Страница:
вещественностью. До тех пор, пока мы ожидаем нечто подобное, мы не сможем
прийти ни к какому ясному представлению о том, что собственно
подразумевается здесь под "высшими мирами". Для многих людей было бы совсем
не так трудно, как это представляется теперь, узнать кое-что об этих "высших
мирах", - конечно, сначала самое элементарное, - если бы они не
представляли, что то, что они должны воспринять, есть опять-таки нечто
утонченно физическое. Так как они уже заранее предполагают нечто подобное,
то в большинстве случаев они совсем и не хотят признавать того, о чем в
действительности идет речь. Они считают это недействительным, не хотят
принять этого за нечто удовлетворяющее их и т.д. Конечно, высшие ступени
духовного развития трудно достижимы, но низших ступеней - и это уже очень
много - совсем не так трудно было бы достигнуть, если бы только сначала
захотели освободиться от предрассудка, заключающегося в том, что душевное и
духовное представляется опять-таки лишь как нечто более тонкое физическое.
Подобно тому, как мы не вполне знаем человека, если мы имеем представление
только о его физической внешности, так не ведаем мы и окружающего нас мира,
если мы знаем о нем лишь то, что открывают нам физические чувства. И как
фотография становится для нас понятна и жива, когда мы настолько близко
знакомимся с личностью, с которой снята фотография, что научаемся познавать
ее душу, так и телесный мир мы лишь тогда можем действительно понять, когда
знакомимся с его душевной и духовной основами. Поэтому необходимо здесь
сначала сказать о высших мирах, о душевном и духовном, и затем, уже
рассмотреть физический мир с теософской точки зрения.
В современную эпоху культуры является в известном отношении много
затруднений к тому, чтобы говорить о высших мирах. Ибо эта эпоха культуры
сильна прежде всего в познании и господстве над телесным миром. Наши слова
получили отпечаток и значение главным образом по отношению к телесному миру.
Но приходится пользоваться этими общепринятыми словами, чтобы была связь с
известным. Благодаря этому, тем, кто хочет доверять, лишь своим внешним
чувствам, широко открыт доступ недоразумениям.
Многое ведь пока может быть намечено и высказано лишь в символах. Но
это и должно быть так, ибо подобные символы являются средством, с помощью
которого человек получает пока понятие об этих высших мирах и которое
способствует его собственному подъему, туда. (Это будет выяснено дальше в
главе, где будет говориться об образованиях душевных и духовных органов
восприятия. Пока человек должен получать познания о высших мирах путем
символов. А потом уже он может думать о том, чтобы самому получить доступ к
ним.) Так же, как вещества и силы, которые составляют наш желудок, сердце,
легкие, мозг и т.д. и управляют ими, происходят из телесного мира, так и
наши душевные свойства, наши порывы, вожделения, чувства, страсти, желания,
ощущения и т.д., исходят из мира душевного. Душа человека является членом в
этом душевном мире, так же, как его тело - есть часть физического телесного
мира. Если указывать на различие между телесным миром и душевным, то можно
сказать, что последний гораздо тоньше, подвижнее и пластичнее во всех своих
предметах и существах, чем первый. Но нужно ясно понимать, что, входя в
душевный мир, вступаешь в мир совершенно новый по отношению к физическому. И
поэтому, говоря о более глубоком и более тонком в этом отношении, не надо
терять из вида, что здесь, для уподобления, лишь намекается на то, что все
же совершенно различно. Это же относится и ко всему, что говорится о мире
душ словами, заимствованными из физической телесности. Приняв в соображение
все это, мы можем сказать, что образования и существа мира душ состоят точно
так же из душевных веществ и точно так же управляются душевными силами, как
это происходит в физическом мире, с физическими веществами и силами. Как
телесным образованиям свойственны протяженность и передвижение в
пространстве, так душевным предметам и существам свойственна возбудимость,
деятельное хотение. Поэтому мир душ называют также миром страстей или
желаний или же миром "стремлений". Эти выражения взяты из человеческого мира
душ. Поэтому нужно твердо помнить, что предметы, находящиеся в тех частях
мира душ, которые лежат вне человеческой души, настолько же отличаются от
душевных сил в ней, насколько физические вещества и силы телесного внешнего
мира отличны от частей, составляющих физическое человеческое тело. (Порывы,
желания, стремления - это обозначения для вещественного в мире душ. Это
вещественное назовем "астральным". Если обращается больше внимания на силы
мира душ, тогда в теософии говорится о "существе вожделения". Но не должно
забывать, что различие между "веществом" и "силой" здесь не может быть столь
строгим, как в физическом мире. Порыв может быть назван одинаково и "силой"
и "веществом").
Кто впервые получает прозрение в душевный мир, на того смущающим
образом действуют различия, представляемые им по сравнению с физическим. Но
ведь то же самое бывает и когда раскрывается какое-нибудь доселе
бездействовавшее физическое чувство. Оперированный слепорожденный также
должен сперва научиться ориентироваться в мире, который до сих пор был ему
знаком лишь через чувство осязания. Он видит, например, предметы сначала в
своем глазу, затем он видит их вне себя, но сперва они представляются ему,
как бы нарисованными на одной плоскости. Лишь постепенно начинает он
воспринимать глубину, пространственное расстояние между предметами и т.д.
В мире душ господствуют совсем иные законы, чем в физическом. Конечно,
многие из душевных образований связаны с образованиями иных миров. Например,
душа человека связана с физическим человеческим телом и с человеческим
духом. Таким образом, те явления, которые наблюдаются в ней, находятся в то
же время и под влиянием телесного и духовного миров. Это надо принимать во
внимание при наблюдении мира душ и нельзя считать душевными законами то, что
происходит от воздействия другого мира.
