Страница:
Природномъ виде. Тамъ принуждены мы
Дать показанье передъ обнаженнымъ
Лицомъ греха. Что жъ делать мне? О, что?..
Испробовать что сможетъ покаянье?
Чего оно не сможетъ, и что значитъ,
Когда раскаяться не въ силахъ грешникъ?
О, доля горькая! Грудь, черная какъ смерть!
О ты, душа погрязшая! чемъ больше
На волю рвешься ты, - темъ глубже загрязаешь
О, ангелы! поборниками будьте.
Согнитеся, упрямыя колени!
Ты, сердце съ жилами стальными, размягчись,
Какъ нервъ новорожденнаго младенца.
Еще возможность есть...
(Отходитъ въ сторону и становится на колени).
Входитъ: Гамлетъ.
Гамлетъ.
Теперь его, - теперь онъ на молитве.
Теперь его я... и пойдетъ на небо,
И отомщенъ я буду? Поразмыслить
Объ этомъ надо. Моего отца
Убилъ мерзавецъ, и за это я,
Я сынъ его единственный, мерзавца
Пошлю на небеса. - О, нетъ!
То плата, награжденье, а не месть.
Отца онъ грубо, въ сытости телесной,
Подсторожилъ; когда его грехи
Все распустилися, свежи, какъ май.
И какъ ему за то отдать отчетъ
Придется - знаетъ Богъ одинъ. Но судя
По человеческимъ деламъ и мыслямъ,
Ему тамъ тяжело. - И отомщу я,
Убивъ его, когда онъ очищаетъ
Молитвой душу, и вполне готовъ,
Чтобъ перейти въ тотъ мiръ? О, нетъ!
Стой, мечъ мой! И себя побереги
Для более ужаснаго удара...
Когда онъ будетъ пьянъ, во сне, во гневе,
Иль въ нечестивыхъ наслажденьяхъ ложа,
Играть, божиться, или делать то,
Въ чемъ нетъ намека даже на спасенье, -
Тогда хвати его: пусть полетитъ
Внизъ головой, съ душой проклятой
И черною, какъ адъ, куда она
Пойдетъ. - Мать ждетъ меня. - Лекарство это
Протянетъ только жизнь твою больную.
(Уходитъ).
Король встаетъ и подходитъ къ авансцене.
Король, одинъ.
Слова взлетаютъ, мысли на земле.
Слова безъ мысли не взойдутъ на небо.
(Уходитъ).
Другая комната тамъ же.
Входятъ: Королева и Полонiй.
Полонiй.
Сейчасъ онъ явится. Глядите-жъ, будьте
Какъ можно строже съ нимъ. Скажите прямо,
Что выходки его зашли
Такъ далеко, что ихъ сносить нельзя;
Что ваша милость лично заслонили
Его отъ гнева тяжкаго. Но время
Мне замолчать. Пожалуста же, будьте
Покруче съ нимъ.
Гамлетъ за сценой.
Матушка, матушка, матушка!
Королева.
О, я ручаюсь вамъ,
Не бойтеся... Его шаги, - уйдите.
(Полонiй прячется).
Входитъ: Гамлетъ.
Ну-съ, матушка, что скажете?
Королева.
Гамлетъ, -
Отецъ твой сильно оскорбленъ тобою.
Гамлетъ.
Отецъ мой вами сильно оскорбленъ.
Королева.
Довольно! твой ответъ - пустыя речи.
Гамлетъ.
И полно! вашъ вопросъ - пустыя речи.
Королева.
Гамлетъ, что это значитъ?
Гамлетъ.
Въ чемъ же дело?
Королева.
Иль ты забылъ, кто я?
Гамлетъ.
О, нетъ! клянусь
Крестомъ, что не забылъ. Вы - королева,
Вы брата мужа вашего жена, -
Когда-бъ вы ею не были! - Вы мать
Моя.
Королева.
О, если такъ, я позову
Людей, что съ вами говорить сумеютъ.
Гамлетъ.
Нетъ, нетъ, садитесь; не уйдете вы,
Не шевельнетеся, пока предъ вами
Я не поставлю зеркала, где вы
Увидите все скрытое въ душе.
Королева.
Что хочешь делать ты? Ведь не убьешь же
Меня?.. Эй, помогите!
Полонiй, за ковромъ.
Эй, сюда!
На помощь! эй, сюда!..
Гамлетъ обнажаетъ шпагу.
А! кто тамъ? Крыса?
(Бьетъ сквозь коверъ).
Убилъ! червонецъ объ закладъ, убилъ!
Полонiй, за ковромъ.
О, я убитъ! (Падаетъ и умираетъ).
Королева.
О Боже! что ты сделалъ?
Гамлетъ.
Не знаю самъ... Король? (подымаетъ коверъ и
вытаскиваетъ тело Полонiя.
Королева.
Какое - ахъ! -
Кровавое и бешеное дело.
Гамлетъ.
Кровавое; - да, матушка, почти
Такое-жъ скверное, какъ короля
Убить, и следомъ повенчаться съ братомъ
Убитаго.
Королева,
Какъ короля убить?
Гамлетъ.
Такъ, государыня; мои слова
(Полонiю):
А ты, - прощай, несчастный, суетливый,
Везде совавшiйся глупецъ. Я принялъ
Тебя за лучшаго... Что-жъ? Такова
Твоя судьба. Быть слишкомъ хлопотливымъ,
Какъ самъ ты видишь, несколько опасно.
(Королеве):
Да будетъ же ломать вамъ руки. Тс!
Садитесь, и позвольте мне сломать
Вамъ сердце, а его сломлю я,
Когда въ него возможность есть проникнуть,
Когда проклятая привычка до того
Его не закалила, что для чувства
Оно, какъ крепость, стало неприступно.
Королева.
Но что-жъ я сделала, что съ грубымъ крикомъ
Ты смеешь бичевать меня словами?
Гамлетъ.
