Страница:
План показался Михаилу Львовичу неплохим и он на следующий же день попытался претворить его в жизнь. Но вольные водители грузовиков, когда Грибоконь пытался предложить им купить самодельные брелоки, яростно открещивались, резонно опасаясь провокации со стороны оперативной части колонии. Впрочем, такая активность Шамана не прошла незамеченной и для контролеров, прапорщиков-сверхсрочников, наблюдаюших за зеками на промышленной зоне. И, когда Грибоконь подошел к очередному шоферу, как из-под земли выросли два вертухая и, спросив для порядка, чем это он занимается, и не знает ли он, что общение с вольными является нарушением режима, потащили на вахту.
С собой у Михаила Львовича ничего компрометирующего не было и он пошел с прапорами практически уверенный, что его обшмонают и отпустят. Но дело почему-то затянулось.
После тщательного обыска, который ничего не дал, Шамана заперли в отстойник. Прошел час, другой. Судя по времени и нарастающему чувству голода, зеки уже должны были сходить на обед, но за Грибоконем никто не приходил. Лишь когда он совершенно отчаялся и уже морально приготовился провести следующие пятнадцать суток в ШИЗО, штрафном изоляторе, дверь бесшумно распахнулась и прапорщик, возникший на пороге, во всю глотку заорал:
- Грибоконь! С вещами на выход!
Лишь через несколько минут, уже шагая в сопровождении этого вертухая по плацу, Михаил Яковлевич понял, что реплика краснопогонника была шуткой. Вскоре они зашли в здание администрации, поднялись на второй этаж и прапорщик, остановившись у одной из дверей, аккуратно постучал. Грибоконь взглянул на табличку едва сдержал дрожь в коленях: табличка гласила: "Начальник Оперативной Части майор Лакшин Игнат Федорович".
"Все, - подумал Шаман. - Он меня точно закроет..."
Михаил Львович не запомнил, как он оказался сидящим на стуле около стола, за котором восседал кум. В какой-то момент его сознание включилось, и Грибоконь вдруг понял, что рассказывает Лакшину про вчерашнюю кражу.
- И ты решил поправить свое материальное положение, наводя макли с водилами. - Резюмировал кум.
Зек виновато опустил голову.
- М-да... - Игнат Федорович встал и прошелся по кабинету. - И что прикажешь мне с тобой делать?
Шаман понуро молчал.
- Понимаешь, если я тебе сейчас оформлю нарушение - то все мои планы относительно тебя пойдут прахом. У зека, идущего в первый отряд, нарушений быть не должно.
Майор сделал паузу, за время которой Михаил Львович понял, что кум ему ничего не сделает. Он попытался скрыть свое ликование, но, очевидно, у него это плохо получилось, поскольку Лакшин вновь начал говорить:
- Рано радуешься. Ты же не представляешь, что это за гадюшник... Знаешь кого я вынужден пихать в хозобслугу? Тех, кого через день-другой их же товарищи опустили бы, тех, кто настолько не приспособлен к зековской жизни в отряде, что у них есть одно спасение - идти ко мне под крыло...
- Но я...
- Да, ты другой. Приспособившийся. Но на тебя открыт сезон охоты. Блатные на тебя жутко злы. И уж тут никакая белая бирка не поможет.
- Что же делать?
- Могу дать лишь один совет: набери группу единомышленников. Сам. Ни одно "землячество" тебе не поможет. Моя помощь может придти слишком поздно. Так что, за месяц ты просто обязан сколотить компанию.
- Но... - Михаил Львович хотел напомнить куму, что для этого ему надо будет перезнакомиться с множеством народа, а хождение из отряда в отряд официально запрещено правилами внутреннего распорядка.
- Не беспокойся. Я предупрежу вертухаев, чтобы на твои художества смотрели сквозь пальцы.
- Спасибо. - Пролепетал Грибоконь.
- Благодарить потом будешь, когда сядешь здесь, на первом этаже... А бугру своему скажи, что на первый раз я тебя короткой свиданки лишил. Все, свободен.
Шаман, на подкашивающихся ногах вышел из кабинета кума, и, лишь на полпути к промке вспомнил, что позабыл попрощаться.
Глава 9.
1
Чтобы обезопасить себя на случай внезапного нападения эгрегора Космэтики, Игорь Сергеевич, едва соединившись со своим плотным телом, тут же вошел в состояние "шишка". Витя ещё раз проверил защитный кокон целителя на прочность. К Пономарю даже физически невозможно было приблизиться, не то чтобы ударить.
До начала раскрытия заложенных в Информаториуме сведений оставались секунды и юный Матюшин, на всякий случай, отошел от Дарофеева. Тут же с Игорем Сергеевичем начали происходить какие-то изменения. Витя видел, как мозговая активность Пономаря резко увеличилась, тело его расслабилось, на лбу выступили бисерины пота. "Шишка" не блокировала телепатического общения, но паренек специально закрыл свой канал на Пономаря, и чтобы не мешать, и для того, чтоб не попасть ненароком под информационную лавину.
За этим вынужденным бездельем прошло уже больше получаса, как внезапно Игоря Сергеевича окружило голубое сияние. Благодать.
Но, как и было задумано, чужая энергия не смогла проникнуть в объемную защиту целителя. Витя видел, как эта сила бьется о границу кокона, не имея возможности пробраться внутрь. Паренек, подозревая, что сам может стать её жертвой, тоже вызвал у себя состояние "шишка" и продолжил наблюдение.
Все то время, пока Дарофеев был отъединен от внешнего мира, голубоватое сияние не оставляло попыток втиснуться под невидимую преграду. Юный Матюшин заметил, что с течением времени характеристики окружающего Пономаря сияния ощутимо менялись, оно становилось то энергонасыщенным, то почти совсем незаметным, преображалась его структура, цвет из голубого становился сине-фиолетовым. Но ни одна из этих попыток не достигла успеха.
Наконец, Игорь Сергеевич открыл глаза. Словно в ответ на это действие "благодать" исчезла, как не бывала.
- Теперь бы это все переварить. - Устало пробормотал Дарофеев и промокнул лицо поданной Витей бумажной салфеткой. - Тяжело... Очень тяжело.
Игорь Сергеевич посмотрел Вите в глаза:
- Выдержишь? Еще не поздно отказаться... Слетаем в Информаториум...
- Выдержу. - Пообещал паренек.
Теперь уже целителю довелось рассматривать бьющуюся о витину "шишку" благодать. Но в самый разгар раскрытия информационной капсулы, внезапно раздался звонок в дверь.
