Сойер Мерил. Последняя ночь

   Не успели необдуманные слова вылететь из ее уст, как она уже развернулась и помчалась прочь от Роба, безмолвно застывшего на месте. Правда, она успела бросить на него взгляд – в его глазах затаилась жгучая обида. Нет, он никогда не простит ей такого оскорбления.
   Последнее время с ней определенно творилось что-то неладное. «Нервы сдают – должно быть, работа доконала», – подумала она и порадовалась, что приближается время отпуска. Дана считала, что хорошо контролирует свои эмоции, но увы – ошибалась. Роб, конечно, сам виноват. Разве он не пытался оказать на нее давление? «Господи, как мне тяжело», – тоскливо подумала Дана, глядя из автомобиля на лазурный океан и туманную дымку, повисшую на горизонте.
   Когда она работала в офисе окружного прокурора, у нее было много друзей. Ну, может, не совсем близких, но, во всяком случае, она была окружена знакомыми людьми, с которыми ей было интересно. Они вместе ходили на ленч, по вечерам ее часто приглашали на ужин в какой-нибудь тихий, уютный ресторанчик. Получив место в муниципальном суде, она стала видеться с прежними приятелями все реже и реже, а затем их встречи и вовсе сошли на нет. Конечно, она общалась со своими новыми коллегами в суде, но все разговоры велись только о работе. Со временем это приелось и стало навевать на нее отчаянную скуку.
   После сегодняшней встречи с Робом Дана неожиданно поняла, как она одинока.
   Роб Тагетт не был тем мужчиной, о котором она мечтала. Он абсолютно не соответствовал ее воображаемому идеалу. Ее единственный и неповторимый должен быть умным, нежным, тонко чувствующим и понимающим мужчиной, человеком спокойным и рассудительным, и, конечно же, надежным. А Роб Тагетт казался ей злой пародией на ее светлую мечту. Он походил на волка-одиночку, даже скорее на оборотня, вервольфа, меняющего свой облик. Он был окружен какой-то тайной, которая всякий раз ускользала от ее понимания. Он любил риск, безрассудные авантюры. Чувство опасности, похоже, его пьянило и веселило.
   Дана резко сбросила скорость и поехала медленнее, за очередным поворотом открывался залив Мауналуа-Бэй. Каждый раз при виде чарующей, просто сказочной красоты океана у нее захватывало дух. Солнце уже скрылось за горой Черная Голова, окрасив в яркий багрянец поверхность моря. Редкие кучевые облака сияли алым и темно-золотым. Там, где залив переходил в океан, из воды величественно поднимался старый, уже потухший вулкан Коко. Окутанный тенями вечерних сумерек, он, словно древний страж, застыл при входе в бухту, бдительно охраняя ее воды. Именно здесь, на берегах этого залива, находился один очень красивый и уютный коттедж – дом Даны.
   Покупка дома в этих местах обошлась недешево. Дана всю жизнь на что-нибудь копила деньги. Сначала она несколько лет откладывала на обучение в юридическом колледже, потом, когда пошла работать в офис окружного прокурора, стала копить на дом, выкраивая деньги из своей скромной зарплаты государственной служащей. Те же, кто жил на доходы от обширной частной практики, могли позволить себе шикарный коттедж в живописных предгорьях с видом на Гонолулу или в роскошном районе Кахала у подножия Черной Головы, но Дана не завидовала им. Она жила не в столь престижном месте, как пригород столицы, но была совершенно счастлива, что обосновалась именно здесь. В Мауналуа-Бэй всегда царила тишина, не было слышно шумной суеты большого города. Вечерами Дана часто выходила на открытую террасу своего дома. Вид открывался великолепный. Величавое спокойствие природы питало и поддерживало душу. Только в таких местах, достаточно удаленных и глухих, человек может жить в гармонии с природой, не нарушая ее естественной красоты.
