Страница:
оказалась в руках Гальбро, который смотрел на нее с нескрываемым
любопытством.
- Пощадите, мой лорд, - воскликнула Тина. - Я не солгала вам!
- А я говорю, что ты лжешь, противная девчонка! - прохрипел
разгневанно Валенсо. - Гобелез!
Явившийся на его зов слуга равнодушно схватил ребенка и сорвал с нее
тонкое платье с ее спины. Он поднял Тину и повернул ее, завернул ее слабые
ручонки за худенькую спину и снова поднял ее, обиженно бьющуюся и
молотящую ногами во все стороны, от пола.
- Дядя! - вскричала Белеза и постаралась защититься от захвата
Гальбро, в котором явно проскальзывало неприличное возбуждение. - Вы,
должно быть, сошли с ума, дядя! Не можете же вы... о, не можете же вы... -
отчаянный крик придушенно застрял в ее горле, когда Валенсо потянулся за
бичом из плетеной воловьей кожи с украшенной драгоценными камнями вычурной
рукояткой.
Он с дикой яростью так сильно хлестнул девочку по жалкой спине, что
между ее голыми лопатками вздулась красная полоса.
Крик Тины больно резанул Белезу, дрожь пробрала ее до самых костей.
Ей стало плохо. Мир перед ее глазами внезапно затрещал по всем швам и стал
расползаться.
Словно в кошмарном сне она видела лица солдат, слуг, но в выражениях
их лиц не было в никакого сочувствия или жалости. Надменное лицо Зароно
тоже стало частью этого невероятного кошмара.
Девушка почти ничего не замечала в этом кроваво окрасившемся тумане,
который неотвратимо надвигался на нее. Она видела только бледное, дрожащее
тельце несчастной Тины, хрупкая спина которой до самой шеи была покрыта
вспухающими красными полосами, крест-накрест пересекающими друг друга, и
не слышала ничего, кроме криков боли ребенка и тяжелого дыхания Валенсо,
когда он, сверкая сумасшедшими глазами избивал девочку, и бешено ревел.
- Ты лжешь! Проклятье, ты нагло лжешь! Поклянись, что ты все это
выдумала, или я оторву тебе поганую голову. Он не может преследовать меня
здесь!
- Пощадите, мой милостивый лорд, молю вас! - визжала обезумевшая от
боли девочка. Она тщательно пыталась спрятаться за широкие спины
невозмутимых слуг. От боли, отчаяния и обиды она не подумала о том, что
ложь могла спасти ее от дальнейшего безжалостного избиения. Кровь
вишневыми жемчужинами медленно скатывалась по ее ногам, - Я видела его! Я
не лгу! Клянусь, мой лорд! Не лгу! Пощадите! А-а-а-а!...
- Идиот! Идиот! - кричала Белеза вне себя. - Разве вы не видите, что
она говорит правду. О... Вы - животное! Грязное, бездумное животное!
Разум, казалось, начал вновь возвращаться к Валенсо. Он опомнился.
Выронил бич и, весь содрогаясь, опустился на край стола, за который он так
слепо и непроизвольно держался. Казалось, на него неожиданно накатился
приступ лихорадки. Его волосы мокрыми прядями приклеились к изрезанным
морщинам лица, и пот блестел на его лице, которое превратилось в ужасную
маску.
Гобелез отпустил Тину, и девочка жалким рыдающим комочком опустилась
на пол, прижалась к дереву, словно пыталась слиться с ним воедино. Белеза
вырвалась из рук Гальбро. Сотрясаясь от рыданий, девушка подбежала к
избитому, ребенку и опустилась перед девочкой на колени. Она прижала ее к
себе, с рассерженным выражением лица, гневным взглядом оглянулась на дядю,
словно пытаясь уничтожить его справедливым негодованием. Однако тот даже
не взглянул в ее сторону.
Граф, казалось, совершенно забыл с племяннице и о своей жалкой и
слабой жертве. Она не поверила своим ушам, когда он, обратившись к черному
корсару, произнес:
- Я принимаю ваше предложение, Зароно. Во имя Митры, мы разыщем эти
проклятые сокровища и навсегда исчезнем с этого дьявольского берега.
При этих предательских словах огонь его гнева превратился в золу. Не
способная больше сказать ни слова, девушка подняла рыдающую девочку на
ослабевшие руки и понесла ее вверх по лестнице, пошатываясь и замедляя
шаги.
Бросив взгляд через плечо, она увидела, что Валенсо сидит за большим
столом и вливает в себя красное вино из огромного бокала, сжимая его
дрожащими узловатыми руками, а Зароно, нагнувшись словно стервятник, стоит
перед ним.
Очевидно, он тоже был совершенно ошеломлен происшествием, но он также
готов был использовать эту перемену в настроении графа. Он говорил с ним
тихим, но твердым голосом, а Валенсо отупело кивал, соглашаясь, словно он
едва слышал то, что ему говорят.
Гальбро задумчиво стоял одиноко в тени, обхватив пальцами подбородок,
а слуги, толпившиеся вдоль стен, украдкой переглядывались друг с другом,
пораженные внезапным надломом своего господина.
Войдя в комнату, Белеза положила наполовину потерявшую сознание
девочку на кровать и стала промывать кровавые полосы на ее спине, а затем
стала смазывать рассеченные участки кожи смягчающим боль маслом.
Тина слабо всхлипывала, однако не противилась движениям нежных рук
своей госпожи. Белезе показалось, что мир рухнул. Она чувствовала себя
совершенно потерянно, жалкой и дрожала от последствий шока, вызванного
ужасными переживаниями и нервным срывом. Она боялась своего дядю и ярости,
непредвиденно проснувшейся в его сердце. Она никогда не любила его. Он был
строг, не проявлял никаких теплых чувств по отношению к своим близким, и,
кроме того, был скуп и алчен. Однако, по крайней мере, до сих пор она
считала его справедливым и храбрым человеком.
Она содрогалась от отвращения, вспоминая его бешеные, помутневшие
глаза и искаженное страхом, побелевшее лицо. Что-то так сильно испугало
его. Но до потери контроля над сознанием. Почему-то он считал существо,
запавшее ему в сердце, таким ужасным, что решил продать свою единственную
племянницу этому печально известному морскому вору и грабителю. Что
скрывалось за этим внезапным помрачением рассудка? Кто был тот черный
незнакомец, которого видела Тина?
Девочка бормотала в полубреду:
- Я не лгала, моя леди! Я действительно не лгала! Я на самом деле
видела черного человека на черной лодке, которая держалась на голубом
огне. Это был очень и очень большой человек, темный, почти как кушит, и на
нем развевался черный плащ. Я так сильно испугалась, когда увидала его,
что у меня кровь застыла в жилах. Он вышел из лодки, вытащил ее на песок и
отправился в лес. Я не лгала, не обманывала. Почему граф жестоко избил
меня только за то, что я видела этого ужасного черного человека?
