Симонян Карен. Сицилианская защита

   - Нет. Тут поблизости есть один подвальчик. Все больше в нем.
   - Беда, брат. Свернул с пути, - пробурчал он недовольно.
   До закусочной дошли молча. Я остановился у входа, хотя Седа ждала меня сегодня на обед.
   - Я тоже проголодался. С утра из дому,- сказал отец Асмик. - Входи же, чего стал,- уже изнутри позвал он. - И поговорим.
   Делать было нечего, пришлось войти.
   Мы сели в углу. Он придвинул столик к стене, так, чтобы оставалось место только для двоих, и спросил:
   - Что будешь есть?
   - Все равно.
   - Шашлык?
   - Давайте.
   - Водки выпьешь?
   - Не буду.
   - Ну ладно, возьмем пару бутылок "Аракса". Не вино, а водичка.,
   - Давайте,- согласился я.
   Он заказал и попросил, чтобы салат дали поскорее.
   - Твое здоровье.
   Я разбавил вино лимонадом. Так вкуснее и не пьянит.
   - Видал, что делают американцы,- спросил он и, выпив, утер губы кусочком хлеба.
   - Что делают?..
   - Одного за другим четырех космонавтов запустили...
   - Мы тут просидим. Медленно обслуживают,- забеспокоился я. - Вы, наверное, тоже спешите?
   - Никуда не спешу, - сказал он и продолжал: -Вот так-то. Одного за другим. Американцы знают, что делают. Думаешь, они не могут запустить сразу двоих? Могут, да не хотят. Думаешь, не могут сфотографировать обратную сторону Луны? Могут и могут! - убежденно сказал он и добавил: - Но потому, что наши уже сфотографировали, они не захотели зря тратиться. Практичные люди. Думают, пусть другие фотографируют, а мы попользуемся...
   К счастью, принесли шашлык, и отец Асмик предпочел еду разговорам. Он то и дело подливал мне вина и настаивал, чтоб я пил. Хотел напоить. Когда я об этом догадался, то уже не отказывался. Но, как ни странно, не пьянел.
   - Еще по одной порции,- заказал он Зулуму и опять затянул: - Американцы изобрели, такую подводную лодку, что она и в воде плавает,, и по воздуху летает.
   - Вы очень хотели встретиться со мной? - спросил я.
   - А как же, скучаю ведь по тебе.,- ответил он.
   - Зашли бы ко мне домой. По вечерам я всегда дома. Напрасно ждали на улице.
   - Э-э, да у тебя, я гляжу, жало в запасе?..
   И он снова наполнил стаканы.
   - Почему не забираешь Асмик домой?
   - Она сама ушла.
   - А тебе и горя мало, - вздохнул он. - Вы, я знаю, как-то повстречались на улице. Она была с сыном моего брата. Ты не знаешь Артюшика?
   - Не знаю,- ответил я.
   - Из Баку приехал погостить Асмик сказала, что ты ее увидел и не подошел. Это -правда?
   - А что она сама нe подошла?
   Отец Асмик хитровато прищурил глаза и погрозил пальцем:
   - Я тебе в отцы гожусь. Но оба мы мужчины. Ты думаешь, я праведником жил? Заруи, мать Асмик, покоя не знала. Но чтоб из дому уходить, такого не допускал! Закрутило, брат мой, - надо действовать, с умом, чтоб шитокрыто. А пронесло - умыл руки и в сторону. Сам же говоришь, Асмик от тебя ушла. И требуешь, чтоб она же и подошла. А ты бы на ее месте подошел? Бедняжка от стыда даже не сказала Артюшику, что это ты.
   Я налил себе остаток вина и залпом выпил.
   - Слушай, что я тебе скажу, - продолжал отец Асмик. - Ты сегодня уже хорош. Иди домой, выспись. А завтра приходи честь по чести, забирай свою жсиу и води ее домой. Мало .ли что бывает? По молодости это. Я и сам не такое еще вытворял. Но меру знал. А с Асмик я все улажу, чтобы ничего такого не думала. Договорились? Придешь, значит?
   - Посмотрим,- сказал я.
   - Нет, ты уж точнее.
   - Не приду!..
   - Значит, завтра жду тебя,- словно не услышав моих слов, заявил он.
   - Не приду! А здвтра - тем более. У меня доклад.
