Страница:
Потому, что думают Ленин и Троцкий не о спасении кораблей. Германия требует оставить корабли в Гельсингфорсе, возможно намереваясь их захватить. В то же самое время представители Антанты требуют не допустить захвата кораблей немцами. Надо выполнить два взаимоисключающих «приказа» и от этого зависит судьба пролетарской революции. Вот Ленин с Троцким и ищут вариант, удовлетворяющий требования «союзной» Сциллы и германской Харибды, а не р ешение, которое позволит спасти флот для России. Потому, что такой вариант не устроит ни Берлин, ни Лондон, ни Париж.
Много туману напустили советские и зарубежные историки, прикрывая истинные причины большевистского рвения в попытках утопить свой собственный флот. В этой кромешной тьме фальсификаций и неправды, редко, но всё же пробивались робкие лучи страшной правды о судьбе русских кораблей. Такова книга Гаральда Карловича Графа «На „Новике“. Балтийский флот в войну и революцию», вышедшая в свет в 1922 году в Мюнхене. Когда несколько экземпляров попали в СССР, они сразу угодили в советские спецхранилища. И — недаром! Написанная автором «по горячим следам», сразу по окончании Гражданской войны, книга рассказывает много удивительных и малоизвестных фактов. Сам автор служил на Балтийском флоте в описываемое время, а после в эмиграции стал начальником канцелярии и личным секретарём великого князя Кирилла Владимировича, который потом стал основным претендентом на русский трон. Вращался бывший балтийский моряк в высших сферах политики и русской эмиграции, и никто никогда его в подтасовке фактов и лжи не упрекнул. Г. К. Граф прямо пишет о странной позиции большевистского руководства: «Инструкции Москвы были всё время двусмысленны и сбивчивы: то они говорили о переводе флота в Кронштадт, то об оставлении в Гельсингфорсе, а то — о подготовке к уничтожению. Это наводило на мысль, что на советское правительство кем-то оказывается давление».
После увольнения с флота почти всех офицеров, Балтийский флот остался без командующего и кораблями руководит коллегиальный орган — Центробалт. Однако шумная матросская вольница для выполнения щекотливых поручений не подходит, нужен конкретный исполнитель, на которого в случае чего можно будет свалить всю вину. И такого находит сам Троцкий. Выполнять директиву Центра должен будет спешно назначенный Алексей Михайлович Щастный. Это морской офицер, командир корабля. Его новая должность адмиральская, но поскольку большевики отменили все воинские звания, он на момент своего назначения стал называться Наморси (Начальником морских сил) Балтийского моря. Можно смело утверждать, что именно он является спасителем Балтийского флота. Именно благодаря Щастному Россия сохранит свои корабли на Балтике, и мощные орудия русских линкоров встретят нацистов на подступах к Ленинграду через 23 года!
Приняв командование над кораблями, стоящими в Гельсингфорсе, новый командующий оказывается в сложнейшей ситуации. Расчёт Троцкого был на то, что, оказавшись в страшном цейтноте и под прессингом Москвы, он покорно выполнит любые указания большевистской верхушки, а не будет думать о спасении флота. Однако и британская разведка не собирается спокойно взирать на развитие событий. Чтобы склонить Щастного к взрыву судов, «союзная» агентура передаёт ему фотокопии нескольких телеграмм германского командования советскому правительству. Фальшивые они или нет, нам не известно, однако при их чтении у Наморси должно было сложиться впечатление, что Ленин и Троцкий выполняют немецкие директивы и являются предателями. Свой интерес — тотальное уничтожение русского флота — «союзники» маскируют под простую заботу о том, чтобы противник Антанты не получил усиления. «Морской агент кэптен Кроми несколько раз ездил в Гельсингфорс, чтобы добиться от капитана первого ранга А. М. Щастного потопления флота» — пишет Г.К.Граф.
Кроми — этот тот самый резидент британской разведки, что через полгода будет застрелен чекистами в английском консульстве Петрограда. Чтобы Щастный не терзался сомнениями в деле уничтожения Балтийского флота, англичане показывают ему пример «беззаветного служения Родине». На базе нашего флота в Ганге, в нескольких десятках километрах от Гельсинфорса, в то время находится стоянка английских подводных лодок, в 1916-м году присланных британцами на Балтику. Английские субмарины «Е-1», «Е-8», «Е-9», «С-19», «С-26», «С-27» и «С-35», их база «Амстердам», а также три парохода взрываются по приказу британского командования. В литературе, посвящённой этим событиям, вы найдёте упоминание о том, что английские подлодки, якобы были взорваны в связи с невозможностью их перевода в русский порт. Это полная чушь, развеять которую можно одним простым фактом: в сё русские подводные лодки, стоявшие в тех же льдах, были благополучно эвакуированы из Гельсингфорса в Кронштадт.
Хотели бы спасти англичане свои подлодки, они имели полную возможность это сделать. И совсем не потому отправились на дно английские субмарины, что русские моряки, занятые решением своих проблем, не хотели спасать «союзные» корабли. Все значительно хитрее. В шахматах для достижения крупных успехов принято жертвовать пешками. Так вот, затопление подлодок, это для британцев, конечно, удар по своим. Одновременно — это понятный и простой пример для русских моряков. Мы англичане взрываем семь наших подводных лодок. Ну, а вы, русские взорвите весь свой флот! Чтобы он не достался немцам. Руководил уничтожением британских субмарин, все тот же наш старый знакомый — капитан Фрэнсис Кроми! Кадровый английский разведчик взрывает подлодки и на этом основании многие исследователи того периода записывают его в подводники. Хотя служил бравый капитан совсем в другом «ведомстве». Потому, что одновременно, для подстраховки, Кроми вёл переговоры и с тайной организацией морских офицеров. Мысль, внушаемая британским разведчиком и Щастному, и офицерам очень проста: оставление испорченных кораблей в финской столице это явное выполнение Лениным и Троцким заказа своих германских хозяев. Что в этом случае должны сделать настоящие русские патриоты?
Обратите внимание, что вариант спасения эскадры путём её передислокации англичане не предлагают. Ничего лучше потопления кораблей они посоветовать не могут! Да это и понятно, ведь им нужно именно уничтожение флота!
