Страница:
По странному стечению обстоятельств ему вспомнился вдруг эпизод из жутковатого повествования Бушмина. Цвет и марка микроавтобуса совпадали, вот только Андрей не упоминал о надписях на бортах, возможно, он их попросту не разглядел в темноте. Может показаться странным, но ему почему-то втемяшилось, что именно этот транспорт увез мертвеца с Барнаульской. Это, конечно, был чистейший бред, у него не было никаких оснований для подобных подозрений, и все же он зациклился на этой дурацкой гипотезе. Тут же он вспомнил о подозрительных звонках, в голове зародились дурные мысли, началась даже легкая паника. Чтобы обезопасить себя от неприятных сюрпризов, а заодно и разобраться с этим неизвестно откуда взявшимся «хвостом», он сначала от соседей позвонил Володе Гладкевичу, изрядно переполошив того своим заявлением, а затем имитировал поломку, чтобы понаблюдать за подозрительной машиной. Когда появился патруль, он проследил реакцию работяг и воочию убедился, что слежка ему лишь померещилась. Теперь он испытывал чувство досады: надо же, как он опарафинился. Сам перенервничал сверх меры, да еще и перед Володькой опозорился.
Посмотрев на его обескураженное лицо, Гладкевич рассмеялся.
— Ты меня просто убил, Саня. Ты что, и вправду подумал, что тебя под колпак взяли?
— Была такая мыслишка.
— Во-первых, я бы об этом тут же узнал...
— А если гэбисты? — перебил его Прохоров. — Или частная контора вроде «Балтии»?
— Извини, но на кой хрен ты им нужен? — по-детски удивился Гладкевич. — Что-то я тебя не пойму, Александр... Что это за игру ты затеял?
Прохоров не торопился с ответом. Откупорив обе бутылки с минералкой, одну передал Гладкевичу, из другой сам сделал несколько крупных глотков. Неторопливо промокнул губы бумажной салфеткой и лишь после этого решил возобновить разговор.
— Володя, помимо услуги, которую ты мне уже оказал, я еще нуждаюсь в информации. Чем закончилась история с розыском легковушки?
— Подожди, Саня... Это как-то связано с Бушминым? — догадался Гладкевич. — Выходит, не зря ты вчера так подробно меня обо всем расспрашивал?
— Ты не ответил на мой вопрос. Впрочем, ты имеешь полное право послать меня куда подальше. Но учти, я тебя спрашиваю не из праздного любопытства и даже не потому, что хочу помочь своему корешу. Тут дело, можно сказать, государственной важности.
Гладкевич пожал плечами.
— Я не думаю, что открою тебе какую-нибудь тайну. Мы зря только проваландались с этим делом, не за тот кончик ухватились. Толком даже не успели пройтись по списку, как нам спустили сверху команду бросить на фиг эту бесперспективную затею. До Бушмина, кажется, очередь так и не дошла. Сейчас следствие раскручивается в другом направлении, будут проверять на «вшивость» конкурентов Недзвецкого. Ну что, теперь ты удовлетворен?
У Прохорова после такого известия настроение окончательно пришло в норму. Кажется, фортуна повернулась к ним лицом. Обсуждая сложившуюся ситуацию, «триумвират» исходил из самых худших предположений, теперь выясняется, что если не все, то большая часть их тревог оказались напрасными. Они явно преувеличили существующую опасность, и в самом деле, попробуй-ка найти иголку в стоге сена, то бишь разыщи мифическую малолитражку, которую толком никто не разглядел, установи ее владельца и докажи, что именно этот человек причастен к нападению на автоплощадку. С чего это они вдруг взяли, что следаки непременно вцепятся в Бушмина, как будто для них это единственная и вполне очевидная зацепка? Но, с другой стороны, хорошо, что они подстраховались, мало ли как все могло обернуться.
— Давай, Саша, колись, — нетерпеливо произнес Гладкевич. — Что это еще за дело «государственной важности»?
— Извини, друг, но я дал подписку о неразглашении, — отшутился Прохоров. Вовсе необязательно втягивать ему в эту историю Гладкевича; все, что требовалось, он у своего родственника уже выведал, а в остальном Володя вряд ли сможет им помочь. — За оказанную услугу с меня магарыч. Ты меня знаешь, Вова, я в долгу перед тобой не останусь...
— И это все? — с невольной обидой в голосе произнес Гладкевич. — В отличие от тебя, бездельник, я сегодня «при шпаге». Сначала ты меня сдергиваешь с работы, потому что тебе спозаранку слежка померещилась, потом обманным путем заставляешь меня выложить секретную информацию... Учти, бутылкой здесь не обойтись, с тебя проставка в кабаке по полной программе.
— Договорились, — ухмыльнулся Прохоров.
Он уже уселся в «Сиерру», когда Гладкевич постучал в боковое стекло.
— Саша, ты уверен, что тебе не понадобится моя помощь?
— Ты мне уже помог, — опустив стекло, сказал Прохоров. — Извини, Володя, я тороплюсь. Как-нибудь при случае все объясню.
В любом случае следовало бы передать «находку» компетентным органам. Но как это сделать, в какой форме, через кого действовать, через своего ли начальника отдела по оргпреступности или «осчастливить» гэбистов; какие объяснения при этом давать, а вопросов в этом случае появится тьма-тьмущая; а может, воспользоваться тактикой Бушмина и втихую подбросить «Х-файлы» одной из силовых контор, как он пытался сплавить докучливого покойника? Короче, проблема не столь проста, как это поначалу казалось.
Исходя из всех этих соображений, Прохоров и решил проконсультироваться у компетентного в таких вопросах человека, капитана первого ранга в отставке Алтуфьева, в недавнем прошлом одного из руководителей разведуправления Балтфлота, нынче занимающего должность заместителя директора Атлантического отделения Института океанологии АН России им. П.П. Ширшова. Алтуфьева он хорошо знал еще по годам флотской службы и был уверен, что тот его также не забыл.