Например, когда человек выражает желание, то оно поддерживается мыслью,
представлением духа и следует его законам. Но совершенно так же, как
возможно установить законы физического мира, не учитывая влияния, которое,
например, имеет человек на ход их явлений, так подобное же возможно и в
отношении душевного мира.
Важным различием между душевными и физическими явлениями оказывается
то, что при первых их взаимодействия являются гораздо более внутренними. В
физическом пространстве, царит, например, закон "удара". Если шарик из
слоновой кости ударит другой, лежащий спокойно, то этот последний станет
двигаться в направлении, которое может быть высчитано на основании движения
и эластичности первого. В душевном пространстве взаимодействие двух
встречающихся друг с другом образований зависит от их внутренних свойств.
Если они родственны друг другу, они взаимно проникают друг друга, как бы
срастаются друг с другом. Если же их существа враждебны друг к другу, они
отталкиваются одно от другого.
В телесном пространстве существуют, например, определенные законы
зрения. Отдаленные предметы видят в перспективном уменьшении. Если мы будем
смотреть вдоль аллеи, то, по законам перспективы кажется, что более
отдаленные деревья находятся на меньшем расстоянии друг от друга, чем
ближайшие. В душевном пространстве, напротив того, все, близкое и далекое,
представляется ясновидящему в тех расстояниях, которые соответствуют их
внутренней природе. Этим, естественно, дан источник всевозможных ошибок для
того, кто, вступая в душевное пространство, хочет там следовать правилам,
принесенным им из физического мира.
Первое, что должно быть усвоено, чтобы ориентироваться в душевном мире,
это умение отличать различные виды его образований, подобно тому, как в
физическом мире мы различаем плотные, жидкие и воздушно- или газообразные
тела. Для того, чтобы достичь этого, надо узнать обе основные силы,
являющиеся здесь наиболее важными. Их можно назвать симпатией и антипатией.
Сообразно тому, как эти основные силы действуют в известном душевном
образовании, определяется его вид. Симпатией должна быть названа та сила,
благодаря которой одно душевное образование притягивает к себе другие,
стремится слиться с ними, проявляет свое родство с ними. Напротив, антипатия
- есть та сила, посредством которой душевные образования отталкиваются друг
от друга, исключают одно другое, утверждают свою обособленность. В какой
степени эти основные силы находятся в душевном образовании, от этого
зависит, какую роль будет играть оно в душевном мире. Прежде всего,
сообразно действию в них симпатии и антипатии надо различать три вида
душевных образований. И эти виды отличаются друг от друга тем, что симпатия
и антипатия в них стоят в совершенно определенных взаимоотношениях друг к
другу. Во всех трех имеются налицо обе основные силы. Возьмем сперва
образование первого рода, Оно притягивает к себе другие образования из
своего окружения посредством господствующей в нем симпатии. Но, кроме этой
симпатии, в кем есть также и антипатия, в силу которой оно отталкивает от
себя находящееся в его окружении. Вовне подобное образование представится
таким, как будто оно обладает только силами антипатии. Но это неверно. В кем
есть и симпатия, и антипатия. Только последняя преобладает. Она берет верх
над первой. Подобные образования играют себялюбивую роль в душевном
пространстве. Многое вокруг себя они отталкивают, и лишь немногое
притягивают к себе с любовью. Оттого они как неизменные формы движутся через
душевное пространство. Благодаря силе симпатии, которая в них есть, они
являются алчными. Но алчность в то же время является ненасытной, как бы не
находящей утоления, потому что преобладающая антипатия отталкивает столь
многое из приходящего навстречу, что становится невозможным какое бы то ни
было удовлетворение. Если сравнивать душевные образования этого рода с
чем-либо в физическом мире, то можно сказать: они соответствуют твердым
физическим телам. Эта область душевной вещественности должна быть названа
пламенем вожделений. То, что из этого пламени вожделений примешано к душам
животных и людей, определяет в них то, что именуется низшими чувственными
порывами, их преобладающими себялюбивыми инстинктами.
Второй род душевных образований это те, в которых обе основные силы
находятся в равновесии, значит, в которых с одинаковой силой действуют
симпатия и антипатия. Они подходят к другим образованиям с известной
нейтральностью, они действуют на них, как родственные им, не притягивая и не
отталкивая их особенно. Они как бы не ставят резкой границы между собою и
окружающим миром. Они постоянно позволяют влиять на себя другим образованиям
окружения, и поэтому их можно сравнивать с жидкими веществами физического
мира. И в том, как эти душевные образования притягивают к себе другие,
совсем нет алчности. Воздействие, подразумеваемое здесь, бывает, например,
когда человеческая душа воспринимает цвет. Если у меня является ощущение
красного цвета, то прежде всего из моего окружения я воспринимаю нейтральное
возбуждение. Только когда к этому возбуждению присоединяется удовольствие от
красного цвета, возможно отметить еще иное душевное воздействие. То, что
обусловливает нейтральное возбуждение, - это душевные образования, стоящие в
таких взаимоотношениях, при которых симпатия и антипатия уравновешивают друг
друга. Та душевная вещественность, о которой здесь идет речь, может быть
обозначена, как совершенно пластическая, текучая. Не себялюбиво, как первая,
движется она через душевное пространство, но так, что ее бытие везде
воспринимает впечатление и оказывается родственно многому из того, что ей
встречается. Наиболее подходящим к ней выражением было бы: текучая
возбудимость.
Третья ступень душевных образований есть та, у которой симпатия берет
верх над антипатией. Антипатия приводит к себялюбивому самоутверждению, но
последнее отступает перед склонностью к вещам окружающего мира. Представим
себе подобное образование внутри душевного пространства. Оно является
центром притягательной сферы, распространяющейся на предметы окружающего
мира. Подобные образования надо обозначить особо как вещественность хотения.