Вот здесь мы немного прервёмся и подумаем. Германия знает, что больше всего на свете Ленин боится продолжения немецкого наступления. Оно будет означать крушение Советской власти, крушение всего. Когда представится второй случай провести эксперимент по построению социалистического общества, не знает никто. Скорей всего, что никогда. Поэтому Германии на Ленина можно давить и мирным договором его шантажировать. «…Кто против немедленного, хотя и архитяжкого мира, тот губит Советскую власть», — писал в эти дни Ильич. Мир Ленину нужен, как воздух. Как же его сохранить? Очень просто: соблюдать мирный Брестский договор и не давать немцам повода для его нарушения. Это и есть вернейший способ сохранить столь нужный Ильичу мир. Буква мирного договора гласит, что есть у большевиков для этого целых две возможности. Альтернатива у Ленина простая: хочешь сохранить мир, либо переведи корабли в Кронштадт, либо оставь разоружёнными у финнов, что на деле означает передачу Германии. Итак, варианта действий всего два. Трактовки дальнейшего поведения Ленина и Троцкого историки тоже дают две. Первая гласит, что были они немецкими шпионами и всячески отрабатывали предоставленные Германией деньги, совершая разные действия в её интересах. Вторая утверждает, что были большевики хоть и красными интернационалистами, но все—таки действовали всегда в интересах своего народа. Вот давайте и оценим дальнейшие действия Ильича, все вышесказанное в голове имея.
Что должен сделать немецкий шпион? Под разными предлогами заблокировать выход Балтийского флота из финской столицы и постараться целёхоньким передать его своим германским хозяевам. Что должен сделать патриот своей страны? Постараться сохранить флот и вывести его из возникшей западни в Кронштадт. Советское правительство не делает ни того, ни другого: оно даёт официальное распоряжение выполнить предъявленное немцами требование, но при этом корабли привести в негодное состояние. Большевистская верхушка выбирает третий вариант! В чьих же интересах привести в негодность русский флот? В немецких? Нет, для немцев флот уже не опасен, заключён мирный Брестский договор, и русские пушки больше в немцев не стреляют. Флот немцам нужен целёхоньким, с германскими экипажами на борту! Чтобы его можно было использовать в боевых действиях.Затопление или порча кораблей большевиками, с немецкой точки зрения, это и есть неповиновение. Это вовсе не помощь «немецких шпионов» своим хозяевам.
А ссориться с немцами Ленину нельзя. Потому, что они сами ещё толком не знают, что им с Россией делать. Фельдмаршал фон Людендорф в своих «Воспоминаниях о войне» пишет об уничтожении Советской власти, как о вполне возможном развитии событий: «Мы могли свергнуть советское правительство и способствовать утверждению в России другой власти. В общей картине ведения войны это представило бы существенный успех. С новым русским правительством можно было заключить относительно Брестского договора новые соглашения».
Если бы большевики действительно выполняли немецкую волю, то они постара лись бы передать флот Германии целым.
Часто можно встретить информацию, что, мол, флот надо было взорвать, чтобы он не достался немцам. Допустим, что это так, однако в таком случае совершенно непонятно, почему полстраны Германии отдать можно, а три сотни кораблей нет! Почему, для спасения революции можно пожертвовать Украиной, Литвой, Латвией, Польшей, Эстонией и Грузией, а флот немцам отдать нельзя. Раз товарищи большевики столь щепетильны в делах распродажи собственной Родины, то не надо было вообще мирный договор с кайзером заключать. Если уж сказали «А», то придётся и «Б» говорить. Нелогично получается — сначала всё, что германцы потребовали, сделать, а потом из-за какого-то флота с ними снова вступать в конфликт. Какие интересы трудового народа требуют корабли утопить и уничтожить? Помимо всего прочего, линкоры и дредноуты просто стоят уйму денег и если новой социалистической России флот по какой-то неведомой причине больше не нужен, то его же можно просто продать! Ведь будут же большевики позже продавать культурные ценности, отчего же заодно и корабли не толкануть. На вырученные деньги можно купить продовольствие и накормить голодных питерских рабочих, их женщин и детей.
В интересах мировой революции надо было бы единственный в мире Красный флот сохранить, а не уничтожать и не портить.
Вот и выходит, что ни интересы Германии, ни интересы России, ни интересы трудящихся всей планеты, ленинский приказ об уничтожении флота не преследовал. Тогда кто же водил рукой Ильича, когда он столь серьёзное распоряжение отдавал? Для кого сильный русский флот — это ночной кошмар? Для англичан. Истребление русского флота для них задача, как бы сказал Ильич, «архиважная». Даже беспокойством за усиление немецкого флота в случае захвата наших кораблей, не объяснить настойчивое стремление британцев их потопить. «В частности, если германский флот был меньше английского почти в три раза, то русский был слабее германского раз в пять — пишет в своей книге капитан 2-го ранга Г.К. Граф — Из активных сил нашего Балтийского флота имели значение только четыре современных линейных корабля, присоединение которых к германскому флоту не дало бы ему всё-таки возможности состязаться с англичанами. Очевидно, англичане боялись не этого, и у них были свои какие-то особые соображения…».
В Москве Брюс Локкарт, Жак Садуль ведут постоянные консультации с Лениным и Троцким. Ильич лавирует, английские и французские разведчики настаивают. Они делают такое предложение советской верхушке, от которой отказаться нельзя. А план «союзников» все тот же, как и в случае с Романовыми. Раз не захотели пришедшие к власти фанатики-большевики, сгинуть сразу после разгона «Учредилки» и нарушения легитимности русской власти, то должны выполнить всю грязную работу. Ленину и компании, предстоит быстренько, с марта по июль:
— развалить страну;
— уничтожить основных претендентов на трон;
— потопить флот;
—полностью дезорганизовать армию, государственное управление и промышленность.
