Скай Кристина. Милая пленница

   — Поосторожнее там! — с веселой строгостью сказала Александра и улыбнулась, потому что мангуст мгновенно исчез в темноте. А девушке сразу стало не хватать его общества. Еще несколько минут она стояла у окна, вглядываясь в ночь.
   Свежий ветер коснулся ее плеч, и Александра чуть заметно вздрогнула. На ней все еще было серебристое платье и ожерелье. Ей вдруг показалось, что крупные камни давят на шею и плечи, тяжелые и холодные… Она подумала, что это ожерелье, наверное, надевала Изабель… От этой мысли ей стало не по себе. Она очень осторожно расстегнула замочек и уложила драгоценное украшение в футляр. Но ощущение тяжести на шее почему-то не исчезло.
   В это мгновение занавеска на окне вдруг отодвинулась в сторону, и из-за нее показалась мальчишеская физиономия.
   — Это вы и есть приятельница Пенни? — резко спросил чумазый парнишка. — Он говорил, у вас волосы как огонь. — Похоже, он заметил, как испуганно расширились глаза Александры, потому что торопливо добавил: — У него там кой-какие неприятности, у Пенни, и ему бы ваша помощь не помешала, да. — Мальчишка, приподнявшись над подоконником, оглядел комнату. — Он сказал, что вы немножко чудная, и что вы с ним куда-то там бегали, и чтобы я вам напомнил об этом… ну, я и напоминаю.
   — Пенни? У него неприятности? — Александра наконец опомнилась. — Но как…
   — Лучше не болтать по-пустому, — нетерпеливо перебил ее мальчишка. — Времени-то не слишком много. Диггер меня разорвет в клочки, если узнает, что я сюда приходил.
   Диггер. Александра содрогнулась, припомнив, что Пенни наотрез отказывался говорить об этом человеке о самом страшном, что было в его прошлом.
   — Я вас буду ждать вон там, возле конюшен, — сказал мальчишка. Потом, прищурившись, внимательно посмотрел на Александру. — Лучше бы вам поспешить. А то Диггер вот-вот, меня спохватится. Три минуты, и все, слышите? Потом я убегаю. И не вздумайте шум поднимать, а то Пенни хуже будет.
   — Подожди! — отчаянно вскрикнула Александра, но мальчишка уже соскользнул с подоконника.
   Александра, чувствуя, как кружится у нее голова, бросилась к двери. Хоук! Она должна найти Хоука! Он придумает, что делать.
   Когда Хоук добрался до двери своей спальни, у него уже начала побаливать голова. Ему почему-то ужасно не хотелось идти к себе. Он повернулся и посмотрел на дверь, за которой спала Александра.
   «Ну-ну, старина, — сказал он, — не выдумывай. Отправляйся в постель, пока не натворил такого, о чем будешь сожалеть утром».
   Свеча в его руке замигала от сквозняка, когда он открыл свою дверь. Из дальнего конца комнаты, из темноты, выскользнула фигура, но Хоук не заметил ее, занявшись масляной лампой, которую необходимо было зажечь.
   — Хоук… — Низкий мягкий шепот заставил его замереть на месте. — Это не сон, это в самом деле я…
   Герцог медленно поднял голову и всмотрелся в прекрасную женщину, сидевшую на его кровати. Он моргнул и потряс головой, боясь поверить собственным глазам, боясь, что бренди слишком затуманил его мозг…
   — Люби меня, Хоук… Позволь мне любить тебя… — Длинные изящные руки протянулись к нему…
   Хрипло застонав, Хоук, спотыкаясь, бросился через комнату к кровати и упал перед женщиной на колени. Она вгляделась в его лицо, и мягкая улыбка тронула ее алые губы.
   — По крайней мере ты меня не забыл.