Это наименование представляется правильным, потому что вследствие
существующей, лишь более слабой по сравнению с симпатией, антипатии
притяжение действует все же так, что притягиваемые предметы должны быть
введены в собственную область образования. Благодаря этому, симпатия
получает себялюбивый основной тон. Эта вещественность хотения может быть
сравнима с газо- или воздухообразными телами физического мира. Как газ
стремится расшириться во все стороны, так распространяется по всем
направлениям вещественность хотения.
Высшие ступени душевной вещественности характеризуются тем, что в них
совершенно отступает назад одна основная сила, а именно антипатия, и
собственно действующей является только симпатия. Она, прежде всего, может
проявиться внутри частей самого душевного образования. Эти части действуют
взаимно притягательно одна на другую. Сила симпатии внутри душевного
образования выражается а том, что называют радостью. И каждое уменьшение
этой симпатии есть печаль. Печаль есть лишь уменьшенная радость, как холод
есть лишь уменьшенное тепло. Радость и печаль это есть то, что, в тесном
смысле, живет в человеке как мир чувств. Чувствование есть колебание
душевного в себе самом. От того, как в душевном колеблются чувства радости и
печали, зависит то, что мы называем его довольством.
К еще высшей ступени принадлежат те душевные образования, у которых
симпатия не остается заключенной в пределах собственной жизни. Эти душевные
образования, так же, как и четвертая ступень, уже отличаются от трех низших
тем, что у них силе симпатии не приходится бороться с противодействующей ей
антипатией. Лишь начиная с этих высших видов душевной вещественности
многообразие душевных образований замыкается в один общий душевный мир.
Поскольку существует антипатия, душевное образование стремится к чему-либо
иному ради своей собственной жизни, для того, чтобы усилить и обогатить себя
самое при помощи другого. Где молчит антипатия, там другое воспринимается
как откровение, как возвещение. Эта высшая форма душевной вещественности
играет в душевном пространстве роль, подобную свету в физическом
пространстве. Она обусловливает то, что одно душевное образование как бы
впитывает в себя, ради них самих, бытие и сущность других, или, можно также
сказать, дает им осенить себя. Лишь благодаря тому, что душевные существа
черпают из этих высших областей, пробуждаются они к истинной душевной жизни.
Их тупая жизнь во мраке раскрывается наружу, светится и сама излучается в
душевное пространство, вялое, тупое колебание во внутреннем, стремящемся
благодаря антипатии, когда имеются налицо одни лишь вещества низших
областей, становится силой и подвижностью, которые исходят изнутри и,
струясь, изливаются наружу. Текучая возбудимость второй области действует
лишь при встрече образований. Тогда на самом деле одно вливается в другое.
Но здесь необходимо прикосновение. В высших областях царит свободное
излучение, излияние. (Совершенно справедливо определяют сущность этой
области как "излучение", ибо развивающаяся симпатия действует так, что тут
можно применить, как символ, выражение, заимствованное от действия света.)
Как растение чахнет в погребе, так чахнут душевные образования без
оживляющих их душевных веществ высших областей. Душевный свет, деятельная
душевная сила, и собственно душевная жизнь в тесном смысле принадлежат этим
областям, и отсюда сообщаются душевным существам.
Таким образом, мы должны различать три нижние и три верхние области
душевного мира, и обе связаны четвертой, так что получается следующее
подразделение душевного мира:
1) Область пламени вожделений. 2) Область текучей возбудимости. 3)
Область желаний. 4) Область радости и печали. 5) Область душевного света. 6)
Область деятельной душевной силы. 7) Область душевной жизни.
Благодаря первым трем областям, душевные образования получают свои
свойства в силу соотношения антипатии и симпатии, благодаря четвертой
области, вибрирует симпатия внутри самих душевных образований, благодаря
трем высшим областям, сила симпатии становится все более и более свободной,
сияюще и оживляюще реют душевные вещества этой области через душевное
пространство, пробуждая то, что иначе без них погибло бы в замкнутости
личного бытия.
В сущности, это казалось бы совершенно излишним, но в виду большей
ясности мы должны подчеркнуть здесь, что эти семь подразделений мира душ не
представляют собой отдельных друг от друга областей. Так же, как в
физическом мире твердое, жидкое и газообразное взаимно проникают друг в
друга, так же в душевном взаимно проникают друг друга пламя вожделений,
текучая возбудимость и силы мира желаний. И подобно тому, как в физическом
тепло пронизывает тела, свет озаряет их, то же самое происходит и в душевном
с радостью и печалью и с душевным светом. Нечто подобное происходит и с
деятельной душевной силой и с собственной душевной жизнью.
Душа - есть связующий член между духом человека и его телом. Ее силы
симпатии и антипатии, которые своим взаимоотношением обусловливают душевные
проявления, как то: вожделение, возбудимость, желание, радость, печаль и
т.д. - действуют не только между теми или другими душевными образованиями,
они проявляются также и по отношению к существам других миров, физического и
духовного мира. Пока душа живет в теле, она, поэтому до известной степени
принимает участие во всем, что происходит в этом теле. Если физические
отправления тела протекают правильно, в душе возникает радость и довольство,
если же эти отправления нарушены, наступают неудовольствие и боль.
Также принимает душа участие и в деятельности духа: одна мысль
наполняет ее радостью, другая, отвращением, верное суждение получает
одобрение души, ложное - ее неодобрение.
И ступень развития человека зависит от того, в ту или иную сторону
направлены больше склонности его души. Чем больше душа человека
симпатизирует проявлениям духа, тем человек совершеннее, и тем несовершеннее
он, чем больше удовлетворения находят ее склонности в отправлениях тела.