После чего волны «народного» возмущения, щедро оплаченные теми же англичанами и французами, сметут ненавистных большевиков. Спросить будет не с кого…
Ведя переговоры с немцами и «союзниками», Ленин имеет совершенно спокойную совесть. Не надо забывать, что мыслит он категориями мировыми: всеобщей революцией и царством рабочего класса на всей земле. Тогда, какая разница есть у вас флот или его нет! Будет мировая революция — все флоты будут вашими, не будет её и не устоит Советская Россия, имей она хоть самый мощный флот в мире! Не спасут её шесть «красных пролетарских» дредноутов, против десятков английских и французских. Спасение большевиков от интервентов не в корабельных стволах, а в закулисных переговорах! Понимая это, Ленин и идёт навстречу всем пожеланиям англичан и французов, также как отдал все желаемое немцам и австрийцам. Наложите даты всех описанных нами событий, и вы увидите, что они совпадают. Начало марта — Брестский мир, потом консультации о том, как себя вести в новых условиях. Все это звенья одного процесса, свидетельства закулисных договорённостей и ожесточённого торга между Лениным и «союзниками».
Красиво всё было задумано английской разведкой, и лежать бы Балтийскому флоту на дне, если бы не Алексей Михайлович Щастный. Он нарушил блестящую комбинацию и за это заплатил своей жизнью. Наморси принимает единственно полезное для интересов России решение, он принимает вариант, который ему никто не предлагал: ни Троцкий, ни британские агенты. Русский патриот, морской офицер, решает спасти флот! «Все старания Кроми ни к чему не привели. А. М. Щастный определённо заявил, что он, во что бы то ни стало, переведёт флот в Кронштадт» — указывает Г.К. Граф в своей книге, написанной всего через три(! ) года после описываемых событий.
Это был беспримерный акт мужества. 12-го марта 1918 года из Гельсингфорса в сопровождении ледоколов выходит первый отряд кораблей. Рейд, получивший название «Ледового перехода», проходил в крайне тяжёлых условиях, и не только из-за мощности льда и торосов. Спасению флота мешала неукомплектованность кораблей офицерами, и даже матросами! Большевистская политика привела к увольнению первых и активному дезертирству вторых. Сложилась ситуация, когда судами было просто некому управлять. Проблему частично удалось решить, разместив на борту солдат Свеаборгского гарнизона. Движению наших кораблей также тщетно пыталась помешать своим огнём финская батарея на острове Лавенсаари. Но, под угрозой огромных орудий дредноутов она быстро замолчала. Через 5 дней, 17-го марта 1918 года русские корабли благополучно прибыли в Кронштадт. Вслед за ними отправилась вторая группа судов, а последние корабли Балтийского флота ушли из Гельсингфорса в 9 часов утра 12-го апреля, за три часа до прихода туда немецкой эскадры. Ледовый переход, считавшийся невозможным, был осуществлён. Всего из 350 боевых судов Балтийского флота было спасено 236 кораблей, в том числе — все четыре дредноута.
Однако радоваться и отдыхать было рано. Английскую разведку спасение Балтийского флота совсем не устраивало. Пришлось ещё серьёзнее надавить на Ильича. О консультациях и переговорах между большевиками и британцами в своей книге «Мировой кризис» совершенно откровенно рассказывает Уинстон Черчилль. И даже называет даты, что для нас особенно важно!
«26 марта Троцкий сообщил Локкарту, нашему представителю в Москве, что он не возражает против вступления в Россию японских сил для противодействия германскому натиску, если только в этом выступлении будут участвовать другие союзники и дадут со своей стороны некоторые гарантии. Он просил, чтобы Великобритания назначила британскую морскую комиссию для реорганизации русского черноморского флота и выделила британского офицера для контроля над русскими железными дорогами. Как говорили, даже Ленин не возражал против иностранного вмешательства, имеющего целью борьбу с немцами, если союзники дадут гарантии, что они не будут вмешиваться во внутренние дела России. Англичане приложили все усилия, чтобы получить формальное приглашение от большевистских вождей».
Как был «реорганизован» англичанами Черноморский флот мы ещё с Вами увидим. Именно потому, что Британия поучаствовала в этом процессе, почти вся наша черноморская эскадра отправилась на дно! Балтийский флот «союзной» помощи в полном объёме избежал, поэтому остался цел. Тогда британская разведка, твёрдо ведущая свою линию на уничтожение русских кораблей, выйдет на переговоры с Лениным с новыми требованиями. Раз флот не затопили, большевикам придётся уступить в другом важном вопросе. Эти уступки приводят во второй половине марта к аресту Михаила Романова и других членов Династии. Жизнь Романовых обменивается на сохранение большевистской власти. 26-го марта Троцкий общается с представителем британского правительства Брюсом Локкартом, а уже 30-го марта семье Николая Романова объявляется о введении тюремного режима. В эти же дни успокоенный Владимир Ильич пишет свою программную работу «Очередные задачи Советской власти», где Гражданская война описывается, как уже выигранная и завершённая. Ленин так спокоен за своё будущее потому, что снова смог договориться с «союзниками». Приходится ему и Троцкому взять на себя не только кровь детей Николая II, но и гибель русского флота…
Заглянув за кулисы мировой политики, снова вернёмся на капитанский мостик балтийского линкора. Наморси Щастный и рядовые моряки считали свою задачу выполненной, а корабли спасёнными. В этот момент, из Москвы пришла новая неожиданная директива. Всего через 12 дней после Ледового перехода, н аркомвоенмор Троцкий прислал в Кронштадт секретный приказ — подготовить флот к взрыву! Удивлению и возмущению Щастного, получившего такую депешу 3-го мая не было границ. Спасённый с таким трудом Балтийский флот предполагалось затопить в устье Невы, дабы избежать их захвата немцами, наступление которых на город, большевистское руководство считало возможным. Прекрасно понимая, что вся эта круговерть шита белыми нитками и не надеясь особо на сознательность матросов, в той же директиве Троцкий приказал создать особые денежные счета в банке для исполнителей будущего взрыва!