Через мгновение Пономарь уже знал, что это вновь пришел Изотов. Сергей Владимирович был хмур и, насколько это можно было судить по состоянию его ауры, мучался раскаянием.
- Извини. - Спроецировал свою мысль на майора Пономарь. - Я не могу открыть.
- Я пришел извиниться. - Ответил Сергей Владимирович.
- Хорошо. Я принимаю.
- Я уже вижу, где меня обманули. Но разобраться я должен сам.
- Хорошо. - Повторил целитель.
- И еще... Пока я хорошо отзываюсь о Космэтике - это не я. Я не знаю, как это мне удалось, но, кажется, я на время от них освободился. Поэтому я здесь. Но дальше... Прости... Я...
Мысль майора прервалась. Дарофеев, ещё остававшийся в контакте с разумом Изотова, отпрянул и резко оборвал связь. На месте сознания его друга внезапно оказался зловонный колодец, полный какой-то космической ненависти ко всему живому. Сам же Сергей Владимирович со всех ног мчался вниз по ступенькам, подгоняемый черной злобой к более удачливому экстрасенсу, который несметное количество лет назад был его другом.
- Ушел... - Вслух проговорил Игорь Сергеевич. - Ах, как жаль...
2
Как и обещал Рыбак, информация потекла к Драйверу широким потоком. Корень же не торопился выдавать наркомафии все, что ему было известно о Космэитке, да и сведений этих, на самом деле, оказалось очень немного. В первом же переданном файле обнаружились адреса первичных ячеек космэтологов, выжимка из самого учения, как его подавали адептам, и список сектантов среди людей Репнева.
Последних оказалось более сотни.
- Вот, зараза! - Выругался про себя Николай Андреевич. Но он уже давно принял решение и сейчас не собирался его менять. Предупреждение Рыбака, что истребление низовых членов секты сможет спровоцировать прямое нападение космэтологов, мафиози попытался проанализировать и отбросил, сочтя, что хуже чем сейчас, когда проваливаются более шестидесяти процентов операций, уже не будет.
По настоянию Драйвера, Репнев все же перевел изрядную часть капиталов за границу, подготовил себе несколько вариантов бегства из России, усилил отряд личных телохранителей, но все эти предосторожности не успокоили мафиози. В файлах Рыбака был один маленький абзац с пометкой "недостоверно". В нем говорилось, что биоэнергетической атаке с полным выключением сознания могут подвергнуться не только сектанты, но и вообще все, кто хотя бы слышал про Космэтику. И защиты от этой напасти не знали ни Кикоз, ни сам Николай Андреевич.
Впрочем, Корень не спрашивал наркобарона напрямую. И, вполне можно было предположить, что какое-нибудь из тысяч зелий, бывших в распоряжении Рыбака, могло нейтрализовывать эти атаки.
Следующей неизвестной величиной оставался пока Пономарь. Репнев предполагал, что целитель уже раскопал немалую кучу ценной информации, но, несмотря на взаимные обещания, делиться добытым Дарофеев не хотел.
Николай Андреевич погрузился в размышления. Но, по всякому выходило, что первым идти к Пономарю должен он сам. Игорь Сергеевич знал себе цену и Корень с этой оценкой в принципе был согласен. Но совершенно другое дело, когда уникальность талантов Дарофеева заставляла его самого, депутата, миллионера и криминального авторитета идти к экстрасенсу на поклон.
Определившись с самыми насущными проблемами, Корень связался с Драйвером и дал тому три указания: незамедлительно приступить к ликвидации космэтической заразы среди подвластных Репневу людей, подготовить для Рыбака ответ со всеми сведениями о Космэтике, а Пономарю передать и файлы наркобарона, и его собственные. Компьютерщик как всегда кивнул, бодро отрапортовал:
- Будет сделано! - И прервал связь.
До вечера Николай Андреевич занимался депутатскими делами, и даже вспоминать о Космэтике ему было некогда.
Когда же он вернулся на свою квартиру, его уже ждало сообщение от Драйвера. Тот сообщал, что из запланированных ста тридцати восьми ликвидаций удалось осуществить лишь девяносто четыре. Шестнадцать человек просто исчезли, при покушениях на одиннадцать космэтистов на снайперов сваливалась "благодать", а ещё семнадцать сами подверглись её воздействию и просто ушли.
Последнего Корень понять не смог. Как ушли? Куда? Он тут же связался с Драйвером и тот сообщил детали:
- Ребята рассказывали, что когда стреляешь в человека с "благодатью" из обычной снайперской винтовки, пуля просто теряет скорость и падает на землю. А когда палишь из Калаша, пули сворачивают, и сектанта не задевают.
- Тебе это ничего не напоминает? - Поинтересовался Корень.
- Напоминает. Но у защиты Пономаря, насколько мне известно, другой принцип.
- Черт с ним, Пономарем! - Раздраженно проговорил Репнев. - В общем, так: остатки сектантов замочить любой ценой. И проверь, поможет ли эта "благодать" от бочки с цементом.
- Сделаем. - Пообещал Драйвер. - А эти новые сведения Дарофееву тоже передать?
Корень имел очень серьезное подозрение, что Игорь Сергеевич и без его помощи может узнать что угодно. Но данное обещание накладывало на мафиози и ответственность, и, если бы пришлось обманывать или недодавать информацию кому-то еще, то это могло остаться незамеченным. С Пономарем же шутить не стоило, особенно после начавшихся событий. Кто знает, может целителю в очередной раз придется в скором времени вытаскивать его, Николая Андреевича, из могилы?
- Да! - Подтвердил мафиози. - Дай ему абсолютно все. А дискету, или что там будет, пришли мне...
3
Все то время, что Игорь Сергеевич и Витя ходили в Информаториум и переваривали полученную информацию, Константин отсыпался прямо в кресле, перед включенным телевизором. Пробудился он лишь когда у юного Матюшина уже заканчивался процесс развертывания телепатической капсулы.
Появившись в комнате, в которой все это время находились старший Дарофеев и Витя, Константин невольно поморщился. В помещении отчаянно смердело густым мужским потом. Сам Пономарь сидел на стуле в одних трусах, а рядом с ним на полу валялось мокрое насквозь домашнее кимоно.
Заметив, что паренек выглядит не лучше, Костя тихо спросил:
- Что происходит?
- Информацию перевариваем. - Устало выдохнул целитель, приглаживая ладонью топорщащиеся во все стороны волосы.
- Это так тяжело?
Дарофеев вздохнул:
- Представь, что за два часа тебе надо вызубрить все пять курсов обучения в институте.
Константин, понимая, кивнул:
- Я ему не помешаю?
