Стальнов Илья. Гильотина для госпитальера

   – Ну что же, вас ждут, – гигант говорил спокойно, но в голосе проскользнула нотка раздражения.
   – И развяжите руки! – потребовал Динозавр.
   – Это было бы неблагоразумно. Вы слишком любите ими размахивать, – сказал гигант.
   Внутри Снежная Крепость была жутко унылая. Бесконечные длинные коридоры, полупустые залы, в которых горели и немилосердно чадили факелы, какие-то съежившиеся фигуры, расступающиеся перед процессией. Встречаемые были одеты в рабочие комбинезоны, в старомодные, как и принято на Гаскони, платья, в длинные хламиды и в черную, без знаков отличия, но явно военную форму.
   Они спускались куда-то вниз. По мере продвижения вперед коридоры становились шире, залы – больше. Пошли фрески с изображениями людей, животных, а потом – кабалистика, мистические знаки.
   Все чаще попадались охранники, вооруженные автоматами. Наконец процессия остановилась перед трехметровыми тяжелыми дверьми с позолоченными головами львов в центре.
   – Ну что ж, вы сами этого хотели, – в голосе гиганта появилась насмешка. Он кивнул охранявшим двери солдатам в черном. Те расступились. Гигант толкнул дверь, склонился и произнес: – Я доставил их.
   Пленных завели в залу.
   Она была метров тридцати в диаметре. Сводчатый потолок подпирался одиннадцатью покрытыми позолотой колоннами. В убранстве, в росписи потолка и стен, в позолоте, в мебели – во всем присутствовала неуемная и безвкусная роскошь, как в старых храмах.
   – Неплохо сработано, – прошептал Динозавр.
   В центре помещения на возвышении стояли четыре резных парчовых кресла, отделанных золотом и камнями – похоже, что драгоценными, ибо обычно в таких местах подделок не терпят. Кресла было бы точнее назвать тронами. Два из них пустовали. А в двух сидели люди.
   Один – полноватый, среднего возраста, с белыми курчавыми волосами. Другой – старик из мира, где нет развитых косметических и геронтологических технологий. Оба выглядели самыми заурядными людьми, но… Сперва Динозавр не мог оценить свои ощущения. А потом понял, что от этих двоих исходил тот же запах власти, от них веяло той же холодной силой, как и от Магистра Домена. И от Черного шамана…
   Динозавр невольно поклонился и заработал насмешливый взгляд Пенелопы, которой были чужды подобные церемонии.
   – Мы – Святые Материалисты, – произнес скрипуче курчавый. – Мы – хозяева Гаскони.
   – А кто вы? – неожиданно звонким и молодым голосом произнес старик.
   – Мы пришли с Аризоны, – Динозавр попытался говорить убедительно, напористо, с сознанием собственного достоинства. Эта тактика была куда вернее, чем просящие нотки. Разговор не может идти на равных, но хотя бы попытаться придать видимость этого очень важно.
   – Аризона? – приподнял бровь иронично курчавый. – Кто слышал об Аризоне?
   – Сильнейший мир Галактики человека. Мы вполне можем договориться. Это выгодно и для вас, и для нас.
   – Не-е-ет, – протянул курчавый. – Что для вас выгодно, то не выгодно для нас. И наоборот.
   – Ваш мир отстал на столетия! – воскликнул Динозавр. – Вы просто не представляете, чего достигла Галактика. Мы могли бы изменить здесь все. Принести процветание и цивилизацию в этот забытый Богом край. Мы могли бы вам дать новое оружие и новую медицину. В прошлое ушли бы болезни и голод. И беспомощная старость.
   – Нам это не интересно.
   – Вы могли бы лучше править этим миром.
   – Мы прекрасно правим им.
   – Вы могли бы еще крепче и надежнее держать плебс в руках.
   – Мы и так надежно держим его.
   – Вы могли бы, с передовыми технологиями, забыть об опасности еретиков.
   – Зачем?
   – Но… – Динозавр ощущал, что его доводы натыкаются на металлическую стену и отскакивают от нее, как резиновые шарики. – Но что-то вам надо, что можем дать мы.
   – То, что нам надо – вы не дадите никогда, – произнес старец. – То, что нам надо, мы возьмем сами.
   – И скоро возьмем, – добавил кучерявый.
   – Ты предлагаешь дары, но потом будешь требовать большего, – улыбнулся, как выглянувшая из норы змея, старик. – Ты хочешь ВЛИЯТЬ.
   – На кого?
   – На нас. Весь смысл истории последних тысячелетий – завоевание, влияние, власть. Мы хотим того же. И мы имеем возможность сделать это.
   – Что вы хотите сказать?
   – Что нам тесно уже в пространственном провале.
   – В пространственном провале? – переспросила Пенелопа.
   – Большая Сфера. Недоступное пространство. Даже свет звезд, доходя сюда, искажается и ложится сеткой на небо, – сказал курчавый.
   – Скоро о нас услышат все, – заявил старик. – Мы взойдем новой звездой. И Галактика вздрогнет. Я уверяю тебя, пришелец Великой Планеты Аризона.
   В этих бесстрастно произнесенных словах таилась такая угроза, что Динозавру на миг захотелось потерять самообладание. Но эта та вещь, которую он не терял никогда.
   – Это пустой разговор, – заключил курчавый. – Вы нас не интересуете.
   – И что, вы нас отпустите? – с тщетной надеждой спросила Пенелопа.
   – Что вы? – деланно возмутился старик. – Мы вас утилизируем. Основа материализма – все должно находиться на своих местах.
   – По-моему, у материализма другая основа, – буркнула Пенелопа.
   – Твое мнение, Гражданка, никого не интересует. Вам надлежит сослужить еще службу.
   – Но… – начал Динозавр.
   – Разговор иссяк, – произнес старик.
   – Настало время действий, – воскликнул кучерявый и махнул рукой. К аризонцам подскочили солдаты.
   – Нет, ну какие уроды, – покачала головой Пенелопа.
 

