– Стойте. Покажите, как умеете лазать вот по этой стенке.
Так и есть. Один ссыпался с полутора метров. Второй, правда, дополз до потолка и там висит. Объясняю основную идею альпинистской страховки. Киберы достают из своего ящика трос, сварочные пистолеты, какие-то железяки. Гоняю их по стенке вверх-вниз раз десять. Стенка становится похожа на ежика – вся в крюках. Крюки вплавлены в камень – не выдернуть. Вешалка. Наконец отправляю команду на штурм вершины. Нам с Лирой пора обедать и заниматься. Лира учится бесшумно и незаметно перемещаться. Как ниндзя. Бесшумно у нее получается, а вот незаметно – не очень. Все время забывает про свою тень. И про отражения в зеркальных поверхностях. Потом урок логического мышления. Задача простая – вспомнить все новое, что видела за день, и, неторопясь, рассортировать на понятное и непонятное. Потом разобраться с непонятным. И все это вслух. Иначе как мне контролировать процесс? Кстати, это очень интересно.
Крыса в лабиринте
Так и есть. Один ссыпался с полутора метров. Второй, правда, дополз до потолка и там висит. Объясняю основную идею альпинистской страховки. Киберы достают из своего ящика трос, сварочные пистолеты, какие-то железяки. Гоняю их по стенке вверх-вниз раз десять. Стенка становится похожа на ежика – вся в крюках. Крюки вплавлены в камень – не выдернуть. Вешалка. Наконец отправляю команду на штурм вершины. Нам с Лирой пора обедать и заниматься. Лира учится бесшумно и незаметно перемещаться. Как ниндзя. Бесшумно у нее получается, а вот незаметно – не очень. Все время забывает про свою тень. И про отражения в зеркальных поверхностях. Потом урок логического мышления. Задача простая – вспомнить все новое, что видела за день, и, неторопясь, рассортировать на понятное и непонятное. Потом разобраться с непонятным. И все это вслух. Иначе как мне контролировать процесс? Кстати, это очень интересно.
Крыса в лабиринте
– Коша, а как это тебя кибер обозвал?
– Биологический объект?
– Да-да. Это что такое?
– Биологический – это значит, что я живой. Объект – не объекты, а один объект. Кусочком. Без названия. Одно живое. Так, пожалуй, точнее всего – одно живое. Слушай, Лира, получается, что киберы не знают, что такое дракон. И на плане нигде нет помещений для драконов. Понимаешь, киберы Повелителей никогда не видели драконов!
– Ну и что?
– Тогда я – кто? Если я не дракон Повелителей, то кто я? И что я здесь делаю? И проход этот… Его же не от тебя закрыли. Понимаешь? Для тебя проход оставили. Если нужно, ты могла киберам приказать, они бы за час его расчистили. Проход от меня закрыли. Если б не ты, я за сто лет не догадался бы стенку долбить. Мне оставили три зала, от дождика спрятаться, а дальше – ни-ни.
– Ничего не понимаю. Кто оставил, когда оставил, для кого оставил. Я думала, ты все знаешь, когда надо будет, расскажешь.
Пожалуй, пора раскалываться. Иначе потом придется темнить, притворяться.
– Мне особенно и рассказывать нечего. Помню только последний год. Видишь, вдоль скалы ручеек течет. Год назад я там очнулся. Лежу, шевельнуться не могу. Не я, а комок боли. Дышать не могу, ребра поломаны, зубы выбиты, крыльев и лап не чувствую. Представляешь, я тогда не знал, что у меня крылья есть. Что обидно, носом в ручье лежу, а напиться не могу. Так три дня пролежал. Может, больше, я часто сознание терял, но три – точно. А на четвертый день дождь пошел. Ручей разбух, я сначала напился за все три дня, потом чуть не утонул в нем. Голову не мог из воды вытащить. Но дело на поправку пошло. Через неделю ковылял по полянке, грыз елки. Потом память начала возвращаться. Но как-то странно. До сих пор не могу вспомнить, как меня зовут. А все, что помню, относится вроде бы не к этому миру, а к другому. Очень похожему на этот, но все-таки другому. В том мире Пришествия не было. И мамонты давно вымерли. Зато люди знали столько же, сколько здешние Повелители. Знаешь, что странно, когда я киберам мозги вправлял, такое ощущение было, что я всю жизнь этим занимался. Ну не этими конкретно, а вообще киберами. Но, вот чего я не пойму, и в том мире драконов не было. Только в сказках.
Лира молчит, смотрит на костер, переваривает мою историю.
– Бедненький. Тебе дракониху найти надо. Одному нельзя.
Точно, у всех женщин мозги не в ту сторону повернуты.
– Коша, тут твой упрямец приходил. Жаловался, что для ремонта чего-то не хватает. Я ему велела со склада брать. И наказала все записывать, кто, когда, сколько чего взял.
– Я же ему разрешил со склада брать.
– Нет, ты разрешил для ветряка, а это для ремонта. Я так поняла, что у них складской начальник потерялся, а без него ничего брать нельзя, пока мы не разрешим.
– Умница! Все правильно.
Чувствую, что пропустил интереснейший диалог. Может, кибер записал? Потом распрошу, когда Лиры рядом не будет.
Мимо два кибера катят катушку кабеля. У одного на шее зеленый бантик.
– Стойте. Новенький, подойди ко мне, – командует Лира.
Кибер подходит, получает розовый бантик и приказ продолжать работу.
– А у моего упрямца какой бантик?
– Синий.
– А что ты будешь делать, когда бантики кончатся?
– Не кончатся. Я со склада приказала принести. На всех хватит.
Одной заботой меньше. Никакой роботофобии. Лира киберов не боится и не стесняется ими командовать. Летим с ней инспектировать стройплощадку. Бардак, как и на любой стройплощадке в мире. Однако работа кипит. На полусобранной вышке копошатся уже шесть киберов. Отзываю одного в сторонку и распрашиваю. Ввод ветряка в эксплуатацию ожидается завтра к обеду. Отлично.
Кто-то дергает меня за хвост.
– Лира, дай поспать титану мысли.
– Леди Тэрибл велела передать, что ветряк упал в пропасть, – скрипучий голос сопровождается ритмичным подергиванием за хвост.
– Ах ты, ящик с болтами. Велела – где ты набрался такого жаргона? Надо говорить… Ч Т О???
Проношусь по коридору, сбиваю какую-то бочку, с балкона вертикально иду вверх. Вышка ветряка стоит, как стояла. Киберы навешивают лопасти. Трудовая идилия. Ну, Лира, погоди!
Лира, смущенная, встречает на балконе.
– Коша, прости меня, я неудачно пошутила. Тебя так трудно разбудить. Я больше не буду.
Где-то я это уже слышал.
– Коша, а почему ты зовешь его: «ящик с болтами»?
– Ты знаешь, что такое болт?
