– Это, конечно, выдающийся фокус – научить плавать без воды. Однако для вашего сына я очень постараюсь, – сказал гипнотизер точильщику ножей.– Я окуну его в воображаемую воду!…
Нашлось важное дело и для девочек: они шили паруса, из бельевых веревок скручивали канаты и придумывали, как назвать корабль.
Весь город преобразился. Отныне только и было разговоров, что о корабле. Многие взрослые приходили на берег реки посмотреть и удивлялись, что корабль будет большим и вместительным.
– Когда корабль вернется из плавания, мы поставим его в музей, – говорили одни.
– Своих детей я не пущу в море ни за что на свете! – говорили другие.– Если тонут корабли, построенные на заводах, нет никакой уверенности, что не потерпит крушения эта самодельная посудина!
А появлявшийся время от времени на стройке дядя Гоша хмурился и говорил так:
– Куда они поплывут, эти мальчишки-выдумщики? Да знают ли они, что такое ванты, бизань, бом-брамселя и стеньги?
– А вы-то сами знаете? – спрашивали дядю Гошу.
– Сам я не знаю, – несколько смущался дядя Гоша, – но я ведь и не собираюсь никуда плыть. Мне и на диване неплохо…
Великое чудо труда – когда замысел превращается в конкретную вещь! Кажется, вовсе не будет конца заботам. Но проходят дни, и труд вознаграждает тех, кто старается.
Ребята очень гордились, что их мечта о паруснике начала на глазах воплощаться в настоящий корабль.
Даже директор школы, придя на стройку в воскресенье, чтобы помочь перенести бревна, удивленно свистнул, сдвинув на затылок шляпу.
– Да вы у меня настоящие волшебники! – воскликнул он.– Какой порядок! Какое усердие! Какое чувство общего дела! Вот это жизнь!
Обшивку корабля соединяли со шпангоутами стальными болтами. Дрелью сверлили отверстия изнутри, но так как сверло было коротковато, приходилось сверлить еще и прикрепляемые доски.
Хотя Арбузик старался и делал тщательные расчеты, несколько отверстий не совпало и пришлось сверлить новые, а прежние законопатить. Это было уже браком в работе, и мальчик очень расстроился.
– Сверлить ты меня как раз и не научил, – упрекнул Арбузик отца, вернувшись к ужину домой.
– Всему научить невозможно, – с усмешкой ответил отец, садясь за стол.– Если у человека нет желания учиться, его вообще ничему нельзя научить, и всякие подсказки со стороны бесполезны. Когда же велико собственное желание, человек все схватывает на лету, и даже маленькая подсказка ему на пользу.
– Я думаю, это так, – наморщив лоб, важно сказал Бебешка.– Я многому научился, потому что очень хотел научиться. У меня не было твердости в характере, теперь ока у меня есть. Все зависит от характера, все успехи.
Арбузик в сердцах назвал Бебешку бахвалом. Мальчики заспорили и так разгорячились, что в спор вмешались дядя Ваня и тетя Муза, причем тетя Муза заняла сторону Арбузика, – по крайней мере, ей так казалось.
– Постойте, постойте, – остановила она спорщиков, тряся их за плечи.– Надо рассуждать по порядку, логически, иначе говоря, не отступая от правды!… Малыш делает первые шаги неуверенно, падает, но если он пробует ходить вновь и вновь, несмотря на неудачи, он быстро осваивается. И так всякое дело. Много раз ошибешься, но если чего-то очень захочешь, в конце концов добьешься цели. Никто не становится сразу мастером!
– По-моему, ты все запутала, мама, – сказал Бебешка.
– Не запутала, а распутала! – воскликнула тетя Муза.– И глуп тот, кто думает о себе, что он умнее всех!… Ты хотел спросить, кто же помогает малышу сделать первый шаг, кто побуждает человека впервые взяться за какое-либо дело? Так я тебе скажу: собственное любопытство! Воспитатель только помогает разбудить его. Непонятного и неизвестного в мире гораздо больше, чем понятного и известного, вот любопытный и начинает искать!
– Так все же, кто прежде всего учит начинающего, учитель или он сам себя? – усмехнулся Бебешка…
В городе появился новый парикмахер по фамилии Эпельсинов. Фамилия очень подходила к внешности парикмахера. Это был среднего роста человек с маленькими черными глазками и густыми оранжевыми волосами. Он говорил без передышки и беспрестанно смеялся, размахивая при этом руками.
Нового парикмахера подвергли испытанию прежде всего городские модницы. Поплыли слухи, что Эпельсинов приехал из столицы, где у него была какая-то шумная загадочная история. Якобы ему надоела столичная жизнь, он решил уехать в тихий городок и выбрал, разумеется, наш.
Слухи весьма сильно повлияли на тетю Музу.
– Это не то, что мы, провинциалы, это культурный человек! Мне по секрету передали, что Эпельсинов говорит на пяти языках! – восхищенно объявила она за ужином.– Он в курсе всех событий. Еще бы, он работал в крупнейшей гостинице, где останавливаются только иностранцы. Он и сам выглядит, как настоящий иностранец. И туфли у него не похожи на наши, и костюм какой-то особенный. И даже шепелявит он с каким-то непонятным акцентом.
– По-моему, он выглядит, как самое обыкновенное огородное пугало, – заметил дядя Ваня.– Разве что наглости у него побольше.
– О, вы ничего не смыслите в настоящей культуре! – наморщив лоб, воскликнула тетя Муза.– Это вам не моторы чинить и не телескопы строить! Вы только подумайте, он свободно разговаривает на пяти языках, двух европейских и трех скандинавских!
– Кажется, Скандинавия тоже относится к Европе, – тихо сказал дядя Ваня.
– Это ровным счетом ничего не значит! – возразила, нимало не смущаясь, тетя Муза.– Европа или не Европа – это требуется еще доказать. А то, что Эпельсинов работал в парикмахерской, куда приходили одни иностранцы, – доказанный факт. Вы же отлично понимаете, без знания языка невозможно ни постричь, ни побрить!
Дядя Ваня, чуть заметно улыбнувшись, согласно кивнул головою.
– У него была необыкновенная и романтическая история, у этого Эпельсинова! Представляете, он знает секрет, как продлить молодость, и без труда угадывает выигрышные номера лотерейных билетов! Говорят, он может летать в воздухе, держась за носовой платок!
– В наше время чаще всего летают, держась за длинный язык, – промолвил дядя Ваня, не поднимая головы.
