Полицейская машина проехала мимо, исчез красный отблеск на ветках деревьев.
– Пошли, пошли, – прошептал Томми.
Вот показались и остальные машины. Первым проехал «плимут», за ним – трейлер, снизивший скорость, и наконец второй «плимут»; его тормозные огни образовали красное световое пятно на дорожном покрытии, осветив красным светом и ветки деревьев над их головами.
Паркер с Томми перебрались поближе к дороге. Второй «плимут» остановился как раз напротив них, и в рождественском наборе цветных огней трейлера видны были силуэты четырех сидевших в нем мужчин, они обсуждали что-то, склонив друг к другу головы, – несомненно, несчастный случай, вызвавший задержку.
Эд Мак-Кей рысью пробежал мимо трейлера к «плимуту». Когда он бежал, несоответствие формы его облику не так бросалось в глаза. Он подбежал к машине с той стороны, где сидел водитель, и, когда тот опустил боковое стекло, Мак-Кей заговорил очень громко, чтобы его услышали и сидевшие позади.
– Похоже, кто-то лежит под колесами машины, там, впереди. Надо откатить ее в сторону, – сказал он.
Водитель что-то ответил. Вероятно сказал, что нельзя предпринимать никаких действий по отношению к пострадавшему до прибытия «скорой помощи», потому что Мак-Кей возразил:
– Отсюда? В этот час? Наша задача откатить с пострадавшего машину и остановить кровотечение, иначе он умрет. Пошли.
Четверо мужчин вылезли из «плимута»: двое, сидевших впереди, – в форме, двое с заднего сиденья – в гражданском платье. Мак-Кей заорал, чтобы они поторапливались, и все пятеро трусцой направились мимо трейлера к «доджу».
Паркер с Томми, выйдя из-за деревьев, поспешили к машине. Водитель захлопнул свою дверцу, но второй охранник, сидевший рядом с ним, оставил ее открытой. Паркер, скользнув в машину, дотянулся до ключа зажигания и выключил мотор. Поскольку мотор трейлера издавал больше шума и находился ближе к ушедшим, они не догадались, что мотор «плимута» не работает. Паркер, забрав ключи от машины, вылез из «плимута» и опустил ключи в карман своей куртки.
Томми стоял у задних дверей трейлера, осторожно выглядывая, чтобы видеть, как развертываются события. Как только Паркер, обогнув спереди «плимут», присоединился к нему, Томми, на лице которого плясали желто-красные блики, отбрасываемые габаритными огнями трейлера, с довольной улыбкой сказал:
– Все вышли из машин.
Паркер, встав рядом с ним, осторожно высунул голову из-за кузова трейлера. Впереди двенадцать мужчин суетились около «доджа», свет фар стоявшего впереди «плимута» освещал их фигуры. Мак-Кей с присоединившимся к нему Деверсом орали на них, не давая им времени остановиться и оглядеться и создавая нервозную обстановку, мешавшую им заметить, что под колесами «доджа» никого нет.
– Всем встать вдоль машины! – орал Мак-Кей. – Напротив машины! Нам надо всем вместе навалиться на нее, черт побери! Всем встать напротив машины!
Все подчинились его приказаниям. Десять человек выстроились линейкой вдоль «доджа», лицом к машине, спиной к Деверсу и Мак-Кею. Мак-Кей стоял в некотором отдалении, отдавая приказания всей группе, а Деверс работал с людьми, указывая каждому его место; Мак-Кей выполнял роль пастуха, а Деверс – его сторожевого пса.
Паркер, выйдя из-за трейлера, направился к ним. Томми не отставал от него. Пятеро частных охранников, четверо гражданских лиц, водитель трейлера, – все выстроились в линейку вдоль «доджа». Теперь Паркер, достав револьвер, шел уверенной походкой, не торопясь и не стараясь остаться незамеченным. Они уже держали всех под своим контролем.
Все десять человек полностью подчинялись указаниям Мак-Кея. Он вынул из кобуры, висевшей на правом боку, револьвер и, прицелившись в сторону леса, выстрелил. Под открытым небом звук выстрела прозвучал не очень громко, но все разом замолчали, будто кто-то выключил радио. Все десятеро умолкли, обратив к ним недоумевающие лица. Деверс, мгновенно отступив назад, также достал револьвер. Паркер и Томми, с оружием в руках, встали по обе стороны от Мак-Кея.
– Не двигаться! – заорал Мак-Кей. – Стоять смирно!
Смена декораций произошла в одно мгновение. Их было всего четверо против десятерых, но эти десятеро растерялись, не в силах сразу осмыслить изменившуюся ситуацию; им потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что полицейские офицеры – переодетые грабители, а нескольких секунд оказалось вполне достаточно для нападавших. В недоумении люди застыли на месте, а когда пришли в себя, новая расстановка сил уже закрепилась.
Мак-Кей действовал безошибочно, заставив их подчиняться себе, пока они еще не оправились от растерянности.
– Если хоть один из вас шевельнется – убью! Повернуться! Стоять лицом к машине! – заорал он. – Всем повернуться к машине, черт побери! Мне без разницы, кого пристрелить!
Все послушно повернулись лицом к машине, переминаясь с ноги на ногу, толкая друг друга локтями, обмениваясь недоуменными взглядами. Каждый повиновался потому, что повиновался его сосед, и вскоре все десятеро стояли цепочкой, повернувшись лицом к «доджу».
Пока все складывалось удачно, но долго так продолжаться не могло. Паркер с Мак-Кеем держали на прицеле всю группу, а Томми с Деверсом обыскивали всех, отбирая только оружие. Оказалось, что вооружены только пятеро охранников, у каждого в кобуре лежал револьвер. Револьверы отобрали и забросили их подальше, в кусты.
Теперь предстояло лишить их свободы передвижения. В багажнике «доджа» лежали заранее заготовленные куски шнура. Томми достал их, и они с Деверсом пошли вдоль строя, связывая людям руки за спиной.
К этому времени люди уже оправились от удивления, и несколько человек перешли к угрозам: «Вам несдобровать!», «Вам не удастся скрыться!» – полный набор бессмысленных предупреждений. Пусть себе говорят, до тех пор, пока таким образом они выражают свою враждебность и замешательство, можно не опасаться серьезных неприятностей.
Когда связали четверых, Мак-Кей, засунув в кобуру свой револьвер, пришел на помощь Томми и Деверсу, оставив Паркера сторожить оставшихся с оружием в руках. Если бы все захваченные в плен бросились сейчас бежать, наверняка нескольким удалось бы скрыться. Но они не успели выработать плана совместных действий, и никто не хотел рисковать в одиночку, так что четверо нападавших без помех закончили свою работу.
