Симмонс Сюзанна. Ложе из роз

   Майлс застонал от наслаждения.
   — Теперь я точно знаю: вы — ангел, а я умер и был вознесен на небеса.

Глава 23

   — Я не буду отвечать на эту реплику, — решительно заявила леди Чабб. — Что означает «Изыди, коварная тварь! « Кто написал такую отвратительную вещь, да еще назвал ее прозой?
   — Уильям Шекспир, миледи, — сообщил ей Блант.
   — А вот это, — продолжала леди Чабб непререкаемым тоном: — «Доброта и мудрость у злодея — все то же зло, грязь пахнет только грязью». Это еще откуда?
   — «Король Лир», действие второе, сцена вторая, — вмешалась Эмма Пиббл, отрываясь от книги и поправляя пенсне. — В конце концов, мы ставим сцены из произведений Эйвонского Барда, леди Чабб.
   — «О, где же ты, Ромео? « — доносилось бормотание мисс Шармел Чабб из ниши, где она разучивала свою роль с сэром Хью Пьюрхартом.
   — «Сей край — восток, моя Джульетта — солнце», — монотонно повторял сэр Хью.
   — Почему бы не поручить роль Джульетты мне? — с кокетливой ужимкой поинтересовалась леди Чабб.
   — Джульетта — юная, невинная девушка не старше тринадцати — четырнадцати лет, — в своей обычной строгой манере заметила Эмма Пиббл. — А вы — женщина в годах, миледи.
   — Иными словами, это тебе как бельмо на глазу, старуха, — еле слышно процедил сэр Элфрид, сидящий неподалеку от жены. Затем он повысил голос и оповестил все общество: — Мне некогда сидеть здесь и тратить свое драгоценное время. Меня ждут более важные дела, — он нервно погладил седые бакенбарды и вновь понизил голос: — Не понимаю, для чего нужна эта глупая затея с любительским спектаклем.
   — А где же леди Элисса? — требовательно спросила леди Чабб, как будто была вправе знать об этом. — Она должна быть здесь и следить за репетицией — в конце концов, это ее идея.
   — В сущности, спектакль был задуман маркизом, но миледи вскоре присоединится к нам, — холодно заверил ее Блант.
   — Почему же ее не было с нами вчера? Мы собрались здесь ровно в три часа, и ни минутой позже. Неужели хозяйка дома вновь лежит в постели с головной болью или просто переусердствовала в своих молитвах?
   Майлсу не понравилось бы, что леди Чабб назвала его «головной болью», подумала Элисса с едва заметной усмешкой. Она слышала последние фразы через приоткрытую дверь гостиной. Вздохнув поглубже, она распрямила плечи, подняла голову и открыла дверь, готовясь войти.
   — А, вот и она. Разве я не говорила, что она появится с минуты на минуту?! — воскликнула леди Чабб, направляясь навстречу Элиссе, блистательная в своем дневном платье из зеленого, как мох, фая с лавандовой отделкой у ворота и на рукавах.
   — Добрый день, леди Чабб, и добрый день всем! Прошу прощения, я опоздала. — Элисса не стала объяснять причины своего опоздания, точно так же, как не хотела объяснять, почему пропустила вчерашнюю репетицию. Честно говоря, она только что оделась впервые за целые сутки. Последних добрых тридцать чудесных, восхитительных часов она провела без единой нитки на теле. Муж заявил, что она больше всего нравится ему в одеянии «телесных тонов».
   Элисса убила немало времени сегодня утром, роясь в шкафах и пытаясь выбрать себе подходящее платье. В конце концов, она разыскала простое розовое муслиновое платье, заметно вышедшее из моды даже по меркам западного графства, но оно одно из немногих вещей Элиссы было не серым и не черным.
   Все тело ее ныло, как будто она несколько часов провела на верховой прогулке, впервые оказавшись в седле.
   В сущности, так оно и было.
   Однако Элисса с радостью обнаружила, что она превосходная наездница — неважно, лошадь под ней или мужчина.