   — И никогда не забуду, — пробормотал он, срывая с себя смокинг и жилет, страстно желая поскорее ощутить всем телом ее теплую кожу. Она принялась помогать ему, расстегивая рубашку, потом брюки…
   И через мгновение он уже стоял перед ней полностью обнаженный, пылкий и настойчивый… А когда ее прохладные пальцы коснулись напряженного мужского естества, Хоук едва не лишился дыхания. Его охватило пламенем…
   Он желал большего, он стремился к ней, а ее пальцы медленно, искусно двигались…
   Снаружи, в коридоре, послышались чьи-то легкие шаги, приближавшиеся к двери спальни, и вдруг где-то в глубине сознания Хоука проснулась неуверенность.
   Он нахмурился, пытаясь совладать с жаром, сжигавшим все его тело. Шаги в коридоре затихли. Повернулась ручка двери.
   — Хоук?.. — Это был едва слышный шепот, мягкий и неуверенный. — Ты здесь?..
   Похолодев, он уставился в блестящие глаза женщины, сидевшей перед ним на кровати.
   — Боже!.. — вскрикнул он. — Это невозможно!..
   И в этот-то момент Александра и увидела Хоука вместе с его законной и абсолютно живой супругой… изящные пальцы Изабель обхватывали напряженное естество мужа…
   Александра задохнулась от ужаса, настолько ошеломленная предательством Хоука, что даже не подумала о том, как, собственно, могла воскреснуть его жена… Со сдавленным рыданием она бросилась прочь, стремясь избавиться от кошмарного видения…
   — Стой! — хрипло закричал Хоук, но любимая женщина уже исчезла.
   — Чертов лживый змей! — донеслось до него из коридора. — Желаю вам обоим наслаждений!
   Издевательский хохот Изабель разнесся по комнате.
   — Прочь, дьяволица! — прогремел Хоук, но его жена лишь крепче стиснула пальцы.
   С грубым проклятием Хоук схватил ее за запястья, сжав их с такой силой, что, казалось, вот-вот хрустнут кости. Тогда Изабель отпустила его, упала на кровать и рассмеялась.
   Хоук яростно натянул брюки и бросился к двери. Мимо двух ошарашенных лакеев он пронесся к лестнице. Входная дверь была широко распахнута, и он выбежал на улицу.
   За углом скрылся несущийся во весь опор экипаж…
   — Александра! — закричал Хоук. — Подожди! — Он, спотыкаясь босыми ногами о булыжники мостовой, бросился вдогонку, но лошади перешли в галоп… Лицо Хоука скривилось от боли и разочарования. Он побледнел, видя, как все его мечты рушатся и растворяются в ночи…
   Полчаса спустя он уже стучал в дверь Морлэнда. Тонкие брови Уитби удивленно поднялись, когда он открыл дверь и увидел герцога, мгновенно ворвавшегося в холл.
   — Черт побери, Тони, где ты?! — ревел Хоук. — Ты мне нужен!
   Рассерженный Морлэнд вышел из спальни в распахнутом шелковом халате.
   — Чего тебе еще нужно? — резко спросил он. Хоук вцепился в его рукав.
   — Она пришла сюда? — хрипло спросил он.
   Лорд Морлэнд не стал делать вид, будто не понимает, о ком идет речь. Оторвав от себя пальцы Хоука, он резко развернулся и направился в кабинет. Хоук вошел следом за ним. Закрыв дверь, Морлэнд гневно посмотрел на герцога.
   — Мисс Мэйтланд здесь нет, дурак! Какого черта ты ищешь врагов на каждом шагу? — Но, увидев потемневшее от отчаяния лицо Хоука, он смягчился. — Так она все-таки сбежала от тебя?
   Хоук устало опустился в изящное кожаное кресло у окна и молча взял поданный ему Морлэндом стакан. Отпив немного, он откинулся на спинку кресла.
   — Да, Тони, она исчезла, как ты и предполагал. Я просто не могу в это поверить. Бог мой, там была Изабель, а Александра… — У него сжалось горло от острой боли. — Я надеялся, что она поехала к тебе…
   Морлэнд медленно опустился в кресло напротив.
   — Я не видел мисс Мэйтланд после приема. Возможно, она отправилась к каким-то своим друзьям?
