Шторм Вячеслав. Глори и Ко

   - Хотя там довольно холодно ночью, да и брызги летят...
   - И думать забудь, - тут же попалась на крючок она. - Поместимся как-нибудь все втроем, авось плаванье не кругосветное.
   - Кстати, Глори, что-то мне не нравится, что без нашего ведома кто-то переносил вещи, - неожиданно пришло в голову мне. - А если эти самые матросы в них порылись?
   Девушка хитро усмехнулась:
   - Ну, ничего ценного они бы там все равно не нашли, даже если бы я и дала им такую возможность. А если серьезно, то перед отплытием я упаковала все деньги в два мешочка. Один находится в седельной сумке Лаки, а другой Изверга. Там они сохранятся надежнее, чем в подвалах нашего общего знакомого Фила.
   - Пусть меня покусает бешеный волк! Ты что, так-таки никогда ничего не забываешь?
   - Ну, я с детства отличалась хорошей памятью и умением планировать на час вперед, - скромно ответила Глори, но в голосе ее чувствовалась некоторая толика гордости.
   - Все это конечно замечательно, друзья мои, но у меня актуальный вопрос: как насчет ужина?
   Это, естественно, был Бон, хронометр-желудок которого за все время нашего знакомства еще ни разу не дал сбоя.
   - Забыла! - неожиданно простонала девушка. Мы вскочили и на перебой стали вспоминать:
   - Еду взяли?
   - Есть. А запас веревок?
   - Самые крепкие. Вот факелы...
   - Лично покупал. А как насчет...
   - Как же я могла об этом забыть? - посмотрев на наши озабоченные физиономии, девушка вдруг заразительно рассмеялась. - Бедные мои мальчики! В этой суете я совершенно выпустила из головы, что мы так и не поужинали!
   Бедные мальчики переглянулись, и только потом, когда до них дошло, каюта потонула во взрыве хохота.
   - Да, совсем забыла об ужине, - вытерев набежавшие слезы, подтвердила Глори и, лукаво подмигнув, добавила: - Но только об этом!..
   После ужина случился небольшой переполох. Отведенная нам каюта вполне оправдала мрачные предчувствия Бона: в ней с трудом умещались стол, два стула, сундук и две узкие койки. Для третьего старпом притащил съемный матросский гамак. И вот мы с Боном затеяли перепалку, суть которой сводилась к одному: Глори должна лечь на койку, как и один из нас, а другой расположится в гамаке. Каждый пренепременно желал уступить кровать другому. Бон, естественно, из желания пустить нашей спутнице пыль в глаза, а я... вообще-то, кто его знает?
   Так бы мы и проспорили всю ночь, но наша малышка после пяти минут споров развела нас в разные стороны и безапелляционным голосом заявила:
   - Так, хватит ломать комедию! Я лягу в гамак, а вы, спорщики...
   - Но... - полез было Бон, однако Глори прожгла его взглядом, и парень тут же заткнулся. Правда, судя по тому виду, с которым он уселся на койку, можно было подумать, что вместо шерстяного одеяла ее покрывают раскаленные угли.
   - Но, послушай...- попытался протестовать и я.
   - Точка! - рявкнула девушка и, забравшись в гамак, сладко зевнула: Спокойной ночи, мальчики.
   Не успели мы и рта открыть, как она прикрутила фитиль чадившей на столе масляной лампы, и каюта погрузилась во мрак.
   Кое-как стащив сапоги и отстегнув меч, я повесил его вместе с уже снятой курткой на спинку кровати. Потом растянулся на своем ложе (естественно, тут же упершись ногами в стенку) и закрыл глаза. Бон уже сладко похрапывал, из гамака не доносилось ни звука, но ко мне сон не шел. Я лежал и думал, думал обо всем на свете. Но больше всего меня занимали Спящие Дубравы, к которым мы неумолимо приближались. Что-то ждет нас там?..
   Из раздумий меня вывел шепот:
   - Сэд, ты не спишь?
   - Гло...
   - Тихо. Я... в общем, в этом гамаке так неудобно...
