Страница:
Солодарь Цезарь
Темная завеса
Цезарь Солодарь
"ТЕМНАЯ ЗАВЕСА"
СОДЕРЖАНИЕ
ОХОТА НА МОЛОДЫЕ ДУШИ
Путь в жизнь начинается с фальшивки
Неоткровенные откровения одного из "бывших"
Людской "ресурс" и людская "пыль"
Родина... про запас
Им нужны антисоветчики
Мрачный дом на Иоахимсталерштрассе
Со скрежетом зубовным
24 часа в сутки
365 дней в году
Ответ я все-таки получил
Горькая пища духовная
Урок истории, который забывать нельзя
"Внешкольные" занятия по антикоммунизму
Чужбина есть чужбина
Чему учат Анечку и Верочку
У разбитого корыта
Профессиональные антисоветчики
ТЕРРОРИСТЫ У НИХ В ЦЕНЕ
Подмастерья учатся у мастеров
Истерика нью-йоркского босса
Рвет и мечет "сам" Зусскинд
Чрезвычайное происшествие в университете
"Ты, мое фото и будущая война"
"Если у родителей денежки и связи..."
Рьяные прислужники антикоммунизма
Однообразная антисоветчина "разнообразных вечеров"
Его заарканили лондонские сионисты
Плоды визита "ястреба из ястребов"
"Позывные бедствий"
По указке ЦРУ
Исповедующие терроризм
ЗА ДОЛЛАРОВУЮ ПОХЛЕБКУ
Те, кто заказывает музыку
Несколько страниц печальной истории
Запроданные нацистам
Каинова печать
Шестиконечная звезда на мундирах полицаев
Спрос на ренегатов и "двойных"
На алтарь неправедных войн
"До свидания на могильной плите"
"Не воюешь? Плати подушный налог!"
Десять лет спустя
"Нам нужны их дети и внуки"
Расправа на вашингтонской улице
ДУХОВНОЕ РАСТЛЕНИЕ ЮНЫХ
Промывают мозги малолетним
Политическая деятельность... десятилетних
Арсенал средств оболванивания
Трагические судьбы девушек
Корни "волчьей" философии
Гнилая наживка
Люди из "черных списков"
"Если бы только "черные списки"!"
Вот они, их "права молодежи"
Живой товар особого назначения
Сомнительные двусторонние связи
Интересы расовые и классовые
ИХ ПАРОЛЬ - АНТИСОВЕТИЗМ
Агенты, эмиссары, разведчики
В капкане
Так воспитывают предателей
"Профессия? Сионизм! Лоббизм!"
"Экспонат из коллекции парадоксов"
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ
Далеко не полный перечень
Мадам Анкет рассуждает о спорте
Притча о баскетболе по-сионистски
"НО ВОТ СПАДАЕТ ТЕМНАЯ ЗАВЕСА..."
Рассеять фанатический дурман!
Единственный оправдавшийся прогноз
Молодые, у которых все позади
Бегут от сионистского владычества
Вот так научное открытие!
"Не в сладком ропоте хвалы..."
Крепнет израильский комсомол
"У нас как у других!"
На переднем крае
"Бесклассовость, надклассовость, внеклассовость"
Слуга трех господ
У ПОЗОРНОГО СТОЛБА
Их происки обречены на провал
Обрубить сионистские щупальца!
Разве может спокойно биться сердце!
Угрожающее миру "сотрудничество"
======================================================================
ОХОТА НА МОЛОДЫЕ ЖИЗНИ
Путь в жизнь начинается с фальшивки
На посадочной площадке франкфуртского-на-Майне аэропорта приземлился самолет израильской авиакомпании "Эл Ал".
Среди спускавшихся по трапу пассажиров выделялся явной торопливостью парень лет двадцати. У него были основания спешить. Обгоняя пассажиров, парень хотел побыстрей пройти пограничный контроль и таможенный досмотр, чтобы поспеть на другой самолет. В Западном Берлине сына ждала мать.
Документы у парня были в порядке. Недавний израильтянин, сын бывшей одесситки, он уверенно предъявил пограничникам временный паспорт жителя Западного Берлина.
Но в пункте таможенного досмотра его задержали. Среди журналов, туалетных принадлежностей и подарков, купленных матери, обнаружили героин.
Контрабандиста заключили в тюрьму.
При аресте ему удалось скрыть часть героина - парень не только спекулировал наркотиками, но и сам был наркоманом.
Хотел ли он покончить с собой или, подавленный тюремной обстановкой, пытался оглушить себя непомерной дозой наркотика, установить не удалось: он скончался до того, как завершилось следствие.
А через несколько дней у здания местной еврейской общины можно было слышать:
- Знаете Майю из Одессы? Ожидала сына, а встретила гроб.
Об этом трагическом эпизоде я узнал в Западной Берлине летом 1980 года. В ту пору средства информации и разговоры местных жителей изобиловали такими сообщениями:
"Беглецы из Израиля оседают с детьми в Западном Берлине по фальшивым документам".
"Группа проникших в город молодых людей находится под опекой еврейской общины".
"Эмигранты скрывают свое пребывание в Израиле и израильскую натурализацию".
"Особая группа западноберлинской полиции проверяет 1300 еврейских эмигрантов".
"Молодые беглецы из Израиля уверены: здесь их устроят по фальшивкам".
"Молодых израильтян и уклонившихся от использования израильской визы провозят в багажниках".
"С фальшивыми документами из земли обетованной".
"Четверо нелегальных эмигрантов подозреваются в изготовлении и продаже поддельных документов".
"У 138 еврейских эмигрантов, кроме фальшивых паспортов, все остальные документы (пенсионные, дипломы, о составе семьи и другие) тоже поддельные".
"30-40 эмигрантов в тюрьме. Следствие возбуждено против 250. Число таких лиц растет ежедневно".
"Два убийства еврейских эмигрантов связаны с преступлениями шайки, подделывающей документы".
К лету 1980 года около двух тысяч несостоявшихся израильтян уже осели в Западном Берлине по подложным документам. Иные еще и башмаков не износили с той поры, когда обивали пороги израильского министерства абсорбции, яростно доказывая свое стопроцентное еврейское происхождение. Ведь это могло проложить им путь в среду олим (новоприбывших), уравнять их с ашкенази (выходцами из западноевропейских стран). А сейчас сработанные в Риме и Вене фальшивки удостоверяли исконную принадлежность этих родившихся, учившихся и работавших, к примеру, в Бобруйске или Яссах людей к... немецкому населению, "фольксдойче", или - поскольку этот термин имеет гитлеровское происхождение - "дойчер фолькцугехеригкейн", что вообще-то обозначает изгнанных из Германии при гитлеровцах лиц немецкой национальности.
