Страница:
– Ты не представляешь, как я мечтала увидеться с ним, – произнесла она, когда его губы оторвались от ее и скользнули вниз вдоль шеи, оставляя за собой маленькие влажные дорожки. – И сколько лет ломала голову над тем, что случилось с ним.
– Представляю, – ответил он хрипло, пытаясь сосредоточиться на двух вещах одновременно. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это. – Тело его было охвачено огнем желания. Было настоящей пыткой делать все так медленно, когда на самом деле ему хотелось швырнуть ее на постель и любить так, как приказывало ему его тело.
Чувствуя себя так, будто вот-вот взорвется, он прошептал:
– Позволь мне любить тебя, Гейти.
Когда он произнес эти слова, ему показалось, что ее окатила струя ледяной воды. Гейти задохнулась и отпрянула от него. Астон молча выругался в свой адрес и выпустил ее. Он тяжело и прерывисто дышал, а в глазах горело неистовое желание.
– Извини, пожалуйста, я совсем не хотела воспользоваться тобой, когда попросила утешить меня, – пробормотала она.
Он с горечью усмехнулся:
– Я с трудом назвал бы это «воспользоваться мной». Это я хотел большего. Но я знал, что тебе нужно только утешение.
– Спасибо за то, что ты так говоришь, но я поступила неправильно, попросив тебя об этом.
– Отчего же? Я твой муж.
– Верно, но между нами был уговор, и я выполнила свою часть, проведя с тобой брачную ночь. Пожалуйста, не надо...
– Замолчи, Гейти, не говори этого, ладно? Возможно, в ту ночь я и заставил тебя лечь со мной в постель, но я был зол на тебя. Я и не намеревался поступать так еще раз. – Он также знал, что не намеревается отступать от нее, но сейчас было не время признаваться в атом.
Она выглядела так, как будто он сделал ей выговор, а не она только что оттолкнула его.
– Астон, мы можем это сделать? Надежда выросла в его груди.
– Можем попытаться вместе найти Тайтеса, или мне придется делать это одной?
У Астона было такое чувство, словно нож вонзился ему меж ребер. На мгновение он уже подумал, что она захотела заняться с ним любовью и сделать их брак настоящим.
– Нет. Мы сделаем это вместе. – Он сделает это ради Гейти. Она заслужила того, чтобы вновь соединиться со своим братом.
Благодарная улыбка заиграла на ее губах и в глазах. Он глубоко вздохнул.
– Я пошлю Мими принести тебе ужин. Я ухожу на весь вечер. Завтра с самого утра мы пойдем к шерифу.
Не попрощавшись, он вышел из комнаты.
На следующий день рано утром Гейти покорно сидела в кабинете шерифа и слушала, как Астон рассказывает ему о том, что они хотели бы разыскать Тайтеса.
Гейти рассматривала шерифа Эндрюса с интересом. Это был лысеющий грузный мужчина с маленькими серыми глазками и почти незаметными бровями, если последние вообще имели место быть. У него были круглые щеки, двойной подбородок нависал над тесным воротничком его рубашки. Казалось, он с большим вниманием слушает рассказ Астона о том, как вышло, что Тайтес стал жить у Франклинов, и как Гейти сейчас пытается его разыскать.
Пока Астон рассказывал, мысли Гейти вернулись к прошлой ночи – к тому, что она чувствовала после того, как Астон покинул ее. Она никак не могла заснуть, мучаясь вопросом, неужели он нашел себе какую-нибудь другую женщину? И если нашел, вправе ли она осуждать его? Она прогнала его, хотя знала, что он желает ее, знала, что сама мечтает о том же; она понимала, что готова забыть свое прошлое, но у нее не было уверенности, что можно это сделать прямо сейчас.
– Миссис Франклин рассказала нам о своих опасениях по поводу того, что он попал под влияние банды уличных мальчишек, и упомянула, что они с мужем говорили с вами об этом.
– Помнится, я разговаривал с Франклинами. Приятные люди. – Он качнулся в кресле. – Конечно, ни у кого из нас нет этому доказательств. Разумеется, его не было среди задержанных. Однако один из потерпевших дал нам подробное описание трех человек, которые обобрали его, и приметы Тайтеса Франклина совпадают с одним из них.
Гейти напряглась, услышав, как шериф называет ее брата Франклином. Он должен носить имя своего отца – она поговорит с ним об этом, как только разыщет его.
– Но под это описание может подходить по меньшей мере еще десять молодых людей в этом городе, не правда ли, шериф? – спросила она, все еще не желая верить в то, что брат может быть замешан в ограблениях.
– О да, – поспешно ответил он и позволил себе открыто взглянуть ей в лицо. – Но, кроме Франклинов, никто не заявлял о беглеце.
Астон откашлялся и глазами подал Гейти знак, который был ей понятен. Вести беседу будет он.
– Мы слышали, что они нападают два-три раза в неделю. Это правда? – спросил Астон.
Шериф кивнул; сплетя пальцы рук, он положил их на живот.
– Да, это так, просто беда с этими мерзавцами. – Он почесал за ухом. – До позапрошлой недели они нас особенно не волновали. Они никого слишком не беспокоили, ну, могли отобрать внизу у доков несколько монет у бродяг, а недавно они перебрались поближе к городу и начали приставать к порядочным жителям. На прошлой неделе мы нашли убитого мужчину. У него ножом был распорот живот, – добавил он. – Судя по всему, он был бродягой. Мы так и не смогли никого найти, кто бы знал его имя. Но, несмотря на это, горожане чувствуют себя неспокойно, когда кого-то убивают. Без сомнения, надо что-то делать.
Гейти показалось, что шерифу безразличен мертвый мужчина, и это ей не понравилось. Убийство всегда считается преступлением, был ли убитый уважаемым человеком или нет.
Астон мельком посмотрел на Гейти, вселив в нее уверенность своим взглядом, и спросил:
– Вам точно известно, что именно эти мальчишки убили его?
Шериф снова качнулся на кресле.
– Нет, не точно. Мы знаем только, что в основном парни работают по трое. Двое вооружены ножами, а один держит ружье. Раньше было так: жертвы доставали свои деньги, когда им приказывали, и мальчишки убегали. Я называю их мальчишками, потому что слышал, что, похоже, многие из них еще не начали бриться. Но никто не знает наверняка.
Немного раздраженная тем, что представитель власти перескакивает с одной мысли на другую, Гейти произнесла:
– Но, возвращаясь к вопросу Астона, вы согласны с тем, что кто-то еще мог убить того человека?
Шериф Эндрюс выпрямился в кресле и откашлялся.
