Шторм Вячеслав. Глори и Ко

   - Вот именно, - с облегчением подтвердил я и поторопился добавить. Причем наш обет гораздо строже, чем вы думаете. Он запрещает нам не только принимать чью-либо помощь, но и даже спать под кровлей.
   На лице юноши отразились одновременно отчаяние и благоговение.
   - Я скорблю всем сердцем, милорды! - объявил он. - Едва увидев вас, я решил немедля пригласить столь великолепное собрание к своему скудному очагу, в родовой замок Ки Доттов, но раз такое дело...
   - А раз такое дело, сэр Шон, - перебила его Глори лучшим из своих "царственных" голосов, - то я дозволяю вам сопровождать меня до конца ваших владений.
   Бон, как раз в этот момент приложившийся к своей фляге, поперхнулся и закашлялся. Да и я был, мягко говоря, удивлен. А посему не нашел ничего лучше, чем терпеливо подождать, пока счастливый донельзя Ки Дотт кончит благодарить и кланяться. Зато уж потом я откашлялся и выдал:
   - Ваше высочество, дозволено ли мне будет напомнить вам о том разговоре, кой помешало нам закончить появление доблестного сэра Шона?
   Уф, я и не знал, что способен так издеваться над собственным языком! Изверг подозрительно взглянул на меня, и я в первый раз за всю жизнь порадовался, что у него нет человеческих пальцев. Когтем драконозавра, знаете ли, весьма трудно покрутить у виска...
   - С радостью, мой добрый рыцарь, - присела в реверансе девушка. Надеюсь, господа простят нас.
   Бон и Ки Дотт изобразили полупоклоны, и мы отошли на несколько шагов.
   - Ты был так галантен, Сэд, - улыбнулась маленькая негодяйка, не дав мне рта открыть. - Мне очень понравилось. Почему бы тебе не взять эту манеру изъясняться на вооружение в дальнейшем?
   - Чего? - глупо спросил я, но потом взял себя в руки и строго прошептал. - Слушай, за каким бесом тебе понадобился этот разряженный петух подросткового возраста?
   - Вот и конец изящным манерам. Жаль. Слушай, а ты не ревнуешь?
   - Чего?! - похоже, это слово было лейтмотивом сегодняшнего дня. - А серьезно?
   - Сама не знаю. Наверное, мне стало жаль бедного мальчика...
   - Чего?!! - Нет, словарный запас определенно пора пополнять. А если честно, если бы я давным-давно не дал себе зарок не сквернословить в присутствии дам, то, ей-богу...
   - Но, скорее всего, на мое решение повлияло то, что этот милый юноша знает здесь все дорожки и ручейки лучше тебя с твоим Гансеном. Кроме того, под его началом четыре арбалетчика, а это - свежая дичь и освобождение нас троих от обязанностей по разбиению лагеря, сбору топлива, готовке и прочих, не вполне приятных, но необходимых дел.
   Выдав все это с задумчивым выражением личика, девушка посмотрела на меня и притворно-печально вопросила:
   - Разве я не права? - а потом невинно захлопала глазками.
   Могу похвастать: в тот момент я не только не выругался и не опустил челюсть ниже пристойного уровня, но и выдал слово на другую букву:
   - А-аа...
   Разумеется, совершенно сухих дров в Лохолесье не удастся сыскать и при помощи магии, так что наш костер преизрядно дымил. А надо вам сказать, что у меня чертовски слезятся от дыма глаза. Да и вообще, денек выдался, мягко говоря, так себе. Великолепный сэр Шон вконец замучил нас рыцарской тематикой и велеречивостью. Дошло до того, что даже сверхтерпеливый Бон, который - я был уверен, - получал от трепа с Ки Доттом истинное удовольствие, неожиданно прервал фразу, заявил, что собирается немного поохотиться, и вскочил на Забияку. Появился он только когда уже совсем стемнело, без добычи, но страшно довольный. А вот я его радости совсем не разделял: лишившись главного своего собеседника, рыцаренок принялся за меня. Поскольку Глори, разумеется, "прекрасная дама с многочисленными достоинствами", но я - "благородный воитель", что, с точки зрения Шона, куда престижнее. Делать нечего, пришлось не только слушать, но и рассказывать самому. А любознательный без меры юноша, не удовольствовавшись одной историей спасения принцессы, жаждал услышать обо всех прочих моих подвигах без исключения.