– Ему просто завидуют! – рассердилась тетя Муза.– Парикмахер с историей – это необыкновенно интересно! По-моему, Бананов был невообразимо глуп и ничего не смыслил в моде. У него не было никакой истории. О, Эпельсинов!… Вскоре стало известно, что новый парикмахер делает только два вида дамских причесок: одни головы после парикмахерской напоминают кастрюли, а другие похожи на горшки. Причем волосы непременно наполовину обожжены у всех клиенток.
– Это никакая не халтура, это последний крик моды! – заявила тетя Муза.– Я знаю, я видела в заграничном фильме!… О, Эпельсинов необыкновенный оригинал! Он остроумен, как… как не знаю кто. Моя знакомая из аптеки спросила: „Маэстро, какой язык вы предпочитаете?“ Что же он ответил? „Говяжий, голубушка. В заливном виде!…“
В конце концов тетя Муза дождалась своей очереди и попала к Эпельсинову. Она вернулась домой, сияя от счастья. Дядя Ваня вначале даже не узнал ее, а узнав, зажал рукой рот и незаметно выбежал на улицу. Он буквально трясся от смеха, и я вам скажу, было отчего смеяться.
Голова тети Музы являла отныне образец классической кастрюли, ручками которой служили оттопырившиеся уши. Возможно, так казалось потому, что волосы возле ушей были спалены. Ко всему прочему голова тети Музы стала трехцветной. Спереди – черной, на макушке рыжей, а на висках – серой, как пакля.
– Ну, как? – спросила тетя Муза, охорашиваясь и рассматривая себя в зеркало.– Фирма, не правда ли?
– Не люблю моды, – сказал Бебешка.– Кто хочет выделиться, становится похож на других.
Арбузик промолчал, посчитав, что подтрунивать над взрослыми, если они не нарочно допустили промашку, нехорошо и невежливо.
Новый парикмахер постоянно твердил, что любит иметь дело с мальчиками и мечтает постричь тех знаменитых, которые „куда-то там ездили и с кем-то гам сражались“.
Никто из родителей не торопился, однако, вести своих детей к парикмахеру. Первым, кто отважился предстать перед Эпельсиновым, был Витька Ушастик. Его отец ездил в командировку и привез Витьке оттуда шапочку, похожую на настоящую бескозырку. Шапочка оказалась тесноватой, но Витька не захотел с ней расставаться и решил постричься наголо. Зимой это не принято, но Витька и не подумал о том, принято или не принято, и явился к Эпельсинову.
– Скажи мне, пожалуйста, не из тех ли ты мальчиков, что побывали в какой-то далекой стране, где как будто бы водятся какие-то зеленохвостые чудовища?
– Во-первых, из тех. А во-вторых, не в какой-то далекой стране, а в стране злого короля Дуляриса. И не какие-то зеленохвостые чудовища, а самые настоящие зеленохвостые чудовища!
– Подумать только! – засмеялся Эпельсинов.– „В стране Дуляриса“ – ха-ха-ха! „Настоящие зеленохвостые“ – хо-хо-хо!…
Как потом выяснилось, Эпельсинов расспрашивал Ушастика не только о стране зеленохвостых, но больше всего о корабле, который строили ребята: куда они поплывут, кто капитан корабля, знает ли он точный курс и тому подобное.
Подстригая мальчика, Эпельсинов будто случайно оцарапал ему шею и смазал ранку ядовито зеленой жидкостью из флакона, который держал у себя в кармане.
У Витьки земля поплыла перед глазами, ему сделалось так плохо, что он не мог встать с кресла и уйти. А Эпельсинов изо всех сил тряс его за плечи, требуя, чтобы он сказал, куда поплывут Арбузик и Бебешка. Витьке было все равно, куда поплывут, и он бы сказал, чтобы парикмахер отвязался от него, но он не знал, и под конец парикмахер выставил его на улицу. Наташа, случайно увидев Витьку на тротуаре, вызвала „скорую помощь“, которая и отвезла мальчика в больницу. Врачи посчитали, что у него головокружение от весеннего воздуха, и вскоре отпустили домой.
Целую неделю Ушастик плохо соображал, ему хотелось драться и кусаться. Его будто подменили. Встретив Арбузика, Витька заявил, что никакой корабль его отныне не интересует и что он лично никуда плыть не собирается.
Пораженный Арбузик немедля собрал всех ребят. Наташа уверяла, что беда приключилась с Витькой после посещения парикмахерской. Но что там было, никто в точности не знал…
Витька Ушастик рос без матери, мать у него умерла, когда Витьке исполнилось всего три года. Он жил с отцом и мачехой. Мачеха неплохо к нему относилась, старалась заменить родную мать. И Витька вроде привязался к мачехе. И вот – после того случая – он стал куролесить. То пришил одеяло к простыне, то в сапог отца спрятал ежа, то подложил мачехе в тарелку насиженное яйцо, вытащив его из-под клушки.
Стал проказничать Ушастик и в школе. На перемене, поймав какого-то первоклассника возле буфета, предложил: „Давай меняться: ты мне маленький пончик, а я тебе большой щелбанчик!“ Глупый первоклашка, не разобравшись, согласился. А другому первоклашке Витька сказал: „Хочешь, покажу фокус? Я могу проглотить твой пончик и достать из ноздри паровозик!“ Малыш, конечно же, захотел увидеть паровозик. Витька Ушастик проглотил пончик, а на вопрос, где же паровозик, невозмутимо ответил, что паровозное депо по будним дням закрыто…
В мастерской дяди Вани, куда затащили на зиму ракетоплан, мальчики устроили штаб. Тут Арбузик и Бебешка совещались о всех своих делах.
Кучерявочка, Лялька Дудкина и Наташа, несколько дней подряд наблюдавшие за дядей Гошей, рассказали, что он боится своего постояльца в темных очках: когда разговаривает с ним, то заикается и руки держит по швам, как подчиненный перед командиром. Прошлой ночью, в сильный снегопад, к дяде Гоше и его постояльцу приходил парикмахер Эпельсинов, и они втроем просидели почти до самого утра, что-то обсуждая. Эпельсинов развернул перед ними карту, и они, тихо переговариваясь, водили по ней пальцами…
– Что ж, – сказал Арбузик, – теперь мы выяснили, что Эпельсинов, тип в черных очках и дядя Гоша в сговоре. Мы предупредим ребят, чтобы они не стриглись в городской парикмахерской. Пусть их, как прежде, стригут родители!
– Этого мало, – сказал Бебешка.– Теперь нельзя спускать глаз с наших противников. Вдвоем справиться с этим мы никак не сможем. Я предлагаю составить из самых смелых и находчивых мальчиков и девочек капитанский совет.
