Страница:
— Совсем напротив. Думаю, что смог бы управиться с ним с завязанными глазами.
За свой капитанский пульт уселась Вийя. Она бросила оценивающий взгляд на Брендона и тут же занялась проверкой собственной техники.
— Маркхем сидел за пультом управления огнем до тех пор, пока не стал капитаном, — сообщила Марим. — Он говорил еще нам, что та наша старая система была сделана, поди, еще до Гегемонии. В общем, он тут переиначил все по-своему. Красота, скажи?
— Да...
Рявкнул сигнал выхода, и Брендон рухнул в кресло. Марим прыгнула на свое место и пробежала взглядом по приборам.
— Мы подойдем к вашему Артелиону как мирное судно, — сказала Вийя.
Прояснились после выхода из прыжка экраны, и на них возник Артелион, далекий и прекрасный, каким представал он в бесчисленных голофильмах. И каким он мне снился. Грейвинг вдруг испытала приступ... чего? Трепета? Нетерпения? Она терпеть не могла вспоминать, как мечтала когда-то бежать в Мандалу, чтобы добиться справедливости для тех, кто не мог или не осмелился бежать с её родной планеты.
Экран замерцал, и изображение на нем выросло; Грейвинг заметила, что это Вийя пробежала пальцами по пульту. За пультом управления огнем Крисарх тоже поднял взгляд; профиль его не выдавал никаких эмоций, но плечистая фигура напряглась слегка.
Грейвинг услышала, как вздохнул её брат. Ивард ткнул пальцем в экран, который показывал россыпь мелких облаков над архипелагом, на котором раскинулся Большой Дворец.
— Мандала... — произнес Ивард высоким от страха и волнения голосом. — Но мы же не можем там приземлиться.
— А почему? Такой же ком грязи, как любой другой остров, — фыркнула Марим, но Грейвинг услышала в её браваде нотки неуверенности.
— Магистерий хорошо справляется со своей работой, — буркнул Локри самым презрительным тоном, на какой был способен. — Чем больше болванов верят в весь этот вздор насчет Мандалы, тем надежнее защищены чистенькие — мифы хранят её лучше любого оружия.
Ивард дернулся как от удара, а разъяренная Грейвинг подыскивала, что бы такого обидного сказать Локри, но тут связист заговорил опять — словно не ляпнул только что ничего такого:
— Нас запрашивают.
— Включи ответчик. Код старой регистрации, — скомандовала Вийя.
На пульте Локри загудел зуммер. Он нажал на клавишу, и ожил динамик:
— YST 8740 «Девичий Сон», вам разрешается заход на низкую орбиту. Быстро или медленно?
Вийя забарабанила по клавишам.
— Быстро. Условия контракта стандартные.
— Ждите досмотра на орбите. Расчетное время выхода на орбиту — двенадцать с половиной минут.
Крисарх молчал, но Локри, должно быть, внимательно наблюдал за ним, ибо сказал:
— Никогда не приходилось платить за посадку или взлет, а, Аркад?
Брендон посмотрел на него с легким удивлением.
«Он же нарочно развлекает Локри, — догадалась Грейвинг. — Как забавляют капризное дитя».
Она поспешно вмешалась в разговор, сама не зная для чего — защищать или нападать.
— Конечно, мы платим, — сказала она. — Если мы не заплатим за проход через резонансный щит на высокую орбиту, они могут конфисковать и продать наш корабль.
Она ожидала, что Аркад возразит: «Но мы не продаем чужих кораблей», — но он молчал. Все с тем же любопытством, словно он не возвращался домой, а прилетел на экскурсию, он вглядывался в экраны.
Они не ощутили ускорения, когда расположенный на луне силовой генератор ухватил их корабль направленным гравиполем и с силой послал вниз, к Артелиону.
— «Девичий Сон»? — наконец переспросил Брендон. Марим хихикнула:
— Уж не знаю, что было в голове у бывшего владельца, но наверное, это за то, что корабль такой длинный и стройный, и здорово легко входит и выходит из разных там укромных мест. — Она рассмеялась собственной шутке, и Ивард тоже хихикнул.
«Один из способов заставить его выглядеть не как квашня, — подумала Грейвинг. — Шутки насчет секса».
Последнее время любое упоминание о сексе забавляло Иварда. Уж не значит ли это, что он созрел, чтобы?.. В его возрасте я давно уже знала, что это далеко не шутка. Грейвинг стряхнула эти огорчительные размышления: позже будет полно времени пораздумать над этим.
— У нас для «Телварны» целая охапка названий, — продолжала Марим, — но когда имеешь дело с чистенькими, это самое надежное, опять же оно одно у нас зарегистрированное.
— На моей памяти мы его ни разу не использовали, — добавил Локри. — Короче, мы просто другой корабль, прилетели тихо-мирно по почтенному делу.
— До тех пор, пока нас не спросили, что у нас за дело, — заметила Грейвинг, с сомнением покосившись на Брендона.
Тот поднял руки.
— Если на то пошло, у меня есть право беспрепятственного прохода, но мне кажется, нам лучше не использовать его без крайней нужды.
Все замолчали, глядя на растущую на экране планету. Вийя начала перекличку дежурных пультов, чтобы вахтенный экипаж не расслаблялся.
— Силовое поле снято, — наконец снова ожил динамик. — Приготовьтесь к смене курса. Ждите дальнейших указаний о параметрах орбиты.
Последовал короткий список чисел, и звук выключился.
— Давай, Ивард, твоя очередь.
Ивард оглянулся на Вийю. Та кивнула, и он опустил пальцы на клавиши.
— Курс введен и задействован.
Вид у Марим был недоуменный.
— Жутко непривычно как-то доверять «Телварну» какой-то там чужой машине.
— У панархистов по-другому не бывает, — ответила Вийя, — особенно здесь, в центре их владений. Можешь не сомневаться, нас сейчас держат на прицеле тяжелые рапторы, настроенные на немедленный огонь при малейшем отклонении.
Остальные посмотрели на Брендона, и он кивнул.
— У нас не было ни одного инцидента вот уже больше ста лет, — сказал он.
— Что ж, спасибо и на том, — буркнула Марим.
— Неужели они будут стрелять в мирный корабль? — неосторожно спросил Ивард.
— Мирный корабль? — хохотнула Марим, с притворным изумлением оглядываясь по сторонам. — Где?
Ивард снова скис. Брендон поспешно заговорил, словно ощущал необходимость ответить на дерзкую реплику Марим:
— Марим права, Ивард, хотя и не совсем в том смысле. Корабль может нанести уйму ущерба планете — не говоря уже об орбитальных поселениях — даже не имея дурных намерений.