«Чарли-1» выпал из поля зрения наблюдателей всего на тридцать минут. Стоило Прохорову воспользоваться мобильным телефоном, как его без труда засекли. А когда выяснилось, кто его собеседник и с какого рода просьбой обратился к нему сотрудник СОБРа, как в него тут же мертвой хваткой вцепилась вся моторизованная стая «оборотней».
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Посмотрев на его обескураженное лицо, Гладкевич рассмеялся.
— Ты меня просто убил, Саня. Ты что, и вправду подумал, что тебя под колпак взяли?
— Была такая мыслишка.
— Во-первых, я бы об этом тут же узнал...
— А если гэбисты? — перебил его Прохоров. — Или частная контора вроде «Балтии»?
— Извини, но на кой хрен ты им нужен? — по-детски удивился Гладкевич. — Что-то я тебя не пойму, Александр... Что это за игру ты затеял?
Прохоров не торопился с ответом. Откупорив обе бутылки с минералкой, одну передал Гладкевичу, из другой сам сделал несколько крупных глотков. Неторопливо промокнул губы бумажной салфеткой и лишь после этого решил возобновить разговор.
— Володя, помимо услуги, которую ты мне уже оказал, я еще нуждаюсь в информации. Чем закончилась история с розыском легковушки?
— Подожди, Саня... Это как-то связано с Бушминым? — догадался Гладкевич. — Выходит, не зря ты вчера так подробно меня обо всем расспрашивал?
— Ты не ответил на мой вопрос. Впрочем, ты имеешь полное право послать меня куда подальше. Но учти, я тебя спрашиваю не из праздного любопытства и даже не потому, что хочу помочь своему корешу. Тут дело, можно сказать, государственной важности.
Гладкевич пожал плечами.
— Я не думаю, что открою тебе какую-нибудь тайну. Мы зря только проваландались с этим делом, не за тот кончик ухватились. Толком даже не успели пройтись по списку, как нам спустили сверху команду бросить на фиг эту бесперспективную затею. До Бушмина, кажется, очередь так и не дошла. Сейчас следствие раскручивается в другом направлении, будут проверять на «вшивость» конкурентов Недзвецкого. Ну что, теперь ты удовлетворен?
У Прохорова после такого известия настроение окончательно пришло в норму. Кажется, фортуна повернулась к ним лицом. Обсуждая сложившуюся ситуацию, «триумвират» исходил из самых худших предположений, теперь выясняется, что если не все, то большая часть их тревог оказались напрасными. Они явно преувеличили существующую опасность, и в самом деле, попробуй-ка найти иголку в стоге сена, то бишь разыщи мифическую малолитражку, которую толком никто не разглядел, установи ее владельца и докажи, что именно этот человек причастен к нападению на автоплощадку. С чего это они вдруг взяли, что следаки непременно вцепятся в Бушмина, как будто для них это единственная и вполне очевидная зацепка? Но, с другой стороны, хорошо, что они подстраховались, мало ли как все могло обернуться.
— Давай, Саша, колись, — нетерпеливо произнес Гладкевич. — Что это еще за дело «государственной важности»?
— Извини, друг, но я дал подписку о неразглашении, — отшутился Прохоров. Вовсе необязательно втягивать ему в эту историю Гладкевича; все, что требовалось, он у своего родственника уже выведал, а в остальном Володя вряд ли сможет им помочь. — За оказанную услугу с меня магарыч. Ты меня знаешь, Вова, я в долгу перед тобой не останусь...
— И это все? — с невольной обидой в голосе произнес Гладкевич. — В отличие от тебя, бездельник, я сегодня «при шпаге». Сначала ты меня сдергиваешь с работы, потому что тебе спозаранку слежка померещилась, потом обманным путем заставляешь меня выложить секретную информацию... Учти, бутылкой здесь не обойтись, с тебя проставка в кабаке по полной программе.
— Договорились, — ухмыльнулся Прохоров.
Он уже уселся в «Сиерру», когда Гладкевич постучал в боковое стекло.
— Саша, ты уверен, что тебе не понадобится моя помощь?
— Ты мне уже помог, — опустив стекло, сказал Прохоров. — Извини, Володя, я тороплюсь. Как-нибудь при случае все объясню.
* * *
Голубая «Сиерра» вписалась в уличный поток машин. Теперь, когда отпали заботы, связанные с укрывательством приятеля от скорого и отнюдь не всегда беспристрастного правосудия, можно вплотную заняться «секретными материалами». Проблема заключалась в том, что «Х-файлы» представляют собой взрывной материал лишь в сочетании с рассказом Андрея Бушмина о «черном монахе» и их ночных похождениях. Возможно, в патроне и вправду находится микропленка, но бабка надвое сказала, удастся ею воспользоваться или нет. Что же касается «колоды карт», то их предназначение вообще неизвестно. Все это, вместе взятое, представляет собой гремучую смесь, обращаться с которой следует предельно осторожно.В любом случае следовало бы передать «находку» компетентным органам. Но как это сделать, в какой форме, через кого действовать, через своего ли начальника отдела по оргпреступности или «осчастливить» гэбистов; какие объяснения при этом давать, а вопросов в этом случае появится тьма-тьмущая; а может, воспользоваться тактикой Бушмина и втихую подбросить «Х-файлы» одной из силовых контор, как он пытался сплавить докучливого покойника? Короче, проблема не столь проста, как это поначалу казалось.
Исходя из всех этих соображений, Прохоров и решил проконсультироваться у компетентного в таких вопросах человека, капитана первого ранга в отставке Алтуфьева, в недавнем прошлом одного из руководителей разведуправления Балтфлота, нынче занимающего должность заместителя директора Атлантического отделения Института океанологии АН России им. П.П. Ширшова. Алтуфьева он хорошо знал еще по годам флотской службы и был уверен, что тот его также не забыл.