   - Да что ты говоришь? Значит, завтра докладываешь? Что же нам Джуля ничего не сказала?.. Хорошая у тебя сестра. Иногда заходит, утешает Асмик. О тебе рассказывает. Недаром же я говорю: зять мой так или иначе, а продвинется. Стой,- он схватил меня за руку, - платить буду я. Наконец мне удалось поговорить с тобой как мужчине с мужчиной...
   Расплатившись, он пригнулся и вполголоса спросил:
   - Как у тебя с деньгами?.. Возьми, - и протянул мне две десятки.
   - Идемте! - сказал я и поднялся.
   - Да ты деньги-то возьми.
   - Не нужны они мне.
   - Не обижайся... Я ведь к тебе как отец.
   - Я очень спешу,- уже на улице сказал я.
   - Так нам же по пути, - ответил он.
   - Да?
   - Я ведь правда специально пришел, чтобы увидеть тебя. Который день уж прихожу и все никак не мог поймать. Наивный же ды, брат,- засмеялся он.- А я еще говорю, у тебя жало в запасе.
   Телевизор был покрыт толстым слоем пыли. Я вывел пальцем: "Левой". Подумал немножко и кривыми буковками приписал "Седа". Потом, заметив, что Ваган наблюдает за мной, стер ладонью написанное и покачал головой.
   - Вот, некогда даже пыль стереть.
   - Тебе звонили несколько раз,- сказал Ваган,- женский голос.
   - Знаю.
   - Говорила, что ты обещал прийти к обеду. Беспокоилась, куда пропал?
   - В закусочной был, неподалеку от института...
   - Видно, уж потеряла надежду, не то позвонила...
   - Если вдруг раздастся звонок, трубку возьмешь ты. Скажешь, что я еще не возвращался домой. Скажешь, что, может, вообще больше не вернусь! Скажешь, чтоб больше меня не спрашивали!..
   - Опять взбесился? - покачал головой Ваган. - Что случилось?..
   - Ничего! Вовсе ничего не случилось.
   - Взволнован ты или пьян?..
   - И то и другое. Устал я и хочу спать.
   - Сейчас! - сказал сосед.- Сейчас я так спугну твой сон, что... Арус! крикнул он.- Арус джан, не сваришь нам по чашечке кофе?..
   - Не хочу я кофе, Ваган!..
   - Слушай, помнишь, мы когда-то неплохо ладили и были соседями что надо? Хорошее было время.
   - Такие дни, похоже, снова наступят...
   - "Дни неудачи, как зима, нагрянут и пройдут", - вдруг пропел Ваган. А Дживани хороший композитор, не правда ли? Народный композитор.
   - Дживани - ашуг, - сказал я.-Настоящие композиторы Комитас, Чухаджян..
   - Хачатурян, - добавил он.-Знаю, знаю...
   - Ваган, - спросил я, - что бы ты сказал, если бы я снова помирился с Асмик?..
   - Сказал бы, молодец, умно решил. Без жены ты словно заблудшая овца.
   - Не знаю. Ничего не знаю. Наверно, я скоро с ума сойду.
   - Не сойдешь, - успокоил Ваган.-Выпей свой кофе.
   - С того дня, как я, не знаю почему, стал частенько забывать об основной формуле Эйнштейна, все у меня пошло наперекосяк, всюду сплошные противоречия. И представляешь, Ваган, жить, в общем-то, стало интереснее, но в то же время как-то неприятно...
   - Звонят в дверь!..
   Чуть спустя он вернулся с Седой. Сам ко мне не зашел, и хорошо сделал, что не зашел.
   - Прежде всего ешь, - сказала Седа. - Я принесла твою долю.
   И она извлекла из корзиночки маленькую алюминиевую миску.
   - Я и хлеба принесла. Соль тоже не забыла. А теперь скажи, где ты пропадал...
   Никогда еще не ел с таким аппетитом и наслаждением.
   И это после двухчасовой трапезы в закусочной.
   ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
   В тусклом свете .запыленной лампочки над подъездом я вижу, как кто-то все выходит и опять входит в подъезд.
   Я решаю незамеченным взлететь на третий этаж и уже оттуда крикнуты "Кто это тут шастает?!" Но человек обнаруживает меня и спрашивает:
   - Левой, ты?..
   - Я, Ваган. Что случилось?..
