Стакпол М.. Война за бакту (X-Wing #4)

- С одним условием. Если тебя убьют, я...
- Ага, и позволить твоему папаше устроить в честь моей смерти попойку с
танцами и фейерверком? Ни за что!
Я надеюсь.
Бежать на четвереньках, зажав в руке лазерный меч, - занятие
увлекательное, но до туалета Хорн все же добрался. Правда, дверь пришлось
открывать головой. Не слишком прицельные выстрелы прожгли дыры в полу и
попортили кафель. Корран не мог слышать хохот, но почему-то представил, как
противник обменивается мнениями о безмерной отваге повстанцев. Хорну пришло в
голову, что публичный сортир космопорта - слишком позорное место для геройской
гибели. Погибать немедленно расхотелось.
Корран открыл дверь одной из кабинок, залез на стульчак, а оттуда
перебрался на дюрапластовую перегородку. Воткнул меч в потолок и тремя
быстрыми взмахами взрезал его. Треугольный кусок рухнул на пол, следом
посыпалась пластиковая крошка и труха. Еще несколько надрезов, и можно залезть
в туалетную комнату на втором этаже.
Выбираясь из дыры в пустом сортире, Корран ощутил прилив невероятного,
граничащего с невозможным спокойствия. Такое с ним уже случалось - на Таласеа.
Когда он выйдет отсюда, штурмовики, разумеется, его увидят. У него будет пять,
может, шесть секунд, чтобы разобраться с ними. Промедлю - я труп, вздохнул про
себя Корран. Он переложил меч в другую руку, вытер мокрую ладонь о штанину.
Вообще-то я в любом случае труп, зато у ребят появится шанс...
Первого штурмовика сразил удар в спину. Солдат качнулся вперед, наткнулся
грудью на перила, его отбросило назад, но Корран уже проскочил мимо. Второму
штурмовику он снес голову.
Получилось эффектно, но глупо. Хорн понял, что совершил ошибку, но было
уже слишком поздно. Да, конечно, отрубленная голова мячиком взлетела в воздух,
и это зрелище несколько устрашило соратников ее бывшего владельца, но руку с
мечом при этом занесло чересчур далеко, поэтому, разворачиваясь к третьему
солдату, Корран потратил лишнюю секунду. Хорн намеревался нанести удар сразу с
двух рук; предполагалось, что имперец будет разрублен от плеча до бедра.
Штурмовик имел на этот счет иное мнение. Он увернулся.
Корран, естественно, потерял равновесие, а в следующее мгновение ему под
ребра врезался жесткий наплечник. Штурмовик чуть было не размазал Коррана по
стене. В груди что-то захрустело, с дыханием возникли проблемы. Имперец чуть
отодвинулся и опять впечатал противника в стену. Оружие Хорн потерял да и
думать сейчас мог только о том, как бы ему сделать хотя бы один вдох.
Из-под шлема раздался негромкий смешок.
Затем зажужжал комлинк.
- Отойди в сторону, семь-три, сейчас я его пристрелю.
Сейчас его перестанут вдавливать в феррокрит, и другого шанса на спасение
не предвидится. Как только солдат начал отодвигаться, Хорн оттолкнулся от
стены и вместе с противником перевалился через ограждение. Наилучшим выходом
было бы как-нибудь извернуться, чтобы приземлиться сверху. Мысль гениальная,
только вот падение было коротким, расстояния просто не хватило, а штурмовик
думал о том же самом, так что свое намерение Корран осуществил лишь
наполовину.
Посадку он совершил отнюдь не мягкую. Спиной он пришел на тело убитого
самым первым штурмовика, а вот ниже... Задницей он так приложился об пол, что
даже заорать как следует не сумел. А в следующую секунду закончил полет
штурмовик, и в результате Корран стал изображать котлету между двумя
бронированными булочками. А хуже всего было то, что прямо ему в лицо уткнулся
бластер.
