Страница:
И вдруг оказалась в трехмерном информационном узле. Это было что-то вроде маленькой квадратной комнаты с пластиковыми стенами и полом. Голая лампочка, свисающая из темноты, была единственным ярко-белым пятном в буром мраке виртуального пространства. Из единственной двери вдруг появилась пиктограмма небрежно одетого стройного человека с черными волосами и густыми бровями. Он закрыл за собой дверь и встал перед ней, подбоченившись.
– Ты ищешь Потрошителя?
Говорил он хриплым, сдавленным шепотом, словно опасаясь, что при полном звучании его голос мог оказаться слишком грубым. Неона все равно была напугана, теперь ей еще больше не нравилась вся эта затея. Она чувствовала, как по ее оставленному в реальности телу струится пот. Надо быть поосторожней!
– Ох… ну да… у меня заказ для Потрошителя. Я связана с Джонсоном, вы его знаете?
– Что за работа?
– Этого я не знаю. Знаю только, что срочная. И что оплата высокая. Меня просили устроить встречу.
– Я чую ложь.
– Что?
– Ты лжешь.
– Нет, я не лгу!
Она обернулась посмотреть, что у нее позади – нет ли там какого-нибудь выхода, но там была лишь гладкая пластиковая стена. Она коснулась струн своей гитары, но прежде чем она успела запустить хоть какую-нибудь программу, прямо из стен вывалились два пиктографических человека. Неона уголком глаза приметила их движение, но в следующее мгновение они схватили ее за руки и вырвали гитару. Теперь она стала частью их программы и была бессильна что-либо сделать.
Всхлип сорвался с ее губ:
– Пожалуйста…
Человек, стоявший у двери, шагнул к ней, лицо его стало меняться, увеличиваться, темнеть, как будто на нем вырастала шерсть, глаза загорелись, его рычащая пасть все приближалась и приближалась, а потом поглотила ее целиком. Свет погас, и Неона отключилась. Ее не стало.
25
26
– Ты ищешь Потрошителя?
Говорил он хриплым, сдавленным шепотом, словно опасаясь, что при полном звучании его голос мог оказаться слишком грубым. Неона все равно была напугана, теперь ей еще больше не нравилась вся эта затея. Она чувствовала, как по ее оставленному в реальности телу струится пот. Надо быть поосторожней!
– Ох… ну да… у меня заказ для Потрошителя. Я связана с Джонсоном, вы его знаете?
– Что за работа?
– Этого я не знаю. Знаю только, что срочная. И что оплата высокая. Меня просили устроить встречу.
– Я чую ложь.
– Что?
– Ты лжешь.
– Нет, я не лгу!
Она обернулась посмотреть, что у нее позади – нет ли там какого-нибудь выхода, но там была лишь гладкая пластиковая стена. Она коснулась струн своей гитары, но прежде чем она успела запустить хоть какую-нибудь программу, прямо из стен вывалились два пиктографических человека. Неона уголком глаза приметила их движение, но в следующее мгновение они схватили ее за руки и вырвали гитару. Теперь она стала частью их программы и была бессильна что-либо сделать.
Всхлип сорвался с ее губ:
– Пожалуйста…
Человек, стоявший у двери, шагнул к ней, лицо его стало меняться, увеличиваться, темнеть, как будто на нем вырастала шерсть, глаза загорелись, его рычащая пасть все приближалась и приближалась, а потом поглотила ее целиком. Свет погас, и Неона отключилась. Ее не стало.
25
Главный вход в Ванамейкер Молл с Маркет-стрит в стиле крытого портика взмывал на огромную высоту и гудел от голосов сотен людей. Тикки влилась в толпу, спускающуюся по эскалатору в цокольный зал. Широкий пассаж, идущий к северо-восточному крылу комплекса, связывал его со станцией «13-я улица». На стене висело множество телекомов. Тикки предпочитала выходить на связь из таких вот мест в самой гуще метрополиса, чтобы свести к минимуму вероятность того, что полиция или какая-нибудь Служба безопасности при профилактическом прослушивании перехватит ее переговоры. Она выбрала удобную кабинку, залепила объектив телекома жвачкой и посмотрела на часы. Как только появились цифры 20:05:00, она начала набирать код.
Дисплей телекома потемнел.
– Кто это? – спросил мужской голос по-японски.
– Две загадки.
Через секунду-другую откликнулся Черный Туман:
– Да?
– Что-нибудь есть?
– Интересный запрос.
Слово «интересный» означало, что возникли затруднения. Это могло быть что угодно: или трудности с линией телекома, или кое-что посерьезнее. Ее дальнейшие действия диктовались установленными правилами. Она повесила трубку и направилась к станции подземки. Ближайший поезд добросил ее до станции «Маркет-Ист» в двух перегонах от «13-й улицы». Здесь повторилась та же процедура с телекомом.
Черный Туман отозвался:
– Да?
– Что интересного?
– Свяжись со Стилом.
А вот это уже на самом деле интересно! Стил – это специальный позывной специального человека. Требуется немедленная реакция.
– Что еще?
– Ничего.
Она повесила трубку и обернулась. Сзади к ней приближался боец отряда быстрого реагирования в тяжелом бронежилете, в шлеме с поляризующим забралом, тяжелых ботинках и с укороченным полуавтоматом «МР-5 ТХ». Для Тикки это не было неожиданностью – она не только слышала, но и чуяла его приближение. Интересно, неужели он приметил, как оттопыривается под мышкой ее куртка из-за «канга» в кобуре?
– Что это такое? – вопросил голос с металлическими модуляциями.
Боец ткнул в сторону телекома. Тикки постаралась придать лицу удивленное выражение.
– А?
– Я бы назвал это порчей частной собственности.
Она ответила целым залпом русских фраз, припасенных на такой случай, и вообще всем своим видом продемонстрировала, что не понимает, чего от нее хотят. Коп двинулся к телекому, еще более раздраженно тыча в него пальцем. Только теперь до Тикки дошло – она содрала жвачку с телекома и сунула в рот. Коп уставился на нее, а потом буркнул:
– Пшла отсюда к черту!
Тикки повернулась и отправилась в путь.
