- Кроме того, Вонан не сделал ничего дурного, если не считать ссадин датских школьниц. От апокалипсистов больше вреда. Их выступления, их грабежи, их разрушения. Это хаотичная сила в обществе. Мы пытаемся укротить их, пока они не разнесли все в клочья.
- И принимая этого самозваного посланца из будущего, - сказал я, - вы подрываете фундаментальную идею апокалипсистов о том, что 1 января следующего года наступит конец света.
- Совершенно верно.
- Очень хорошо, - отозвался я. - Я так и предполагал. И вы поддерживаете это как официальную политику? Но правильно ли противопоставлять массовой вере выдающееся мошенничество?
- Доктор Гафилд, - веско произнес Кетридж, - задача правительства обеспечивать стабильность общества, которым оно руководит. Если это возможно, мы придерживаемся десяти заповедей в подобных делах. Но мы оставляем за собой право противостоять угрозе социальной структуры всеми возможными способами, вплоть до массового уничтожения враждебных сил, что, я надеюсь, вы воспринимаете не просто как выдумку, а как нечто более серьезное. Короче, если мы сможем противопоставить фанатизму апокалипсистов пришельца Вонана, это будет, своего рода, моральный компромисс.
- Кроме того, - добавил Кларик, - мы наверняка не уверены, что он обманщик. Если это не так, то мы, в любом случае, не испытываем злую судьбу.
Я сразу же пожалел о своем легкомыслии. Кларика это явно обидело, за что я не виню его. Он разрабатывал свою политику. Одно за другим, правительства мира решили укротить апокалипсистов, объявив Вонана истинным пришельцем. Соединенные Штаты просто последовали их примеру. Решение принималось выше. Кларик и Кетридж всего лишь выполняли его, и я не собирался оспаривать моральную сторону этого дела. Как сказал Кларик, что такая реакция на Вонана может оказаться не только полезной, но и верной.
Занявшись шипами на своем костюме, Кетридж бросил, не глядя на меня:
- Доктор Гафилд, мы можем понять, что люди академического склада обычно рассматривают моральные аспекты абстрактно, но тем не менее...
- Хорошо, - устало произнес я. - Думаю, что был не прав. Мне следовало контролировать себя. Давайте оставим эту тему. В Соединенные Штаты прибывает Вонан-19, и мы собираемся расстелить перед ним красную ковровую дорожку. Великолепно. Ну.., так чего же вы хотите от меня?
- Две вещи, - сказал Кларик. - Во-первых, вы широко известны как крупный специалист в области физики обращения во времени. Мы хотели бы, чтобы вы пояснили нам, насколько теоретически возможно совершить перелет в обратную сторону времени, подобно Вонану, и как этого можно достигнуть.
- Хорошо, - отозвался я, - но я скептик в этом вопросе, потому что пока нам удалось послать в обратную сторону лишь отдельные электроны. При этом они переходили в позитроны - античастицы электронов с противоположным зарядом - и все заканчивалось уничтожением. Я не могу на практике переступить через взаимодействие античастиц при обращении во времени. Так что в случае с Вонаном, мы должны объяснить, как удалось развернуть такую массу, и почему его не затронул процесс уничтожения в случае античастиц, когда...
Кларик вежливо прокашлялся. Я замолчал.
- Простите, но я не совсем понял, - сказал Кларик. - Мы не требуем от вас незамедлительного ответа. Мы бы хотели, чтобы вы изложили свою точку зрения на бумаге, которую вы можете записать в файл в ближайшие сорок восемь часов. Мы обеспечим любую необходимую помощь секретаря. Президенту очень бы хотелось ознакомиться с вашей точкой зрения.
- Хорошо. А что еще?
- Мы хотели бы, чтобы вы вошли в свиту Вонана.
- Я? Зачем?
- Вы широко известны как ученый, имеющий отношение к обращению, ответил Кетридж. - Этого достаточно?
- Кто еще войдет в комиссию?
- Я не могу сообщить имена даже вам, - сказал мне Кларик. - Но могу поклясться, что это люди, по своему научному статусу не уступающие вам.
- Означает ли это, - уточнил я, - что никто из них еще не дал своего согласия, и вы надеетесь собрать их всех?
Кларик снова обиженно посмотрел на меня.
- Простите, - сказал я.
- Мы уверены, что благодаря близкому контакту с пришельцем, вы найдете какие-нибудь пути, чтобы заполучить у него информацию о путешествии во времени. Думаем, что вам как ученому это будет небезынтересно. Тем более, что все это - на благо нации, - без малейшего намека на улыбку провозгласил Кетридж.
- Да. Я постараюсь выкачать из него все возможное по данному вопросу.
- И потом, - добавил Кларик, - почему вы так враждебно относитесь к подобному назначению? Мы выбрали ведущего историка, чтобы узнать схему событий в будущем; психолога, который попытается проверить подлинность истории Вонана; антрополога, который займется вопросами культуры; и так далее. Комиссия одновременно установит законность рекомендаций Вонана и попытается узнать у него все, что может оказаться полезным нам. Это, если он тот, за кого он себя выдает. Я не могу вообразить себе работу, большую по значимости для нации и человечества на сегодняшний день.
Я на мгновение прикрыл глаза. Я чувствовал себя проклятым. Кларик был искренен в своих намерениях, так же как и Кетридж в своей торопливости и суровости. Они в самом деле нуждались во мне. Неужели у меня в самом деле не было своих причин, которые вызвали бы желание заглянуть под маску Вонана? Когда Джек просил меня об этом, он даже не мечтал, что мне это так просто удастся.
Тогда что же меня останавливает?
Я понял что. Я должен буду иметь цело со своей работой. Плюс минутная возможность, что Вонан-19 действительно совершил путешествие во времени. Человеку, который пытается изобрести колесо, не так-то просто понять подробности о машине, передвигающейся со скоростью пятьсот тысяч миль в час. С одной стороны, был я, посвятивший половину жизни своим обращенным электронам, а с другой - Вонан, рассказывающий сказки о возможности путешествия через столетия. В глубине души мне вообще не хотелось думать в нем. Как бы то ни было, Кларик и Кетридж правы - я был подходящим человеком для комиссии.
Я сказал им, что приму участие в этом деле.
Они неистово поблагодарили меня и, похоже, потеряли ко мне всякий интерес, словно не хотели эмоционально растрачиваться на того, кто уже согласился. Кетридж исчез, а Кларик провел меня в какую-то подземную пристройку Белого дома. Маленькие шарики живого света плавали у потолка колебательного контура. Он сказал, что я имею полный доступ к службам секретариата исполнительного комплекса, и показал входы и выходы компьютеров. Он сказал, что я могу сделать все необходимые звонки и требовать любую помощь, чтобы вовремя подготовить бумагу для президента.
