Стадникова Екатерина. Стальной ворон. Книга 2

   — Не у окна, и не у стены… и не у прохода, — шептала она. — Здесь Бри сидела.
   — Ищешь кого-то? — пискнул лукавый голосок.
   — Да, — девочка завертела головой.
   — Не меня ли? — В нескольких шагах справа звякнул колокольчик.
   Эмьюз обернулась на звук.
   — Здесь я, — хихикнул голос.
   — Где? — Тень напрягла глаза.
   — Туточки, — не унимался невидимка.
   Снова звякнул колокольчик.
   — Не издевайся над бедняжкой, — вклинился другой писклявый голосок, больше похожий на жалобное кваканье.
   — Вы химеры? — спросила Эмьюз.
   — Да, деточка.
   Над ближайшим столиком из пустоты возник большеротый лягушонок с роскошными бараньими рогами. Он словно лежал на несуществующем диване, одной лапкой придерживая ручку колокольчика.
   — Значит, я не сошла с ума? — обрадовалась Тень.
   — Вопрос спорный, — глубокомысленно отметил тот.
   — Эй! — обиделся прежний голос. — Она ко мне пришла!
   — Упустил свое счастье, не жалуйся теперь, — возразил лягушонок. — Редко выпадает шанс перекинуться с творцами парой слов.
   — Я … просто Эмьюз, — смутилась она.
   — Нет, деточка, — назидательно произнес он. — Ты — Человек! А мы нелепые фантазии, глупые заблуждения и несбыточные мечты. Вот ты разве не мечтала прокатиться по радуге на розовом пони?
   — Нет… — Тень вдруг почувствовала себя страшно ущербной.
   — Да… для пони слишком взрослая, — лягушонок задумался. — Хорошо. О свидании с принцем мечтала?
   Эмьюз смутилась еще сильнее.
   — Ну, не совсем с принцем… — замялась она.
   — Уже теплее. — Волшебный зверек довольно улыбнулся. — Каждая невоплощенная идея дает нам жизнь, а мы служим вам, хоть вы и не понимаете этого.
   — Как же так? — Девочка придвинула себе стул и села.
   — Мы не существуем. — Лягушонок почесал желтое брюшко.
   — Это путаница! — Эмьюз привстала и попыталась потрогать собеседника.
   Пальцы легко прошли сквозь тщедушное тельце.
   — Путаница логична, потому что считается путаницей в пределах вашей логики, — зевнул лягушонок.
   — Набор слов, — обиделась девочка.
   — А ты его не слушай, — посоветовал свинокрыс, решивший, наконец, проявиться. — Философ. Кому хошь голову задурит.
   Эмьюз поднялась и твердыми шагами направилась к хвостатому поросенку.
   — Ты куда? — занервничал лягушонок. — Постой! Путаница, логика — это так просто.
   — Ага-ага! — Свинокрыс повизгивал, утирая влажный пятак тыльной стороной ладони.
   — Вот кто мне ответит, почему я вас вижу, с тем и буду дружить, — заявила девочка.
   Сделала она это зря, потому что в ту же секунду зал наполнился гвалтом многочисленных голосов. Они блеяли, свистели, чирикали, хрюкали, квакали, ревели, рычали и пищали, заглушая друг друга.
   — Перестаньте!!! — закричала Эмьюз.
   — Мисс! — В зал стрелой влетел молодой карлик. — Что с вами?
   — Я… мне… — Девочка ошалело хлопала глазами.
   — Что? Кто вас обидел? — Коротышка вертелся, как юла.
   — Ничего. — Голоса смолкли. — Померещилась крыса.
   — Крыса? — удивился карлик.
   — Да, очень большая. Она грызла штору. Вот я и… — Тень развела руками. — Теперь понятно, что нет ее.
   — Вас проводить в Госпитальный Корпус, мисс? — неуверенно промямлил тот. — Вдруг у вас жар?
   — Нет, все в порядке. — Но ее доводы явно карлика не впечатлили.
   — Может быть, тут слишком душно? — удаляясь, вслух рассуждал он.
