---------------------------------------------------------------
Институт изучения Иудаизма в СНГ, Москва 1996,
Перевод с английского Д.Антопольский.
---------------------------------------------------------------
Предисловие вступление: как учить ребенка глава 1. буквы десяти речений
Глава 2. ЖИЗНЬ И ПРОВИДЕНИЕ Глава 3. УНИЧТОЖЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ Глава 4.
СОКРЫТИЕ КАК ЧАСТЬ ТВОРЕНИЯ Глава 5. ПРОРЫВ ЧЕРЕЗ БАРЬЕР Глава 6. ВЫСШЕЕ
ЗНАЧЕНИЕ ГВУРЫ Глава 7. ПАРАДОКС МИРА И Б-ГА Глава 8. ВЫСШИЕ СФИРОТ Глава 9.
ТАЙНА ВЕРЫ Глава 10. СФИРОТ И ДНИ ТВОРЕНИЯ Глава 11. МЫСЛЬ И РЕЧЬ Глава 12.
ТВОРЕНИЕ ВСЕГДА НОВО
Книга рабби Шнеура Залмана из Ляд, известная как Тания или "Собрание
бесед" (Ликутей Амарим), отличается от большинства хасидских книг тем, что
она была сразу задумана как письменный текст. Большинство книг, рожденных
хасидизмом, - это устные уроки или проповеди, записанные учениками. Даже
если автор и писал сам, он делал это так, как будто записывал сказанное.
Хасидские книги, как правило, - вовсе не написанные книги, а, скорее,
"устное Учение", рассчитанное на углубленное и расширенное объяснение.
"Собрание бесед" - классическое произведение Хабада, состоящее из пяти
книг. Первая называется Сефер-hа-Бейноним (Книга средних), и нередко ее одну
называют Танией. Вторая, Шаар hа-Йехуд ве-hа-Эмуна (Врата Единства и Веры),
иначе называется Хинух Катан (Воспитание малых). За ними следует небольшая
работа Игерет-hа-Тшува (Послание о покаянии), судя по всему, не совсем
законченная. Четвертая книга - это письма, а пятая - отрывки из других
произведений автора. Весь труд не был издан как единое целое: сначала вышла
в свет первая книга, а затем, с определенными интервалами, остальные четыре.
Основными частями являются, без сомнения, первые две, то есть Сефер
hа-Бейноним и Хинух Катан. По свидетельству учеников, автор собирался
сделать вторую часть не меньше первой по размеру, но по какой-то причине не
последовал этому замыслу.
Две книги как бы дополняют друг друга. В Тании автор обсуждает проблемы
практической нравственности, служения Б-гу в любви и страхе, внутренних
конфликтов человека и путей их преодоления и другие. Шаар hа-Йехуд
ве-hа-Эмуна посвящена фундаментальным проблемам веры.
Автор этих глубочайших трудов считал себя не более чем компилятором.
Конечно, это не так; на самом деле книга эта слишком оригинальна, чтобы
считать ее собранием мыслей других людей. Многие книги, претендующие на
оригинальность, скорее можно назвать компиляцией. Колебания автора связаны с
тем, что на ранних этапах хасидского движения написанные книги вызывали
определенное подозрение. Движение росло вокруг живого учителя, раввина, с
трепетной любого именуемого "ребе". Книга могла показаться хасидам
отрицанием роли живого учителя, ребе. Чтобы не возникло такого чувства,
автор и заявляет, что его книга - лишь собрание устно передаваемого учения.
Среди мудрецов - предшественников и учителей рабби Шнеура Залмана -
наиболее выдающимися были Межеричский Магид и сын Магида, рабби Авраам,
которого называли Малах (Ангел). Малах не оставил ни одной книги и почти не
произносил речей или проповедей публично, и от его учения осталось лишь
небольшое собрание высказываний Хесед Авраам. Влияние, которое Малах оказал
на рабби Шнеура Залмана, было очень глубоким. Акцент, который он делал на
аскетизме и самодисциплине, хотя и несколько контрастировал с общепринятым в
хасидизме представлением о служении Б-гу, оставил свой след на образе мысли
Хабада. Третьим учителем рабби Шнеура Залмана был рабби Менахем Мендель из
Витебска, который официально был первым духовным наследником Межеричского
Магида. Он оставался лидером хасидизма, даже когда уехал в Эрец Исраэль
(страну Израиля), и был последним лидером, которого признавали все школы и
ответвления хасидизма. Основной сферой влияния рабби Менахема Менделя была
Литва, в которой все большую роль играло движение Хабад. Так или иначе,
Бааль hа-Тания (рабби Шнеур Залман) никогда не забывал подчеркнуть, сколь
многим он был обязан рабби Менделю.
Главное различие между Бааль hа-Тания и его предшественниками - в
книгах Тании. Другие учили или писали на основе личного вдохновения,
обращаясь к конкретным темам и не пытаясь создать цельной интеллектуальной
системы. Человек, хорошо знакомый с историей хасидизма, может заметить в
подтексте вступления серьезные расхождения между Бааль hа-Тания и его
современниками. Будучи противниками всякой систематизации веры, хасиды
считали, что отношения с Б-гом должны оставаться свободными, в том числе и
от всяких умственных построений.
Дополнительное название книги Шаар hа-Иехуд ве-hа-Эмуна - "Воспитание
малых" - должно показать, что книга задумана не как исчерпывающее
руководство по служению Б-гу, а скорее как минимальный набор инструкций,
необходимый начинающему или ребенку. Она не собирается вести человека к
высотам духовного опыта. Это просто учебник по теоретическим аспектам
хасидизма Хабад, фундамент, на котором базируется религиозная жизненная
позиция. Логика рассуждений сфокусирована на попытке проникнуть в смысл
основополагающей декларации иудаизма - Шма (Слушай Израиль, Г-сподь - Б-г
наш, Г-сподь один), самой сердцевины ежедневной молитвы. Затем всегда
следуют слова заповеди, опирающиеся на эту декларацию: "И возлюби Г-спода,
Б-га твоего, всем сердцем твоим, всей душой твоей и всеми силами твоими";
таким образом, декларация эта является первичной по отношению к заповеди.
