Но первое впечатление безотрадное. Биглер, может, и не раз работал водилой, но либо не зашиб на этом больших денег, либо успел все спустить. Живет он в нищенском районе. А кроме того, если он назначал встречу в собственном доме, значит, он работает в кредит.
Да еще эта красная машина с откидным верхом. Черная «нова», должно быть, принадлежит Биглеру, с ней все в порядке, но красная машина с откидным верхом внушала беспокойство. Кто еще живет в этом доме? Вероятно, жена или подружка. Личность предполагаемого владельца этой машины не внушала Паркеру симпатии, коль скоро речь шла о серьезном деле.
Но он уже приехал, поэтому имело смысл все же взглянуть, как обстоят дела.
Паркер пересек заросшую бурьяном лужайку и поднялся на веранду. На полу валялись поломанные игрушки. Он позвонил, и спустя минуту дверь открыл коренастый мужчина в черных брюках и тесной рубашке без воротника. Под рубашкой буграми выступали слишком сильно развитые по сравнению с остальным телом мышцы груди и плеч, похоже, он занимался разгрузкой тяжестей. На вид лет тридцать пять; короткие баки, длинные курчавые черные волосы, видимо, именно так выглядел он в школьные годы и с тех пор не менял своего облика. Тогда, наверное, он считался лихачом, таким он и остался.
– Паркер, – представился прибывший. Грубое лицо, на котором застыло обиженное выражение, внезапно озарила улыбка.
– Ага, Паркер, Фред Дакасс говорил мне про вас. Входите. – Хозяин протянул руку. – Я – Боб Биглер.
Они обменялись рукопожатиями. Паркер поверх его плеча окинул взглядом гостиную, в которой в беспорядке валялась детская одежда. Там стояла новая кушетка и, очевидно, недавно купленный телевизор. В центре комнаты – новый круглый стол со столешницей из прессованного картона, вокруг него с полдюжины деревянных стульев в полотняных чехлах, расставленных, как для игры в покер.
В гостиной находились двое: один сидел у круглого стола, другая раскинулась на кушетке. Высокий, худой, совершенно лысый мужчина был одет в костюм с белой рубашкой и узеньким галстуком (костюм был ему великоват и сидел на нем мешком). Это, вероятно, владелец старой, взятой напрокат машины.
А растянувшаяся на кушетке женщина – вероятно, обладательница красного «олдсмобила» с откидным верхом. Как только Паркер увидел ее, ему тотчас же захотелось уйти, не вдаваясь в подробности предстоящего дела. Его удержало от этого шага только сознание того, что ему очень нужна работа. Паркер решил остаться и посмотреть, какие у них с Биглером отношения и насколько Биглер контролирует ее поступки.
Женщина напоминала окарикатуренную потаскушку из пригорода. Стройная, правильнее сказать, тощая, с пышным бюстом, маленьким узким личиком, похожим на лисью мордочку, она, очевидно, выросла в многоквартирных трущобах. Ухоженные, блестящие каштановые волосы, умело наложенный макияж и маникюр на пальцах рук и ног дополняли ее облик. На ней были шорты и топик.
Паркера несколько успокоило, что она, судя по всему, не будет активно участвовать в предстоящей операции. Не ощущалось напряжения и в мужчине, сидевшем за столом; очевидно, на него не действовали ее чары. Когда женщина встретилась взглядом с Паркером, в ее глазах не появилось приветливого выражения, они не отражали ничего, кроме скуки и затаенного любопытства. Механизм явно в рабочем состоянии, но пока бездействует – вероятно, потому, что у ее мужа более властный характер. Не будь его, все пошло бы по-другому. Но ни Паркеру, ни второму гостю не хотелось выяснять, так ли это на самом деле.
Биглер представил Паркера, познакомив его сначала с мужчиной, сидевшим за столом, – еще одно доказательство, что к своей жене он не питает особого уважения.
– Паркер, это Джордж Уолхейм, а это моя жена Шейрон.
Паркер и Шейрон молча кивнули друг другу, и Паркер переключил внимание на Уолхейма, который приподнялся со стула, чтобы пожать ему руку.
– Приятно познакомиться с вами, – произнес тот. – Вы с Востока?
– В общем, да, – ответил Паркер. – А вы специалист по замкам?
– Отвертеться не удастся, – усмехнулся Уолхейм, – все обо мне так говорят.