   Поначалу я чувствовал себя неуютно, то и дело запинался, но потом решил: "А собственно! Он хочет послушать о драках - пожалуйста!" Уж чего-чего, а этого добра в моей жизни было предостаточно (хотя я, будучи по природе весьма человеколюбивым и покладистым, совсем к тому не стремился). Оставалось лишь немного подкорректировать реальность: увеличить количество моих противников, увешать их самым разнообразным оружием, а некоторых - еще и трансформировать в злых колдунов, драконов и прочих антисоциальных типов. К своей чести могу сказать, что к концу дня так разошелся, что то и дело ловил на себе изумленный взгляд Глори. Зато Ки Дотт был счастлив без меры и раз двадцать сетовал на то, что не унаследовал от своего предка способностей к сложению героических баллад, дабы навеки увековечить в них мое имя.
   Какое счастье!
   Но это вовсе не значит, что подобное времяпрепровождение меня устраивало. Напротив, когда, уже отужинав и сидя у костра, сэр Шон в очередной раз принялся распинаться на тему того, как же ему хочется поскорее спасти прекрасную принцессу от злобного чудовища, время от времени плотоядно косясь в сторону Глори, я совсем скис. А посему, сославшись на проклятущий дым (что не было такой уж неправдой), отправился немного прогуляться. К тому времени стал накрапывать мелкий и надоедливый как сборщик налогов дождик, а потому я залез в палатку, сгреб первый плащ, попавший под руку, и решительно зашагал в темноту. И, лишь отойдя достаточно далеко, обратил внимание на то, что плащ мне сильно коротковат, еще более узок и вообще слегка пахнет духами. Оказывается, первым под руку подвернулось одно из одеяний Глорианны. Чертыхнувшись, я уже хотел было поворачивать назад, но потом представил себе Ки Дотта с его историями и передумал. В конце концов, девушка некоторое время обойдется тем плащом, в который она закутана в настоящий момент, да к тому же мне хотелось слегка отомстить Бону, так подло оставившему меня днем на растерзание сэра Шона. Невдалеке журчал родничок, рядом с которым оказался прекрасный замшелый камень. С удовольствием усевшись на него, я погрузился в раздумья...
   ...из которых меня весьма неделикатно вырвало здоровенное нечто, негрубо, но весьма прочно запечатавшее мне рот. Разумеется, я тут же впился в кляп зубами, но в результате получил лишь полный рот густой шерсти. А неведомый агрессор тем временем, все так же лишая меня возможности хотя бы пискнуть, легко приподнял все мое немаленькое тело, взвалил себе на плечо и резво потопал в чащу. Собрав все силы, я отчаянно рванулся и, возможно, даже освободился бы, если бы мой похититель не двигался, а у тропинки не росло здоровенное дерево. Так что последнее, что я помню об этой ночи бесконечные россыпи искр в глазах...
   О том, что происходило в первую половину дня после моего похищения (очнулся я ближе к полудню), я расскажу как-нибудь в другой раз, чтобы не портить вам впечатление. Могу сказать лишь, что ближе к вечеру я накормленный и вполне довольный жизнью - играл со своим похитителем в упрощенную версию фишек. Единственное, что мешало мне полностью наслаждаться жизнью - невозможность подать весточку Глори и Бону, которые, скорее всего, не находят себе места от волнения. Мой похититель же наотрез отказывался как опустить меня, так и отправиться к моим друзьям самому. Путем долгих просьб и уговоров мне все-таки удалось добиться соглашения: как только я выиграю, мы вместе найдем ребят, а потом... Что будет потом, я пока не знал. Сначала нужно было выиграть, а это мне не удавалось уже битых три часа. И это притом, что по нормальным (в смысле - не-Геймским) стандартам я считался весьма приличным игроком.
