Страница:
Рико вспомнил сбегающую из уголка рта струйку крови. Она не могла так удариться, лежа на полу. Когда они уезжали на встречу, Фаррис оставалась в другой комнате и руки ее были скованы впереди, а не за спиной. Вывод напрашивался сам: Пайпер по непонятной причине решила немного побуйствовать.
Если бы Рико не увидел, как она чуть не разнесла ей голову из автомата, он бы вообще в это не поверил.
За исключением небольшой припухлости на губах, ухоженное лицо Фаррис не пострадало. Самое большее – Пайпер дала ей разочек по морде. Может быть, пару хороших затрещин. Дело не в этом. Дело в том, что существовали вещи, которые Рико мог не заметить, и те, которые он обязан пресекать. Нельзя смириться с тем, что в ходе рейда оказалась связана и избита не представляющая никакой угрозы для команды женщина. То, что это сделала другая женщина, сути не меняло. Тем более что пленную били со скованными за спиной руками.
От всего этого его тошнило.
Как только Док вышел из комнаты, Рико сказал:
– То, что произошло здесь, никогда больше не повторится. Даю вам слово.
Фаррис кивнула, затем дрожащим голосом спросила:
– Что теперь будет? Я имею в виду со мной.
– Еще не решено.
Поколебавшись, Фаррис спросила:
– Вы говорили со своей женщиной?
– С какой женщиной?
– С азиаткой. Я не знаю ваших имен.
– Откуда вы взяли, что это моя женщина?
Прозвучавшая в голосе Рико жесткость встревожила Фаррис.
– Не сердитесь, – сказала она. – Я просто предположила…
– Не надо ничего предполагать.
– Да, конечно. Простите меня. Но вам все равно надо с ней поговорить. Есть вещи, которые вам следует знать. Я ей кое-что рассказала.
– Мы вернемся к этому позже.
– Вы что-то хотите мне сказать?
Рико кивнул:
– Наша встреча прошла плохо.
– Что с Анселом?
– Он ее не перенес.
– То есть он мертв?
Рико кивнул.
Известие потрясло Фаррис. Она опустила голову. Потом вытерла глаза.
– Могу ли я побыть одна? – тихо спросила она. – Боюсь, что я не вынесу всего этого…
– Если что-нибудь понадобится, скажите.
Фаррис покачала головой, рассыпавшиеся волосы скрыли ее лицо.
Рико поднялся и вышел в соседнюю комнату, где ждала Пайпер. Смущенная и растерянная, она больше походила на саму себя. Рико показал на ведущую в переулок дверь. Она вышла вслед за ним. Рико огляделся, убедился, что все спокойно, потом повернулся к Пайпер и сказал:
– Теперь объясни мне, что ты здесь устроила?
– Это очень трудно, – ответила Пайпер, стараясь не встречаться с ним глазами.
– Постарайся.
Она долго молчала, затем прошептала:
– Я почти не думала. Я видела, что встреча провалилась. Я видела, что ты ранен, jefe. Видела, как положили в фургон Филли. Я должна была что-то сделать. Это был мой долг.
– Убить Марену Фаррис.
– Она корпоратка. Все, кто работает на корпорации, наши враги.
– Вот как? Давай лучше поговорим о долге. Ты должна была охранять Фаррис. Вот твой долг передо мной и всей командой.
Пайпер густо покраснела.
– Пожалуйста… – взмолилась она.
Рико отошел на несколько шагов, потом закурил сигару. Или закурить, или разораться от злости. Он уже не мог выносить напряжения. Пайпер оказалась чужим ему человеком, загадкой, бомбой замедленного действия, пятном на его чести. В постели она была нежной, как голубка. Как, будь оно проклято, ей могло прийти в голову прикончить безоружного человека? Неужели она настолько ненавидит эти корпорации?
Наверное, правильно гласит старая пословица: «Никогда не верь эльфу…»
Дрожащим от волнения голосом Пайпер произнесла:
– Мне стыдно. Это мой крест, jefe. Меня всегда стыдили. С самого зачатия. Я же «каварухито» (Странный человек ( яп.))… Ты не понимаешь… В Японии все металюди считаются злыми. Их ненавидят. Проклинают. Меня направили в Джикогу-Тоши. Город-Ад. Так он называется, jefe. Это ужасное место. Я убежала. Мне удалось добраться до Сиэтла. Я много слышала об обетованной земле, стране равных возможностей. Но они не приняли меня – мой народ, такие же эльфы, как и я. Они отвергли меня, как отверг в свое время мой отец. На мне двойное пятно позора.
Рико никогда не слышал этой истории. Пайпер редко говорила о себе. Он и не ожидал другого от отказавшейся от своей нации японки и профессионального декера. Он всегда довольствовался тем, что она сама хотела о себе рассказать. Он и сейчас попытался так сделать: пытался понять, какое отношение может иметь этот эпизод из ее жизни к тому, что Пайпер только что попыталась убить человека. Может быть, дело в стыде? Может быть, она так от него настрадалась, что новая порция уже ни на что бы не повлияла? Он хорошо понимал, что она не должна была стоять здесь и просить у него прощения за то, что у нее была трудная жизнь. «Пожалуйста, пожалей меня и забудь то, что я сделала…» Пайпер никогда не скажет такого, во всяком случае осмысленно. Пайпер не нуждалась в чьей-либо жалости.
– Стыд – это моя судьба, jefe. Это все, на что я способна. Я дважды подвела тебя в этом рейде, и мне стыдно. И я подведу тебя опять, как бы я ни старалась. – Она поколебалась и добавила: – Лучше брось меня. Ради твоей же пользы. Тебе не следует со мной общаться.
Рико стиснул зубы. Он не верил в «судьбу». В удачу – да, но это было другое.
Он решил, что Пайпер действовала в состоянии аффекта. Увидела мертвую Филли… да и вся ситуация… Такое могло случиться с каждым, тем более что последние два дня удачными никак нельзя было назвать. Рейд провалился. На них лежал чудовищный груз, люди ломаются под куда меньшим давлением.
Все сошлось в одной точке. Той самой, с которой все начиналось.
– Я не работаю с убийцами, – медленно произнес Рико. – К не живу с ними. Мокрухой могут заниматься только отбросы. Им место на помойке. Теперь решай. Выбор за тобой.
Она тяжело задышала, а Рико развернулся и пошел к двери. Когда он прошел половину расстояния, Пайпер отчаянным голосом произнесла:
– Я выбираю тебя, jefe. Я выбираю тебя… – У нее перехватило дыхание, и она простонала: – Просто… Просто я боюсь… корпораты, корпорации… они убьют нас!