***

 
   – Вот оно! – воскликнул разведчик, глядя на браслет.
   – Что ты там увидел? – спросил Сомов. Они лежали за камнями на прежнем месте, ведя наблюдение.
   – Смотри, – Филатов пробежал пальцами по браслету, и в воздухе повисла голограмма.
   – Это что за чертовщина?
   – Схема. Именно по такому маршруту прошли Динозавр и Пенелопа.
   Действительно, объемное изображение было похоже на систему коридоров.
   – Микрокомп следящего детектора восстановил порядок движения объекта. Как ты думаешь, куда их поведут?
   – Сначала на разборку к дежурному, – сказал госпитальер. – А потом – в камеру.
   – Не думаю. К дежурному – да. А потом, скорее всего, к хозяевам этой крепости. Не думаю, что те будут задерживаться с разговором.
   – Хозяева могут навестить и в камере.
   – А где тогда власть – ее ореол? Нет… Смотри. Здесь они задержались на три минуты сорок секунд. А в этой точке торчат уже десять минут. А теперь отчаливают…
   Сомов пожал плечами.
   – Черт, – он сжал в руках «раковину».
   – Что случилось?
   – Приорская игрушка, по-моему, активизируется все больше. Мне кажется, она подстраивается под какие-то изменения в окружающей энергетике. Вскоре тут что-то будет. Что-то из ряда вон выходящее.
   – Надо спешить.
   – Что нам дает твоя схема?
   – А то, что мы попадаем в эту точку, – разведчик ткнул пальцем в красную точку, ознаменовавшую начало маршрута аризонцев по базе. – И повторяем их маршрут. Выходим к властелинам. Ориентируемся по обстановке.
   – А как ты попадешь в эту точку?
   – Проще нет ничего.
   – Чего, это ты задумал? – насторожился Сомов.
   – Сдаться в плен.
   – Ты хочешь сдаться в плен?!
   – Нет. Я хочу тебя сдать в плен…
 

