Страница:
Точно так же мне ответила фрау Ксиньска на вопрос, почему газета обходит молчанием намеченное на территории ФРГ размещение нового американского ядерного оружия. Разве еврейское население ФРГ это не волнует?
На прощанье фрау Ксиньска по собственной инициативе вручила мне свежий номер информационного бюллетеня Центрального совета евреев ФРГ "Еврейская пресс-служба", издающегося опять таки в Дюссельдорфе. Бюллетень заполнен не только просионистскими материалами, но и перепечатками, которые издателям бюллетеня хотелось бы видеть и на страницах других изданий.
Выйдя из комнаты отделения газеты "Альгемайне юдише вохенцейтунг", я решил подняться не лифтом, а прямо по лестнице на последний этаж, где находятся западноберлинские филиалы четырех сионистских организаций во главе с Сохнутом. Однако ни на одной двери не заметил таблички с наименованием "Сохнут", "ККЛ", "Алия для детей и молодежи", "Комитет сионистского свободного объединения ВИЗО". Наименования значились совершенно иные: "Раввинат", "Правовые вопросы", "Страхование", "Контакты с лагерем Мариенфельд". Кстати, под какой-то непартийной вывеской разместился здесь и сионистский комитет вспомоществования. Хотел было постучать в первую попавшуюся дверь, но передо мной как из земли вырос полицейский и с вежливой улыбкой заявил: "Работа здесь уже закончилась".
Другой полицейский, оказывается, успел тем временем записать номер машины, на которой я подъехал к таинственному дому №13 на Иоахимсталерштрассе.
Эпитет "таинственны" совсем, поверьте, не преувеличение. Западноберлинские сионисты из кожи вон лезут, только бы не привлекать внимание к местопребыванию и засекреченной деятельности своих организаций, да и таких отделов главного управления общины, как, например, юридический или управление кадров.
Только проникнув в этот дом, я понял, отчего человек с немодным зонтиком столь неожиданно и нервозно прервал нашу прогулку. Мы тогда дошли с ним до большого углового здания универмага "СА". И вдруг он сказал: "Здесь я вас оставлю. Мне нужно перебежать на другую сторону улицу не по "зебре". А вы, я вижу, устали. Да ничего интересного вы там не увидите". И, заторопившись, ушел.
Да, сионистские организации вкупе с еврейской общиной Западного Берлина содержат два больших дома. По самым приблизительным подсчетам, в них работает более ста сотрудников. А если приплюсовать к ним многочисленных служащих двух общежитий, богадельни для престарелых (они приходят на выручку, когда сионистам необходимо собрать подавляющее большинство!), культовых учреждений и других "точек", цифра будет более значительной.
Откуда же берутся средства на содержание нескольких домов и немалого штата?
Решающую роль играет финансовая поддержка крупнейших международных сионистских служб, в чью кассу безудержно текут американские доллары, английские фунты, французские франки, западногерманские марки, итальянские лиры, голландские гульдены, австрийские шиллинги и прочая валюта.
- У Ротшильдов в Париже, у Фишеров в Лондоне, у Лазаров в Нью-Йорке лежит в банке на пару монеток больше, чем у меня с вами в сберегательной кассе, - сказал мне западноберлинский шекелеплательщик из не шибко состоятельных. - Хороший вид имела бы наша община, если бы надеялась на тощих коров вроде меня. Но за океаном хватает тучных коров среди еврейских богачей.
Не только еврейских, вынужден добавить я. В Бельгии, Франции, ФРГ мне называли имена капиталистов нееврейского происхождения, вносящих в сионистскую кассу солидные субсидии. В Лондоне мне это торжествующе твердила активистка антисоветской организации сионисток "комитета 35" Памела Менсон. В данном случае я вполне ей верю. Подкармливая сионистские службы, богачи любого происхождения пособляют антикоммунизму. Это в их классовых интересах.
Так и не удалось мне проникнуть в тщательно оберегаемые от глаз посторонних комнаты западноберлинского Сохнута. Меня это не удивило.
Я бывал в редакциях сионистских газет, присутствовал на лекциях сионистских агитаторов, беседовал с сионистскими функционерами. Редактор одного сионистского издания в Лондоне Якоб Зоннтаг даже почтил меня своим визитом в отеле. Но ни разу нигде не открывали мне доступ в сохнутовские резиденции. Дело в том, что любой филиал Сохнута в любом западноевропейском городе выполняет всю самую черную работу по вербовке антикоммунистической агентуры, по обузданию строптивых и непокорных беглецов и "прямиков" и, главным образом, по экспорту еврейского населения из разных стран в Израиль.
Здесь же, в Западном Берлине, сохнутовцам со скрежетом зубовным пришлось, выполняя волю международного сионизма, перестроиться и заняться непривычным делом: вместе с еврейской общиной пристраивать в городе нужных сионизму "фальшаков" - тех самых, каких те же сохнутовцы в других городах нещадно преследуют.
Правда, в те же дни на плечи западноберлинских сохнутовцев легла также более привычная и приличествующая их традициям миссия организовать выдворение из города нежелательных сионизму элементов: молодежи из "отравленных" и тех пожилых людей, что, увы, не доставили требующийся "людской ресурс". Скажем, обременительных для сионизма беспомощных старух, о чьей судьбе я рассказывал, выселили из города именно сохнутовцы.
24 часа в сутки
Отчего же верхушка международного сионизма вознамерилась сосредоточить такие, с позволения сказать, отборные кадры именно здесь, на западных берегах Шпрее, в непосредственном соседстве с Германской Демократической Республикой?
Выбор не случаен. Особенности Западного Берлина имели для сионистов первостепенное значение, когда они выбирали еще один пункт сосредоточения их антисоветской агентуры.
Еще в пятидесятые и шестидесятые годы сионистская печать с упоением варьировала на все лады откровенно милитаристские "изречения" особенно злобных западноберлинских политиканов о том, что их город копье в теле ГДР, что это копье можно, дескать, превратить в самую дешевую атомную бомбу. Когда же послы СССР, США, Англии и Франции подписали четырехстороннее соглашение об особом политическом статусе Западного Берлина, заправилы международного сионизма и не пытались скрыть свое огорчение. Ведь им, усердным функционерам империализма, так хотелось, чтобы этот город стал составной частью ФРГ. До сих пор их пресса выдает желаемое за действительное и преподносит своим читателям действующий статус Западного Берлина в искаженном виде. Сионистов, естественно, приводит в ярость одна мысль о том, что из очага трений и конфликтов Западный Берлин превратится в фактор мира, разрядки и сотрудничества на Европейском континенте.