- Да, нет, разговаривать можно. Только сам я собеседник сейчас никакой.
Игорь Сергеевич не мог вспомнить, когда же в последний раз он доводил себя до такого изнеможения. Сейчас ему хотелось лишь рухнуть на кровать, и отключиться ото всего часиков на десять. Но позволить себе этого целитель просто не мог. Константин не видел, что вокруг защитной "шишки" Вити бьется и не может просочиться внутрь энергия космэтологического эгрегора. В дополнительной охране паренек сейчас не нуждался, но Пономарь прекрасно понимал, что после такого испытания на прочность Вите просто необходим будет отдых. В себе Игорь Сергеевич не сомневался, если в этом будет хоть какой-то смысл, он сможет ещё и марафон пробежать, кое-какие резервы у целителя ещё оставались, но такой же уверенности относительно юного Матюшина у Дарофеева не было. Витя буквально исходил потом, слабел на глазах, однако продолжал удерживать защитную оболочку.
- Слушай, а эта Космэтика сейчас не нападет? - Осторожно поинтересовался Константин. - Может, тебе "черную дыру" против неё поставить?
Дарофеев был готов уже сказать, что пытался, не помогло, но, прочищая горло, собираясь произнести эти слова, он внезапно понял, в чем конкретно заключалась его ошибка. Информация, развернувшаяся в его мозгу, тут же помогла найти верный ответ, и целитель сказал:
- Сейчас сделаю.
Созданный Игорем Сергеевичем новый блок защиты охватывал всю квартиру. И, едва Дарофеев его активизировал, как случилось сразу несколько событий. Во первых, сияние "благодати" над Витей исчезло, как не бывало. Во вторых, Константин вдруг удивленно хмыкнул и принялся в тревоге крутить головой. И, в третьих, сам Пономарь вдруг почувствовал странную опустошенность, которая никак не была связана с той интеллектуальной и физической усталостями, которые он испытывал до сей поры.
- И что ты сделал? - В голосе брата послышался не столько вызов, сколько истерические нотки.
- Я отгородил нас от всех типов эгрегоров. - Пояснил целитель, пристально всматриваясь в лицо Константина, вдруг показавшееся посторонним и незнакомым.
- И от такого пустяка... - Начал было Константин, но Игорь Сергеевич оборвал его:
- Это не пустяк. Ты же чувствуешь, что мы как будто стали чужими?
- Ну... - Неохотно признал младший Дарофеев.
- А родственные чувства, они не только в нас, но и в нашем семейном эгрегоре. А я блокировал взаимодействие с ним...
- Ах, вот что... А я-то, признаться, подумал...
Что именно подумал Константин, он сказать не успел. Процесс раскрытия информации у Вити закончился и он, выйдя из состояния "шишки", буквально оглушил братьев шквалом телепатических образов. Пономарь мгновенно закрыл свой мозг и поэтому слабую, едва пробивающуюся из мешанины рвущихся из головы паренька слов и картинок, просьбу о помощи воспринял лишь Константин. Не раздумывая, он кинулся прочь из комнаты и вернулся через минуту, неся пакет сока из холодильника. Витя присосался к оторванному кончику пакета, и остановился, лишь выпив все до капли.
Паренек уже пришел в себя, но пока не был в силах даже встать. Игорь Сергеевич на скорую руку просмотрел его физическое и психологическое состояние и успокоился, не обнаружив ничего из ряда вон выходящего, кроме естественной мозговой усталости. Но она не мешала юному Матюшину воспринимать окружающее и анализировать, только несколько замедляла этот процесс.
- В душ... - Ни к кому персонально не обращаясь попросил Витя. Братья буквально на руках отнесли его в ванную комнату, сполоснули, по настоянию целителя, в очень контрастном душе. Паренек и сам не возражал против такой процедуры. Когда он, под руку с Константином, вышел, Пономарь сам сполоснулся и, смыв пот, почувствовал себя заметно бодрее.
После этого состоялся большой военный совет. После получасового обмена репликами, оказалось, что никто толком не представляет, что и как делать с эгрегорами. Несмотря на гигантский массив информации, который, будь он записан на бумаге, занял бы целый библиотечный стеллаж, ни старший Дарофеев, ни Витя не могли себе представить иного метода, кроме пассивного.
Эгрегоры были практически неуничтожимыми сущностями. Одни более, другие менее разумными, но все они существовали во взаимодействии с разного рода группами людей. Практически единственным способом дезактивировать эгрегор было физическое устранение всех людей, его членов. Такое никак не подходило для Игоря Сергеевича. Если же устранение было не физическим, а, например, энергетическим, для чего каждого космэтиста следовало обрядить в "черную дыру" типа той, под которой скрывалась сейчас квартира целителя, то этот план казался вообще не выполнимым, даже будь у Пономаря несколько тысяч помощников-биоэнергетиков его уровня.
Так ничего и не решив, кроме одного - разузнать о космэтике как можно больше, все отправились спать. Но сделать это им так и не удалось.
4
Внимания Рыбака требовали сразу десятки дел. Взорвалась небольшая по размерам, но одна из ключевых в Санкт Петербургской области лаборатория по переработке опийного сырья. В злосчастном Хумске исчезли три тонны китайского эфедрина. В Солнцево произошло массовое отравление героином. В один день умерло более полутора сотен наркоманов. Законопроект о принудительном лечении от наркомании всех лиц, единожды замеченных в употреблении наркотических средств, вновь оказался возвращен на доработку.
Мало того, финансируемая Кикозом газета "Низший Пилотаж", внезапно стала объектом самого пристального внимания со стороны ОБОНа. Несмотря на то, что издание это выходило под лозунгом "за жизнь без наркотиков", на самом деле ничем, кроме пропаганды наркотического образа жизни газета эта не занималась. В её редакции были собраны журналисты, писатели и художники активно потребляющие разного рода психотропные средства и стремящиеся распространить свои взгляды на молодежную аудиторию. Многие богемные персонажи являлись завсегдатаями вечерних посиделок в редакции "Низшего Пилотажа", где запросто можно было угоститься самыми экзотическими сортами кайфа. И вдруг всю эту лавочку со стрельбой по окнам и выбрасыванием из оных стульев и компьютеров, посетили бойцы Отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Спасло сотрудников газеты чудо. Оперативники, привыкшие иметь дело с героином, или, в крайнем случае, кокаином, попробовали на язык некий белый порошок, оказавшийся сильнейшим галлюциногеном. К дегустации приобщилась практически вся штурмовая группа. Непонятное вещество не вызывало привычных ощущений на языке, не походило ни на один из известных оперативникам наркотиков, и бойцы, недоумевая, облизывали пальцы, от налипшего на них белого порошка, пытаясь определить, что же это такое. Проглотив за раз больше десятка доз, оперативники заработали помутнение рассудка и принялись "расстреливать ангелов". Воспользовавшись суматохой, газетчики благополучно скрылись, не забыв прихватить с собой и весь компромат. Даже тираж, едва не конфискованный ОБОНом, удалось вывезти из типографии.