Дух - есть средоточие человека, тело - орудие, посредством, которого
дух рассматривает и познает физический мир и через которое он действует в
нем. Душа же - есть посредник между обоими. Из возникающего для уха
вследствие колебания воздуха физического впечатления она пробуждает ощущение
звука, она порождает радость этого звука. Все это она сообщает духу, который
благодаря этому, достигает понимания физического мира. Возникшая в духе
мысль через душу преобразуется в желание осуществить ее и лишь тем самым с
помощью телесного орудия может стать поступком. Человек может выполнить свое
назначение лишь тем, что он допускает направлению всей своей деятельности
исходить от духа. Сама по себе душа может склоняться одинаково, как к
физическому, так и к духовному. Она как бы простирает свои щупальца, как
вниз к физическому, так и вверх к духовному. Вследствие погружения в
физический мир ее собственное существо проникает и окрашивается природой
физического. Но так как дух может действовать в физическом мире лишь через
ее посредство, то тем самым ему самому дается направление к физическому. Его
образованна силами души притягиваются к физическому. Рассмотрим неразвитого
человека. Склонности его души, преданы отправлениям его тела. Он получает
удовольствие лишь от тех впечатлений, какие производит на его чувства
физический мир. И его духовная жизнь также всецело вовлечена этим в эту
сферу. Его мысли Служат лишь для удовлетворения физических потребностей его
жизни.
По мере того, как духовное "Я" переживает воплощение за воплощением,
оно должно все больше свое направление получать из духовного. Его познавание
должно определяться духом вечной истины, его поступки - вечной благостью.
Смерть, рассматриваемая как факт физического мира, означает собой изменение
отправлений тела. Со смертью оно перестает своей организацией служить
орудием души и духа. В дальнейшем в своих отправлениях оно является вполне
подчиненным физическому миру и его законам, оно переходит в него, чтобы в
нем раствориться. Лишь эти физические проявления тела могут после смерти
быть наблюдаемы физическими чувствами. То, что происходит тогда слушай и
духом, это ускользает от этих чувств. Ибо и в течение жизни душа и дух лишь
постольку могут быть наблюдаемы чувственно, поскольку они достигают своего
внешнего выражения в физических проявлениях. После смерти такое выражение
более невозможно. Поэтому наблюдения, физическими чувствами, и основанная на
них наука не могут быть принимаемы в соображение, при суждении о судьбе души
и духа после смерти. Тогда вступает в силу высшее познание, основанное на
наблюдении явлений, в мире душ и духа.
Когда дух освободился от тела, он все еще связан с душой. И как в
течение физической жизни тело приковывало его к физическому миру, так теперь
душа - к душевному миру.
Но в этом душевном мире нельзя найти его исконной сущности. Он должен
только соединить его с полем его действия, с физическим миром. Для того,
чтобы в новом воплощении явиться в более совершенном образе, он должен
почерпнуть силу и крепость из духовного мира. Но, благодаря душе, он
вступает в физический мир. Он связан с душевной сущностью, которая насквозь
проникнута и окрашена природой физического и вследствие этого сам он получил
это направление. После смерти душа более не связана с телом, а только с
духом. Она живет теперь в душевном окружении. Поэтому только силы этого мира
еще могут иметь на нее влияние. И с этой жизнью души в мире душ пока связан
также и дух. Он также связан с ней, как во время физического воплощения он
связан с телом. Когда тело умирает, это определяется его законами. В общем
надо сказать: не душа и дух оставляют тело, но оно отпускается ими, когда
его силы больше не могут действовать в смысле человеческой организации.
Таково же отношение души и духа. Душа отпускает дух в высший, в духовный
мир, когда ее силы не могут больше действовать в смысле человеческой
душевной организации. Дух освобождается во мгновение, когда душа предала
растворению то, что она может пережить только в теле и удержала лишь то, что
можно жить дальше с духом. Это удержанное, хотя и пережитое в теле, но что,
как плод, может запечатлеться в духе, связывает душу с духом в чисто
духовном мире.
Таким образом, для того, чтобы познать судьбу души после смерти, должно
рассмотреть процесс ее растворения. Ее задача была в том, чтобы дать духу
направление к физическому. С момента, когда она исполнила эту задачу, она
берет направление к духовному. Благодаря этой природе своей задачи, она
собственно должна была бы тотчас действовать исключительно духовно, как
только от нее отпадает тело, когда, значит, она уже не может больше служить
связующим членом. И она так и сделала бы, если бы вследствие своей жизни в
теле она не подпала бы под его влияние и в своих склонностях не стремилась
бы к нему. Без этой окраски, полученной ею в силу соединения с телесным, она
тотчас же после развоплощения последовала бы одним только законам
духовно-душевного мира, и не развивала бы дальше склонность к чувственному.
И так было бы, если бы со смертью человек совершенно утратил бы всякий
интерес к земному миру, если бы все вожделения, желания и т.д., связанные с
существованием, которое он оставляет, были бы удовлетворены. Но поскольку
это не так, за душу цепляется все, оставшееся еще не изжитым в этом
направлении.
Здесь, чтобы не впасть в ошибку, мы должны делать тщательное различие
между тем, что привязывает человека к миру так, что оно может быть сглажено
в одном из, последующих воплощений, и тем, что привязывает его к одному
определенному воплощению, т.е. именно к последнему. Первое сглаживается
законом судьбы, кармой, второе же может быть изглажено душой только после
смерти.
После смерти для человеческого духа наступает время, когда душа
изглаживает свои стремления к физическому бытию, чтобы, снова последовать
одним законам духовно-душевного мира и освободить дух. Естественно, что это
время будет длиться тем дольше, чем более привязана душа к физическому. Оно
будет кратким для человека, который был мало привязан к физической жизни, и
напротив, долгим у того, кто полностью связал свои интересы с этой жизнью,
так что в момент смерти в его душе еще живет много вожделений, желаний и
т.д.