   — Она никого не знает в Лондоне. — Неожиданно Хоук выпрямился в кресле. — Никого, кроме сэра Стэнфорда Раффлса. — На его лице отразилась ярость. — Ну, если она у этого среброусого болтуна, клянусь, я сделаю из него чучело для его же собственного музея!
   Хоук вскочил и бросился к двери.
   — Эй, подожди! — негромко окликнул его Морлэнд. — Лучше будет, если я поеду с тобой. В таком состоянии ты можешь наговорить лишнего, а потом сам же будешь жалеть.
   Однако сэр Стэнфорд, когда они его отыскали, заявил, что не имеет ни малейшего представления о местопребывании Александры, и его искреннее сочувствие убедило Хоука в том, что он говорит правду.
   — Где же она может быть? — бессмысленно спрашивал герцог, когда они с Тони спускались по ступеням особняка Раффлса.
   — Неужели больше нет никого, к кому она могла бы отправиться?
   — Нет, никого… — пробормотал Хоук, неуверенно проводя ладонью по лицу. — Ну, когда я ее поймаю, я из нее всю душу вытрясу! — Его измученные глаза посмотрели на друга. — Если я поймаю ее. Бог мой, Тони, да где же она может быть?
   — Возьми себя в руки! — прикрикнул на него Морлэнд. — Она не могла уйти далеко, во всяком случае, за такое короткое время. Вспомни, нет ли у нее каких-нибудь дальних родственников или не живет ли в Лондоне кто-то из старых друзей ее отца… возможно, какой-то отставной офицер? А может быть, кто-то из прежних слуг?
   В глазах Хоука внезапно вспыхнула надежда.
   — Точно… черт побери, Тони, ты просто гений! Она должна быть там!
   И они помчались на Бернерз-стрит.
   Они застали мадам Грез в мастерской — портниха заработалась допоздна. Она сдержанно встретила их и проводила в роскошную приемную. Потом, пока оба они переводили дыхание, предложила по стаканчику хереса.
   «Должно быть, дело в мисс Мэйфилд», — подумала портниха, и легкая улыбка тронула ее губы. Никакое другое дело не могло заставить герцога явиться к ней в такой час.
   Но вопрос Хоука, заданный охрипшим голосом, смахнул улыбку с ее лица.
   — Нет, мисс Мэйфилд сюда не приезжала, — удивленно сказала она, испуганная тем, как потемнело лицо Хоука после ее слов. — Ох, Боже, Хоук… только не говорите, что она сбежала! Одна, без денег!
   — Неужели вы думаете, что я сам не повторяю то же самое?! — воскликнул он. — Неужели вы думаете, что я не воображаю все те ужасы, что могут случиться с ней?!
   Тонкие пальцы портнихи успокаивающе легли на плечо Хоука.
   — Ну, не стоит терзать себя мрачными фантазиями. Мисс Мэйфилд разумная женщина, и она способна позаботиться о себе. Она скоро объявится, не здесь, так где-нибудь еще. Успокойтесь, нет смысла строить страшные предположения… и пользы никакой ни ей, ни вам.
   — Да, вы правы, Оливия. Я просто потерял рассудок. — Его холодные сильные пальцы накрыли руку портнихи и сжали на мгновение.
   Женщина, отойдя чуть в сторону, покачала головой. Когда она заговорила, в ее голосе послышалась легкая тревожная нотка:
   — Вы должны идти, Хоук, ее надо найти, и поскорее. Ведь она носит ваше дитя…
   Герцог застонал и запустил дрожащую руку в растрепанные волосы. Последние следы краски исчезли с его лица, а стакан с хересом, незамеченный, упал на ковер, выплеснув красную жидкость на хоровод улыбающихся ангелов.
   — Александра! — вскрикнул Хоук голосом, полным страдания и боли. — Где же ты?
   Александра…
   Звук был не громче шороха травы под легким ветром, но он постепенно проник в ее сознание, в темноту, сквозь боль, охватившую девушку.