– Прекрасная мысль! – согласился Арбузик.– Только запомните: никакой говорильни! Что мы решим, то тотчас же выполним! Любой ценою!…
С давних времен при кинотеатре „Носорог“ работал драматический кружок. Его возглавлял Главный пожарник, восторженный поклонник театра. Больше всех ему помогала, как легко догадаться, тетя Муза. Вдвоем они сочиняли драмы и комедии, которые разыгрывались на сцене в начале весны, когда река выходила из берегов, и городок оказывался полностью отрезанным от внешнего мира. Новые кинофильмы в это время не доставлялись, и местный драмкружок брал на себя заботу о культурном досуге горожан.
После таинственного исчезновения Банана Банановича в драмкружок приняли фотографа Топорикова. Он был взят на роль Кота в сапогах и настолько удачно показал себя на репетициях, что ему пообещали в следующем сезоне роль Комара в „Мухе-Цокотухе“.
До следующего сезона было, однако, далеко, а Топориков оказался человеком нетерпеливым, вот он и предложил Главному пожарнику придумать пьесу про зеленохвостых. Главный пожарник горячо одобрил предложение, но по своей забывчивости ничего не сказал об этом тете Музе.
В нашем городе люди фотографировались редко и только по необходимости. Скучая без дела, фотограф как-то склеил страшную маску, покрасил ее в зеленый цвет, раздобыл зеленую шляпу и перчатки, прицепил себе колючий хвост и в таком виде отправился в драмкружок.
Человек новый, он не мог себе даже представить, какой переполох вызовет его вид.
Когда люди увидели, что по тротуару шагает… зеленохвостый, они с криком пустились наутек. Какая-то женщина упала в обморок. Фотограф Топориков, не сообразив, отчего началось смятение, бросился ее поднимать…
Через несколько минут о том, что в городе появился зеленохвостый, узнал Начальник милиции. Запыхавшийся от бега человек, принесший это известие, клялся, что зеленохвостый на его глазах съел женщину.
– Новое нападение? – пробормотал Начальник милиции, слегка побледнев. Но тут же овладел собой и отдал приказ милиционерам окружить зеленохвостого и захватить его, не применяя оружия.
– В конце концов мы должны все выяснить раз и навсегда!
Милиционеры немедленно побежали в указанном направлении, но, как выяснилось, направление было указано не совсем точно…
Задержал „зеленохвостого“ Главный пожарник. Проезжая со своей командой, он увидел, что по улице, выпучив глаза и выставив вперед руки, бегут люди. Подумав прежде всего о пожаре, он остановил машину и попытался расспросить бегущих. Никто ему не ответил. Люди промчались мимо, как антилопы.
И вдруг Главный пожарник в десяти метрах от себя увидел… зеленохвостого, тащившего… женщину!
„Уже и до женщин добрались!“ – пронеслось у него в голове. Мгновенно оценив обстановку, Главный пожарник закричал:
– Ребята, не позволим хвостатой гадине съесть неповинную гражданку! По местам! Взять брандспойты! Лить воду в морду зеленохвостого!
Засучив рукава, пожарники тотчас принялись за дело. „Зеленохвостый“, опустив женщину на траву, пытался издать какие-то звуки, но едва только открывал пасть, туда направлялась сильная струя воды. „Зеленохвостый“ захлебывался.
– Так его, так! – подбадривал своих людей Главный пожарник. Он спокойно прохаживался возле машины, сцепив руки за спиной.
Такая выдержка, надо сказать, привела в чувство многих горожан. Некоторые из бежавших сломя голову приостановились, а другие даже вернулись, чтобы посмотреть, чем все кончится. Зрелище действительно было захватывающим.
Пожарники качали помпу, струя воды била точно в „зеленохвостого“. Из зеленого он вскоре сделался бурым, а потом серым.
– Так его, так! – приговаривал Главный пожарник.– Качай, ребята, пока эта тварь не посинеет!…
Но вот мощная струя сбила маску с лица ошеломленного фотографа, сам собою отцепился хвост. Все увидели, что это никакой не зеленохвостый, а знакомый всем фотограф Топориков. Помпа замерла, подача воды в пожарный рукав прекратилась.
– Вы это что, товарищ? – с досадой спросил Главный пожарник, понимая, что из героя он сразу же сделался, чуть ли не посмешищем.– С какими такими целями вы сеете панику?
– Я шел в драмкружок на репетицию, – плаксиво оправдывался Топориков.– Мы договорились, что я приду в костюме зеленохвостого!… Я чуть не захлебнулся! Как можно спутать меня с настоящим чудовищем, если мой хвост волочился по земле? Ни одна тварь не таскает своего хвоста по земле.
Фотограф очень обиделся на Главного пожарника. Успокаивая фотографа, тот расхваливал его артистические способности.
– Да вы просто гениальный актер! Я был уверен, что встретил настоящее чудовище! Кругом все бегут – до того ли было, голубчик, чтобы обращать внимание на ваш хвост?
Что касается Начальника милиции, то он, рассердившись, оштрафовал Топорикова за появление в общественном месте в неприличном виде.
– Штрафовать таких граждан мало, – сказал по этому поводу дядя гоша у хлебного магазина.– Будь моя воля, я сажал бы их в тюрьму… Дети придумали зеленохвостых, а взрослые, как маленькие, играют в глупые игры!
– Странное дело, – ответила ему на это какая-то старушка.– Вы упорно отказываетесь поверить в зеленохвостых, хотя это доказано и передоказано. Уж не платят ли они вам за ваши успокоительные речи?
Дядя Гоша разинул рот, постоял в ошеломлении и отправился домой, забыв купить булок…
Ох, как не хочется вставать по утрам на сорок минут раньше, чем обычно! Голова свинцовая, веки слипаются, и ничего нет милее подушки и теплого одеяла.
Ох, как не хочется выбегать на улицу в холод и ветер, в праздники и в будни!
Но – надо.
Арбузик и Бебешка с трудом приучили себя к новому распорядку. Однако привыкли, втянулись и хорошо знают: если не встанут вовремя – весь день как разбитые, ничего у них не клеится, и удача обходит стороной.
Но они встают вовремя. Для двух экипажей корабля утро начинается одинаково: подъем, полстакана воды натощак, двухсотметровая пробежка трусцой, энергичная зарядка, подтягивание на турнике.
Все ребята окрепли и, кажется, подросли, почти никто из них не простужается.
Директор, видя такое дело, упросил городского голову разрешить ребятам заниматься на стадионе без тренера. И городской голова охотно согласился: как не разрешить самостоятельные занятия вполне самостоятельным ребятам?
Каждый день бежали по кругу стадиона ребята, и девочки не отставали от мальчиков.