   Я и глазом моргнуть не успел, как девушка улеглась рядом со мной (мне пришлось до предела вжаться в стену) и положила голову мне на руку. Так прошло около получаса, наконец, по ровному дыханию я понял, что принцесса уснула. Тогда я аккуратно переложил ее головку со своей порядком затекшей руки на подушку, а сам перебрался в гамак. Спать. И можете считать меня придурком!
   Мы были грубо разбужены доносившимися с палубы криками и гвалтом. Наспех одевшись и мало-мальски приведя себя в порядок, наша троица выскочила из каюты. Вся команда кроме рулевого, улюлюкая и жестикулируя, столпилась на полубаке. Из-за спин мне было плохо видно, но по-моему, центром столпотворения был капитан К'ров. В волосатой лапище он сжимал нечто, напоминающее огромную мягкую игрушку, набитую ватой. Оным предметом морской волк время от времени энергично потрясал, вызывая новые приступы оживления в личном составе "Любимца".
   Как обычно в таких ситуациях, в качестве тарана наша троица единогласно выбрала меня. Мне, впрочем, тоже было любопытно, так что локтями я работал с удвоенным энтузиазмом. Без особой охоты матросы расступились.
   - Что здесь происходит, капитан? - поинтересовалась Глори.
   - А, утро доброе, сударыня. Вот, полюбуйтесь-ка, что обнаружили сегодня утром ребята, когда отправились кормить ваших зверюшек!
   С этими словами К'ров вновь вскинул руку вверх в преторианском салюте. Эге, я был неправ. Никакая это была не игрушка. Капитан "Любимца" держал за шиворот самого настоящего горного гнома.
   Как и полагалось, гном оказался длиннобородым субъектом около метра ростом, облаченным в серо-зеленые одежды и высокий остроконечный колпак-капюшон того же цвета.
   - Последний раз спрашиваю, сморчок сушеный: что ты делал в моем трюме?! - от вопля капитана воздух кругом завибрировал, а несчастный пленник закачался взад-вперед, как гигантский маятник.
   Гном попытался освободиться от железной хватки и, убедившись, что это невозможно, вздохнул:
   - Клянусь мамой, мирно спал, никому не желая вреда.
   - Да мне плевать, спал ты или бодрствовал! - неистовствовал К'ров. Как ты там очутился?!
   Засмущавшись, бородатый "заяц" потупил глаза:
   - Просто так уж случилось, что мне позарез нужно в Миклошев Гай. А другие корабли в ближайшее время туда не идут. Поэтому я тихонько пробрался в трюм, притаился за бочками и сам не заметил, как заснул.
   Старпом по лошадиному фыркнул:
   - Понимаю. А платить за твой проезд, конечно, будет Фея Снов.
   Команда дружно загоготала; не до смеха было только бедному пленнику, который затравленно озирался по сторонам.
   - Если бы ваши люди соблаговолили вернуть... - начал он.
   - Чиво-о? - скривился капитан.
   - Мой мешок! У меня отняли мешок! Отдайте, и я заплачу! Сколько скажите!
   - Мешок? Вы видели какой-нибудь мешок, парни?
   Разумеется, ответом старпому был новый взрыв свиста и хохота.
   - Вот что, кэп, - подал голос один из матросов. - Как я понимаю, денег у этой пародии на человека нет, поэтому предлагаю сбросить его за борт. Какая-никакая, а все же польза будет - акулы закусят. Ставлю недельное жалование, что больше десяти минут он не продержится.
   Все остальные поддержали предложение восторженным ревом. Зазвенели монеты, старпом вызвался принимать пари.
   - Но капитан, сжальтесь! - взвыл злополучный гном, осознав свою участь. - Позвольте мне отработать свой проезд. Любым способом! До любого населенного пункта!
   - Извини, милейший, но мы не планируем остановок по дороге, расхохотался тот и подмигнул матросам, - а шутов у нас и без того хватает. Парни, он ваш!
   - Одну минуту, капитан, - я почувствовал, что пришла наша очередь вмешаться.