– Это такая тяжелая арбалетная стрела, чтоб латы пробивать.
Иду в мастерскую, нахожу в верстаке болтик с резьбой М10, шляпка под ключ 14, показываю Лире.
– Это тоже болт.
– Понятно. А когда мы здесь порядок наведем?
– И на самом деле! Очень своевременная мысль.
Отлавливаю пробегающего мимо кибера, объясняю задачу. Кибер осматривает кучи щебня и неожиданно убегает. Провожаю его удивленным взглядом.
– Коша, куда он?
– Не знаю. Наверно, за веником побежал. Если я что-то понимаю в уборке, сейчас здесь будет очень пыльно.
– Летим в деревню!
На полянку выходит целая делегация. Впереди, конечно, Лира. За ней длинный и тощий парнишка. Дальше – Тит Болтун. Замыкает процессию – подумать только – Бычок. Лира представляет Сэма младшего. Садимся в кружок и начинаем неторопливую беседу. Парнишка явно хотел бы оказаться где-нибудь подальше. Видя это, Лира обнимает мою переднюю лапу и пытается вытащить наружу когти. Делаю вид, что ей это удалось. Парнишка сглатывает. Слушаю нехитрые деревенские новости. Кто где новый дом поставил, почем зерно в Литмунде, о чем на кухне сэра Блудвила болтают. Предлагаю Титу переселиться в Замок. Тит колеблется.
– Нет, рано мне еще переселяться. Времена сейчас неспокойные, лишняя пара глаз в деревне не помешает. Да и хозяйство. Вот зимой поспокойней будет, скажу, что к родне в гости поеду. Найдется в Замке стойло для Бычка?
Лира с надеждой смотрит на меня.
– Найдется. Хорошо, что сейчас об этом заговорили. Лира, возьмешь потом двух киберов, накосите сена.
Чувствую, что у Тита ко мне масса вопросов, но конфиденциального характера. Предлагаю прокатить до Замка и обратно. К моему удивлению, Тит отказывается, зато парнишка готов лететь хоть на край света. Ну что ж, тоже вариант. Пусть пока Тит с Лирой побеседует. Набираю высоту и на максимальной скорости иду к Замку. Сажусь на краю скалы рядом с лебедкой киберов. Ветряк практически готов. Парнишка соскакивает с меня, отбегает метров на десять и вываливает на камни свой завтрак. Боже мой, укачало бедного. Но дотерпел – молодец. Так и говорю ему. Поворачивает ко мне лицо зеленоватого цвета.
– Сэр Дракон, только Лире не говорите пожалуйста.
– Негоже женщин посвящать в мужские тайны. Кстати о тайнах. Если кто-нибудь узнает, что Лира жива, она может ненароком поймать арбалетную стрелу. Ты все понял?
– Разве я маленький? Только Бычок после ее приходов два дня сам не свой. Вот и сегодня учуял, вырвался и прибежал. А это и есть те гномики, о которых Лира говорила?
– Они самые. Называются киберы. О них тоже никому не слова. Когда прилетим, отзовешь куда-нибудь Лиру, мне с Титом надо поговорить. Готов назад лететь?
– Кажется.
Не успели мы приземлиться, Лира схватила Сэма младшего под руку и потащила в лес. Парнишка вопросительно посмотрел на меня, я кивнул. За ними, как привязанный, потянулся Бычок.
– Вижу, наши желания совпадают, – обращаюсь к Титу.
– Воистину так. Изменилась девочка. Три недели прошло, а как повзрослела. Сэр Дракон, правду Лира говорила, что между вами тайн нет?
Задумываюсь.
– Правду.
– Ну чтож, тогда и у меня тайн не будет. Не хотел при ней говорить. Новый человек в деревне появился. Чужой. Работником нанялся.
– Что, не знает, с какого конца грабли взять?
– Нет, с этим у него все в порядке. Только какой-то он слишком старательный, что-ли. Сам, вроде, молчаливый, но у колодца бабьи сплетни слушать любит. Трудно объяснить, нюх у меня на шпионов, интуиция. Нас же здесь двое, таких экзотических. Если он не по мою душу, значит по твою, сэр Дракон.
– Выходит, зашевелились церкачи. А давай, мы слегка прощупаем твоего чужака. Для начала, пусть детвора за ним побегает, да подразнит церкачьим шпионом. А мы посмотрим, кто как на это среагирует.
– Для ядреного слуха повод нужен. Иначе к языкам не прилипнет.
– Мне ли мастера учить? Вот, например, некоторые люди во сне разговаривают. А детвора подслушать могла.
– Хитро. Можно такое устроить. Только что это нам даст?
– Если доложит, что провалился, я бы на месте церкачей второго послал. Пусть один на себя все шишки собирает, а второй в его тени дело делает. Ну, а если не доложит, тоже неплохо. Известный враг – пол врага.
Тит неожиданно грустнеет.
– Ты, сэр Дракон, как будто мысли церкачей читаешь. Или Лира рассказала?
– Лира о Тите Книгочее ничего не рассказывала. Это у нас запретная тема. Чужая Тайна.
– От друзей тайн нет. Время есть, если хочешь, могу рассказать.
– Конечно хочу.
Некоторое время Тит размышляет.
– Давно это началось. Лет двадцать назад. Несколько умных людей и сотня молодых, горячих молокососов решили чуть потеснить церкачей у кормила власти. Задумано было хорошо. В недрах их бюрократической машины организовать параллельную структуру власти и постепенно перелить в нее всю силу. Потом перейти на модель правления Римской империи. Сенат, народные трибуны, партии синих и зеленых, поливающие друг друга грязью во имя торжества справедливости. Несколько лет все шло по плану. Наши люди заняли десятки ключевых постов. Провалились мы как раз на паре шпионов. Один только что не кричал, что церкачам продался. Второй… Второй был умен. За первую же неделю он переругался и перессорился со всеми. Поведение настолько вызывающее, что серьезно его никто и не проверял. Да и мысли не было тянуть его в организацию. Потом он кого-то спас, потом его кто-то спас. Завязалась дружба. А в одну прекрасную лунную ночь в десятке домов были сорваны с петель двери. Мы взялись за оружие. Это было ошибкой, страшной, глупейшей ошибкой. Надо было исчезнуть, раствориться. Против нас не могли даже выдвинуть серьезное обвинение. Мы же не успели сделать ничего по-настоящему противозаконного. – Тит помотал головой. – Короче, скрыться удалось нескольким. Остальных развесили на крестах вокруг Рима. Нас прозвали в народе римлянами. Или сенаторами.
– Поэтому ты так испугался, когда я тебя сенатором назвал?
– Да, поэтому. Ходят в народе легенды про взгляд дракона. Или, все же не легенды?
– Легенды. А вот удобное кресло в Замке, которое ложь чует, это не легенда. Называется детектор лжи. Когда в гости зайдешь, захочешь – стряхну пыль, дам посидеть.