– Увидите, это все плохо кончится, – зловеще говорил дядя Гоша каждому встречному.– Зачем они надрывают свое сердце? Им больше всех надо?
– Да не надрывают, а тренируют, – как-то возразил дяде Гоше дворник Печенкин.– И сердце и мозги надо приучать смолоду к большим нагрузкам, иначе никакого развития не будет. А наши ребята меру знают и вреда себе не сделают. Чтобы быть смелым, надо стать сильным.
– Но, позвольте, зачем? – пожал плечами дядя Гоша.
– Э, мой милый, – усмехнулся дворник, – кто знает, какие сюрпризы готовит нам жизнь? Сила и ловкость всегда пригодятся!…
Замечательное качество – предусмотрительность. Предусмотрительный не допустит до беды, а уж если она случится, он всегда сумеет достойно встретить ее.
Бебешка считал, что он предусмотрительный. Во всяком случае, именно он предложил охранять строящийся корабль.
Днем и ночью мальчики и девочки по очереди дежурили возле корабля. Иные ворчали, считая это излишним, однако выполняли приказ своего капитана: приказ есть приказ, его нельзя не выполнить.
И все же, когда ударили двадцатиградусные морозы, Бебешка дал отбой: он боялся, что дети простудятся. Ведь дежурные укрывались на ночь в небольшом дощатом сарайчике, где была, конечно, печка, но печка плохо помогала при сильном ветре.
Две ночи подряд возле корабля дежурили Арбузик и Бебешка. Вооруженные охотничьим ружьем дяди Вани, они время от времени выходили из сарайчика и пристально осматривали все вокруг.
Но все было спокойно. Даже волки в этом году не бродили поблизости от человеческого жилья.
Морозная луна чуть серебрила заснеженные поля, вдалеке черной стеною стоял лес.
Не выдержав напряжения, Арбузик заснул на уроке. Учитель сделал ему замечание. Бебешка заснул на перемене и его еле разбудили.
Вечером Бебешка сказал:
– Жаль, что мы не завели сторожевой собаки. Она бы лучше нас охраняла корабль. К тому же дежурные могли бы по очереди отдыхать. После бессонной ночи сидишь на уроках, ничего не соображая.
– Но собаки у нас нет.
– И потому нам придется эту ночь оставить корабль совсем без присмотра, – сказал Бебешка.– Слишком сильный мороз, а завтра контрольная, и нам нужно хотя бы немного отдохнуть. Я думаю, ничего не случится, если мы оставим корабль без присмотра на одну ночь… Конечно, можно было бы попросить о помощи дядю Ваню, но он, к сожалению, в командировке.
– Мы много дней и ночей берегли корабль! – воскликнул Арбузик.– Нельзя расслабляться! Ты сам говорил, что наши враги только того и ждут, чтобы мы, устав, дали себе передышку! Иногда одна минута невнимательности зачеркивает долгие годы труда!…
Бебешка не ответил – он уже крепко спал. Арбузик хотел растолкать его, но неодолимый сон победил и его. Ему казалось, что он превозмог себя, обтерся по пояс холодной водой, выпил крепкого чаю и вместе с Бебешкой пошел на дежурство. Они шагали через поле, и ветер свистел в ушах, и вокруг были высокие сугробы…
Мальчики пробудились лишь под утро – над городом плыли тревожные звуки колокола. В окно билось багровое зарево пожара.
– Наш корабль! – испугался Арбузик.– Они подожгли наш корабль!…
Да, это горел корабль. Какие-то негодяи облили его бензином и подожгли.
И хотя пожар сразу заметили с городской каланчи, пока приехали пожарные, огонь уничтожил весь корабль.
Утром на пепелище собрались едва ли не все жители города. Взрослые негодовали. Дети горько плакали. Бебешка осунулся от переживаний. Черты его лица стали резче, на скулах проступили желваки. Он не уронил ни единой слезинки, но как он казнил себя за то, что понадеялся на авось и не пошел охранять корабль! Напрасно говорили ему, что это не помешало бы негодяям сделать свое черное дело, Бебешка не мог успокоиться…
После уроков в мастерской дяди Вани собрался штаб.
– Что будем делать? – спросил Бебешка ребят.
– Строить новый корабль! – предложила Кучерявочка.– Теперь мы будем строить лучше и быстрее: у нас уже есть опыт! И охранять будем гораздо надежнее!
Ребята одобрительно зашумели.
– Этого мало, – сказал Арбузик.– Мы не избежим новых бед, если не дадим врагам серьезного отпора…
В тот день была создана боевая группа из пяти смельчаков. Командиром ее стал Арбузик. Группе поставили конкретную задачу – любой ценой напасть на след противника…
Дядя Ваня был опечален гибелью почти уже построенного корабля, но он знал, что Арбузик и Бебешка горюют не меньше, и потому ни единым словом не упрекнул ребят.
– Ничего, ничего, – говорил он.– Если наш корабль испугал негодяев, значит, корабль действительно очень нужен для доброго дела. Мы не отступим и не сдадимся!
На следующий день он продал свой новый костюм, зимнее пальто, велосипед и охотничье ружье и на вырученные деньги купил доски и брусья.
Работа закипела с новой силой.
Кто-то из мальчиков привел на стройку свою собаку. Собаке понравилось носиться с веселым лаем среди ребят. Ей сделали теплую конуру, и она осталась на стройке. Собака скоро привыкла ко всем ребятам и очень злилась, когда к кораблю приближались чужие.
Через месяц был готов корпус нового корабля. Девочки предложили назвать его „Освободитель“. Предложение было принято, и Пантелеймон, который хорошо рисовал, вывел масляной краской на бортах корабля аршинные буквы.
Боевая группа постоянно наблюдала за дядей Гошей и его жильцом в темных очках.
Было установлено, что этот жилец ведет себя очень подозрительно. Во-первых, он несколько раз пытался подслушивать под окнами дяди Вани. Во-вторых, спрятавшись в кустах, неоднократно следил в бинокль за постройкой корабля. Наконец, он питался исключительно сырыми овощами. А однажды проглотил живого цыпленка, которого дядя Гоша принес ему с базара.
– Дело тут нечисто, – сказал Арбузик на совете.– На зеленохвостого этот субъект не похож, но и с нормальным человеком у него мало общего…
Было решено провести операцию „Н“ – „Неизвестный“…
Однажды тип в темных очках задержался у парикмахера Эпельсинова. Уже опустились сумерки, когда он вышел на улицу и, озираясь, направился к дому дяди Гоши.
Нашлось важное дело и для девочек: они шили паруса, из бельевых веревок скручивали канаты и придумывали, как назвать корабль.