- Тс-с-с, Тина, - Белеза попыталась успокоить мечущуюся девочку. -
Лежи тихо и спокойно, тогда противная боль пройдет.
Дверь позади нее открылась.
Белеза выпрямилась и схватила украшенный драгоценными камнями кинжал.
На пороге стоял граф Валенсо.
При взгляде на него, у нее по спине пробежали нервные мурашки. Он,
казалось, постарел. Его лицо стало серым и напряженным, а в его глазах
присутствовал нескрываемый страх.
Он никогда не был близок ей, однако теперь она почувствовала, что их
разделяет чудовищная пропасть. Тот, кто сейчас стоял перед ней, перестал
быть ее родным дядей. Перед ней возвышался чужак, который пришел мучить
ее.
Она подняла кинжал.
- Если вы еще раз поднимите на нее руку, - яростно прошептала она. -
Я воткну этот клинок в ваше сердце, клянусь Митрой.
Он вообще не обратил внимания на ее слова.
- Я поставил охрану вокруг главного дома, - бесцветно произнес он. -
Завтра Зароно приведет в форт своих людей. Он не покинет бухту, пока не
найдет сокровища. Как только он обнаружит их, мы отплывем. Куда поплывем?
Решим по пути.
- И вы хотите продать меня ему? - выдохнула она. - Во имя Митры...
Он бросил на девушку мрачный взгляд. Она отшатнулась от него, потому
что прочитала в его глазах, в изгибе губ, в дергающихся бровях
бессмысленный ужас, от которого этот человек почти сошел с ума. Но почему?
Это оставалось загадкой.
- Ты сделаешь то, что я тебе прикажу, - сказал он, и в его голосе
чувств было не больше, чем в звоне оружия. Он резко повернулся и покинул
комнату. Белеза бессильно опустилась на кровать Тины.
Белеза не имела понятия, как долго она находилась без сознания. Придя
в себя, она почувствовала на себе руку Тины и услышала ее прерывистые
рыдания. Она с трудом встала и взяла девочку на руки. Сухими глазами сна
невидяще уставилась на мерцающее пламя свечи. В доме было совершенно тихо.
Даже корсары на берегу моря больше не пели и не орали. Тупо, почти против
своей воли, девушка начала размышлять над возникшей проблемой.
Совершенно очевидно, что известие о появлении таинственного черного
человека повергло Валенсо в состояние, близкое к сумасшествию.
Чтобы ускользнуть, спрятаться от нагоняющего на него непреодолимый
ужас, граф хотел покинуть форт и бежать вместе с Зароно. В этом не было
никаких сомнений.
Было также ясно, что граф был готов принести ее в жертву для того,
чтобы получить возможность бежать. Она не видела для себя никакого
проблеска. Слуги и солдаты были бесчувственными, тупыми и эгоистичными
созданиями, а их жены - ограниченными и равнодушными. Они не отважатся
помочь ей, они вообще не хотели делать этого. Она оказалась совершенно в
беспомощном состоянии.
Тина подняла припухшее, заплаканное лицо, словно прислушиваясь к
какому-то внутреннему голосу. Понимание ребенком ее отчаянных мыслей и
проникновенное сочувствие были почти невероятными так же, как и понимание
ее ужасной судьбы и единственного пути к бегству, который еще оставался у
нее.
- Ты должна обязательно бежать отсюда, моя леди! - всхлипнула
девочка. - Зароно не должен получить вас. Уйдем в лесную чащу и будем
идти, пока не устанем. Потом мы ляжем на траву и умрем вместе.
Трагическая перспектива последнего пути бегства наполнило до краев
все исстрадавшееся существо Белезы. Это был единственный выход из страны
кошмарных теней, в которую она погружалась все глубже и глубже со времени
их непонятного бегства из Зингары...
- Да, так мы и сделаем моя девочка.
Пошатнувшись, она поднялась, слепо нащупала свой плащ, снова
качнулась, а затем обернулась, услышав тихий зов Тины.
Девочка, напрягшись, стояла перед ней и пыталась совладать с дрожью.
Она прижала пальчики к сомкнутым губам, а глаза ее расширились от страха.
- Что случилось, Тина? - искаженное страхом лицо девочки заставило
Белезу непроизвольно понизить тон голоса до шепота, и ледяная рука сжала
ее ослабевшее сердце.
- Кто-то там в коридоре, снаружи, - прошептала напуганная Тина,
больно вцепившись в руку Белезы. - Он остановился прямо перед нашей
дверью, потом тихонько ускользнул дальше, к комнате графа в другом конце
коридора.
- Твои уши, дитя мое, слышат лучше, чем мои, - пробормотала Белеза, -
Но это еще ничего не значит. Вероятно, это был сам граф или, по всей
видимости, Гальбро.
Она хотела открыть дверь, однако Тина крепко обвила ручонками ее шею,
и Белеза почувствовала, как бешено колотится сердечко этой несчастной
маленькой девочки.
- Нет, моя леди! Не нужно! Не открывайте дверь. Я очень боюсь. Я не
знаю, почему, но я чувствую, я ощущаю, что поблизости бродит что-то
недоброе, страшное!
Находясь под впечатлением умоляющих слов девочки, Белеза полуобняла
одной рукой ребенка, а другую протянула к маленькому металлическому кружку
закрывавшему крошечное смотровое отверстие в центре двери.
- Он возвращается! - прошептала Тина. - Я его слышу!
Теперь Белеза тоже кое-что услышала - странные скользящие шаги,
которые не могли принадлежать никому из тех людей, кого она знала. Она
знала также, что это не был Зароно, который носил сапоги. Теперь и ее
наполнил непреодолимый страх. Быть может, это корсар шел босиком по
коридору, чтобы убить во сне своего гостеприимного хозяина? Она вспомнила
о солдатах, которые несли охрану внизу.
Даже если коварному корсару удалось пробраться в комнаты главного
дома, Валенсо, несомненно, выставил охранников перед дверью своей комнаты.
Но кто же, в таком случае, крался по затемненному коридору?
Кроме ее самой, Тины, графа и Гальбро никто не спал в верхних покоях
и не имел права находиться на верхнем этаже.
Торопливыми движениями руки она погасила пламя свечи, чтобы
трепещущий свет не мог проникнуть в смотровое отверстие, когда она решится
сдвинуть в сторону металлический кружок.
В коридоре не было никакого света, хотя обычно он горел всю ночь,
освещая бледным мерцанием свечей узкий коридор.