Неужели Аркад делает все это только из доброты? Грейвинг вдруг испытала к Брендону нечто вроде одобрения.
— Ты вот о чем подумай, Ивард, — сказала она брату. — «Телварна» весит где-то двадцать тысяч тонн. Вторая космическая скорость для Артелиона будет больше одиннадцати километров в секунду...
Глаза Иварда расширились: мгновенно просчитав все, он понял возможные последствия.
Теперь планета увеличивалась на экране гораздо быстрее, а вокруг нее кольцом ярких огней виднелись орбитальные поселения. Беспорядочно роившиеся другие огоньки отмечали корабли на орбитах.
Но и брат, и все остальные разом вылетели у Грейвинг из головы, как только она заметила на экране один-единственный знакомый объект. Она еще не до конца осознала это, а пальцы уже сами набрали команду, увеличив одно из пятнышек прямо по курсу. На экране возникла знакомая яйцевидная форма линкора, ощетинившегося едва различимыми на расстоянии антеннами и орудиями.
Грейвинг молчала, стиснув зубы. Она покосилась на капитана — та молча разглядывала линкор.
Первой подала голос Марим, развалившаяся в кресле, скрестив руки и задрав ноги на пульт:
— Надо же, как странно сидеть и не удирать от этой хреновины!
В ответ рассмеялся один Локри.
Брендон решил, что все еще не до конца верят в то, что они и правда подходят к Мандале, которая стараниями Магистерия и Академии Архетипа и Ритуала до сих пор вызывала у жителей Тысячи Солнц благоговейный трепет. Даже Локри, что бы он там ни говорил, не отрываясь, смотрел на с каждой минутой выраставшую планету.
«Все, но не Вийя», — подумал Брендон, ощущая её спокойный взгляд на себе. Её одну, похоже, совершенно не волновало то, что они подходят к самому сердцу Панархии, самому бойкому перекрестку всех космических путей, родине самой древней культуры, до сих пор хранившей память об Утерянной Земле. Интересно, откуда она родом? Такого акцента, как у нее, ему слышать, кажется, еще не доводилось, и все же он казался ему до странного знакомым.
Вийя вдруг резко набрала на пульте команду, еще раз увеличив изображение. По экрану прошла рябь, почти скрывшая линкор на ту секунду, пока настраивались датчики. Потом изображение снова возникло на экране, с беспощадной четкостью показывая эмблему на борту корабля — стилизованный красный кулак, стискивающий охапку молний; все это окружалось угловатой надписью и венком огненных языков.
— «Кулак Должара», — произнесла Вийя тихо, почти шепотом.
Должар...
Мой отец — Аватар Дола. Тебе и дня не прожить на Должаре...
Брендон зажмурился, и мысли его побежали по двум направлениям сразу. Ему вспомнился Анарис, сын Эсабиана, произносящий эти слова с таким же точно акцентом — одна мысль.
И вторая: «Капитан этого судна — должарианка».
Брендон отогнал обе мысли. Вийя заговорила снова, и слова её застали его врасплох:
— Согласно Ахеронтскому Договору, этот корабль не имеет права покидать орбиту Должара, верно?
Брендон медленно кивнул, пытаясь услышать в её словах фальшь или подвох. Он не услышал ни того, ни другого.
— Возможно, проходят какие-то мирные переговоры, — сказал он, сам не очень-то веря собственным словам. — Или что-то еще, в чем участвует Должар. В случае контакта на высшем уровне дипломатические нормы требуют, чтобы Эсабиан использовал свой флагманский корабль.
— Тебе видней, — заявила Марим, ерзая на своем месте. — Ты у нас чистенький, да еще из высших.
Брендон опустил взгляд на свои руки, напряженно застывшие на краю потемневшего от времени пульта.
— Уверяю тебя, Марим, что мне сообщили бы об этом в самую последнюю очередь. Моя роль в государственном механизме заключалась в... совсем в другом.
Должно быть, остальные ощутили в его голосе формальную сухость, поскольку на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только стуком клавиш на пульте у Вийи.
— Ивард, проверь курс, — произнесла она наконец, потом нажала на клавишу интеркома. — Жаим, как двигатели?
— Лучше не бывает, — послышался ответ. — Что ты обо всем этом думаешь? — Брендон сообразил, что тот видит все происходящее на мостике с монитора.
Да, чего у рифтеров нет — так это жесткого разделения труда, как на флоте.
С минуту Вийя сидела, не отвечая и глядя на Брендона.
— Мы идем не с государственным визитом, так что любой наш подозрительный шаг будет встречен огнем из пушек. Единственное, что мы можем делать, — это ждать, пока ситуация не прояснится. Если понадобится, подождем, пока планета не заслонит от нас линкор, а там рванем. — Она сделала паузу. — Локри, ты можешь определить, включено ли резонансное поле?
Локри покосился на Марим.
— Можем прощупать это слабым скачковым полем. Только это займет несколько минут.
— Тогда делай.
Брендон слушал этот обмен репликами вполуха: ему не давало покоя присутствие вражеского линкора на орбите над Мандалой.
«Мандала, — подумал он. — Вот я и делаю это, словно разгадка поможет отогнать пятьдесят миллиардов тонн линкора».
На него снова нахлынули воспоминания: его первая встреча с Анарисом. Ему тогда было десять лет, Галену — на пару лет больше. Они играли тогда вдвоем в парке — разучивали жесты келли, — когда появилось несколько взрослых, все в военной форме, и один из них что-то сказал официальным тоном.
Но Брендон не обращал внимания на взрослых. Его интересовала только одна маленькая фигурка в окружении больших, в черном, в высоких черных же сапогах и с чем-то вроде оружия на поясе. Мальчик, чуть старше и заметно выше Брендона, смотрел на него, не мигая, без намека на улыбку.
— Заложник... — прошептал Гален почти беззвучно.
Брендон не знал, что это значит, да и не хотел знать. Он не понимал, почему этот мальчишка смотрит на них так, будто от них дурно пахнет.
— Так давай с ним поздороваемся, — со смехом сказал он и исполнил приветственный танец келли, подобравшись при этом к мальчишке достаточно близко, чтобы ткнуть в лицо и живот.
Гален присоединился было к нему, но тут мальчишка вдруг яростно бросился на них с ножом. Брендон опрокинулся на траву в полном изумлении: он даже не заметил, когда тот успел выхватить свое оружие. Но и нож тут же вылетел у него из головы, когда он увидел, как покраснело лицо паренька и как закатились его глаза.