– Так успокой старика, как это слово тебе на язык попало?
– Был один римский сенатор по имени Тит. Умный, наблюдательный, лысенький. Кого-то он мне напомнил.
– Вот, значит, как. Кличку «Болтун» на себя навесил, двадцать лет учился дурака изображать, и – на тебе. Первый же дракон за две минуты раскусил. Эх, старость не радость.
Рисую на земле картинку: гора, в горе открытая дверь. Над горой солнце и месяц. Тит с интересом изучает.
– Лира научила? В гости приглашаешь. И днем, и ночью, правильно?
– Правильно, – стираю картинку. – На кого еще, кроме Сэма, в вашей деревне можно положиться? Кто кидал камни в церкачей?
– Сэм и кидал. А на кого положиться – трудно сказать. Только на кузнеца с сыном. Лира всей молодежью верховодила, но у местных что на уме, то и на языке. Закваска не та.
– Как-нибудь устрой мне с кузнецом встречу.
– Это можно. Бычка подковывать пора, завтра и отведу. Не знаю, сумеют ли подковать, но переговорить сумею.
– У кузнеца что, подковы кончились?
– Бычок никого к себе не подпускает. Меня кое-как слушается, Лире все позволяет, а больше – никому.
– А это может пригодиться. Только надо, чтоб об этом все знали. Вся округа, до самого Литмунда. Родео, что ли устроить? Заодно узнаем, кто чего стоит. И надо приучить Бычка слушаться Сэма.
Объясняю, что такое родео. Идею алиби Титу объяснять не надо. Тит зовет Сэма и из кустов появляется вся компания. Губы в чернике. У всех, даже у Бычка. Лира оттягивает ему нижнюю губу и ссыпает туда горсточку ягод. Бычок флегматично хрупает.
Подлетая, замечаем, что лопасти ветряка вращаются. На балконе встречает кибер с синим бантиком.
– Докладываю: ветряк подключен к энергетической сети.
– Молодец. Сколько киберов питанием обеспечили?
– От 30 до 90 % действующего парка, в зависимости от силы ветра.
– Приступайте к установке второго ветряка.
– Задание понял, выполнить не могу. Недостаточно энергии.
– ЧТО??? Сколько осталось?
– 20 % от количества, на время получения первого приказа.
– Немедленно прекратить все работы по расконсервации. Перейти на режим экономии. Оптимизировать все перемещения по параметрам время – экономия энергии. Теперь хватит?
– Часть работ по расконсервации не могут быть прекращены во избежании аварии. Вероятность завершения работ 30 % в зависимости от силы ветра.
Мало. Глупо, как глупо получилось. Кто меня гнал? Ну куда я торопился? А еще пол подметать заставил. Думать надо, головой думать, а не … Что же еще можно сделать?
– Что еще можно оптимизировать?
– Можно оптимизировать размещение ветряка. Выработка энергии увеличится на 60 %.
О, Боже, я приказал поставить ветряк над круглым залом, а эти болваны…
– Сколько времени займет перенос?
– Четыре часа.
– Вероятность завершения работ?
– 80 % в зави…
– Молчать. Доставку грузов массой до одной тонны от ворот склада до стройплощадки возложить на меня. Обеспечить меня средством связи. Исполняй!
Следующие двое суток слились в один нескончаемый кошмар. Сигнал рации, пристегнутой к правому рогу, груженая тележка у ворот склада или инженерной базы, легкая часть пути – до балкона, один, чаще два рейса наверх, боль в крыльях, несколько минут отдыха. Замечаю, что Лира крутит педали велотренажера. От корпуса тянется провод. Значит, не тренажер, а генератор.
– Лира, не мучайся, это капля в море.
– Коша, ты не в курсе, я ужин зарабатываю.
Ничего не понимаю. Вникать не хочу. Есть тележка, груз надо наверх. Поднял. Теперь – лечь, пока не загудела рация. Гудок, инженерная база, стройплощадка, свет прожектора, слабая лампочка на балконе, пустая тележка, боль в крыльях, сон.
Вкус жареного мяса на языке. Наверно, сон. Мясо несоленое, даже во сне не повезло. Лирин смех. Сглатываю. Кусок наждаком дерет пересохшее горло. Открываю глаза. Балкон. Передо мной сидит Лира, рядом протвень с жареным мясом.
– Девушка, дай водицы напиться, а то так есть хочется, аж поспать не дадут.
Тут же появляется ведро с водой. Мне бы надо бочку, ведро – это только горло смочить. Съедаю несколько кусков. Гудит рация. Склад, балкон, стройплощадка, балкон, кусочек мяса, склад, балкон, стройплощадка. Потом протвень пустеет. Ведро иногда с водой, чаще пустое.
Открываю глаза. Вечереет. Передо мной протвень с жареным мясом, березовое полено, бочка с водой и кибер с замызганным синим бантиком на шее. Рация молчит, значит можно расслабиться.
– Докладывай.
– Второй ветряк подключен к энергетической сети. Достигнут положительный энергетический балланс.
– Начинай подготовку к установке третьего ветряка.
– Установка третьего ветряка начата по приказу леди Тэрибл.
– Молодец. Свободен.
Съедаю мясо, выпиваю воду, закрываю глаза. Просыпаюсь от холода. Ночь. На стене тускло горит электролампочка. Два кибера вяло копошатся, разгружая тележку. Иду в чулан. Под потолком протянут провод с редкими светильниками. Мой любимый угол застелен матом. Здорово! Экибана. Ложусь и проваливаюсь в сон.
Пультовая энергоцентрали. Стираю пыль с экрана монитора. Видно то же, что и раньше, то есть ничего. Нажимаю пару кнопок на клавиатуре. Ничего не меняется.
– Почему не починили телевизор, бездельники?
– Монитор в рабочем состоянии. Для эксплуатации необходимо включить питание. Клавиша расположена под экраном, – отзывается ремонтник с салатным бантиком. Стираю пыль, нахожу клавишу и нажимаю. Внутри монитора раздается шипение, из щелей лезут струйки голубого дыма. Выключаю, разгоняю дым.
– Почему не починил, спрашиваю? Л-лоботряс, гальюн у меня чистить будешь, на запчасти разберу!
Никогда не думал, что этот железный колобок может выглядеть смущенным.
– Чтоб к завтрому все здесь блестело! И работало.