   Кэролайн Чабб развернула зеленый веер с лавандовой отделкой и принялась помахивать им перед своей внушительной грудью.
   — Я не желаю играть ведьму!
   — Но вы просто созданы для этой роли, — взглянув на нее, невинным тоном заметила Элисса.
   Ее собеседница на мгновение опешила.
   — Мне куда лучше подошла бы роль Джульетты.
   Элисса мельком посмотрела на Бланта и Эмму и вновь перевела глаза на гостью.
   — Несомненно, мисс Пиббл или мистер Блант уже объяснили вам, что роль Джульетты должна играть юная невинная девушка вроде мисс Чабб.
   — Не понимаю, откуда ваши слуги могут знать о Шекспире, — снисходительно заметила Кэролайн.
   Элисса почувствовала, как ею овладевает гнев — это стало ясно по яркому румянцу, внезапно залившему ее щеки, по дрожащему голосу и рукам.
   — Боюсь, леди Чабб, вы заблуждаетесь в этом, как и во многом другом, — твердо заявила Элисса.
   — Ах вот как, я заблуждаюсь! — Это был явный вызов.
   — Мистер Блант и мисс Пиббл отнюдь не мои слуги, и вы должны извиниться перед ними. Мистер Блант за свою жизнь испробовал немало занятий, а в настоящее время он считается одним из лучших драматических актеров-любителей всей Англии. Мисс Эмма Пиббл — превосходный преподаватель и историк. Совсем недавно престижное литературное общество страны опубликовало ее очерк о различных оттенках иронии в комедиях Шекспира.
   Элисса надеялась, что после этого гостья сочтет необходимым извиниться, каким бы небрежным не было это извинение.
   Но леди Чабб была одной из тех женщин, за которыми всегда остается последнее слово.
   — Насколько я понимаю, в нашем маленьком спектакле вы, леди Элисса, играете монахиню. Эта роль вам идеально подходит — на нее больше некому претендовать, — язвительно заметила она. — Все мы, разумеется, вчера репетировали несколько часов подряд — то время, которое вы провели в постели из-за своей мнимой болезни.
   Элисса подумала, что не так уж она была больна, и эта мысль позабавила ее.
   — Вы улыбаетесь? — осведомилась леди Чабб.
   — Да.
   — Но почему вы улыбаетесь, миледи?
   — Просто так, — небрежно отозвалась Элисса.
   Когда-нибудь, в подходящий момент, она сообщит сэру Хью Пьюрхарту и семейству Чабб о своем замужестве. Но сейчас для этого не время и не место, к тому же этим утром Кэролайн Чабб была особенно не в духе.
   Внезапно в нише зала разыгралась подлинная драма.
   — Я не желаю больше в этом участвовать, Хью! — заявила мисс Шармел Чабб, вскакивая на ноги и отбрасывая книгу.
   Она разразилась слезами и, закрыв лицо ладонями, выбежала на балкон.
   Хью Пьюрхарт остался сидеть на своем месте с ошеломленным видом, ожидая, что кто-нибудь объяснит ему происходящее. Очевидно, он ничего не понял.
   Блант тактично отвлек внимание от юной леди.
   — Леди Чабб, вероятно, вы не откажетесь прочитать несколько реплик Дездемоны из «Отелло». Если вам угодно открыть вашу книгу на тридцать четвертой странице и прочитать первые два монолога из второй сцены, думаю, вы поймете, что я имею в виду.
   Элисса направилась на балкон, к Шармел Чабб. Она опустилась в кресло рядом с юной красавицей. Алмазные капельки слез придавали ей еще большую привлекательность.
   — Мама считает, что я должна выйти замуж за маркиза, — наконец проговорила девушка дрожащими губами.
   — Какого маркиза?
   Шармел Чабб так судорожно теребила в руках тонкий носовой платок, что в конце концов разорвала его.
   — Конечно, маркиза Корк. Мама говорит, что у меня нет выбора.
   — Ваша мама не сможет заставить вас стать женой маркиза, — мягко заметила Элисса.
   Шармел подняла голову.