Но это оказалось единственным относительно хорошим известием. Молодой Рыбак уже давно держал в голове план что делать, если "Низший пилотаж" все-таки прикроют, и имидж запрещенной властями газеты играл в нем не последнее место. И сейчас ему осталось лишь дать несколько распоряжений - и наркопропаганда официальная безболезненно перейдет на нелегальный уровень.
Кикоз каждые пять минут звонил своим аналитикам, требуя ускорить, доложить, разработать. За этой внезапно навалившейся на него суматохой он едва не пропустил обычный на первый взгляд факс. Его принес вместе с прочей корреспонденцией молчаливый секретарь-телохранитель. Некий Палец сообщал, что все в порядке, а дальше следовал длинный свиток каких-то донесений и подробностей. Рыбак отбросил этот рулон. Раз все хорошо, то стоит ли вникать в детали? И лишь через минуту-другую вспомнив, чем именно занимается Палец в данный момент, Зарайский отыскал факс и принялся вчитываться в текст.
На первый взгляд, действительно, ничего заслуживающего особого внимания Рыбака в этом донесении не содержалось. Большую его часть составляли доклады обработанных "генералом" космэтистов, которые сообщали, как они провели предыдущий день. Все у них было как обычно, встали, поели, поработали, пришли домой, отдохнули... Но вдруг Владимир Иванович понял, какая деталь была общей во всех этих отчетах. Все перевербованные сектанты так или иначе пообщались с членами других ячеек Космэтики. Кто по телефону, кто столкнулся на улице, кто в очереди за дешевыми курами с последним днем реализации...
Кикоз усмехнулся. Это значило лишь одно. Каким-то образом до хозяев Космэтики уже дошло, что в стаде появились паршивые овцы. И они тут же послали проверку. Правда, результаты её оставались для наркодельца пока тайной, но он не сомневался, что этот секрет Полишинеля раскроется в ближайшие часы. Если "загенераленные" космэтисты проверку прошли, у Рыбака появится реальный шанс заполучить в свои руки живого апостола от Космэтики. А если нет... Придется попытаться сделать это немного другими способами. И почва для этого Зарайским была уже тщательно подготовлена.
Глава 10.
1
С начала Кутузовского, где жил Корень до квартиры Дарофеева на Рублевке мафиози добирался целый час. И только то, что он добрался до целителя живым, можно было считать невероятным везением.
Но прессинг со стороны Космэтики начался гораздо раньше. В подвале у Драйвера, подготовившего для записи на дискеты все имеющиеся в распоряжении Николая Андреевича сведения об этой секте, внезапно погас свет. Один из стационарных дизелей, стоящих там в расчете на подобную ситуацию, внезапно отказался работать. Второй, при попытке его запустить, просто взорвался. Компьютерщику пришлось подключить заранее припасенные на такой беспрецедентный случай аккумуляторы, которых хватило бы на полчаса работы одного компьютера.
Когда же пошла запись, эта машина вдруг подверглась хакерской атаке из Интернета. Драйвер, не долго думая, просто вырвал из пазов разъем оптоволоконной линии, и связь со всемирной паутиной прервалась.
Подозревая, что один курьер может запросто не доехать, компьютерщик мафии решил перестраховаться и сделал сразу пять копий, благо в его распоряжении был десяток человек, могущих послужить курьерами. Пятерым были вручены дискеты с записью, ещё пятерым - пустые. Каждому сообщен индивидуальный маршрут и предписание при любой неожиданности или задержке уничтожить груз. Когда эти курьеры ушли, Драйвер вдруг понял, что такое его поведение в критической ситуации было стандартным и вся его перестраховка легко просчитывалось.
И именно поэтому он сделал ещё одну копию и вручил её одиннадцатому курьеру, сказав тому по секрету, что на дискете порнушка для шефа.
Как оказалось, до Корня смог дойти лишь этот последний посланец. Остальные попали в больницы, пробки, застряли в метро, один попал под машину, другой непонятно как оказался в самолете, летящем в Сочи... Но, к их чести, все дискеты, как только курьеры понимали, что не смогут попасть в нужное место к требуемому сроку, были уничтожены.
Николай Андреевич получил дискету из рук понимающе улыбающегося парня, проверил её на своем компьютере и отправился к Пономарю. Но едва он, в сопровождении трех телохранителей, вышел из квартиры, как с верхней площадки послышались детские крики:
- Мое!
- Нет, мое!
Вслед за этим послышался негромкий треск и к ногам замершего на месте Репнева упал большой целлофановый пакет, доверху наполненный пластмассовыми шариками-пульками для игрушечных пистолетов. Пакет разорвался, пульки рассыпались и покатились по кафелю лестничной площадки. В полголоса матернувшись, грохнулся на пол один из телохранителей. Двое оставшихся на ногах вынуждены были схватиться: один за перила лестницы, другой за ручку лифта. Если бы Николай Андреевич не застыл, едва заслышав вопли спорщиков, он неизбежно поскользнулся бы. А последствия падения были бы уже совершенно непредсказуемы.
Разгребая ногами коварные шарики, Корень дошел до лифтовой кабины, но, приготовившись шагнуть внутрь, внезапно остановился и кивком показал своим охранникам, что хочет спуститься по лестнице. Но на этом приключения в подъезде не закончились. Кто-то разлил масло двумя этажами ниже. Эту ловушку, по счастью, вовремя заметили, и в неё никто не попал.
Едва Николай Андреевич вышел из дверей во двор, как позади него раздался пронзительный металлические скрежет и визг и, мгновением позже, мощный удар.
- Лифт упал. - Равнодушно сообщил телохранитель, шедший за мафиози.
Репнев поежился.
Усаживаясь в свой бронированный БМВ, Корень уже знал, что добраться до Игоря Сергеевича ему будет стоить немало нервов. Так и случилось. По пути машина несколько раз едва не попала в аварию и лишь мастерство водителя позволило избежать нескольких столкновений. Вслед за этим автомобиль Репнева оказался в эпицентре настоящего боя. Рядом с Триумфальной аркой внезапно раздались выстрелы. Какие-то люди в черном камуфляже стреляли в других, тоже всех в черном. Несколько машин потеряли управление, то ли из-за пробитых шин, то ли шальные пули попали в водителей. Ехавшие сзади впечатывались в передних, скрипели тормоза, люди выскакивали из загоревшихся автомобилей, но на "черных" это не производило никакого впечатления: они самозабвенно продолжали палить друг в друга из автоматов.