В книге Притч сказано: "Наставь отрока согласно пути его; он не
уклонится от него, когда и состарится" (Мишлей Притчи, 22:6). Однако не
следует учить ребенка чему-то такому, во что надо верить только в детстве и
что позже потребует замены на верования более правильные, по принципу
"Вырастет - поймет". Напротив, ребенку надо помочь достичь такого понимания
в соответствии с его возможностями, чтобы то, что он выучил, было бы верно и
продолжало оставаться верным и после того, как он вырастет; правильнее,
чтобы передним не начинали вырастать противоречия между тем, то он учил в
детстве, и тем, что узнал позже.
Любовь - корень делания добра. Можем ли мы провести различие между
добром и выполнением позитивных заповедей Торы? Есть общее состояние делания
добра, любви к Б-гу, которое естественно приводит человека к правильным
поступкам. Это состояние не входит в число положительных заповедей,
повелений Торы; оно относится к более широкому представлению о любви к Б-гу.
Так же как есть действия, от которых человек воздерживается из чувства
страха, трепета перед Б-гом, хотя они и не запрещены прямо, так же и общее
желание делать добро находит свое выражение в том числе и в выполнении
положительных заповедей.
Обучение ребенка - тоже одна из положительных заповедей и, таким
образом, проявление любви к Б-гу. Это не только то, чему человек учит своих
детей, а также и то, чему человек учит сам себя, когда он находится в
категории ученика или ребенка. Есть также и мицва учиться, учить себя,
которая также происходит из любви к Б-гу.
Возникает вопрос: как можно приказать человеку любить? Было не раз
сказано, что "Возлюби" - не приказание, не заповедь, а завершение предыдущей
декларации: "Г-сподь - Б-г наш, Г-сподь Один". Как только эта декларация
проникает в сознание человека, естественным образом возникает любовь к Б-гу;
нет необходимости приказывать ей появиться. Эта тема - что любовь есть
возникающая сама собой полнота чувств, которая не может быть управляема -
широко обсуждалась в хасидизме. Здесь Бааль hа-Тания цитирует Танах, где то
же самое сказано чуть-чуть с другим акцентом: "...заповедую вам исполнять ее
заповедь - возлюбите Г-спода Б-га своего" (Дварим (Второзаконие),11:22).
Иначе говоря, любовь к Б-гу - это что-то, что человек делает.
Во всей литературе, и в самой Тании, многократно подчеркивается, что не
следует полагаться на вдохновение. Конечно, за него надо быть благодарным,
но нельзя рассчитывать на дары Небес, будь то духовная любовь или радость
сердца, трепет или любое другое чувство или мысль. Следует работать над
собой; работать, чтобы познать страх перед Б-гом, и работать, чтобы познать
любовь.
Уместно будет остановиться на вопросе, насколько применимы слова
"вызвать", "выработать" в отношении такого спонтанного, идущего из глубины
cердца чувства, как любовь. В поисках ответа давайте пойдем по другому пути.
Сказано, что некоторые вещи нельзя подделать. По самой природе этих явлений
они могут быть только настоящими или никакими; подделка - это уже что-то
совсем другое. В эссе, приписываемом одному из учеников Коцкого ребе,
задается, в частности, вопрос - почему печатью Б-га служит правда. Ответ
состоит в том, что печатью должно служить то, что нельзя подделать, а правда
- это именно такая вещь. Ведь стоит изготовить поддельную Правду, как она
перестает быть Правдой. Тогда перед нами встает вопрос: как можно управлять
любовью, ведь всякая придуманная любовь - не любовь, а продукт воображения?
Производный от него вопрос: как может человек приказать своему сердцу думать
или чувствовать так или иначе?
Объяснение состоит, в том, что есть два вида любви к Б-гу. Первый вид
любви, когда душа стремится к своему Творцу по самой своей природе, потому
что сама она - часть Б-жественного. Это свойство стремления души к самой
себе. Свойство это характеризует самую сущность души. Поскольку душа знает,
что она такое, ее знание включает любовь к Б-гу. Второй вид любви происходит
из сознательного усилия и размышления. Если бы душа была чем-то абсолютно
духовным, вне тела, она могла бы совершенно прилепиться к Б-гу. Но душа
человека связана с материей, и, хотя в материи как таковой нет ничего
дурного, материя ограничивает возможности души, возможности понимать и
соотноситься с другими. Когда в детстве человек достигает какого-то уровня
понимания, это не означает, что он проникся духовностью своего Я. Он просто
ощутил прикосновение чего-то в пределах затуманенного восприятия, которое
доступно его телу. Человеку нужно определенное обучение, чтобы он смог
различать между своей материальностью и целостностью своего существа.
Различение между материей и духом не относится к числу естественных; оно
постигается наблюдением и самонаблюдением. Таким образом, физическое
желание, хорошее или дурное, в первый момент ощущается человеком как желание
своего Я. Только затем возникают возможности для различения: "Чего я на
самом деле хочу? где рефлекторные действия и где - внутренняя потребность?"
Все это темы для исследования и обсуждения; они возникают из-за того, что
тело и душа растут вместе, из одной колыбели, и довольно долго душа может
постигать себя и мир только через посредство своей физической оболочки.
Можно воспользоваться старым, не самым приятным образом - образом
метемпсихоза, переселения душ. Перед нами встает картина перехода душ через
ряд существований, животных и человеческих, по ходу которых душа постепенно
постигает, что вовсе не обязательно вести себя подобно животным. Человек
воспитывается, как животное, потому, что тело человека, сколь угодно
развитое, - это все же тело животного. Это объясняет и ограниченность
человека, в том числе и ограниченность его интеллекта. Понять себя как
человеческое существо, как что-то особенное, значит отделить сосуд от
содержимого. Это требует нового взгляда на мир, здесь недостаточно обычного
зрения. Поэтому доверится, что душа должна победить материю, победить,
вернее, превзойти этот первый уровень жизни, на котором правит материя.
Далее, недостаточно, чтобы душа стала сильней - она должна подчинить себе
физическую природу и начать ее использовать. Поскольку душа, какой бы
свободной она ни стала, должна действовать, пользуясь телом и думать,
пользуясь физическим мозгом. Не только те то как таковое, но также и мозг,
то есть интеллект, должен быть превращен в инструмент.
