Шелвис Джилл. Не везет так не везет

   — Ты не могла бы выражаться яснее, принцесса?
   — Мы могли бы разделить одну кровать! — выпалила она.
   В его глазах вспыхнуло пламя.
   — Если, конечно, ты способен сдерживать свои эмоции.
   Купер погладил ее по голове.
   — А в себе ты уверена, принцесса? Удастся ли тебе обуздать свой пылкий темперамент, когда мы накроемся одним одеялом? Не станет ли тебе слишком жарко? — вкрадчиво спросил он.
   — Я попытаюсь, — неуверенно пролепетала Брианна. В его голубых глазах запрыгали чертики, а губы растянулись в иронической улыбке.
   Не в силах более сохранять спокойствие, Брианна резко повернулась и схватила свою сумку. Но прежде чем она перекинула ее через плечо, Купер забрал у нее ношу и протянул ей руку, улыбнувшись тепло и добродушно, как старый и проверенный друг. Обезоруженная Брианна положила свою хрупкую руку на его большую ладонь. И вздрогнула, пронзенная ударом электрического тока.
   Как же посмела она забыть, что доверять мужчинам нельзя? Как могла позволить ему обворожить себя? Неужели всех ее ошибок недостаточно, чтобы научиться делать правильные выводы?
   Он увлек ее за собой в мрачный коридор мимо фотографий, развешанных на стенах, к лестнице. Внезапно Купер замер возле третьей двери на левой стороне прохода и приложил к ее губам палец.
   Брианна затаила дыхание, прислушалась и уловила звуки какой-то подозрительной возни в комнате. Кожа ее покрылась мурашками, сердце ушло в пятки, даже волосы на затылке зашевелились. В номере явно кого-то душили! Может быть, это тот самый душегуб, напугавший ее своим ужасным лицом? Неужели он нашел себе новую жертву и теперь собирается выпить ее кровь? Но кто же эта несчастная? Неужели доверчивая малышка Шелли? Купер положил ей руку на плечо. Из-за двери раздался чувственный женский стон:
   — О, Патрик! Еще, еще… — произносил знакомый голос с латиноамериканским акцентом. — Не жалей меня!
   Это была, несомненно, Лариана.
   И нежную ее плоть терзал, очевидно, рыжий монтер, чем доставлял ей колоссальное удовольствие. Что подтверждалось их диалогом.
   — Тебе нравится, дорогая? — спросил шотландец.
   — Да, черт бы тебя побрал, не останавливайся! — выдохнула смуглая красавица.
   — Чудесно. А вот так? — Монтер громко крякнул.
   — Да! Это прекрасно! Именно туда! Давай, милый! Глубже, глубже! О, какое блаженство! — Лариана утробно взвыла.
   Раздался громкий стук в стену.
   — Что это? — прошептала Брианна.
   — Это спинка кровати бьется о деревянную панель, — невозмутимо ответил Купер.
   — Ага! — Брианну обдало жаром, едва лишь она представила, что творится в номере. — Понятно.
   Стоны и крики становились все бесстыднее и громче. Патрик и Лариана явно чувствовали себя прекрасно, несмотря на непогоду. Как это несправедливо! Брианна отступила на шаг и уперлась ягодицами в мускулистое тело Купера, преисполненное мужской силы.
   Он сжал руками ее груди. И все вокруг мгновенно изменилось. Надрывные звуки, доносившиеся из номера, вселяли в невольных свидетелей полового акта смутное беспокойство.
   — Это становится забавным, — прошептал на ухо Брианне Купер, теребя пальцами ее торчащие соски. Она шумно задышала и прижалась к нему поплотнее. Страсти за дверью разгорались.
   — Кончай быстрее, — прохрипел шотландец. — Прошу тебя!