Весь город преобразился. Отныне только и было разговоров, что о корабле. Многие взрослые приходили на берег реки посмотреть и удивлялись, что корабль будет большим и вместительным.
– Когда корабль вернется из плавания, мы поставим его в музей, – говорили одни.
– Своих детей я не пущу в море ни за что на свете! – говорили другие.– Если тонут корабли, построенные на заводах, нет никакой уверенности, что не потерпит крушения эта самодельная посудина!
А появлявшийся время от времени на стройке дядя Гоша хмурился и говорил так:
– Куда они поплывут, эти мальчишки-выдумщики? Да знают ли они, что такое ванты, бизань, бом-брамселя и стеньги?
– А вы-то сами знаете? – спрашивали дядю Гошу.
– Сам я не знаю, – несколько смущался дядя Гоша, – но я ведь и не собираюсь никуда плыть. Мне и на диване неплохо…
НЕРЕШЕННЫЙ СПОР
Великое чудо труда – когда замысел превращается в конкретную вещь! Кажется, вовсе не будет конца заботам. Но проходят дни, и труд вознаграждает тех, кто старается.
Ребята очень гордились, что их мечта о паруснике начала на глазах воплощаться в настоящий корабль.
Даже директор школы, придя на стройку в воскресенье, чтобы помочь перенести бревна, удивленно свистнул, сдвинув на затылок шляпу.
– Да вы у меня настоящие волшебники! – воскликнул он.– Какой порядок! Какое усердие! Какое чувство общего дела! Вот это жизнь!
Обшивку корабля соединяли со шпангоутами стальными болтами. Дрелью сверлили отверстия изнутри, но так как сверло было коротковато, приходилось сверлить еще и прикрепляемые доски.
Хотя Арбузик старался и делал тщательные расчеты, несколько отверстий не совпало и пришлось сверлить новые, а прежние законопатить. Это было уже браком в работе, и мальчик очень расстроился.
– Сверлить ты меня как раз и не научил, – упрекнул Арбузик отца, вернувшись к ужину домой.
– Всему научить невозможно, – с усмешкой ответил отец, садясь за стол.– Если у человека нет желания учиться, его вообще ничему нельзя научить, и всякие подсказки со стороны бесполезны. Когда же велико собственное желание, человек все схватывает на лету, и даже маленькая подсказка ему на пользу.
– Я думаю, это так, – наморщив лоб, важно сказал Бебешка.– Я многому научился, потому что очень хотел научиться. У меня не было твердости в характере, теперь ока у меня есть. Все зависит от характера, все успехи.
Арбузик в сердцах назвал Бебешку бахвалом. Мальчики заспорили и так разгорячились, что в спор вмешались дядя Ваня и тетя Муза, причем тетя Муза заняла сторону Арбузика, – по крайней мере, ей так казалось.
– Постойте, постойте, – остановила она спорщиков, тряся их за плечи.– Надо рассуждать по порядку, логически, иначе говоря, не отступая от правды!… Малыш делает первые шаги неуверенно, падает, но если он пробует ходить вновь и вновь, несмотря на неудачи, он быстро осваивается. И так всякое дело. Много раз ошибешься, но если чего-то очень захочешь, в конце концов добьешься цели. Никто не становится сразу мастером!
– По-моему, ты все запутала, мама, – сказал Бебешка.
– Не запутала, а распутала! – воскликнула тетя Муза.– И глуп тот, кто думает о себе, что он умнее всех!… Ты хотел спросить, кто же помогает малышу сделать первый шаг, кто побуждает человека впервые взяться за какое-либо дело? Так я тебе скажу: собственное любопытство! Воспитатель только помогает разбудить его. Непонятного и неизвестного в мире гораздо больше, чем понятного и известного, вот любопытный и начинает искать!
– Так все же, кто прежде всего учит начинающего, учитель или он сам себя? – усмехнулся Бебешка…
ПАРИКМАХЕР ЭПЕЛЬСИНОВ
В городе появился новый парикмахер по фамилии Эпельсинов. Фамилия очень подходила к внешности парикмахера. Это был среднего роста человек с маленькими черными глазками и густыми оранжевыми волосами. Он говорил без передышки и беспрестанно смеялся, размахивая при этом руками.
Нового парикмахера подвергли испытанию прежде всего городские модницы. Поплыли слухи, что Эпельсинов приехал из столицы, где у него была какая-то шумная загадочная история. Якобы ему надоела столичная жизнь, он решил уехать в тихий городок и выбрал, разумеется, наш.
Слухи весьма сильно повлияли на тетю Музу.
– Это не то, что мы, провинциалы, это культурный человек! Мне по секрету передали, что Эпельсинов говорит на пяти языках! – восхищенно объявила она за ужином.– Он в курсе всех событий. Еще бы, он работал в крупнейшей гостинице, где останавливаются только иностранцы. Он и сам выглядит, как настоящий иностранец. И туфли у него не похожи на наши, и костюм какой-то особенный. И даже шепелявит он с каким-то непонятным акцентом.
– По-моему, он выглядит, как самое обыкновенное огородное пугало, – заметил дядя Ваня.– Разве что наглости у него побольше.
– О, вы ничего не смыслите в настоящей культуре! – наморщив лоб, воскликнула тетя Муза.– Это вам не моторы чинить и не телескопы строить! Вы только подумайте, он свободно разговаривает на пяти языках, двух европейских и трех скандинавских!
– Кажется, Скандинавия тоже относится к Европе, – тихо сказал дядя Ваня.
– Это ровным счетом ничего не значит! – возразила, нимало не смущаясь, тетя Муза.– Европа или не Европа – это требуется еще доказать. А то, что Эпельсинов работал в парикмахерской, куда приходили одни иностранцы, – доказанный факт. Вы же отлично понимаете, без знания языка невозможно ни постричь, ни побрить!
Дядя Ваня, чуть заметно улыбнувшись, согласно кивнул головою.
– У него была необыкновенная и романтическая история, у этого Эпельсинова! Представляете, он знает секрет, как продлить молодость, и без труда угадывает выигрышные номера лотерейных билетов! Говорят, он может летать в воздухе, держась за носовой платок!
– В наше время чаще всего летают, держась за длинный язык, – промолвил дядя Ваня, не поднимая головы.
– Ему просто завидуют! – рассердилась тетя Муза.– Парикмахер с историей – это необыкновенно интересно! По-моему, Бананов был невообразимо глуп и ничего не смыслил в моде. У него не было никакой истории. О, Эпельсинов!… Вскоре стало известно, что новый парикмахер делает только два вида дамских причесок: одни головы после парикмахерской напоминают кастрюли, а другие похожи на горшки. Причем волосы непременно наполовину обожжены у всех клиенток.