По наиболее высокой цене продавались фальшивки, придающие покупателю мученический ореол "политического эмигранта" из Советского Союза. Обладатели такого документика действительно отказались от советского гражданства для "воссоединения" с липовыми израильскими родственниками. Они безуспешно пытались осесть в Австрии, вынуждены были все-таки прокатиться в Израиль, вскоре бежали оттуда в Италию, мыкались некоторое время в Остии, вновь вынырнули в Вене, а уже оттуда незаконно пробрались в Западный Берлин. А по "документу" получалось, что они приехали туда прямехонько из Львова, Черновиц, Вильнюса. Некий ловкач из Латвии, вспомнивший об израильских "родственниках", ожидая вызова к следователю для неприятного разговора о темных махинациях в сфере промтоварного "дефицита", предстал перед западноберлинскими властями в терновом венце изгнанного из СССР "борца за идею".
Преступные шайки, чьи фальшивки мгновенно превращают в подобных "изгнанников" бывших одесситов, лодзинцев, бухарестцев, неистово конкурируют одна с другой. Конкуренция уже отмечена кровавыми следами. Взаимодоносительство привело к убийству нескольких человек изготовителей фальшивок и их клиентов. В Западном Берлине окончательный глянец на подложные документы наводит горстка "специалистов", предводительствуемая бывшим киевлянином Рувинским с помощью числящейся косметичкой пронырливой особы по имени Мася.
Дерут они с попавший в их сети клиентуры немилосердно. За "дооформление" подложной бумажки, уже оплаченной в Риме или Вене немалыми деньгами, здесь приходится еще вносить значительную сумму.
- Ох, как наши евреи из удачливых жуликов беспощадно наживаются на евреях, попавших в их лапы! Снимают с них последнюю рубашку!
- Так бессовестно грабить своих! Пользоваться тем, что в Австрии и Италии сионисты подзуживают полицию и она угрожает беженцам депортировать их в Израиль!
Такие возгласы нередко приходилось мне слышать в западноевропейских городах, где нашли полулегальное убежище йордим и йошрим. Первые, йордим, среди которых немало израильтян-старожилов и даже коренных, тайком бежали с "исторической родины". Вторые, йошрим, имея на руках официальный вызов в Израиль для воссоединения с семьей, никогда и не помышляли о переезде туда, даже в тех редких случаях, когда семья оказывалась не мифической.
А бывший харьковчанин, бывший инженер, бывший аспирант (даже бывший Аркадий, ибо в Израиле он, как это делают многие, сразу же взял себе другое имя, переименовался в Арье), ныне промышляющий на римской барахолке Порто-Портезе перепродажей подержанных советских грампластинок, высказался об изготовителях фальшивок так:
- Получается, в нашей среде есть современные Шейлоки! Разве можно этому поверить!
Можно. Изготовители подложных документов и перевозчики "живой контрабанды" с изощренностью заклейменного Шекспиром кровавого ростовщика закабаляют, обирая до нитки своих клиентов, - это стало очевидным на судебных процессах в западноберлинских судах.
Жаль, что кое-кому не верится в другое: многие израильские граждане (а таковыми там числят и тех, кто не реализовал визы на переезд в Израиль) предпочитают незаконное проживание в Западном Берлине, уголовное разбирательство и даже угрозу тюремного заключения израильской свободе.
Подобным "скептикам" стоило бы послушать сумевшего окапаться в Западном Берлине пятидесятишестилетнего бывшего одессита:
- Ну отсидел четыре недели, ну продал все, что было и не было на мне, чтобы уплатить штраф. Ну получил шесть месяцев тюрьмы, конечно, условно. Зато мои сыновья могут сделать ручкой израильской армии. В Израиле каждый день могут сказать солдату: ну-ка, марш воевать! Говорят, конечно, более культурно: иди наводить порядок на новых территориях, или: придется немножечко поусмирять арабов по ту сторону "зеленой линии", хотя бы в Ливане... Ох, эта проклятая "зеленая линия", солдаты называют ее черной. Бои вроде бы маленькие, а потери... Не раз нам приходилось видеть в Израиле солдатские похороны...
Немного поразмыслив, мой собеседник, покинувший Одессу в мечтах о сногсшибательном бизнесе, решается пооткровенничать:
- Мои сыновья могли и в Израиле сделать карьеру. Но знаете, какую? Уголовников. Да, да, там хватает вербовщиков такого сорта. К моему старшему они тоже подкатывались. Заманивали и сулили "гастроли" за границей. В городке, где мы жили, один черновицкий парень польстился на такой кусок хлеба. И теперь он уже в Америке, в Калифорнии, "аганцер махер". Эту идиому можно перевести с идиш приблизительно так: большой делец. В данном случае речь шла, как оказалось, о "преуспевшем" молодом участнике израильской мафии в Лос-Анджелесе, сумевшей перещеголять там сицилийскую и китайскую. Словом, речь шла о законченном террористе.
Удивительно словоохотлив мой собеседник, не правда ли?
Такая странная разговорчивость объясняется, однако, не только обуревавшими его чувствами "победителя", выигравшего при помощи влиятельных покровителей, о которых сказано будет ниже, схватку с городскими властями и сумевшего, по его выражению, притулиться в Западном Берлине. Откровения бывшего одессита - не стремление приоткрыть душу встреченному на чужбине советскому гражданину. Дело в том, что этот отец двух сыновей так разговорился только после того, как взял с меня слово не называть его имени, фамилии, места работы и, главное, город, где он проживал в Израиле.
Обязан сразу же сказать читателям, что подобные обещания в разных странах мне приходилось давать многим беженцам из государства, где правит сионизм, а также "не доехавшим" до Израиля эмигрантам. Свои обещания я неукоснительно соблюдал и, как убедятся читатели, соблюдаю и в этой книге. О, я достаточно хорошо осведомлен о расправе агентуры сионизма со всеми, кто хоть немного приоткрывает завесу над его неприглядными провокационными делами. С такими "антипатриотами" сионисты никогда не церемонились. Более подробно об этих традициях я расскажу в главе "исповедующие терроризм", а сейчас возвращаюсь к беседе с полузаконным жителем Западного Берлина.
- Вас не пугает, - спросил я его, - что ваши сыновья, вступая в жизнь под прикрытием фальшивых документов, начинают свой путь с обмана? Ведь вы сами говорили, что им пришлось вызубрить как таблицу умножения ложь о выдуманной причастности к немецкому населению, немецкой культуре. Ведь это вселяет в юношей цинизм, растлевает их души!
