Мартин Скотт
Фракс в осаде
(Фракс – 8)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Турай обречен, – буркнул старый сапожник Паракс, никогда не отличавшийся избытком оптимизма.
– Турай выживет, – объявил Гурд. – Никаким оркам, чтобы они все передохли, не удастся изгнать меня из города.
Он покосился на меня в поисках поддержки. Я же в ответ лишь пожал плечами. Мне не дано было знать, выживем мы или нет. Трудно быть оптимистом, когда твоя армия разбита, войско орков ошивается под стенами города, а о подмоге ни слуху ни духу. В прошлом месяце мы потерпели катастрофическое поражение от рук верховного предводителя орков. Застав нас врасплох, он окружил и уничтожил наши силы у городских стен. Чего-чего, а наступления в зимнее время мы никак не ждали. Городские власти проигнорировали предупреждение главы Гильдии чародеев Лисутариды, и нам пришлось платить по полной.
Несмотря на этот успех, оркам не удалось с ходу захватить город. Они сумели в середине зимы не только пройти через необитаемые земли, но и ухитрились приволочь с собой драконов. Эти варвары рассчитывали на молниеносную победу. Если бы они прорвались в город, то смогли бы провести холодное время года в комфорте на зимних квартирах, поджидая прибытия свежих сил с востока, чтобы позже продолжить вторжение в Земли Людей. Как бы то ни было, но они по уши увязли в снегу под стенами и даже по суровым оркским стандартам ощущали нехватку комфорта. Вообще-то холодная погода для орков – дело привычное.
– С приходом весны, – продолжал Гурд, – к нам придет подмога и снимет осаду.
Гурд – владелец таверны и, следовательно, мой домохозяин. Кроме того, он мой самый старый друг. Мы сражались бок о бок во всех частях света. Теперь его волосы поседели, и он зарабатывает себе на жизнь, подавая пиво. Однако его воинский дух ничуть не увял. Гурд не сомневается, что с приходом весны мы выступим из Турая и отправим орков туда, откуда они пришли. Он считает, что в данный момент для этого собираются армии. Симния и все остальные страны к западу от нас вооружаются, а генерал Хифир из Абеласи формирует армию Лиги городов-государств. Эльфы Южных островов готовят корабли и вострят копья, чтобы поспешить к нам на помощь. Гурд считает, что с первыми весенними днями в сторону Турая движется огромное войско с запада и еще одно – с юга.
Это – в теории. К сожалению, никто не знает, не выступит ли на нас с запада громадное войско орков. Подкрепление принца Амрага может появиться там раньше. И вообще, с какой стати принц Амраг вдруг станет дожидаться весны?
– Думаю, что он попытается захватить Турай еще до прихода тепла, – сказал я.
Гурд со мной категорически не согласен.
– Это невозможно. У него не хватает сил для штурма. Осадных машин у принца мало, а летные характеристики драконов в холода существенно снижаются. Наши маги смогут держать их на расстоянии.
Гурд прав. Лисутарида Властительница Небес имеет под своей командой довольно внушительные магические силы. Орки разгромили армию, но истребить наших чародеев они не смогли, а чародеи, как известно, всегда были нашим самым мощным оружием. Гурд уверен, что принц Амраг просчитался.
– Отличное наступление. Но его оказалось недостаточно, – сказал Гурд. – Принц не смог ворваться в город, и не думаю, что он предпримет еще одну попытку. Зачем ему торчать всю зиму по уши в снегу? Он наверняка отправится домой, чтобы повторить нападение как-нибудь в другое время.
Я дал знак Дандильон, чтобы та притащила мне пива. Зима в Турае – время отвратительное, и единственное достойное занятие для настоящего мужчины – ждать прихода весны, сидя перед ревущим пламенем и потягивая пиво. К сожалению, гражданский долг вынуждает меня проводить много часов на стене в дозоре, и, надо признаться, это занятие вашему покорному слуге совсем не нравится. Если бы не плащ магического подогрева, я бы уже давно откинул копыта.
По профессии я детектив, но никакими расследованиями сейчас не занимаюсь. С момента нападения орков у меня не было ни единого дела. После того как враг оказался под стенами, население стало крайне бережно относиться к своим пожиткам. Вообще-то всякого рода дефицит возникал в Турае каждой зимой, но на сей раз положение было значительно хуже, чем обычно. Вражеские боевые драконы сожгли склады, и в скором времени следовало ожидать нехватки продовольствия. Преступный мир никуда не делся, но при таком изобилии наемников, солдат и представителей Службы общественного порядка даже наиболее мощные, заправляющие подпольным миром банды были вынуждены существенно снизить свою активность. Все это означало, что мне никто не платил денег – а впрочем, возможно, оно и к лучшему. Ежедневные военные обязанности все едино не оставляли времени на расследование.
В таверне Гурда, которая, если вам это неизвестно, именуется «Секира мщения», кипела жизнь. Завсегдатаи старались изо всех сил забыть о своих проблемах. Хотя мы потеряли под стенами множество людей, народу в городе было много, как никогда. Во всяком случае, я такой толкотни давно не видел. Одних наемников пруд пруди. Обитатели пригородов, деревенские жители и фермеры сбежались в Турай в поисках убежища. Гурд, Танроз и Дандильон-Одуванчик сбивались с ног, подавая еду и выпивку. Тем же занималась и Макри в те часы, когда не выступала в роли телохранительницы при Лисутариде.
Макри трудится в «Секире мщения» в качестве официантки. В свое время девица была гладиатором у орков, и она весьма искусна в обращении с мечом. В ее жилах течет оркская кровь. Так же как кровь людей и эльфов. Кроме того, она сводная сестра предводителя армии орков принца Амрага, и я – единственное существо в Турае, кому об этом известно. Распространять эту информацию я не намерен, поскольку жители города-государства Турай орков ненавидят. Количество замечаний и оскорблений, полученных Макри в последнее время, значительно превысило среднюю норму. Ее обижали все, кто замечал ее красноватого оттенка кожу и остроконечные уши. Если бы люди узнали, что Макри связана родственными узами с принцем Амрагом, ее вполне могли бы выбросить за стены города.
Гурду тоже приходилось тратить время и силы на исполнение воинского долга. Это, впрочем, делали почти все. Трактирщики, частные детективы, сапожники, работники складов, возницы фургонов и докеры. Даже те обитатели Турая, чье занятие не поддается никакому определению, должны были ежедневно являться с мечом в руках и быть готовыми отразить нападение орков.