   - Асмик пришла, - говорит Ваган.-Я спустился вниз, чтобы предупредить тебя...
   - Правильно сделал.
   - Сидит у нас и ждет твоего возвращения. Что скажешь?
   - Я пойду!..
   - Куда?.. Да глядя на ночь?..- с недоумением спросил Ваган.
   - Мир велик.
   - Хочешь немного прогуляемся, Левой?
   - Все равно домой не вернусь! А утром...
   - Что утром?..
   - Не знаю, - говорю я. - Давай пройдемся.
   Мы идем в сквер напротив и садимся прямо на траву
   - Асмик сказала, что сегодня слушала твой доклад. Как прошло?
   - Важно, что прошло, а как...
   - Асмик говорит, что и вам уже время завести ребенка. А то все как сычи, одни и одни, не дело это... Я очень обрадовался. И Арус тоже.
   - Домой не пойду! - сказал я.
   - Не дойдешь сегодня. Ну, а завтра?..
   - Завтра?.. Не знаю... Утро вечера мудренее.
   - Хорошо сказано, - говорит мой сосед. - Смотри только потом не кайся Я чувствую, что прав...
   - Я тоже так думал одно время, - сказал Ваган, - а выяснилось, что ошибался. Теперь твердо решил. Поступаю в институт. Будет трудно, поможешь. Да?
   - О чем речь, конечно!..
   - Вот и я сейчас хочу тебе помочь. Помирись, и все тут.
   - Нет, Ваган-джан. Помириться, и именно сейчас, означало бы жить по формуле. А я этого не хочу. Не хочу!
   - По какой еще формуле?
   - Х=А-(-В + С. Помнишь? Я говорил тебе относительно этой формулы.
   - Ничего не понимаю.
   - Это очень сложный: вопрос,- говорю я.
   - Упрямый ты человек, знаешь?..
   - О, если бы был упрямым...
   Ваган без особой надежды снова спрашивает: - Значит, домой не пойдешь?
   - Не пойду.
   - Ну, коли так, я провожу тебя,-неожиданно решает Ваган.- Только зайду куртку надену...
   Я стою у нашего подъезда. А Ваган стремительно поднимается по лестнице. И вскоре я слышу голос Асмик:
   - Ваган?..
   Пытаюсь улизнуть. Но, как всегда, не успеваю.
   Асмик увидела меня.
   Сегодня после твоего доклада несколько человек высказались в порядке обмена млениями. Среди них были также Джуля и Рубен. Они основательно раздраконили тебя. Говорили,что оторвался от коллектива и пытался добиться успехов в науке единолично. При этом не отдавал себе отчета в том, что все твои поиски в подобной ситуации похожи на изобретение фотонной ракеты, для которой еще, увы, не создано горючее. Иначе говоря, ты предпочитаешь заниматься чистой наукой и отгородился от актуальных проблем производства...
   Другие оппоненты тем не менее отметили, что твоя тема представляет несомненный интерес и заслуживает внимания. Но их речам ты не очень-то поверил.
   - Ты что так поздно, Левой? - спрашивает Асмик.
   Мы стоим друг против друга. Я прислушиваюсь к звуку шагов Вагана, которые постепенно становятся все глуше и наконец вовсе обрываются за дверью вместе с резким скрипом заржавелых дверных петель...
   - Ты что так поздно, Левой?..
   А почему Айказян не выступил? Ты так нетерпеливо, волнуясь ждал, что скажет он. И доклад-то делал по преимуществу для него одного. А он только кивал головой, когда ты держал речь, как бы ободряя тебя.
   И все же почему он не выступил?..
   ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
   - В последнее время я как-то потерял форму,- сказал дядя.- Испытываю какое-то беспокойство и жалость, что ли... И в голову лезут разные нелепые мысли. Тебе доводилось слышать про Савву Мерки и Рельё Оморьяне?..
   - Нет, не слыхал.
   - Они двадцать лет кряду ежевечерне усаживались за шахматы и сражались друг с другом под лучами уличных фонарей до самого .рассвета. И при этом за все двадцать лет никто из них не вышел победителем.
   - Что, каждый играл сам с собой? - предположил я.
   - Нет, - улыбнулся дядя.-.Играли они друг против друга. Но все партии кончали вничью.
   - Но это же неинтересно?
   - Согласен.
   Он подошел к шахматной доске и не спеша расставил фигуры.