   Лариана отозвалась надрывным криком. Стук спинки кровати о панель перешел в барабанную дробь. Брианна впервые слышала, чтобы мужчина умолял женщину ускорить свой оргазм, это показалось ей неприличным, грубым и… поразительно возбуждающим. Внизу живота у нее возникла пульсация, по бедрам пробежала дрожь. Она стиснула зубы, чтобы не застонать самой, и стала мысленно твердить, что навсегда покончила с проклятыми мужчинами и больше не допустит их ни в свою жизнь, ни в кровать и не позволит им вытворять с ней безобразие, подобное этому.
   — Да кончай же ты быстрее! — рявкнул шотландец. — Ну, давай!
   — Да! — воскликнула Лариана, впадая в экстаз.
   Казалось, что спинка кровати вот-вот пробьет стенку. Громкий стук перекрыл звериный рык Патрика. А затем наступила кладбищенская тишина.
   Резко обернувшись, Брианна увидела горящий взгляд Купера и обомлела. В его глазах светилась животная страсть, он готов был овладеть ею, не сходя с этого места, с не меньшим пылом, чем водопроводчик — горничной.
   Брианна оттолкнула его и побежала по темному коридору. Ноги сами принесли ее в номер для молодоженов. Увидев огромную супружескую кровать, она остановилась и сжала руками пылающие щеки. Боже, что с ней творится? Она вся горит и сама не понимает почему. Пульсация в ее заветном бутончике становилась нестерпимой, в глубине лона все пылало. Пожар страсти медленно расползался по бедрам. Брианна сжала ягодицы и зажмурилась.
   — Вот ты мне и попалась! — вкрадчиво произнес у нее за спиной Купер, обнимая ее за талию. — Похоже, тебя основательно проняла эта сексуальная какофония.
   Брианна высвободилась из его объятий, наморщила носик и, так и не собравшись с мыслями, выпалила:
   — Не смеши меня! Я слышала звуки и похлеще, просматривая порнофильмы. Этими глупостями меня не проймешь.
   — Любопытно! Оказывается, ты у нас увлекаешься эротическим кино? Это надо обсудить! — воскликнул Купер. — Можем даже посмотреть соответствующий видеофильм, здесь имеется роскошная видеотека.
   — Нет уж, уволь! — Брианна прижала руки к груди.
   Он склонился к ее уху и прошептал:
   — Как приятно от тебя пахнет, принцесса.
   — Правда? — удивилась она.
   — Ты подвергаешь сомнению правдивость моего комплимента?
   — Признаться, я не избалована ими, — пролепетала Брианна и, обернувшись, спросила: — Ты полагаешь, ей с ним было хорошо? Мне показалось, что он вел себя довольно бесцеремонно. Разве можно так обращаться с женщиной?
   Глаза Купера насмешливо блеснули.
   — Я думаю, Лариана всем довольна, она закаленная.
   — Да, иначе ей не выжить в этом суровом климате, — изрекла Брианна. Она окончательно утратила способность мыслить здраво. Она кожей чувствовала, что Купер хочет ее. Когда же он что-нибудь предпримет? Томительное ожидание становилось невыносимым. Его запах дурманил ей голову, она была на грани оргазма. Ну почему же он медлит? Где свойственная ему решительность?
   Желая вывести его из необъяснимого оцепенения, Брианна вырвала у него из рук сумочку, достала из нее диктофон и, включив его, произнесла:
   — Пора научиться обороняться или носить с собой бейсбольную биту. И никогда не искать защиты у мужчин.
   — Зачем это тебе? — удивленно спросил Купер.
   — Чтобы не забыть и потом записать в свой дневник! — ответила Брианна, наморщила лобик и добавила: — Больше никаких ошибок! И никаких мужчин.
   Эти слова она дважды повторила, как заклинание.
   — Что ты делаешь? — испуганно спросил Купер.
   — Произношу клятву лесбиянки! — воскликнула Брианна, и в ее глазах вспыхнул огонь безумия.
   Купер выхватил у нее диктофон и нажал на кнопку воспроизведения записи.
   — Не смей! — вскричала Брианна. — Это личное! Отдай!