Поручил киберам определить время установки перегородки. С ремонтом и юстировкой приборов эта нехитрая операция заняла двое суток. Результат почти не удивил – 6500 плюс минус 1000 суток. Перегородку поставили против меня. Может, я ее поставил? Позвал киберов и приказал: «Отгородить!» Киберы говорят – нет. За последнюю тысячу лет стенок не ставили. Сам я не мог – перегородку изнутри делали. Некто натащил снизу камней, сплавил в стенку, потом вышел на балкон подышать свежим воздухом. Тут я мимо пролетаю. Некто вытащил из кармана крупнокалиберную рогатку и залепил мне в лоб. Или сначала залепил в лоб, а потом сложил стенку. Чтоб всякие непарнокопытные динозавры не затоптали прецезионное оборудование. Логично? Итак, еще раз с самого начала. Меня сделали. Кто-то, но не Повелители. Повелители ушли отсюда тысячу лет назад. За тысячу лет их интересы должны были измениться. Их должны теперь интересовать судьбы галактик, а не отдельных отсталых планет. Значит, мои Некты к Повелителям отношения не имеют. К церкачам они тоже не имеют отношения. Странные такие ребята, нездешние. Один Некто сделал меня, а другой Некто сделал стенку, чтоб я не увидел, чего не полагается. Может быть, это был один и тот же Hекто.
Вопрос: Зачем он это сделал?
Вопрос: Что он хотел получить в результате эксперимента.
Вопрос: При чем здесь Повелители.
На все три вопроса один ответ: мало информации. Однако, с какой бы целью не ставился эксперимент, похоже, он вышел из под контроля. Не прошло и двадцати лет, а стенка разрушена. Еще через полгода будет восстановлена база Повелителей. Уже сейчас работают четыре ветряка, начато строительство пятого, гиганта, который один заменит десяток маленьких. Полностью восстановлено оборудование малой энергоцентрали. Ожили компьютеры склада и инженерной базы, 28 киберов-ремонтников и весь парк стационарных ремонтных центров инженерной базы днем и ночью перебирают по винтику технику. Всю подряд. Иначе нельзя – за тысячу лет смазка испарилась, пластмассовые детали окаменели, контакты окислились, все, что могло отвалиться, отвалилось. Сейчас главное – не терять темпа. Через два-три месяца не будет на этой планете силы, представляющей для меня реальную угрозу. Стоп! Тот, кто поставил надо мной эксперимент, не принадлежит этой планете. Не хочу быть лабораторной крысой. Домашней зверюшкой – куда ни шло. У домашней зверюшки есть свобода воли. Как у кошки, которая гуляет сама по себе. У лабораторной крысы свободы воли нет. Есть воля экспериментатора, есть кормушки, в одном углу нормальная, в другом под током, или лабиринт с прозрачным потолком. Срочно надо пройти обследование на томографе, нет ли во мне аварийного выключателя с дистанционным управлением на случай выхода эксперимента из-под контроля. А дальше – смогу я, используя мощь базы, держать оборону против экспериментатора? Нет. Разрушать всегда проще. Пока я не знаю, с кем имею дело, я против него безоружен. Что я о нем знаю? Он сделал меня. Прикладная генная инженерия. Конец двадцать первого века и далее. Он сделал стенку. Ну, это совсем просто. Середина двадцатого века, если напрячься. Что я имею на базе? Аккумуляторы на сверхпроводимости и глупые киберы. Двадцать первый век. Мебель из кладовки тоже двадцать первого века, но неясно, чья она, Повелителей или экспериментаторов. Что я имею в результате? Пшик. Мало информации. Может, подготовить резервную базу? Смысла нет, если за мной ведется наблюдение. Имея технику двадцать первого века, проследить перемещение всех живых и механизмов крупнее бабочки, можно хоть из космоса. Буду держать ушки на макушке и заниматься своим делом. Аминь.
Еще интересный вариант: вдруг вся эта планета – лабиринт для крысы. Великоват. Ну и что, что великоват? Какая крыса, такой и лабиринт. Вспомнили Повелители грехи молодости, разыскали планету и запустили туда крыску. Ай-кью проверить. Чем не гипотеза? По масштабу как раз для Повелителей 33-го века. Что-нибудь это меняет? Нет. Может, для Повелителей это эксперимент, но для меня с Лирой – жизнь, единственная и неповторимая. Только маленький нюансик. Эксперимент могут прервать в любой момент. К черту, все помрем, кто раньше, кто позже.
Еще вариация на ту же тему. Нет никакой планеты, а есть шлем сенсовизора, мощный компьютер и виртуальная реальность. Техника двадцать первого века. Не надо нарушать законы физики, чтоб драконы летали, все просто, как дважды два. Нет, не сходится. Что я, целый год в шлеме на кушетке лежу, не ем, не пью, не писаю? Хотя, кормление можно с виртуальной реальностью синхронизировать. Какие слабые места у виртуалки? Люди! Естественные реакции людей на изменение ситуации и юмор. Не удаются компьютеру человеческие слабости, и все. Правда, в таких случаях используется параллельный шлем на операторе, корректирующем диалоги, но это вносит задержку. Персонаж сразу становится слегка заторможенным. Лира на заторможенную не похожа. Какие еще слабые места? Оператор, который Лиру играет, должен непрерывно в шлеме сидеть. И днем, и ночью. Изображать моего друга, не выходя из образа средневековой девчонки неделями, чтоб, не дай Бог, не упомянуть термин двадцать первого века. Нет, такого и врагу не пожелаешь. Это получится эксперимент над ней, а не надо мной. Значит, вариант отпадает. Что в остатке? Два нуля и крысиный хвостик. Подводит логика. Хотя, при чем тут логика, если фактов нет. Ладно, вот расконсервирую информационную централь, узнаю, кто такие Повелители, может свяжусь с ними. Одной загадкой станет меньше.
– Лира, знаешь, что это такое?
– Камень.
– Ответ неверный. Это наши глаза и уши. Посмотри на экран.
– Ой, как в зеркале, – сразу начинает прихорашиваться.
– Пора браться за твоего магистра. Не передумала еще?
– Коша, я же клятву дала. А что, этот камень все видит и слышит?
– Видит, слышит и сюда передает. Еще ползать умеет. Раскидаем несколько таких камней, узнаем, чем занят магистр. Но давай сразу договоримся. Убить его – твое право, но если ты захочешь его мучить, я тебе не друг.
– Я хочу его сначала в темницу посадить на восемь дней, как он меня, а потом убить. Ты не думай, он умрет легкой смертью. Я его из арбалета застрелю.
– Это справедливо. А почему – из арбалета? Я думал, ты захочешь его повесить.
– Я ему так обещала.
– Когда?
– После суда. Я в него ножик кинула, только ножик отскочил. Он под одеждой кольчугу носит. Я сказала, что в следующий раз арбалет возьму.
– Вот почему тебя так в цепи упаковали. Ты мне этого не рассказывала.
– Я тогда еще тебя не знала. А как мы его ловить будем?
– Без свидетелей и без следов. Выберем момент, когда он один куда-нибудь поедет, подцепим за шкирку и унесем. Пусть одна испуганная лошадь останется.
– Здорово придумано!
В этот момент к Лире подъезжает кибер с синим бантиком.
– Леди Тэрибл, вас хочет видеть человек.