О состоянии, в котором живет душа в ближайшее время после смерти,
легче, всего составить себе представление на основании следующего
рассуждения: возьмем для этого несколько грубый пример: чувство наслаждения
прийти ни к какому ясному представлению о том, что собственно
подразумевается здесь под "высшими мирами". Для многих людей было бы совсем
не так трудно, как это представляется теперь, узнать кое-что об этих "высших
мирах", - конечно, сначала самое элементарное, - если бы они не
представляли, что то, что они должны воспринять, есть опять-таки нечто
утонченно физическое. Так как они уже заранее предполагают нечто подобное,
то в большинстве случаев они совсем и не хотят признавать того, о чем в
действительности идет речь. Они считают это недействительным, не хотят
принять этого за нечто удовлетворяющее их и т.д. Конечно, высшие ступени
духовного развития трудно достижимы, но низших ступеней - и это уже очень
много - совсем не так трудно было бы достигнуть, если бы только сначала
захотели освободиться от предрассудка, заключающегося в том, что душевное и
духовное представляется опять-таки лишь как нечто более тонкое физическое.
Подобно тому, как мы не вполне знаем человека, если мы имеем представление
только о его физической внешности, так не ведаем мы и окружающего нас мира,
если мы знаем о нем лишь то, что открывают нам физические чувства. И как
фотография становится для нас понятна и жива, когда мы настолько близко
знакомимся с личностью, с которой снята фотография, что научаемся познавать
ее душу, так и телесный мир мы лишь тогда можем действительно понять, когда
знакомимся с его душевной и духовной основами. Поэтому необходимо здесь
сначала сказать о высших мирах, о душевном и духовном, и затем, уже
рассмотреть физический мир с теософской точки зрения.
В современную эпоху культуры является в известном отношении много
затруднений к тому, чтобы говорить о высших мирах. Ибо эта эпоха культуры
сильна прежде всего в познании и господстве над телесным миром. Наши слова
получили отпечаток и значение главным образом по отношению к телесному миру.
Но приходится пользоваться этими общепринятыми словами, чтобы была связь с
известным. Благодаря этому, тем, кто хочет доверять, лишь своим внешним
чувствам, широко открыт доступ недоразумениям.
Многое ведь пока может быть намечено и высказано лишь в символах. Но
это и должно быть так, ибо подобные символы являются средством, с помощью
которого человек получает пока понятие об этих высших мирах и которое
способствует его собственному подъему, туда. (Это будет выяснено дальше в
главе, где будет говориться об образованиях душевных и духовных органов
восприятия. Пока человек должен получать познания о высших мирах путем
символов. А потом уже он может думать о том, чтобы самому получить доступ к
ним.) Так же, как вещества и силы, которые составляют наш желудок, сердце,
легкие, мозг и т.д. и управляют ими, происходят из телесного мира, так и
наши душевные свойства, наши порывы, вожделения, чувства, страсти, желания,
ощущения и т.д., исходят из мира душевного. Душа человека является членом в
этом душевном мире, так же, как его тело - есть часть физического телесного
мира. Если указывать на различие между телесным миром и душевным, то можно
сказать, что последний гораздо тоньше, подвижнее и пластичнее во всех своих
предметах и существах, чем первый. Но нужно ясно понимать, что, входя в
душевный мир, вступаешь в мир совершенно новый по отношению к физическому. И
поэтому, говоря о более глубоком и более тонком в этом отношении, не надо
терять из вида, что здесь, для уподобления, лишь намекается на то, что все
же совершенно различно. Это же относится и ко всему, что говорится о мире
душ словами, заимствованными из физической телесности. Приняв в соображение
все это, мы можем сказать, что образования и существа мира душ состоят точно
так же из душевных веществ и точно так же управляются душевными силами, как
это происходит в физическом мире, с физическими веществами и силами. Как
телесным образованиям свойственны протяженность и передвижение в
пространстве, так душевным предметам и существам свойственна возбудимость,
деятельное хотение. Поэтому мир душ называют также миром страстей или
желаний или же миром "стремлений". Эти выражения взяты из человеческого мира
душ. Поэтому нужно твердо помнить, что предметы, находящиеся в тех частях
мира душ, которые лежат вне человеческой души, настолько же отличаются от
душевных сил в ней, насколько физические вещества и силы телесного внешнего
мира отличны от частей, составляющих физическое человеческое тело. (Порывы,
желания, стремления - это обозначения для вещественного в мире душ. Это
вещественное назовем "астральным". Если обращается больше внимания на силы
мира душ, тогда в теософии говорится о "существе вожделения". Но не должно
забывать, что различие между "веществом" и "силой" здесь не может быть столь
строгим, как в физическом мире. Порыв может быть назван одинаково и "силой"
и "веществом").
Кто впервые получает прозрение в душевный мир, на того смущающим
образом действуют различия, представляемые им по сравнению с физическим. Но
ведь то же самое бывает и когда раскрывается какое-нибудь доселе
бездействовавшее физическое чувство. Оперированный слепорожденный также
должен сперва научиться ориентироваться в мире, который до сих пор был ему
знаком лишь через чувство осязания. Он видит, например, предметы сначала в
своем глазу, затем он видит их вне себя, но сперва они представляются ему,
как бы нарисованными на одной плоскости. Лишь постепенно начинает он
воспринимать глубину, пространственное расстояние между предметами и т.д.
В мире душ господствуют совсем иные законы, чем в физическом. Конечно,
многие из душевных образований связаны с образованиями иных миров. Например,
душа человека связана с физическим человеческим телом и с человеческим
духом. Таким образом, те явления, которые наблюдаются в ней, находятся в то
же время и под влиянием телесного и духовного миров. Это надо принимать во
внимание при наблюдении мира душ и нельзя считать душевными законами то, что
происходит от воздействия другого мира.