   Александра приоткрыла глаза, но увидела другую тьму. Она осторожно приложила холодные пальцы колбу, к той точке, куда кем-то был нанесен удар. И ощупала шишку, непроизвольно стиснув зубы от боли. И одновременно почувствовала, что ее насквозь пробрало холодом.
   Мальчик и в самом деле ждал ее, но не один, а вместе с хмурым кучером, который впихнул ее в карету и увез прочь, прежде чем она успела хотя бы вскрикнуть.
   Где она была теперь, Александра представления не имела. Вокруг царила непроницаемая тьма, нигде не видно было ни малейшего проблеска Света. Если бы только удалось выяснить, куда ее привезли, узнать, есть ли возможность побега! По тому, какой тяжелой и неподвижной была тишина, Александра поняла, что находится в замкнутом пространстве. Эхо от тихого шлепка упавшей где-то капли воды подтвердило ее догадку.
   Потом у нее закружилась голова, и она оставила мысли о будущем. Ей с трудом хватало сил для того, чтобы одолеть волны боли и тошноты, нахлынувшие на нее.
   Александра…
   Снова неведомо откуда донесся этот зов, ее душа содрогнулась, и родилась надежда. «Он должен прийти за мной, — сказала себе Александра. — Я должна верить, что он придет».

Глава 36

   Когда Хоук и Тони покидали ателье мадам Грез, на лице герцога нельзя было прочесть ничего. Но его ум метался, как загнанный в угол зверь, и Хоук мысленно повторял один и тот же вопрос, все время один вопрос: где она может быть, черт бы ее побрал? Никто ее не видел, она не оставила никаких следов. Но разве такое возможно в Лондоне, где так много любопытных глаз?
   Он вернулся домой и обнаружил, что его проклятая жена тоже исчезла, а ему бы сейчас хотелось как следует встряхнуть ее, чтобы получить ответы на кое-какие вопросы. И Харди, чертов лакей, которого так рекомендовал Бартоломью Додд, пропал…
   Хоук вышел на улицу и быстро перешел на противоположную сторону. Вид у него был настолько грозный, что двое подвыпивших денди, столкнувшись с ним, испуганно шарахнулись в сторону. Может быть, хорошая прогулка поможет ему прояснить мысли, подумал Хоук, отмахиваясь от почти остановившегося рядом экипажа.
   Он должен найти ответ, только нужно подумать хорошенько!.. Хоук шагал все быстрее и быстрее. И, погруженный в себя, не заметил приветствия офицера, с которым ему доводилось встречаться в Испании. Офицер фыркнул и сообщил своему приятелю, что Черный Герцог в последнее время стал чертовски задумчивым. На что приятель офицера философски заметил, что такая жена, как герцогиня Хоуксворт, кого угодно сделает задумчивым.
   Не замечая, какое он производит впечатление, вообще ничего не видя вокруг, занятый лишь мыслями об Александре, Хоук шагал по ночным улицам. За несколько минут он добрался до другой части города.
   Внезапно рядом заржала лошадь, и герцог резко остановился, пропуская экипаж, медленно двигавшийся по узкой улочке. Однако карета тоже остановилась. Хоук нетерпеливо махнул рукой, подгоняя возницу, но тот, прищурясь, уставился на герцога и не трогался с места.
   — Ты что, ослеп или просто дурак? — зло закричал Хоук на кучера. — Или надеешься таким образом раздобыть пассажира?
   Но ответ герцог получил не от возницы. Белая изящная рука открыла дверцу кареты. Внутри было темно, и герцог лишь смутно различил очертания женской фигуры. Но пассажирка наклонилась ближе, сняла капюшон плаща с головы…
   И кровь Хоука бешено заколотилась при виде нежных щек, ярких рыжих кудрей и светящихся аквамариновых глаз.
   Холодный смех раздался из кареты, приморозив Хоука к месту.
