Страница:
гастронома. Он получает свое вкусовое наслаждение от еды. Это наслаждение,
конечно, отнюдь не является чем-либо телесным, но оно есть нечто душевное. В
душе живет наслаждение, а также и вожделение к наслаждению. Но для
удовлетворения этого вожделения необходим соответствующий телесный орган,
небо и т.д. После смерти душа не сразу теряет это вожделение, но уже нет
больше телесного органа, который является средством удовлетворить
вожделение. И вот теперь по той или иной причине, но однако подобной и лишь
действующей еще сильнее, человек испытывает то же, что он чувствовал бы,
мучаясь палящей жаждой в местности, где кругом нет ни капли воды. Так
испытывает душа жгучие страдания от лишения наслаждения, потому что больше
нет телесного органа, который мог бы доставить ей наслаждение. То же самое и
со всем, чего желает душа и что может быть лишь удовлетворено при посредстве
телесных органов. Это состояние (жгучего лишения) продолжается до тех пор,
пока душа не научится не желать больше того, что может быть удовлетворено
лишь посредством тела. И то время, которое проходит в этом состоянии, можно
назвать местом вожделений, хотя, конечно, не имеют дела с "местом".
Вступая после смерти в душевный мир, душ подчиняется его законам. Эти
законы влияют на нее, и от этого влияния зависит, каким способом будет
вытравлено в ней стремление к физическому. Влияния должны быть различны,
сообразно видам душевных сил и душевного вещества, в область которых она
теперь вводится. Каждый из этих видов проявит свое очищающее, просветляющее
воздействие. Происходящий здесь процесс протекает таким образом, что в душе
все антипатичное постепенно побеждается силами симпатии. И сама эта симпатия
достигает своей наивысшей вершины. Ибо через эту наивысшую степень симпатии
ко всему остальному душевному миру душа как бы растворится в нем, сольется с
ним воедино, тогда ее себялюбие вполне исчерпано. Она перестает существовать
как существо, тяготеющее к физически чувственному бытию: дух освобожден ею.
Поэтому душа просветляется через вышеописанные области душевного мира до тех
пор, пока она не соединится вполне с общим душевным миром в области
совершенной симпатии. То, что до этого последнего мгновения освобождения его
души сам дух связан, зависит от того, что он совсем сроднился с ней
вследствие своей жизни. Это сродство гораздо большее, чем с телом. Ибо с
последним он связан через посредство души, с нею же он связан
непосредственно. Ведь она его собственная жизнь. Поэтому дух связан не с
истлевающим телом, а с постепенно освобождающейся душой.
Благодаря этой непосредственной связи духа с душой, первый лишь тогда
может почувствовать себя с нею свободным, когда сама она станет единой со
всем душевным миром.
Поскольку душевней мир становится местопребыванием человека,
непосредственно после смерти он называется "место вожделений". Различные
религиозные системы, принявшие в свои учения сознание этих отношений, зовут
это "место вожделений" - "чистилищем", "очистительным огнем" и т.д.
Низшая область душевного мира есть - страна пламени вожделений.
Посредством нее, после смерти, в душе вытравляется все то, что имеется в ней
самого грубого, связанного с низшей телесной жизнью и себялюбивыми
вожделениями. Ибо, благодаря этим вожделениям, она может воспринять
воздействие сил этой душевной области. Неутоленные страстные вожделения,
оставшиеся от физической жизни, образуют точку нападения. Симпатия таких душ
простирается лишь на то, что может дать пищу их себялюбивому существу, и она
далеко перевешивается антипатией, заливающей все остальное. Однако эти
вожделения устремляются на физические наслаждения, которые не могут найти
себе удовлетворения в душевном мире. Вследствие этой невозможности утоления
алчность возрастает до высшей степени. Но вместе с тем, благодаря этой же
невозможности утоления, алчность должна постепенно угаснуть. Пламенные
похоти мало-помалу сгорают, и душа познала, что в устранении таких похотей
лежит единственное средство избежать страдания, которое должно произойти от
них. В течение физической жизни ведь все же постоянно все снова и снова
наступает удовлетворение. Благодаря этому, боль пламенеющей алчности закрыта
как бы родом иллюзии. После смерти, в "очистительном огне", эта боль
выступает совсем неприкрытой. Самые страшные муки предстают открыто. Мрачно,
ужасно то состояние, в котором пребывают благодаря этому души. Конечно, к
этому состоянию могут прийти тальки те люди, чьи вожделения в физической
жизни были устремлены на грубейшие вещи. Те натуры, в которых мало похотей,
проходят через это состояние, не замечая его, так как у них нет сродства с
ним. Должно заметить вообще, что души будут тем больше оставаться под
влиянием пламени вожделений, чем более своей физической жизнью они
сроднились с этим пламенем, и тем, поэтому, необходимее для них очиститься в
ней. Нельзя обозначать такое очищение, как страдание, в том же смысле, как в
чувственном мире подобное должно очутиться исключительно, как страдание. Ибо
душа после смерти требует своего очищения, потому что только путем его может
быть вытравлено существующее в ней несовершенство.
Второй вид процессов душевного мира таков, что симпатия и антипатия
находятся в них в равновесии. Поскольку после смерти человеческая душа
находится в таком состоянии, она будет некоторое время под влиянием этих
вещей. Радость от преходящих впечатлений чувств, погружение в суету внешней
жизни обусловливают это состояние. Многие люди живут в нем. Они позволяют
влиять на себя каждой мелочи дня. Но так как их симпатия не обращается ни к
чему в особенности, то эти впечатления быстро скользят мимо. Все, что не
принадлежит к этому ничтожному царству, антипатично таким людям. Когда после
смерти душа переживает такое состояние, и здесь нет налицо чувственно
физических предметов, необходимых для ее удовлетворения, то это состояние, в
конце концов, должно погаснуть. Разумеется, царящее в душе перед этим полным
погашением чувство лишения мучительно. Это мучительное положение есть школа
разрушения иллюзий, в которые подобные люди совсем погружены в течение
физической жизни.