Кто-то бесшумно двигался вдоль темного прохода. Она скорее
почувствовала, чем увидела, как размытый силуэт таинственной фигуры
скользнул к ее двери.
Она успела различить только то, что это был мужчина. Ледяной ужас
охватил ее. Она непроизвольно пригнулась и не смогла выдавить ни звука,
хотя отчаянный крик вот-вот должен был непроизвольно сорваться с ее
помертвевших губ.
Это был не тот ужас, который она теперь испытывала перед своим дядей.
Это был не такой страх, который она испытывала перед негодяем Зароно. Это
был не такой страх, который всякий раз нагонял на нее темный, мрачный лес.
Это был слепой, необъяснимый ужас, который намертво стиснул ее сердце и
парализовал язык.
Неясная фигура скользнула дальше, по направлению к лестнице, где она
быстро пересекла полоску слабого света, струящегося снизу.
Несомненно, и она в этом убедилась, это был мужчина, но не из тех,
кого она знала. На мгновение она разглядела гладко выбритую голову и
мрачное лицо с резкими чертами хищной птицы. Кожа незнакомца была
коричневого цвета и блестела. Его кожа была намного темнее, чем у тоже
далеко не светлокожих людей из прибрежных племен. Голова незнакомца была
посажена на широкие, сильные плечи, на которые был накинут черный плащ.
Взметнулись края этого странного одеяния, и чужак уже исчез.
Белеза затаила дыхание и стала ждать требовательных окликов солдат,
находящихся в банкетном зале, которые вне всякого сомнения должны были
увидеть незнакомца. Но в главном доме по-прежнему стояла непотревоженная
тишина. Вдали заунывно стонал ветер. И все еще ничего не было слышно.
Руки ее стали влажными от страха, когда она осторожно нащупала свечу,
чтобы снова зажечь ее. Она все еще дрожала от охватившего ее ужаса, хотя и
не могла с абсолютной уверенностью сказать, что было такого ужасного в
этой черной фигуре, которую осветил красноватый отсвет огня в камине в
нижнем зале.
Она воспринимала только то, что внешний облик незнакомца лишил ее
всякого мужества и совсем недавно заново обретенной решимости.
Свеча трепетно замерцала и осветила бледное, осунувшееся лицо Тины.
- Это был черный человек! - прошептала лихорадочно девочка. - Я знаю
это! Я чувствую. Моя кровь застыла точно также на берегу бухты. Однако там
внизу солдаты, как же они не заметили его? Нужно ли вам сообщить графу об
увиденном?
Белеза решительно покачала головой. Она не хотела, чтобы снова
повторилась та ужасная сцена, которая последовала вслед за первым же
упоминанием Тины о черном человеке. И, кроме того, она теперь не
отважилась выйти в коридор, который внушал ей гораздо больше, чем просто
непреодолимый страх.
- Теперь мы не можем бежать в лес, - голос Тины дрожал. Ее
вцепившиеся пальцы были холодными. - Он подстерегает вас там!
Белеза не стала спрашивать, откуда девочка знает, что черный человек
остался в лесу, потому что в конце-концов лес, его непроходимые заросли
были естественным укрытием всего зла, человеческого и сверхъестественного.
И она понимала, что Тина, несмотря на свой возраст, была права.
Теперь она не могла решиться уйти из жизни по собственной воле. Она
беспомощно опустилась на край кровати и судорожным движением закрыла лицо
руками.
Тина наконец заснула. Слезы блестели на ее ресницах. Она беспокойно
металась от боли. Белеза осталась сидеть.
Под Утро Белеза осознала, что воздух стал невыносимо тяжелым и
душным. С моря доносился глухой рокот вперемежку с ревом и грохотом. Она
задула почти полностью сгоревшую свечку, отставила в сторону огарок и
подошла к окну, откуда ей было видно море, а также часть мрачного леса.
Туман рассеялся, и на восточном горизонте появилась узкая бледна я
полоска - первый признак приближающегося рассвета. Однако на западе над
морем собралась плотная масса свинцовых облаков. Ослепительные молнии
периодически пронизывали темное облачное скопление, грохотал гром,
совершенно неожиданным эхом отдававшийся в темнеющем рядом с фортом лесу.
Испуганная Белеза сосредоточила свое внимание на чернеющей стене
леса.
Оттуда до ее ушей доносился странный, ритмичный пульсирующий звук,
который, несомненно, не был боем барабанов пиктов.
- Барабан! - всхлипнула во сне Тина. Она судорожно стиснула и
расслабила пальцы, так и не пробудившись от сна. - Черный человек... бьет
в барабан в черном лесу! О, Митра, защити нас!
Белеза содрогнулась. Мороз пошел по коже спины. Темная туча на
западном горизонте и менялась, беспорядочно клубилась, вспухала,
непрерывно расширялась.
Белеза удивленно наблюдала за превращениями облачной массы. В прошлый
год в это время здесь не было штормов, и такой пугающей тучи, как
рождавшаяся перед ее взором, она никогда не видала.
Черная туча приближалась с края мира гигантской массой непрерывно
пульсирующей черноты, пронизываемой голубыми всполохами молний. Казалось,
что ветер вспучил самое ее нутро. Взрывающийся гром заставлял содрогаться
воздух, который вибрировал, порождая нервозность, беспокойство и угрозу.
Потом к ужасным громовым раскатам примешался другой, не менее ужасный
звук - завывание ветра, мчавшегося к берегу, вместе с торопящейся массой
облаков.
Чернильно-черный горизонт непрерывно разрывали всполохи молний,
придавая окружающему миру искаженные, гротескные очертания. Она разглядела
как далеко в море вздымаются волны, гребни которых венчали пенные короны.
Она слышала жуткий грохот, который по мере приближения тучи становился
оглушающим.
Однако на берегу бухты еще сохранялась тишина, царило спокойствие. Не
чувствовалось ветра. Духота стояла чудовищная. Каким-то таинственным
образом разница между надвигающимся буйством природы, ее невероятных сил,
и давящей тишиной здесь, на берегу, казалась совершенно нереальной. Внизу
в доме с хлопаньем закрывали ставни, и какая-то женщина высоким голосом
вскрикнула от страха. Однако большинство людей в форте, было похоже, спали
и совершенно не замечали приближающегося шторма.
Как ни странно, но загадочный грохот барабана в лесу все еще
продолжал рвать утреннее спокойствие на побережье.
Белеза посмотрела на темный лес и почувствовала, как у нее по спине
побежали липкие мурашки. Она ничего там не видела, кромку леса ничто не
нарушало, однако перед ее мысленным взором появилась ужасная черная
фигура, которая, присев под темными деревьями и бормоча странные
заклинания, била в причудливый барабан.