Неоткровенные откровения одного из "бывших"
- Если вы думаете, что я начну с вами спорить, то вы заблуждаетесь, - услышал я в ответ. - Но можете мне поверить, что жизнь по фальшивым документам - это совсем малюсенькая добавка к грязи, которой замарала моих детей израильская жизнь. В Одессе они окунались в море только в теплые дни, а в Израиле купались каждый день, и не в море - в грязи. Мой младший - ему тогда и тринадцати не было - как-то спросил меня: папа, а почему меня заставляют считать еврейского мальчика из Йемена или Марокко по сравнению со мной третьим сортом? Что я мог ему ответить! И сам спрашивал сына: а почему мы с тобой по сравнению с американскими евреями второй сорт? Правда, утешал я сына, по табели о рангах, которые здесь называют этническими, ты на две головы выше твоего друга Семы - ведь его семья приехала с Кавказа... Вы можете мне не поверить, но я своими глазами читал в израильских газетах и слышал по тель-авивскому радио: какие-то социологи по заданию министерства абсорбции провели научное обследование и доказали, что горским евреям еще рано стоять на одной доске с настоящими израильтянами. Поэтому они должны жить поближе к пустыне и подальше от других. И мои дети должны были верить, что это справедливо. Почему?.. Сколько таких "почему" я слышал от своих детей! А если не слышал, то только потому, что они жалели старого отца.
Я несколько сокращаю рассказ об обстановке, в которую они попали в чужой стране. Подчеркиваю: с первых же дней невмоготу стало сыновьям. Глава семьи был настолько преисполнен радужных надежд на "выгодное устройство", что всячески уговаривал детей "не принимать близко к сердцу разные мелочи". Теперь же он пытается убедить меня в другом:
- После того что моим хлопцам пришлось скушать в Израиле, маленькая махинация с документами - это уже, знаете, семечки.
Циничная реплика отца меня, естественно, покоробила. Но это подтверждали и факты. И до эпизода с фальшивками дети бывшего одессита в полной мере были уже отравлены лицемерием сионистской агентуры, беззастенчивой лживостью израильских властей, нарастающим военным психозом, разнузданностью состоятельных "сливок" общества, мирным сосуществованием уголовников с клерикалами и всем, чем Израиль встречает и повергает в уныние новоприбывших.
Семье, о которой идет речь, по сравнению с другими без больших мучений удалось вырваться из Израиля. Она очутилась в Остии, предместье Рима, где прозябают сотни беженцев.
- Там, - услышал я от главы семьи, - у нас тоже была несладкая, поверьте мне, жизнь. До того несладкая, что некоторых она доводит до самоубийства. Вы про Валерия Пака слышали? Тоже из Одессы, в сыновья мне годился. В последний раз видел его, когда он шел на очень серьезный разговор в сионистский "Джойнт" и американское консульство. С ним так мило поговорили, что после этого он покончил с собой. Да, долго мучиться в Остии ни у кого не хватает сил. И все же, когда мне шепнули, что моей семье помогут как следует зацепиться за Западный Берлин, но для этого надо пойти на махинации с документами, я сначала сопротивлялся. И тогда один наш адвокат - в Италии он занимался, конечно, не юриспруденцией, а вывозкой мусора - сказал мне: "Вам намекают на Западный Берлин, а вы такой чистюля, что боитесь фальшивых документов. Тогда мучайтесь в Остии и ждите, пока итальянская полиция депортирует вас с вашими чистыми документами в Израиль. Лично я, пусть даже мне в отличие от вас никто не поможет, сам проберусь туда по "нечистым" документам. Если потребуют, сумею доказать свою причастность не то что к немецкой, а к готтентотской культуре". И у меня таки хватило ума поступить так, как рассудила хитрая адвокатская голова. Нас переправили сюда. И вместе с нами семью одного человека из Литвы. Он оказался умнее меня. Хотя у него в Израиле имеются не придуманные, а настоящие родичи, он и не думал тащиться туда с женой, дочкой и сыном, а сразу остался в Вене. Каким образом мы сюда попали пусть на всякий случай останется при мне. Главное, что здешняя еврейская община немедленно нам помогла...
Помогла? Немедленно? Кому? Презренному йордим, изменившему "родине отцов", бежавшему из государства, где правят сионисты?
Это никак не увязывалось в моем представлении с практикой всех без исключения еврейских общин западноевропейских городов. Безоговорочно подчиняясь идеологии и практике международного сионизма, они видят в каждом беглеце из Израиля чужака. Его, по их убеждению, надо преследовать. Ему надо ставить палки в колеса. Им в лучшем случае следует издевательски пренебречь. С не меньшей неприязнью относится повсюду сионизм и к йошрим вроде "человека из Литвы", предпочевшего не реализовывать визу на проживание в Израиле, полученную для "воссоединения семьи". Таких, как он, сионистская пресса негодующе именует "прямиками" за их стремление, минуя Израиль, прямо пробраться в другую страну.
Почему же в Западном Берлине сионисты неожиданно отважились помочь и бежавшему из Израиля "изменнику", и "прямику"? Откуда такой резкий поворот? Причем не со стороны какой-нибудь рядовой еврейской общины, а именитой западноберлинской! Ведь ее возглавляет популярный в кругах международного сионизма Хейнц Галински, член руководства центрального совета евреев в ФРГ, баловень военной администрации США, Англии и Франции в Западном Берлине, частый и желанный гость правительственных кругов и сионистской верхушки в Тель-Авиве и т.д. и т.п.
Кто же объяснит мне истинную причину такого неожиданного (но явно продуманного!) кульбита? Уж, конечно, никто из руководителей общины. Нетрудно было догадаться, что они и словечком не пожелают обмолвиться на сей счет.
Действительно, когда я встретился с господином Галински, он с мастерством лоцмана, обходящего опасный для судна риф, всячески уклонялся от этой щекотливой темы. А я, правду сказать, не настаивал на возвращении к ней, дабы не сорвать чрезвычайно интересную для меня беседу с одним из заправил международного сионизма.
Что же предпринять.