Если кто-то из нас двоих и тормознутый, то это я. Чего я удивился? Наверняка это Тит Болтун с новостями. Спешим с Лирой на балкон. Внизу машет руками Сэм младший. Спускаемся.
– Сэр Дракон, вы извините, но вся деревня знает, что у старосты овца потерялась, и я ее у самого Замка нашел.
Осмысливаю сказанное и медленно зверею. Лира растерянно переводит взгляд с меня на Сэма, но голоса не подает. На самом деле изменилась, верно Тит заметил. Тит!
– Сам придумал, или Тит посоветовал.
– Сам.
Смотрю на Лиру и постепенно успокаиваюсь. Очень интересно наблюдать, как она думает. На мордашке написан весь мыслительный процесс. Вот он закончился, и физиономия расплылась в идиотской улыбке.
– Коша, ну что ты злишься, у нас места на тысячу человек хватит. А церкачи еще больше бояться будут.
– А что обо мне его мать думать будет? А Сэм Гавнюк? А то, что меня вся деревня возненавидит, тебя не трогает? А кто камни-передатчики развозить будет? Один Тит?
– Биологический объект?
– Да-да. Это что такое?
– Биологический – это значит, что я живой. Объект – не объекты, а один объект. Кусочком. Без названия. Одно живое. Так, пожалуй, точнее всего – одно живое. Слушай, Лира, получается, что киберы не знают, что такое дракон. И на плане нигде нет помещений для драконов. Понимаешь, киберы Повелителей никогда не видели драконов!
– Ну и что?
– Тогда я – кто? Если я не дракон Повелителей, то кто я? И что я здесь делаю? И проход этот… Его же не от тебя закрыли. Понимаешь? Для тебя проход оставили. Если нужно, ты могла киберам приказать, они бы за час его расчистили. Проход от меня закрыли. Если б не ты, я за сто лет не догадался бы стенку долбить. Мне оставили три зала, от дождика спрятаться, а дальше – ни-ни.
– Ничего не понимаю. Кто оставил, когда оставил, для кого оставил. Я думала, ты все знаешь, когда надо будет, расскажешь.
Пожалуй, пора раскалываться. Иначе потом придется темнить, притворяться.
– Мне особенно и рассказывать нечего. Помню только последний год. Видишь, вдоль скалы ручеек течет. Год назад я там очнулся. Лежу, шевельнуться не могу. Не я, а комок боли. Дышать не могу, ребра поломаны, зубы выбиты, крыльев и лап не чувствую. Представляешь, я тогда не знал, что у меня крылья есть. Что обидно, носом в ручье лежу, а напиться не могу. Так три дня пролежал. Может, больше, я часто сознание терял, но три – точно. А на четвертый день дождь пошел. Ручей разбух, я сначала напился за все три дня, потом чуть не утонул в нем. Голову не мог из воды вытащить. Но дело на поправку пошло. Через неделю ковылял по полянке, грыз елки. Потом память начала возвращаться. Но как-то странно. До сих пор не могу вспомнить, как меня зовут. А все, что помню, относится вроде бы не к этому миру, а к другому. Очень похожему на этот, но все-таки другому. В том мире Пришествия не было. И мамонты давно вымерли. Зато люди знали столько же, сколько здешние Повелители. Знаешь, что странно, когда я киберам мозги вправлял, такое ощущение было, что я всю жизнь этим занимался. Ну не этими конкретно, а вообще киберами. Но, вот чего я не пойму, и в том мире драконов не было. Только в сказках.
Лира молчит, смотрит на костер, переваривает мою историю.
– Бедненький. Тебе дракониху найти надо. Одному нельзя.
Точно, у всех женщин мозги не в ту сторону повернуты.
– Коша, тут твой упрямец приходил. Жаловался, что для ремонта чего-то не хватает. Я ему велела со склада брать. И наказала все записывать, кто, когда, сколько чего взял.
– Я же ему разрешил со склада брать.
– Нет, ты разрешил для ветряка, а это для ремонта. Я так поняла, что у них складской начальник потерялся, а без него ничего брать нельзя, пока мы не разрешим.
– Умница! Все правильно.
Чувствую, что пропустил интереснейший диалог. Может, кибер записал? Потом распрошу, когда Лиры рядом не будет.
Мимо два кибера катят катушку кабеля. У одного на шее зеленый бантик.
– Стойте. Новенький, подойди ко мне, – командует Лира.
Кибер подходит, получает розовый бантик и приказ продолжать работу.
– А у моего упрямца какой бантик?
– Синий.
– А что ты будешь делать, когда бантики кончатся?
– Не кончатся. Я со склада приказала принести. На всех хватит.
Одной заботой меньше. Никакой роботофобии. Лира киберов не боится и не стесняется ими командовать. Летим с ней инспектировать стройплощадку. Бардак, как и на любой стройплощадке в мире. Однако работа кипит. На полусобранной вышке копошатся уже шесть киберов. Отзываю одного в сторонку и распрашиваю. Ввод ветряка в эксплуатацию ожидается завтра к обеду. Отлично.
Кто-то дергает меня за хвост.
– Лира, дай поспать титану мысли.
– Леди Тэрибл велела передать, что ветряк упал в пропасть, – скрипучий голос сопровождается ритмичным подергиванием за хвост.
– Ах ты, ящик с болтами. Велела – где ты набрался такого жаргона? Надо говорить… Ч Т О???
Проношусь по коридору, сбиваю какую-то бочку, с балкона вертикально иду вверх. Вышка ветряка стоит, как стояла. Киберы навешивают лопасти. Трудовая идилия. Ну, Лира, погоди!
Лира, смущенная, встречает на балконе.
– Коша, прости меня, я неудачно пошутила. Тебя так трудно разбудить. Я больше не буду.
Где-то я это уже слышал.
– Коша, а почему ты зовешь его: «ящик с болтами»?
– Ты знаешь, что такое болт?
– Это такая тяжелая арбалетная стрела, чтоб латы пробивать.
Иду в мастерскую, нахожу в верстаке болтик с резьбой М10, шляпка под ключ 14, показываю Лире.
– Это тоже болт.
– Понятно. А когда мы здесь порядок наведем?
– И на самом деле! Очень своевременная мысль.
Отлавливаю пробегающего мимо кибера, объясняю задачу. Кибер осматривает кучи щебня и неожиданно убегает. Провожаю его удивленным взглядом.
– Коша, куда он?
– Не знаю. Наверно, за веником побежал. Если я что-то понимаю в уборке, сейчас здесь будет очень пыльно.
– Летим в деревню!
На полянку выходит целая делегация. Впереди, конечно, Лира. За ней длинный и тощий парнишка. Дальше – Тит Болтун. Замыкает процессию – подумать только – Бычок. Лира представляет Сэма младшего. Садимся в кружок и начинаем неторопливую беседу. Парнишка явно хотел бы оказаться где-нибудь подальше. Видя это, Лира обнимает мою переднюю лапу и пытается вытащить наружу когти. Делаю вид, что ей это удалось. Парнишка сглатывает. Слушаю нехитрые деревенские новости. Кто где новый дом поставил, почем зерно в Литмунде, о чем на кухне сэра Блудвила болтают. Предлагаю Титу переселиться в Замок. Тит колеблется.