   На тридцать восьмой партии я каким-то непостижимым образом сумел добиться некоторого преимущества. Занеся руку с фишкой над доской, я случайно взглянул поверх плеча своего противника и обомлел. Почти скрытая высокой густой травой, в нашу сторону целеустремленно ползла Глори, волоча за собой что-то длинное и весьма массивное. Перехватив мой изумленный взгляд, девушка приложила палец к губам и поползла еще быстрее. Растерявшись, я поставил фишку совсем не на то место, куда первоначально собирался. Мой противник радостно улыбнулся и двинул вперед сразу три своих, а потом развел руками. Угу, я и сам понял, что в очередной раз проиграл. А потому смахнул с доски оставшиеся фишки и принялся расставлять их по-новому, стараясь не поднимать глаза, чтобы не видеть того, что сейчас произойдет. А произошло вот что.
   Глори остановилась в паре шагов за спиной моего противника и осторожно поднялась на ноги, держа обеими руками здоровенный сук. Не успел я что-либо сказать, как она одним прыжком сократила расстояние вдвое и с размаха опустила его прямо на беззащитный затылок моего похитителя. Сук с громким треском переломился пополам. Объект нападения медленно обернулся. Посмотрел сначала на девушку, обескураженно сжимающую обломок, потом по сторонам. Поднялся. Сделал два шага. С корнем вырвал из земли молоденькое деревце толщиной с мою руку. Положил его у ног Глори. Улыбнулся. Сел на свое место, повернувшись к девушке спиной. И сделал мне знак: "Ходи!"
   Каюсь, в благодарность за героическую попытку моего спасения я мог бы хохотать не так громко, и вполне заслужил неудовольствие нашей принцессы. Но согласитесь, смех - вовсе не повод гонять меня уже упомянутым деревцем добрых минут десять. И вообще, не моя вина, что Большой Волосатый Ы оказался столь галантным кавалером!..
   После того как я получил все причитающиеся облизывания и отирания от примчавшегося Изверга, вся наша четверка отправилась к тому месту, где мы вчера разбили лагерь. Картина была, что называется, маслом и сыром: связанные наподобие колбасы и с кляпами во ртах на траве лежали в ряд арбалетчики Ки Дотта, напротив которых со зловещей ухмылкой долго постившегося людоеда сидел Бон и чистил ногти своим самым зловещим кинжалом. Сам сэр Шон был прикручен к дереву, причем шлем его, изрядно помятый, был нахлобучен на рыцарскую голову задом наперед. По бокам от несчастного, исполняя роль почетного караула, устроились Лака и Забияка. Время от времени один из них легонько тыкался носом в ногу юноши, от чего по телу последнего проходила судорога, сопровождающаяся весьма мелодичным перезвоном составных частей лат. Ах да, еще на поляне присутствовал единорог, с блаженным выражением на морде хватавший то пучок сочной травки под ногами, то листок с дерева, то ягоду с куста. Драконозавры, судя по всему, здорово ему завидовали, но находились, что называется, при исполнении.
   Пока Бон, даже не удосужившись пожелать мне доброго утра, неделикатно пялился на Ы, тот подошел к привязанному Ки Дотту и, подергав меня за рукав, просительно помычал.
   - Чего-чего? - заинтересовалась Глори.
   - Просит развязать этого бедолагу, - пояснил я. - За его хорошее поведение ручается.
   - Гляди-ка, а вы неплохо друг друга понимаете!
   Девушка критически оглядела нас, чуть наклонив голову, и добавила:
   - Да и вообще, в вас определенно есть что-то общее.
   Пока я размышлял, сказали ли мне комплимент или пытались обидеть, Бон, уже вышедший из ступора, перерезал путы сэра Шона и вопросительно кивнул в сторону арбалетчиков.