В борьбе между телом и душой решается не только "кто сильнее", но и
"кто будет править". Душа должна преодолеть, укротить тело, чтобы оно
превратилось в инструмент для души и перестало поступать в соответствии со
своими собственными желаниями. Для сравнения можно уподобить душу всаднику
или даже более того - водителю автомобиля; пока он не знает, как работает
мотор, он может подумать, что он работает сам по себе, в соответствии со
своими внутренними законами. Только пользуясь автомобилем долгое время,
человек понимает, что у машины нет собственной воли и она не собирается
бунтовать против него. Короче говоря, душа может чувствовать себя свободной
только тогда, когда тело полностью подчинено ей. Пока душа должна вцепляться
в туго натянутые поводья и сражаться с телом, она не может испытать
вдохновения и восторга. Душа борется, стараясь высвободиться. Только обретя
в определенной степени истинный контроль над материей, душа может
"вспыхнуть". Освободившись и, в этом смысле, очистившись, она может
действовать по своему усмотрению. В этом и состоит смысл высказывания, что
увидевший этот мир таким, каков он есть, удостоится увидеть и мир грядущий.
Ведь разница между этим миром и грядущим не физическая. Разница в силах души
- в том, насколько душа может быть свободна. Когда душа правит телом
настолько, что у тела как бы не остается собственных желаний, то душа эта
живет, как в Раю. Как говорит книга Хинух Катан. "Тогда любовь к Б-гу
возгорится и воспылает самовозгорающимся пламенем, и душа возрадуется и
возликует в Б-ге, своем Творце, и будет наслаждаться в Нем в великом
блаженстве.
Состояние Великой Любви (аhава раба) - высший уровень любви, любви
самоподдерживающейся, свободной от необходимости в направлении или
поддержке. Для достижения этого состояния физическое тело человека должно
быть очищено в очень большой мере. Это первое условие. Второе - глубокое
погружение в Тору и добрые дела. Занятия Торой имеют здесь смысл не только
ради самой Торы, но также и для того, чтобы приобрести Высшую* Душу
(Нешама), категорию духовного существования, более высокую, чем Дух (Руах) и
Животная душа (Нефеш). Это три уровня роста в сфере духовного, и достижение
высшего уровня, Нешама, происходит в результате осознания Торы и мицвот.
_____________________________ *другой перевод - Б-жественную
Уровня Высшей Души нелегко достичь сначала надо иметь дело с телом и
устранить его как препятствие; во-вторых, надо обладать достаточным
естественным внутренним побуждением, рвением к Г-споду. Иллюстрацией, хотя
одновременно и крайней противоположностью, может служить взрыв
радиоактивного материала. Взрыв происходит, когда вещество доведено до
достаточно высокой степени чистоты и достигнута критическая масса. Иначе
говоря, недостаточно, чтобы человек был безукоризненно добродетелен;
необходимо, чтобы его душа несла достаточно высокий заряд духовной энергии,
чтобы вспышка могла произойти сама собой, спонтанно. Таким образом, это
состояние зависит от определенного высшего аспекта Души, и не все могут его
достичь. Человек, находящийся на уровне Животной души (Нефеш), например,
просто не может достичь такого просветленного уровня внутреннего бытия.
Немногие из людей удостаиваются уровня Нешама. Для большинства эта
недостижимость высшего уровня ведет к ощущению неудачи и сомнениям в
собственной значимости. Можно даже сказать, что достижение уровня Нешама -
отличительный признак цадика как высшего типа человеческого существа.
Для большинства людей состояние Великой Любви (аhава раба) недостижимо,
и они должны развить другой тип любви - аhават олам (любовь, исходящая из
мира). Поэтому необходимо научиться размышлению в глубине сердца. Это, с
одной стороны, интеллектуальный акт; размышление связано с тем, что человек
знает. Человек может некоторым неясным образом знать о существовании
духовного; но для глубокого размышления нужны и более глубокие знания. Нужно
ясное интеллектуальное восприятие, всех сторон объекта размышлений, а не
только впечатление о нем. Кроме того, размышление должно быть глубоким, "в
глубине сердца". Очевидно, недостаточно ограничиться лишь интеллектуальным
восприятием. В сердце каждого еврея любовь к Б-гу существует как нечто
врожденное. Конечно, каждый человек обладает потенциалом любви к Б-гу, но
есть и другая (или дополнительная) любовь к Б-гу, специфически связанная с
тем, что этот человек - еврей. Это связано со словами "Я, Г-сподь, Б-г ваш,
который вывел вас из земли Египетской...", которые говорят также о состоянии
готовности к ответу, присутствующей в сердце каждого еврея, не обязательно
цадика. Тот факт что кто-то принадлежит к народу Израиля, делает его
восприимчивым к духовным реальностям. Хотя бы потенциально, после
определенного усилия, он способен вместить некоторые плоды.
Есть, конечно, и общечеловеческий, первичный путь: "В Нем - самая жизнь
твоя" (Дварим, 30:20). И когда человек размышляет над той истиной, что в Нем
- самая жизнь наша, то мысль ведет нас от идеи Его величия к пониманию самих
себя. Человек осознает то "Я", которое лежит в основании всякой любви. Даже
любовь к себе требует этого осознания; это начальная точка постижения самого
себя. Дальше лежит осознание более глубокого Я внутри Я, которое осознает
Б-га как истинную Суть всякого Я. Поэтому, когда мы говорим "В Нем - самая
жизнь наша", то смысл слов не в том, что он дает нам жизнь, а в том, что Он
Сам есть наша жизнь. Когда я ищу Я тела, я нахожу Я души; когда я ищу Я
души, я нахожу Б-жественное Я.
Поэтому человек должен и много думать, и "размышлять в глубинах своего
сердца". Нужно и то, и другое. Во-первых, надо свыкнуться с единством всех
уровней своего существа. За всеми уровнями человек обнаруживает Б-га как
окончательное Я. Как уже было сказано, для этого открытия от человека
требуется сконцентрированное усилие и души, и тела. Недостаточно направить
лишь свое внешнее внимание или рассматривать эту истину просто как идею,
мысль. Причем даже и чисто интеллектуальная идея должна быть ясной и хорошо
проработанной, чтобы человек знал ее по-настоящему. Например, даже в наше
время, когда я пытаюсь по-настоящему проникнуться тем, что Земля - шар, мне
легко усвоить это как абстрактную логическую идею. Но когда я должен
представить себе, что я стою на своих ногах, а на противоположной стороне
Земли кто-то тоже стоит, и при этом стоит не на голове, мне уже становится
намного менее ясно. Тяжело сменить ориентацию, принять хотя бы на время
чужую систему координат. Это тем более трудно в отношении идеи Б-га, так как
в этом случае требуется перешагнуть через себя. За пределами меня и глубже
меня есть еще Я, которое есть Б-г.