Бывший одессит не скажет правды. И без того его откровенность оказалась весьма неоткровенной. Он скрыл от меня самые существенные детали, связанные с проникновением его семьи в Западный Берлин. Например, почему ему, человеку самой заурядной профессии, еще в Остии "дали понять", что он может устроиться в Западном Берлине, а, скажем, пронырливого бывшего адвоката, бойко афишировавшего свой антисоветизм, удостоили "невниманием". Не сказал, кто же фактически отбирает из сотен, а иногда и тысяч беженцев достойных кандидатов на нелегальный переезд в Западный Берлин. Трудно поверить, что право отбора предоставлено "шейлокам", для которых превыше всего выгодный заработок. Чья же властная рука их направляет? Каковы основные критерии отбора? Почему одних западноберлинские сионисты заставляют убираться восвояси, а другим протягивают руку помощи, хотя и те и другие отвергли "родину отцов"?
Кого же в конце концов отбирают для переезда в Западный Берлин? Даже не переезда, а переброски!
Разумеется, я не мог уехать из Западного Берлина, не получив ответа на эти вопросы. И самое главное, мне нужно было понять, на каком основании местные сионисты позволяют себе доброжелательно встречать осуждаемых международным сионизмом "изменников".
Разъяснение я, представьте, получил. Подробное, аргументированное. От человека, прекрасно осведомленного о деятельности правления общины и местных сионистских организаций. Короче, от... сионистского функционера.
Людской "ресурс" и людская "пыль"
Странно, правда?
"Но жизнь - я убеждался в этом неоднократно - очень грубый драматург, чрезвычайно приверженный к приемам совпадений и всем тем натяжкам, нарочитостям, которых, по мнению театральных критиков, "не бывает в жизни". Это меткое наблюдение Юрия Нагибина (из его очерков о путешествии по Америке "Летающие тарелочки") я неизменно вспоминаю, когда удачное совпадение помогает мне, как принято говорить, неожиданно войти в контакт с кем-либо из сионистских функционеров, обычно не рвущихся беседовать с советским литератором.
В тот день у подъезда шикарного особняка западноберлинской еврейской общины в доме № 79-80 на Фазанерштрассе, как раз и получилась такая благоприятная "натяжка".
Экспансивный и вместе с тем вполне солидный, приземистый человек с длиннющим зонтиком и узкополой шляпы не вполне современной конфигурации, часом ранее видевший, как в кабинет господина Галински понесли для двух гостей чай, да еще с печеньем, выходя из правления общины, в вестибюле приметил, как меня и переводчика Хейнц Галински любезно провожал к выходу.
Мы вышли на улицу. Переводчик уехал. Я же задержался на ступеньках портала. Хотел справиться у дежурившего полицейского, как пройти к городскому информационному центру. И человек со старомодным зонтиком и узкополой черной шляпой счел своим долгом прийти мне на помощь.
Мы пошли вместе. Только спустились на тротуар, с моим спутником подобострастно поздоровались два пожилых человека. Холодно ответив на их приветствия, он сообщнически подмигнул мне:
- Из новых, из "фальшаков"! Вас, возможно, удивляет, почему мы не поворачиваемся спиной к этим шнорерам. - Таким словцом выражаются на идиш о проходимцах, мелких людишках, ловкачах. - И я могу-таки понять вас. Но и вы можете мне поверить, что еще несколько месяцев назад я бы лишний раз не плюнул в их сторону. Вот из этих двоих проходимцев один относится к йордим, другой - к йошрим. Тот, что в темном макинтоше, тайком убежал из Хайфы, а второй паршивец расплевался с Эрец-Исроэл, не соизволив пробыть там ни одного дня. И вот с такими "патриотами" приходится цацкаться, беседовать с ними как с настоящими евреями, хотя у них на лбу написано, что они "вус ун дер курт". - Такая идиома на идиш имеет в виду самых отпетых, способных на все.
Мой разгорячившийся собеседник шумно вздохнул и сделал паузу, как бы ожидая от меня слов сочувствия. Таковых не последовало, и он продолжал:
- Что поделаешь! Мы идем на это ради молодежи. Может быть, вы это уже сами заметили. А если помогаем превратиться в "фольксдойче" старому мошеннику, то лишь такому, кто, на свое счастье, притащился сюда с сыновьями или хотя бы с дочками. Ради них мы и со стариками возимся. Пренебрегать сегодня молодежью, даже если она палец о палец не хочет ударить ради нас, мы не имеем права, не так ее много у нас. Из Эрец-Исроэл она бежит, как от чумы... Вы, наверное, заметили, как сегодня расстроен господин Галински? А почему? Он утром информировал своих сотрудников о паршивых делах в Эрец-Исроэл, недавно вернулся оттуда. Можете себе представить, как его огорчило, что за полгода туда не вернулись из командировок, с учебы, из путешествий больше тридцати тысяч мерзавцев! Самое печальное - большинство молодых. Как же после этого мы можем не оставить здесь у себя и не поддержать молодого бугая или молодую кобылу, даже если нам хорошо известно, что жизнь в Израиле для них хуже горькой редьки.
Настало время принести читателям искренние извинения за то, что я вынужден иногда дословно приводить базарные речения и пошлые словеса моего развязанного собеседника. Но я, поймите, действительно вынужден пойти на это, дабы читатели могли воочию убедиться, насколько сионистский "покровитель молодежи" в душе презирает, третирует тех, чьи фальшивые документы он в интересах сионистских служб выдает местным властям за подлинные, чьи судьбы "великодушно" устраивает в Западном Берлине. Впрочем, извиниться мне следует за неприятный речевой колорит, присущий высказываниям и некоторых других, о ком говориться в моих записях.
- Но потеряны ли они для нас насовсем, навсегда? - возвращается сионистский филантроп к судьбе "облагодетельствованных" им молодых людей. - Надеемся, нет. Знаете, почему прежде всего? Благодаря пожилым родственникам. Те будут долбить молодому, что если хочешь кушать, то не противься общине, не восстанавливай ее против себя. И парень начинает понемногу понимать, что не за красивые глаза его признали и городские власти, и военная администрация англичан, французов и, самое главное, американцев. А уж если мы очень постараемся, то на молодых "фальшаков" посмотрят сквозь пальцы и в Шенебергской ратуше.
Человек со старомодным зонтиком испытующе поглядел на меня сбоку, словно хотел убедиться, какое впечатление на меня произвело небрежное упоминание резиденции сената Западного Берлина, и продолжал:
- А если парень все-таки отобьется от стада и поведет себя не как настоящий еврей, - в медоточивом голосе впервые зазвенел металл, - так это не понравится не только нам, но и, наверно, американской администрации - ведь подыскать ему гешефт мы сможем скорее всего в американском секторе. И уж как-нибудь с помощью американцев мы устроим, чтобы строптивого бугая вышвырнули не в Ган-Эйдем! - Мой собеседник имел в виду библейский рай - Эдемский сад.