– Это никакая не халтура, это последний крик моды! – заявила тетя Муза.– Я знаю, я видела в заграничном фильме!… О, Эпельсинов необыкновенный оригинал! Он остроумен, как… как не знаю кто. Моя знакомая из аптеки спросила: „Маэстро, какой язык вы предпочитаете?“ Что же он ответил? „Говяжий, голубушка. В заливном виде!…“
В конце концов тетя Муза дождалась своей очереди и попала к Эпельсинову. Она вернулась домой, сияя от счастья. Дядя Ваня вначале даже не узнал ее, а узнав, зажал рукой рот и незаметно выбежал на улицу. Он буквально трясся от смеха, и я вам скажу, было отчего смеяться.
Голова тети Музы являла отныне образец классической кастрюли, ручками которой служили оттопырившиеся уши. Возможно, так казалось потому, что волосы возле ушей были спалены. Ко всему прочему голова тети Музы стала трехцветной. Спереди – черной, на макушке рыжей, а на висках – серой, как пакля.
– Ну, как? – спросила тетя Муза, охорашиваясь и рассматривая себя в зеркало.– Фирма, не правда ли?
– Не люблю моды, – сказал Бебешка.– Кто хочет выделиться, становится похож на других.
Арбузик промолчал, посчитав, что подтрунивать над взрослыми, если они не нарочно допустили промашку, нехорошо и невежливо.
ЭПЕЛЬСИНОВ И УШАСТИК
Новый парикмахер постоянно твердил, что любит иметь дело с мальчиками и мечтает постричь тех знаменитых, которые „куда-то там ездили и с кем-то гам сражались“.
Никто из родителей не торопился, однако, вести своих детей к парикмахеру. Первым, кто отважился предстать перед Эпельсиновым, был Витька Ушастик. Его отец ездил в командировку и привез Витьке оттуда шапочку, похожую на настоящую бескозырку. Шапочка оказалась тесноватой, но Витька не захотел с ней расставаться и решил постричься наголо. Зимой это не принято, но Витька и не подумал о том, принято или не принято, и явился к Эпельсинову.
– Скажи мне, пожалуйста, не из тех ли ты мальчиков, что побывали в какой-то далекой стране, где как будто бы водятся какие-то зеленохвостые чудовища?
– Во-первых, из тех. А во-вторых, не в какой-то далекой стране, а в стране злого короля Дуляриса. И не какие-то зеленохвостые чудовища, а самые настоящие зеленохвостые чудовища!
– Подумать только! – засмеялся Эпельсинов.– „В стране Дуляриса“ – ха-ха-ха! „Настоящие зеленохвостые“ – хо-хо-хо!…
Как потом выяснилось, Эпельсинов расспрашивал Ушастика не только о стране зеленохвостых, но больше всего о корабле, который строили ребята: куда они поплывут, кто капитан корабля, знает ли он точный курс и тому подобное.
Подстригая мальчика, Эпельсинов будто случайно оцарапал ему шею и смазал ранку ядовито зеленой жидкостью из флакона, который держал у себя в кармане.
У Витьки земля поплыла перед глазами, ему сделалось так плохо, что он не мог встать с кресла и уйти. А Эпельсинов изо всех сил тряс его за плечи, требуя, чтобы он сказал, куда поплывут Арбузик и Бебешка. Витьке было все равно, куда поплывут, и он бы сказал, чтобы парикмахер отвязался от него, но он не знал, и под конец парикмахер выставил его на улицу. Наташа, случайно увидев Витьку на тротуаре, вызвала „скорую помощь“, которая и отвезла мальчика в больницу. Врачи посчитали, что у него головокружение от весеннего воздуха, и вскоре отпустили домой.
Целую неделю Ушастик плохо соображал, ему хотелось драться и кусаться. Его будто подменили. Встретив Арбузика, Витька заявил, что никакой корабль его отныне не интересует и что он лично никуда плыть не собирается.
Пораженный Арбузик немедля собрал всех ребят. Наташа уверяла, что беда приключилась с Витькой после посещения парикмахерской. Но что там было, никто в точности не знал…
Витька Ушастик рос без матери, мать у него умерла, когда Витьке исполнилось всего три года. Он жил с отцом и мачехой. Мачеха неплохо к нему относилась, старалась заменить родную мать. И Витька вроде привязался к мачехе. И вот – после того случая – он стал куролесить. То пришил одеяло к простыне, то в сапог отца спрятал ежа, то подложил мачехе в тарелку насиженное яйцо, вытащив его из-под клушки.
Стал проказничать Ушастик и в школе. На перемене, поймав какого-то первоклассника возле буфета, предложил: „Давай меняться: ты мне маленький пончик, а я тебе большой щелбанчик!“ Глупый первоклашка, не разобравшись, согласился. А другому первоклашке Витька сказал: „Хочешь, покажу фокус? Я могу проглотить твой пончик и достать из ноздри паровозик!“ Малыш, конечно же, захотел увидеть паровозик. Витька Ушастик проглотил пончик, а на вопрос, где же паровозик, невозмутимо ответил, что паровозное депо по будним дням закрыто…
КАПИТАНСКИЙ СОВЕТ
В мастерской дяди Вани, куда затащили на зиму ракетоплан, мальчики устроили штаб. Тут Арбузик и Бебешка совещались о всех своих делах.
Кучерявочка, Лялька Дудкина и Наташа, несколько дней подряд наблюдавшие за дядей Гошей, рассказали, что он боится своего постояльца в темных очках: когда разговаривает с ним, то заикается и руки держит по швам, как подчиненный перед командиром. Прошлой ночью, в сильный снегопад, к дяде Гоше и его постояльцу приходил парикмахер Эпельсинов, и они втроем просидели почти до самого утра, что-то обсуждая. Эпельсинов развернул перед ними карту, и они, тихо переговариваясь, водили по ней пальцами…
– Что ж, – сказал Арбузик, – теперь мы выяснили, что Эпельсинов, тип в черных очках и дядя Гоша в сговоре. Мы предупредим ребят, чтобы они не стриглись в городской парикмахерской. Пусть их, как прежде, стригут родители!
– Этого мало, – сказал Бебешка.– Теперь нельзя спускать глаз с наших противников. Вдвоем справиться с этим мы никак не сможем. Я предлагаю составить из самых смелых и находчивых мальчиков и девочек капитанский совет.