"И как любит человек свою душу и свою жизнь, так он будет любить Б-га,
когда осознает и отразит в сердце своем, что Б-г - его настоящая душа и
истинная жизнь". Можно сказать прямо: любовь к Б-гу - это своего рода
развитие любви к себе, когда элементарное чувство любви к самому себе
достигает все более высоких и глубоких уровней, за пределом физического, за
пределами жизни. Все это связано с представлением хасидизма Хабад об
обучении и воспитании детей, которое не ставит акцента на вдохновении,
энтузиазме и внезапном откровении. Конечно, эти высокие переживания возможны
и, безусловно, желательны, но надо отчетливо понимать, что они редки. На
практике есть другой путь, путь веры и духовного постоянства, и этот путь
осваивается в результате обучения. Этот путь основан на развитии и передаче
представлений, концепций. Человек вооружается концепцией и затем
продвигается вперед шаг за шагом. Один из духовных лидеров Хабад, Рашаб,
умерший в России в 1920 году, не раз говорил, что, когда человек грешит, а
потом предстает пред Небесным судом, его судят дважды. Один раз его
спрашивают, почему он не выполнял Заповеди и не воздерживался от нарушений;
второй - если уж он должен был нарушать, то почему он не сделал хотя бы
чего-нибудь красивого? И грешника осуждают за безобразие его действий, так
же как и за их неправоту. Здесь говорится о процессе духовного развития от
одного удовлетворения к другому, от самой грубой формы любви к самой
возвышенной, к уровню любви к Б-гу. В том смысле любовь к Б-гу, как говорил
один цадик, это влечение, подобное всякому аппетиту, с тем отличием, что для
удовлетворения этого влечения надо отбросить все остальные страсти. Как
влечение, любовь к Б-гу - это форма эгоизма, это страсть, которую человек
старается удовлетворить. Это эгоизм в том смысле, что человек не
отказывается от себя, он лишь углубляется внутрь себя. Это постепенный и
трудный путь, на котором душа очищает себя, осознает свои все более тонкие и
глубокие проявления, и только ближе к концу пути на первое место выходит
проявление этой вновь обретенной души.
Сказано "Ты - душа моя, я стремился к тебе ночью" (Ишаягу (Исайя),
26:9). Таким образом, Б-г - моя душа. Эта же идея присутствует и во фразах
"скала сердца моего" или "глаз мой". Эти выражения предназначены передать
внутреннюю направленность отношений; надо стремиться не к вершине или
перевалу, а спускаться глубже и глубже, в зависимости от подготовки разума и
обученности души. Поэтому и нужно обычному человеку изучать теорию.
Совершенному цадику не надо учить теорию, для него есть непосредственный
опыт; тому же, кто еще не совершенный цадик, нужно изучать технику, теорию,
чтобы узнать, как соотнести себя с Б-гом.
Есть один уровень любви - общий, общечеловеческий, выражающийся в
словах "В Нем - самая жизнь наша". И этого уровня может достичь любой. Но
есть другой вид любви, когда человек так понимает величие Б-га в деталях и
частностях, что появляется ясность и восхищение, а также лучшее ощущение
соразмерности и пропорций. Конечно, есть определенный предел до которого
может дойти интеллект человека в своем пути по миру абстракций, и эта
граница связана с самой сущностью человеческого. Развиваясь, человек
стремится вырваться из ограниченности своего разума и достигает все большего
в мире абстракций. Возникает вопрос: как может знать человек о том, что
недоступно его интеллекту? Однако, например, человек не может заглянуть за
линию горизонта, но тем не менее знает, что за ней что-то есть. Его разум
хотя бы немного постигает то, что скрывается за горизонтом, хотя бы в смысле
осознания расстояний. Так же может человек "размышлять о великой и
удивительной любви Б-га к нам", которая проявилась, когда Он спустился в
Египет, чтобы вывести нас "из горнила железного" (Ирмиягу (Иеремия), 11:4).
Традиция показывает величие любви Б-га к нам именно через Его схождение
в Египет. Он спустился в Египет не только потому, что Израиль находился там
физически, но и потому, что сыны Израиля начали становиться как бы
египтянами, подражая им и копируя их. "Горнило железное" в данном контексте
- это крайняя форма рассадника зла, которую называют "вратами осквернения".
И Б-г спустился во врата осквернения Египта, чтобы избавить сынов Израиля из
горнила железного. "Приблизить нас к Себе, связать нас со Своим Именем, а Он
и Его Имя - одно" (Зоhар, 11:90b). Это означает, что, хотя мы находились на
последней ступени деградации, когда Б-г вывел нас, Он изрек над нами Свое
Имя и позволил прилепиться к Нему, В этом смысле нет разницы между Б-гом и
Его Именем.
Из этого следует, что Исход из Египта - не только проявление могущества
Б-га, но также, и даже в более глубоком смысле, проявление Его любви. Только
когда человек осознает величие Б-га, он может понять, что значит для Него
спуститься в Египет и вывести нас оттуда. Есть рассказ об одном человеке,
совершившем некоторый грех. Он пришел к одному цадику с покаянием, за
отпущением грехов. Он ожидал получить обычное наказание, включающее пост, но
учитель сказал, что не хочет требовать от него никакой аскезы. Вместо этого
он велел согрешившему сидеть рядом с собой каждый день и учиться, независимо
от темы. Они углубились в темы, связанные с величием Создателя и падением,
причиняемым грехом. Несчастный дошел до такой степени раскаяния и
самоуничижения, что другие участники группы сжалились над ним и уговорили
учителя заменить наказание постом. Есть немало притч в этом духе. Еще одна
рассказывает о глупом крестьянине, который по незнанию оскорбил царя. Его
привели в царский дворец и показали царя во всем его величии, и тогда он
понял чудовищность своего проступка. Таким образом, осознание громадной
дистанции между Б-гом и человеком поселяет в какой-то степени уловить
природу Его любви к нам. Поэтому Исход из Египта - это проявление
Б-жественной любви, будучи сознательным снисхождением с высот на самое дно.
Частое упоминание этого события в молитвах всегда направлено на любовь,
которую оно вызывает.
Сказано, что "как в воде отражается лицо человека, так в сердце
человека отражается сердце". Чувства другого человека заставляют меня
чувствовать так же. Автоматически человек начинает реагировать так же. Чем
больше я понимаю любовь другого человека к себе, тем труднее мне
противостоять, оставаться равнодушным. В другом месте объясняется, что в
этом и состоит настоящая трудность, когда тебе дают взятку; любой вид
взятки, даже просто лесть, оказывает влияние, превосходящее пределы самого
Институт изучения Иудаизма в СНГ, Москва 1996,
Перевод с английского Д.Антопольский.