Это было реально. Но это ничего не меняло.
Рико обнял Пайпер. Их еще не убили, и он не собирался сдаваться. Слишком много жизней, слишком многое поставлено на карту. Его обязанность состояла в том, чтобы вывести команду из дерьма, в которое они умудрились влезть. Бросить все не удастся. Еще хуже лечь и ждать смерти.
– Только не создавай мне новых проблем, чика, – сказал он. – Мне их и так хватает. Понятно?
Пайпер кивнула и спрятала лицо на его плече.
– Вакаримас, jefe. Я все поняла.
ГЛАВА 29
ГЛАВА 30
Фаррис выглядела испуганной, но говорила холодным и бесстрастным голосом, каким обычно говорят люди, уверенные в своей правоте.
Рико взглянул на стрессомер на руке. Если Фаррис лгала, то делала это великолепно.
Наступило длительное молчание. Фаррис не отрываясь смотрела в одну точку. Рико мысленно пытался найти какое-нибудь объяснение. Фаррис могла лгать, могла и просто спятить. Нагородить с отчаяния все, что придет в голову. Даже если было бы возможно каким-то чудом оживить Сурикова или если его смерть – всего лишь великолепная оптическая иллюзия, она не могла об этом знать.
Рико видел только одно объяснение, и оно ему не нравилось. Ему вдруг показалось, что их команду переиграли с самого начала. А он до сих пор витает в облаках.
– Суриков не мертв?
– Нет, – покачала головой Фаррис.
– Тогда кого же мы выдернули из «Маас Интертеха»?
– Майкла Тревиса, Одного из ассистентов Сурикова.
Это было невозможно.
– Исключено, – отрезал Рико. – Абсолютно исключено. Мы проверили сетчатку глаза. Мы сделали анализ ДНК, черт побери!
– Да, но с чем вы сверяли эти данные? – мягко спросила Фаррис. – С информацией, полученной от «Фучи»?
– Здесь я задаю вопросы.
Фаррис некоторое время молча на него смотрела. Страх в ее глазах уступил место сожалению и печали.
– Проникнуть можно даже в информационные массивы «Фучи», – сказала она. – Вас перехитрили. В файл Ансела Сурикова были внесены результаты сканирования сетчатки глаза и анализ ДНК Майкла Тревиса. А его данные пошли соответственно в файл Майкла.
Рико молчал. То, что говорила Фаррис, было теоретически возможно, но в ее интерпретации все получалось слишком просто. Для подмены личности требовалось нечто большее, чем элементарная переброска информации из файла в файл.
– На всех информационных и медицинских картах помещена фотография Сурикова. Он выступал на конференциях. Его показывали по тридео. Люди знают, как он выглядит.
– Да, это правда, – ответила Фаррис так же мягко. – Поэтому и был выбран Майкл Тревис. У него и Ансела одинаковые физические параметры. Одинаковое сложение. Для придания им полного сходства потребовалось минимальное хирургическое вмешательство.
Рико покачал головой, сдерживая пренебрежительную насмешку.
– Человека невозможно так переделать. Подобные попытки всегда заканчивались провалом. Остаются шрамы. Нельзя скрыть следы хирургического вмешательства.
– Вы правы, – кивнула Фаррис. – Как правило, любые вмешательства при тщательном осмотре выявляются. Особенно когда специально устанавливают подмену. Так или иначе, в данном случае оказалось возможным выдать косметические доработки за результаты плановой хирургии. – Фаррис помолчала, потом добавила: – Ансел всегда был склонен к пьянству. И разгулу. Было довольно просто добавить в историю болезни осложнения, связанные с синдромом Грея.
Рико поморщился:
– Вот уж действительно удобно.
– Чрезвычайно. А главное – правдоподобно.
Синдром Грея был одной из зловещих, передающихся половым путем болезней, появившихся в последние пять или десять лет. Поговаривали, что до Пробуждения о такой напасти и не слышали. Особенно были подвержены этому заболеванию эльфы; впрочем, иммунитетом против него не обладал никто.
Мерзкая, хотя и излечимая на ранних этапах болезнь. Она полностью меняла внешний вид человека, делая его с каждым днем старше и страшнее. Все происходило почти мгновенно. К тому времени, когда человек обнаруживал у себя заболевание, волосы начинали выпадать клочьями, зубы чернели и торчали изо рта как клыки орков. Все это сопровождалось невыносимой болью. Некоторые менялись буквально за одну ночь. Те, кому не хватало денег на лечение, нередко предпочитали добровольно уйти из жизни, чем выглядеть как внушенный по симсенсу ужас.
Для хирургического исправления последствий синдрома Грея потребуется много работы. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы кого хочешь подогнать под Ансела Сурикова.
Умно.
– Ладно, – произнес Рико. – Допустим, вы придали бедолаге Тревису внешний вид Сурикова. И он прошел тесты. Это еще не делает из него настоящего Сурикова.
– На следующем этапе в мозг вводится нужная информация.
– Вот как?
Фаррис кивнула.
– Базовая имплантация представляет собой чрезвычайно сложную биотехническую операцию, влияющую на основные церебральные функции. Таким образом создается основа для внедрения полуорганической модели поведения, построенной по матрице Ансела Сурикова.
– Что это значит?
– Это значит, что Майкл Тревис не только как две капли воды походил на Ансела Сурикова, но и считал себя Анселом Суриковым.
– И никто в «Маас Интертехе» не заметил, что из головы Тревиса торчит все это дерьмо?
– У Ансела Сурикова, как и у большинства ученых, было множество разных мозговых имплантаций. Нам пришлось лишь скрыть функциональное предназначение имплантов, сделанных Тревису. – На лице Фаррис промелькнуло удивление. – Даже я не могла их отличить. А я знала Ансела не только как психолог.
– За которым из них вы были замужем?
– За Анселом. За настоящим Анселом Суриковым.
– Тогда почему, если Суриков – всего-навсего Тревис, вы попытались убить его?
Фаррис помрачнела и закусила губу:
– Я вам уже объясняла. Все, что я говорила вам про Ансела, относилось в той же самой степени и к Майклу Тревису. Почти все. Майкл добровольно вызвался участвовать в программе инфильтрации. Он сделал это назло мне. У нас был роман. Из этого ничего не вышло. Я относилась к нему как к Анселу Сурикову, потому что он и в самом деле поступал как Ансел. Я думала, что он нанял вас для того, чтобы убить меня. Ансел был на это способен. Точно так же стал способен на это и Майкл Тревис. Я считала, что единственный мой шанс выжить – это убить его первой.