   Эмьюз обвела зал сердитым взглядом.
   — Никто тут тебе не ответит, — вздохнул лягушонок в полной тишине. — Мы все новенькие. Поговори с люстрой в главном холле. Он самый старый из тех, кого я знаю.
   — Спасибо. — Тень подхватила подол и поклонилась.
   За спиной кто-то деликатно откашлялся.
   — Вы что-то репетируете, мисс? — Назойливый карлик вернулся со стремянкой.
   — Да, — солгала девочка. — Здесь спокойно. Но я уже ухожу.
 
   — Конечно, мисс, — отозвался тот.

Глава 23. Большие и малые подвиги

   Руфус заперся в купе, лег на сидение и вытянулся, заложив руки за голову. Взбудораженное сознание не желало погружаться в сон. День, проведенный рядом с Викторией, оставил приятное ощущение наполненности. Теперь Руф точно убедился, что эта Тень считала его бездельником, но совершенно не расстроился. Робкие упреки время от времени мелькали то ехидной усмешкой, то ненароком брошенной многозначительной фразой. По мнению Виктории, забота о молодом поколении — простейшее занятие, не требующее отказа от службы и перехода на преподавание. Под вечер Тень прямо дала понять, что с радостью поработала бы с ним плотнее, если бы Руфус покинул университет.
   Сколько бы ни был любезен Руф, Виктория не проявила к его персоне ни малейшего интереса, кроме профессионального. С одной стороны, ничего дурного в том Тангл не видел. Но с другой… Его самолюбие неожиданно оказалось уязвлено.
   Силясь разобраться в собственных чувствах, Руф снова сел и уставился в окно. «Она тебе нравится?», — упорно спрашивал внутренний голос. — «Ты ждешь, что любовь нагрянет ниоткуда и изменит твою жизнь?». Ответы лежали на поверхности, но дальше мысль не двигалась.
   — Виктория слишком хороша для меня. — Руфус задумчиво возил пальцем по стеклу. — Умница, даже красавица, предана своему делу, собрана… Производит впечатление человека, лишенного темных пятен в биографии. Эдакая «мисс совершенство». Не то, что Алиса: истеричная алкоголичка с букетом бывших мужей. Брр!
   Тангла передернуло.
   Рассуждения о природе любви плавно текли на фоне черного неба. Руфус искренне не понимал, отчего все так просто и одновременно крайне запутанно. Головокружительный роман с несуразной дамочкой, получившийся сам собой, и безразличие к человеку приятному и достойному большего.
   — Баламут, — позвало зеркальце. — Это важно.
   Раздражение вперемешку с тревогой быстро вернуло Тангла к реальности.
   — Что? — осведомился он, встретив по ту сторону стекла знакомые одинаковые физиономии.
   — Для начала, господа Джестер и Джестер приветствуют вас, — невозмутимо парировал мальчишка, державший зеркальце в руке.
   — А, в продолжение, мы уже все уладили, так что волноваться не о чем, — вставил второй у него за спиной. — Однако остались вопросы.
   — Много слов, мало смысла, — отрезал Руф.
   — Тогда вот вам «смысл», — наглецы напустили на себя серьезный вид. — Прошлой ночью Каменная Дева устроила для Эмьюз игру в салочки. С угрозой жизни, между прочим.
   Кровь отлила у Руфуса от лица.
   — Дева клятвенно обещает не повторять таких глупостей, — успокоил мальчишка. — Но что ее побудило, загадка для нас. А для вас?
   — Покинул Шейдивейл на один несчастный день!.. — Тангл неистово взъерошил волосы.
   — Вы будете отвечать? — Тон диалога стал жестче. — Дела Девы касаются только последователей Шутника. Пусть вы не один из нас, мы решили поделиться информацией в надежде на помощь.
   — Как великодушно, — иронически отозвался Тангл. — Хотите помощи? Впишите мое имя обратно в книгу.
   Бессмысленный шантаж — не самое лучшее средство выкроить минуту-другую.
   — Хорошая попытка, — рассмеялся ближний мальчишка. — Нет, Сэр.