***

 
   – Все. Дальнейший путь предстоит пройти нам троим, – сказал брат Христан.
   Они стояли в зале, в самом центре. И Магистру казалось, что из черного алтарного камня бьет черный столб зловещей энергии. Ощущение было сильным. Взгляд приковывало к этому столбу. И Талисман Пта тянул его туда, как пес тянет хозяина за поводок.
   Домен протянул руку и отдернул ее назад. Он не мог заставить себя коснуться камня.
   Аббат Христан махнул рукой, и их молчаливые спутники исчезли там, откуда пришли.
   – Настает решительный час, – сказал аббат.
   – А ты обманщик! – прошипел Черный шаман.
   – Вы надоели мне, – устало вздохнул аббат Христан, рассматривая колдуна. – Скажите, вам не охота проделать путь обратно?
   – Нет, нет, нет. Я хочу прикоснуться к силе!
   – Тогда попытайтесь немножко повременить с оскорблениями. Наше положение сейчас не настолько безопасное, чтобы тратить время на взаимную ругань.
   – Помолчи, колдун, – приказал Домен.
   Черный шаман пожал плечами и засеменил за своими спутниками.
   Вверху над алтарным камнем вилась лестница. Она находилась прямо в столбе таинственной темной силы. Казалось, она висит в воздухе без какой-либо опоры. На самом деле ее удерживали тонкие, почти незаметные колонны.
   – Сюда, – велел аббат.
   Талисман Пта будто взбесился. Он создавал вокруг Магистра почти ощутимый кокон энергии. Казалось, ее столько, что она вспыхнет ядерной бомбой, если вдруг контроль над ней будет утерян.
   Но пока она была послушна.
   – Прошу, – сделал приглашающий жест аббат Христан. Домен осторожно ступил на ступеньку, будто боясь, что она провалится. Даже через подошвы чувствовалось, что ступеньки горячие.
   Черный шаман затравленно огляделся и ступил вслед за Магистром.
   Аббат Христан поднимался за ними.
   Домен насчитал триста ступенек. Он поднимался неторопливо, но все равно едва не задохнулся. Сердце ухало в груди. И дело было не в напряжении сил для подъема. Виноват был Талисман Пта, клокочущая в нем сила, а также черный столб энергии, который теперь был вокруг них.
   Вдруг Магистр понял, что его тревожит сейчас больше всего. Сила, скрытая в Талисмане, была почти разумна. Она тысячелетиями была закована в семиконечную звезду и стремилась вырваться на свободу. И теперь пришла пора ее ОСВОБОЖДЕНИЯ!
   Они все остановились на площадке диаметром пять метров. Оттуда открывался вид на зал.
   Аббат Христан махнул рукой.
   И неожиданно площадка пришла в движение.
   Колонны оказались частью сложного механизма. Площадку накрыл свалившийся с потолка колпак. Снизу пробил пол и установился в центре алтарный камень.
   Площадка понеслась в стену так быстро, что должна была разлететься на мелкие куски вместе с людьми. Но не разлетелась – каменные блоки стены расступились.
   – Это тоже досталось от предшественников, – спокойно произнес Христан.
   Площадка замерла в центре другого зала – чуть менее просторного, но богато украшенного. Колпак распался лепестками.
   Все трое стояли в центре пылающей пентаграммы. И холод здесь продирал до костей. Притом холод этот шел не снаружи, а поднимался изнутри тела.
   Первое, что бросилось в глаза Магистру – это так хорошо знакомое лицо.
   В нескольких метрах от него стоял похожий на викинга атлет – Рыцарь Рыжего Пламени – тот самый, с которым разминулся Домен при переходе на Гасконь.
   Рыцарь Рыжего Пламени припал на колено и склонил голову.
 

