Мужчина, явно не поверив этому сбивчивому объяснению, недовольно пробурчал что-то.
   Боб же, не на шутку перепуганный, продолжал:
   – И когда я вчера ударил вас палкой, я вовсе не думал, что получится так сильно!
   – Ты подкрался ко мне исподтишка, сзади, а тем временем твой дружок выстрелил!
   Боб судорожно глотнул и начал стаскивать с себя злополучный сюртук.
   – Но Филипп целился вовсе не в вас, а в дерево! Это была игра. Мы просто шутили…
   – Шутили? – взревел Камерон, хватая парня за грудки и встряхивая с такой силой, что у того клацнули зубы. – Вчера вечером я подслушал разговор этого щеголя, твоего дружка, и типа в оленьих штанах. Они собирались устроить драку, а потом выманить мисс Лорейн из дома под тем предлогом, что якобы Оленьи Штаны убит и его надо спрятать в лесу. Таким образом девушка стала бы легкой добычей Атласного Сюртука. Но тут появился я, и их планы изменились – теперь роль «трупа» была уготована мне!
   Услышав эти слова, Лорейн смертельно побледнела. Казалось, еще минута, и она в беспамятстве рухнет на пол.
   – Неужели вы, деревенские олухи, так любите заключать пари, что ради выигрыша готовы нанести человеку удар в спину? – с презрением поинтересовался Камерон и, не дожидаясь ответа, выхватил у Боба сюртук. – Ну так, видит Бог, я научу вас хорошим манерам!
   Он снова нанес меткий удар. Молодой человек, перелетев через всю комнату, беспомощно распластался на столе.
   – Отлично сработано, сэр, – удовлетворенно констатировал хозяин таверны. – Я сам давно собирался это сделать.
   – П… пари? Вы сказали «пари»? – дрожащим голосом переспросила Лорейн.
   – Ну да. Этот щеголь в атласном сюртуке вознамерился хитростью затащить вас в постель.
   Обернувшись, Рэйл внимательно посмотрел на девушку. Похоже, она еле держится на ногах. Белое как мел лицо, спутанные льняные волосы… Живое воплощение горя, от зрелища которого у него перевернулось сердце.
   – И судя по вашему виду, ему это удалось.
   Лорейн молча кивнула, чувствуя себя глубоко несчастной. Ее изящная фигурка приникла к косяку, а глаза были устремлены в туманную даль, куда уехал Филипп – без нее. Девушка пыталась овладеть собой, но силы ее покинули. Лишь губы беспомощно двигались, но из них не вылетало ни звука.
   – Если вы скажете, где этот негодяй, я разделаюсь с ним, – негромко предложил Рэйл.
   Лорейн молчала. Ей казалось, что огромный мир навалился на нее всей тяжестью, и даже уйди сейчас земля у нее из-под ног, она бы этого не заметила. Судорожно сглотнув, девушка облизнула пересохшие губы и запинаясь проговорила:
   – Он… уехал. Наверное, домой. Он сказал, что ему нужно бежать, потому что он убил вас. Что во время драки вы выхватили пистолет, и Филиппу ничего не оставалось, как достать свой. Он выстрелил не раздумывая. Я считала, что это моя вина… Что он убил вас из ревности, и теперь ему самому грозит смерть.
   Она закрыла лицо руками и покачнулась.
   – Значит, он сыграл на ваших лучших чувствах, – с отвращением констатировал Рэйл.
   – Дуреха ты, дуреха! – вмешался Оддсбад, оторвавшись от лицезрения поверженного Боба. – Разве ты не знала, что твой Филипп обхаживает Лавинию Тодд из Провиденса?
   Лорейн молча покачала головой.
   Впрочем, сердечные дела, да еще чужие, меньше всего интересовали хозяина таверны. Для него на первом месте всегда была выгода.
   – Вы что, забыли? – с негодованием обратился он к Камерону. – Вы не можете уехать, не заплатив за выпивку и ужин!
   Резкий голос Оддсбада вывел Рэйла из задумчивости.