В-третьих, в мире душ встречаются явления, в которых преобладает:
симпатия, преобладает природа желаний. Их воздействие познают души,
сохранившие после смерти атмосферу желаний. Также и эти желания постепенно
умирают вследствие невозможности их утоления.
Указанная выше, как четвертая, область радости и печали в мире душ
представляет для души особые испытания. Пока она живет в теле, она принимает
участие во всем, что касается этого тела. Движение радости и печали связано
с ним. Оно причиняет душе наслаждение и блаженство, неудовольствие и
отвращение. В течение своей физической жизни человек ощущает свое тело, как
свою самость. На этом факте основано то, что именуется самочувствием. И чем
более человек чувственен, тем более принимает его самочувствие этот
характер. После смерти не достает тела, как предмета этого самочувствия.
Поэтому душа, в которой еще осталось это чувство, чувствует себя как бы
полой. Ею овладевает чувство, словно она потеряла себя самое. Оно
продолжается до тех пор, пока не осознано, что не в физическом находится
истинный человек. Поэтому влияния этой четвертой области разрушают иллюзию
телесной самости. Душа научается познавать эту телесность уже как нечто
несущественное. Она исцеляется, очищается от тяготения к телесности. Этим
она преодолела то, что еще сильно привязывало ее к физическому миру, и она
может полностью развернуть стремящиеся наружу силы симпатии. Она, так
сказать, отошла от себя самой и, полная сочувствия, готова излиться в общий
мир душ.
Здесь должно упомянуть, что муки этой области в особенности
переживаются самоубийцами. Они искусственным путем покидают свое физическое
тело, тогда как все чувства, связанные с ним, остаются неизменны. При
естественной смерти вместе с разрушением тела происходит также и частичное
умирание связанных с ним чувств.
Для самоубийц же к тем страданиям, которые причиняет им чувство
внезапной полости присоединяются еще неутоленные вожделения и желания, из-за
которых они покончили с собой.
Пятая ступень мира душ - есть ступень душевного света. Симпатия к
другому имеет на ней уже огромное значение. Ей родственны души, поскольку
они в течение физической жизни не довольствовались удовлетворением низших
потребностей, а находили радость и удовольствие в окружающем их мире. Здесь
подлежит, например, очищению мечтательное отношение к природе, поскольку оно
носит чувственный характер. Но этот вид мечтательности надо строго отличать
от той высшей жизни в природе, которая духовна по натуре, и которая ищет
духа, раскрывающеюся в вещах и явлениях природы. Такою рода чувство природы
относится к вещам, которые развивают самый дух и закладывают в этом духе
нечто пребывающее. Но от этою чувства природы должно отличать то наслаждение
природой, основание которою лежит в чувствах. По отношению к этому душа
также нуждается в очищении, как и относительно других склонностей, которые
основаны только на физическом бытии. Многие из людей видят как бы род идеала
в учреждениях, которые служат чувственному благополучию, в системе
воспитания, прежде всею заботящейся о чувственном благоденствии. О них
нельзя сказать, чтобы они служили лишь своим себялюбивым побуждениям. Но их
душа все же устремлена к чувственному миру и должна исцелиться при помощи
господствующей в пятой области душевною мира сила симпатии, не имеющей этих
внешних средств удовлетворения. Здесь постепенно душа узнает, что эта
симпатия должна избрать иные пути. И эти пути обретаются в излиянии души в
душевное пространство, происходящем благодаря симпатии души с душевным
окружением.
Здесь также очищаются те души, которые требуют от религиозных
обязанностей, прежде всего повышения их чувственного благополучия. Все
равно, будет ли их стремление направлено к земному или небесному раю. В
"стране душ" они найдут этот рай, но лишь для того, чтобы уразуметь его
ненужность и бесцельность. Все это, конечно, лишь единичные примеры
очищений, которые совершаются в этой пятой области. Они могут быть умножены
по желанию.
В шестой области действенной душевной силы происходит очищение душ,
жаждущих дела, деятельность которых не носит эгоистического характера, но
имеет свою основу в чувственном удовлетворении, которое она им дает. Такие
натуры внешне производят впечатление совершенных идеалистов, они проявляют
готовность ко всяким жертвам. Но в более глубоком смысле все арго у них все
же сводится к повышению некоего чувственного наслаждения. Сюда принадлежат
многие художественные натуры, и те, которые предаются научной деятельности
лишь потому, что это им нравится. То, что приковывает их к физическому миру,
есть вера в то, что искусство и наука существуют в нем именно для таких
наслаждений. Они еще не научились посвящать их, и вместе с тем и самих себя,
на служение мировому развитию.
Седьмая область, область истинной жизни души, освобождает человека от
его последних склонностей к чувственно-физическому миру. Каждая из
предшествующих областей принимает от души то, что было ей родственно. Что
еще окружает дух, это убеждение, что его деятельность должна быть всецело
посвящена чувственному миру. Бывают высоко одаренные личности, которые,
однако, не думают ни о чем другом, кроме явлений физического мира. Такой
образ мысли можно назвать материалистическим. Такое убеждение должно быть
разрушено, и именно это происходит в седьмой области. Здесь эти души видят,
что у них нет предметов для их материалистического мышления. Как лед на
солнце, тает здесь это убеждение души. Отныне душевная сущность поглощена
своим миром, дух освободился от всех оков. Он устремляется в области, где он
живет лишь в своем собственном окружении.
Душа исполнила свою предыдущую земную задачу, и после смерти отпало то,
что еще оставалось от этой задачи, как оковы для духа. Когда душа победила
остатки земного бытия, тогда она сама возвращается к своим элементам.
Из этого описания видно, что переживания душевного мира, а вместе с тем
и состояния душевной жизни после смерти принимают все более светлый облик по
мере того, как человек отрешаете" от того низменного, что оставалось в нем,
от его связи с физической телесностью.
