Ширянов Баян. Последняя битва Пономаря (Пономарь - 4)

   - Один. - Защелкнул крышечку аппарата.
   Сергей Владимирович всю дорогу исподтишка разглядывал посвященного. Сканировать, используя энергетические потоки, Изотов посчитал опасным, мало ли как мог отреагировать этот человек, и поэтому майор ограничился лишь внешним наблюдением за аурой Ладушкина. А там было что посмотреть. Оболочка биополя оказалась практически ровной, что свидетельствовало о прекрасном здоровье. Но излучение чакр заставило Сергея Владимировича насторожиться. Там преобладали приглушенные и темноватые цвета. А это значило, что человек этот и жесток, и беспринципен. Мало того, в муладхаре явственно просматривались два дополнительных "лепестка". А, в сочетании со всем уже увиденным, это давало знать фээсбэшнику, что Павел Самсонович мало того, что привык всегда навязывать свою волю окружающим, так он ещё и может заставлять человека ей безоговорочно следовать.
   Во дворе, куда свернул Ладушкин, их уже ждали два джипа-мерседеса, какие-то квадратные и состоящие сплошь из прямых углов, под завязку набитые пассажирами, и белый СААБ. Изотова без лишних слов попросили пересесть в СААБ, и вскоре машины уже мчались по Варшавскому шоссе в сторону Окружной.
   Попутчики попались Сергею Владимировичу тоже неразговорчивые, и ему ничего не оставалось делать, кроме как глядеть в окно, да анализировать биоэнергетические излучения находившихся в машине.
   Вскоре вереница машин выехала за город. После получаса стремительной езды по полупустой трассе, они свернули на проселок. Несколько поворотов, и они прибыли на место. Здесь, на небольшом холме, прямо в чахлом перелеске был разведен костер, и вокруг него уже бродили люди в белых балахонах, подозрительно напоминавших Ку-клукс-клановские.
   - Единственная инструкция. - Обратился Павел Самсонович к вышедшему из автомобиля Изотову. - На все вопросы отвечайте "да", и делайте, что говорят.
   Сергей Владимирович кивнул. Он уже успел просмотреть место и, с удивлением для себя, обнаружил, что оно обладает какой-то древней, но все ещё мощной энергетикой. Очевидно здесь, в ещё дохристианские времена, находилось языческое капище.
   По какому-то сигналу, люди в белом выстроились вокруг костра. Майор огляделся. Его попутчики уже успели переодеться, и они были практически неотличимы от тех, кто прибыл сюда раньше. Единственным чужеродным пятном казался человек в пурпурном одеянии. "Ладушкин, - тут же определил Сергей Владимирович. - Видно, он у них большая шишка..."
   Посвященный пальцем поманил Изотова. Тот, помедлив мгновение, шагнул в круг. И сразу же "балахоны" начали петь. Песня была без слов, одна мелодия, которую люди выводили истово, он без надрыва.
   - Согласен ли ты причаститься к таинствам Учения об Этике бессмертного Космоса? - Торжественно спросил Павел Самсонович.
   - Да. - Твердо произнес майор.
   - Согласен ли ты следовать бесконечному пути совершенства, управляемому Этикой бессмертного космоса?
   - Да.
   - Согласен ли ты нести знание об Этике бессмертного Космоса всем, кто взалкает его?
   - Да. - В третий раз ответил Сергей Владимирович.
   Несколько "балахонов", не прерывая пения, обступили Изотова и быстро раздели его донага. Тут же четверо людей подняли майора на руки и перебросили через костер. Там, на другой стороне огня, его ловко подхватили чьи-то сильные руки и моментально швырнули обратно. Когда Сергей Владимирович в третий раз перелетел через костер, его, наконец, поставили на землю, но в покое не оставили.