Я смотрел, как Дандильон тащит кружку пива наемнику, который все еще потирал руки, чтобы согреться, и стряхивал снег со своей туники. Ей удалось завершить эту операцию сравнительно быстро, что явилось для меня некоторым сюрпризом. Дандильон, если можно так выразиться, – слегка придурковата. Она беседует с дельфинами, а подол ее юбки украшен знаками зодиака. Никому не известно, каким образом она появилась в «Секире мщения». Девицу никак нельзя считать типичной официанткой, особенно учитывая то, что ей приходится трудиться в округе Двенадцати морей, считающемся самым скверным районом города. В наших местах, чтобы не сдохнуть, надо быть крутым, а Дандильон совсем не такая. Когда эта чокнутая возникла в таверне впервые, ее неуклюжесть потрясала, но теперь она уже научилась более или менее справляться с кранами пивных бочек. Дандильон не умеет подобно Макри разделываться с навязчивыми или чрезмерно агрессивными посетителями, но ей все же удается выжить, поскольку она просто не замечает происходящего вокруг и безмятежно улыбается даже самому злобному наемнику.
Из кухни с горшком дымящегося рагу в руках появилась Танроз. Отшвырнув в сторону несколько стоящих в очереди за жратвой конкурентов, я принял из ее рук миску с приличной порцией рагу.
– Еще немного ямса, Танроз, если можно.
– Не могу, Фракс. – Она печально покачала головой. – Ямса на базаре сегодня не было. Это дефицит.
– Уже?
Танроз ответила на мой вопрос молчаливым кивком.
Большая часть зимних запасов ямса сгорела на продовольственных складах. Я немедленно впал в депрессию. Еще ползимы не прошло, а ямса у нас уже нет.
– Я за это всех орков поубиваю, – мрачно пробормотал я.
Я знал, что говорю. Ваш покорный слуга обладает здоровым аппетитом, и ему надо обеспечивать существование довольно объемистого тела. Тот, кто покушается на его пищевой рацион, рискует нажить кучу неприятностей.
– Турай выживет, – объявил Гурд. – Никаким оркам, чтобы они все передохли, не удастся изгнать меня из города.
Он покосился на меня в поисках поддержки. Я же в ответ лишь пожал плечами. Мне не дано было знать, выживем мы или нет. Трудно быть оптимистом, когда твоя армия разбита, войско орков ошивается под стенами города, а о подмоге ни слуху ни духу. В прошлом месяце мы потерпели катастрофическое поражение от рук верховного предводителя орков. Застав нас врасплох, он окружил и уничтожил наши силы у городских стен. Чего-чего, а наступления в зимнее время мы никак не ждали. Городские власти проигнорировали предупреждение главы Гильдии чародеев Лисутариды, и нам пришлось платить по полной.
Несмотря на этот успех, оркам не удалось с ходу захватить город. Они сумели в середине зимы не только пройти через необитаемые земли, но и ухитрились приволочь с собой драконов. Эти варвары рассчитывали на молниеносную победу. Если бы они прорвались в город, то смогли бы провести холодное время года в комфорте на зимних квартирах, поджидая прибытия свежих сил с востока, чтобы позже продолжить вторжение в Земли Людей. Как бы то ни было, но они по уши увязли в снегу под стенами и даже по суровым оркским стандартам ощущали нехватку комфорта. Вообще-то холодная погода для орков – дело привычное.
– С приходом весны, – продолжал Гурд, – к нам придет подмога и снимет осаду.
Гурд – владелец таверны и, следовательно, мой домохозяин. Кроме того, он мой самый старый друг. Мы сражались бок о бок во всех частях света. Теперь его волосы поседели, и он зарабатывает себе на жизнь, подавая пиво. Однако его воинский дух ничуть не увял. Гурд не сомневается, что с приходом весны мы выступим из Турая и отправим орков туда, откуда они пришли. Он считает, что в данный момент для этого собираются армии. Симния и все остальные страны к западу от нас вооружаются, а генерал Хифир из Абеласи формирует армию Лиги городов-государств. Эльфы Южных островов готовят корабли и вострят копья, чтобы поспешить к нам на помощь. Гурд считает, что с первыми весенними днями в сторону Турая движется огромное войско с запада и еще одно – с юга.
Это – в теории. К сожалению, никто не знает, не выступит ли на нас с запада громадное войско орков. Подкрепление принца Амрага может появиться там раньше. И вообще, с какой стати принц Амраг вдруг станет дожидаться весны?
– Думаю, что он попытается захватить Турай еще до прихода тепла, – сказал я.
Гурд со мной категорически не согласен.
– Это невозможно. У него не хватает сил для штурма. Осадных машин у принца мало, а летные характеристики драконов в холода существенно снижаются. Наши маги смогут держать их на расстоянии.
Гурд прав. Лисутарида Властительница Небес имеет под своей командой довольно внушительные магические силы. Орки разгромили армию, но истребить наших чародеев они не смогли, а чародеи, как известно, всегда были нашим самым мощным оружием. Гурд уверен, что принц Амраг просчитался.
– Отличное наступление. Но его оказалось недостаточно, – сказал Гурд. – Принц не смог ворваться в город, и не думаю, что он предпримет еще одну попытку. Зачем ему торчать всю зиму по уши в снегу? Он наверняка отправится домой, чтобы повторить нападение как-нибудь в другое время.
Я дал знак Дандильон, чтобы та притащила мне пива. Зима в Турае – время отвратительное, и единственное достойное занятие для настоящего мужчины – ждать прихода весны, сидя перед ревущим пламенем и потягивая пиво. К сожалению, гражданский долг вынуждает меня проводить много часов на стене в дозоре, и, надо признаться, это занятие вашему покорному слуге совсем не нравится. Если бы не плащ магического подогрева, я бы уже давно откинул копыта.
По профессии я детектив, но никакими расследованиями сейчас не занимаюсь. С момента нападения орков у меня не было ни единого дела. После того как враг оказался под стенами, население стало крайне бережно относиться к своим пожиткам. Вообще-то всякого рода дефицит возникал в Турае каждой зимой, но на сей раз положение было значительно хуже, чем обычно. Вражеские боевые драконы сожгли склады, и в скором времени следовало ожидать нехватки продовольствия. Преступный мир никуда не делся, но при таком изобилии наемников, солдат и представителей Службы общественного порядка даже наиболее мощные, заправляющие подпольным миром банды были вынуждены существенно снизить свою активность. Все это означало, что мне никто не платил денег – а впрочем, возможно, оно и к лучшему. Ежедневные военные обязанности все едино не оставляли времени на расследование.
