Я взял со стола утреннюю газету и стал бегло просматривать ее. В основном здесь были политические новости вперемежку с сообщениями о кризисе за границей. В колонке Гая сообщалось, что Далси Макинесс возвратилась в город после успешной поездки в Вашингтон и вновь приступила к своим обязанностям неофициальной хозяйки светских приемов.
Я позвонил Гаю, но секретарша сказала, что он будет не раньше, чем через час. Тогда я набрал номер Эла Кейси и сказал, что хочу его видеть. Он пригласил меня к себе. Эл очень удивился, почему это я заинтересовался широким жестом Джеральда Юга, предоставившего свои владения в Брэдбери посольствам для развлечений, но не стал ни о чем расспрашивать, а передал мне папку с интересовавшими меня материалами. Ничего особенного в них я не нашел. Никакого материального ущерба Югу эта сделка не принесла, зато обеспечила паблисити.
Я спросил:
— Эл, ты был когда-нибудь в Брэдбери?
— Был, когда Юг только открывал свои заведения. С тех пор многие из них закрылись для посторонней публики. Сам знаешь, иностранцы не любят, когда кто-то шатается около них. Насколько мне известно, там все тихо-мирно, за исключением фестиваля джазовой музыки, да и он бывает только на пляжах.
— И никаких слухов?
— Никаких. Если бы что-то было, мы бы узнали.
— Эл, — спросил я, — этот Белар Рис... Он ведь в одном из тех посольств, которые воспользовались собственностью Юга, не так ли?
— Знаешь, Майк, ты уже второй раз упоминаешь имя этого типа. К чему бы это?
— Им занимался Митч.
— Знаю. Этот тип что-то вроде современного пирата. Ну и что с того? Он ведь не единственный. Владеющие большими деньгами хотят их иметь еще больше. Митч действительно писал о нем и ему подобных, но это продолжалось лишь год. Если бы Рису хотелось избавиться от Митча, он просто мог бы купить газету и уволить Митча. Честно говоря, мне кажется, Рису наплевать. У него ведь дипломатический паспорт.
— И почему это каждый раз, когда я слышу такие слова, у меня холодок пробегает по спине?
Эл перелистал бумажки и вынул фотографию.
— Вот этот дом с участком Юг купил десять лет назад у старого Девиса. Около тысячи акров Юг тут переделал, но поскольку не смог найти покупателя, то и передал его для использования посольствам.
Мне все это стало неинтересным, поэтому я распрощался с ним, спустился вниз и позвонил из автомата Далси Макинесс. Услышав, кто ее просит, Далси усмехнулась и сказала:
— Рада слышать вас, Майк. Я ждала, что вы позвоните.
— Я?
— Знаете, вы обладаете способностью несколько разнообразить однообразную жизнь. — Вдруг тон ее стал серьезным. — Майк... эта девушка...
— Я сообщил обо всем ее брату. Ему ведь нужно было только знать, что она жива и здорова.
— Да. А вы знаете, что полиция разыскивает Тедди Гейтса?
— И что же?
— Никто не знает, где он. Его нет дома, и на работе он не показывается. — Она помолчала, потом добавила: — Как вы думаете, Майк, вся эта шумиха не может повредить группе Проктора?
— Не думаю. Если Гейтс чем-то занимается за пределами своей студии, вас это не касается.
— Будем надеяться. Мне бы не хотелось быть замешанной в каких-нибудь сенсационных событиях. Совету директоров это может не понравиться.
— Постараемся оградить вас. Послушайте, Далси, не мог бы я встретиться с вами?
— С удовольствием, Майк. Когда?
— Как можно быстрее. Мне хотелось бы, чтобы вы употребили некоторую долю своего влияния мне на пользу.
— О?! И в чем оно заключается?
— Я хотел бы встретиться с Беларом Рисом.
Она засмеялась:
— Я была о вас лучшего мнения.
— Я не шучу, Далси. Это можно устроить?
Она поняла по моему тону, что это серьезно.
— У вас есть черный галстук?
— Достану.
— Сегодня вечером в Фламинго-Дун будет дипломатический прием. Мистер Рис будет там. Я приглашена и буду счастлива, если вы согласитесь быть моим провожатым. Давайте встретимся в холле в 7.30. Но, послушайте, не скажете ли вы, зачем вам это нужно?
— Потом.
— Майк... Если вы что-нибудь узнаете о Гейтсе...
— Не беспокойтесь, я все понял.
— Счастливо, Майк.
— Пока.
Повесив трубку, я подождал несколько минут и позвонил Вельде в Брэдбери, но снова не застал ее. Набрав номер Пата, я договорился о встрече с ним в “Голубой ленте” через час. Времени у меня достаточно, так что, добравшись пешком до “Голубой ленты”, я успел выпить чашку кофе, прежде чем пришел Пат. Выглядел он очень усталым, морщинки собрались в уголках его рта и возле глаз.
Ожидая, пока принесут его кофе, он сказал:
— С Карнингом все прояснилось. Тот, кто указал нам на него, просто ошибся. Этот тип оказался чист, все документы в порядке, пятнадцать лет работает на Уолл-стрит.
— Значит, твоя версия накрылась?
— Выплыло и еще кое-что, — продолжал Пат. — Наш медэксперт наконец отелился. Помнишь, я говорил тебе о химикалиях, которые вызывают такие же симптомы, которые обнаружены у девицы Постон?
Я кивнул.
— Вот их формула. — Он протянул мне два листочка, которые достал из кармана. — Это вещество даже не производится у нас в стране. Его выпускает в очень ограниченном количестве одна французская фирма, которая рассылает вещество некоторым избранным заказчикам. Те, в свою очередь, используют его при проведении химических анализов по редким элементам. Один из покупателей — Перикон Кемиклз.
Я почувствовал, что мои глаза непроизвольно сузились. Пат продолжал:
— Рональд Миллер, друг Митча Темпла. Он ведь работает в этой фирме?
— Да, да. Армейский приятель...
— Мы с ним связались сегодня утром. Он подтвердил, что они пользуются этим средством... Оно называется С-130. Им также известны и его побочные действия... Да и вообще, его свойства, как правило, указаны на контейнерах с этим веществом. Прежде чем экспериментаторы научились с ним правильно обращаться, у них погибло несколько человек из-за неосторожности. Поражение было через кожу. Вещество производится с 1943 года, и фирма-производитель ведет регистрацию продажи и использования этого материала. Примерно год назад при погрузке была украдена часть партии этого вещества, заказанного Перикон Кемиклз. И так ничего и не отыскали, хотя были приняты все меры, да и фирма разослала предупреждения о том, что это вещество смертельно опасно.