   — Вы умеете выбирать время, мадам, — прорычал Хоук. — Но все же не слишком хорошо, мне кажется. У Каннинга все готово для подачи прошения о разводе, и он не предвидит никаких трудностей — с учетом того, что у нас слишком много свидетельств твоей неверности. А это значит, моя дорогая, что и ты, и твой братец вскоре окажетесь на воле волн, среди отбросов общества, где, собственно, и есть ваше настоящее место.
   — Как мрачно звучат твои слова, Ричард, но Джеймс именно это и предсказывал! Однако ты должен понимать, что я этого не позволю, само собой. Не допущу. Я почему-то ужасно привязана к твоим деньгам, и, представь, мне будет жаль их лишиться!
   — Да ведь я плачу тебе всего пятьсот фунтов! И тебе жаль такой мелочи? До чего же ты продажная сука!
   Он резко схватил Изабель за руку и так сжал, что глаза герцогини сузились от боли и ярости. Но она быстро взяла себя в руки.
   — А ты все так же энергичен и жесток, Ричард! И это напоминает мне кое о чем. Сам-то ты как себя вел, пока меня не было в твоей постели, дорогой муженек? Похоже, я помешала твоим забавам с маленькой калекой? Джеймс ужасно развеселился, когда я рассказала ему о сцене в твоей спальне! Наверное, хромоножка привлекла тебя тем, что до сих пор тебе не приходилось спать с уродками?
   Хоук схватил жену за плечи и встряхнул с такой силой, что ее голова дернулась.
   — Что ты сделала с ней?!
   — Убери свои грязные руки, Ричард, или ты ее никогда не найдешь! — прошипела герцогиня, и в ее глазах сверкнула неприкрытая ненависть. — Тебе до нее не добраться, до нее никому не добраться, если ты не согласишься на договор, ясно?!
   Хоук неимоверным усилием воли подавил страх, готовый захлестнуть его. И герцога охватило то ледяное бесстрастие, что овладевало им на полях сражений на Пиренейском полуострове. И когда Хоук наконец заговорил, голос его звучал спокойно и слегка иронично:
   — Мне бы следовало догадаться, что тут не обошлось без твоего братца. Из плана торчат его уши.
   — Да, Джеймс отлично организовал мою гибель, разве не так? Тебя это совершенно сбило со следа!
   Выражение лица Хоука ничуть не переменилось.
   — И какова твоя цена на этот раз?
   — О, это ты скоро узнаешь, мой дорогой супруг, если войдешь в карету и позволишь мне отвезти тебя кое-куда. Мы за тобой ездим чуть не два часа… Какой ты пылкий любовник! — насмешливо воскликнула она и язвительно рассмеялась.
   Но Хоук был уже готов ко всему, и его невозможно было вывести из равновесия. Он лениво вошел в карету, уселся напротив жены и сложил руки на груди. Он выглядел так, словно ехал со скучным светским визитом, сопровождая жену, а не ждал, как решится важнейший вопрос его жизни.
   И он даже обнаружил во всей этой ситуации нечто утешающее, потому что понял: он больше не испытывает никаких чувств к своей жене, он полностью освободился от ее смертоносной паутины… Но он не радовался этому, потому что знал: женщина, которую ему предстоит спасти от Изабель, находится сейчас в руках его злейшего врага.
 
   — Проснись, красотка! Тут тебе не барские хоромы, а я тебе не горничная!
   В кошмар Александры проник вдруг хриплый, грубый женский голос.
   Сначала боль, потом темнота. А потом пробуждение — и еще худший кошмар…
   — Что?.. Где я? — прошептала она, с трудом шевеля непослушным языком.
   — Ля-ля! Прелестная леди хочет знать, куда ее приволокли! — Неряшливая старуха с жиденькими волосами, выбивавшимися из-под засаленного чепчика, шагнула к Александре, держа в высоко поднятой руке фонарь. — Уж это не Бедфорд-сквер, можешь быть уверена! — Старуха откинула голову и хрипло расхохоталась, выставив напоказ темные кривые зубы.
   Александра, содрогнувшись, прижалась к стене, покрытой грязью и плесенью.