   – О какой плате вы толкуете, любезный? Разве в вашем заведении постояльцы платят за то, что их чуть не убивают, а потом бросают раненых в дровяном сарае? Что же касается ужина – извольте получить!
   Он швырнул на стол монету, которая, стукнувшись о дерево, со звоном покатилась по земляному полу. Презрительно усмехнувшись, Камерон вышел из комнаты, задев плечом скорчившуюся в дверях Лорейн.
   Отвязав лошадь, он взобрался в седло. Даже в мятом сюртуке и заляпанных грязью сапогах этот человек выглядел внушительно.
   Рэйл пришпорил коня, но тут его взгляд упал на дрожащую девичью фигурку.
   – Хотите, я увезу вас отсюда, Лорейн? – неожиданно предложил он. – Одно ваше слово, и мы тут же уедем.
   Лорейн уронила руки. Сквозь слезы она с трудом различала высокого красавца на вороном скакуне.
   «Хотите, я увезу вас отсюда?»
   Лорейн не колебалась ни минуты. Даже если бы человек на вороном скакуне оказался самим дьяволом, ее бы это не смутило. Он предлагает ей бежать, и она воспользуется его предложением. Не говоря ни слова, девушка подлетела к Рэйлу, и он посадил ее перед собой в седло.
   – Эй, погодите! – раздался сердитый голос хозяина. – Вы не можете увезти девчонку. Она должна еще год отработать на меня!
   Шотландец мало уважал законы, зато высоко ценил свободу – чужую и собственную. Его сильная рука обвилась вокруг талии Лорейн, и он почувствовал, как бешено колотится ее сердце. Услышав гневный окрик Оддсбада, бедняжка в страхе сжалась.
   – Я расторгаю договор! – крикнул Рэйл. – Со мной эта девушка вкусит свободу!
   – Я обращусь к закону! – в бешенстве заорал Оддсбад, бессильно потрясая кулаками, но не отваживаясь напасть на вооруженного гостя.
   – Плевал я на ваши законы! – парировал Рэйл. – Она поедет со мной. А вам должно быть стыдно за то, что вы держали ее у себя как рабыню!
   С этими словами он пришпорил коня и скрылся в утренней дымке.
   – Надо их догнать! – вмешалась миссис Оддсбад, которая была свидетельницей этой перебранки.
   Толстяк некоторое время постоял в нерешительности, потом снял со стены мушкет. Всадники между тем стремительно удалялись, уносимые быстроногим скакуном. Последнее, что успел разглядеть Оддсбад, были развевающиеся на ветру льняные волосы Лорейн и широкие плечи Рэйла.
   – Торопись же, болван! – наседала на мужа миссис Оддсбад. – Разве ты не видишь, что они уже далеко?
   Оддсбад покачал головой. В глубине души он восхищался отважным незнакомцем, который, сам чудом избежав смерти, сумел позаботиться о поруганной девушке.
   – Пошли, – ворчливо обратился он к супруге. – Пора готовить завтрак.
   – Да ты сам без ума от этой смазливой девчонки! – упрекнула мужа миссис Оддсбад. – Будь проклят тот день, когда мы взяли ее к себе!
   – Ну, тот день уже давно позади, – резонно возразил трактирщик. – А девушка уехала и вряд ли вернется.
   Вслед за женой он поплелся в дом и принялся выдвигать бочки с пивом. Мысли о Лорейн не давали Оддсбаду покоя. Как ни крути, а у него обманом увезли служанку. Одного этого было достаточно, чтобы в глазах толстяка зажегся сердитый огонь.
   Но вдруг лицо его прояснилось. Он стукнул себя по колену и разразился оглушительным хохотом.
   А ведь из этой ситуации есть выход! Можно не только получить выгоду, но и вдоволь посмеяться. С тех пор как молодой Филипп Дедуинтон возвратился из Провиденса, он чуть не каждый день приставал к Оддсбаду с просьбой продать ему Лорейн. Тот решительно отказывался, догадываясь, что у парня на уме. Но ведь он не знает, что она сбежала! Сегодня же Оддсбад отправится на ферму Дедуинтонов и уступит Лорейн мистеру Филиппу, ссылаясь на то, что из-за нее в таверне стало слишком неспокойно, а когда Филипп явится за девушкой, сочувственно похлопает парня по плечу и скажет, что Лорейн узнала о пари и, не в силах перенести унижения, сбежала. Так что не он, Оддсбад, а этот щеголь Филипп останется в проигрыше!