Рико видел, что ему не удается поймать Фаррис на противоречии. Она отработала все повороты своей истории, будь то выдумка или полуправда. Больше всего его волновало, что делать, если окажется, что она не врет.
– Ладно, пришили беднягу Тревиса… Тогда где настоящий Суриков?
– Вот об этом я и хотела с вами поговорить.
– Мы уже говорим об этом.
Фаррис опустила глаза и покачала головой:
– Мы с вами говорим о прошлом. А я хочу говорить о будущем.
– Чьем?
– Будущем Ансела, – произнесла Фаррис. – Моем. Вашем.
– У меня нет будущего.
– Не исключено, что я помогу вам его обрести.
Рико пристально посмотрел на Марену Фаррис. Она по-прежнему выглядела неуверенной и смущенной, но теперь он ей не верил. Минуту назад перед ним сидела испуганная женщина и рассказывала невероятные вещи, которые теоретически могли оказаться правдой. Теперь она заговорила как человек, имеющий определенный план, и Рико это не нравилось. Слишком она была хитра и хороша собою. У таких сучек всегда есть в заначке какая-нибудь подлость, равная по силе воздействия тому, что они носят в лифчиках и трусах. Из пухлых губок вылетают логичные и убедительные слова, которые наверняка приведут человека к погибели.
Нижняя губа Фаррис задрожала.
– Я могу вам помочь. Я не просто психолог. Не говорила ли она подобного Пайпер?
– Я представляю собой больше, чем обо мне можно подумать…
Рико в этом и не сомневался.
– Я знаю, кто вы. Давайте по делу.
– Конечно, – спокойно ответила Фаррис. – А дело в том, что Ансел несчастлив там, где он сейчас находится. «Фучи Мальтитроникс» серьезно ограничивает его работу. Он хотел бы перейти в новый коллектив. И если вы поможете ему в этом, другая корпорация щедро с вами рассчитается.
– Ты бредишь, чика, – усмехнулся Рико.
– Нет, – сказала Фаррис и покачала головой. – Когда вы меня похитили, я как раз вела переговоры по устройству Сурикова. Я, конечно, потеряла несколько дней, но все можно уладить по телекому. Вы могли бы выйти из этого дела, получив гораздо больше, чем первоначально рассчитывали. Кроме того, я избавлю вас по крайней мере от одной группы преследователей. Давайте считать это моими условиями.
– Вы говорите о «Маас Интертехе?»
– Полагаю, вам уже приходилось иметь дело со службой безопасности «Дайзака»? О них упоминала ваша азиатка. «Дайзака» связана с «Маас Интертехом» через головную фирму «Кьюз Нихон». Я могу договориться, что их отзовут. Чем больше людей хотят вас поймать, тем больше шансов, что вы рано или поздно попадетесь. Я предлагаю резко снизить число ваших преследователей и заработать деньги, которые могут очень понадобиться в ближайшее время.
Если бы Рико не увидел, как она чуть не разнесла ей голову из автомата, он бы вообще в это не поверил.
За исключением небольшой припухлости на губах, ухоженное лицо Фаррис не пострадало. Самое большее – Пайпер дала ей разочек по морде. Может быть, пару хороших затрещин. Дело не в этом. Дело в том, что существовали вещи, которые Рико мог не заметить, и те, которые он обязан пресекать. Нельзя смириться с тем, что в ходе рейда оказалась связана и избита не представляющая никакой угрозы для команды женщина. То, что это сделала другая женщина, сути не меняло. Тем более что пленную били со скованными за спиной руками.
От всего этого его тошнило.
Как только Док вышел из комнаты, Рико сказал:
– То, что произошло здесь, никогда больше не повторится. Даю вам слово.
Фаррис кивнула, затем дрожащим голосом спросила:
– Что теперь будет? Я имею в виду со мной.
– Еще не решено.
Поколебавшись, Фаррис спросила:
– Вы говорили со своей женщиной?
– С какой женщиной?
– С азиаткой. Я не знаю ваших имен.
– Откуда вы взяли, что это моя женщина?
Прозвучавшая в голосе Рико жесткость встревожила Фаррис.
– Не сердитесь, – сказала она. – Я просто предположила…
– Не надо ничего предполагать.
– Да, конечно. Простите меня. Но вам все равно надо с ней поговорить. Есть вещи, которые вам следует знать. Я ей кое-что рассказала.
– Мы вернемся к этому позже.
– Вы что-то хотите мне сказать?
Рико кивнул:
– Наша встреча прошла плохо.
– Что с Анселом?
– Он ее не перенес.
– То есть он мертв?
Рико кивнул.
Известие потрясло Фаррис. Она опустила голову. Потом вытерла глаза.
– Могу ли я побыть одна? – тихо спросила она. – Боюсь, что я не вынесу всего этого…
– Если что-нибудь понадобится, скажите.
Фаррис покачала головой, рассыпавшиеся волосы скрыли ее лицо.
Рико поднялся и вышел в соседнюю комнату, где ждала Пайпер. Смущенная и растерянная, она больше походила на саму себя. Рико показал на ведущую в переулок дверь. Она вышла вслед за ним. Рико огляделся, убедился, что все спокойно, потом повернулся к Пайпер и сказал:
– Теперь объясни мне, что ты здесь устроила?
– Это очень трудно, – ответила Пайпер, стараясь не встречаться с ним глазами.
– Постарайся.
Она долго молчала, затем прошептала:
– Я почти не думала. Я видела, что встреча провалилась. Я видела, что ты ранен, jefe. Видела, как положили в фургон Филли. Я должна была что-то сделать. Это был мой долг.
– Убить Марену Фаррис.
– Она корпоратка. Все, кто работает на корпорации, наши враги.
– Вот как? Давай лучше поговорим о долге. Ты должна была охранять Фаррис. Вот твой долг передо мной и всей командой.
Пайпер густо покраснела.
– Пожалуйста… – взмолилась она.
Рико отошел на несколько шагов, потом закурил сигару. Или закурить, или разораться от злости. Он уже не мог выносить напряжения. Пайпер оказалась чужим ему человеком, загадкой, бомбой замедленного действия, пятном на его чести. В постели она была нежной, как голубка. Как, будь оно проклято, ей могло прийти в голову прикончить безоружного человека? Неужели она настолько ненавидит эти корпорации?