   - Пусть полежат пока, - махнула рукой принцесса. - За их поведение никто не ручался.
   Тем временем рыцарь, с трудом стянув с головы свое ведро, очумело оглядел всю честную компанию, заметил Ы и взвизгнул истеричным фальцетом:
   - Узрите чудовище сие, кое разорвет вас на куски, если немедленно не освободите вы моих слуг и...
   - Глори, детка, - искренне озабоченно спросил я, - ты его случайно по голове не била?
   - Да так, самую малость...
   Под наш дружный хохот Ы присел на корточки перед рыцарем, заглянул ему в глаза и неодобрительно покачал головой. Ки Дотт уронил лицо на руки и разрыдался.
   ...- Мне так хотелось поскорее спасти принцессу, а Вы были столь прекрасны! И тут я вспомнил о своем друге. Как Вы теперь знаете, Большой Волосатый Ы очень дружелюбен и совершенно не соответствует впечатлению, которое может сложиться при его виде. Ваше высочество сами подарили мне свой платок... Я незаметно передал его одному из своих слуг, и приказал под предлогом охоты отлучиться из лагеря и передать Ы, с просьбой похитить его прежнего владельца. Я был уверен, что мой друг не причинит Вам никакого вреда, а с утра я возглавлю спасательную экспедицию и разыграю жестокий бой с чудовищем в присутствии двух достойнейших рыцарей... Но сэр Сэд, по ошибке надев ваш плащ, спутал мне все карты. Понимаете, плащ пах точно так же, как и платок, а мой посланец не описал, как выглядит объект похищения...
   Сэр Шон хлюпнул носом и жалобно посмотрел сначала на Глори, а потом на меня. Явно напрашивался на сочувствие. Впрочем, не пожалеть такое чудо было нельзя.
   - Пороть вас некому, уважаемый сэр Шон! - с чистым сердцем ответил я, опуская руку ему на плечо. - И мне, к сожалению, некогда.
   - Пороть? - глаза юноши заметно округлились. - Но сэр Сэд, уж кому как не вам знать, что для дворянина и рыцаря даже самоубийство предпочтительнее унизительности телесного наказания!
   Я, честно, говоря, слышал об этом впервые, но ответить ничего не успел. Ки Дотт шлепнул себя по лбу (сочный звук получился, кстати!) и воскликнул:
   - Ну конечно! Я знаю, как искупить свое недостойное поведение! До опушки осталось ехать не больше часа, а как только я вернусь в замок, то немедленно вскрою себе вены. Или выпью яд. Или...
   - Еще чего! - возмутилась Глорианна. - Я вам запрещаю!
   - Но, леди...
   - Нет, я сказала! Осмелюсь вам напомнить, вы сами вручили мне свою жизнь, и распоряжаться ею отныне могу только я.
   Да, похоже, для паренька сегодня не самый удачный в жизни день. По крайней мере выглядел он как Изверг, добравшийся до во-от такой кучи еды только для того, чтобы узнать, что доктор прописал ему строгую диету. Правда, Изверг в такой ситуации скорее всего сожрал бы и еду, и доктора, но у сэра Шона для подобного явно не хватало духа.
   Глори тем временем остановила Лаку, спрыгнула на землю и скомандовала:
   - Спешьтесь, сэр рыцарь!
   Только после повтора до юноши дошло, что обращаются непосредственно к нему. А девушка тем временем развлекалась вовсю:
   - Преклоните колено! Подайте ваш меч!
   Когда все было исполнено, наша принцесса прислонила меч к боку Лаки, покопалась в седельной сумке и достала тоненький шелковый шарфик нежно-голубого цвета. Потом обмотала им голову сэра Шона поверх шлема наподобие восточной чалмы и протянула ему на вытянутых руках меч со словами:
   - Сэр Шон Ки Дотт! Я, Глорианна Теодора Нахаль-Церберская, принцесса Гройдейлская, ныне нарекаю вас своим рыцарем и защитником. Вручаю вам мой шарф и меч вместе с обетом: совершить в мою честь не менее трех десятков доблестных деяний. Совершать же их вы должны в одиночку и... - тут девушка покосилась на понуро стоящего единорога, - ...пешком! Встаньте, мой рыцарь!