— Он захлебнется! — завопил Брендон.
Взрослые словно окаменели от неожиданности. Первым опомнился Гален. Быстро, стремительнее даже, чем мальчишка только что, он подлетел к нему со спины, охватил руками и нажал кулаком на желудок — чему-чему, а приемам первой помощи их обучили хорошо.
Парень согнулся вдвое, и его вырвало — прямо на сияющие сапоги. Брендон, обессилев от смеха, рухнул на траву. Задыхаясь, он слышал этот голос, высокий, срывающийся от злости, с этим странным акцентом...
Мой отец — Аватар Дола...
Прошло несколько лет, прежде чем Брендон узнал, что тот пытался устрашить его и заставить повиноваться Древним должарианским заклятиям.
Воспоминание рассеялось, уступив место реальности — виду корабля, принадлежащего не Анарису рахал'Джерро-ди, но его отцу. Корабль висел над Артелионом. Почему?
Он опустил взгляд; пальцы непроизвольно крутили перстень Танри. Вставленные в глаза сфинксов драгоценные камни вспыхивали на свету.
«По меньшей мере, выполни данное тобой обещание».
Он посмотрел на экраны. На экранах заднего обзора скрывался за горизонтом Большой Дворец. На большом мониторе ярко освещенные солнцем орбитальные поселения выстраивались в плавно изогнутую цепочку огней, уводящую их через терминатор в ночь.
«Рифеллин известно, как я это ненавижу. Она еще пожалеет о своей шуточке».
Бори заметил, что пилот начал коситься на него, но сделал вид, что не видит этого, отчаянно стараясь смотреть не вперед, а вниз, на нос катера прямо перед ветровым стеклом. Даже так он затаил дыхание, когда махина «Когтя Дьявола» надвинулась на них. Катер дернулся, когда силовое поле эсминца захватило его, и еще раз, когда они, разбрызгивая огоньки статических разрядов, скользнули в причальный шлюз. Только когда катер опустился на палубу, Барродах облегченно перевел дух.
Двигатели маленького суденышка смолкли. Барродах выбрался из-за пульта, прошел в шлюз и откинул люк. Снаружи к катеру приближался человек с какой-то длинной штуковиной в руках, за которой тянулся провод. За ним следовал пестро разодетый рифтер. На заднем плане Барродах разглядел бесформенную груду поддонов и контейнеров; содержимое части из них высыпалось на палубу.
Он поднял ногу, чтобы ступить за порог люка; пилот поспешно повернулся к нему.
— Подождите минуту, господин, вам еще нельзя выходить!
— Не говори мне, чего я могу, а чего нет! — раздраженно рявкнул бори. Тип со штуковиной в руках отчаянно замахал ему руками, но Барродах не обратил на него внимания и сделал шаг.
Послышался громкий хлопок, и бори вдруг оказался лежащим на палубе лицом вверх. Противный запах коснулся его ноздрей, а ноги почему-то щипало. Он тряхнул головой и неуверенно привел себя в сидячее положение, потом опустил глаза и вдруг завопил от страха: его башмаки горели!
Матрос в форменном кителе подбежал и сбил огонь из огнетушителя, заодно окатив Барродаха пеной с ног до головы. Тот, пошатываясь, поднялся на ноги и злобно посмотрел на расфуфыренного рифтера, в котором узнал капитана, Таллиса Й'Мармора.
Таллис прилагал все усилия, чтобы не засмеяться, отчего глаза его выпучились еще сильнее.
— Прощу прощения, милорд, — почтительно произнес он. — Это побочный эффект швартового поля — сильный статический заряд. Мы как раз собирались снять его, когда вы вышли. Надеюсь, вы не пострадали?
Слегка польщенный необычным обращением Таллиса, Барродах только смерил его тяжелым взглядом, от которого тот заметно стушевался.
— Нет. Прибыл уже Лисантер с «Кулака Должара»?
— Он вон там, — показал Таллис.
Барродах посмотрел в том направлении, куда ткнул длинный указательный палец, и увидел долговязую фигуру ксеноархеолога, выступающую из-за большого контейнера. Тот тоже увидел бори и поспешил ему навстречу.
— Я пока не нашел урианских артефактов, сенц ло'Барродах, — сказал он, используя положенную форму обращения низшего к высшему. Впрочем, должарианские приставки прозвучали в гладкой, невыразительной речи на уни довольно нелепо. — Но я только недавно начал.
Барродах повернулся к Таллису — тот развел руками.
— Поскольку вы не дали точного описания того, что вам нужно, мы привезли сюда все собрание из дома Омилова, а также из его банковского сейфа и сейфа в Университете — все, как вы сказали. — Таллис бросил на бори взгляд, который тот счел простым любопытством. — Возможно, если вы опишете этот предмет точнее, нам будет проще искать.
«Этому болвану нечего и думать обмануть Должар», — решил Барродах. Здесь, на орбите Артелиона, под прицелом орудий «Кулака» и вдали от завистливых лап Хрима Беспощадного, возможно, нет риска в том, чтобы рассказать этому типу, на что похоже Сердце Хроноса. Он покосился на груду артефактов, усыпавших почти всю палубу. «Если я не скажу ему, мы застрянем здесь на несколько дней».
— Вы лично наблюдали за погрузкой? — спросил он у рифтерского капитана.
— Разумеется. — Таллис даже обиделся немного.
— Отлично. То, что мы ищем — размером с ваш кулак или чуть меньше. Это сфера с зеркальной поверхностью, и ведет она себя немного странно.
Таллис закатил глаза и в театральной задумчивости дотронулся тремя пальцами до подбородка. Барродах терпеливо стиснул зубы.
«Когда бы он не давал ценную информацию на этого Хрима, я с радостью вышвырнул бы его в открытый космос».
— Кажется, — сказал наконец Таллис, — я знаю, где лежит что-то в этом роде. Идите сюда.
В сопровождении бори и Лисантера он осторожно пробрался через нагромождение ящиков на другую сторону причального шлюза, где стоял большой, не распакованный еще контейнер.
— Это должно быть здесь. Сейчас скажу, чтобы его открыли.
Он махнул ближнему матросу, который подошел к ним с небольшим тупорылым предметом в руках. Матрос приложил предмет к верхнему ребру контейнера, тот коротко взвыл, и крышка контейнера медленно, воняя горелым пластиком, начала закручиваться вверх.
В ожидании, пока контейнер откроют окончательно, Барродах повернулся к Таллису:
— Не мешал ли Хрим вашим поискам в усадьбе Омилова или в Университете?