– Да, может быть и такое, – ответил он. – Но может быть и то, что этот мужчина был первым, кто отказался выкладывать деньги, и за это в него вонзили нож.
– Но раньше они никого не трогали. Что заставляет вас думать, что это они убили мужчину? – спросил Астон.
– Потому что все проблемы у нас из-за них. Вот только на прошлой неделе один из мальчишек раскроил руку мужчине, пытавшемуся отнять у него нож.
Гейти вздрогнула.
– Какие меры вы принимаете, чтобы разыскать этих юных разбойников? – спросил Астон, голос его звучал раздраженно.
– Я поставил еще одного человека патрулировать улицы. Теперь у меня есть двое. Мне нужно больше, но у меня нет денег, чтобы платить им. Мне это представляется так: однажды они наткнутся на кого-нибудь похлестче, и одного из них убьют. Это их напугает, и они вернутся туда, откуда пришли.
– Значит, вы не видите проблемы в том, что мы тоже будем пытаться найти ее брата?
– Нет. Нет, – заверил он. – Даже буду очень рад. Конечно, я рассчитываю, что вы приведете его сюда и позволите мне допросить его, И если он чистосердечно сознается во всем, я, возможно, буду снисходителен к нему.
– Снисходителен? – спросила Гейти взволнованно.
– Связавшись с бандой, он нарушил закон, юная леди. Я буду вынужден это учитывать.
– Мы понимаем, – произнес Астон. Он поднялся, и остальные последовали за ним. – Мы приведем его сюда, если разыщем.
Когда Астон пожал шерифу руку, Гейти взглянула на него изумленно. Она ничего не понимала.
Не успели они выйти за дверь, Гейти набросилась на него:
– С какой стати ты вздумал сказать такое шерифу?
Он взял ее за локоть.
– Я сказал ему то, что он хотел услышать. Думаю, мы должны найти Тайтеса как можно скорее, взять его и бежать отсюда. У меня такое чувство, что шериф ждет первой удобной возможности, чтобы схватить одного из ребят, чтоб другим неповадно было. Тогда, во-первых, он будет чист перед горожанами, а во-вторых, если он сурово накажет одного из мальчишек, остальные два раза подумают перед тем, как нападать на кого-нибудь.
– Слава Богу, что мы согласились. Я тоже об этом подумала.
– Если шериф на самом деле считает, что Тайтес замешан в убийстве, он ни за что не отпустит его.
Ты не видела Тайтеса двенадцать лет, Гейти. Ты должна подготовить себя к тому, что такая возможность существует.
Глава 15
– Представляю, – ответил он хрипло, пытаясь сосредоточиться на двух вещах одновременно. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это. – Тело его было охвачено огнем желания. Было настоящей пыткой делать все так медленно, когда на самом деле ему хотелось швырнуть ее на постель и любить так, как приказывало ему его тело.
Чувствуя себя так, будто вот-вот взорвется, он прошептал:
– Позволь мне любить тебя, Гейти.
Когда он произнес эти слова, ему показалось, что ее окатила струя ледяной воды. Гейти задохнулась и отпрянула от него. Астон молча выругался в свой адрес и выпустил ее. Он тяжело и прерывисто дышал, а в глазах горело неистовое желание.
– Извини, пожалуйста, я совсем не хотела воспользоваться тобой, когда попросила утешить меня, – пробормотала она.
Он с горечью усмехнулся:
– Я с трудом назвал бы это «воспользоваться мной». Это я хотел большего. Но я знал, что тебе нужно только утешение.
– Спасибо за то, что ты так говоришь, но я поступила неправильно, попросив тебя об этом.
– Отчего же? Я твой муж.
– Верно, но между нами был уговор, и я выполнила свою часть, проведя с тобой брачную ночь. Пожалуйста, не надо...
– Замолчи, Гейти, не говори этого, ладно? Возможно, в ту ночь я и заставил тебя лечь со мной в постель, но я был зол на тебя. Я и не намеревался поступать так еще раз. – Он также знал, что не намеревается отступать от нее, но сейчас было не время признаваться в атом.
Она выглядела так, как будто он сделал ей выговор, а не она только что оттолкнула его.
– Астон, мы можем это сделать? Надежда выросла в его груди.
– Можем попытаться вместе найти Тайтеса, или мне придется делать это одной?
У Астона было такое чувство, словно нож вонзился ему меж ребер. На мгновение он уже подумал, что она захотела заняться с ним любовью и сделать их брак настоящим.
– Нет. Мы сделаем это вместе. – Он сделает это ради Гейти. Она заслужила того, чтобы вновь соединиться со своим братом.
Благодарная улыбка заиграла на ее губах и в глазах. Он глубоко вздохнул.
– Я пошлю Мими принести тебе ужин. Я ухожу на весь вечер. Завтра с самого утра мы пойдем к шерифу.
Не попрощавшись, он вышел из комнаты.
На следующий день рано утром Гейти покорно сидела в кабинете шерифа и слушала, как Астон рассказывает ему о том, что они хотели бы разыскать Тайтеса.
Гейти рассматривала шерифа Эндрюса с интересом. Это был лысеющий грузный мужчина с маленькими серыми глазками и почти незаметными бровями, если последние вообще имели место быть. У него были круглые щеки, двойной подбородок нависал над тесным воротничком его рубашки. Казалось, он с большим вниманием слушает рассказ Астона о том, как вышло, что Тайтес стал жить у Франклинов, и как Гейти сейчас пытается его разыскать.
Пока Астон рассказывал, мысли Гейти вернулись к прошлой ночи – к тому, что она чувствовала после того, как Астон покинул ее. Она никак не могла заснуть, мучаясь вопросом, неужели он нашел себе какую-нибудь другую женщину? И если нашел, вправе ли она осуждать его? Она прогнала его, хотя знала, что он желает ее, знала, что сама мечтает о том же; она понимала, что готова забыть свое прошлое, но у нее не было уверенности, что можно это сделать прямо сейчас.
– Миссис Франклин рассказала нам о своих опасениях по поводу того, что он попал под влияние банды уличных мальчишек, и упомянула, что они с мужем говорили с вами об этом.
– Помнится, я разговаривал с Франклинами. Приятные люди. – Он качнулся в кресле. – Конечно, ни у кого из нас нет этому доказательств. Разумеется, его не было среди задержанных. Однако один из потерпевших дал нам подробное описание трех человек, которые обобрали его, и приметы Тайтеса Франклина совпадают с одним из них.
Гейти напряглась, услышав, как шериф называет ее брата Франклином. Он должен носить имя своего отца – она поговорит с ним об этом, как только разыщет его.
– Но под это описание может подходить по меньшей мере еще десять молодых людей в этом городе, не правда ли, шериф? – спросила она, все еще не желая верить в то, что брат может быть замешан в ограблениях.