   — Нет, сможет. Вы не знаете маю мать. Она умеет заставить людей сделать все, что она захочет. Она очень решительная женщина.
   Элисса собралась с силами, чтобы сохранить спокойствие.
   — Выслушайте меня, мисс Чабб. Вы не сможете выйти замуж за маркиза Корк, потому что он уже женат.
   Шармел приоткрыла рот.
   — Этот джентльмен женат?
   — Да.
   — Негодяй! — вырвалось у Шармел. — И все это время он притворялся холостяком!
   — Он совсем не негодяй. Он женился только недавно, — Элисса взяла девушку за руку. — Поэтому вы можете поступать согласно велению своего сердца и выйти замуж за сэра Хью, если хотите.
   — Зато я этого не хочу, — послышался позади них надменный голос. — И попрошу вас не лезть не в свое дело, леди Элисса.
   — Мама, я не… я не могу выйти замуж за маркиза, потому что он уже женат, — воскликнула Шармел, пытаясь вытереть слезы и только теперь замечая порванный платок.
   Она совсем не так плоха, решила Элисса — во всяком случае, лучше своей матери.
   Казалось, леди Чабб ошеломлена и в то же время кипит от ярости. Ее глаза прищурились, превратившись в две узкие, почти бесцветные щелки.
   — Кто наплел тебе этот вздор?
   Элисса встала и приготовилась к бою.
   — Я сказала об этом мисс Чабб. И это совсем не вздор.
   — Вы сказали моей дочери, что Майлс Сент-Олдфорд женат?
   Элисса пожала плечами.
   — Да, я.
   Леди Чабб с угрозой шагнула вперед.
   — Но почему?
   Элисса не отступила.
   — Потому, что это правда.
   Насмешка исказила черты красавицы.
   — Откуда вы знаете? Только не надо уверять, что вы посвящены в частную жизнь маркиза.
   — В сущности, это так и есть, — как можно спокойнее произнесла Элисса.
   Леди Чабб окинула ее ледяным взглядом.
   — Вы — хозяйка этого дома, и ничего более.
   — Может быть, совсем недавно это было справедливо…
   Элисса поняла, что в голове ее собеседницы началась лихорадочная работа мысли.
   — Вы намекаете, что это вы вышли замуж за маркиза?
   Элисса глубоко вздохнула.
   — Я ни на что не намекаю. Я в самом деле вышла замуж за маркиза.
   — Но ведь вы хотели стать монахиней.
   — Я передумала, или, вернее, Майлс помог мне передумать.
   — Значит, вы молодая маркиза Корк?! — воскликнула леди Чабб так громко, что смогла бы разбудить и мертвого.
   Ее возглас привлек внимание всех собравшихся в зале. У Хью приоткрылся рот. Сэр Элфрид вскочил и замигал, не зная, что предпринять дальше. Блант и мисс Пиббл переглянулись с улыбкой.
   — Да, я — молодая маркиза Корк.
   — Это либо шутка, либо нелепая выдумка в корыстных целях.
   — Уверяю вас, это правда. Я не люблю шутить, а тем более не люблю выдумки в корыстных целях, — внезапно Элисса поняла, что Кэролайн Чабб вполне способна пойти на такую выдумку, и Бог весть на что еще.
   Леди Чабб не прекратила свой допрос.
   — Почему же маркиз женился на вас?
   — Причины нашего брака не касаются никого, кроме нас самих.
   — Несомненно, он просто вас пожалел! — Леди захлопнула веер и разразилась неприятным смехом.
   — Совсем нет.
   — Вам известно далеко не все, леди Элисса, — с чувством явного превосходства изрекла Кэролайн Чабб.
   — Для вас — леди Корк, миледи.
   — Спросите своего мужа, зачем он ездил в Лондон.
   — Только не затем, чтобы проведать любовницу, — отозвалась Элисса.
   — Может быть. — Леди Чабб пожала плечами. — Тогда зачем же он туда ездил? Что он обнаружил, суя свой чертов нос в чужие дела? Ответ на эти вопросы немало удивит вас, леди.