Как и вся капиталистическая пропаганда, сионистские газеты продолжают называть Западный Берлин то фасадом, то витриной западного мира.
Ох, основательно поблек фасад, потускнела витрина! Экономические трудности подорвали прежде всего материальное положение трудящихся и вызвали рост безработицы. Город приобрел печальную известность непрерывно растущим числом жителей без работы, без специальности, без крыши над головой. Последнее особенно больно ударило по западноберлинской молодежи. Не уменьшается число бездомных молодых людей, как и число... пустующих домов (50 000 квартир!). Правда, часть таких домов хозяева предусмотрительно объявляют предназначенными на снос. Домовладельцам выгодно провести пустяковый, самый поверхностный, не требующий значительных затрат ремонт, чтобы получить законное право на резкое повышение квартирной платы. Доведенные до отчаяния бездомные молодые семьи вынуждены самовольно вселяться в пустующие квартиры. Полиция безжалостно вышвыривает невыгодных домовладельцам малоимущих жильцов из "незаконно занятых" квартир.
Я видел, как полицейские с дубинками, оградив себя от разгневанной толпы щитами древнерыцарского образца, осаждали четырехэтажный дом с традиционной черепичной крышей в переулке близ Сименсштрассе. Пробравшись на самый верх дома, полицейские не спеша и методично сбрасывали вниз по лестнице жалкую мебель студенческой четы, недавно вселившейся с ребенком в получердак-полумансарду. А мелкий скарб выбрасывался в окно. Вскоре на улицу вышла лишенная крова мать с ребенком на руках. Ее скорбные глаза были красноречивей иссякших слез. За руку она держала девочку лет восьми, дочку выселенного соседа безработного упаковщика, уже три года тщетно дежурящего у окошек биржи труда.
Нетрудно представить себе душевное состояние этих отверженных, когда они узнают, что неподалеку предоставлены квартиры проникшим в город по фальшивым документам сионистским протеже. Ободренные заботой оборотистых покровителей, те, конечно, не задумываются над тем, что попали в город, подверженный растущему экономическому кризису. Ведь, по прогнозу экономистов, к 1990 году число рабочих мест на одних только промышленных предприятиях сократится здесь еще на 16 тысяч.
В обстановке деградирующей экономики в Западном Берлине и поныне сохранилось немало такого, что благоприятствует неблаговидной деятельности сионизма.
Прежде всего его агенты вовсю используют возможность спекулировать на чувствах многих местных граждан, испытывающих неистребимый стыд за то, что именно здесь при Гитлере достигли апогея безжалостные расправы над еврейским населением, за то, что отсюда распространилась раковая опухоль антисемитских расовых "теорий" нацизма. И сионисты по любому поводу кричат, что материальным компенсациям, то есть деньгам, чистоганом выплачиваемым Израилю по самым скрупулезным бухгалтерским расчетам за умерщвленных гитлеровцами евреев, должны сопутствовать и "моральные компенсации". К ним сионизм, безусловно, относит и содействие липовым "фольксдойче".
Написав эти строки, вынужден сделать небольшое отступление уверен, читатели поймут мою священную обязанность повторить здесь все ранее мной написанное об оскорбительных для памяти погибших и для сознания их потомков "материальных компенсациях".
В сентябрьские дни 1941 года гитлеровцы в винницком гетто зверски умертвили мою мать. И когда до меня после освобождения Украины дошла эта страшная весть, мог ли я предположить, что за истребленных гитлеровцами евреев, за мою погибшую мать сионистские правители Израиля будут получать под видом репараций регулярные субсидии!
С кем заключили сионисты договор? С явным покровителем неонацистов Аденауэром, тем самым, кто умолял гитлеровского министра внутренних дел Фрика признать его, Конрада Аденауэра, заслуги перед нацизмом еще до захвата Гитлером власти в Германии.
Этим актом сионисты переступили последнюю грань кощунства! Что же касается Аденауэра, то он с легкой душой согласился на выплату Израилю репараций, ибо прекрасно отдавал себе отчет в том, на какие дела будут истрачены эти деньги.
Больно и тяжко подумать мне, что на деньги, заплаченные сионистским фарисеям за убийство моей матери, был, возможно, снаряжен летчик, сбросивший первую бомбу на мирные ливанские поселки и убивший крохотных детей. Окровавленные сребреники, выкачанные израильскими друзьями освенцимских и майданековских палачей, накоплены, может быть, от продажи золотых зубов, вырванных гитлеровцами у жертв винницкого гетто. Многие мои сверстники и друзья отрочества, не поверившие сионистским увещеваниям, тоже были среди замученных в винницком гетто жертв. На их убийстве фашисты тоже создавали свои накопления, о которых напоминают полученные Израилем репарации. Поистине все возвращается на круги своя!
Возмущение грязными сделками между сионизмом и неонацизмом мне довелось слышать не только в нашей стране. Немало гневных слов о "черном договоре" слышал я от граждан Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии, Австрии, Голландии, Дании, Бельгии. Близкие и родные этих людей были умерщвлены гитлеровцами за колючими оградами гетто и в газовых камерах концлагерей...
Уже после опубликования этих строк я не раз слышал из уст английских, французских, итальянских граждан еврейского происхождения слова резкого осуждения "материальной компенсации" в кощунственном сионистском понимании. Слышал я такое и в Западном Берлине, где зубной врач, чьи родители погибли в печах Бухенвальда, заметил:
- Сионисты упорно твердят, что деньги, которые идут в их кассу, не пахнут, даже если эти деньги запятнаны кровью их близких.
Что же касается "моральной компенсации", могу добавить одно: нет, никак, ни за что, никогда не примирюсь я с тем, что превращение бывшего винничанина под прикрытием фальшивых бумажек в западноберлинца преподносится как некое частичное искупление убийства моей матери в оккупированной фашистскими захватчиками Виннице!..