   - Клянусь Рус'алком! Какого... - рявкнул К'ров. Потом он осознал, кто к нему обратился, и поспешил исправиться: - Я весь внимание, сударь.
   - Одолжите нам этого гнома на пару слов.
   Матросы недовольно зашумели, Глори и Бон недоуменно уставились на меня. Конечно, чисто по-человечески им тоже было жаль бородатого, но рисковать ради него вызвать среди разошедшейся команды бунт... В ответ на невысказанный вопрос я пожал плечами. Сам не знаю, что меня подтолкнуло к такому шагу. Интуиция, так сказать.
   Почесав в затылке, К'ров разжал кулак. Гном шлепнулся на палубу. Подняв его на ноги, я многозначительно взглянул на матросов. Неразборчиво бурча под нос ругательства, те неохотно расступились. Мы вчетвером отошли на пару шагов в сторону и присели (гном, ослабев от переживаний, так просто упал) на крышку люка.
   - Значит так, - начал я. - На мои вопросы отвечать быстро, честно и кратко. Иначе мы идем завтракать, а ты отправляешься за борт. Усек?
   Гном закивал так отчаянно, что я испугался за целость его шеи.
   - Зачем тебе в Миклошев Гай?
   - По делу.
   - Мы есть хотим. И акулы тоже.
   - Оттуда я хотел добраться до Парриса.
   Мы с Глори многозначительно переглянулись. Нет, таких совпадений просто не бывает!
   - Зачем?
   - Чтобы нанять корабль.
   - Слушай, ты испытываешь мое терпение. А вон та милая девушка вообще родом из Гройдейла.
   Гном в немом ужасе уставился на Глори. Та улыбнулась настолько обворожительно, что я понял - он наш.
   - Спящие Дубравы... - еле слышно прошептал бородатый.
   Так я и думал! Эгей, старина Сэд, да ты провидец! Открыть, что ли, частную лавочку?..
   - Господа, вы скоро?
   Это, разумеется, К'ров.
   - Уже закончили, капитан!
   - Вот и славненько! Значит, парни могут его забирать?
   Гном побелел, закатил глаза и начал заваливаться на бок. Поддержав его, я обернулся к капитану и улыбнулся:
   - Боюсь, что нет.
   К'ров побагровел.
   - Как понимать ваши слова, сударь?
   - А так, уважаемый мореплаватель, - подхватил просекший мою идею Бон: хотя "зайцы", конечно, достойны всяческих порицаний, но у нас с этим гномом обнаружились кое-какие общие дела. Может, акулам кинуть чуток бекона?
   По роже капитана было ясно, что из такой мудреной фразы он мало что понял. За спиной же его стали потихоньку собираться матросы со старпомом во главе. И рожи их благостностью отнюдь не отличались. А все наше оружие, как назло, осталось в каюте. Ох, что-то сейчас будет...
   Но ничего особенного не случилось. Вперед вышла Глори.
   - Господа! - провозгласила она. Потом лучезарно улыбнулась (всем вместе, но каждому явно показалась, что эта улыбка предназначена исключительно ему одному) и добавила: - Друзья!
   Девушка выдержала до доли секунды выверенную паузу. Злодейские оскалы приняли малость более человеческий вид.
   - Бон, в седельной сумке Лаки мешочек с серебром, - одними губами прошептала Глори, продолжая все так же обворожительно улыбаться. Тот кивнул и сорвался с места.
   Тем временем, прокашлявшись и стянув с головы шапку, вперед выступил старпом.
   - Дык ведь, милс'дарня... оно бы...
   - Да-да, господин Оли? Я вся внимание!
   - Мы, собственно... то, есть, конечно... но ставки ведь... вот...
   В этот момент подлетел запыхавшийся Бон с глухо позвякивающим мешочком в руках. Взгляды всех присутствующих (кроме меня, девушки и гнома) сконцентрировались на нем. На мешочке, то есть.
   - Внимание! - торжественно провозгласила Глори, воздев руку. - Вы все сейчас делали ставки, а господин Оли их принимал. Я права?
   Матросы ответили нестройным ревом.