   Въехав на подъездную дорожку, ведущую к коттеджу, утопающему в буйной тропической зелени, Дана остановилась, чтобы забрать почту, и увидела спешившую к ней навстречу Лиллиан Харли. Восьмидесятилетняя Лиллиан была вдовой и жила в соседнем доме. Они с мужем осели в Мауналуа-Бэй еще во времена Перл-Харбора и полюбили всем сердцем эти края. Даже сейчас, несмотря на свои преклонные годы, Лиллиан не хотела уезжать отсюда. Дана очень быстро подружилась со старушкой, которая временами бывала до смешного рассеянной и забывчивой. Они часто проводили вечера вместе. Дана помогала Лиллиан по дому, скрашивая свое и ее грустное одиночество.
   – Моя дочь собирается приехать ко мне, – со слезами на глазах сказала Лиллиан.
   – Это же прекрасно! – Дана нежно обняла ее, надеясь, что слезы, катящиеся по морщинистым щекам Лиллиан, – это слезы счастья. Она не вмешивалась в семейные отношения, установившиеся между Лиллиан и ее дочерью, но в одном была твердо уверена – дочь вела себя весьма странно. Она не писала Лиллиан писем, не присылала поздравительных открыток к праздникам и даже не звонила ей в День матери. За три года она ни разу не навестила свою мать. Дана отстранилась от Лиллиан и с улыбкой произнесла: – Пометь этот день на календаре, а то не дай бог забудешь.
   – Я теперь все записываю, как ты мне велела. – Тихие слезы продолжали струиться по морщинистым щекам Лиллиан. Она подняла выцветшие, бледно-голубые глаза на Дану. – Я не хочу, чтобы меня отправили в дом для престарелых.
   – Не беспокойся, я объясню твоей дочери, что тебе не нужен уход. Ведь у тебя есть домашний доктор, который следит за твоим здоровьем. – Она рассмеялась, стараясь ободрить разволновавшуюся женщину. – Я живу рядом и всегда помогу. Надеюсь, она поймет, что тебе здесь будет гораздо лучше, чем в пансионате. – Дана вновь обняла Лиллиан.
   Дана сказала правду, но в то же время она прекрасно понимала, что придет день, когда ее соседке действительно потребуется квалифицированный медицинский уход, а не та скромная забота и внимание, которые она могла предложить.
   «Это ужасно и несправедливо», – подумала Дана. Состарившись, человек становится никому не нужным. Его помещают в приют, и там, всеми забытый и брошенный, он ждет, когда за ним придет смерть. Американская трагедия! Дана не хотела такой доли для Лиллиан.
   – Ты правда поговоришь обо мне с Фрэн?
   – Конечно. – Дана улыбнулась и тут же сообразила, что при ее напряженном графике работы сделать это будет не так-то просто. – Не беспокойся. Я тебе обещаю, все будет хорошо.
   – Спасибо, я знала, что ты меня не оставишь. – Лиллиан тревожно оглянулась, словно опасаясь, что за живой олеандровой изгородью, окружавшей газон, может прятаться кто-то чужой и страшный. – Знаешь, почему я выскочила тебе навстречу? Я хотела сказать, что я боюсь.
   – Чего ты боишься, Лиллиан? – Услышав искренний испуг в шепоте женщины, Дана подавила холодную дрожь, пробежавшую по ее телу. Неужели Лиллиан так сдала и нервы у нее настолько расшатаны? А может, ее действительно кто-то сильно напугал? Дана купила здесь дом еще и потому, что место это считалось одним из самых тихих и безопасных на островах. Правда, ради собственной безопасности Дана носила в сумочке баллончик с перцовым газом. Прошлым летом в Гонолулу объявился, а потом загадочно исчез сексуальный маньяк, прозванный Джеком-Насильником.
   – Мне страшно, Дана, – повторила Лиллиан. – Уже вторую ночь я слышу жалобные крики ночных воинов. Они пришли за мной, я скоро умру.