— Нет, — улыбнулся Таллис. — Нет, не посмел — после того, как вы переподчинили меня напрямую Артелиону, прежде чем направить меня на поиски.
Это упоминание о покровительстве немного смягчило Барродаха.
«По крайней мере он понимает, почему я поступил так. Возможно, от него еще какое-то время будет польза».
— Он был очень огорчен, когда пришли ваши новые приказы, отменявшие сделанные перед атакой назначения, — продолжал Таллис. — Некоторые из его комментариев по этому поводу можно назвать... хм... неосторожными. — Он с надеждой посмотрел на Барродаха, который игнорировал намек.
«Я знаю, что Хрим ненавидит меня. Чего этот болван не понимает, так это того, что ненависть делает поступки человека предсказуемыми».
Интересно, как это Таллису удается быть разом подозрительным и абсолютно близоруким. А что до линкора на Малахронте...
Барродах улыбнулся и отбросил эту мысль: матрос наконец открыл контейнер, и Таллис ткнул пальцем в большой деревянный шкаф внутри.
— Думаю, это здесь.
Барродах нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока остальные доставали шкаф из контейнера и открывали его. Внутри оказались полки, аккуратно уставленные рядами самых причудливых предметов, среди которых мелькнула книга в кожаном переплете. Лисантер взял её и начал перелистывать, пока Барродах и Таллис копались в остальном.
— Я следил за тем, как пакуют этот шкаф, и мне кажется, то, что мы ищем, лежит где-то в самом низу, — сообщил Таллис.
Откладывая артефакты в сторону, Барродах не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть на некоторые, самые занятные. Легко верилось в то, что они урианского происхождения: он никогда еще не видел ничего подобного. Тут были корзинообразные хитросплетения из незнакомого тусклого металла, напоминавшие нижнее белье какого-то извращенца; штуковина, похожая на сильно вытянутый кубок с торчавшими из горла изогнутыми металлическими остриями вроде ножниц, и еще множество вообще ни на что не похожих предметов.
Бори тряхнул головой. Надо же было кому-то собирать всю эту ерунду! Если это типичный пример того, что интересует панархистскую аристократию, неудивительно, что палиах Эсабиана завершился так легко.
И тут же он забыл об этом, ибо Таллис снял очередную полку, и под ней обнаружился блестящий металлический шар. Барродах недовольно заворчал, хлопнул Таллиса по руке, когда тот потянулся к нему, и поднял его сам. Шар показался ему странно легким.
За его спиной как-то странно хихикнул Лисантер, но он не обратил на это никакого внимания, крутя шар в руках. Он почти трясся от возбуждения. Сердце Хроноса! Он уже видел одобрение на лице Эсабиана, когда он положит последний ключ к победе ему в руки.
«Погоди-ка! — Он вдруг заметил в шаре отверстие. — Ни в одном описании Сердца Хроноса не говорилось ни о каких отверстиях...» Отверстие было размером примерно с его большой палец. И с противоположной стороны шара обнаружилось еще одно, меньшего диаметра.
— Сенц ло'Барродах! — настойчиво окликнул его Лисантер, но Барродах, не в силах совладать с любопытством, уже сунул палец в отверстие. Вещество, из которого был сделан шар, странно поддалось, пропуская палец внутрь; внутренность шара оказалась теплой.
— Это не урианские артефакты, — сказал Лисантер, бросив взгляд на руку Барродаха и тут же отвернувшись.
— Как? — не понял Барродах, стягивая шар с пальца. Шар почему-то не хотел слезать.
— Сначала я не был в этом уверен — в верхнем ряду точно не было ничего урианского, но я не знал, что там, внизу... — Он прикусил губу, глядя в какую-то дальнюю точку причального шлюза.
Барродаха, несколько выведенного из равновесия борьбой с шаром — тот уже засосал палец до основания, — вдруг поразила ужасная мысль: уж не пытается ли Лисантер изо всех сил сдержать смех?
— Но если верить вот этой книге, эта коллекция принадлежит некой леди Ризьене Геттериус... — ксеноархеолог повысил голос, и глаза его подозрительно заблестели. — ...каковая, кажется, приходится гностору женой. Понять её почерк довольно трудно.
Барродах почти ударился в панику. Шар решительно отказывался слезать с его пальца. Он стучал им по краю контейнера — безрезультатно; он вообще уже не чувствовал своего пальца.
— Что это такое? — взвизгнул он. — Снимите это! — он отчаянно взмахнул рукой и заехал Таллису шаром прямо по носу, из которого тут же обильно пошла кровь. Таллис взвыл и согнулся, безуспешно пытаясь спасти свой попугайский мундир от кровавых пятен. Матрос, забыв про болтающуюся в руке открывалку, с разинутым ртом созерцал весь этот катаклизм.
Лисантер наконец не выдержал и, утирая слезы и борясь с сотрясающим его тело смехом, принялся торопливо объяснять:
— Простите меня, сенц ло'Барродах. Эта игрушка из коллекции для развлечения мужчин. — Он прикусил губу так, что она побелела, потом продолжал деревянным голосом, что оказалось еще хуже, чем если бы он просто смеялся. — И мне кажется, она специально устроена так, чтобы не слезать.
Связист медленно прошелся взглядом по индикаторам и кивнул; усмешка разом исчезла с его лица. Камень в сережке блеснул алым пламенем. Все внутри Грейвинг сжалось.
— Резонансное поле снято, — продолжала Марим. — Как только пройдем радиус естественного поля, мы вольны маневрировать.
Брендон нахмурился.
— Непорядок, да? — спокойным тоном спросила Грейвинг.
— Да.
— Может, у них есть на то основания, вроде доброй воли там или чего такого? — предположила Марим. Она одна еще улыбалась, хотя скорее с вызовом, чем весело. Никто уже не надеялся на мирное приземление, обещанное им перед стартом.
— Панархисты ни за что не оставили бы Артелион вот так, без защиты, — сказала Вийя, — особенно при должарианском крейсере на орбите.
Неожиданный зуммер и голос из динамика на пульте у Локри перебили ее.
— YST 8740 «Девичий Сон», даю новый курс.
— Переключаю на тебя, Ивард, — предупредил Локри. Выслушав продиктованные ему цифры, Ивард нерешительно посмотрел на Вийю.
— Они хотят, чтобы мы спустились на двести километров; направление прежнее.
За свой капитанский пульт уселась Вийя. Она бросила оценивающий взгляд на Брендона и тут же занялась проверкой собственной техники.