– О да, – поспешно ответил он и позволил себе открыто взглянуть ей в лицо. – Но, кроме Франклинов, никто не заявлял о беглеце.
Астон откашлялся и глазами подал Гейти знак, который был ей понятен. Вести беседу будет он.
– Мы слышали, что они нападают два-три раза в неделю. Это правда? – спросил Астон.
Шериф кивнул; сплетя пальцы рук, он положил их на живот.
– Да, это так, просто беда с этими мерзавцами. – Он почесал за ухом. – До позапрошлой недели они нас особенно не волновали. Они никого слишком не беспокоили, ну, могли отобрать внизу у доков несколько монет у бродяг, а недавно они перебрались поближе к городу и начали приставать к порядочным жителям. На прошлой неделе мы нашли убитого мужчину. У него ножом был распорот живот, – добавил он. – Судя по всему, он был бродягой. Мы так и не смогли никого найти, кто бы знал его имя. Но, несмотря на это, горожане чувствуют себя неспокойно, когда кого-то убивают. Без сомнения, надо что-то делать.
Гейти показалось, что шерифу безразличен мертвый мужчина, и это ей не понравилось. Убийство всегда считается преступлением, был ли убитый уважаемым человеком или нет.
Астон мельком посмотрел на Гейти, вселив в нее уверенность своим взглядом, и спросил:
– Вам точно известно, что именно эти мальчишки убили его?
Шериф снова качнулся на кресле.
– Нет, не точно. Мы знаем только, что в основном парни работают по трое. Двое вооружены ножами, а один держит ружье. Раньше было так: жертвы доставали свои деньги, когда им приказывали, и мальчишки убегали. Я называю их мальчишками, потому что слышал, что, похоже, многие из них еще не начали бриться. Но никто не знает наверняка.
Немного раздраженная тем, что представитель власти перескакивает с одной мысли на другую, Гейти произнесла:
– Но, возвращаясь к вопросу Астона, вы согласны с тем, что кто-то еще мог убить того человека?
Шериф Эндрюс выпрямился в кресле и откашлялся.
– Да, может быть и такое, – ответил он. – Но может быть и то, что этот мужчина был первым, кто отказался выкладывать деньги, и за это в него вонзили нож.
– Но раньше они никого не трогали. Что заставляет вас думать, что это они убили мужчину? – спросил Астон.
– Потому что все проблемы у нас из-за них. Вот только на прошлой неделе один из мальчишек раскроил руку мужчине, пытавшемуся отнять у него нож.
Гейти вздрогнула.
– Какие меры вы принимаете, чтобы разыскать этих юных разбойников? – спросил Астон, голос его звучал раздраженно.
– Я поставил еще одного человека патрулировать улицы. Теперь у меня есть двое. Мне нужно больше, но у меня нет денег, чтобы платить им. Мне это представляется так: однажды они наткнутся на кого-нибудь похлестче, и одного из них убьют. Это их напугает, и они вернутся туда, откуда пришли.
– Значит, вы не видите проблемы в том, что мы тоже будем пытаться найти ее брата?
– Нет. Нет, – заверил он. – Даже буду очень рад. Конечно, я рассчитываю, что вы приведете его сюда и позволите мне допросить его, И если он чистосердечно сознается во всем, я, возможно, буду снисходителен к нему.
– Снисходителен? – спросила Гейти взволнованно.
– Связавшись с бандой, он нарушил закон, юная леди. Я буду вынужден это учитывать.
– Мы понимаем, – произнес Астон. Он поднялся, и остальные последовали за ним. – Мы приведем его сюда, если разыщем.
Когда Астон пожал шерифу руку, Гейти взглянула на него изумленно. Она ничего не понимала.
Не успели они выйти за дверь, Гейти набросилась на него:
– С какой стати ты вздумал сказать такое шерифу?
Он взял ее за локоть.
– Я сказал ему то, что он хотел услышать. Думаю, мы должны найти Тайтеса как можно скорее, взять его и бежать отсюда. У меня такое чувство, что шериф ждет первой удобной возможности, чтобы схватить одного из ребят, чтоб другим неповадно было. Тогда, во-первых, он будет чист перед горожанами, а во-вторых, если он сурово накажет одного из мальчишек, остальные два раза подумают перед тем, как нападать на кого-нибудь.
– Слава Богу, что мы согласились. Я тоже об этом подумала.
– Если шериф на самом деле считает, что Тайтес замешан в убийстве, он ни за что не отпустит его.
Ты не видела Тайтеса двенадцать лет, Гейти. Ты должна подготовить себя к тому, что такая возможность существует.
Глава 15
Гейти стояла в гостинице, в центре своей комнаты, одетая в красное атласное с большим вырезом платье, отделанное по вырезу и широким бретелькам черным кружевом. Красно-черный атласный бант был приколот к волосам, которые она подколола под шиньон. Астон спокойно стоял, пристально ее разглядывая, держа руки в карманах брюк и слегка постукивая ногой.
– Не думаю, что могу позволить тебе выйти из гостиницы в этом платье, Гейти. Неужели Мими не могла найти что-нибудь менее вызывающее? – спросил он возмущенно.
Гейти слегка улыбнулась. Приятно сознавать, что он так заботится о ней, что даже беспокоится, как она одета. На самом деле она и Мими даже пришили полоску кружева по вырезу горловины, чтобы немного прикрыть грудь. Она подумала то же самое, когда впервые увидела платье, но не допустит, чтобы Астон узнал об этом. Он искал предлог, чтобы вечером не выходить и не искать Тайтеса. Она не собиралась выпускать его из ловушки. Платье было откровенно вызывающим, с глубоким декольте.
Глядя ему в глаза, она сказала:
– Ведь не предполагается, что я буду одета так, словно иду в церковь. Кроме того, я в полной безопасности, пока рядом с тобой. – На ее губах играла легкая улыбка.
Он медленно шагнул к ней, слегка поведя плечами.
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты не в безопасности от меня?
Он остановился буквально в нескольких дюймах от нее и понизил голос до хриплого шепота:
– Бог свидетель, ты желанна и в обычной одежде, но есть что-то чрезвычайно возбуждающее и соблазнительное в тебе в этом платье. Это настолько несвойственно твоему характеру, что мне хочется забыть о том, что ты моя жена, и...
Дыхание Гейта стало быстрым и неровным. Горящий взгляд глаз сильнее повлиял на ее чувства, чем то, что он говорил. Пылающей коже стало больно от его прикосновений, и от желания засосало под ложечкой. Но она должна скрывать свои чувства. Астон не знал, что ей хотелось, чтобы он находил ее откровенно соблазнительной. Ей было необходимо снова быть любимой, чтобы он любил ее так, как в их брачную ночь.