Такое дело, что грязнитъ румянецъ
И прелесть скромности; зоветъ
Притворствомъ нравственность; срываетъ розу
Съ прекраснаго чела любви невинной
И насаждаетъ тамъ нарывъ; оно
Обеты при венчаньи превращаетъ
Въ такую-жъ ложъ, какъ клятвы игрока,
Такое дело - о! - что вырываетъ
Изъ договора самый смыслъ, и веру
Сладчайшую способно сделать
Наборомъ словъ. - Побагровело небо
И твердая, матерая земля,
Какъ въ ожиданьи Страшнаго суда,
Глядитъ печально и душой болеетъ
Объ этомъ деле.
Королева.
Боже! что за дело,
Что въ этомъ предисловiи гремитъ
Съ такимъ раскатомъ?
Гамлетъ.
О, сюда взгляните:
На эту вотъ картину и на ту,
На эти верные портреты братьевъ. -
О, что за прелесть у него въ лице!
Гиперiона кудри, лобъ Зевеса,
Глядитъ какъ Марсъ: властительно я грозно;
Стоитъ онъ, какъ Меркурiй боговестникъ,
Едва коснувшiйся заоблачной вершины.
И целое, и обликъ таковы,
По истине, что кажется все боги
Къ нему свои печати приложили,
Чтобъ мiру дать обращикъ человека.
Онъ былъ вашъ мужъ. Теперь сюда глядите:
Вотъ нынешнiй вашъ мужъ; какъ ржавый колосъ,
Здороваго онъ брата отравилъ.
Иль слепы вы? Какъ вы могли оставить
Нагорный лугъ, чтобъ жиру нагулять
Въ трясине? А? Иль слепы вы?
Не говорите о любви... Да, въ ваши годы
Ужъ укротилася горячка крови:
Она смирна и слушаетъ разсудка.
Какой же умъ способенъ перейти
Отъ этого къ тому? И что за дьяволъ
Такъ обморочилъ васъ, играя въ жмурки?
О, стыдъ! где твой румянецъ? Адъ мятежный,
Коль ты бунтуешь такъ въ костяхъ матроны,
То пусть же добродетель станетъ воскомъ
Для пылкой юности, и таетъ
Въ ея огне. Къ чему кричать: "ахъ, срамъ!"
Когда невольная горячность увлекаетъ
Съ техъ поръ, какъ и морозъ горитъ такъ жарко,
И разумъ сводничаетъ волю.
Королева.
О, замолчи, Гамлетъ. Ты въ глубь души
Меня заставилъ заглянуть, и тамъ
Я вижу застарелыя такiя
И черныя места, что прежнiй цветъ
Не возвратится къ нимъ.
Гамлетъ.
Все такъ, но жить
Въ вонючемъ поте мерзостной постели;
Купаться въ гнили; на навозной куче
Любить и ластиться!..
Королева.
О, замолчи же.
Твои слова, какъ бы кинжалы,
Мне входятъ въ уши. Милый мой Гамлетъ,
Довольно ужъ...
Гамлетъ.
Убiйца и мерзавецъ!
Холопъ, не стоящiй двухсотой доли
Властителя; паяцъ межъ королей;
Карманный воръ правительства и власти;
Стянулъ онъ съ полки дорогой венецъ,
И положилъ его въ карманъ...
Королева.
Довольно.
Входитъ Духъ.
Гамлетъ.
Король изъ тряпокъ и лоскутьевъ!.. Стражи
Небесные! спасите, и меня
Покройте вашими крылами!..
Чего ты хочешь, милый образъ?
Королева.
Боже!
Онъ помешался...
Гамлетъ.
Ты пришелъ затемъ,
Чтобъ пожурить медлительнаго сына,
Что страсть и время тратилъ и не шелъ
На дело важное по грозному приказу?
О, говори!
Духъ.
Запомни: я явился
Лишь для того, чтобъ отточить твою
Почти совсемъ притупленную волю,
Но мать твоя, взгляни, объята страхомъ;
Вступись въ ея борьбу съ ея душою,
Мысль въ слабомъ теле действуетъ сильнее.
Скажи ей слово.
Гамлетъ.
Что съ вами, государыня?
Королева.
О, Боже!
Нетъ, съ вами что? Зачемъ вы устремили
Взоръ въ пустоту и съ воздухомъ безплотнымъ
Ведете речь? Изъ вашихъ глазъ украдкой,
Испугано глядитъ душа, - и ваши
Все волосы, ожившiе покровы,
Какъ сонные солдаты при тревоге,
Вскочили на-ноги, и стали дыбомъ...
О, милый сынъ!
Терпенiемъ холоднымъ окропите
И жаръ, и пламя вашего безумства.
На что вы смотрите?
Гамлетъ.
О, на него!
Вотъ онъ! Взгляните, какъ лицомъ онъ бледенъ
Когда-бъ съ такимъ лицомъ, онъ камнямъ
Сталъ о своей обиде говорить, -
Они бы поняли. - О, не гляди же
Ты на меня: отъ жалости шатнется
Неколебимая моя решимость,
И то, что сделать долженъ я, - утратитъ
Свой настоящiй цветъ; не кровь польется,
А слезы.
Королева.
Съ кемъ вы говорили?
Гамлетъ.
Здесь никого не видите?
Королева.
Не вижу;
Хотя и вижу все что здесь.
Гамлетъ.
Но разве
Вы ничего не слышали?
Королева.
Ни слова,
За исключеньемъ насъ самихъ.
Гамлетъ.
Глядите-жъ:
Вотъ онъ украдкою уходитъ. Онъ,
Отецъ мой, въ томъ же платье, какъ живой.
Вотъ въ двери онъ теперь сейчасъ уходитъ.
(Уходитъ: Духъ).
Королева.
Все эти выдумки - у васъ въ мозгу.
Въ бреду намъ грезятся легко такiя
Безплотныя созданiя.
Гамлетъ.
Въ бреду?