   Кто-то вложил ему в руки засушенную ветвь дуба с желудями. Тут же пурпурный "балахон" срезал у фээсбэшника с несколько волосков с макушки и с лобка, скатал их в комочек и, вынув один из желудей из его гнезда, разломил тот пополам, вынул её, положил внутрь волосы, соединил половинки и, послюнявив желудь, прилепил его на прежнее место.
   - Сейчас ты простишься с прежней жизнью и станешь полноправным членом братства Космической Этики! - Торжественно провозгласил Ладушкин. - Кидай ветвь в огонь.
   Изотов послушался. Пламя моментально пожрало ссохшиеся листья и горящие желуди с легким треском начали лопаться и сгорать. В какой-то момент огонь, словно найдя для себя новую пищу, резко взметнулся ввысь, немного опалив лицо Изотова.
   - Космос принял твою жертву! - Воскликнул Павел Самсонович.
   Внезапно у всех в руках оказались стаканы. Сергею Владимировичу тоже кто-то вложил в руку стакан, наполненный жидкостью. Даже не принюхиваясь, майор понял, что это водка.
   - Пей половину, остальное - в костер. - Шепнул Ладушкин.
   Изотов исполнил, заметив, что так поступили все окружающие.
   И лишь после этого капюшоны были сняты и космэтологи обступили Сергея Владимировича, наперебой поздравляя того с удачным посвящением. Майор же автоматически отвечал, все прислушиваясь к себе, и никак не мог обнаружить каких-то изменений.
   3
   Игорь Сергеевич вел свой новенький Форд "Фокус" морковного цвета. Рядом с ним сидел Витя и рассказывал то, что удалось выудить из мозгов спорщиков-космэтологов. Дарофеев сравнивал это с тем, что ему самому удалось увидеть и почувствовать, и пытался делать предварительные выводы.
   - На самом деле конспирации у них нет никакой. Собираются совершенно легально. Арендуют помещения, правда, через подставные фирмы, но любой, кто заинтересуется, может проникнуть в их, так называемую, тайну.
   - Открытое тайное общество? - Усмехнулся про себя Пономарь. Оригинально.
   - Другое дело, что все, кто эту "тайну" узнает, присоединяется к ним. - Продолжал Витя.
   - Но почему? - Вновь перебил его Дарофеев.
   - О! У них раздельный подход. Каждому они находят что дать.
   - Обман?
   - Почти. Всем они обещают удачу в их делах. Для этого, как водится, надо платить. И немало. Вон, Кагарлицкий за один только курс месячную зарплату выложил. А курсов он прошел уже четыре. Он у них уже полгода, а выше первого уровня все равно не поднялся.
   - А Оганесян?
   - Этот только вступил и ещё сам толком не разобрался.
   - А откуда эти провалы?
   - Сами они не знают. Но, когда разговор шел о них, каждый вспомнил по несколько таких случаев.
   - Так это, значит, система?
   - Они их как систему не воспринимают. Думают, что это им удача таким образом... Нисходит, что ли...
   - Удача... - вслух хмыкнул Игорь Сергеевич. - Черт знает, что они могут в таком "просветлении" натворить.
   - Ну, что, я гляну? - Предложил Витя.
   Пономаря вдруг кольнуло неприятное предчувствие. Как он сам иногда выражался, "дежавюшка пролетела". Дарофеев уже знал, что такие спонтанные прозрения будущего связаны с вероятными негативными последствиями тех шагов, которые кто-то, или даже он сам, пытается предпринять. Он поджал губы и как можно четче мысленно проговорил:
   - И думать не смей!
   - Хорошо, дядя Игорь.
   По всему было видно, что Витя обиделся на Игоря Сергеевича.
   - Витя.
   - Ну, что?..
   - Я не понимаю, что происходит, но, чувствую, творится нечто ужасное. И не стоит тебе туда лезть одному.
   - Раньше лазил, и ничего... - Все ещё тоном оскорбленного достоинства протянул парень.
   - А представляешь, что будет, если у тебя начнутся такие провалы?
   Витя на мгновение задумался.