– Нет, рано мне еще переселяться. Времена сейчас неспокойные, лишняя пара глаз в деревне не помешает. Да и хозяйство. Вот зимой поспокойней будет, скажу, что к родне в гости поеду. Найдется в Замке стойло для Бычка?
Лира с надеждой смотрит на меня.
– Найдется. Хорошо, что сейчас об этом заговорили. Лира, возьмешь потом двух киберов, накосите сена.
Чувствую, что у Тита ко мне масса вопросов, но конфиденциального характера. Предлагаю прокатить до Замка и обратно. К моему удивлению, Тит отказывается, зато парнишка готов лететь хоть на край света. Ну что ж, тоже вариант. Пусть пока Тит с Лирой побеседует. Набираю высоту и на максимальной скорости иду к Замку. Сажусь на краю скалы рядом с лебедкой киберов. Ветряк практически готов. Парнишка соскакивает с меня, отбегает метров на десять и вываливает на камни свой завтрак. Боже мой, укачало бедного. Но дотерпел – молодец. Так и говорю ему. Поворачивает ко мне лицо зеленоватого цвета.
– Сэр Дракон, только Лире не говорите пожалуйста.
– Негоже женщин посвящать в мужские тайны. Кстати о тайнах. Если кто-нибудь узнает, что Лира жива, она может ненароком поймать арбалетную стрелу. Ты все понял?
– Разве я маленький? Только Бычок после ее приходов два дня сам не свой. Вот и сегодня учуял, вырвался и прибежал. А это и есть те гномики, о которых Лира говорила?
– Они самые. Называются киберы. О них тоже никому не слова. Когда прилетим, отзовешь куда-нибудь Лиру, мне с Титом надо поговорить. Готов назад лететь?
– Кажется.
Не успели мы приземлиться, Лира схватила Сэма младшего под руку и потащила в лес. Парнишка вопросительно посмотрел на меня, я кивнул. За ними, как привязанный, потянулся Бычок.
– Вижу, наши желания совпадают, – обращаюсь к Титу.
– Воистину так. Изменилась девочка. Три недели прошло, а как повзрослела. Сэр Дракон, правду Лира говорила, что между вами тайн нет?
Задумываюсь.
– Правду.
– Ну чтож, тогда и у меня тайн не будет. Не хотел при ней говорить. Новый человек в деревне появился. Чужой. Работником нанялся.
– Что, не знает, с какого конца грабли взять?
– Нет, с этим у него все в порядке. Только какой-то он слишком старательный, что-ли. Сам, вроде, молчаливый, но у колодца бабьи сплетни слушать любит. Трудно объяснить, нюх у меня на шпионов, интуиция. Нас же здесь двое, таких экзотических. Если он не по мою душу, значит по твою, сэр Дракон.
– Выходит, зашевелились церкачи. А давай, мы слегка прощупаем твоего чужака. Для начала, пусть детвора за ним побегает, да подразнит церкачьим шпионом. А мы посмотрим, кто как на это среагирует.
– Для ядреного слуха повод нужен. Иначе к языкам не прилипнет.
– Мне ли мастера учить? Вот, например, некоторые люди во сне разговаривают. А детвора подслушать могла.
– Хитро. Можно такое устроить. Только что это нам даст?
– Если доложит, что провалился, я бы на месте церкачей второго послал. Пусть один на себя все шишки собирает, а второй в его тени дело делает. Ну, а если не доложит, тоже неплохо. Известный враг – пол врага.
Тит неожиданно грустнеет.
– Ты, сэр Дракон, как будто мысли церкачей читаешь. Или Лира рассказала?
– Лира о Тите Книгочее ничего не рассказывала. Это у нас запретная тема. Чужая Тайна.
– От друзей тайн нет. Время есть, если хочешь, могу рассказать.
– Конечно хочу.
Некоторое время Тит размышляет.
– Давно это началось. Лет двадцать назад. Несколько умных людей и сотня молодых, горячих молокососов решили чуть потеснить церкачей у кормила власти. Задумано было хорошо. В недрах их бюрократической машины организовать параллельную структуру власти и постепенно перелить в нее всю силу. Потом перейти на модель правления Римской империи. Сенат, народные трибуны, партии синих и зеленых, поливающие друг друга грязью во имя торжества справедливости. Несколько лет все шло по плану. Наши люди заняли десятки ключевых постов. Провалились мы как раз на паре шпионов. Один только что не кричал, что церкачам продался. Второй… Второй был умен. За первую же неделю он переругался и перессорился со всеми. Поведение настолько вызывающее, что серьезно его никто и не проверял. Да и мысли не было тянуть его в организацию. Потом он кого-то спас, потом его кто-то спас. Завязалась дружба. А в одну прекрасную лунную ночь в десятке домов были сорваны с петель двери. Мы взялись за оружие. Это было ошибкой, страшной, глупейшей ошибкой. Надо было исчезнуть, раствориться. Против нас не могли даже выдвинуть серьезное обвинение. Мы же не успели сделать ничего по-настоящему противозаконного. – Тит помотал головой. – Короче, скрыться удалось нескольким. Остальных развесили на крестах вокруг Рима. Нас прозвали в народе римлянами. Или сенаторами.
– Поэтому ты так испугался, когда я тебя сенатором назвал?
– Да, поэтому. Ходят в народе легенды про взгляд дракона. Или, все же не легенды?
– Легенды. А вот удобное кресло в Замке, которое ложь чует, это не легенда. Называется детектор лжи. Когда в гости зайдешь, захочешь – стряхну пыль, дам посидеть.
– Так успокой старика, как это слово тебе на язык попало?
– Был один римский сенатор по имени Тит. Умный, наблюдательный, лысенький. Кого-то он мне напомнил.
– Вот, значит, как. Кличку «Болтун» на себя навесил, двадцать лет учился дурака изображать, и – на тебе. Первый же дракон за две минуты раскусил. Эх, старость не радость.
Рисую на земле картинку: гора, в горе открытая дверь. Над горой солнце и месяц. Тит с интересом изучает.
– Лира научила? В гости приглашаешь. И днем, и ночью, правильно?
– Правильно, – стираю картинку. – На кого еще, кроме Сэма, в вашей деревне можно положиться? Кто кидал камни в церкачей?
– Сэм и кидал. А на кого положиться – трудно сказать. Только на кузнеца с сыном. Лира всей молодежью верховодила, но у местных что на уме, то и на языке. Закваска не та.
– Как-нибудь устрой мне с кузнецом встречу.