   «О боже! Этого еще не хватало», – подумала Дана. Она знала гавайскую легенду о том, что души погибших, но не похороненных древних воинов бродят ночами по лесам и горам. Считалось, что услышавший их крики должен готовиться к скорой кончине и заказывать себе место на кладбище. Неужели Лиллиан верит в эту чепуху?
   – Лиллиан, о чем ты говоришь? Что тебе сказал доктор, помнишь? Со здоровьем у тебя полный порядок, надо только вовремя принимать лекарства от давления.
   – Да-да, я помню. – Внезапно Лиллиан переполошилась: – Господи, ну и дырявая же голова у меня стала! Я совсем забыла. Тебе доставили какой-то сверток – очень похоже, что внутри коробка. Я взяла и расписалась за тебя.
   – Спасибо. Откуда бы это?
   Дана не любила ходить по магазинам, поэтому пользовалась услугами отдела доставки. Но сейчас она вроде бы ничего не ждала. Все вещи, которые месяц назад она выписала по каталогу, уже пришли.
   – Я положила ее в холодильник, – гордо сообщила Лиллиан. – Там что-то подтекало, капало. Как-то неудачно запаковали. Ты ходила сегодня в супермаркет за продуктами?
   – Продукты? – Дана с задумчивым видом покачала головой. – Нет, я ничего не покупала. Наверное, это прислал кто-нибудь из моих знакомых. Пойдем, я заберу ее, если протекает, лучше побыстрее посмотреть, что там внутри.
   Пачку писем, извлеченных из почтового ящика, Дана бросила на переднее сиденье своенравной «Тойоты», на которой она ездила не один год. Машина уже пережила время своей молодости. Двигатель ее часто капризничал и доставлял Дане лишние хлопоты, но она все никак не могла расстаться с привычным автомобилем.
   Внутри домика Лиллиан царил безупречный порядок. Некогда белый, а сейчас местами поистертый и пожелтевший линолеум, покрывавший пол на кухне, был чисто вымыт, посуда аккуратно расставлена на сушилке. Лиллиан гордилась своим домом и, как хорошая хозяйка, ревностно следила за его чистотой. Она подошла к пузатому допотопному холодильнику, который, наверное, в пятидесятые годы считался чудом бытовой техники, а сейчас выглядел этаким непонятно как выжившим динозавром, и открыла дверцу.
   – Вот, пожалуйста. – Лиллиан достала сверток.
   Только сейчас Дана вспомнила о таинственной записке, которую она получила вместе с черной розой сегодня утром. Ее сердце сжалось от внезапно появившегося дурного предчувствия. Принимая из рук Лиллиан коробку, завернутую в обычную упаковочную бумагу светло-коричневого цвета, Дана обратила внимание на то, что обратный адрес отсутствовал. Когда ее пальцы коснулись чего-то липкого на обратной стороне свертка, она в ужасе отдернула руку и уставилась широко раскрытыми глазами на ладонь.
   – Дорогая, что с тобой? – тревожно спросила Лиллиан.
   – Ничего, все в порядке. Спасибо, – пятясь к двери, успокоила ее Дана и выскочила наружу. Сейчас она поняла, что старинные легенды и пророчества, в которые верила Лиллиан, могут оказаться не такой уж пустой выдумкой, поскольку из коробки сочилось не что иное, как густая темная кровь.

2

   Дана помчалась домой, следя за тем, чтобы не перепачкать платье в крови. В кухне она положила коробку в раковину и с тревогой подумала, что, наверное, прежде чем открывать, стоило бы позвонить в полицию. Но любопытство пересилило страх. Она принялась лихорадочно срывать оберточную бумагу, в душе надеясь, что всему найдется вполне разумное объяснение.