У сионистов в Западном Берлине имеются весьма именитые и влиятельные покровители. Назову, к примеру, владельца антикоммунистических и бульварных органов печати, финансового магната, "короля желтой прессы" Акселя Шпрингера. Продолжая фарисейские традиции некоторых сионистских лидеров тридцатых годов, сегодняшние руководители Израиля дружат с этим оголтелым неонацистом. Он охотно одаривает пропагандистские гнезда сионизма щедрыми пожертвованиями и в ответ благосклонно принимает знаки отличия и почетные звания. Неспроста шпрингеровские и сионистские издания изобилуют взаимными перепечатками. Что ж, налицо единство политических взглядов!
И наконец, наиболее привлекательная для сионистов особенность Западного Берлина. Они считают самым выгодным для себя расширение сети центров идеологических диверсий поближе к территории социалистических стран, особенно к Советскому Союзу. С этой точки зрения насыщение западноберлинских организаций активными антисоветчиками представляет для международного сионизма большую важность.
Вот почему в первых же инструктивных беседах с новыми кадрами из числа "фальшаков" сионистские функционеры требуют от бывших советских граждан проникновения в местные торговые и промышленные фирмы, в культурные и научные организации, на роли "специалистов" по Советскому Союзу. И конечно, обещают всячески содействовать осуществлению этих провокационных замыслов. "Специалистов" обязывают соответствующим образом "консультировать" своих работодателей, когда речь зайдет о контактах с советскими учреждениями.
Подобные инструкции подкрепляются такими напоминаниями:
- Не забывайте, что вы из "фальшаков", от вас можно больше требовать, чем от законных жителей. Многим из вас грозит разоблачение.
Что ж, многие из липовых "фольксдойче" с места в карьер доказали свою преданность. Когда я находился в Западном Берлине, к пожилому владельцу книжного магазина на Инсбрукштрассе, торгующему старыми и антикварными изданиями на русском языке, пожаловали три новоиспеченных западноберлинца. И весьма настойчиво посоветовали книготорговцу пригласить их в компаньоны. Посулили сказочный рост оборота и доходов:
- Наш магазин станет монополистом по продаже в городе антисоветских книг. Гарантируем срочное получение через Тель-Авив всех новинок.
Гарантия обоснованная. Когда речь идет об антисоветских изданиях, Тель-Авив действительно надежный оптовый поставщик нужного пропагандистского товара. Как не вспомнить в связи с этим слова Генерального секретаря ЦК Компартии Израиля Товарища Меира Вильнера на XXVI съезде КПСС: "Мы прибыли из страны, где разнузданная антисоветская пропаганда ведется 24 часа в сутки".
То же самое могли бы с полным правом сказать и коммунисты из многих других капиталистических стран, ибо антисоветизм стал паролем всех без исключения служб международного империализма, в том числе и служб сионистских.
365 дней в году
Немалую роль в разжигании антисоветизма сыграл вернувшийся из Нью-Йорка в Тель-Авив Хаим Герцог, бывший представитель Израиля в ООН. На этом посту он завоевал симпатии Белого дома и Пентагона своими оголтелыми антикоммунистическими речами. Подогретый американскими наставниками, Герцог опубликовал в наиболее влиятельных сионистских газетах статью под "загадочным" заголовком: "Все понимают важность пропаганды, но..."
Но в самой статье никаких загадок не было. Антикоммунистическую пропаганду, на которую монополистический капитал подбрасывает сионистским службам десятки миллионов долларов, они ведут, раздраженно доказывал Герцог, "дилетантски, в то время как пропаганда должна занимать 365 дней в году". Словом, клеветать, провоцировать, лгать не только круглосуточно, но и без выходных! И особенно выученик американских реакционных кругов рекомендовал налечь на очернение мира социализма и вовлечение в сионистские организации молодежи.
Западноберлинские сионисты, неукоснительно выполняя директиву своих международных служб и вняв рекомендациям любимца пентагоновских руководителей Герцога, расширили антисоветский, антикоммунистический форпост за счет пригретых ими "фальшаков". Власти им не мешали. Даже осужденных за незаконное проникновение лиц оставляли в городе.
В общем, власти пошли навстречу службам международного сионизма (как обычно, официальная информация упоминала не их, а еврейскую общину). Беглецы из Израиля упорно именовались... гражданами восточноевропейских стран. Мало того, все это прикрывалось фразами о необходимости укреплять дружеские отношения с Израилем.
А ведь вначале массовым просачиванием в Западный Берлин нелегальных иммигрантов заинтересовалась прокуратура. Газеты недвусмысленно писали об "аферистах, задержанных за подделку документов, обман и получение нечестным путем статуса изгнанников". А ведь вначале, да и затем тоже, от некоторых депутатов поступали в сенат запросы по поводу растущей противозаконной иммиграции - передо мной "Бюллетень отдела прессы и информации сената Западного Берлина" от 14 августа 1980 года с очередным запросом социал-демократического депутата Петера Рцепки.
И только спустя некоторое время сенат и аппарат правящего бургомистра спохватились.
Нет, не удесятеренный антисоветизм новых сионистских кадров встревожил эти почетные учреждения! Не попытки сорвать вечера и концерты прогрессивных артистов и музыкантов, объединившихся в союз "Деятели искусства - за мир!". Не участие в клеветнической кампании против традиционного обмена профсоюзными делегациями между Волгоградом и Западным Берлином. Не провокации с целью очернить в глазах населения качество советских товаров и добиться сокращения торговых связей между западноберлинскими и советскими фирмами.
Все это совершенно не беспокоило и не беспокоит власти. Особенно после того, как на выборах в палату депутатов победили христианские демократы, в состав сената вошли экспортированные из Бонна реакционные политиканы, пост правящего бургомистра занял бывший министра юстиции ФРГ Ганс-Йохен Фогель.
И все же сенат вынужден был приостановить дальнейшее проникновение в город нужных сионистам "фальшаков". Многочисленные жалобы жителей (в том числе евреев!) и сигналы прессы (в том числе благосклонной к антисоветизму!) заставили наконец западноберлинские власти увидеть, насколько губительно сказывается просачивание фальшивых "фольксдойче" на экономике, культуре, правопорядке в городе.