Он подошел к ней и провел пальцами по щеке. Гейти захотелось закрыть глаза, прижать его руку к щеке, поцеловать ладонь, но вместо этого она спросила:
– И что?
Они пристально смотрели друг на друга – Напряжение между ними усилилось. Он приподнял ее подбородок, лаская кожу подушечками пальцев.
– И притвориться, что ты женщина, которой я заплатил за то, чтобы провести с ней ночь, поэтому мне не нужно получать разрешение, чтобы положить тебя в мою постель.
Она должна была что-то сделать, что-то сказать, чтобы парировать его высказывание и сделать счет этой игры в свою пользу. Подобно продажной женщине, которую он желал в ней видеть, она хотела, чтобы он последовал своим, словам и положил ее в постель, не спрашивая разрешения.
– Есть какая-то разница? – спросила она с заметным любопытством в голосе и выражении лица. – В том, как мужчина обращается в постели со своей женой и как ведет себя с продажной женщиной?
Его рука скользнула вниз от ее шеи и легла на грудь всей ладонью. Тепло руки приводило ее в трепет и успокаивало одновременно. Она пыталась представить себе, как Астон касается ее по-другому, не с той мягкостью и нежностью, которые он проявил к ней в тот раз. А испытав это удивительное ощущение, могла ли женщина согласиться на нечто меньшее?
– В определенном смысле это совершенно одно и то же, – ответил он, мечтательно глядя в ее глаза. – Но в другом – это небо и земля. Moгу сказать, что мне будет нелегко сегодня держать руки подальше от тебя.
Гейти облизнула губы. Ей не хотелось, чтобы он держал руки подальше от нее, но как могла она сказать ему об этом? Как дать ему знать об этом без того, чтобы не стать в самом деле такой женщиной, в наряд которой она была одета? И это навело ее на другую мысль; хотел ли он чувствовать ее прикосновение к себе так, как она хотела его, или он просто хотел прикасаться к любой женщине? Она отбросила эти навязчивые мысли и сказала:
– Думаю, что могу доверять тебе и полагаться, что ты сосредоточишься на том, чтобы руки были заняты делом, а не моим телом.
Она взяла широкую тканую черную шаль и обернула вокруг плеч и груди, практически ничего не прикрыв.
– Так лучше? – спросила она, зная, что ее голос звучит соблазняюще, но уверенная в том, что не хотела этого. Нужно прекратить эту пикировку и отправляться на поиски ее брата. Она не могла позволить, чтобы чувства, в которые Астон вдохнул жизнь, управляли ею. От этого нужно отказаться.
– Ненамного, черт возьми! – ответил он с раздражением, отходя от нее. – Думаю, тебе следует надеть другое платье.
– Астон, мы всего лишь играем роли, к тому же в течение короткого времени. Надеюсь, что кто-нибудь попытается ограбить нас сегодня, и мы сможем спросить о Тайтесе.
Астон посмотрел на нее и, слегка посмеиваясь, поправил вышитый жилет.
– В твоих устах, Гейти, это звучит так просто, но это не так. Черт возьми, мне вовсе не нравится, что другие мужчины будут смотреть на тебя в этом платье и думать о том, о чем они не могут не думать в этой ситуации.
Неожиданно ей чертовски захотелось подразнить его.
– И что они подумают? – спросила она. Астон смотрел в сторону, как будто не желая отвечать, но потом обернулся к ней и хрипло ответил:
– То же самое, о чем я думаю сейчас. Что ты чертовски красивая и что в этом платье ты выглядишь пылкой и готовой к тому, чтобы мужчина лег с тобой в постель.
Еле заметная улыбка осветила ее лицо, и она плотнее обернула шаль вокруг плеч. Она не ожидала, что Астон такой бесстыдный. В одном Гейти была уверена: она не хотела, чтобы какой-нибудь мужчина, кроме Астона, смотрел на нее и хотел лечь с ней в постель. Астон хранил сокровища ее сестры, все эти годы заботился о Тайтесе, научил ее, как мужчина любит женщину. Астон был единственным мужчиной, которого она хотела.
Она вздернула подбородок.
– А ты выглядишь, как очень красивый плут, – сказала она весело, стараясь рассеять мрачные нотки их разговора. – Не сомневаюсь, что мне придется сражаться с несколькими женщинами, которые будут искать твоего расположения сегодня.
К ее большому удовольствию, Астон слегка усмехнулся. Она имела в виду именно то, что сказала.
Он был красив. Он тщательно побрился, оставив лишь узкую полоску усов. Тонкие, коротко подстриженные усы придавали ему угрожающий вид, делая его необычайно привлекательным. Он переоделся, сменив темно-коричневое пальто на белый фрак, а шейный платок на черную бабочку. На него определенно сегодня будут оглядываться. И она первая.
Глядя на него, она вспоминала ночь, которую была не в силах забыть. Единственную ночь в его объятиях, в его постели. Она помнила прошлую ночь, когда он понял, что она нуждается в его защите и утешении. Знал ли он, как много для нее значило то, что, когда она отказала ему, он не стал принуждать ее? Знал ли он, каким счастьем было для нее иметь серебряную брошку ее матери, землю отца, перочинный нож Джоша* а теперь еще и обещание воссоединения с Тайтесом? Все это дал ей Астон.
Теперь она знала, если даже однажды память подведет ее и она забудет их лица, часть ее семьи будет с ней, и она будет лелеять ее всегда. Сначала она была слишком потрясена тем, что Астон знал, где был Тайтес, что он хотел Сиреневый холм не для себя, а для ее брата, чтобы осознать все, что он сделал для ее семьи. Она помнила, как все эти годы ненавидела его. Но это в прошлом. Она не вполне понимала чувства, которые испытывала к мужчине, которого знала сегодня как Астона Ратледжа. Но она уже могла отделить его от того человека, которого ненавидела двенадцать лет. Как сказать ему об этом?
Она наблюдала за ним, пока он смотрел на карманные часы, и спрашивала себя, знал ли Астон, что сегодня она опять нуждалась в его любви. Она нуждалась в нем, в том, чтобы он был в ее постели, помогая ей постичь все те новые и прекрасные чувства, которые он открыл ей. Имел ли он хоть малейшее понятие о том, что она чувствовала? А если нет, была ли у нее смелость сказать ему, показать ему это, после того как они найдут Тайтеса?
– Нам лучше отправиться, – сказал Астон, нарушая тишину. – Нам предстоит долгий путь в другую часть города. Где Мими?