Наверное, правильно гласит старая пословица: «Никогда не верь эльфу…»
Дрожащим от волнения голосом Пайпер произнесла:
– Мне стыдно. Это мой крест, jefe. Меня всегда стыдили. С самого зачатия. Я же «каварухито» (Странный человек ( яп.))… Ты не понимаешь… В Японии все металюди считаются злыми. Их ненавидят. Проклинают. Меня направили в Джикогу-Тоши. Город-Ад. Так он называется, jefe. Это ужасное место. Я убежала. Мне удалось добраться до Сиэтла. Я много слышала об обетованной земле, стране равных возможностей. Но они не приняли меня – мой народ, такие же эльфы, как и я. Они отвергли меня, как отверг в свое время мой отец. На мне двойное пятно позора.
Рико никогда не слышал этой истории. Пайпер редко говорила о себе. Он и не ожидал другого от отказавшейся от своей нации японки и профессионального декера. Он всегда довольствовался тем, что она сама хотела о себе рассказать. Он и сейчас попытался так сделать: пытался понять, какое отношение может иметь этот эпизод из ее жизни к тому, что Пайпер только что попыталась убить человека. Может быть, дело в стыде? Может быть, она так от него настрадалась, что новая порция уже ни на что бы не повлияла? Он хорошо понимал, что она не должна была стоять здесь и просить у него прощения за то, что у нее была трудная жизнь. «Пожалуйста, пожалей меня и забудь то, что я сделала…» Пайпер никогда не скажет такого, во всяком случае осмысленно. Пайпер не нуждалась в чьей-либо жалости.
– Стыд – это моя судьба, jefe. Это все, на что я способна. Я дважды подвела тебя в этом рейде, и мне стыдно. И я подведу тебя опять, как бы я ни старалась. – Она поколебалась и добавила: – Лучше брось меня. Ради твоей же пользы. Тебе не следует со мной общаться.
Рико стиснул зубы. Он не верил в «судьбу». В удачу – да, но это было другое.
Он решил, что Пайпер действовала в состоянии аффекта. Увидела мертвую Филли… да и вся ситуация… Такое могло случиться с каждым, тем более что последние два дня удачными никак нельзя было назвать. Рейд провалился. На них лежал чудовищный груз, люди ломаются под куда меньшим давлением.
Все сошлось в одной точке. Той самой, с которой все начиналось.
– Я не работаю с убийцами, – медленно произнес Рико. – К не живу с ними. Мокрухой могут заниматься только отбросы. Им место на помойке. Теперь решай. Выбор за тобой.
Она тяжело задышала, а Рико развернулся и пошел к двери. Когда он прошел половину расстояния, Пайпер отчаянным голосом произнесла:
– Я выбираю тебя, jefe. Я выбираю тебя… – У нее перехватило дыхание, и она простонала: – Просто… Просто я боюсь… корпораты, корпорации… они убьют нас!
Это было реально. Но это ничего не меняло.
Рико обнял Пайпер. Их еще не убили, и он не собирался сдаваться. Слишком много жизней, слишком многое поставлено на карту. Его обязанность состояла в том, чтобы вывести команду из дерьма, в которое они умудрились влезть. Бросить все не удастся. Еще хуже лечь и ждать смерти.
– Только не создавай мне новых проблем, чика, – сказал он. – Мне их и так хватает. Понятно?
Пайпер кивнула и спрятала лицо на его плече.
– Вакаримас, jefe. Я все поняла.
ГЛАВА 29
Комната была маленькой и квадратной, обстановка скупой, а украшения убогими. Стены раскрашены под лес. Из цветных горшков торчали высохшие растения. Пахло горелым. Присесть можно было только на два валявшихся на полу спальных мешка.
Фарра Моффит еще раз оглядела комнату, чтобы лишний раз убедиться, что ей не убежать.
Даже если удастся отсюда выбраться, потребуется рабочий телеком, после чего надо еще продержаться в живых достаточно долго, чтобы ее успели забрать. Держат ее где-то в мегаплексе Нью-Йорка или Нью-Джерси – точнее трудно сказать. Квинз, Бронкс, Вестчестер – какая разница? Безликая масса железобетона. За пределами Манхэттена она терялась.
В переулке пахло так же, как в Чайнатауне Манхэттена, но это, скорее всего, ничего не означало. В северо-восточных окраинах проживало множество азиатов. Практически в каждом метроплексе имелся азиатский анклав, часто занимающий огромную территорию.
Рейдеры держали ее в темноте, и это было хорошо. Если бы еще верить обещаниям их лидера в отношении того, что ей не причинят вреда… Проведенные в «Фучи» годы отучили Фарру от наивности. Ее продержат живой ровно столько, сколько будет выгодно, а потом убьют. Ей никогда раньше не приходилось иметь дело с рейдерами, но она достаточно насмотрелась на них по тридео. Это видные уголовные авторитеты, безжалостные и беспощадные. Ее не оставят в живых хотя бы по той причине, что она сможет донести на них в полицию; кроме того, случись делу дойти до суда, она окажется нежелательным свидетелем. Нет, никуда ее не отпустят. Рано или поздно кто-нибудь из них, скорее всего азиатка, зайдет к ней в комнату, приставит ствол к виску и спустит курок.
Если бы она могла знать обо всем, что произошло!.. Она бы многое отдала сейчас за возможность несколько минут посидеть перед тридео.
Фаррис чувствовала себя покинутой и одинокой.
И это, конечно, входило в планы рейдеров. Они специально держали ее в состоянии неопределенности и эмоционального напряжения, стараясь таким образом поскорее склонить к сотрудничеству. Они хотели сломить ее, сделать покорной, слабой, зависимой. Обычная техника обращения с заложниками. Главарь обещает безопасность, в то время как остальные члены шайки постоянно ей угрожают. Во всяком случае, одна из угроз кажется более чем реальной.
Фаррис с отчаянием сознавала, что их стратегия приносит результаты, хотя и не в том объеме, о котором они мечтали.
Как бы то ни было, кое-какие факты ее настораживали. Как выбранный наугад заложник, она уже давно потеряла свою ценность. «Фучи» никогда не выкупала своих сотрудников – такова политика корпорации, исключения делались лишь для высшего ее руководства. Гигантский драконовский аппарат службы безопасности «Фучи» наплевательски относился к таким мелочам, как человеческая свобода и жизнь. В ее случае следовало ожидать, что «Фучи» пришлет отряд коммандос, которые перестреляют всех подряд, пожертвуют при этом заложником, но не пойдут на поводу у террористов.
Таким образом, ответственность за собственную жизнь оказывалась в ее собственных руках, и это очень пугало Фаррис. Действуя обманом, она, возможно, смогла бы еще ненадолго отдалить свой конец.
Наконец Фаррис поняла, что сможет выбраться из этой переделки живой, только если пообещает рейдерам что-нибудь действительно ценное, то, чего они не смогут получить ни от кого другого.