- Мы подготовили для вас жилье, - сказал Кларик. - Вы имеете право гулять по парку.
- Я думал, что смогу сегодня вечером вернуться в Калифорнию, чтобы уладить свои дела.
- Это невозможно. Поймите, у нас в распоряжении всего семьдесят два часа до появления Вонана-19. Мы должны их использовать как можно эффективнее.
- Но я только что вернулся после вакансий! - возразил я. - И теперь снова буду отсутствовать. Я должен проинструктировать персонал - я должен сделать распоряжения насчет лаборатории...
- Но, доктор Гафилд, все это можно сделать по телефону. Можете не волноваться по поводу телефонных расходов. Лучше мы на два-три часа посадим вас на линию с Калифорнией, чем допустим, чтобы вы все оставшееся время мотались туда-обратно. Он улыбнулся. Я тоже улыбнулся.
- Договорились? - спросил он.
- Договорились, - согласился я.
Все было ясно как день. Мой выбор был сделан. Я стал частью правительственного проекта, потому не мог совершать независимые действия. За мной оставлялось столько свободы, сколько позволяло правительство, пока все не закончится. Самое страшное, что я не возмущался. И это я-то, который всегда вставал на дыбы при малейшем намеке в ограничении своей свободы. Я, который всегда считал себя человеком неорганизованным и самым свободным ученым в университете. Я позволил надавить на себя без малейшего звука. Полагаю, что это был подсознательный способ отсрочить все неприятные ощущения, которые поджидали меня по возвращении в лабораторию, где я буду снова пытаться разрешить свои неразрешимые вопросы.
Предоставленный мне офис был очень уютным. Натертый пол сверкал как стекло. Отражающие стены сделаны из белой пихты. Потолок приятно окрашен. Было еще рано звонить в Калифорнию и пытаться кого-то застать в лаборатории. Сначала я уведомил университетского ректора, что отозван по правительственным делам. Он не расстроился. Затем я переговорил со своим секретарем и сообщил ей, что вынужден продлить свое отсутствие на неопределенный срок. Я сделал соответствующие распоряжения по работе штата и по мониторингу исследовательских работ своих учеников. Я обсудил вопрос по поводу почты и установил дом на обработку поступающей информации. На экране появился длинный перечень работ. Я должен был определить, что нужно было сделать за меня. Список был длинным.
1.Постричь газон.
2.Проверить герметизацию и климатические условия.
З.Транслировать почту и сообщения.
4.Работа в саду.
5.Контролировать повреждения после штормов.
6.Известить торговые организации.
7.Оплатить счета.
И так далее. Я оставил почти все в списке и передал счет правительственным службам Соединенных Штатов. Я уже кое-чему научился у Вонана-19, и не собирался оплачивать счета сам, пока не закончу этого дела.
Уладив личные дела, я позвонил в Аризону. К телефону подошла Ширли. Она казалась натянутой и резкой и слегка растерялась, увидев на экране меня.
- Я из Вашингтона, - сказал я.
- Лео, что ты там делаешь?
Я объяснил. Сначала она решила, что я шучу, но я заверил ее, что говорю правду.
- Подожди, - бросила она, - я позову Джека.
Она ушла. Когда она вернулась, изображение на экране изменилось, и вместо обычного вида по пояс, экран показал крошечную Ширли, которая стояла спиной к камере, оперевшись о дверной косяк так, что из-под руки виднелась одна из налитых грудей. Я знал, что мой звонок записывается на монитор правительственными службами, и меня разозлило, что они могут увидеть, красоту Ширли. Я хотел уже выключить изображение, но опоздал. Ширли исчезла и на экране появился Джек.
- Что это значит? - спросил он. - Ширли сказала...
- Я в течение нескольких дней буду общаться с Вонаном.
- Лео, тебе не стоило тревожиться по этому поводу. Я долго размышлял над нашим разговором. Я чувствовал себя идиотом. Я наговорил тебе кучу ненужных вещей, но даже не мечтал о том, что ты всерьез все воспримешь и бросишься в Вашингтон для...
- Джек, все получилось не совсем так. Меня заставили прибыть сюда, уверяя меня, что это жизненно важно для национальной безопасности. Я просто хотел сказать тебе, что поскольку я здесь, я постараюсь помочь тебе в том, о чем ты говорил.
- Лео, я очень благодарен тебе.
- Все. Постарайся расслабиться. Может быть, вам с Ширли следует на некоторое время покинуть пустыню?
- Может быть, но позже, - отозвался он. - Посмотрим, как сложатся обстоятельства.
Я подмигнул ему и выключил связь. Меня было трудно обмануть притворной бодростью. Все, что накипело в нем за последние дни, он пытался выдать за глупость. Он нуждался в помощи.
Оставалось еще одно дело. Я открыл включение и стал диктовать свои тезисы по поводу обращения во времени. Я не знал, сколько копий им понадобится, поэтому решил, что это не имеет особого значения. Я начал говорить. На производящем экране появилась зеленая точка, которая перемещалась за стеклом экрана, набирая слова по ходу моей речи. Работая полностью по памяти и не утруждая себя попытками запросить тексты своих публикаций, я без остановки составлял короткий, не технического характера конспект своих мыслей по поводу обращения во времени. Основным пунктом его было то, что поскольку обращение во времени на податомном уровне уже производилось, с точки зрения любой физической теории я не считаю возможным перелет человека в прошлое и не знаю, какой источник мощности может осуществить подобное. Я подкрепил это несколькими размышлениями по поводу накапливающихся временных импульсов, увеличения массы в обращенном пространстве и взаимного уничтожения античастиц. Закончил я тем, что Вонан-19 просто плут.
Несколько секунд я рассматривал на экране светящиеся зеленым, вибрирующие огнем слова. Меня тяготил тот факт, что президент Соединенных Штатов, согласно административному решению, предпочел считать заявления Вонана-19 убедительными. Я обдумывал, как убедить президента, что все это обман. Я засомневался, стоит ли обременять человека, стоящего у вершины власти, своими сомнениями, но потом послал все это ко всем чертям и приказал компьютеру отпечатать задиктованное мной и передать в информационные файлы президента.
Спустя минуту из щели выработки выскочила моя личная копия, отпечатанная с аккуратными полями и тонко прошитая. Я сложил ее и засунул в карман, после чего позвонил Кларику.