   - Шахматы дисциплинируют человека, его характер, - чуть помолчав, сказал Акоп Терзян.
   На улице уже было темно. И в комнате тоже. С трудом различая контуры фигуры дяди, я подошел к письменному столу и включил настольную лампу.
   - Ты уже сделал первый ход и не имеешь права отступать. Этого права тебя лишает твое дитя, которое еще не родилось, твой, внук, который родится очень не скоро, и, наконец, я, твой дядя, который вот уже четвертый десяток лет вынужден играть в шахматы с самим собой. Ты не имеешь права отчаиваться и терять голову от поражения.
   - Ты и Джуле даешь такие советы?
   Дядя смешал фигуры на доске и вновь расставил их.
   - Джулю. скоро будут выше двигать. И она, по всей видимости, вовсе не испытывает необходимости в советах.
   - А раньше ты ведь был совсем иного мнения? - напомнил я.
   - Я и сейчас того же мнения,- сказал дядя.- Будь уверен, найдется такой, кто в один прекрасный день скажет ей прямо а лицо: "Определи свое место в жизни, свое истинное призвание!.."
   - А если никто не найдется и ничего ей не скажет?..
   - Непременно найдется! Иначе как же? Нельзя человека все время поднимать выше и выше. Он тогда, чего доброго, и до бога доберется. А мы же с тобой атеисты. Мы знаем, что бога нет. И божества тоже. Есть люди, общество и сила, которая заставляет человека смотреть вперед. И сила эта идеи и убеждения...
   - Дядя, ты веришь мне?
   - Да, сын мой.
   - Я попробую не потерпеть поражения!..
   - Молодец,- сказал Акоп Терзян.- И помни, что иное поражение стоит куда больше, чем победа.
   Дядя взял меня за руку и потянул к шахматной доске.
   - Садись,- сказал он.
   Мы сели. Между нами были готовые к действию войска.
   Черные и белые войска.
   - Сыграем? - предложил Акоп Терзян.
   В этот вечер я вернулся домой в приподнятом настроении, хотя дядя выиграл у меня подряд две партии, а мне только одну удалось свести к ничьей, да и то благодаря сицилианской защите.
   ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
   Саркис остановил машину на берегу речки, там, где она берет начало, вытекая из озера. Речка, а точнее, канал, в ширину не более трех метров. Вода чистая, дно устлано крупнобулыжной и мелкой галькой.
   Беспокойно заквакали лягушки, но мы не обращали на них никакого внимания.
   Саркис вынул из машины ковры, которыми были застланы сиденья, и раскинул их в тени под деревом. Для Арус мы прикатили большой валун, чтобы ей было удобно сидеть, когда станет кормить ребенка. Затем Саркис отогнал машину к зарослям камыша.
   - Там попрохладней,- сказал он, возвращаясь.- Машина не накалится от солнца. Я разденусь, можно, Арус?
   - Простудишься,- сказала она.
   - Ну что ты! И купаться буду.
   - Я тоже,- присоединился к нему Ваган.
   - А я не умею плавать,- признался я.
   - Ваган, не смей купаться! - категорически запретила Арус.-Холодно. Простудишься.
   - Нет, вы видали? Она только обо мне заботится! - засмеялся Ваган. - Вы простуживайтесь, а мне нельзя. Какая же это дружба?!
   - А Левой пусть вспомнит, сколько он пролежал с воспалением легких! крикнула Арус.
   Саркис уже разделся и только сказал: - Ваган!..
   - Не люблю отставать!-вскинулся Ваган.
   Арус безнадежно глянула на нас и, вроде бы обидевшись, покачала головой.
   До того, кажется, не было никакого ветра, но стоило раздеться, как, откуда ни .возьмись, со стороны тростников налетел прямо-таки шквал, и весь я покрылся гусиной кожей.
   - Лягте на солнце. На солнце!..-закричала Арус.
   Я тут же растянулся на ковре. А Ваган с Саркисом чуть отошли от берега и с разбегу оба сразу нырнули в воду.
   Я не хотел им уступать и не без опаски вошел в речку.
   Когда вода была мне уже по колено, спросил: - Глубоко там?
   Ваган встал, ему было едва до груди. Я закрыл глаза и погрузился с головой в воду. Сначала, как иголками, закололо все тело. Но потом стало легко и приятно.