«Чарли-1» выпал из поля зрения наблюдателей всего на тридцать минут. Стоило Прохорову воспользоваться мобильным телефоном, как его без труда засекли. А когда выяснилось, кто его собеседник и с какого рода просьбой обратился к нему сотрудник СОБРа, как в него тут же мертвой хваткой вцепилась вся моторизованная стая «оборотней».
Глава 7
К этому времени штабной фургон и две машины прикрытия успели вернуться в базовую резиденцию на улице Боткина. Долматов выбрался из салона наружу, хотелось немного размяться и выкурить спокойно сигарету. Но задумке его не суждено было осуществиться. Из распахнутого люка Риттер подал ему нетерпеливый жест рукой: «Поторапливайтесь, коллега, кажется, у нас появились обнадеживающие новости...»
Заняв свое место за рабочей консолью, Долматов торопливо приладил скобку с микрофоном и головные наушники. В эфире напрямую транслировался перехват телефонных переговоров: «Чарли-1» общался с не установленным пока лицом.
Долматов поудобнее устроился в кресле. Кажется, он не упустил ничего существенного, собеседники пока обменивались обычными в таких случаях ритуальными фразами.
Риттер успел обзавестись новым карандашом. Остро заточенный кончик провел воображаемую черту под вспыхнувшей на экране дисплея надписью:
ТЕЛ. 23-17-93,
САДОВАЯ, 12, КВ. 74,
АЛТУФЬЕВ МИХАИЛ ГРИГОРЬЕВИЧ
Риттер бросил на своего русского коллегу вопросительный взгляд. Долматов кивнул в ответ, показывая тем самым, что личность эта ему знакома.
В информационном отделе фирмы собраны подробные досье на высокопоставленных сотрудников УВД, ФПС, ГТК, налоговой службы, армейской и флотской КР, военной прокуратуры, чиновников областной и городской администрации, крупных предпринимателей и деятелей частного охранного бизнеса. Естественно, речь о персонах губернского масштаба. Инициатором создания «картотеки» был сам начальник УФСБ Петр Тихомиров. Отработав несколько лет в центральном аппарате, он прекрасно отдавал себе отчет в том, какую ценность в современном мире представляет информация такого характера. Помимо главы управления, полный доступ к накопленному массиву данных имеют лишь двое: его первый зам Кульчий и начальник отдела спецопераций Долматов.
Цепкая тренированная память мгновенно отсеяла ненужные подробности и выдала из своих недр квинтэссенцию конфиденциальной информации.
Алтуфьев Михаил Григорьевич, 1948 года рождения, вышел в отставку в мае 1997 года, кадровый флотский разведчик. Последняя по времени занимаемая им на флоте должность — заместитель начальника Оперативного управления штаба ДКБФ. Капитан первого ранга в отставке, ныне административный директор Атлантического отделения института, являющегося отстойником флотских офицеров. Располагает обширными связями в федеральном разведывательном сообществе. Алтуфьев негласно консультирует руководство агентства «Хронос» — органа деловой разведки «янтарного барона» Алексея Казанцева. Находится в личных дружеских отношениях с главой «Хроноса» Павлом Рогожкиным. Поскольку эта сторона его жизни никоим образом не афишируется, можно предположить, что инициатору контакта Прохорову о ней ничего не известно.
Слышимость в динамиках была превосходной. Разговор плавно перешел в чисто деловое русло.
— Михаил Григорьевич, у меня вообще-то шкурный интерес...
— Я это уже понял, Александр, — отозвался чуть хрипловатым голосом Алтуфьев. — Переходи прямо к делу.
— Проблема как раз в том, что это не телефонный разговор. У вас найдется для меня немного времени? Я мог бы, к примеру, к вам подъехать — сейчас или чуть попозже, как вы сами скомандуете.
В разговоре возникла небольшая пауза.
— Александр, ты поставил меня в неловкое положение... Так-так... Черт, как же нам выкрутиться из положения...
— Я, наверное, не ко времени позвонил, да?
— Прекрати говорить глупости! Тут такое дело, Саша... Я со своими домочадцами в зоопарк собрался, твой звонок застал меня на пороге... Отменить не могу, Лилька, внучка моя любимая, давно уже меня терроризирует, когда, мол, пойдем «волосатых человечков» смотреть?
— Извините, Михаил Григорьевич, мне не хотелось бы ломать ваши семейные планы. Я вам завтра на работу перезвоню, договорились?
— Подожди, Александр, не гони волну... А что, дело у тебя и впрямь срочное?
— Из-за пустяка не стал бы вас беспокоить, тем более по выходным... Как говаривал Владимир Ильич — архисрочное.
— И какого рода помощь тебе нужна? У тебя вроде на новом месте солидные связи появились.
— Сначала я хотел проконсультироваться с вами.
— А в чем, собственно, суть дела? Дай хотя бы наводку, Саша... Или опасаешься чужих ушей?
Долматов в этом месте многозначительно хмыкнул. Алтуфьев старый лис, не чета дилетантам-морпехам, всегда и в любой обстановке он настороже. Складывалось такое ощущение, что «семейный поход в зоопарк» всего лишь отговорка, таким образом Алтуфьев отвоевал себе необходимое пространство для маневра.
Любопытно, в какой степени Алтуфьев проинформирован о «текущем моменте»? И что он теперь намерен предпринять? С Алтуфьевым нужно держать ухо востро. Если госбезопасность и различные подразделения УВД осуществляют постоянный мониторинг состояния дел в охранном бизнесе, контролируемом более чем наполовину Алексеем Казанцевым, то так же точно Шубин, Карсаков, Рогожкин и К усиленно шпионят за своими визави из УФСБ, РУОПа, УЭПа и прочих государственных контор. Увы, таковы современные реалии, и не считаться с ними было бы не весьма умно.
— Не то чтобы опасаюсь, — произнес после небольшой паузы Прохоров. — Но есть нюансы... Михаил Григорьевич, помните, какие события несколько лет назад происходили на Дальнем Востоке? Чтобы вы поняли — нечто подобное пару месяцев назад случилось в Волгограде.