   Старая карга, выругавшись, пнула Александру в голень.
   — Вставай, шлюшка! Господин хочет тебя видеть, хотя, убей меня, не понимаю, на что ты ему сдалась? Что ты такое? Тощий полудохлый цыпленок, вот что!
   — А мальчик здесь? — спросила вдруг Александра. — Пенни здесь?
   — Мальчик? Ну, тут вокруг полно мальчиков, и скоро ты сама это увидишь! А ну, поторопись!
   — Что этот Диггер сделал…
   — Диггер! — резко прошипела ведьма. — Вот это имя тебе лучше называть пореже, моя высокородная мисс! — Старуха бросила через плечо в темноту нервный взгляд. — Ну, поднимайся, хватит болтать!
   Александра попыталась встать, медленно разогнув затекшие от холода и сырости ноги, и почувствовала пульсирующую боль в искалеченной лодыжке. Старуха, разозленная ее медлительностью, резко ткнула Александру под ребра, и девушка снова упала на пол.
   — Ну, пошевеливайся, девка! Потом будешь отдыхать! — Старуха скривила губы в загадочной улыбке и развернула платье, которое до сих пор она держала под мышкой. С удивительной мягкостью ее пальцы погладили алый атлас, отделанный черными кружевами по вырезу и подолу, а в глазах промелькнуло завистливое выражение. Потом она сунула платье в руки Александре.
   — Надевай, черт бы тебя побрал!
   Александра приподняла платье и с ужасом увидела невероятно глубокое декольте. Это был наряд киприотки, жрицы любви!
   — Я не надену это!
   Старая карга ухмыльнулась, одарив девушку злобным взглядом.
   — Ну, тогда я здорово повеселюсь, когда Диггер будет сам натягивать на тебя это платьице! — Ее грубый хохот эхом разнесся в темноте, отчего кожа Александры покрылась мурашками.
   Видя, что у нее не остается выбора, Александра неохотно переоделась. Когда алый шелк обхватил ее тело, девушка задохнулась от смущения и попыталась хоть как-то прикрыть необъятное декольте, выставлявшее наружу ее грудь. Она стиснула зубы и заставила себя забыть о стеснительности. Сейчас ей нужно было думать о другом — о том, как выжить…
   — Ну, так-то лучше. — Старуха пошла вперед, освещая фонарем засыпанный соломой пол.
   Александра осторожно продвигалась следом за ней. Ногу девушки терзала острая боль, но она запрещала себе думать об этом. «Думай о другом! Должен же быть хоть какой-то шанс убежать отсюда. И нужно быть готовой, когда он обнаружится».
   Свет мигающего фонаря упал на грязные каменные ступени, ведущие наверх из подвала. Осторожно ступая по скользким ступеням, девушка поднималась все выше и чувствовала, как меняется воздух. Теперь его пропитывали острые запахи ароматизированного чая, табака, пахло и конским навозом, и солью океана. Откуда-то издали донеслось биение волн о камень, потом послышалось поскрипывание деревянных балок.
   Похоже, они находятся в доках, решила Александра. Ей были знакомы эти запахи, потому что она бывала на товарных складах Ост-Индской компании в Калькутте. А если тут неподалеку есть корабли, то должны быть и моряки. Александра была уверена, что они могут помочь ей.
   — А ну, шагай поживее, если не хочешь захромать на обе ноги! — рявкнула старуха и для убедительности как следует ткнула Александру.
   Лестница закончилась, и фонарь высветил грубую дощатую дверь. Старуха постучала в нее.
   — Эй, скажи там, что барыня прибыла! — сказала она человеку, высунувшемуся на мгновение. Через несколько секунд дверь, скрипнув ржавыми петлями, отворилась.
   На Александру хлынули волны табачного дыма и вонь дешевого спиртного. Она закашлялась, а старуха поспешила втолкнуть ее в большое, тускло освещенное помещение. «Это, наверное, товарный склад», — подумала Александра, увидев деревянные упаковочные короба и ящики, кое-как составленные в грубое подобие круга. Два фонаря, расположенные в противоположных концах помещения, бросали свет на дюжину или около того мужчин, рассевшихся на ящиках или сидевших на корточках прямо на пыльном полу. Все они, как один, уставились на девушку.