Например, когда человек выражает желание, то оно поддерживается мыслью,
представлением духа и следует его законам. Но совершенно так же, как
возможно установить законы физического мира, не учитывая влияния, которое,
например, имеет человек на ход их явлений, так подобное же возможно и в
отношении душевного мира.
Важным различием между душевными и физическими явлениями оказывается
то, что при первых их взаимодействия являются гораздо более внутренними. В
физическом пространстве, царит, например, закон "удара". Если шарик из
слоновой кости ударит другой, лежащий спокойно, то этот последний станет
двигаться в направлении, которое может быть высчитано на основании движения
и эластичности первого. В душевном пространстве взаимодействие двух
встречающихся друг с другом образований зависит от их внутренних свойств.
Если они родственны друг другу, они взаимно проникают друг друга, как бы
срастаются друг с другом. Если же их существа враждебны друг к другу, они
отталкиваются одно от другого.
В телесном пространстве существуют, например, определенные законы
зрения. Отдаленные предметы видят в перспективном уменьшении. Если мы будем
смотреть вдоль аллеи, то, по законам перспективы кажется, что более
отдаленные деревья находятся на меньшем расстоянии друг от друга, чем
ближайшие. В душевном пространстве, напротив того, все, близкое и далекое,
представляется ясновидящему в тех расстояниях, которые соответствуют их
внутренней природе. Этим, естественно, дан источник всевозможных ошибок для
того, кто, вступая в душевное пространство, хочет там следовать правилам,
принесенным им из физического мира.
Первое, что должно быть усвоено, чтобы ориентироваться в душевном мире,
это умение отличать различные виды его образований, подобно тому, как в
физическом мире мы различаем плотные, жидкие и воздушно- или газообразные
тела. Для того, чтобы достичь этого, надо узнать обе основные силы,
являющиеся здесь наиболее важными. Их можно назвать симпатией и антипатией.
Сообразно тому, как эти основные силы действуют в известном душевном
образовании, определяется его вид. Симпатией должна быть названа та сила,
благодаря которой одно душевное образование притягивает к себе другие,
стремится слиться с ними, проявляет свое родство с ними. Напротив, антипатия
- есть та сила, посредством которой душевные образования отталкиваются друг
от друга, исключают одно другое, утверждают свою обособленность. В какой
степени эти основные силы находятся в душевном образовании, от этого
зависит, какую роль будет играть оно в душевном мире. Прежде всего,
сообразно действию в них симпатии и антипатии надо различать три вида
душевных образований. И эти виды отличаются друг от друга тем, что симпатия
и антипатия в них стоят в совершенно определенных взаимоотношениях друг к
другу. Во всех трех имеются налицо обе основные силы. Возьмем сперва
образование первого рода, Оно притягивает к себе другие образования из
своего окружения посредством господствующей в нем симпатии. Но, кроме этой
симпатии, в кем есть также и антипатия, в силу которой оно отталкивает от
себя находящееся в его окружении. Вовне подобное образование представится
таким, как будто оно обладает только силами антипатии. Но это неверно. В кем
есть и симпатия, и антипатия. Только последняя преобладает. Она берет верх
над первой. Подобные образования играют себялюбивую роль в душевном
пространстве. Многое вокруг себя они отталкивают, и лишь немногое
притягивают к себе с любовью. Оттого они как неизменные формы движутся через
душевное пространство. Благодаря силе симпатии, которая в них есть, они
являются алчными. Но алчность в то же время является ненасытной, как бы не
находящей утоления, потому что преобладающая антипатия отталкивает столь
многое из приходящего навстречу, что становится невозможным какое бы то ни
было удовлетворение. Если сравнивать душевные образования этого рода с
чем-либо в физическом мире, то можно сказать: они соответствуют твердым
физическим телам. Эта область душевной вещественности должна быть названа
пламенем вожделений. То, что из этого пламени вожделений примешано к душам
животных и людей, определяет в них то, что именуется низшими чувственными
порывами, их преобладающими себялюбивыми инстинктами.
Второй род душевных образований это те, в которых обе основные силы
находятся в равновесии, значит, в которых с одинаковой силой действуют
симпатия и антипатия. Они подходят к другим образованиям с известной
нейтральностью, они действуют на них, как родственные им, не притягивая и не
отталкивая их особенно. Они как бы не ставят резкой границы между собою и
окружающим миром. Они постоянно позволяют влиять на себя другим образованиям
окружения, и поэтому их можно сравнивать с жидкими веществами физического
мира. И в том, как эти душевные образования притягивают к себе другие,
совсем нет алчности. Воздействие, подразумеваемое здесь, бывает, например,
когда человеческая душа воспринимает цвет. Если у меня является ощущение
красного цвета, то прежде всего из моего окружения я воспринимаю нейтральное
возбуждение. Только когда к этому возбуждению присоединяется удовольствие от
красного цвета, возможно отметить еще иное душевное воздействие. То, что
обусловливает нейтральное возбуждение, - это душевные образования, стоящие в
таких взаимоотношениях, при которых симпатия и антипатия уравновешивают друг
друга. Та душевная вещественность, о которой здесь идет речь, может быть
обозначена, как совершенно пластическая, текучая. Не себялюбиво, как первая,
движется она через душевное пространство, но так, что ее бытие везде
воспринимает впечатление и оказывается родственно многому из того, что ей
встречается. Наиболее подходящим к ней выражением было бы: текучая
возбудимость.
Третья ступень душевных образований есть та, у которой симпатия берет
верх над антипатией. Антипатия приводит к себялюбивому самоутверждению, но
последнее отступает перед склонностью к вещам окружающего мира. Представим
себе подобное образование внутри душевного пространства. Оно является
центром притягательной сферы, распространяющейся на предметы окружающего
мира. Подобные образования надо обозначить особо как вещественность хотения.