Белеза отогнала эту призрачную картину разыгравшегося воображения и
снова посмотрела в сторону моря, где разрезающие небо молнии чертили свои
наэлектризованные символы сине-голубым цветом. В их коротких ослепительных
вспышках она видела мачты корабля Зароно, палатки корсаров на берегу,
песчаный гребень южного рога бухты и мрачнеющие с приближением шторма
скалы северного рога. Все это было видно как при солнечном свете.
Завывание ветра становилось все сильнее и громче. Настало время и
теперь проснулись люди в главном доме. По лестнице затопали ноги, и в
громком голосе, принадлежащем Зароно, слышались нотки страха.
Распахнулись двери и пирату ответил Валенсо. Он должен был реветь,
чтобы его можно было расслышать и понять.
- Почему меня не предупредили об этом шторме, надвигающемся с
западного направления? - злобно проорал корсар. - В такой свистопляске все
может случиться. Если сорвет с якоря...
- В это время года с западного направления еще никогда не приходили
штормы! - проревел в ответ Валенсо, выскакивая из своей комнаты с
побелевшим лицом, хаотично растрепанными волосами и в одной ночной
рубашке. Это работа... - следующие слова были заглушены дробным топотом
ног, когда он взбегал по лестнице в обзорную башню. Корсар, не отставая
спешил за ним по пятам.
Белеза испуганно присела на стул у своего окна. Рев ветра становился
все сильнее, пока, наконец, не заглушил все другие звуки, кроме
сумасшедшего грохота неведомого барабана в пугающем лесу. Казалось, что
дробный звук барабана словно поднялся на тон выше и стал триумфальным.
Шторм с тяжелым гулом обрушился на песчаный берег, пригнав перед
собой высокий вспененный гребень мощной волны длиной в милю. А потом на
берегу разразился самый настоящий ад. Спокойствие и тишина еще минуту
назад умиротворенного сонного берега превратились в бурлящую преисподнюю.
Ливень хлестал по берегу. Гремел гром, а взбесившийся ветер с ревом
налетал на деревянные строения форта. Все вокруг содрогнулось под натиском
стихии. Волны мгновенно накатились на прибрежную полосу песка, сметая все
на своем пути, и залили большой лагерный костер к корсаров.
В блеске сверкающих молний, пробивающих плотную завесу ливня, Белеза
увидела, как палатка моряков была резко сорвана и в одно мгновение унесена
прочь, а сами люди, с огромным трудом, прикладывая огромные усилия, потому
что бушующий шторм норовил швырнуть их на землю, медленно побрели в
направлении форта, словно в нагруженные большим грузом.
В свете вспышки следующей молнии девушка увидела, что корабль Зароно
сорвало с якоря и с чудовищной силой сначала расплющило, а потом разорвало
об испещренные трещинами береговые утесы.
Шторм утих, и утреннее солнце показалось на ясном, голубом, вымытом
дождем небе. Пестрые птицы, оживившись и вылетев из своих неизвестных
убежищ, перелетали с ветки на ветку и пели свои утренние приветственные
песни, а на свежих зеленых листьях, мягко колышущихся под легким бризом,
как бриллианты блестели капли дождя.
У ручейка, извивавшегося по пробитому руслу к морю, за кустами и
последними деревьями на краю леса, пригнулся человек, чтобы вымыть руки в
чистой ключевой воде. Он занимался утренним туалетом так же, как и другие
его сородичи, брызгаясь и полоща горло, словно буйвол.
Затем прекратив полоскаться, он внезапно поднял голову. Вода сбегала
по его мокрым волосам и тоненькими ручейками стекала между его мощными
плечами. Он напряженно прислушался и схватился за меч. Он стал пристально
вглядываться вглубь суши.
Неизвестный мужчина, даже еще крупнее и сильное, чем он сам,
направлялся, взметая песок, прямо к нему. Глаза светловолосого пирата
расширились, когда он увидел плотно облегающие ноги штаны, высокие сапоги
с широкими длинными отворотами, развевающийся плащ и головной убор, какие
были в моде около ста лет назад. В руке приближающегося человека была
широкая сабля, которой он и замахнулся.
Узнав мужчину, пират побледнел.
- Ты! - не веря своим глазам, выдохнул он. - Во имя Митры, ты!
Проклятье сорвалось с его искаженных губ, когда он выдернул меч. При
звоне клинков пестрые птицы испуганно и непрерывно вереща взлетели с
ветвей освеженных деревьев. Когда клинки ударились друг о друга,
посыпались голубые искры, и песок захрустел, завихрился под каблуками
сапог вступивших в схватку. Потом металлический звон стали завершился
глухим ударом, и мужчина, захрипев, опустился на колени. Рукоятка меча
выскользнула из его ослабевшей руки, и он рухнул на окрасившийся в красное
песок.
В последнем усилии он пошарил рукой, ощупал свой пояс и что-то
вытащил из него. Он попытался поднести это что-то к губам, но в тот самый
момент по телу его пробежала дрожь, и пальцы его разжались.
Победитель нагнулся над вытянувшимся телом и высвободил из сведенных
судорогой пальцев то, что в них было зажато.
Зароно и Валенсо стояли на берегу и мрачно смотрели на обломки
дерева, которое уныло собирали их люди. Жалкие остатки мачт и разбитые
доски. Шторм с такой силой раздробил корабль Зароно о прибрежные скалы,
что нигде не осталось ни одной целой доски, ни одного неповрежденного
бруса или распорки.
Немного позади них стояла Белеза, обняв руками Тину, которая
прижалась к девушке. Он была бледна и апатична. Она без интереса
прислушивалась к разговору. Знание того, что она является беспомощной
пешкой в чужой игре, угнетало ее. При этом ей было все равно, как
закончится вся эта игра приведет ли она остаток своей жизни на этом
безотрадном берегу, или, став женой бесчестного человека, которого она
презирала, вернется к цивилизованной жизни.
Зароно грубо и неприлично выругался, а Валенсо был словно оглушен
случившимся.
- Сейчас не время для штормов, - пробурчал граф, повернув свое
осунувшееся лицо с заостренным носом к людям, которые медленно собирали
остатки. - Это не случайность. Шторм был нанесен, чтобы разбить корабль и
сделать невозможным мое бегство отсюда. Бегство? Я сижу, как крыса в
западне, как это и было задумано. Нет, не только я, мы все в западне.
- Я не имею никакого представления, о чем вы говорите, - пробормотал
расстроенный Зароно и резко дернул свой ус. - Мне не удалось услышать от
вас ни одного разумного слова с тех пор, как эта светловолосая девчонка
так напугала вас своим рассказом о черном человеке, который пришел из-за
моря. Однако я знаю, что мне совершенно не хочется провести остаток своей
любопытством.