   Сэр Элфрид встрепенулся.
   — Кэролайн, не надо! Не теперь, еще рано!
   — Замолчите, Элфрид, — бросила мужу леди Чабб. — Казалось, она собирается обратить горечь своего поражения в ужасные обвинения. — Майлс Сент-Олдфорд женился на вас потому, что он знает — вскоре вас выгонят из этого дома.
   Элисса не шелохнулась.
   — Очень скоро настоящие владельцы потребуют вернуть это великолепное старое аббатство, которое вы называете своим домом, — леди Чабб расхохоталась. — Ваш муж женился на вас только из жалости — ему больно видеть бездомную женщину. Идите, разыщите его и спросите, правду ли я говорю.
   У Элиссы кровь зашумела в ушах. Она едва могла дышать, она была не в силах сосредоточиться — атака леди Чабб оказалась слишком коварной и неожиданной. Ее слова не могли быть правдой — ни об аббатстве, ни о Майлсе.
   Не прошло и секунды, как Элисса овладела собой.
   — Прошу меня простить, но я не могу оставаться здесь и слушать явную ложь, — вздернув голову и выпрямив спину, она покинула балкон с видом королевы.
   Элисса столкнулась с Майлсом в дверях. По разгневанному лицу мужа она поняла, что он слышал разговор с леди Чабб до последнего слова.
   — Майлс…
   — Не теперь, Элисса, — холодно ответил он. — Сперва мне необходимо кое-что предпринять.
   Майлс Сент-Олдфорд не стал ничего отрицать: значит, все сказанное этой женщиной — чистейшая правда. Элисса подхватила юбки и бросилась прочь.
 
   Майлс ворвался на балкон и застыл на месте, окинув взглядом собравшихся.
   — Простите, милорд, — выступил вперед Блант. — Никто из нас не понял, как это произошло.
   — Насколько я понимаю, мы должны поздравить вас, лорд Корк, — приторно-сладким тоном заметила леди Чабб. — Кажется, ваша юная супруга убежала туда, откуда вы явились.
   — Вам незачем беспокоиться о моей жене, леди Чабб — вам предстоят другие дела.
   — Дела, милорд?
   — Да, сборы.
   — Сборы чего, милорд?
   — Ваших вещей, — отрезал Майлс. — Вы допустили непростительную ошибку, мадам, — добавил он столь громовым голосом, что все в зале испуганно вздрогнули. — Я желаю, чтобы вы, ваш муж, ваша дочь и все слуги немедленно покинули этот дом.
   — Наши желания не всегда исполняются, милорд.
   Хладнокровие этой женщины было непостижимым. Однако на помощь Майлсу пришла военная выучка.
   — Вы немедленно покинете аббатство, долину и западное графство, — понизив голос почти до шепота, сообщил Майлс. — Если же вы не сделаете это добровольно, я помогу властям вышвырнуть вас вон.
   Шармел Чабб разразилась слезами. Лицо сэра Элфрида побелело, как мел.
   — Вы еще пожалеете об этом, милорд, — полным яда голосом заметила Кэролайн Чабб.
   — Сомневаюсь, миледи, — с холодной насмешкой отозвался Майлс.
   — Шармел, Элфрид, Франческа! Идемте! — созвала свое войско леди Чабб. Дойдя до двери, она остановилась и оглянулась через плечо. — Наш разговор еще не закончен, лорд Корк.

Глава 24

   Дверь в ее спальню оказалась запертой.
   Майлс понял это, когда попытался повернуть ручку. Он постучал и тихо позвал жену.
   Ему никто не ответил, но Майлс был уверен, что Элисса в спальне. Он различал звуки легких шагов, а затем — сдавленное рыдание.
   Майлс отчаянным жестом запустил пальцы в волосы. Черт побери, она плакала!
   Он снова постучал и позвал громче:
   — Элисса! Это я, Майлс.
   — Уходите, — отозвался из-за двери голос, в котором Майлс едва узнал голос жены.
   Он тяжело вздохнул и прижался лбом к двери.