   Не слушая восторгов и клятв юноши, я немного подумал и решил: час пути - это я еще выдержу. Но впоследствии - чтоб больше никаких рыцарей!
   Глава X
   В которой рассказывается о том, как мы делили постели,
   а также о том, что зайцы бывают с бородой
   Итак, спустя четырнадцать с половиной дней после выступления из Хойры, нашим глазам предстал самый крупный порт цивилизованного мира по эту сторону океана - Рохет.
   Небольшое пояснение, чтобы вы представили, куда мы попали. Говорят, что Рохет так богат, что его пытаются захватить не меньше дюжины раз в год. Я-то сам не считал, но на моей памяти нечто подобное происходило раз пять. Городу сто пятьдесят лет, а его не взяли еще ни разу. Так что, как говорится, делайте выводы.
   А если серьезнее, то тут (наплевать, торговый сейчас сезон или нет) всегда пропасть кораблей, капитан любого из которых за соответствующее вознаграждение готов доставить что угодно куда угодно. Опять-таки, делайте выводы.
   Через час расспросов и поисков мы уже сидели в "привилегированном питейном заведении только для лиц корабельного командного состава", номинально войдя в оный состав всего за пяток роблоров. Компанию нам составляли: бутылка вина сравнительно приличного качества, тарелка с окороком качества куда худшего и тип, по сравнению с достоинствами которого сомнительность принадлежности окорока к "первосортной свинине" отходила на второй план. Типа звали Джонни К'ров, и он был капитаном двухмачтовой барки. Поскольку он и его команда уже давно прозябала в порту без дела, привлечь внимание этого обладателя густых усов, простуженного голоса и бездонного брюха было совсем не сложно. Сложности появились немного погодя.
   - Что?! Вы хотите попасть в Спящие Дубравы?! Ну уж нет! В такие авантюры меня не втянешь! Ни за что!!!
   Похоже, в оценке капитанов Рохета я слегка погорячился.
   - Но почему? - воскликнули мы в один голос.
   К'ров шумно прочистил горло и еще более шумно отхлебнул из кружки.
   - Не желаю, чтобы за помощь вам из меня сделали каменную статую и развеяли по ветру!
   Та-ак, еще один...
   Мы были абсолютно правы. Как оказалось, пресловутый носитель хламиды, жертва лесного кошмара, лишенный братца, чудом спасшийся и так далее опередил нас почти на неделю. На этот раз он изменил себе и отметился аж в трех питейных заведениях сразу. Ну да, город ведь большой, даже Хойре не чета... Причем наш таинственный незнакомец из шкур вон лез, лишь бы его полную трагизма историю услышали как можно больше моряков. Парнишка, похоже, прекрасно знал, что тех хлебом не корми - дай только побояться всласть чего-нибудь таинственного и ужасного. А вспоминая легенду о том, что "хламидоносец" и сам некогда бороздил моря... М-да, как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно. А еще подозрительно.
   Похоже, кто-то сильно не хотел, чтобы чужаки совались в Спящие Дубравы. То ли этот "кто-то" волновался за душевный покой Большого Волосатого Ы (кстати, а есть ли он там на самом деле? И если есть, то похож ли, интересно, на своего Лохолесского родича?), то ли просто не любил гостей.
   Стоп! А не в нашей ли компании дело? Ведь мы все-таки ищем пропавшего правителя целого государства. И государства, спешу заметить, на пороге войны. Первая мысль, которая лично мне напрашивалась, снова касалась гномов. Уж не они ли, бородатые, или их наймиты распускают все эти слухи? Нет, в твердости слова Фила Красного Носа я нисколько не сомневался, коли уж за него ручался Капитан. Но Фил - отнюдь не единственный гном на свете. Глори, насколько я понял, не слишком-то афишировала цель, ради которой она покинула родину, но и страшной тайны из нее не делала. Пусть даже недомерки и непричастны к исчезновению старины Лейпольдта, но его возвращение им явно как острый нож по горлу. С другой стороны - чего они тогда медлят? Напали бы давно, пользуясь слабостью и растерянностью врага, лишенного руководителя...