   - А с чего вдруг? - Полюбопытствовал он после раздумий.
   - Сам же выяснил, что едва узнаешь об этой "Космэтике", как тебя туда будут вербовать.
   - Ну?
   - А мы пока не знаем, что вызывает эти "провалы". Да, и что человек в их время делает, пока тоже. Может, просто сведения о "Космэтике" обладают какой-то энергетикой, которая... - Дарофеев осекся, поняв, что говорит полную чушь. - В общем, пообещай, что один к ним не сунешься.
   Витя вздохнул. Он понимал, что эта опека происходит от желания огородить его, бывшего ГУЛа от возможных психологических и энергетических травм, но смириться с ней не мог. Все же в некоторых планах он считал себя гораздо опытнее своего наставника.
   Молчание затянулось. Парень отгородил свои мысли от Пономаря и тот вел машину, лишь догадываясь, о чем думает его помощник.
   - Нет. - Проговорил, наконец, Витя.
   - Хорошо. - Смирился Игорь Сергеевич. - Но будь очень осторожен.
   Витя на это лишь улыбнулся.
   4
   Михаила Львовича бригадир, мелкий пронырливый мужичонка по кличке Шпала, определил на одну из самых тяжелых операций, на галтовку. В ведении Шамана был восьмиугольный металлический барабан, который приводил во вращение мощный электромотор. Грибоконь должен был набивать этот барабан деталями, внутри они бились друг о друга, обтачивая острые после пресса края. Получающаяся стружка ссыпалась в поддон, а десятки килограмм деталей приходилось и загружать, и выгружать с помощью самого зековского инструмента - лопаты. Ящики, в которых лежали детали для удобства транспортировки обладали лишь ручками, за которые их и надо было волочь по полу, зацепив крюком. Михаилу Львовичу иногда начинало казаться, что он угодил в какое-то дремучее время, ещё до изобретения колеса. Единственное, что могло его порадовать, так это то, что после двух недель непрерывного "тягания железа", его мышцы окрепли, хотя в первые дни он едва мог доползти до своей шконки и раздеться.
   За это время Грибоконь успел сдружиться с ещё одним москвичом, Данилой Сергеевичем Рыковым, по прозвищу Рак, огромным мужиком, работавшим на воле грузчиком, но не чуравшегося и культуры. Рак-то и объяснил Михаилу Львовичу многие хитрости зековского бытия и общежития. После этих рассказов, Шаман понял, что зря пообещал чай завхозу, но правильно отказал блатным, хотя и был за это немного избит.
   - Если бы они действительно хотели что-то серьезное сделать, Ухмылялся Рак, - Ты бы сейчас тут не сидел, а валялся в больничке или на погосте. Эти рыси с тобой так, позабавились. На прочность проверяли. Сломаешься или нет.
   Еще одной причиной такой дружбы являлось то, что Рыков оказался не лишен экстрасенсорного таланта. Еще до его рассказов про то, как он заговаривал зубы и унимал кровь, Грибоконь определил, что этот простой с виду мужик, владелец весьма сильной энергетики. Сумев в короткое время расположить того к себе, Михаил Львович надеялся, что они вдвоем смогут противостоять натиску блатных.
   Те же пока никак себя не проявляли.
   Михаила Львовича бригадир заставлял работать в полторы смены. И, хотя официально это было запрещено, начальник промзоны смотрел на это сквозь пальцы. Ему любой ценой нужен был план, а как этот план будет вырабатываться на устаревшем ещё двадцать лет назад оборудовании, которое час работало а два чинилось, ему было безразлично.
   Блатные же на промке появлялись лишь для того, чтобы почифирить с бригадирами, чтобы те получше закрыли наряды на работающих лишь формально, да накачать мышцы в двух "тренажерных залах". Естественно, им не было никакого дела до оборванного зека, в которого превратился Михаил Львович.
   - Бригада, сегодня снимаются те, кто идет в ларь! - Объявил Шпала.