— Маркхем сидел за пультом управления огнем до тех пор, пока не стал капитаном, — сообщила Марим. — Он говорил еще нам, что та наша старая система была сделана, поди, еще до Гегемонии. В общем, он тут переиначил все по-своему. Красота, скажи?
— Да...
Рявкнул сигнал выхода, и Брендон рухнул в кресло. Марим прыгнула на свое место и пробежала взглядом по приборам.
— Мы подойдем к вашему Артелиону как мирное судно, — сказала Вийя.
Прояснились после выхода из прыжка экраны, и на них возник Артелион, далекий и прекрасный, каким представал он в бесчисленных голофильмах. И каким он мне снился. Грейвинг вдруг испытала приступ... чего? Трепета? Нетерпения? Она терпеть не могла вспоминать, как мечтала когда-то бежать в Мандалу, чтобы добиться справедливости для тех, кто не мог или не осмелился бежать с её родной планеты.
Экран замерцал, и изображение на нем выросло; Грейвинг заметила, что это Вийя пробежала пальцами по пульту. За пультом управления огнем Крисарх тоже поднял взгляд; профиль его не выдавал никаких эмоций, но плечистая фигура напряглась слегка.
Грейвинг услышала, как вздохнул её брат. Ивард ткнул пальцем в экран, который показывал россыпь мелких облаков над архипелагом, на котором раскинулся Большой Дворец.
— Мандала... — произнес Ивард высоким от страха и волнения голосом. — Но мы же не можем там приземлиться.
— А почему? Такой же ком грязи, как любой другой остров, — фыркнула Марим, но Грейвинг услышала в её браваде нотки неуверенности.
— Магистерий хорошо справляется со своей работой, — буркнул Локри самым презрительным тоном, на какой был способен. — Чем больше болванов верят в весь этот вздор насчет Мандалы, тем надежнее защищены чистенькие — мифы хранят её лучше любого оружия.
Ивард дернулся как от удара, а разъяренная Грейвинг подыскивала, что бы такого обидного сказать Локри, но тут связист заговорил опять — словно не ляпнул только что ничего такого:
— Нас запрашивают.
— Включи ответчик. Код старой регистрации, — скомандовала Вийя.
На пульте Локри загудел зуммер. Он нажал на клавишу, и ожил динамик:
— YST 8740 «Девичий Сон», вам разрешается заход на низкую орбиту. Быстро или медленно?
Вийя забарабанила по клавишам.
— Быстро. Условия контракта стандартные.
— Ждите досмотра на орбите. Расчетное время выхода на орбиту — двенадцать с половиной минут.
Крисарх молчал, но Локри, должно быть, внимательно наблюдал за ним, ибо сказал:
— Никогда не приходилось платить за посадку или взлет, а, Аркад?
Брендон посмотрел на него с легким удивлением.
«Он же нарочно развлекает Локри, — догадалась Грейвинг. — Как забавляют капризное дитя».
Она поспешно вмешалась в разговор, сама не зная для чего — защищать или нападать.
— Конечно, мы платим, — сказала она. — Если мы не заплатим за проход через резонансный щит на высокую орбиту, они могут конфисковать и продать наш корабль.
Она ожидала, что Аркад возразит: «Но мы не продаем чужих кораблей», — но он молчал. Все с тем же любопытством, словно он не возвращался домой, а прилетел на экскурсию, он вглядывался в экраны.
Они не ощутили ускорения, когда расположенный на луне силовой генератор ухватил их корабль направленным гравиполем и с силой послал вниз, к Артелиону.
— «Девичий Сон»? — наконец переспросил Брендон. Марим хихикнула:
— Уж не знаю, что было в голове у бывшего владельца, но наверное, это за то, что корабль такой длинный и стройный, и здорово легко входит и выходит из разных там укромных мест. — Она рассмеялась собственной шутке, и Ивард тоже хихикнул.
«Один из способов заставить его выглядеть не как квашня, — подумала Грейвинг. — Шутки насчет секса».
Последнее время любое упоминание о сексе забавляло Иварда. Уж не значит ли это, что он созрел, чтобы?.. В его возрасте я давно уже знала, что это далеко не шутка. Грейвинг стряхнула эти огорчительные размышления: позже будет полно времени пораздумать над этим.
— У нас для «Телварны» целая охапка названий, — продолжала Марим, — но когда имеешь дело с чистенькими, это самое надежное, опять же оно одно у нас зарегистрированное.
— На моей памяти мы его ни разу не использовали, — добавил Локри. — Короче, мы просто другой корабль, прилетели тихо-мирно по почтенному делу.
— До тех пор, пока нас не спросили, что у нас за дело, — заметила Грейвинг, с сомнением покосившись на Брендона.
Тот поднял руки.
— Если на то пошло, у меня есть право беспрепятственного прохода, но мне кажется, нам лучше не использовать его без крайней нужды.
Все замолчали, глядя на растущую на экране планету. Вийя начала перекличку дежурных пультов, чтобы вахтенный экипаж не расслаблялся.
— Силовое поле снято, — наконец снова ожил динамик. — Приготовьтесь к смене курса. Ждите дальнейших указаний о параметрах орбиты.
Последовал короткий список чисел, и звук выключился.
— Давай, Ивард, твоя очередь.
Ивард оглянулся на Вийю. Та кивнула, и он опустил пальцы на клавиши.
— Курс введен и задействован.
Вид у Марим был недоуменный.
— Жутко непривычно как-то доверять «Телварну» какой-то там чужой машине.
— У панархистов по-другому не бывает, — ответила Вийя, — особенно здесь, в центре их владений. Можешь не сомневаться, нас сейчас держат на прицеле тяжелые рапторы, настроенные на немедленный огонь при малейшем отклонении.
Остальные посмотрели на Брендона, и он кивнул.
— У нас не было ни одного инцидента вот уже больше ста лет, — сказал он.
— Что ж, спасибо и на том, — буркнула Марим.
— Неужели они будут стрелять в мирный корабль? — неосторожно спросил Ивард.
— Мирный корабль? — хохотнула Марим, с притворным изумлением оглядываясь по сторонам. — Где?
Ивард снова скис. Брендон поспешно заговорил, словно ощущал необходимость ответить на дерзкую реплику Марим:
— Марим права, Ивард, хотя и не совсем в том смысле. Корабль может нанести уйму ущерба планете — не говоря уже об орбитальных поселениях — даже не имея дурных намерений.
Неужели Аркад делает все это только из доброты? Грейвинг вдруг испытала к Брендону нечто вроде одобрения.
— Ты вот о чем подумай, Ивард, — сказала она брату. — «Телварна» весит где-то двадцать тысяч тонн. Вторая космическая скорость для Артелиона будет больше одиннадцати километров в секунду...