- Пощадите, мой лорд, - воскликнула Тина. - Я не солгала вам!
- А я говорю, что ты лжешь, противная девчонка! - прохрипел
разгневанно Валенсо. - Гобелез!
Явившийся на его зов слуга равнодушно схватил ребенка и сорвал с нее
тонкое платье с ее спины. Он поднял Тину и повернул ее, завернул ее слабые
ручонки за худенькую спину и снова поднял ее, обиженно бьющуюся и
молотящую ногами во все стороны, от пола.
- Дядя! - вскричала Белеза и постаралась защититься от захвата
Гальбро, в котором явно проскальзывало неприличное возбуждение. - Вы,
должно быть, сошли с ума, дядя! Не можете же вы... о, не можете же вы... -
отчаянный крик придушенно застрял в ее горле, когда Валенсо потянулся за
бичом из плетеной воловьей кожи с украшенной драгоценными камнями вычурной
рукояткой.
Он с дикой яростью так сильно хлестнул девочку по жалкой спине, что
между ее голыми лопатками вздулась красная полоса.
Крик Тины больно резанул Белезу, дрожь пробрала ее до самых костей.
Ей стало плохо. Мир перед ее глазами внезапно затрещал по всем швам и стал
расползаться.
Словно в кошмарном сне она видела лица солдат, слуг, но в выражениях
их лиц не было в никакого сочувствия или жалости. Надменное лицо Зароно
тоже стало частью этого невероятного кошмара.
Девушка почти ничего не замечала в этом кроваво окрасившемся тумане,
который неотвратимо надвигался на нее. Она видела только бледное, дрожащее
тельце несчастной Тины, хрупкая спина которой до самой шеи была покрыта
вспухающими красными полосами, крест-накрест пересекающими друг друга, и
не слышала ничего, кроме криков боли ребенка и тяжелого дыхания Валенсо,
когда он, сверкая сумасшедшими глазами избивал девочку, и бешено ревел.
- Ты лжешь! Проклятье, ты нагло лжешь! Поклянись, что ты все это
выдумала, или я оторву тебе поганую голову. Он не может преследовать меня
здесь!
- Пощадите, мой милостивый лорд, молю вас! - визжала обезумевшая от
боли девочка. Она тщательно пыталась спрятаться за широкие спины
невозмутимых слуг. От боли, отчаяния и обиды она не подумала о том, что
ложь могла спасти ее от дальнейшего безжалостного избиения. Кровь
вишневыми жемчужинами медленно скатывалась по ее ногам, - Я видела его! Я
не лгу! Клянусь, мой лорд! Не лгу! Пощадите! А-а-а-а!...
- Идиот! Идиот! - кричала Белеза вне себя. - Разве вы не видите, что
она говорит правду. О... Вы - животное! Грязное, бездумное животное!
Разум, казалось, начал вновь возвращаться к Валенсо. Он опомнился.
Выронил бич и, весь содрогаясь, опустился на край стола, за который он так
слепо и непроизвольно держался. Казалось, на него неожиданно накатился
приступ лихорадки. Его волосы мокрыми прядями приклеились к изрезанным
морщинам лица, и пот блестел на его лице, которое превратилось в ужасную
маску.
Гобелез отпустил Тину, и девочка жалким рыдающим комочком опустилась
на пол, прижалась к дереву, словно пыталась слиться с ним воедино. Белеза
вырвалась из рук Гальбро. Сотрясаясь от рыданий, девушка подбежала к
избитому, ребенку и опустилась перед девочкой на колени. Она прижала ее к
себе, с рассерженным выражением лица, гневным взглядом оглянулась на дядю,
словно пытаясь уничтожить его справедливым негодованием. Однако тот даже
не взглянул в ее сторону.
Граф, казалось, совершенно забыл с племяннице и о своей жалкой и
слабой жертве. Она не поверила своим ушам, когда он, обратившись к черному
корсару, произнес:
- Я принимаю ваше предложение, Зароно. Во имя Митры, мы разыщем эти
проклятые сокровища и навсегда исчезнем с этого дьявольского берега.
При этих предательских словах огонь его гнева превратился в золу. Не
способная больше сказать ни слова, девушка подняла рыдающую девочку на
ослабевшие руки и понесла ее вверх по лестнице, пошатываясь и замедляя
шаги.
Бросив взгляд через плечо, она увидела, что Валенсо сидит за большим
столом и вливает в себя красное вино из огромного бокала, сжимая его
дрожащими узловатыми руками, а Зароно, нагнувшись словно стервятник, стоит
перед ним.
Очевидно, он тоже был совершенно ошеломлен происшествием, но он также
готов был использовать эту перемену в настроении графа. Он говорил с ним
тихим, но твердым голосом, а Валенсо отупело кивал, соглашаясь, словно он
едва слышал то, что ему говорят.
Гальбро задумчиво стоял одиноко в тени, обхватив пальцами подбородок,
а слуги, толпившиеся вдоль стен, украдкой переглядывались друг с другом,
пораженные внезапным надломом своего господина.
Войдя в комнату, Белеза положила наполовину потерявшую сознание
девочку на кровать и стала промывать кровавые полосы на ее спине, а затем
стала смазывать рассеченные участки кожи смягчающим боль маслом.
Тина слабо всхлипывала, однако не противилась движениям нежных рук
своей госпожи. Белезе показалось, что мир рухнул. Она чувствовала себя
совершенно потерянно, жалкой и дрожала от последствий шока, вызванного
ужасными переживаниями и нервным срывом. Она боялась своего дядю и ярости,
непредвиденно проснувшейся в его сердце. Она никогда не любила его. Он был
строг, не проявлял никаких теплых чувств по отношению к своим близким, и,
кроме того, был скуп и алчен. Однако, по крайней мере, до сих пор она
считала его справедливым и храбрым человеком.
Она содрогалась от отвращения, вспоминая его бешеные, помутневшие
глаза и искаженное страхом, побелевшее лицо. Что-то так сильно испугало
его. Но до потери контроля над сознанием. Почему-то он считал существо,
запавшее ему в сердце, таким ужасным, что решил продать свою единственную
племянницу этому печально известному морскому вору и грабителю. Что
скрывалось за этим внезапным помрачением рассудка? Кто был тот черный
незнакомец, которого видела Тина?
Девочка бормотала в полубреду:
- Я не лгала, моя леди! Я действительно не лгала! Я на самом деле
видела черного человека на черной лодке, которая держалась на голубом
огне. Это был очень и очень большой человек, темный, почти как кушит, и на
нем развевался черный плащ. Я так сильно испугалась, когда увидала его,
что у меня кровь застыла в жилах. Он вышел из лодки, вытащил ее на песок и
отправился в лес. Я не лгала, не обманывала. Почему граф жестоко избил
меня только за то, что я видела этого ужасного черного человека?