– Она спустилась вниз поужинать.
– Хорошо. Прежде чем мы уйдем, я хочу увериться, что ты понимаешь одну вещь: если я скажу тебе сделать что-нибудь, ты сделаешь это немедленно и без всяких возражений.
Она кивнула.
– Мне нужно, чтобы ты мне подтвердила следующее, Гейти: ты должна подчиняться мне. От этого зависит наша жизнь.
– Я понимаю. Я знаю, насколько это опасно.
– И еще кое-что. Не улыбайся мужчинам. Даже не смотри на них. Они решат, что ты положила на них глаз и продашься тому, кто больше заплатит. Мне будет довольно тяжело наблюдать, как мужчины смотрят на тебя. Я не хочу, чтобы мне пришлось убить кого-нибудь сегодня.
Мысль об этом заставила Гейти вздрогнуть.
– Я не дам ни одному мужчине повода подумать, что я им заинтересовалась.
Еще мгновение посмотрев в ее глаза, Астон открыл дверь.
– Хорошо, пошли.
Гейти стояла позади Астона, положив руку ему на плечо. Он сидел за карточным столом с тремя другими мужчинами в заполненном людьми прокуренном салуне на южной окраине Мобила. Прежде она часто задавалась вопросом, что происходило за закрытыми дверьми игровых комнат. Теперь же, проведя больше часа в этом шумном месте, она удивлялась, почему мужчинам так нравилось здесь. Их план заключался в том, чтобы провести около часа в баре, затем прогуляться перед тем, как отправиться в следующий.
В комнате было темнее, чем она ожидала, но сама комната была меньше, чем она себе представляла. Хотя было включено несколько ламп, дым от сигар, трубок и тускло горящих масляных ламп усугублял туманную атмосферу. Войдя в комнату, она заметила картину, висящую над баром. Женщина с обнаженной грудью развалясь сидела на украшенном витиеватой резьбой стуле; нижняя часть ее тела была задрапирована красной тканью. Гейти быстро отвела взгляд, но прежде ее шея и щеки покрылись краской смущения.
Громкие голоса разговаривающих и смеющихся мужчин смешивались со звяканьем стаканов и шарканьем стульев о деревянный пол. В комнате пахло выпивкой, дымом, кожей и лошадьми, и смесь этих запахов казалась ей тошнотворной. Ни при каких обстоятельствах Гейти не чувствовала бы себя удобно здесь, но то, как она была одета, заставляло ее чувствовать себя еще хуже. Краем глаза она видела, что на нее оборачивались, хотя она тщательно следила за тем, чтобы не смотреть никому прямо в глаза.
В комнате находились еще четыре женщины, на них были наряды, схожие по фасону с платьем Гейти, а их волосы украшали перья и банты. Две из них были так заняты, разговаривая, выпивая и смеясь с несколькими мужчинами, что не обратили на нее внимания. Одна из женщин случайно взглянула на нее с пренебрежительным выражением, но четвертая привлекала ее внимание неоднократно. Вид у этой женщины был такой, словно она чувствовала себя так же неудобно, как и Гейти. Ей захотелось узнать об этой молодой женщине и о том, что привело ее в салун.
Астон оставался при своих деньгах, поровну выигрывая и проигрывая за карточным столом. Один из мужчин постоянно проигрывал и вскоре покинул свое место. Вместе они распили бутылку виски, стоящую посередине стола. Она заметила, что Астон был осторожен и пил совсем мало. Когда бутылка опустела, один из мужчин бросил перед ней монету и сказал:
– Эй, красотка, возьми нам еще бутылку, ладно? И кстати, почему бы тебе не принести стакан и для себя? Мне кажется, ты хочешь выпить. – Он хитро улыбнулся и подмигнул ей.
Гейти напряглась. Астон смахнул монету со стола и бросил мужчине обратно, затем поднялся и взял Гейти за руку, будто удерживая ее здесь. Он мог и не беспокоиться: она никуда не собиралась уходить.
– Она моя, и она делает только то, что скажу я, – сказал Астон.
Взгляд игрока переместился на лицо Астона.
– Вы заплатили ей за всю ночь?
– Скажем так: я купил все ее время. – Астон говорил тихо, лицо его оставалось серьезным.
Мужчина взглянул на нее, потом опять на Астона. Гейти не понравилось, как этот мужчина шарил взглядом сверху вниз по ее лицу и фигуре. Она вспомнила, как Астон говорил о мужчинах, которым захочется уложить ее в постель, и внутренне сжалась. Она поняла, что прежде не представляла, каково это, когда мужчины разглядывают женщину для того, чтобы купить ее на ночь.
Оставаясь таким же серьезным, как и Астон, игрок сказал:
– Назовите вашу цену.
– Она не продается. – Голос Астона был убийственно спокойным. Глаза не отрывались от лица мужчины.
– Все продается. За хорошую цену. – Игрок усмехнулся. – Назовите вашу.
Гейти видела, что он делал из этого игру, а по его взгляду она понимала, что он легко не уступит. Она спрашивала себя, должна ли что-то сказать или предоставить это Астону.
– Если вы хотите виски, идите и возьмите. Мы вас подождем. Если нет, прекратим этот разговор и продолжим игру.
– Да. Продолжим, – раздраженно произнес другой мужчина за столом.
Игрок бросил монету перед ним и сказал:
– Это вас не касается. Возьмите нам бутылку. Можете оставить сдачу себе.
Третий игрок поднял монету и посмотрел на нее. Он пожал плечами, отодвинул стул и направился к бару. Сердце Гейти учащенно забилось. Кровь застыла в жилах: почему этот человек не отказывается от своего намерения?
Он взял колоду карт и стал тасовать, не отрывая взгляда от Астона.
– Мы выиграли примерно одинаковое количество раз. Я бы сказал, что наши мастерство и удача приблизительно равны. Что бы вы ответили на мое предложение сыграть вдвоем за право провести с ней ночь?
Астон так быстро отодвинул стул, что он громко проскрежетал по полу и заставил Гейти отступить назад. Внезапно в комнате стало тихо, так как все замолчали и замерли, чтобы слушать и наблюдать за происходящим. Он встал и сверху вниз посмотрел на мужчину'.
– Я не играю в карты на женщин. Или деньги на стол, или ищите другой стол.
Игрок на время прекратил тасовать колоду. Он оглядел комнату, затем перевел взгляд снова на Астона. Он взял четыре монеты из своей стопки и положил их в центре стола.
– Не из-за чего сходить с ума. – Уголок его рта скривился в ухмылке. – Что, нельзя спросить? Садитесь. Играем на деньги.
Он положил еще две монеты в центр стола и начал сдавать карты.