Мы провели расследование, и оказалось, что компания дважды получала заказы от каких-то посторонних лиц, но она отказалась подтвердить эти факты, потому что продает это вещество только определенным фирмам и для определенных целей. Оба раза заказы делались по телефону. А теперь самое главное — С-130 транспортировалось из Марселя в Танжер на борту “Пинеллы”.
— Али Дюваль, — прошептал я.
— Он тогда был стюардом на этом судне.
— Тут есть одно слабое звено, Пат.
— Знаю. Митч Темпл, конечно, не мог знать, от чего умерла девушка. У него не было причин связываться с Миллером именно по этому поводу.
— Но все же что-то ему было нужно, это факт.
Пат кивнул:
— Мы теперь вплотную займемся вопросом о краже продукта. Все-таки, я думаю, какая-то связь тут должна быть.
— Сколько стоит эта штука?
— 1200 долларов за унцию.
— Ого, дороже героина!
— И не хватает пол-литра.
Я присвистнул:
— Это ведь очень много. И кое-кто вполне может им воспользоваться.
— Упаковка небольшая, и ее легко перенести с места на место. Черт возьми, эта штука ведь растворяется в воде, ею можно пропитать какую-нибудь ткань, а потом восстановить это вещество.
— Али Дюваля нашли?
— Пока нет. Он сын француза и аравийки, и сейчас мы обшариваем все местечки, куда бы он мог отправиться. Мы распространили его фото и в конце концов, полагаю, найдем его.
— И в чем же вы обвините его?
— Что-нибудь придумаем. Может быть, его выдачи потребует какая-нибудь страна. Мы послали запрос Интерполу, и я жду ответ с минуты на минуту. — Он отставил свою чашку и внимательно посмотрел на меня. — Ты ничего не можешь добавить?
— Пока нет.
Он видел, что я не лгу. Кивнув головой, он сказал:
— Я собираюсь посетить сегодня пару местечек, где исполняют танец живота. Туземная музыка. Говорят, там все так, как на самом деле. Не хочешь ли присоединиться?
— Только не сегодня. У меня свидание.
— Кто-нибудь получше танцовщицы?
Я лениво улыбнулся.
— И намного.
Пат пошарил в кармане.
— Вот тебе фотография твоего Дюваля. Может, тебе интересно взглянуть, как он выглядит.
Я поблагодарил его. Пат ушел. Я внимательно вгляделся в фотографию. Она была довольно нечеткой, но лицо Дюваля вполне можно было разглядеть. Оно было смуглым и весьма заурядным, пока не всмотришься в выражение его глаз, потому что тогда становилось заметно, каким свирепым и жестоким был этот взгляд.
Глава 10
Глава 11
Я позвонил Гаю, но секретарша сказала, что он будет не раньше, чем через час. Тогда я набрал номер Эла Кейси и сказал, что хочу его видеть. Он пригласил меня к себе. Эл очень удивился, почему это я заинтересовался широким жестом Джеральда Юга, предоставившего свои владения в Брэдбери посольствам для развлечений, но не стал ни о чем расспрашивать, а передал мне папку с интересовавшими меня материалами. Ничего особенного в них я не нашел. Никакого материального ущерба Югу эта сделка не принесла, зато обеспечила паблисити.
Я спросил:
— Эл, ты был когда-нибудь в Брэдбери?
— Был, когда Юг только открывал свои заведения. С тех пор многие из них закрылись для посторонней публики. Сам знаешь, иностранцы не любят, когда кто-то шатается около них. Насколько мне известно, там все тихо-мирно, за исключением фестиваля джазовой музыки, да и он бывает только на пляжах.
— И никаких слухов?
— Никаких. Если бы что-то было, мы бы узнали.
— Эл, — спросил я, — этот Белар Рис... Он ведь в одном из тех посольств, которые воспользовались собственностью Юга, не так ли?
— Знаешь, Майк, ты уже второй раз упоминаешь имя этого типа. К чему бы это?
— Им занимался Митч.
— Знаю. Этот тип что-то вроде современного пирата. Ну и что с того? Он ведь не единственный. Владеющие большими деньгами хотят их иметь еще больше. Митч действительно писал о нем и ему подобных, но это продолжалось лишь год. Если бы Рису хотелось избавиться от Митча, он просто мог бы купить газету и уволить Митча. Честно говоря, мне кажется, Рису наплевать. У него ведь дипломатический паспорт.
— И почему это каждый раз, когда я слышу такие слова, у меня холодок пробегает по спине?
Эл перелистал бумажки и вынул фотографию.
— Вот этот дом с участком Юг купил десять лет назад у старого Девиса. Около тысячи акров Юг тут переделал, но поскольку не смог найти покупателя, то и передал его для использования посольствам.
Мне все это стало неинтересным, поэтому я распрощался с ним, спустился вниз и позвонил из автомата Далси Макинесс. Услышав, кто ее просит, Далси усмехнулась и сказала:
— Рада слышать вас, Майк. Я ждала, что вы позвоните.
— Я?
— Знаете, вы обладаете способностью несколько разнообразить однообразную жизнь. — Вдруг тон ее стал серьезным. — Майк... эта девушка...
— Я сообщил обо всем ее брату. Ему ведь нужно было только знать, что она жива и здорова.
— Да. А вы знаете, что полиция разыскивает Тедди Гейтса?
— И что же?
— Никто не знает, где он. Его нет дома, и на работе он не показывается. — Она помолчала, потом добавила: — Как вы думаете, Майк, вся эта шумиха не может повредить группе Проктора?
— Не думаю. Если Гейтс чем-то занимается за пределами своей студии, вас это не касается.
— Будем надеяться. Мне бы не хотелось быть замешанной в каких-нибудь сенсационных событиях. Совету директоров это может не понравиться.
— Постараемся оградить вас. Послушайте, Далси, не мог бы я встретиться с вами?
— С удовольствием, Майк. Когда?
— Как можно быстрее. Мне хотелось бы, чтобы вы употребили некоторую долю своего влияния мне на пользу.
— О?! И в чем оно заключается?
— Я хотел бы встретиться с Беларом Рисом.
Она засмеялась:
— Я была о вас лучшего мнения.
— Я не шучу, Далси. Это можно устроить?
Она поняла по моему тону, что это серьезно.
— У вас есть черный галстук?
— Достану.
— Сегодня вечером в Фламинго-Дун будет дипломатический прием. Мистер Рис будет там. Я приглашена и буду счастлива, если вы согласитесь быть моим провожатым. Давайте встретимся в холле в 7.30. Но, послушайте, не скажете ли вы, зачем вам это нужно?
— Потом.