"ТЕМНАЯ ЗАВЕСА"
СОДЕРЖАНИЕ
ОХОТА НА МОЛОДЫЕ ДУШИ
Путь в жизнь начинается с фальшивки
Неоткровенные откровения одного из "бывших"
Людской "ресурс" и людская "пыль"
Родина... про запас
Им нужны антисоветчики
Мрачный дом на Иоахимсталерштрассе
Со скрежетом зубовным
24 часа в сутки
365 дней в году
Ответ я все-таки получил
Горькая пища духовная
Урок истории, который забывать нельзя
"Внешкольные" занятия по антикоммунизму
Чужбина есть чужбина
Чему учат Анечку и Верочку
У разбитого корыта
Профессиональные антисоветчики
ТЕРРОРИСТЫ У НИХ В ЦЕНЕ
Подмастерья учатся у мастеров
Истерика нью-йоркского босса
Рвет и мечет "сам" Зусскинд
Чрезвычайное происшествие в университете
"Ты, мое фото и будущая война"
"Если у родителей денежки и связи..."
Рьяные прислужники антикоммунизма
Однообразная антисоветчина "разнообразных вечеров"
Его заарканили лондонские сионисты
Плоды визита "ястреба из ястребов"
"Позывные бедствий"
По указке ЦРУ
Исповедующие терроризм
ЗА ДОЛЛАРОВУЮ ПОХЛЕБКУ
Те, кто заказывает музыку
Несколько страниц печальной истории
Запроданные нацистам
Каинова печать
Шестиконечная звезда на мундирах полицаев
Спрос на ренегатов и "двойных"
На алтарь неправедных войн
"До свидания на могильной плите"
"Не воюешь? Плати подушный налог!"
Десять лет спустя
"Нам нужны их дети и внуки"
Расправа на вашингтонской улице
ДУХОВНОЕ РАСТЛЕНИЕ ЮНЫХ
Промывают мозги малолетним
Политическая деятельность... десятилетних
Арсенал средств оболванивания
Трагические судьбы девушек
Корни "волчьей" философии
Гнилая наживка
Люди из "черных списков"
"Если бы только "черные списки"!"
Вот они, их "права молодежи"
Живой товар особого назначения
Сомнительные двусторонние связи
Интересы расовые и классовые
ИХ ПАРОЛЬ - АНТИСОВЕТИЗМ
Агенты, эмиссары, разведчики
В капкане
Так воспитывают предателей
"Профессия? Сионизм! Лоббизм!"
"Экспонат из коллекции парадоксов"
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ
Далеко не полный перечень
Мадам Анкет рассуждает о спорте
Притча о баскетболе по-сионистски
"НО ВОТ СПАДАЕТ ТЕМНАЯ ЗАВЕСА..."
Рассеять фанатический дурман!
Единственный оправдавшийся прогноз
Молодые, у которых все позади
Бегут от сионистского владычества
Вот так научное открытие!
"Не в сладком ропоте хвалы..."
Крепнет израильский комсомол
"У нас как у других!"
На переднем крае
"Бесклассовость, надклассовость, внеклассовость"
Слуга трех господ
У ПОЗОРНОГО СТОЛБА
Их происки обречены на провал
Обрубить сионистские щупальца!
Разве может спокойно биться сердце!
Угрожающее миру "сотрудничество"
======================================================================
ОХОТА НА МОЛОДЫЕ ЖИЗНИ
Путь в жизнь начинается с фальшивки
На посадочной площадке франкфуртского-на-Майне аэропорта приземлился самолет израильской авиакомпании "Эл Ал".
Среди спускавшихся по трапу пассажиров выделялся явной торопливостью парень лет двадцати. У него были основания спешить. Обгоняя пассажиров, парень хотел побыстрей пройти пограничный контроль и таможенный досмотр, чтобы поспеть на другой самолет. В Западном Берлине сына ждала мать.
Документы у парня были в порядке. Недавний израильтянин, сын бывшей одесситки, он уверенно предъявил пограничникам временный паспорт жителя Западного Берлина.
Но в пункте таможенного досмотра его задержали. Среди журналов, туалетных принадлежностей и подарков, купленных матери, обнаружили героин.
Контрабандиста заключили в тюрьму.
При аресте ему удалось скрыть часть героина - парень не только спекулировал наркотиками, но и сам был наркоманом.
Хотел ли он покончить с собой или, подавленный тюремной обстановкой, пытался оглушить себя непомерной дозой наркотика, установить не удалось: он скончался до того, как завершилось следствие.
А через несколько дней у здания местной еврейской общины можно было слышать:
- Знаете Майю из Одессы? Ожидала сына, а встретила гроб.
Об этом трагическом эпизоде я узнал в Западной Берлине летом 1980 года. В ту пору средства информации и разговоры местных жителей изобиловали такими сообщениями:
"Беглецы из Израиля оседают с детьми в Западном Берлине по фальшивым документам".
"Группа проникших в город молодых людей находится под опекой еврейской общины".
"Эмигранты скрывают свое пребывание в Израиле и израильскую натурализацию".
"Особая группа западноберлинской полиции проверяет 1300 еврейских эмигрантов".
"Молодые беглецы из Израиля уверены: здесь их устроят по фальшивкам".
"Молодых израильтян и уклонившихся от использования израильской визы провозят в багажниках".
"С фальшивыми документами из земли обетованной".
"Четверо нелегальных эмигрантов подозреваются в изготовлении и продаже поддельных документов".
"У 138 еврейских эмигрантов, кроме фальшивых паспортов, все остальные документы (пенсионные, дипломы, о составе семьи и другие) тоже поддельные".
"30-40 эмигрантов в тюрьме. Следствие возбуждено против 250. Число таких лиц растет ежедневно".
"Два убийства еврейских эмигрантов связаны с преступлениями шайки, подделывающей документы".
К лету 1980 года около двух тысяч несостоявшихся израильтян уже осели в Западном Берлине по подложным документам. Иные еще и башмаков не износили с той поры, когда обивали пороги израильского министерства абсорбции, яростно доказывая свое стопроцентное еврейское происхождение. Ведь это могло проложить им путь в среду олим (новоприбывших), уравнять их с ашкенази (выходцами из западноевропейских стран). А сейчас сработанные в Риме и Вене фальшивки удостоверяли исконную принадлежность этих родившихся, учившихся и работавших, к примеру, в Бобруйске или Яссах людей к... немецкому населению, "фольксдойче", или - поскольку этот термин имеет гитлеровское происхождение - "дойчер фолькцугехеригкейн", что вообще-то обозначает изгнанных из Германии при гитлеровцах лиц немецкой национальности.