Если что и удалось бы сейчас хорошо, так это закашляться, поэтому Корран
просто закрыл глаза и стал ждать, когда его убьют. Он слышал выстрел, потом
ему в грудь ударило так, что в глазах потемнело. Было больно, но как-то
неправильно больно. Не так. Я труп, вынес решение Хорн. Я просто обязан быть
трупом. Из простого человеческого упрямства тут же захотелось выжить. Открой
глаза. Если сможешь, еще не все кончено.
Хотя и с трудом, но веки приподнялись. Корран расхохотался, если бы
сумел. Над ним стоял высокий светловолосый человек, и Корран отлично знал, кто
это такой. Я все-таки умер, потому что только мертвым дано видеть мертвых.
Логики в этом заявлении было крайне мало, но в конце концов, разве мертвецам
так уж нужна логика?

ГЛАВА 14

В ожидании, когда с тви'леккской фелуки прибудет челнок, Ведж пытался не
дрожать слишком уж заметно. Проходивший мимо техник остановился и стал с
интересом наблюдать за Антиллесом. Если бы у Веджа не так сильно стучали зубы,
он сумел бы объяснить любознательному юнцу, что прилет на Йаг'Дхуль тви'лекков
не имеет к дрожи ни малейшего отношения, а если что имеет отношение, так это
температурный режим. Получив станцию в свое распоряжение, Бустер Террик первым
делом понизил среднюю температуру на пять градусов. Короче говоря, Ведж
отчаянно мерз.
Чтобы согреться и заняться хоть чем-то полезным, Ведж продолжал
приплясывать на месте. Сколько он себя помнил, Бустер всегда был скрягой. Нет,
с друзьями он был более чем щедр, но в делах он экономил на каждой кредитке,
на каждой мелочи и в любой ситуации.
Два часа назад замерзшие пилоты сподвигли Антиллеса на разговор с новым
управляющим станции. Ведж сразу заявил, что ничего не получится, но согласился
передать жалобу. Что и сделал, выслушав в ответ, что обогревать незанятые
уровни - сплошное расточительство, что не так уж и холодно, что в кантинах и
закусочных температура приемлемая, а этим он вдохновляет народ
сосредоточиваться на средних уровнях и тратить там деньги. Ведж напомнил, что
Бустер имеет процент с прибыли кантин, и обозвал Террика жмотом, обдиралой и
хаттом. Бустер невозмутимо ответил, что деньги идут на благое дело. Ведж
вспылил. Если бы не сообщение с фелуки, они бы спорили до сих пор.
В общем-то Бустер был прав. Он уже обронил пару фраз в одно нужное ухо,
нашептал в другое, еще одну пару фраз пустил гулять среди поставщиков. Суть
всех сообщений сводилась к тому, что для заключения выгодных сделок Бустера
Террика следует искать на стации Йаг'Дхуль. Траффик уже оживился, сложно было
не заметить.
Все космические станции одинаковы, даже если построены по разным проектам
и предназначены для различных рас и биологических видов. Их роднит одинаковая
суета мелких маклеров, неторопливая лень грузчиков и докеров, деловито-
брезгливая возня механиков и умников-техов. Прибывающие и уходящие корабли,
занятый своими делами народ. Даже пахнет здесь одинаково, и очень легко
вообразить, что скоро надо будет бежать домой, пока не спохватились родители.
Только что шлепнувшемуся на платформу челноку недоставало изящества и
элегантности его имперских собратьев. Больше всего он напоминал мусорный
бачок, к которому протянули рукав воздушного шлюза. Красные огоньки на панели
переходника сменились желтыми, потом позеленели: давление уравнялось.
Со своего места Ведж видел, как к переходнику подъехала пассажирская
тележка. Снаружи к грузовому люку уже подползли автоплатформы, готовясь
принять груз. Ведж понятия не имел, что такое выпросил Бустер у тви'лекков, но
из личного опыта знал, что без ответных подарков не обойтись. Он надеялся, что
фелука привезла рилл.
Пассажирская тележка поплыла в обратную сторону. Ведж пошел ей навстречу.