   - Осторожно, не захлебнись! - услыхал я предостерегающий окрик Саркиса.
   Нащупав под собой дно, я встал и огляделся вокруг.
   Саркис уже выбрался на сушу.
   - Так скоро?..- удивился я.
   - Еще наверстаю, надо забросить удочки в воду.
   Он раскрыл коробочку с. червяками и стал цеплять наживку на удочки. Я тоже вылез на берег, потому что уже закоченел, и кинулся на ковер.
   - Вытрись,- сказал Ваган, протягивая мне полотенце.- Не то сгоришь на солнце.
   - Не сгорю.
   Ваган присел возле меня на корточки и растер мне спину.
   - А на хотел ехать! - улыбнулся Ваган.- Ты когданибудь бывал в этих местах?.. Нет. А я еще как-то раз был. У нас устраивали коллективный выезд. Мы тогда барана купили в складчину, шашлык тут делали. Давно это было. Арус еще не было.
   - То есть как не было?! - ополчилась Арус.
   - Я хотел сказать, мы еще не были знакомы...
   - Ваган, а ну помоги! - позвал Саркис.
   Ваган бросился закреплять удочки.
   Я надел темные очки и посмотрел на небо. Стекла в очках зеленоватые. Когда,через них глядишь на солнце, оно кажется кроваво-оранжевым, как апельсин. Клубы облаков делаются грязно-серого цвета, а небо обретает тревожные краски.
   Мне стало не по себе, и я сдернул очки. И очень обрадовался, что солнце золотое, облака .белые, а небо синее-синее.
   Вдали шелестел тростник, а в противоположной стороне переливалось озеро и, урча, катила свои воды речка.
   ...Жужжа опустилась мне на грудь стрекоза с нежно-розовыми крылышками. Когда я был маленький, мы называли строкой самолетами.
   Я затаил дыхание, чтобы, не дай бог, не спугнуть стрекозу. А она как окаменела на мне. Я стал считать про себя: "Один, два... девятнадцать... двадцать семь... тридцать восемь... сорок два..."
   - Ну что ты наделал! - закричал я.
   Ваган растерялся.
   - Зачем схватил?..
   Ваган держал стрекозу большим и указательным пальцами за трепещущие крылышки.
   - Ну чего ты орешь? Пожалуйста, положу обратно.
   И он опуcтил стрекозу мне на грудь. Но, едва высвободившись из его лальцев, она взмыла ввысь.
   - Вот, видал? А я про себя одно дело загадал. Все ты испортил.
   - Тоже мне трагедия. Ты что, суеверный, что ли?..
   - Нет. Но могу же я что-то загадать?..
   - Ну ладно, не злись. Я же не нарочно... А что ты загадал?..
   - Если, пока я досчитаю до пятидесяти, стрекоза не улетит, загадал я, значит, зря в тот день с Асмик не помирился...
   - И до скольких же ты досчитал?
   - До сорока двух...
   - Жаль,- сказал Ваган.- А как же у вас все-таки все будет?..
   - Тише,- погрозила им Арус,- ребенок уснул.
   - Сейчас будем печь рыбу! - сказал, приближаясь, Саркис, при этом довольно потирая руки.
   - Мы тут из-за тебя сегодня с голоду пропадем,- засмеялась Арус.
   - Так как же все-таки у вас будет? Чем все кончится? - опять спросил Ваган.
   - Чем кончится?.. В ящик сыграю, вот чем, скорее всего, кончится!..
   - Аи да сказанул!..-расхохотался Саркис.
   - Эй вы, болтуны, есть не хотите? - спросила Арус.
   Она уложила ребенка на сиденьях в машине и, взяв сумку, шла к нам..
   - Да вот, ждем, когда Саркис приготовит рыбу на вертеле,-сказал Ваган.
   - Ну ладно, искупались. Так хоть оденьтесь. А то ведь как дикари,улыбаясь сказала Арус.
   - Портрет не полный, - крикнул Саркис и кинулся к тростникам.
   - Вот, - сказал он, вернувшись и протягивая каждому из нас. - Ну, три-четыре!..
   Он затянул какую-то поистине дикарскую песню и начал плясать. Мы тоже повскакали со своих мест и, подпевая ему, задергались в танце. Надо думать, пели мы ужасно, невыносимо для нормального человеческого слуха, потому что Арус изо всех сил зажимала уши.