Она бросила угнанную «судзуки-врору» в переулочке по соседству с Делавэр-авеню, потом пересекла аллею, широкую, как футбольное поле, заваленную мусором, горами обломков, кусками бетона, покореженной металлической арматурой, сгоревшими машинами и всяким старьем. В тени разваливающегося четырехэтажного дома стояла троица, одетая в куртки из синтетической кожи – двое мужчин и одна женщина. Выглядели они по-гангстерски, но это только видимость. Тикки знала, что это часовые. Они тоже, несмотря на темноту, засекли ее приближение. Скорее всего, они учуяли ее еще до того, как увидели. Тикки знала это, потому что сразу поняла, кто они. А по их запаху это было совершенно очевидно. Они лишь выглядели как люди, но на самом деле были животными совсем другого вида. В каком-то смысле у них с Тикки было больше общего, чем с людьми.
Трое часовых держали оружие наготове. У одного из самцов был кольт, у другого – армейский дробовик. Самка была вооружена пулеметом «скорпио» с круглым диском на тридцать пять патронов.
По мере того как Тикки приближалась, в темноте справа и слева от нее возникло движение. Она знала, что там творится, не глядя и не прислушиваясь, – там были вервольфы[20] в своем естественном виде. Два самца и две самки. Стая всего лишь кралась по бокам от нее, и чуя, и видя в ней настоящего хищника.
Тикки остановилась перед двуногими. Самец со здоровенным кольтом выступил вперед. От него пахло так, что было ясно – он нервничает, даже смущен.
– Хочешь жить – мотай отсюда! – прорычал он.
Тикки только чуть покачала головой. Она нисколько не волновалась. И четвероногие, высовывающие носы из темноты, ее тоже не беспокоили. Ясно, что стоящий перед ней самец так насторожен именно из-за того, что от нее пахнет спокойствием. Спокойствием и самообладанием.
– Мне нужен Стил, – сказала она.
– Такого не знаю!
– Э, парень, брось трепаться!
Тикки вызвала в себе злость, ее как жаром окати-ло, и эта публика тут же безошибочно все учуяла. Вервольфы даже в двуногом обличье несравнимо пре-восходят человека нюхом. Самец переменил позу, все его телодвижения говорили, что он в раздумьях – напасть или удрать. Он перекинулся взглядами с остальными двуногими, потом посмотрел на Тикки.
– Кто ты?
Это был ее первый контакт здесь, в Филли, и она не собиралась так просто раскрываться.
– Я знаю Стила, а он – меня. Он ждет меня, он меня вызывал.
Двуногие снова переглянулись. Неужели они способны обмениваться мыслями с помощью одних только запахов, удивилась про себя Тикки. Ни разу эти трое не обменялись ни словом, ни жестом. Они просто смотрели друг на друга. Самка повернулась и стала спускаться по бетонным ступенькам, ведущим к подвальный двери. Пара самцов осталась наблюдать за Тикки. Все ждали.
Через некоторое время самка вернулась.
– Иди за мной, – сказала она.
Тикки последовала за ней сначала по ступенькам, потом через дверь, потом метра три по темному
коридору, потом еще через одну дверь. Первую дверь закрыли прежде, чем открыли следующую, так что свет не мог быть заметен снаружи. Вторая дверь привела их в пустую комнату, освещенную единственной лампочкой, свисавшей с потолка. Из мебели здесь был старый деревянный стол и одинокий стул. Человек, сидящий на стуле, был огромен и силен, его могучая мускулатура бросалась в глаза. Волосы черные, брови чуть не срастаются над носом, руки, даже тыльные стороны ладоней, покрыты густыми черными волосами. Одет он был в черную куртку из синтетической кожи, джинсы и тяжелые черные ботинки. Правая рука лежала на столе. Рядом, воткнутый в столешницу, покачивался длинный нож. Он пялился на Тикки с минуту, потом спросил низким голосом:
– Ты кто?
Тикки проигнорировала вопрос. Он наверняка знал, что она оборотень, хотя бы по запаху. Правда, вполне вероятно, что он никогда раньше не сталкивался с существами ее вида – такие, как она, редки. Что ж, пусть гадает.
– Мне нужен Стил.
– Ты не наша сестра.
Она не из их стаи, вот что он имеет в виду. Она вообще не из стаи. Тикки покачала головой.
– Меня зовут Потрошитель.
– Откуда ты знаешь Стила?
– Не твое дело.
Самец смотрел на нее еще несколько секунд, потом встал, выдернул нож из стола и бросил его в ножны, висящие у него на поясе.
– Жди здесь.
Тикки снова ответила легким кивком.
Самец вышел в дверь напротив той, в которую вошла Тикки. Она спокойно ждала, подбоченившись. Ей не было нужды оглядываться, чтобы знать, что самка, которая ее сюда привела, сторожит дверь у нее за спиной. Там же и парочка четвероногих. Ими сильно пахнет. Если бы она обернулась, то увидела бы двух вервольфов в их естественном виде – с прижатыми к головам ушами.
Большой самец скоро вернулся. Он посмотрел на Тикки, потом крадучись перешел на ее сторону стола и снова воткнул нож в столешницу. Вряд ли это было приглашением принять участие в неизвестном ей ритуале стаи. Скорее это было каким-то вызовом, церемониалом, установленным здесь Стилом.
Тикки выдернула нож, обхватила лезвие левой рукой, глянула, наблюдает ли за ней самец, а потом сжала пальцы. Ощущение врезающегося в ладонь лезвия вызвало у нее лишь жестокую усмешку. Она подняла руку ладонью вверх, так чтобы самец мог видеть разрез. Кровь ручейком стекала по руке, потом вдруг остановилась. Она слизнула кровь и снова показала руку – ничего, кроме розоватого следа. Разрез зажил.
Запах крови распространился по комнате. Снаружи коротко провыл один из четвероногих. Еще один вервольф у нее за спиной издал низкое рокочущее рычание – так рычат, когда угрожает опасность. Большой самец наблюдал за ней расширившимися от удивления глазами.
Тикки воткнула нож в стол. Самец выдернул его и вернул в ножны.
– Сюда! – указал он.
Тикки кивнула в ответ.
Самец повел ее через небольшой зальчик мимо закрытых дверей. Здесь пахло самкой, как будто кто-то только что ощенился. Так вот в чем дело! Вот почему столько часовых снаружи, столько стражей в естественной форме – когда доминирующая самка щенится, вся стая занимает оборону. Вервольфы очень заботятся о своем молодняке. Тикки знает это по опыту.
Самец провел ее к двери в конце коридора, открыл, сделал знак Тикки, чтобы входила, и закрыл дверь за ее спиной.
Комната была маленькая и почти пустая. На столе у левой стены располагался стандартный телеком с объективом, видеодисплеем и обычной аппаратурой засекречивания. Рядом стояло устройство, которое обычный горожанин вряд ли когда-нибудь мог видеть.