С собой у Михаила Львовича ничего компрометирующего не было и он пошел с прапорами практически уверенный, что его обшмонают и отпустят. Но дело почему-то затянулось.
После тщательного обыска, который ничего не дал, Шамана заперли в отстойник. Прошел час, другой. Судя по времени и нарастающему чувству голода, зеки уже должны были сходить на обед, но за Грибоконем никто не приходил. Лишь когда он совершенно отчаялся и уже морально приготовился провести следующие пятнадцать суток в ШИЗО, штрафном изоляторе, дверь бесшумно распахнулась и прапорщик, возникший на пороге, во всю глотку заорал:
- Грибоконь! С вещами на выход!
Лишь через несколько минут, уже шагая в сопровождении этого вертухая по плацу, Михаил Яковлевич понял, что реплика краснопогонника была шуткой. Вскоре они зашли в здание администрации, поднялись на второй этаж и прапорщик, остановившись у одной из дверей, аккуратно постучал. Грибоконь взглянул на табличку едва сдержал дрожь в коленях: табличка гласила: "Начальник Оперативной Части майор Лакшин Игнат Федорович".
"Все, - подумал Шаман. - Он меня точно закроет..."
Михаил Львович не запомнил, как он оказался сидящим на стуле около стола, за котором восседал кум. В какой-то момент его сознание включилось, и Грибоконь вдруг понял, что рассказывает Лакшину про вчерашнюю кражу.
- И ты решил поправить свое материальное положение, наводя макли с водилами. - Резюмировал кум.
Зек виновато опустил голову.
- М-да... - Игнат Федорович встал и прошелся по кабинету. - И что прикажешь мне с тобой делать?
Шаман понуро молчал.
- Понимаешь, если я тебе сейчас оформлю нарушение - то все мои планы относительно тебя пойдут прахом. У зека, идущего в первый отряд, нарушений быть не должно.
Майор сделал паузу, за время которой Михаил Львович понял, что кум ему ничего не сделает. Он попытался скрыть свое ликование, но, очевидно, у него это плохо получилось, поскольку Лакшин вновь начал говорить:
- Рано радуешься. Ты же не представляешь, что это за гадюшник... Знаешь кого я вынужден пихать в хозобслугу? Тех, кого через день-другой их же товарищи опустили бы, тех, кто настолько не приспособлен к зековской жизни в отряде, что у них есть одно спасение - идти ко мне под крыло...
- Но я...
- Да, ты другой. Приспособившийся. Но на тебя открыт сезон охоты. Блатные на тебя жутко злы. И уж тут никакая белая бирка не поможет.
- Что же делать?
- Могу дать лишь один совет: набери группу единомышленников. Сам. Ни одно "землячество" тебе не поможет. Моя помощь может придти слишком поздно. Так что, за месяц ты просто обязан сколотить компанию.
- Но... - Михаил Львович хотел напомнить куму, что для этого ему надо будет перезнакомиться с множеством народа, а хождение из отряда в отряд официально запрещено правилами внутреннего распорядка.
- Не беспокойся. Я предупрежу вертухаев, чтобы на твои художества смотрели сквозь пальцы.
- Спасибо. - Пролепетал Грибоконь.
- Благодарить потом будешь, когда сядешь здесь, на первом этаже... А бугру своему скажи, что на первый раз я тебя короткой свиданки лишил. Все, свободен.
Шаман, на подкашивающихся ногах вышел из кабинета кума, и, лишь на полпути к промке вспомнил, что позабыл попрощаться.
Глава 9.
1
Чтобы обезопасить себя на случай внезапного нападения эгрегора Космэтики, Игорь Сергеевич, едва соединившись со своим плотным телом, тут же вошел в состояние "шишка". Витя ещё раз проверил защитный кокон целителя на прочность. К Пономарю даже физически невозможно было приблизиться, не то чтобы ударить.
До начала раскрытия заложенных в Информаториуме сведений оставались секунды и юный Матюшин, на всякий случай, отошел от Дарофеева. Тут же с Игорем Сергеевичем начали происходить какие-то изменения. Витя видел, как мозговая активность Пономаря резко увеличилась, тело его расслабилось, на лбу выступили бисерины пота. "Шишка" не блокировала телепатического общения, но паренек специально закрыл свой канал на Пономаря, и чтобы не мешать, и для того, чтоб не попасть ненароком под информационную лавину.
За этим вынужденным бездельем прошло уже больше получаса, как внезапно Игоря Сергеевича окружило голубое сияние. Благодать.
Но, как и было задумано, чужая энергия не смогла проникнуть в объемную защиту целителя. Витя видел, как эта сила бьется о границу кокона, не имея возможности пробраться внутрь. Паренек, подозревая, что сам может стать её жертвой, тоже вызвал у себя состояние "шишка" и продолжил наблюдение.
Все то время, пока Дарофеев был отъединен от внешнего мира, голубоватое сияние не оставляло попыток втиснуться под невидимую преграду. Юный Матюшин заметил, что с течением времени характеристики окружающего Пономаря сияния ощутимо менялись, оно становилось то энергонасыщенным, то почти совсем незаметным, преображалась его структура, цвет из голубого становился сине-фиолетовым. Но ни одна из этих попыток не достигла успеха.
Наконец, Игорь Сергеевич открыл глаза. Словно в ответ на это действие "благодать" исчезла, как не бывала.
- Теперь бы это все переварить. - Устало пробормотал Дарофеев и промокнул лицо поданной Витей бумажной салфеткой. - Тяжело... Очень тяжело.
Игорь Сергеевич посмотрел Вите в глаза:
- Выдержишь? Еще не поздно отказаться... Слетаем в Информаториум...
- Выдержу. - Пообещал паренек.
Теперь уже целителю довелось рассматривать бьющуюся о витину "шишку" благодать. Но в самый разгар раскрытия информационной капсулы, внезапно раздался звонок в дверь.
Через мгновение Пономарь уже знал, что это вновь пришел Изотов. Сергей Владимирович был хмур и, насколько это можно было судить по состоянию его ауры, мучался раскаянием.
- Извини. - Спроецировал свою мысль на майора Пономарь. - Я не могу открыть.
- Я пришел извиниться. - Ответил Сергей Владимирович.
- Хорошо. Я принимаю.