Сообразно с физической жизнью душа пребывает дольше или короче в той
или другой области. Там, где она чувствует сродство, она остается до тех
пор, пока оно не уничтожено. Там, где нет сродства, она неощутимо проходит
дальше. Здесь мы имели в виду изобразить лишь основные свойства мира душ и
представить в общих чертах характер жизни души в этом мире. То же самое и
относительно последующего описания страны духов. Распространяться о
дальнейших свойствах этих высших миров значило бы перейти границы, которые
должны быть положены этой книгой. Потому что говорить понятно о
пространственных соотношениях и ходе времени, которые здесь совершенно иные,
чем в физическом мире, можно было бы лишь при условии весьма подробного
изложения. Некоторые важные указания на этот счет можно найти в моем
"Тайноведении".
Прежде чем мы последуем за духом в его дальнейшем странствии, должна
сперва быть рассмотрена та область, в которую он вступает. Это есть "мир
духа". Этот мир так не похож на физический, что все то, что может быть о нем
сказано, должно показаться фантастическим тому, кто хочет доверять лишь,
своим физическим чувствам. И здесь в еще большей мере справедливо то, что
уже было сказано при рассмотрении "мира души", а именно: чтобы описывать,
нужно пользоваться сравнениями. Ибо наш язык, который по большей части
служит лишь для чувственной действительности, недостаточно богат выражениями
для "страны духов". И теперь в особенности необходима просьба: многое из
того, что будет сказано сейчас, понимать лишь как намек. Все то, что здесь
будет описано, настолько не похоже на физический мир, что его возможно
изобразить лишь таким образом. Автор этого изложения все время сознает, как
благодаря несовершенству нашего языка, приспособленного лишь к физическому
миру, действительно его указания мало соответствуют опыту в этой области.
Прежде всего, необходимо указать, что этот мир соткан из того вещества
(конечно, и слово "вещество" употреблено здесь в очень неточном смысле), из
которого состоит человеческая мысль. Но мысль так, как она живет в человеке,
есть лишь тень, лишь призрак своей действительной сущности. Как тень
предмета на стене относится к действительному предмету, отбросившему эту
тень, так же мысль, которая возникает в человеческой голове, относится к той
сущности в "стране духов", которая соответствует этой мысли. Когда в
человеке пробудилось духовное чувство, тогда он в действительности
воспринимает эту мыслесушность, так же, как чувственный глаз воспринимает
стол или стул. Он находится в окружении мысле-существ. Чувственное око
воспринимает льва, и чувственное мышление мыслит лишь мысль о льве, как
призрак, как теневой образ. Духовное око видит в "стране духов" мысль о льве
так же реально, как чувственное око видит физического льва. Здесь опять
можно отослать к сравнению, уже употребленному нами относительно "страны
душ". Как для оперированного слепорожденного его окружение является вдруг, с
новыми свойствами красок и света, так и для того, кто научился пользоваться
духовным оком, все его окружение является наполненным новым миром, миром
живых мыслей или духа - существ.
В этом мире, прежде всего, видны духовные прообразы всех вещей и
существ, находящихся в физическом мире и в душевном мире. Представим себе
картину, заключенную в духе художника прежде, чем он написал ее. Тогда мы
имеем подобие того, что подразумевается под словом прообраз. Здесь
безразлично, имел ли художник этот прообраз в голове детого, как начал
писать, или же прообраз лишь постепенно возникает, по мере практической
работы. В истинном "мире духа" подобные прообразы имеются для всех вещей, и
физические предметы и существа суть лишь отображения этих прообразов.
Вполне естественно, если тот, кто доверяет лишь своим внешним чувствам,
отрицает этот мир прообразов и утверждает, что прообразы суть лишь
абстракции, которые сравнивающий разум получает от чувственных вещей, ибо он
не может воспринимать в этом высшем мире, он знает мир мысли лишь в его
призрачной абстракции. Он не знает, что видящий духовно так же точно близко
знаком с духовными существами, как он сам со своей собакой или кошкой, и что
мир прообразов имеет бесконечно большую интенсивность реальности, чем
чувственно физический.
Правда, первый взгляд в эту "страну духов" действует еще более
смущающе, чем взгляд в душевный мир. Ибо прообразы в своем истинном облике
совершенно не похожи на свои чувственные отображения. Но так же несходны они
и со своими тенями, с абстрактными мыслями.
В духовном мире все находится в постоянной подвижной деятельности, в
непрестанном творчестве. Там нет покоя, остановки на одном месте, как они
бывают в физическом мире. Ибо прообразы суть творческие существа. Они -
творцы всего того, что возникает в физическом и душевном мирах. Их формы
быстро сменяются, и в каждом прообразе таится возможность принимать
бесчисленные особые облики. Они как бы порождают из себя отдельные облики, и
едва порожден один, как прообраз вновь стремится к тому, чтобы излить из
себя следующий. И прообразы имеют между собой большее или меньшее
родственное соотношение. Они не действуют обособленно. Для своего творчества
один требует помощи другого. Часто неисчислимые прообразы действуют сообща
для того, чтобы возникло то или иное существо в душевном или физическом
мире.
Кроме того, что в этой "стране духов" может быть воспринято "духовным
зрением", там находится еще нечто иное, что можно рассматривать как
переживание "духовного слуха". А именно, как только "ясновидящий" поднимется
из страны душ в страну духов, воспринимаемые им прообразы становятся также и
звучащими. Это "звучание" - есть чисто духовное явление. Оно должно быть
представлено без всякой примеси мысли о физическом звуке. Наблюдатель
чувствует себя как бы в море звуков. И в этих звуках, в этом духовном
звучании находят себе выражение существа духовного мира. В их созвучии, в их
гармониях, ритмах и мелодиях запечатлены первозаконы их бытия, их взаимные
соотношения и сродство. То, что в физическом мире рассудок воспринимает как
закон, как идею, то для "духовного уха" является духовно-музыкальным.
(Поэтому пифагорейцы называли такое восприятие духовною мира "музыкой сфер".