– Прекрасная мысль! – согласился Арбузик.– Только запомните: никакой говорильни! Что мы решим, то тотчас же выполним! Любой ценою!…
СОБЫТИЕ, О КОТОРОМ ГОВОРЯТ ДО СИХ ПОР
С давних времен при кинотеатре „Носорог“ работал драматический кружок. Его возглавлял Главный пожарник, восторженный поклонник театра. Больше всех ему помогала, как легко догадаться, тетя Муза. Вдвоем они сочиняли драмы и комедии, которые разыгрывались на сцене в начале весны, когда река выходила из берегов, и городок оказывался полностью отрезанным от внешнего мира. Новые кинофильмы в это время не доставлялись, и местный драмкружок брал на себя заботу о культурном досуге горожан.
После таинственного исчезновения Банана Банановича в драмкружок приняли фотографа Топорикова. Он был взят на роль Кота в сапогах и настолько удачно показал себя на репетициях, что ему пообещали в следующем сезоне роль Комара в „Мухе-Цокотухе“.
До следующего сезона было, однако, далеко, а Топориков оказался человеком нетерпеливым, вот он и предложил Главному пожарнику придумать пьесу про зеленохвостых. Главный пожарник горячо одобрил предложение, но по своей забывчивости ничего не сказал об этом тете Музе.
В нашем городе люди фотографировались редко и только по необходимости. Скучая без дела, фотограф как-то склеил страшную маску, покрасил ее в зеленый цвет, раздобыл зеленую шляпу и перчатки, прицепил себе колючий хвост и в таком виде отправился в драмкружок.
Человек новый, он не мог себе даже представить, какой переполох вызовет его вид.
Когда люди увидели, что по тротуару шагает… зеленохвостый, они с криком пустились наутек. Какая-то женщина упала в обморок. Фотограф Топориков, не сообразив, отчего началось смятение, бросился ее поднимать…
Через несколько минут о том, что в городе появился зеленохвостый, узнал Начальник милиции. Запыхавшийся от бега человек, принесший это известие, клялся, что зеленохвостый на его глазах съел женщину.
– Новое нападение? – пробормотал Начальник милиции, слегка побледнев. Но тут же овладел собой и отдал приказ милиционерам окружить зеленохвостого и захватить его, не применяя оружия.
– В конце концов мы должны все выяснить раз и навсегда!
Милиционеры немедленно побежали в указанном направлении, но, как выяснилось, направление было указано не совсем точно…
Задержал „зеленохвостого“ Главный пожарник. Проезжая со своей командой, он увидел, что по улице, выпучив глаза и выставив вперед руки, бегут люди. Подумав прежде всего о пожаре, он остановил машину и попытался расспросить бегущих. Никто ему не ответил. Люди промчались мимо, как антилопы.
И вдруг Главный пожарник в десяти метрах от себя увидел… зеленохвостого, тащившего… женщину!
„Уже и до женщин добрались!“ – пронеслось у него в голове. Мгновенно оценив обстановку, Главный пожарник закричал:
– Ребята, не позволим хвостатой гадине съесть неповинную гражданку! По местам! Взять брандспойты! Лить воду в морду зеленохвостого!
Засучив рукава, пожарники тотчас принялись за дело. „Зеленохвостый“, опустив женщину на траву, пытался издать какие-то звуки, но едва только открывал пасть, туда направлялась сильная струя воды. „Зеленохвостый“ захлебывался.
– Так его, так! – подбадривал своих людей Главный пожарник. Он спокойно прохаживался возле машины, сцепив руки за спиной.
Такая выдержка, надо сказать, привела в чувство многих горожан. Некоторые из бежавших сломя голову приостановились, а другие даже вернулись, чтобы посмотреть, чем все кончится. Зрелище действительно было захватывающим.
Пожарники качали помпу, струя воды била точно в „зеленохвостого“. Из зеленого он вскоре сделался бурым, а потом серым.
– Так его, так! – приговаривал Главный пожарник.– Качай, ребята, пока эта тварь не посинеет!…
Но вот мощная струя сбила маску с лица ошеломленного фотографа, сам собою отцепился хвост. Все увидели, что это никакой не зеленохвостый, а знакомый всем фотограф Топориков. Помпа замерла, подача воды в пожарный рукав прекратилась.
– Вы это что, товарищ? – с досадой спросил Главный пожарник, понимая, что из героя он сразу же сделался, чуть ли не посмешищем.– С какими такими целями вы сеете панику?
– Я шел в драмкружок на репетицию, – плаксиво оправдывался Топориков.– Мы договорились, что я приду в костюме зеленохвостого!… Я чуть не захлебнулся! Как можно спутать меня с настоящим чудовищем, если мой хвост волочился по земле? Ни одна тварь не таскает своего хвоста по земле.
Фотограф очень обиделся на Главного пожарника. Успокаивая фотографа, тот расхваливал его артистические способности.
– Да вы просто гениальный актер! Я был уверен, что встретил настоящее чудовище! Кругом все бегут – до того ли было, голубчик, чтобы обращать внимание на ваш хвост?
Что касается Начальника милиции, то он, рассердившись, оштрафовал Топорикова за появление в общественном месте в неприличном виде.
– Штрафовать таких граждан мало, – сказал по этому поводу дядя гоша у хлебного магазина.– Будь моя воля, я сажал бы их в тюрьму… Дети придумали зеленохвостых, а взрослые, как маленькие, играют в глупые игры!
– Странное дело, – ответила ему на это какая-то старушка.– Вы упорно отказываетесь поверить в зеленохвостых, хотя это доказано и передоказано. Уж не платят ли они вам за ваши успокоительные речи?
Дядя Гоша разинул рот, постоял в ошеломлении и отправился домой, забыв купить булок…
ЧТОБЫ БЫТЬ СМЕЛЫМ, НАДО СТАТЬ СИЛЬНЫМ
Ох, как не хочется вставать по утрам на сорок минут раньше, чем обычно! Голова свинцовая, веки слипаются, и ничего нет милее подушки и теплого одеяла.
Ох, как не хочется выбегать на улицу в холод и ветер, в праздники и в будни!
Но – надо.
Арбузик и Бебешка с трудом приучили себя к новому распорядку. Однако привыкли, втянулись и хорошо знают: если не встанут вовремя – весь день как разбитые, ничего у них не клеится, и удача обходит стороной.
Но они встают вовремя. Для двух экипажей корабля утро начинается одинаково: подъем, полстакана воды натощак, двухсотметровая пробежка трусцой, энергичная зарядка, подтягивание на турнике.
Все ребята окрепли и, кажется, подросли, почти никто из них не простужается.
Директор, видя такое дело, упросил городского голову разрешить ребятам заниматься на стадионе без тренера. И городской голова охотно согласился: как не разрешить самостоятельные занятия вполне самостоятельным ребятам?
Каждый день бежали по кругу стадиона ребята, и девочки не отставали от мальчиков.