   - Отлично. К сожалению, отдать вам этого гнома я не могу... - снова рев и свист, - ...но это не значит, что хорошие люди из-за моих дел должны терпеть убытки! Я права?!
   Можно было бы и не спрашивать.
   - Я рада, что наши взгляды столь близки. И поэтому предлагаю следующее: сейчас вы все будете по одному подходить ко мне. Господин Оли будет называть размер ставки, а я - выдавать ту сумму, которую каждый получил бы в случае выигрыша!
   Ух, что тут началось. От недавней неприязни не осталось и следа. Матросы обнимались, кричали девушке "ура", смотрели на нее, как на богиню. Только капитан и старпом были что-то не слишком веселы. Ах да, ведь ни один из них ставок не делал. Разумеется, Глори тут же нашлась:
   - Еще минуту внимания, пожалуйста!
   Тут же наступила гробовая тишина. Теперь она могла вить веревки из этой банды обезьян!
   - Мне кажется, что было бы несправедливым, чтобы многоуважаемый старший помощник Оли не получил за свой труд хотя бы маленькой премии. И уж конечно, наш добрый капитан, который милостиво разрешил нам так славно позабавиться, тоже не должен чувствовать себя обделенным.
   Девушка запустила руку в мешок. К'ров и Оли тут же очутились рядом, протягивая руки с профессионализмом нищих со стажем. Девушка царственно одарила обоих серебром - первому побольше, второму поменьше. Причем ухитрилась проделать этот так, что ни один не понял, сколько получил другой.
   Рожа старпома разом засияла майским солнышком.
   - А ну, дар-рр-моеды, становись в очередь! - проревел он. - Кому говорю, заешь вас блохи?! Быстро, быстро! Не заставляйте леди ждать!
   Я вытер пот со лба и прислонился к мачте. На этот раз, кажется, пронесло.
   Когда отзвенело серебро и довольные матросы разошлись по местам, Оли не удержался и прогнусавил, заискивающе поглядывая на Глори:
   - И охота такой милой барышне связываться с гномьем? Ведь в мире ж не найти больших брехунов, подлецов и жуликов.
   У услышавшего эти слова гнома возмущение перевесило страх.
   - Клевета, гнусная клевета! - завопил он. - Пока я жив, в моем присутствии... Ай! Сейчас же отпусти мою бороду, негодяй!
   - И не подумаю, - ухмыльнулся старпом, еще раз дергая гнома за бороду. - А если еще раз пасть откроешь, когда тебя не спрашивают, вообще оторву. Вместе с головой!
   Глори мягко, двумя пальчиками, разжала лапу моряка, а потом взяла его под локоть и отвела чуть в сторонку. О чем уж они там шептались - не знаю. Через пару минут рожа старпома растеклась в улыбке. Он свистом подозвал юнгу, что-то ему коротко приказал, паренек белкой нырнул в трюм и вылетел с вещмешком в руках. Оный мешок со всем почтением был преподнесен девушке, которая его милостиво приняла. Старпом удалился, ковыляя с небывалым достоинством. На его небритой физиономии до конца дня застыла придурочно-восторженная гримаса.
   - Что ты ему сказала? - поинтересовался Бон, когда девушка вернулась к нам и небрежно проводила мешок в восторженные объятия гнома.
   - Правду, только правду и ничего кроме правды. Что я из Гройдейла, где с гномами старые счеты. Что если этот тип не будет паинькой, я верну его назад. Что в его вещах могут оказаться небезынтересные для меня предметы. И что если из мешка пропало что-нибудь кроме денег, то Сэд поймает вора и живьем отдаст Извергу на съедение.
   Гном снял колпак и отвесил девушке торжественный поклон:
   - Я буду паинькой, честное слово. Вам не придется жалеть об этом, в высшей степени благородном и великодушном, поступка. Отныне и навсегда Римбольд Каменный Кукиш в вашем распоряжении! - торжественно провозгласил он и еще раз поклонился.