---------------------------------------------------------------
Предисловие вступление: как учить ребенка глава 1. буквы десяти речений
Глава 2. ЖИЗНЬ И ПРОВИДЕНИЕ Глава 3. УНИЧТОЖЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ Глава 4.
СОКРЫТИЕ КАК ЧАСТЬ ТВОРЕНИЯ Глава 5. ПРОРЫВ ЧЕРЕЗ БАРЬЕР Глава 6. ВЫСШЕЕ
ЗНАЧЕНИЕ ГВУРЫ Глава 7. ПАРАДОКС МИРА И Б-ГА Глава 8. ВЫСШИЕ СФИРОТ Глава 9.
ТАЙНА ВЕРЫ Глава 10. СФИРОТ И ДНИ ТВОРЕНИЯ Глава 11. МЫСЛЬ И РЕЧЬ Глава 12.
ТВОРЕНИЕ ВСЕГДА НОВО
Книга рабби Шнеура Залмана из Ляд, известная как Тания или "Собрание
бесед" (Ликутей Амарим), отличается от большинства хасидских книг тем, что
она была сразу задумана как письменный текст. Большинство книг, рожденных
хасидизмом, - это устные уроки или проповеди, записанные учениками. Даже
если автор и писал сам, он делал это так, как будто записывал сказанное.
Хасидские книги, как правило, - вовсе не написанные книги, а, скорее,
"устное Учение", рассчитанное на углубленное и расширенное объяснение.
"Собрание бесед" - классическое произведение Хабада, состоящее из пяти
книг. Первая называется Сефер-hа-Бейноним (Книга средних), и нередко ее одну
называют Танией. Вторая, Шаар hа-Йехуд ве-hа-Эмуна (Врата Единства и Веры),
иначе называется Хинух Катан (Воспитание малых). За ними следует небольшая
работа Игерет-hа-Тшува (Послание о покаянии), судя по всему, не совсем
законченная. Четвертая книга - это письма, а пятая - отрывки из других
произведений автора. Весь труд не был издан как единое целое: сначала вышла
в свет первая книга, а затем, с определенными интервалами, остальные четыре.
Основными частями являются, без сомнения, первые две, то есть Сефер
hа-Бейноним и Хинух Катан. По свидетельству учеников, автор собирался
сделать вторую часть не меньше первой по размеру, но по какой-то причине не
последовал этому замыслу.
Две книги как бы дополняют друг друга. В Тании автор обсуждает проблемы
практической нравственности, служения Б-гу в любви и страхе, внутренних
конфликтов человека и путей их преодоления и другие. Шаар hа-Йехуд
ве-hа-Эмуна посвящена фундаментальным проблемам веры.
Автор этих глубочайших трудов считал себя не более чем компилятором.
Конечно, это не так; на самом деле книга эта слишком оригинальна, чтобы
считать ее собранием мыслей других людей. Многие книги, претендующие на
оригинальность, скорее можно назвать компиляцией. Колебания автора связаны с
тем, что на ранних этапах хасидского движения написанные книги вызывали
определенное подозрение. Движение росло вокруг живого учителя, раввина, с
трепетной любого именуемого "ребе". Книга могла показаться хасидам
отрицанием роли живого учителя, ребе. Чтобы не возникло такого чувства,
автор и заявляет, что его книга - лишь собрание устно передаваемого учения.
Среди мудрецов - предшественников и учителей рабби Шнеура Залмана -
наиболее выдающимися были Межеричский Магид и сын Магида, рабби Авраам,
которого называли Малах (Ангел). Малах не оставил ни одной книги и почти не
произносил речей или проповедей публично, и от его учения осталось лишь
небольшое собрание высказываний Хесед Авраам. Влияние, которое Малах оказал
на рабби Шнеура Залмана, было очень глубоким. Акцент, который он делал на
аскетизме и самодисциплине, хотя и несколько контрастировал с общепринятым в
хасидизме представлением о служении Б-гу, оставил свой след на образе мысли
Хабада. Третьим учителем рабби Шнеура Залмана был рабби Менахем Мендель из
Витебска, который официально был первым духовным наследником Межеричского
Магида. Он оставался лидером хасидизма, даже когда уехал в Эрец Исраэль
(страну Израиля), и был последним лидером, которого признавали все школы и
ответвления хасидизма. Основной сферой влияния рабби Менахема Менделя была
Литва, в которой все большую роль играло движение Хабад. Так или иначе,
Бааль hа-Тания (рабби Шнеур Залман) никогда не забывал подчеркнуть, сколь
многим он был обязан рабби Менделю.
Главное различие между Бааль hа-Тания и его предшественниками - в
книгах Тании. Другие учили или писали на основе личного вдохновения,
обращаясь к конкретным темам и не пытаясь создать цельной интеллектуальной
системы. Человек, хорошо знакомый с историей хасидизма, может заметить в
подтексте вступления серьезные расхождения между Бааль hа-Тания и его
современниками. Будучи противниками всякой систематизации веры, хасиды
считали, что отношения с Б-гом должны оставаться свободными, в том числе и
от всяких умственных построений.
Дополнительное название книги Шаар hа-Иехуд ве-hа-Эмуна - "Воспитание
малых" - должно показать, что книга задумана не как исчерпывающее
руководство по служению Б-гу, а скорее как минимальный набор инструкций,
необходимый начинающему или ребенку. Она не собирается вести человека к
высотам духовного опыта. Это просто учебник по теоретическим аспектам
хасидизма Хабад, фундамент, на котором базируется религиозная жизненная
позиция. Логика рассуждений сфокусирована на попытке проникнуть в смысл
основополагающей декларации иудаизма - Шма (Слушай Израиль, Г-сподь - Б-г
наш, Г-сподь один), самой сердцевины ежедневной молитвы. Затем всегда
следуют слова заповеди, опирающиеся на эту декларацию: "И возлюби Г-спода,
Б-га твоего, всем сердцем твоим, всей душой твоей и всеми силами твоими";
таким образом, декларация эта является первичной по отношению к заповеди.
В книге Притч сказано: "Наставь отрока согласно пути его; он не
уклонится от него, когда и состарится" (Мишлей Притчи, 22:6). Однако не
следует учить ребенка чему-то такому, во что надо верить только в детстве и
что позже потребует замены на верования более правильные, по принципу
"Вырастет - поймет". Напротив, ребенку надо помочь достичь такого понимания
в соответствии с его возможностями, чтобы то, что он выучил, было бы верно и
продолжало оставаться верным и после того, как он вырастет; правильнее,
чтобы передним не начинали вырастать противоречия между тем, то он учил в
детстве, и тем, что узнал позже.