Для обладающего "духовным ухом" эта "музыка сфер" не есть только нечто
образное, аллегорическое, но хорошо знакомая духовная реальность.) Но только
для того, чтобы получить понятие об этой "духовной музыке", нужно отбросить
все представления о чувственной музыке, в том виде, как она воспринимается
"материальным ухом". Ведь здесь дело идет о "духовном восприятии",
следовательно, о таком, которое для "чувственного уха" должно оставаться
немым. В последующих описаниях "страны духов" указания на эту "духовную
музыку" выпущены ради простоты изложения. Надо лишь представить себе, что
все, что будет описываться, как "образ", как нечто "светящееся", в то же
время является и звучащими. Каждому цвету, каждому световому восприятию
соответствует духовный звук, и каждому взаимодействию цветов соответствует
гармония, мелодия и т.д.
Необходимо вполне усвоить себе, что там, где царит звучание, не
прекращается и восприятие "духовного ока". Звук только присоединяется к
свечению. Там, где в последующем говорится о "прообразах", надо мыслить
также и "первозвуки". К этому присоединяются и иные восприятия, которые
можно ради подобия обозначить как "духовный вкус" и т.д. Но здесь мы не
станем вдаваться в обсуждение этих явлений, так как тут дело касается того,
чтобы разбудить представление о "стране духов" посредством некоторых
имеющихся в нас родов восприятия, извлеченных из целого.
Теперь, прежде всего, необходимо установить различие между
разнообразными родами прообразов. И в "стране духов" для того, чтобы
ориентироваться, также необходимо различать известное количество ступеней
или областей. Как и в "стране душ", здесь не надо представлять себе
отдельные области в виде пластов, лежащих один над другим, но как взаимно
проникающие и пронизывающие друг друга. Первая область содержит в себе
прообразы физического мира, поскольку он не одарен жизнью. Здесь мы находим
прообразы минералов, далее прообразы растений, но лишь, поскольку они
являются исключительно физическими, т.е. поскольку мы оставляем в стороне
находящуюся в них жизнь. Здесь мы встречаемся также с физическими формами
животных и людей. Этим не исчерпывается еще все, что находится в этой
области, мы лишь поясняем самыми ближайшими примерами.
Эта область образует основной скелет "страны духов". Ее можно сравнить
с твердой почвой нашей физической земли. Это есть масса материка "страны
духов". Его отношение к физически телесному миру может быть описано лишь
путем сравнения. Можно получить об этом представление, например, таким
образом. Вообразим себе какое-нибудь ограниченное пространство, заполненное
физическими телами самого разнообразного вида. Теперь представим себе, что
эти физические тела исчезли, а на их месте полые области, имеющие их формы.
Промежутки же между ними, бывшие ранее пустыми, представим себе заполненными
разнообразнейшими формами, состоящими с прежними телами в различных
соотношениях.
Нечто подобное является взору в низшей области мира прообразов. Вещи и
существа, воплощенные в физическом мире, являются в ней как "полые области",
а в промежуточных пространствах разыгрывается подвижная деятельность
прообразов ("духовной музыки"). При физических воплощениях эти полые области
как бы заполняются физической материей. Тот, кто одновременно смотрит в
пространство физическим и духовным оком, тот видит физические тела и в
промежутках между ними подвижную деятельность творческих прообразов. Вторая
область "страны духов" содержит в себе прообразы жизни. Но здесь эта жизнь
представляет собой совершенное единство. Как текучий элемент, струятся она в
стране духов, пульсируя повсюду, подобно крови. Ее можно сравнить с морями и
водами физической земли. Однако распределение ее ближе подходит к
распределению крови в животном теле, чем к распределению морей и рек.
Текучая жизнь, образованная из материи мысли, - так можно было бы обозначить
эту вторую ступень "страны духов". В этом элементе обретаются творческие
первосилы всего, что в физической действительности возникает в виде живых
существ. Здесь становится очевидным, что вся жизнь - есть единство, что
жизнь в человеке родственна жизни всех его собратьев по творению.
Как третья область "страны духов" должны быть обозначены прообразы
всего душевного. Здесь находят себя в гораздо более тонком и прозрачном
элементе, чем в обеих первых областях. Пользуясь сравнением, его можно
определить как воздушную сферу "страны духов". Все, что совершается в душах
обоих других миров, находит здесь свое духовное подобие. Все ощущения,
чувства, инстинкты, страсти и т.д. еще раз появляются здесь, в духовном
виде. Атмосферические явления этой "воздушной сферы" соответствуют в других
мирах страданиям и радостям творений. Как тихое дуновение, воспринимается
здесь тоска человеческой души, как бурный вихрь - взрыв страсти. Тот, кто в
состоянии воспринимать здесь, тот может услышать вздох каждого создания,
если он направит к нему свое внимание. Временами, например, здесь можно
видеть что-то вроде бурных гроз, со сверкающими молниями, с раскатами грома,
и если углубиться дальше, в исследование этого, то мы увидим, что в этих
"духовных грозах" выражаются страсти какой-нибудь битвы или сражения,
происходящего на земле.
В этом мире, прежде всего, видны духовные прообразы всех вещей и
существ, находящихся в физическом мире и в душевном мире. Представим себе
картину, заключенную в духе художника прежде, чем он написал ее. Тогда мы
имеем подобие того, что подразумевается под словом прообраз. Здесь
безразлично, имел ли художник этот прообраз в голове детого, как начал
писать, или же прообраз лишь постепенно возникает, по мере практической
работы. В истинном "мире духа" подобные прообразы имеются для всех вещей, и
физические предметы и существа суть лишь отображения этих прообразов.