   Она попыталась отнять у него электронный прибор, но он сжал рукой оба ее запястья и продолжал с ухмылкой прослушивать ее секретные заклинания, приговаривая:
   — Весьма любопытно! Как верно, однако, подмечено! Гениально! Я покорен твоей проницательностью, принцесса!
   — Послушай, Купер! Лучше верни мне диктофон по-хорошему! — взорвалась Брианна. — Не испытывай мое терпение, мои нервы и без того уже на пределе после всего пережитого этой ночью. Кто-то действительно всматривался в мое лицо, пока я спала. У меня до сих пор ползут по спине мурашки…
   Он перестал усмехаться, отдал ей диктофон и сказал:
   — Я понимаю, прости меня за бестактность. Любой на твоем месте перепугался бы до смерти. Успокойся и подойди ко мне.
   Брианна убрала диктофон в сумку и взглянула ему в глаза, потемневшие от страсти и нежности. Приблизившись, она рисковала распалить его окончательно и сгореть в этом огне.
   Заметив ее нерешительность, Купер сам шагнул к ней и промолвил, коснувшись ее щеки пальцем:
   — Может быть, это Патрик?
   — Вряд ли, — сказала она, пожимая плечами. — Впрочем, почему бы и нет? Но что ему понадобилось в моей спальне?
   Задав этот вопрос, она смутилась и потупилась. Купер взял ее рукой за подбородок:
   — Что бы ни было, главное, ты будешь в безопасности, пока я рядом с тобой. Ты мне веришь?
   — Конечно, — пролепетала Брианна, сомневаясь, что соседство с ним в одной постели избавит ее от очередных сюрпризов этой ночью. На ее щеках выступил предательский румянец.
   — Хорошо, — вздохнув, сказал Купер. — В таком случае довольно разговоров! День выдался тяжелым, тебе пора спать.
   Они повернулись к кровати.
   — По крайней мере она большая, — пробормотала Брианна.
   Купер не произнес ни слова.
   — Но я па всякий случай положу что-нибудь между нами, — с дрожью в голосе добавила она и, освободившись от простыни, стала свертывать ее. Купер наблюдал за ее манипуляциями с бесстрастным лицом. Скатав простыню в длинный жгут, Брианна забралась на кровать, встала на колени и принялась укладывать ее на середине ложа. Купер издал какой-то странный рычащий звук, впившись полубезумным взглядом в ее приподнятый зад.
   Брианна смахнула с лица упавшую прядь и обернулась. Увиденное заставило ее вздрогнуть.
   — Ну, ты готов? — хрипло спросила она, оставаясь в той же позе.
   — О да, вполне, — прохрипел в ответ Купер.

Глава 10

   Моя жизнь была бы гораздо приятнее, если бы события, из которых она складывается, происходили с кем-то другим.

Запись в дневнике Брианны Морленд

   Эротический наряд, в котором стояла на коленях посередине массивного ложа невероятно пылкая женщина, можно было назвать одеждой только условно: роскошное тело просвечивало сквозь ажурную ткань и по замыслу Брианны должно было довести ее супруга до наивысшей степени возбуждения.
   Дизайнеру этого пикантного фасона следовало отдать должное, он был тонким знатоком мужской натуры, его творение вполне оправдывало свое предназначение.
   Одна бретелька сползла с плеча проказницы, непроизвольно поводившей бедрами, вторая же едва держалась. Роскошный бюст вызвал у Купера обильное слюноотделение. Не говоря уже о бурлении всех его прочих жизненных соков!
   Великолепные соски, приковавшие к себе его взгляд, торчали, словно рожки молодой козочки. И манили его к себе едва ли не настойчивее, чем нежные лепестки благоуханной розы, стыдливо прикрытой лоскутом, именуемым трусиками.