Прежде чем сесть, Астон оглянулся на Гейти. Она заметила, что его грудь вздымалась от гнева, но ведь она не хотела причинять неприятности, только хотела найти своего брата.
Выиграв три игры подряд, Астон бросил карты на середину стола и сказал:
– Я закончил. – Не говоря больше ни слова, он поднялся, взял Гейти за руку и отвел ее от стола.
– Хочу подышать свежим воздухом, – пробормотал он. – Как насчет прогулки по улице?
– С удовольствием, – ответила она, желая скорее уйти от этого злобно смотрящего нарушителя спокойствия. От теплого прикосновения Астона Гейти почувствовала себя спокойно. Когда они проходили через дверь, оставляя позади шумную толпу, она взяла его под руку.
В теплом ночном воздухе ощущалась влажная духота, предвещавшая дождь. Когда они проходили по скрипящему деревянному тротуару, Гейти взглянула вверх и увидела темные, фиолетово-черные облака, плывущие по полуночному синему небу, скрывающие свет звезд. Со всех сторон улицы раздавались громкие разговоры, звонкий смех, и откуда-то издалека доносились нестройные звуки пианино.
– Хотелось бы мне схватить этого ублюдка за шею и поучить, как обращаться к леди, – сказал Астон, как только они покинули салун.
Гейти прижалась грудью к его руке, желая успокоить его.
– Астон, ты не можешь его обвинять. Он подумал, что я продажная женщина.
– Все равно. Джентльмен знает, когда следует принимать ответ «нет». Он старался произвести на тебя впечатление своим интересом к тебе.
– Ему это не удалось. А теперь давай забудем о нем. Я не считаю его достойным обсуждения. Кстати, ты не думаешь, что тебе надо пошатываться или что-нибудь в этом роде, чтобы притвориться, что ты пьяный? Миссис Франклин сказала, что мальчишки обычно нападают на пьяных игроков.
Астон усмехнулся и, прижавшись к ней, толкнул в бок. Она взвизгнула от восторга и ударила его по руке своей расшитой бисером сумочкой, затем подхватила юбки и пустилась бежать по тротуару. Он с легкостью поймал ее, обхватил руками и поцеловал так крепко, что Гейти задохнулась. Она моментально ответила на его объятие. Она любила чувствовать его руки вокруг себя, губы на своих губах, язык у себя во рту, свою грудь, прижатую к его груди. Все в нем делало ее хмельной от возбуждения. Она чувствовала себя молодой и счастливой. Чувствовала, что может свободно наслаждаться со своим мужем.
– Не думаю, что могу позволить тебе выйти из гостиницы в этом платье, Гейти. Неужели Мими не могла найти что-нибудь менее вызывающее? – спросил он возмущенно.
Гейти слегка улыбнулась. Приятно сознавать, что он так заботится о ней, что даже беспокоится, как она одета. На самом деле она и Мими даже пришили полоску кружева по вырезу горловины, чтобы немного прикрыть грудь. Она подумала то же самое, когда впервые увидела платье, но не допустит, чтобы Астон узнал об этом. Он искал предлог, чтобы вечером не выходить и не искать Тайтеса. Она не собиралась выпускать его из ловушки. Платье было откровенно вызывающим, с глубоким декольте.
Глядя ему в глаза, она сказала:
– Ведь не предполагается, что я буду одета так, словно иду в церковь. Кроме того, я в полной безопасности, пока рядом с тобой. – На ее губах играла легкая улыбка.
Он медленно шагнул к ней, слегка поведя плечами.
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты не в безопасности от меня?
Он остановился буквально в нескольких дюймах от нее и понизил голос до хриплого шепота:
– Бог свидетель, ты желанна и в обычной одежде, но есть что-то чрезвычайно возбуждающее и соблазнительное в тебе в этом платье. Это настолько несвойственно твоему характеру, что мне хочется забыть о том, что ты моя жена, и...
Дыхание Гейта стало быстрым и неровным. Горящий взгляд глаз сильнее повлиял на ее чувства, чем то, что он говорил. Пылающей коже стало больно от его прикосновений, и от желания засосало под ложечкой. Но она должна скрывать свои чувства. Астон не знал, что ей хотелось, чтобы он находил ее откровенно соблазнительной. Ей было необходимо снова быть любимой, чтобы он любил ее так, как в их брачную ночь.
Он подошел к ней и провел пальцами по щеке. Гейти захотелось закрыть глаза, прижать его руку к щеке, поцеловать ладонь, но вместо этого она спросила:
– И что?
Они пристально смотрели друг на друга – Напряжение между ними усилилось. Он приподнял ее подбородок, лаская кожу подушечками пальцев.
– И притвориться, что ты женщина, которой я заплатил за то, чтобы провести с ней ночь, поэтому мне не нужно получать разрешение, чтобы положить тебя в мою постель.
Она должна была что-то сделать, что-то сказать, чтобы парировать его высказывание и сделать счет этой игры в свою пользу. Подобно продажной женщине, которую он желал в ней видеть, она хотела, чтобы он последовал своим, словам и положил ее в постель, не спрашивая разрешения.
– Есть какая-то разница? – спросила она с заметным любопытством в голосе и выражении лица. – В том, как мужчина обращается в постели со своей женой и как ведет себя с продажной женщиной?
Его рука скользнула вниз от ее шеи и легла на грудь всей ладонью. Тепло руки приводило ее в трепет и успокаивало одновременно. Она пыталась представить себе, как Астон касается ее по-другому, не с той мягкостью и нежностью, которые он проявил к ней в тот раз. А испытав это удивительное ощущение, могла ли женщина согласиться на нечто меньшее?
– В определенном смысле это совершенно одно и то же, – ответил он, мечтательно глядя в ее глаза. – Но в другом – это небо и земля. Moгу сказать, что мне будет нелегко сегодня держать руки подальше от тебя.
Гейти облизнула губы. Ей не хотелось, чтобы он держал руки подальше от нее, но как могла она сказать ему об этом? Как дать ему знать об этом без того, чтобы не стать в самом деле такой женщиной, в наряд которой она была одета? И это навело ее на другую мысль; хотел ли он чувствовать ее прикосновение к себе так, как она хотела его, или он просто хотел прикасаться к любой женщине? Она отбросила эти навязчивые мысли и сказала:
– Думаю, что могу доверять тебе и полагаться, что ты сосредоточишься на том, чтобы руки были заняты делом, а не моим телом.
Она взяла широкую тканую черную шаль и обернула вокруг плеч и груди, практически ничего не прикрыв.