Патриот Щастный сделал эти секретные приказы достоянием «морской общественности», что немедленно взбудоражило флот. Даже революционные братишки-матросики, ознакомившись со столь интересными приказами товарища Троцкого, почуяли неладное. Особенное возмущение экипажей вызвал тот факт, что за взрыв собственных кораблей предполагалось заплатить деньги. Это настолько попахивало банальным подкупом, что экипажи потребовали объяснений. «А в то же время в самом флоте упорно распространяются слухи о том, будто Советская власть обязалась перед немцами особым тайным пунктом договора уничтожить наш военный флот» — говорит об этом сам виновник возникновения чудовищных слухов Лев Давыдович Троцкий. Удивление сквозит в словах великого борца за свободу. Согласитесь — никакой почвы для таких мыслей у моряков быть не может. Нет никаких оснований заподозрить большевистскую верхушку в, прямо таки, маниакальном стремления стремлении затопить собственные боевые корабли. Беспокоиться флотской общественности не о чём! Большевики — они просто большие оригиналы, они все делают по-новому. Все правительства свои суда строят, а эти свои топят!
11-го мая 1918 года экипажи минной дивизии, стоявшей на Неве в центре города, постановили: «Петроградскую коммуну ввиду её полной неспособности и несостоятельности предпринять что-либо для спасения родины и Петрограда распустить». Всю власть, для спасения флота моряки потребовали передать морской диктатуре Балтийского флота. А уже 22-го мая на третьем Съезде делегатов Балтийского флота матросы заявили, что флот будет взорван только после боя. Таким образом, озвучив тайный приказ об уничтожении флота, и тот факт, что за это предполагалось платить деньги, Щастный сумел второй раз сорвать замыслы британской разведки. Оценить его действия просто: герой! Но, это современный взгляд. Троцкий даёт действиям Наморси другую оценку:
«Его задача была явно другая: пропустить сведения о денежных вкладах во флот в широкие массы его, вызвать подозрения, что кто-то кого-то хочет подкупить за спиной матросских масс для каких-то действий, о которых гласно и открыто говорить не хотят. Совершенно ясно, что таким путём Щастный делал совершенно невозможным подрыв флота в нужную минуту, ибо сам же искусственно вызывал у команд такое представление, будто бы этот подрыв делается не в интересах спасения революции и страны, а в каких-то посторонних интересах, под влиянием каких-то враждебных революции и народу требований и покушений».
Нас же во всей этой истории интересует только два вопроса:
— Отчего Ленин с Троцким с таким маниакальным упорством пытаются спасённые корабли затопить?
— Откуда у рабоче-крестьянской власти появилась столь странная идея, как выплата морякам денег за уничтожение своих собственных судов?
И до, и после этих событий воевали большевики всегда за идею, за светлое будущее, за мировую революцию. Никогда не слышал я, чтобы красные цепи поднимались в атаку за деньги или повышенные банковские проценты. Никто не рассказывал нам о коннице Будённого идущей в атаку за контрольный пакет акций или увеличение заработной платы.
Пройдёт двадцать с небольшим лет и немецкие войска будут снова у стен Петрограда-Ленинграда, но никому и в голову не придёт предлагать записываться питерским рабочим в ополчение за деньги! Ленинградцы будут умирать с голоду, но сдаваться врагу не будут, и никаких премий и поощрений им за это будет не нужно! Потому, что сражались они за Родину и за идею, а все эти деньги и счета, все это понятия — из другого, буржуазного мира. А тут на тебе — революция, 1918 год, красные матросы и… банковские вклады! Что-то концы с концами не сходятся. Кто же придумал выплачивать деньги революционным матросам?
Всплывшие странные факты, требовали объяснения, и Троцкому пришлось оправдываться! Был Лев Давыдович блестящим оратором и не менее талантливым публицистом, одним из лучших для своего времени. Но даже у него мы находим объяснение своему собственному приказу об уничтожении флота не очень убедительное, но зато очень интересное. Процитируем выступление, речь Троцкого на будущем процессе Наморси Щастного, где Лев Давыдович был свидетелем обвинения:
«Он (Щастный — Н.С.) прямо говорит, что Советская власть хочет „подкупить“ моряков для уничтожения родного флота. После этого по всему Балтийскому флоту пошли слухи о предложении Советской власти расплатиться немецким золотом за уничтожение русских кораблей, хотя, в действительности, дело обстояло наоборот, т.-е. золото предлагали англичане, ибо дело шло о том, чтобы не сдавать флота немцам».
Вот все и начинает проясняться, благодаря маа-аленькой оговорочке Льва Давыдовича! Золото предлагали англичане! Вот кому так свойственна вера во всемогущество золотого тельца, вот кто подкинул Троцкому идею подкупить моряков путём открытия им банковских счётов. Теперь всё сходится: «союзникам» для полного осуществления своего плана Революция-Р азложение-Распаднеобходимо потопление кораблей. Они давят на Ленина и Троцкого и обещают, как говорит Черчилль, «что они не будут вмешиваться во внутренние дела России», т.е. позволят Советской власти устоять. Цена этому нейтралитету — головы Романовых и затопление большевиками русского флота. Но Троцкий не был бы Троцким, если бы не попытался и в этой неприглядной истории выставить себя в благородном свете. Не напишешь же, о том, что прологом гибели русских кораблей, стал датский пароходик, на котором господин Бронштейн, с «союзными» деньгами в кармане плыл делать русскую революцию. Между прочим, всего лишь год назад! Теперь вот пора денежки отрабатывать. Поэтому революционному трибуналу, судившему Щастного, Лев Давыдович подробно объяснил (простите за длинную цитату):
«… при обсуждении вопроса о подготовительных мерах на случай необходимости уничтожения флота было обращено внимание на то, что, в случае внезапного нападения немецких судов, при содействии контрреволюционного комсостава на нашем собственном флоте, на кораблях у нас может создаться такое положение дезорганизации и хаоса, которое сделает совершенно невозможным действительный подрыв судов; чтобы обезопасить себя от такого положения, мы решили создать на каждом корабле, безусловно, надёжную и преданную революции группу моряков-ударников, которые, при всякой обстановке, будут готовы и способны уничтожить корабль, хотя бы пожертвовав своею собственной жизнью… Когда организация этих ударных групп находилась ещё в подготовительной стадии, к одному из членов морской коллегии явился видный английский морской офицер и заявил, что Англия настолько заинтересована в том, чтобы суда не попались в руки немцев, что готова щедро заплатить тем морякам, которые возьмут на себя обязательство в роковую минуту взорвать суда. Я немедленно распорядился прекратить всякие переговоры с этим господином. Но должен признать, что предложение это заставило нас подумать о вопросе, о котором мы, в суматохе и в сутолоке событий, не подумали до тех пор: именно, об обеспечении семейств тех моряков, которые подвергнут себя грозной опасности. Я поручил сообщить Щастному по прямому проводу, что на имя моряков-ударников правительство вносит определённую сумму».