Сошлюсь на почтенную даму еврейского происхождения, некогда поселившуюся и преуспевшую в Западном Берлине исключительно благодаря необычайно выгодному замужеству. Выступая сейчас в роли патронессы новоявленных западноберлинцев, он не без труда выдавила из себя такое горькое признание:
- Я еще сама не настолько стара, чтобы с предубеждением относится к молодым и хаять их ни за что ни про что. Ни из новых членов общины именно молодые сразу же стали вести себя так компрометантно, что замарали всю общину и восстановили против себя всех: и порядочных людей, и шлеперов. - Под порядочными имеются в виду состоятельные люди, под шлеперами - малообеспеченные.
Многое из того, что дама-патронесса считает "компроментантным", вовсе, однако, не шокирует сионистов. И хотя иные из молодых "фальшаков" успели попасться и на купле, и на перепродаже наркотиков, это не тревожит сионистов. Они поглощены стремлением лишить своих подопечных всего того, что может ослабить влияние на них сионистов: возможностей читать советские книги, смотреть советские фильмы, беседовать с советскими людьми.
Как читатели могли убедиться, омоложение общины в Западном Берлине достигнуто временной чрезвычайно мерой, примененной международным сионизмом только здесь: амнистировали антисоветски настроенных беженцев из Израиля и "прямиков". Преимущественно из их сыновей и дочерей были отобраны, надо признать, действительно самые "надежные" и "перспективные". Ни одному человеку не дали возможности обосноваться в Западном Берлине, так сказать, неорганизованно. Фальшивыми документами снабдили только очень нужных. В багажниках автомобилей и товарных вагонах привозили тоже только таких. Заступались перед местными властями и выплачивали штрафы только за них. Значительную денежную помощь оказывали только им.
Итак, решение, воспрещающее доступ в город "фальшакам", западноберлинский сенат принял 21 сентября 1980 года.
Правление еврейской общины (а публично высказывается, конечно, оно, а не сионистские организации!) поспешило заявить, что эту меру встречает с удовлетворением.
Готов поверить в искренность такого заявления. В самом деле, нужные сионизму кадры из "фальшаков" были уже к тому моменту подобраны. Излишек не требовался. Наконец, запрет сената предусмотрел ряд исключений, а уж сохнутовские функционеры - мастера инсценировать "исключительный случай". Уже после 21 сентября 1980 года, используя лазейки "исключений", община сумела поселить в городе одиннадцать "фальшаков".
К первой годовщине со дня опубликования сенатского решения большинство "зацепившихся" за Западный Берлин "фальшаков" проживало в городе не менее, в среднем, полутора лет. Время немалое. Что же оно принесло столько тщательно отобранному пополнению общины? Как сложилась судьба "новоселов"? Кем они стали?
Ответ я все-таки получил
И вот я снова в Западном Берлине.
К кому же мне первым делом обратиться? Конечно, к Хейнцу Галински, председателю правления еврейской общины. Ведь ровно год тому назад он авторитетно заверил меня, что по отношению к "фальшакам" (господин председатель именовал их, правда, жертвами мафии изготовителей фальшивых документов), хотя они и не проявили себя израильскими патриотами, община ставит гуманизм выше интересов Израиля и помогает им стать на ноги в Западном Берлине. Это поможет вырвать многих молодых людей из сетей уголовников и наркоманов и не дать им опуститься на дно жизни.
К организации предстоящей встречи я предусмотрительно привлек немецкого переводчика - ведь по примеру представителя все сотрудники общины беседуют с посторонними не на идиш, а по-немецки.
И вот 1 сентября 1981 года переводчик звонит секретарше господина Галински. Излагаю их диалог с документальной точностью.
Переводчик: Ровно год назад ваш председатель беседовал у себя в кабинете с московским писателем Солодарем. За минувший год в мире, в том числе и в Западном Берлине, произошло многое, что непосредственно касается общины и всего еврейского населения города. Писатель сейчас в вашем городе, где пробудет несколько дней. Не нашлось бы у господина председателя получаса для беседы?
Секретарша: Сейчас спрошу. (По прошествии нескольких минут.) Господин Галински хочет точно знать, какие вопросы ему будут заданы. Если вы сможете в течение пятнадцати минут сформулировать эти вопросы, позвоните - я доложу.
Решаю сократить число вопросов до минимума. И через минуты три переводчик снова звонит секретарше. Диалог продолжается.
Переводчик: Будут заданы всего два вопроса. Первый. Какова судьба обосновавшихся здесь бывших граждан социалистических стран, которые бежали из Израиля либо совсем не воспользовались предоставленным им израильским гражданством? Главным образом интересна судьба молодежи, ведь ее особенно активно поддержала община. Второй. Какие формы принял и принимает протест общины против возрастающей военной опасности? Как, в частности, высказывается еврейская община Западного Берлина о размещении нового американского ядерного оружия на территории ФРГ ведь в прошлогодней беседе господин председатель подчеркнул миролюбивый, антивоенный характер деятельности этой организации, входящей в состав Центрального совета евреев ФРГ?
Секретарша (записав вопросы): Сейчас доложу господину председателю. (По прошествии нескольких минут.) На эти вопросы господин Галински отвечать не хочет. (Сигнал отбоя.)
Не хочет.
Но не мог я, естественно, покинуть Западный Берлин, не получив ответа на оба вопроса.
Впрочем, на второй мне ответил в значительной мере сам господин Галински. Не как председатель правления общины, а как один из двух издателей "Альгемайне юдише вохцайтунг" - в части тиража со специальной вкладкой для читателей Западного Берлина заголовок начинается со слова "Берлинер".
В семимесячном комплекте газеты я не нашел ни единой строчки осуждения и тревоги по поводу того, что волнует все человечество. Решение Рейгана о производстве нейтронной бомбы, натовские планы размещения ядерного оружия средней дальности в Западной Европе, отношение милитаристских заправил США к своим западноевропейским союзникам, наконец, попытки реакционных сил превратить Западный Берлин во взрывоопасный центр - все это осталось вне внимания газеты. Равным образом хранит газета молчание и о приобретающем все больший размах движении сторонников мира, разрядки, разоружения.