- Тс-с-с, Тина, - Белеза попыталась успокоить мечущуюся девочку. -
Лежи тихо и спокойно, тогда противная боль пройдет.
Дверь позади нее открылась.
Белеза выпрямилась и схватила украшенный драгоценными камнями кинжал.
На пороге стоял граф Валенсо.
При взгляде на него, у нее по спине пробежали нервные мурашки. Он,
казалось, постарел. Его лицо стало серым и напряженным, а в его глазах
присутствовал нескрываемый страх.
Он никогда не был близок ей, однако теперь она почувствовала, что их
разделяет чудовищная пропасть. Тот, кто сейчас стоял перед ней, перестал
быть ее родным дядей. Перед ней возвышался чужак, который пришел мучить
ее.
Она подняла кинжал.
- Если вы еще раз поднимите на нее руку, - яростно прошептала она. -
Я воткну этот клинок в ваше сердце, клянусь Митрой.
Он вообще не обратил внимания на ее слова.
- Я поставил охрану вокруг главного дома, - бесцветно произнес он. -
Завтра Зароно приведет в форт своих людей. Он не покинет бухту, пока не
найдет сокровища. Как только он обнаружит их, мы отплывем. Куда поплывем?
Решим по пути.
- И вы хотите продать меня ему? - выдохнула она. - Во имя Митры...
Он бросил на девушку мрачный взгляд. Она отшатнулась от него, потому
что прочитала в его глазах, в изгибе губ, в дергающихся бровях
бессмысленный ужас, от которого этот человек почти сошел с ума. Но почему?
Это оставалось загадкой.
- Ты сделаешь то, что я тебе прикажу, - сказал он, и в его голосе
чувств было не больше, чем в звоне оружия. Он резко повернулся и покинул
комнату. Белеза бессильно опустилась на кровать Тины.
Белеза не имела понятия, как долго она находилась без сознания. Придя
в себя, она почувствовала на себе руку Тины и услышала ее прерывистые
рыдания. Она с трудом встала и взяла девочку на руки. Сухими глазами сна
невидяще уставилась на мерцающее пламя свечи. В доме было совершенно тихо.
Даже корсары на берегу моря больше не пели и не орали. Тупо, почти против
своей воли, девушка начала размышлять над возникшей проблемой.
Совершенно очевидно, что известие о появлении таинственного черного
человека повергло Валенсо в состояние, близкое к сумасшествию.
Чтобы ускользнуть, спрятаться от нагоняющего на него непреодолимый
ужас, граф хотел покинуть форт и бежать вместе с Зароно. В этом не было
никаких сомнений.
Было также ясно, что граф был готов принести ее в жертву для того,
чтобы получить возможность бежать. Она не видела для себя никакого
проблеска. Слуги и солдаты были бесчувственными, тупыми и эгоистичными
созданиями, а их жены - ограниченными и равнодушными. Они не отважатся
помочь ей, они вообще не хотели делать этого. Она оказалась совершенно в
беспомощном состоянии.
Тина подняла припухшее, заплаканное лицо, словно прислушиваясь к
какому-то внутреннему голосу. Понимание ребенком ее отчаянных мыслей и
проникновенное сочувствие были почти невероятными так же, как и понимание
ее ужасной судьбы и единственного пути к бегству, который еще оставался у
нее.
- Ты должна обязательно бежать отсюда, моя леди! - всхлипнула
девочка. - Зароно не должен получить вас. Уйдем в лесную чащу и будем
идти, пока не устанем. Потом мы ляжем на траву и умрем вместе.
Трагическая перспектива последнего пути бегства наполнило до краев
все исстрадавшееся существо Белезы. Это был единственный выход из страны
кошмарных теней, в которую она погружалась все глубже и глубже со времени
их непонятного бегства из Зингары...
- Да, так мы и сделаем моя девочка.
Пошатнувшись, она поднялась, слепо нащупала свой плащ, снова
качнулась, а затем обернулась, услышав тихий зов Тины.
Девочка, напрягшись, стояла перед ней и пыталась совладать с дрожью.
Она прижала пальчики к сомкнутым губам, а глаза ее расширились от страха.
- Что случилось, Тина? - искаженное страхом лицо девочки заставило
Белезу непроизвольно понизить тон голоса до шепота, и ледяная рука сжала
ее ослабевшее сердце.
- Кто-то там в коридоре, снаружи, - прошептала напуганная Тина,
больно вцепившись в руку Белезы. - Он остановился прямо перед нашей
дверью, потом тихонько ускользнул дальше, к комнате графа в другом конце
коридора.
- Твои уши, дитя мое, слышат лучше, чем мои, - пробормотала Белеза, -
Но это еще ничего не значит. Вероятно, это был сам граф или, по всей
видимости, Гальбро.
Она хотела открыть дверь, однако Тина крепко обвила ручонками ее шею,
и Белеза почувствовала, как бешено колотится сердечко этой несчастной
маленькой девочки.
- Нет, моя леди! Не нужно! Не открывайте дверь. Я очень боюсь. Я не
знаю, почему, но я чувствую, я ощущаю, что поблизости бродит что-то
недоброе, страшное!
Находясь под впечатлением умоляющих слов девочки, Белеза полуобняла
одной рукой ребенка, а другую протянула к маленькому металлическому кружку
закрывавшему крошечное смотровое отверстие в центре двери.
- Он возвращается! - прошептала Тина. - Я его слышу!
Теперь Белеза тоже кое-что услышала - странные скользящие шаги,
которые не могли принадлежать никому из тех людей, кого она знала. Она
знала также, что это не был Зароно, который носил сапоги. Теперь и ее
наполнил непреодолимый страх. Быть может, это корсар шел босиком по
коридору, чтобы убить во сне своего гостеприимного хозяина? Она вспомнила
о солдатах, которые несли охрану внизу.
Даже если коварному корсару удалось пробраться в комнаты главного
дома, Валенсо, несомненно, выставил охранников перед дверью своей комнаты.
Но кто же, в таком случае, крался по затемненному коридору?
Кроме ее самой, Тины, графа и Гальбро никто не спал в верхних покоях
и не имел права находиться на верхнем этаже.
Торопливыми движениями руки она погасила пламя свечи, чтобы
трепещущий свет не мог проникнуть в смотровое отверстие, когда она решится
сдвинуть в сторону металлический кружок.
В коридоре не было никакого света, хотя обычно он горел всю ночь,
освещая бледным мерцанием свечей узкий коридор.