В таверне Гурда, которая, если вам это неизвестно, именуется «Секира мщения», кипела жизнь. Завсегдатаи старались изо всех сил забыть о своих проблемах. Хотя мы потеряли под стенами множество людей, народу в городе было много, как никогда. Во всяком случае, я такой толкотни давно не видел. Одних наемников пруд пруди. Обитатели пригородов, деревенские жители и фермеры сбежались в Турай в поисках убежища. Гурд, Танроз и Дандильон-Одуванчик сбивались с ног, подавая еду и выпивку. Тем же занималась и Макри в те часы, когда не выступала в роли телохранительницы при Лисутариде.
Макри трудится в «Секире мщения» в качестве официантки. В свое время девица была гладиатором у орков, и она весьма искусна в обращении с мечом. В ее жилах течет оркская кровь. Так же как кровь людей и эльфов. Кроме того, она сводная сестра предводителя армии орков принца Амрага, и я – единственное существо в Турае, кому об этом известно. Распространять эту информацию я не намерен, поскольку жители города-государства Турай орков ненавидят. Количество замечаний и оскорблений, полученных Макри в последнее время, значительно превысило среднюю норму. Ее обижали все, кто замечал ее красноватого оттенка кожу и остроконечные уши. Если бы люди узнали, что Макри связана родственными узами с принцем Амрагом, ее вполне могли бы выбросить за стены города.
Гурду тоже приходилось тратить время и силы на исполнение воинского долга. Это, впрочем, делали почти все. Трактирщики, частные детективы, сапожники, работники складов, возницы фургонов и докеры. Даже те обитатели Турая, чье занятие не поддается никакому определению, должны были ежедневно являться с мечом в руках и быть готовыми отразить нападение орков.
Я смотрел, как Дандильон тащит кружку пива наемнику, который все еще потирал руки, чтобы согреться, и стряхивал снег со своей туники. Ей удалось завершить эту операцию сравнительно быстро, что явилось для меня некоторым сюрпризом. Дандильон, если можно так выразиться, – слегка придурковата. Она беседует с дельфинами, а подол ее юбки украшен знаками зодиака. Никому не известно, каким образом она появилась в «Секире мщения». Девицу никак нельзя считать типичной официанткой, особенно учитывая то, что ей приходится трудиться в округе Двенадцати морей, считающемся самым скверным районом города. В наших местах, чтобы не сдохнуть, надо быть крутым, а Дандильон совсем не такая. Когда эта чокнутая возникла в таверне впервые, ее неуклюжесть потрясала, но теперь она уже научилась более или менее справляться с кранами пивных бочек. Дандильон не умеет подобно Макри разделываться с навязчивыми или чрезмерно агрессивными посетителями, но ей все же удается выжить, поскольку она просто не замечает происходящего вокруг и безмятежно улыбается даже самому злобному наемнику.
Из кухни с горшком дымящегося рагу в руках появилась Танроз. Отшвырнув в сторону несколько стоящих в очереди за жратвой конкурентов, я принял из ее рук миску с приличной порцией рагу.
– Еще немного ямса, Танроз, если можно.
– Не могу, Фракс. – Она печально покачала головой. – Ямса на базаре сегодня не было. Это дефицит.
– Уже?
Танроз ответила на мой вопрос молчаливым кивком.
Большая часть зимних запасов ямса сгорела на продовольственных складах. Я немедленно впал в депрессию. Еще ползимы не прошло, а ямса у нас уже нет.
– Я за это всех орков поубиваю, – мрачно пробормотал я.
Я знал, что говорю. Ваш покорный слуга обладает здоровым аппетитом, и ему надо обеспечивать существование довольно объемистого тела. Тот, кто покушается на его пищевой рацион, рискует нажить кучу неприятностей.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Изрядно обеспокоенный ситуацией с ямсом, я поднялся с пивом в свой кабинет и проверил, как обстоят дела с кли. У меня осталось лишь четыре бутылки этого огненного напитка. Не исключено, что придется снизить темп. Каждый раз, отправляясь на стены, я укреплял дух и тело несколькими стаканчиками, но, если нам грозит зима общего дефицита, я буду вынужден урезать дозу. Хотя я не могу представить, как здоровый мужчина может стоять на часах и пялиться на холодный снег без стаканчика горячительного в желудке. Даже в лучшее время жизнь в осаде – вовсе не сахар, а о прозябании в осажденном городе без алкоголя даже и думать не хотелось.
Месяц назад я не сомневался, что орки захватят Турай. Но теперь я уже не был так в этом уверен. Возможно, Гурд прав. Принц Амраг может решить, что упустил благоприятную возможность. Впрочем, мы даже не знаем, сколько орков обретается за стенами города. Некоторые из них стали на постой на стадионе Супербия к востоку от Турая, однако больше ничего нам о них не известно. Амраг вывел войска из поля нашего зрения. Наши маги обшарили волшебным взором всю округу, но колдуны орков тоже не лыком шиты. Они пустили в ход заклятие Укрытия, и теперь никто с уверенностью не может сказать, сколько врагов окружают город. Лисутарида полагает, что супостаты сторожат каждый выход из Турая, а их главные силы ушли на юг в леса, где легче укрыться от воздействия природных стихий. К нашему великому сожалению, зима выдалась не такой холодной, как последние несколько лет. Зимы в Турае бывают весьма леденящими, но в этом году после нескольких холодных, вьюжных дней погода сделалась необычно теплой. Ни один акведук даже не покрылся льдом, а узкие проулки округа Двенадцати морей, обычно забитые громадными сугробами, остались проходимыми. Будь зима чуть похуже, наши дела обстояли бы лучше. Орки и впрямь могли отступить от города. После пары стаканов кли я стал взирать на мир с несколько большим оптимизмом. До весны мы продержимся, а с наступлением тепла на помощь придут армии из Симнии и приплывут на своих кораблях эльфы. Мы выживем, как выжили пятнадцать лет назад во время последней оркской войны.