Она быстро определилась в отношении своего предложения.
Еда, которую приносили Док и Пайпер, была вполне сносной. Кормили в основном рыбой и рисом, пищу подавали теплой. Бандит любил, когда все было приготовлено именно так.
Поев, он обычно брал в руки флейту, выходил в астрал и долго ею любовался, после чего поглаживал пальцами полированное дерево. Флейта была сработана искусным мастером и, казалось, не имела никаких недостатков. Как только у него появится время, он вернется в свою квартиру, где практикует долгую магию, и присовокупит энергию флейты к своей собственной. При этом ее энергия тоже возрастет.
Бандит поднес инструмент к губам и сыграл несколько пробных нот; он не умел играть на флейте, но он будет стараться. Он остановился, только когда заметил в комнате всех остальных: Рико, Шэнка, Дока и Пайпер. Они изумленно смотрели на него.
– Когда это ты научился? – проворчал Шэнк.
Бандит помедлил и произнес:
– Спроси меня позже.
– Конечно. В следующем году.
Бандит кивнул. Через год будет в самый раз.
– Если еще будем живы, – добавил Шэнк.
– Как же ты спросишь, если мы не будем живы?
Шэнк хмуро уставился не него. Было ясно, что ответа на такой вопрос у него нет. И слава Богу. Бандит уже начал было волноваться, не набрался ли орк колдовства, чтобы общаться с ним из могилы.
Орки должны заниматься оружием и войной, оставив магию другим.
Рико поднялся и посмотрел на Бандита.
– Я хочу задать несколько вопросов нашей гостье. Понаблюдай, пожалуйста, за ее реакцией.
Конечно.
Бандит неохотно последовал за Рико в спальню, где он раньше нашел флейту. Там сейчас была женщина. С латентными магическими способностями. Марена Фаррис.
Рико закрыл дверь.
Казалось, Марена Фаррис только что плакала. У нее были красные глаза и мокрые щеки и брови. Она взглянула на него со смешанным выражением горя и страха.
На мгновение ему захотелось просто подойти, присесть рядом, поговорить с ней мягко, по-доброму, и успокоить ее. Этого заслуживала любая женщина, оказавшаяся на месте Фаррис. Любая женщина, оказавшаяся в беде. Но Рико остановился у порога, скрестил руки и посмотрел на нее долгим и суровым взглядом, словно всем своим видом хотел сказать, что не поддастся ни на какие слезы. Ему есть о чем беспокоиться, кроме как о переживаниях этой бабенки.
– Ну, – произнес он, – вы готовы меня выслушать?
– Вы разговаривали…
– Мы поговорили, – перебил ее Рико. – Теперь я хочу побеседовать с вами начистоту.
Фаррис вытерла глаза, посмотрела на него и спросила:
– С чего мне начать?
– Как вы узнали о «Прометее»?
– По работе.
– Расскажите об этой корпорации.
Фаррис кивнула.
– «Фучи» проводит детальные разработки всех потенциальных конкурентов. Существует специальный отдел, занимающийся конкурирующими фирмами. Я участвовала в нескольких программах, в том числе и в одной, связанной с «Прометеем».
– Занятно.
– Я действовала как связующее звено между программой внедрения и исследовательскими программами. Мы не могли наугад выбирать объект для вторжения. Первое вторжение мы рассматривали как экспериментальную бета-модель. Мы хотели добиться гарантии того, что посланный нами агент попадет в благоприятные условия с большими шансами на успех.
– Вы сказали, что наша встреча с «Прометеем» не удастся. Почему?
В глазах Фаррис промелькнули тревога и страх. Рико не удивился бы, если бы она сказала, что знает немало людей, погибших на встречах с представителями «Прометея». Может, следовало ей рассказать, что многие члены группы ранены?
Во всяком случае, повязку на левой руке Рико было трудно не заметить.
Фаррис помолчала, затем промолвила:
– Когда в последний раз вы слышали, что «Прометей» брал на работу людей из других корпораций?
– Здесь я задаю вопросы.
Фаррис покраснела.
– Простите. – Некоторое время она собиралась с мыслями и приходила в себя. Рико пытался определить, насколько искренне она себя ведет. Бандит не подавал никаких знаков. Во всяком случае пока.
– Видите ли, – начала Фаррис, – у «Прометея» весьма сильная независимая программа. Они предпочитают самостоятельно выращивать и готовить свои кадры. Они приняли на службу нескольких человек, нарушив при этом корпоративные принципы, но все принятые были исключительными людьми, преимущественно магами с очень высокими оккультными способностями.
Пока что Рико ей верил. Для магов повсеместно делали исключения. Простому человеку трудно представить, насколько специфическими существами оказывались некоторые из них. Волшебники же, равные по способностям Бандиту, встречались исключительно редко.
– Переход из фирмы в фирму рассматривается исключительно как предательство, – продолжала Фаррис. – Перебежчикам не доверяют секретной информации. К ним во всех корпорациях относятся недоверчиво, но в «Прометее» – особенно.
Рико кивнул. Нельзя верить предателям.
– Почему они убили вашего мужа?
– Потому что они скорее лишат конкурента такой ценной фигуры, как Ансел Суриков, чем рискнут работать с предателем. Потеря другой корпорации – их выигрыш. Такова позиция «Прометея».
– Поэтому вы и решили, что встреча пройдет неудачно?
– Таково было мое предположение.
– Почему вы меня не предупредили?
– Вы бы мне все равно не поверили.
– Поверил – не поверил, какая разница?
– Все, что я делаю и говорю, влияет на ваше ко мне отношение, а оно играет огромную роль. – Рико показалось, что Фаррис сейчас заплачет. Глаза женщины повлажнели, нижняя губа задрожала. – Если бы я сказала, что встреча провалится, а она бы не провалилась, вы бы решили, что я что-то замышляю, веду свою игру и хочу вас обмануть. – У нее не хватило дыхания, пришлось сделать передышку. – Может, это и не к лицу достойному человеку, но я хочу выбраться отсюда живой. Я в ужасе от всего случившегося, в особенности от смерти Ансела, но больше всего меня пугает ваша надо мной власть. Я сделаю все… все, что потребуется, чтобы отсюда выбраться.
Нашлись бы типы, которые ухватились бы за эти слова и постарались бы использовать ситуацию, тем более что женщины с внешностью Фаррис попадались не часто. Но только не Рико. Это не его стиль. Такого он не позволял себе даже в худшие времена.
– Один из моих людей мог бы остаться в живых, если бы вы предупредили нас в отношении «Прометея».