***

 
   Сегодня у лейтенанта Дюпена был хороший день. Отличный день. Изумительный день! Чего не скажешь о предшествующих днях. Уже четыре года не было такой суеты с того момента, как прошел слух, будто еретики собираются с силами, чтобы нанести удар по Снежной Крепости. Какой дурак будет наносить удар по неприступной крепости, которую в принципе невозможно взять? Но ведь еретики – это не совсем обычные люди. Это вообще не люди. Это недоразумение, и мозги в их головах будто толкли в ступе – в это лейтенант искренне верил.
   Предыдущие трое суток солдаты изнывали в засадах и проклинали тех, кто строит козни против оплота Материализма. И не знали, когда все это кончится.
   Но такие минуты, как сегодня утром – они искупают все. Надо же – двое еретиков наткнулись как раз на его, лейтенанта Дюпена, засаду. И он готов плюнуть в лицо тому, кто скажет, что сработали они плохо. Было предупреждение, что эти еретики особо опасны, поэтому действовал Дюпена вдумчиво, осторожно, эффективно. Он гордился собой. И он знал, что этот подвиг не останется неоплаченным.
   Дюпен жил в Снежной Крепости уже седьмой год. Его выбрала инквизиция, как лучшего из лучших. Здесь вообще собрались отборные вояки. Они знали, что охраняют Святых Материалистов. И что тому, кто попал сюда, возврата не будет.
   Многое казалось лейтенанту здесь весьма и весьма странным. Его сперва удивляло, что многие аборигены жили здесь всю жизнь, даже не ступив на землю. Его удивляло, что об этой обители неизвестно почти никому в Гаскони, что само ее существование покрыто таким толстым покровом тайны. Хотя последнее хорошо объяснимо – враги не дремлют. И те двое, которых он поймал сегодня – именно из этих, недремлющих.
   Дюпен мечтал вернуться в мир. Говорят, некоторые возвращаются из Снежной Крепости. Особо доверенные, особо надежные, особо отличившиеся. Он хотел показать, что именно таков, он из «особых».
   Лежащий рядом с ним в каменном укрытии из камней сержант Бернажу поднял палец. С замиранием сердца лейтенант кивнул – мол, вижу.
   Его удивлению не было предела, когда он увидел, что прямиком им в лапы идет еще один еретик. Он пробирался осторожно, затравленно озираясь.
   Сегодня не просто удачный день. Сегодня невероятный день. Подумать только – поймать троих еретиков!
   Лейтенант ждал. Жертва должна приблизиться ближе. Этот человек вовсе не выглядел опасным. Во всяком случае, он выглядел куда менее опасным, чем те двое. Даже та женщина могла бы дать прикурить любому из подчиненных Дюпена, а в мужчине каждое движение выдавали матерого вояку. Новый же гость был просто дурак. Как он вообще добрался досюда?
   – Пошли, – кивнул лейтенант и кинулся вперед. Из укрытия стрелой выскочили еще двое солдат, окружили еретика.
   – Стоять, – прикрикнул лейтенант.
   На еретика набросили сеть-тот и не сопротивлялся, только удивленно пялился на солдат в черной форме. Он что-то попытался объяснить, но лейтенант ударил его прикладом в солнечное сплетение – не сильно, больше для науки.
   – Он наш, – прошептал лейтенант и, наконец, перевел дух.
   – Винтокрыл? – спросил сержант Бернажу.
   – Давай, – кивнул лейтенант, улыбаясь. Сержант вытащил скрытый за камнями телефонный аппарат и произнес:
   – Елка-шесть на связи. Гора-один – ответь.
   – Гора-рдин на связи, – послышался голос дежурного офицера.
   – У нас тут еще один путник.
   – Шутишь, Гражданин?
   – Они сегодня всей толпой двинули сюда, слава Святому Кеплеру, – сказал сержант.
   – Все еретики лезут сегодня к Будде в пасть!
   – Туда им и дорога.
   – Высылаю винтокрыл. – Голос дежурного был возбужденным и радостным. – Сегодня будет большое развлечение.
   – Ну? – спросил лейтенант сержанта.
   – Сейчас вышлют винтокрыл.
   – Отлично, – кивнул лейтенант.
   И пропустил движение сзади, хотя и почувствовал его… Через десять минут на ровную площадку приземлился небольшой винтокрыл. Пилот, не глуша мотор, крикнул сержанту и лейтенанту, которые стояли около распростертого тела пленника:
   – Ну, давайте его… Не сильно вы его отделали? Майор будет недоволен.
   – Не сильно, – в движениях лейтенанта было что-то странное. Прикрывая рукой шлем, он проскользнул к дверям вертолета. Открыл лицо.
   – Ты кто? – прошептал удивленно пилот.
   Этот человек никак не походил на лейтенанта Дюпена. Пилот влетел в глубь кабины, посланный как баскетбольный мяч мощной рукой. И на пару минут лишился сознания.
   – Доложи, что все в порядке, – потребовал разведчик, нависнув над пришедшим в себя пилотом.
   – Нет!
   – Тогда получи, – Филатов вкатил ему микрокапсулу «пластилина». Не привыкшие к нейростимам гасконцы очень хорошо были подвержены их действию. До этого момента разведчик не пользовался «пластилином», поскольку его в браслете, в отличие от «амнезина», оставалось всего лишь три капсулы, к тому же всегда под рукой был госпитальер с его гипнозом. Но сейчас настал момент, когда человека надо отработать предельно быстро и эффективно. А тут без «пластилина» ничего не получится.
   Глаза пилота закатились.
   – Доложи, что все в порядке. Ты забрал груз и возвращаешься, – потребовал разведчик.
   – Гора-один. Говорит Ласточка-три. Груз взят. Я возвращаюсь.
   – Возвращайся, – произнес дежурный. – Возьми двоих солдат Дюпена для сопровождения. И поосторожнее! От этих еретиков можно ожидать всякого!
   – Понял, – вяло произнес пилот.
   Вторая доза «пластилина» досталась лейтенанту. Ему вручили автомат. На голову госпитальера нацепили мешок, в котором обычно перевозят еретиков. А Филатов облачился в одежду сержанта.
   Машина взмыла вверх и зависла над скалами. А потом резко рванула вперед.
   – Осторожнее! – прикрикнул разведчик. Пилот послушно сбавил обороты и посадил машину аккуратно на площадку.
   – Ну, – Филатов незаметно перекрестился. – Пошли.
 