Тикки посмотрела на него – в бронированном кейсе оно выглядело побольше, чем обычно. Крышка была откинута, открывая макропластовую лицевую панель с дисплейным экраном, небольшой клавиатурой, какими-то переключателями и графическими индикаторами. Оптоволоконная линия от телекома подсоединялась к порту рядом с клавиатурой. Другая линия, от соседнего порта, уходила в маленькую дырку в потолке, наверное, к спутниковой тарелке где-нибудь на крыше. Что там была за система – неизвестно, но Тикки знала, что связь в таком варианте отследить невозможно.
Она взяла с телекома аппарат засекречивания и пристроили на голове. Она услышала хриплый, грубый шепот Кастельяно, известного также под именем Стил. Это был один из самых опасных людей, к которому Тикки относилась с особым почтением. Он мог бы стать чрезвычайно опасным врагом и отлично знал свое дело.
– Проблема, – прошипел Кастельяно.
– Да? – ответила Тикки. Говори она с кем-нибудь другим, ей бы пришлось спросить: «Чья проблема – твоя или моя?» Но когда речь идет о Кастельяно, все не так просто – его проблема в два счета может стать и твоей.
– Ко мне явилась программистка.
– Куда?
– Залезла в мой компьютер.
Тикки вздохнула. Язык компьютерщиков невыносимо раздражал ее. Она предпочитала простые, недвусмысленные слова.
– И что же?
– Ей был нужен Потрошитель.
– Зачем?
– Неизвестно.
Некоторое время Кастельяно молчал, он вообще не красноречив – говорит медленно, и не говорит, а цедит.
– Сказала, что пришла по поручению Джонсона.
– Вот как!
– Большая работа. Большие деньги. Все – вранье.
Да, невесело. У Тикки хватало опыта, чтобы понимать, что существуют только две причины, по которым кто-то может ее искать: или нанять, или убить. Все ясно. Настоящий запрос на ее услуги не вызвал бы у Кастельяно подозрений.
Тикки ни секунды не сомневалась в его словах, у нее было множество причин для этого. Нет, он не врет. Он и сам не переносит лжи, даже когда ему врут на голубом глазу. Срабатывает инстинкт охотника и вервольфа.
Если он что-то говорит – значит, так оно и есть.
– Проследили линию, – снова заговорил Кастельяно, – обнаружили твою территорию. Тебе следует знать.
– Правильно.
Он добавил несколько слов, которые тоже были вполне понятны:
– Я расширяюсь, работа – на твоей территории. Ты свободна?
– Не сейчас.
– Позже.
– Нет проблем. – Она найдет возможность отплатить Кастельяно хотя бы за сегодняшнюю помощь. Сейчас ей есть чем заняться. И прежде всего надо повидаться с Адамой.
– Сообщи, когда будешь свободна.
– Скоро.
– Хорошо.
Вибрируя и гремя, музыка пульсировала и билась, как живая. Круглая танцевальная площадка в центре вспыхивала и мигала снопами лазерных огней – оранжевых, красных и желтых. Вдоль закругленных стен тянулись столы, окантованные неоновыми трубками. Между телами, гротескно корчащимися на площадке, и столами, горящими адскими огнями, шел проход, разбитый на сегменты четырьмя ведущими вниз пандусами. Это был верхний этаж клуба «Семь Кругов», в котором каждый уровень именовался так же, как соответствующий отдел местечка, известного под названием Ад. Тикки была знакома с концепцией Ада. У буддистов существует 136 названий для мест мучения и наказания мертвых, а с буддизмом Тикки время от времени сталкивалась.
По пандусу она направилась к самому нижнему уровню.
Шлюхи обоих полов в ремнях и сбруе минималистов выстроились вдоль спуска, демонстрируя массивные грудные мышцы или соответственно железы, готовые сыграть в любую игру, удовлетворить любую похоть – по таксе или так. Посетители клуба являлись сюда во всех мыслимых видах: то гримируясь под эльфов, то в костюмах кошек и акул, то одеваясь самураями или древними римлянами. Но большинство предпочитало минималистскую моду: ремни, сбруя, драные колготки, подвязки и цепи. Элита этой упадочной толпы облачалась в свободные платья и халаты, на которых вспыхивали проецируемые специальной аппаратурой цветные пятна и сексуальные картинки.
На четвертом уровне кто-то толкнул Тикки в спину, да еще и облаял. Сжав зубы, она в бешенстве выбросила правую руку назад, как копье. Перчатка с шипами усилила эффект удара. Отшатнувшийся мужчина упал, обливаясь кровью. В любом другом месте это вызвало бы переполох, но здесь это было просто частью клубного развлечения. «Семь Кругов» – не обычный ночной клуб. Здесь чиновники и служащие перемешиваются с лезущими в крутые, с чипоголовыми и прочими уродами, чтобы насладиться самыми извращенными удовольствиями на пределе допустимого!
Мужчина лежал, истекая кровью, а публика орала и аплодировала. Какая-то девица, вся усыпанная шипами, испустила вопль и двинулась на Тикки, как кошка, подняв руки с длинными ногтями. Тикки ударом ботинка сбила ее с ног, а твердый пол доделал остальное.
Жертва должна уважать охотника, иначе ее ждут далеко идущие последствия. Таков закон Природы. Радостный визг стал еще громче. Тикки продолжила свой путь вниз по пандусу. Бездна[21] сияла огненным туманом. Улыбаясь и поигрывая тростью, за своим столом сидел облаченный в черный костюм Адама. Компанию ему составляли не менее семи дам, все семеро заигрывали с ним, смеялись, целовали, обнимали, что-то шептали ему на ухо. Любая из них вполне могла бы служить рекламой салона красоты. В кровавом освещении Бездны все они казались краснокожими. Когда Тикки приблизилась к веселящейся компании, Адама сделал короткий жест, и дамы, с воркованием облобызав его еще по разу, удалились.
– Долго не задерживайтесь, – напутствовал их Адама.
Все семеро вернулись и, уверив господина, что они ненадолго, улыбнулись, помахали ручками и отбыли. Тикки поразилась, как они вообще что-то расслышали в этом грохоте.
Адама улыбнулся Тикки. Жестом он предложил ей то, что было на столе, – коробку сигар «Даннеманн Лонджа» и бокал с чем-то, пахнущим сидром. Сигары Тикки не удивили – Адама снабжал ее этим добром в избытке с того дня, когда она выполнила его первое задание. А вот где он раздобыл сидр? Ее любимая выпивка – штука довольно редкая. Она положила сигары в карман и отпила сидра, потом поставила бокал на стол.