- Я закончил, - сообщил я. - Я хотел бы выбраться отсюда.
Он вскоре пришел за мной. День уже подходил к концу, а точнее, было чуть больше полудня по той системе времени, к которой я привык, мой метаболизм, поэтому я проголодался. Я поинтересовался у Кларика насчет второго завтрака. Он озадаченно посмотрел на меня, но быстро догадался о разнице во времени.
- Вообще-то уже наступает время обеда, - произнес он. - Послушайте, почему бы нам не пройтись по улице и не выпить чего-нибудь вместе? А потом я покажу вам ваш номер в отеле и организую для вас обед. И все будет в порядке. Ранний обед вместо позднего второго завтрака.
- Подойдет, - одобрил я.
Подобно деве Марии во плоти, он вывел меня из-под массы Белого дома в сумерки свежего воздуха. Я заметил, что пока я был под землей, наверху выпал небольшой снег. Тающие сугробы беспорядочно покрывали тротуары, а по улицам плавно проплывали снегоуборочные роботы, всасывая через жадные шланги талый снег. В воздухе еще зависали одинокие снежинки. Огни на сияющих башнях Вашингтона казались жемчужинами на темно-голубом небе. Выйдя через боковые ворота Белого дома, мы с Клариком пересекли Пенсильванское авеню по рыцарской дорожке, которая вывела нас к тусклому коктейльному бару. Кларик устало положил руки на стойку.
Это было одно из автоматизированных мест, которые были популярны несколько лет назад: контрольные развертывающие устройства у каждого стола; компьютеризированный бармен в задней комнате и сложный ряд кранов. Кларик поинтересовался, что я буду пить, и я выбрал ром. Он нажал соответствующую кнопку и заказал виски с содовой для себя. Вспыхнула кредитная панель. Он засунул в щель свою кредитную карточку. Через мгновение из кранов полились напитки.
- Ваше здоровье, - сказал Кларик.
- Взаимно.
Я опрокинул ром в пищевод. Он прошел легко, потому что там отсутствовала пища, которая могла бы помешать, и стал впитываться в нервную систему. Я нагло попросил Кларика снова наполнить свой стакан, в то время как он еще не разделался со своим первым. Он задумчиво посмотрел на меня, словно вспоминая, что в моем досье ничего не говорилось по поводу того, что я - алкоголик. Однако выполнил мою просьбу.
- Вонан отправился в Гамбург, - резко сказал Кларик. - Он изучает ночную жизнь.
- Я полагал, что его закрыли несколько лет назад.
- Они используют его как аттракцион для туристов, даже имитируя моряков, которые возвращаются на берег и ссорятся. Одному богу известно, как он узнал об этом, но можно поспорить, что сегодня там будет знатная заварушка. - Он посмотрел на часы. - Возможно, она уже началась. Они опережают нас на шесть часов. Завтра он будет в Брюсселе. Потом в Барселоне, чтобы посмотреть бой быков. Ну, а после прибудет в Нью-Йорк.
- Помоги нам Боже.
- Бог, - сострил Кларик, - через одиннадцать месяцев и - сколько там? - шестнадцать дней устраивает нам конец света. - Он грубо расхохотался. Но это еще нескоро. Если бы все это было завтра, нам не пришлось бы возиться с Вонаном-19.
- Только не говорите, что вы тайный апокалипсист.
- Я тайный пьяница, - отозвался он. - Я уже успел попробовать этот напиток во время второго завтрака, Гафилд, и у меня теперь раскалывается голова. Вы знаете, когда-то я был молодым перспективным юристом, с отличной практикой. И зачем только я сунулся в правительство?
- Вам следует принять антистимулятор, - посоветовал я.
- Пожалуй, что вы правы.
Он заказал себе лекарство и, немного подумав, третью порцию рома для меня. У меня немного стучало в висках. Три порции за десять минут? Ну, ничего, я всегда успею тоже принять антистимулятор. Появилась таблетка, и Кларик проглотил ее. Скорчил рожу, когда почувствовал результат ее действия, в результате которого алкоголь исчез. Какое-то время Кларик еще корчился, но потом взял себя в руки.
- Извините. Он сразу же подействовал.
- Лучше себя чувствуете?
- Намного, - отозвался он. - Я не разболтал ничего секретного?
- Думаю нет. И кроме того, вы же ожидаете завтра конец света.
- Это просто такое настроение. Ничего религиозного. Можно я буду называть вас Лео?
- Меня это очень устроит.
- Отлично, Лео. Понимаешь, я сейчас трезвый, поэтому могу отвечать за свои слова. Я втянул тебя в паршивое дело. Если тебе что-то понадобится, пока ты нянчишься с этим футуристическим шарлатаном, просто попроси меня. Я трачу не свои деньги. Я знаю, что ты привык к определенным удобствам, и я устрою это в два счета для тебя.
- Я ценю это... Санфорд.
- Санди.
- Санди.
- Например, сегодня. Ты сразу же явился сюда, так что не думаю, что успел пообщаться с друзьями. Может быть, тебе захочется иметь компаньона за обедом.., да и вообще.
Это было очень внимательно с его стороны - учитывать нужды пожилого ученого-холостяка.
- Спасибо, - сказал я, - но думаю, сегодня я справлюсь со всем сам. Мне надо немного собраться с мыслями и привыкнуть к вашему времени...
- Насчет этого можно не беспокоиться.
Я пожал плечами, давая понять, что вопрос решен. Мы похрустывали сухим печеньем из морских водорослей, прислушиваясь в отдаленному шипению громкоговорителей звуковой системы бара.
Говорил Кларик. Он упомянул имена нескольких членов комиссии, которые будут сопровождать Вонана. Среди них были Ф. Ричард Хейман - историк; Элен Эмсилвейн - антрополог и Мортон Филдс из Чикаго - психолог. Я глубокомысленно кивнул в знак одобрения.
- Мы все тщательно проверили, - сказал Кларик. - Мы не хотим, чтобы в комиссии возникали враждебные группировки или что-либо в этом духе. Поэтому мы просмотрели все файлы с досье, чтобы в комиссии не было психологической несовместимости. Поверь мне, это была непростая работа. Нам пришлось отклонить две кандидатуры, потому что они не подошли.
- А вы храните файлы по поводу прелюбодеяний?
- Лео, мы стараемся хранить файлы по поводу всего. Ты удивишься. Но в конце концов, благодаря различным перетасовкам, мы сформировали комиссию...