   Будь у Купера две жизни, он бы не задумываясь посвятил их созерцанию этого шедевра дизайнерском фантазии. Серебряное колечко с крохотным алмазом, сверкавшее в ее пупке, венчало треугольник, образуемый полосками шелка на лобке. Затем ткань тонула в таинственной расселине и выныривала в промежности, погружалась в ложбинку между ягодицами и вновь выходила на простор бархатистой кожи бесподобного зада Брианны у копчика, чтобы соединиться с тесемкой на бедрах.
   Сила воздействия картины, волею случая представшей взору Купера, была такова, что он готов был упасть на колени перед кроватью и языком повторить маршрут, проложенный шелком по заповедным местам Брианны Морленд.
   — Принцесса! — позвал он.
   — Что? — отозвалась она, упершись локтями в матрац.
   — Я понимаю, что ты на грани нервного срыва. Но пойми и меня: пока ты стоишь в такой позе, я при всем своем желании не смогу вести себя, как подобает пай-мальчику.
   Она тяжело опустилась на пятую точку, по это ничего не изменило.
   Купер тяжело вздохнул и спросил без обиняков:
   — Ты всерьез надеешься, что эта символическая преграда поможет?
   Брианна закусила губу и посмотрела на скрученную простыню, свидетельствовавшую о ее крайне тяжелом душевном состоянии. Она перевела взгляд на Купера, и он прочел в ее глазах все чувства, переполнявшие ее сердце: и страх, пришедший вместе с ночным мраком, и стресс, перенесенный днем, и мольбу о снисхождении.
   Он почувствовал себя мерзавцем и, взъерошив волосы, обошел вокруг кровати.
   — Ладно, забудь! Все будет хорошо!
   Брианна благодарно улыбнулась ему, расслабилась и подтянула трусики, отчего ее сокровенное местечко обозначилось под шелком еще отчетливее.
   Купер обреченно застонал:
   — Забирайся же скорее под одеяло, принцесса.
   Соблазнительно изгибаясь, она залезла под одеяло, но внезапно порывисто села и сказала:
   — Совсем забыла! Я…
   Кровь зашумела у Купера в ушах при виде ее роскошного бюста, едва прикрытого неглиже. Не дожидаясь апоплексического удара, он поспешно нырнул в постель и проворчал:
   — Успокойся и ложись! Довольно суетиться, пора спать.
   — Да, но… — робко возразила Брианна.
   — Никаких «но»! Я ненавижу колебания и сомнения!
   Купер закрыл глаза, однако это не помогло — расслабиться, зная, что рядом с ним находится почти голая молодая женщина, было невозможно, тем более после продолжительного сексуального воздержания. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Энни бросила его, но он больше не вступал в интимные отношения с женщинами. Столь странное поведение встревожило его родственников, а Джеймс отдал ему записную книжку с номерами телефонов легкомысленных красоток, услугами которых он сам перестал пользоваться после женитьбы.
   Но вся беда заключалась в том, что Куперу не хотелось ни заводить новый роман, ни предаваться плотским радостям с приветливыми и ласковыми подружками своего брата.
   Очевидно, сказывался груз прожитых лет, оставивших множество шрамов на его сердце. У него началась бессонница.
   Уснуть в эту ночь ему уже точно не удастся. Мысленно чертыхнувшись, Купер открыл глаза и уставился в потолок, по которому, словно в предсмертной агонии, метались тени последней угасавшей свечи. Он перевел взгляд на дверь и увидел, что она открыта.
   — Проклятие! — пробормотал Купер, приподнимаясь.
   — Я пыталась сказать тебе об этом, — прошептала Брианна.
   Дело зашло чересчур далеко. Он встал с кровати, захлопнул дверь, лег и вновь уставился в потолок. По всему его телу стало растекаться смутное беспокойство. На другой половине кровати ворочалась с боку на бок Брианна. И хотя он и старался не смотреть в ее сторону, воображение рисовало ему ее крохотные трусики, сползающие с бедер, и неглиже, задранное выше пупка. Наконец он не выдержал и пробурчал:
   — Ты не могла бы наконец прекратить крутиться, принцесса?
   — Извини, — прошептала она, однако продолжала то и дело менять положение тела.