– Ничего не поделаешь, Джордж, – подтвердил Биглер. – Такой уж у тебя вид. Как посмотришь на тебя, так сразу и скажешь: этот парень – вылитый взломщик. А я вот похож на жирную обезьяну'. – И он принял соответствующую позу: слегка согнувшись, опустил руки. Благодаря своей чрезмерно развитой груди и мощным плечам, он и вправду напоминал гориллу. Постояв несколько секунд с безвольно болтающимися вдоль туловища руками, он выпрямился и предложил Паркеру пива.
– Нет, спасибо, – отказался тот.
– Тогда коку, – не унимался Биглер, которому явно по душе пришлась роль радушного хозяина.
– Хорошо, – ответил Паркер.
– Шейрон, коку для мистера Паркера, – приказал Биглер, обернувшись к жене.
Легкое неудовольствие мелькнуло во взгляде женщины, уголки ее рта недовольно опустились, но, не сказав ни слова, она поднялась и вышла из комнаты.
– Присаживайтесь. – Биглер жестом указал на стул. – Хорошо долетели?
Следующие двадцать минут шла непринужденная беседа о всяких пустяках. У Биглера хватило ума не раскрывать карт, пока не собралась вся компания, но Паркер не переносил такой бессмысленной болтовни и предпочитал молчать, если нечего сказать по существу. Но, поскольку успех или неудача любого дела наполовину зависит от характера людей, участвующих в нем, – а в этом деле он знал одного только Дакасса, – ему предоставилась удобная возможность понаблюдать за двумя другими его участниками и послушать, о чем они говорят, когда речь идет о пустяках и они не следят за своими словами.
В целом у него сложилось благоприятное впечатление. Джордж Уолхейм, похоже, человек стойкий и надежный, он тверд как гранит, на такого можно положиться. В деле, должно быть, ведет себя спокойно и работает методично, со своим заданием он справится, не позволит себе нервничать, поддавшись напряжению, создаваемому ситуацией. Боб Биглер не так хорошо владеет собой, он смотрит на всех с видом боевого петуха, грубоват, но не лишен чувства юмора; похоже, превыше всего он ценит в себе чисто мужское начало. Профессиональные водители часто грешат таким качеством: они асы в своей профессии и всегда стараются опередить других. Биглер, вероятно, будет действовать быстрее и жестче Уолхейма, но он лишен его уравновешенности и надежности.
Женщина, Шейрон, – вот средоточие всех бед. Биглер держит ее в узде. Она особенно привлекательна для Боба Биглера, поскольку дает ему возможность постоянно доказывать самому себе, что он способен управлять ею, играть при ней роль ковбоя, объезжающего лошадей. Похоже, ему это удается, по крайней мере, пока она у него на глазах. Однако легкое упрямство, которое она проявляла каждый раз, как он приказывал ей что-то, указывало на бунтарское поведение, когда он поворачивался к ней спиной; но она, очевидно, научилась не перечить ему.
По ходу беседы выяснилось, что у Биглера трое детей; маленький сейчас спал, а двое старших обедали у приятеля. Сам Боб Биглер работал автомехаником, обслуживал машины по индивидуальному заказу и участвовал в гонках за лидером. «Вот куда уходят мои денежки», – сказал он между прочим.
Когда в разговоре возникла пауза, Паркер спросил, не слышали ли они о Джордже Уле. Оба не знали Ула, а поскольку Паркер не стал объяснять, зачем разыскивает его, никто не задавал ему лишних вопросов. За две недели, прошедшие после того, как Ул запорол им дельце, намеченное на День матери, Паркер не раз забрасывал удочку, надеясь разыскать его убежище, но до сих пор ничего не удалось узнать. Еще до этого случая он как-то раз выследил Ула, но сейчас у него не хватало ни времени, ни денег, чтобы повторить тот опыт. В первую очередь надо провернуть дело и пополнить финансы, а уж потом можно потратить какое-то время и на розыски Ула.
Наконец раздался звонок в дверь, и Биглер, сказав: «Это Дакасс», пошел открывать.
– Больше никого не ждем? – спросил Паркер у Уолхейма.
– Наверное, нет. Боб говорил, что с этим делом можно управиться вчетвером, – ответил тот.
– Ладно, – согласился Паркер, подумав: «Чем меньше команда, тем лучше».
В комнату с довольным видом вошел Дакасс. Биглер познакомил его с Уолхеймом и Шейрон. Когда все расселись за круглым столом, Дакасс сказал, обращаясь к Паркеру:
– Эшби умер, я узнал об этом несколько дней назад.
– Жаль, – отозвался Паркер.