   Погруженный в раздумья, я временно выпал из разговора, поэтому принцессе и Бону пришлось уламывать капитана вдвоем. С другой стороны, они в моей помощи не очень-то и нуждались.
   - ...да за те деньги, которые вы получите...
   - ...вас же лично никто не заставляет...
   - ...и как вы считаете, другие капитаны, узнав о вознаграждении...
   И все в том же репертуаре. Причем после каждого аргумента Глори с поистине аристократической скукой выкладывала из сумки на стол еще пригоршню золотых монет. К тому моменту, когда по моим прикидкам сумма дошла до сотни, а все прочие "лица корабельного командного состава", не дыша, смотрели на наш столик, К'ров сломался.
   - Чего вытаращились?! - рявкнул он на коллег, а потом обратился к нам, изо всех сил пытаясь выглядеть невозмутимым заговорщиком:
   - Не слишком ли тут людно, господа? Может быть, нам обсудить наши дела в более спокойном месте?
   Тут уже настала моя пора вмешаться. Я смерил капитана презрительно-покровительным взглядом и громко, чтобы было слышно в самых отдаленных уголках таверны, ответил:
   - Отнюдь. Вам, как я посмотрю, ни работа, ни деньги не нужны. Так может быть, кто-нибудь из присутствующих...
   Этого К'ров вынести не мог.
   - Кто не хочет? Я не хочу?! - взревел он, пытаясь обеими руками загородить нас, столик, а главное - деньги. - Я уже давно решил, господа, только вот невежливо как-то сразу соглашаться, вы же меня понимаете...
   Бон под столом горячо пожал мне руку, а Глори послала воздушный поцелуй и прошептала: "Умница!" Я здорово смутился и, чтобы хоть как-то это скрыть, заказал всем присутствующим их любимые напитки. Пока моряки громогласно выражали мне свою признательность, девушка добавила:
   - И прекрати деньги транжирить, олух!
   Вот тебе раз! Как говорится, из костра да в прорубь.
   Правда, оказалось, что сломался капитан не до конца. Он сам, похоже, готов был за такие деньги отправляться хоть вплавь и с нами на спине, но команда, по его уверению, слушала истории "хламидоносца" в полном составе. Сказать о том, что они пришлись оной команде не по душе - значит ничего не сказать. Моряки вообще народ суеверный без меры, а когда такое дело...
   Я понял, что из нас самым бессовестным образом пытаются вытянуть еще денег. К счастью, понял это не только я.
   - Значит так, - Глори встала и начала ссыпать деньги обратно. Еще и еще. До тех пор, пока на столе не осталось дюжина пятироблоровых монет.
   - Что вы де...
   - Молчать!!!
   Ух ты, я и не знал, что принцесса способна так орать!
   - Если ты, килька соленая, даже не способен держать язык за зубами...
   - Что значит... - запротестовал было тот, тоже пытаясь подняться.
   - На место сядь!
   Опершись обеими руками в стол, девушка нависла над капитаном, как тень рока. Волны властного презрения и еле сдерживаемой ярости, исходившие от нее, были почти физически ощутимы. К'ров испуганно вжался в стул.
   - Мы переплываем внутреннее море. Высаживаемся на берег. Куда мы направляемся потом, касается только нас. Это простая водная прогулка. И платить я намерена за простую водную прогулку. Тебе или кому-то еще. А если до того момента, как мы отчалим, хоть одна живая душа узнает, что мы плывем в... то самое место, мой большой друг очень тебя огорчит!
   Я состроил максимально злодейскую мину и с душераздирающим хрустом размял пальцы.