Это наименование представляется правильным, потому что вследствие
существующей, лишь более слабой по сравнению с симпатией, антипатии
притяжение действует все же так, что притягиваемые предметы должны быть
введены в собственную область образования. Благодаря этому, симпатия
получает себялюбивый основной тон. Эта вещественность хотения может быть
сравнима с газо- или воздухообразными телами физического мира. Как газ
стремится расшириться во все стороны, так распространяется по всем
направлениям вещественность хотения.
Высшие ступени душевной вещественности характеризуются тем, что в них
совершенно отступает назад одна основная сила, а именно антипатия, и
собственно действующей является только симпатия. Она, прежде всего, может
проявиться внутри частей самого душевного образования. Эти части действуют
взаимно притягательно одна на другую. Сила симпатии внутри душевного
образования выражается а том, что называют радостью. И каждое уменьшение
этой симпатии есть печаль. Печаль есть лишь уменьшенная радость, как холод
есть лишь уменьшенное тепло. Радость и печаль это есть то, что, в тесном
смысле, живет в человеке как мир чувств. Чувствование есть колебание
душевного в себе самом. От того, как в душевном колеблются чувства радости и
печали, зависит то, что мы называем его довольством.
К еще высшей ступени принадлежат те душевные образования, у которых
симпатия не остается заключенной в пределах собственной жизни. Эти душевные
образования, так же, как и четвертая ступень, уже отличаются от трех низших
тем, что у них силе симпатии не приходится бороться с противодействующей ей
антипатией. Лишь начиная с этих высших видов душевной вещественности
многообразие душевных образований замыкается в один общий душевный мир.
Поскольку существует антипатия, душевное образование стремится к чему-либо
иному ради своей собственной жизни, для того, чтобы усилить и обогатить себя
самое при помощи другого. Где молчит антипатия, там другое воспринимается
как откровение, как возвещение. Эта высшая форма душевной вещественности
играет в душевном пространстве роль, подобную свету в физическом
пространстве. Она обусловливает то, что одно душевное образование как бы
впитывает в себя, ради них самих, бытие и сущность других, или, можно также
сказать, дает им осенить себя. Лишь благодаря тому, что душевные существа
черпают из этих высших областей, пробуждаются они к истинной душевной жизни.
Их тупая жизнь во мраке раскрывается наружу, светится и сама излучается в
душевное пространство, вялое, тупое колебание во внутреннем, стремящемся
благодаря антипатии, когда имеются налицо одни лишь вещества низших
областей, становится силой и подвижностью, которые исходят изнутри и,
струясь, изливаются наружу. Текучая возбудимость второй области действует
лишь при встрече образований. Тогда на самом деле одно вливается в другое.
Но здесь необходимо прикосновение. В высших областях царит свободное
излучение, излияние. (Совершенно справедливо определяют сущность этой
области как "излучение", ибо развивающаяся симпатия действует так, что тут
можно применить, как символ, выражение, заимствованное от действия света.)
Как растение чахнет в погребе, так чахнут душевные образования без
оживляющих их душевных веществ высших областей. Душевный свет, деятельная
душевная сила, и собственно душевная жизнь в тесном смысле принадлежат этим
областям, и отсюда сообщаются душевным существам.
Таким образом, мы должны различать три нижние и три верхние области
душевного мира, и обе связаны четвертой, так что получается следующее
подразделение душевного мира:
1) Область пламени вожделений. 2) Область текучей возбудимости. 3)
Область желаний. 4) Область радости и печали. 5) Область душевного света. 6)
Область деятельной душевной силы. 7) Область душевной жизни.
Благодаря первым трем областям, душевные образования получают свои
свойства в силу соотношения антипатии и симпатии, благодаря четвертой
области, вибрирует симпатия внутри самих душевных образований, благодаря
трем высшим областям, сила симпатии становится все более и более свободной,
сияюще и оживляюще реют душевные вещества этой области через душевное
пространство, пробуждая то, что иначе без них погибло бы в замкнутости
личного бытия.
В сущности, это казалось бы совершенно излишним, но в виду большей
ясности мы должны подчеркнуть здесь, что эти семь подразделений мира душ не
представляют собой отдельных друг от друга областей. Так же, как в
физическом мире твердое, жидкое и газообразное взаимно проникают друг в
друга, так же в душевном взаимно проникают друг друга пламя вожделений,
текучая возбудимость и силы мира желаний. И подобно тому, как в физическом
тепло пронизывает тела, свет озаряет их, то же самое происходит и в душевном
с радостью и печалью и с душевным светом. Нечто подобное происходит и с
деятельной душевной силой и с собственной душевной жизнью.
Душа - есть связующий член между духом человека и его телом. Ее силы
симпатии и антипатии, которые своим взаимоотношением обусловливают душевные
проявления, как то: вожделение, возбудимость, желание, радость, печаль и
т.д. - действуют не только между теми или другими душевными образованиями,
они проявляются также и по отношению к существам других миров, физического и
духовного мира. Пока душа живет в теле, она, поэтому до известной степени
принимает участие во всем, что происходит в этом теле. Если физические
отправления тела протекают правильно, в душе возникает радость и довольство,
если же эти отправления нарушены, наступают неудовольствие и боль.
Также принимает душа участие и в деятельности духа: одна мысль
наполняет ее радостью, другая, отвращением, верное суждение получает
одобрение души, ложное - ее неодобрение.
И ступень развития человека зависит от того, в ту или иную сторону
направлены больше склонности его души. Чем больше душа человека
симпатизирует проявлениям духа, тем человек совершеннее, и тем несовершеннее
он, чем больше удовлетворения находят ее склонности в отправлениях тела.