- Может быть, проще объявить Вонана обманщиком и забыть о нем?
- Прошедшей ночью в Санта-Барбаре прошел массовый митинг апокалипсистов. Ты слышал что-нибудь об этом?
- Нет.
- На побережье собрались сотни тысяч человек. Они нанесли ущерб на два миллиона долларов. После обычных оргий они начали заходить в море подобно лемурам.
- Леммингам.
- Леммингам. - Кларик какое-то время подержал свои пухлые пальцы на контрольном развертывающем устройстве, потом убрал. - Ты только представь себе сотни тысяч апокалипсистов, заходящих голыми в Тихий океан январским днем. Мы до сих пор не можем установить число утонувших. Нескольких сотен? И бог знает, сколько из них подхватили пневмонию. Десятерых подростков просто затоптали. Лео, они подражают азиатам. Но только не здесь. Только не здесь. Теперь ты понимаешь, против чего мы боремся? Вонан ликвидирует это движение. Он расскажет людям, как живут в 2999 году, и они перестанут верить, что близится конец света. Апокалипсисты потерпят поражение. Хочешь еще рому?
- Думаю, мне лучше отправиться в отель.
- Хорошо. - Он повернулся, и мы вышли из бара. Когда мы огибали углы парка Лафайета, Кларик сказал:
- Должен предупредить тебя, что средства информации в курсе, что ты в городе, так что начнут атаковать тебя интервью. Мы постараемся оградить тебя насколько возможно, но, скорее всего, они все равно пробьются. Ответом на все вопросы должно быть...
- Не комментирую.
- Чудесно. Лео, ты гений.
Снова пошел снег, но такой сильный, что растопляющие змеевики были не в состоянии справиться с ним. Тротуары постепенно покрывались белым слоем. Заблестели лужи талой воды. Падавшие снежинки переливались, подобно звездам. Самих звезд не было видно - должно быть, мы остались во Вселенной одни. Я почувствовал себя страшно одиноким. В Аризоне светило солнце.
Когда мы вошли в огромный старинный отель, где я должен был остановиться, я повернулся к Кларику и сказал:
- Наверное, я все же приму твое предложение по поводу компаньона за обедом.
Глава 6
Я впервые ощутил всю реальную силу правительства Соединенных Штатов, когда около семи часов ко мне в номер пришла девушка. Это была высокая блондинка с волосами, напоминавшими золотые нити. У нее были карие, а не голубые глаза и великолепная фигура. Короче, она выглядела так же восхитительно, как Ширли Брайнт.
Это подтверждало, что за мной следили и подслушивали в течение долгого времени, устанавливая, какого типа женщин я предпочитаю, и тут же предложили соответствующий экземпляр. Неужели они решили, что Ширли - моя любовница? Или это был собирательный образ моих женщин, который очень походил на Ширли - девушку, потому что я (подсознательно) все это время останавливался на суррогатах Ширли? Девушку звали Мартой.
- Ты совсем не похожа на Марту. Марты обычно невысокие и темноволосые, ужасно темпераментные и с удлиненными подбородками. От них всегда пахнет табачным дымом.
- На самом деле, - сказала Марта, - меня зовут Сидни. Но в правительстве решили, что вам не понравится девушка по имени Сидней.
Была ли она Сидни или Мартой, но это была первоклассная девочка. Она была слишком хороша, чтобы лгать, и у меня возникло подозрение, что ее создали специально для меня в правительственной лаборатории. Я поинтересовался, так ли это. Она сказала, что да.
- Чуть позже, - сказала Марта-Сидни, - я покажу, где я подключаюсь.
- Как часто тебя надо перезаряжать?
- Иногда два, иногда три раза за ночь. Все зависит от обстоятельств.
Ей было чуть больше двадцати, и она очень походила на студентку университета. Может, она была роботом, а может, просто девочкой, работавшей по вызовам. Но она вела себя безупречно - по крайней мере лучше, чем живые интеллигентные представительницы женского пола, занимающиеся подобными вещами. Я не решился спросить, давно ли она в такой должности.
Из-за снега мы обедали в столовой отеля. Это было старинного типа местечко с канделябрами, тяжелыми драпировками, официантами в вечерних костюмах и гравированным меню, длиной в один ярд. Я очень обрадовался этому: меню уже давно устарели, поэтому было приятно делать выбор с помощью отпечатанного листка, когда рядом стоит живой человек с карандашом и блокнотом в руках как в старые добрые времена.
Все оплачивало правительство, поэтому мы недурно пообедали французской икрой, салатом из устриц и черепашьим супом. Немыслимо роскошная трапеза для двоих. Устрицы казались пищей богов. Такие я пробовал лишь в молодости. Последний раз я ел их на двухсотлетней ярмарке - когда они стоили пять долларов за дюжину из-за загрязнения. Я могу простить человечеству уничтожение дронта, но не исчезновение атрибутов голубой крови.
Насытившись, мы поднялись наверх. Очарование вечера слегка омрачилось неприятной сценой в вестибюле, где на меня налетели репортеры, пытаясь выяснить подробности.
- Профессор Гафилд...
- ..правда, что...
- ..несколько слов по поводу вашей теории...
- ..Вонан-19...
- Не комментирую. Не комментирую. Не комментирую.
Мы с Мартой запрыгнули в лифт. Я нажал на кнопку индивидуального управления номера - даже несмотря на старинность в отеле присутствовали признаки современности - и мы оказались в безопасности. Она застенчиво посмотрела на меня, но это длилось недолго. Она была стройной и гладкой, представляя собой гармоничное сочетание розового и золотого. И совсем далека от робота, хотя я нашел место ее подключения. В ее объятиях я смог позабыть о человеке из 2999 года, являвшегося угрозой апокалипсистам, и о пыли, которая накапливалась на моем письменном столе в лаборатории. Если существуют какие-то блага для помощников президента, то пусть они снизойдут на Санди Кларика.
Наутро мы позавтракали в номере, приняли вместе душ, словно молодожены, после чего смотрели в окно на остатки ночного снега. Она оделась. Ее черное пластиковое прозрачное облачение казалось неуместным в утреннем свете, но она все равно была хороша. Я знал, что больше не встречусь с ней. Уходя, она сказала:
- Лео, ты когда-нибудь должен рассказать мне об обращении во времени.
- Я ничего об этом не знаю. Прощай, Сидни.
- Марта.
- Для меня ты навсегда останешься Сидни.