На прощанье фрау Ксиньска по собственной инициативе вручила мне свежий номер информационного бюллетеня Центрального совета евреев ФРГ "Еврейская пресс-служба", издающегося опять таки в Дюссельдорфе. Бюллетень заполнен не только просионистскими материалами, но и перепечатками, которые издателям бюллетеня хотелось бы видеть и на страницах других изданий.
Выйдя из комнаты отделения газеты "Альгемайне юдише вохенцейтунг", я решил подняться не лифтом, а прямо по лестнице на последний этаж, где находятся западноберлинские филиалы четырех сионистских организаций во главе с Сохнутом. Однако ни на одной двери не заметил таблички с наименованием "Сохнут", "ККЛ", "Алия для детей и молодежи", "Комитет сионистского свободного объединения ВИЗО". Наименования значились совершенно иные: "Раввинат", "Правовые вопросы", "Страхование", "Контакты с лагерем Мариенфельд". Кстати, под какой-то непартийной вывеской разместился здесь и сионистский комитет вспомоществования. Хотел было постучать в первую попавшуюся дверь, но передо мной как из земли вырос полицейский и с вежливой улыбкой заявил: "Работа здесь уже закончилась".
Другой полицейский, оказывается, успел тем временем записать номер машины, на которой я подъехал к таинственному дому №13 на Иоахимсталерштрассе.
Эпитет "таинственны" совсем, поверьте, не преувеличение. Западноберлинские сионисты из кожи вон лезут, только бы не привлекать внимание к местопребыванию и засекреченной деятельности своих организаций, да и таких отделов главного управления общины, как, например, юридический или управление кадров.
Только проникнув в этот дом, я понял, отчего человек с немодным зонтиком столь неожиданно и нервозно прервал нашу прогулку. Мы тогда дошли с ним до большого углового здания универмага "СА". И вдруг он сказал: "Здесь я вас оставлю. Мне нужно перебежать на другую сторону улицу не по "зебре". А вы, я вижу, устали. Да ничего интересного вы там не увидите". И, заторопившись, ушел.
Да, сионистские организации вкупе с еврейской общиной Западного Берлина содержат два больших дома. По самым приблизительным подсчетам, в них работает более ста сотрудников. А если приплюсовать к ним многочисленных служащих двух общежитий, богадельни для престарелых (они приходят на выручку, когда сионистам необходимо собрать подавляющее большинство!), культовых учреждений и других "точек", цифра будет более значительной.
Откуда же берутся средства на содержание нескольких домов и немалого штата?
Решающую роль играет финансовая поддержка крупнейших международных сионистских служб, в чью кассу безудержно текут американские доллары, английские фунты, французские франки, западногерманские марки, итальянские лиры, голландские гульдены, австрийские шиллинги и прочая валюта.
- У Ротшильдов в Париже, у Фишеров в Лондоне, у Лазаров в Нью-Йорке лежит в банке на пару монеток больше, чем у меня с вами в сберегательной кассе, - сказал мне западноберлинский шекелеплательщик из не шибко состоятельных. - Хороший вид имела бы наша община, если бы надеялась на тощих коров вроде меня. Но за океаном хватает тучных коров среди еврейских богачей.
Не только еврейских, вынужден добавить я. В Бельгии, Франции, ФРГ мне называли имена капиталистов нееврейского происхождения, вносящих в сионистскую кассу солидные субсидии. В Лондоне мне это торжествующе твердила активистка антисоветской организации сионисток "комитета 35" Памела Менсон. В данном случае я вполне ей верю. Подкармливая сионистские службы, богачи любого происхождения пособляют антикоммунизму. Это в их классовых интересах.
Так и не удалось мне проникнуть в тщательно оберегаемые от глаз посторонних комнаты западноберлинского Сохнута. Меня это не удивило.
Я бывал в редакциях сионистских газет, присутствовал на лекциях сионистских агитаторов, беседовал с сионистскими функционерами. Редактор одного сионистского издания в Лондоне Якоб Зоннтаг даже почтил меня своим визитом в отеле. Но ни разу нигде не открывали мне доступ в сохнутовские резиденции. Дело в том, что любой филиал Сохнута в любом западноевропейском городе выполняет всю самую черную работу по вербовке антикоммунистической агентуры, по обузданию строптивых и непокорных беглецов и "прямиков" и, главным образом, по экспорту еврейского населения из разных стран в Израиль.
Здесь же, в Западном Берлине, сохнутовцам со скрежетом зубовным пришлось, выполняя волю международного сионизма, перестроиться и заняться непривычным делом: вместе с еврейской общиной пристраивать в городе нужных сионизму "фальшаков" - тех самых, каких те же сохнутовцы в других городах нещадно преследуют.
Правда, в те же дни на плечи западноберлинских сохнутовцев легла также более привычная и приличествующая их традициям миссия организовать выдворение из города нежелательных сионизму элементов: молодежи из "отравленных" и тех пожилых людей, что, увы, не доставили требующийся "людской ресурс". Скажем, обременительных для сионизма беспомощных старух, о чьей судьбе я рассказывал, выселили из города именно сохнутовцы.
24 часа в сутки
Отчего же верхушка международного сионизма вознамерилась сосредоточить такие, с позволения сказать, отборные кадры именно здесь, на западных берегах Шпрее, в непосредственном соседстве с Германской Демократической Республикой?
Выбор не случаен. Особенности Западного Берлина имели для сионистов первостепенное значение, когда они выбирали еще один пункт сосредоточения их антисоветской агентуры.
Еще в пятидесятые и шестидесятые годы сионистская печать с упоением варьировала на все лады откровенно милитаристские "изречения" особенно злобных западноберлинских политиканов о том, что их город копье в теле ГДР, что это копье можно, дескать, превратить в самую дешевую атомную бомбу. Когда же послы СССР, США, Англии и Франции подписали четырехстороннее соглашение об особом политическом статусе Западного Берлина, заправилы международного сионизма и не пытались скрыть свое огорчение. Ведь им, усердным функционерам империализма, так хотелось, чтобы этот город стал составной частью ФРГ. До сих пор их пресса выдает желаемое за действительное и преподносит своим читателям действующий статус Западного Берлина в искаженном виде. Сионистов, естественно, приводит в ярость одна мысль о том, что из очага трений и конфликтов Западный Берлин превратится в фактор мира, разрядки и сотрудничества на Европейском континенте.