   — Брианна! — с тоской воскликнул Купер.
   — Скажи, ты и в самом деле никогда не носишь теплого нижнего белья? — неожиданно спросила она.
   — Что? — сквозь смех воскликнул Купер.
   — Так, ничего, пустяки!
   — Нет уж, продолжай, раз начала, мне любопытно, чем вызван твой оригинальный вопрос.
   — Я мельком видела твою одежду, но теплого нижнего белья среди вещей не было. Ты всегда спишь голым?
   — Да, но сейчас я не совсем голый, — с раздражением буркнул Купер.
   Брианна перевернулась на другой бок.
   — Извини. Просто всякий раз, когда я закрываю глаза, мне вспоминается все, что я пережила за сегодняшний день. И невольно думается о том, чем я могла бы заняться ночью, если бы все сложилось нормально.
   — Со своим супругом? — уточнил Купер, внезапно напрягшись.
   Его замутило от мысли, что в эту минуту Брианну мог трахать несостоявшийся муж. Впрочем, окажись он сам и роли ее мужа, он бы так и поступил. Да что там говорить, он бы не стал откладывать это дело до прибытия в пансионат, а поимел бы ее и в лимузине по дороге в аэропорт, и в туалете зала регистрации пассажиров, и в самолете, и по пути в горы… Любопытно, что она ответит — «да» или «нет»?
   — Только не с ним, потому что я бы его уже убила, — отчетливо произнесла Брианна. — Это редкая сволочь.
   — Ко объявись он в церкви, у тебя не было бы причины его убивать, — возразил ей Купер.
   — Рано или поздно я бы его все равно раскусила, и тогда уже смерть его была бы долгой и мучительной, — жестко добавила Брианна. — Крыс надо уничтожать.
   Купер расхохотался.
   — Ты зря смеешься, — сказала Брианна. — Я не шучу.
   — Ну извини, — сказал он.
   — Хочешь, я раскрою тебе одну тайну? — прошептала она.
   — Хочу.
   — Сегодня меня в третий раз обманул очередной жених.
   Купер присвистнул.
   — Вот такая уж я невезучая! — сказала Брианна, усмехнувшись.
   — А почему? Что произошло?
   — В своего первого жениха, Барри, я была влюблена еще с детского сада. И мне казалось, что мы непременно поженимся, когда закончим школу. Но мои родители были против нашего брака. Они считали, что мы слишком молоды. И нашли простой выход — купили его с потрохами.
   — Это как?
   — Предложили ему отправиться на учебе в Европу за их счет, приобрели билет в один конец и вручили толстую пачку наличных. Разумеется, выдвинув одно условие — чтобы он ко мне не возвращался. И он улетел, даже не попрощавшись со мной.
   — Все ясно, парень променял тебя на карьеру. Думаю, что это даже к лучшему, ты бы все равно в нем когда-нибудь разочаровалась. — Купер тяжело вздохнул.
   — Во всяком случае, я получила хороший урок, — сказала Брианна с легкой досадой. — И сделала выводы.
   — Какого рода? Зареклась встречаться с бесхребетными слизняками?
   — Нет, я решила впредь не увлекаться всерьез.
   — Тем не менее ты была с кем-то помолвлена.
   — Но это было не всерьез! Я сделала Франко одолжение. Ему хотелось остаться в Штатах, однако его все равно депортировали, поэтому второй раз не считается.
   Купер протянул к ней руку и убрал со щеки прядь волос. Лучше бы он этого не делал! Шелковистый прохладный локон оказался настолько приятным на ощупь, что ему захотелось вновь дотронуться до него. Он спросил:
   — Ему в очередной раз помог покинуть страну твой папочка?
   — Нет. Ни ему, ни моим четверым братьям и в голову не приходило, что я помолвлена с нелегальным иммигрантом.
   — У тебя, оказывается, четыре брата? — Купер снова присвистнул от удивления. — В их окружении ты наверняка чувствовала себя принцессой!
   — В этом ты прав.