   Предвкушая сладкую месть, толстяк залился смехом.

Глава 5

   Они отъехали совсем недалеко, как вдруг Рэйл резко повернул коня. До сих пор девушка сидела молча, погруженная в свое горе, но тут в испуге выпрямилась.
   – Почему мы едем назад? Неужели вы передумали? Вы же не собираетесь отправить меня обратно?
   Высокий шотландец удивленно взглянул на свою спутницу.
   – Вы плохо меня знаете, – спокойно произнес он. – Я не из тех, кто передумывает или возвращается. Если уж я ухожу, то навсегда.
   – Но тогда почему же…
   – Чтобы сбить с толку вашего хозяина, – отрезал Камерон. – Скажи-ка лучше, девочка, ты знаешь здешние места?
   – Как все местные жители, я полагаю.
   – Тогда подскажи, есть ли укромная дорожка или коровья тропа, по которой я мог бы незаметно объехать таверну. Впереди слышится шум воды, а мне вовсе не улыбается угодить в ловушку водопада или закона.
   Закона… Ну конечно! Теперь они оба вне закона – беглая служанка и тот, кто помог ей бежать.
   Лорейн вперила глаза в туман.
   – Мне кажется… Да, точно. Надо повернуть направо сразу за тем высоким деревом. Там будет небольшой ручей. Ваша лошадь легко перейдет его вброд, и наши преследователи потеряют нас, даже если будут искать с собаками!
   – Вряд ли нас будут искать с собаками, – усомнился Рэйл. – До сих пор я не слышал лая.
   – В таверне действительно их не держат – хозяйка не любит собак. Говорит, что их надо кормить, а это все равно что выбрасывать деньги на ветер. По ее мнению, лучше выращивать кур – их хотя бы можно подать к столу!
   – Не позавидуешь ее мужу. Жить с такой мегерой мало удовольствия, – пробормотал Рэйл, круто поворачивая коня.
   – Еще бы! – с жаром согласилась Лорейн.
   Через несколько минут они увидели воду – крохотный ручеек мирно струился между осинами. Проехав с милю, Рэйл сказал:
   – Ну, теперь-то мы далеко от таверны. Подскажи, как покороче выбраться на главную дорогу.
   – Вот дорога, – мотнула головой Лорейн. – Но она ведет в Провиденс.
   – Это мне известно. Вчера я по ней приехал.
   Так, значит, он живет в Провиденсе… Лорейн ждала, что он что-нибудь расскажет о себе, но он молчал.
   Вороной конь все бежал вперед сквозь утренний туман, и его копыта звонко цокали по пыльной дороге. Оба всадника молчали: мужчина – потому, что после вчерашнего удара у него болела голова, а девушка – потому, что ее терзали гнев и горе. Все мечты, взлелеянные ею за последние три года, растаяли, как вскоре растает утренний туман под живительными лучами солнца.
   Лорейн погрузилась в воспоминания. Отчего-то ей припомнилась Лавиния, которая появилась в здешних местах, сияя горделивой улыбкой и сверкая темно-карими глазами. Припомнилась девушке и первая после приезда Лавинии зима. Опечаленная недавней смертью матери, Лорейн медленно шла по тропинке, увязая в снегу – в тот год его выпало больше, чем обычно. Она несла соседке горшочек масла и вдруг увидела Филиппа. Он ехал верхом на гнедой кобыле, впряженной в сани. Поравнявшись с Лорейн, молодой человек спешился, подхватил ее на руки и усадил в сани, заботливо укутав одеялом.
   – Масло подождет, – решительно объявил он. – Вам надо встряхнуться!
   Молодые люди направились в Провиденс. Возле одного из солидных каменных домов им повстречалась веселая компания. Там была и Лавиния Тодд. Повиснув на руке своего кавалера, она осторожно ступала по снегу, стараясь не замочить бальных туфелек.