Как и вся капиталистическая пропаганда, сионистские газеты продолжают называть Западный Берлин то фасадом, то витриной западного мира.
Ох, основательно поблек фасад, потускнела витрина! Экономические трудности подорвали прежде всего материальное положение трудящихся и вызвали рост безработицы. Город приобрел печальную известность непрерывно растущим числом жителей без работы, без специальности, без крыши над головой. Последнее особенно больно ударило по западноберлинской молодежи. Не уменьшается число бездомных молодых людей, как и число... пустующих домов (50 000 квартир!). Правда, часть таких домов хозяева предусмотрительно объявляют предназначенными на снос. Домовладельцам выгодно провести пустяковый, самый поверхностный, не требующий значительных затрат ремонт, чтобы получить законное право на резкое повышение квартирной платы. Доведенные до отчаяния бездомные молодые семьи вынуждены самовольно вселяться в пустующие квартиры. Полиция безжалостно вышвыривает невыгодных домовладельцам малоимущих жильцов из "незаконно занятых" квартир.
Я видел, как полицейские с дубинками, оградив себя от разгневанной толпы щитами древнерыцарского образца, осаждали четырехэтажный дом с традиционной черепичной крышей в переулке близ Сименсштрассе. Пробравшись на самый верх дома, полицейские не спеша и методично сбрасывали вниз по лестнице жалкую мебель студенческой четы, недавно вселившейся с ребенком в получердак-полумансарду. А мелкий скарб выбрасывался в окно. Вскоре на улицу вышла лишенная крова мать с ребенком на руках. Ее скорбные глаза были красноречивей иссякших слез. За руку она держала девочку лет восьми, дочку выселенного соседа безработного упаковщика, уже три года тщетно дежурящего у окошек биржи труда.
Нетрудно представить себе душевное состояние этих отверженных, когда они узнают, что неподалеку предоставлены квартиры проникшим в город по фальшивым документам сионистским протеже. Ободренные заботой оборотистых покровителей, те, конечно, не задумываются над тем, что попали в город, подверженный растущему экономическому кризису. Ведь, по прогнозу экономистов, к 1990 году число рабочих мест на одних только промышленных предприятиях сократится здесь еще на 16 тысяч.
В обстановке деградирующей экономики в Западном Берлине и поныне сохранилось немало такого, что благоприятствует неблаговидной деятельности сионизма.
Прежде всего его агенты вовсю используют возможность спекулировать на чувствах многих местных граждан, испытывающих неистребимый стыд за то, что именно здесь при Гитлере достигли апогея безжалостные расправы над еврейским населением, за то, что отсюда распространилась раковая опухоль антисемитских расовых "теорий" нацизма. И сионисты по любому поводу кричат, что материальным компенсациям, то есть деньгам, чистоганом выплачиваемым Израилю по самым скрупулезным бухгалтерским расчетам за умерщвленных гитлеровцами евреев, должны сопутствовать и "моральные компенсации". К ним сионизм, безусловно, относит и содействие липовым "фольксдойче".
Написав эти строки, вынужден сделать небольшое отступление уверен, читатели поймут мою священную обязанность повторить здесь все ранее мной написанное об оскорбительных для памяти погибших и для сознания их потомков "материальных компенсациях".
В сентябрьские дни 1941 года гитлеровцы в винницком гетто зверски умертвили мою мать. И когда до меня после освобождения Украины дошла эта страшная весть, мог ли я предположить, что за истребленных гитлеровцами евреев, за мою погибшую мать сионистские правители Израиля будут получать под видом репараций регулярные субсидии!
С кем заключили сионисты договор? С явным покровителем неонацистов Аденауэром, тем самым, кто умолял гитлеровского министра внутренних дел Фрика признать его, Конрада Аденауэра, заслуги перед нацизмом еще до захвата Гитлером власти в Германии.
Этим актом сионисты переступили последнюю грань кощунства! Что же касается Аденауэра, то он с легкой душой согласился на выплату Израилю репараций, ибо прекрасно отдавал себе отчет в том, на какие дела будут истрачены эти деньги.
Больно и тяжко подумать мне, что на деньги, заплаченные сионистским фарисеям за убийство моей матери, был, возможно, снаряжен летчик, сбросивший первую бомбу на мирные ливанские поселки и убивший крохотных детей. Окровавленные сребреники, выкачанные израильскими друзьями освенцимских и майданековских палачей, накоплены, может быть, от продажи золотых зубов, вырванных гитлеровцами у жертв винницкого гетто. Многие мои сверстники и друзья отрочества, не поверившие сионистским увещеваниям, тоже были среди замученных в винницком гетто жертв. На их убийстве фашисты тоже создавали свои накопления, о которых напоминают полученные Израилем репарации. Поистине все возвращается на круги своя!
Возмущение грязными сделками между сионизмом и неонацизмом мне довелось слышать не только в нашей стране. Немало гневных слов о "черном договоре" слышал я от граждан Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии, Австрии, Голландии, Дании, Бельгии. Близкие и родные этих людей были умерщвлены гитлеровцами за колючими оградами гетто и в газовых камерах концлагерей...
Уже после опубликования этих строк я не раз слышал из уст английских, французских, итальянских граждан еврейского происхождения слова резкого осуждения "материальной компенсации" в кощунственном сионистском понимании. Слышал я такое и в Западном Берлине, где зубной врач, чьи родители погибли в печах Бухенвальда, заметил:
- Сионисты упорно твердят, что деньги, которые идут в их кассу, не пахнут, даже если эти деньги запятнаны кровью их близких.
Что же касается "моральной компенсации", могу добавить одно: нет, никак, ни за что, никогда не примирюсь я с тем, что превращение бывшего винничанина под прикрытием фальшивых бумажек в западноберлинца преподносится как некое частичное искупление убийства моей матери в оккупированной фашистскими захватчиками Виннице!..