Глаза Иварда расширились: мгновенно просчитав все, он понял возможные последствия.
Теперь планета увеличивалась на экране гораздо быстрее, а вокруг нее кольцом ярких огней виднелись орбитальные поселения. Беспорядочно роившиеся другие огоньки отмечали корабли на орбитах.
Но и брат, и все остальные разом вылетели у Грейвинг из головы, как только она заметила на экране один-единственный знакомый объект. Она еще не до конца осознала это, а пальцы уже сами набрали команду, увеличив одно из пятнышек прямо по курсу. На экране возникла знакомая яйцевидная форма линкора, ощетинившегося едва различимыми на расстоянии антеннами и орудиями.
Грейвинг молчала, стиснув зубы. Она покосилась на капитана — та молча разглядывала линкор.
Первой подала голос Марим, развалившаяся в кресле, скрестив руки и задрав ноги на пульт:
— Надо же, как странно сидеть и не удирать от этой хреновины!
В ответ рассмеялся один Локри.
* * *
Некоторое время все молча смотрели на экран.Брендон решил, что все еще не до конца верят в то, что они и правда подходят к Мандале, которая стараниями Магистерия и Академии Архетипа и Ритуала до сих пор вызывала у жителей Тысячи Солнц благоговейный трепет. Даже Локри, что бы он там ни говорил, не отрываясь, смотрел на с каждой минутой выраставшую планету.
«Все, но не Вийя», — подумал Брендон, ощущая её спокойный взгляд на себе. Её одну, похоже, совершенно не волновало то, что они подходят к самому сердцу Панархии, самому бойкому перекрестку всех космических путей, родине самой древней культуры, до сих пор хранившей память об Утерянной Земле. Интересно, откуда она родом? Такого акцента, как у нее, ему слышать, кажется, еще не доводилось, и все же он казался ему до странного знакомым.
Вийя вдруг резко набрала на пульте команду, еще раз увеличив изображение. По экрану прошла рябь, почти скрывшая линкор на ту секунду, пока настраивались датчики. Потом изображение снова возникло на экране, с беспощадной четкостью показывая эмблему на борту корабля — стилизованный красный кулак, стискивающий охапку молний; все это окружалось угловатой надписью и венком огненных языков.
— «Кулак Должара», — произнесла Вийя тихо, почти шепотом.
Должар...
Мой отец — Аватар Дола. Тебе и дня не прожить на Должаре...
Брендон зажмурился, и мысли его побежали по двум направлениям сразу. Ему вспомнился Анарис, сын Эсабиана, произносящий эти слова с таким же точно акцентом — одна мысль.
И вторая: «Капитан этого судна — должарианка».
Брендон отогнал обе мысли. Вийя заговорила снова, и слова её застали его врасплох:
— Согласно Ахеронтскому Договору, этот корабль не имеет права покидать орбиту Должара, верно?
Брендон медленно кивнул, пытаясь услышать в её словах фальшь или подвох. Он не услышал ни того, ни другого.
— Возможно, проходят какие-то мирные переговоры, — сказал он, сам не очень-то веря собственным словам. — Или что-то еще, в чем участвует Должар. В случае контакта на высшем уровне дипломатические нормы требуют, чтобы Эсабиан использовал свой флагманский корабль.
— Тебе видней, — заявила Марим, ерзая на своем месте. — Ты у нас чистенький, да еще из высших.
Брендон опустил взгляд на свои руки, напряженно застывшие на краю потемневшего от времени пульта.
— Уверяю тебя, Марим, что мне сообщили бы об этом в самую последнюю очередь. Моя роль в государственном механизме заключалась в... совсем в другом.
Должно быть, остальные ощутили в его голосе формальную сухость, поскольку на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только стуком клавиш на пульте у Вийи.
— Ивард, проверь курс, — произнесла она наконец, потом нажала на клавишу интеркома. — Жаим, как двигатели?
— Лучше не бывает, — послышался ответ. — Что ты обо всем этом думаешь? — Брендон сообразил, что тот видит все происходящее на мостике с монитора.
Да, чего у рифтеров нет — так это жесткого разделения труда, как на флоте.
С минуту Вийя сидела, не отвечая и глядя на Брендона.
— Мы идем не с государственным визитом, так что любой наш подозрительный шаг будет встречен огнем из пушек. Единственное, что мы можем делать, — это ждать, пока ситуация не прояснится. Если понадобится, подождем, пока планета не заслонит от нас линкор, а там рванем. — Она сделала паузу. — Локри, ты можешь определить, включено ли резонансное поле?
Локри покосился на Марим.
— Можем прощупать это слабым скачковым полем. Только это займет несколько минут.
— Тогда делай.
Брендон слушал этот обмен репликами вполуха: ему не давало покоя присутствие вражеского линкора на орбите над Мандалой.
«Мандала, — подумал он. — Вот я и делаю это, словно разгадка поможет отогнать пятьдесят миллиардов тонн линкора».
На него снова нахлынули воспоминания: его первая встреча с Анарисом. Ему тогда было десять лет, Галену — на пару лет больше. Они играли тогда вдвоем в парке — разучивали жесты келли, — когда появилось несколько взрослых, все в военной форме, и один из них что-то сказал официальным тоном.
Но Брендон не обращал внимания на взрослых. Его интересовала только одна маленькая фигурка в окружении больших, в черном, в высоких черных же сапогах и с чем-то вроде оружия на поясе. Мальчик, чуть старше и заметно выше Брендона, смотрел на него, не мигая, без намека на улыбку.
— Заложник... — прошептал Гален почти беззвучно.
Брендон не знал, что это значит, да и не хотел знать. Он не понимал, почему этот мальчишка смотрит на них так, будто от них дурно пахнет.
— Так давай с ним поздороваемся, — со смехом сказал он и исполнил приветственный танец келли, подобравшись при этом к мальчишке достаточно близко, чтобы ткнуть в лицо и живот.
Гален присоединился было к нему, но тут мальчишка вдруг яростно бросился на них с ножом. Брендон опрокинулся на траву в полном изумлении: он даже не заметил, когда тот успел выхватить свое оружие. Но и нож тут же вылетел у него из головы, когда он увидел, как покраснело лицо паренька и как закатились его глаза.
— Он захлебнется! — завопил Брендон.
Взрослые словно окаменели от неожиданности. Первым опомнился Гален. Быстро, стремительнее даже, чем мальчишка только что, он подлетел к нему со спины, охватил руками и нажал кулаком на желудок — чему-чему, а приемам первой помощи их обучили хорошо.
