплакал
Победы ваши; мог он только хныкать
При виде слез кормилицы своей,
Дивя мужей и в стыд юнцов вгоняя.
Кориолан
Ты слышишь, Марс?
Авфидий
Тебе ль к нему взывать,
Заплаканный мальчишка!
Кориолан
Что?
Авфидий
Мальчишка!
Кориолан
О беспримерный лжец! Разгневал ты
Мне сердце, переполнив свыше меры!
"Мальчишка"! Ах ты, раб! - Отцы, простите;
Я в первый раз, достойные отцы,
Так вынужден ругаться. Обличите
Своим судом во лжи собаку эту.
Пусть этот лжец, что след моих ударов
На теле до могилы не износит, -
Пусть он во всем сознается и ложью
Своей подавится.
1-й Сановник
Молчите оба
И слушайте меня!
Кориолан
В куски меня
Рубите, вольски! Юноши и мужи,
В моей крови мечи свои омойте! -
"Мальчишка"! - Ах ты, лживая собака!
Когда правдивы летописи ваши,
То там найдете вы, что это я,
Я, как орел, влетевший в голубятню,
Загнал дружины ваши в Кориолы.
"Мальчишка"!
Авфидий
Благородные отцы,
И вам в глаза хвастун безбожный этот
Осмелится твердить без наказанья
О всех случайных ваших неудачах,
Позоря вас?
Заговорщики
За это смерть ему!
Горожане
Разорвать его в куски! - Убить сейчас же! - Он убил моего сына! - Мою
дочь! - Моего брата Марка! - Моего отца!
2-й Сановник
Молчать, вы все! Молчать, без оскорблений!
Он - славен, и по всей земле о нем
Молва идет. Обсудим здраво мы
Его последнюю обиду нам. -
Остановись, Авфидий, и порядка
Не нарушай.
Кориолан
О, как желал бы я,
Чтоб он и шесть Авфидиев, иль больше,
И племя все его ко мне явилось
Попробовать вот этой честной стали!
Авфидий
Ты - наглый негодяй!
Заговорщики
Убить, убить,
Убить, убить, убить его!
Заговорщики, обнажив мечи, бросаются на Кориолана и убивают его. Авфидий
наступает ногой на его труп.
Сановники
Стой, стой!
Авфидий
Достойные властители мои,
Прошу я слова.
1-й Сановник
Тулл, о Тулл!..
2-й Сановник
Заплачут
Все храбрые от твоего поступка.
3-й Сановник
Не попирай его ногою. - Тише! -
Мечи в ножны вложите.
Авфидий
Отцы почтенные, когда вы все
Узнаете (а вам ведь неизвестно,
Чем этот гнев он возбудил во мне)
О той опасности великой вам,
Которую таила жизнь его,
Порадуетесь вы, что он нашел
Такой конец. Почтенные, прошу -
В сенат меня зовите; там отвечу
Я, как слуга вам верный, иль от вас
Безропотно приму я злую кару.
1-й Сановник
Несите тело; плачьте все по нем;
Пусть видят самый благородный труп,
Какого никогда еще глашатай
Не провожал до урны.
2-й Сановник
Был строптив
Кай Марций, и чрез это часть вины
С Авфидия снимается. Быть может,
Все это к лучшему произошло.
Авфидий
Прошел мой гнев, и скорбью потрясен я. -
Берите труп, вы, трое из вождей
Достойнейших; сам буду я четвертым. -
Пусть барабан гремит печальным звуком;
Стальные копья пусть пред ним склонятся.
Хоть вдовами наш город он наполнил
И потеряли многие детей,
Хоть слезы их доныне не обсохли,
Мы память славную должны почтить. -
Берите тело!
Уходят с телом Кориолана.
Похоронный марш.
Примечания к пьесе составлены на основе комментариев А. Смирнова.