– Есть проблемы? – спросил Адама. Проблемы? Тикки покачала головой. Убийство
Томита Харусо и его приятелей-якудза в «Ардмор Резиденс» прошло в точном соответствии с планом. Без проблем.
– Хорошо. Очень хорошо, – улыбнулся Адама, потягивая выпивку. – Обсудим следующую задачу.
– Сейчас?
– Ладно…– Адама улыбнулся еще шире. – Позже. Сейчас у меня другие заботы, ты понимаешь.
– Конечно.
– Моя Леандра, – добавил он, продолжая улыбаться. Потом помахал рукой, отгоняя сигаретный дым. – У тебя что-то еще?
Тикки кивнула. Есть только одно, о чем стоит поговорить, учитывая важность дела.
– Что именно?
– Конкуренты.
– Действительно? – Адама улыбнулся, как будто даже с удовольствием. – Кто-то готовит контрдействия?
– Возможно.
– Ты имеешь в виду, что у меня стараются выбить из рук главное оружие?
Тикки кивнула. Под «оружием» конечно же подразумевалась она сама. Похоже, Адаму новость не удивила, и в этом нет ничего странного. Он и не должен был ни капельки удивиться – Тикки же не удивилась. Она ожидала чего-то в этом духе с самого первого задания, выполненного до заказу Адамы. Обычный профессиональный риск. Люди не в состоянии понять основной истины своего бытия – того, что в большинстве своем они жертвы, рожденные, чтобы продолжить род и умереть. Ну и кое-что еще. При этом даже самые слабосильные считают, что у них есть права и возможности охотника. А немногие настоящие хищники человеческой расы, такие, как якудза, вообще воображают себя непобедимыми. Впрочем, это может быть обращено против них самих.
Тикки знает, что ей делать. Сначала она послужит телохранителем Адамы, чтобы он смог насладиться нынешней ночью, а потом отправится на охоту. По следам этой глупой добычи, посмевшей оскалиться на нее. И сделает то, что должно быть сделано. Это не слишком трудно.
– Что ты думаешь делать? – спросил Адама. Тикки с удивлением посмотрела на него.
– Может быть, устрою себе каникулы, – сказала она.
Адама усмехнулся, а потом рассмеялся в голос. Громко.
Дисплей телекома потемнел.
– Кто это? – спросил мужской голос по-японски.
– Две загадки.
Через секунду-другую откликнулся Черный Туман:
– Да?
– Что-нибудь есть?
– Интересный запрос.
Слово «интересный» означало, что возникли затруднения. Это могло быть что угодно: или трудности с линией телекома, или кое-что посерьезнее. Ее дальнейшие действия диктовались установленными правилами. Она повесила трубку и направилась к станции подземки. Ближайший поезд добросил ее до станции «Маркет-Ист» в двух перегонах от «13-й улицы». Здесь повторилась та же процедура с телекомом.
Черный Туман отозвался:
– Да?
– Что интересного?
– Свяжись со Стилом.
А вот это уже на самом деле интересно! Стил – это специальный позывной специального человека. Требуется немедленная реакция.
– Что еще?
– Ничего.
Она повесила трубку и обернулась. Сзади к ней приближался боец отряда быстрого реагирования в тяжелом бронежилете, в шлеме с поляризующим забралом, тяжелых ботинках и с укороченным полуавтоматом «МР-5 ТХ». Для Тикки это не было неожиданностью – она не только слышала, но и чуяла его приближение. Интересно, неужели он приметил, как оттопыривается под мышкой ее куртка из-за «канга» в кобуре?
– Что это такое? – вопросил голос с металлическими модуляциями.
Боец ткнул в сторону телекома. Тикки постаралась придать лицу удивленное выражение.
– А?
– Я бы назвал это порчей частной собственности.
Она ответила целым залпом русских фраз, припасенных на такой случай, и вообще всем своим видом продемонстрировала, что не понимает, чего от нее хотят. Коп двинулся к телекому, еще более раздраженно тыча в него пальцем. Только теперь до Тикки дошло – она содрала жвачку с телекома и сунула в рот. Коп уставился на нее, а потом буркнул:
– Пшла отсюда к черту!
Тикки повернулась и отправилась в путь.
Она бросила угнанную «судзуки-врору» в переулочке по соседству с Делавэр-авеню, потом пересекла аллею, широкую, как футбольное поле, заваленную мусором, горами обломков, кусками бетона, покореженной металлической арматурой, сгоревшими машинами и всяким старьем. В тени разваливающегося четырехэтажного дома стояла троица, одетая в куртки из синтетической кожи – двое мужчин и одна женщина. Выглядели они по-гангстерски, но это только видимость. Тикки знала, что это часовые. Они тоже, несмотря на темноту, засекли ее приближение. Скорее всего, они учуяли ее еще до того, как увидели. Тикки знала это, потому что сразу поняла, кто они. А по их запаху это было совершенно очевидно. Они лишь выглядели как люди, но на самом деле были животными совсем другого вида. В каком-то смысле у них с Тикки было больше общего, чем с людьми.
Трое часовых держали оружие наготове. У одного из самцов был кольт, у другого – армейский дробовик. Самка была вооружена пулеметом «скорпио» с круглым диском на тридцать пять патронов.
По мере того как Тикки приближалась, в темноте справа и слева от нее возникло движение. Она знала, что там творится, не глядя и не прислушиваясь, – там были вервольфы[20] в своем естественном виде. Два самца и две самки. Стая всего лишь кралась по бокам от нее, и чуя, и видя в ней настоящего хищника.
Тикки остановилась перед двуногими. Самец со здоровенным кольтом выступил вперед. От него пахло так, что было ясно – он нервничает, даже смущен.
– Хочешь жить – мотай отсюда! – прорычал он.
Тикки только чуть покачала головой. Она нисколько не волновалась. И четвероногие, высовывающие носы из темноты, ее тоже не беспокоили. Ясно, что стоящий перед ней самец так насторожен именно из-за того, что от нее пахнет спокойствием. Спокойствием и самообладанием.
– Мне нужен Стил, – сказала она.
– Такого не знаю!
– Э, парень, брось трепаться!