Воспоминания о тех временах навеяли на меня грусть. Тогда после отчаянной борьбы нам удалось прогнать орков, но мы не выстояли бы, не явись в последний миг эльфы. Когда рухнула восточная стена, я дрался как раз на ней, и, если бы не спасители, я погиб бы под копытами оркских скакунов. Никакое количество кли и никакие годы не могли стереть в моей памяти эти малоприятные картины. Меня преследовала одна скверная мысль: если мне придет конец на стенах Турая, то можно будет сказать, что я так ничего и не добился в жизни. Чародей-неудачник, зарабатывающий жалкие крохи от нищих клиентов в самом нищем округе города. Этому, с позволения сказать, детективу, то есть мне, приходится браться за самые безнадежные дела, от которых отказались все более приличные сыщики. Я выругался, бросил еще одно полено в очаг и выразил сожаление, что, будучи учеником чародея, бил баклуши. Если бы я, находясь еще в нежном возрасте, не открыл для себя пиво, то мог стать настоящим чародеем, а не дилетантом, владеющим парой-тройкой потертых трюков. Я бы жил во дворце, купался в роскоши, не страдал от нехватки ямса и ни в чем не испытывал недостатка.
Впрочем, в данный момент дворец – не лучшее место для проживания. Король слаб здоровьем и практически прикован к постели. Наследный принц Фризен-Акан окончательно спился и настолько подсел на «диво», что ему запретили показываться на публике. Юный принц Диз-Акан погиб, защищая город от орков. Консул Калий, сделавшись после ранения калекой, передал бразды правления своему заместителю Цицерию. Цицерий – человек по-своему неплохой, но совсем не военная косточка. Все боевые операции планирует генерал Помий. Утешением служит лишь то, что генерал – опытный солдат. Он с большим уважением относится к Лисутариде, и не исключено, что им на пару удастся вытащить нас из беды. Лисутарида Властительница Небес возглавляет Гильдию чародеев и является одной из наиболее могущественных волшебниц стран Запада. С таким магом, как она, шансы отразить наступления орков существенно возрастают, а ведь, кроме нее, в Гильдию входят и другие весьма могучие чародеи.
Мои размышления прервало появление Макри.
– Ты научишься когда-нибудь стучать?
– А зачем? – пожала она плечами.
– Так принято в цивилизованном мире.
– Мы сейчас в осаде.
– Это вовсе не повод для полного отказа от приличных манер. Вообще-то я полагал, что ты проводишь все свое время, охраняя Лисутариду.
Макри скорчила недовольную рожицу, освободилась от тяжелого зимнего плаща и уселась на стул поближе к огню.
– Лисутарида отправилась во дворец на встречу с королем, а ехать с ней мне не позволили. – Ее глаза сверкнули гневом, и она продолжила: – Скажи, разве это не идиотизм? Я, оказывается, не могу присутствовать на ее частной встрече с королем, поскольку в моих жилах течет оркская кровь. А кто, спрашивается, спас Лисутариду от орков?
Макри злилась, хотя прекрасно понимала, на что идет, соглашаясь на эту работу. Нет никого, кто ненавидел бы орков сильнее, чем Макри, и в свое время она изрубила их в изрядном количестве. Но она сама – на четверть орк, что закрывает ей путь в приличное общество и во все те места, где это общество тусуется.
Я обратил внимание, что Макри в последнее время стала чуть костлявее. Впрочем, телеса девицы по-прежнему заполняли кольчужное бикини достаточно соблазнительно для того, чтобы пьющие в таверне наемники не скупились на чаевые. Но помимо работы официанткой в «Секире мщения», ей приходилось выступать в роли телохранительницы Лисутариды, и я боялся, что она питалась вовсе не так, как следует питаться молодой девице с хорошими формами.
– Терпеть не могу, когда библиотеку закрывают на зиму! – выпалила она. – Мне надо учиться.
Макри вкалывает в таверне, чтобы оплатить курс обучения в Колледже Гильдий. Я не мог поверить, что она может думать об учебе в столь тяжкие времена.
– Орки готовятся штурмовать город. Не могла бы ты хотя бы ненадолго передохнуть от учебы?
– Мне нравится учиться, – пожала плечами Макри. – И, кроме того, Самантий не отдыхает.
Самантий – известный в Турае философ, Макри относится к нему с громадным почтением. Я же считаю его слегка чокнутым, поскольку он не берет плату за обучение. Скорее всего у него просто нет тех знаний, которые можно было бы с прибылью толкнуть. Но справедливости ради следует отметить, что во время наступления орков он храбро сражался, несмотря на то, что в силу своего преклонного возраста делать это был не обязан.
Макри с недовольным видом взъерошила копну своих черных волос.
– Я хочу перекраситься в блондинку, – ни с того ни с сего сказала она.
Должен признаться, это заявление застало меня врасплох. Макри в возрасте тринадцати лет уже была чемпионом среди гладиаторов. Она столь преуспела в боевом искусстве, что я мог представить ее только с мечом в руке. Никогда не забуду, как она, стоя на городской стене над впавшей в беспамятство Лисутаридой, демонстрировала потрясающее мастерство. Девицу ничуть не смущал тот факт, что шансов выстоять перед превосходящими силами противника у нее практически не было. В свете этого все проявления с ее стороны дамского тщеславия казались мне неуместными и даже несколько искусственными. Впрочем, после прибытия в Турай Макри взяла на вооружение некоторые заморочки наших модниц – главным образом из низших слоев общества. В частности, она увлеклась пирсингом и начала красить в яркие цвета ногти на ногах.
– Ты сразу станешь похожей на шлюху.
– А вот и нет. Дочь сенатора Лодия перекрасилась в блондинку.
Она права. Женщины Турая, как правило, черноволосы. Осветляли свои волосы в основном проститутки, но в последнее время эта мода захватила дочерей сенаторов и даже некоторых сенаторских жен. Почему блондинками становятся только богатые дамы и проститутки, я в толк взять не могу.
– Никому и в голову не взбредет принять тебя за дочку сенатора. Но с какой стати тебе этого захотелось? Ты и без того ухитрялась не раз ставить на уши весь город. Что тебе даст еще одно крошечное публичное посрамление?
– Плевать я хотела на публику, – сказала Макри. – Просто у меня мало времени. Сейчас я учусь, работаю, выступаю в качестве телохранителя. А потом придут орки и меня убьют. Не то чтобы я сильно против этого возражала, но мне хотелось бы до того выяснить, как я смотрюсь блондинкой.