1 Кай Марций Кориолан (год рождения неизвестен) - римский полководец, о
жизни которого сохранились полулегендарные предания. Неясно, принимал ли он
участие в конфликте между патрициями и плебеями в 495 г. до н. э. Он был еще
юношей, когда отличился, в 493 г. до н. э., при взятии Кориол. Изгнание его
и предпринятая им месть Риму произошли в 491 г. до н. э. Относительно того,
что последовало после его решения пощадить Рим, сведения расходятся: по
одной версии, разгневанные вольски убили его, по другой - он дожил в
изгнании до глубокой старости.
2 Но помните: я рассылаю соки по всем рекам, несущим кровь по телу... -
Истинный механизм кровообращения был объяснен Гарвеем лет через десять после
возникновения "Кориолана". До тех пор на этот счет существовали весьма
фантастические представления.
3 Сам Катон такого воина в мечтах не видел... - Плутарх сообщает, что
Катон Старший требовал от воина не только силы и храбрости, но и громкого
голоса и грозного взгляда, которые наводили бы ужас на врагов. Шекспир
воспроизводит анахронизм, допущенный Плутархом: Катон жил в III-II вв. до н.
э., т. е. на три столетия позже времен Кориолана.
4 ...одежду, которую палач зарыл бы в землю с тем вместе, кто ее носил.
- Одежда казненного переходила в собственность палача.
5 Пустите! - Выражение в подлиннике (О me alone!) неясно. Другое
возможное толкование его: "О, я одинок!" - риторическая фигура, имеющая
целью выразить противоположное: "А я еще мог думать, что я одинок! Нет, я не
одинок!".
6 Когда б ты был сам Гектор, - этот бич для вас, его хвастливые
потомки... - Существовало легендарное представление, что римляне были
потомками троянцев. Для трусливых римлян доблестный предок является
воплощенным укором, "бичом".
7 ...любителя кубка горячего вина, не разбавленного ни одной каплей
воды из Тибра. - Здесь соединены вместе два обычая, древнеримский и
английский. Римляне разбавляли вино водой, англичане любили подогретое
чистое вино.
8 Прося у Дика с Хобом голосов.. . - Дик - уменьшительная форма имени
Ричард, Хоб - имени Роберт. Введение английских имен (для обозначения лиц
низших сословий) в пьесах, действие которых происходит в другой стране, у
Шекспира встречается довольно часто.
9 подстрекнули. - В подлиннике: set on. Выражение это допускает, наряду
с принятым в переводе, другое толкование: "Идите дальше" (вставное
восклицание Коминия, обращенное к его спутникам).
10 Зачем не варвары они, о боги, а римляне, к стыду родной земли
зачатые у входа в Капитолий? - В подлиннике сказано сложнее: "Я хотел бы,
чтобы они были варварами, - каковы они и есть на деле, хотя матери выбросили
их в Риме, - а не римлянами, - ибо они поистине не римляне, хотя ими и
ощенились у входа в Капитолий".
11 Рабами шерстяными... - Это можно понять двояко: 1) одетыми, в
отличие от воинов, в шерстяную одежду; 2) мягкими, податливыми, как шерсть.
12 Без шапок головы свои на сходках показывать... - Привилегией знатных
лиц было при любых обстоятельствах не снимать головного убора.
13 Ты собирал по трибам? - Плутарх поясняет, что выборы по трибам
(территориально-административное подразделение римского народа), а не по
центуриям (подразделение военного характера) должны были обеспечить перевес
голосам бедняков.
14 Значит, ты живешь и с галками тоже? - В подлиннике - каламбур: daw
значит "галка" и "глупый болтун".
15 И Рим он схватит так же, как морской орел хватает рыбу, по природе
властный. - Существовало поверье, что морской орел одной лишь силой своего
"благородства" заставляет рыб из инстинкта покорности подниматься на
поверхность моря, где затем он хватает их.
16 Поскольку клятвой он себя связал. - Перевод этого места, очень
неясного в подлиннике и, может быть, испорченного, гадателей. Возможен
другой перевод его: "и заставил меня дать клятву, что я подчинюсь его
условиям".
17 ...словно статуя Александра. - Снова анахронизм: Александр
Македонский жил через полтора столетия после Кориолана.