— Майк... Если вы что-нибудь узнаете о Гейтсе...
— Не беспокойтесь, я все понял.
— Счастливо, Майк.
— Пока.
Повесив трубку, я подождал несколько минут и позвонил Вельде в Брэдбери, но снова не застал ее. Набрав номер Пата, я договорился о встрече с ним в “Голубой ленте” через час. Времени у меня достаточно, так что, добравшись пешком до “Голубой ленты”, я успел выпить чашку кофе, прежде чем пришел Пат. Выглядел он очень усталым, морщинки собрались в уголках его рта и возле глаз.
Ожидая, пока принесут его кофе, он сказал:
— С Карнингом все прояснилось. Тот, кто указал нам на него, просто ошибся. Этот тип оказался чист, все документы в порядке, пятнадцать лет работает на Уолл-стрит.
— Значит, твоя версия накрылась?
— Выплыло и еще кое-что, — продолжал Пат. — Наш медэксперт наконец отелился. Помнишь, я говорил тебе о химикалиях, которые вызывают такие же симптомы, которые обнаружены у девицы Постон?
Я кивнул.
— Вот их формула. — Он протянул мне два листочка, которые достал из кармана. — Это вещество даже не производится у нас в стране. Его выпускает в очень ограниченном количестве одна французская фирма, которая рассылает вещество некоторым избранным заказчикам. Те, в свою очередь, используют его при проведении химических анализов по редким элементам. Один из покупателей — Перикон Кемиклз.
Я почувствовал, что мои глаза непроизвольно сузились. Пат продолжал:
— Рональд Миллер, друг Митча Темпла. Он ведь работает в этой фирме?
— Да, да. Армейский приятель...
— Мы с ним связались сегодня утром. Он подтвердил, что они пользуются этим средством... Оно называется С-130. Им также известны и его побочные действия... Да и вообще, его свойства, как правило, указаны на контейнерах с этим веществом. Прежде чем экспериментаторы научились с ним правильно обращаться, у них погибло несколько человек из-за неосторожности. Поражение было через кожу. Вещество производится с 1943 года, и фирма-производитель ведет регистрацию продажи и использования этого материала. Примерно год назад при погрузке была украдена часть партии этого вещества, заказанного Перикон Кемиклз. И так ничего и не отыскали, хотя были приняты все меры, да и фирма разослала предупреждения о том, что это вещество смертельно опасно.
Мы провели расследование, и оказалось, что компания дважды получала заказы от каких-то посторонних лиц, но она отказалась подтвердить эти факты, потому что продает это вещество только определенным фирмам и для определенных целей. Оба раза заказы делались по телефону. А теперь самое главное — С-130 транспортировалось из Марселя в Танжер на борту “Пинеллы”.
— Али Дюваль, — прошептал я.
— Он тогда был стюардом на этом судне.
— Тут есть одно слабое звено, Пат.
— Знаю. Митч Темпл, конечно, не мог знать, от чего умерла девушка. У него не было причин связываться с Миллером именно по этому поводу.
— Но все же что-то ему было нужно, это факт.
Пат кивнул:
— Мы теперь вплотную займемся вопросом о краже продукта. Все-таки, я думаю, какая-то связь тут должна быть.
— Сколько стоит эта штука?
— 1200 долларов за унцию.
— Ого, дороже героина!
— И не хватает пол-литра.
Я присвистнул:
— Это ведь очень много. И кое-кто вполне может им воспользоваться.
— Упаковка небольшая, и ее легко перенести с места на место. Черт возьми, эта штука ведь растворяется в воде, ею можно пропитать какую-нибудь ткань, а потом восстановить это вещество.
— Али Дюваля нашли?
— Пока нет. Он сын француза и аравийки, и сейчас мы обшариваем все местечки, куда бы он мог отправиться. Мы распространили его фото и в конце концов, полагаю, найдем его.
— И в чем же вы обвините его?
— Что-нибудь придумаем. Может быть, его выдачи потребует какая-нибудь страна. Мы послали запрос Интерполу, и я жду ответ с минуты на минуту. — Он отставил свою чашку и внимательно посмотрел на меня. — Ты ничего не можешь добавить?
— Пока нет.
Он видел, что я не лгу. Кивнув головой, он сказал:
— Я собираюсь посетить сегодня пару местечек, где исполняют танец живота. Туземная музыка. Говорят, там все так, как на самом деле. Не хочешь ли присоединиться?
— Только не сегодня. У меня свидание.
— Кто-нибудь получше танцовщицы?
Я лениво улыбнулся.
— И намного.
Пат пошарил в кармане.
— Вот тебе фотография твоего Дюваля. Может, тебе интересно взглянуть, как он выглядит.
Я поблагодарил его. Пат ушел. Я внимательно вгляделся в фотографию. Она была довольно нечеткой, но лицо Дюваля вполне можно было разглядеть. Оно было смуглым и весьма заурядным, пока не всмотришься в выражение его глаз, потому что тогда становилось заметно, каким свирепым и жестоким был этот взгляд.
Глава 10
Мостовая перед отелем на Парк-авеню была запружена машинами. Тротуар кишел фотографами, которые то и дело щелкали фотоаппаратами и моргали вспышками. Большинством машин управляли шоферы, которые, высадив пассажиров, немедленно отъезжали. Другая группа автомобилей с номерами “ДПЛ” останавливалась где попало, и владельцы оставляли их там же, не обращая внимания на знак, запрещающий стоянку.
Я вышел из такси и вошел в холл. Постояв в очереди, я сдал пальто и шляпу и стал искать Далси. Она появилась ровно в 7.30 с целой компанией и, отвечая на обычные приветствия, все время искала меня взглядом. Я помахал ей рукой и подождал, пока она отвяжется от сопровождающих и сдаст свое манто. Потом подошел к ней, изо всех сил стараясь сдержать дурацкую улыбку счастливого школьника.
На ней было черное платье, облегавшее ее так плотно, что казалось, под ним ничего нет. Волосы ее были собраны в целую копну локонов, и искорки света плясали в их серебре. На шее у нее было бриллиантовое колье, на запястье — крохотные усыпанные бриллиантами часики. Она была самой заметной из присутствующих женщин, хотя в ее наряде не было ничего кричащего, как в туалетах других дам.
Я сказал:
— Хэлло, красавица!
Она откинула назад голову и рассмеялась:
— Не очень-то подходящее приветствие для великосветского приема.
— Но ничего другого я придумать не успел.
— Ну, ничего, мне нравится. — Она взяла меня под руку. — Пойдем в Фламинго-Дум.
— Я для этого и пришел. — Пока мы ждали лифт, я спросил: — О Гейтсе ничего не слышно?