То, что произошло дальше, напоминало сцену из фильма о Второй мировой войне. Всех десятерых, как военнопленных, погнали через шоссе к боковой дороге, по которой до этого приехали Паркер с Томми. Паркер сел за руль «доджа» и задом выехал с грунта, затем развернул машину и медленно поехал за Мак-Кеем и Деверсом, которые гнали людей по боковой дороге, освещаемой фарами «доджа». Одетые в форму Мак-Кей и Деверс, а также пятеро охранников усиливали впечатление, что конвоиры ведут в лес военнопленных.
Томми тем временем забрался в кабину трейлера. Первоначально Мак-Кей сам собирался отогнать трейлер с места боевых действий, но когда выяснилось, что Томми, среди других своих многочисленных и зачастую неожиданных достоинств, умеет водить грузовые машины, они поменялись ролями. Мак-Кей нагонял на людей больше страха, чем Томми, если держал кого-то на прицеле. Паркер увидел в зеркале заднего обзора, что Томми, обогнув стоявший впереди «плимут», умчался на своем тягаче.
Они не стали углубляться слишком далеко в лес со своими пленниками, а привязали их ремнями к стволам деревьев, точно так же, как поступили до этого с двумя полицейскими. Мак-Кей охранял постепенно уменьшающуюся группу не привязанных еще пленников, а Паркер с Деверсом занимались своим делом. Справившись с этой работой, все трое вернулись к «доджу». Паркер сел за руль, а остальные устроились на заднем сиденье, чтобы сменить одежду. Пятясь задом, Паркер вывел «додж» на шоссе, и они с Деверсом перегнали оба «плимута» на боковую дорогу, подальше, чтобы их не увидели с шоссе в случае, если мимо проедет какая-нибудь машина. Деверс, не успевший до конца переодеться, был в одних носках, майке и полицейских брюках. Пока они с Паркером бежали назад, к «доджу», по грунтовой дороге, он то и дело негромко покряхтывал, когда под ноги попадались острые камешки. Паркер снова сел за руль, а Деверс забрался на заднее сиденье заканчивать свой туалет. Паркер погнал машину на север.
Он догнал трейлер, ехавший со скоростью около пятидесяти миль в час, неподалеку от городка Окони и ехал за ним несколько миль, вплоть до заправочной станции, находившейся южнее Паны. Окна станции украшал огромный плакат: «Сдается в аренду».
Вдали, на востоке, небо начало сереть – первый признак приближавшегося рассвета, но на земле по-прежнему царила ночь. Когда Паркер, поставив «додж» на тормоза, выключил фары и Томми, остановивший свой трейлер сбоку от станции, сделал то же самое, поначалу им показалось, что не видно ни зги. Паркер открыл дверцу машины, и зажглась лампочка в салоне, за его пределами ничего не было видно. Паркер вылез на бетонное покрытие автостоянки, Мак-Кей с Деверсом последовали его примеру. Они уже переоделись в свою одежду. Когда дверцы машины захлопнулись, их обступила абсолютная темнота.
Единственным ориентиром оставался силуэт здания заправочной станции. Паркер осторожно, чтобы случайно не оступиться, обошел кругом бензоколонку и ощупью направился к кабине трейлера. Коснувшись его металлической обшивки, он почти физически ощутил спрятанные внутри картины: полотна, деревянные рамы, масляные краски. Керуан и отдел супермаркета накануне Дня матери, Биглер и шесть скульптур из Сан-Симеона... Только с третьей попытки он добился каких-то результатов.
Но это только начало. Впереди еще большая работа.
Зажглись желтые габаритные огни, тусклые, но хорошо различимые. Это были парковочные огни темно-зеленого «рео», тягача, на боковых дверцах которого красными буквами было написано: «Великие озера. Дальние перевозки. Висконсин, 552-6299». Тягач притулился у здания станции, развернувшись в сторону шоссе. Томми должен был поставить свой трейлер как можно ближе к нему, чтобы габаритные огни тягача освещали трейлер.
Лу Стернберг осторожно спустился по ступенькам кабины. Он был одет не по погоде: в той же кепке, что прежде, но вместо плаща на нем теперь была короткая коричневая кожаная куртка на «молнии». Благодаря куртке, кепке, зеленым штанам из плотной ткани и грубым ботинкам он превратился из низкорослого грузного бухгалтера в низкорослого грузного водителя грузовика. Обогнув кабину тягача, он присоединился к остальным, собравшимся около его машины.
– Сегодня ночью сыро, – недовольно произнес он вместо приветствия.
– Наверное, напоминает вам родину, – язвительно заметил Томми.
– А ты бывал в Лондоне? – недовольно спросил у него Стернберг, достав из кармана пакетик жевательной резинки без сахара и осуждающе посмотрев на молодого человека.
– Не-а, – беззаботно ответил Томми, – мне климат не подходит: слишком сыро.
– Не болтай зря о том, чего не знаешь, – назидательным тоном произнес Стернберг, разворачивая пакетик с жевательной резинкой.
– За дело! – оборвал их затянувшийся диалог Паркер.
– Верно, – кивнул Стернберг.
Засунув в рот жевательную резинку, он положил обертку в карман куртки и направился к своему тягачу. Паркер пошел за ним, а остальные занялись другой работой. Они предварительно отрепетировали свои действия, но им не приходилось еще работать при таком скудном освещении. На грязной стенке кабины тягача, там, где обычно прицепляют трейлер, были прикреплены две лестницы, связанные веревками. Паркер со Стернбергом молча отвязали их, а веревки забросили в кабину, потом перенесли лестницы к украденному трейлеру, поставив каждую у его боковых стенок.
Трое остальных тем временем достали из багажника «доджа» необходимое оборудование: банки красной краски с распылителем и большого размера картонные трафареты, два на три фута каждый лист с одной только буквой.
Работать в темноте оказалось очень трудно. Мак-Кей и Деверс – с одной стороны, Паркер и Томми – с другой. Клейкой лентой они прикрепили трафареты повыше, на боковых стенках трейлера, а Лу Стернберг тем временем отцепил трейлер от тягача. Сначала он отсоединил скреплявшие их рукава и провода, а потом убрал тягач с дороги. К этому времени все трафареты уже были укреплены на боках трейлера; в тусклом свете парковочных огней тягача с трудом можно было прочитать надпись: «Великие озера»; вырезанные в картоне буквы протянулись по всей длине каждой из боковых стенок трейлера.