   - Ну, Шаман. - Рыков похлопал по плечу Михаила Львовича. - Сегодня у нас праздник живота.
   После смены, сменив рабочие обноски на обычный костюм, Грибоконь сидел в комнате ПВР и перелистывал свежие газеты.
   - Эй, москаль. - Перед Михаилом Львовичем возник шестерка Репья.
   - Чо, хохол? - Нагло ответил Шаман. Шестерка почти не отреагировал на дерзость:
   - Ничего не забыл?
   - На память не жалуюсь.
   - Так, помнишь, кому чаек-буек в клювике притаранить должен?
   - Помню. - Кивнул Грибоконь. Шестерка, поняв зека по-своему, удалился удовлетворенный.
   Через полчаса завхоз приказал отряду строиться и, когда, прихватив с собой наволочки, все собрались, отряд тронулся в магазин. Михаил Львович ходил "в ларь" первый раз и, заняв очередь ближе к концу, наблюдал за отоваркой других зеков. Ассортимент товаров разнообразием не отличался: один сорт сигарет без фильтра, один - с фильтром, маргарин, повидло в литровых стеклянных банках, хлеб, соль, спички, карамель и вожделенный всеми чай.
   Перед тем, как зеков запустили в магазин, Рак втолковывал Грибоконю:
   - Из хавчика не бери ничего! Кишку тешить потом будешь, когда настоящие деньги пойдут. Покупай пару тюбиков гуталина, нитки, а на остальное - курево.
   Очередь двигалась неспешно, и у Шамана было вдосталь времени наглядеться, как стоящие у окошка выдачи арестанты набивают наволочки продуктами и сигаретами. Наконец, подошла очередь и Михаила Львовича. Продавщица, женщина лет сорока пяти с круглыми щеками и бородавкой над левой бровью, без лишних слов положила перед ним пятидесятиграммовую пачку чая.
   - Что еще? - Спросила она. Грибоконь давно не видевший женщин застыл, слушая не грубую речь зеков, а нормальный человеческий голос.
   - Ну? - Продавщица начала проявлять нетерпение и Шаман, решив последовать совету Рака, промямлил:
   - Два гуталина, а на остальное "Примы".
   Получив почти сотню пачек, Михаил Львович запихал их в свою наволочку и вновь стал ждать. Зеков не выпускали, пока не отоварится последний опущенный.
   Пока другие заключенные получали свои добавки к скудному казенному рациону, Грибоконь вдруг решил посмотреть энергетику этого места. Далось ему это с превеликим трудом: слишком сильно было давление чего-то черного, злобного и изначально деструктивного. Но, преодолев это давление, экстрасенс обнаружил ещё одну черную паутину. Ее нити тянулись непосредственно к нему. Просмотрев откуда они берутся, Шаман увидел четырех блатных. Те стояли и, казалось, не обращали на Михаила Львовича никакого внимания. Но тот сразу понял, что ему предстоит пережить ещё одну экзекуцию.
   Отряд пришел обратно в жилую секцию, Грибоконь, на виду всего отряда отнес свой чай в каптерку, покурил с Банзаем и Пиратом, а когда он вышел, его уже поджидали. Знакомый уже Шаману шестерка Репья подбоченясь перегораживал проход и обойти его не представлялось возможным.
   - Ну, и где? - Ощерился шестерка.
   - Где надо. - Михаил Львович поискал глазами Рака, но тот, как на зло, куда-то запропастился.
   - Ну, пройдемся, что ли?
   - Отчего ж не пройтись?
   Шестерка провел Грибоконя в красную комнату. Там их уже дожидались четверо знакомых Шаману блатарей. Впихнув Михаила Львовича в комнату, шестерка припер дверь столом и разборка началась.
   Ему задавали вопросы. Он отвечал на них и, по мере этих ответов видел, как заводят себя блатные, как они начинают яриться. Их глаза засверкали, кулаки сжались.