   Под бумагой оказалась коробка, а в ней – небольшой пластиковый пакет со следами крови и нож для разделки мелкой дичи. Острие ножа, видимо, распороло пакет. Дно картонной коробки набухло и пропиталось, как губка, вытекшей из него кровью. Дана извлекла окровавленный тесак и осторожно провела пальцем по лезвию. Острое лезвие, испещренное царапинами, немного покачивалось в треснувшей деревянной ручке.
   – Боже! – в ужасе воскликнула Дана, не веря своим глаза. – Этого не может быть!
   Стараясь не поддаваться панике, она внимательно осмотрела нож. Он был как две капли воды похож на тот, который двадцать лет назад она утопила в зыбкой трясине далеко-далеко от этих мест.
   Дана с трудом сдержала рвущийся из груди стон. На нее с какой-то неестественной отчетливостью обрушились воспоминания, и она почувствовала, как к горлу подкатывает противная тошнота. В углу коробки она нашла записку – прямоугольник плотной бумаги размером не больше визитной карточки.
   Слова «Я все знаю о твоем прошлом» не оставляли сомнений в том, что их написал человек, приславший сегодня утром черную розу ей в офис. Но на этот раз записка была несколько пространнее: «Собирай свои вещички, стерва, и убирайся отсюда, иначе тебе не поздоровится!» – такой недвусмысленной угрозой заканчивал анонимный отправитель свое послание.
   У Даны закружилась голова. Она не могла поверить в то, что все это происходит на самом деле. Прошло целых двадцать лет! Двадцать лет она жила спокойно, и в ее памяти уже начали стираться события той далекой кошмарной ночи, как вдруг совершенно неожиданно проклятое прошлое напомнило о себе.
   Ей казалось, что в ее судьбу вмешался злой рок. Почему это случилось именно сегодня? Утром она узнала об отставке Паркера, сразу же – эта черная роза с запиской, а вечером – страшная посылка. Не слишком ли много событий для одного дня? Дана была готова разрыдаться от отчаяния. Столько лет она трудилась в поте лица, и зачем? Неужели только за тем, чтобы поставить крест на своей карьере, когда в ней наметился взлет? Дана ругала себя за то, что была беспечной дурочкой, наивно полагающей, будто прошлое можно перечеркнуть, предав его забвению. Кто этот таинственный человек, который сумел докопаться до ее тайны?
   Решив позвонить сестре, она подняла телефонную трубку и уже начала набирать номер, но вспомнила, что Ванессы нет дома. «Наверное, она уже в Гонолулу», – подумала Дана. Это было весьма кстати, поскольку Торнтон Кольтран, свекор Ванессы, в доме которого она жила вместе с мужем и маленьким сыном, был большой любитель совать нос в чужие дела и мог подслушать их телефонный разговор. Торнтон владел огромным ранчо на Мауи и называл себя на индейский манер Большим Папой.
   Дана бросила взгляд на часы. Если она поторопится, то еще успеет попасть до закрытия в «Коринф» – Королевский яхт-клуб. Накануне сестра предупредила ее, что сегодня вечером Кольтраны должны быть в «Коринфе».
 
   Дана подъехала к чугунным воротам и посигналила. Вышедший охранник заглянул в машину и махнул рукой, чтобы ее пропустили. Во внутреннем дворике яхт-клуба возвышалась статуя короля Камехамеха. Легендарный правитель был известен тем, что ему в свое время удалось подавить распри местных князьков и, примирив враждующие племена, объединить острова архипелага в одно королевство. Проходя мимо каменного изваяния, царственно взирающего на свои владения, Дана недовольно хмыкнула – ее раздражал нелепый комизм ситуации. Ей казалось, что статую короля поставили именно в этом месте специально в насмешку над коренными гавайцами. Вход в клуб был закрыт для местных жителей. Если бы Камехамеха знал, в каком незавидном положении находятся сейчас его потомки, он бы, наверное, сошел с пьедестала, чтобы начать войну против новых хозяев – Кольтрана и подобных ему белых богатеев, прибравших к рукам всю здешнюю землю.