Томми с Деверсом, как самые легкие, взобравшись на лестницы, занялись окраской, а Паркер с Мак-Кеем перетаскивали лестницы с места на место по бетонированной площадке. Стернберг подогнал свой тягач к трейлеру и поставил его так, чтобы прикрепить к нему трейлер сразу же, как закончится перекраска кузова. Он вылез из кабины, держа в руках табличку с номером Висконсина, и с помощью плоскогубцев и отверток сменил номер на трейлере, поставив свой.
Небо на востоке посветлело. Мимо них, не снижая скорости, промчалась в южном направлении машина, минутой позже на север проехал пикап. К этому времени трафареты уже сняли с боков трейлера и погрузили вместе с пустыми банками из-под эмали в багажник «доджа». Стернберг принялся прикреплять тягач к трейлеру, а Мак-Кей коротким ломиком взломал с треском двери трейлера.
Громко и резко завыла сирена, однотонный вой нарушил тишину. Но они были готовы к этому и знали, как действовать. Пока Паркер с Мак-Кеем укладывали в трейлер лестницы, запихнув их между прикрепленными к стенкам трейлера ящиками. Деверс, проследив, откуда исходит вой, обрезал провода. Обступившая их тишина, казалось, имела свое, постепенно затухающее звучание.
Томми приберег банку краски с распылителем и теперь обрызгивал дверцы кабины «мэка», чтобы закрасить название компании. Красная краска, которой он закрашивал кабину, не совпадала по тону с ее первоначальной окраской, но они не обращали на это внимания, поскольку на бывших в употреблении тягачах сплошь и рядом неряшливо закрашивают название прежней компании.
Стернберг же успел прикрепить тягач к трейлеру, а Паркер с Мак-Кеем закрыли его дверцы. Правда, дверцы закрывались уже не так плотно, как раньше, но на такую мелочь едва ли обратят внимание.
Заработал мотор тягача, вспыхнули фары. Томми развернул машину на тесной площадке, и Паркер внимательно осмотрел в свете фар правый бок трейлера. Подтеков краски оказалось совсем немного. С тягачом другой марки и другого цвета, с другим номером позади и с названием компании, написанным на обоих боках трейлера, это была уже совсем другая машина. У Стернберга имелись все необходимые бумаги, чтобы в случае чего подтвердить этот факт. Единственный способ избежать осмотра трейлера – обогнать их преследователей.
Загорелись габаритные огни, Стернберг вылез из кабины и, обойдя машину кругом, проверил, все ли в порядке. Глупо, если полиция остановит его только потому, что не горит какой-нибудь габаритный огонь. А если Стернберга арестуют, раскроется грандиозная кража.
«Мэк», развернувшись на стоянке возле бензоколонки, уже выскочил на шоссе, взяв направление на север. До Спрингфилда почти сорок пять миль. Томми оставит «мэк» там, неподалеку от железнодорожной станции, а потом разыщет Ноэл с «фольксвагеном». Эта парочка поедет на запад, в штат Миссури, переправится через реку около Ганнибала, а потом, в штате Айова, они повернут на север. Ночевать они собирались в Девенпорте, а потом, по шоссе номер 80, ведущему на восток, отправиться на следующий день дальше. В Кливленде у них жили друзья, и они могли переночевать там в четверг ночью. Мак-Кей должен позвонить им туда не позднее воскресенья.
Стернберг, внимательно осмотрев трейлер, вскарабкался в кабину. Он включил мотор и, сделав широкий разворот, выехал на шоссе минуту спустя после Томми, хотя не мог ехать с такой скоростью, как тот. Стернберг тоже взял направление на север, но ему предстояло проехать, придерживаясь этого курса, только несколько миль; у Паны он свернет на восток по 57-й магистрали и поедет на север, к Чикаго. Там поставит трейлер в безопасном месте и дождется Мак-Кея, созвонившись предварительно с ним; затем они передадут груз Гриффиту.
Паркер, Мак-Кей и Деверс стояли, наблюдая за удалявшимся трейлером. С каждой минутой становилось светлее, на востоке горизонт начинал голубеть, теряя серый оттенок. В свете разгоравшегося утра они внимательно осмотрели стоянку.
– Мы справились с этим делом, – удовлетворенно сказал Мак-Кей.
Паркер не ответил ему. Отвернувшись от своих товарищей, он направился к «доджу», и секундой позже они присоединились к нему.
Глава 2
Глава 3
– Пошли, пошли, – прошептал Томми.
Вот показались и остальные машины. Первым проехал «плимут», за ним – трейлер, снизивший скорость, и наконец второй «плимут»; его тормозные огни образовали красное световое пятно на дорожном покрытии, осветив красным светом и ветки деревьев над их головами.
Паркер с Томми перебрались поближе к дороге. Второй «плимут» остановился как раз напротив них, и в рождественском наборе цветных огней трейлера видны были силуэты четырех сидевших в нем мужчин, они обсуждали что-то, склонив друг к другу головы, – несомненно, несчастный случай, вызвавший задержку.
Эд Мак-Кей рысью пробежал мимо трейлера к «плимуту». Когда он бежал, несоответствие формы его облику не так бросалось в глаза. Он подбежал к машине с той стороны, где сидел водитель, и, когда тот опустил боковое стекло, Мак-Кей заговорил очень громко, чтобы его услышали и сидевшие позади.
– Похоже, кто-то лежит под колесами машины, там, впереди. Надо откатить ее в сторону, – сказал он.
Водитель что-то ответил. Вероятно сказал, что нельзя предпринимать никаких действий по отношению к пострадавшему до прибытия «скорой помощи», потому что Мак-Кей возразил:
– Отсюда? В этот час? Наша задача откатить с пострадавшего машину и остановить кровотечение, иначе он умрет. Пошли.
Четверо мужчин вылезли из «плимута»: двое, сидевших впереди, – в форме, двое с заднего сиденья – в гражданском платье. Мак-Кей заорал, чтобы они поторапливались, и все пятеро трусцой направились мимо трейлера к «доджу».
Паркер с Томми, выйдя из-за деревьев, поспешили к машине. Водитель захлопнул свою дверцу, но второй охранник, сидевший рядом с ним, оставил ее открытой. Паркер, скользнув в машину, дотянулся до ключа зажигания и выключил мотор. Поскольку мотор трейлера издавал больше шума и находился ближе к ушедшим, они не догадались, что мотор «плимута» не работает. Паркер, забрав ключи от машины, вылез из «плимута» и опустил ключи в карман своей куртки.