   "Сейчас." - Понял Шаман. Он, собрав в кулак все свое мужество, сперва дождался удара блатного, умудрился увернуться от него и, схватив стул, сам пошел на "черных". Он смог ударить лишь одного. Блатной, получив металлической ножкой в живот, рухнул на спину, сметая за собой стулья. Зато остальные времени не теряли. Пока Грибоконь пытался достать своим импровизированным оружием второго блатаря, двое оставшихся, оказавшиеся в тылу у Шамана, сами огрели его стульями по спине. От двойного удара Михаил Львович повалился на пол. Его тут же принялись избивать ногами. Как он не пытался отгородиться от ударов чудом оставшимся в руках стулом, это помогало мало. Нападавших эта защита не смущала и Грибоконь, после очередного удара по ребрам, услышал, как в боку что-то хрустнуло и он потерял сознание.
   Глава 3.
   1
   После ужина, Игорь Сергеевич, не в силах больше сдерживать свое любопытство, сел медитировать. Витя, как всегда был рядом, и совершал астральное путешествие вместе с Дарофеевым. Сегодня объектом изучения должен был стать Михаил Кагарлицкий.
   Привычно выйдя на тонкие уровни восприятия, целитель вместе с Витей перенеслись в свой Центр. Где находится кабинет Кагарлицкого Пономарь знал и поэтому сразу оказался в нужном месте. Но чтобы вычленить из работы Михаила нужный момент, пришлось немного попотеть.
   Дарофеев стал просматривать события минувшей недели, которые произошли в этих стенах. На первый взгляд, ничего непонятного не случалось. Кагарлицкий размахивал руками, писал, впускал и выпроваживал пациентов, принимал подарки. Обычная работа народного целителя.
   И лишь Витя заметил нечто необычное. Хотя Дарофеев и его воспитанник работали в унисон, что видел один, то воспринимал и другой, но парень чувствовал несколько тоньше, чем Игорь Сергеевич.
   - Вот, смотри, дядя Игорь! - Вдруг воскликнул Витя.
   Пономарь приостановил ход событий. Все было как прежде, лишь у Кагарлицкого самую малость изменился его обычный энергетический фон. Но стоило взглянуть на его ауру, отражающую физическое состояние, как становилось видно, что экстрасенс не в себе.
   Эту ауру Игорь Сергеевич изучил со всей возможной тщательностью. У него создалось впечатление, что у Михаила внезапно открылся какой-то дремавший ранее канал связи с высшими пластами мироздания и он, будучи не в силах обработать поступающие к нему энергии, просто отключился. Но при этом экстрасенс оставался стоять на ногах и, даже, продолжать процесс лечения. А лечения ли?
   - Постой! Нет, ты посмотри, что он творит! - Возмущенно воскликнул Пономарь.
   - Ну, каналы перекрывает. - Витя не мог понять, в чем криминал таких манипуляций.
   - Какие каналы, ты посмотри!
   Парень пригляделся. Действительно, вместо того, чтобы прочистить засорившийся энергетический меридиан, Кагарлицкий просто уничтожал его. Энергия в человеческом теле могла циркулировать многими путями, но когда производилась такая биоэнергетическая операция, пациент мог забыть о здоровье.
   - Да... - Протянул Витя, сообразив, какие будут последствия. - У этого мужика теперь все время будет болеть голова!
   - Мало того, - Целитель вздохнул, - Он теперь не сможет просто сконцентрироваться!
   - Что, исправим? - Предложил Витя.
   - Подожди пока. - Пономарь решил не торопиться, - давай глянем, кто это такой. И пока же непонятно, зачем все это делалось.
   Мужчина-пациент оказался референтом директора средних размеров холдинга. Бывшим референтом.
   Когда Дарофеев и Витя посмотрели ситуации, в которые попал этот мужчина благодаря "целительству" Кагарлицкого, они пришли в ужас.