   — Ладно, — вздохнул Руф. — Эмьюз правда ничто не угрожает? И… кто из вас кто?
   — Ничего, Сэр, — подтвердил тот. — Дэниэл «Джестер» Кросс. Шесть, четыре, два, четыре, шесть, восемь.
   Он постучал указательным пальцем по татуированной щеке.
   — А все, что «не он», то «я», — подхватил второй мальчишка. — Бэнжамин «Джестер» Арчер.
   — Так лучше, — улыбнулся Тангл. — Я вас предупреждал, что попытки разобраться в секрете Девы заканчиваются плохо. Если конкретнее, очень плохо. Дева едва не перекусила меня пополам, когда мое расследование в этом направлении дало первые результаты.
   — Почему в книге нет записей? Почему вы не оставили предостережение? — возмутился Дэн.
   — Были записи. — Руфус отвел взгляд. — Я удалил их. Во-первых, не хотел прослыть «первым, на кого она напала». Во-вторых, не в моем тогдашнем положении спорить с желаниями Девы.
   — Разве записи в книге можно… стирать? — Дэниэл от удивления даже рот открыл.
   — Смеетесь? — Руф одарил ребят кривой ухмылкой. — Чужие — нет. Свои — да. Если удалить себя из книги, перестаешь видеть текст, теряешь звание Шутника.
   — Откуда знаете? Ни во вступлении, ни в тексте ничего про это нет! — Тут и физиономия Бэна изумленно вытянулась.
   — Я не был единственным. — В груди шевельнулось что-то основательно забытое. — Как и вы, я разделил это приключение с… другом. Она вписала в книгу свое имя, но идеей не прониклась. Уже через неделю созерцания моей увлеченности отказалась участвовать. Сочла, что я втяну ее в неприятности.
   — Не все достойны, — фыркнул Дэн.
   — Эй! А вот за такое я и голову оторвать могу! — прикрикнул Руфус. — Есть люди, которые не терпят фанатизма в любом виде.
   Прозвучало это настолько убедительно, что мальчишки по ту сторону отпрянули.
   — Так или иначе, она удалила свое имя, — продолжил Тангл. — Мне казалось, о подобных логичных вещах отдельно писать примечание — только чернила переводить.
   — А… как вы получили книгу? — с опаской спросил Бэн.
   — И как расстались с ней? — добавил Дэн.
   — Книга свалилась на меня из ниоткуда, — охотно пояснил он. — Шлепнулась с потолка прямо на голову посреди главного холла, когда я… прогуливал Историю Ордена. Собственно, пропала тоже сама собой. За день до выпускного. Взяла и исчезла без следа.
   — С нами что-то похожее, — хором ответили шуты.
   Руф понимал, что разговор с двумя шустрыми мальчишками исчерпал свою полезность, но прерывать его не хотел. Все то же самолюбие заставляло во что бы то ни стало завоевать уважение нового поколения Шутников.
   — На нас книжка тоже упала, но в библиотечном коридоре, том, который ведет к уборной, — признался Дэн. — Мы еще боялись ее выносить, думали, на контроле отберут. Не отобрали.
   — Хранители библиотеки реагируют на штемпель, — назидательно произнес Тангл. — Если вырвать из книги форзац, на который он нанесен, истуканы на выходе ничего не поймут.
   — Вы и это проверяли? — не поверил Бэн.
   — Не я, а один мой приятель, Макс Карвер, — возразил Руф.
   — Случайно не профессор Максимилиан Карвер? — с нескрываемым интересом уточнил тот.
   — Не знаю, с каких пор Макс стал профессором, но в студенчестве он ненавидел свое полное имя, — рассмеялся Руфус. — Так звали одного нашего знакомого карликового пуделя с дурным нравом.
   — Профессор Карвер с этого года преподает у нас на кафедре, — вклинился Дэн. — Как хорошо вы знакомы?
   — Как хулиган и его заумный сосед по комнате. — Радость ребят слегка поувяла.
   — Значит, нам с ним не поможете, — вздохнул он.