Вполне естественно, если тот, кто доверяет лишь своим внешним чувствам,
отрицает этот мир прообразов и утверждает, что прообразы суть лишь
абстракции, которые сравнивающий разум получает от чувственных вещей, ибо он
не может воспринимать в этом высшем мире, он знает мир мысли лишь в его
призрачной абстракции. Он не знает, что видящий духовно так же точно близко
знаком с духовными существами, как он сам со своей собакой или кошкой, и что
конечно, отнюдь не является чем-либо телесным, но оно есть нечто душевное. В
душе живет наслаждение, а также и вожделение к наслаждению. Но для
удовлетворения этого вожделения необходим соответствующий телесный орган,
небо и т.д. После смерти душа не сразу теряет это вожделение, но уже нет
больше телесного органа, который является средством удовлетворить
вожделение. И вот теперь по той или иной причине, но однако подобной и лишь
действующей еще сильнее, человек испытывает то же, что он чувствовал бы,
мучаясь палящей жаждой в местности, где кругом нет ни капли воды. Так
испытывает душа жгучие страдания от лишения наслаждения, потому что больше
нет телесного органа, который мог бы доставить ей наслаждение. То же самое и
со всем, чего желает душа и что может быть лишь удовлетворено при посредстве
телесных органов. Это состояние (жгучего лишения) продолжается до тех пор,
пока душа не научится не желать больше того, что может быть удовлетворено
лишь посредством тела. И то время, которое проходит в этом состоянии, можно
назвать местом вожделений, хотя, конечно, не имеют дела с "местом".
Вступая после смерти в душевный мир, душ подчиняется его законам. Эти
законы влияют на нее, и от этого влияния зависит, каким способом будет
вытравлено в ней стремление к физическому. Влияния должны быть различны,
сообразно видам душевных сил и душевного вещества, в область которых она
теперь вводится. Каждый из этих видов проявит свое очищающее, просветляющее
воздействие. Происходящий здесь процесс протекает таким образом, что в душе
все антипатичное постепенно побеждается силами симпатии. И сама эта симпатия
достигает своей наивысшей вершины. Ибо через эту наивысшую степень симпатии
ко всему остальному душевному миру душа как бы растворится в нем, сольется с
ним воедино, тогда ее себялюбие вполне исчерпано. Она перестает существовать
как существо, тяготеющее к физически чувственному бытию: дух освобожден ею.
Поэтому душа просветляется через вышеописанные области душевного мира до тех
пор, пока она не соединится вполне с общим душевным миром в области
совершенной симпатии. То, что до этого последнего мгновения освобождения его
души сам дух связан, зависит от того, что он совсем сроднился с ней
вследствие своей жизни. Это сродство гораздо большее, чем с телом. Ибо с
последним он связан через посредство души, с нею же он связан
непосредственно. Ведь она его собственная жизнь. Поэтому дух связан не с
истлевающим телом, а с постепенно освобождающейся душой.
Благодаря этой непосредственной связи духа с душой, первый лишь тогда
может почувствовать себя с нею свободным, когда сама она станет единой со
всем душевным миром.
Поскольку душевней мир становится местопребыванием человека,
непосредственно после смерти он называется "место вожделений". Различные
религиозные системы, принявшие в свои учения сознание этих отношений, зовут
это "место вожделений" - "чистилищем", "очистительным огнем" и т.д.
Низшая область душевного мира есть - страна пламени вожделений.
Посредством нее, после смерти, в душе вытравляется все то, что имеется в ней
самого грубого, связанного с низшей телесной жизнью и себялюбивыми
вожделениями. Ибо, благодаря этим вожделениям, она может воспринять
воздействие сил этой душевной области. Неутоленные страстные вожделения,
оставшиеся от физической жизни, образуют точку нападения. Симпатия таких душ
простирается лишь на то, что может дать пищу их себялюбивому существу, и она
далеко перевешивается антипатией, заливающей все остальное. Однако эти
вожделения устремляются на физические наслаждения, которые не могут найти
себе удовлетворения в душевном мире. Вследствие этой невозможности утоления
алчность возрастает до высшей степени. Но вместе с тем, благодаря этой же
невозможности утоления, алчность должна постепенно угаснуть. Пламенные
похоти мало-помалу сгорают, и душа познала, что в устранении таких похотей
лежит единственное средство избежать страдания, которое должно произойти от
них. В течение физической жизни ведь все же постоянно все снова и снова
наступает удовлетворение. Благодаря этому, боль пламенеющей алчности закрыта
как бы родом иллюзии. После смерти, в "очистительном огне", эта боль
выступает совсем неприкрытой. Самые страшные муки предстают открыто. Мрачно,
ужасно то состояние, в котором пребывают благодаря этому души. Конечно, к
этому состоянию могут прийти тальки те люди, чьи вожделения в физической
жизни были устремлены на грубейшие вещи. Те натуры, в которых мало похотей,
проходят через это состояние, не замечая его, так как у них нет сродства с
ним. Должно заметить вообще, что души будут тем больше оставаться под
влиянием пламени вожделений, чем более своей физической жизнью они
сроднились с этим пламенем, и тем, поэтому, необходимее для них очиститься в
ней. Нельзя обозначать такое очищение, как страдание, в том же смысле, как в
чувственном мире подобное должно очутиться исключительно, как страдание. Ибо
душа после смерти требует своего очищения, потому что только путем его может
быть вытравлено существующее в ней несовершенство.
Второй вид процессов душевного мира таков, что симпатия и антипатия
находятся в них в равновесии. Поскольку после смерти человеческая душа
находится в таком состоянии, она будет некоторое время под влиянием этих
вещей. Радость от преходящих впечатлений чувств, погружение в суету внешней
жизни обусловливают это состояние. Многие люди живут в нем. Они позволяют
влиять на себя каждой мелочи дня. Но так как их симпатия не обращается ни к
чему в особенности, то эти впечатления быстро скользят мимо. Все, что не
принадлежит к этому ничтожному царству, антипатично таким людям. Когда после
смерти душа переживает такое состояние, и здесь нет налицо чувственно
физических предметов, необходимых для ее удовлетворения, то это состояние, в
конце концов, должно погаснуть. Разумеется, царящее в душе перед этим полным
погашением чувство лишения мучительно. Это мучительное положение есть школа
разрушения иллюзий, в которые подобные люди совсем погружены в течение
физической жизни.