Любовь - корень делания добра. Можем ли мы провести различие между
добром и выполнением позитивных заповедей Торы? Есть общее состояние делания
добра, любви к Б-гу, которое естественно приводит человека к правильным
поступкам. Это состояние не входит в число положительных заповедей,
повелений Торы; оно относится к более широкому представлению о любви к Б-гу.
Так же как есть действия, от которых человек воздерживается из чувства
страха, трепета перед Б-гом, хотя они и не запрещены прямо, так же и общее
желание делать добро находит свое выражение в том числе и в выполнении
положительных заповедей.
Обучение ребенка - тоже одна из положительных заповедей и, таким
образом, проявление любви к Б-гу. Это не только то, чему человек учит своих
детей, а также и то, чему человек учит сам себя, когда он находится в
категории ученика или ребенка. Есть также и мицва учиться, учить себя,
которая также происходит из любви к Б-гу.
Возникает вопрос: как можно приказать человеку любить? Было не раз
сказано, что "Возлюби" - не приказание, не заповедь, а завершение предыдущей
декларации: "Г-сподь - Б-г наш, Г-сподь Один". Как только эта декларация
проникает в сознание человека, естественным образом возникает любовь к Б-гу;
нет необходимости приказывать ей появиться. Эта тема - что любовь есть
возникающая сама собой полнота чувств, которая не может быть управляема -
широко обсуждалась в хасидизме. Здесь Бааль hа-Тания цитирует Танах, где то
же самое сказано чуть-чуть с другим акцентом: "...заповедую вам исполнять ее
заповедь - возлюбите Г-спода Б-га своего" (Дварим (Второзаконие),11:22).
Иначе говоря, любовь к Б-гу - это что-то, что человек делает.
Во всей литературе, и в самой Тании, многократно подчеркивается, что не
следует полагаться на вдохновение. Конечно, за него надо быть благодарным,
но нельзя рассчитывать на дары Небес, будь то духовная любовь или радость
сердца, трепет или любое другое чувство или мысль. Следует работать над
собой; работать, чтобы познать страх перед Б-гом, и работать, чтобы познать
любовь.
Уместно будет остановиться на вопросе, насколько применимы слова
"вызвать", "выработать" в отношении такого спонтанного, идущего из глубины
cердца чувства, как любовь. В поисках ответа давайте пойдем по другому пути.
Сказано, что некоторые вещи нельзя подделать. По самой природе этих явлений
они могут быть только настоящими или никакими; подделка - это уже что-то
совсем другое. В эссе, приписываемом одному из учеников Коцкого ребе,
задается, в частности, вопрос - почему печатью Б-га служит правда. Ответ
состоит в том, что печатью должно служить то, что нельзя подделать, а правда
- это именно такая вещь. Ведь стоит изготовить поддельную Правду, как она
перестает быть Правдой. Тогда перед нами встает вопрос: как можно управлять
любовью, ведь всякая придуманная любовь - не любовь, а продукт воображения?
Производный от него вопрос: как может человек приказать своему сердцу думать
или чувствовать так или иначе?
Объяснение состоит, в том, что есть два вида любви к Б-гу. Первый вид
любви, когда душа стремится к своему Творцу по самой своей природе, потому
что сама она - часть Б-жественного. Это свойство стремления души к самой
себе. Свойство это характеризует самую сущность души. Поскольку душа знает,
что она такое, ее знание включает любовь к Б-гу. Второй вид любви происходит
из сознательного усилия и размышления. Если бы душа была чем-то абсолютно
духовным, вне тела, она могла бы совершенно прилепиться к Б-гу. Но душа
человека связана с материей, и, хотя в материи как таковой нет ничего
дурного, материя ограничивает возможности души, возможности понимать и
соотноситься с другими. Когда в детстве человек достигает какого-то уровня
понимания, это не означает, что он проникся духовностью своего Я. Он просто
ощутил прикосновение чего-то в пределах затуманенного восприятия, которое
доступно его телу. Человеку нужно определенное обучение, чтобы он смог
различать между своей материальностью и целостностью своего существа.
Различение между материей и духом не относится к числу естественных; оно
постигается наблюдением и самонаблюдением. Таким образом, физическое
желание, хорошее или дурное, в первый момент ощущается человеком как желание
своего Я. Только затем возникают возможности для различения: "Чего я на
самом деле хочу? где рефлекторные действия и где - внутренняя потребность?"
Все это темы для исследования и обсуждения; они возникают из-за того, что
тело и душа растут вместе, из одной колыбели, и довольно долго душа может
постигать себя и мир только через посредство своей физической оболочки.
Можно воспользоваться старым, не самым приятным образом - образом
метемпсихоза, переселения душ. Перед нами встает картина перехода душ через
ряд существований, животных и человеческих, по ходу которых душа постепенно
постигает, что вовсе не обязательно вести себя подобно животным. Человек
воспитывается, как животное, потому, что тело человека, сколь угодно
развитое, - это все же тело животного. Это объясняет и ограниченность
человека, в том числе и ограниченность его интеллекта. Понять себя как
человеческое существо, как что-то особенное, значит отделить сосуд от
содержимого. Это требует нового взгляда на мир, здесь недостаточно обычного
зрения. Поэтому доверится, что душа должна победить материю, победить,
вернее, превзойти этот первый уровень жизни, на котором правит материя.
Далее, недостаточно, чтобы душа стала сильней - она должна подчинить себе
физическую природу и начать ее использовать. Поскольку душа, какой бы
свободной она ни стала, должна действовать, пользуясь телом и думать,
пользуясь физическим мозгом. Не только те то как таковое, но также и мозг,
то есть интеллект, должен быть превращен в инструмент.