   — Не делайте поспешных выводов, — посоветовал Тангл. — Что вам двоим нужно от Макса?
   Мальчишки переглянулись.
   — Мы хотим учиться с опережением, — наконец, объявил Бэнжамин. — Для этого необходимо получить доступ к одному сложному прибору. В деканате третьекурсникам такой допуск не дадут. Профессор идеально подходит для решения нашей маленькой проблемки. А ваше знакомство можно назвать «чудом», пусть и с натяжкой.
   — Шутники должны помогать друг другу, — напомнил Дэн.
   — А я тут при чем? — исключительно из вредности парировал Руф.
   За те мгновения театральной паузы, что Руфус взял для пущей важности, на лицах ребят пронеслось все: от отчаяния до немой мольбы.
   — Ладно, — согласился Тангл. — Попробую решить вопрос. Но ничего не обещаю. Какой прибор?
   — Вы… не запомните.
   Больше всего Руф не любил, когда Реконструкторы начинали задаваться. Они всегда считали себя умнее прочих студентов, практически «маленькими божками», проникшими в тайну жизни и смерти.
   — Напишите и пришлите мне, — раздраженно бросил Руфус и, не прощаясь, захлопнул зеркальце.

* * *

   Ах, какой же глупой выглядела Эмьюз, вопящая посреди главного холла: «Эй! Люстра, отзовись!!»… Девочке хотелось спрятаться под кровать от стыда. Высокие своды потолка не позволили Тени разобрать тоненький писк, услышанный в ответ.
   «Попытаться стоило», — успокаивала себя она. — «Теперь понятно, что сначала придется научиться летать».
   Дни мелькали один за другим, навсегда растворяясь за горизонтом. Арест, установленный профессором Дарроу, закончился, стоило новой двери занять свое законное место, и встречи с Бобом сделались редкими.
   После общей вакцинации у Зан появилась настоящая толпа друзей. Ребята приняли ее и всем силами старались отговорить добиваться отчисления. Урд даже написала шуточную песенку о полезности образования. Храпеть Зан действительно прекратила, только возникли трудности посерьезнее. Несмотря на усердное посещение занятий с Лютером, по ночам из ноздрей девочки иногда вырывалось пламя, так что с красивыми балдахинами пришлось расстаться. А после замены простого белья на огнеупорное спать стало довольно жестко. Лют очень растаивал запах дыма, въевшийся буквально во все кругом.
   Вышел первый номер «Голоса». Финн с удовольствием дал юным газетчикам интервью, а Эмьюз теперь снабжала каждую статью забавной картинкой. Обязанности же главного редактора обернулись настоящим проклятием. На улице, в коридорах, в Трапезном и несколько раз в уборной к Тени подходили незнакомые студенты и предлагали, требовали, клянчили опубликовать их рассказы. Сначала Эмьюз упорно прочитывала каждый врученный опус, но на сотом произведении, описывающем героические подвиги всесильной, бесстрашной и прекрасной девицы, окруженной благородными поклонниками, она сломалась. Пожелав каждому автору удачи в будущем, Тень объявила, что рассказы пока печататься в газете не будут.
   Наступил октябрь, и в Шейдивейл вернулось погостить по-летнему ласковое тепло. С началом семестра Тангл забросил практические занятия, отдав предпочтение теории. Его лекции напоминали углубленный курс занудной Истории Ордена с легким оттенком вожделенных Знаний Аркана для Танцоров. Эмьюз по-своему полюбила Моисея и немного скучала по нему. Девочка жалела, что не осмелилась попросить право опубликовать коротенькие стихи Сэра Сааба, теперь оставалось только гадать, позволил бы Моисей или нет.
   — Я знала, что найду тебя здесь. — Лют закрыла дверь и подперла ее спиной. — Все думала, откуда синяки… Падаешь?
   — Падаю, — подтвердила Эмьюз, потирая ушибленную коленку.
   — Подожди, пока Наставнику надоест мучить нас писаниной, — посоветовала та. — Сама приземляться не научишься.