Много туману напустили советские и зарубежные историки, прикрывая истинные причины большевистского рвения в попытках утопить свой собственный флот. В этой кромешной тьме фальсификаций и неправды, редко, но всё же пробивались робкие лучи страшной правды о судьбе русских кораблей. Такова книга Гаральда Карловича Графа «На „Новике“. Балтийский флот в войну и революцию», вышедшая в свет в 1922 году в Мюнхене. Когда несколько экземпляров попали в СССР, они сразу угодили в советские спецхранилища. И — недаром! Написанная автором «по горячим следам», сразу по окончании Гражданской войны, книга рассказывает много удивительных и малоизвестных фактов. Сам автор служил на Балтийском флоте в описываемое время, а после в эмиграции стал начальником канцелярии и личным секретарём великого князя Кирилла Владимировича, который потом стал основным претендентом на русский трон. Вращался бывший балтийский моряк в высших сферах политики и русской эмиграции, и никто никогда его в подтасовке фактов и лжи не упрекнул. Г. К. Граф прямо пишет о странной позиции большевистского руководства: «Инструкции Москвы были всё время двусмысленны и сбивчивы: то они говорили о переводе флота в Кронштадт, то об оставлении в Гельсингфорсе, а то — о подготовке к уничтожению. Это наводило на мысль, что на советское правительство кем-то оказывается давление».
После увольнения с флота почти всех офицеров, Балтийский флот остался без командующего и кораблями руководит коллегиальный орган — Центробалт. Однако шумная матросская вольница для выполнения щекотливых поручений не подходит, нужен конкретный исполнитель, на которого в случае чего можно будет свалить всю вину. И такого находит сам Троцкий. Выполнять директиву Центра должен будет спешно назначенный Алексей Михайлович Щастный. Это морской офицер, командир корабля. Его новая должность адмиральская, но поскольку большевики отменили все воинские звания, он на момент своего назначения стал называться Наморси (Начальником морских сил) Балтийского моря. Можно смело утверждать, что именно он является спасителем Балтийского флота. Именно благодаря Щастному Россия сохранит свои корабли на Балтике, и мощные орудия русских линкоров встретят нацистов на подступах к Ленинграду через 23 года!
Приняв командование над кораблями, стоящими в Гельсингфорсе, новый командующий оказывается в сложнейшей ситуации. Расчёт Троцкого был на то, что, оказавшись в страшном цейтноте и под прессингом Москвы, он покорно выполнит любые указания большевистской верхушки, а не будет думать о спасении флота. Однако и британская разведка не собирается спокойно взирать на развитие событий. Чтобы склонить Щастного к взрыву судов, «союзная» агентура передаёт ему фотокопии нескольких телеграмм германского командования советскому правительству. Фальшивые они или нет, нам не известно, однако при их чтении у Наморси должно было сложиться впечатление, что Ленин и Троцкий выполняют немецкие директивы и являются предателями. Свой интерес — тотальное уничтожение русского флота — «союзники» маскируют под простую заботу о том, чтобы противник Антанты не получил усиления. «Морской агент кэптен Кроми несколько раз ездил в Гельсингфорс, чтобы добиться от капитана первого ранга А. М. Щастного потопления флота» — пишет Г.К.Граф.
Кроми — этот тот самый резидент британской разведки, что через полгода будет застрелен чекистами в английском консульстве Петрограда. Чтобы Щастный не терзался сомнениями в деле уничтожения Балтийского флота, англичане показывают ему пример «беззаветного служения Родине». На базе нашего флота в Ганге, в нескольких десятках километрах от Гельсинфорса, в то время находится стоянка английских подводных лодок, в 1916-м году присланных британцами на Балтику. Английские субмарины «Е-1», «Е-8», «Е-9», «С-19», «С-26», «С-27» и «С-35», их база «Амстердам», а также три парохода взрываются по приказу британского командования. В литературе, посвящённой этим событиям, вы найдёте упоминание о том, что английские подлодки, якобы были взорваны в связи с невозможностью их перевода в русский порт. Это полная чушь, развеять которую можно одним простым фактом: в сё русские подводные лодки, стоявшие в тех же льдах, были благополучно эвакуированы из Гельсингфорса в Кронштадт.
Хотели бы спасти англичане свои подлодки, они имели полную возможность это сделать. И совсем не потому отправились на дно английские субмарины, что русские моряки, занятые решением своих проблем, не хотели спасать «союзные» корабли. Все значительно хитрее. В шахматах для достижения крупных успехов принято жертвовать пешками. Так вот, затопление подлодок, это для британцев, конечно, удар по своим. Одновременно — это понятный и простой пример для русских моряков. Мы англичане взрываем семь наших подводных лодок. Ну, а вы, русские взорвите весь свой флот! Чтобы он не достался немцам. Руководил уничтожением британских субмарин, все тот же наш старый знакомый — капитан Фрэнсис Кроми! Кадровый английский разведчик взрывает подлодки и на этом основании многие исследователи того периода записывают его в подводники. Хотя служил бравый капитан совсем в другом «ведомстве». Потому, что одновременно, для подстраховки, Кроми вёл переговоры и с тайной организацией морских офицеров. Мысль, внушаемая британским разведчиком и Щастному, и офицерам очень проста: оставление испорченных кораблей в финской столице это явное выполнение Лениным и Троцким заказа своих германских хозяев. Что в этом случае должны сделать настоящие русские патриоты?
Обратите внимание, что вариант спасения эскадры путём её передислокации англичане не предлагают. Ничего лучше потопления кораблей они посоветовать не могут! Да это и понятно, ведь им нужно именно уничтожение флота!