   Дана вошла внутрь. В большом зале с потолка свисали вымпелы известных яхт-клубов. Каждый из них был отмечен небольшой красной звездочкой – своего рода знак элитарности. Эту звездочку яхт-клуб вправе поместить на вымпеле только в том случае, если один из его членов выиграет какую-нибудь престижную гонку на известных соревнованиях. Естественно, на вымпеле «Коринфа» такая звездочка тоже красовалась.
   По мнению Даны, члены подобных клубов ужасные снобы. Своим видом и поведением они дают тебе понять, что принадлежат к кругу избранных, всячески подчеркивая – чужакам здесь не место. Дана была чужой. Снисходительные улыбки, обращенные к ней в качестве приветствия, сразу же указали ей ее место. Она была уверена», что никто бы и не посмотрел в сторону какой-то там судьи Гамильтон, не будь она родной сестрой Ванессы Кольтран.
   Дана окинула взглядом зал и без труда нашла Ванессу. Ее сестра-красавица пользовалась неизменным успехом у мужчин и притягивала их к себе словно магнит. Вот и сейчас вокруг Ванессы увивалось несколько кавалеров, в глазах которых застыло восхищение. Ванесса стреляла глазками и кокетливо улыбалась, принимая их восторженные комплименты. В шикарном вечернем платье от известного кутюрье и со сверкающим бриллиантовым ожерельем на груди, она была само очарование. Дана подумала: не хватает только диадемы, усыпанной алмазами. Тогда уже все без исключения падут к ногам Ванессы, сраженные ее неземной красотой. Впрочем, Дана не сомневалась, появись Ванесса в этом респектабельном заведении в обычной блузке и каких-нибудь простеньких джинсах, эффект был бы тот же: она была неотразима независимо от нарядов.
   Лицо Даны осветилось радостной, какой-то по-детски счастливой улыбкой при виде старшей сестры. Она весело помахала Ванессе рукой. После смерти родителей Ванесса заменила ей мать, окружив ее заботой и вниманием. Дана была ей очень благодарна. Без помощи Ванессы она бы пропала. К сожалению, после того как сестра вышла замуж за Эрика Кольтрана, а сама Дана стала работать, сестры виделись редко. Дана с грустью вспоминала те времена, когда они жили вместе и делились друг с другом своими секретами. Впрочем, между ними не было никаких тайн и сейчас. Просто иногда Дана чувствовала себя страшно одинокой и всеми забытой. В такие минуты она горько жалела, что не может поговорить с сестрой по душам
   – Дорогая, я ужасно соскучилась по тебе. – Ванесса крепко обняла ее.
   Дана прижалась к сестре. Ей совсем не хотелось огорчать ее плохими новостями. Они никогда не вспоминали о том, что с ними случилось двадцать лет назад. Если Ванесса узнает о страшной посылке и полученных угрозах, это будет для нее жестоким ударом.
   Ванесса не была счастлива с Эриком, и Дане не хотелось добавлять к ее семейным неурядицам новые проблемы. «Не стоило приезжать сюда», – с досадой подумала она. Теперь у Ванессы есть семья. Дана просто не вправе напоминать ей об ужасном прошлом. В голубых глазах Ванессы появилась тревога.
   – Что-то случилось? Я думала, что мы увидимся только в понедельник. Ты не забыла о своем обещании?
   – Нет-нет, не беспокойся, все остается в силе – на каникулы я приеду к вам. Просто мне надо срочно поговорить с тобой, вот я и примчалась. – Взяв сестру за руку, Дана повела ее на открытую террасу, откуда открывался вид на небольшую гавань.
   Устроившись в плетеном кресле и поглядывая на причал, где в рассеянном лунном свете выстроились в ряд стройные яхты, Дана все же рассказала сестре о случившемся.