Пришла запоздалая мысль, что для пользы дела было бы лучше переодеться в
принятые у тви'лекков одежды, но ни за какие награды и блага Галактики Ведж не
сумел бы заставить себя это сделать. Он сунул кулаки поглубже в карманы
комбинезона. При привычках Бустера едва ли уместно ходить в одежде, которой
место только на пляже. Бустер сам заварил эту кашу, вот пусть он и ходит в
набедренной повязке.
Первым с тележки спрыгнул тучный тви'лекк в тунике из золотистой ткани,
перехваченной широким красным кушаком. Того же цвета плащ был прихвачен у
горла причудливой тяжелой пряжкой. Тви'лекк сложил на объемистом животе руки с
длинными черными когтями и коротко поклонился.
Ведж поклонился в ответ.
- Я счастлив, что могу приветствовать тебя здесь, Кох'шак.
- А я счастлив принять приглашение Бустер-тер'рика, Веджан'тиллес, -
толстый купец посторонился. - Ты помнишь Тал'диру?
Второму гостю - он шел пешком - пришлось наклониться, чтобы выйти из
шлюза. В отличие от многих своих соплеменников Тал'ди-ра отличался
практичностью в одежде, на нем был черный летный комбинезон. Правда,
дополненный набедренной повязкой и драгоценной перевязью. На правом бедре
тви'лекка красовался бластер, а в перевязи скрывалось много сюрпризов. Гибкие
сильные лекку Тал'диры были покрыты татуировками, значения которых Ведж так и
не узнал.
- Большая честь видеть тебя, Тал'дира.
- Большая честь видеть тебя, Веджан'тиллес, - тви'лекк подарил Веджу
широчайшую радостную ухмылку, полную острых зубов. - Пусть Кох'шак идет и ищет
партнеров по торговле и даст воинам поговорить друг с другом.
Ведж кивнул толстому торговцу, и Кох'шак тут же заторопился в сторону
лифтов. Ведж был готов разорваться надвое: до смерти хотелось по-
присутствовать на переговорах Кох'шака и Бустера и одновременно поговорить с
Тал'дирой. Может быть, Бустер и толстый Кох'шак - не воины, но сражение они
устроят эпическое.
Антиллес указал на кантину.
- Могу я предложить тебе гостеприимство этой станции?
Огромный воин кивнул.
- Большая честь для меня, - повторил он.
- Подожди, пока нас не обслужат. Мы тут во всем ограничиваем себя.
Тал'дира пренебрежительно отмахнулся. По дороге в кантону они устроили
жаркий спор, кто у кого в долгу, кто кому оказал больше чести и кто больше
полыцен. В конце концов, Тал'дира воззрился на Веджа с высоты своего роста.
- Знаешь, кто хотел полететь вместе с нами? Ведж понятия не имел.
Тви'лекк подмигнул ему.
- Воин не хвастает своими победами, - одобрительно прогудел он. - Но
женщине рот не заткнешь. Сиен'ра говорит о тебе до сих пор. Ей понравилось.
Ведж густо покраснел и спасся в полумраке кантоны. Тал'дира, похохатывая,
вошел следом. Они пробрались в дальний угол, где над столиком плавала пылающая
голограмма на нескольких языках. Ведж, проигнорировав предупреждение, сел за
стол и провел ладонью над пластиной проектора. Запреты сменились приглашением
и списком напитков.
- Чуть ли не единственная польза от командования, - вздохнул Антиллес.
- Воины должны находить удовольствие даже в малейшей пользе, потому что
смерть идет с нами рука об руку, - нравоучительно сообщил Тал'дира, изучая
список; лекку его расплелись. - Но ты достоин большего, я согласен.
- За что?
- Победа твоя велика!
- Победа?
Тви'лекк фыркнул.
- Ты отобрал у Снежной королевы караван с бактой.
- Да его не так уж и охраняли...
- Нет разницы. Ты сделал то, на что никто не отважился. Ты нанес удар.
Это достойно восхваления в мифах.
- Спасибо, - Ведж обрадовался дроиду-официанту как близкому родственнику.