Но пульсъ мой бьется ровно, какъ у васъ,
Въ здоровомъ темпе. Что я говорилъ,
То вовсе не безумство. Прикажите,
Я все сначала, слово въ слово, вамъ
Перескажу. Уклонится безумный
Отъ этого. Ахъ, матушка! не лейте
Того обманнаго бальзама въ сердце,
Что говоритъ сейчасъ не вашъ проступокъ,
А сумасшествiе мое. Онъ только
Закроетъ и затянетъ язву,
А гнойный ядъ, прорвавшись внутрь, незримо
Все заразитъ. О! примиритесь съ небомъ,
Покайтесь въ прошломъ, и воздержны станьте.
Не расточайте удобренiя на то,
Чтобъ сорная трава росла сочнее. -
Простите мне вы эту добродетель;
Въ нашъ ожиревшiй до одышки векъ
Должна и добродетель у порока
Просить прощенья. Да, предъ нимъ склоняться
И умолять о позволеньи сделать
Добро ему же.
Королева.
О, Гамлетъ! Ты сердце
Разбилъ мне на-двое.
Гамлетъ.
О, бросьте же его
Дурную половину, и живите
Съ другою въ чистоте. Покойной ночи. -
Но не ходите нынче въ спальню къ дяде, -
И если добродетели въ васъ нетъ, -
То притворитесь. Воздержитесь нынче,
И это облегчитъ вамъ воздержанье
На следующiй разъ. Покойной ночи...
И если дорого для васъ благословенье,
Пожалуйста, меня благословите
(Указывая на Полонiя).
А что до этого, то каюсь я.
Но небесамъ угодно было наказать
Его при помощи моей, меня же
При помощи его, я принужденъ былъ
Стать ихъ кнутомъ и палачомъ.
Его я спрячу и сумею дать ответъ
Въ томъ, что убилъ его. Итакъ, еще разъ
Покойной ночи. Принужденъ я быть
Жестокимъ исключительно затемъ,
Чтобъ добрымъ быть. Такъ началось худое,
А худшее осталось.
Королева.
Что мне делать?
Гамлетъ.
Никакъ не то, о чемъ я васъ просилъ.
И пусть король, опухшiй отъ распутства,
Васъ снова увлечетъ, и сладострастно.
Васъ за щеку щипнетъ, и назоветъ
Своею мышкою. И пусть за пару
Вонючихъ поцелуевъ, иль за то,
Что пальцами проклятыми своими
За шейкою у васъ онъ пощекочетъ, -
Онъ васъ принудитъ все себе открыть:
Что дело въ томъ, что въ сущности я вовсе
Не сумасшедшiй; что мое безумство
Простая хитрость. И отлично будетъ,
Когда вы все разскажете ему...
Кому же, кроме васъ-то, королевы,
Красивой и воздержной, и премудрой,
Скрывать такiе важные секреты
Отъ этого кота, нетопыря,
Отъ этой жабы? Кто жъ на то решится?
Нетъ, вопреки и скрытности, и смыслу
Откройте клетку, что на крыше дома
И выпустите птицъ; а сами вы,
Въ примеръ другимъ, какъ обезьяна въ басне,
Залезьте въ клетку и сломите шею.
Королева.
О, будь покоенъ, если наше слово -
Дыханье, а дыханье - жизнь,
То жизни нетъ во мне, чтобъ продышать
Что говорилъ ты мне.
Гамлетъ.
Меня
Ссылаютъ въ Англiю, - известно вамъ?
Королева.
Ахъ! я забыла, - это решено.
Гамлетъ, указывая на Полонiя.
Съ него начну сбираться я въ дорогу:
Въ ту комнату я потрохи стащу.
Покойной ночи, матушка. А этотъ
Советникъ сталъ и молчаливъ, и тихъ,
И важенъ, - а всю жизнь свою
Онъ былъ шутомъ, негоднымъ и болтливымъ.
Ну, сударь, время намъ покончить съ вами...
Покойной ночи, матушка.
Уходятъ въ разныя стороны; Гамлетъ тащитъ
трупъ Полонiя.
ДЕЙСТВIЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
Тамъ же.
Входятъ: король и королева.
Король.
Нетъ, эти вздохи тяжкiе и стоны
Не безъ причины; объясните ихъ;
Намъ следуетъ понять ихъ. Где Гамлетъ?
Королева.
Ахъ, добрый государь. что нынче ночью
Видала я!
Король.
Гертруда, что такое?
Что съ вашимъ сыномъ?
Королева.
Бешенный какъ ветеръ,
И море, въ споре кто-изъ нихъ сильней,
Заметилъ онъ, что кто-то за ковромъ
Зашевелился, и въ припадке безобразномъ
Онъ шпагу выхватилъ, и съ крикомъ "крыса!"
Въ бреду, не видя кто тамъ, закололъ
Несчастнаго Полонiя.
Король.
Охъ, тяжко!
И будь мы тамъ, и съ нами было-бъ тоже.
Его свобода угрожаетъ всемъ:
И вамъ самимъ, и намъ, и прочимъ...
Ахъ! намъ же отвечать за эту кровь. -
Насъ станутъ осуждать за то, что мы
Оставили безумца на свободе,
Не заперли, не удалили; но любовь
Къ нему такъ велика у насъ,
Что мы не поняли, что следовало сделать.
Мы, какъ больной заразною болезнью,
Ее скрывая, самымъ сокомъ жизни
Дозволили питаться ей. - Куда
Пошелъ онъ?
Королева.
Спрятать трупъ. Но блещетъ онъ
И въ сумашествiи, какъ самородокъ
Межъ низкою рудой: онъ плачетъ самъ
Надъ темъ, что сделалъ.
Король.
О, Гертруда! -
Пойдемте. Раньше чемъ успеетъ солнце
Коснуться горъ, его мы удалимъ.
Мы это дело гнусное должны,
При помощи высокой нашей власти
И ловкости, и скрыть, и извинить.
Эй, Гильденштернъ!
Входятъ: Гильденштернъ и Розенкранцъ.
Король.
Друзья, -
Возьмите кой-кого себе на помощь:
Гамлетъ Полонiя убилъ въ припадке
И трупъ изъ спальни матери унесъ;
Идите и сыщите. Обращайтесь
Съ нимъ ласково, а тело отнесете
Въ часовню. И, пожалуста, скорее.