***

 
   Магистр огляделся.
   Он стоял в просторном зале, подпираемом одиннадцатью колоннами. В нем было четыре трона. Два из них пустовали.
   – Засада? – спросил Домен.
   – Скорее торжественная встреча, – произнес аббат Христан.
   – Но…
   – Стойте здесь.
   Аббат Христан шагнул вперед, с трудом преодолел пентаграмму, вышел из заколдованного пространства.
   – Броси-и-ил! – Черный шаман рванулся вперед и увяз как муха в сиропе. – Обманщик! Я выем твои потроха!
   – Что происходит? – спокойно спросил Магистр. – Христан, почему вы предали нас? Аббат Христан ничего не ответил.
   – Вы предали и своих соратников, – продолжил Домен, вкладывая в слова как можно больше презрения.
   Христан пожал плечами, шагнул к пустующему трону и занял там место.
   – Мы – Святые Материалисты, – произнес курчавый.
   – И это место принадлежит мне по праву, – добавил аббат Христан.
   – Зачем эта комедия? – осведомился Магистр.
   – Ты, хозяин Талисмана Пта, сам принес его в нужное место. В назначенное время. По своей воле. А это значит, что Сила Ордена Копья воссоединилась. Мы благодарим тебя, – произнес старик.
   – Вы – три Магистра Ордена? – кивнул Магистр.
   – Не смею спорить, – улыбнулся кучерявый.
   – Вы, маги и колдуны, владели этой планетой?
   – Именно так.
   – И зараза Материализма…
   – Власть. Так легче. Лавочникам нужен материализм, революции и зрелища казней…
   – Я понимаю.
   – Теперь ты, властитель Талисмана Демона Пта, воссоединишь свою силу с моей, властителя Талисмана Демона Пта, – торжественно произнес Христан.
   – Мы откроем дверь тангаилам, – добавил не менее торжественно курчавый.
   – И Темные Демоны раздерут вас на клочки! – взвизгнул Черный шаман. – Потому что вы боитесь крови! Вы, белые, не можете вкусить ее и насладиться втекающей по жилам чужой Силой! Вы – ничтожества! Черные Погонщики уже стучатся в двери! Я их чую. Но вы недостойны…
   – Да? – насмешливо осведомился Христан.
   – Вы боитесь крови! Боитесь, боитесь!
   – А кто сказал, что мы ее боимся? – холодно и со значением произнес старик…
 