- Кореллианский виски для меня, вирренское выдержанное, если оно у вас есть.
Тал'дира?
- Виррен'виски годится и для меня. Дроид чирикнул, подтверждая заказ, и
укатил прочь. Ведж улыбнулся.
- Ты прилетел вовсе не для того, чтобы поделиться своими соображениями о
рейде против Исард.
- Нет, для этого, - Тал'дира уперся подбородком в ладони. - Галактика
меняется, кореллианин. Я не настолько стар, чтобы помнить, что было до прежней
Республики, но Войну клонов я видел. Империя поддерживала мир и порядок, но не
обращала внимания на конфликт, вмешавшись в который, любой воин стал бы
легендой. А потом появился Альянс...
Тви'лекк замолчал, потому что вернулся официант с их напитками. Ведж взял
с подноса стаканы с желтовато-коричневой жидкостью, один поставил перед
гостем.
- За воинов и их легенды, - предложил он. Тал'дира кивнул и добавил: - И
тех, кто достаточно искусен, чтобы стать живыми легендами.
Они чокнулись друг с другом и выпили. Ведж задержал глоток терпкого виски
на языке, подождал, когда жидкий огонь покатится вниз по глотке и согреет
желудок. Он дал себе время обдумать слова Тал'диры. Тви'лекк упрямо клонил в
одну сторону, традиция не позволяла ему сказать прямо, а вилять он не мог и не
хотел. Мысль о том, чего хочет Тал'дира, грозила широчайшей улыбкой, поэтому
Ведж старательно хранил невозмутимость.
- В Альянсе воины легко обретали репутацию. Слишком многие стали легендой
после смерти, но было лишь одно сражение, которое прославило смелых и
уничтожило слабых, - Ведж старательно говорил ровным голосом. Казалось
естественным упоминать Альянс в прошедшем времени; наверное, так и надо:
захват Корусканта практически в одну ночь превратил мятежников в законных
правителей.
Когти Тал'диры негромко клацнули о поверхность стола.
- Мое потаенное желание... - пробормотал рослый воин. - Хотел бы я быть
столь прозорлив, чтобы присоединиться к Альянсу...
- Ты был воином по праву рождения. У тебя был долг перед своим народом, -
Ведж водил пальцем по столешнице, размазывая оставшийся от стакана мокрый
след. - У меня ничего этого не было, вот меня и понесло к повстанцам...
- Но я смог бы не просто защищать свой народ, а сражаться с Империей!
Ведж обдумал и эти слова. С Тал'дирой всегда приходилось много думать.
Нет, гигант-тви'лекк всегда говорил то, что думал, что хотел сказать, ничего
не скрывая и не тая, но его манера высказываться всегда ставила Веджа в тупик.
Представители нечеловеческих рас всегда знали, что существуют только по
прихоти Императора. Одно его слово, и население целой планеты уничтожалось
бесследно. Для многих единственным способом выжить было - стать незаметным.
Исторически тви'лекки предпочитали переговоры и сделки прямым столкновениям,
они рассматривали и Альянс, и Империю как две равных стихии, которые однажды
уничтожат друг друга, и если тви'лекки окажутся в стороне, то их не заденет
при взрыве. Никто не предсказывал победы кому-нибудь одному, а уж тем более
никто не предполагал, что победителем станет Альянс.
- Я был бы счастлив сражаться бок о бок рядом с тобой, - сказал Ведж
просто. - Но я даже не знал, что на Рилоте есть корабли, способные к
гиперпрыжку, пока не увидел твой истребитель.
- Ты очень добр.
- Навара рассказывал, как вы гордитесь своими воинами...
- Но наших воинов не знает Галактика! - Тал'дира плеснул в рот
значительную часть содержимого своего стакана. - Тви'лекки либо торговцы, либо
преступники - так о нас говорят! Ты был на Рилоте. Ты знаешь, что это
неправда. Но ты - в меньшинстве. Мне больно и стыдно!
Ведж грел стакан в ладонях.