(Уходятъ: Гильденштернъ и Розенкранцъ.)
Король.
Пойдемъ, Гертруда, соберемъ мудрейшихъ
Друзей; объявимъ имъ, какъ оба мы
Предполагаемъ поступить, а также
О томъ, что такъ безвременно случилось...
Въ моей душе разстройство и тревога.
Другая комната тамъ же.
Входитъ: Гамлетъ.
Гамлетъ.
Хорошо спрятанъ!..
Розенкранцъ и другiе, за сценой.
Гамлетъ! принцъ Гамлетъ!
Гамлетъ.
Что за шумъ? Кто зоветъ Гамлета? О, да они идутъ сюда.
Входятъ: Розенкранцъ и Гильденштернъ.
Розенкранцъ.
Что вы сделали съ трупомъ, принцъ?
Гамлетъ.
Смешалъ его съ прахомъ, которому онъ съ родни.
Розенкранцъ.
Скажите где онъ; мы должны взять его оттуда и перенести въ часовню:
Гамлетъ.
И не думайте!
Розенкранцъ.
Чего не думать?
Гамлетъ.
Что я сохраню вашу тайну, а не свою. Притомъ, когда спрашиваетъ губка,
- какой ответъ можетъ дать королевскiй сынъ?
Розенкранцъ.
Вы принимаете меня за губку, государь?
Гамлетъ.
Да, сударь, за такую, которая всасываетъ королевскiя милости, доходы,
власть. Но такiе чиновники оказываютъ королю самую важную услугу въ конце:
онъ, какъ обезьяна, держитъ ихъ въ углу челюсти; раньше всехъ они попадаютъ
въ ротъ, а проглатываются последними; когда ему понадобится то, что вы
всосали, стоитъ только пожать васъ, и вы, губка, станете сухи по прежнему.
Розенкранцъ.
Я не понимаю васъ, государь.
Гамлетъ.
Радуюсь этому: лукавое словцо не щекочетъ глупаго уха.
Розенкранцъ.
Принцъ, вы должны сказать намъ, где тело, и идти съ нами къ королю.
Гамлетъ.
Тело съ королемъ, но король не съ теломъ. Король есть нечто...
Гильденштернъ.
Нечто, принцъ?
Гамлетъ.
Отъ ничего. Ведите меня къ нему. Давайте играть въ прятки.
(Уходятъ.)
Другая комната тамъ же.
Входитъ: Король со свитой.
Король.
Я приказалъ сыскать его и тело.
Грозитъ опасностью, что этотъ человекъ
Не въ заключенiи. Но намъ нельзя
Съ нимъ поступить по строгости закона:
Онъ такъ любимъ безумною толпой,
Которая боготворитъ глазами,
А не умомъ. А въ случаяхъ подобныхъ,
Не преступленiе берутъ въ разсчетъ,
А строгость наказанiя. Чтобъ все
Устроилось и гладко, и спокойно,
Необходимо что-бъ его изгнанье
Казалося обдуманнымъ решеньемъ.
Въ отчаянныхъ болезняхъ помогаютъ
Отчаянныя средства, иль ничто.
Входитъ: Розенкранцъ.
Король.
Ну, что? что тамъ случилось?
Розенкранцъ.
Государь, -
Мы не могли добиться отъ него,
Куда онъ спряталъ трупъ.
Король.
Но где онъ самъ?
Розенкранцъ.
Здесь, за дверьми; подъ стражей, государь,
И ждетъ приказа вашего.
Король.
Ввести.
Розенкранцъ.
Сюда.
Эй, Гильденштернъ! введите принца.
Входятъ: Гамлетъ и Гильденштернъ,
Король.
Ну, Гамлетъ, где Полонiй?
Гамлетъ.
На ужине.
Король.
На ужине? где?
Гамлетъ.
Не тамъ где онъ естъ, а где его едятъ. Вокругъ него собралась целая
дипломатическая конференцiя червей. А ведь червякъ единственный повелитель
по части угощенiя: мы откармливаемъ другихъ тварей, чтобъ откормить себя, а
себя откармливаемъ для гробовыхъ червей. И жирный король, и тощiй нищiй
только два различныя блюда, две перемены за однимъ столомъ. И вотъ въ чемъ
конецъ.
Король.
Что ты хочешь сказать этимъ?
Гамлетъ.
Только показать, какъ король можетъ пройтись по кишкамъ нищаго.
Король.
Где Полонiй?
Гамлетъ.
На небесахъ; пошлите туда справиться; если вашъ гонецъ не найдетъ его
тамъ, поищите сами въ другомъ месте. Но, по правде, если вы не найдете его
въ теченiе месяца, то вынюхаете когда будете всходить по лестнице въ
галлерею.
Король (некоторымъ изъ свиты).
Поищите его тамъ.
Гамлетъ.
Онъ подождетъ, пока вы придете.
(Уходятъ: некоторые изъ свиты).
Король.
Гамлетъ, - за твой проступокъ, о которомъ
Мы сожалеемъ глубоко, а также
Для безопасности твоей, которой
Мы дорожимъ, - тебя отсюда
Со скоростью огня должны мы выслать.
А потому: - сбирайся въ путь сейчасъ же:
Корабль готовъ, благопрiятенъ ветеръ,
Ждутъ спутники и все, чтобъ въ Англiю
Отчалить...
Гамлетъ.
Въ Англiю?
Король.
Ну, да, Гамлетъ.
Гамлетъ.
Прекрасно.
Король.
Ты сказалъ бы то же,
Когда бы зналъ намеренiя наши.
Гамлетъ.
Я вижу херувима, который его видитъ. - Но едемъ; въ Англiю! Счастливо
оставаться, дорогая матушка.
Король.
Твой любящiй отецъ, Гамлетъ.
Гамлетъ.
Мать моя. Отецъ и мать - мужъ и жена; мужъ и жена - плоть едина; и
такъ, мать моя. Едемъ; въ Англiю.