— Нет. Один наш сотрудник заменил его. Майк... как вы думаете, что с ним могло случиться?
— Если бы я мог знать... Думаю, он попал в переплет и теперь пытается скрыться.
— Я обзвонила все агентства, которые давали ему заказы. У них ничего для него не было. Так что последнее время он работал только на нас или на себя. У одного из его приятелей есть ключ от его квартиры. Выяснилось, что он с собой ничего не взял.
— Тогда он не мог далеко уйти.
Далси задумчиво покачала головой:
— Не знаю. Мэтти Принс — это его приятель — говорил, что у Гейтса была куча денег в письменном столе, а сейчас их там нет.
— Сколько же там было?
— Больше тысячи долларов. Он всегда покупал новые камеры и линзы за наличные.
— Да, с такой суммой он мог уехать далеко...
Подошел лифт, и мы поднялись в Фламинго-Дум. Здесь нас встретил праздник красок и шум голосов. С потолка свешивались флаги всех народов. В глубине зала играл оркестр, исполнявший программу, способную удовлетворить вкусы всех присутствующих. Столы ломились под грузом яств из самых разных стран. То и дело с шумом вылетали пробки из бутылок с шампанским, звон бокалов тонул в шуме голосов.
— Как насчет программы борьбы с бедностью? — спросил я Далси.
Она только подтолкнула меня локтем в бок. У Далси была чудесная память на лица и имена. Она знала здесь всех, и все знали ее. Многие из присутствующих здесь мужчин бросали на меня завистливые взгляды, ведь я был кавалером Далси. Мне, правда, было здесь не по себе. Она заметила мое раздражение и предложила выпить коктейль в баре. Только мы направились в бар, как Далси небрежно сказала:
— Вот тот — Белар Рис.
И показала рукой на угол комнаты, где стояли, беседуя, двое мужчин.
Он стоял, прислонившись к стене. Постороннему наблюдателю могло показаться, что он занят небрежной светской беседой, но на самом деле это было вовсе не так. Он не повернул головы и не смотрел в нашу сторону, но я знал, что он нас видит. Я весь напрягся, чувствуя, что он испытывает то же самое.
Он был выше, чем я думал. Но ощущение силы, которое я уловил даже на фотографии, на самом деле исходило от него. Когда он повернулся, я почувствовал, сколько в нем животной грации, опасно обманчивой, потому что на самом деле он умел поворачиваться гораздо быстрее. Лишь когда мы с Далси были на расстоянии десяти футов от него, он сделал вид, что только что нас увидел. Лицо его сразу приняло приветливое выражение, и он двинулся навстречу Далси, протянув ей руку. Но наблюдал он не за ней, а за мной. Я ведь был из его племени.
Меня нельзя было убаюкать и заворожить светскими условностями. Я двигался так же быстро, как и он, и так же, как и он. Умел убивать. Из всех присутствующих я единственный был для него потенциальной угрозой. Я понимал его чувства, потому что и сам испытывал то же самое. У него был цвет кожи такой же, как и у всех живущих на средиземноморском побережье. Глаза, черные, под густыми черными бровями, и нос чуть-чуть с горбинкой выдавали его арабское происхождение. Набриолиненные волосы были гладко зализаны, улыбка открывала вашему взору ослепительные зубы.
— Рада видеть вас, мистер Рис, — сказала Далси. — Я хочу представить вам мистера Хаммера.
В первый раз он посмотрел мне прямо в лицо и протянул руку.
— Очень рад, мистер Хаммер. — Голос у него был низшим и глубоким, говорил он с легким акцентом. Я отметил, что в голосе его не было никакого удовольствия.
— Взаимно, мистер Рис. — Наше рукопожатие было коротким и сильным.
— Скажите, вы член группы США в ООН? Что-то я раньше вас не видел...
Но я не собирался валять дурака.
— О, господи! Вовсе нет. Я — частный детектив.
Что-то дрогнуло в его глазах. Пожалуй, он удивился, что я не собираюсь притворяться. Но из-за присутствия Далси он еще шире расплылся в улыбке и сказал:
— Великолепно! Разумеется, такая очаровательная женщина, как миссис Макинесс, нуждается в надежной защите. Но разве у нас, здесь, ей что-то грозит? — он бросил на нас вопрошающий взгляд. — Мы ведь здесь все мирные люди, разве не так?
Я пожал плечами.
— Вы, по-видимому, не слишком доверяете ООН, мистер Хаммер. Ведь наша организация служит делу мира.
— Пожалуй, об этом следовало бы спрашивать у ребят, которые воюют в Корее и Вьетнаме, — сказал я.
Белар Рис покачал головой и засмеялся.
— Вероятно, вы правы, мистер Хаммер. Но вы знаете, как много требуется всяких совещаний и дискуссий, пока решится какой-то важный вопрос. — Он снова протянул мне руку. — Всего хорошего, мистер Хаммер.
Он кивнул Далси, слегка поклонившись ей чисто по-европейски:
— Мисс Макинесс, мое почтение.
Белар Рис отошел. Вся его фигура дышала спокойствием и уверенностью. Далси с минуту смотрела ему вслед, потом повернулась ко мне.
— Вы затем сюда и явились? Ведь вы смутили его!
— В самом деле?
Она рассмеялась, прикрыв рот рукой.
— Это действительно было очень смешно! Но все-таки, Майк, неужели вы так и не скажете, зачем он вам понадобился?
— Вы ведь все равно не поймете, красавица.
— Но вы... вы удовлетворены?
Я взял ее под руку и повел к бару.
— Абсолютно, и очень вам благодарен.
— Ну хорошо, давайте выпьем, а потом вы проводите меня домой. Мне предстоит несколько дней напряженной работы: мы должны выпустить очередной номер журнала, и я не могу сейчас позволить себе поздно ложиться, пока не закончу все это.
— Очень плохо, — разочарованно сказал я.
Пальцы ее сжали мою руку.
— Я с вами согласна. — Она прижалась головой к моему плечу. — Но у нас еще будут возможности...
Может быть, Пат и его ребята в ближайшее время наткнутся на что-то. Кто-то должен это найти. Я допил свой бокал и приготовил себе еще порцию, как вдруг зазвонил телефон. Это была дежурная справочной службы, которая сообщила мне, что кто-то четырежды звонил мне, каждый раз оставляя один и тот же телефон с просьбой, чтобы я непременно и поскорее позвонил.
Я набрал номер, который мне назвала дежурная, и услышал голос Клео:
— Майк Хаммер?
— Привет, Клео.
— Ты ко мне так и не вернулся.
— Я это сделаю непременно.
— Лучше бы прямо сейчас.