   - Ладно, старина, прекращай кланяться! Палубу тут все равно ежедневно драят, так что нет никакого смысла еще выметать ее бородой, - дружески хлопнул гнома по плечу Бон и заговорщитски прищурился: - Вместо этого можно пойти в нашу клетушку, выпить, потолковать по душам о том, о сем...
   - Трудно спорить со столь благоразумным предложением, - тут же согласился наш новый знакомый, и мы без промедлений отправились в каюту.
   Глава XI В которой рассказывается о беде, постигшей князя гномов, а так же о том,
   что длинный язык может довести до Спящих Дубрав
   Пока Бон закрывал дверь, Глорианна шустро выудила бутылку красного из наших запасов "на торжественный случай", а я столь же шустро наполнил им емкости. Правда, кружек у нас было только три, но Римбольд не разочаровал моих представлений о запасливых гномах - помимо всего прочего, в его мешке нашелся прекрасный оловянный кубок.
   После хорошего глотка и одобрительного покрякивания наша троица с ожиданием уставилась на нового спутника, так неожиданно преподнесенного нам судьбой. Поняв, чего от него хотят, Римбольд откашлялся и начал свой рассказ:
   - Мой род древен и славен настолько, что рядом с ним большинство людских правителей - жалкие простолюдины. Подчеркивать это как-либо просто ни к чему. Достаточно лишь упомянуть, что отец моего отца, Пендан Сварливый, позже получивший из рук первого князя гномов родовое имя Каменный Кукиш, был в числе тех, кто заселил прежде дикий материк, который люди именуют своим.
   Чего-то подобного я и ожидал. Можете меня колесовать, если найдется хоть один представитель любой расы, который не будет с пеной у рта спорить о том, что именно с них "все и началось". А гномы, насколько мне известно, дадут в этом отношении сто очков вперед кому угодно.
   - Да, именно так оно и было, - с удовольствием повторил Римбольд, поскольку с ним никто не стал спорить. - Из века в век наши народы жили бок о бок. Но если гномы знали почти все о жизни людей, то люди, напротив, совершенно не представляли себе, что мы за народ. Поэтому... - гном сердито тряхнул бородой, - поэтому некоторые из них до сих пор считают так же, как этот воняющий козлом плешивый недоумок, чтоб сгнили его зубы, чтоб язвы покрыли его гнусную шкуру, чтоб мыши и пауки свили гнезда в его ушах...
   - Ладно, Римбольд, достаточно, - со смехом прервала не в меру разошедшегося рассказчика Глорианна. - Мы и так прекрасно поняли, что ты имеешь в виду милейшего помощника нашего капитана...
   - ...чтоб ему лопнуть! - тут же подхватил гном, явно собираясь продолжить список "достоинств" господина Оли. Пришлось мне демонстративно, с хрустом размять пальцы. Смотри-ка, подействовало! Римбольд тут же скромно воззрился на слегка загнутые носки своих башмаков, убив на это весьма достойное занятие минут пять.
   Первым не выдержал Бон.
   - Кхе-кхе! - громко сказал он и потянулся к бутылке с красным.
   - А, что? - тут же спохватился длиннобородый рассказчик, подставляя кубок. - Да, что-то задумался я, тысяча извинений. Так на чем бишь я остановился?
   - На весьма нелестных высказываниях в адрес старпома.
   Глори чувствительно наступила парню на ногу и, мило улыбаясь, "пояснила":
   - Он хотел сказать, что ты как раз начал говорить о том, что люди плохо знали твой народ.
   - Вот именно!
   Как мне показалось, Бону ужасно хотелось отмочить что-нибудь эдакое, но девушка тут же продемонстрировала ему свою лучшую улыбку демонессы. Насколько я успел ее узнать, это значило: "Ню-ню, попробуй. Но месть будет страшной..."
   Видимо, сам Бон пришел к таким же выводам, но покидать поле боя просто так было ниже его достоинства. "Ладно уж, благодари Матушку-природу, заставившую тебя носить юбку. Будь ты мужчиной..." - отпарировал его взгляд.
   "Ты получил бы в зубы!" - сверкнули глаза маленькой принцессы, ставя точку в этих препирательствах. Правда, несколько минут спорщики продолжали смотреть друг на друга, как два тощих волка, стоящих над дохлой вороной.