Нет, это уже за пределами моего понимания. Мои волосы, как и у большинства скромных граждан мужского пола города-государства Турай, болтаются длинным конским хвостом на спине, и я вспоминаю о них лишь по большим праздникам. Я поинтересовался у Макри, какие новости у Лисутариды.
– Ничего особенного, – ответила она. – Лисутарида не может сказать, сколько орков стоит у города, а генерал Помий не желает направлять разведчиков, чтобы не рисковать людьми. Чародеи постоянно обмениваются посланиями. Все по весне готовятся нам помочь.
Слова Макри звучали не слишком убедительно. Наша западная соседка Симния могла бы решить дать отпор врагу на собственных границах. Находящийся к северу от нас Ниож вполне способен был последовать ее примеру. Все утверждали, что отправятся к нам на помощь, но сделают они это или нет, не знал никто. Одним словом, посмотрим.
Рассказ Макри о текущих событиях серьезно испортил мое настроение. Меня выводило из себя то, что информацию о ходе военных действий приходилось получать от Макри. В бытность свою главным следователем дворцовой стражи я находился в курсе всех государственных событий. У меня имелась масса полезных контактов. Я был человеком, который знал, что вокруг него происходит. Теперь же я стал тем жалким типом, который полностью зависит от разного рода слухов и сплетен. Это не могло не злить. Однако больше всего злило меня то, что я каждое утро вынужден от имени Лисутариды произносить заклинание. Вы мне не поверите, но это заклинание было призвано скрыть от взоров людей некую супругу сенатора по имени Эрминия. Макри, Лисутарида и ряд других обладающих криминальными наклонностями баб выкрали ее из тюряги незадолго до нападения орков. Эрминию приговорили к смерти за убийство мужа-сенатора. В дело решила вмешаться Ассоциация благородных дам. В результате безумной операции Эрминия оказалась в «Секире мщения», и Лисутарида самым наглым образом, используя подкуп, угрозы и шантаж, вынудила меня стать охранником убийцы, укрывшейся от властей в благородном заведении. Мне это абсолютно не нравилось, но отказаться я не мог.
– Это неправильно, – сказал я.
– Что неправильно?
– То, что я помогаю этой треклятой Эрминии. Если узнают в Обители справедливости, они обрушатся на меня как скверное заклятие. И во всем виновата ты.
– Почему я?
– Да потому, что так и не смогла провалить спасательную операцию. Этой спасательной операции, по моему мнению, вообще не должно было быть. Затем Лисутариде хватило наглости заставить меня выступить для нее прикрытием. Вот и толкуй после этого о чувстве благодарности. Я вынес эту женщину с поля брани. Я спас ей жизнь. И разве она сказала мне спасибо?
– Ты не прав. Лисутарида подарила тебе плащ магического подогрева.
– Плащ магического подогрева? – отмахнулся я. – Да она одним движением мизинца способна изготовить десяток таких плащей! Нет, это не та вещь, которая означает: «Благодарю тебя, ты спас мне жизнь». Особенно для такой богатой дамы, как Лисутарида. Думаю, она бы не сильно пострадала, открыв ради меня один из своих сундуков. Вот что я тебе скажу: все эти аристократы схожи по крайней мере в одном. У них отсутствует само понятие порядочности.
– Слушай, Фракс, ты когда-нибудь заткнешься?
– Ни за что. Я тебе вот еще что скажу. Когда Лисутарида в следующий раз окажется не на том конце оркской фаланги, пусть ищет себе другого спасителя. Неблагодарность этой женщины носит скандальный характер.
– Да, кстати, она прислала тебе подарок. Он остался внизу.
– Что?
– Я привезла его в фургоне. Кроме того, Лисутарида сказала, что весьма благодарна тебе за ее спасение.
– Что ж, возможно, я был чересчур резок, – после короткой паузы сказал я. – Ну и что же там?
– Понятия не имею, – пожала плечами Макри. – И меня это нисколечки не интересует.
Мой гнев утих, однако ныть я не перестал.
– Все равно она виновата в том, что втравила меня в свои делишки с Эрминией.
Макри обозвала меня дураком, сладко зевнула и удалилась в свою комнату. Я же поспешил вниз, чтобы взглянуть на неожиданный дар. Честно говоря, я уже не помню, когда мне кто-то что-то дарил. Кажется, только моя бывшая супруга в день нашей свадьбы. Но это было так давно, что я даже не могу точно подсчитать годы. А моя бывшая супруга, где бы она сейчас ни находилась, скорее всего постаралась об этом вообще забыть.
Таверна была забита любителями надраться, а за стойкой бара я увидел здоровенный ящик. Гурд жаждал ознакомиться с его содержимым, а Виригакс и вся его банда наемников просто изнывали от любопытства. Сделав вид, что ничего не замечаю, я поволок ящик к себе наверх. У меня не было ни малейшего желания делиться с пьяными наемниками тем, что прислала мне Лисутарида. Особенно если в ящике окажется что-то, имеющее хотя бы минимальную ценность.
Я отвинтил крышку ящика, извлек мягкую прокладку и принялся выставлять содержимое на стол. На самом верху лежал ряд бутылок. Как только я взял первую, мое сердце забилось сильнее, и я замер, уставившись на посудину. На боку бутылки красовались три золотые луны. Я знал, что это означает. Это был кли, именуемый «Эксклюзивная дистилляция Горного монастыря», – напиток настолько прекрасный и редкий, что его невозможно увидеть за пределами императорского дворца или вилл некоторых особо важных шишек, обитающих в округе Тамлин. По сравнению с тем, что я лакаю обычно, это… это… да какие здесь могут быть сравнения?! Единственный раз в жизни мне довелось выпить «три луны» на банкете во дворце, да и то я тогда тайком умыкнул бутылочку со стола консула. Я благоговейно водрузил бутылку на стол и обнаружил, что в ящике находятся еще три бутылки божественного нектара. Четыре бутылки «Эксклюзивного», приготовленного с большой любовью и тщанием самыми одаренными монахами далекого Горного монастыря. Я ощутил, как уходят в небытие все мои тревоги.