   — Нам надо поговорить, миледи.
   — Мы только и делаем, что говорим, милорд. Это ваши слова. Почему же вы мне ничего не сказали? — спустя минуту спросила она.
   Майлс знал, что это случится. Он не смог тотчас найти ответ, и Элисса сразу предположила самое худшее. Он пожал плечами.
   — Мне, конечно, следовало это сделать.
   — Но вы этого не сделали, — последовал неопровержимый довод.
   Майлс беззвучно ударил кулаком по стене рядом с дверью спальни.
   — Я пытался защитить, вас, Элисса.
   — А, вы имели в виду — «неведение есть блаженство».
   — В каком-то смысле — да. У меня было недостаточно сведений, чтобы знать наверняка. Все мои осведомители…
   — Вы хотите сказать — «шпионы»?
   — Все мои осведомители смогли только выяснить, что некое лицо собирает сведения об эрлах Грейстоунских и принадлежности аббатства Грейстоун. В этом нет никакого преступления, — напомнил он. — Так обычно поступают безобидные ученые-историки.
   — Вы подозревали, что это «некое лицо». — Чабб, и даже не сказали мне! Даже не попытались предупредить!
   — Я оставался здесь, чтобы защищать вас.
   — Мой рыцарь в сияющих до… доспехах!
   На последнем слове ее голос сорвался, и Майлс возненавидел себя, возненавидел леди Чабб и все Это семейство за то, что они разбили самое чистое сердце, какое он когда-либо встречал.
   — Злисса, пожалуйста, отоприте дверь и впустите меня.
   — Нет.
   — Но я ваш муж!
   Последовала напряженная пауза.
   — Почему вы женились на мне, лорд Корк?
   Майлс предвидел, что она задаст этот вопрос.
   — Я буду счастлив объяснить вам, леди Корк, если вы впустите меня.
   Последовало молчание.
   — Мы хотели быть партнерами, хотели пользоваться равноправием… — с трудом произнесла Злисса.
   — Знаю, — Майлс помнил об этом.
   — А вы нарушили оба наших намерения, — раздался приговор. — Вы солгали мне.
   — Элисса!
   — Уходите, милорд. Я не желаю больше разговаривать с вами.
   — Элисса, прошу вас!
   Ответом ему было молчание.
   Проклятье, если бы за дверью находилась другая женщина, а не его жена, Майлс просто выломал бы дверь. Но здесь это не поможет. Он должен поговорить с Элиссой с глазу на глаз, а не через прочную дверь.
   Она была права — слишком уж они много говорили. Иногда бывает лучше предоставить волю натуре. Если бы ему только увидеть ее, поцеловать, обнять! Майлс готов был пожертвовать чем угодно, лишь бы вновь все стало, как прежде.
   Майлс Сент-Олдфорд оглядел уютную гостиную, заметил обитый пестрой тканью диван, и вытянулся на нем, пытаясь поудобнее пристроить свои чересчур длинные ноги.
   В конце концов его жене понадобится выйти из спальни, а до тех пор он подождет ее.
 
   Должно быть, она заснула. Когда Элисса подняла голову с подушки и огляделась, в комнате было темно. Она села и уставилась на часы, стоящие на столике рядом с постелью. Они показывали двенадцать. Значит, уже полночь. Она проспала несколько часов подряд. Сначала Элисса долго лежала без сна, размышляя о случившемся — после того, как муж перестал колотить в дверь ее спальни и пытаться ее образумить.
   Как хрупко доверие между друзьями, партнерами, между мужем и женой! Если это доверие подорвано, его непросто восстановить.
   Майлсу следовало рассказать ей обо всем — ведь сама она всегда поступала именно так. Ну, или почти всегда.
   Она призналась самой себе, что так и не сказала, что видела в тумане рыцаря с крестом на тунике. Это случилось в тот день, когда ее заперли в гроте. На мгновение рыцарь показался на другом берегу озера, и уже в следующий миг исчез.