   Александре доводилось видеть похожих людей — они таились в доках Калькутты, подбирая объедки великой Ост-Индской компании. Они не имели ничего общего с моряками: не обладали ни силой, ни бронзовой кожей, ни острыми глазами, привыкшими вглядываться с мачты в морскую даль.
   Нет, эти люди жили за счет моряков и их труда. Их кожа была вялой и бледной, как у тех существ, что никогда не выходят на дневной свет. А сейчас, когда они замерли в неподвижности, их маслянистые глазки обшаривали Александру, оценивая ее тело, едва прикрытое атласным платьем. Девушка содрогнулась…
   Из полутьмы в дальнем конце комнаты выступила коренастая, чуть сутулая фигура.
   — Ну, Мэйзи, — сказал мужчина, — что это у нас? Симпатичная голубка, которую можно ощипать, да? Немного тоща, но в общем ничего. — И он визгливо засмеялся.
   Когда мужчина подошел поближе, Александра заметила, что кожа на его лице имеет странный, почти серый цвет, резко контрастирующий с красновато-коричневым шрамом, тянущимся со лба к углу тонкогубого рта.
   Старуха, стоявшая за спиной Александры, фыркнула и сплюнула на пол.
   — Да уж, тоща. Понять не могу, зачем ты…
   Коренастый тип пронзительно посмотрел на нее и слегка нахмурился.
   — Уж не хочешь ли ты поучить меня, как вести дела, женщина?
   — Нет, да нет же! — воскликнула старуха, испуганно отступая назад. — Это меня не касается!
   — Вот то-то, и не забывай об этом, — шикнул на нее коренастый. — А то как-нибудь утречком проснешься в самом грязном уголке Уайтчепела побирушкой! — Он резко обернулся и махнул рукой одному из сидящих на ящиках: — Давай сюда мальчишку!
   «Пенни, — подумала Александра. — Если Пенни здесь, то этот человек, должно быть, Диггер». Неожиданно Александру пробрало холодом, и она отчаянно смутилась из-за надетого на ней наглого красного платья — оно было единственным ярким пятном в грязной, полутемной комнате. К тому же она чувствовала, как смотрят на нее подручные Диггера — это были взгляды злобных, страшных псов, только и ждущих приказа хозяина, чтобы броситься на жертву.
   В следующее мгновение в освещенное пространство втащили Пенни.
   — Ну, теперь все в порядке, наш Пенни вернулся к нам, и его бабенка тоже здесь.
   — Оставь ее, Диггер, ты… — закричал мальчик, но тут же получил сильный удар под ребра и задохнулся. Пенни обмяк в руках державшего его мужчины, стиснул зубы, но не вскрикнул.
   — Ах, Пенни, — угрожающе заговорил Диггер, — тебе бы следовало вести себя лучше, намного лучше. Но ты просто не понимаешь, как обстоят дела, верно? Ты даже не понимаешь, что на этих улицах Диггер — король и все вокруг выполняют его приказы. За свою дерзость ты умрешь, мой мальчик, но сначала как следует помучаешься. Вот, вся моя армия слышит мои слова, верно, парни?
   Типы, сидевшие на ящиках и на полу, одобрительно загудели и затопали ногами.
   Александра наблюдала за всем и чувствовала, как в ней нарастает паника, но она не осмелилась даже шевельнуться, чтобы никто не заметил ее бессилия.
   — Мистер Стаббс! — окликнул Диггер.
   Вперед вышел тощий человек, одна рука которого была обмотана длинным кожаным ремнем. Конец ремня то и дело взвивался в воздух, повинуясь опытным пальцам. Мальчика толкнули к ящику и швырнули на него лицом вниз. Чьи-то руки мгновенно обнажили спину Пенни.