Вот здесь мы немного прервёмся и подумаем. Германия знает, что больше всего на свете Ленин боится продолжения немецкого наступления. Оно будет означать крушение Советской власти, крушение всего. Когда представится второй случай провести эксперимент по построению социалистического общества, не знает никто. Скорей всего, что никогда. Поэтому Германии на Ленина можно давить и мирным договором его шантажировать. «…Кто против немедленного, хотя и архитяжкого мира, тот губит Советскую власть», — писал в эти дни Ильич. Мир Ленину нужен, как воздух. Как же его сохранить? Очень просто: соблюдать мирный Брестский договор и не давать немцам повода для его нарушения. Это и есть вернейший способ сохранить столь нужный Ильичу мир. Буква мирного договора гласит, что есть у большевиков для этого целых две возможности. Альтернатива у Ленина простая: хочешь сохранить мир, либо переведи корабли в Кронштадт, либо оставь разоружёнными у финнов, что на деле означает передачу Германии. Итак, варианта действий всего два. Трактовки дальнейшего поведения Ленина и Троцкого историки тоже дают две. Первая гласит, что были они немецкими шпионами и всячески отрабатывали предоставленные Германией деньги, совершая разные действия в её интересах. Вторая утверждает, что были большевики хоть и красными интернационалистами, но все—таки действовали всегда в интересах своего народа. Вот давайте и оценим дальнейшие действия Ильича, все вышесказанное в голове имея.
Что должен сделать немецкий шпион? Под разными предлогами заблокировать выход Балтийского флота из финской столицы и постараться целёхоньким передать его своим германским хозяевам. Что должен сделать патриот своей страны? Постараться сохранить флот и вывести его из возникшей западни в Кронштадт. Советское правительство не делает ни того, ни другого: оно даёт официальное распоряжение выполнить предъявленное немцами требование, но при этом корабли привести в негодное состояние. Большевистская верхушка выбирает третий вариант! В чьих же интересах привести в негодность русский флот? В немецких? Нет, для немцев флот уже не опасен, заключён мирный Брестский договор, и русские пушки больше в немцев не стреляют. Флот немцам нужен целёхоньким, с германскими экипажами на борту! Чтобы его можно было использовать в боевых действиях.Затопление или порча кораблей большевиками, с немецкой точки зрения, это и есть неповиновение. Это вовсе не помощь «немецких шпионов» своим хозяевам.
А ссориться с немцами Ленину нельзя. Потому, что они сами ещё толком не знают, что им с Россией делать. Фельдмаршал фон Людендорф в своих «Воспоминаниях о войне» пишет об уничтожении Советской власти, как о вполне возможном развитии событий: «Мы могли свергнуть советское правительство и способствовать утверждению в России другой власти. В общей картине ведения войны это представило бы существенный успех. С новым русским правительством можно было заключить относительно Брестского договора новые соглашения».
Если бы большевики действительно выполняли немецкую волю, то они постара лись бы передать флот Германии целым.
Часто можно встретить информацию, что, мол, флот надо было взорвать, чтобы он не достался немцам. Допустим, что это так, однако в таком случае совершенно непонятно, почему полстраны Германии отдать можно, а три сотни кораблей нет! Почему, для спасения революции можно пожертвовать Украиной, Литвой, Латвией, Польшей, Эстонией и Грузией, а флот немцам отдать нельзя. Раз товарищи большевики столь щепетильны в делах распродажи собственной Родины, то не надо было вообще мирный договор с кайзером заключать. Если уж сказали «А», то придётся и «Б» говорить. Нелогично получается — сначала всё, что германцы потребовали, сделать, а потом из-за какого-то флота с ними снова вступать в конфликт. Какие интересы трудового народа требуют корабли утопить и уничтожить? Помимо всего прочего, линкоры и дредноуты просто стоят уйму денег и если новой социалистической России флот по какой-то неведомой причине больше не нужен, то его же можно просто продать! Ведь будут же большевики позже продавать культурные ценности, отчего же заодно и корабли не толкануть. На вырученные деньги можно купить продовольствие и накормить голодных питерских рабочих, их женщин и детей.
В интересах мировой революции надо было бы единственный в мире Красный флот сохранить, а не уничтожать и не портить.
Вот и выходит, что ни интересы Германии, ни интересы России, ни интересы трудящихся всей планеты, ленинский приказ об уничтожении флота не преследовал. Тогда кто же водил рукой Ильича, когда он столь серьёзное распоряжение отдавал? Для кого сильный русский флот — это ночной кошмар? Для англичан. Истребление русского флота для них задача, как бы сказал Ильич, «архиважная». Даже беспокойством за усиление немецкого флота в случае захвата наших кораблей, не объяснить настойчивое стремление британцев их потопить. «В частности, если германский флот был меньше английского почти в три раза, то русский был слабее германского раз в пять — пишет в своей книге капитан 2-го ранга Г.К. Граф — Из активных сил нашего Балтийского флота имели значение только четыре современных линейных корабля, присоединение которых к германскому флоту не дало бы ему всё-таки возможности состязаться с англичанами. Очевидно, англичане боялись не этого, и у них были свои какие-то особые соображения…».
В Москве Брюс Локкарт, Жак Садуль ведут постоянные консультации с Лениным и Троцким. Ильич лавирует, английские и французские разведчики настаивают. Они делают такое предложение советской верхушке, от которой отказаться нельзя. А план «союзников» все тот же, как и в случае с Романовыми. Раз не захотели пришедшие к власти фанатики-большевики, сгинуть сразу после разгона «Учредилки» и нарушения легитимности русской власти, то должны выполнить всю грязную работу. Ленину и компании, предстоит быстренько, с марта по июль:
— развалить страну;
— уничтожить основных претендентов на трон;
— потопить флот;
—полностью дезорганизовать армию, государственное управление и промышленность.
После чего волны «народного» возмущения, щедро оплаченные теми же англичанами и французами, сметут ненавистных большевиков. Спросить будет не с кого…
Ведя переговоры с немцами и «союзниками», Ленин имеет совершенно спокойную совесть. Не надо забывать, что мыслит он категориями мировыми: всеобщей революцией и царством рабочего класса на всей земле. Тогда, какая разница есть у вас флот или его нет! Будет мировая революция — все флоты будут вашими, не будет её и не устоит Советская Россия, имей она хоть самый мощный флот в мире! Не спасут её шесть «красных пролетарских» дредноутов, против десятков английских и французских. Спасение большевиков от интервентов не в корабельных стволах, а в закулисных переговорах! Понимая это, Ленин и идёт навстречу всем пожеланиям англичан и французов, также как отдал все желаемое немцам и австрийцам. Наложите даты всех описанных нами событий, и вы увидите, что они совпадают. Начало марта — Брестский мир, потом консультации о том, как себя вести в новых условиях. Все это звенья одного процесса, свидетельства закулисных договорённостей и ожесточённого торга между Лениным и «союзниками».