– Увидите, это все плохо кончится, – зловеще говорил дядя Гоша каждому встречному.– Зачем они надрывают свое сердце? Им больше всех надо?
– Да не надрывают, а тренируют, – как-то возразил дяде Гоше дворник Печенкин.– И сердце и мозги надо приучать смолоду к большим нагрузкам, иначе никакого развития не будет. А наши ребята меру знают и вреда себе не сделают. Чтобы быть смелым, надо стать сильным.
– Но, позвольте, зачем? – пожал плечами дядя Гоша.
– Э, мой милый, – усмехнулся дворник, – кто знает, какие сюрпризы готовит нам жизнь? Сила и ловкость всегда пригодятся!…
ПОЖАР
Замечательное качество – предусмотрительность. Предусмотрительный не допустит до беды, а уж если она случится, он всегда сумеет достойно встретить ее.
Бебешка считал, что он предусмотрительный. Во всяком случае, именно он предложил охранять строящийся корабль.
Днем и ночью мальчики и девочки по очереди дежурили возле корабля. Иные ворчали, считая это излишним, однако выполняли приказ своего капитана: приказ есть приказ, его нельзя не выполнить.
И все же, когда ударили двадцатиградусные морозы, Бебешка дал отбой: он боялся, что дети простудятся. Ведь дежурные укрывались на ночь в небольшом дощатом сарайчике, где была, конечно, печка, но печка плохо помогала при сильном ветре.
Две ночи подряд возле корабля дежурили Арбузик и Бебешка. Вооруженные охотничьим ружьем дяди Вани, они время от времени выходили из сарайчика и пристально осматривали все вокруг.
Но все было спокойно. Даже волки в этом году не бродили поблизости от человеческого жилья.
Морозная луна чуть серебрила заснеженные поля, вдалеке черной стеною стоял лес.
Не выдержав напряжения, Арбузик заснул на уроке. Учитель сделал ему замечание. Бебешка заснул на перемене и его еле разбудили.
Вечером Бебешка сказал:
– Жаль, что мы не завели сторожевой собаки. Она бы лучше нас охраняла корабль. К тому же дежурные могли бы по очереди отдыхать. После бессонной ночи сидишь на уроках, ничего не соображая.
– Но собаки у нас нет.
– И потому нам придется эту ночь оставить корабль совсем без присмотра, – сказал Бебешка.– Слишком сильный мороз, а завтра контрольная, и нам нужно хотя бы немного отдохнуть. Я думаю, ничего не случится, если мы оставим корабль без присмотра на одну ночь… Конечно, можно было бы попросить о помощи дядю Ваню, но он, к сожалению, в командировке.
– Мы много дней и ночей берегли корабль! – воскликнул Арбузик.– Нельзя расслабляться! Ты сам говорил, что наши враги только того и ждут, чтобы мы, устав, дали себе передышку! Иногда одна минута невнимательности зачеркивает долгие годы труда!…
Бебешка не ответил – он уже крепко спал. Арбузик хотел растолкать его, но неодолимый сон победил и его. Ему казалось, что он превозмог себя, обтерся по пояс холодной водой, выпил крепкого чаю и вместе с Бебешкой пошел на дежурство. Они шагали через поле, и ветер свистел в ушах, и вокруг были высокие сугробы…
Мальчики пробудились лишь под утро – над городом плыли тревожные звуки колокола. В окно билось багровое зарево пожара.
– Наш корабль! – испугался Арбузик.– Они подожгли наш корабль!…
Да, это горел корабль. Какие-то негодяи облили его бензином и подожгли.
И хотя пожар сразу заметили с городской каланчи, пока приехали пожарные, огонь уничтожил весь корабль.
Утром на пепелище собрались едва ли не все жители города. Взрослые негодовали. Дети горько плакали. Бебешка осунулся от переживаний. Черты его лица стали резче, на скулах проступили желваки. Он не уронил ни единой слезинки, но как он казнил себя за то, что понадеялся на авось и не пошел охранять корабль! Напрасно говорили ему, что это не помешало бы негодяям сделать свое черное дело, Бебешка не мог успокоиться…
После уроков в мастерской дяди Вани собрался штаб.
– Что будем делать? – спросил Бебешка ребят.
– Строить новый корабль! – предложила Кучерявочка.– Теперь мы будем строить лучше и быстрее: у нас уже есть опыт! И охранять будем гораздо надежнее!
Ребята одобрительно зашумели.
– Этого мало, – сказал Арбузик.– Мы не избежим новых бед, если не дадим врагам серьезного отпора…
В тот день была создана боевая группа из пяти смельчаков. Командиром ее стал Арбузик. Группе поставили конкретную задачу – любой ценой напасть на след противника…
НОВЫЙ КОРАБЛЬ
Дядя Ваня был опечален гибелью почти уже построенного корабля, но он знал, что Арбузик и Бебешка горюют не меньше, и потому ни единым словом не упрекнул ребят.
– Ничего, ничего, – говорил он.– Если наш корабль испугал негодяев, значит, корабль действительно очень нужен для доброго дела. Мы не отступим и не сдадимся!
На следующий день он продал свой новый костюм, зимнее пальто, велосипед и охотничье ружье и на вырученные деньги купил доски и брусья.
Работа закипела с новой силой.
Кто-то из мальчиков привел на стройку свою собаку. Собаке понравилось носиться с веселым лаем среди ребят. Ей сделали теплую конуру, и она осталась на стройке. Собака скоро привыкла ко всем ребятам и очень злилась, когда к кораблю приближались чужие.
Через месяц был готов корпус нового корабля. Девочки предложили назвать его „Освободитель“. Предложение было принято, и Пантелеймон, который хорошо рисовал, вывел масляной краской на бортах корабля аршинные буквы.
ОПЕРАЦИЯ „Н“
Боевая группа постоянно наблюдала за дядей Гошей и его жильцом в темных очках.
Было установлено, что этот жилец ведет себя очень подозрительно. Во-первых, он несколько раз пытался подслушивать под окнами дяди Вани. Во-вторых, спрятавшись в кустах, неоднократно следил в бинокль за постройкой корабля. Наконец, он питался исключительно сырыми овощами. А однажды проглотил живого цыпленка, которого дядя Гоша принес ему с базара.
– Дело тут нечисто, – сказал Арбузик на совете.– На зеленохвостого этот субъект не похож, но и с нормальным человеком у него мало общего…
Было решено провести операцию „Н“ – „Неизвестный“…
Однажды тип в темных очках задержался у парикмахера Эпельсинова. Уже опустились сумерки, когда он вышел на улицу и, озираясь, направился к дому дяди Гоши.