Тикки вызвала в себе злость, ее как жаром окати-ло, и эта публика тут же безошибочно все учуяла. Вервольфы даже в двуногом обличье несравнимо пре-восходят человека нюхом. Самец переменил позу, все его телодвижения говорили, что он в раздумьях – напасть или удрать. Он перекинулся взглядами с остальными двуногими, потом посмотрел на Тикки.
– Кто ты?
Это был ее первый контакт здесь, в Филли, и она не собиралась так просто раскрываться.
– Я знаю Стила, а он – меня. Он ждет меня, он меня вызывал.
Двуногие снова переглянулись. Неужели они способны обмениваться мыслями с помощью одних только запахов, удивилась про себя Тикки. Ни разу эти трое не обменялись ни словом, ни жестом. Они просто смотрели друг на друга. Самка повернулась и стала спускаться по бетонным ступенькам, ведущим к подвальный двери. Пара самцов осталась наблюдать за Тикки. Все ждали.
Через некоторое время самка вернулась.
– Иди за мной, – сказала она.
Тикки последовала за ней сначала по ступенькам, потом через дверь, потом метра три по темному
коридору, потом еще через одну дверь. Первую дверь закрыли прежде, чем открыли следующую, так что свет не мог быть заметен снаружи. Вторая дверь привела их в пустую комнату, освещенную единственной лампочкой, свисавшей с потолка. Из мебели здесь был старый деревянный стол и одинокий стул. Человек, сидящий на стуле, был огромен и силен, его могучая мускулатура бросалась в глаза. Волосы черные, брови чуть не срастаются над носом, руки, даже тыльные стороны ладоней, покрыты густыми черными волосами. Одет он был в черную куртку из синтетической кожи, джинсы и тяжелые черные ботинки. Правая рука лежала на столе. Рядом, воткнутый в столешницу, покачивался длинный нож. Он пялился на Тикки с минуту, потом спросил низким голосом:
– Ты кто?
Тикки проигнорировала вопрос. Он наверняка знал, что она оборотень, хотя бы по запаху. Правда, вполне вероятно, что он никогда раньше не сталкивался с существами ее вида – такие, как она, редки. Что ж, пусть гадает.
– Мне нужен Стил.
– Ты не наша сестра.
Она не из их стаи, вот что он имеет в виду. Она вообще не из стаи. Тикки покачала головой.
– Меня зовут Потрошитель.
– Откуда ты знаешь Стила?
– Не твое дело.
Самец смотрел на нее еще несколько секунд, потом встал, выдернул нож из стола и бросил его в ножны, висящие у него на поясе.
– Жди здесь.
Тикки снова ответила легким кивком.
Самец вышел в дверь напротив той, в которую вошла Тикки. Она спокойно ждала, подбоченившись. Ей не было нужды оглядываться, чтобы знать, что самка, которая ее сюда привела, сторожит дверь у нее за спиной. Там же и парочка четвероногих. Ими сильно пахнет. Если бы она обернулась, то увидела бы двух вервольфов в их естественном виде – с прижатыми к головам ушами.
Большой самец скоро вернулся. Он посмотрел на Тикки, потом крадучись перешел на ее сторону стола и снова воткнул нож в столешницу. Вряд ли это было приглашением принять участие в неизвестном ей ритуале стаи. Скорее это было каким-то вызовом, церемониалом, установленным здесь Стилом.
Тикки выдернула нож, обхватила лезвие левой рукой, глянула, наблюдает ли за ней самец, а потом сжала пальцы. Ощущение врезающегося в ладонь лезвия вызвало у нее лишь жестокую усмешку. Она подняла руку ладонью вверх, так чтобы самец мог видеть разрез. Кровь ручейком стекала по руке, потом вдруг остановилась. Она слизнула кровь и снова показала руку – ничего, кроме розоватого следа. Разрез зажил.
Запах крови распространился по комнате. Снаружи коротко провыл один из четвероногих. Еще один вервольф у нее за спиной издал низкое рокочущее рычание – так рычат, когда угрожает опасность. Большой самец наблюдал за ней расширившимися от удивления глазами.
Тикки воткнула нож в стол. Самец выдернул его и вернул в ножны.
– Сюда! – указал он.
Тикки кивнула в ответ.
Самец повел ее через небольшой зальчик мимо закрытых дверей. Здесь пахло самкой, как будто кто-то только что ощенился. Так вот в чем дело! Вот почему столько часовых снаружи, столько стражей в естественной форме – когда доминирующая самка щенится, вся стая занимает оборону. Вервольфы очень заботятся о своем молодняке. Тикки знает это по опыту.
Самец провел ее к двери в конце коридора, открыл, сделал знак Тикки, чтобы входила, и закрыл дверь за ее спиной.
Комната была маленькая и почти пустая. На столе у левой стены располагался стандартный телеком с объективом, видеодисплеем и обычной аппаратурой засекречивания. Рядом стояло устройство, которое обычный горожанин вряд ли когда-нибудь мог видеть.
Тикки посмотрела на него – в бронированном кейсе оно выглядело побольше, чем обычно. Крышка была откинута, открывая макропластовую лицевую панель с дисплейным экраном, небольшой клавиатурой, какими-то переключателями и графическими индикаторами. Оптоволоконная линия от телекома подсоединялась к порту рядом с клавиатурой. Другая линия, от соседнего порта, уходила в маленькую дырку в потолке, наверное, к спутниковой тарелке где-нибудь на крыше. Что там была за система – неизвестно, но Тикки знала, что связь в таком варианте отследить невозможно.
Она взяла с телекома аппарат засекречивания и пристроили на голове. Она услышала хриплый, грубый шепот Кастельяно, известного также под именем Стил. Это был один из самых опасных людей, к которому Тикки относилась с особым почтением. Он мог бы стать чрезвычайно опасным врагом и отлично знал свое дело.
– Проблема, – прошипел Кастельяно.
– Да? – ответила Тикки. Говори она с кем-нибудь другим, ей бы пришлось спросить: «Чья проблема – твоя или моя?» Но когда речь идет о Кастельяно, все не так просто – его проблема в два счета может стать и твоей.
– Ко мне явилась программистка.
– Куда?
– Залезла в мой компьютер.
Тикки вздохнула. Язык компьютерщиков невыносимо раздражал ее. Она предпочитала простые, недвусмысленные слова.
– И что же?
– Ей был нужен Потрошитель.
– Зачем?
– Неизвестно.
Некоторое время Кастельяно молчал, он вообще не красноречив – говорит медленно, и не говорит, а цедит.
– Сказала, что пришла по поручению Джонсона.
– Вот как!
– Большая работа. Большие деньги. Все – вранье.