Дать показанье передъ обнаженнымъ
Лицомъ греха. Что жъ делать мне? О, что?..
Испробовать что сможетъ покаянье?
Чего оно не сможетъ, и что значитъ,
Когда раскаяться не въ силахъ грешникъ?
О, доля горькая! Грудь, черная какъ смерть!
О ты, душа погрязшая! чемъ больше
На волю рвешься ты, - темъ глубже загрязаешь
О, ангелы! поборниками будьте.
Согнитеся, упрямыя колени!
Ты, сердце съ жилами стальными, размягчись,
Какъ нервъ новорожденнаго младенца.
Еще возможность есть...
(Отходитъ въ сторону и становится на колени).
Входитъ: Гамлетъ.
Гамлетъ.
Теперь его, - теперь онъ на молитве.
Теперь его я... и пойдетъ на небо,
И отомщенъ я буду? Поразмыслить
Объ этомъ надо. Моего отца
Убилъ мерзавецъ, и за это я,
Я сынъ его единственный, мерзавца
Пошлю на небеса. - О, нетъ!
То плата, награжденье, а не месть.
Отца онъ грубо, въ сытости телесной,
Подсторожилъ; когда его грехи
Все распустилися, свежи, какъ май.
И какъ ему за то отдать отчетъ
Придется - знаетъ Богъ одинъ. Но судя
По человеческимъ деламъ и мыслямъ,
Ему тамъ тяжело. - И отомщу я,
Убивъ его, когда онъ очищаетъ
Молитвой душу, и вполне готовъ,
Чтобъ перейти въ тотъ мiръ? О, нетъ!
Стой, мечъ мой! И себя побереги
Для более ужаснаго удара...
Когда онъ будетъ пьянъ, во сне, во гневе,
Иль въ нечестивыхъ наслажденьяхъ ложа,
Играть, божиться, или делать то,
Въ чемъ нетъ намека даже на спасенье, -
Тогда хвати его: пусть полетитъ
Внизъ головой, съ душой проклятой
И черною, какъ адъ, куда она
Пойдетъ. - Мать ждетъ меня. - Лекарство это
Протянетъ только жизнь твою больную.
(Уходитъ).
Король встаетъ и подходитъ къ авансцене.
Король, одинъ.
Слова взлетаютъ, мысли на земле.
Слова безъ мысли не взойдутъ на небо.
(Уходитъ).
Другая комната тамъ же.
Входятъ: Королева и Полонiй.
Полонiй.
Сейчасъ онъ явится. Глядите-жъ, будьте
Какъ можно строже съ нимъ. Скажите прямо,
Что выходки его зашли
Такъ далеко, что ихъ сносить нельзя;
Что ваша милость лично заслонили
Его отъ гнева тяжкаго. Но время
Мне замолчать. Пожалуста же, будьте
Покруче съ нимъ.
Гамлетъ за сценой.
Матушка, матушка, матушка!
Королева.
О, я ручаюсь вамъ,
Не бойтеся... Его шаги, - уйдите.
(Полонiй прячется).
Входитъ: Гамлетъ.
Ну-съ, матушка, что скажете?
Королева.
Гамлетъ, -
Отецъ твой сильно оскорбленъ тобою.
Гамлетъ.
Отецъ мой вами сильно оскорбленъ.
Королева.
Довольно! твой ответъ - пустыя речи.
Гамлетъ.
И полно! вашъ вопросъ - пустыя речи.
Королева.
Гамлетъ, что это значитъ?
Гамлетъ.
Въ чемъ же дело?
Королева.
Иль ты забылъ, кто я?
Гамлетъ.
О, нетъ! клянусь
Крестомъ, что не забылъ. Вы - королева,
Вы брата мужа вашего жена, -
Когда-бъ вы ею не были! - Вы мать
Моя.
Королева.
О, если такъ, я позову
Людей, что съ вами говорить сумеютъ.
Гамлетъ.
Нетъ, нетъ, садитесь; не уйдете вы,
Не шевельнетеся, пока предъ вами
Я не поставлю зеркала, где вы
Увидите все скрытое въ душе.
Королева.
Что хочешь делать ты? Ведь не убьешь же
Меня?.. Эй, помогите!
Полонiй, за ковромъ.
Эй, сюда!
На помощь! эй, сюда!..
Гамлетъ обнажаетъ шпагу.
А! кто тамъ? Крыса?
(Бьетъ сквозь коверъ).
Убилъ! червонецъ объ закладъ, убилъ!
Полонiй, за ковромъ.
О, я убитъ! (Падаетъ и умираетъ).
Королева.
О Боже! что ты сделалъ?
Гамлетъ.
Не знаю самъ... Король? (подымаетъ коверъ и
вытаскиваетъ тело Полонiя.
Королева.
Какое - ахъ! -
Кровавое и бешеное дело.
Гамлетъ.
Кровавое; - да, матушка, почти
Такое-жъ скверное, какъ короля
Убить, и следомъ повенчаться съ братомъ
Убитаго.
Королева,
Какъ короля убить?
Гамлетъ.
Такъ, государыня; мои слова
(Полонiю):
А ты, - прощай, несчастный, суетливый,
Везде совавшiйся глупецъ. Я принялъ
Тебя за лучшаго... Что-жъ? Такова
Твоя судьба. Быть слишкомъ хлопотливымъ,
Какъ самъ ты видишь, несколько опасно.
(Королеве):
Да будетъ же ломать вамъ руки. Тс!
Садитесь, и позвольте мне сломать
Вамъ сердце, а его сломлю я,
Когда въ него возможность есть проникнуть,
Когда проклятая привычка до того
Его не закалила, что для чувства
Оно, какъ крепость, стало неприступно.
Королева.
Но что-жъ я сделала, что съ грубымъ крикомъ
Ты смеешь бичевать меня словами?
Гамлетъ.