По наиболее высокой цене продавались фальшивки, придающие покупателю мученический ореол "политического эмигранта" из Советского Союза. Обладатели такого документика действительно отказались от советского гражданства для "воссоединения" с липовыми израильскими родственниками. Они безуспешно пытались осесть в Австрии, вынуждены были все-таки прокатиться в Израиль, вскоре бежали оттуда в Италию, мыкались некоторое время в Остии, вновь вынырнули в Вене, а уже оттуда незаконно пробрались в Западный Берлин. А по "документу" получалось, что они приехали туда прямехонько из Львова, Черновиц, Вильнюса. Некий ловкач из Латвии, вспомнивший об израильских "родственниках", ожидая вызова к следователю для неприятного разговора о темных махинациях в сфере промтоварного "дефицита", предстал перед западноберлинскими властями в терновом венце изгнанного из СССР "борца за идею".
Преступные шайки, чьи фальшивки мгновенно превращают в подобных "изгнанников" бывших одесситов, лодзинцев, бухарестцев, неистово конкурируют одна с другой. Конкуренция уже отмечена кровавыми следами. Взаимодоносительство привело к убийству нескольких человек изготовителей фальшивок и их клиентов. В Западном Берлине окончательный глянец на подложные документы наводит горстка "специалистов", предводительствуемая бывшим киевлянином Рувинским с помощью числящейся косметичкой пронырливой особы по имени Мася.
Дерут они с попавший в их сети клиентуры немилосердно. За "дооформление" подложной бумажки, уже оплаченной в Риме или Вене немалыми деньгами, здесь приходится еще вносить значительную сумму.
- Ох, как наши евреи из удачливых жуликов беспощадно наживаются на евреях, попавших в их лапы! Снимают с них последнюю рубашку!
- Так бессовестно грабить своих! Пользоваться тем, что в Австрии и Италии сионисты подзуживают полицию и она угрожает беженцам депортировать их в Израиль!
Такие возгласы нередко приходилось мне слышать в западноевропейских городах, где нашли полулегальное убежище йордим и йошрим. Первые, йордим, среди которых немало израильтян-старожилов и даже коренных, тайком бежали с "исторической родины". Вторые, йошрим, имея на руках официальный вызов в Израиль для воссоединения с семьей, никогда и не помышляли о переезде туда, даже в тех редких случаях, когда семья оказывалась не мифической.
А бывший харьковчанин, бывший инженер, бывший аспирант (даже бывший Аркадий, ибо в Израиле он, как это делают многие, сразу же взял себе другое имя, переименовался в Арье), ныне промышляющий на римской барахолке Порто-Портезе перепродажей подержанных советских грампластинок, высказался об изготовителях фальшивок так:
- Получается, в нашей среде есть современные Шейлоки! Разве можно этому поверить!
Можно. Изготовители подложных документов и перевозчики "живой контрабанды" с изощренностью заклейменного Шекспиром кровавого ростовщика закабаляют, обирая до нитки своих клиентов, - это стало очевидным на судебных процессах в западноберлинских судах.
Жаль, что кое-кому не верится в другое: многие израильские граждане (а таковыми там числят и тех, кто не реализовал визы на переезд в Израиль) предпочитают незаконное проживание в Западном Берлине, уголовное разбирательство и даже угрозу тюремного заключения израильской свободе.
Подобным "скептикам" стоило бы послушать сумевшего окапаться в Западном Берлине пятидесятишестилетнего бывшего одессита:
- Ну отсидел четыре недели, ну продал все, что было и не было на мне, чтобы уплатить штраф. Ну получил шесть месяцев тюрьмы, конечно, условно. Зато мои сыновья могут сделать ручкой израильской армии. В Израиле каждый день могут сказать солдату: ну-ка, марш воевать! Говорят, конечно, более культурно: иди наводить порядок на новых территориях, или: придется немножечко поусмирять арабов по ту сторону "зеленой линии", хотя бы в Ливане... Ох, эта проклятая "зеленая линия", солдаты называют ее черной. Бои вроде бы маленькие, а потери... Не раз нам приходилось видеть в Израиле солдатские похороны...
Немного поразмыслив, мой собеседник, покинувший Одессу в мечтах о сногсшибательном бизнесе, решается пооткровенничать:
- Мои сыновья могли и в Израиле сделать карьеру. Но знаете, какую? Уголовников. Да, да, там хватает вербовщиков такого сорта. К моему старшему они тоже подкатывались. Заманивали и сулили "гастроли" за границей. В городке, где мы жили, один черновицкий парень польстился на такой кусок хлеба. И теперь он уже в Америке, в Калифорнии, "аганцер махер". Эту идиому можно перевести с идиш приблизительно так: большой делец. В данном случае речь шла, как оказалось, о "преуспевшем" молодом участнике израильской мафии в Лос-Анджелесе, сумевшей перещеголять там сицилийскую и китайскую. Словом, речь шла о законченном террористе.
Удивительно словоохотлив мой собеседник, не правда ли?
Такая странная разговорчивость объясняется, однако, не только обуревавшими его чувствами "победителя", выигравшего при помощи влиятельных покровителей, о которых сказано будет ниже, схватку с городскими властями и сумевшего, по его выражению, притулиться в Западном Берлине. Откровения бывшего одессита - не стремление приоткрыть душу встреченному на чужбине советскому гражданину. Дело в том, что этот отец двух сыновей так разговорился только после того, как взял с меня слово не называть его имени, фамилии, места работы и, главное, город, где он проживал в Израиле.
Обязан сразу же сказать читателям, что подобные обещания в разных странах мне приходилось давать многим беженцам из государства, где правит сионизм, а также "не доехавшим" до Израиля эмигрантам. Свои обещания я неукоснительно соблюдал и, как убедятся читатели, соблюдаю и в этой книге. О, я достаточно хорошо осведомлен о расправе агентуры сионизма со всеми, кто хоть немного приоткрывает завесу над его неприглядными провокационными делами. С такими "антипатриотами" сионисты никогда не церемонились. Более подробно об этих традициях я расскажу в главе "исповедующие терроризм", а сейчас возвращаюсь к беседе с полузаконным жителем Западного Берлина.
- Вас не пугает, - спросил я его, - что ваши сыновья, вступая в жизнь под прикрытием фальшивых документов, начинают свой путь с обмана? Ведь вы сами говорили, что им пришлось вызубрить как таблицу умножения ложь о выдуманной причастности к немецкому населению, немецкой культуре. Ведь это вселяет в юношей цинизм, растлевает их души!