– Так лучше? – спросила она, зная, что ее голос звучит соблазняюще, но уверенная в том, что не хотела этого. Нужно прекратить эту пикировку и отправляться на поиски ее брата. Она не могла позволить, чтобы чувства, в которые Астон вдохнул жизнь, управляли ею. От этого нужно отказаться.
– Ненамного, черт возьми! – ответил он с раздражением, отходя от нее. – Думаю, тебе следует надеть другое платье.
– Астон, мы всего лишь играем роли, к тому же в течение короткого времени. Надеюсь, что кто-нибудь попытается ограбить нас сегодня, и мы сможем спросить о Тайтесе.
Астон посмотрел на нее и, слегка посмеиваясь, поправил вышитый жилет.
– В твоих устах, Гейти, это звучит так просто, но это не так. Черт возьми, мне вовсе не нравится, что другие мужчины будут смотреть на тебя в этом платье и думать о том, о чем они не могут не думать в этой ситуации.
Неожиданно ей чертовски захотелось подразнить его.
– И что они подумают? – спросила она. Астон смотрел в сторону, как будто не желая отвечать, но потом обернулся к ней и хрипло ответил:
– То же самое, о чем я думаю сейчас. Что ты чертовски красивая и что в этом платье ты выглядишь пылкой и готовой к тому, чтобы мужчина лег с тобой в постель.
Еле заметная улыбка осветила ее лицо, и она плотнее обернула шаль вокруг плеч. Она не ожидала, что Астон такой бесстыдный. В одном Гейти была уверена: она не хотела, чтобы какой-нибудь мужчина, кроме Астона, смотрел на нее и хотел лечь с ней в постель. Астон хранил сокровища ее сестры, все эти годы заботился о Тайтесе, научил ее, как мужчина любит женщину. Астон был единственным мужчиной, которого она хотела.
Она вздернула подбородок.
– А ты выглядишь, как очень красивый плут, – сказала она весело, стараясь рассеять мрачные нотки их разговора. – Не сомневаюсь, что мне придется сражаться с несколькими женщинами, которые будут искать твоего расположения сегодня.
К ее большому удовольствию, Астон слегка усмехнулся. Она имела в виду именно то, что сказала.
Он был красив. Он тщательно побрился, оставив лишь узкую полоску усов. Тонкие, коротко подстриженные усы придавали ему угрожающий вид, делая его необычайно привлекательным. Он переоделся, сменив темно-коричневое пальто на белый фрак, а шейный платок на черную бабочку. На него определенно сегодня будут оглядываться. И она первая.
Глядя на него, она вспоминала ночь, которую была не в силах забыть. Единственную ночь в его объятиях, в его постели. Она помнила прошлую ночь, когда он понял, что она нуждается в его защите и утешении. Знал ли он, как много для нее значило то, что, когда она отказала ему, он не стал принуждать ее? Знал ли он, каким счастьем было для нее иметь серебряную брошку ее матери, землю отца, перочинный нож Джоша* а теперь еще и обещание воссоединения с Тайтесом? Все это дал ей Астон.
Теперь она знала, если даже однажды память подведет ее и она забудет их лица, часть ее семьи будет с ней, и она будет лелеять ее всегда. Сначала она была слишком потрясена тем, что Астон знал, где был Тайтес, что он хотел Сиреневый холм не для себя, а для ее брата, чтобы осознать все, что он сделал для ее семьи. Она помнила, как все эти годы ненавидела его. Но это в прошлом. Она не вполне понимала чувства, которые испытывала к мужчине, которого знала сегодня как Астона Ратледжа. Но она уже могла отделить его от того человека, которого ненавидела двенадцать лет. Как сказать ему об этом?
Она наблюдала за ним, пока он смотрел на карманные часы, и спрашивала себя, знал ли Астон, что сегодня она опять нуждалась в его любви. Она нуждалась в нем, в том, чтобы он был в ее постели, помогая ей постичь все те новые и прекрасные чувства, которые он открыл ей. Имел ли он хоть малейшее понятие о том, что она чувствовала? А если нет, была ли у нее смелость сказать ему, показать ему это, после того как они найдут Тайтеса?
– Нам лучше отправиться, – сказал Астон, нарушая тишину. – Нам предстоит долгий путь в другую часть города. Где Мими?
– Она спустилась вниз поужинать.
– Хорошо. Прежде чем мы уйдем, я хочу увериться, что ты понимаешь одну вещь: если я скажу тебе сделать что-нибудь, ты сделаешь это немедленно и без всяких возражений.
Она кивнула.
– Мне нужно, чтобы ты мне подтвердила следующее, Гейти: ты должна подчиняться мне. От этого зависит наша жизнь.
– Я понимаю. Я знаю, насколько это опасно.
– И еще кое-что. Не улыбайся мужчинам. Даже не смотри на них. Они решат, что ты положила на них глаз и продашься тому, кто больше заплатит. Мне будет довольно тяжело наблюдать, как мужчины смотрят на тебя. Я не хочу, чтобы мне пришлось убить кого-нибудь сегодня.
Мысль об этом заставила Гейти вздрогнуть.
– Я не дам ни одному мужчине повода подумать, что я им заинтересовалась.
Еще мгновение посмотрев в ее глаза, Астон открыл дверь.
– Хорошо, пошли.
Гейти стояла позади Астона, положив руку ему на плечо. Он сидел за карточным столом с тремя другими мужчинами в заполненном людьми прокуренном салуне на южной окраине Мобила. Прежде она часто задавалась вопросом, что происходило за закрытыми дверьми игровых комнат. Теперь же, проведя больше часа в этом шумном месте, она удивлялась, почему мужчинам так нравилось здесь. Их план заключался в том, чтобы провести около часа в баре, затем прогуляться перед тем, как отправиться в следующий.
В комнате было темнее, чем она ожидала, но сама комната была меньше, чем она себе представляла. Хотя было включено несколько ламп, дым от сигар, трубок и тускло горящих масляных ламп усугублял туманную атмосферу. Войдя в комнату, она заметила картину, висящую над баром. Женщина с обнаженной грудью развалясь сидела на украшенном витиеватой резьбой стуле; нижняя часть ее тела была задрапирована красной тканью. Гейти быстро отвела взгляд, но прежде ее шея и щеки покрылись краской смущения.
Громкие голоса разговаривающих и смеющихся мужчин смешивались со звяканьем стаканов и шарканьем стульев о деревянный пол. В комнате пахло выпивкой, дымом, кожей и лошадьми, и смесь этих запахов казалась ей тошнотворной. Ни при каких обстоятельствах Гейти не чувствовала бы себя удобно здесь, но то, как она была одета, заставляло ее чувствовать себя еще хуже. Краем глаза она видела, что на нее оборачивались, хотя она тщательно следила за тем, чтобы не смотреть никому прямо в глаза.