Такое дело, что грязнитъ румянецъ
И прелесть скромности; зоветъ
Притворствомъ нравственность; срываетъ розу
Съ прекраснаго чела любви невинной
И насаждаетъ тамъ нарывъ; оно
Обеты при венчаньи превращаетъ
Въ такую-жъ ложъ, какъ клятвы игрока,
Такое дело - о! - что вырываетъ
Изъ договора самый смыслъ, и веру
Сладчайшую способно сделать
Наборомъ словъ. - Побагровело небо
И твердая, матерая земля,
Какъ въ ожиданьи Страшнаго суда,
Глядитъ печально и душой болеетъ
Объ этомъ деле.
Королева.
Боже! что за дело,
Что въ этомъ предисловiи гремитъ
Съ такимъ раскатомъ?
Гамлетъ.
О, сюда взгляните:
На эту вотъ картину и на ту,
На эти верные портреты братьевъ. -
О, что за прелесть у него въ лице!
Гиперiона кудри, лобъ Зевеса,
Глядитъ какъ Марсъ: властительно я грозно;
Стоитъ онъ, какъ Меркурiй боговестникъ,
Едва коснувшiйся заоблачной вершины.
И целое, и обликъ таковы,
По истине, что кажется все боги
Къ нему свои печати приложили,
Чтобъ мiру дать обращикъ человека.
Онъ былъ вашъ мужъ. Теперь сюда глядите:
Вотъ нынешнiй вашъ мужъ; какъ ржавый колосъ,
Здороваго онъ брата отравилъ.
Иль слепы вы? Какъ вы могли оставить
Нагорный лугъ, чтобъ жиру нагулять
Въ трясине? А? Иль слепы вы?
Не говорите о любви... Да, въ ваши годы
Ужъ укротилася горячка крови:
Она смирна и слушаетъ разсудка.
Какой же умъ способенъ перейти
Отъ этого къ тому? И что за дьяволъ
Такъ обморочилъ васъ, играя въ жмурки?
О, стыдъ! где твой румянецъ? Адъ мятежный,
Коль ты бунтуешь такъ въ костяхъ матроны,
То пусть же добродетель станетъ воскомъ
Для пылкой юности, и таетъ
Въ ея огне. Къ чему кричать: "ахъ, срамъ!"
Когда невольная горячность увлекаетъ
Съ техъ поръ, какъ и морозъ горитъ такъ жарко,
И разумъ сводничаетъ волю.
Королева.
О, замолчи, Гамлетъ. Ты въ глубь души
Меня заставилъ заглянуть, и тамъ
Я вижу застарелыя такiя
И черныя места, что прежнiй цветъ
Не возвратится къ нимъ.
Гамлетъ.
Все такъ, но жить
Въ вонючемъ поте мерзостной постели;
Купаться въ гнили; на навозной куче
Любить и ластиться!..
Королева.
О, замолчи же.
Твои слова, какъ бы кинжалы,
Мне входятъ въ уши. Милый мой Гамлетъ,
Довольно ужъ...
Гамлетъ.
Убiйца и мерзавецъ!
Холопъ, не стоящiй двухсотой доли
Властителя; паяцъ межъ королей;
Карманный воръ правительства и власти;
Стянулъ онъ съ полки дорогой венецъ,
И положилъ его въ карманъ...
Королева.
Довольно.
Входитъ Духъ.
Гамлетъ.
Король изъ тряпокъ и лоскутьевъ!.. Стражи
Небесные! спасите, и меня
Покройте вашими крылами!..
Чего ты хочешь, милый образъ?
Королева.
Боже!
Онъ помешался...
Гамлетъ.
Ты пришелъ затемъ,
Чтобъ пожурить медлительнаго сына,
Что страсть и время тратилъ и не шелъ
На дело важное по грозному приказу?
О, говори!
Духъ.
Запомни: я явился
Лишь для того, чтобъ отточить твою
Почти совсемъ притупленную волю,
Но мать твоя, взгляни, объята страхомъ;
Вступись въ ея борьбу съ ея душою,
Мысль въ слабомъ теле действуетъ сильнее.
Скажи ей слово.
Гамлетъ.
Что съ вами, государыня?
Королева.
О, Боже!
Нетъ, съ вами что? Зачемъ вы устремили
Взоръ въ пустоту и съ воздухомъ безплотнымъ
Ведете речь? Изъ вашихъ глазъ украдкой,
Испугано глядитъ душа, - и ваши
Все волосы, ожившiе покровы,
Какъ сонные солдаты при тревоге,
Вскочили на-ноги, и стали дыбомъ...
О, милый сынъ!
Терпенiемъ холоднымъ окропите
И жаръ, и пламя вашего безумства.
На что вы смотрите?
Гамлетъ.
О, на него!
Вотъ онъ! Взгляните, какъ лицомъ онъ бледенъ
Когда-бъ съ такимъ лицомъ, онъ камнямъ
Сталъ о своей обиде говорить, -
Они бы поняли. - О, не гляди же
Ты на меня: отъ жалости шатнется
Неколебимая моя решимость,
И то, что сделать долженъ я, - утратитъ
Свой настоящiй цветъ; не кровь польется,
А слезы.
Королева.
Съ кемъ вы говорили?
Гамлетъ.
Здесь никого не видите?
Королева.
Не вижу;
Хотя и вижу все что здесь.
Гамлетъ.
Но разве
Вы ничего не слышали?
Королева.
Ни слова,
За исключеньемъ насъ самихъ.
Гамлетъ.
Глядите-жъ:
Вотъ онъ украдкою уходитъ. Онъ,
Отецъ мой, въ томъ же платье, какъ живой.
Вотъ въ двери онъ теперь сейчасъ уходитъ.
(Уходитъ: Духъ).
Королева.
Все эти выдумки - у васъ въ мозгу.
Въ бреду намъ грезятся легко такiя
Безплотныя созданiя.
Гамлетъ.
Въ бреду?