— Почему?
— Потому что я знаю кое-что, о чем тебе весьма интересно будет узнать.
По ее голосу было слышно, что она слегка пьяна.
— Может, ты мне просто скажешь?
— Не по телефону. Только тогда, когда ты приедешь ко мне.
Она ласково рассмеялась и положила трубку. Я тихонько выругался и снова набрал ее номер. Звонок на другом конце провода прозвенел раз двенадцать, но она так и не ответила.
Я швырнул трубку и стал одеваться. Была уже половина двенадцатого — чертовски не подходящее время для прогулок.
Мне удалось сравнительно быстро поймать такси, и около двенадцати я уже нажимал кнопку звонка у двери дома Клео, того самого дома, где раньше жила Грета Сервис. Дверь распахнулась, и я поднялся наверх. Я не стал стучать, ведь она знала, что пришел я. Через минуту дверь ее квартиры приоткрылась, и она появилась на пороге, одетая в совершенно прозрачный халатик.
— Привет, Майк.
Я вошел. Она взяла у меня плащ и шляпу и протянула мне стакан, дожидавшийся меня на столе. Пройдя мимо меня, она задернула штору на окне. Потом включила проигрыватель, и звуки Патетической симфонии Чайковского заполнили комнату.
— Подходящая музыка, правда? — спросила она, повернувшись ко мне.
Я немного отпил из своего стакана — питье было превосходно — и кивнул.
— Так что же ты хотела сообщить мне, Клео?
Она не ответила, молча подошла и, взяв у меня стакан, который я совершенно незаметно опорожнил, снова наполнила его.
— Ты не помнишь, о чем я тебя просила, когда ты был здесь?
— Нет.
— Я сказала тогда, что хочу тебя нарисовать.
— Послушай...
— Особенно сейчас. — Она смотрела на меня со странным выражением глаз. — Да, с тобой определенно что-то произошло с тех пор. Теперь ты выглядишь значительно лучше. Как раз так, как надо. В тебе не осталось ненужной мягкости.
Я поставил свой стакан, но она покачала головой.
— Ты хочешь получить информацию, Майк, но тебе придется сделать то, что я хочу, прежде чем ты узнаешь.
— Я нашел Грету, — сказал я.
— Хорошо, — сказала она и улыбнулась. — Но теперь дело уже не только в ней, не правда ли?
— Послушай, Клео, что у тебя на уме?
Она подошла ко мне, повернулась спиной и обвила руками мою талию. Волосы ее защекотали мое лицо, от них исходил слабый аромат цветов.
— Я ведь тоже работала в группе Проктора, разве ты забыл? Я сразу узнала, что ты был у Далси Макинесс. Не следовало бы тебе говорить такие вещи ее секретарше мисс Табор.
— Я был там.
Она повернулась в моих объятиях, прижавшись ко мне теплым телом.
— И я приревновала тебя. — Она улыбнулась и сжала мое лицо ладонями. — Я ведь первая тебя встретила.
— Мне больно. Пожалуйста, не прижимайся ко мне так сильно.
— О Тедди Гейтсе ходили какие-то странные слухи. А теперь он и вовсе пропал после твоего второго визита. Все болтают, но никто ничего не знает.
— Кроме тебя?
— Кроме меня, — повторила она. — Ты нашел Грету Сервис, но дело на этом не закончилось. И вот ты пришел ко мне, чтобы узнать еще кое-что...
Я провел ладонью по ее спине и почувствовал, как все ее тело изогнулось.
— Какова твоя цена, Клео?
— Ты, — ответила она. — Сначала я тебя нарисую. Хочу, чтобы ты навсегда остался со мной, чтобы я могла разговаривать с тобой, когда захочу, и знать, что ты никуда не испаришься. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня. В глазах ее мерцали огоньки. — Я смешная женщина, Майк. Молодая и старая одновременно. Я слишком много видела и пережила. Я никогда не могу получить того, что мне действительно хочется, и у меня не хватает ума понять это. Так что я беру то, что подворачивается, понимаешь?
— Да.
— Вот здесь мое убежище. Здесь я живу. — Она обвела руками комнату. — И я собираюсь сделать тебя частью моей жизни. Я не продал! тебя. И не отдам никому. И никогда. Я сохраню тебя для себя. Ты будешь моим настолько, насколько ты еще не принадлежал никому.
— Клео...
— Или ты никогда не узнаешь того, что так хочешь узнать.
Я поставил свой стакан на стол.
— Твоя взяла, детка. Можно мне снять галстук?
— Сними заодно и все остальное, Майк.
Она рисовала меня ночью. Она умела видеть и охватывать то, что было видно ей одной. И вот я стоял на полотне — обнаженный мужчина на фоне зелени джунглей и мой кольт-45 был со мной. Она разрешила мне только раз взглянуть на картину и тут же повернула ее к стене.
— Теперь ты мой, — сказала она.
Она дотронулась до выключателя, и комната погрузилась во мрак. Оставшиеся до рассвета два часа мы занимались только любовью. Мы были только вдвоем, одни в целом мире, и ничто не могло сравниться с этими часами...
Когда я проснулся, на улице по-прежнему шел дождь. Одеваясь, я почувствовал аромат кофе и позвал Клео, но не получил ответа. Войдя в кухню, я увидел согретый кофейник, торопливо налил себе чашку кофе и проглотил ее. И только после этого я увидел записку. Она была написана углем на листе из альбома с эскизами, всего несколько строчек, но этого было достаточно.
“Майк, дорогой... На следующем листе ты найдешь изображение того человека, с которым Сол Реннер видел Грету. Спасибо тебе за все, мне было очень хорошо. Ты теперь навсегда останешься со мной.
До свидания. Клео”.
Я сорвал лист. Под ним я увидел то самое фото, которым тыкал мне вчера под нос Бифф. Человеком на фото был Белар Рис.
Паутина становилась все гуще, но паука я пока еще так и не смог разглядеть. Я надел шляпу и прошел через студию. Мольберт стоял на месте, но картины не было. В комнате все еще витал ее аромат, нейлоновый халатик лежал на стуле. На проигрывателе вертелась пластинка с Патетической. Она сделала удачный выбор. Симфония № 6, Ре минор, сочинение 74. Лучшее, что написал Чайковский.
Я вышел из такси и вошел в холл. Постояв в очереди, я сдал пальто и шляпу и стал искать Далси. Она появилась ровно в 7.30 с целой компанией и, отвечая на обычные приветствия, все время искала меня взглядом. Я помахал ей рукой и подождал, пока она отвяжется от сопровождающих и сдаст свое манто. Потом подошел к ней, изо всех сил стараясь сдержать дурацкую улыбку счастливого школьника.