Дух - есть средоточие человека, тело - орудие, посредством, которого
дух рассматривает и познает физический мир и через которое он действует в
нем. Душа же - есть посредник между обоими. Из возникающего для уха
вследствие колебания воздуха физического впечатления она пробуждает ощущение
звука, она порождает радость этого звука. Все это она сообщает духу, который
благодаря этому, достигает понимания физического мира. Возникшая в духе
мысль через душу преобразуется в желание осуществить ее и лишь тем самым с
помощью телесного орудия может стать поступком. Человек может выполнить свое
назначение лишь тем, что он допускает направлению всей своей деятельности
исходить от духа. Сама по себе душа может склоняться одинаково, как к
физическому, так и к духовному. Она как бы простирает свои щупальца, как
вниз к физическому, так и вверх к духовному. Вследствие погружения в
физический мир ее собственное существо проникает и окрашивается природой
физического. Но так как дух может действовать в физическом мире лишь через
ее посредство, то тем самым ему самому дается направление к физическому. Его
образованна силами души притягиваются к физическому. Рассмотрим неразвитого
человека. Склонности его души, преданы отправлениям его тела. Он получает
удовольствие лишь от тех впечатлений, какие производит на его чувства
физический мир. И его духовная жизнь также всецело вовлечена этим в эту
сферу. Его мысли Служат лишь для удовлетворения физических потребностей его
жизни.
По мере того, как духовное "Я" переживает воплощение за воплощением,
оно должно все больше свое направление получать из духовного. Его познавание
должно определяться духом вечной истины, его поступки - вечной благостью.
Смерть, рассматриваемая как факт физического мира, означает собой изменение
отправлений тела. Со смертью оно перестает своей организацией служить
орудием души и духа. В дальнейшем в своих отправлениях оно является вполне
подчиненным физическому миру и его законам, оно переходит в него, чтобы в
нем раствориться. Лишь эти физические проявления тела могут после смерти
быть наблюдаемы физическими чувствами. То, что происходит тогда слушай и
духом, это ускользает от этих чувств. Ибо и в течение жизни душа и дух лишь
постольку могут быть наблюдаемы чувственно, поскольку они достигают своего
внешнего выражения в физических проявлениях. После смерти такое выражение
более невозможно. Поэтому наблюдения, физическими чувствами, и основанная на
них наука не могут быть принимаемы в соображение, при суждении о судьбе души
и духа после смерти. Тогда вступает в силу высшее познание, основанное на
наблюдении явлений, в мире душ и духа.
Когда дух освободился от тела, он все еще связан с душой. И как в
течение физической жизни тело приковывало его к физическому миру, так теперь
душа - к душевному миру.
Но в этом душевном мире нельзя найти его исконной сущности. Он должен
только соединить его с полем его действия, с физическим миром. Для того,
чтобы в новом воплощении явиться в более совершенном образе, он должен
почерпнуть силу и крепость из духовного мира. Но, благодаря душе, он
вступает в физический мир. Он связан с душевной сущностью, которая насквозь
проникнута и окрашена природой физического и вследствие этого сам он получил
это направление. После смерти душа более не связана с телом, а только с
духом. Она живет теперь в душевном окружении. Поэтому только силы этого мира
еще могут иметь на нее влияние. И с этой жизнью души в мире душ пока связан
также и дух. Он также связан с ней, как во время физического воплощения он
связан с телом. Когда тело умирает, это определяется его законами. В общем
надо сказать: не душа и дух оставляют тело, но оно отпускается ими, когда
его силы больше не могут действовать в смысле человеческой организации.
Таково же отношение души и духа. Душа отпускает дух в высший, в духовный
мир, когда ее силы не могут больше действовать в смысле человеческой
душевной организации. Дух освобождается во мгновение, когда душа предала
растворению то, что она может пережить только в теле и удержала лишь то, что
можно жить дальше с духом. Это удержанное, хотя и пережитое в теле, но что,
как плод, может запечатлеться в духе, связывает душу с духом в чисто
духовном мире.
Таким образом, для того, чтобы познать судьбу души после смерти, должно
рассмотреть процесс ее растворения. Ее задача была в том, чтобы дать духу
направление к физическому. С момента, когда она исполнила эту задачу, она
берет направление к духовному. Благодаря этой природе своей задачи, она
собственно должна была бы тотчас действовать исключительно духовно, как
только от нее отпадает тело, когда, значит, она уже не может больше служить
связующим членом. И она так и сделала бы, если бы вследствие своей жизни в
теле она не подпала бы под его влияние и в своих склонностях не стремилась
бы к нему. Без этой окраски, полученной ею в силу соединения с телесным, она
тотчас же после развоплощения последовала бы одним только законам
духовно-душевного мира, и не развивала бы дальше склонность к чувственному.
И так было бы, если бы со смертью человек совершенно утратил бы всякий
интерес к земному миру, если бы все вожделения, желания и т.д., связанные с
существованием, которое он оставляет, были бы удовлетворены. Но поскольку
это не так, за душу цепляется все, оставшееся еще не изжитым в этом
направлении.
Здесь, чтобы не впасть в ошибку, мы должны делать тщательное различие
между тем, что привязывает человека к миру так, что оно может быть сглажено
в одном из, последующих воплощений, и тем, что привязывает его к одному
определенному воплощению, т.е. именно к последнему. Первое сглаживается
законом судьбы, кармой, второе же может быть изглажено душой только после
смерти.
После смерти для человеческого духа наступает время, когда душа
изглаживает свои стремления к физическому бытию, чтобы, снова последовать
одним законам духовно-душевного мира и освободить дух. Естественно, что это
время будет длиться тем дольше, чем более привязана душа к физическому. Оно
будет кратким для человека, который был мало привязан к физической жизни, и
напротив, долгим у того, кто полностью связал свои интересы с этой жизнью,
так что в момент смерти в его душе еще живет много вожделений, желаний и
т.д.
О состоянии, в котором живет душа в ближайшее время после смерти,
легче, всего составить себе представление на основании следующего
рассуждения: возьмем для этого несколько грубый пример: чувство наслаждения