Выражение лица Фаррис переменилось.
– Простите, – выдавила она.– Очень трудно сообразить, как следует поступать в той или иной ситуации. Если бы что-то можно было вернуть назад, конечно, я рассказала бы вам все. Но я боялась. Я и сейчас боюсь.
– Не без оснований.
Фаррис содрогнулась.
– Да, я знаю, – сказала она едва слышно. – Я знаю, что у меня есть основания вас бояться. Поэтому надо поговорить. Я могу предложить то, что вам очень понадобится.
– Что же это?
– Ансела Сурикова.
Фарра Моффит еще раз оглядела комнату, чтобы лишний раз убедиться, что ей не убежать.
Даже если удастся отсюда выбраться, потребуется рабочий телеком, после чего надо еще продержаться в живых достаточно долго, чтобы ее успели забрать. Держат ее где-то в мегаплексе Нью-Йорка или Нью-Джерси – точнее трудно сказать. Квинз, Бронкс, Вестчестер – какая разница? Безликая масса железобетона. За пределами Манхэттена она терялась.
В переулке пахло так же, как в Чайнатауне Манхэттена, но это, скорее всего, ничего не означало. В северо-восточных окраинах проживало множество азиатов. Практически в каждом метроплексе имелся азиатский анклав, часто занимающий огромную территорию.
Рейдеры держали ее в темноте, и это было хорошо. Если бы еще верить обещаниям их лидера в отношении того, что ей не причинят вреда… Проведенные в «Фучи» годы отучили Фарру от наивности. Ее продержат живой ровно столько, сколько будет выгодно, а потом убьют. Ей никогда раньше не приходилось иметь дело с рейдерами, но она достаточно насмотрелась на них по тридео. Это видные уголовные авторитеты, безжалостные и беспощадные. Ее не оставят в живых хотя бы по той причине, что она сможет донести на них в полицию; кроме того, случись делу дойти до суда, она окажется нежелательным свидетелем. Нет, никуда ее не отпустят. Рано или поздно кто-нибудь из них, скорее всего азиатка, зайдет к ней в комнату, приставит ствол к виску и спустит курок.
Если бы она могла знать обо всем, что произошло!.. Она бы многое отдала сейчас за возможность несколько минут посидеть перед тридео.
Фаррис чувствовала себя покинутой и одинокой.
И это, конечно, входило в планы рейдеров. Они специально держали ее в состоянии неопределенности и эмоционального напряжения, стараясь таким образом поскорее склонить к сотрудничеству. Они хотели сломить ее, сделать покорной, слабой, зависимой. Обычная техника обращения с заложниками. Главарь обещает безопасность, в то время как остальные члены шайки постоянно ей угрожают. Во всяком случае, одна из угроз кажется более чем реальной.
Фаррис с отчаянием сознавала, что их стратегия приносит результаты, хотя и не в том объеме, о котором они мечтали.
Как бы то ни было, кое-какие факты ее настораживали. Как выбранный наугад заложник, она уже давно потеряла свою ценность. «Фучи» никогда не выкупала своих сотрудников – такова политика корпорации, исключения делались лишь для высшего ее руководства. Гигантский драконовский аппарат службы безопасности «Фучи» наплевательски относился к таким мелочам, как человеческая свобода и жизнь. В ее случае следовало ожидать, что «Фучи» пришлет отряд коммандос, которые перестреляют всех подряд, пожертвуют при этом заложником, но не пойдут на поводу у террористов.
Таким образом, ответственность за собственную жизнь оказывалась в ее собственных руках, и это очень пугало Фаррис. Действуя обманом, она, возможно, смогла бы еще ненадолго отдалить свой конец.
Наконец Фаррис поняла, что сможет выбраться из этой переделки живой, только если пообещает рейдерам что-нибудь действительно ценное, то, чего они не смогут получить ни от кого другого.
Она быстро определилась в отношении своего предложения.
Еда, которую приносили Док и Пайпер, была вполне сносной. Кормили в основном рыбой и рисом, пищу подавали теплой. Бандит любил, когда все было приготовлено именно так.
Поев, он обычно брал в руки флейту, выходил в астрал и долго ею любовался, после чего поглаживал пальцами полированное дерево. Флейта была сработана искусным мастером и, казалось, не имела никаких недостатков. Как только у него появится время, он вернется в свою квартиру, где практикует долгую магию, и присовокупит энергию флейты к своей собственной. При этом ее энергия тоже возрастет.
Бандит поднес инструмент к губам и сыграл несколько пробных нот; он не умел играть на флейте, но он будет стараться. Он остановился, только когда заметил в комнате всех остальных: Рико, Шэнка, Дока и Пайпер. Они изумленно смотрели на него.
– Когда это ты научился? – проворчал Шэнк.
Бандит помедлил и произнес:
– Спроси меня позже.
– Конечно. В следующем году.
Бандит кивнул. Через год будет в самый раз.
– Если еще будем живы, – добавил Шэнк.
– Как же ты спросишь, если мы не будем живы?
Шэнк хмуро уставился не него. Было ясно, что ответа на такой вопрос у него нет. И слава Богу. Бандит уже начал было волноваться, не набрался ли орк колдовства, чтобы общаться с ним из могилы.
Орки должны заниматься оружием и войной, оставив магию другим.
Рико поднялся и посмотрел на Бандита.
– Я хочу задать несколько вопросов нашей гостье. Понаблюдай, пожалуйста, за ее реакцией.
Конечно.
Бандит неохотно последовал за Рико в спальню, где он раньше нашел флейту. Там сейчас была женщина. С латентными магическими способностями. Марена Фаррис.
Рико закрыл дверь.
Казалось, Марена Фаррис только что плакала. У нее были красные глаза и мокрые щеки и брови. Она взглянула на него со смешанным выражением горя и страха.
На мгновение ему захотелось просто подойти, присесть рядом, поговорить с ней мягко, по-доброму, и успокоить ее. Этого заслуживала любая женщина, оказавшаяся на месте Фаррис. Любая женщина, оказавшаяся в беде. Но Рико остановился у порога, скрестил руки и посмотрел на нее долгим и суровым взглядом, словно всем своим видом хотел сказать, что не поддастся ни на какие слезы. Ему есть о чем беспокоиться, кроме как о переживаниях этой бабенки.
– Ну, – произнес он, – вы готовы меня выслушать?
– Вы разговаривали…
– Мы поговорили, – перебил ее Рико. – Теперь я хочу побеседовать с вами начистоту.
Фаррис вытерла глаза, посмотрела на него и спросила:
– С чего мне начать?
– Как вы узнали о «Прометее»?