Томми стоял у задних дверей трейлера, осторожно выглядывая, чтобы видеть, как развертываются события. Как только Паркер, обогнув спереди «плимут», присоединился к нему, Томми, на лице которого плясали желто-красные блики, отбрасываемые габаритными огнями трейлера, с довольной улыбкой сказал:
– Все вышли из машин.
Паркер, встав рядом с ним, осторожно высунул голову из-за кузова трейлера. Впереди двенадцать мужчин суетились около «доджа», свет фар стоявшего впереди «плимута» освещал их фигуры. Мак-Кей с присоединившимся к нему Деверсом орали на них, не давая им времени остановиться и оглядеться и создавая нервозную обстановку, мешавшую им заметить, что под колесами «доджа» никого нет.
– Всем встать вдоль машины! – орал Мак-Кей. – Напротив машины! Нам надо всем вместе навалиться на нее, черт побери! Всем встать напротив машины!
Все подчинились его приказаниям. Десять человек выстроились линейкой вдоль «доджа», лицом к машине, спиной к Деверсу и Мак-Кею. Мак-Кей стоял в некотором отдалении, отдавая приказания всей группе, а Деверс работал с людьми, указывая каждому его место; Мак-Кей выполнял роль пастуха, а Деверс – его сторожевого пса.
Паркер, выйдя из-за трейлера, направился к ним. Томми не отставал от него. Пятеро частных охранников, четверо гражданских лиц, водитель трейлера, – все выстроились в линейку вдоль «доджа». Теперь Паркер, достав револьвер, шел уверенной походкой, не торопясь и не стараясь остаться незамеченным. Они уже держали всех под своим контролем.
Все десять человек полностью подчинялись указаниям Мак-Кея. Он вынул из кобуры, висевшей на правом боку, револьвер и, прицелившись в сторону леса, выстрелил. Под открытым небом звук выстрела прозвучал не очень громко, но все разом замолчали, будто кто-то выключил радио. Все десятеро умолкли, обратив к ним недоумевающие лица. Деверс, мгновенно отступив назад, также достал револьвер. Паркер и Томми, с оружием в руках, встали по обе стороны от Мак-Кея.
– Не двигаться! – заорал Мак-Кей. – Стоять смирно!
Смена декораций произошла в одно мгновение. Их было всего четверо против десятерых, но эти десятеро растерялись, не в силах сразу осмыслить изменившуюся ситуацию; им потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что полицейские офицеры – переодетые грабители, а нескольких секунд оказалось вполне достаточно для нападавших. В недоумении люди застыли на месте, а когда пришли в себя, новая расстановка сил уже закрепилась.
Мак-Кей действовал безошибочно, заставив их подчиняться себе, пока они еще не оправились от растерянности.
– Если хоть один из вас шевельнется – убью! Повернуться! Стоять лицом к машине! – заорал он. – Всем повернуться к машине, черт побери! Мне без разницы, кого пристрелить!
Все послушно повернулись лицом к машине, переминаясь с ноги на ногу, толкая друг друга локтями, обмениваясь недоуменными взглядами. Каждый повиновался потому, что повиновался его сосед, и вскоре все десятеро стояли цепочкой, повернувшись лицом к «доджу».
Пока все складывалось удачно, но долго так продолжаться не могло. Паркер с Мак-Кеем держали на прицеле всю группу, а Томми с Деверсом обыскивали всех, отбирая только оружие. Оказалось, что вооружены только пятеро охранников, у каждого в кобуре лежал револьвер. Револьверы отобрали и забросили их подальше, в кусты.
Теперь предстояло лишить их свободы передвижения. В багажнике «доджа» лежали заранее заготовленные куски шнура. Томми достал их, и они с Деверсом пошли вдоль строя, связывая людям руки за спиной.
К этому времени люди уже оправились от удивления, и несколько человек перешли к угрозам: «Вам несдобровать!», «Вам не удастся скрыться!» – полный набор бессмысленных предупреждений. Пусть себе говорят, до тех пор, пока таким образом они выражают свою враждебность и замешательство, можно не опасаться серьезных неприятностей.
Когда связали четверых, Мак-Кей, засунув в кобуру свой револьвер, пришел на помощь Томми и Деверсу, оставив Паркера сторожить оставшихся с оружием в руках. Если бы все захваченные в плен бросились сейчас бежать, наверняка нескольким удалось бы скрыться. Но они не успели выработать плана совместных действий, и никто не хотел рисковать в одиночку, так что четверо нападавших без помех закончили свою работу.
То, что произошло дальше, напоминало сцену из фильма о Второй мировой войне. Всех десятерых, как военнопленных, погнали через шоссе к боковой дороге, по которой до этого приехали Паркер с Томми. Паркер сел за руль «доджа» и задом выехал с грунта, затем развернул машину и медленно поехал за Мак-Кеем и Деверсом, которые гнали людей по боковой дороге, освещаемой фарами «доджа». Одетые в форму Мак-Кей и Деверс, а также пятеро охранников усиливали впечатление, что конвоиры ведут в лес военнопленных.
Томми тем временем забрался в кабину трейлера. Первоначально Мак-Кей сам собирался отогнать трейлер с места боевых действий, но когда выяснилось, что Томми, среди других своих многочисленных и зачастую неожиданных достоинств, умеет водить грузовые машины, они поменялись ролями. Мак-Кей нагонял на людей больше страха, чем Томми, если держал кого-то на прицеле. Паркер увидел в зеркале заднего обзора, что Томми, обогнув стоявший впереди «плимут», умчался на своем тягаче.
Они не стали углубляться слишком далеко в лес со своими пленниками, а привязали их ремнями к стволам деревьев, точно так же, как поступили до этого с двумя полицейскими. Мак-Кей охранял постепенно уменьшающуюся группу не привязанных еще пленников, а Паркер с Деверсом занимались своим делом. Справившись с этой работой, все трое вернулись к «доджу». Паркер сел за руль, а остальные устроились на заднем сиденье, чтобы сменить одежду. Пятясь задом, Паркер вывел «додж» на шоссе, и они с Деверсом перегнали оба «плимута» на боковую дорогу, подальше, чтобы их не увидели с шоссе в случае, если мимо проедет какая-нибудь машина. Деверс, не успевший до конца переодеться, был в одних носках, майке и полицейских брюках. Пока они с Паркером бежали назад, к «доджу», по грунтовой дороге, он то и дело негромко покряхтывал, когда под ноги попадались острые камешки. Паркер снова сел за руль, а Деверс забрался на заднее сиденье заканчивать свой туалет. Паркер погнал машину на север.