Неоткровенные откровения одного из "бывших"
- Если вы думаете, что я начну с вами спорить, то вы заблуждаетесь, - услышал я в ответ. - Но можете мне поверить, что жизнь по фальшивым документам - это совсем малюсенькая добавка к грязи, которой замарала моих детей израильская жизнь. В Одессе они окунались в море только в теплые дни, а в Израиле купались каждый день, и не в море - в грязи. Мой младший - ему тогда и тринадцати не было - как-то спросил меня: папа, а почему меня заставляют считать еврейского мальчика из Йемена или Марокко по сравнению со мной третьим сортом? Что я мог ему ответить! И сам спрашивал сына: а почему мы с тобой по сравнению с американскими евреями второй сорт? Правда, утешал я сына, по табели о рангах, которые здесь называют этническими, ты на две головы выше твоего друга Семы - ведь его семья приехала с Кавказа... Вы можете мне не поверить, но я своими глазами читал в израильских газетах и слышал по тель-авивскому радио: какие-то социологи по заданию министерства абсорбции провели научное обследование и доказали, что горским евреям еще рано стоять на одной доске с настоящими израильтянами. Поэтому они должны жить поближе к пустыне и подальше от других. И мои дети должны были верить, что это справедливо. Почему?.. Сколько таких "почему" я слышал от своих детей! А если не слышал, то только потому, что они жалели старого отца.
Я несколько сокращаю рассказ об обстановке, в которую они попали в чужой стране. Подчеркиваю: с первых же дней невмоготу стало сыновьям. Глава семьи был настолько преисполнен радужных надежд на "выгодное устройство", что всячески уговаривал детей "не принимать близко к сердцу разные мелочи". Теперь же он пытается убедить меня в другом:
- После того что моим хлопцам пришлось скушать в Израиле, маленькая махинация с документами - это уже, знаете, семечки.
Циничная реплика отца меня, естественно, покоробила. Но это подтверждали и факты. И до эпизода с фальшивками дети бывшего одессита в полной мере были уже отравлены лицемерием сионистской агентуры, беззастенчивой лживостью израильских властей, нарастающим военным психозом, разнузданностью состоятельных "сливок" общества, мирным сосуществованием уголовников с клерикалами и всем, чем Израиль встречает и повергает в уныние новоприбывших.
Семье, о которой идет речь, по сравнению с другими без больших мучений удалось вырваться из Израиля. Она очутилась в Остии, предместье Рима, где прозябают сотни беженцев.
- Там, - услышал я от главы семьи, - у нас тоже была несладкая, поверьте мне, жизнь. До того несладкая, что некоторых она доводит до самоубийства. Вы про Валерия Пака слышали? Тоже из Одессы, в сыновья мне годился. В последний раз видел его, когда он шел на очень серьезный разговор в сионистский "Джойнт" и американское консульство. С ним так мило поговорили, что после этого он покончил с собой. Да, долго мучиться в Остии ни у кого не хватает сил. И все же, когда мне шепнули, что моей семье помогут как следует зацепиться за Западный Берлин, но для этого надо пойти на махинации с документами, я сначала сопротивлялся. И тогда один наш адвокат - в Италии он занимался, конечно, не юриспруденцией, а вывозкой мусора - сказал мне: "Вам намекают на Западный Берлин, а вы такой чистюля, что боитесь фальшивых документов. Тогда мучайтесь в Остии и ждите, пока итальянская полиция депортирует вас с вашими чистыми документами в Израиль. Лично я, пусть даже мне в отличие от вас никто не поможет, сам проберусь туда по "нечистым" документам. Если потребуют, сумею доказать свою причастность не то что к немецкой, а к готтентотской культуре". И у меня таки хватило ума поступить так, как рассудила хитрая адвокатская голова. Нас переправили сюда. И вместе с нами семью одного человека из Литвы. Он оказался умнее меня. Хотя у него в Израиле имеются не придуманные, а настоящие родичи, он и не думал тащиться туда с женой, дочкой и сыном, а сразу остался в Вене. Каким образом мы сюда попали пусть на всякий случай останется при мне. Главное, что здешняя еврейская община немедленно нам помогла...
Помогла? Немедленно? Кому? Презренному йордим, изменившему "родине отцов", бежавшему из государства, где правят сионисты?
Это никак не увязывалось в моем представлении с практикой всех без исключения еврейских общин западноевропейских городов. Безоговорочно подчиняясь идеологии и практике международного сионизма, они видят в каждом беглеце из Израиля чужака. Его, по их убеждению, надо преследовать. Ему надо ставить палки в колеса. Им в лучшем случае следует издевательски пренебречь. С не меньшей неприязнью относится повсюду сионизм и к йошрим вроде "человека из Литвы", предпочевшего не реализовывать визу на проживание в Израиле, полученную для "воссоединения семьи". Таких, как он, сионистская пресса негодующе именует "прямиками" за их стремление, минуя Израиль, прямо пробраться в другую страну.
Почему же в Западном Берлине сионисты неожиданно отважились помочь и бежавшему из Израиля "изменнику", и "прямику"? Откуда такой резкий поворот? Причем не со стороны какой-нибудь рядовой еврейской общины, а именитой западноберлинской! Ведь ее возглавляет популярный в кругах международного сионизма Хейнц Галински, член руководства центрального совета евреев в ФРГ, баловень военной администрации США, Англии и Франции в Западном Берлине, частый и желанный гость правительственных кругов и сионистской верхушки в Тель-Авиве и т.д. и т.п.
Кто же объяснит мне истинную причину такого неожиданного (но явно продуманного!) кульбита? Уж, конечно, никто из руководителей общины. Нетрудно было догадаться, что они и словечком не пожелают обмолвиться на сей счет.
Действительно, когда я встретился с господином Галински, он с мастерством лоцмана, обходящего опасный для судна риф, всячески уклонялся от этой щекотливой темы. А я, правду сказать, не настаивал на возвращении к ней, дабы не сорвать чрезвычайно интересную для меня беседу с одним из заправил международного сионизма.
Что же предпринять.