- Я уже вижу, где меня обманули. Но разобраться я должен сам.
- Хорошо. - Повторил целитель.
- И еще... Пока я хорошо отзываюсь о Космэтике - это не я. Я не знаю, как это мне удалось, но, кажется, я на время от них освободился. Поэтому я здесь. Но дальше... Прости... Я...
Мысль майора прервалась. Дарофеев, ещё остававшийся в контакте с разумом Изотова, отпрянул и резко оборвал связь. На месте сознания его друга внезапно оказался зловонный колодец, полный какой-то космической ненависти ко всему живому. Сам же Сергей Владимирович со всех ног мчался вниз по ступенькам, подгоняемый черной злобой к более удачливому экстрасенсу, который несметное количество лет назад был его другом.
- Ушел... - Вслух проговорил Игорь Сергеевич. - Ах, как жаль...
2
Как и обещал Рыбак, информация потекла к Драйверу широким потоком. Корень же не торопился выдавать наркомафии все, что ему было известно о Космэитке, да и сведений этих, на самом деле, оказалось очень немного. В первом же переданном файле обнаружились адреса первичных ячеек космэтологов, выжимка из самого учения, как его подавали адептам, и список сектантов среди людей Репнева.
Последних оказалось более сотни.
- Вот, зараза! - Выругался про себя Николай Андреевич. Но он уже давно принял решение и сейчас не собирался его менять. Предупреждение Рыбака, что истребление низовых членов секты сможет спровоцировать прямое нападение космэтологов, мафиози попытался проанализировать и отбросил, сочтя, что хуже чем сейчас, когда проваливаются более шестидесяти процентов операций, уже не будет.
По настоянию Драйвера, Репнев все же перевел изрядную часть капиталов за границу, подготовил себе несколько вариантов бегства из России, усилил отряд личных телохранителей, но все эти предосторожности не успокоили мафиози. В файлах Рыбака был один маленький абзац с пометкой "недостоверно". В нем говорилось, что биоэнергетической атаке с полным выключением сознания могут подвергнуться не только сектанты, но и вообще все, кто хотя бы слышал про Космэтику. И защиты от этой напасти не знали ни Кикоз, ни сам Николай Андреевич.
Впрочем, Корень не спрашивал наркобарона напрямую. И, вполне можно было предположить, что какое-нибудь из тысяч зелий, бывших в распоряжении Рыбака, могло нейтрализовывать эти атаки.
Следующей неизвестной величиной оставался пока Пономарь. Репнев предполагал, что целитель уже раскопал немалую кучу ценной информации, но, несмотря на взаимные обещания, делиться добытым Дарофеев не хотел.
Николай Андреевич погрузился в размышления. Но, по всякому выходило, что первым идти к Пономарю должен он сам. Игорь Сергеевич знал себе цену и Корень с этой оценкой в принципе был согласен. Но совершенно другое дело, когда уникальность талантов Дарофеева заставляла его самого, депутата, миллионера и криминального авторитета идти к экстрасенсу на поклон.
Определившись с самыми насущными проблемами, Корень связался с Драйвером и дал тому три указания: незамедлительно приступить к ликвидации космэтической заразы среди подвластных Репневу людей, подготовить для Рыбака ответ со всеми сведениями о Космэтике, а Пономарю передать и файлы наркобарона, и его собственные. Компьютерщик как всегда кивнул, бодро отрапортовал:
- Будет сделано! - И прервал связь.
До вечера Николай Андреевич занимался депутатскими делами, и даже вспоминать о Космэтике ему было некогда.
Когда же он вернулся на свою квартиру, его уже ждало сообщение от Драйвера. Тот сообщал, что из запланированных ста тридцати восьми ликвидаций удалось осуществить лишь девяносто четыре. Шестнадцать человек просто исчезли, при покушениях на одиннадцать космэтистов на снайперов сваливалась "благодать", а ещё семнадцать сами подверглись её воздействию и просто ушли.
Последнего Корень понять не смог. Как ушли? Куда? Он тут же связался с Драйвером и тот сообщил детали:
- Ребята рассказывали, что когда стреляешь в человека с "благодатью" из обычной снайперской винтовки, пуля просто теряет скорость и падает на землю. А когда палишь из Калаша, пули сворачивают, и сектанта не задевают.
- Тебе это ничего не напоминает? - Поинтересовался Корень.
- Напоминает. Но у защиты Пономаря, насколько мне известно, другой принцип.
- Черт с ним, Пономарем! - Раздраженно проговорил Репнев. - В общем, так: остатки сектантов замочить любой ценой. И проверь, поможет ли эта "благодать" от бочки с цементом.
- Сделаем. - Пообещал Драйвер. - А эти новые сведения Дарофееву тоже передать?
Корень имел очень серьезное подозрение, что Игорь Сергеевич и без его помощи может узнать что угодно. Но данное обещание накладывало на мафиози и ответственность, и, если бы пришлось обманывать или недодавать информацию кому-то еще, то это могло остаться незамеченным. С Пономарем же шутить не стоило, особенно после начавшихся событий. Кто знает, может целителю в очередной раз придется в скором времени вытаскивать его, Николая Андреевича, из могилы?
- Да! - Подтвердил мафиози. - Дай ему абсолютно все. А дискету, или что там будет, пришли мне...
3
Все то время, что Игорь Сергеевич и Витя ходили в Информаториум и переваривали полученную информацию, Константин отсыпался прямо в кресле, перед включенным телевизором. Пробудился он лишь когда у юного Матюшина уже заканчивался процесс развертывания телепатической капсулы.
Появившись в комнате, в которой все это время находились старший Дарофеев и Витя, Константин невольно поморщился. В помещении отчаянно смердело густым мужским потом. Сам Пономарь сидел на стуле в одних трусах, а рядом с ним на полу валялось мокрое насквозь домашнее кимоно.
Заметив, что паренек выглядит не лучше, Костя тихо спросил:
- Что происходит?
- Информацию перевариваем. - Устало выдохнул целитель, приглаживая ладонью топорщащиеся во все стороны волосы.
- Это так тяжело?
Дарофеев вздохнул:
- Представь, что за два часа тебе надо вызубрить все пять курсов обучения в институте.
Константин, понимая, кивнул:
- Я ему не помешаю?
- Да, нет, разговаривать можно. Только сам я собеседник сейчас никакой.