- Я видел твой истребитель... впечатляет. Представляю, какая у него
маневренность...
Тал'дира по-детски заулыбался, даже горестно опущенные плечи
расправились.
- Мы назвали их чир'дакки. На твоем... - он смущенно почесал когтем
затылок. - На общегалактическом языке это значит Семя Смерти. Ты знаешь
историю Семян Смерти? В бою наши чир'дакки оправдывают свое имя.
Ведж отхлебнул виски.
- Так они все-таки умеют прыгать?
- А как же! - загремел Тал'дира. - Ионные двигатели - лишь маршевые!
Движки на плоскостях меньше, чем на твоем "крестокрыле", но у нас есть и
мотиваторы, и дефлекторные генераторы. Хотя от протонных торпед мы были
вынуждены отказаться, - тви'лекк досадливо цокнул языком. - Их трудно достать.
- Ты это мне говоришь? Мы тоже их не нашли. Бустер роет носом землю, но
пока безрезультатно, - Ведж резко кивнул. - Я завидую твоему кораблю.
- А я завидую твоей способности побеждать, - Тал'дира играл со своим
стаканом вовсе не на воинский лад. - Ты то и дело доказываешь, какой ты
опасный противник.
Ведж смущенно уставился в стол, потирая рукой подбородок.
- Сдается мне, - медленно произнес он, - что держать твои корабли на
привязи - позор и расточительство.
В глубине темных глаз Тал'диры разгорался задор.
- Ты прав. Большой позор.
- Может, ты или кто-нибудь из твоих ребят... прости, воинов... снизойдет
до полетов вместе с нами?
Ведж поднял голову. Тал'дира смотрел на него, и на лице у гиганта было
написано выражение ребенка, которому пообещали чудо.
- Работа опасная, - предупредил его Ведж, чувствуя себя волшебником из
детской сказки. - А если мы проиграем, то станем отверженными. На всю жизнь.
Лекку Тал'диры беспечно дернулись.
- Тви'лекки уже отверженные.
- Можешь дать мне целую эскадрилью? Воин кивнул.
- Кох'шак так боялся, что его ограбят по дороге, что взял с собой
двенадцать моих пилотов и их Семена Смерти. Большая честь для нас сражаться
вместе с тобой.
Да ты с самого начала хотел к нам, с тех пор, как услышал, что мы
схватились со Снежной королевой, улыбнулся про себя Антиллес. Но сам никогда
бы не попросил. Ты хотел, чтобы тебя пригласили, старый хитрец...
- Есть лишь одна проблема, - сказал он вслух. - Исард может прекратить
поставки на Рилот.
- Рилл не бакта, но нам его хватит, - Тал'дира отмел проблему одним лишь
движением лекку. - Тви'лекки гордятся своим здоровьем. Считается, что бакта -
для слабаков. Если мы лишимся бакты, мы потеряем своих, но если мы не
восстанем против Снежной королевы, зачем нам вообще жить?
- Снежная королева не простит нам, если мы проиграем.
Тви'лекк лишь улыбнулся и залпом допил виски.
- Неумолимый противник - единственный враг, с которым стоит встречаться в
бою. Раз мы знаем, что все потеряем, то станем сражаться еще доблестнее. Такие
битвы стоит выигрывать, а такими победами стоит гордиться.
Ведж поднял стакан и легонько коснулся им стакана Тал'диры.
- Добро пожаловать на войну. Надеюсь, Снежная королева подавится твоим
Семенем Смерти.

ГЛАВА 15

В купании в бакта-камере нет ничего веселого, но есть кое-что, что Корран
Хорн ненавидел даже больше, чем ожидание. Сквозь розовато-оранжевый гель и
толстые прозрачные стенки видишь расплывчатые фигуры и не имеешь ни малейшей
возможности переброситься с ними словечком. Даже если кто-нибудь подходит
совсем близко и прижимает ладонь к транспаристилу, все равно не видно даже,
кто это такой. Можно строить догадки, но снаружи все равно полутемно да и
освещается помещение по большей части самой камерой, как узнать - прав ты или
ошибся в предположениях?