Углубившись в ящик, я извлек на свет еще одну бутылку из темного толстого стекла со странной надписью на этикетке. Когда я понял, что держу в руках, ноги мои ослабели, и я едва не сел на пол. Это был знаменитый «Аббатский темный эль», производство которого в Горном монастыре, насколько я знал, едва ли достигало пятидесяти баррелей в год. Стоило это, да простят меня боги, «пиво» так много, что поставка лишь одного бочонка вошла специальной статьей в наш договор с Симнией. Ничего лучше темного аббатского в мире не существует, и вот уже более десяти лет я не пробовал его ни капли. Лисутарида, эта благородная дама, к которой я всегда относился с бесконечным уважением, прислала мне восемь бутылок. Я смахнул навернувшуюся на глаза слезу. Такое пиво попадает человеку единственный раз в жизни.
Под пивом я обнаружил небольшой мешочек фазиса, но не с той сухой бурой соломой, которую мы обычно смолим в округе Двенадцати морей, а с зеленой, чуть влажной листвой с пикантным ароматом. Я испытал очередное потрясение. Волшебница обожает фазис. Она не только выращивает его в специальной стеклянной оранжерее в саду – что уже само по себе неслыханно, – но и изобрела специальное заклинание, ускоряющее рост травки. Фазиса лучше этого не сыщешь во всем мире, а того, что она мне прислала, хватит, чтобы я смог скоротать зиму.
Ниже кисета с фазисом находились шесть бутылок эльфского вина. Я, увы, не могу считать себя знатоком этого питья, но, если судить по качеству других составляющих дара, вино должно было быть с лучших виноградников Южных островов, где обитали эльфы. На самом дне ящика я увидел завернутый в какой-то необычный полупрозрачный муслин огромный оковалок оленины. Мясо на вид не было ни вяленым, ни соленым, как обычно бывает зимой. К муслину была приколота записка.
Из королевского леса. Останется свежим, пока тебе хочется его есть.
Я ощутил присутствие магии, сохранявшей свежесть мяса. Положив окорок на стол рядом с другими дарами, я сел на стул и принялся разглядывать это чудо. Четыре бутылки кли, восемь бутылок эля, шесть бутылок вина, кисет фазиса и целое бедро оленя. И все – невиданного в этой части города качества. Поистине выдающийся дар. У вашего покорного слуги хватало мужества признать, что, скверно оценивая Властительницу Небес, он ошибался самым непростительным образом. На самом деле Лисутарида – благородная женщина, являющая собой ценнейшее достояние города Турай. Могущественная волшебница, острая, как ухо эльфа. Я всегда это утверждал. И пусть она долгие годы ведет Гильдию чародеев к еще большей славе.
Месяц назад я не сомневался, что орки захватят Турай. Но теперь я уже не был так в этом уверен. Возможно, Гурд прав. Принц Амраг может решить, что упустил благоприятную возможность. Впрочем, мы даже не знаем, сколько орков обретается за стенами города. Некоторые из них стали на постой на стадионе Супербия к востоку от Турая, однако больше ничего нам о них не известно. Амраг вывел войска из поля нашего зрения. Наши маги обшарили волшебным взором всю округу, но колдуны орков тоже не лыком шиты. Они пустили в ход заклятие Укрытия, и теперь никто с уверенностью не может сказать, сколько врагов окружают город. Лисутарида полагает, что супостаты сторожат каждый выход из Турая, а их главные силы ушли на юг в леса, где легче укрыться от воздействия природных стихий. К нашему великому сожалению, зима выдалась не такой холодной, как последние несколько лет. Зимы в Турае бывают весьма леденящими, но в этом году после нескольких холодных, вьюжных дней погода сделалась необычно теплой. Ни один акведук даже не покрылся льдом, а узкие проулки округа Двенадцати морей, обычно забитые громадными сугробами, остались проходимыми. Будь зима чуть похуже, наши дела обстояли бы лучше. Орки и впрямь могли отступить от города. После пары стаканов кли я стал взирать на мир с несколько большим оптимизмом. До весны мы продержимся, а с наступлением тепла на помощь придут армии из Симнии и приплывут на своих кораблях эльфы. Мы выживем, как выжили пятнадцать лет назад во время последней оркской войны.
Воспоминания о тех временах навеяли на меня грусть. Тогда после отчаянной борьбы нам удалось прогнать орков, но мы не выстояли бы, не явись в последний миг эльфы. Когда рухнула восточная стена, я дрался как раз на ней, и, если бы не спасители, я погиб бы под копытами оркских скакунов. Никакое количество кли и никакие годы не могли стереть в моей памяти эти малоприятные картины. Меня преследовала одна скверная мысль: если мне придет конец на стенах Турая, то можно будет сказать, что я так ничего и не добился в жизни. Чародей-неудачник, зарабатывающий жалкие крохи от нищих клиентов в самом нищем округе города. Этому, с позволения сказать, детективу, то есть мне, приходится браться за самые безнадежные дела, от которых отказались все более приличные сыщики. Я выругался, бросил еще одно полено в очаг и выразил сожаление, что, будучи учеником чародея, бил баклуши. Если бы я, находясь еще в нежном возрасте, не открыл для себя пиво, то мог стать настоящим чародеем, а не дилетантом, владеющим парой-тройкой потертых трюков. Я бы жил во дворце, купался в роскоши, не страдал от нехватки ямса и ни в чем не испытывал недостатка.
Впрочем, в данный момент дворец – не лучшее место для проживания. Король слаб здоровьем и практически прикован к постели. Наследный принц Фризен-Акан окончательно спился и настолько подсел на «диво», что ему запретили показываться на публике. Юный принц Диз-Акан погиб, защищая город от орков. Консул Калий, сделавшись после ранения калекой, передал бразды правления своему заместителю Цицерию. Цицерий – человек по-своему неплохой, но совсем не военная косточка. Все боевые операции планирует генерал Помий. Утешением служит лишь то, что генерал – опытный солдат. Он с большим уважением относится к Лисутариде, и не исключено, что им на пару удастся вытащить нас из беды. Лисутарида Властительница Небес возглавляет Гильдию чародеев и является одной из наиболее могущественных волшебниц стран Запада. С таким магом, как она, шансы отразить наступления орков существенно возрастают, а ведь, кроме нее, в Гильдию входят и другие весьма могучие чародеи.
Мои размышления прервало появление Макри.
– Ты научишься когда-нибудь стучать?
– А зачем? – пожала она плечами.
– Так принято в цивилизованном мире.
– Мы сейчас в осаде.
– Это вовсе не повод для полного отказа от приличных манер. Вообще-то я полагал, что ты проводишь все свое время, охраняя Лисутариду.