Но пульсъ мой бьется ровно, какъ у васъ,
Въ здоровомъ темпе. Что я говорилъ,
То вовсе не безумство. Прикажите,
Я все сначала, слово въ слово, вамъ
Перескажу. Уклонится безумный
Отъ этого. Ахъ, матушка! не лейте
Того обманнаго бальзама въ сердце,
Что говоритъ сейчасъ не вашъ проступокъ,
А сумасшествiе мое. Онъ только
Закроетъ и затянетъ язву,
А гнойный ядъ, прорвавшись внутрь, незримо
Все заразитъ. О! примиритесь съ небомъ,
Покайтесь въ прошломъ, и воздержны станьте.
Не расточайте удобренiя на то,
Чтобъ сорная трава росла сочнее. -
Простите мне вы эту добродетель;
Въ нашъ ожиревшiй до одышки векъ
Должна и добродетель у порока
Просить прощенья. Да, предъ нимъ склоняться
И умолять о позволеньи сделать
Добро ему же.
Королева.
О, Гамлетъ! Ты сердце
Разбилъ мне на-двое.
Гамлетъ.
О, бросьте же его
Дурную половину, и живите
Съ другою въ чистоте. Покойной ночи. -
Но не ходите нынче въ спальню къ дяде, -
И если добродетели въ васъ нетъ, -
То притворитесь. Воздержитесь нынче,
И это облегчитъ вамъ воздержанье
На следующiй разъ. Покойной ночи...
И если дорого для васъ благословенье,
Пожалуйста, меня благословите
(Указывая на Полонiя).
А что до этого, то каюсь я.
Но небесамъ угодно было наказать
Его при помощи моей, меня же
При помощи его, я принужденъ былъ
Стать ихъ кнутомъ и палачомъ.
Его я спрячу и сумею дать ответъ
Въ томъ, что убилъ его. Итакъ, еще разъ
Покойной ночи. Принужденъ я быть
Жестокимъ исключительно затемъ,
Чтобъ добрымъ быть. Такъ началось худое,
А худшее осталось.
Королева.
Что мне делать?
Гамлетъ.
Никакъ не то, о чемъ я васъ просилъ.
И пусть король, опухшiй отъ распутства,
Васъ снова увлечетъ, и сладострастно.
Васъ за щеку щипнетъ, и назоветъ
Своею мышкою. И пусть за пару
Вонючихъ поцелуевъ, иль за то,
Что пальцами проклятыми своими
За шейкою у васъ онъ пощекочетъ, -
Онъ васъ принудитъ все себе открыть:
Что дело въ томъ, что въ сущности я вовсе
Не сумасшедшiй; что мое безумство
Простая хитрость. И отлично будетъ,
Когда вы все разскажете ему...
Кому же, кроме васъ-то, королевы,
Красивой и воздержной, и премудрой,
Скрывать такiе важные секреты
Отъ этого кота, нетопыря,
Отъ этой жабы? Кто жъ на то решится?
Нетъ, вопреки и скрытности, и смыслу
Откройте клетку, что на крыше дома
И выпустите птицъ; а сами вы,
Въ примеръ другимъ, какъ обезьяна въ басне,
Залезьте въ клетку и сломите шею.
Королева.
О, будь покоенъ, если наше слово -
Дыханье, а дыханье - жизнь,
То жизни нетъ во мне, чтобъ продышать
Что говорилъ ты мне.
Гамлетъ.
Меня
Ссылаютъ въ Англiю, - известно вамъ?
Королева.
Ахъ! я забыла, - это решено.
Гамлетъ, указывая на Полонiя.
Съ него начну сбираться я въ дорогу:
Въ ту комнату я потрохи стащу.
Покойной ночи, матушка. А этотъ
Советникъ сталъ и молчаливъ, и тихъ,
И важенъ, - а всю жизнь свою
Онъ былъ шутомъ, негоднымъ и болтливымъ.
Ну, сударь, время намъ покончить съ вами...
Покойной ночи, матушка.
Уходятъ въ разныя стороны; Гамлетъ тащитъ
трупъ Полонiя.
ДЕЙСТВIЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
Тамъ же.
Входятъ: король и королева.
Король.
Нетъ, эти вздохи тяжкiе и стоны
Не безъ причины; объясните ихъ;
Намъ следуетъ понять ихъ. Где Гамлетъ?
Королева.
Ахъ, добрый государь. что нынче ночью
Видала я!
Король.
Гертруда, что такое?
Что съ вашимъ сыномъ?
Королева.
Бешенный какъ ветеръ,
И море, въ споре кто-изъ нихъ сильней,
Заметилъ онъ, что кто-то за ковромъ
Зашевелился, и въ припадке безобразномъ
Онъ шпагу выхватилъ, и съ крикомъ "крыса!"
Въ бреду, не видя кто тамъ, закололъ
Несчастнаго Полонiя.
Король.
Охъ, тяжко!
И будь мы тамъ, и съ нами было-бъ тоже.
Его свобода угрожаетъ всемъ:
И вамъ самимъ, и намъ, и прочимъ...
Ахъ! намъ же отвечать за эту кровь. -
Насъ станутъ осуждать за то, что мы
Оставили безумца на свободе,
Не заперли, не удалили; но любовь
Къ нему такъ велика у насъ,
Что мы не поняли, что следовало сделать.
Мы, какъ больной заразною болезнью,
Ее скрывая, самымъ сокомъ жизни
Дозволили питаться ей. - Куда
Пошелъ онъ?
Королева.
Спрятать трупъ. Но блещетъ онъ
И въ сумашествiи, какъ самородокъ
Межъ низкою рудой: онъ плачетъ самъ
Надъ темъ, что сделалъ.
Король.
О, Гертруда! -
Пойдемте. Раньше чемъ успеетъ солнце
Коснуться горъ, его мы удалимъ.
Мы это дело гнусное должны,
При помощи высокой нашей власти
И ловкости, и скрыть, и извинить.
Эй, Гильденштернъ!
Входятъ: Гильденштернъ и Розенкранцъ.
Король.
Друзья, -
Возьмите кой-кого себе на помощь:
Гамлетъ Полонiя убилъ въ припадке
И трупъ изъ спальни матери унесъ;
Идите и сыщите. Обращайтесь
Съ нимъ ласково, а тело отнесете
Въ часовню. И, пожалуста, скорее.