— Ах вот оно что... — Долматов возбужденно щелкнул пальцами. Прохоров явно давал понять, что речь идет о «спонтанных» подрывах армейских и флотских складов, особенно часто происходивших на Дальнем Востоке.
Он скосил глаза на «контактера», оценивая, как тот отнесется к озвученной собровцем информации. Лицо Риттера оставалось невозмутимым. Исходя из собственных предположений, Долматов мог заключить, что Прохоров в данном случае, что называется, попал пальцем в небо.
— Есть веские подозрения, Михаил Григорьевич, что нечто подобное назревает и у нас... Короче, я хотел бы обсудить с вами имеющуюся у меня на сей счет информацию.
— Добро, Александр, я тебя понял. Дело, вижу, у тебя и впрямь серьезное, откладывать такое на завтра нельзя... Предлагаю поступить следующим образом. Я все-таки сопровожу своих до места, а пока они будут разглядывать зверюшек, мы с тобой успеем обо всем переговорить. Я выйду к южному входу, там есть летнее кафе. Найдешь?
— Да, конечно. На проспекте Мира, напротив пиццерии...
— Верно. Что у нас со временем? Давай через час. Устроит?
— Договорились, Михаил Григорьевич. Буду у кафе ровно через час.
Как только линия разъединилась, включился в работу мощный передающий комплекс, оборудованный на штабном фургоне. Группе «Чарли» было приказано немедленно восстановить визуальный контакт со своим подопечным. Еще одна группа наблюдателей в экстренном порядке послана на Садовую, следует по возможности взять под контроль передвижения Алтуфьева. На связь вышли обе киллер-команды. Диспетчер подготовил для боевиков новые целеуказания.
Заняв свое место за рабочей консолью, Долматов торопливо приладил скобку с микрофоном и головные наушники. В эфире напрямую транслировался перехват телефонных переговоров: «Чарли-1» общался с не установленным пока лицом.
Долматов поудобнее устроился в кресле. Кажется, он не упустил ничего существенного, собеседники пока обменивались обычными в таких случаях ритуальными фразами.
Риттер успел обзавестись новым карандашом. Остро заточенный кончик провел воображаемую черту под вспыхнувшей на экране дисплея надписью:
ТЕЛ. 23-17-93,
САДОВАЯ, 12, КВ. 74,
АЛТУФЬЕВ МИХАИЛ ГРИГОРЬЕВИЧ
Риттер бросил на своего русского коллегу вопросительный взгляд. Долматов кивнул в ответ, показывая тем самым, что личность эта ему знакома.
В информационном отделе фирмы собраны подробные досье на высокопоставленных сотрудников УВД, ФПС, ГТК, налоговой службы, армейской и флотской КР, военной прокуратуры, чиновников областной и городской администрации, крупных предпринимателей и деятелей частного охранного бизнеса. Естественно, речь о персонах губернского масштаба. Инициатором создания «картотеки» был сам начальник УФСБ Петр Тихомиров. Отработав несколько лет в центральном аппарате, он прекрасно отдавал себе отчет в том, какую ценность в современном мире представляет информация такого характера. Помимо главы управления, полный доступ к накопленному массиву данных имеют лишь двое: его первый зам Кульчий и начальник отдела спецопераций Долматов.
Цепкая тренированная память мгновенно отсеяла ненужные подробности и выдала из своих недр квинтэссенцию конфиденциальной информации.
Алтуфьев Михаил Григорьевич, 1948 года рождения, вышел в отставку в мае 1997 года, кадровый флотский разведчик. Последняя по времени занимаемая им на флоте должность — заместитель начальника Оперативного управления штаба ДКБФ. Капитан первого ранга в отставке, ныне административный директор Атлантического отделения института, являющегося отстойником флотских офицеров. Располагает обширными связями в федеральном разведывательном сообществе. Алтуфьев негласно консультирует руководство агентства «Хронос» — органа деловой разведки «янтарного барона» Алексея Казанцева. Находится в личных дружеских отношениях с главой «Хроноса» Павлом Рогожкиным. Поскольку эта сторона его жизни никоим образом не афишируется, можно предположить, что инициатору контакта Прохорову о ней ничего не известно.
Слышимость в динамиках была превосходной. Разговор плавно перешел в чисто деловое русло.
— Михаил Григорьевич, у меня вообще-то шкурный интерес...
— Я это уже понял, Александр, — отозвался чуть хрипловатым голосом Алтуфьев. — Переходи прямо к делу.
— Проблема как раз в том, что это не телефонный разговор. У вас найдется для меня немного времени? Я мог бы, к примеру, к вам подъехать — сейчас или чуть попозже, как вы сами скомандуете.
В разговоре возникла небольшая пауза.
— Александр, ты поставил меня в неловкое положение... Так-так... Черт, как же нам выкрутиться из положения...
— Я, наверное, не ко времени позвонил, да?
— Прекрати говорить глупости! Тут такое дело, Саша... Я со своими домочадцами в зоопарк собрался, твой звонок застал меня на пороге... Отменить не могу, Лилька, внучка моя любимая, давно уже меня терроризирует, когда, мол, пойдем «волосатых человечков» смотреть?
— Извините, Михаил Григорьевич, мне не хотелось бы ломать ваши семейные планы. Я вам завтра на работу перезвоню, договорились?
— Подожди, Александр, не гони волну... А что, дело у тебя и впрямь срочное?
— Из-за пустяка не стал бы вас беспокоить, тем более по выходным... Как говаривал Владимир Ильич — архисрочное.
— И какого рода помощь тебе нужна? У тебя вроде на новом месте солидные связи появились.
— Сначала я хотел проконсультироваться с вами.
— А в чем, собственно, суть дела? Дай хотя бы наводку, Саша... Или опасаешься чужих ушей?