У сионистов в Западном Берлине имеются весьма именитые и влиятельные покровители. Назову, к примеру, владельца антикоммунистических и бульварных органов печати, финансового магната, "короля желтой прессы" Акселя Шпрингера. Продолжая фарисейские традиции некоторых сионистских лидеров тридцатых годов, сегодняшние руководители Израиля дружат с этим оголтелым неонацистом. Он охотно одаривает пропагандистские гнезда сионизма щедрыми пожертвованиями и в ответ благосклонно принимает знаки отличия и почетные звания. Неспроста шпрингеровские и сионистские издания изобилуют взаимными перепечатками. Что ж, налицо единство политических взглядов!
И наконец, наиболее привлекательная для сионистов особенность Западного Берлина. Они считают самым выгодным для себя расширение сети центров идеологических диверсий поближе к территории социалистических стран, особенно к Советскому Союзу. С этой точки зрения насыщение западноберлинских организаций активными антисоветчиками представляет для международного сионизма большую важность.
Вот почему в первых же инструктивных беседах с новыми кадрами из числа "фальшаков" сионистские функционеры требуют от бывших советских граждан проникновения в местные торговые и промышленные фирмы, в культурные и научные организации, на роли "специалистов" по Советскому Союзу. И конечно, обещают всячески содействовать осуществлению этих провокационных замыслов. "Специалистов" обязывают соответствующим образом "консультировать" своих работодателей, когда речь зайдет о контактах с советскими учреждениями.
Подобные инструкции подкрепляются такими напоминаниями:
- Не забывайте, что вы из "фальшаков", от вас можно больше требовать, чем от законных жителей. Многим из вас грозит разоблачение.
Что ж, многие из липовых "фольксдойче" с места в карьер доказали свою преданность. Когда я находился в Западном Берлине, к пожилому владельцу книжного магазина на Инсбрукштрассе, торгующему старыми и антикварными изданиями на русском языке, пожаловали три новоиспеченных западноберлинца. И весьма настойчиво посоветовали книготорговцу пригласить их в компаньоны. Посулили сказочный рост оборота и доходов:
- Наш магазин станет монополистом по продаже в городе антисоветских книг. Гарантируем срочное получение через Тель-Авив всех новинок.
Гарантия обоснованная. Когда речь идет об антисоветских изданиях, Тель-Авив действительно надежный оптовый поставщик нужного пропагандистского товара. Как не вспомнить в связи с этим слова Генерального секретаря ЦК Компартии Израиля Товарища Меира Вильнера на XXVI съезде КПСС: "Мы прибыли из страны, где разнузданная антисоветская пропаганда ведется 24 часа в сутки".
То же самое могли бы с полным правом сказать и коммунисты из многих других капиталистических стран, ибо антисоветизм стал паролем всех без исключения служб международного империализма, в том числе и служб сионистских.
365 дней в году
Немалую роль в разжигании антисоветизма сыграл вернувшийся из Нью-Йорка в Тель-Авив Хаим Герцог, бывший представитель Израиля в ООН. На этом посту он завоевал симпатии Белого дома и Пентагона своими оголтелыми антикоммунистическими речами. Подогретый американскими наставниками, Герцог опубликовал в наиболее влиятельных сионистских газетах статью под "загадочным" заголовком: "Все понимают важность пропаганды, но..."
Но в самой статье никаких загадок не было. Антикоммунистическую пропаганду, на которую монополистический капитал подбрасывает сионистским службам десятки миллионов долларов, они ведут, раздраженно доказывал Герцог, "дилетантски, в то время как пропаганда должна занимать 365 дней в году". Словом, клеветать, провоцировать, лгать не только круглосуточно, но и без выходных! И особенно выученик американских реакционных кругов рекомендовал налечь на очернение мира социализма и вовлечение в сионистские организации молодежи.
Западноберлинские сионисты, неукоснительно выполняя директиву своих международных служб и вняв рекомендациям любимца пентагоновских руководителей Герцога, расширили антисоветский, антикоммунистический форпост за счет пригретых ими "фальшаков". Власти им не мешали. Даже осужденных за незаконное проникновение лиц оставляли в городе.
В общем, власти пошли навстречу службам международного сионизма (как обычно, официальная информация упоминала не их, а еврейскую общину). Беглецы из Израиля упорно именовались... гражданами восточноевропейских стран. Мало того, все это прикрывалось фразами о необходимости укреплять дружеские отношения с Израилем.
А ведь вначале массовым просачиванием в Западный Берлин нелегальных иммигрантов заинтересовалась прокуратура. Газеты недвусмысленно писали об "аферистах, задержанных за подделку документов, обман и получение нечестным путем статуса изгнанников". А ведь вначале, да и затем тоже, от некоторых депутатов поступали в сенат запросы по поводу растущей противозаконной иммиграции - передо мной "Бюллетень отдела прессы и информации сената Западного Берлина" от 14 августа 1980 года с очередным запросом социал-демократического депутата Петера Рцепки.
И только спустя некоторое время сенат и аппарат правящего бургомистра спохватились.
Нет, не удесятеренный антисоветизм новых сионистских кадров встревожил эти почетные учреждения! Не попытки сорвать вечера и концерты прогрессивных артистов и музыкантов, объединившихся в союз "Деятели искусства - за мир!". Не участие в клеветнической кампании против традиционного обмена профсоюзными делегациями между Волгоградом и Западным Берлином. Не провокации с целью очернить в глазах населения качество советских товаров и добиться сокращения торговых связей между западноберлинскими и советскими фирмами.
Все это совершенно не беспокоило и не беспокоит власти. Особенно после того, как на выборах в палату депутатов победили христианские демократы, в состав сената вошли экспортированные из Бонна реакционные политиканы, пост правящего бургомистра занял бывший министра юстиции ФРГ Ганс-Йохен Фогель.
И все же сенат вынужден был приостановить дальнейшее проникновение в город нужных сионистам "фальшаков". Многочисленные жалобы жителей (в том числе евреев!) и сигналы прессы (в том числе благосклонной к антисоветизму!) заставили наконец западноберлинские власти увидеть, насколько губительно сказывается просачивание фальшивых "фольксдойче" на экономике, культуре, правопорядке в городе.