   Каким внимательным взглядом она окинула Филиппа, раскрасневшегося от быстрой езды и такого красивого в новом красном плаще! А потом взгляд Лавинии скользнул по Лорейн, и ее глаза зажглись хищным огнем.
   С этого момента Лорейн стала замечать, что Лавиния легко затмевает ее во всем: в шитье, в танцах, в разговоре. Однако, несмотря на все достоинства новой красавицы, Филипп оставался верен своему выбору. По крайней мере так думала сама Лорейн.
   Но потом она начала работать в «Проворной лошадке», и все изменилось. Не раз, перетирая оловянные кружки, Лорейн видела, как мимо таверны проезжал Филипп в сопровождении Лавинии. Сердце ее разрывалось от горя, однако у Филиппа всегда находилось разумное объяснение, почему он оказался в обществе обольстительной богатой мисс Тодд. То у Лавинии вдруг захромала лошадь, и ему пришлось везти ее домой. То внезапно заболела миссис Тодд, и Филипп как галантный кавалер вызвался привезти врача. Он был необычайно убедителен, и наивная девочка верила каждому его слову.
   При мысли об этом Лорейн вздрогнула, и ее упругая юная грудь снова прижалась к сильной мускулистой руке незнакомца. Погруженная в свои невеселые мысли, девушка едва ли это заметила. Зато тот, кто ее обнимал, заметил, да еще как! Рэйл Камерон не мог остаться равнодушным к прикосновению юной красавицы. От ее льняных волос веяло нежным ароматом. «Милая куколка! Жаль, что этот негодяй так подло поступил с ней», – с сочувствием подумал Рэйл.
   – Ты устала?
   – Что? Да нет, не устала, – пролепетала она, отрываясь от своих дум.
   – А вот лошадке пора отдохнуть. Ты не знаешь, где здесь вода?
   Лорейн огляделась. Теперь, когда утренний туман окончательно рассеялся, она поняла, что находится в знакомых местах. Где-то неподалеку должна быть бывшая ферма Мейфилдов.
   – Впереди будет еще один ручей и пруд, где обитают бобры. Езжайте, я покажу. Это совсем близко.
   Вскоре они свернули с дороги и очутились на лесной тропинке. Рэйл умело направлял лошадь, и она послушно трусила вперед, переступая через опавшие листья. Всадникам то и дело приходилось нагибаться, чтобы не задеть ветви деревьев. Повсюду пышно цвели цветы и зеленел кустарник. Пышный ковер лесных фиалок скрадывал шум копыт.
   – Приехали, – наконец объявила Лорейн.
   Рэйл спешился и осторожно снял девушку с коня. Ноги ее тут же утонули в густом мху. Первым делом оба жадно припали к прохладной чистой воде, потом Рэйл подвел к ручью коня и, пока тот пил, с наслаждением вдохнул ароматный воздух.
   – Это место называется Бурундуковая роща, – сообщила Лорейн. – Летом тут очень много бурундуков.
   – Должно быть, ты хорошо знаешь эти места, – с улыбкой заметил Камерон.
   – Когда-то я жила неподалеку. Вон там, сразу за деревьями, стоит ферма, которая некогда принадлежала Мейфилдам. Я служила у них после отъезда отца. Они были так добры ко мне…
   – Пожалуй, нам не стоит здесь оставаться, – задумчиво произнес Камерон. – Если неподалеку есть жилье, люди могут прийти за водой и обнаружат нас.
   – Вряд ли, – возразила Лорейн. – Теперь здесь живут Мервисы, а у них есть колодец рядом с домом. Нас никто не увидит.
   – Возможно, ты права, и все же нам лучше убраться поскорее, – упрямо повторил Рэйл.
   Он взял коня за уздечку и повел его вдоль ручья, который вскоре привел путников на берег широкого пруда. Деревья нависали над ним так низко, что путники могли не опасаться, что их обнаружит случайный прохожий.
   – Ты можешь здесь искупаться и отдохнуть, – предложил Рэйл. – А я пока поброжу вокруг и поищу сена для старины Эзры. Сдается мне, о нем не слишком хорошо позаботились в твоем заведении.