На ней было черное платье, облегавшее ее так плотно, что казалось, под ним ничего нет. Волосы ее были собраны в целую копну локонов, и искорки света плясали в их серебре. На шее у нее было бриллиантовое колье, на запястье — крохотные усыпанные бриллиантами часики. Она была самой заметной из присутствующих женщин, хотя в ее наряде не было ничего кричащего, как в туалетах других дам.
Я сказал:
— Хэлло, красавица!
Она откинула назад голову и рассмеялась:
— Не очень-то подходящее приветствие для великосветского приема.
— Но ничего другого я придумать не успел.
— Ну, ничего, мне нравится. — Она взяла меня под руку. — Пойдем в Фламинго-Дум.
— Я для этого и пришел. — Пока мы ждали лифт, я спросил: — О Гейтсе ничего не слышно?
— Нет. Один наш сотрудник заменил его. Майк... как вы думаете, что с ним могло случиться?
— Если бы я мог знать... Думаю, он попал в переплет и теперь пытается скрыться.
— Я обзвонила все агентства, которые давали ему заказы. У них ничего для него не было. Так что последнее время он работал только на нас или на себя. У одного из его приятелей есть ключ от его квартиры. Выяснилось, что он с собой ничего не взял.
— Тогда он не мог далеко уйти.
Далси задумчиво покачала головой:
— Не знаю. Мэтти Принс — это его приятель — говорил, что у Гейтса была куча денег в письменном столе, а сейчас их там нет.
— Сколько же там было?
— Больше тысячи долларов. Он всегда покупал новые камеры и линзы за наличные.
— Да, с такой суммой он мог уехать далеко...
Подошел лифт, и мы поднялись в Фламинго-Дум. Здесь нас встретил праздник красок и шум голосов. С потолка свешивались флаги всех народов. В глубине зала играл оркестр, исполнявший программу, способную удовлетворить вкусы всех присутствующих. Столы ломились под грузом яств из самых разных стран. То и дело с шумом вылетали пробки из бутылок с шампанским, звон бокалов тонул в шуме голосов.
— Как насчет программы борьбы с бедностью? — спросил я Далси.
Она только подтолкнула меня локтем в бок. У Далси была чудесная память на лица и имена. Она знала здесь всех, и все знали ее. Многие из присутствующих здесь мужчин бросали на меня завистливые взгляды, ведь я был кавалером Далси. Мне, правда, было здесь не по себе. Она заметила мое раздражение и предложила выпить коктейль в баре. Только мы направились в бар, как Далси небрежно сказала:
— Вот тот — Белар Рис.
И показала рукой на угол комнаты, где стояли, беседуя, двое мужчин.
Он стоял, прислонившись к стене. Постороннему наблюдателю могло показаться, что он занят небрежной светской беседой, но на самом деле это было вовсе не так. Он не повернул головы и не смотрел в нашу сторону, но я знал, что он нас видит. Я весь напрягся, чувствуя, что он испытывает то же самое.
Он был выше, чем я думал. Но ощущение силы, которое я уловил даже на фотографии, на самом деле исходило от него. Когда он повернулся, я почувствовал, сколько в нем животной грации, опасно обманчивой, потому что на самом деле он умел поворачиваться гораздо быстрее. Лишь когда мы с Далси были на расстоянии десяти футов от него, он сделал вид, что только что нас увидел. Лицо его сразу приняло приветливое выражение, и он двинулся навстречу Далси, протянув ей руку. Но наблюдал он не за ней, а за мной. Я ведь был из его племени.
Меня нельзя было убаюкать и заворожить светскими условностями. Я двигался так же быстро, как и он, и так же, как и он. Умел убивать. Из всех присутствующих я единственный был для него потенциальной угрозой. Я понимал его чувства, потому что и сам испытывал то же самое. У него был цвет кожи такой же, как и у всех живущих на средиземноморском побережье. Глаза, черные, под густыми черными бровями, и нос чуть-чуть с горбинкой выдавали его арабское происхождение. Набриолиненные волосы были гладко зализаны, улыбка открывала вашему взору ослепительные зубы.
— Рада видеть вас, мистер Рис, — сказала Далси. — Я хочу представить вам мистера Хаммера.
В первый раз он посмотрел мне прямо в лицо и протянул руку.
— Очень рад, мистер Хаммер. — Голос у него был низшим и глубоким, говорил он с легким акцентом. Я отметил, что в голосе его не было никакого удовольствия.
— Взаимно, мистер Рис. — Наше рукопожатие было коротким и сильным.
— Скажите, вы член группы США в ООН? Что-то я раньше вас не видел...
Но я не собирался валять дурака.
— О, господи! Вовсе нет. Я — частный детектив.
Что-то дрогнуло в его глазах. Пожалуй, он удивился, что я не собираюсь притворяться. Но из-за присутствия Далси он еще шире расплылся в улыбке и сказал:
— Великолепно! Разумеется, такая очаровательная женщина, как миссис Макинесс, нуждается в надежной защите. Но разве у нас, здесь, ей что-то грозит? — он бросил на нас вопрошающий взгляд. — Мы ведь здесь все мирные люди, разве не так?
Я пожал плечами.
— Вы, по-видимому, не слишком доверяете ООН, мистер Хаммер. Ведь наша организация служит делу мира.
— Пожалуй, об этом следовало бы спрашивать у ребят, которые воюют в Корее и Вьетнаме, — сказал я.
Белар Рис покачал головой и засмеялся.
— Вероятно, вы правы, мистер Хаммер. Но вы знаете, как много требуется всяких совещаний и дискуссий, пока решится какой-то важный вопрос. — Он снова протянул мне руку. — Всего хорошего, мистер Хаммер.
Он кивнул Далси, слегка поклонившись ей чисто по-европейски:
— Мисс Макинесс, мое почтение.
Белар Рис отошел. Вся его фигура дышала спокойствием и уверенностью. Далси с минуту смотрела ему вслед, потом повернулась ко мне.
— Вы затем сюда и явились? Ведь вы смутили его!
— В самом деле?
Она рассмеялась, прикрыв рот рукой.
— Это действительно было очень смешно! Но все-таки, Майк, неужели вы так и не скажете, зачем он вам понадобился?
— Вы ведь все равно не поймете, красавица.
— Но вы... вы удовлетворены?
Я взял ее под руку и повел к бару.
— Абсолютно, и очень вам благодарен.
— Ну хорошо, давайте выпьем, а потом вы проводите меня домой. Мне предстоит несколько дней напряженной работы: мы должны выпустить очередной номер журнала, и я не могу сейчас позволить себе поздно ложиться, пока не закончу все это.