Я нажал на включение двери и вышел на коммутатор отеля, когда она вышла. Как я и предполагал, были десятки звонков, но все они остались без ответа. Коммутатор поинтересовался, отвечу ли я на звонок мистера Кларика. Я ответил, да.
- И принимая этого самозваного посланца из будущего, - сказал я, - вы подрываете фундаментальную идею апокалипсистов о том, что 1 января следующего года наступит конец света.
- Совершенно верно.
- Очень хорошо, - отозвался я. - Я так и предполагал. И вы поддерживаете это как официальную политику? Но правильно ли противопоставлять массовой вере выдающееся мошенничество?
- Доктор Гафилд, - веско произнес Кетридж, - задача правительства обеспечивать стабильность общества, которым оно руководит. Если это возможно, мы придерживаемся десяти заповедей в подобных делах. Но мы оставляем за собой право противостоять угрозе социальной структуры всеми возможными способами, вплоть до массового уничтожения враждебных сил, что, я надеюсь, вы воспринимаете не просто как выдумку, а как нечто более серьезное. Короче, если мы сможем противопоставить фанатизму апокалипсистов пришельца Вонана, это будет, своего рода, моральный компромисс.
- Кроме того, - добавил Кларик, - мы наверняка не уверены, что он обманщик. Если это не так, то мы, в любом случае, не испытываем злую судьбу.
Я сразу же пожалел о своем легкомыслии. Кларика это явно обидело, за что я не виню его. Он разрабатывал свою политику. Одно за другим, правительства мира решили укротить апокалипсистов, объявив Вонана истинным пришельцем. Соединенные Штаты просто последовали их примеру. Решение принималось выше. Кларик и Кетридж всего лишь выполняли его, и я не собирался оспаривать моральную сторону этого дела. Как сказал Кларик, что такая реакция на Вонана может оказаться не только полезной, но и верной.
Занявшись шипами на своем костюме, Кетридж бросил, не глядя на меня:
- Доктор Гафилд, мы можем понять, что люди академического склада обычно рассматривают моральные аспекты абстрактно, но тем не менее...
- Хорошо, - устало произнес я. - Думаю, что был не прав. Мне следовало контролировать себя. Давайте оставим эту тему. В Соединенные Штаты прибывает Вонан-19, и мы собираемся расстелить перед ним красную ковровую дорожку. Великолепно. Ну.., так чего же вы хотите от меня?
- Две вещи, - сказал Кларик. - Во-первых, вы широко известны как крупный специалист в области физики обращения во времени. Мы хотели бы, чтобы вы пояснили нам, насколько теоретически возможно совершить перелет в обратную сторону времени, подобно Вонану, и как этого можно достигнуть.
- Хорошо, - отозвался я, - но я скептик в этом вопросе, потому что пока нам удалось послать в обратную сторону лишь отдельные электроны. При этом они переходили в позитроны - античастицы электронов с противоположным зарядом - и все заканчивалось уничтожением. Я не могу на практике переступить через взаимодействие античастиц при обращении во времени. Так что в случае с Вонаном, мы должны объяснить, как удалось развернуть такую массу, и почему его не затронул процесс уничтожения в случае античастиц, когда...
Кларик вежливо прокашлялся. Я замолчал.
- Простите, но я не совсем понял, - сказал Кларик. - Мы не требуем от вас незамедлительного ответа. Мы бы хотели, чтобы вы изложили свою точку зрения на бумаге, которую вы можете записать в файл в ближайшие сорок восемь часов. Мы обеспечим любую необходимую помощь секретаря. Президенту очень бы хотелось ознакомиться с вашей точкой зрения.
- Хорошо. А что еще?
- Мы хотели бы, чтобы вы вошли в свиту Вонана.
- Я? Зачем?
- Вы широко известны как ученый, имеющий отношение к обращению, ответил Кетридж. - Этого достаточно?
- Кто еще войдет в комиссию?
- Я не могу сообщить имена даже вам, - сказал мне Кларик. - Но могу поклясться, что это люди, по своему научному статусу не уступающие вам.
- Означает ли это, - уточнил я, - что никто из них еще не дал своего согласия, и вы надеетесь собрать их всех?
Кларик снова обиженно посмотрел на меня.
- Простите, - сказал я.
- Мы уверены, что благодаря близкому контакту с пришельцем, вы найдете какие-нибудь пути, чтобы заполучить у него информацию о путешествии во времени. Думаем, что вам как ученому это будет небезынтересно. Тем более, что все это - на благо нации, - без малейшего намека на улыбку провозгласил Кетридж.
- Да. Я постараюсь выкачать из него все возможное по данному вопросу.
- И потом, - добавил Кларик, - почему вы так враждебно относитесь к подобному назначению? Мы выбрали ведущего историка, чтобы узнать схему событий в будущем; психолога, который попытается проверить подлинность истории Вонана; антрополога, который займется вопросами культуры; и так далее. Комиссия одновременно установит законность рекомендаций Вонана и попытается узнать у него все, что может оказаться полезным нам. Это, если он тот, за кого он себя выдает. Я не могу вообразить себе работу, большую по значимости для нации и человечества на сегодняшний день.
Я на мгновение прикрыл глаза. Я чувствовал себя проклятым. Кларик был искренен в своих намерениях, так же как и Кетридж в своей торопливости и суровости. Они в самом деле нуждались во мне. Неужели у меня в самом деле не было своих причин, которые вызвали бы желание заглянуть под маску Вонана? Когда Джек просил меня об этом, он даже не мечтал, что мне это так просто удастся.
Тогда что же меня останавливает?
Я понял что. Я должен буду иметь цело со своей работой. Плюс минутная возможность, что Вонан-19 действительно совершил путешествие во времени. Человеку, который пытается изобрести колесо, не так-то просто понять подробности о машине, передвигающейся со скоростью пятьсот тысяч миль в час. С одной стороны, был я, посвятивший половину жизни своим обращенным электронам, а с другой - Вонан, рассказывающий сказки о возможности путешествия через столетия. В глубине души мне вообще не хотелось думать в нем. Как бы то ни было, Кларик и Кетридж правы - я был подходящим человеком для комиссии.
Я сказал им, что приму участие в этом деле.
Они неистово поблагодарили меня и, похоже, потеряли ко мне всякий интерес, словно не хотели эмоционально растрачиваться на того, кто уже согласился. Кетридж исчез, а Кларик провел меня в какую-то подземную пристройку Белого дома. Маленькие шарики живого света плавали у потолка колебательного контура. Он сказал, что я имею полный доступ к службам секретариата исполнительного комплекса, и показал входы и выходы компьютеров. Он сказал, что я могу сделать все необходимые звонки и требовать любую помощь, чтобы вовремя подготовить бумагу для президента.