***

 
   – Молодец, Дюпен, – кивнул дежурный офицер застывшему, как изваяние, лейтенанту.
   Ухмыльнувшись, дежурный шагнул к еретику, потянулся сорвать с того колпак. В этот момент из тени выступил сопровождающий, и рука пораженного майора застыла в воздухе. А потом потянулась к кобуре, но было поздно.
   Филатов пришел в движение. Он как всегда экономил силы и время. Удар кулаком в солнечное сплетение вышиб на несколько минут дух из майора. И нападавший уже сблизился с солдатом, который потянулся к предохранителю автомата.
   Захлест ногой – и солдат полетел на пол, но его уже в воздухе добили ударом в нервный узел на шее, минимум на час лишив движений.
   Сержант занес приклад автомата. Филатов ушел в сторону, сблизился и нанес мощный удар тремя пальцами. Еще один на полчаса выключен.
   Все это время лейтенант Дюпен так и не шелохнулся.
   – Готово, – разведчик снял колпак с лица госпитальера. Сомов склонился над хрипящим майором.
   – Приведи его в себя, – приказал разведчик. – Он нам пригодится.
   – Сейчас, – Сомов помассировал май ору затылок, потом солнечное сплетение.
   – И осторожнее, чтобы не цапнул, – улыбнулся Филатов. Майор продышался и попытался ударить Сомова, но разведчик небрежно припечатал его ногой к полу.
   – Жить надоело? – спросил он.
   Майор застонал, а потом жалобно заскулил:
   – Граждане еретики, я на все согласен.
   – Да?
   – Если вы обязуетесь сохранить мне жизнь.
   – Ну-ну, – разведчик взял майора за шкирку и поднял на ноги. – Значит, на все?
   – Да… – майор невзначай отступил на шаг, сохраняя на лице жалобное выражение.
   – А тревожная кнопка сзади тебя на что?
   Майор икнул, а потом бросился в сторону, пытаясь коснуться желтой кнопки на стене. Но Филатов небрежно вернул его обратно на пол и придавил коленом.
   – Варите в кипятке, но помощи от меня не дождетесь, Магомет вас подери! – заорал майор.
   – Дождемся, – произнес спокойно Филатов.
   И всадил в майора последний заряд «Пластилина».
   – Действуй, – кивнул Сомову. Тот взялся за обработку майора.
   – Ты проведешь нас по зданию. Ты расскажешь, как попасть туда. Понял?
   – Да.
   – Чем обеспокоены сегодня Святые Материалисты?
   – У них сегодня очень большое дело.
   – Какое?
   – Это неизвестно никому. Но… У всех ощущение, что случится что-то страшное.
   Московитяне переглянулись. Сомов выразительно взвесил в руке «раковину». Оправдывались самые худшие опасения – сегодня здесь хозяева решили устроить что-то грандиозное, и вряд ли они это делали из любви к человечеству.
   – Где будет все? – продолжил госпитальер.
   – В зале.
   – Есть еще проход?
   – Есть внешняя галерея.
   – Туда можно попасть?
   – Она тоже охраняется. И я не имею власти над охраной. Там везде сигнализация и видеокамеры.
   – Ничего, – задумчиво произнес Филатов.
   Московитяне натянули на головы прихваченные в дежурном помещении шлемы, скрывавшие часть лица и взяли короткоствольные автоматы.