   — Это не повод прекращать тренировки. — Девочка поднялась и опять взялась за кольцо.
   — Тебе так нравится боль? — Блондинка развела руками.
   — Нет, у меня просто есть цель. — Эмьюз выдохнула и оттолкнулась от пола.
   Она провисела всего минуту, когда плечо снова свело. Не произнеся ни слова, Лют подтащила стул, взобралась на него и встала на цыпочки.
   — Что ты делаешь? — простонала Эмьюз.
   — Помогаю! Разве не видно? — Вторая Тень подцепила ногу подруги и потянула вниз.
   — Как насчет позаниматься вместе? — оказавшись на земле, предложила Эмьюз.
   — Зачем спрашивать разные глупости? — фыркнула Лют. — Лучше страхуй меня.
   Девочка взялась за кольцо и взмыла почти под самый потолок.
   — Как у тебя получается? — процедила раздосадованная мисс Варлоу.
   — Освобождаю голову от мыслей, — отозвалась та. — Снимешь меня?
   — Попытаюсь.
   Даже заберись Эмьюз на самую спинку стула, она все равно не достала бы. Тогда находчивая Тень подтащила к тросам стол, а уже на него поставила стул.
   — Ну, где ты? — заволновалась Лют.
   — Слишком высоко! Расшнуруй ботинок, — предложила Эмьюз.
   — Еще чего.
   Блондинка попыталась сползти вниз по тросу. Но не тут-то было! Ее тело поплавком висело на воображаемой линии и не желало сдавать позиции.
   — Я тоже такая умная, — ехидно сообщила Эмьюз. — Развязывай ботинок, попробую поймать за шнурок.
   — Сейчас, — вздохнула Лют.
   Предлагая разумное на тот момент решение, девочка никак не ожидала, что подруга отпустит кольцо и примется за ботинок обеими руками! Лют накренилась в противоположную от троса сторону и зависла в нелепой позе.
   — И что теперь? — спросила она.
   — Сейчас соображу. — Кольцо звонко ударилось о гирю.
   — Спасай меня! — взмолилась Лют. — Тут страшно.
   — Зацепись ногой за трос и подтянись к нему, — посоветовала своей паре Тень.
   На практике задача оказалась гораздо сложнее. Лют барахталась в воздухе, что твоя мышь в молоке. Но достав до толстой струны носком, она вдруг оттолкнулась от нее.
   — Зачем?! — возмутилась Эмьюз.
   — Я не нарочно, — заскулила Лют.
   — Придется позвать Тангла. — Другого выхода девочка не видела.
   — Ни в коем случае, — запротестовала та. — Наставник взбесится, и теория до конца семестра нам обеспечена. А я еще скажу, что это ты меня подговорила…
   — Спасибо, — протянула Тень.
   — Пожалуйста! — Расшнурованный ботинок соскользнул и шлепнулся на пол.
   — Не маши руками, а греби к тросу, — разозлилась Эмьюз.
   Ситуация стремительно превращалась в безвыходную.
   — Может, упадешь, а я попытаюсь тебя поймать?
   — Не смешно, — обиделась Лют. — Я… не умею падать.
   — Научить? — Тень спрыгнула со стола.
   — Нет. — Блондинка выпрямилась и плавно приняла ровное вертикальное положение. — Поищи в шкафу палку подлиннее.
   — Шкаф заперт.
   Мисс Варлоу мечтала изучить содержимое пыльных полок, но не сумела справиться с замком.
   — Все, мы пропали, — обреченно объявила Лют.
   — Ничего не пропали! — встрепенулась Эмьюз. — Я оттолкнусь посильнее и попробую взлететь к тебе.
   — Что это даст? — скептически нахмурилась та. — Тогда точно некому будет бежать за помощью.
   — Ты не понимаешь, — отмахнулась Тень. — Я упаду вместе с тобой. Раз ты хорошо держишься в воздухе, мы не рухнем, а медленно опустимся.
   — Вдруг я… уроню тебя? — испугалась Лют.
   — Не уронишь! — Эмьюз с силой оттолкнулась от пола.