Сошлюсь на почтенную даму еврейского происхождения, некогда поселившуюся и преуспевшую в Западном Берлине исключительно благодаря необычайно выгодному замужеству. Выступая сейчас в роли патронессы новоявленных западноберлинцев, он не без труда выдавила из себя такое горькое признание:
- Я еще сама не настолько стара, чтобы с предубеждением относится к молодым и хаять их ни за что ни про что. Ни из новых членов общины именно молодые сразу же стали вести себя так компрометантно, что замарали всю общину и восстановили против себя всех: и порядочных людей, и шлеперов. - Под порядочными имеются в виду состоятельные люди, под шлеперами - малообеспеченные.
Многое из того, что дама-патронесса считает "компроментантным", вовсе, однако, не шокирует сионистов. И хотя иные из молодых "фальшаков" успели попасться и на купле, и на перепродаже наркотиков, это не тревожит сионистов. Они поглощены стремлением лишить своих подопечных всего того, что может ослабить влияние на них сионистов: возможностей читать советские книги, смотреть советские фильмы, беседовать с советскими людьми.
Как читатели могли убедиться, омоложение общины в Западном Берлине достигнуто временной чрезвычайно мерой, примененной международным сионизмом только здесь: амнистировали антисоветски настроенных беженцев из Израиля и "прямиков". Преимущественно из их сыновей и дочерей были отобраны, надо признать, действительно самые "надежные" и "перспективные". Ни одному человеку не дали возможности обосноваться в Западном Берлине, так сказать, неорганизованно. Фальшивыми документами снабдили только очень нужных. В багажниках автомобилей и товарных вагонах привозили тоже только таких. Заступались перед местными властями и выплачивали штрафы только за них. Значительную денежную помощь оказывали только им.
Итак, решение, воспрещающее доступ в город "фальшакам", западноберлинский сенат принял 21 сентября 1980 года.
Правление еврейской общины (а публично высказывается, конечно, оно, а не сионистские организации!) поспешило заявить, что эту меру встречает с удовлетворением.
Готов поверить в искренность такого заявления. В самом деле, нужные сионизму кадры из "фальшаков" были уже к тому моменту подобраны. Излишек не требовался. Наконец, запрет сената предусмотрел ряд исключений, а уж сохнутовские функционеры - мастера инсценировать "исключительный случай". Уже после 21 сентября 1980 года, используя лазейки "исключений", община сумела поселить в городе одиннадцать "фальшаков".
К первой годовщине со дня опубликования сенатского решения большинство "зацепившихся" за Западный Берлин "фальшаков" проживало в городе не менее, в среднем, полутора лет. Время немалое. Что же оно принесло столько тщательно отобранному пополнению общины? Как сложилась судьба "новоселов"? Кем они стали?
Ответ я все-таки получил
И вот я снова в Западном Берлине.
К кому же мне первым делом обратиться? Конечно, к Хейнцу Галински, председателю правления еврейской общины. Ведь ровно год тому назад он авторитетно заверил меня, что по отношению к "фальшакам" (господин председатель именовал их, правда, жертвами мафии изготовителей фальшивых документов), хотя они и не проявили себя израильскими патриотами, община ставит гуманизм выше интересов Израиля и помогает им стать на ноги в Западном Берлине. Это поможет вырвать многих молодых людей из сетей уголовников и наркоманов и не дать им опуститься на дно жизни.
К организации предстоящей встречи я предусмотрительно привлек немецкого переводчика - ведь по примеру представителя все сотрудники общины беседуют с посторонними не на идиш, а по-немецки.
И вот 1 сентября 1981 года переводчик звонит секретарше господина Галински. Излагаю их диалог с документальной точностью.
Переводчик: Ровно год назад ваш председатель беседовал у себя в кабинете с московским писателем Солодарем. За минувший год в мире, в том числе и в Западном Берлине, произошло многое, что непосредственно касается общины и всего еврейского населения города. Писатель сейчас в вашем городе, где пробудет несколько дней. Не нашлось бы у господина председателя получаса для беседы?
Секретарша: Сейчас спрошу. (По прошествии нескольких минут.) Господин Галински хочет точно знать, какие вопросы ему будут заданы. Если вы сможете в течение пятнадцати минут сформулировать эти вопросы, позвоните - я доложу.
Решаю сократить число вопросов до минимума. И через минуты три переводчик снова звонит секретарше. Диалог продолжается.
Переводчик: Будут заданы всего два вопроса. Первый. Какова судьба обосновавшихся здесь бывших граждан социалистических стран, которые бежали из Израиля либо совсем не воспользовались предоставленным им израильским гражданством? Главным образом интересна судьба молодежи, ведь ее особенно активно поддержала община. Второй. Какие формы принял и принимает протест общины против возрастающей военной опасности? Как, в частности, высказывается еврейская община Западного Берлина о размещении нового американского ядерного оружия на территории ФРГ ведь в прошлогодней беседе господин председатель подчеркнул миролюбивый, антивоенный характер деятельности этой организации, входящей в состав Центрального совета евреев ФРГ?
Секретарша (записав вопросы): Сейчас доложу господину председателю. (По прошествии нескольких минут.) На эти вопросы господин Галински отвечать не хочет. (Сигнал отбоя.)
Не хочет.
Но не мог я, естественно, покинуть Западный Берлин, не получив ответа на оба вопроса.
Впрочем, на второй мне ответил в значительной мере сам господин Галински. Не как председатель правления общины, а как один из двух издателей "Альгемайне юдише вохцайтунг" - в части тиража со специальной вкладкой для читателей Западного Берлина заголовок начинается со слова "Берлинер".
В семимесячном комплекте газеты я не нашел ни единой строчки осуждения и тревоги по поводу того, что волнует все человечество. Решение Рейгана о производстве нейтронной бомбы, натовские планы размещения ядерного оружия средней дальности в Западной Европе, отношение милитаристских заправил США к своим западноевропейским союзникам, наконец, попытки реакционных сил превратить Западный Берлин во взрывоопасный центр - все это осталось вне внимания газеты. Равным образом хранит газета молчание и о приобретающем все больший размах движении сторонников мира, разрядки, разоружения.