— Очень плохо, — разочарованно сказал я.
Пальцы ее сжали мою руку.
— Я с вами согласна. — Она прижалась головой к моему плечу. — Но у нас еще будут возможности...
* * *
Я подвез Далси к ее дому и велел шоферу отвезти меня в отель. У себя в номере я смешал себе коктейль и растянулся в кресле, задрав ноги на подоконник и глядя в окно. Кое-что начинало смутно вырисовываться, хотя пока что очень смутно. Теперь достаточно было одного какого-то слова или события, чтобы все стало на свои места.Может быть, Пат и его ребята в ближайшее время наткнутся на что-то. Кто-то должен это найти. Я допил свой бокал и приготовил себе еще порцию, как вдруг зазвонил телефон. Это была дежурная справочной службы, которая сообщила мне, что кто-то четырежды звонил мне, каждый раз оставляя один и тот же телефон с просьбой, чтобы я непременно и поскорее позвонил.
Я набрал номер, который мне назвала дежурная, и услышал голос Клео:
— Майк Хаммер?
— Привет, Клео.
— Ты ко мне так и не вернулся.
— Я это сделаю непременно.
— Лучше бы прямо сейчас.
— Почему?
— Потому что я знаю кое-что, о чем тебе весьма интересно будет узнать.
По ее голосу было слышно, что она слегка пьяна.
— Может, ты мне просто скажешь?
— Не по телефону. Только тогда, когда ты приедешь ко мне.
Она ласково рассмеялась и положила трубку. Я тихонько выругался и снова набрал ее номер. Звонок на другом конце провода прозвенел раз двенадцать, но она так и не ответила.
Я швырнул трубку и стал одеваться. Была уже половина двенадцатого — чертовски не подходящее время для прогулок.
Мне удалось сравнительно быстро поймать такси, и около двенадцати я уже нажимал кнопку звонка у двери дома Клео, того самого дома, где раньше жила Грета Сервис. Дверь распахнулась, и я поднялся наверх. Я не стал стучать, ведь она знала, что пришел я. Через минуту дверь ее квартиры приоткрылась, и она появилась на пороге, одетая в совершенно прозрачный халатик.
— Привет, Майк.
Я вошел. Она взяла у меня плащ и шляпу и протянула мне стакан, дожидавшийся меня на столе. Пройдя мимо меня, она задернула штору на окне. Потом включила проигрыватель, и звуки Патетической симфонии Чайковского заполнили комнату.
— Подходящая музыка, правда? — спросила она, повернувшись ко мне.
Я немного отпил из своего стакана — питье было превосходно — и кивнул.
— Так что же ты хотела сообщить мне, Клео?
Она не ответила, молча подошла и, взяв у меня стакан, который я совершенно незаметно опорожнил, снова наполнила его.
— Ты не помнишь, о чем я тебя просила, когда ты был здесь?
— Нет.
— Я сказала тогда, что хочу тебя нарисовать.
— Послушай...
— Особенно сейчас. — Она смотрела на меня со странным выражением глаз. — Да, с тобой определенно что-то произошло с тех пор. Теперь ты выглядишь значительно лучше. Как раз так, как надо. В тебе не осталось ненужной мягкости.
Я поставил свой стакан, но она покачала головой.
— Ты хочешь получить информацию, Майк, но тебе придется сделать то, что я хочу, прежде чем ты узнаешь.
— Я нашел Грету, — сказал я.
— Хорошо, — сказала она и улыбнулась. — Но теперь дело уже не только в ней, не правда ли?
— Послушай, Клео, что у тебя на уме?
Она подошла ко мне, повернулась спиной и обвила руками мою талию. Волосы ее защекотали мое лицо, от них исходил слабый аромат цветов.
— Я ведь тоже работала в группе Проктора, разве ты забыл? Я сразу узнала, что ты был у Далси Макинесс. Не следовало бы тебе говорить такие вещи ее секретарше мисс Табор.
— Я был там.
Она повернулась в моих объятиях, прижавшись ко мне теплым телом.
— И я приревновала тебя. — Она улыбнулась и сжала мое лицо ладонями. — Я ведь первая тебя встретила.
— Мне больно. Пожалуйста, не прижимайся ко мне так сильно.
— О Тедди Гейтсе ходили какие-то странные слухи. А теперь он и вовсе пропал после твоего второго визита. Все болтают, но никто ничего не знает.
— Кроме тебя?
— Кроме меня, — повторила она. — Ты нашел Грету Сервис, но дело на этом не закончилось. И вот ты пришел ко мне, чтобы узнать еще кое-что...
Я провел ладонью по ее спине и почувствовал, как все ее тело изогнулось.
— Какова твоя цена, Клео?
— Ты, — ответила она. — Сначала я тебя нарисую. Хочу, чтобы ты навсегда остался со мной, чтобы я могла разговаривать с тобой, когда захочу, и знать, что ты никуда не испаришься. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня. В глазах ее мерцали огоньки. — Я смешная женщина, Майк. Молодая и старая одновременно. Я слишком много видела и пережила. Я никогда не могу получить того, что мне действительно хочется, и у меня не хватает ума понять это. Так что я беру то, что подворачивается, понимаешь?
— Да.
— Вот здесь мое убежище. Здесь я живу. — Она обвела руками комнату. — И я собираюсь сделать тебя частью моей жизни. Я не продал! тебя. И не отдам никому. И никогда. Я сохраню тебя для себя. Ты будешь моим настолько, насколько ты еще не принадлежал никому.
— Клео...
— Или ты никогда не узнаешь того, что так хочешь узнать.
Я поставил свой стакан на стол.
— Твоя взяла, детка. Можно мне снять галстук?
— Сними заодно и все остальное, Майк.
Она рисовала меня ночью. Она умела видеть и охватывать то, что было видно ей одной. И вот я стоял на полотне — обнаженный мужчина на фоне зелени джунглей и мой кольт-45 был со мной. Она разрешила мне только раз взглянуть на картину и тут же повернула ее к стене.
— Теперь ты мой, — сказала она.
Она дотронулась до выключателя, и комната погрузилась во мрак. Оставшиеся до рассвета два часа мы занимались только любовью. Мы были только вдвоем, одни в целом мире, и ничто не могло сравниться с этими часами...
Когда я проснулся, на улице по-прежнему шел дождь. Одеваясь, я почувствовал аромат кофе и позвал Клео, но не получил ответа. Войдя в кухню, я увидел согретый кофейник, торопливо налил себе чашку кофе и проглотил ее. И только после этого я увидел записку. Она была написана углем на листе из альбома с эскизами, всего несколько строчек, но этого было достаточно.