Макри скорчила недовольную рожицу, освободилась от тяжелого зимнего плаща и уселась на стул поближе к огню.
– Лисутарида отправилась во дворец на встречу с королем, а ехать с ней мне не позволили. – Ее глаза сверкнули гневом, и она продолжила: – Скажи, разве это не идиотизм? Я, оказывается, не могу присутствовать на ее частной встрече с королем, поскольку в моих жилах течет оркская кровь. А кто, спрашивается, спас Лисутариду от орков?
Макри злилась, хотя прекрасно понимала, на что идет, соглашаясь на эту работу. Нет никого, кто ненавидел бы орков сильнее, чем Макри, и в свое время она изрубила их в изрядном количестве. Но она сама – на четверть орк, что закрывает ей путь в приличное общество и во все те места, где это общество тусуется.
Я обратил внимание, что Макри в последнее время стала чуть костлявее. Впрочем, телеса девицы по-прежнему заполняли кольчужное бикини достаточно соблазнительно для того, чтобы пьющие в таверне наемники не скупились на чаевые. Но помимо работы официанткой в «Секире мщения», ей приходилось выступать в роли телохранительницы Лисутариды, и я боялся, что она питалась вовсе не так, как следует питаться молодой девице с хорошими формами.
– Терпеть не могу, когда библиотеку закрывают на зиму! – выпалила она. – Мне надо учиться.
Макри вкалывает в таверне, чтобы оплатить курс обучения в Колледже Гильдий. Я не мог поверить, что она может думать об учебе в столь тяжкие времена.
– Орки готовятся штурмовать город. Не могла бы ты хотя бы ненадолго передохнуть от учебы?
– Мне нравится учиться, – пожала плечами Макри. – И, кроме того, Самантий не отдыхает.
Самантий – известный в Турае философ, Макри относится к нему с громадным почтением. Я же считаю его слегка чокнутым, поскольку он не берет плату за обучение. Скорее всего у него просто нет тех знаний, которые можно было бы с прибылью толкнуть. Но справедливости ради следует отметить, что во время наступления орков он храбро сражался, несмотря на то, что в силу своего преклонного возраста делать это был не обязан.
Макри с недовольным видом взъерошила копну своих черных волос.
– Я хочу перекраситься в блондинку, – ни с того ни с сего сказала она.
Должен признаться, это заявление застало меня врасплох. Макри в возрасте тринадцати лет уже была чемпионом среди гладиаторов. Она столь преуспела в боевом искусстве, что я мог представить ее только с мечом в руке. Никогда не забуду, как она, стоя на городской стене над впавшей в беспамятство Лисутаридой, демонстрировала потрясающее мастерство. Девицу ничуть не смущал тот факт, что шансов выстоять перед превосходящими силами противника у нее практически не было. В свете этого все проявления с ее стороны дамского тщеславия казались мне неуместными и даже несколько искусственными. Впрочем, после прибытия в Турай Макри взяла на вооружение некоторые заморочки наших модниц – главным образом из низших слоев общества. В частности, она увлеклась пирсингом и начала красить в яркие цвета ногти на ногах.
– Ты сразу станешь похожей на шлюху.
– А вот и нет. Дочь сенатора Лодия перекрасилась в блондинку.
Она права. Женщины Турая, как правило, черноволосы. Осветляли свои волосы в основном проститутки, но в последнее время эта мода захватила дочерей сенаторов и даже некоторых сенаторских жен. Почему блондинками становятся только богатые дамы и проститутки, я в толк взять не могу.
– Никому и в голову не взбредет принять тебя за дочку сенатора. Но с какой стати тебе этого захотелось? Ты и без того ухитрялась не раз ставить на уши весь город. Что тебе даст еще одно крошечное публичное посрамление?
– Плевать я хотела на публику, – сказала Макри. – Просто у меня мало времени. Сейчас я учусь, работаю, выступаю в качестве телохранителя. А потом придут орки и меня убьют. Не то чтобы я сильно против этого возражала, но мне хотелось бы до того выяснить, как я смотрюсь блондинкой.
Нет, это уже за пределами моего понимания. Мои волосы, как и у большинства скромных граждан мужского пола города-государства Турай, болтаются длинным конским хвостом на спине, и я вспоминаю о них лишь по большим праздникам. Я поинтересовался у Макри, какие новости у Лисутариды.
– Ничего особенного, – ответила она. – Лисутарида не может сказать, сколько орков стоит у города, а генерал Помий не желает направлять разведчиков, чтобы не рисковать людьми. Чародеи постоянно обмениваются посланиями. Все по весне готовятся нам помочь.
Слова Макри звучали не слишком убедительно. Наша западная соседка Симния могла бы решить дать отпор врагу на собственных границах. Находящийся к северу от нас Ниож вполне способен был последовать ее примеру. Все утверждали, что отправятся к нам на помощь, но сделают они это или нет, не знал никто. Одним словом, посмотрим.
Рассказ Макри о текущих событиях серьезно испортил мое настроение. Меня выводило из себя то, что информацию о ходе военных действий приходилось получать от Макри. В бытность свою главным следователем дворцовой стражи я находился в курсе всех государственных событий. У меня имелась масса полезных контактов. Я был человеком, который знал, что вокруг него происходит. Теперь же я стал тем жалким типом, который полностью зависит от разного рода слухов и сплетен. Это не могло не злить. Однако больше всего злило меня то, что я каждое утро вынужден от имени Лисутариды произносить заклинание. Вы мне не поверите, но это заклинание было призвано скрыть от взоров людей некую супругу сенатора по имени Эрминия. Макри, Лисутарида и ряд других обладающих криминальными наклонностями баб выкрали ее из тюряги незадолго до нападения орков. Эрминию приговорили к смерти за убийство мужа-сенатора. В дело решила вмешаться Ассоциация благородных дам. В результате безумной операции Эрминия оказалась в «Секире мщения», и Лисутарида самым наглым образом, используя подкуп, угрозы и шантаж, вынудила меня стать охранником убийцы, укрывшейся от властей в благородном заведении. Мне это абсолютно не нравилось, но отказаться я не мог.
– Это неправильно, – сказал я.
– Что неправильно?
– То, что я помогаю этой треклятой Эрминии. Если узнают в Обители справедливости, они обрушатся на меня как скверное заклятие. И во всем виновата ты.
– Почему я?