   Ванесса вскинула голову и бросила быстрый взгляд на мужа. Эрик сидел в глубине зала и о чем-то говорил со своим братом Трэвисом. Рядом с ними с бокалом в руке, не принимая участия в разговоре, с хмурым видом стоял Большой Папа.
   – Должно быть, это просто чья-то дурацкая шутка, – прошептала Ванесса.
   – Да? А как насчет охотничьего ножа с треснувшей деревянной ручкой? Таких невероятных совпадений просто не бывает. Если кому-то известны такие детали… Но как?! Я ни с кем даже словом не обмолвилась о том, что случилось… понимаешь, ни с одним человеком.
   Дана говорила правду. Все эти годы она вообще не вспоминала о тех давних роковых событиях. Как ни странно, ей довольно быстро удалось избавиться от чувства вины. Страх, который, казалось, будет преследовать ее всю жизнь, тоже постепенно забылся. Но сегодня она поняла, что это была иллюзия. Ее память до сих пор хранит мельчайшие подробности случившегося той далекой, страшной ночью.
   – Я тоже никому ничего не рассказывала, даже Эрику. – Ванесса буравила глазами спину мужа. – Ты ведь знаешь, мы с ним вообще теперь не разговариваем.
   От горечи, сквозившей в голосе Ванессы, сердце Даны наполнилось жалостью. Но сейчас она была в таком состоянии, что не смогла найти нужных слов. Ей нечем было утешить сестру. Покачав головой, Дана вздохнула:
   – Да, я тебя понимаю… Но все же у тебя есть хоть какое-нибудь объяснение тому…
   – Помоги мне! Пожалуйста, – внезапно взмолилась Ванесса. В ее словах звучало такое отчаяние, что Дана похолодела. «Ну и дела!» – испуганно подумала она, не веря своим ушам. Такого никогда не случалось: это она вечно просила Ванессу, заменившую ей мать, о помощи, а не наоборот.
   Глядя на растерянное и испуганное лицо сестры, Дана вдруг осознала, как сильно та изменилась. В ней не осталось и следа былой уверенности в себе, той жизнерадостности, которыми Дана всегда восхищалась. Ванесса судорожно перевела дыхание и торопливо, сбиваясь с мысли, зашептала:
   – Теперь я все поняла – это происки Кольтранов. Да-да, Большой Папа что-то задумал. Мне кажется, он хочет отобрать у меня Джейсона.
   Страх и смятение, отразившиеся в глазах Ванессы, и это нелепое предположение изумили Дану. У нее не укладывалось в голове, каким образом Большой Папа собирается лишить Ванессу материнских прав. И даже если так, какое отношение это имеет к трагедии, случившейся двадцать лет назад?
   – Что ты говоришь? Он никогда не сможет сделать этого! – Дана была просто потрясена странным поведением сестры. – По закону у него нет никаких прав на Джейсона.
   Ванесса отрешенно смотрела на лес из тонких мачт. Повинуясь величественному дыханию океана, плавно покачивались зажженные фонари на их верхушках.
   – Ты просто не знаешь Большого Папу. Он всесилен и найдет способ добиться своего.
   – Все равно непонятно. Извини, я не вижу никакой связи между записками, которые я сегодня получила, и Кольтранами. – Дана пожала плечами. – Кто-то пытается меня шантажировать. Наверное, думают, что у судьи Гамильтон денег куры не клюют. Ха! Если бы вымогатели знали, какая скромная зарплата у городского судьи, они нашли бы себе другую жертву.
   – Боже! – простонала Ванесса. – Чтобы откупиться, нужна куча денег, а у нас их нет. Последнее время Большой Папа постоянно шпионит за мной и лично проверяет все мои счета.
   – Дело даже не в деньгах, Ванесса. Для начала надо выяснить, кто стоит за всем этим, затем… – Дана с растерянным видом запнулась. Она не имела ни малейшего представления о том, что делать после того, как они узнают имя вымогателя.