Да, невесело. У Тикки хватало опыта, чтобы понимать, что существуют только две причины, по которым кто-то может ее искать: или нанять, или убить. Все ясно. Настоящий запрос на ее услуги не вызвал бы у Кастельяно подозрений.
Тикки ни секунды не сомневалась в его словах, у нее было множество причин для этого. Нет, он не врет. Он и сам не переносит лжи, даже когда ему врут на голубом глазу. Срабатывает инстинкт охотника и вервольфа.
Если он что-то говорит – значит, так оно и есть.
– Проследили линию, – снова заговорил Кастельяно, – обнаружили твою территорию. Тебе следует знать.
– Правильно.
Он добавил несколько слов, которые тоже были вполне понятны:
– Я расширяюсь, работа – на твоей территории. Ты свободна?
– Не сейчас.
– Позже.
– Нет проблем. – Она найдет возможность отплатить Кастельяно хотя бы за сегодняшнюю помощь. Сейчас ей есть чем заняться. И прежде всего надо повидаться с Адамой.
– Сообщи, когда будешь свободна.
– Скоро.
– Хорошо.
Вибрируя и гремя, музыка пульсировала и билась, как живая. Круглая танцевальная площадка в центре вспыхивала и мигала снопами лазерных огней – оранжевых, красных и желтых. Вдоль закругленных стен тянулись столы, окантованные неоновыми трубками. Между телами, гротескно корчащимися на площадке, и столами, горящими адскими огнями, шел проход, разбитый на сегменты четырьмя ведущими вниз пандусами. Это был верхний этаж клуба «Семь Кругов», в котором каждый уровень именовался так же, как соответствующий отдел местечка, известного под названием Ад. Тикки была знакома с концепцией Ада. У буддистов существует 136 названий для мест мучения и наказания мертвых, а с буддизмом Тикки время от времени сталкивалась.
По пандусу она направилась к самому нижнему уровню.
Шлюхи обоих полов в ремнях и сбруе минималистов выстроились вдоль спуска, демонстрируя массивные грудные мышцы или соответственно железы, готовые сыграть в любую игру, удовлетворить любую похоть – по таксе или так. Посетители клуба являлись сюда во всех мыслимых видах: то гримируясь под эльфов, то в костюмах кошек и акул, то одеваясь самураями или древними римлянами. Но большинство предпочитало минималистскую моду: ремни, сбруя, драные колготки, подвязки и цепи. Элита этой упадочной толпы облачалась в свободные платья и халаты, на которых вспыхивали проецируемые специальной аппаратурой цветные пятна и сексуальные картинки.
На четвертом уровне кто-то толкнул Тикки в спину, да еще и облаял. Сжав зубы, она в бешенстве выбросила правую руку назад, как копье. Перчатка с шипами усилила эффект удара. Отшатнувшийся мужчина упал, обливаясь кровью. В любом другом месте это вызвало бы переполох, но здесь это было просто частью клубного развлечения. «Семь Кругов» – не обычный ночной клуб. Здесь чиновники и служащие перемешиваются с лезущими в крутые, с чипоголовыми и прочими уродами, чтобы насладиться самыми извращенными удовольствиями на пределе допустимого!
Мужчина лежал, истекая кровью, а публика орала и аплодировала. Какая-то девица, вся усыпанная шипами, испустила вопль и двинулась на Тикки, как кошка, подняв руки с длинными ногтями. Тикки ударом ботинка сбила ее с ног, а твердый пол доделал остальное.
Жертва должна уважать охотника, иначе ее ждут далеко идущие последствия. Таков закон Природы. Радостный визг стал еще громче. Тикки продолжила свой путь вниз по пандусу. Бездна[21] сияла огненным туманом. Улыбаясь и поигрывая тростью, за своим столом сидел облаченный в черный костюм Адама. Компанию ему составляли не менее семи дам, все семеро заигрывали с ним, смеялись, целовали, обнимали, что-то шептали ему на ухо. Любая из них вполне могла бы служить рекламой салона красоты. В кровавом освещении Бездны все они казались краснокожими. Когда Тикки приблизилась к веселящейся компании, Адама сделал короткий жест, и дамы, с воркованием облобызав его еще по разу, удалились.
– Долго не задерживайтесь, – напутствовал их Адама.
Все семеро вернулись и, уверив господина, что они ненадолго, улыбнулись, помахали ручками и отбыли. Тикки поразилась, как они вообще что-то расслышали в этом грохоте.
Адама улыбнулся Тикки. Жестом он предложил ей то, что было на столе, – коробку сигар «Даннеманн Лонджа» и бокал с чем-то, пахнущим сидром. Сигары Тикки не удивили – Адама снабжал ее этим добром в избытке с того дня, когда она выполнила его первое задание. А вот где он раздобыл сидр? Ее любимая выпивка – штука довольно редкая. Она положила сигары в карман и отпила сидра, потом поставила бокал на стол.
– Есть проблемы? – спросил Адама. Проблемы? Тикки покачала головой. Убийство
Томита Харусо и его приятелей-якудза в «Ардмор Резиденс» прошло в точном соответствии с планом. Без проблем.
– Хорошо. Очень хорошо, – улыбнулся Адама, потягивая выпивку. – Обсудим следующую задачу.
– Сейчас?
– Ладно…– Адама улыбнулся еще шире. – Позже. Сейчас у меня другие заботы, ты понимаешь.
– Конечно.
– Моя Леандра, – добавил он, продолжая улыбаться. Потом помахал рукой, отгоняя сигаретный дым. – У тебя что-то еще?
Тикки кивнула. Есть только одно, о чем стоит поговорить, учитывая важность дела.
– Что именно?
– Конкуренты.
– Действительно? – Адама улыбнулся, как будто даже с удовольствием. – Кто-то готовит контрдействия?
– Возможно.
– Ты имеешь в виду, что у меня стараются выбить из рук главное оружие?
Тикки кивнула. Под «оружием» конечно же подразумевалась она сама. Похоже, Адаму новость не удивила, и в этом нет ничего странного. Он и не должен был ни капельки удивиться – Тикки же не удивилась. Она ожидала чего-то в этом духе с самого первого задания, выполненного до заказу Адамы. Обычный профессиональный риск. Люди не в состоянии понять основной истины своего бытия – того, что в большинстве своем они жертвы, рожденные, чтобы продолжить род и умереть. Ну и кое-что еще. При этом даже самые слабосильные считают, что у них есть права и возможности охотника. А немногие настоящие хищники человеческой расы, такие, как якудза, вообще воображают себя непобедимыми. Впрочем, это может быть обращено против них самих.