   На этом человеке была подготовка доклада о финансовом положении одного из партнеров холдинга. Но, не имея возможности избавиться от головной боли, тот не обратил внимания на некоторые документы, говорящие, что эта фирма на грани краха. И вместо того, чтобы помочь и профинансировать, совет директоров, напротив, отозвал часть денег. Результат последовал немедленно. Фирма просто развалилась. Исполнительный директор моментально сбежал с остатками наличных, сотрудники остались безработными, РУБЭП принялся изучать документацию.
   - И все это из-за пяти секунд? - Ужаснулся Витя.
   - Да. - Пономарь поджал губы. - Вот бы понять, кому и для чего это надо...
   2
   Утром Дарофеев должен был вести прием на своей квартире на Филях. Позавтракав и сев в свой Форд, Игорь Сергеевич уже готов был тронутся с места, как внезапно он почувствовал, что его телепатически вызывают.
   - Изотов. - Сразу сказал Витя, примостившийся на заднем сидении. - У него что-то случилось.
   Сам Сергей Владимирович телепатической связью владел не очень хорошо, но смог сообщить, что должен срочно приехать. Пономарь в ответ послал картинку дома на Кутузовском. Майор понял и прервал контакт.
   У квартиры, как всегда, уже стояло несколько ранних пациентов, Дарофеев поздоровался с ними, автоматически отметив у кого на что надо обратить внимание, и прошел в квартиру. Больные вереницей потянулись за целителем, разбираясь по ходу, кто за кем в очереди.
   Пока Игорь Сергеевич и Витя переодевались, готовясь к приему, прибежал Изотов. Его появление предварила перебранка защитников покоя Дарофеева в лице бдительных пациентов и целителю пришлось самому высунуться из двери и попросить пациентов не волноваться. Сергей Владимирович, запыхавшись, влетел в комнату, и, с ходу заявил:
   - У меня беда!
   - Сергей, успокойся и по порядку. - Предложил Пономарь.
   Изотов кивнул, осмотрелся, присел на стул для пациентов и, глубоко вздохнув, начал:
   - У меня появились провалы в памяти.
   Игорь Сергеевич и Витя одновременно подумали: "Космэтика." Витя не скрывал эту мысль, майор уловил её и вслух ответил:
   - Она. Я стал посвященным в этом обществе.
   - Секте. - Поправил целитель.
   Сергей Владимирович махнул рукой:
   - Без разницы. Я уже несколько месяцев их разрабатываю. Есть очень серьезные подозрения, что члены этой Космэтики причастны и к террористическим актам, и к торговле наркотиками и оружием, да, ещё много к чему. Мне удалось к ним попасть. Сначала все было ничего. Лекции, занятия, никаких тайн, обычное промывание мозгов на уровне "все что хочешь - то получишь". А неделю назад на одну из лекция заявилась какая-то шишка из крупных. Этот деятель оказался энергетиком средней руки, но и этого хватило, чтобы он моментально меня вычислил. Тут же меня взяли в оборот. Я-то сначала радовался, выйду на их верхушку - сразу все проясниться. А не прояснилось. Наоборот, запуталось.
   Фээсбэшник плеснул себе в стакан святой воды, которой Дарофеев иногда окроплял пациентов, залпом выпил и продолжил:
   - Этот хмырь, Ладушкин, на самом деле обо всех этих преступлениях ни сном, ни духом. Ему нужна только власть. А он её и так имеет.
   Я сказал, что они сделали для меня ритуал посвящения? Нет? Так вот, посвятили, блин...
   После этого все и началось. Вдруг сваливается на меня что-то. Ну, иначе, чем благодатью это и не назвать.
   - И ты на несколько минут теряешь над собой контроль? - Сочувственно спросил Игорь Сергеевич.
   - Да! - Чуть не выкрикнул майор.
   - Знаешь, я пока ничем тебе помочь не могу. - Проговорил целитель.