В комнате находились еще четыре женщины, на них были наряды, схожие по фасону с платьем Гейти, а их волосы украшали перья и банты. Две из них были так заняты, разговаривая, выпивая и смеясь с несколькими мужчинами, что не обратили на нее внимания. Одна из женщин случайно взглянула на нее с пренебрежительным выражением, но четвертая привлекала ее внимание неоднократно. Вид у этой женщины был такой, словно она чувствовала себя так же неудобно, как и Гейти. Ей захотелось узнать об этой молодой женщине и о том, что привело ее в салун.
Астон оставался при своих деньгах, поровну выигрывая и проигрывая за карточным столом. Один из мужчин постоянно проигрывал и вскоре покинул свое место. Вместе они распили бутылку виски, стоящую посередине стола. Она заметила, что Астон был осторожен и пил совсем мало. Когда бутылка опустела, один из мужчин бросил перед ней монету и сказал:
– Эй, красотка, возьми нам еще бутылку, ладно? И кстати, почему бы тебе не принести стакан и для себя? Мне кажется, ты хочешь выпить. – Он хитро улыбнулся и подмигнул ей.
Гейти напряглась. Астон смахнул монету со стола и бросил мужчине обратно, затем поднялся и взял Гейти за руку, будто удерживая ее здесь. Он мог и не беспокоиться: она никуда не собиралась уходить.
– Она моя, и она делает только то, что скажу я, – сказал Астон.
Взгляд игрока переместился на лицо Астона.
– Вы заплатили ей за всю ночь?
– Скажем так: я купил все ее время. – Астон говорил тихо, лицо его оставалось серьезным.
Мужчина взглянул на нее, потом опять на Астона. Гейти не понравилось, как этот мужчина шарил взглядом сверху вниз по ее лицу и фигуре. Она вспомнила, как Астон говорил о мужчинах, которым захочется уложить ее в постель, и внутренне сжалась. Она поняла, что прежде не представляла, каково это, когда мужчины разглядывают женщину для того, чтобы купить ее на ночь.
Оставаясь таким же серьезным, как и Астон, игрок сказал:
– Назовите вашу цену.
– Она не продается. – Голос Астона был убийственно спокойным. Глаза не отрывались от лица мужчины.
– Все продается. За хорошую цену. – Игрок усмехнулся. – Назовите вашу.
Гейти видела, что он делал из этого игру, а по его взгляду она понимала, что он легко не уступит. Она спрашивала себя, должна ли что-то сказать или предоставить это Астону.
– Если вы хотите виски, идите и возьмите. Мы вас подождем. Если нет, прекратим этот разговор и продолжим игру.
– Да. Продолжим, – раздраженно произнес другой мужчина за столом.
Игрок бросил монету перед ним и сказал:
– Это вас не касается. Возьмите нам бутылку. Можете оставить сдачу себе.
Третий игрок поднял монету и посмотрел на нее. Он пожал плечами, отодвинул стул и направился к бару. Сердце Гейти учащенно забилось. Кровь застыла в жилах: почему этот человек не отказывается от своего намерения?
Он взял колоду карт и стал тасовать, не отрывая взгляда от Астона.
– Мы выиграли примерно одинаковое количество раз. Я бы сказал, что наши мастерство и удача приблизительно равны. Что бы вы ответили на мое предложение сыграть вдвоем за право провести с ней ночь?
Астон так быстро отодвинул стул, что он громко проскрежетал по полу и заставил Гейти отступить назад. Внезапно в комнате стало тихо, так как все замолчали и замерли, чтобы слушать и наблюдать за происходящим. Он встал и сверху вниз посмотрел на мужчину'.
– Я не играю в карты на женщин. Или деньги на стол, или ищите другой стол.
Игрок на время прекратил тасовать колоду. Он оглядел комнату, затем перевел взгляд снова на Астона. Он взял четыре монеты из своей стопки и положил их в центре стола.
– Не из-за чего сходить с ума. – Уголок его рта скривился в ухмылке. – Что, нельзя спросить? Садитесь. Играем на деньги.
Он положил еще две монеты в центр стола и начал сдавать карты.
Прежде чем сесть, Астон оглянулся на Гейти. Она заметила, что его грудь вздымалась от гнева, но ведь она не хотела причинять неприятности, только хотела найти своего брата.
Выиграв три игры подряд, Астон бросил карты на середину стола и сказал:
– Я закончил. – Не говоря больше ни слова, он поднялся, взял Гейти за руку и отвел ее от стола.
– Хочу подышать свежим воздухом, – пробормотал он. – Как насчет прогулки по улице?
– С удовольствием, – ответила она, желая скорее уйти от этого злобно смотрящего нарушителя спокойствия. От теплого прикосновения Астона Гейти почувствовала себя спокойно. Когда они проходили через дверь, оставляя позади шумную толпу, она взяла его под руку.
В теплом ночном воздухе ощущалась влажная духота, предвещавшая дождь. Когда они проходили по скрипящему деревянному тротуару, Гейти взглянула вверх и увидела темные, фиолетово-черные облака, плывущие по полуночному синему небу, скрывающие свет звезд. Со всех сторон улицы раздавались громкие разговоры, звонкий смех, и откуда-то издалека доносились нестройные звуки пианино.
– Хотелось бы мне схватить этого ублюдка за шею и поучить, как обращаться к леди, – сказал Астон, как только они покинули салун.
Гейти прижалась грудью к его руке, желая успокоить его.
– Астон, ты не можешь его обвинять. Он подумал, что я продажная женщина.
– Все равно. Джентльмен знает, когда следует принимать ответ «нет». Он старался произвести на тебя впечатление своим интересом к тебе.
– Ему это не удалось. А теперь давай забудем о нем. Я не считаю его достойным обсуждения. Кстати, ты не думаешь, что тебе надо пошатываться или что-нибудь в этом роде, чтобы притвориться, что ты пьяный? Миссис Франклин сказала, что мальчишки обычно нападают на пьяных игроков.
Астон усмехнулся и, прижавшись к ней, толкнул в бок. Она взвизгнула от восторга и ударила его по руке своей расшитой бисером сумочкой, затем подхватила юбки и пустилась бежать по тротуару. Он с легкостью поймал ее, обхватил руками и поцеловал так крепко, что Гейти задохнулась. Она моментально ответила на его объятие. Она любила чувствовать его руки вокруг себя, губы на своих губах, язык у себя во рту, свою грудь, прижатую к его груди. Все в нем делало ее хмельной от возбуждения. Она чувствовала себя молодой и счастливой. Чувствовала, что может свободно наслаждаться со своим мужем.