И нет никакой возможности отследить течение времени. Корран постановил,
что его пребывание в бакте подзатянулось. Поначалу боль в спине и животе была
почти непереносима, потом стала чуть легче. Тогда Хорн почувствовал
покалывание в ногах, и это было хорошо, потому что сначала он вообще их не
чувствовал и перепугался, потому что решил, будто сломал позвоночник. И только
теперь Корран позволил себе думать о том, как серьезно пострадал и насколько
был близок к смерти.
Мысли получались невеселые. С переломом позвоночника, если он все-таки
был, пришлось смириться. К тому же он определенно повредил тазовые кости. Плюс
разрыв внутренних органов. Если бы под рукой не оказалось бакты, считай -
ранения, несовместимые с жизнью...
Что приводит к двум следующим вопросам. О первом - откуда взялась бакта?
- размышлять было бессмысленно. Поэтому Корран занялся разбором полетов. В
космопорту он совершил две ошибки. Целых две ошибки подряд! Во-первых, думать
надо было и, желательно головой, а не тем, что у него в организме отвечает за
героизм. Он - не джедай. За каким ситхом он возомнил, что у него получатся
джедайские навороты безо всякой подготовки? Тоже, отыскался магистр, кумир
молодежи... Это хуже, чем малец, возомнивший себя полицейским и хранителем
вселенского правопорядка подобно героям сериала. Если бы Орден пользовался
дешевыми трюками и иллюзиями, Император не стал бы выслеживать рыцарей по всей
Галактике. А если способность направлять Великую силу таит в себе опасность, к
ней не следует прибегать, не научившись пользоваться как следует.
Несмотря на то что Корран дал себе страшную клятву никогда не лезть в
мысли штурмовиков без спроса, самобичевание ослабевало, когда дело касалось
драки. Бластера у него не было, огонь был перекрестный; если бы он ничего не
предпринял, их с Миракс убили бы на месте. Чтобы избежать ловушки, нужны были
действия. Вот он их и предпринял. Ошибка заключалась в том, что он
воспользовался оружием, владеть которым не умел. Размахивал им словно дубьем,
сил прикладывал больше, чем следовало. Если бы не разошелся так, то сумел бы
контролировать клинок и справился бы и с третьим штурмовиком. Четвертый
имперец, разумеется, пристрелил бы его, в этом Хорн не сомневался. Но это уже
не имело бы никакого значения.
Что-то легонько подергало за шланг дыхательной маски; Хорн поднял голову.
Сквозь розовое желе он увидел раскрытый люк камеры и очертания человеческой
головы на человеческих же плечах. Оттолкнувшись от дна, Корран вынырнул на
поверхность. Он снял маску еще до того, как протиснулся наружу, очень уж не
терпелось опробовать обновленные легкие на свежем воздухе. Тех-медик жестом
остановил Хорна на верхней ступеньке приставленной лесенки и смыл бакту
обратно в бак камеры. Корран поднял руки и только поворачивался под струей
воды. А когда тех бросил ему полотенце, радостно ухмыльнулся. Техник был
неразговорчив, но держался невраждебно. Да и зачем бы имперцам лечить
пленника?
- Как чувствуешь?
Корран пожал плечами и вытер лицо.
- Неплохо. А... а я серьезно был ранен? Тех поморщился.
- Серьесно. Ты пыл в шоке, кокта мы тепя опустили в бакту. Поврештения
внутренних органов, сломаны тас, посвоночник, репра. Толго перечислять.
Какой знакомый выговор... Корран кивнул.
- Сколько я там купался? Неделю?
- Тва тня.
- Ничего себе! - Хорн недоверчиво покрутил головой. - Да я должен был
плавать там целых...
Тех-медик на редкость знакомо задрал подбородок. Волосы у парня были
светлые, профиль - почти идеальный. Поскольку было доподлинно известно, что
Брор Джас погиб (да и недотягивал медик до пилота по росту), следовало
предположить, что это его младший брат.