Он догнал трейлер, ехавший со скоростью около пятидесяти миль в час, неподалеку от городка Окони и ехал за ним несколько миль, вплоть до заправочной станции, находившейся южнее Паны. Окна станции украшал огромный плакат: «Сдается в аренду».
Вдали, на востоке, небо начало сереть – первый признак приближавшегося рассвета, но на земле по-прежнему царила ночь. Когда Паркер, поставив «додж» на тормоза, выключил фары и Томми, остановивший свой трейлер сбоку от станции, сделал то же самое, поначалу им показалось, что не видно ни зги. Паркер открыл дверцу машины, и зажглась лампочка в салоне, за его пределами ничего не было видно. Паркер вылез на бетонное покрытие автостоянки, Мак-Кей с Деверсом последовали его примеру. Они уже переоделись в свою одежду. Когда дверцы машины захлопнулись, их обступила абсолютная темнота.
Единственным ориентиром оставался силуэт здания заправочной станции. Паркер осторожно, чтобы случайно не оступиться, обошел кругом бензоколонку и ощупью направился к кабине трейлера. Коснувшись его металлической обшивки, он почти физически ощутил спрятанные внутри картины: полотна, деревянные рамы, масляные краски. Керуан и отдел супермаркета накануне Дня матери, Биглер и шесть скульптур из Сан-Симеона... Только с третьей попытки он добился каких-то результатов.
Но это только начало. Впереди еще большая работа.
Зажглись желтые габаритные огни, тусклые, но хорошо различимые. Это были парковочные огни темно-зеленого «рео», тягача, на боковых дверцах которого красными буквами было написано: «Великие озера. Дальние перевозки. Висконсин, 552-6299». Тягач притулился у здания станции, развернувшись в сторону шоссе. Томми должен был поставить свой трейлер как можно ближе к нему, чтобы габаритные огни тягача освещали трейлер.
Лу Стернберг осторожно спустился по ступенькам кабины. Он был одет не по погоде: в той же кепке, что прежде, но вместо плаща на нем теперь была короткая коричневая кожаная куртка на «молнии». Благодаря куртке, кепке, зеленым штанам из плотной ткани и грубым ботинкам он превратился из низкорослого грузного бухгалтера в низкорослого грузного водителя грузовика. Обогнув кабину тягача, он присоединился к остальным, собравшимся около его машины.
– Сегодня ночью сыро, – недовольно произнес он вместо приветствия.
– Наверное, напоминает вам родину, – язвительно заметил Томми.
– А ты бывал в Лондоне? – недовольно спросил у него Стернберг, достав из кармана пакетик жевательной резинки без сахара и осуждающе посмотрев на молодого человека.
– Не-а, – беззаботно ответил Томми, – мне климат не подходит: слишком сыро.
– Не болтай зря о том, чего не знаешь, – назидательным тоном произнес Стернберг, разворачивая пакетик с жевательной резинкой.
– За дело! – оборвал их затянувшийся диалог Паркер.
– Верно, – кивнул Стернберг.
Засунув в рот жевательную резинку, он положил обертку в карман куртки и направился к своему тягачу. Паркер пошел за ним, а остальные занялись другой работой. Они предварительно отрепетировали свои действия, но им не приходилось еще работать при таком скудном освещении. На грязной стенке кабины тягача, там, где обычно прицепляют трейлер, были прикреплены две лестницы, связанные веревками. Паркер со Стернбергом молча отвязали их, а веревки забросили в кабину, потом перенесли лестницы к украденному трейлеру, поставив каждую у его боковых стенок.
Трое остальных тем временем достали из багажника «доджа» необходимое оборудование: банки красной краски с распылителем и большого размера картонные трафареты, два на три фута каждый лист с одной только буквой.
Работать в темноте оказалось очень трудно. Мак-Кей и Деверс – с одной стороны, Паркер и Томми – с другой. Клейкой лентой они прикрепили трафареты повыше, на боковых стенках трейлера, а Лу Стернберг тем временем отцепил трейлер от тягача. Сначала он отсоединил скреплявшие их рукава и провода, а потом убрал тягач с дороги. К этому времени все трафареты уже были укреплены на боках трейлера; в тусклом свете парковочных огней тягача с трудом можно было прочитать надпись: «Великие озера»; вырезанные в картоне буквы протянулись по всей длине каждой из боковых стенок трейлера.
Томми с Деверсом, как самые легкие, взобравшись на лестницы, занялись окраской, а Паркер с Мак-Кеем перетаскивали лестницы с места на место по бетонированной площадке. Стернберг подогнал свой тягач к трейлеру и поставил его так, чтобы прикрепить к нему трейлер сразу же, как закончится перекраска кузова. Он вылез из кабины, держа в руках табличку с номером Висконсина, и с помощью плоскогубцев и отверток сменил номер на трейлере, поставив свой.
Небо на востоке посветлело. Мимо них, не снижая скорости, промчалась в южном направлении машина, минутой позже на север проехал пикап. К этому времени трафареты уже сняли с боков трейлера и погрузили вместе с пустыми банками из-под эмали в багажник «доджа». Стернберг принялся прикреплять тягач к трейлеру, а Мак-Кей коротким ломиком взломал с треском двери трейлера.
Громко и резко завыла сирена, однотонный вой нарушил тишину. Но они были готовы к этому и знали, как действовать. Пока Паркер с Мак-Кеем укладывали в трейлер лестницы, запихнув их между прикрепленными к стенкам трейлера ящиками. Деверс, проследив, откуда исходит вой, обрезал провода. Обступившая их тишина, казалось, имела свое, постепенно затухающее звучание.
Томми приберег банку краски с распылителем и теперь обрызгивал дверцы кабины «мэка», чтобы закрасить название компании. Красная краска, которой он закрашивал кабину, не совпадала по тону с ее первоначальной окраской, но они не обращали на это внимания, поскольку на бывших в употреблении тягачах сплошь и рядом неряшливо закрашивают название прежней компании.
Стернберг же успел прикрепить тягач к трейлеру, а Паркер с Мак-Кеем закрыли его дверцы. Правда, дверцы закрывались уже не так плотно, как раньше, но на такую мелочь едва ли обратят внимание.
Заработал мотор тягача, вспыхнули фары. Томми развернул машину на тесной площадке, и Паркер внимательно осмотрел в свете фар правый бок трейлера. Подтеков краски оказалось совсем немного. С тягачом другой марки и другого цвета, с другим номером позади и с названием компании, написанным на обоих боках трейлера, это была уже совсем другая машина. У Стернберга имелись все необходимые бумаги, чтобы в случае чего подтвердить этот факт. Единственный способ избежать осмотра трейлера – обогнать их преследователей.