Игорь Сергеевич не мог вспомнить, когда же в последний раз он доводил себя до такого изнеможения. Сейчас ему хотелось лишь рухнуть на кровать, и отключиться ото всего часиков на десять. Но позволить себе этого целитель просто не мог. Константин не видел, что вокруг защитной "шишки" Вити бьется и не может просочиться внутрь энергия космэтологического эгрегора. В дополнительной охране паренек сейчас не нуждался, но Пономарь прекрасно понимал, что после такого испытания на прочность Вите просто необходим будет отдых. В себе Игорь Сергеевич не сомневался, если в этом будет хоть какой-то смысл, он сможет ещё и марафон пробежать, кое-какие резервы у целителя ещё оставались, но такой же уверенности относительно юного Матюшина у Дарофеева не было. Витя буквально исходил потом, слабел на глазах, однако продолжал удерживать защитную оболочку.
- Слушай, а эта Космэтика сейчас не нападет? - Осторожно поинтересовался Константин. - Может, тебе "черную дыру" против неё поставить?
Дарофеев был готов уже сказать, что пытался, не помогло, но, прочищая горло, собираясь произнести эти слова, он внезапно понял, в чем конкретно заключалась его ошибка. Информация, развернувшаяся в его мозгу, тут же помогла найти верный ответ, и целитель сказал:
- Сейчас сделаю.
Созданный Игорем Сергеевичем новый блок защиты охватывал всю квартиру. И, едва Дарофеев его активизировал, как случилось сразу несколько событий. Во первых, сияние "благодати" над Витей исчезло, как не бывало. Во вторых, Константин вдруг удивленно хмыкнул и принялся в тревоге крутить головой. И, в третьих, сам Пономарь вдруг почувствовал странную опустошенность, которая никак не была связана с той интеллектуальной и физической усталостями, которые он испытывал до сей поры.
- И что ты сделал? - В голосе брата послышался не столько вызов, сколько истерические нотки.
- Я отгородил нас от всех типов эгрегоров. - Пояснил целитель, пристально всматриваясь в лицо Константина, вдруг показавшееся посторонним и незнакомым.
- И от такого пустяка... - Начал было Константин, но Игорь Сергеевич оборвал его:
- Это не пустяк. Ты же чувствуешь, что мы как будто стали чужими?
- Ну... - Неохотно признал младший Дарофеев.
- А родственные чувства, они не только в нас, но и в нашем семейном эгрегоре. А я блокировал взаимодействие с ним...
- Ах, вот что... А я-то, признаться, подумал...
Что именно подумал Константин, он сказать не успел. Процесс раскрытия информации у Вити закончился и он, выйдя из состояния "шишки", буквально оглушил братьев шквалом телепатических образов. Пономарь мгновенно закрыл свой мозг и поэтому слабую, едва пробивающуюся из мешанины рвущихся из головы паренька слов и картинок, просьбу о помощи воспринял лишь Константин. Не раздумывая, он кинулся прочь из комнаты и вернулся через минуту, неся пакет сока из холодильника. Витя присосался к оторванному кончику пакета, и остановился, лишь выпив все до капли.
Паренек уже пришел в себя, но пока не был в силах даже встать. Игорь Сергеевич на скорую руку просмотрел его физическое и психологическое состояние и успокоился, не обнаружив ничего из ряда вон выходящего, кроме естественной мозговой усталости. Но она не мешала юному Матюшину воспринимать окружающее и анализировать, только несколько замедляла этот процесс.
- В душ... - Ни к кому персонально не обращаясь попросил Витя. Братья буквально на руках отнесли его в ванную комнату, сполоснули, по настоянию целителя, в очень контрастном душе. Паренек и сам не возражал против такой процедуры. Когда он, под руку с Константином, вышел, Пономарь сам сполоснулся и, смыв пот, почувствовал себя заметно бодрее.
После этого состоялся большой военный совет. После получасового обмена репликами, оказалось, что никто толком не представляет, что и как делать с эгрегорами. Несмотря на гигантский массив информации, который, будь он записан на бумаге, занял бы целый библиотечный стеллаж, ни старший Дарофеев, ни Витя не могли себе представить иного метода, кроме пассивного.
Эгрегоры были практически неуничтожимыми сущностями. Одни более, другие менее разумными, но все они существовали во взаимодействии с разного рода группами людей. Практически единственным способом дезактивировать эгрегор было физическое устранение всех людей, его членов. Такое никак не подходило для Игоря Сергеевича. Если же устранение было не физическим, а, например, энергетическим, для чего каждого космэтиста следовало обрядить в "черную дыру" типа той, под которой скрывалась сейчас квартира целителя, то этот план казался вообще не выполнимым, даже будь у Пономаря несколько тысяч помощников-биоэнергетиков его уровня.
Так ничего и не решив, кроме одного - разузнать о космэтике как можно больше, все отправились спать. Но сделать это им так и не удалось.
4
Внимания Рыбака требовали сразу десятки дел. Взорвалась небольшая по размерам, но одна из ключевых в Санкт Петербургской области лаборатория по переработке опийного сырья. В злосчастном Хумске исчезли три тонны китайского эфедрина. В Солнцево произошло массовое отравление героином. В один день умерло более полутора сотен наркоманов. Законопроект о принудительном лечении от наркомании всех лиц, единожды замеченных в употреблении наркотических средств, вновь оказался возвращен на доработку.
Мало того, финансируемая Кикозом газета "Низший Пилотаж", внезапно стала объектом самого пристального внимания со стороны ОБОНа. Несмотря на то, что издание это выходило под лозунгом "за жизнь без наркотиков", на самом деле ничем, кроме пропаганды наркотического образа жизни газета эта не занималась. В её редакции были собраны журналисты, писатели и художники активно потребляющие разного рода психотропные средства и стремящиеся распространить свои взгляды на молодежную аудиторию. Многие богемные персонажи являлись завсегдатаями вечерних посиделок в редакции "Низшего Пилотажа", где запросто можно было угоститься самыми экзотическими сортами кайфа. И вдруг всю эту лавочку со стрельбой по окнам и выбрасыванием из оных стульев и компьютеров, посетили бойцы Отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Спасло сотрудников газеты чудо. Оперативники, привыкшие иметь дело с героином, или, в крайнем случае, кокаином, попробовали на язык некий белый порошок, оказавшийся сильнейшим галлюциногеном. К дегустации приобщилась практически вся штурмовая группа. Непонятное вещество не вызывало привычных ощущений на языке, не походило ни на один из известных оперативникам наркотиков, и бойцы, недоумевая, облизывали пальцы, от налипшего на них белого порошка, пытаясь определить, что же это такое. Проглотив за раз больше десятка доз, оперативники заработали помутнение рассудка и принялись "расстреливать ангелов". Воспользовавшись суматохой, газетчики благополучно скрылись, не забыв прихватить с собой и весь компромат. Даже тираж, едва не конфискованный ОБОНом, удалось вывезти из типографии.