   – Можете не сомневаться! – с жаром подтвердила Лорейн. – Моя хозяйка насчет этого ужасно скупа. Вон за тем забором вы наверняка найдете много свежей травы. Мервисы туда не заходят – боятся. В прошлом году они лишились лошади. Поговаривают, что ее увели индейцы. Теперь Мервисы и близко не подводят свою корову к деревьям.
   – Будем надеяться, что они не изменили своей привычке, – усмехнулся Рэйл.
   Как только он скрылся за деревьями, Лорейн быстро скинула туфли, подвязки и чулки. Больше всего на свете ей хотелось окунуться в прохладную чистую воду и смыть воспоминания о Филиппе Дедуинтоне. Она разделась, аккуратно сложила одежду, затем скрутила волосы в пучок и осторожно ступила в воду. Быстро смыв с себя дорожную пыль, Лорейн вышла на берег, оделась и сразу почувствовала сосущую боль в желудке. Неудивительно, что она голодна. Обычно, отправляясь спать, она брала с собой на чердак яблоко или кусок хлеба. Вчера она по понятным причинам этого не сделала, а утром уехала без завтрака.
   Лорейн вспомнила, что недавно они проезжали полянку с земляникой. Правда, Рэйл считал, что там небезопасно появляться до темноты, но если она поторопится, то успеет набрать ягод до его возвращения.
   Радуясь тому, что нашлось дело, которое отвлечет ее от грустных мыслей, Лорейн вприпрыжку пересекла дорогу и очутилась на поляне, залитой солнцем. Как приветливо выглядывают спелые ягоды из-под росистых зеленых листьев! Лорейн собрала землянику в узелок и уже хотела выйти на дорогу, как вдруг услышала умоляющий мужской голос:
   – Пожалуйста, Лавиния, не отказывай мне! Обещаю, что буду тебе хорошим мужем. Не то что Филипп Дедуинтон… Разве ты не знаешь, что он ухаживает не только за тобой, но и за Лорейн Лондон?
   И ответ Лавинии, произнесенный ледяным тоном:
   – Ты имеешь в виду эту белобрысую девицу из таверны? Филипп давно с ней расстался! Он сам мне это сказал.
   – Это ложь! Я сам видел его в «Проворной лошадке» вчера вечером. Лавиния, поверь, я не могу жить без тебя…
   Остаток фразы заглушил звук пощечины и возглас Лавинии: «Да как ты смеешь, Уолтер?» Как видно, возбужденный кавалер дал волю рукам. Затем послышались ржание и стук копыт. Лорейн поняла, что всадники приближаются к ней.
   До сих пор она стояла как парализованная, но сейчас надо было действовать. Девушка рванулась вперед, но, споткнувшись о сучок, потеряла равновесие и упала, рассыпав землянику.
   В ту же секунду перед ней возникли две лошади – на одной восседала Лавиния Тодд, на другой – Уолтер Граймс, самый преданный из ее поклонников.
   Лорейн вскочила, отряхивая юбку. Ей было неловко от того, что она предстала перед соперницей в таком неприглядном виде. Она бы еще успела скрыться в лесу, но какой-то дух противоречия вселился в нее при виде элегантной Лавинии, одетой в модный костюм для верховой езды.
   Лорейн выпрямилась и встала посередине дороги, готовая встретить противника лицом к лицу. Казалось, своенравная Лавиния была не прочь раздавить соперницу, однако в последнюю минуту все же резко натянула вожжи.
   – Вот уж не думала, что ты выберешь для прогулки такое неспокойное место, – проговорила Лорейн. – Разве мать тебя не предупредила, что сейчас лучше держаться поближе к дому?
   В последнее время участились набеги индейцев на одиноко стоящие хижины, и жители селения считали, что ездить по дорогам небезопасно.
   Лавиния вздернула голову. Предположение, что она может испугаться каких-то индейцев, заставило гордую девушку покраснеть – она всегда хвасталась, что никого и ничего не боится.