“Майк, дорогой... На следующем листе ты найдешь изображение того человека, с которым Сол Реннер видел Грету. Спасибо тебе за все, мне было очень хорошо. Ты теперь навсегда останешься со мной.
До свидания. Клео”.
Я сорвал лист. Под ним я увидел то самое фото, которым тыкал мне вчера под нос Бифф. Человеком на фото был Белар Рис.
Паутина становилась все гуще, но паука я пока еще так и не смог разглядеть. Я надел шляпу и прошел через студию. Мольберт стоял на месте, но картины не было. В комнате все еще витал ее аромат, нейлоновый халатик лежал на стуле. На проигрывателе вертелась пластинка с Патетической. Она сделала удачный выбор. Симфония № 6, Ре минор, сочинение 74. Лучшее, что написал Чайковский.
Глава 11
Я вернулся к себе в отель, принял душ и сменил костюм. Никто мне не звонил и ничего не передавал, а когда я позвонил Вельде, мне никто не ответил. Я попросил передать ей, что жду ее звонка, и набрал номер Пата. Дежурный сержант сообщил мне, что Пат ушел час назад и с тех пор не звонил. Потом я позвонил Гаю, но и у него никто не отвечал. Телефон Далси тоже молчал. Потом я вспомнил, что сегодня суббота, и она наверняка уехала за город.
Разозленный до предела всей этой серией неудачных звонков, я спустился в холл отеля и, взяв там газету, постарался вникнуть в смысл того, на что смотрели мои глаза. Однако мне это не слишком удавалось, пока я не дошел до середины. Тут-то я наткнулся на фотографию, на которой были изображены Белар Рис, Далси и я во время приема. Судя по фотографии, мы все трое наслаждались обществом друг друга. В сердцах я скомкал газету, швырнул ее в кресло и собирался уйти, как вдруг дежурный за стойкой остановил меня.
Я зарегистрировался в книге под чужим именем, но он знал номер моей машины и указал на телефон у стены. Я поднял трубку.
— Алло?
— Майк?
— Слушаю.
— Это Пат. Давай встретимся в “Голубой ленте” в 6.30. Ты звонил Гаю?
— Его нет дома. А в чем дело?
— Мы нашли Гейтса. Какой-то бродяга наткнулся на него в переулке около Белит Паркуэй. Гейтс сунул себе в рот пистолет 22-го калибра и выстрелил. По крайней мере, так это выглядит. По мнению медэксперта, он мертв практически с того момента, как исчез.
— А причем здесь Гай?
— Попроси его пока придержать эту историю.
— Последний раз, когда я это делал, был убит Митч.
— Майк...
— Ладно, я попробую. Только вот что... У Гейтса были с собой какие-нибудь деньги?
— Да... почти девятьсот долларов наличными.
— Не слишком-то далеко он ушел, — сказал я.
— Что?
— Ничего. Встретимся в 6.30.
Теперь Гейтс, подумал я. Паутина чуть разошлась, но лишь чуть-чуть. Паук внутри все еще цел и невредим.
Пат опоздал на целый час. Он появился около половины восьмого в сопровождении одного из молодых помощников прокурора, которого Пат представил мне как Эда Уокера.
Они уселись напротив, и Уокер уставился на меня, как баран на новые ворота.
Пат спросил:
— Ты нашел Гая?
— Я ведь сказал, что найду.
— Хорошо.
— Почему?
— Полицейские того участка, где нашли Гейтса, считают, что он покончил с собой. Мы в этом не уверены. Откуда ты узнал, что у него были при себе деньги?
Я объяснил, что это мне подсказала Далси.
— Пат, я не верю в эту историю. Парень с тысячей в кармане не станет пускать себе пулю в рот. Прежде он наверняка попытается удрать подальше.
— И я так считаю, — ответил Пат.
— Но любой суд присяжных, — вмешался Уокер, — согласится с вердиктом: самоубийство. Он воспользовался собственным пистолетом, его отпечатки есть даже и на затворе и у него имелся мотив для самоубийства.
Разозленный до предела всей этой серией неудачных звонков, я спустился в холл отеля и, взяв там газету, постарался вникнуть в смысл того, на что смотрели мои глаза. Однако мне это не слишком удавалось, пока я не дошел до середины. Тут-то я наткнулся на фотографию, на которой были изображены Белар Рис, Далси и я во время приема. Судя по фотографии, мы все трое наслаждались обществом друг друга. В сердцах я скомкал газету, швырнул ее в кресло и собирался уйти, как вдруг дежурный за стойкой остановил меня.
Я зарегистрировался в книге под чужим именем, но он знал номер моей машины и указал на телефон у стены. Я поднял трубку.
— Алло?
— Майк?
— Слушаю.
— Это Пат. Давай встретимся в “Голубой ленте” в 6.30. Ты звонил Гаю?
— Его нет дома. А в чем дело?
— Мы нашли Гейтса. Какой-то бродяга наткнулся на него в переулке около Белит Паркуэй. Гейтс сунул себе в рот пистолет 22-го калибра и выстрелил. По крайней мере, так это выглядит. По мнению медэксперта, он мертв практически с того момента, как исчез.
— А причем здесь Гай?
— Попроси его пока придержать эту историю.
— Последний раз, когда я это делал, был убит Митч.
— Майк...
— Ладно, я попробую. Только вот что... У Гейтса были с собой какие-нибудь деньги?
— Да... почти девятьсот долларов наличными.
— Не слишком-то далеко он ушел, — сказал я.
— Что?
— Ничего. Встретимся в 6.30.
Теперь Гейтс, подумал я. Паутина чуть разошлась, но лишь чуть-чуть. Паук внутри все еще цел и невредим.
Пат опоздал на целый час. Он появился около половины восьмого в сопровождении одного из молодых помощников прокурора, которого Пат представил мне как Эда Уокера.
Они уселись напротив, и Уокер уставился на меня, как баран на новые ворота.
Пат спросил:
— Ты нашел Гая?
— Я ведь сказал, что найду.
— Хорошо.
— Почему?
— Полицейские того участка, где нашли Гейтса, считают, что он покончил с собой. Мы в этом не уверены. Откуда ты узнал, что у него были при себе деньги?
Я объяснил, что это мне подсказала Далси.
— Пат, я не верю в эту историю. Парень с тысячей в кармане не станет пускать себе пулю в рот. Прежде он наверняка попытается удрать подальше.
— И я так считаю, — ответил Пат.
— Но любой суд присяжных, — вмешался Уокер, — согласится с вердиктом: самоубийство. Он воспользовался собственным пистолетом, его отпечатки есть даже и на затворе и у него имелся мотив для самоубийства.