Тикки знает, что ей делать. Сначала она послужит телохранителем Адамы, чтобы он смог насладиться нынешней ночью, а потом отправится на охоту. По следам этой глупой добычи, посмевшей оскалиться на нее. И сделает то, что должно быть сделано. Это не слишком трудно.
– Что ты думаешь делать? – спросил Адама. Тикки с удивлением посмотрела на него.
– Может быть, устрою себе каникулы, – сказала она.
Адама усмехнулся, а потом рассмеялся в голос. Громко.
26
Через восемнадцать часов он вернулся к себе на чердак и обнаружил Ось и Дану, сидящих там без всякого дела. Черная девчонка, так называемый программист, неподвижно лежала на диване. Этого было вполне достаточно, чтобы испортить ему настроение. Молоток прикурил «Миллениум Рэд», глубоко затянулся и отправился на кухню за бутылкой. Если он сам или Собачий Укус с Микки ничего не найдут в ближайшее время – все они пролетели.
– Ну?
– Мы не очень-то понимаем, что произошло, Молоток, – спокойно сказала Дана, – но ее сломали. Я поняла это часа два назад.
Что имеется в виду? Что эту программную телку отоварили и выбросили из «Матрикса?» Молоток не слишком этому удивился. Вот что значит пожадничать, вот что значит нанимать неизвестные молодые дарования. Вот что бывает, когда он лично не контролирует работу. Он откупорил бутылку и, облокотившись о газовый счетчик, обратился к своим подручным:
– Она мертва?
– Нет, – ответила Дана, отбрасывая назад длинные черные волосы. – Думаю, просто оглушена. Без сознания.
– Она чего-нибудь добилась?
Дана посмотрела на Ось, который сидел, держа компьютер Неоны на коленях. Ось поморщился – что может механик понимать в компьютерах? И вообще, кто и в чем может что-то понимать!
– Я думаю, она напала на след, – сказал Ось. – Кое-что я подсмотрел на экране, но немного.
Молоток снова сделал затяжку:
– И что же?
– Ну, – Ось уставился на компьютер, перебирая клавиши, – вроде бы Потрошитель проходила под именем Фаллон Зонтаг. Не знаю, где Ангел нашла эти данные, но об этом было несколько упоминаний.
Очевидно, Потрошитель использовала имя Зонтаг, выезжая в Лос-Анджелес и Чикаго, возможно, в качестве репортера.
Молоток отхлебнул пива. Знать псевдоним Потрошителя по документам – это полезно. Надо будет нанять программиста, которому он сможет доверять, чтобы прочесть городские базы данных. Конечно, у такого профессионала, как Потрошитель, не один псевдоним, но все же это хоть какой-то след. То, что нарыли они с Микки и Укусом, было из области «может – да, а может – нет». Потрошителя в городе видели на обоих берегах Делавэра, ее встречали всюду – от сборищ якудза до подземных гаражей и самых распоследних притонов. Говорят, совершенно бешеная. Но в то же время – умная. Привычки посещать какой-то один клуб или бар нет. Все время в движении. Неуловима и очень опасна.
Убивает не колеблясь – хоть людей, хоть кого. По слухам, пришила какого-то орка и угнала его мотоцикл. Надо иметь в виду и это. Молоток попробовал использовать свои контакты с андерграундом орков, но те не смогли сообщить ничего полезного.
Предстоит адская работа.
– Я так и не знаю, понял ли кто-нибудь из вас, что нашу подружку-программистку выследили.
– Выследили? – выдохнула Дана. – Ее выследили?
Ось уставился в потолок.
Молоток допил пиво и швырнул бутылку в кучу мусора.
– Именно так. Давайте-ка мотать отсюда.
– Что? – всполошилась Дана, – Отсюда?!
– Компьютер берем? – спросил Ось.
– Подожди, – заволновалась Дана, – а как же с Ангелом?
Молоток промолчал, давя каблуком окурок.
– Компьютер берем, телку бросаем.
– Молоток, неужели мы ее вот так просто оставим?
Молоток тяжело посмотрел на нее и отправился в свою комнату. Дана превращается в проблему. И когда это она стала такой чувствительной? Она не хочет никого убивать, она не хочет никому причинять вреда – а что дальше? Дальше от нее вообще не будет никакой пользы. Маг она или нет, раз стала работать хуже, чем раньше, – пошла вон! Молотку стоило немалых трудов сколотить группу, вытащить их всех из дерьма. Какого черта теперь возиться с ненужным балластом!
Не так уж много у него в комнате ценного. Большая часть снаряжения – внизу, в фургоне. Он собрал в рюкзак то, чего никак нельзя было оставлять, и перекинул его через плечо.
Опасность состояла в том, что эта чертова дура, Ангел, могла навлечь на них гнев крупнейших корпораций – владельцев баз данных. Все они – межнациональные гиганты, у многих есть в Филли дочерние компании или филиалы, а у иных если не собственные службы безопасности, так кто-нибудь по контракту. А в обязанности охраны входит и слежка за хакерами, которые залезают без спросу в информационные банки компании. Иногда это занимает пару часов, иногда – пару дней. Трудность в том, что некоторые службы, вроде «Красных Самураев» или наемников «Первой Силы», отличаются манерой вести разведку боем – сначала стреляют, потом задают вопросы, если, конечно, остается кто-нибудь, чтобы ответить. Молоток не собирался отираться здесь и вскоре услышать грохот пушек с вертолетов «Нортроп» или, что еще хуже, шум высаживающейся на крышу группы захвата.
Когда Молоток вернулся в холл, Ось кинулся в свою спальню и стал собирать вещи. Молоток прошел в гостиную – там, склонившись над Ангелом, сидела Дана. Из рук волшебницы исходило зеленоватое сияние, а Ангел постанывала.
– Две минуты, – произнес он.
– Молоток, ну пожалуйста!– крикнула Дана, бросив через плечо отчаянный взгляд. – Я не могу с этим спешить!
Первая помощь – не самая сильная сторона Даны, об этом Молоток был хорошо осведомлен. Когда они с Даной встретились, ее вообще мало волновали беды других людей. Не говоря уж об оказании им первой помощи. Все, что ее занимало, – это искусство Аркана, сила манипуляций, основа мастерства, узнавание секретов. Потом она только мешала работать и стонала. Наверное, потеряла хватку или остроту восприятия. Может быть, не соответствует собственным амбициям. Кто знает? В конце концов, это и не важно. Ее пора менять.