Загорелись габаритные огни, Стернберг вылез из кабины и, обойдя машину кругом, проверил, все ли в порядке. Глупо, если полиция остановит его только потому, что не горит какой-нибудь габаритный огонь. А если Стернберга арестуют, раскроется грандиозная кража.
«Мэк», развернувшись на стоянке возле бензоколонки, уже выскочил на шоссе, взяв направление на север. До Спрингфилда почти сорок пять миль. Томми оставит «мэк» там, неподалеку от железнодорожной станции, а потом разыщет Ноэл с «фольксвагеном». Эта парочка поедет на запад, в штат Миссури, переправится через реку около Ганнибала, а потом, в штате Айова, они повернут на север. Ночевать они собирались в Девенпорте, а потом, по шоссе номер 80, ведущему на восток, отправиться на следующий день дальше. В Кливленде у них жили друзья, и они могли переночевать там в четверг ночью. Мак-Кей должен позвонить им туда не позднее воскресенья.
Стернберг, внимательно осмотрев трейлер, вскарабкался в кабину. Он включил мотор и, сделав широкий разворот, выехал на шоссе минуту спустя после Томми, хотя не мог ехать с такой скоростью, как тот. Стернберг тоже взял направление на север, но ему предстояло проехать, придерживаясь этого курса, только несколько миль; у Паны он свернет на восток по 57-й магистрали и поедет на север, к Чикаго. Там поставит трейлер в безопасном месте и дождется Мак-Кея, созвонившись предварительно с ним; затем они передадут груз Гриффиту.
Паркер, Мак-Кей и Деверс стояли, наблюдая за удалявшимся трейлером. С каждой минутой становилось светлее, на востоке горизонт начинал голубеть, теряя серый оттенок. В свете разгоравшегося утра они внимательно осмотрели стоянку.
– Мы справились с этим делом, – удовлетворенно сказал Мак-Кей.
Паркер не ответил ему. Отвернувшись от своих товарищей, он направился к «доджу», и секундой позже они присоединились к нему.
Глава 2
Мак-Кей вошел в номер с газетой в руках.
– Здесь сказано, что мы сидим за решеткой, – весело сказал он.
Паркер лежал поверх неразобранной постели, сняв только рубашку и ботинки.
– Дай-ка посмотреть, – попросил он, садясь.
– Лично я пока вольная птица, – усмехнулся Мак-Кей, протягивая ему газету. – Пойду разбужу Стена.
Паркер, кивнув в ответ, принялся изучать газету, а Мак-Кей пошел к Деверсу. Ограбление шло вторым номером на первой странице, в левом верхнем углу; сообщение из ООН – в правом верхнем углу, а посреди полосы – забастовка докеров. Заголовок гласил: «Похищено произведений искусства на миллион долларов», в этом уже заключалась неточность. История ограбления изобиловала красочными подробностями, от которых перехватывало дыхание, и была несколько фальсифицирована; кроме того, давалось описание украденных картин. Более подробно история излагалась на внутренних полосах газеты, а внизу первой полосы имелась вставка с подзаголовком: «Воры задержаны». «Полиция штата Иллинойс, – говорилось в ней, – сообщила сегодня в полдень, что поймала часть банды, укравшей картины, неподалеку от Гейлсберга. Найдена также одна из машин, использованных для транспортировки украденных картин. Полиция надеется в ближайшее время задержать остальных бандитов».
Паркер посмотрел на часы: без пяти шесть. Он выбрался из постели и, включив телевизор, стал ждать шестичасового выпуска новостей.
Уехав сегодня утром с бензоколонки, Паркер, Мак-Кей и Деверс поехали на юг и добрались сюда, в Нэшвилл, около полудня. Взяв три отдельных номера в этом мотеле, они решили немного отдохнуть. Шести часов сна, конечно, не хватило, но они нуждались в отдыхе. «Додж» они бросили в Иллинойсе, и машина, на которой они сейчас ехали, была «чистой», но все же лучше отправиться в путь, чтобы поскорее добраться до места и покончить с этим делом.
Если оно уже не погублено.
По телику шел фильм о войне, но он уже заканчивался: сокрушительный бомбовый удар уничтожил все вокруг, раненые стонали, бомбардировщики, развернувшись над французской территорией, взяли курс в сторону пролива; в последних кадрах медсестра и старик, задрав головы, смотрят в чистое небо.
Мак-Кей вернулся вместе с полусонным Деверсом, который зевал и потягивался, с трудом продирая глаза.
– Что ты думаешь об этой заметке? – спросил с веселой улыбкой Мак-Кей. – Покажи ее Стену.
– Мне все это не нравится, – ответил ему Паркер. – Газета на кровати, возьми, – сказал он Деверсу.
– А в чем дело? – все еще улыбаясь, недоуменно спросил Мак-Кей. – Полиция по ошибке арестовала не тех, вот и все. Никто из наших не ехал в Гейлсберг.
– Гейлсберг в двадцати пяти милях от Девенпорта, – объяснил Паркер. – Сдается мне, они схватили Томми с девчонкой.
– Думаю, ты прав, – поддержал его Деверс, стоявший с газетой в руках около кровати, – и они нашли «фольксваген».
– Тогда почему же говорят о Гейлсберге? – не унимался Мак-Кей. – Томми выехал из Иллинойса, его путь лежал в Айову.
– Мы провернули дело в Иллинойсе, – объяснил Деверс. – Иллинойская полиция и делает заявления для прессы. – Он похлопал по газете. – Здесь сообщается очень много верных сведений, так что они могли вычислить город. Вполне вероятно, что Гейлсберг – город, из которого поступило сообщение.
– Сейчас посмотрим, о чем сообщат в новостях, – ответил Паркер. На экране телевизора бомбардировщики наконец благополучно приземлились на своей базе. Началась реклама.
Деверс с газетой в руках подошел ближе, и вся троица с нетерпением уставилась на телеэкран. Долгих три минуты продолжалась реклама, а потом программа студии, ведущей трансляцию; наконец начались новости; первые два сюжета касались международных дел, а потом шла информация относительно местных проблем Нэшвилла. Но четвертый репортаж был посвящен ограблению и поимке преступников.
«Двое подозреваемых, – сообщил комментатор, – в дерзком похищении произведений искусства, совершенном прошлой ночью в штате Иллинойс, задержаны сегодня около полудня в Девенпорте, штата Айова...»
– Черт возьми! – выругался Деверс.
«...Их переправили в столицу штата Иллинойс, Спрингфилд».
На экране появился «фольксваген», окруженный полицейскими и детективами в штатском.