   К счастью, вовремя уяснив причину внезапно наступившей тишины и моего беззвучного хохота, Римбольд вновь подал голос:
   - Ну да, точно так. Сказать по правде, мы и сами не больно-то стремились сближаться с кем бы то ни было, особенно с людьми. Не сочтите это за оскорбление, но ведь наши народы и вправду далеко не всегда ладили.
   - Это уж точно, - вздохнула Глори. Тот моментально вспомнил, откуда девушка родом, и изрядно перетрусил.
   - Да, да, Гройдейл - прискорбнейшая страница в истории наших отношений! - тут же подхватил он. - И хотя мы признаем, что имели место несомненные перегибы...
   - С чьей стороны? - тут же ощетинилась принцесса.
   Чувствуя, что нам предстоит новый диспут на тему "Кто же изначально был виноват?", я решил вмешаться.
   - Слушайте, от этой истории вот уже семь веков смердит, как от годами не снимаемых носков. Может, хватит?
   И девушка, и гном посмотрели на меня, как будто я предложил каждому из них продать Родину за медную монетку. А вот Бон поддержал:
   - Сэд прав, Римбольд. Кто старое помянет - тому глаз вон.
   - Точно. И зубы!
   Слава всем богам, что окончание фразы Глори не приняла на свой счет. Однако она все равно продолжала дуться, поэтому я поспешил перевести разговор в другое русло.
   - Слушай, почтенный гном! Может, я чего-то не понимаю, но даже о существовании Спящих Дубрав доподлинно не известно. Но ты целеустремленно прешься туда, да еще и в одиночку, да еще и срочно...
   - ...да еще и "зайцем", да еще и втихаря! - подхватил Бон.
   - Вот именно. Так за каким тебя туда понесло?
   Гном некоторое время переваривал мой вопрос; следить за его мимикой в процессе этого было одно удовольствие. Наконец, решившись, он заговорил:
   - Спящие Дубравы существуют. Мне это известно доподлинно.
   Мы изобразили вежливое недоумение пополам с изумлением. Довольно крякнув, Римбольд полез в свой мешок, так любезно возвращенный ему Глорианной. Из мешка явился небольшой тубус из промасленной кожи. Из тубуса - карта.
   Разумеется, карта была на гномьем, поэтому из надписей я ровным счетом ничего не понял. Хотя в них-то как раз никто не нуждался. Карта была хоть и старой, но заметно превосходила имевшуюся в нашем распоряжении книжную гравюру.
   - Это раз! - торжественно провозгласил гном.
   - А что, есть еще и два?
   В ответ на вопрос Бона нам в очередной раз стали рассказывать уже изрядно поднадоевшую историю. Впрочем, слушали все, не перебивая.
   Когда Римбольд закончил и освежил горло глотком вина, допрос возобновился.
   - Ладно, допустим, это паскудное местечко и впрямь существует, а услышанная тобой история порождена не белой горячкой. Тогда тем более логичен мой предыдущий вопрос: зачем и почему?
   Гном опустил глаза:
   - В наказание.
   - Что?!
   - Увы мне, увы! Я вызвал гнев повелителя Княжества, Друлла Стахана Долгобородого. И меня изгнали! Лишили милой Родины!
   - Стоп-стоп! - прервала завывания бородатого девушка. - Если я ничего не путаю, то изгнание - самая суровая кара для преступников в Княжестве. И она налагается только за...
   - ...измену Княжеству или разглашение государственной тайны, - тяжко вздохнул тот. - Мой случай второй.
   Ну ничего себе!
   - Ты что же, царедворец такого высокого уровня?
   - Куда там! Придворный парикмахер!
   Мы не выдержали и расхохотались.
   - Не вижу ничего смешного! - возмутился Римбольд. - Чтоб вы знали, при дворе каждый первый - ужасный модник. И вообще, всякий уважающий себя гном подстригает волосы и регулярно облагораживает бороду.
   Он так прямо и сказал: "облагораживает".