Кто-то бесшумно двигался вдоль темного прохода. Она скорее
почувствовала, чем увидела, как размытый силуэт таинственной фигуры
скользнул к ее двери.
Она успела различить только то, что это был мужчина. Ледяной ужас
охватил ее. Она непроизвольно пригнулась и не смогла выдавить ни звука,
хотя отчаянный крик вот-вот должен был непроизвольно сорваться с ее
помертвевших губ.
Это был не тот ужас, который она теперь испытывала перед своим дядей.
Это был не такой страх, который она испытывала перед негодяем Зароно. Это
был не такой страх, который всякий раз нагонял на нее темный, мрачный лес.
Это был слепой, необъяснимый ужас, который намертво стиснул ее сердце и
парализовал язык.
Неясная фигура скользнула дальше, по направлению к лестнице, где она
быстро пересекла полоску слабого света, струящегося снизу.
Несомненно, и она в этом убедилась, это был мужчина, но не из тех,
кого она знала. На мгновение она разглядела гладко выбритую голову и
мрачное лицо с резкими чертами хищной птицы. Кожа незнакомца была
коричневого цвета и блестела. Его кожа была намного темнее, чем у тоже
далеко не светлокожих людей из прибрежных племен. Голова незнакомца была
посажена на широкие, сильные плечи, на которые был накинут черный плащ.
Взметнулись края этого странного одеяния, и чужак уже исчез.
Белеза затаила дыхание и стала ждать требовательных окликов солдат,
находящихся в банкетном зале, которые вне всякого сомнения должны были
увидеть незнакомца. Но в главном доме по-прежнему стояла непотревоженная
тишина. Вдали заунывно стонал ветер. И все еще ничего не было слышно.
Руки ее стали влажными от страха, когда она осторожно нащупала свечу,
чтобы снова зажечь ее. Она все еще дрожала от охватившего ее ужаса, хотя и
не могла с абсолютной уверенностью сказать, что было такого ужасного в
этой черной фигуре, которую осветил красноватый отсвет огня в камине в
нижнем зале.
Она воспринимала только то, что внешний облик незнакомца лишил ее
всякого мужества и совсем недавно заново обретенной решимости.
Свеча трепетно замерцала и осветила бледное, осунувшееся лицо Тины.
- Это был черный человек! - прошептала лихорадочно девочка. - Я знаю
это! Я чувствую. Моя кровь застыла точно также на берегу бухты. Однако там
внизу солдаты, как же они не заметили его? Нужно ли вам сообщить графу об
увиденном?
Белеза решительно покачала головой. Она не хотела, чтобы снова
повторилась та ужасная сцена, которая последовала вслед за первым же
упоминанием Тины о черном человеке. И, кроме того, она теперь не
отважилась выйти в коридор, который внушал ей гораздо больше, чем просто
непреодолимый страх.
- Теперь мы не можем бежать в лес, - голос Тины дрожал. Ее
вцепившиеся пальцы были холодными. - Он подстерегает вас там!
Белеза не стала спрашивать, откуда девочка знает, что черный человек
остался в лесу, потому что в конце-концов лес, его непроходимые заросли
были естественным укрытием всего зла, человеческого и сверхъестественного.
И она понимала, что Тина, несмотря на свой возраст, была права.
Теперь она не могла решиться уйти из жизни по собственной воле. Она
беспомощно опустилась на край кровати и судорожным движением закрыла лицо
руками.
Тина наконец заснула. Слезы блестели на ее ресницах. Она беспокойно
металась от боли. Белеза осталась сидеть.
Под Утро Белеза осознала, что воздух стал невыносимо тяжелым и
душным. С моря доносился глухой рокот вперемежку с ревом и грохотом. Она
задула почти полностью сгоревшую свечку, отставила в сторону огарок и
подошла к окну, откуда ей было видно море, а также часть мрачного леса.
Туман рассеялся, и на восточном горизонте появилась узкая бледна я
полоска - первый признак приближающегося рассвета. Однако на западе над
морем собралась плотная масса свинцовых облаков. Ослепительные молнии
периодически пронизывали темное облачное скопление, грохотал гром,
совершенно неожиданным эхом отдававшийся в темнеющем рядом с фортом лесу.
Испуганная Белеза сосредоточила свое внимание на чернеющей стене
леса.
Оттуда до ее ушей доносился странный, ритмичный пульсирующий звук,
который, несомненно, не был боем барабанов пиктов.
- Барабан! - всхлипнула во сне Тина. Она судорожно стиснула и
расслабила пальцы, так и не пробудившись от сна. - Черный человек... бьет
в барабан в черном лесу! О, Митра, защити нас!
Белеза содрогнулась. Мороз пошел по коже спины. Темная туча на
западном горизонте и менялась, беспорядочно клубилась, вспухала,
непрерывно расширялась.
Белеза удивленно наблюдала за превращениями облачной массы. В прошлый
год в это время здесь не было штормов, и такой пугающей тучи, как
рождавшаяся перед ее взором, она никогда не видала.
Черная туча приближалась с края мира гигантской массой непрерывно
пульсирующей черноты, пронизываемой голубыми всполохами молний. Казалось,
что ветер вспучил самое ее нутро. Взрывающийся гром заставлял содрогаться
воздух, который вибрировал, порождая нервозность, беспокойство и угрозу.
Потом к ужасным громовым раскатам примешался другой, не менее ужасный
звук - завывание ветра, мчавшегося к берегу, вместе с торопящейся массой
облаков.
Чернильно-черный горизонт непрерывно разрывали всполохи молний,
придавая окружающему миру искаженные, гротескные очертания. Она разглядела
как далеко в море вздымаются волны, гребни которых венчали пенные короны.
Она слышала жуткий грохот, который по мере приближения тучи становился
оглушающим.
Однако на берегу бухты еще сохранялась тишина, царило спокойствие. Не
чувствовалось ветра. Духота стояла чудовищная. Каким-то таинственным
образом разница между надвигающимся буйством природы, ее невероятных сил,
и давящей тишиной здесь, на берегу, казалась совершенно нереальной. Внизу
в доме с хлопаньем закрывали ставни, и какая-то женщина высоким голосом
вскрикнула от страха. Однако большинство людей в форте, было похоже, спали
и совершенно не замечали приближающегося шторма.
Как ни странно, но загадочный грохот барабана в лесу все еще
продолжал рвать утреннее спокойствие на побережье.
Белеза посмотрела на темный лес и почувствовала, как у нее по спине
побежали липкие мурашки. Она ничего там не видела, кромку леса ничто не
нарушало, однако перед ее мысленным взором появилась ужасная черная
фигура, которая, присев под темными деревьями и бормоча странные
заклинания, била в причудливый барабан.