Долматов в этом месте многозначительно хмыкнул. Алтуфьев старый лис, не чета дилетантам-морпехам, всегда и в любой обстановке он настороже. Складывалось такое ощущение, что «семейный поход в зоопарк» всего лишь отговорка, таким образом Алтуфьев отвоевал себе необходимое пространство для маневра.
Любопытно, в какой степени Алтуфьев проинформирован о «текущем моменте»? И что он теперь намерен предпринять? С Алтуфьевым нужно держать ухо востро. Если госбезопасность и различные подразделения УВД осуществляют постоянный мониторинг состояния дел в охранном бизнесе, контролируемом более чем наполовину Алексеем Казанцевым, то так же точно Шубин, Карсаков, Рогожкин и К усиленно шпионят за своими визави из УФСБ, РУОПа, УЭПа и прочих государственных контор. Увы, таковы современные реалии, и не считаться с ними было бы не весьма умно.
— Не то чтобы опасаюсь, — произнес после небольшой паузы Прохоров. — Но есть нюансы... Михаил Григорьевич, помните, какие события несколько лет назад происходили на Дальнем Востоке? Чтобы вы поняли — нечто подобное пару месяцев назад случилось в Волгограде.
— Ах вот оно что... — Долматов возбужденно щелкнул пальцами. Прохоров явно давал понять, что речь идет о «спонтанных» подрывах армейских и флотских складов, особенно часто происходивших на Дальнем Востоке.
Он скосил глаза на «контактера», оценивая, как тот отнесется к озвученной собровцем информации. Лицо Риттера оставалось невозмутимым. Исходя из собственных предположений, Долматов мог заключить, что Прохоров в данном случае, что называется, попал пальцем в небо.
— Есть веские подозрения, Михаил Григорьевич, что нечто подобное назревает и у нас... Короче, я хотел бы обсудить с вами имеющуюся у меня на сей счет информацию.
— Добро, Александр, я тебя понял. Дело, вижу, у тебя и впрямь серьезное, откладывать такое на завтра нельзя... Предлагаю поступить следующим образом. Я все-таки сопровожу своих до места, а пока они будут разглядывать зверюшек, мы с тобой успеем обо всем переговорить. Я выйду к южному входу, там есть летнее кафе. Найдешь?
— Да, конечно. На проспекте Мира, напротив пиццерии...
— Верно. Что у нас со временем? Давай через час. Устроит?
— Договорились, Михаил Григорьевич. Буду у кафе ровно через час.
Как только линия разъединилась, включился в работу мощный передающий комплекс, оборудованный на штабном фургоне. Группе «Чарли» было приказано немедленно восстановить визуальный контакт со своим подопечным. Еще одна группа наблюдателей в экстренном порядке послана на Садовую, следует по возможности взять под контроль передвижения Алтуфьева. На связь вышли обе киллер-команды. Диспетчер подготовил для боевиков новые целеуказания.
Глава 8
Бушмин с нетерпением дожидался известий от своих товарищей, и все же телефонный звонок заставил его невольно вздрогнуть. Разом скакнуло давление и содержание адреналина в крови. Только сейчас он понял, насколько расшаталась его нервная система за последние сутки.
— Слушаю.
— У меня хорошие новости, дружище, — прозвучал в трубке бодрый голос приятеля. — Я тут кое с кем успел встретиться. Мы вчера маленько струхнули и, как выяснилось, перенервничали напрасно. Твоей персоной никто не интересуется. Ты чист, братец, как новорожденный... Это раз. Во-вторых, наш друг оказался форменным раздолбаем...
— А в чем дело?
— Представляешь, я несколько раз набирал его номер, телефон не отвечает. Он тебе, часом, сам не звонил?
— Нет... Вообще никаких звонков. Странно... — задумчиво протянул Бушмин. — Мы же обо всем договорились, так? Он должен был дожидаться либо тебя самого, либо твоего звонка.
— Не знаю, где он шляется, — в голосе Прохорова звучали недовольные нотки. — Может, вышел куда-нибудь... Ладно, я с ним потом разберусь. Короче, ситуация такая. Я договорился с одним серьезным мужиком насчет консультации. Отменять встречу мне не с руки. Так что на хрен тебе там лодырничать, пикируй прямиком на «запасной аэродром». Не забыл еще?
— Память пока не отшибло, — поневоле улыбнулся Бушмин.
— Вещички прихвати с собой. И поторопись, время поджимает. Ну все, пока...
Он дал отбой прежде, чем Бушмин успел вклиниться в его тираду. Такое впечатление, что Санька куда-то торопится.
Бушмин решил, что и ему не следует мешкать. В чужой квартире, пусть даже она и принадлежит родственникам Ивана Демченко, он чувствовал себя крайне неловко, словно вторгся сюда без разрешения хозяев. Сумку с вещами он и не распаковывал, оставив ее в прихожей. Поэтому собрался в считанные секунды: снял с вешалки свою кожанку и запер входную дверь на оба замка.
Сбежав по ступенькам, он выбрался из подъезда и сразу свернул за угол. Невольно подгоняя себя, торопливо прошел наискосок через небольшую рощицу, затем обогнул ограду детского сада и выбрался на параллельную улицу. Голоснул первую же попавшуюся легковушку. Водитель бежевой «шестерки» согласился подбросить Бушмина в центр, тем более что держал курс в том же направлении.
Словосочетание «запасной аэродром» непосвященным ни о чем не говорит, но любой выпускник «системы» легко догадается, о чем в данном случае идет речь. В курсантской среде пивнушки и бары чаще всего называли на жаргонном наречии «Аквариум», «Погребок», «Мутный глаз»... Сейчас трудно в точности сказать, кто и когда наделил обычное кафе-стекляшку таким необычным названием. Возможно, это как-то связано с пресловутой противоалкогольной кампанией. В середине восьмидесятых в городе была напряженка со спиртным, официанты даже в престижных кабаках вроде «Ольштыны» разносили по столикам водку и коньяк в заварочных чайниках или кофейниках. Все, что заказывалось свыше «горбачевских» ста граммов, учитывалось при расчете по отдельной таксе. В этом плане кафе на проспекте Мира, расположенное чуть наискосок от южного входа в зоопарк, выгодно отличалось от прочих подобных заведений. Здесь всегда можно было разжиться спиртным по сходной цене, поэтому для многих любителей развлечений эта точка и служила запасным (страховочным) вариантом.