– Это можно. Бычка подковывать пора, завтра и отведу. Не знаю, сумеют ли подковать, но переговорить сумею.
– У кузнеца что, подковы кончились?
– Бычок никого к себе не подпускает. Меня кое-как слушается, Лире все позволяет, а больше – никому.
– А это может пригодиться. Только надо, чтоб об этом все знали. Вся округа, до самого Литмунда. Родео, что ли устроить? Заодно узнаем, кто чего стоит. И надо приучить Бычка слушаться Сэма.
Объясняю, что такое родео. Идею алиби Титу объяснять не надо. Тит зовет Сэма и из кустов появляется вся компания. Губы в чернике. У всех, даже у Бычка. Лира оттягивает ему нижнюю губу и ссыпает туда горсточку ягод. Бычок флегматично хрупает.
Подлетая, замечаем, что лопасти ветряка вращаются. На балконе встречает кибер с синим бантиком.
– Докладываю: ветряк подключен к энергетической сети.
– Молодец. Сколько киберов питанием обеспечили?
– От 30 до 90 % действующего парка, в зависимости от силы ветра.
– Приступайте к установке второго ветряка.
– Задание понял, выполнить не могу. Недостаточно энергии.
– ЧТО??? Сколько осталось?
– 20 % от количества, на время получения первого приказа.
– Немедленно прекратить все работы по расконсервации. Перейти на режим экономии. Оптимизировать все перемещения по параметрам время – экономия энергии. Теперь хватит?
– Часть работ по расконсервации не могут быть прекращены во избежании аварии. Вероятность завершения работ 30 % в зависимости от силы ветра.
Мало. Глупо, как глупо получилось. Кто меня гнал? Ну куда я торопился? А еще пол подметать заставил. Думать надо, головой думать, а не … Что же еще можно сделать?
– Что еще можно оптимизировать?
– Можно оптимизировать размещение ветряка. Выработка энергии увеличится на 60 %.
О, Боже, я приказал поставить ветряк над круглым залом, а эти болваны…
– Сколько времени займет перенос?
– Четыре часа.
– Вероятность завершения работ?
– 80 % в зави…
– Молчать. Доставку грузов массой до одной тонны от ворот склада до стройплощадки возложить на меня. Обеспечить меня средством связи. Исполняй!
Следующие двое суток слились в один нескончаемый кошмар. Сигнал рации, пристегнутой к правому рогу, груженая тележка у ворот склада или инженерной базы, легкая часть пути – до балкона, один, чаще два рейса наверх, боль в крыльях, несколько минут отдыха. Замечаю, что Лира крутит педали велотренажера. От корпуса тянется провод. Значит, не тренажер, а генератор.
– Лира, не мучайся, это капля в море.
– Коша, ты не в курсе, я ужин зарабатываю.
Ничего не понимаю. Вникать не хочу. Есть тележка, груз надо наверх. Поднял. Теперь – лечь, пока не загудела рация. Гудок, инженерная база, стройплощадка, свет прожектора, слабая лампочка на балконе, пустая тележка, боль в крыльях, сон.
Вкус жареного мяса на языке. Наверно, сон. Мясо несоленое, даже во сне не повезло. Лирин смех. Сглатываю. Кусок наждаком дерет пересохшее горло. Открываю глаза. Балкон. Передо мной сидит Лира, рядом протвень с жареным мясом.
– Девушка, дай водицы напиться, а то так есть хочется, аж поспать не дадут.
Тут же появляется ведро с водой. Мне бы надо бочку, ведро – это только горло смочить. Съедаю несколько кусков. Гудит рация. Склад, балкон, стройплощадка, балкон, кусочек мяса, склад, балкон, стройплощадка. Потом протвень пустеет. Ведро иногда с водой, чаще пустое.
Открываю глаза. Вечереет. Передо мной протвень с жареным мясом, березовое полено, бочка с водой и кибер с замызганным синим бантиком на шее. Рация молчит, значит можно расслабиться.
– Докладывай.
– Второй ветряк подключен к энергетической сети. Достигнут положительный энергетический балланс.
– Начинай подготовку к установке третьего ветряка.
– Установка третьего ветряка начата по приказу леди Тэрибл.
– Молодец. Свободен.
Съедаю мясо, выпиваю воду, закрываю глаза. Просыпаюсь от холода. Ночь. На стене тускло горит электролампочка. Два кибера вяло копошатся, разгружая тележку. Иду в чулан. Под потолком протянут провод с редкими светильниками. Мой любимый угол застелен матом. Здорово! Экибана. Ложусь и проваливаюсь в сон.
Пультовая энергоцентрали. Стираю пыль с экрана монитора. Видно то же, что и раньше, то есть ничего. Нажимаю пару кнопок на клавиатуре. Ничего не меняется.
– Почему не починили телевизор, бездельники?
– Монитор в рабочем состоянии. Для эксплуатации необходимо включить питание. Клавиша расположена под экраном, – отзывается ремонтник с салатным бантиком. Стираю пыль, нахожу клавишу и нажимаю. Внутри монитора раздается шипение, из щелей лезут струйки голубого дыма. Выключаю, разгоняю дым.
– Почему не починил, спрашиваю? Л-лоботряс, гальюн у меня чистить будешь, на запчасти разберу!
Никогда не думал, что этот железный колобок может выглядеть смущенным.
– Чтоб к завтрому все здесь блестело! И работало.
Поручил киберам определить время установки перегородки. С ремонтом и юстировкой приборов эта нехитрая операция заняла двое суток. Результат почти не удивил – 6500 плюс минус 1000 суток. Перегородку поставили против меня. Может, я ее поставил? Позвал киберов и приказал: «Отгородить!» Киберы говорят – нет. За последнюю тысячу лет стенок не ставили. Сам я не мог – перегородку изнутри делали. Некто натащил снизу камней, сплавил в стенку, потом вышел на балкон подышать свежим воздухом. Тут я мимо пролетаю. Некто вытащил из кармана крупнокалиберную рогатку и залепил мне в лоб. Или сначала залепил в лоб, а потом сложил стенку. Чтоб всякие непарнокопытные динозавры не затоптали прецезионное оборудование. Логично? Итак, еще раз с самого начала. Меня сделали. Кто-то, но не Повелители. Повелители ушли отсюда тысячу лет назад. За тысячу лет их интересы должны были измениться. Их должны теперь интересовать судьбы галактик, а не отдельных отсталых планет. Значит, мои Некты к Повелителям отношения не имеют. К церкачам они тоже не имеют отношения. Странные такие ребята, нездешние. Один Некто сделал меня, а другой Некто сделал стенку, чтоб я не увидел, чего не полагается. Может быть, это был один и тот же Hекто.
Вопрос: Зачем он это сделал?
Вопрос: Что он хотел получить в результате эксперимента.
Вопрос: При чем здесь Повелители.