   - Как?! - Возмутился Сергей Владимирович. - Ты даже не взглянешь, что происходит?
   - Мы с Витей только вчера смотрели такой случай. - Сообщил Пономарь. Пока ясности никакой. Видно, что что-то происходит, но я пока не понимаю, что конкретно.
   - И тоже человек, связанный с Космэтикой?
   - Да.
   - Это что же? У всех такое?
   - Тоже не могу сказать. Слишком мало материала.
   - Ладно. - Изотов покрутил в пальцах пустой стакан. - Будем на связи.
   - Если что-то удастся выяснить - ты будешь первым, кто об этом узнает. - Пообещал Дарофеев.
   - И на том спасибо. - Буркнул фээсбэшник. - Ладно, не буду тебе больше мешать...
   Сергей Владимирович резко встал и, не забыв в дверях махнуть рукой на прощание, вышел.
   3
   Неприятности обрушились на Корня с самого раннего утра.
   Едва Николай Андреевич позавтракал, как ему позвонили, и заикающийся голос директора-распорядителя полуподпольного водочного завода, сообщил, что предприятия больше не существует. Сгорело.
   Детали удалось выяснить лишь через полчаса. Оказалось, что ночью водитель МАЗа, приехавший с грузом спирта, то ли так укушался халявной водки, то ли с самого начала был очень "хороший", не смог развернуться на широком дворе заводика. Он въехал прицепом в электрораспределительный щит, прицеп перевернулся, спирт разлился и загорелся. Пламя сразу погасить не удалось и все тридцать бочек со спиртом взорвались.
   В общем, через два часа от производства не осталось ничего.
   Следующая беда оказалась куда более дорогостоящей. Исчезло полторы тысячи карат неограненных алмазов. Вез их из республики Саха курьер. Курьера и пасли, и охраняли круглосуточно. В общей сложности, в этой операции было задействовано около двадцати человек. И никто из них не смог дать внятного объяснения, куда мог подеваться полотняный мешочек из запертого купе, в котором постоянно торчали четыре человека, а поезд не останавливался ни на секунду.
   Впрочем, допрос с пристрастием дал совершенно невероятную картину. Один из охранников курьера оказался лунатиком. Он-то и выкрал алмазы и высыпал их в окно мчащегося поезда. Сам парень такого не помнил, но один из пассажиров злополучного вагоны видел как тот горстями выбрасывал в приопущенное окно что-то блестящее, и это "что-то" он зачерпывал из того самого мешочка.
   Естественно, что остальные боевики отыгрались на лунатике и в Москву он приехал без зубов и с переломами нескольких ребер. Но, что самое удивительное, он все время кричал, что за него отомстят. А на прямой вопрос "кто?", следовал не менее прямой ответ - другие лунатики. Это попахивало если не сумасшествием, то какой-то иррациональностью.
   Третий удар настиг Репнева ровно в полдень. К этому времени рассчитанная Драйвером операция по захвату груза оружия должна была уже завершиться. Но Николаю Андреевичу так никто и не позвонил, чтобы доложить о результатах. Чувствуя, что произошло что-то непредвиденное, мафиози послал на место операции группу разведки. Те, позвонили прямо из порта. Все люди Корня исчезли и лишь кровь на тех местах, где они должны были находиться, говорила о том, что всех боевиков убили, а их трупы увезли.
   Это ставило под удар само существование Корня, как криминального авторитета. Ведь Палтус, которого Корень, говоря обычным языком, хотел ограбить, найдя ну трупах ту мелочевку, которую ему собирались подбросить от имени Пятака, сразу сообразит, в чем дело. Реагировать на такой провал следовало немедленно. И единственной возможной реакцией было нанести упреждающий удар.
   У Драйвера, насколько его знал Корень, в его компьютерах хранились любые варианты операций. В том числе и планы прямой ликвидации воротил теневого бизнеса. Сейчас, решил Репнев, пришла пора задействовать разработку по самому Палтусу.