   – А я не думала, что встречу здесь тебя, – парировала она. – Ведь твое место в таверне. Кто-то же должен мыть полы и выносить помои! А вместо этого ты шатаешься по лесу, собираешь землянику…
   – В таверне? – Брови Лорейн удивленно взлетели вверх. – С этим покончено.
   Лавиния явно не ожидала такого ответа.
   – Что значит «покончено»? Тебе ведь полагается пробыть в «Проворной лошадке» еще год!
   Лорейн снисходительно улыбнулась. Недоумение Лавинии легко понять. Всем известно, что девушка, состоящая в услужении, может изменить свой статус, только если мужчина захочет на ней жениться и выкупит у хозяина ее контракт.
   – А вот и нет! Разве ты не знаешь, что Филипп собирается выкупить меня у Оддсбада? Мы поженимся через три недели. Странно, что он не сказал тебе об этом. Всегда уверял, что любит тебя как сестру…
   – Я тебе не верю! – задохнулась от ярости Лавиния.
   – И тем не менее это правда. Филипп уже строит для нас дом рядом с отцовским. Теперь ты понимаешь, почему я вышла на прогулку. Просто не могла удержаться – ведь с сегодняшнего дня я свободна!
   – Все это ложь! – воскликнула Лавиния, вырывая шляпу из рук Уолтера. – Я сейчас же отправляюсь к Филиппу!
   – Ну конечно, поезжай, – не стала спорить Лорейн. – А заодно спроси, где и с кем он провел эту ночь.
   Лавиния побледнела и замахнулась кнутом на соперницу.
   – Прочь с дороги, мерзкая потаскушка!
   К счастью, удар не достиг цели. Лорейн молча посторонилась, чтобы дать всадникам проехать, и долго смотрела им вслед. Улыбка сбежала с ее лица. На мгновение она прислонилась к дереву, пытаясь прийти в себя, потом расправила плечи и зашагала обратно, неся в узелке остатки земляники.
   Не успела она расстелить на земле платок, как появился Рэйл с солидной добычей. Он раздобыл не только сена, но и корзину с зерном, поверх которого лежал еще теплый пирог, завернутый в чистую льняную салфетку. Лорейн предпочла не задавать вопросов, однако Рэйл сам все объяснил:
   – Повстречал одну красоточку. Из тех, у кого всегда найдется еда для усталого путешественника и сено для его коня.
   Чувствовалось, что ему не впервой натыкаться на «красоточек». Интересно, кого именно он повстречал? Наверное, Дженни Мервис, неуклюжую широкобедрую девицу, утверждавшую, что ни один мужчина в Род-Айленде не может против нее устоять.
   – И кто она? Брюнетка? – поинтересовалась Лорейн, с наслаждением уписывая пирог с голубями.
   Рэйл, собиравшийся приступить к завтраку, приподнял брови.
   – Брюнетка? Я бы этого не сказал. Волосы у нее светло-каштановые, улыбка плутоватая, а фигура… И спереди, и сзади – все как полагается.
   Лорейн вспыхнула от его насмешливого тона. Должно быть, речь идет о Тилли Мервис, младшей сестре Дженни, которую мать называет не иначе как «сущим наказанием».
   – А почему ты спрашиваешь? Ты с ней знакома?
   – Да. Ее зовут Тилли Мервис.
   – Через годик-другой она задаст жару всем здешним мужчинам, попомни мои слова! – пообещал Рэйл. – Уже сейчас этот бесенок так и шныряет глазами…
   Трапеза завершилась земляникой, которая, по словам Рэйла, ему очень понравилась.
   – Вы уже искупались, мисс Лорейн? – поинтересовался он, вытирая губы. – Я не прочь последовать вашему примеру.
   – Да, – прошептала она, думая о том, что, погружаясь в воду, надеялась избавиться от воспоминаний о Филиппе, но ей это не удалось.
   Ей показалось или во взгляде незнакомца действительно отразилось сожаление? Лорейн встала.
   – Пойду подремлю, пока вы будете совершать туалет.
   Ей было неловко от мысли, что она находится в нескольких шагах от пруда, где плещется голый мужчина, с которым она едва знакома. Она принялась размышлять о Рэйле. Что делает здесь этот шотландец? И что ему грозит, если его поймают? Ведь он увез чужую служанку!