   Сэр Тангл не просто так твердил своим подопечным, что тросы с кольцами нужны, как направляющие.
   — Почему ты вниз головой? — Блондинка старательно тянулась к подруге.
   — Слишком много мыслей, — отрезала та. — Перевернешь меня?
   — Пытаюсь. — Лют сосредоточенно сопела. — Подумай о шариках или о мыльных пузырях.
   После нескольких минут возни Эмьюз крепко обхватила вторую Тень и зажмурилась.
   — Готова? — спросила она.
   — Нет, — честно призналась Лют. — Давай повисим? Вдруг Наставник сам придет?
   — Не придет, — возразила Эмьюз. — У нас получится.
   Ощущение полета словно упиралось, сопротивлялось притяжению. Однако Тень твердо решила упасть и отказываться от своей идеи не собиралась. Ступни медленно наливались свинцом. Сконцентрировавшись на этом, Эмьюз посмотрела вниз. Посыпанный опилками пол сверху выглядел вафельной стружкой на торте.
   — И? — нетерпеливо спросила блондинка.
   — Не подгоняй.
   Тень не понимала, что ей мешает. Самое очевидное: обоснованный страх переломать ноги. «Ты втянула Лют в историю, теперь обязана вытащить вас обеих. Действуй!», — приказала совесть.
   Эмьюз представила, что вся она — огромный булыжник, который никак не может просто так болтаться под потолком. По телу от лодыжек к затылку пробежала дрожь.
   — Ты тяжелеешь, — пролепетала Лют.
   — Значит, скоро будем на земле, — ободрила подругу Тень.
   Приземление получилось не таким плавным, на какое надеялась Эмьюз, но и падением в полном смысле назвать его не поворачивался язык. Две девочки точно съехали по воображаемой горке.
   — Мне понравилось! Еще раз? — глаза Лют блестели.
   — Завтра, — улыбнулась Эмьюз. — Чем больше мы на виду, тем меньше шансов, что наш секрет раскроют. Как ты, кстати, догадалась?
   — Зан заметила тебя около лестницы, — охотно сообщила та. — Я попросила ее показать место. А там уж сразу все поняла. Интереснее, откуда у тебя ключи? Приятель коротышка обокрал Тангла?
   — Нет. — Тень вернула стол со стулом к стене у входа. — Рассказала бы, если бы ты чуть что не грозилась разболтать все Наставнику.
   — Так я же в шутку, — насупилась Лют.
   — Извини, но таких шуток не понимаю, — отрезала Эмьюз.
   За дверью девочка попросила подругу отвернуться. Технический ключ — не тот предмет, наличие которого имеет смысл афишировать. Мисс Варлоу на полном серьезе хотела вернуть его карликам, но внезапно возникшая необходимость в тайных тренировках отложила правильный поступок до лучших времен.
   — Я не просто так тебя искала, — спохватилась Лют. — Прислали нашу форму!
   — И она молчала! — всплеснула руками Эмьюз.
   — Не сердись. Нельзя же думать обо всем сразу, — пожала плечами та.
   Тут, конечно, можно было поспорить, но ради чего? В комнате девочек ждали крепко сколоченные ящики с именами адресатов на крышках.
   — Ну, чо? — Зан щелкнула костяшками пальцев. — Вскрываем? Для пары вещичек крупновата тара, не кажется?
   — Прошу, маэстро! — Лют изобразила бурные аплодисменты.
   — Дети! Не повторяйте это дома! — Драконья дочка присела на корточки, взялась за края коробки и потянула.
   Деревяшки жалобно всхлипнули. Несколько ловких движений, и сначала одна коробка, а за ней другая раскрылась цветком. В чашечках из квадратных стенок, усеянных острыми гвоздями, на подстилках из мелко нарезанной шуршащей бумаги покоились одинаковые увесистые свертки.
   — На счет три? — зачем-то спросила Лют.
   — Без счета. — Эмьюз взяла свой и спряталась за ширму.
   Дотошная Марта Нидлз позаботилась обо всем! В комплект входили даже белье, носки и носовой платок с инициалами!