   Наконец дух из нас вон, и мы как подкошенные бухнулись на,землю. Ваган обхватил себя руками за плечи и жалостливо простонал:
   - Ой, братцы, помираю!..
   - Врешь? - не поверил Саркис.
   - Конечно, врет,- сказала Арус.- Левон-джан, наберика сухих веток.
   - Веток?
   - Да. На костер..
   Я вспомнил, что видел неподалеку обрубок довольно толстого ствола. Сходил, приволок его и наивно так спрашиваю:
   - Сгодится?
   - Прекрасно! - обрадовалась Арус.- Наберите еще, ребятки! Да побольше.
   Скоро мы натаскали и сухих веток и хвороста.
   - Костер обеспечен! - торжественно возгласил Саркис и опять взял в руки камышину.
   - Не надо! - взмолился Ваган.- Нет уж никаких сил играть в дикарей. Давайте лучше костер разожжем.
   - Ценное предложение. И очень изобретательное! - хмыкнул Саркис.
   - Не издевайся,- вдруг посерьезнел Ваган и протянул Саркису спички: На, зажигай... Изобретательное, говоришь?.. А ты как думал?..
   Саркис с надеждой глянул на меня. Но я неумолимо отмежевался от него.
   - Зажигай,- говорю, - зажигай, чего стоишь?
   Хворост сухой, сразу разгорелся. Голубой, едкий дым чуть покружил и вздыбился столбом.
   - Магический дым! - пробурчал Саркис.
   - Сейчас обернется исполинским джинном, - сказал я.
   - И этот джинн вас наконец угостит, - хитро улыбнулся Ваган и, чуть помедлив, извлек из сумки наисвежайший суджух1!..
   - Долой рыбу,- закричал я,- хоть вареную, хоть на вертеле!
   Ваган и Арус нарезали суджух, нанизали его на шампуры и подержали над огнем.
   Саркис с выражением безнадежности на лице посмотрел на удочки.
   - Я, пожалуй, согласен с поговоркой: не торгуй рыбой, пока она еще в воде!- сказал, он.
   - Хорошая поговорка. Давай-ка лаваш.
   Поев, мы попробовали виноград, прихваченный Саркисом, и пришли к заключению, что у нашего автомобилиста довольно изысканный вкус.
   - Жаль, Седа с нами не поехала,- сказал Саркис, ложась на спину.- Я утром ей позвонил. Она очень обрадовалась, что хочу тебя за город вытащить. Но сама отказалась, сославшись на то, что плохо переносит машину.
   - Жаль,- сказал я.- Но и на этом спасибо, Саркис.
   - Зря ты так. Мы как-то тоскливо живем. Вот мне и подумалось, что неплохо бы как-нибудь, вместо того чтобы скучать в помещении, поскучать на лоне природы.
   - Да ладно!..- Я засмотрелся на преломляющиеся под лучами солнца волны.- Ты знаешь, что равнодушие убивает человека?..
   - Знаю.
   - А знаешь, что счастье человека в его характере?
   - Этого не знаю.
   - А знаешь ли, что я должен жениться и создать себе новую жизнь?.. Что самая гениальная формула Эйнштейна - Е=тС2?
   - Ты спятил?
   - Какого ты обо всем этом мнения?..
   - Эгоист!.. Себе создаешь новую жизнь, а мы? Вот, скажем, я? - уже шутливо спросил Саркис.
   - ...А ты оставайся вечным холостяком!..
   - Но почему же?
   - Чтобы я всегда мог встретиться с глуповатым, скучным Саркисом.
   - Благодарю!-расхохотался он. - Очень приятный комплимент.
   - Не стоит! - с нарочитой небрежностью сказал я и добавил уже серьезно: - Если вдруг засну, укроешь меня чем-нибудь.
   ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
   Их бракосочетание прошло незаметно, без шума-гвалта, без пьяных криков, без сватов и сватий, без красных слов.
   Луизе удалось найти приличную комнату. Они вместе с Араиком пошли договариваться о цене. Хозяин запросил тридцать пять рублей в месяц, не считая, платы за электроэнергию.
   Араик не согласился. Хозяин взял на себя электричество.
   Араику и этого было мало.
   Спустя три дня хозяин сбавил до тридцати рублей, но все сетовал, что молодежъ-де, взяла его за горло.