   Она услышала, как он вышел из воды и принялся отряхиваться, рассыпая кругом блестящие брызги. Выждав несколько минут, чтобы дать ему одеться, Лорейн обернулась и замерла от ужаса. Оказалось, что шотландец, по-прежнему голый, стоит на берегу пруда и напряженно прислушивается. К счастью, он стоял к ней спиной.
   Лорейн понимала, что надо отвернуться, но не могла отвести взгляд от пышущего здоровьем мужского тела, бронзовых от загара рук, широкой спины и мускулистых плеч. Интересно, чем он все же занимается? И почему такой загорелый? За исключением узких бедер и ягодиц, все тело незнакомца было почти коричневым.
   Почувствовав ее взгляд, Рэйл резко обернулся и с улыбкой посмотрел на Лорейн. Заливаясь краской смущения, она пролепетала:
   – Я хотела спросить, чем вы зарабатываете на жизнь.
   – Стараюсь работать как можно меньше, – лаконично бросил он.
   – Меня удивило, – поспешно пояснила она, – что у вас даже ноги загорелые. Как будто вам приходится много ходить босиком…
   Рэйл заговорщически подмигнул девушке. Он был готов побиться об заклад, что не ноги привлекли ее внимание.
   – Приходится. По палубе.
   – Значит, вы моряк?
   – В каком-то смысле, – загадочно произнес он.
   – Вы уже… оделись? – робко спросила Лорейн, не рискуя оборачиваться, чтобы снова не встретиться с его насмешливым взглядом.
   – Почти.
   Повернувшись, она увидела, что Рэйл успел надеть брюки и теперь с помощью батистовой сорочки растирает грудь, поросшую кудрявыми светлыми волосами.
   – Давайте я повешу вашу рубашку на дерево, – предложила Лорейн. – На солнце она мигом высохнет.
   Она грациозно подпрыгнула, чтобы наклонить ветку. При этом льняные волосы каскадом хлынули на изящную гибкую талию, а тонкая ткань платья так соблазнительно обтянула юную грудь, что Рэйл невольно залюбовался.
   Закончив, Лорейн снова села на траву.
   – Я должна извиниться перед вами, – собравшись с духом, объявила она. – До сих пор я думала только о себе. А ведь из-за меня и вы оказались в опасности. По закону вам грозит наказание кнутом. А может быть, и кое-что похуже.
   – Ну, это не самое страшное из моих преступлений, – возразил он, в глубине души тронутый ее заботой. – По закону меня вполне могут повесить, но не из-за вас, мисс Лорейн. Так что можете не тревожиться – наше маленькое приключение не усугубит моего положения.
   Приключение… Так вот как он на это смотрит!
   – Неужели вы разбойник? – с ужасом выдохнула она и тут же смутилась – это прозвучало не слишком вежливо.
   Его темные брови взлетели вверх.
   – Ну, в ваших краях вряд ли есть чем поживиться!
   – Если вы шотландец, то почему оказались так далеко от дома? – продолжала расспрашивать Лорейн.
   – А шотландцы вообще легки на подъем, – отшутился он, любуясь ею.
   – И много вам приходилось путешествовать?
   Он кивнул:
   – Да уж кое-что повидал.
   Не стоит посвящать девушку в свои дела, а тем более распространяться о контрабанде. Если их поймают и она проговорится, ее могут обвинить в соучастии, а за такое преступление полагается смертная казнь.
   Его уклончивый ответ смутил Лорейн. Она ведь тоже была не до конца откровенна.
   – Когда я собирала землянику, то наткнулась на знакомых, – призналась она.
   – Что? Да они теперь растрезвонят по всей округе, что видели тебя!
   – Не думаю. – Кратко поведав о том, что произошло на дороге, она закончила так: – Я уверена, что Лавиния отправилась к Филиппу. Ей не терпится все выяснить. Он, естественно, будет отпираться, а его сестрицы подтвердят, что ночь он провел дома. В таверну они заявятся только утром, а до этого Оддсбад вряд ли узнает, где я и куда направляюсь.