   — Это надолго, — крикнула Тень из-за ширмы.
   — Тогда я начну переодеваться тут, — отозвалась Лют.
   — А я посторожу в коридоре, — подхватила Зан.
   Сверток сопровождала подробная инструкция, выведенная ровным красивым почерком. С трудом верилось, что все, включая удобные ботинки с высоким голенищем и бляху на поясе, было создано из невесомой тьмы той загадочной комнаты.
   — Странное чувство, да? — Вторая Тень заглянула за ширму.
   — Мне нравится, — призналась Эмьюз. — Столько разного надето, а ничего не мешает.
   — Ты про маску поняла? — Лют покосилась на безжизненную желеобразную массу со щупальцами.
   — Вроде, да, — неуверенно ответила девочка.
   — Чего не пробуешь? — прищурилась та.
   — Тебя жду, — солгала Тень.
   Девочки встали друг напротив друга.
   — Боишься? — ехидно осведомилась Лют.
   — Нисколько!
   Эмьюз одним махом натянула последнюю деталь формы на голову. Дыхание перехватило, словно девочка нырнула в чан с киселем. «Вдох!», — скомандовала она самой себе. — «Чем быстрее начнешь, тем быстрее привыкнешь». Пусть юная Тень никогда не тонула, первые ощущения ассоциировались именно с этим.
   Вдох, выдох, вдох, выдох, через «не могу», через силу. Наконец, щупальца зашевелились, а кисель превратился в невесомую дымку.
   — Потрясающе! — Лют разглядывала себя в карманное зеркальце. — Как будто я нацепила осьминога.
   — Ты их видела? — скептически нахмурилась Эмьюз.
   — Живыми нет, — покачала головой та.
   — А дохлыми? — она тоже достала зеркальце.
   — Яник любит есть всякое такое, — сообщила Лют. — Забавно, в стекле маска отражается, но на лице ее словно нет. Действительно «адаптироваться легко».
   — Легко, но неприятно, — добавила Эмьюз.
   — К вам уже можно? — Зан настойчиво барабанила в дверь.
   — Входи! — хором ответили они.
   Драконья дочка в недоумении застыла на пороге.
   — Слов нет, одни эмоции, — закашлялась она. — Жутко выглядите. Ночью приснится, подушкой не отмашешься!
   — Обещаю не сниться, — рассмеялась Лют. — Так страшно?
   — Как… тени. — Зан поежилась.
   — А мы, по-твоему, кто? — Эмьюз успешно развеяла маску.
   — Чо, правда? — восхитилась та.
   — Рыцари Ордена Танцующей Тени, — Би бочком протиснулась в дверь. — Бессмертные.
   — Класс! Значит, лет через двести мы все равно будем подружками! — Зан только в ладоши не хлопала.
   — Это без меня, — грустно улыбнулась Робин.
   Девочка-дракон прикусила язык. Комната наполнилась неловким тоскливым молчанием.
   — Расслабьтесь, я умру не завтра. — Робин отправила дежурные графины с водой прочь с подоконника, чтобы занять их место.
   Напряжение немного спало. Девочки опять вернулись к веселому обсуждению нового облика соседок, одна Эмьюз по-прежнему оставалась угрюмой. Мысли о том, что все ее друзья не вечны, посещали юную Тень постоянно. Особенно после того, как из лекций Тангла девочка узнала, что подлинным бессмертием даже среди Танцоров обладают исключительно Вестники. Это и было тем самым «выгодным отличием», о котором не уставала повторять Росарио. Радовало, что хоть дядюшка Джулиус никуда не денется.
   — Посмотреться бы в полный рост. — Лют вертелась перед небольшим квадратным зеркальцем на внутренней стороне дверцы шкафа.
   — В чем проблема? — Зан указала пальцем на Эмьюз. — У нее под кроватью разве не здоровое зеркало?
   — Би отказывается его вешать, — не прекращая свои мучения, отмахнулась та.
   — И чо те не нравится? — обернувшись к другой соседке, продолжила допрос драконья дочка.