В-третьих, в мире душ встречаются явления, в которых преобладает:
симпатия, преобладает природа желаний. Их воздействие познают души,
сохранившие после смерти атмосферу желаний. Также и эти желания постепенно
умирают вследствие невозможности их утоления.
Указанная выше, как четвертая, область радости и печали в мире душ
представляет для души особые испытания. Пока она живет в теле, она принимает
участие во всем, что касается этого тела. Движение радости и печали связано
с ним. Оно причиняет душе наслаждение и блаженство, неудовольствие и
отвращение. В течение своей физической жизни человек ощущает свое тело, как
свою самость. На этом факте основано то, что именуется самочувствием. И чем
более человек чувственен, тем более принимает его самочувствие этот
характер. После смерти не достает тела, как предмета этого самочувствия.
Поэтому душа, в которой еще осталось это чувство, чувствует себя как бы
полой. Ею овладевает чувство, словно она потеряла себя самое. Оно
продолжается до тех пор, пока не осознано, что не в физическом находится
истинный человек. Поэтому влияния этой четвертой области разрушают иллюзию
телесной самости. Душа научается познавать эту телесность уже как нечто
несущественное. Она исцеляется, очищается от тяготения к телесности. Этим
она преодолела то, что еще сильно привязывало ее к физическому миру, и она
может полностью развернуть стремящиеся наружу силы симпатии. Она, так
сказать, отошла от себя самой и, полная сочувствия, готова излиться в общий
мир душ.
Здесь должно упомянуть, что муки этой области в особенности
переживаются самоубийцами. Они искусственным путем покидают свое физическое
тело, тогда как все чувства, связанные с ним, остаются неизменны. При
естественной смерти вместе с разрушением тела происходит также и частичное
умирание связанных с ним чувств.
Для самоубийц же к тем страданиям, которые причиняет им чувство
внезапной полости присоединяются еще неутоленные вожделения и желания, из-за
которых они покончили с собой.
Пятая ступень мира душ - есть ступень душевного света. Симпатия к
другому имеет на ней уже огромное значение. Ей родственны души, поскольку
они в течение физической жизни не довольствовались удовлетворением низших
потребностей, а находили радость и удовольствие в окружающем их мире. Здесь
подлежит, например, очищению мечтательное отношение к природе, поскольку оно
носит чувственный характер. Но этот вид мечтательности надо строго отличать
от той высшей жизни в природе, которая духовна по натуре, и которая ищет
духа, раскрывающеюся в вещах и явлениях природы. Такою рода чувство природы
относится к вещам, которые развивают самый дух и закладывают в этом духе
нечто пребывающее. Но от этою чувства природы должно отличать то наслаждение
природой, основание которою лежит в чувствах. По отношению к этому душа
также нуждается в очищении, как и относительно других склонностей, которые
основаны только на физическом бытии. Многие из людей видят как бы род идеала
в учреждениях, которые служат чувственному благополучию, в системе
воспитания, прежде всею заботящейся о чувственном благоденствии. О них
нельзя сказать, чтобы они служили лишь своим себялюбивым побуждениям. Но их
душа все же устремлена к чувственному миру и должна исцелиться при помощи
господствующей в пятой области душевною мира сила симпатии, не имеющей этих
внешних средств удовлетворения. Здесь постепенно душа узнает, что эта
симпатия должна избрать иные пути. И эти пути обретаются в излиянии души в
душевное пространство, происходящем благодаря симпатии души с душевным
окружением.
Здесь также очищаются те души, которые требуют от религиозных
обязанностей, прежде всего повышения их чувственного благополучия. Все
равно, будет ли их стремление направлено к земному или небесному раю. В
"стране душ" они найдут этот рай, но лишь для того, чтобы уразуметь его
ненужность и бесцельность. Все это, конечно, лишь единичные примеры
очищений, которые совершаются в этой пятой области. Они могут быть умножены
по желанию.
В шестой области действенной душевной силы происходит очищение душ,
жаждущих дела, деятельность которых не носит эгоистического характера, но
имеет свою основу в чувственном удовлетворении, которое она им дает. Такие
натуры внешне производят впечатление совершенных идеалистов, они проявляют
готовность ко всяким жертвам. Но в более глубоком смысле все арго у них все
же сводится к повышению некоего чувственного наслаждения. Сюда принадлежат
многие художественные натуры, и те, которые предаются научной деятельности
лишь потому, что это им нравится. То, что приковывает их к физическому миру,
есть вера в то, что искусство и наука существуют в нем именно для таких
наслаждений. Они еще не научились посвящать их, и вместе с тем и самих себя,
на служение мировому развитию.
Седьмая область, область истинной жизни души, освобождает человека от
его последних склонностей к чувственно-физическому миру. Каждая из
предшествующих областей принимает от души то, что было ей родственно. Что
еще окружает дух, это убеждение, что его деятельность должна быть всецело
посвящена чувственному миру. Бывают высоко одаренные личности, которые,
однако, не думают ни о чем другом, кроме явлений физического мира. Такой
образ мысли можно назвать материалистическим. Такое убеждение должно быть
разрушено, и именно это происходит в седьмой области. Здесь эти души видят,
что у них нет предметов для их материалистического мышления. Как лед на
солнце, тает здесь это убеждение души. Отныне душевная сущность поглощена
своим миром, дух освободился от всех оков. Он устремляется в области, где он
живет лишь в своем собственном окружении.
Душа исполнила свою предыдущую земную задачу, и после смерти отпало то,
что еще оставалось от этой задачи, как оковы для духа. Когда душа победила
остатки земного бытия, тогда она сама возвращается к своим элементам.
Из этого описания видно, что переживания душевного мира, а вместе с тем
и состояния душевной жизни после смерти принимают все более светлый облик по
мере того, как человек отрешаете" от того низменного, что оставалось в нем,
от его связи с физической телесностью.