(Уходятъ: Гильденштернъ и Розенкранцъ.)
Король.
Пойдемъ, Гертруда, соберемъ мудрейшихъ
Друзей; объявимъ имъ, какъ оба мы
Предполагаемъ поступить, а также
О томъ, что такъ безвременно случилось...
Въ моей душе разстройство и тревога.
Другая комната тамъ же.
Входитъ: Гамлетъ.
Гамлетъ.
Хорошо спрятанъ!..
Розенкранцъ и другiе, за сценой.
Гамлетъ! принцъ Гамлетъ!
Гамлетъ.
Что за шумъ? Кто зоветъ Гамлета? О, да они идутъ сюда.
Входятъ: Розенкранцъ и Гильденштернъ.
Розенкранцъ.
Что вы сделали съ трупомъ, принцъ?
Гамлетъ.
Смешалъ его съ прахомъ, которому онъ съ родни.
Розенкранцъ.
Скажите где онъ; мы должны взять его оттуда и перенести въ часовню:
Гамлетъ.
И не думайте!
Розенкранцъ.
Чего не думать?
Гамлетъ.
Что я сохраню вашу тайну, а не свою. Притомъ, когда спрашиваетъ губка,
- какой ответъ можетъ дать королевскiй сынъ?
Розенкранцъ.
Вы принимаете меня за губку, государь?
Гамлетъ.
Да, сударь, за такую, которая всасываетъ королевскiя милости, доходы,
власть. Но такiе чиновники оказываютъ королю самую важную услугу въ конце:
онъ, какъ обезьяна, держитъ ихъ въ углу челюсти; раньше всехъ они попадаютъ
въ ротъ, а проглатываются последними; когда ему понадобится то, что вы
всосали, стоитъ только пожать васъ, и вы, губка, станете сухи по прежнему.
Розенкранцъ.
Я не понимаю васъ, государь.
Гамлетъ.
Радуюсь этому: лукавое словцо не щекочетъ глупаго уха.
Розенкранцъ.
Принцъ, вы должны сказать намъ, где тело, и идти съ нами къ королю.
Гамлетъ.
Тело съ королемъ, но король не съ теломъ. Король есть нечто...
Гильденштернъ.
Нечто, принцъ?
Гамлетъ.
Отъ ничего. Ведите меня къ нему. Давайте играть въ прятки.
(Уходятъ.)
Другая комната тамъ же.
Входитъ: Король со свитой.
Король.
Я приказалъ сыскать его и тело.
Грозитъ опасностью, что этотъ человекъ
Не въ заключенiи. Но намъ нельзя
Съ нимъ поступить по строгости закона:
Онъ такъ любимъ безумною толпой,
Которая боготворитъ глазами,
А не умомъ. А въ случаяхъ подобныхъ,
Не преступленiе берутъ въ разсчетъ,
А строгость наказанiя. Чтобъ все
Устроилось и гладко, и спокойно,
Необходимо что-бъ его изгнанье
Казалося обдуманнымъ решеньемъ.
Въ отчаянныхъ болезняхъ помогаютъ
Отчаянныя средства, иль ничто.
Входитъ: Розенкранцъ.
Король.
Ну, что? что тамъ случилось?
Розенкранцъ.
Государь, -
Мы не могли добиться отъ него,
Куда онъ спряталъ трупъ.
Король.
Но где онъ самъ?
Розенкранцъ.
Здесь, за дверьми; подъ стражей, государь,
И ждетъ приказа вашего.
Король.
Ввести.
Розенкранцъ.
Сюда.
Эй, Гильденштернъ! введите принца.
Входятъ: Гамлетъ и Гильденштернъ,
Король.
Ну, Гамлетъ, где Полонiй?
Гамлетъ.
На ужине.
Король.
На ужине? где?
Гамлетъ.
Не тамъ где онъ естъ, а где его едятъ. Вокругъ него собралась целая
дипломатическая конференцiя червей. А ведь червякъ единственный повелитель
по части угощенiя: мы откармливаемъ другихъ тварей, чтобъ откормить себя, а
себя откармливаемъ для гробовыхъ червей. И жирный король, и тощiй нищiй
только два различныя блюда, две перемены за однимъ столомъ. И вотъ въ чемъ
конецъ.
Король.
Что ты хочешь сказать этимъ?
Гамлетъ.
Только показать, какъ король можетъ пройтись по кишкамъ нищаго.
Король.
Где Полонiй?
Гамлетъ.
На небесахъ; пошлите туда справиться; если вашъ гонецъ не найдетъ его
тамъ, поищите сами въ другомъ месте. Но, по правде, если вы не найдете его
въ теченiе месяца, то вынюхаете когда будете всходить по лестнице въ
галлерею.
Король (некоторымъ изъ свиты).
Поищите его тамъ.
Гамлетъ.
Онъ подождетъ, пока вы придете.
(Уходятъ: некоторые изъ свиты).
Король.
Гамлетъ, - за твой проступокъ, о которомъ
Мы сожалеемъ глубоко, а также
Для безопасности твоей, которой
Мы дорожимъ, - тебя отсюда
Со скоростью огня должны мы выслать.
А потому: - сбирайся въ путь сейчасъ же:
Корабль готовъ, благопрiятенъ ветеръ,
Ждутъ спутники и все, чтобъ въ Англiю
Отчалить...
Гамлетъ.
Въ Англiю?
Король.
Ну, да, Гамлетъ.
Гамлетъ.
Прекрасно.
Король.
Ты сказалъ бы то же,
Когда бы зналъ намеренiя наши.
Гамлетъ.
Я вижу херувима, который его видитъ. - Но едемъ; въ Англiю! Счастливо
оставаться, дорогая матушка.
Король.
Твой любящiй отецъ, Гамлетъ.
Гамлетъ.
Мать моя. Отецъ и мать - мужъ и жена; мужъ и жена - плоть едина; и
такъ, мать моя. Едемъ; въ Англiю.