– По работе.
– Расскажите об этой корпорации.
Фаррис кивнула.
– «Фучи» проводит детальные разработки всех потенциальных конкурентов. Существует специальный отдел, занимающийся конкурирующими фирмами. Я участвовала в нескольких программах, в том числе и в одной, связанной с «Прометеем».
– Занятно.
– Я действовала как связующее звено между программой внедрения и исследовательскими программами. Мы не могли наугад выбирать объект для вторжения. Первое вторжение мы рассматривали как экспериментальную бета-модель. Мы хотели добиться гарантии того, что посланный нами агент попадет в благоприятные условия с большими шансами на успех.
– Вы сказали, что наша встреча с «Прометеем» не удастся. Почему?
В глазах Фаррис промелькнули тревога и страх. Рико не удивился бы, если бы она сказала, что знает немало людей, погибших на встречах с представителями «Прометея». Может, следовало ей рассказать, что многие члены группы ранены?
Во всяком случае, повязку на левой руке Рико было трудно не заметить.
Фаррис помолчала, затем промолвила:
– Когда в последний раз вы слышали, что «Прометей» брал на работу людей из других корпораций?
– Здесь я задаю вопросы.
Фаррис покраснела.
– Простите. – Некоторое время она собиралась с мыслями и приходила в себя. Рико пытался определить, насколько искренне она себя ведет. Бандит не подавал никаких знаков. Во всяком случае пока.
– Видите ли, – начала Фаррис, – у «Прометея» весьма сильная независимая программа. Они предпочитают самостоятельно выращивать и готовить свои кадры. Они приняли на службу нескольких человек, нарушив при этом корпоративные принципы, но все принятые были исключительными людьми, преимущественно магами с очень высокими оккультными способностями.
Пока что Рико ей верил. Для магов повсеместно делали исключения. Простому человеку трудно представить, насколько специфическими существами оказывались некоторые из них. Волшебники же, равные по способностям Бандиту, встречались исключительно редко.
– Переход из фирмы в фирму рассматривается исключительно как предательство, – продолжала Фаррис. – Перебежчикам не доверяют секретной информации. К ним во всех корпорациях относятся недоверчиво, но в «Прометее» – особенно.
Рико кивнул. Нельзя верить предателям.
– Почему они убили вашего мужа?
– Потому что они скорее лишат конкурента такой ценной фигуры, как Ансел Суриков, чем рискнут работать с предателем. Потеря другой корпорации – их выигрыш. Такова позиция «Прометея».
– Поэтому вы и решили, что встреча пройдет неудачно?
– Таково было мое предположение.
– Почему вы меня не предупредили?
– Вы бы мне все равно не поверили.
– Поверил – не поверил, какая разница?
– Все, что я делаю и говорю, влияет на ваше ко мне отношение, а оно играет огромную роль. – Рико показалось, что Фаррис сейчас заплачет. Глаза женщины повлажнели, нижняя губа задрожала. – Если бы я сказала, что встреча провалится, а она бы не провалилась, вы бы решили, что я что-то замышляю, веду свою игру и хочу вас обмануть. – У нее не хватило дыхания, пришлось сделать передышку. – Может, это и не к лицу достойному человеку, но я хочу выбраться отсюда живой. Я в ужасе от всего случившегося, в особенности от смерти Ансела, но больше всего меня пугает ваша надо мной власть. Я сделаю все… все, что потребуется, чтобы отсюда выбраться.
Нашлись бы типы, которые ухватились бы за эти слова и постарались бы использовать ситуацию, тем более что женщины с внешностью Фаррис попадались не часто. Но только не Рико. Это не его стиль. Такого он не позволял себе даже в худшие времена.
– Один из моих людей мог бы остаться в живых, если бы вы предупредили нас в отношении «Прометея».
Выражение лица Фаррис переменилось.
– Простите, – выдавила она.– Очень трудно сообразить, как следует поступать в той или иной ситуации. Если бы что-то можно было вернуть назад, конечно, я рассказала бы вам все. Но я боялась. Я и сейчас боюсь.
– Не без оснований.
Фаррис содрогнулась.
– Да, я знаю, – сказала она едва слышно. – Я знаю, что у меня есть основания вас бояться. Поэтому надо поговорить. Я могу предложить то, что вам очень понадобится.
– Что же это?
– Ансела Сурикова.
ГЛАВА 30
– Суриков мертв.
– Нет.
Фаррис выглядела испуганной, но говорила холодным и бесстрастным голосом, каким обычно говорят люди, уверенные в своей правоте.
Рико взглянул на стрессомер на руке. Если Фаррис лгала, то делала это великолепно.
Наступило длительное молчание. Фаррис не отрываясь смотрела в одну точку. Рико мысленно пытался найти какое-нибудь объяснение. Фаррис могла лгать, могла и просто спятить. Нагородить с отчаяния все, что придет в голову. Даже если было бы возможно каким-то чудом оживить Сурикова или если его смерть – всего лишь великолепная оптическая иллюзия, она не могла об этом знать.
Рико видел только одно объяснение, и оно ему не нравилось. Ему вдруг показалось, что их команду переиграли с самого начала. А он до сих пор витает в облаках.
– Суриков не мертв?
– Нет, – покачала головой Фаррис.
– Тогда кого же мы выдернули из «Маас Интертеха»?
– Майкла Тревиса, Одного из ассистентов Сурикова.
Это было невозможно.
– Исключено, – отрезал Рико. – Абсолютно исключено. Мы проверили сетчатку глаза. Мы сделали анализ ДНК, черт побери!
– Да, но с чем вы сверяли эти данные? – мягко спросила Фаррис. – С информацией, полученной от «Фучи»?
– Здесь я задаю вопросы.
Фаррис некоторое время молча на него смотрела. Страх в ее глазах уступил место сожалению и печали.
– Проникнуть можно даже в информационные массивы «Фучи», – сказала она. – Вас перехитрили. В файл Ансела Сурикова были внесены результаты сканирования сетчатки глаза и анализ ДНК Майкла Тревиса. А его данные пошли соответственно в файл Майкла.
Рико молчал. То, что говорила Фаррис, было теоретически возможно, но в ее интерпретации все получалось слишком просто. Для подмены личности требовалось нечто большее, чем элементарная переброска информации из файла в файл.
– На всех информационных и медицинских картах помещена фотография Сурикова. Он выступал на конференциях. Его показывали по тридео. Люди знают, как он выглядит.
– Да, это правда, – ответила Фаррис так же мягко. – Поэтому и был выбран Майкл Тревис. У него и Ансела одинаковые физические параметры. Одинаковое сложение. Для придания им полного сходства потребовалось минимальное хирургическое вмешательство.