В борьбе между телом и душой решается не только "кто сильнее", но и
"кто будет править". Душа должна преодолеть, укротить тело, чтобы оно
превратилось в инструмент для души и перестало поступать в соответствии со
своими собственными желаниями. Для сравнения можно уподобить душу всаднику
или даже более того - водителю автомобиля; пока он не знает, как работает
мотор, он может подумать, что он работает сам по себе, в соответствии со
своими внутренними законами. Только пользуясь автомобилем долгое время,
человек понимает, что у машины нет собственной воли и она не собирается
бунтовать против него. Короче говоря, душа может чувствовать себя свободной
только тогда, когда тело полностью подчинено ей. Пока душа должна вцепляться
в туго натянутые поводья и сражаться с телом, она не может испытать
вдохновения и восторга. Душа борется, стараясь высвободиться. Только обретя
в определенной степени истинный контроль над материей, душа может
"вспыхнуть". Освободившись и, в этом смысле, очистившись, она может
действовать по своему усмотрению. В этом и состоит смысл высказывания, что
увидевший этот мир таким, каков он есть, удостоится увидеть и мир грядущий.
Ведь разница между этим миром и грядущим не физическая. Разница в силах души
- в том, насколько душа может быть свободна. Когда душа правит телом
настолько, что у тела как бы не остается собственных желаний, то душа эта
живет, как в Раю. Как говорит книга Хинух Катан. "Тогда любовь к Б-гу
возгорится и воспылает самовозгорающимся пламенем, и душа возрадуется и
возликует в Б-ге, своем Творце, и будет наслаждаться в Нем в великом
блаженстве.
Состояние Великой Любви (аhава раба) - высший уровень любви, любви
самоподдерживающейся, свободной от необходимости в направлении или
поддержке. Для достижения этого состояния физическое тело человека должно
быть очищено в очень большой мере. Это первое условие. Второе - глубокое
погружение в Тору и добрые дела. Занятия Торой имеют здесь смысл не только
ради самой Торы, но также и для того, чтобы приобрести Высшую* Душу
(Нешама), категорию духовного существования, более высокую, чем Дух (Руах) и
Животная душа (Нефеш). Это три уровня роста в сфере духовного, и достижение
высшего уровня, Нешама, происходит в результате осознания Торы и мицвот.
_____________________________ *другой перевод - Б-жественную
Уровня Высшей Души нелегко достичь сначала надо иметь дело с телом и
устранить его как препятствие; во-вторых, надо обладать достаточным
естественным внутренним побуждением, рвением к Г-споду. Иллюстрацией, хотя
одновременно и крайней противоположностью, может служить взрыв
радиоактивного материала. Взрыв происходит, когда вещество доведено до
достаточно высокой степени чистоты и достигнута критическая масса. Иначе
говоря, недостаточно, чтобы человек был безукоризненно добродетелен;
необходимо, чтобы его душа несла достаточно высокий заряд духовной энергии,
чтобы вспышка могла произойти сама собой, спонтанно. Таким образом, это
состояние зависит от определенного высшего аспекта Души, и не все могут его
достичь. Человек, находящийся на уровне Животной души (Нефеш), например,
просто не может достичь такого просветленного уровня внутреннего бытия.
Немногие из людей удостаиваются уровня Нешама. Для большинства эта
недостижимость высшего уровня ведет к ощущению неудачи и сомнениям в
собственной значимости. Можно даже сказать, что достижение уровня Нешама -
отличительный признак цадика как высшего типа человеческого существа.
Для большинства людей состояние Великой Любви (аhава раба) недостижимо,
и они должны развить другой тип любви - аhават олам (любовь, исходящая из
мира). Поэтому необходимо научиться размышлению в глубине сердца. Это, с
одной стороны, интеллектуальный акт; размышление связано с тем, что человек
знает. Человек может некоторым неясным образом знать о существовании
духовного; но для глубокого размышления нужны и более глубокие знания. Нужно
ясное интеллектуальное восприятие, всех сторон объекта размышлений, а не
только впечатление о нем. Кроме того, размышление должно быть глубоким, "в
глубине сердца". Очевидно, недостаточно ограничиться лишь интеллектуальным
восприятием. В сердце каждого еврея любовь к Б-гу существует как нечто
врожденное. Конечно, каждый человек обладает потенциалом любви к Б-гу, но
есть и другая (или дополнительная) любовь к Б-гу, специфически связанная с
тем, что этот человек - еврей. Это связано со словами "Я, Г-сподь, Б-г ваш,
который вывел вас из земли Египетской...", которые говорят также о состоянии
готовности к ответу, присутствующей в сердце каждого еврея, не обязательно
цадика. Тот факт что кто-то принадлежит к народу Израиля, делает его
восприимчивым к духовным реальностям. Хотя бы потенциально, после
определенного усилия, он способен вместить некоторые плоды.
Есть, конечно, и общечеловеческий, первичный путь: "В Нем - самая жизнь
твоя" (Дварим, 30:20). И когда человек размышляет над той истиной, что в Нем
- самая жизнь наша, то мысль ведет нас от идеи Его величия к пониманию самих
себя. Человек осознает то "Я", которое лежит в основании всякой любви. Даже
любовь к себе требует этого осознания; это начальная точка постижения самого
себя. Дальше лежит осознание более глубокого Я внутри Я, которое осознает
Б-га как истинную Суть всякого Я. Поэтому, когда мы говорим "В Нем - самая
жизнь наша", то смысл слов не в том, что он дает нам жизнь, а в том, что Он
Сам есть наша жизнь. Когда я ищу Я тела, я нахожу Я души; когда я ищу Я
души, я нахожу Б-жественное Я.
Поэтому человек должен и много думать, и "размышлять в глубинах своего
сердца". Нужно и то, и другое. Во-первых, надо свыкнуться с единством всех
уровней своего существа. За всеми уровнями человек обнаруживает Б-га как
окончательное Я. Как уже было сказано, для этого открытия от человека
требуется сконцентрированное усилие и души, и тела. Недостаточно направить
лишь свое внешнее внимание или рассматривать эту истину просто как идею,
мысль. Причем даже и чисто интеллектуальная идея должна быть ясной и хорошо
проработанной, чтобы человек знал ее по-настоящему. Например, даже в наше
время, когда я пытаюсь по-настоящему проникнуться тем, что Земля - шар, мне
легко усвоить это как абстрактную логическую идею. Но когда я должен
представить себе, что я стою на своих ногах, а на противоположной стороне
Земли кто-то тоже стоит, и при этом стоит не на голове, мне уже становится
намного менее ясно. Тяжело сменить ориентацию, принять хотя бы на время
чужую систему координат. Это тем более трудно в отношении идеи Б-га, так как
в этом случае требуется перешагнуть через себя. За пределами меня и глубже
меня есть еще Я, которое есть Б-г.