Красиво всё было задумано английской разведкой, и лежать бы Балтийскому флоту на дне, если бы не Алексей Михайлович Щастный. Он нарушил блестящую комбинацию и за это заплатил своей жизнью. Наморси принимает единственно полезное для интересов России решение, он принимает вариант, который ему никто не предлагал: ни Троцкий, ни британские агенты. Русский патриот, морской офицер, решает спасти флот! «Все старания Кроми ни к чему не привели. А. М. Щастный определённо заявил, что он, во что бы то ни стало, переведёт флот в Кронштадт» — указывает Г.К. Граф в своей книге, написанной всего через три(! ) года после описываемых событий.
Это был беспримерный акт мужества. 12-го марта 1918 года из Гельсингфорса в сопровождении ледоколов выходит первый отряд кораблей. Рейд, получивший название «Ледового перехода», проходил в крайне тяжёлых условиях, и не только из-за мощности льда и торосов. Спасению флота мешала неукомплектованность кораблей офицерами, и даже матросами! Большевистская политика привела к увольнению первых и активному дезертирству вторых. Сложилась ситуация, когда судами было просто некому управлять. Проблему частично удалось решить, разместив на борту солдат Свеаборгского гарнизона. Движению наших кораблей также тщетно пыталась помешать своим огнём финская батарея на острове Лавенсаари. Но, под угрозой огромных орудий дредноутов она быстро замолчала. Через 5 дней, 17-го марта 1918 года русские корабли благополучно прибыли в Кронштадт. Вслед за ними отправилась вторая группа судов, а последние корабли Балтийского флота ушли из Гельсингфорса в 9 часов утра 12-го апреля, за три часа до прихода туда немецкой эскадры. Ледовый переход, считавшийся невозможным, был осуществлён. Всего из 350 боевых судов Балтийского флота было спасено 236 кораблей, в том числе — все четыре дредноута.
Однако радоваться и отдыхать было рано. Английскую разведку спасение Балтийского флота совсем не устраивало. Пришлось ещё серьёзнее надавить на Ильича. О консультациях и переговорах между большевиками и британцами в своей книге «Мировой кризис» совершенно откровенно рассказывает Уинстон Черчилль. И даже называет даты, что для нас особенно важно!
«26 марта Троцкий сообщил Локкарту, нашему представителю в Москве, что он не возражает против вступления в Россию японских сил для противодействия германскому натиску, если только в этом выступлении будут участвовать другие союзники и дадут со своей стороны некоторые гарантии. Он просил, чтобы Великобритания назначила британскую морскую комиссию для реорганизации русского черноморского флота и выделила британского офицера для контроля над русскими железными дорогами. Как говорили, даже Ленин не возражал против иностранного вмешательства, имеющего целью борьбу с немцами, если союзники дадут гарантии, что они не будут вмешиваться во внутренние дела России. Англичане приложили все усилия, чтобы получить формальное приглашение от большевистских вождей».
Как был «реорганизован» англичанами Черноморский флот мы ещё с Вами увидим. Именно потому, что Британия поучаствовала в этом процессе, почти вся наша черноморская эскадра отправилась на дно! Балтийский флот «союзной» помощи в полном объёме избежал, поэтому остался цел. Тогда британская разведка, твёрдо ведущая свою линию на уничтожение русских кораблей, выйдет на переговоры с Лениным с новыми требованиями. Раз флот не затопили, большевикам придётся уступить в другом важном вопросе. Эти уступки приводят во второй половине марта к аресту Михаила Романова и других членов Династии. Жизнь Романовых обменивается на сохранение большевистской власти. 26-го марта Троцкий общается с представителем британского правительства Брюсом Локкартом, а уже 30-го марта семье Николая Романова объявляется о введении тюремного режима. В эти же дни успокоенный Владимир Ильич пишет свою программную работу «Очередные задачи Советской власти», где Гражданская война описывается, как уже выигранная и завершённая. Ленин так спокоен за своё будущее потому, что снова смог договориться с «союзниками». Приходится ему и Троцкому взять на себя не только кровь детей Николая II, но и гибель русского флота…
Заглянув за кулисы мировой политики, снова вернёмся на капитанский мостик балтийского линкора. Наморси Щастный и рядовые моряки считали свою задачу выполненной, а корабли спасёнными. В этот момент, из Москвы пришла новая неожиданная директива. Всего через 12 дней после Ледового перехода, н аркомвоенмор Троцкий прислал в Кронштадт секретный приказ — подготовить флот к взрыву! Удивлению и возмущению Щастного, получившего такую депешу 3-го мая не было границ. Спасённый с таким трудом Балтийский флот предполагалось затопить в устье Невы, дабы избежать их захвата немцами, наступление которых на город, большевистское руководство считало возможным. Прекрасно понимая, что вся эта круговерть шита белыми нитками и не надеясь особо на сознательность матросов, в той же директиве Троцкий приказал создать особые денежные счета в банке для исполнителей будущего взрыва!
Патриот Щастный сделал эти секретные приказы достоянием «морской общественности», что немедленно взбудоражило флот. Даже революционные братишки-матросики, ознакомившись со столь интересными приказами товарища Троцкого, почуяли неладное. Особенное возмущение экипажей вызвал тот факт, что за взрыв собственных кораблей предполагалось заплатить деньги. Это настолько попахивало банальным подкупом, что экипажи потребовали объяснений. «А в то же время в самом флоте упорно распространяются слухи о том, будто Советская власть обязалась перед немцами особым тайным пунктом договора уничтожить наш военный флот» — говорит об этом сам виновник возникновения чудовищных слухов Лев Давыдович Троцкий. Удивление сквозит в словах великого борца за свободу. Согласитесь — никакой почвы для таких мыслей у моряков быть не может. Нет никаких оснований заподозрить большевистскую верхушку в, прямо таки, маниакальном стремления стремлении затопить собственные боевые корабли. Беспокоиться флотской общественности не о чём! Большевики — они просто большие оригиналы, они все делают по-новому. Все правительства свои суда строят, а эти свои топят!