Белеза отогнала эту призрачную картину разыгравшегося воображения и
снова посмотрела в сторону моря, где разрезающие небо молнии чертили свои
наэлектризованные символы сине-голубым цветом. В их коротких ослепительных
вспышках она видела мачты корабля Зароно, палатки корсаров на берегу,
песчаный гребень южного рога бухты и мрачнеющие с приближением шторма
скалы северного рога. Все это было видно как при солнечном свете.
Завывание ветра становилось все сильнее и громче. Настало время и
теперь проснулись люди в главном доме. По лестнице затопали ноги, и в
громком голосе, принадлежащем Зароно, слышались нотки страха.
Распахнулись двери и пирату ответил Валенсо. Он должен был реветь,
чтобы его можно было расслышать и понять.
- Почему меня не предупредили об этом шторме, надвигающемся с
западного направления? - злобно проорал корсар. - В такой свистопляске все
может случиться. Если сорвет с якоря...
- В это время года с западного направления еще никогда не приходили
штормы! - проревел в ответ Валенсо, выскакивая из своей комнаты с
побелевшим лицом, хаотично растрепанными волосами и в одной ночной
рубашке. Это работа... - следующие слова были заглушены дробным топотом
ног, когда он взбегал по лестнице в обзорную башню. Корсар, не отставая
спешил за ним по пятам.
Белеза испуганно присела на стул у своего окна. Рев ветра становился
все сильнее, пока, наконец, не заглушил все другие звуки, кроме
сумасшедшего грохота неведомого барабана в пугающем лесу. Казалось, что
дробный звук барабана словно поднялся на тон выше и стал триумфальным.
Шторм с тяжелым гулом обрушился на песчаный берег, пригнав перед
собой высокий вспененный гребень мощной волны длиной в милю. А потом на
берегу разразился самый настоящий ад. Спокойствие и тишина еще минуту
назад умиротворенного сонного берега превратились в бурлящую преисподнюю.
Ливень хлестал по берегу. Гремел гром, а взбесившийся ветер с ревом
налетал на деревянные строения форта. Все вокруг содрогнулось под натиском
стихии. Волны мгновенно накатились на прибрежную полосу песка, сметая все
на своем пути, и залили большой лагерный костер к корсаров.
В блеске сверкающих молний, пробивающих плотную завесу ливня, Белеза
увидела, как палатка моряков была резко сорвана и в одно мгновение унесена
прочь, а сами люди, с огромным трудом, прикладывая огромные усилия, потому
что бушующий шторм норовил швырнуть их на землю, медленно побрели в
направлении форта, словно в нагруженные большим грузом.
В свете вспышки следующей молнии девушка увидела, что корабль Зароно
сорвало с якоря и с чудовищной силой сначала расплющило, а потом разорвало
об испещренные трещинами береговые утесы.
Шторм утих, и утреннее солнце показалось на ясном, голубом, вымытом
дождем небе. Пестрые птицы, оживившись и вылетев из своих неизвестных
убежищ, перелетали с ветки на ветку и пели свои утренние приветственные
песни, а на свежих зеленых листьях, мягко колышущихся под легким бризом,
как бриллианты блестели капли дождя.
У ручейка, извивавшегося по пробитому руслу к морю, за кустами и
последними деревьями на краю леса, пригнулся человек, чтобы вымыть руки в
чистой ключевой воде. Он занимался утренним туалетом так же, как и другие
его сородичи, брызгаясь и полоща горло, словно буйвол.
Затем прекратив полоскаться, он внезапно поднял голову. Вода сбегала
по его мокрым волосам и тоненькими ручейками стекала между его мощными
плечами. Он напряженно прислушался и схватился за меч. Он стал пристально
вглядываться вглубь суши.
Неизвестный мужчина, даже еще крупнее и сильное, чем он сам,
направлялся, взметая песок, прямо к нему. Глаза светловолосого пирата
расширились, когда он увидел плотно облегающие ноги штаны, высокие сапоги
с широкими длинными отворотами, развевающийся плащ и головной убор, какие
были в моде около ста лет назад. В руке приближающегося человека была
широкая сабля, которой он и замахнулся.
Узнав мужчину, пират побледнел.
- Ты! - не веря своим глазам, выдохнул он. - Во имя Митры, ты!
Проклятье сорвалось с его искаженных губ, когда он выдернул меч. При
звоне клинков пестрые птицы испуганно и непрерывно вереща взлетели с
ветвей освеженных деревьев. Когда клинки ударились друг о друга,
посыпались голубые искры, и песок захрустел, завихрился под каблуками
сапог вступивших в схватку. Потом металлический звон стали завершился
глухим ударом, и мужчина, захрипев, опустился на колени. Рукоятка меча
выскользнула из его ослабевшей руки, и он рухнул на окрасившийся в красное
песок.
В последнем усилии он пошарил рукой, ощупал свой пояс и что-то
вытащил из него. Он попытался поднести это что-то к губам, но в тот самый
момент по телу его пробежала дрожь, и пальцы его разжались.
Победитель нагнулся над вытянувшимся телом и высвободил из сведенных
судорогой пальцев то, что в них было зажато.
Зароно и Валенсо стояли на берегу и мрачно смотрели на обломки
дерева, которое уныло собирали их люди. Жалкие остатки мачт и разбитые
доски. Шторм с такой силой раздробил корабль Зароно о прибрежные скалы,
что нигде не осталось ни одной целой доски, ни одного неповрежденного
бруса или распорки.
Немного позади них стояла Белеза, обняв руками Тину, которая
прижалась к девушке. Он была бледна и апатична. Она без интереса
прислушивалась к разговору. Знание того, что она является беспомощной
пешкой в чужой игре, угнетало ее. При этом ей было все равно, как
закончится вся эта игра приведет ли она остаток своей жизни на этом
безотрадном берегу, или, став женой бесчестного человека, которого она
презирала, вернется к цивилизованной жизни.
Зароно грубо и неприлично выругался, а Валенсо был словно оглушен
случившимся.
- Сейчас не время для штормов, - пробурчал граф, повернув свое
осунувшееся лицо с заостренным носом к людям, которые медленно собирали
остатки. - Это не случайность. Шторм был нанесен, чтобы разбить корабль и
сделать невозможным мое бегство отсюда. Бегство? Я сижу, как крыса в
западне, как это и было задумано. Нет, не только я, мы все в западне.
- Я не имею никакого представления, о чем вы говорите, - пробормотал
расстроенный Зароно и резко дернул свой ус. - Мне не удалось услышать от
вас ни одного разумного слова с тех пор, как эта светловолосая девчонка
так напугала вас своим рассказом о черном человеке, который пришел из-за
моря. Однако я знаю, что мне совершенно не хочется провести остаток своей