За последние годы, как и многое другое, забегаловка успела сменить хозяев, вывеску, свой внешний и внутренний облик. Теперь здесь работает вполне приличная пиццерия. Может показаться совпадением, но ровно месяц назад, второго апреля, они втроем сидели за одним из столиков пиццерии, кажется, это были последние по времени их посиделки, если не считать неудачной вчерашней попытки.
Отправляясь на рандеву с Прохоровым, Андрей Бушмин был в полном неведении относительно одного немаловажного обстоятельства: задержись он на Верхнеозерной хотя бы на три минуты — ему пришлось бы иметь дело с боевиками киллер-команды. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Как только удалось перехватить разговор двух экс-морпехов — Прохоров в очередной раз воспользовался своим сотовым телефоном, — «Диспетчер» без промедления выслал к месту обнаруженной разыскниками «лежки» группу Лупарева, экстренно пополненную в связи с неудачным «экшном» на Некрасова. Но ни самого «Дельты» — такой позывной был присвоен Бушмину руководителями сборной ягд-команды, — ни каких-либо следов его пребывания в квартире родителей Демченко обнаружить им так и не удалось.
В задраенном наглухо звукоизолированном салоне царило скрытое напряжение. Все складывалось не совсем гладко, как того хотелось бы некоторым людям. Машину Прохорова удалось засечь лишь в самый последний момент, когда он вывернул из какого-то проулка на Зоологическую и был замечен наблюдателями. К этому времени успел подсуетиться многоопытный Алтуфьев, посадить ему на хвост «наружку» так и не удалось. Зато Прохоров волочил за собой «хвостяру» из двух тачек «Хроноса», удивительно, как они не решились выпотрошить его еще на подъезде к точке рандеву! Возможно, тоже зацепились за него в самый последний момент. Что касается Бушмина, то он, кажется, в рубашке родился, в очередной раз ему повезло. В этом контексте совершенно неясно, что означает фраза Прохорова: «Пикируй на запасной аэродром». Это что, какой-то условленный знак? Или прямое указание, что ему следует сменить «лежку», а то и вовсе исчезнуть из города?
— Вот же сволочи! — процедил сквозь зубы Долматов, адресуясь неожиданно свалившимся на их голову «наблюдателям». — Я им этот «эпизодик» еще припомню...
Риттер тоже заметно нервничал, хотя внешне это никак не выражалось. Ситуация развивается по закону цепной реакции. Сейчас нужно действовать безошибочно, с поистине ювелирной точностью. Или с точностью классного стрелка, способного поразить цель в самых непростых условиях.
Риттер поправил дужку микрофона.
— "Оскар", выйдите на связь.
— "Оскар" на связи. Только что занял исходную позицию.
— Как у вас с обзором?
— Полный порядок. Наблюдаю объект, контролирую также все подходы.
— Мишень — «Чарли-1». Держите его постоянно в поле зрения.
— Вас понял, «Диспетчер», он сидит у меня на мушке.
— Слушаю.
— У меня хорошие новости, дружище, — прозвучал в трубке бодрый голос приятеля. — Я тут кое с кем успел встретиться. Мы вчера маленько струхнули и, как выяснилось, перенервничали напрасно. Твоей персоной никто не интересуется. Ты чист, братец, как новорожденный... Это раз. Во-вторых, наш друг оказался форменным раздолбаем...
— А в чем дело?
— Представляешь, я несколько раз набирал его номер, телефон не отвечает. Он тебе, часом, сам не звонил?
— Нет... Вообще никаких звонков. Странно... — задумчиво протянул Бушмин. — Мы же обо всем договорились, так? Он должен был дожидаться либо тебя самого, либо твоего звонка.
— Не знаю, где он шляется, — в голосе Прохорова звучали недовольные нотки. — Может, вышел куда-нибудь... Ладно, я с ним потом разберусь. Короче, ситуация такая. Я договорился с одним серьезным мужиком насчет консультации. Отменять встречу мне не с руки. Так что на хрен тебе там лодырничать, пикируй прямиком на «запасной аэродром». Не забыл еще?
— Память пока не отшибло, — поневоле улыбнулся Бушмин.
— Вещички прихвати с собой. И поторопись, время поджимает. Ну все, пока...
Он дал отбой прежде, чем Бушмин успел вклиниться в его тираду. Такое впечатление, что Санька куда-то торопится.
Бушмин решил, что и ему не следует мешкать. В чужой квартире, пусть даже она и принадлежит родственникам Ивана Демченко, он чувствовал себя крайне неловко, словно вторгся сюда без разрешения хозяев. Сумку с вещами он и не распаковывал, оставив ее в прихожей. Поэтому собрался в считанные секунды: снял с вешалки свою кожанку и запер входную дверь на оба замка.
Сбежав по ступенькам, он выбрался из подъезда и сразу свернул за угол. Невольно подгоняя себя, торопливо прошел наискосок через небольшую рощицу, затем обогнул ограду детского сада и выбрался на параллельную улицу. Голоснул первую же попавшуюся легковушку. Водитель бежевой «шестерки» согласился подбросить Бушмина в центр, тем более что держал курс в том же направлении.
Словосочетание «запасной аэродром» непосвященным ни о чем не говорит, но любой выпускник «системы» легко догадается, о чем в данном случае идет речь. В курсантской среде пивнушки и бары чаще всего называли на жаргонном наречии «Аквариум», «Погребок», «Мутный глаз»... Сейчас трудно в точности сказать, кто и когда наделил обычное кафе-стекляшку таким необычным названием. Возможно, это как-то связано с пресловутой противоалкогольной кампанией. В середине восьмидесятых в городе была напряженка со спиртным, официанты даже в престижных кабаках вроде «Ольштыны» разносили по столикам водку и коньяк в заварочных чайниках или кофейниках. Все, что заказывалось свыше «горбачевских» ста граммов, учитывалось при расчете по отдельной таксе. В этом плане кафе на проспекте Мира, расположенное чуть наискосок от южного входа в зоопарк, выгодно отличалось от прочих подобных заведений. Здесь всегда можно было разжиться спиртным по сходной цене, поэтому для многих любителей развлечений эта точка и служила запасным (страховочным) вариантом.
За последние годы, как и многое другое, забегаловка успела сменить хозяев, вывеску, свой внешний и внутренний облик. Теперь здесь работает вполне приличная пиццерия. Может показаться совпадением, но ровно месяц назад, второго апреля, они втроем сидели за одним из столиков пиццерии, кажется, это были последние по времени их посиделки, если не считать неудачной вчерашней попытки.
Отправляясь на рандеву с Прохоровым, Андрей Бушмин был в полном неведении относительно одного немаловажного обстоятельства: задержись он на Верхнеозерной хотя бы на три минуты — ему пришлось бы иметь дело с боевиками киллер-команды. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Как только удалось перехватить разговор двух экс-морпехов — Прохоров в очередной раз воспользовался своим сотовым телефоном, — «Диспетчер» без промедления выслал к месту обнаруженной разыскниками «лежки» группу Лупарева, экстренно пополненную в связи с неудачным «экшном» на Некрасова. Но ни самого «Дельты» — такой позывной был присвоен Бушмину руководителями сборной ягд-команды, — ни каких-либо следов его пребывания в квартире родителей Демченко обнаружить им так и не удалось.
* * *
Спустя некоторое время штабная машина вынуждена была вновь покинуть базовую резиденцию и переместиться поближе к эпицентру событий. Водитель припарковал высокий массивный фургон с тыльной стороны кинотеатра «Заря», по бокам тут же застыли джипы сопровождения. В десятке метров от них шумели верхушки парковых деревьев, день выдался хотя и безоблачный, но прохладный и ветреный.В задраенном наглухо звукоизолированном салоне царило скрытое напряжение. Все складывалось не совсем гладко, как того хотелось бы некоторым людям. Машину Прохорова удалось засечь лишь в самый последний момент, когда он вывернул из какого-то проулка на Зоологическую и был замечен наблюдателями. К этому времени успел подсуетиться многоопытный Алтуфьев, посадить ему на хвост «наружку» так и не удалось. Зато Прохоров волочил за собой «хвостяру» из двух тачек «Хроноса», удивительно, как они не решились выпотрошить его еще на подъезде к точке рандеву! Возможно, тоже зацепились за него в самый последний момент. Что касается Бушмина, то он, кажется, в рубашке родился, в очередной раз ему повезло. В этом контексте совершенно неясно, что означает фраза Прохорова: «Пикируй на запасной аэродром». Это что, какой-то условленный знак? Или прямое указание, что ему следует сменить «лежку», а то и вовсе исчезнуть из города?
— Вот же сволочи! — процедил сквозь зубы Долматов, адресуясь неожиданно свалившимся на их голову «наблюдателям». — Я им этот «эпизодик» еще припомню...
Риттер тоже заметно нервничал, хотя внешне это никак не выражалось. Ситуация развивается по закону цепной реакции. Сейчас нужно действовать безошибочно, с поистине ювелирной точностью. Или с точностью классного стрелка, способного поразить цель в самых непростых условиях.
Риттер поправил дужку микрофона.
— "Оскар", выйдите на связь.
— "Оскар" на связи. Только что занял исходную позицию.
— Как у вас с обзором?
— Полный порядок. Наблюдаю объект, контролирую также все подходы.
— Мишень — «Чарли-1». Держите его постоянно в поле зрения.
— Вас понял, «Диспетчер», он сидит у меня на мушке.
Глава 9
Посетителей в пиццерии было сравнительно немного. Не обнаружив среди них своего приятеля, Бушмин направился к стойке. Смуглявый бармен, одетый в белую сорочку и бабочку, смахивал на коренного жителя Апеннинского полуострова, но на деле оказался местным аборигеном. В ответ на его расспросы бармен отвечал односложными фразами: «нет», «не заходил»...
Бушмин занял свободный столик у окна. Коль Прохоров назначил ему здесь встречу, значит, он должен его дождаться. К столику тут же пришвартовалась официантка с юным фарфоровым личиком. Материи на ее юбке было ровно столько, чтобы прикрыть кружевные трусики. Наманикюренные пальчики держат тисненые корочки меню.
— Основной заказ я сделаю чуть позже. — Бушмин убрал спортивную сумку под стол. — Вот что... Принесите пока кофе. Крепкий, черный, без сахара... И еще стакан апельсинового сока.
Стрельнув глазками — симпатичный, спортивного склада мужчина ей явно приглянулся, — девица направилась на своих длинных твердых ножках к стойке бара. В помещении царил полумрак. Из динамиков музыкального центра лились звуки легкой музыки, что-то народное, исконно итальянское в современной оркестровой обработке. Одна стена заведения, та, что выходит на проспект Мира, почти сплошь состоит из тонированных стекол. Солнечные лучи, преломляясь в кристаллах кварца, разукрасили белоснежные скатерти в золотистые и медово-топазовые цвета. Полтора десятка столиков, примерно столько же клиентов, разбившихся на компании по два-три человека. Знакомых среди них не обнаружилось.
Куртку он решил не снимать, ограничившись тем, что расстегнул до конца «молнию». В глубоком внутреннем кармане покоится лопатник, изготовленный неизвестными умельцами из плотной прорезиненной ткани, окрашенной в камуфляжные цвета. Безадресный пакет, на котором не указаны исходные данные ни отправителя, ни получателя посылки. Взрывоопасная, нужно сказать, вещица. И хотя ему удалось разрядить смертоносный «сюрприз», подброшенный «черным монахом», находка не стала от этого менее опасной.
Бушмин уставился бездумным взглядом в окно. Несмотря на обнадеживающие в целом известия, на душе у него почему-то было неспокойно. Состояние повышенной тревоги объясняется очень просто: у Бушмина появилась собственная версия происхождения «Х-файлов». Весьма убедительная и стройная версия, способная все расставить по полочкам. И если он не ошибается в своих предположениях, если верно просчитал ситуацию, то каждому из троицы экс-морпехов, поочередно втянутых в развивающийся по восходящей конфликт, начиная с этого момента нужно проявлять повышенную бдительность и сверхосторожность. Ибо дела у них нынче складываются, мягко говоря, неважно.
Вольно или невольно, с дальним умыслом или неосознанно, они вторглись, однако, в сферу жизненно важных интересов мощнейшего европейского государства. Можно предположить, что с такого рода тайной незнакомы не то что подавляющее большинство населения этой страны, но и многие министры и руководители ведомств. Но от осознания этой истины легче не становится. У каждой тайны есть свой хранитель, никогда не следует об этом забывать.
Существуют как минимум еще две державы, правительства которых, доведись им только прознать о существовании «Х-файлов», вернее, получить сведения об их примерном содержании, наверняка предприняли бы все возможное и даже невозможное, чтобы заполучить данные материалы в свое распоряжение. Причем желательнее всего, чтобы об этом ничего не узнала другая сторона.
Одна из этих заинтересованных стран в недавнем прошлом числилась в ранге мировой сверхдержавы, другая остается таковой и поныне. Можно не сомневаться, что любое из вышеозначенных государств, если только сочтет нужным, без всяких колебаний способно применить грубую силу, как уже не раз случалось в их истории. Нет, не в отношении субъектов международного права, до открытого столкновения дело не дойдет, а против одной или нескольких людских особей, некстати подвернувшихся под горячую руку.
Вот такой мрачноватый получается расклад. Остается лишь надеяться, что при анализе он изрядно сгустил краски и, образно говоря, раздул из мухи слона.
Бушмин занял свободный столик у окна. Коль Прохоров назначил ему здесь встречу, значит, он должен его дождаться. К столику тут же пришвартовалась официантка с юным фарфоровым личиком. Материи на ее юбке было ровно столько, чтобы прикрыть кружевные трусики. Наманикюренные пальчики держат тисненые корочки меню.
— Основной заказ я сделаю чуть позже. — Бушмин убрал спортивную сумку под стол. — Вот что... Принесите пока кофе. Крепкий, черный, без сахара... И еще стакан апельсинового сока.
Стрельнув глазками — симпатичный, спортивного склада мужчина ей явно приглянулся, — девица направилась на своих длинных твердых ножках к стойке бара. В помещении царил полумрак. Из динамиков музыкального центра лились звуки легкой музыки, что-то народное, исконно итальянское в современной оркестровой обработке. Одна стена заведения, та, что выходит на проспект Мира, почти сплошь состоит из тонированных стекол. Солнечные лучи, преломляясь в кристаллах кварца, разукрасили белоснежные скатерти в золотистые и медово-топазовые цвета. Полтора десятка столиков, примерно столько же клиентов, разбившихся на компании по два-три человека. Знакомых среди них не обнаружилось.
Куртку он решил не снимать, ограничившись тем, что расстегнул до конца «молнию». В глубоком внутреннем кармане покоится лопатник, изготовленный неизвестными умельцами из плотной прорезиненной ткани, окрашенной в камуфляжные цвета. Безадресный пакет, на котором не указаны исходные данные ни отправителя, ни получателя посылки. Взрывоопасная, нужно сказать, вещица. И хотя ему удалось разрядить смертоносный «сюрприз», подброшенный «черным монахом», находка не стала от этого менее опасной.
Бушмин уставился бездумным взглядом в окно. Несмотря на обнадеживающие в целом известия, на душе у него почему-то было неспокойно. Состояние повышенной тревоги объясняется очень просто: у Бушмина появилась собственная версия происхождения «Х-файлов». Весьма убедительная и стройная версия, способная все расставить по полочкам. И если он не ошибается в своих предположениях, если верно просчитал ситуацию, то каждому из троицы экс-морпехов, поочередно втянутых в развивающийся по восходящей конфликт, начиная с этого момента нужно проявлять повышенную бдительность и сверхосторожность. Ибо дела у них нынче складываются, мягко говоря, неважно.
Вольно или невольно, с дальним умыслом или неосознанно, они вторглись, однако, в сферу жизненно важных интересов мощнейшего европейского государства. Можно предположить, что с такого рода тайной незнакомы не то что подавляющее большинство населения этой страны, но и многие министры и руководители ведомств. Но от осознания этой истины легче не становится. У каждой тайны есть свой хранитель, никогда не следует об этом забывать.
Существуют как минимум еще две державы, правительства которых, доведись им только прознать о существовании «Х-файлов», вернее, получить сведения об их примерном содержании, наверняка предприняли бы все возможное и даже невозможное, чтобы заполучить данные материалы в свое распоряжение. Причем желательнее всего, чтобы об этом ничего не узнала другая сторона.
Одна из этих заинтересованных стран в недавнем прошлом числилась в ранге мировой сверхдержавы, другая остается таковой и поныне. Можно не сомневаться, что любое из вышеозначенных государств, если только сочтет нужным, без всяких колебаний способно применить грубую силу, как уже не раз случалось в их истории. Нет, не в отношении субъектов международного права, до открытого столкновения дело не дойдет, а против одной или нескольких людских особей, некстати подвернувшихся под горячую руку.
Вот такой мрачноватый получается расклад. Остается лишь надеяться, что при анализе он изрядно сгустил краски и, образно говоря, раздул из мухи слона.