11-го мая 1918 года экипажи минной дивизии, стоявшей на Неве в центре города, постановили: «Петроградскую коммуну ввиду её полной неспособности и несостоятельности предпринять что-либо для спасения родины и Петрограда распустить». Всю власть, для спасения флота моряки потребовали передать морской диктатуре Балтийского флота. А уже 22-го мая на третьем Съезде делегатов Балтийского флота матросы заявили, что флот будет взорван только после боя. Таким образом, озвучив тайный приказ об уничтожении флота, и тот факт, что за это предполагалось платить деньги, Щастный сумел второй раз сорвать замыслы британской разведки. Оценить его действия просто: герой! Но, это современный взгляд. Троцкий даёт действиям Наморси другую оценку:
«Его задача была явно другая: пропустить сведения о денежных вкладах во флот в широкие массы его, вызвать подозрения, что кто-то кого-то хочет подкупить за спиной матросских масс для каких-то действий, о которых гласно и открыто говорить не хотят. Совершенно ясно, что таким путём Щастный делал совершенно невозможным подрыв флота в нужную минуту, ибо сам же искусственно вызывал у команд такое представление, будто бы этот подрыв делается не в интересах спасения революции и страны, а в каких-то посторонних интересах, под влиянием каких-то враждебных революции и народу требований и покушений».
Нас же во всей этой истории интересует только два вопроса:
— Отчего Ленин с Троцким с таким маниакальным упорством пытаются спасённые корабли затопить?
— Откуда у рабоче-крестьянской власти появилась столь странная идея, как выплата морякам денег за уничтожение своих собственных судов?
И до, и после этих событий воевали большевики всегда за идею, за светлое будущее, за мировую революцию. Никогда не слышал я, чтобы красные цепи поднимались в атаку за деньги или повышенные банковские проценты. Никто не рассказывал нам о коннице Будённого идущей в атаку за контрольный пакет акций или увеличение заработной платы.
Пройдёт двадцать с небольшим лет и немецкие войска будут снова у стен Петрограда-Ленинграда, но никому и в голову не придёт предлагать записываться питерским рабочим в ополчение за деньги! Ленинградцы будут умирать с голоду, но сдаваться врагу не будут, и никаких премий и поощрений им за это будет не нужно! Потому, что сражались они за Родину и за идею, а все эти деньги и счета, все это понятия — из другого, буржуазного мира. А тут на тебе — революция, 1918 год, красные матросы и… банковские вклады! Что-то концы с концами не сходятся. Кто же придумал выплачивать деньги революционным матросам?
Всплывшие странные факты, требовали объяснения, и Троцкому пришлось оправдываться! Был Лев Давыдович блестящим оратором и не менее талантливым публицистом, одним из лучших для своего времени. Но даже у него мы находим объяснение своему собственному приказу об уничтожении флота не очень убедительное, но зато очень интересное. Процитируем выступление, речь Троцкого на будущем процессе Наморси Щастного, где Лев Давыдович был свидетелем обвинения:
«Он (Щастный — Н.С.) прямо говорит, что Советская власть хочет „подкупить“ моряков для уничтожения родного флота. После этого по всему Балтийскому флоту пошли слухи о предложении Советской власти расплатиться немецким золотом за уничтожение русских кораблей, хотя, в действительности, дело обстояло наоборот, т.-е. золото предлагали англичане, ибо дело шло о том, чтобы не сдавать флота немцам».
Вот все и начинает проясняться, благодаря маа-аленькой оговорочке Льва Давыдовича! Золото предлагали англичане! Вот кому так свойственна вера во всемогущество золотого тельца, вот кто подкинул Троцкому идею подкупить моряков путём открытия им банковских счётов. Теперь всё сходится: «союзникам» для полного осуществления своего плана Революция-Р азложение-Распаднеобходимо потопление кораблей. Они давят на Ленина и Троцкого и обещают, как говорит Черчилль, «что они не будут вмешиваться во внутренние дела России», т.е. позволят Советской власти устоять. Цена этому нейтралитету — головы Романовых и затопление большевиками русского флота. Но Троцкий не был бы Троцким, если бы не попытался и в этой неприглядной истории выставить себя в благородном свете. Не напишешь же, о том, что прологом гибели русских кораблей, стал датский пароходик, на котором господин Бронштейн, с «союзными» деньгами в кармане плыл делать русскую революцию. Между прочим, всего лишь год назад! Теперь вот пора денежки отрабатывать. Поэтому революционному трибуналу, судившему Щастного, Лев Давыдович подробно объяснил (простите за длинную цитату):
«… при обсуждении вопроса о подготовительных мерах на случай необходимости уничтожения флота было обращено внимание на то, что, в случае внезапного нападения немецких судов, при содействии контрреволюционного комсостава на нашем собственном флоте, на кораблях у нас может создаться такое положение дезорганизации и хаоса, которое сделает совершенно невозможным действительный подрыв судов; чтобы обезопасить себя от такого положения, мы решили создать на каждом корабле, безусловно, надёжную и преданную революции группу моряков-ударников, которые, при всякой обстановке, будут готовы и способны уничтожить корабль, хотя бы пожертвовав своею собственной жизнью… Когда организация этих ударных групп находилась ещё в подготовительной стадии, к одному из членов морской коллегии явился видный английский морской офицер и заявил, что Англия настолько заинтересована в том, чтобы суда не попались в руки немцев, что готова щедро заплатить тем морякам, которые возьмут на себя обязательство в роковую минуту взорвать суда. Я немедленно распорядился прекратить всякие переговоры с этим господином. Но должен признать, что предложение это заставило нас подумать о вопросе, о котором мы, в суматохе и в сутолоке событий, не подумали до тех пор: именно, об обеспечении семейств тех моряков, которые подвергнут себя грозной опасности. Я поручил сообщить Щастному по прямому проводу, что на имя моряков-ударников правительство вносит определённую сумму».