- Мы подготовили для вас жилье, - сказал Кларик. - Вы имеете право гулять по парку.
- Я думал, что смогу сегодня вечером вернуться в Калифорнию, чтобы уладить свои дела.
- Это невозможно. Поймите, у нас в распоряжении всего семьдесят два часа до появления Вонана-19. Мы должны их использовать как можно эффективнее.
- Но я только что вернулся после вакансий! - возразил я. - И теперь снова буду отсутствовать. Я должен проинструктировать персонал - я должен сделать распоряжения насчет лаборатории...
- Но, доктор Гафилд, все это можно сделать по телефону. Можете не волноваться по поводу телефонных расходов. Лучше мы на два-три часа посадим вас на линию с Калифорнией, чем допустим, чтобы вы все оставшееся время мотались туда-обратно. Он улыбнулся. Я тоже улыбнулся.
- Договорились? - спросил он.
- Договорились, - согласился я.
Все было ясно как день. Мой выбор был сделан. Я стал частью правительственного проекта, потому не мог совершать независимые действия. За мной оставлялось столько свободы, сколько позволяло правительство, пока все не закончится. Самое страшное, что я не возмущался. И это я-то, который всегда вставал на дыбы при малейшем намеке в ограничении своей свободы. Я, который всегда считал себя человеком неорганизованным и самым свободным ученым в университете. Я позволил надавить на себя без малейшего звука. Полагаю, что это был подсознательный способ отсрочить все неприятные ощущения, которые поджидали меня по возвращении в лабораторию, где я буду снова пытаться разрешить свои неразрешимые вопросы.
Предоставленный мне офис был очень уютным. Натертый пол сверкал как стекло. Отражающие стены сделаны из белой пихты. Потолок приятно окрашен. Было еще рано звонить в Калифорнию и пытаться кого-то застать в лаборатории. Сначала я уведомил университетского ректора, что отозван по правительственным делам. Он не расстроился. Затем я переговорил со своим секретарем и сообщил ей, что вынужден продлить свое отсутствие на неопределенный срок. Я сделал соответствующие распоряжения по работе штата и по мониторингу исследовательских работ своих учеников. Я обсудил вопрос по поводу почты и установил дом на обработку поступающей информации. На экране появился длинный перечень работ. Я должен был определить, что нужно было сделать за меня. Список был длинным.
1.Постричь газон.
2.Проверить герметизацию и климатические условия.
З.Транслировать почту и сообщения.
4.Работа в саду.
5.Контролировать повреждения после штормов.
6.Известить торговые организации.
7.Оплатить счета.
И так далее. Я оставил почти все в списке и передал счет правительственным службам Соединенных Штатов. Я уже кое-чему научился у Вонана-19, и не собирался оплачивать счета сам, пока не закончу этого дела.
Уладив личные дела, я позвонил в Аризону. К телефону подошла Ширли. Она казалась натянутой и резкой и слегка растерялась, увидев на экране меня.
- Я из Вашингтона, - сказал я.
- Лео, что ты там делаешь?
Я объяснил. Сначала она решила, что я шучу, но я заверил ее, что говорю правду.
- Подожди, - бросила она, - я позову Джека.
Она ушла. Когда она вернулась, изображение на экране изменилось, и вместо обычного вида по пояс, экран показал крошечную Ширли, которая стояла спиной к камере, оперевшись о дверной косяк так, что из-под руки виднелась одна из налитых грудей. Я знал, что мой звонок записывается на монитор правительственными службами, и меня разозлило, что они могут увидеть, красоту Ширли. Я хотел уже выключить изображение, но опоздал. Ширли исчезла и на экране появился Джек.
- Что это значит? - спросил он. - Ширли сказала...
- Я в течение нескольких дней буду общаться с Вонаном.
- Лео, тебе не стоило тревожиться по этому поводу. Я долго размышлял над нашим разговором. Я чувствовал себя идиотом. Я наговорил тебе кучу ненужных вещей, но даже не мечтал о том, что ты всерьез все воспримешь и бросишься в Вашингтон для...
- Джек, все получилось не совсем так. Меня заставили прибыть сюда, уверяя меня, что это жизненно важно для национальной безопасности. Я просто хотел сказать тебе, что поскольку я здесь, я постараюсь помочь тебе в том, о чем ты говорил.
- Лео, я очень благодарен тебе.
- Все. Постарайся расслабиться. Может быть, вам с Ширли следует на некоторое время покинуть пустыню?
- Может быть, но позже, - отозвался он. - Посмотрим, как сложатся обстоятельства.
Я подмигнул ему и выключил связь. Меня было трудно обмануть притворной бодростью. Все, что накипело в нем за последние дни, он пытался выдать за глупость. Он нуждался в помощи.
Оставалось еще одно дело. Я открыл включение и стал диктовать свои тезисы по поводу обращения во времени. Я не знал, сколько копий им понадобится, поэтому решил, что это не имеет особого значения. Я начал говорить. На производящем экране появилась зеленая точка, которая перемещалась за стеклом экрана, набирая слова по ходу моей речи. Работая полностью по памяти и не утруждая себя попытками запросить тексты своих публикаций, я без остановки составлял короткий, не технического характера конспект своих мыслей по поводу обращения во времени. Основным пунктом его было то, что поскольку обращение во времени на податомном уровне уже производилось, с точки зрения любой физической теории я не считаю возможным перелет человека в прошлое и не знаю, какой источник мощности может осуществить подобное. Я подкрепил это несколькими размышлениями по поводу накапливающихся временных импульсов, увеличения массы в обращенном пространстве и взаимного уничтожения античастиц. Закончил я тем, что Вонан-19 просто плут.
Несколько секунд я рассматривал на экране светящиеся зеленым, вибрирующие огнем слова. Меня тяготил тот факт, что президент Соединенных Штатов, согласно административному решению, предпочел считать заявления Вонана-19 убедительными. Я обдумывал, как убедить президента, что все это обман. Я засомневался, стоит ли обременять человека, стоящего у вершины власти, своими сомнениями, но потом послал все это ко всем чертям и приказал компьютеру отпечатать задиктованное мной и передать в информационные файлы президента.
Спустя минуту из щели выработки выскочила моя личная копия, отпечатанная с аккуратными полями и тонко прошитая. Я сложил ее и засунул в карман, после чего позвонил Кларику.
- Я закончил, - сообщил я. - Я хотел бы выбраться отсюда.