   И двое московитян с майором отправились в путешествие по Снежной Крепости. В укромных местах разведчик останавливался, чтобы свериться с голографическим планом. Шли они пока верно.
   – Здесь начинается главный сектор, – как жестянка произнес майор.
   Филатов огляделся. До цели было уже недалеко. Наверху ездила видеокамера – здоровая и неуклюжая.
   Разведчик вошел в ее мертвую зону. Снял браслет. Лезвием вскрыл проводку. Подсоединил к проводам свой браслет.
   – Ну, давай, – прошептал он, вдавливая кнопку на браслете.
   В этот миг разрядилась вся энергия, которая была в браслете, а ее было немало – целое зернышко «сигнерита», искусственного материала, эдакого сгустка силы. Все контрольсистемы отключились вместе с электрическим освещением. Впрочем, электроламп и так было немного – их заменяли факелы.
   – Сейчас начнется суматоха, – сказал разведчик. – Быстрее.
   До входа в галереи оставалось совсем немного. Эти места были освещены как раз электричеством и теперь потонули в кромешной тьме.
   Филатов прекрасно ориентировался в темноте. Он заметил рядом силуэт, скорее всего, охранника, рванулся вперед, сделал точное и резкое движение, поддеРжал завалившееся на землю тело.
   Московитяне кинулись вперед, оставив майора скучать и приходить в себя. До цели – рукой подать.
   И они дошли. Филатов оставил еще двоих охранников из личного окружения Святых Материалистов валяться без сознания.
   – Вот главная галерея, – сказал госпитальер.
   Коридор переходил в галерею.
   Святые Материалисты понадеялись на свою охрану. И на то, что ни один обитатель Снежной Крепости просто не додумается лезть на запретную территорию. Не они создавали эти залы, а те, кто был раньше. И не им было его перестраивать из своих соображений.
   – Все собрались! – удовлетворенно хмыкнул Филатов, скрываясь в тени.
   Галереи шли на высоте пяти метров. Внизу, в освещенном чадящими искрящимися факелами зале, горела пентаграмма. В ее центре стояли Магистр и Черный шаман. В углу стоял стеклянный загон, в котором томились ари-зонцы и один гасконец. На тронах сидело трое человек.
   А вокруг пентаграммы закручивался темный вихрь. И «раковину» приоров тянуло к нему, как магнит.
   Сомов зажмурился и прошептал:
   – К нам стучится большая беда.
 

***

 
   – Знаешь, для кого четвертый трон Повелителя? – спросил Христан.
   – Знаю, – кивнул Домен.
   – Правильно. Он для тебя. Так займи свое место. Орден, распавшийся по воле злых сил на две части, воссоединяется. И сегодня произойдет чудо – цель его будет достигнута. Тысячелетия мы стремились к ней. И сегодня нам, счастливым, избранным, надлежит увидеть краткий и сладостный миг Открытия. А потом – века власти, – речь старика текла, как вода в реке – уверенно, мощно и плавно. Он говорил очень убедительно, но Магистра в этой ситуации что-то смущало все больше и больше.
   – Это великий миг, Магистр Домен, – произнес Рыцарь Рыжего Пламени.
   – Почему в эти камни въелась кровь? – спросил Магистр, кивая на пол.
   – Это кровь еретиков, – пояснил равнодушно курчавый.
   – Вы казнили в этом зале людей?