– Что случилось? – встревоженно спросил Биглер.
– К нам это не имеет отношения, – успокоил его Паркер. – Теперь все в сборе?
– Все, – ответил Биглер, бросив красноречивый взгляд на Уолхейма и как бы призывая того оценить собравшихся. – Слыхали вы о Сан-Симеоне?
Уолхейм, которого, видимо, удивил этот вопрос, молча кивнул. Паркер слышал такое название, но не мог вспомнить, что оно означало.
– Это резиденция Херста? – спросил Дакасс.
– Верно. Большое поместье, которое он построил для себя на берегу океана. Приблизительно на полпути к Лос-Анджелесу. Битком набито всякими побрякушками, на миллионы долларов одних произведений искусства.
– Не собираешься ли ты штурмовать Сан-Симеон? – поинтересовался Уолхейм.
– Нет, будь он неладен! – ухмыльнулся Биглер. – Мой двоюродный брат работает там охранником, сторожит эти побрякушки, когда их возят на выставки. Он рассказал мне, что приблизительно через месяц их собираются отправлять на какую-то выставку. Привезут в здешний университет, в Беркли.
– Ты хочешь устроить нападение на колледж? – спросил Дакасс.
– Нет, я предлагаю грабануть их по дороге, – ответил Биглер.
– А что повезут? – спросил Паркер.
– Три статуи, – ответил Биглер. – Какие-то известные скульптуры из Европы, старинные. Во всем мире их всего десять штук, три из них – в Сан-Симеоне. В Беркли хотят собрать хотя бы семь штук, остальные покажут на фотографиях.
– И сколько же они стоят? – спросил Дакасс.
– Мой брат говорит: по двести тысяч баксов каждая.
Уолхейм присвистнул, а Дакасс уточнил:
– Значит, всего на шестьсот тысяч баксов. Неплохой куш.
– Покупатель есть? – охладил их восторги Паркер.
– Еще нет, – нахмурившись, ответил Биглер. – Вы же знаете: я – водила, в деле до этого не участвовал, связей среди торговцев у меня нет.
– Так ты хочешь, чтобы кто-то из нас нашел покупателя, – уточнил Паркер.
– Верно, – подтвердил Биглер.
– На три скульптуры, которых всего десять во всем мире.
– По-твоему, дохлый номер? – Улыбка Биглера несколько утратила свой блеск.
– Не знаю, – ответил Паркер. – Но это нелегко. Из чего сделаны статуи?
– Золотые. Целиком из чистого золота, – объяснил Биглер.
– А сколько получим, если их расплавить? – спросил Уолхейм.
– Мелочь по сравнению с тем, что они стоят, – возразил Паркер. – Больше всех заплатила бы страховая компания.
– Хорошо бы получить хоть четверть их стоимости от страховой компании, – нахмурился Биглер.
– Хорошо бы найти покупателя, – повторил Паркер.
– Ладно, давайте подождем, пока найдется покупатель, – согласился Биглер. – А пока расскажу вам, какой у меня план.
– Валяй, – пожал плечами Паркер.
– Брат рассказал мне, что эти скульптуры упакуют в три деревянных ящика, приняв все меры предосторожности. И повезут по прибрежному шоссе в бронированной машине.
– Если это бронированная машина, значит, не будет сопровождения, – вставил Дакасс.
– Вы представляете себе отрезок прибрежного шоссе у Биг-Шура? – спросил Биглер, внимательно посмотрев на каждого.
Все молча кивнули. Паркер вспомнил, что ездил по нему два-три раза: извилистое двухполосное шоссе проложено между океаном и горной грядой Санта-Лючия, двадцать восемь миль по сильно пересеченной местности; среди нагромождения скал и глыб только изредка встречаются пункты лесничества, кроме них, в горах – ни души.
– Так вот, – продолжал Биглер, – они поедут по этой дороге. Мы нападем на бронированный автомобиль на одном из поворотов. Я подобрал подходящий крутой поворот, где им придется практически остановиться.
– Как мы нападем на них? – поинтересовался Дакасс.
– С гранатами, – ответил Биглер, – дымовыми шашками, а потом пустим в ход слезоточивый газ. Поначалу забросаем их дымовыми шашками, чтобы они ничего не видели, тогда волей-неволей им придется остановиться. Потом бросим гранаты со слезоточивым газом под кузов, так что они не смогут двигаться. Тогда мы выскакиваем из засады, и Джордж открывает заднюю дверь. Мы забираем статуи и отправляемся своей дорогой, легко и спокойно.