   Капитан, кажется, готов был с тоски сжевать собственные усы. Сейчас он явно предпочел бы вообще не получать никаких денег и оказаться от нас как можно дальше. Он затравленно оглянулся, ища в коллегах поддержки. Я поднялся, расправив плечи и заложив пальцы рук за ремень, и тоже обвел моряков взглядом. Тяжелым, как свинец и многообещающим, как похмелье наутро после лихой пьянки. Лица командного корабельного состава дружно уткнулись носами в кружки, тарелки и столешницы. Таверна погрузилась в зловещую тишину. К'ров понял, что он попал.
   - Я согласен, - замогильным голосом произнес он.
   - Отлично. Тогда подведем итоги. Эй, красотка!
   После первой кружки капитан перестал смотреть на нас взглядом узника пыточной камеры. После второй мы с ним помирились. После третьей он, краснея как гимназистка, сделал неуклюжую попытку поцеловать Глори руку. Попытка успехом не увенчалась. Четвертой кружки, несмотря на робкие надежды моряка, не последовало.
   Окончательные условия договора были следующими: всю нашу компанию из трех людей и трех животных доставляют в местечко под названием Миклошев Гай, откуда, по прикидкам капитана, до океана "всего" дней десять. Верхом. За все про все мы платили шестьдесят восемь с половиной роблоров, но это включало в себя корм для драконозавров, его закупку и погрузку.
   - Договорились! - моряк пожал мне руку и потянулся к деньгам, но Бон быстро прикрыл монеты ладонью.
   - Еще один момент. Половину денег вы получаете, как только мы отойдем от берега, а вторую - как только на горизонте покажется упомянутый Гай.
   У парня совсем неплохо варила голова, и он сразу смекнул, что уговор уговором, но заплати этому морскому волку сейчас, и искать его придется долго, кропотливо и, скорее всего, безуспешно.
   Еще немного помявшись, К'ров вновь стиснул мою ладонь:
   - Лады, загружайтесь сегодня, часов в восемь. Судно называется "Любимец волн", его вам в порту всякий укажет. А мне пора: нужно еще собрать команду и распорядиться о корме для ваших зверей.
   С тем мы и распрощались.
   Действительно, найти барку не составило особого труда. Нас уже ждали человек шесть голоногих матросов с повязанными пестрыми косынками головами и рожами висельников. Они споро разместили наш багаж, а драконозавров, не обращая внимания на их протесты, поместили в сооруженное для них в трюме стойло. К'ров получил обещанную половину денег, дважды их пересчитал, немного поскулил по поводу того, что полроблора вошли в сумму "после", и махнул рукой. "Любимец волн" поднял паруса.
   - Кстати, капитан, а почему мы отправляемся на ночь глядя? поинтересовалась Глори.
   - Портовая пошлина, - пояснил тот. - Если бы мы подняли якоря утром, то пришлось бы заплатить еще за день. А сейчас простите, у меня дела. Господин Оли покажет вам вашу каюту.
   Господином Оли оказался плешивый колченогий старпом, и господином его можно было назвать только с большого перепоя.
   - Вы уж простите, но наш "Любимец" не предназначен для перевозки пассажиров, - прогнусавил он. - Так что в вашем распоряжении только наша с капитаном каюта на полубаке. Ваши вещи туда уже перенесли. Приятного вам плаванья!
   - Вот тебе раз! Знаю я эти капитанские каюты: полметра в высоту, метр в ширину, и два в длину! - с досадой проворчал я. - Знаешь что, Глори, ты располагайся в ней, а мы уж как-нибудь устроимся в кубрике с командой.
   - Где?! - Бон скорчил такую физиономию, будто в рот ему налили изрядную порцию чего-то горького. - Да там же вонь, грязь, теснотища и, на сто процентов, целые полчища клопов, тараканов и невесть еще какой гадости! Я уж лучше устроюсь прямо на палубе... - тут он хитро стрельнул глазами по девушке и, как бы между прочем, добавил: