Соболев Сергей Викторович. Кондор принимает вызов

   — Ну что, сучара, не ждал такого поворота? — Бушмин присел сбоку от него. На голове Рыжего красовалась бейсбольная кепка, глаза закрывали солнцезащитные очки. Напуган он был до такой степени, что даже стекла очков запотели. — Ты деньги уже получил за меня, Малов? Нет? Значит, получишь. Непременно получишь...
   «Подставлять» Малова второй раз было делом рискованным. Кое у кого могут возникнуть смутные подозрения. И вполне возможно, что такие подозрения возникнут. Но развеять их будет очень просто: для этого достаточно связаться с расположенным в двух кварталах отсюда стационарным постом наблюдения. А те двое сотрудников, что караулят в тачке напротив аптеки — возле того самого дома, обозначенного на «карте киллера» красной галочкой, где Бушмина дожидался таксист, — непременно подтвердят, если только они не слепцы, информацию, поступившую от Малова.
   Можно было бы, конечно, оставить Малова в покое и заняться теми двоими у аптеки. Прихватить их не составило бы особого труда. Один сидит за рулем, тогда как его напарник разгуливает по тротуару, наведываясь иногда под арку и обшаривая глазами двор. Короче, этих олухов элементарно можно было повязать.
   Но это еще вопрос, согласились бы они сотрудничать или нет. Хотя скорее всего все же согласились. Под дулом пистолета большинство людей предпочитают делать то, о чем их попросят. Это тем более справедливо, если у просителя такой скверный характер, как у Бушмина, который не собирается ни с кем миндальничать и повторять что-либо по второму разу.
   Но лучше не рисковать. Для того чтобы появились подозрения, а затем и вопросы, нужно иметь какое-то время для размышлений. А времени этого у сотрудников «Балтии» и союзных им фирм будет в обрез. Или не будет вовсе.
   — Значит, так, Малов, — веско произнес Бушмин. — Жить ты, конечно, хочешь?
   Тот как-то по-детски всхлипнул и тут же вновь закаменел. Бушмин покачал головой, затем негромко матюгнулся сквозь зубы. Повернув голову к темному силуэту с прикрытым шлем-маской лицом, негромко произнес:
   — Вот из-за таких сволочей... И каких ребят!
   — Счас его будем кончать? — глухо прозвучал голос из-под маски. — Не хотелось бы пачкать салон.
   — Ладно, дадим ему небольшой шанс, — как бы нехотя предложил Бушмин. — Вообще-то, Рыжий, ты нам на хрен не нужен. И без тебя бы прокрутились. Но раз такое дело... Сделаешь два телефонных звонка. Один через пару минут, когда я закончу инструктаж: позвонишь своей сожительнице, или кем она там тебе приходится, и скажешь, что у тебя дела и ты задержишься до девяти вечера. Дамочка-то может ненароком поднять переполох — ты ж у нас настоящий педант. Ферштейн?
   — Меня зароют живым в землю, — наконец подал голос Малов. — Я никого не убивал. И у меня семья...
   — Нуда, ты только наводку даешь. А сам, конечно, никого не убивал — у вас для этого спецы из «зондеркоманды» есть... И все, Малов! Скажешь еще хоть слово не по делу, тебе хана.
   Бушмин взглянул на светящийся циферблат часов — время поджимало. Послышался звук работающего движка, это Мокрушин за ним приехал. Им двоим, а также подключившимся через Ларионова двоим знакомым ребятам из подразделения боевых пловцов — морские диверсанты, «тюлени», «силз», как их только не называют — пора наведаться в Дачный и завершить там последние приготовления.
   — Значит, так... Остальное тебе объяснят уже без меня. Если не дурак — в точности выполнишь все просьбы и пожелания этих людей.
   Бушмин отодвинулся от него, затем показал своему бывшему сослуживцу по ДШБ на циферблат часов.
   — Мне, пожалуй, пора. Если будет брыкаться, «мочите» его, и сразу — переход к резервному варианту. Сверим часы... В половине девятого ваш выход. Ну все — удачи вам, мужики...

Глава 5

   Основное оружие командира в бою — радиостанция и бинокль. Не считая мозгов, конечно. Причем серое вещество стоит на первом месте, поскольку воевать нынче предстоит не числом, а умением.
   Поэтому Бушмин удержал себя от соблазна вооружиться до зубов и самолично заняться истреблением неприятеля. Хотя соблазн такой все же был. Хотелось нацепить на себя броник и «разгрузку». Взять в дело испытанный «АКС-74» с подствольником «ГП-25» и немереным количеством боезапаса. Или прихватить вместо «акаэса» тот же «ПКМ» — и ленточку набить попеременно патронами со стальным сердечником и бронебойно-зажигательными. Набить полную «торбу», то есть «РД-54», патронами, а затем просверлить энное количество дырок в бортах и лобовых стеклах всех этих джипов, микроавтобусов и прочего спецтранспорта. В решето. Покрошить, пошинковать, прокрутить через мясорубку. Получится немереное количество фарша.
   Но это, пожалуй, долгая история. Чем трястись припадочно за пулеметом, сподручнее будет жахнуть разок-другой из «РАГ-16». Надежный гранатомет. С большой прицельной дальностью и высокой точностью. Черные-черные джипы будут лопаться, как переспелые арбузы. И летать по воздуху, как майские жуки.
   Можно задействовать и РПО «рысь». С выстрелами, начиненными напалмом. Хотя, когда они испытывали комплекс в предгорьях, случился конфуз: большой стог сухого сена, служивший в качестве учебной мишени, удалось поджечь лишь с третьего раза. Нет, не стоит связываться с этой штуковиной. Дерьмо.
   Итак, обвешаться с ног до головы всем этим смертоносным металлом и вдобавок усесться на броню бээмпэшки. А сам «агрегат» поставить на перекресток дорог. И пушечкой «гром» вдоль черты горизонта — шнырк, шнырк. Чтобы, значит, мимо никто не проехал и не пролетел. И даже на брюхе не прополз.
   И в таком вот неслабом виде — вроде дредноута с расчехленным главным калибром и развевающимся Андреевским стягом на флагштоке — ввязаться в бой с супостатом. И глупо погибнуть при этом, причем на первой же минуте сражения.
   Поэтому Бушмин вынужден был смирить в себе милитаристские побуждения. Достаточно будет и трофейного арсенала: бесшумного пистолета «вул» и «тихого» спецназовского «винтореза». Его главное оружие — серое вещество. И он намерен был использовать его с максимальной пользой для дела.
   Инструктаж «силз» занял четверть часа. Этим двоим придется действовать «с листа», поэтому Бушмин специально для них начертил подробную схему участка подземного коллектора. И максимально подробно объяснил суть своего замысла.
   После инструктажа «тюлени» принялись примерять экипировку и перекладывать заранее скомпонованные и рассчитанные по потенциальной мощности взрывные устройства в отдельных упаковках из двух спортивных сумок в «РД-54». К половине девятого вечера они должны полностью закончить все приготовления и ждать соответствующей команды в «аппендиксе» тайного подземного хода.
   Мокрушин еще раньше отправился на рекогносцировку в поселок. Неподалеку от довоенной постройки здания, где нынче размещалась поселковая школа, находится трансформаторная будка. Бушмин позапрошлой ночью наведался туда и «расходил» запоры. Заодно и электрическую часть осмотрел, дернув разочек рубильник на себя. Теперь Володе не составит труда в нужный момент обесточить добрую половину поселка.
   Помимо этого у него будет и другая задача, поэтому он должен самолично выбрать для себя основную и пару запасных позиций.
   При себе у Мокрушина спортивная сумка, а в ней «глок» с двумя запасными обоймами и еще один «винторез» — в разобранном виде. И то и другое — трофеи кавказской войны. Несколько подобных штучек Бушмин, оставшийся после контузии командира сводного ДШБ за старшего и контролировавший погрузку подразделения на транспорты в аэропорту Моздока, разрешил прихватить с собой некоторым отборным товарищам. Вернее, сделал вид, что ничего такого он не заметил.
   Мокрушин в пору первой командировки в Чечню командовал разведвзводом. Очень расторопный и подвижный мужик. Команду его прозвали «службой спасения», и даже позывной в радиоэфире у него был соответствующий — 911.
   Супостат был экипирован не хуже, чем навороченные быки из спецназа МВД. Откуда у «чехов» появлялись новейшие образцы оружия, можно лишь догадываться. Однажды Мок-рушину удалось вычислить снайпера, работавшего по федералам из развалин техникума нефтегаза. «Мочканул» вместе со своими ребятами и самого стрелка, и пару прикрывавших его «чехов». Именно тогда офицеры ДШБ в первый раз увидели воочию спецназовский комплекс «ВСС». И только летом, во время второй командировки, когда второй десантно-штурмовой батальон балтийцев действовал в предгорных районах Чечни, начальство наконец-то сподобилось выдать морякам несколько таких комплексов — по два на штурмовую группу.

* * *

   В восемь часов вечера Бушмин поднялся на КП, оборудованный на чердаке «ничейного» дома в поселке Дачный. Впрочем, у этого строения обнаружились хозяева. В сущности, Андрей Бушмин и Владимир Розанов занимались одним делом. У них был общий недруг — «вервольфы» и их местные пособники.
   Розанов не смог довести дело до конца. Он умер. Или ему помогли умереть — учитывая характер его исследований, в этом, пожалуй, можно не сомневаться. И теперь Бушмину представилась возможность поквитаться не только за своих ребят, но и за Розанова — человека, судя по всему, достойного, как и его дочь.
   Так что у него не было угрызений совести из-за того, что он без спроса забрался в этот дом. Когда все закончится — он уйдет, не оставив после себя следов. Но только ПОСЛЕ ТОГО, КАК ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ.
   Пересменка на 3-м участке «Водоканала» произошла точно в срок. После провокации, устроенной Бушминым, в смене появились два лишних сотрудника. Теперь со стороны водозабора также осуществляется патрулирование подземных коммуникаций: два обхода, в 06.00 и в 18.00 по местному времени.
   «Вервольфы» восприняли случившееся как серьезное ЧП. На «точке» теперь дежурят трое: прежняя пара «маршрутных» и прикомандированный к ним сотрудник.
   Последний, надо полагать, выполняет одновременно функции охранника и оператора «сигнальной» системы — в подземелье, в отличие от «маршрутных», он не спускается. Не исключено, что все дежурство он торчит у монитора. Основания для того, чтобы так думать, у Бушмина были веские. В районе скрытого выхода в лабиринт, а именно в стене тоннеля коллектора, в точности напротив закрашенных под кирпичную кладку шлюзовых дверей — они располагаются в полусотне метров от входа в склад легководолазного снаряжения, — появилось некое техническое приспособление, укрепленное на крохотной площадке под самым сводчатым потолком. Бушмин засек наличие этого новшества с расстояния в полсотни метров — пригодилась ночная оптика, входящая в комплект «винтореза».
   Он еще раньше предполагал, что «вервольфы» после его провокации задействуют для охраны важного узла подземных коммуникаций и некие технические средства. Поэтому наличие телекамеры ночного видения он воспринял как само собой разумеющийся факт.
   Надо полагать, что эти и другие меры предосторожности будут существовать до тех пор, пока некоторые люди не получат ясный и четкий ответ на беспокоящий их вопрос: кто и с какой целью «вскрыл» один из тайных подземных объектов и не является ли этот случай делом рук той или иной организации, проявляющей нездоровый интерес к тайнам кенигсбергских подземелий.
   «Блондин» и его «бобики» последние двое суток в эти края не заглядывали. Возможно, сочли, что дополнительно принятых мер предосторожности будет вполне достаточно.
   Ничего, очень скоро они примчатся сюда. И сам «крутой спец», и вся его моторизованная орда. По крайней мере, значительная часть этого контингента непременно должна здесь «отметиться». Если, конечно, все сложится и заплетутся все узелки.
   С Долматовым и его головорезами дело обстоит несколько сложнее. Никаких специальных мер, чтобы обеспечить принудительную явку этой публики в Дачный, Бушмин не предпринимал. Он лишь скроил сценарий и задал предстоящим событиям определенную направленность. Поэтому шансы на то, что здесь появится Скорцени со своей командой, Бушмин расценивал как пятьдесят на пятьдесят.
   Если Долматов проигнорирует намечаемое мероприятие, придется заниматься дополнительно. Но Бушмин был почему-то уверен, что гэбист будет участвовать в событиях наряду с другими зловещими персонажами. Как в бессмертном кинохите: «Ты как здесь оказался, Саид?» — «Стреляли...»
   Место для разборки было не то чтобы идеальным, но вполне пригодным. Скромный коттедж, расположенный у водонапорной башни, отделяет от поселка пояс «незавершенки» — примерно полтора десятка возводимых здесь коттеджей, строительство которых по каким-то причинам было временно приостановлено. Одним из ближайших к «точке» обжитых строений как раз и является то, где свил себе гнездо Кондор.
   С севера простирается лесополоса. Есть там и проселочная дорога, но движение по ней крайне редкое. На западе еще одна лесополоса, а за ней эдак километра на два тянется поле, разлинованное мелиорационными каналами. За полем начинаются городские кварталы — шанс, что туда долетит шальная пуля, равняется нулю. Спецназовское оружие эффективно лишь на малых и средних расстояниях, а думать о том, что у кого-нибудь из предполагаемых участников событий окажется при себе «СВД» или тем паче «трехлинейка», попросту смешно.
   По этой же причине можно не опасаться, что под обстрелом окажется пролегающий несколько южнее поселка участок Московского проспекта. Во-первых, в этой окраинной части города проспект на деле представляет собой обычное шоссе-двухрядку, окаймленное по краям дорожного полотна крепкими дубочками. А во-вторых, от коттеджа до полоски асфальта примерно километр расстояния. И как редкая птица доберется до середины Днепра, так и спецназовские пули не долетят до ленты шоссе.
   Тем более что контингент, прибытия которого Бушмин ожидает уже в скором времени, не приучен попусту тратить боезапас. Такие «профи» предпочитают использовать его по прямому назначению.

* * *

   Время неуклонно приближалось к намеченному сроку. Стрелка на наручных часах Бушмина начала отсчитывать очередной круг.
   Андрей Бушмин поднес к губам рацию:
   — Я Первый. Доложите готовность.
   Рация тут же отозвалась спокойным голосом Мокрушина:
   — Второй готов.
   С секундным интервалом отозвались рации «силз».
   — Третий готов.
   — Четвертый готов.
   Бушмин с высоты своего КП еще раз обвел глазами притихший в надвигающихся вечерних сумерках поселок. В некоторых домах уже горел электрический свет. Скользнул взглядом по столбам линии электропередачи, тянущимся к «новостроям» и окраинному коттеджу, затем посмотрел на циферблат наручных часов:
   — Второй, руби «фазу»!
   Через пару мгновений свет в поселковых домах погас. Бушмин выждал для верности еще несколько секунд, затем вновь поднес к губам рацию:
   — Третий и Четвертый — ваш выход!

Глава 6

   В многопрофильной фирме «Балтия» с учетом персонала филиалов трудится несколько сотен человек. Центральный офис находится в трехэтажном здании по Комсомольской — прежде здесь размещался один из филиалов Института океанологии. На первом этаже левого крыла здания оборудована диспетчерская. Учитывая чрезвычайный характер событий, за пультом, во многом напоминающим терминал дежурной части ГУВД, но с более современным оборудованием, в этот вечер несли дежурство сразу два оператора.
   В 20.29 по местному времени в помещении «диспетчерской» раздался телефонный звонок. Звонили по «тревожному» номеру — эта линия предназначалась для передачи чрезвычайных сообщений.
   Специальная компьютерная программа практически мгновенно определила номер, с которого пришел тревожный вызов, — звонят с сотового телефона. Еще через несколько секунд на экране монитора должны появиться данные, позволяющие установить его владельца.
   Не дожидаясь появления этой информации, оператор нажатием одной кнопки задействовал громкоговорящий динамик в кабинете начальника смены, а другой кнопкой скоммутировал линию.
   — Центральная слушает, — произнес он в дужку микрофона.
   — На линии Тетерев. Повторяю, Тетерев. Три пятерки. Кодовое сочетание «555» означало наличие у вышедшего на контакт сотрудника информации чрезвычайной важности. Оператор согласно служебной инструкции обязан был уведомить о такого рода звонке руководство фирмы. Он энергично кивнул коллеге, чтобы тот взял эту функцию на себя.
   Пальцы быстро пробежали по клавиатуре, следовало осуществить еще одну проверку.
   На экране монитора вспыхнула надпись:
   — Тетерев — Малов Сергей Федорович. ЧОП «ХРОНОС», отдел «Р-1»...
   Далее следовали домашний адрес, номер телефона, госномер личного автомобиля и другие данные.
   На экране появилась еще одна надпись, подтверждающая, что Малов звонит по своему личному мобильнику.
   Вся эта процедура отняла не более десяти секунд. Оператор, поправив дужку микрофона, торопливо произнес:
   — Тетерев, давайте ваше сообщение.
   Двух сотрудников «Балтии», томившихся от смертной скуки в салоне темно-синей «Ауди-100», вывел из оцепенения требовательный голос Центральной:
   — Кентавр, выйдите на связь!
   Один из сотрудников, сидевший в кресле пассажира и копавшийся до этого в аудиозаписях, выбирая, какую из них поставить, резко выхватил из гнезда микрофон.
   — Кентавр на связи.
   — Микроавтобус цвета «коррида», марки «Форд»... Посмотрите по сторонам — указанный транспорт движется по улице Горького в вашем направлении.
   Оба сотрудника интенсивно закрутили головами. Один из них показал рукой на лобовое стекло:
   — Глянь, Никола... К перекрестку уже подъезжает... Кажись, он!
   — Центральная, — торопливо произнес в микрофон его коллега. — Указанный вами транспорт... Извините. Вижу «Форд» красного цвета. Микроавтобус только что миновал «пост» и с небольшой скоростью движется в сторону стадиона...
   — Следуйте за ним! — скомандовала Центральная. — Осуществляйте постоянное наблюдение, не приближаясь близко к транспорту. Не забывайте постоянно докладывать.
   Пока шли переговоры в эфире, водитель съехал с обочины на проезжую часть улицы и покатил вслед за постепенно набирающим скорость «Фордом».
   Едва замолк оператор, как вновь ожил динамик — оба сотрудника узнали голос главы фирмы Шубина.
   — Значит, так, Кентавры... В «Форде» предположительно находится Черный. А с ним еще как минимум двое неизвестных лиц... Они «прогуливались» всего в квартале от вас, а вы их едва не проворонили... Так что действуйте теперь предельно внимательно. И смотрите не упустите их!

* * *

   Тревожный сигнал, переданный с операторского пульта, был продублирован также на базе «зондеркоманды» в Рижском. Водители двух скромных с виду «рафиков», притаившихся за высокой оградой, разом запустили движки.
   Все сотрудники особого подразделения «Балтии» были экипированы в форму спецназа МВД. Объемистые сумки с автоматическим оружием и боезапасом давно уже были загружены в чрево одной из машин.
   Они находились в состоянии полной боеготовности и готовы были в любую секунду отправиться на выполнение задания. Осталось лишь дождаться соответствующей команды дежурного оператора Центральной.

* * *

   — Центральная, поднимайте Тяжелых, — распорядился Шубин. — Далее действуйте в соответствии с имеющимися у вас инструкциями!
   Взмокший от напряжения оператор скоммутировал соответствующую линию связи:
   — Тяжелые! «Три пятерки». Уточняю маршрут следования...
   Он посмотрел на коллегу, тот как раз переговаривался с Кентаврами, затем перевел взгляд на проекцию карты города — полутораметровый плоский экран занимал часть противоположной стены.
   — Мне нужны координаты, — поторопил он коллегу. — И предполагаемый маршрут следования... Госномер «форда» в базе данных ГАИ... «Закрыт»... И распечатать вряд ли удастся...
   А Кентавры в этот момент едва не потеряли «Форд» из виду. Транспорт заметно увеличил скорость. Микроавтобус свернул на Баранова и затем на желтый свет проскочил на Черняховского. Памятуя о предупреждении начальства, водитель «Ауди-100» держался чуть поодаль от «Форда», но вместе с тем постоянно сохранял с ним визуальный контакт. А на злополучном перекрестке едва не в лоб им выехал серый «Опель-Кадетт», и, чтобы избежать столкновения, оба водителя резко ударили по тормозам, одновременно выворачивая руль в сторону. И пока они совершали маневры, истошно сигналя и кроя друг дружку последними словами — хотя оба водителя в данном случае были неправы, — красный микроавтобус исчез из поля видимости.
   — О-от черт! — выругался водитель. — Теперь нам точно яйца оторвут...
   Оба заполошно крутили головами, пытаясь обнаружить пропажу. Но «Форд» как сквозь землю провалился...
   — Где находитесь, Кентавр? Куда движется транспорт?
   — Ну, блин... — Водитель посерел лицом. — Вот это вляпались.
   Его напарник с убитым видом потянулся за микрофоном рации, намереваясь доложить Центральной о случившемся, но в этот момент водила радостно завопил:
   — Есть! Вижу... Ага, вот ты где, голубчик...
   Напарник тоже завертел головой:
   — Ого... А как это он в корме оказался?
   Он проводил взглядом проплывший мимо них красный «Форд».
   — Вроде бы он... Ну да, и номера те же. Наверное, на Победы развернулся... Надо же, чуть не прохлопали...
   Темно-синяя «Ауди» хищной акулой скользнула в уличный поток машин. Теперь водитель держался практически вплотную к «Форду». Можно быть уверенным — эти двое вцепились мертвой хваткой и будут плотно вести его до тех пор, пока не поступит другая команда.
   — Тяжелые, следуйте в направлении Московского проспекта, — распорядился оператор Центральной. — Дальнейший маршрут уточню... Кентавр, в районе Фрунзе к вам «присоседится» еще одна наша машина из «наружки».
   — Центральная, говорит Кентавр. Объект свернул на Московский проспект и с большой скоростью движется в направлении окружной дороги.
   — Подтверждаю. Сейчас с вами свяжутся по рации Тяжелые, они отстают от вас примерно на пять минут. Будьте с ними в постоянном контакте...
   Оператор, воспользовавшись минутным затишьем, промокнул платком вспотевший лоб. Теперь можно слегка расслабиться — ситуация находится под контролем Центральной, а все задействованные в операции сотрудники работают безукоризненно.
   — Малов... От чертяка! Повезло мужику... По второму разу повезло...
   Его коллега тоже откинулся на спинку кресла и прикрыл ладонью дужку микрофона:
   — Я его, кстати, неплохо знаю... Он живет в том районе. Наверняка не просто так там ошивался... Надеялся, что Черный еще раз в тех местах засветится. И точно — засек его вместе с какими-то типами. Везет же некоторым!
   — Да, бабок получит немерено... А Черному, похоже, теперь хана. «Зондеры» разорвут его на части.
   Он отпустил дужку микрофона.
   — Свернул в сторону Дачного? Понял вас, Кентавр... Тяжелые, обозначьте себя.
   — Только что свернули с Московского... Вижу Кентавров. Транспорт наблюдаю... Черный направляется к группе недостроенных коттеджей...
   — Внимание, Тяжелые! Разрешаю действовать «по максимуму»! В случае малейшего сопротивления — действуйте «по максимуму»! Приступить к исполнению. Немедленно.

* * *

   Сотрудники технического отдела и информационного центра Конторы трудились в эти минуты в поте лица. Эфир наполнился шифрованными передачами. Работало сразу несколько раций, включая мощный комплекс на Комсомольской, — операторы «Балтии», судя по всему, трудились с полной нагрузкой. Было перехвачено несколько открытых передач, из которых стало ясно, что идет массированная облава на какого-то Черного.
   — Кто такой Черный? — спросил Кульчий у одного из своих сотрудников, эксперта по охранному бизнесу. — Не в курсе? Ну ладно, Долматов там на месте разберется. И с «черными», и с «красными», и с «серо-буро-малиновыми»...

* * *

   Два мощных джипа и микроавтобус в эти минуты ходко шли по Московскому проспекту. Целеуказания для подразделения Долматова поступали через информационный центр фирмы. Две машины наружного наблюдения не упускали из виду маневры двух «рафиков», снабженных усиленными кузовами и форсированными движками. Вскоре определился и конечный маршрут «зондеркоманды» — поселок Дачный.
   Скорцени было без разницы, кто такой Черный и почему на него натравили «зондеркоманду». У него на руках полный карт-бланш. Пусть эта публика слегка порезвится. И увязнет всеми своими коготками...

Глава 7

   «Хорошие мальчики, — мысленно похвалил всех разом Бушмин. — Явились по первому требованию, без опозданий. В аккурат к самой раздаче поспели. И даже сами организованно в очередь выстроились, встали друг к дружке в затылок — чтобы сподручнее было „гостинцы“ выдавать».
   На короткое время Бушмин оторвался от своего занятия. Потер сгибом пальца набрякшие от бессонницы веки. Видимость уже неважнецкая, так что зрение приходится напрягать до максимума.
   Дав небольшой отдых глазам, вновь прикипел к биноклю.
   Как-то незаметно подступили сумерки. Над зубчатой стеной расположенных чуть поодаль на запад городских кварталов дотлевала алая закатная полоса. Последние лучи солнца трепетно коснулись позолоченного шпиля кафедрального собора, высветив на прощание трехметровой окружности циферблат главных городских часов.