Голос комментатора продолжал:
«Предполагают, что подозрительная машина использовалась для перевозки по крайней мере части из украденных картин в количестве двадцати одной единицы общей стоимостью почти в три четверти миллиона долларов. Машину подвергнут тщательному осмотру для сбора доказательств, которые, вероятно, приведут к захвату остальной банды и обнаружению украденных произведений искусства. Полиция сообщает, что подозреваемые, двадцатичетырехлетний Томас Кларк Карпентер и Ноэл Кей Брассел, двадцати одного года, отрицают свое участие в ограблении, но их опознали полицейские штата Иллинойс Роберт Джарвис и Флойд Мак-Эндрюс, которые на непродолжительное время были захвачены бандитами во время ночного ограбления».
– Бьюсь об заклад, Томми пожалеет, что дал пинок под зад тому полицейскому, – сказал Мак-Кей.
Репортаж о ночном ограблении закончился, и комментатор перешел к другим сообщениям.
– На них можно рассчитывать? – спросил Деверс Мак-Кея.
– На Томми? – Мак-Кея, казалось, удивил вопрос. – На все сто процентов, – ответил он. – Томми ни в чем не признается и не заложит нас.
– А как насчет девчонки? – спросил Паркер, выключив телевизор.
– Я ее не знаю, – пожал плечами Мак-Кей. – Но Томми ей доверяет, так о чем беспокоиться?
– Навидался я на своем веку мужиков, которые доверяли бабам, – возразил Деверс.
– А что ей известно? – спросил Мак-Кей. Он старался не показывать своего волнения.
– Все, что известно Томми, – ответил Деверс.
– Ей известны наши имена и лица, – сказал Паркер, – но она не знает, где нас искать. Она знает, в каком городе мы встретились, она знает, что нам должен заплатить за украденное торговец картинами.
– А имя Гриффита ей известно? – спросил Деверс.
– Не уверен, – ответил, нахмурившись, Мак-Кей. – При ней никто не говорил о нем, но его знает Томми. Не упоминал ли он при ней его имени? Зачем? И неужели она его запомнила?
– Уезжаем немедленно, – прервал его Паркер. – Завтра утром явимся к Гриффиту. Мы выполнили свою часть нашего соглашения. Отдадим ему картины и заберем в банке наши деньги. Ноэл – серьезная девушка, если даже она и расколется, то не раньше, чем через день-два. У нас хватит времени смыться, надо поторапливаться.
– Черт возьми, я рассчитывал на Томми, – вздохнул Мак-Кей. – Как его угораздило попасться?
Паркер уже успел натянуть ботинки, и сейчас он застегивал рубашку.
– Поехали, – поторопил он своих товарищей.
– Здесь сказано, что мы сидим за решеткой, – весело сказал он.
Паркер лежал поверх неразобранной постели, сняв только рубашку и ботинки.
– Дай-ка посмотреть, – попросил он, садясь.
– Лично я пока вольная птица, – усмехнулся Мак-Кей, протягивая ему газету. – Пойду разбужу Стена.
Паркер, кивнув в ответ, принялся изучать газету, а Мак-Кей пошел к Деверсу. Ограбление шло вторым номером на первой странице, в левом верхнем углу; сообщение из ООН – в правом верхнем углу, а посреди полосы – забастовка докеров. Заголовок гласил: «Похищено произведений искусства на миллион долларов», в этом уже заключалась неточность. История ограбления изобиловала красочными подробностями, от которых перехватывало дыхание, и была несколько фальсифицирована; кроме того, давалось описание украденных картин. Более подробно история излагалась на внутренних полосах газеты, а внизу первой полосы имелась вставка с подзаголовком: «Воры задержаны». «Полиция штата Иллинойс, – говорилось в ней, – сообщила сегодня в полдень, что поймала часть банды, укравшей картины, неподалеку от Гейлсберга. Найдена также одна из машин, использованных для транспортировки украденных картин. Полиция надеется в ближайшее время задержать остальных бандитов».
Паркер посмотрел на часы: без пяти шесть. Он выбрался из постели и, включив телевизор, стал ждать шестичасового выпуска новостей.
Уехав сегодня утром с бензоколонки, Паркер, Мак-Кей и Деверс поехали на юг и добрались сюда, в Нэшвилл, около полудня. Взяв три отдельных номера в этом мотеле, они решили немного отдохнуть. Шести часов сна, конечно, не хватило, но они нуждались в отдыхе. «Додж» они бросили в Иллинойсе, и машина, на которой они сейчас ехали, была «чистой», но все же лучше отправиться в путь, чтобы поскорее добраться до места и покончить с этим делом.
Если оно уже не погублено.
По телику шел фильм о войне, но он уже заканчивался: сокрушительный бомбовый удар уничтожил все вокруг, раненые стонали, бомбардировщики, развернувшись над французской территорией, взяли курс в сторону пролива; в последних кадрах медсестра и старик, задрав головы, смотрят в чистое небо.
Мак-Кей вернулся вместе с полусонным Деверсом, который зевал и потягивался, с трудом продирая глаза.
– Что ты думаешь об этой заметке? – спросил с веселой улыбкой Мак-Кей. – Покажи ее Стену.
– Мне все это не нравится, – ответил ему Паркер. – Газета на кровати, возьми, – сказал он Деверсу.
– А в чем дело? – все еще улыбаясь, недоуменно спросил Мак-Кей. – Полиция по ошибке арестовала не тех, вот и все. Никто из наших не ехал в Гейлсберг.
– Гейлсберг в двадцати пяти милях от Девенпорта, – объяснил Паркер. – Сдается мне, они схватили Томми с девчонкой.
– Думаю, ты прав, – поддержал его Деверс, стоявший с газетой в руках около кровати, – и они нашли «фольксваген».
– Тогда почему же говорят о Гейлсберге? – не унимался Мак-Кей. – Томми выехал из Иллинойса, его путь лежал в Айову.
– Мы провернули дело в Иллинойсе, – объяснил Деверс. – Иллинойская полиция и делает заявления для прессы. – Он похлопал по газете. – Здесь сообщается очень много верных сведений, так что они могли вычислить город. Вполне вероятно, что Гейлсберг – город, из которого поступило сообщение.
– Сейчас посмотрим, о чем сообщат в новостях, – ответил Паркер. На экране телевизора бомбардировщики наконец благополучно приземлились на своей базе. Началась реклама.