   Может быть, она не говорила Майлсу об этом потому, что боялась его недоверия. Или же не хотела доставлять ему беспокойство. Какой бы ни была причина, она пыталась защитить его, избегая правды.
   Точно так же, как он сейчас пытался защитить ее.
   Но тот же довод оказался неприемлимым в отношении их брака — она говорила правду, а он солгал.
   И здесь она была не совсем права.
   Она не лгала, просто кое о чем предпочитала умалчивать, по-видимому, как и Майлс. Различие было важным: она умалчивала о том, как любит его, обожает, что именно таким она всегда представляла себе мужа.
   Грех Майлса был гораздо тяжелее: если леди Чабб сказала правду, Майлс женился, чтобы предоставить ей свой дом.
   В сущности, причина была не такой уж и плохой — Элиссе это даже понравилось.
   Завтра утром, в обычный час, после того, как они выпьют кофе и позавтракают, они с маркизом сядут и выяснят все недомолвки, оставшиеся между ними. Никаких тайн, никаких грехов или упущений!
   Тем временем Элисса поняла, что звук, который она слышит — урчание в ее собственном животе. Она проголодалась. В последние дни ее аппетит резко снизился, и Элисса вспыхнула, подумав о причинах.
   Должно быть, на кухне есть что-нибудь вкусное — кухарка наверняка спрятала что-нибудь для нее. Может быть, пирожное с вишней или ломтик пудинга, или свежая булочка с домашним смородиновым повидлом.
   Урчание в животе усилилось.
   Элисса спрыгнула с постели и на цыпочках прошла через комнату. За долгие годы ночных прогулок в розарий она узнала, где находятся самые скрипучие половицы, где выступают острые углы мебели или скрежещут в петлях двери. Петли дверей ее спальни всегда были хорошо смазаны.
   За считанные минуты она прошла через гостиную и вышла в коридор, ведущий прямо к черной лестнице и кухне.
   Кладовая показалась Элиссе настоящей сокровищницей: здесь были пирожные с персиками и вишней, два сорта пудинга, остатки жареной баранины, свежий хлеб и булочки, самые разные фрукты — их Элисса решила пропустить. — От толстого круга сыра, накрытого белыми салфетками, она отрезала себе только ломтик и взяла кувшин со сливками.
   Она едва успела налить себе стакан, чтобы запивать полуночную трапезу, когда ей показалось, что по коридору кто-то идет. Элисса застыла со сливками во рту, не решаясь даже проглотить их.
   Звуки шагов приближались.
   Элисса отставила стакан, скользнула по кузине, тихо приоткрыла дверь, оставив щель толщиной всего несколько дюймов, и выглянула в коридор, а затем прошла по нему к углу.
   Там кто-то был. Кто-то крался на цыпочках по дому. Судя по внушительной фигуре, Элисса решила, что это мужчина. Он нес что-то на плече — Элисса не могла разглядеть, что именно.
   Темная фигура остановилась перед освещенным луной окном и обернулась. Элисса быстро отпрянула в тень и пригляделась. Теперь она видела ночного гостя.
   Это был сэр Элфрид Чабб, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Глава 25

   Элфрид Чабб понял, что его преследуют.
   Сначала он принял за преследователя кота хозяйки — это чудовище свободно носилось по аббатству днем и по саду ночью. Затем он понял, что крадется за ним сама леди, не менее любопытная, чем кошка.
   «Любопытство сгубило кошку, удовлетворение воскресило её» — эта фраза из детской грамматики промелькнула в его голове.
   Он терпеть не мог женщин и кошек. Они были чересчур независимы, имели собственное мнение, шли всегда своим путем, не останавливались до тех пор, пока им этого не хотелось, и были склонны к воровству.
   Однажды, сидя за пинтой эля в «Горошине и Петухе», приятель сказал ему. «Только дважды от женщины можно получить удовольствие: в тот день, когда женишься на ней, и в тот день, когда ее хоронишь».
   Сейчас Элфрид понял правоту этих слов.