Сообразно с физической жизнью душа пребывает дольше или короче в той
или другой области. Там, где она чувствует сродство, она остается до тех
пор, пока оно не уничтожено. Там, где нет сродства, она неощутимо проходит
дальше. Здесь мы имели в виду изобразить лишь основные свойства мира душ и
представить в общих чертах характер жизни души в этом мире. То же самое и
относительно последующего описания страны духов. Распространяться о
дальнейших свойствах этих высших миров значило бы перейти границы, которые
должны быть положены этой книгой. Потому что говорить понятно о
пространственных соотношениях и ходе времени, которые здесь совершенно иные,
чем в физическом мире, можно было бы лишь при условии весьма подробного
изложения. Некоторые важные указания на этот счет можно найти в моем
"Тайноведении".
Прежде чем мы последуем за духом в его дальнейшем странствии, должна
сперва быть рассмотрена та область, в которую он вступает. Это есть "мир
духа". Этот мир так не похож на физический, что все то, что может быть о нем
сказано, должно показаться фантастическим тому, кто хочет доверять лишь,
своим физическим чувствам. И здесь в еще большей мере справедливо то, что
уже было сказано при рассмотрении "мира души", а именно: чтобы описывать,
нужно пользоваться сравнениями. Ибо наш язык, который по большей части
служит лишь для чувственной действительности, недостаточно богат выражениями
для "страны духов". И теперь в особенности необходима просьба: многое из
того, что будет сказано сейчас, понимать лишь как намек. Все то, что здесь
будет описано, настолько не похоже на физический мир, что его возможно
изобразить лишь таким образом. Автор этого изложения все время сознает, как
благодаря несовершенству нашего языка, приспособленного лишь к физическому
миру, действительно его указания мало соответствуют опыту в этой области.
Прежде всего, необходимо указать, что этот мир соткан из того вещества
(конечно, и слово "вещество" употреблено здесь в очень неточном смысле), из
которого состоит человеческая мысль. Но мысль так, как она живет в человеке,
есть лишь тень, лишь призрак своей действительной сущности. Как тень
предмета на стене относится к действительному предмету, отбросившему эту
тень, так же мысль, которая возникает в человеческой голове, относится к той
сущности в "стране духов", которая соответствует этой мысли. Когда в
человеке пробудилось духовное чувство, тогда он в действительности
воспринимает эту мыслесушность, так же, как чувственный глаз воспринимает
стол или стул. Он находится в окружении мысле-существ. Чувственное око
воспринимает льва, и чувственное мышление мыслит лишь мысль о льве, как
призрак, как теневой образ. Духовное око видит в "стране духов" мысль о льве
так же реально, как чувственное око видит физического льва. Здесь опять
можно отослать к сравнению, уже употребленному нами относительно "страны
душ". Как для оперированного слепорожденного его окружение является вдруг, с
новыми свойствами красок и света, так и для того, кто научился пользоваться
духовным оком, все его окружение является наполненным новым миром, миром
живых мыслей или духа - существ.
В этом мире, прежде всего, видны духовные прообразы всех вещей и
существ, находящихся в физическом мире и в душевном мире. Представим себе
картину, заключенную в духе художника прежде, чем он написал ее. Тогда мы
имеем подобие того, что подразумевается под словом прообраз. Здесь
безразлично, имел ли художник этот прообраз в голове детого, как начал
писать, или же прообраз лишь постепенно возникает, по мере практической
работы. В истинном "мире духа" подобные прообразы имеются для всех вещей, и
физические предметы и существа суть лишь отображения этих прообразов.
Вполне естественно, если тот, кто доверяет лишь своим внешним чувствам,
отрицает этот мир прообразов и утверждает, что прообразы суть лишь
абстракции, которые сравнивающий разум получает от чувственных вещей, ибо он
не может воспринимать в этом высшем мире, он знает мир мысли лишь в его
призрачной абстракции. Он не знает, что видящий духовно так же точно близко
знаком с духовными существами, как он сам со своей собакой или кошкой, и что
мир прообразов имеет бесконечно большую интенсивность реальности, чем
чувственно физический.
Правда, первый взгляд в эту "страну духов" действует еще более
смущающе, чем взгляд в душевный мир. Ибо прообразы в своем истинном облике
совершенно не похожи на свои чувственные отображения. Но так же несходны они
и со своими тенями, с абстрактными мыслями.
В духовном мире все находится в постоянной подвижной деятельности, в
непрестанном творчестве. Там нет покоя, остановки на одном месте, как они
бывают в физическом мире. Ибо прообразы суть творческие существа. Они -
творцы всего того, что возникает в физическом и душевном мирах. Их формы
быстро сменяются, и в каждом прообразе таится возможность принимать
бесчисленные особые облики. Они как бы порождают из себя отдельные облики, и
едва порожден один, как прообраз вновь стремится к тому, чтобы излить из
себя следующий. И прообразы имеют между собой большее или меньшее
родственное соотношение. Они не действуют обособленно. Для своего творчества
один требует помощи другого. Часто неисчислимые прообразы действуют сообща
для того, чтобы возникло то или иное существо в душевном или физическом
мире.
Кроме того, что в этой "стране духов" может быть воспринято "духовным
зрением", там находится еще нечто иное, что можно рассматривать как
переживание "духовного слуха". А именно, как только "ясновидящий" поднимется
из страны душ в страну духов, воспринимаемые им прообразы становятся также и
звучащими. Это "звучание" - есть чисто духовное явление. Оно должно быть
представлено без всякой примеси мысли о физическом звуке. Наблюдатель
чувствует себя как бы в море звуков. И в этих звуках, в этом духовном
звучании находят себе выражение существа духовного мира. В их созвучии, в их
гармониях, ритмах и мелодиях запечатлены первозаконы их бытия, их взаимные
соотношения и сродство. То, что в физическом мире рассудок воспринимает как
закон, как идею, то для "духовного уха" является духовно-музыкальным.
(Поэтому пифагорейцы называли такое восприятие духовною мира "музыкой сфер".