– Куда направляемся? – спросил Паркер. – Во-первых, бронированные машины имеют постоянную связь по радио с полицейским участком, а во-вторых, с этой дороги свернуть некуда. Полиции придется только блокировать оба конца дороги и дождаться нашего появления.
Судя по довольной физиономии Биглера, он ждал этого вопроса.
– Совсем не так, – возразил он.
– А как?
– Вездеход, – торжествующе произнес Биглер. – Такие машины выпускают для любителей дикой природы. Они похожи на джипы, но забираются в такие места, где джипу не пройти. У меня была такая машина, и я пробирался на ней там, где и на лошади не рискнешь проехать. Фантастика!
– И куда же, по-твоему, мы отправимся с этим грузом. Боб? – спросил Уолхейм.
– Перевалим через горы, – заявил Биглер. – Поедем к Кинг-Сити. Там спрячем вторую машину и дальше отправимся на ней по главному шоссе обратно, через Салинас.
– Не выйдет, – покачал головой Уолхейм.
– Почему же? – упорствовал Биглер.
– Не доберешься туда. Не прорвешься в Кинг-Сити.
– А вот и нет, – задиристо возразил Биглер. – Потому что я уже проехал там. Мы с Арти Данфортом с месяц назад проделали этот путь.
– Ты что, разыгрываешь меня? Ты в самом деле проехал по этим горам? – Уолхейм, сощурившись, посмотрел на Биглера с таким видом, будто его с души воротило от этого лгуна.
– Приятель, мы делали по шесть миль в час, – объяснил Биглер. – Но все же проехали.
– А сколько до города? – спросил Паркер.
– Около шестидесяти миль, – ответил Биглер.
– Значит, около десяти часов в пути, – подытожил Паркер.
– Может, и дольше. Может, придется заночевать в горах. Видишь ли, хронометраж такой, – воодушевился Биглер. – Предположим, мы нападем на броневик где-то около полудня. Скажем, в час. Тогда у нас в запасе только пять-шесть часов...
– Кто-то подошел к дому, – прервала его Шейрон. Она стояла у окна гостиной. – Рассматривает машины, – добавила она.
Все четверо, вскочив, бросились к окну. К дому шел коренастый, плотный мужчина, бегло, но внимательно осматривавший три взятые напрокат машины. У него был приплюснутый нос, редкие вьющиеся волосы и тяжелая, выбритая до голубизны челюсть. Он заглядывал в окна каждой машины, проходя мимо них; это отнимало у него дополнительное время, и непонятно было, зачем он это делает.
Паркер, нахмурившись, пытался разглядеть лицо мужчины. Ему казалось, что он где-то видел его, но полной уверенности у Паркера не было.
– По-твоему, легавый? – взволнованно спросил Биглер.
– Нет, – ответил Дакасс, – может, частный сыщик, но не полицейский.
– Шейрон? – с вопросительной интонацией обратился к жене Биглер.
– Никогда его не видела, – испуганно ответила Шейрон.
Поспешность, с которой она пыталась оправдаться, подсказала Паркеру, что муж держит ее на коротком поводке; одновременно он понял, что только так с ней и должен вести себя ее муж. Его подозрения укрепились, когда она добавила:
– Если бы я его знала, разве стала бы говорить вам, что он здесь?
– Кто-нибудь знаком с ним? – спросил Паркер.
Мужчина по заросшей бурьяном лужайке направился к дому.
– Только не я, – отозвался Дакасс.
– Что-то здесь не так. Сейчас выясню, – нахмурившись, бросил остальным Паркер.
– Валяй, – согласился Биглер. – Мне он ни к чему.
Паркер продолжал наблюдать, как человек поднимается на веранду. Знакомое лицо или просто из тех, что часто встречаются?
– Ты сейчас повязан еще с каким-нибудь делом? – спросил он Биглера. – От которого можно ждать беспокойства?
– За мной ничего нет, – успокоил его Биглер. – Целый год ничем не занимался, поэтому и сижу на мели.
Раздался звонок в дверь. Паркер пошел открыть. Звонивший мужчина стоял вполоборота к нему, с притворным безразличием, как коммивояжер, разглядывая улицу. Но коммивояжером он не был. Приоткрыв дверь, Паркер выбрался на веранду и плотно прикрыл ее за собой. Если он знал в прошлом этого человека, то не обязательно вводить в курс дела сидящих в гостиной.