   – Ты должна помочь мне, – воскликнула Ванесса, сжав руку Даны. – Не дай Кольтранам отобрать у меня моего сына. Он – все, что у меня есть.
   – Не паникуй раньше времени. Все будет хорошо, – успокоила ее Дана, но голос ее звучал как-то неуверенно. Если вдуматься, дело, похоже, действительно принимает серьезный оборот. – У меня есть один знакомый, который нам поможет. Не будем терять времени – я отправлюсь к нему прямо сейчас.
   Ванесса проводила сестру до дверей. Прощаясь, она взволнованно прошептала:
   – Не звони мне домой. Большой Папа любит прослушивать телефонные разговоры. Расскажешь обо всем в понедельник, когда приедешь, договорились?
   Дана сокрушенно покачала головой. Что происходит с Ванессой? Сестра никогда не страдала излишней подозрительностью, а сейчас рассуждает как параноик. Дана заверила Ванессу, что именно так и поступит. Затем она вышла во дворик и направилась к машине, думая о жестоких ударах судьбы, выпавших на долю бедной Ванессы. Ей не довелось вкусить радостей детства. После смерти родителей все заботы о младшей сестре легли на ее плечи. Когда Дана выросла, жизнь ее сестры пошла вкривь и вкось. Ванесса не могла пожаловаться на недостаток ухажеров – от них просто не было отбоя, – но все ее романы были скоротечными и неудачными. Ей почему-то катастрофически не везло в любви.
   Когда Ванесса вышла замуж за Эрика, Дана стала молить бога о том, чтобы появление ребенка стало счастьем для ее сестры. Ее молитвы были услышаны, но лишь отчасти. Ванесса души не чаяла в маленьком сыне. Ее любовь была настолько безгранична, что временами переходила в какую-то маниакальную, безумную ревность. Счастьем назвать это было трудно.
   Дана задумалась, может, действительно Ванесса права, подозревая Большого Папу в грязной игре? Допустим, он узнал об их тайне и замыслил лишить ее сестру материнских прав. Чудовищно, конечно, но в таком случае почему он угрожает ей, а не Ванессе? Абсурд какой-то! Не найдя логичного объяснения происходящему, Дана решила, что ей нужен дельный совет. Единственным человеком, к которому она могла обратиться со своими проблемами и который действительно мог подсказать ей выход из положения, был Гарт Брэдфорд, адвокат по уголовным делам.
   Гарт, обладающий аналитическим складом ума, застрахован от ошибок. Во всяком случае, так считала Дана. Он никогда не делал выводов, предварительно не взвесив все обстоятельства. Среди юристов Гарт слыл лучшим специалистом в области уголовного права во всех Соединенных Штатах. Кроме того, он был просто хорошим человеком. Если против нее будет возбуждено уголовное дело, она пригласит адвокатом именно его.
   Дана набрала нужный номер. После того как она поздоровалась и представилась, на другом конце провода на несколько секунд воцарилось молчание. Видимо, звонок застал Гарта врасплох. Дана усмехнулась, догадываясь, о чем сейчас он думает. Они были знакомы несколько лет, но их отношения оставались исключительно дружескими, без какого бы то ни было намека на роман.
   – Признавайся, что ты задумала? – произнес наконец Гарт. По его голосу Дана поняла, что сейчас он улыбается.
   – Гарт, мне нужно срочно встретиться с тобой. Есть разговор, – решительно начала она, но, спохватившись, торопливо добавила: – Если ты, конечно, не занят. – Затаив дыхание, она ждала ответа. Ей не хотелось, чтобы Гарт из-за нее менял свои планы.
   – Да нет, у меня весь вечер свободен. Приезжай, здесь и поговорим, а заодно и поужинаем. Я успею что-нибудь приготовить на скорую руку. Идет?
   – Спасибо, это было бы кстати – я просто умираю от голода, – сочиняла на ходу Дана, мучительно соображая, говорить ли Гарту всю правду или лучше не вдаваться в подробности.