   — Ты соглашаешься выйти замуж за всякого, с кем встречаешься? — с иронией поинтересовался он.
   — Между прочим, тебе я пока такого согласия не давала, — парировала Брианна.
   — К моему глубочайшему сожалению, — сказал Купер. — Почему?
   — Очевидно, у меня застопорился механизм принятия решений, но я в этом обязательно разберусь, потому что во всех моих злоключениях есть и полезные моменты.
   — Например?
   — Я сделала правильные выводы и больше не позволю себя одурачить ни одному мужчине. Будь он хоть неотразимый мачо, хоть сладкоречивый хитрец, я не поддамся на его уловки. Я поняла, что любви нет!
   — Ты действительно так считаешь? — спросил он, выдержав паузу.
   — Да. А ты что об этом думаешь?
   — Я так не считаю.
   — Значит, ты был влюблен? — живо спросила она.
   — Мне казалось, что это любовь.
   — Однако выяснилось, что ты заблуждался?
   —Да, так и есть. Полгода назад мое сердце разбилось вдребезги.
   — Бедняжка, — сочувственно сказала Брианна, кладя ладонь ему на грудь. — Извини, мне искренне тебя жаль.
   — Я пережил это, — сказал Купер.
   Брианна приподнялась, уперлась локтем в матрац и спросила, не отрывая ладони от его сердца:
   — Но несмотря на свое фиаско, ты все еще веришь в любовь?
   Он ощутил в ее голосе такую искреннюю боль, что едва сдержался, чтобы не заключить ее в объятия. Ему было бы легче иметь с ней дело, если бы она продолжала разговаривать с ним язвительно. Своей наивностью и детской доверчивостью Брианна его обезоружила.
   — Да, существует, — сказал он глухо. — Во всяком случае, мне бы хотелось так думать.
   Она упала на спину и, уставившись в потолок, безучастно произнесла:
   — Если даже и так, то мне до этого нет дела. Я как-нибудь проживу и без нее!
   Купер тоже поудобнее устроился на спине, рассматривая резной потолок. По какой-то необъяснимой причине ему не хотелось, чтобы лежащая рядом с ним роскошная молодая женщина, способная подарить так много радости достойному ее мужчине, заключила свое горячее сердце в непроницаемую для стрел Амура оболочку, просто из опасений снова разочароваться в любви.
   — Купер? — окликнула его Брианна.
   — Что? — отозвался он.
   — Ты действительно безработный? Великолепный вопрос! Просто гениальный! И своевременный.
   — Да, — хрипло ответил он.
   — А где ты живешь?
   — В Сан-Франциско.
   — Тогда что занесло тебя сюда, в эти горы? Одного?
   — Мой брат решил, что мне полезно проветрить мозги на этом горнолыжном курорте. И разобраться наконец в себе, — ответил Купер, мысленно добавив, что ему еще не помешало бы выпустить пар с хорошенькой сексуальной спортсменкой.
   — Расскажи мне об этом поподробнее, — попросила Брианна.
   — Не хочется, я устал.
   — А мне казалось, что парни любят рассказывать о себе!
   — Только не я. Давай лучше поболтаем о тебе.
   — Что именно ты хочешь узнать?
   — Все! Например, чем ты занимаешься.
   — Работаю бухгалтером в одной крупной аудиторской фирме. Во всяком случае, пока еще меня оттуда не уволили, — подумав, добавила она. — Впрочем, я собираюсь сменить работу.
   — Зачем?
   — Чтобы не встречаться больше с Дином и не прикончить его сгоряча при встрече. Если я раздавлю этого гаденыша, то угожу за решетку. После этого мне будет гораздо сложнее устроиться на работу в приличную компанию.
   — Ты хочешь снова работать счетоводом? Любишь цифры? Если так, то ты во всем соблюдаешь порядок, — сказал Купер. — И нервничаешь ты только потому, что очутилась в непредвиденных обстоятельствах. Ситуация, не соответствующая твоим планам, выбивает тебя из седла. Я прав?