Человек обернулся на шум открывшейся двери, и Паркер заметил, как внимательно тот оглядел его; оба понимали, что играют чужую роль. Но более серьезного интереса к своей особе Паркер, как ни странно, не заметил и не получил подтверждения охватившим его подозрениям.
Незнакомец, очевидно, решил объясниться, продолжая разыгрывать роль бродячего торговца.
– Мистер Биглер? – с невинным видом спросил он.
– Нет. – В конце концов, они не знали друг друга, так какой смысл затягивать разговор? Может, это чиновник из кредитного отдела, может, Шейрон слишком щедро использовала счет покупателя в магазине?
– А где хозяйка? Миссис Биглер?
– Ее тоже нет, – прервал его Паркер, ожидая, что тот удалится.
Но не тут-то было: незнакомца не удовлетворил такой ответ.
– Вы хотите сказать, что она вышла или...
– Я уже сказал: ее нет. – Считая, что разговор окончен, Паркер взялся за ручку двери и сделал шаг, намереваясь вернуться в дом. Но не успел он отвернуться, как мужчина произнес за его спиной:
– Паркер!
Остановившись как вкопанный, Паркер оглянулся. Он никогда не путешествовал по законопослушному миру под этим именем. Быть узнанным – одно дело. Но когда тебя называют твоим настоящим именем – тут не до шуток.
– Как вы меня назвали? – переспросил он.
– Паркер.
– Вы ошиблись. Моя фамилия Лейтем.
– В 1962-м вас звали Паркер, – пожав плечами, возразил мужчина. – Вы, конечно, сейчас иначе одеты, но в остальном мало изменились.
Шестьдесят второй. Калифорния... В голове Паркера забрезжило слабое воспоминание.
– Моя фамилия Керни. – Слова мужчины подкрепили сомнения Паркера. – Вы шатались по Бейкерсфилду, сбежав с тюремной фермы. Женщина из Фриско подвезла вас, а кончилось тем, что вы поехали к ней и прожили там два дня, пока не утихли страсти, вызванные вашим побегом. Вы не признались ей, что вас разыскивают, но она догадалась. Ей было наплевать на ваше прошлое. Это сестра моей жены. На вторую ночь я приехал в город и остановился у нее. Мы с вами раздавили бутылочку.
Паркер вспомнил. Керни был частным детективом, но его карьере грозили бы серьезные неприятности, если бы он укрыл преступника. Паркер в тот вечер позволил ему прикончить большую часть бутылки, а сам на рассвете удрал.
Остается выяснить, откуда этому типу известно его имя. Снова плотно прикрыв дверь и отступив на веранду, Паркер сказал:
– Тогда меня звали Рональдом Каспером.
– Моя золовка слышала, как вы разговаривали по телефону с каким-то парнем в Чикаго. Ваш абонент отказался оплачивать разговор с Каспером, и вам пришлось назвать себя. Она мне потом все рассказала, после вашего отъезда. Она до сих пор вспоминает вас. Я не стал ее разочаровывать и объяснять, что вы, просто воспользовавшись удобным случаем, отсиделись пару деньков в спокойном месте.
– А сейчас что ищете? – спросил Паркер, не отвечая на его слова.
– Я ищу условно освобожденного преступника по имени Говард Одем.
Паркер не знал такого имени.
– Одем – дружок Биглера? – спросил он сыщика.
– Был когда-то, – ответил Керни. – А сейчас дружок его жены. Биглер и не подозревает об этом, – предусмотрительно добавил Керни.
– Все это никак не связано с сегодняшними делами Биглера.
Так вся эта заваруха из-за его жены? Если дело, задуманное Биглером, провалится, так не из-за того, что трудно найти покупателя на столь известные вещи, – это будет исключительно заслугой его женушки, и реальная угроза нависла над ними сию секунду.
Не выпуская из виду посетителя, Паркер приоткрыл дверь и позвал:
– Шейрон!
Она появилась не сразу; очевидно, поначалу отказывалась выйти. Наконец дверь широко распахнулась и тут же захлопнулась за ее спиной; Шейрон стояла перед ними с замкнутым и угрюмым выражением лица, будто увидела перед собой ворота тюрьмы.
– Ему нужен Одем, – сухо сказал Паркер, указав большим пальцем на Керни. – Скажи ему, где его найти.
– Одем? – повторила она резким, пронзительным голосом, в котором ясно слышались фальшивые ноты, – я сто лет не виделась с Гови...
Паркер прервал ее нетерпеливым жестом. Шейрон ответила ему вызывающим взглядом, но этот немой диалог продолжался всего несколько секунд. Взгляд ее скользнул в сторону, и, откашлявшись, она произнесла уже гораздо тише и спокойнее:
– Галиндо-стрит, 1684.