На все три вопроса один ответ: мало информации. Однако, с какой бы целью не ставился эксперимент, похоже, он вышел из под контроля. Не прошло и двадцати лет, а стенка разрушена. Еще через полгода будет восстановлена база Повелителей. Уже сейчас работают четыре ветряка, начато строительство пятого, гиганта, который один заменит десяток маленьких. Полностью восстановлено оборудование малой энергоцентрали. Ожили компьютеры склада и инженерной базы, 28 киберов-ремонтников и весь парк стационарных ремонтных центров инженерной базы днем и ночью перебирают по винтику технику. Всю подряд. Иначе нельзя – за тысячу лет смазка испарилась, пластмассовые детали окаменели, контакты окислились, все, что могло отвалиться, отвалилось. Сейчас главное – не терять темпа. Через два-три месяца не будет на этой планете силы, представляющей для меня реальную угрозу. Стоп! Тот, кто поставил надо мной эксперимент, не принадлежит этой планете. Не хочу быть лабораторной крысой. Домашней зверюшкой – куда ни шло. У домашней зверюшки есть свобода воли. Как у кошки, которая гуляет сама по себе. У лабораторной крысы свободы воли нет. Есть воля экспериментатора, есть кормушки, в одном углу нормальная, в другом под током, или лабиринт с прозрачным потолком. Срочно надо пройти обследование на томографе, нет ли во мне аварийного выключателя с дистанционным управлением на случай выхода эксперимента из-под контроля. А дальше – смогу я, используя мощь базы, держать оборону против экспериментатора? Нет. Разрушать всегда проще. Пока я не знаю, с кем имею дело, я против него безоружен. Что я о нем знаю? Он сделал меня. Прикладная генная инженерия. Конец двадцать первого века и далее. Он сделал стенку. Ну, это совсем просто. Середина двадцатого века, если напрячься. Что я имею на базе? Аккумуляторы на сверхпроводимости и глупые киберы. Двадцать первый век. Мебель из кладовки тоже двадцать первого века, но неясно, чья она, Повелителей или экспериментаторов. Что я имею в результате? Пшик. Мало информации. Может, подготовить резервную базу? Смысла нет, если за мной ведется наблюдение. Имея технику двадцать первого века, проследить перемещение всех живых и механизмов крупнее бабочки, можно хоть из космоса. Буду держать ушки на макушке и заниматься своим делом. Аминь.
Еще интересный вариант: вдруг вся эта планета – лабиринт для крысы. Великоват. Ну и что, что великоват? Какая крыса, такой и лабиринт. Вспомнили Повелители грехи молодости, разыскали планету и запустили туда крыску. Ай-кью проверить. Чем не гипотеза? По масштабу как раз для Повелителей 33-го века. Что-нибудь это меняет? Нет. Может, для Повелителей это эксперимент, но для меня с Лирой – жизнь, единственная и неповторимая. Только маленький нюансик. Эксперимент могут прервать в любой момент. К черту, все помрем, кто раньше, кто позже.
Еще вариация на ту же тему. Нет никакой планеты, а есть шлем сенсовизора, мощный компьютер и виртуальная реальность. Техника двадцать первого века. Не надо нарушать законы физики, чтоб драконы летали, все просто, как дважды два. Нет, не сходится. Что я, целый год в шлеме на кушетке лежу, не ем, не пью, не писаю? Хотя, кормление можно с виртуальной реальностью синхронизировать. Какие слабые места у виртуалки? Люди! Естественные реакции людей на изменение ситуации и юмор. Не удаются компьютеру человеческие слабости, и все. Правда, в таких случаях используется параллельный шлем на операторе, корректирующем диалоги, но это вносит задержку. Персонаж сразу становится слегка заторможенным. Лира на заторможенную не похожа. Какие еще слабые места? Оператор, который Лиру играет, должен непрерывно в шлеме сидеть. И днем, и ночью. Изображать моего друга, не выходя из образа средневековой девчонки неделями, чтоб, не дай Бог, не упомянуть термин двадцать первого века. Нет, такого и врагу не пожелаешь. Это получится эксперимент над ней, а не надо мной. Значит, вариант отпадает. Что в остатке? Два нуля и крысиный хвостик. Подводит логика. Хотя, при чем тут логика, если фактов нет. Ладно, вот расконсервирую информационную централь, узнаю, кто такие Повелители, может свяжусь с ними. Одной загадкой станет меньше.
– Лира, знаешь, что это такое?
– Камень.
– Ответ неверный. Это наши глаза и уши. Посмотри на экран.
– Ой, как в зеркале, – сразу начинает прихорашиваться.
– Пора браться за твоего магистра. Не передумала еще?
– Коша, я же клятву дала. А что, этот камень все видит и слышит?
– Видит, слышит и сюда передает. Еще ползать умеет. Раскидаем несколько таких камней, узнаем, чем занят магистр. Но давай сразу договоримся. Убить его – твое право, но если ты захочешь его мучить, я тебе не друг.
– Я хочу его сначала в темницу посадить на восемь дней, как он меня, а потом убить. Ты не думай, он умрет легкой смертью. Я его из арбалета застрелю.
– Это справедливо. А почему – из арбалета? Я думал, ты захочешь его повесить.
– Я ему так обещала.
– Когда?
– После суда. Я в него ножик кинула, только ножик отскочил. Он под одеждой кольчугу носит. Я сказала, что в следующий раз арбалет возьму.
– Вот почему тебя так в цепи упаковали. Ты мне этого не рассказывала.
– Я тогда еще тебя не знала. А как мы его ловить будем?
– Без свидетелей и без следов. Выберем момент, когда он один куда-нибудь поедет, подцепим за шкирку и унесем. Пусть одна испуганная лошадь останется.
– Здорово придумано!
В этот момент к Лире подъезжает кибер с синим бантиком.
– Леди Тэрибл, вас хочет видеть человек.
Если кто-то из нас двоих и тормознутый, то это я. Чего я удивился? Наверняка это Тит Болтун с новостями. Спешим с Лирой на балкон. Внизу машет руками Сэм младший. Спускаемся.
– Сэр Дракон, вы извините, но вся деревня знает, что у старосты овца потерялась, и я ее у самого Замка нашел.
Осмысливаю сказанное и медленно зверею. Лира растерянно переводит взгляд с меня на Сэма, но голоса не подает. На самом деле изменилась, верно Тит заметил. Тит!
– Сам придумал, или Тит посоветовал.
– Сам.
Смотрю на Лиру и постепенно успокаиваюсь. Очень интересно наблюдать, как она думает. На мордашке написан весь мыслительный процесс. Вот он закончился, и физиономия расплылась в идиотской улыбке.
– Коша, ну что ты злишься, у нас места на тысячу человек хватит. А церкачи еще больше бояться будут.
– А что обо мне его мать думать будет? А Сэм Гавнюк? А то, что меня вся деревня возненавидит, тебя не трогает? А кто камни-передатчики развозить будет? Один Тит?