Парень согнулся вдвое, и его вырвало — прямо на сияющие сапоги. Брендон, обессилев от смеха, рухнул на траву. Задыхаясь, он слышал этот голос, высокий, срывающийся от злости, с этим странным акцентом...
Мой отец — Аватар Дола...
Прошло несколько лет, прежде чем Брендон узнал, что тот пытался устрашить его и заставить повиноваться Древним должарианским заклятиям.
Воспоминание рассеялось, уступив место реальности — виду корабля, принадлежащего не Анарису рахал'Джерро-ди, но его отцу. Корабль висел над Артелионом. Почему?
Он опустил взгляд; пальцы непроизвольно крутили перстень Танри. Вставленные в глаза сфинксов драгоценные камни вспыхивали на свету.
«По меньшей мере, выполни данное тобой обещание».
Он посмотрел на экраны. На экранах заднего обзора скрывался за горизонтом Большой Дворец. На большом мониторе ярко освещенные солнцем орбитальные поселения выстраивались в плавно изогнутую цепочку огней, уводящую их через терминатор в ночь.
* * *
Когда «Коготь Дьявола» приблизился к ним, Барродах сцепил руки, надеясь, что сидевший рядом пилот не заметит, как он сжался. Он терпеть не мог космические перелеты и проклинал Рифеллин за то, что та выделила ему катер такой маленький, что в нем не было даже отдельного помещения для пассажиров. Вместо уютной каюты с зашторенными иллюминаторами он был вынужден торчать на месте второго пилота перед отвратительно большим ветровым стеклом из дайпласта.«Рифеллин известно, как я это ненавижу. Она еще пожалеет о своей шуточке».
Бори заметил, что пилот начал коситься на него, но сделал вид, что не видит этого, отчаянно стараясь смотреть не вперед, а вниз, на нос катера прямо перед ветровым стеклом. Даже так он затаил дыхание, когда махина «Когтя Дьявола» надвинулась на них. Катер дернулся, когда силовое поле эсминца захватило его, и еще раз, когда они, разбрызгивая огоньки статических разрядов, скользнули в причальный шлюз. Только когда катер опустился на палубу, Барродах облегченно перевел дух.
Двигатели маленького суденышка смолкли. Барродах выбрался из-за пульта, прошел в шлюз и откинул люк. Снаружи к катеру приближался человек с какой-то длинной штуковиной в руках, за которой тянулся провод. За ним следовал пестро разодетый рифтер. На заднем плане Барродах разглядел бесформенную груду поддонов и контейнеров; содержимое части из них высыпалось на палубу.
Он поднял ногу, чтобы ступить за порог люка; пилот поспешно повернулся к нему.
— Подождите минуту, господин, вам еще нельзя выходить!
— Не говори мне, чего я могу, а чего нет! — раздраженно рявкнул бори. Тип со штуковиной в руках отчаянно замахал ему руками, но Барродах не обратил на него внимания и сделал шаг.
Послышался громкий хлопок, и бори вдруг оказался лежащим на палубе лицом вверх. Противный запах коснулся его ноздрей, а ноги почему-то щипало. Он тряхнул головой и неуверенно привел себя в сидячее положение, потом опустил глаза и вдруг завопил от страха: его башмаки горели!
Матрос в форменном кителе подбежал и сбил огонь из огнетушителя, заодно окатив Барродаха пеной с ног до головы. Тот, пошатываясь, поднялся на ноги и злобно посмотрел на расфуфыренного рифтера, в котором узнал капитана, Таллиса Й'Мармора.
Таллис прилагал все усилия, чтобы не засмеяться, отчего глаза его выпучились еще сильнее.
— Прощу прощения, милорд, — почтительно произнес он. — Это побочный эффект швартового поля — сильный статический заряд. Мы как раз собирались снять его, когда вы вышли. Надеюсь, вы не пострадали?
Слегка польщенный необычным обращением Таллиса, Барродах только смерил его тяжелым взглядом, от которого тот заметно стушевался.
— Нет. Прибыл уже Лисантер с «Кулака Должара»?
— Он вон там, — показал Таллис.
Барродах посмотрел в том направлении, куда ткнул длинный указательный палец, и увидел долговязую фигуру ксеноархеолога, выступающую из-за большого контейнера. Тот тоже увидел бори и поспешил ему навстречу.
— Я пока не нашел урианских артефактов, сенц ло'Барродах, — сказал он, используя положенную форму обращения низшего к высшему. Впрочем, должарианские приставки прозвучали в гладкой, невыразительной речи на уни довольно нелепо. — Но я только недавно начал.
Барродах повернулся к Таллису — тот развел руками.
— Поскольку вы не дали точного описания того, что вам нужно, мы привезли сюда все собрание из дома Омилова, а также из его банковского сейфа и сейфа в Университете — все, как вы сказали. — Таллис бросил на бори взгляд, который тот счел простым любопытством. — Возможно, если вы опишете этот предмет точнее, нам будет проще искать.
«Этому болвану нечего и думать обмануть Должар», — решил Барродах. Здесь, на орбите Артелиона, под прицелом орудий «Кулака» и вдали от завистливых лап Хрима Беспощадного, возможно, нет риска в том, чтобы рассказать этому типу, на что похоже Сердце Хроноса. Он покосился на груду артефактов, усыпавших почти всю палубу. «Если я не скажу ему, мы застрянем здесь на несколько дней».
— Вы лично наблюдали за погрузкой? — спросил он у рифтерского капитана.
— Разумеется. — Таллис даже обиделся немного.
— Отлично. То, что мы ищем — размером с ваш кулак или чуть меньше. Это сфера с зеркальной поверхностью, и ведет она себя немного странно.
Таллис закатил глаза и в театральной задумчивости дотронулся тремя пальцами до подбородка. Барродах терпеливо стиснул зубы.
«Когда бы он не давал ценную информацию на этого Хрима, я с радостью вышвырнул бы его в открытый космос».
— Кажется, — сказал наконец Таллис, — я знаю, где лежит что-то в этом роде. Идите сюда.
В сопровождении бори и Лисантера он осторожно пробрался через нагромождение ящиков на другую сторону причального шлюза, где стоял большой, не распакованный еще контейнер.
— Это должно быть здесь. Сейчас скажу, чтобы его открыли.
Он махнул ближнему матросу, который подошел к ним с небольшим тупорылым предметом в руках. Матрос приложил предмет к верхнему ребру контейнера, тот коротко взвыл, и крышка контейнера медленно, воняя горелым пластиком, начала закручиваться вверх.