   - И кто-то из твоих клиентов проболтался во время работы?
   - Не "кто-то", а сам князь Друлл. И не проболтался, а...
   Гном замолчал.
   - Давай уж, заканчивай.
   - Еще чего! Это действительно страшная государственная тайна. И она совсем не для людских ушей. Если узнают, что я ее разболтал, то...
   - То что? Ты ведь ее уже разболтал. А за одну и ту же провинность дважды не наказывают, это основы любой юридической системы. Если хочешь, мы дадим клятву хранить молчание.
   - Нет, нет и нет! - уперся Римбольд. - Не просите и не уговаривайте. Одно дело - гномы, а другое - люди. Да и тайна эта, в общем-то, совсем не так интересна...
   - Сэд, - скучающим голосом произнесла Глори, - глянь-ка в окошко. У мачты, часом, не старпом стоит?
   Римбольд мигом скис.
   - Ну зачем вы сразу так? - плаксиво протянул он. - Говорю же, я не мо...
   - Кажись, и впрямь он, - ответил девушке я, с трудом сдерживая улыбку. - А с ним рядом капитан К'ров. За борт смотрят.
   - Не иначе, акулы расшалились, - подхватил Бон. - Бедненькие, маленькие, голодненькие акулочки. Им так хочется свеженького мясца!
   В отчаянье, гном обеими руками вцепился в бороду.
   - Будь проклят, будь проклят мой болтливый язык!
   - Давай, давай, парень. Облегчи душу.
   - Хорошо. Клянитесь.
   Мы поклялись.
   Гном еще раз душераздирающе вздохнул, окинул нас полным укора взглядом священномученика и начал:
   - Какое-то время назад князь Друлл заболел. Самой унизительной болезнью для гнома. Его роскошная борода, краса и гордость правителя, достояние всего государства, стала выпадать. И чем дальше - тем сильнее. Разумеется, держалось это в страшной тайне. Князя переехал в удаленные покои Стоунхолда, у дверей поставил круглосуточную охрану из кровных родственников, отлучил даже любимую жену и детей. Для всех в княжестве - и для меня в том числе правитель захворал горной лихорадкой, а это штука заразная, требующая полного и длительного карантина.
   И вот через пару недель будят меня среди ночи. Двое громил из княжеской охраны, вооруженные до зубов. Приказывают в сорок пять секунд одеться и топать в княжеские покои. С инструментами.
   Прихожу. Князь сидит. Я как на него глянул - чуть в обморок не грянулся. От превосходной бороды одни клочья остались. А Друлл, даже не дав опомниться, говорит: "Тазик с горячей водой на столе стоит. Доставай ножницы, бритву и снимай это уродство подчистую".
   Я сначала подумал, что князь от такого потрясения умом тронулся. "То есть как, - осторожно так спрашиваю, - совсем?" - "Совсем. Когда закончишь, соберешь все и изготовишь накладную бороду. Чтоб один в один как прежде была. Сроку тебе - неделю. Что хочешь делай, хоть носом скалы долби, хоть всех обитателей Стоунхолда наголо обрей, но сделай! Сможешь - озолочу. Не сможешь - прикажу в вулкан скинуть".
   Что тут поделаешь, исполнил я княжеский приказ. Ночами не спал, парадный портрет Друлла в натуральную величину у себя в комнате повесил, чтобы оригинал всегда перед глазами был. Борода вышла - на загляденье! Князь счастлив, народ счастлив, меня деньгами и почестями осыпали и приказали язык за зубами держать.
   Не вышло.
   Где-то месяц назад приехал ко мне в гости из отдаленной метрополии старый приятель, муж сестры. Ох и славно же мы с ним погудели! Неделю гуляли. Ни в чем себе не отказывали. Только он все время меня долбил: за какие, дескать, заслуги тебя, дорогой родственничек, наградами завалили по самую макушку? Я крепился-крепился, да в один из дней во хмелю и проболтался. Все выложил, как есть. И, как назло, в том кабаке, где мы сидели, оказался начальник Тайной полиции Вольдемар Путина.