Рико покачал головой, сдерживая пренебрежительную насмешку.
– Человека невозможно так переделать. Подобные попытки всегда заканчивались провалом. Остаются шрамы. Нельзя скрыть следы хирургического вмешательства.
– Вы правы, – кивнула Фаррис. – Как правило, любые вмешательства при тщательном осмотре выявляются. Особенно когда специально устанавливают подмену. Так или иначе, в данном случае оказалось возможным выдать косметические доработки за результаты плановой хирургии. – Фаррис помолчала, потом добавила: – Ансел всегда был склонен к пьянству. И разгулу. Было довольно просто добавить в историю болезни осложнения, связанные с синдромом Грея.
Рико поморщился:
– Вот уж действительно удобно.
– Чрезвычайно. А главное – правдоподобно.
Синдром Грея был одной из зловещих, передающихся половым путем болезней, появившихся в последние пять или десять лет. Поговаривали, что до Пробуждения о такой напасти и не слышали. Особенно были подвержены этому заболеванию эльфы; впрочем, иммунитетом против него не обладал никто.
Мерзкая, хотя и излечимая на ранних этапах болезнь. Она полностью меняла внешний вид человека, делая его с каждым днем старше и страшнее. Все происходило почти мгновенно. К тому времени, когда человек обнаруживал у себя заболевание, волосы начинали выпадать клочьями, зубы чернели и торчали изо рта как клыки орков. Все это сопровождалось невыносимой болью. Некоторые менялись буквально за одну ночь. Те, кому не хватало денег на лечение, нередко предпочитали добровольно уйти из жизни, чем выглядеть как внушенный по симсенсу ужас.
Для хирургического исправления последствий синдрома Грея потребуется много работы. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы кого хочешь подогнать под Ансела Сурикова.
Умно.
– Ладно, – произнес Рико. – Допустим, вы придали бедолаге Тревису внешний вид Сурикова. И он прошел тесты. Это еще не делает из него настоящего Сурикова.
– На следующем этапе в мозг вводится нужная информация.
– Вот как?
Фаррис кивнула.
– Базовая имплантация представляет собой чрезвычайно сложную биотехническую операцию, влияющую на основные церебральные функции. Таким образом создается основа для внедрения полуорганической модели поведения, построенной по матрице Ансела Сурикова.
– Что это значит?
– Это значит, что Майкл Тревис не только как две капли воды походил на Ансела Сурикова, но и считал себя Анселом Суриковым.
– И никто в «Маас Интертехе» не заметил, что из головы Тревиса торчит все это дерьмо?
– У Ансела Сурикова, как и у большинства ученых, было множество разных мозговых имплантаций. Нам пришлось лишь скрыть функциональное предназначение имплантов, сделанных Тревису. – На лице Фаррис промелькнуло удивление. – Даже я не могла их отличить. А я знала Ансела не только как психолог.
– За которым из них вы были замужем?
– За Анселом. За настоящим Анселом Суриковым.
– Тогда почему, если Суриков – всего-навсего Тревис, вы попытались убить его?
Фаррис помрачнела и закусила губу:
– Я вам уже объясняла. Все, что я говорила вам про Ансела, относилось в той же самой степени и к Майклу Тревису. Почти все. Майкл добровольно вызвался участвовать в программе инфильтрации. Он сделал это назло мне. У нас был роман. Из этого ничего не вышло. Я относилась к нему как к Анселу Сурикову, потому что он и в самом деле поступал как Ансел. Я думала, что он нанял вас для того, чтобы убить меня. Ансел был на это способен. Точно так же стал способен на это и Майкл Тревис. Я считала, что единственный мой шанс выжить – это убить его первой.
Рико видел, что ему не удается поймать Фаррис на противоречии. Она отработала все повороты своей истории, будь то выдумка или полуправда. Больше всего его волновало, что делать, если окажется, что она не врет.
– Ладно, пришили беднягу Тревиса… Тогда где настоящий Суриков?
– Вот об этом я и хотела с вами поговорить.
– Мы уже говорим об этом.
Фаррис опустила глаза и покачала головой:
– Мы с вами говорим о прошлом. А я хочу говорить о будущем.
– Чьем?
– Будущем Ансела, – произнесла Фаррис. – Моем. Вашем.
– У меня нет будущего.
– Не исключено, что я помогу вам его обрести.
Рико пристально посмотрел на Марену Фаррис. Она по-прежнему выглядела неуверенной и смущенной, но теперь он ей не верил. Минуту назад перед ним сидела испуганная женщина и рассказывала невероятные вещи, которые теоретически могли оказаться правдой. Теперь она заговорила как человек, имеющий определенный план, и Рико это не нравилось. Слишком она была хитра и хороша собою. У таких сучек всегда есть в заначке какая-нибудь подлость, равная по силе воздействия тому, что они носят в лифчиках и трусах. Из пухлых губок вылетают логичные и убедительные слова, которые наверняка приведут человека к погибели.
Нижняя губа Фаррис задрожала.
– Я могу вам помочь. Я не просто психолог. Не говорила ли она подобного Пайпер?
– Я представляю собой больше, чем обо мне можно подумать…
Рико в этом и не сомневался.
– Я знаю, кто вы. Давайте по делу.
– Конечно, – спокойно ответила Фаррис. – А дело в том, что Ансел несчастлив там, где он сейчас находится. «Фучи Мальтитроникс» серьезно ограничивает его работу. Он хотел бы перейти в новый коллектив. И если вы поможете ему в этом, другая корпорация щедро с вами рассчитается.
– Ты бредишь, чика, – усмехнулся Рико.
– Нет, – сказала Фаррис и покачала головой. – Когда вы меня похитили, я как раз вела переговоры по устройству Сурикова. Я, конечно, потеряла несколько дней, но все можно уладить по телекому. Вы могли бы выйти из этого дела, получив гораздо больше, чем первоначально рассчитывали. Кроме того, я избавлю вас по крайней мере от одной группы преследователей. Давайте считать это моими условиями.
– Вы говорите о «Маас Интертехе?»
– Полагаю, вам уже приходилось иметь дело со службой безопасности «Дайзака»? О них упоминала ваша азиатка. «Дайзака» связана с «Маас Интертехом» через головную фирму «Кьюз Нихон». Я могу договориться, что их отзовут. Чем больше людей хотят вас поймать, тем больше шансов, что вы рано или поздно попадетесь. Я предлагаю резко снизить число ваших преследователей и заработать деньги, которые могут очень понадобиться в ближайшее время.