   Молодожены вселились в свои "апартаменты" и попросили всех друзей в ближайшее время воздержаться от визитов вежливости. У них пока ни стола, ни стульев, ни тарелок, ни ложек. В комнате стояла лишь раскладная тахта, небольшой шкаф и два чемодана.
   Седа ждала целый месяц. Потом позвонила мне, сказала, что очень соскучилась по, ребятам и, пока ноги ее еще носят, хочет сходить и поздравить друзей. Седа попросила, чтобы я купил подарок.
   "Подарок, который каждую минуту напоминал бы им о нас",- сказала она.
   Все воскресенье я проходил по магазинам. Был в хозяйственных, в Ювелирных, в мебельных и даже в продовольственных. Где только не был, и в зоомагазин заглядывал.
   И вот я уже искал двухкопеечную монетку, чтобы позвонить Седе и сказать о своих плачевных результатах, как вдруг вспомнил ее слова: "Подарок, который каждую минуту напоминал бы им о нас". Я тут же ринулся и купил маленькие изящные настольные часы в деревянной полированной оправе, а на ней даже вырезан слоненок со вздернутым хоботком. Слон, говорят, символ счастья. И я сразу решил, что сегодня же должен поговорить с Седой. Ведь скоро я уже стану отцом, а многое еще остается неясным. Хотя, может, и ясно?.. Не знаю.
   Жилье Луизы и Араика было на одной из улиц, ответвляющихся от Киевского шоссе, в двухэтажном особняке.
   Они занимали комнату на первом этаже и примыкающую к ней сбитую из фанеры каморку, которая служила кухней.
   - Ну, зачем вы пришли? - налетела на нас Луиза. - Я же просила, пока.. - Она смолкла, и я боялся, что вот-вот разревется от волнения.
   - Мы принесли вам подарок,- пробормотал я.- Настольные часы.
   Сунув Луизе в руки коробку, я прошел в комнату. Араик оторопело смотрел на нас.
   - Ты занимаешься, да? - сказала Седа.
   - Луиза,- попросил я,- раскрой коробку. Целый день искал, что бы,вам такое подарить. Нравится?..
   Луиза извлекла часы, поставила на стол (они успели ужа купить его). Сама чуть отошла, сложила на груди руки и внимательно рассматривала презент.
   Араик завел часы и поставил их на середину стола.
   - Садитесь,- предложил он, показывая на тахту. - Наше единственное сиденье, ложе - как хотите называйте... Сегодня я еще как раз купил ножи: большой, средний и совсем маленький. Луиза, покажи-ка им.
   ...Когда вы шли Киевским шоссе в сторону моста, Седа, прижавшись к тебе понежнее, сказала:
   - А знаешь, Левой?.. Он жил в этих краях...
   - Кто?..
   - Он...
   Ты мгновение недоумевал.
   - А разве тогда была эта магистраль?
   - Не было,- сказала Седа.- Сады тут были. Только после войны дома стали строить. Потом и улицы навели, трамвай пустили, перекинули этот изумительный мост, соединив, берега Раздана. Город поглотил безлюдные пространства. Не правда ли, удивительно? И деревья тех садов в основном сохранены, и иные домишки с плоской крышей еще стоят, прячась за новыми домами. И я вот есть. Иду здесь по асфальту. Есть город, есть Армения, есть мир, есть вселенная!.. А его...
   - Очень хорошие ножи, только надо их наточить, - сказал я, возвращая ножи Луизе.- А чтобы от смазки их очистить, подержи в горячем содовом растворе.
   - Отличная комната,- похвалила Седа.- Жаль только, что окна на север выходят.
   - Ничего,- сказала Луиза,- летом будет прохладнее.
   Сделав какие-то знаки Араику, Луиза села, а он тут же вышел.
   - Трудно, да? - спросила Седа.
   - Вначале всегда трудно, - пожала плечами Луиза.
   - У нас таких трудностей не будет, Седа,- сказал я.
   - Хозяин ничего человек? - поинтересовалась .Седа.
   - Он ничего, а вот жена все недовольна, даром, видите ли, комнату нам сдают.
   - Нам больше нечем вас угостить,- сказал Араик, внося большое блюдо с нарезанным арбузом.
   - Кто выбирал арбуз? - воскликнула Седа.
   - Продавец,- ответил Араик.
   - Над дипломом работаешь? - спросил я.