- Вы польсовались экспортной бактой, друк мой. И телали ее в "Ксукфре".
Наша бакта мно-ко сильнее.
- И делали ее верачен "Залтина". Медик склонил голову в признательном
поклоне.
- Хорошо. Если пойтешь со мной, то твои трузья уше шдут.
Корран постановил, что если тех сейчас добавит "та-а?", он станет
допытываться, не было ли у медика родственника по имени Брор.
За неимением одежды Корран обернул себя полотенцем и потопал следом за
тайферрианцем. В комнате, куда его проводили, тоже было полутемно, но сумрак
здесь был зеленоватого оттенка. Одно из окон выходило в помещение, откуда они
только что вышли, а кресла с высокими спинками и диваны, заваленные подушками,
были расставлены так, чтобы сидящие в них могли видеть, что происходит в
бакта-камере. По стенам ползали тени.
Корран перешагнул через порог и оказался в объятиях Миракс. Следом ему
выдали самый долгий поцелуй на его памяти, укус в мочку уха и самый ощутимый
тычок под ребра.
- Не буду говорить, что ты хорошо выглядишь. Я боялась, ты вообще не
выживешь.
- Я же сказал: твой отец не будет пить на моих похоронах.
Контрабандистка развеселилась.
- Я передам ему, что от упрямства Хорнов бывает прок.
Корран сунул нос в пышные черные волосы Миракс и надолго завис. В бакта-
камере, где поддерживается температурный контроль и нулевая плавучесть,
ощущения такие, будто дрейфуешь в пустоте. Если бы не дыхательная маска,
стягивающая лицо, можно потерять связь с внешним миром. Корран обнимал Миракс,
ощущал ее тело сквозь тонкую ткань одежды и чувствовал, что возвращается из
небытия.
- У тебя-то все цело? Ничего не болит? Корран даже попытался пощупать,
все ли у Миракс на месте, и заработал кулаком по уху.
- УЙМИСЬ. Я сидела тихо и не высовывалась, - контрабандистка
ухмыльнулась. - Даже ухитрилась отыскать твой лазерный меч. И медальон тоже
сохранился.
- Здорово...
Ну что ж, если Миракс вздумалось поиграть в недотрогу, значит, можно
обнять Йеллу - на правах бывшего напарника, разумеется.
- Что, нравится смотреть, как я плескаюсь в бакте?
- До тех пор, пока ты вылезаешь из нее целым, я не возражаю.
- Это хорошо.
Эльсколо Лоро и Сикстус тоже удостоились приветствия, хотя и не такого
бурного. Корран почесал нос.
- Простите, что доставил беспокойство, - промямлил пилот.
Чернокожий гигант едва заметно шевельнул могучим плечом, более никак
своих чувств не проявив. Эльскол была эмоциональнее.
- Да какие там беспокойства! - беспечно заявила она. - Все равно хотелось
размяться.
- Неплохо расмялись, та, - подтвердил новый голос.
На того, кто вошел в комнату, посмотреть свысока сумел бы разве что
Сикстус, хотя по сравнению с напарником Доро еще один персонаж показался бы
чересчур... тонким, что ли.
- Рат, что ты сдоров, - он окинул Хорна быстрым насмешливым взглядом. -
Кокта я нашел тепя, ты пыл в плачевном состоянии. Та-а?
Корран не нашелся что ответить. Плавая в бакте, он размышлял, кого же он
видел, лежа на полу, и готовился к встрече если не со всем сонмом
кореллианских богов, то с родителями уж точно. Больше всего на свете этот
человек был похож на Брора Джаса. Да что там похож - просто копия! Но этого не
могло быть. Джас умер. Погиб. Его убили. Точка. Наверное, кто-то из
родственников. Брор никогда не упоминал, что у него есть братья, но, с другой
стороны, он вообще мало о себе рассказывал. Но незабываемая интонация...
- Брор, это все-таки ты?
- А кто еще? - искренне изумился тот.
Наклон головы, грациозный жест, волосы цвета сухой травы на Ноквивзоре,