Но это оказалось единственным относительно хорошим известием. Молодой Рыбак уже давно держал в голове план что делать, если "Низший пилотаж" все-таки прикроют, и имидж запрещенной властями газеты играл в нем не последнее место. И сейчас ему осталось лишь дать несколько распоряжений - и наркопропаганда официальная безболезненно перейдет на нелегальный уровень.
Кикоз каждые пять минут звонил своим аналитикам, требуя ускорить, доложить, разработать. За этой внезапно навалившейся на него суматохой он едва не пропустил обычный на первый взгляд факс. Его принес вместе с прочей корреспонденцией молчаливый секретарь-телохранитель. Некий Палец сообщал, что все в порядке, а дальше следовал длинный свиток каких-то донесений и подробностей. Рыбак отбросил этот рулон. Раз все хорошо, то стоит ли вникать в детали? И лишь через минуту-другую вспомнив, чем именно занимается Палец в данный момент, Зарайский отыскал факс и принялся вчитываться в текст.
На первый взгляд, действительно, ничего заслуживающего особого внимания Рыбака в этом донесении не содержалось. Большую его часть составляли доклады обработанных "генералом" космэтистов, которые сообщали, как они провели предыдущий день. Все у них было как обычно, встали, поели, поработали, пришли домой, отдохнули... Но вдруг Владимир Иванович понял, какая деталь была общей во всех этих отчетах. Все перевербованные сектанты так или иначе пообщались с членами других ячеек Космэтики. Кто по телефону, кто столкнулся на улице, кто в очереди за дешевыми курами с последним днем реализации...
Кикоз усмехнулся. Это значило лишь одно. Каким-то образом до хозяев Космэтики уже дошло, что в стаде появились паршивые овцы. И они тут же послали проверку. Правда, результаты её оставались для наркодельца пока тайной, но он не сомневался, что этот секрет Полишинеля раскроется в ближайшие часы. Если "загенераленные" космэтисты проверку прошли, у Рыбака появится реальный шанс заполучить в свои руки живого апостола от Космэтики. А если нет... Придется попытаться сделать это немного другими способами. И почва для этого Зарайским была уже тщательно подготовлена.
Глава 10.
1
С начала Кутузовского, где жил Корень до квартиры Дарофеева на Рублевке мафиози добирался целый час. И только то, что он добрался до целителя живым, можно было считать невероятным везением.
Но прессинг со стороны Космэтики начался гораздо раньше. В подвале у Драйвера, подготовившего для записи на дискеты все имеющиеся в распоряжении Николая Андреевича сведения об этой секте, внезапно погас свет. Один из стационарных дизелей, стоящих там в расчете на подобную ситуацию, внезапно отказался работать. Второй, при попытке его запустить, просто взорвался. Компьютерщику пришлось подключить заранее припасенные на такой беспрецедентный случай аккумуляторы, которых хватило бы на полчаса работы одного компьютера.
Когда же пошла запись, эта машина вдруг подверглась хакерской атаке из Интернета. Драйвер, не долго думая, просто вырвал из пазов разъем оптоволоконной линии, и связь со всемирной паутиной прервалась.
Подозревая, что один курьер может запросто не доехать, компьютерщик мафии решил перестраховаться и сделал сразу пять копий, благо в его распоряжении был десяток человек, могущих послужить курьерами. Пятерым были вручены дискеты с записью, ещё пятерым - пустые. Каждому сообщен индивидуальный маршрут и предписание при любой неожиданности или задержке уничтожить груз. Когда эти курьеры ушли, Драйвер вдруг понял, что такое его поведение в критической ситуации было стандартным и вся его перестраховка легко просчитывалось.
И именно поэтому он сделал ещё одну копию и вручил её одиннадцатому курьеру, сказав тому по секрету, что на дискете порнушка для шефа.
Как оказалось, до Корня смог дойти лишь этот последний посланец. Остальные попали в больницы, пробки, застряли в метро, один попал под машину, другой непонятно как оказался в самолете, летящем в Сочи... Но, к их чести, все дискеты, как только курьеры понимали, что не смогут попасть в нужное место к требуемому сроку, были уничтожены.
Николай Андреевич получил дискету из рук понимающе улыбающегося парня, проверил её на своем компьютере и отправился к Пономарю. Но едва он, в сопровождении трех телохранителей, вышел из квартиры, как с верхней площадки послышались детские крики:
- Мое!
- Нет, мое!
Вслед за этим послышался негромкий треск и к ногам замершего на месте Репнева упал большой целлофановый пакет, доверху наполненный пластмассовыми шариками-пульками для игрушечных пистолетов. Пакет разорвался, пульки рассыпались и покатились по кафелю лестничной площадки. В полголоса матернувшись, грохнулся на пол один из телохранителей. Двое оставшихся на ногах вынуждены были схватиться: один за перила лестницы, другой за ручку лифта. Если бы Николай Андреевич не застыл, едва заслышав вопли спорщиков, он неизбежно поскользнулся бы. А последствия падения были бы уже совершенно непредсказуемы.
Разгребая ногами коварные шарики, Корень дошел до лифтовой кабины, но, приготовившись шагнуть внутрь, внезапно остановился и кивком показал своим охранникам, что хочет спуститься по лестнице. Но на этом приключения в подъезде не закончились. Кто-то разлил масло двумя этажами ниже. Эту ловушку, по счастью, вовремя заметили, и в неё никто не попал.
Едва Николай Андреевич вышел из дверей во двор, как позади него раздался пронзительный металлические скрежет и визг и, мгновением позже, мощный удар.
- Лифт упал. - Равнодушно сообщил телохранитель, шедший за мафиози.
Репнев поежился.
Усаживаясь в свой бронированный БМВ, Корень уже знал, что добраться до Игоря Сергеевича ему будет стоить немало нервов. Так и случилось. По пути машина несколько раз едва не попала в аварию и лишь мастерство водителя позволило избежать нескольких столкновений. Вслед за этим автомобиль Репнева оказался в эпицентре настоящего боя. Рядом с Триумфальной аркой внезапно раздались выстрелы. Какие-то люди в черном камуфляже стреляли в других, тоже всех в черном. Несколько машин потеряли управление, то ли из-за пробитых шин, то ли шальные пули попали в водителей. Ехавшие сзади впечатывались в передних, скрипели тормоза, люди выскакивали из загоревшихся автомобилей, но на "черных" это не производило никакого впечатления: они самозабвенно продолжали палить друг в друга из автоматов.