"И как любит человек свою душу и свою жизнь, так он будет любить Б-га,
когда осознает и отразит в сердце своем, что Б-г - его настоящая душа и
истинная жизнь". Можно сказать прямо: любовь к Б-гу - это своего рода
развитие любви к себе, когда элементарное чувство любви к самому себе
достигает все более высоких и глубоких уровней, за пределом физического, за
пределами жизни. Все это связано с представлением хасидизма Хабад об
обучении и воспитании детей, которое не ставит акцента на вдохновении,
энтузиазме и внезапном откровении. Конечно, эти высокие переживания возможны
и, безусловно, желательны, но надо отчетливо понимать, что они редки. На
практике есть другой путь, путь веры и духовного постоянства, и этот путь
осваивается в результате обучения. Этот путь основан на развитии и передаче
представлений, концепций. Человек вооружается концепцией и затем
продвигается вперед шаг за шагом. Один из духовных лидеров Хабад, Рашаб,
умерший в России в 1920 году, не раз говорил, что, когда человек грешит, а
потом предстает пред Небесным судом, его судят дважды. Один раз его
спрашивают, почему он не выполнял Заповеди и не воздерживался от нарушений;
второй - если уж он должен был нарушать, то почему он не сделал хотя бы
чего-нибудь красивого? И грешника осуждают за безобразие его действий, так
же как и за их неправоту. Здесь говорится о процессе духовного развития от
одного удовлетворения к другому, от самой грубой формы любви к самой
возвышенной, к уровню любви к Б-гу. В том смысле любовь к Б-гу, как говорил
один цадик, это влечение, подобное всякому аппетиту, с тем отличием, что для
удовлетворения этого влечения надо отбросить все остальные страсти. Как
влечение, любовь к Б-гу - это форма эгоизма, это страсть, которую человек
старается удовлетворить. Это эгоизм в том смысле, что человек не
отказывается от себя, он лишь углубляется внутрь себя. Это постепенный и
трудный путь, на котором душа очищает себя, осознает свои все более тонкие и
глубокие проявления, и только ближе к концу пути на первое место выходит
проявление этой вновь обретенной души.
Сказано "Ты - душа моя, я стремился к тебе ночью" (Ишаягу (Исайя),
26:9). Таким образом, Б-г - моя душа. Эта же идея присутствует и во фразах
"скала сердца моего" или "глаз мой". Эти выражения предназначены передать
внутреннюю направленность отношений; надо стремиться не к вершине или
перевалу, а спускаться глубже и глубже, в зависимости от подготовки разума и
обученности души. Поэтому и нужно обычному человеку изучать теорию.
Совершенному цадику не надо учить теорию, для него есть непосредственный
опыт; тому же, кто еще не совершенный цадик, нужно изучать технику, теорию,
чтобы узнать, как соотнести себя с Б-гом.
Есть один уровень любви - общий, общечеловеческий, выражающийся в
словах "В Нем - самая жизнь наша". И этого уровня может достичь любой. Но
есть другой вид любви, когда человек так понимает величие Б-га в деталях и
частностях, что появляется ясность и восхищение, а также лучшее ощущение
соразмерности и пропорций. Конечно, есть определенный предел до которого
может дойти интеллект человека в своем пути по миру абстракций, и эта
граница связана с самой сущностью человеческого. Развиваясь, человек
стремится вырваться из ограниченности своего разума и достигает все большего
в мире абстракций. Возникает вопрос: как может знать человек о том, что
недоступно его интеллекту? Однако, например, человек не может заглянуть за
линию горизонта, но тем не менее знает, что за ней что-то есть. Его разум
хотя бы немного постигает то, что скрывается за горизонтом, хотя бы в смысле
осознания расстояний. Так же может человек "размышлять о великой и
удивительной любви Б-га к нам", которая проявилась, когда Он спустился в
Египет, чтобы вывести нас "из горнила железного" (Ирмиягу (Иеремия), 11:4).
Традиция показывает величие любви Б-га к нам именно через Его схождение
в Египет. Он спустился в Египет не только потому, что Израиль находился там
физически, но и потому, что сыны Израиля начали становиться как бы
египтянами, подражая им и копируя их. "Горнило железное" в данном контексте
- это крайняя форма рассадника зла, которую называют "вратами осквернения".
И Б-г спустился во врата осквернения Египта, чтобы избавить сынов Израиля из
горнила железного. "Приблизить нас к Себе, связать нас со Своим Именем, а Он
и Его Имя - одно" (Зоhар, 11:90b). Это означает, что, хотя мы находились на
последней ступени деградации, когда Б-г вывел нас, Он изрек над нами Свое
Имя и позволил прилепиться к Нему, В этом смысле нет разницы между Б-гом и
Его Именем.
Из этого следует, что Исход из Египта - не только проявление могущества
Б-га, но также, и даже в более глубоком смысле, проявление Его любви. Только
когда человек осознает величие Б-га, он может понять, что значит для Него
спуститься в Египет и вывести нас оттуда. Есть рассказ об одном человеке,
совершившем некоторый грех. Он пришел к одному цадику с покаянием, за
отпущением грехов. Он ожидал получить обычное наказание, включающее пост, но
учитель сказал, что не хочет требовать от него никакой аскезы. Вместо этого
он велел согрешившему сидеть рядом с собой каждый день и учиться, независимо
от темы. Они углубились в темы, связанные с величием Создателя и падением,
причиняемым грехом. Несчастный дошел до такой степени раскаяния и
самоуничижения, что другие участники группы сжалились над ним и уговорили
учителя заменить наказание постом. Есть немало притч в этом духе. Еще одна
рассказывает о глупом крестьянине, который по незнанию оскорбил царя. Его
привели в царский дворец и показали царя во всем его величии, и тогда он
понял чудовищность своего проступка. Таким образом, осознание громадной
дистанции между Б-гом и человеком поселяет в какой-то степени уловить
природу Его любви к нам. Поэтому Исход из Египта - это проявление
Б-жественной любви, будучи сознательным снисхождением с высот на самое дно.
Частое упоминание этого события в молитвах всегда направлено на любовь,
которую оно вызывает.
Сказано, что "как в воде отражается лицо человека, так в сердце
человека отражается сердце". Чувства другого человека заставляют меня
чувствовать так же. Автоматически человек начинает реагировать так же. Чем
больше я понимаю любовь другого человека к себе, тем труднее мне
противостоять, оставаться равнодушным. В другом месте объясняется, что в
этом и состоит настоящая трудность, когда тебе дают взятку; любой вид
взятки, даже просто лесть, оказывает влияние, превосходящее пределы самого