Он вскоре пришел за мной. День уже подходил к концу, а точнее, было чуть больше полудня по той системе времени, к которой я привык, мой метаболизм, поэтому я проголодался. Я поинтересовался у Кларика насчет второго завтрака. Он озадаченно посмотрел на меня, но быстро догадался о разнице во времени.
- Вообще-то уже наступает время обеда, - произнес он. - Послушайте, почему бы нам не пройтись по улице и не выпить чего-нибудь вместе? А потом я покажу вам ваш номер в отеле и организую для вас обед. И все будет в порядке. Ранний обед вместо позднего второго завтрака.
- Подойдет, - одобрил я.
Подобно деве Марии во плоти, он вывел меня из-под массы Белого дома в сумерки свежего воздуха. Я заметил, что пока я был под землей, наверху выпал небольшой снег. Тающие сугробы беспорядочно покрывали тротуары, а по улицам плавно проплывали снегоуборочные роботы, всасывая через жадные шланги талый снег. В воздухе еще зависали одинокие снежинки. Огни на сияющих башнях Вашингтона казались жемчужинами на темно-голубом небе. Выйдя через боковые ворота Белого дома, мы с Клариком пересекли Пенсильванское авеню по рыцарской дорожке, которая вывела нас к тусклому коктейльному бару. Кларик устало положил руки на стойку.
Это было одно из автоматизированных мест, которые были популярны несколько лет назад: контрольные развертывающие устройства у каждого стола; компьютеризированный бармен в задней комнате и сложный ряд кранов. Кларик поинтересовался, что я буду пить, и я выбрал ром. Он нажал соответствующую кнопку и заказал виски с содовой для себя. Вспыхнула кредитная панель. Он засунул в щель свою кредитную карточку. Через мгновение из кранов полились напитки.
- Ваше здоровье, - сказал Кларик.
- Взаимно.
Я опрокинул ром в пищевод. Он прошел легко, потому что там отсутствовала пища, которая могла бы помешать, и стал впитываться в нервную систему. Я нагло попросил Кларика снова наполнить свой стакан, в то время как он еще не разделался со своим первым. Он задумчиво посмотрел на меня, словно вспоминая, что в моем досье ничего не говорилось по поводу того, что я - алкоголик. Однако выполнил мою просьбу.
- Вонан отправился в Гамбург, - резко сказал Кларик. - Он изучает ночную жизнь.
- Я полагал, что его закрыли несколько лет назад.
- Они используют его как аттракцион для туристов, даже имитируя моряков, которые возвращаются на берег и ссорятся. Одному богу известно, как он узнал об этом, но можно поспорить, что сегодня там будет знатная заварушка. - Он посмотрел на часы. - Возможно, она уже началась. Они опережают нас на шесть часов. Завтра он будет в Брюсселе. Потом в Барселоне, чтобы посмотреть бой быков. Ну, а после прибудет в Нью-Йорк.
- Помоги нам Боже.
- Бог, - сострил Кларик, - через одиннадцать месяцев и - сколько там? - шестнадцать дней устраивает нам конец света. - Он грубо расхохотался. Но это еще нескоро. Если бы все это было завтра, нам не пришлось бы возиться с Вонаном-19.
- Только не говорите, что вы тайный апокалипсист.
- Я тайный пьяница, - отозвался он. - Я уже успел попробовать этот напиток во время второго завтрака, Гафилд, и у меня теперь раскалывается голова. Вы знаете, когда-то я был молодым перспективным юристом, с отличной практикой. И зачем только я сунулся в правительство?
- Вам следует принять антистимулятор, - посоветовал я.
- Пожалуй, что вы правы.
Он заказал себе лекарство и, немного подумав, третью порцию рома для меня. У меня немного стучало в висках. Три порции за десять минут? Ну, ничего, я всегда успею тоже принять антистимулятор. Появилась таблетка, и Кларик проглотил ее. Скорчил рожу, когда почувствовал результат ее действия, в результате которого алкоголь исчез. Какое-то время Кларик еще корчился, но потом взял себя в руки.
- Извините. Он сразу же подействовал.
- Лучше себя чувствуете?
- Намного, - отозвался он. - Я не разболтал ничего секретного?
- Думаю нет. И кроме того, вы же ожидаете завтра конец света.
- Это просто такое настроение. Ничего религиозного. Можно я буду называть вас Лео?
- Меня это очень устроит.
- Отлично, Лео. Понимаешь, я сейчас трезвый, поэтому могу отвечать за свои слова. Я втянул тебя в паршивое дело. Если тебе что-то понадобится, пока ты нянчишься с этим футуристическим шарлатаном, просто попроси меня. Я трачу не свои деньги. Я знаю, что ты привык к определенным удобствам, и я устрою это в два счета для тебя.
- Я ценю это... Санфорд.
- Санди.
- Санди.
- Например, сегодня. Ты сразу же явился сюда, так что не думаю, что успел пообщаться с друзьями. Может быть, тебе захочется иметь компаньона за обедом.., да и вообще.
Это было очень внимательно с его стороны - учитывать нужды пожилого ученого-холостяка.
- Спасибо, - сказал я, - но думаю, сегодня я справлюсь со всем сам. Мне надо немного собраться с мыслями и привыкнуть к вашему времени...
- Насчет этого можно не беспокоиться.
Я пожал плечами, давая понять, что вопрос решен. Мы похрустывали сухим печеньем из морских водорослей, прислушиваясь в отдаленному шипению громкоговорителей звуковой системы бара.
Говорил Кларик. Он упомянул имена нескольких членов комиссии, которые будут сопровождать Вонана. Среди них были Ф. Ричард Хейман - историк; Элен Эмсилвейн - антрополог и Мортон Филдс из Чикаго - психолог. Я глубокомысленно кивнул в знак одобрения.
- Мы все тщательно проверили, - сказал Кларик. - Мы не хотим, чтобы в комиссии возникали враждебные группировки или что-либо в этом духе. Поэтому мы просмотрели все файлы с досье, чтобы в комиссии не было психологической несовместимости. Поверь мне, это была непростая работа. Нам пришлось отклонить две кандидатуры, потому что они не подошли.
- А вы храните файлы по поводу прелюбодеяний?
- Лео, мы стараемся хранить файлы по поводу всего. Ты удивишься. Но в конце концов, благодаря различным перетасовкам, мы сформировали комиссию...
- Может быть, проще объявить Вонана обманщиком и забыть о нем?
- Прошедшей ночью в Санта-Барбаре прошел массовый митинг апокалипсистов. Ты слышал что-нибудь об этом?