Деверс с газетой в руках подошел ближе, и вся троица с нетерпением уставилась на телеэкран. Долгих три минуты продолжалась реклама, а потом программа студии, ведущей трансляцию; наконец начались новости; первые два сюжета касались международных дел, а потом шла информация относительно местных проблем Нэшвилла. Но четвертый репортаж был посвящен ограблению и поимке преступников.
«Двое подозреваемых, – сообщил комментатор, – в дерзком похищении произведений искусства, совершенном прошлой ночью в штате Иллинойс, задержаны сегодня около полудня в Девенпорте, штата Айова...»
– Черт возьми! – выругался Деверс.
«...Их переправили в столицу штата Иллинойс, Спрингфилд».
На экране появился «фольксваген», окруженный полицейскими и детективами в штатском.
Голос комментатора продолжал:
«Предполагают, что подозрительная машина использовалась для перевозки по крайней мере части из украденных картин в количестве двадцати одной единицы общей стоимостью почти в три четверти миллиона долларов. Машину подвергнут тщательному осмотру для сбора доказательств, которые, вероятно, приведут к захвату остальной банды и обнаружению украденных произведений искусства. Полиция сообщает, что подозреваемые, двадцатичетырехлетний Томас Кларк Карпентер и Ноэл Кей Брассел, двадцати одного года, отрицают свое участие в ограблении, но их опознали полицейские штата Иллинойс Роберт Джарвис и Флойд Мак-Эндрюс, которые на непродолжительное время были захвачены бандитами во время ночного ограбления».
– Бьюсь об заклад, Томми пожалеет, что дал пинок под зад тому полицейскому, – сказал Мак-Кей.
Репортаж о ночном ограблении закончился, и комментатор перешел к другим сообщениям.
– На них можно рассчитывать? – спросил Деверс Мак-Кея.
– На Томми? – Мак-Кея, казалось, удивил вопрос. – На все сто процентов, – ответил он. – Томми ни в чем не признается и не заложит нас.
– А как насчет девчонки? – спросил Паркер, выключив телевизор.
– Я ее не знаю, – пожал плечами Мак-Кей. – Но Томми ей доверяет, так о чем беспокоиться?
– Навидался я на своем веку мужиков, которые доверяли бабам, – возразил Деверс.
– А что ей известно? – спросил Мак-Кей. Он старался не показывать своего волнения.
– Все, что известно Томми, – ответил Деверс.
– Ей известны наши имена и лица, – сказал Паркер, – но она не знает, где нас искать. Она знает, в каком городе мы встретились, она знает, что нам должен заплатить за украденное торговец картинами.
– А имя Гриффита ей известно? – спросил Деверс.
– Не уверен, – ответил, нахмурившись, Мак-Кей. – При ней никто не говорил о нем, но его знает Томми. Не упоминал ли он при ней его имени? Зачем? И неужели она его запомнила?
– Уезжаем немедленно, – прервал его Паркер. – Завтра утром явимся к Гриффиту. Мы выполнили свою часть нашего соглашения. Отдадим ему картины и заберем в банке наши деньги. Ноэл – серьезная девушка, если даже она и расколется, то не раньше, чем через день-два. У нас хватит времени смыться, надо поторапливаться.
– Черт возьми, я рассчитывал на Томми, – вздохнул Мак-Кей. – Как его угораздило попасться?
Паркер уже успел натянуть ботинки, и сейчас он застегивал рубашку.
– Поехали, – поторопил он своих товарищей.
Глава 3
Запах росы щекотал ноздри чистотой и свежестью раннего утра. Над вершинами деревьев поднимался оранжевый круг солнца, а на зелени лужайки, протянувшейся от бамбуковой изгороди к внутреннему дворику, весело чирикали птички. Шум разбитого окна резко прозвучал в утренней тишине и затих, не вызвав ответного эха.
Паркер бросил камень в траву и, просунув в образовавшуюся дыру руку, поднял задвижку раздвижных дверей. За его спиной Мак-Кей с Деверсом напряженно оглядывались по сторонам, но поблизости не было соседей, которых мог бы привлечь шум разбитого стекла, а в половине восьмого утра маловероятно появление перед домом почтальона или посыльного.
Они позвонили Гриффиту около часа назад, с окраины города, но никто не ответил. Приехав к нему, они обнаружили в гараже машину, но никто не отвечал им, хотя они звонили в дверь и стучали в окна. Тогда они решили пробраться в дом, чтобы выяснить обстановку. Смылся ли Гриффит по какой-то причине или спрятался?
Осколки стекла захрустели под ногами Паркера, когда он вошел в полутемную комнату. В доме было темно и тихо, они не слышали ни звука, кроме шума своих шагов.
– Если этот сукин сын смылся от нас... – с угрозой в голосе произнес Мак-Кей, вошедший в комнату следом за Паркером.
– Мы влипли, – закончил Деверс.
– Зачем ему убегать от нас, не получив картин? – резонно возразил Паркер.
– А что, если он все-таки так и сделал? – Мак-Кей говорил почти шепотом, но голос у него был злой.
– У нас нет другого покупателя, – с горечью сказал Деверс.
– Успеем поволноваться, когда все выясним, – ответил Паркер.
Он направился к двери в противоположном конце комнаты, Мак-Кей с Деверсом последовали за ним.
Паркер бросил камень в траву и, просунув в образовавшуюся дыру руку, поднял задвижку раздвижных дверей. За его спиной Мак-Кей с Деверсом напряженно оглядывались по сторонам, но поблизости не было соседей, которых мог бы привлечь шум разбитого стекла, а в половине восьмого утра маловероятно появление перед домом почтальона или посыльного.
Они позвонили Гриффиту около часа назад, с окраины города, но никто не ответил. Приехав к нему, они обнаружили в гараже машину, но никто не отвечал им, хотя они звонили в дверь и стучали в окна. Тогда они решили пробраться в дом, чтобы выяснить обстановку. Смылся ли Гриффит по какой-то причине или спрятался?
Осколки стекла захрустели под ногами Паркера, когда он вошел в полутемную комнату. В доме было темно и тихо, они не слышали ни звука, кроме шума своих шагов.
– Если этот сукин сын смылся от нас... – с угрозой в голосе произнес Мак-Кей, вошедший в комнату следом за Паркером.
– Мы влипли, – закончил Деверс.
– Зачем ему убегать от нас, не получив картин? – резонно возразил Паркер.
– А что, если он все-таки так и сделал? – Мак-Кей говорил почти шепотом, но голос у него был злой.
– У нас нет другого покупателя, – с горечью сказал Деверс.
– Успеем поволноваться, когда все выясним, – ответил Паркер.
Он направился к двери в противоположном конце комнаты, Мак-Кей с Деверсом последовали за ним.