   — Абсолютно! Ты в очередной раз поразил меня своей удивительной проницательностью, — с чувством произнесла Брианна.
   — И твои записи систематизированы, в них все разложено по полочкам, как в мозгах бухгалтера.
   — В таком случае почему я не засиживаюсь подолгу на одном месте? Признаться, я уже сменила множество компаний. Где логика? Может быть, у меня какие-то отклонения?
   — Ерунда! В частой смене работы нет ничего страшного. Главное, что ты работаешь по специальности и вполне собой довольна. Просто тебе нравится менять окружение.
   — Ты это серьезно? — спросила Брианна, с легким удивлением вглядываясь в темноте в его лицо.
   — Разумеется! — Купер постарался пододвинуться к ней поближе и получше рассмотреть ее глаза: на мгновение ему показалось, что в них сверкнули слезы. — Брианна?
   — Я устала, — прошептала она и повернулась к нему спиной. — Спокойной ночи, — добавила Брианна, сворачиваясь калачиком.
   — Спокойной ночи, — глухо промолвил Купер, обескураженный резкой переменой ее настроения. Впрочем, все женщины так устроены, нечему удивляться, подумал он, закрывая глаза.
   Сон уже почти сморил его, когда она прошептала:
   — Ты спишь, Купер?
   — Еще нет, но засыпаю, — сиплым голосом отозвался он.
   — Я тебе очень благодарна, — сказала она, удивив его.
   «За что же?», — подумал он, открывая глаза. И что будет теперь? Может быть, она перекатится на его половину кровати и обовьет его руками и ногами? При одной только мысли о таком повороте сюжета у него началась мощная эрекция.
   — Чем же я заслужил твою благодарность? — поинтересовался он на всякий случай, поглаживая свою мужскую гордость рукой под одеялом.
   — За то, что ты бесстрашно бросился в погоню за напугавшим меня домовым. С тобой я чувствую себя защищенной. И еще — в этой постели мне уютно и тепло, за что отдельное спасибо.
   — Пустяки, не стоит благодарности, — пробурчал Купер, морщась от боли в мошонке. Ему хотелось услышать от нее и другие, более интимные слова, но Брианна умолкла и вскоре тихонько засопела во сне, оставив его в легком недоумении. Прошло еще немало времени, прежде чем Купер погрузился в тревожное забытье.
   Ему приснился чудесный сон, такой прекрасный, что не хотелось пробуждаться. На кровати с пуховой периной, позолоченной закатным солнцем, в его объятиях нежилась женщина его мечты. Облаченная в легчайшие одежды, она приняла настолько соблазнительную позу, что он не справился с эмоциями и овладел ею — самозабвенно, страстно, мощно. Шумно втягивая ноздрями жаркий воздух, Купер сжал ее лицо ладонями, чтобы запечатлеть на трепещущих губах алчный поцелуй. Она застонала, и он запустил пальцы в ее шелковистые волосы.
   Она прижалась к нему всем телом и раскрыла рот. Купер глубоко проник в него языком и сладострастно застонал, когда она пылко ответила ему. Ее ладонь легла ему на грудь, согнутые в коленях ноги обхватили его торс. Он устроился между ними поудобнее. Она с легким постаныванием изогнулась под ним дугой. По телу Купера пробежала дрожь, эрекция была просто фантастической. Таким твердым и огромным он еще никогда не был. Возлюбленная томно промолвила:
   — Как мне сладко, милый! — И прижалась полными грудями с твердыми сосками к его груди.
   Купер зарычал, почувствовав, как ее пальчики сомкнулись на его мошонке. Рука его непроизвольно скользнула по ее бедру и стиснула аппетитную ягодицу.
   Возлюбленная застонала, ерзая по кровати, и сжала рукой головку его любовного орудия.
   Купер сжал ее божественную задницу обеими руками и, поднатужившись, попытался проникнуть в тесный заветный тоннель. Однако проход туда оказался слишком узким.