- Нет.
- На побережье собрались сотни тысяч человек. Они нанесли ущерб на два миллиона долларов. После обычных оргий они начали заходить в море подобно лемурам.
- Леммингам.
- Леммингам. - Кларик какое-то время подержал свои пухлые пальцы на контрольном развертывающем устройстве, потом убрал. - Ты только представь себе сотни тысяч апокалипсистов, заходящих голыми в Тихий океан январским днем. Мы до сих пор не можем установить число утонувших. Нескольких сотен? И бог знает, сколько из них подхватили пневмонию. Десятерых подростков просто затоптали. Лео, они подражают азиатам. Но только не здесь. Только не здесь. Теперь ты понимаешь, против чего мы боремся? Вонан ликвидирует это движение. Он расскажет людям, как живут в 2999 году, и они перестанут верить, что близится конец света. Апокалипсисты потерпят поражение. Хочешь еще рому?
- Думаю, мне лучше отправиться в отель.
- Хорошо. - Он повернулся, и мы вышли из бара. Когда мы огибали углы парка Лафайета, Кларик сказал:
- Должен предупредить тебя, что средства информации в курсе, что ты в городе, так что начнут атаковать тебя интервью. Мы постараемся оградить тебя насколько возможно, но, скорее всего, они все равно пробьются. Ответом на все вопросы должно быть...
- Не комментирую.
- Чудесно. Лео, ты гений.
Снова пошел снег, но такой сильный, что растопляющие змеевики были не в состоянии справиться с ним. Тротуары постепенно покрывались белым слоем. Заблестели лужи талой воды. Падавшие снежинки переливались, подобно звездам. Самих звезд не было видно - должно быть, мы остались во Вселенной одни. Я почувствовал себя страшно одиноким. В Аризоне светило солнце.
Когда мы вошли в огромный старинный отель, где я должен был остановиться, я повернулся к Кларику и сказал:
- Наверное, я все же приму твое предложение по поводу компаньона за обедом.
Глава 6
Я впервые ощутил всю реальную силу правительства Соединенных Штатов, когда около семи часов ко мне в номер пришла девушка. Это была высокая блондинка с волосами, напоминавшими золотые нити. У нее были карие, а не голубые глаза и великолепная фигура. Короче, она выглядела так же восхитительно, как Ширли Брайнт.
Это подтверждало, что за мной следили и подслушивали в течение долгого времени, устанавливая, какого типа женщин я предпочитаю, и тут же предложили соответствующий экземпляр. Неужели они решили, что Ширли - моя любовница? Или это был собирательный образ моих женщин, который очень походил на Ширли - девушку, потому что я (подсознательно) все это время останавливался на суррогатах Ширли? Девушку звали Мартой.
- Ты совсем не похожа на Марту. Марты обычно невысокие и темноволосые, ужасно темпераментные и с удлиненными подбородками. От них всегда пахнет табачным дымом.
- На самом деле, - сказала Марта, - меня зовут Сидни. Но в правительстве решили, что вам не понравится девушка по имени Сидней.
Была ли она Сидни или Мартой, но это была первоклассная девочка. Она была слишком хороша, чтобы лгать, и у меня возникло подозрение, что ее создали специально для меня в правительственной лаборатории. Я поинтересовался, так ли это. Она сказала, что да.
- Чуть позже, - сказала Марта-Сидни, - я покажу, где я подключаюсь.
- Как часто тебя надо перезаряжать?
- Иногда два, иногда три раза за ночь. Все зависит от обстоятельств.
Ей было чуть больше двадцати, и она очень походила на студентку университета. Может, она была роботом, а может, просто девочкой, работавшей по вызовам. Но она вела себя безупречно - по крайней мере лучше, чем живые интеллигентные представительницы женского пола, занимающиеся подобными вещами. Я не решился спросить, давно ли она в такой должности.
Из-за снега мы обедали в столовой отеля. Это было старинного типа местечко с канделябрами, тяжелыми драпировками, официантами в вечерних костюмах и гравированным меню, длиной в один ярд. Я очень обрадовался этому: меню уже давно устарели, поэтому было приятно делать выбор с помощью отпечатанного листка, когда рядом стоит живой человек с карандашом и блокнотом в руках как в старые добрые времена.
Все оплачивало правительство, поэтому мы недурно пообедали французской икрой, салатом из устриц и черепашьим супом. Немыслимо роскошная трапеза для двоих. Устрицы казались пищей богов. Такие я пробовал лишь в молодости. Последний раз я ел их на двухсотлетней ярмарке - когда они стоили пять долларов за дюжину из-за загрязнения. Я могу простить человечеству уничтожение дронта, но не исчезновение атрибутов голубой крови.
Насытившись, мы поднялись наверх. Очарование вечера слегка омрачилось неприятной сценой в вестибюле, где на меня налетели репортеры, пытаясь выяснить подробности.
- Профессор Гафилд...
- ..правда, что...
- ..несколько слов по поводу вашей теории...
- ..Вонан-19...
- Не комментирую. Не комментирую. Не комментирую.
Мы с Мартой запрыгнули в лифт. Я нажал на кнопку индивидуального управления номера - даже несмотря на старинность в отеле присутствовали признаки современности - и мы оказались в безопасности. Она застенчиво посмотрела на меня, но это длилось недолго. Она была стройной и гладкой, представляя собой гармоничное сочетание розового и золотого. И совсем далека от робота, хотя я нашел место ее подключения. В ее объятиях я смог позабыть о человеке из 2999 года, являвшегося угрозой апокалипсистам, и о пыли, которая накапливалась на моем письменном столе в лаборатории. Если существуют какие-то блага для помощников президента, то пусть они снизойдут на Санди Кларика.
Наутро мы позавтракали в номере, приняли вместе душ, словно молодожены, после чего смотрели в окно на остатки ночного снега. Она оделась. Ее черное пластиковое прозрачное облачение казалось неуместным в утреннем свете, но она все равно была хороша. Я знал, что больше не встречусь с ней. Уходя, она сказала:
- Лео, ты когда-нибудь должен рассказать мне об обращении во времени.
- Я ничего об этом не знаю. Прощай, Сидни.
- Марта.
- Для меня ты навсегда останешься Сидни.
Я нажал на включение двери и вышел на коммутатор отеля, когда она вышла. Как я и предполагал, были десятки звонков, но все они остались без ответа. Коммутатор поинтересовался, отвечу ли я на звонок мистера Кларика. Я ответил, да.