– Да потому, что так и не смогла провалить спасательную операцию. Этой спасательной операции, по моему мнению, вообще не должно было быть. Затем Лисутариде хватило наглости заставить меня выступить для нее прикрытием. Вот и толкуй после этого о чувстве благодарности. Я вынес эту женщину с поля брани. Я спас ей жизнь. И разве она сказала мне спасибо?
– Ты не прав. Лисутарида подарила тебе плащ магического подогрева.
– Плащ магического подогрева? – отмахнулся я. – Да она одним движением мизинца способна изготовить десяток таких плащей! Нет, это не та вещь, которая означает: «Благодарю тебя, ты спас мне жизнь». Особенно для такой богатой дамы, как Лисутарида. Думаю, она бы не сильно пострадала, открыв ради меня один из своих сундуков. Вот что я тебе скажу: все эти аристократы схожи по крайней мере в одном. У них отсутствует само понятие порядочности.
– Слушай, Фракс, ты когда-нибудь заткнешься?
– Ни за что. Я тебе вот еще что скажу. Когда Лисутарида в следующий раз окажется не на том конце оркской фаланги, пусть ищет себе другого спасителя. Неблагодарность этой женщины носит скандальный характер.
– Да, кстати, она прислала тебе подарок. Он остался внизу.
– Что?
– Я привезла его в фургоне. Кроме того, Лисутарида сказала, что весьма благодарна тебе за ее спасение.
– Что ж, возможно, я был чересчур резок, – после короткой паузы сказал я. – Ну и что же там?
– Понятия не имею, – пожала плечами Макри. – И меня это нисколечки не интересует.
Мой гнев утих, однако ныть я не перестал.
– Все равно она виновата в том, что втравила меня в свои делишки с Эрминией.
Макри обозвала меня дураком, сладко зевнула и удалилась в свою комнату. Я же поспешил вниз, чтобы взглянуть на неожиданный дар. Честно говоря, я уже не помню, когда мне кто-то что-то дарил. Кажется, только моя бывшая супруга в день нашей свадьбы. Но это было так давно, что я даже не могу точно подсчитать годы. А моя бывшая супруга, где бы она сейчас ни находилась, скорее всего постаралась об этом вообще забыть.
Таверна была забита любителями надраться, а за стойкой бара я увидел здоровенный ящик. Гурд жаждал ознакомиться с его содержимым, а Виригакс и вся его банда наемников просто изнывали от любопытства. Сделав вид, что ничего не замечаю, я поволок ящик к себе наверх. У меня не было ни малейшего желания делиться с пьяными наемниками тем, что прислала мне Лисутарида. Особенно если в ящике окажется что-то, имеющее хотя бы минимальную ценность.
Я отвинтил крышку ящика, извлек мягкую прокладку и принялся выставлять содержимое на стол. На самом верху лежал ряд бутылок. Как только я взял первую, мое сердце забилось сильнее, и я замер, уставившись на посудину. На боку бутылки красовались три золотые луны. Я знал, что это означает. Это был кли, именуемый «Эксклюзивная дистилляция Горного монастыря», – напиток настолько прекрасный и редкий, что его невозможно увидеть за пределами императорского дворца или вилл некоторых особо важных шишек, обитающих в округе Тамлин. По сравнению с тем, что я лакаю обычно, это… это… да какие здесь могут быть сравнения?! Единственный раз в жизни мне довелось выпить «три луны» на банкете во дворце, да и то я тогда тайком умыкнул бутылочку со стола консула. Я благоговейно водрузил бутылку на стол и обнаружил, что в ящике находятся еще три бутылки божественного нектара. Четыре бутылки «Эксклюзивного», приготовленного с большой любовью и тщанием самыми одаренными монахами далекого Горного монастыря. Я ощутил, как уходят в небытие все мои тревоги.
Углубившись в ящик, я извлек на свет еще одну бутылку из темного толстого стекла со странной надписью на этикетке. Когда я понял, что держу в руках, ноги мои ослабели, и я едва не сел на пол. Это был знаменитый «Аббатский темный эль», производство которого в Горном монастыре, насколько я знал, едва ли достигало пятидесяти баррелей в год. Стоило это, да простят меня боги, «пиво» так много, что поставка лишь одного бочонка вошла специальной статьей в наш договор с Симнией. Ничего лучше темного аббатского в мире не существует, и вот уже более десяти лет я не пробовал его ни капли. Лисутарида, эта благородная дама, к которой я всегда относился с бесконечным уважением, прислала мне восемь бутылок. Я смахнул навернувшуюся на глаза слезу. Такое пиво попадает человеку единственный раз в жизни.
Под пивом я обнаружил небольшой мешочек фазиса, но не с той сухой бурой соломой, которую мы обычно смолим в округе Двенадцати морей, а с зеленой, чуть влажной листвой с пикантным ароматом. Я испытал очередное потрясение. Волшебница обожает фазис. Она не только выращивает его в специальной стеклянной оранжерее в саду – что уже само по себе неслыханно, – но и изобрела специальное заклинание, ускоряющее рост травки. Фазиса лучше этого не сыщешь во всем мире, а того, что она мне прислала, хватит, чтобы я смог скоротать зиму.
Ниже кисета с фазисом находились шесть бутылок эльфского вина. Я, увы, не могу считать себя знатоком этого питья, но, если судить по качеству других составляющих дара, вино должно было быть с лучших виноградников Южных островов, где обитали эльфы. На самом дне ящика я увидел завернутый в какой-то необычный полупрозрачный муслин огромный оковалок оленины. Мясо на вид не было ни вяленым, ни соленым, как обычно бывает зимой. К муслину была приколота записка.
Из королевского леса. Останется свежим, пока тебе хочется его есть.
Я ощутил присутствие магии, сохранявшей свежесть мяса. Положив окорок на стол рядом с другими дарами, я сел на стул и принялся разглядывать это чудо. Четыре бутылки кли, восемь бутылок эля, шесть бутылок вина, кисет фазиса и целое бедро оленя. И все – невиданного в этой части города качества. Поистине выдающийся дар. У вашего покорного слуги хватало мужества признать, что, скверно оценивая Властительницу Небес, он ошибался самым непростительным образом. На самом деле Лисутарида – благородная женщина, являющая собой ценнейшее достояние города Турай. Могущественная волшебница, острая, как ухо эльфа. Я всегда это утверждал. И пусть она долгие годы ведет Гильдию чародеев к еще большей славе.