В ожидании, пока контейнер откроют окончательно, Барродах повернулся к Таллису:
— Не мешал ли Хрим вашим поискам в усадьбе Омилова или в Университете?
— Нет, — улыбнулся Таллис. — Нет, не посмел — после того, как вы переподчинили меня напрямую Артелиону, прежде чем направить меня на поиски.
Это упоминание о покровительстве немного смягчило Барродаха.
«По крайней мере он понимает, почему я поступил так. Возможно, от него еще какое-то время будет польза».
— Он был очень огорчен, когда пришли ваши новые приказы, отменявшие сделанные перед атакой назначения, — продолжал Таллис. — Некоторые из его комментариев по этому поводу можно назвать... хм... неосторожными. — Он с надеждой посмотрел на Барродаха, который игнорировал намек.
«Я знаю, что Хрим ненавидит меня. Чего этот болван не понимает, так это того, что ненависть делает поступки человека предсказуемыми».
Интересно, как это Таллису удается быть разом подозрительным и абсолютно близоруким. А что до линкора на Малахронте...
Барродах улыбнулся и отбросил эту мысль: матрос наконец открыл контейнер, и Таллис ткнул пальцем в большой деревянный шкаф внутри.
— Думаю, это здесь.
Барродах нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока остальные доставали шкаф из контейнера и открывали его. Внутри оказались полки, аккуратно уставленные рядами самых причудливых предметов, среди которых мелькнула книга в кожаном переплете. Лисантер взял её и начал перелистывать, пока Барродах и Таллис копались в остальном.
— Я следил за тем, как пакуют этот шкаф, и мне кажется, то, что мы ищем, лежит где-то в самом низу, — сообщил Таллис.
Откладывая артефакты в сторону, Барродах не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть на некоторые, самые занятные. Легко верилось в то, что они урианского происхождения: он никогда еще не видел ничего подобного. Тут были корзинообразные хитросплетения из незнакомого тусклого металла, напоминавшие нижнее белье какого-то извращенца; штуковина, похожая на сильно вытянутый кубок с торчавшими из горла изогнутыми металлическими остриями вроде ножниц, и еще множество вообще ни на что не похожих предметов.
Бори тряхнул головой. Надо же было кому-то собирать всю эту ерунду! Если это типичный пример того, что интересует панархистскую аристократию, неудивительно, что палиах Эсабиана завершился так легко.
И тут же он забыл об этом, ибо Таллис снял очередную полку, и под ней обнаружился блестящий металлический шар. Барродах недовольно заворчал, хлопнул Таллиса по руке, когда тот потянулся к нему, и поднял его сам. Шар показался ему странно легким.
За его спиной как-то странно хихикнул Лисантер, но он не обратил на это никакого внимания, крутя шар в руках. Он почти трясся от возбуждения. Сердце Хроноса! Он уже видел одобрение на лице Эсабиана, когда он положит последний ключ к победе ему в руки.
«Погоди-ка! — Он вдруг заметил в шаре отверстие. — Ни в одном описании Сердца Хроноса не говорилось ни о каких отверстиях...» Отверстие было размером примерно с его большой палец. И с противоположной стороны шара обнаружилось еще одно, меньшего диаметра.
— Сенц ло'Барродах! — настойчиво окликнул его Лисантер, но Барродах, не в силах совладать с любопытством, уже сунул палец в отверстие. Вещество, из которого был сделан шар, странно поддалось, пропуская палец внутрь; внутренность шара оказалась теплой.
— Это не урианские артефакты, — сказал Лисантер, бросив взгляд на руку Барродаха и тут же отвернувшись.
— Как? — не понял Барродах, стягивая шар с пальца. Шар почему-то не хотел слезать.
— Сначала я не был в этом уверен — в верхнем ряду точно не было ничего урианского, но я не знал, что там, внизу... — Он прикусил губу, глядя в какую-то дальнюю точку причального шлюза.
Барродаха, несколько выведенного из равновесия борьбой с шаром — тот уже засосал палец до основания, — вдруг поразила ужасная мысль: уж не пытается ли Лисантер изо всех сил сдержать смех?
— Но если верить вот этой книге, эта коллекция принадлежит некой леди Ризьене Геттериус... — ксеноархеолог повысил голос, и глаза его подозрительно заблестели. — ...каковая, кажется, приходится гностору женой. Понять её почерк довольно трудно.
Барродах почти ударился в панику. Шар решительно отказывался слезать с его пальца. Он стучал им по краю контейнера — безрезультатно; он вообще уже не чувствовал своего пальца.
— Что это такое? — взвизгнул он. — Снимите это! — он отчаянно взмахнул рукой и заехал Таллису шаром прямо по носу, из которого тут же обильно пошла кровь. Таллис взвыл и согнулся, безуспешно пытаясь спасти свой попугайский мундир от кровавых пятен. Матрос, забыв про болтающуюся в руке открывалку, с разинутым ртом созерцал весь этот катаклизм.
Лисантер наконец не выдержал и, утирая слезы и борясь с сотрясающим его тело смехом, принялся торопливо объяснять:
— Простите меня, сенц ло'Барродах. Эта игрушка из коллекции для развлечения мужчин. — Он прикусил губу так, что она побелела, потом продолжал деревянным голосом, что оказалось еще хуже, чем если бы он просто смеялся. — И мне кажется, она специально устроена так, чтобы не слезать.
* * *
— Вот оно! — торжествующе объявила Марим. — Засек, Локри?Связист медленно прошелся взглядом по индикаторам и кивнул; усмешка разом исчезла с его лица. Камень в сережке блеснул алым пламенем. Все внутри Грейвинг сжалось.
— Резонансное поле снято, — продолжала Марим. — Как только пройдем радиус естественного поля, мы вольны маневрировать.
Брендон нахмурился.
— Непорядок, да? — спокойным тоном спросила Грейвинг.
— Да.
— Может, у них есть на то основания, вроде доброй воли там или чего такого? — предположила Марим. Она одна еще улыбалась, хотя скорее с вызовом, чем весело. Никто уже не надеялся на мирное приземление, обещанное им перед стартом.
— Панархисты ни за что не оставили бы Артелион вот так, без защиты, — сказала Вийя, — особенно при должарианском крейсере на орбите.
Неожиданный зуммер и голос из динамика на пульте у Локри перебили ее.
— YST 8740 «Девичий Сон», даю новый курс.
— Переключаю на тебя, Ивард, — предупредил Локри. Выслушав продиктованные ему цифры, Ивард нерешительно посмотрел на Вийю.
— Они хотят, чтобы мы спустились на двести километров; направление прежнее.