   Шармел плакала не переставая, с тех пор как завершилась эта безобразная сцена в зале. Сэр Элфрид не мог порицать сэра Хью, видя, как тот при первой же возможности поджал хвост и пустился наутек. Откровенно говоря, этот баронет оказался умнее, чем считал Элфрид.
   Кэролайн и Франческа укладывала вещи. Элфрид почти не понимал по-французски — только несколько распространенных слов, а горничная-француженка его жены болтала не переставая, и Элфрид подозревал, что любой богобоязненный человек содрогнулся бы, узнав, о чем они говорят.
   Элфрид не мог понять, на что рассчитывала Кэролайн, обойдясь столь неподобающим образом сначала с леди Элиссой, а затем с лордом Корком.
   Иногда он не понимал собственную жену, не говоря уже об остальных женщинах.
   Ведь этот маркиз — отнюдь не неженка-аристократ, боящийся запачкать руки. То, что услышал Элфрид, подсказало ему — от этого человека можно было ждать неприятностей. Настоящих и больших неприятностей.
   Но что делать с этой леди, преследующей его?
   Благодаря Кэролайн у него остался последний шанс проникнуть в «Нить Ариадны» и хорошенько осмотреться там. Если бы только его жена сегодня днем придержала язык… к несчастью, она этого не сделала. Она оскорбила их хозяйку, бесцеремонно обошлась с маркизом, ухитрилась добиться того, что всех их выставили из дома и чуть было не провалила все дело.
   Она ничем не облегчила его задачу.
   Люди считали его не слишком сообразительным — даже собственные жена и дочь, не говоря уже о бывших деловых партнерах. Однако это не тревожило Элфрида. То, что его недооценивали, казалось ему преимуществом и иногда единственным моментом, отделяющим победу от поражения. А сейчас он зашел слишком далеко и работал слишком упорно, чтобы проиграть.
   И все-таки, что делать с этой леди, преследующей его?
   Можно попробовать завлечь ее в «Нить Ариадны» — в лабиринтах люди всегда сбиваются с пути, теряются и, бывает, пропадают навсегда — по крайней мере, он слышал об этом.
   Он уже знал, что сделает с леди Элиссой. Или — с леди Корк? Должно быть, в то укромное место некогда приходили отшельники или монахи, исполняя обет или отбывая наложенное наказание, требующее уединения. Как только его «тень» окажется запертой, он сможет без труда совершить предстоящее дело. Разумеется, прежде чем вновь захлопнуть дверь ловушки, он выпустит ее.
   Или по крайней мере попытается это сделать…
 
   Майлс подскочил и вскрикнул. Оказалось, что он не в своей постели, и даже вовсе не в постели. Он вспомнил, что несколько часов назад он расположился на этом коротком диване в гостиной Элиссы. Очевидно, ему было очень неудобно, поэтому он и растянулся на полу гостиной.
   Который теперь час? Что его разбудило? Почему ему трудно пошевелиться?
   Ответ на последний из вопросов он знал: на его груди лежала какая-то тяжесть, она дышала и издавала сопение.
   — Том? — Майлс протянул руку и погладил кота.
   Где-то поблизости часы пробили час ночи. Вот и ответ еще на один вопрос.
   Иисус, Мария и Иосиф! Он проспал несколько часов подряд! В последний раз он слышал бой часов в десять вечера — три часа назад!
   Внезапно Майлс понял, что его разбудило — он видел сон. Тот самый, в котором некто — или нечто — преследовал его в лабиринте. Нить Ариадны. Майлс задумался, снился ли этот кошмар Элиссе одновременно с ним.
   — Прости, Том, но тебя придется потревожить. — Он убрал кота с груди и перекатился на бок, готовясь встать. Повернув голову, Майлс увидел, что дверь спальни Элиссы широко распахнута.
   Он мгновенно вскочил на ноги. В следующий момент он уже был в спальне жены и разыскивал лампу, свечу, спички — что-нибудь в этом роде. Ему пришлось удовлетвориться лунным светом. Постель была пуста, комната — тоже. Элисса исчезла. По-видимому, пока он спал, она ловко прокралась мимо него и выскользнула в коридор.