Для обладающего "духовным ухом" эта "музыка сфер" не есть только нечто
образное, аллегорическое, но хорошо знакомая духовная реальность.) Но только
для того, чтобы получить понятие об этой "духовной музыке", нужно отбросить
все представления о чувственной музыке, в том виде, как она воспринимается
"материальным ухом". Ведь здесь дело идет о "духовном восприятии",
следовательно, о таком, которое для "чувственного уха" должно оставаться
немым. В последующих описаниях "страны духов" указания на эту "духовную
музыку" выпущены ради простоты изложения. Надо лишь представить себе, что
все, что будет описываться, как "образ", как нечто "светящееся", в то же
время является и звучащими. Каждому цвету, каждому световому восприятию
соответствует духовный звук, и каждому взаимодействию цветов соответствует
гармония, мелодия и т.д.
Необходимо вполне усвоить себе, что там, где царит звучание, не
прекращается и восприятие "духовного ока". Звук только присоединяется к
свечению. Там, где в последующем говорится о "прообразах", надо мыслить
также и "первозвуки". К этому присоединяются и иные восприятия, которые
можно ради подобия обозначить как "духовный вкус" и т.д. Но здесь мы не
станем вдаваться в обсуждение этих явлений, так как тут дело касается того,
чтобы разбудить представление о "стране духов" посредством некоторых
имеющихся в нас родов восприятия, извлеченных из целого.
Теперь, прежде всего, необходимо установить различие между
разнообразными родами прообразов. И в "стране духов" для того, чтобы
ориентироваться, также необходимо различать известное количество ступеней
или областей. Как и в "стране душ", здесь не надо представлять себе
отдельные области в виде пластов, лежащих один над другим, но как взаимно
проникающие и пронизывающие друг друга. Первая область содержит в себе
прообразы физического мира, поскольку он не одарен жизнью. Здесь мы находим
прообразы минералов, далее прообразы растений, но лишь, поскольку они
являются исключительно физическими, т.е. поскольку мы оставляем в стороне
находящуюся в них жизнь. Здесь мы встречаемся также с физическими формами
животных и людей. Этим не исчерпывается еще все, что находится в этой
области, мы лишь поясняем самыми ближайшими примерами.
Эта область образует основной скелет "страны духов". Ее можно сравнить
с твердой почвой нашей физической земли. Это есть масса материка "страны
духов". Его отношение к физически телесному миру может быть описано лишь
путем сравнения. Можно получить об этом представление, например, таким
образом. Вообразим себе какое-нибудь ограниченное пространство, заполненное
физическими телами самого разнообразного вида. Теперь представим себе, что
эти физические тела исчезли, а на их месте полые области, имеющие их формы.
Промежутки же между ними, бывшие ранее пустыми, представим себе заполненными
разнообразнейшими формами, состоящими с прежними телами в различных
соотношениях.
Нечто подобное является взору в низшей области мира прообразов. Вещи и
существа, воплощенные в физическом мире, являются в ней как "полые области",
а в промежуточных пространствах разыгрывается подвижная деятельность
прообразов ("духовной музыки"). При физических воплощениях эти полые области
как бы заполняются физической материей. Тот, кто одновременно смотрит в
пространство физическим и духовным оком, тот видит физические тела и в
промежутках между ними подвижную деятельность творческих прообразов. Вторая
область "страны духов" содержит в себе прообразы жизни. Но здесь эта жизнь
представляет собой совершенное единство. Как текучий элемент, струятся она в
стране духов, пульсируя повсюду, подобно крови. Ее можно сравнить с морями и
водами физической земли. Однако распределение ее ближе подходит к
распределению крови в животном теле, чем к распределению морей и рек.
Текучая жизнь, образованная из материи мысли, - так можно было бы обозначить
эту вторую ступень "страны духов". В этом элементе обретаются творческие
первосилы всего, что в физической действительности возникает в виде живых
существ. Здесь становится очевидным, что вся жизнь - есть единство, что
жизнь в человеке родственна жизни всех его собратьев по творению.
Как третья область "страны духов" должны быть обозначены прообразы
всего душевного. Здесь находят себя в гораздо более тонком и прозрачном
элементе, чем в обеих первых областях. Пользуясь сравнением, его можно
определить как воздушную сферу "страны духов". Все, что совершается в душах
обоих других миров, находит здесь свое духовное подобие. Все ощущения,
чувства, инстинкты, страсти и т.д. еще раз появляются здесь, в духовном
виде. Атмосферические явления этой "воздушной сферы" соответствуют в других
мирах страданиям и радостям творений. Как тихое дуновение, воспринимается
здесь тоска человеческой души, как бурный вихрь - взрыв страсти. Тот, кто в
состоянии воспринимать здесь, тот может услышать вздох каждого создания,
если он направит к нему свое внимание. Временами, например, здесь можно
видеть что-то вроде бурных гроз, со сверкающими молниями, с раскатами грома,
и если углубиться дальше, в исследование этого, то мы увидим, что в этих
"духовных грозах" выражаются страсти какой-нибудь битвы или сражения,
происходящего на земле.
В этом мире, прежде всего, видны духовные прообразы всех вещей и
существ, находящихся в физическом мире и в душевном мире. Представим себе
картину, заключенную в духе художника прежде, чем он написал ее. Тогда мы
имеем подобие того, что подразумевается под словом прообраз. Здесь
безразлично, имел ли художник этот прообраз в голове детого, как начал
писать, или же прообраз лишь постепенно возникает, по мере практической
работы. В истинном "мире духа" подобные прообразы имеются для всех вещей, и
физические предметы и существа суть лишь отображения этих прообразов.
Вполне естественно, если тот, кто доверяет лишь своим внешним чувствам,
отрицает этот мир прообразов и утверждает, что прообразы суть лишь
абстракции, которые сравнивающий разум получает от чувственных вещей, ибо он
не может воспринимать в этом высшем мире, он знает мир мысли лишь в его
призрачной абстракции. Он не знает, что видящий духовно так же точно близко
знаком с духовными существами, как он сам со своей собакой или кошкой, и что