– Две минуты.
Дана тихо охала, пациентка ей вторила. Молоток пересек холл и вошел в грузовой лифт. Ось выскочил из спальни с двумя чемоданами, забежал в гостиную и остановился перед плачущей Даной. Молоток сжал зубы и грохнул кулаком по пульту лифта. Дверь закрылась, кабина пошла вниз. Что Молотку в этом доме не нравилось, так это лифт. Ужасно медленный, черт его подери!
– Ну?
– Мы не очень-то понимаем, что произошло, Молоток, – спокойно сказала Дана, – но ее сломали. Я поняла это часа два назад.
Что имеется в виду? Что эту программную телку отоварили и выбросили из «Матрикса?» Молоток не слишком этому удивился. Вот что значит пожадничать, вот что значит нанимать неизвестные молодые дарования. Вот что бывает, когда он лично не контролирует работу. Он откупорил бутылку и, облокотившись о газовый счетчик, обратился к своим подручным:
– Она мертва?
– Нет, – ответила Дана, отбрасывая назад длинные черные волосы. – Думаю, просто оглушена. Без сознания.
– Она чего-нибудь добилась?
Дана посмотрела на Ось, который сидел, держа компьютер Неоны на коленях. Ось поморщился – что может механик понимать в компьютерах? И вообще, кто и в чем может что-то понимать!
– Я думаю, она напала на след, – сказал Ось. – Кое-что я подсмотрел на экране, но немного.
Молоток снова сделал затяжку:
– И что же?
– Ну, – Ось уставился на компьютер, перебирая клавиши, – вроде бы Потрошитель проходила под именем Фаллон Зонтаг. Не знаю, где Ангел нашла эти данные, но об этом было несколько упоминаний.
Очевидно, Потрошитель использовала имя Зонтаг, выезжая в Лос-Анджелес и Чикаго, возможно, в качестве репортера.
Молоток отхлебнул пива. Знать псевдоним Потрошителя по документам – это полезно. Надо будет нанять программиста, которому он сможет доверять, чтобы прочесть городские базы данных. Конечно, у такого профессионала, как Потрошитель, не один псевдоним, но все же это хоть какой-то след. То, что нарыли они с Микки и Укусом, было из области «может – да, а может – нет». Потрошителя в городе видели на обоих берегах Делавэра, ее встречали всюду – от сборищ якудза до подземных гаражей и самых распоследних притонов. Говорят, совершенно бешеная. Но в то же время – умная. Привычки посещать какой-то один клуб или бар нет. Все время в движении. Неуловима и очень опасна.
Убивает не колеблясь – хоть людей, хоть кого. По слухам, пришила какого-то орка и угнала его мотоцикл. Надо иметь в виду и это. Молоток попробовал использовать свои контакты с андерграундом орков, но те не смогли сообщить ничего полезного.
Предстоит адская работа.
– Я так и не знаю, понял ли кто-нибудь из вас, что нашу подружку-программистку выследили.
– Выследили? – выдохнула Дана. – Ее выследили?
Ось уставился в потолок.
Молоток допил пиво и швырнул бутылку в кучу мусора.
– Именно так. Давайте-ка мотать отсюда.
– Что? – всполошилась Дана, – Отсюда?!
– Компьютер берем? – спросил Ось.
– Подожди, – заволновалась Дана, – а как же с Ангелом?
Молоток промолчал, давя каблуком окурок.
– Компьютер берем, телку бросаем.
– Молоток, неужели мы ее вот так просто оставим?
Молоток тяжело посмотрел на нее и отправился в свою комнату. Дана превращается в проблему. И когда это она стала такой чувствительной? Она не хочет никого убивать, она не хочет никому причинять вреда – а что дальше? Дальше от нее вообще не будет никакой пользы. Маг она или нет, раз стала работать хуже, чем раньше, – пошла вон! Молотку стоило немалых трудов сколотить группу, вытащить их всех из дерьма. Какого черта теперь возиться с ненужным балластом!
Не так уж много у него в комнате ценного. Большая часть снаряжения – внизу, в фургоне. Он собрал в рюкзак то, чего никак нельзя было оставлять, и перекинул его через плечо.
Опасность состояла в том, что эта чертова дура, Ангел, могла навлечь на них гнев крупнейших корпораций – владельцев баз данных. Все они – межнациональные гиганты, у многих есть в Филли дочерние компании или филиалы, а у иных если не собственные службы безопасности, так кто-нибудь по контракту. А в обязанности охраны входит и слежка за хакерами, которые залезают без спросу в информационные банки компании. Иногда это занимает пару часов, иногда – пару дней. Трудность в том, что некоторые службы, вроде «Красных Самураев» или наемников «Первой Силы», отличаются манерой вести разведку боем – сначала стреляют, потом задают вопросы, если, конечно, остается кто-нибудь, чтобы ответить. Молоток не собирался отираться здесь и вскоре услышать грохот пушек с вертолетов «Нортроп» или, что еще хуже, шум высаживающейся на крышу группы захвата.
Когда Молоток вернулся в холл, Ось кинулся в свою спальню и стал собирать вещи. Молоток прошел в гостиную – там, склонившись над Ангелом, сидела Дана. Из рук волшебницы исходило зеленоватое сияние, а Ангел постанывала.
– Две минуты, – произнес он.
– Молоток, ну пожалуйста!– крикнула Дана, бросив через плечо отчаянный взгляд. – Я не могу с этим спешить!
Первая помощь – не самая сильная сторона Даны, об этом Молоток был хорошо осведомлен. Когда они с Даной встретились, ее вообще мало волновали беды других людей. Не говоря уж об оказании им первой помощи. Все, что ее занимало, – это искусство Аркана, сила манипуляций, основа мастерства, узнавание секретов. Потом она только мешала работать и стонала. Наверное, потеряла хватку или остроту восприятия. Может быть, не соответствует собственным амбициям. Кто знает? В конце концов, это и не важно. Ее пора менять.
– Две минуты.
Дана тихо охала, пациентка ей вторила. Молоток пересек холл и вошел в грузовой лифт. Ось выскочил из спальни с двумя чемоданами, забежал в гостиную и остановился перед плачущей Даной. Молоток сжал зубы и грохнул кулаком по пульту лифта. Дверь закрылась, кабина пошла вниз. Что Молотку в этом доме не нравилось, так это лифт. Ужасно медленный, черт его подери!