Бывший одессит не скажет правды. И без того его откровенность оказалась весьма неоткровенной. Он скрыл от меня самые существенные детали, связанные с проникновением его семьи в Западный Берлин. Например, почему ему, человеку самой заурядной профессии, еще в Остии "дали понять", что он может устроиться в Западном Берлине, а, скажем, пронырливого бывшего адвоката, бойко афишировавшего свой антисоветизм, удостоили "невниманием". Не сказал, кто же фактически отбирает из сотен, а иногда и тысяч беженцев достойных кандидатов на нелегальный переезд в Западный Берлин. Трудно поверить, что право отбора предоставлено "шейлокам", для которых превыше всего выгодный заработок. Чья же властная рука их направляет? Каковы основные критерии отбора? Почему одних западноберлинские сионисты заставляют убираться восвояси, а другим протягивают руку помощи, хотя и те и другие отвергли "родину отцов"?
Кого же в конце концов отбирают для переезда в Западный Берлин? Даже не переезда, а переброски!
Разумеется, я не мог уехать из Западного Берлина, не получив ответа на эти вопросы. И самое главное, мне нужно было понять, на каком основании местные сионисты позволяют себе доброжелательно встречать осуждаемых международным сионизмом "изменников".
Разъяснение я, представьте, получил. Подробное, аргументированное. От человека, прекрасно осведомленного о деятельности правления общины и местных сионистских организаций. Короче, от... сионистского функционера.
Людской "ресурс" и людская "пыль"
Странно, правда?
"Но жизнь - я убеждался в этом неоднократно - очень грубый драматург, чрезвычайно приверженный к приемам совпадений и всем тем натяжкам, нарочитостям, которых, по мнению театральных критиков, "не бывает в жизни". Это меткое наблюдение Юрия Нагибина (из его очерков о путешествии по Америке "Летающие тарелочки") я неизменно вспоминаю, когда удачное совпадение помогает мне, как принято говорить, неожиданно войти в контакт с кем-либо из сионистских функционеров, обычно не рвущихся беседовать с советским литератором.
В тот день у подъезда шикарного особняка западноберлинской еврейской общины в доме № 79-80 на Фазанерштрассе, как раз и получилась такая благоприятная "натяжка".
Экспансивный и вместе с тем вполне солидный, приземистый человек с длиннющим зонтиком и узкополой шляпы не вполне современной конфигурации, часом ранее видевший, как в кабинет господина Галински понесли для двух гостей чай, да еще с печеньем, выходя из правления общины, в вестибюле приметил, как меня и переводчика Хейнц Галински любезно провожал к выходу.
Мы вышли на улицу. Переводчик уехал. Я же задержался на ступеньках портала. Хотел справиться у дежурившего полицейского, как пройти к городскому информационному центру. И человек со старомодным зонтиком и узкополой черной шляпой счел своим долгом прийти мне на помощь.
Мы пошли вместе. Только спустились на тротуар, с моим спутником подобострастно поздоровались два пожилых человека. Холодно ответив на их приветствия, он сообщнически подмигнул мне:
- Из новых, из "фальшаков"! Вас, возможно, удивляет, почему мы не поворачиваемся спиной к этим шнорерам. - Таким словцом выражаются на идиш о проходимцах, мелких людишках, ловкачах. - И я могу-таки понять вас. Но и вы можете мне поверить, что еще несколько месяцев назад я бы лишний раз не плюнул в их сторону. Вот из этих двоих проходимцев один относится к йордим, другой - к йошрим. Тот, что в темном макинтоше, тайком убежал из Хайфы, а второй паршивец расплевался с Эрец-Исроэл, не соизволив пробыть там ни одного дня. И вот с такими "патриотами" приходится цацкаться, беседовать с ними как с настоящими евреями, хотя у них на лбу написано, что они "вус ун дер курт". - Такая идиома на идиш имеет в виду самых отпетых, способных на все.
Мой разгорячившийся собеседник шумно вздохнул и сделал паузу, как бы ожидая от меня слов сочувствия. Таковых не последовало, и он продолжал:
- Что поделаешь! Мы идем на это ради молодежи. Может быть, вы это уже сами заметили. А если помогаем превратиться в "фольксдойче" старому мошеннику, то лишь такому, кто, на свое счастье, притащился сюда с сыновьями или хотя бы с дочками. Ради них мы и со стариками возимся. Пренебрегать сегодня молодежью, даже если она палец о палец не хочет ударить ради нас, мы не имеем права, не так ее много у нас. Из Эрец-Исроэл она бежит, как от чумы... Вы, наверное, заметили, как сегодня расстроен господин Галински? А почему? Он утром информировал своих сотрудников о паршивых делах в Эрец-Исроэл, недавно вернулся оттуда. Можете себе представить, как его огорчило, что за полгода туда не вернулись из командировок, с учебы, из путешествий больше тридцати тысяч мерзавцев! Самое печальное - большинство молодых. Как же после этого мы можем не оставить здесь у себя и не поддержать молодого бугая или молодую кобылу, даже если нам хорошо известно, что жизнь в Израиле для них хуже горькой редьки.
Настало время принести читателям искренние извинения за то, что я вынужден иногда дословно приводить базарные речения и пошлые словеса моего развязанного собеседника. Но я, поймите, действительно вынужден пойти на это, дабы читатели могли воочию убедиться, насколько сионистский "покровитель молодежи" в душе презирает, третирует тех, чьи фальшивые документы он в интересах сионистских служб выдает местным властям за подлинные, чьи судьбы "великодушно" устраивает в Западном Берлине. Впрочем, извиниться мне следует за неприятный речевой колорит, присущий высказываниям и некоторых других, о ком говориться в моих записях.
- Но потеряны ли они для нас насовсем, навсегда? - возвращается сионистский филантроп к судьбе "облагодетельствованных" им молодых людей. - Надеемся, нет. Знаете, почему прежде всего? Благодаря пожилым родственникам. Те будут долбить молодому, что если хочешь кушать, то не противься общине, не восстанавливай ее против себя. И парень начинает понемногу понимать, что не за красивые глаза его признали и городские власти, и военная администрация англичан, французов и, самое главное, американцев. А уж если мы очень постараемся, то на молодых "фальшаков" посмотрят сквозь пальцы и в Шенебергской ратуше.
Человек со старомодным зонтиком испытующе поглядел на меня сбоку, словно хотел убедиться, какое впечатление на меня произвело небрежное упоминание резиденции сената Западного Берлина, и продолжал:
- А если парень все-таки отобьется от стада и поведет себя не как настоящий еврей, - в медоточивом голосе впервые зазвенел металл, - так это не понравится не только нам, но и, наверно, американской администрации - ведь подыскать ему гешефт мы сможем скорее всего в американском секторе. И уж как-нибудь с помощью американцев мы устроим, чтобы строптивого бугая вышвырнули не в Ган-Эйдем! - Мой собеседник имел в виду библейский рай - Эдемский сад.