Паркер перевел взгляд на Керни, но тот отрицательно помотал головой. Снова повернувшись к Шейрон, Паркер приказал ей:
– Давай попытайся еще раз.
Притворяться дальше, что она не понимает, о чем идет речь, было бессмысленно, но Шейрон все же предприняла еще одну попытку.
– Честное слово, – повторила она, – это его адрес.
Так могло тянуться до бесконечности. Паркер почувствовал, что его терпению пришел конец, он не на шутку разозлился.
– Попытайся вспомнить еще раз, – приказал он ей с таким видом, что Шейрон наконец поняла: дальше тянуть волынку опасно.
– Может, – она заметно нервничала, – вы имеете в виду подружку Гови... гм, она живет в Антиохе.
На этот раз Керни удовлетворенно кивнул. Паркер перевел взгляд на Шейрон.
– Он... часто останавливается у нее... – Теперь она заговорила торопливо, захлебываясь словами. – Она... не знаю ее имени, но ее адрес, ага, 1902, Каваллон-роуд. Новый дом, двенадцатиэтажный. Гови сказал...
– Хватит, – оборвал ее Паркер. – Порядок. Через секунду до Шейрон дошло, что ей заткнули рот, и, как нашкодившая кошка, она уползла в дом.
– Не хотелось бы думать, – обратился Паркер к Керни, – что вы станете выяснять, на чье имя взяты напрокат эти машины.
– Какие машины? – с невинным видом спросил Керни.
Паркер успокоился. В те давние времена Керни зарекомендовал себя человеком, который не любит совать нос в чужие дела. Удовлетворенно кивнув ему на прощанье, Паркер вернулся в дом, к бледной как полотно Шейрон, клокочущему от ярости Биглеру и чувствовавшим себя не в своей тарелке Дакассу и Уолхейму.
– Ничего особенного, – оправдывалась Шейрон. – Честное слово, Боб, человек ошибся номером.
– В чем там дело? – спросил Биглер у Паркера.
– Ошибся номером, – повторил Паркер. – Этот человек занимается розыском без вести пропавших, его звать Керни, я когда-то встречался с ним. Он разыскивает беглянку, женщину, и решил, что она живет здесь под чужим именем. Поговорил с Шейрон и убедился, что ошибся. Теперь перейдем к делу. Так что же с ночевкой?
Шейрон одарила Паркера благодарным взглядом, который выдал бы ее с головой, если бы его перехватил муж. Но тот, уставившись на Паркера, недоуменно повторил:
– С какой ночевкой?
– В твоем вездеходе, – пояснил Паркер.
– А-а, я подумал, что ты имел в виду другое, сам не знаю, что именно, – с облегчением вздохнул Биглер.
– Я приехал к тебе обсуждать ограбление, – напомнил ему Паркер.
– Да, ты совершенно прав. – Биглер вернулся к столу.
– Кажется, ребенок плачет, – сказала вдруг Шейрон. Испуганно поглядев на мужа, она поспешно выскользнула из комнаты.
Четверо мужчин снова расположились вокруг стола.
– Так на чем я остановился? – спросил Биглер.
– Как переночевать в горах, – напомнил ему Дакасс.
– Ты сказал, что мы, вероятно, грабанем бронированную машину где-то около часа дня.
– Верно, – подтвердил Биглер. – У нас в запасе останется меньше пяти часов светлого времени суток. После пяти в лесу уже темно, можно свалиться в ущелье, приняв его за тень.
– Значит, в Кинг-Сити мы попадем только на следующий день, около полудня, – задумчиво произнес Паркер.
– Так я и рассчитывал, – подтвердил Биглер.
Паркер кивнул. Это неплохо – провести в укрытии первую ночь и только на следующий день выбраться из опасной зоны.
– А с чего ты взял, что нас не выследят? – спросил Уолхейм.
– В этих-то горах? Черт возьми, они же не узнают, где мы. Они подумают, что мы разобьем лагерь неподалеку от дороги, не станут же они искать нас за тридцать миль, в горах.
– Тридцать миль – не расстояние, – возразил Дакасс.
– Верно, – согласился Биглер, – тридцать миль по шоссе номер 80, ведущему в другой штат, – раз плюнуть; но тридцать миль по лесу – черт знает как далеко.
– Но ведь твой вездеход оставляет следы? – спросил Паркер.
– Первые пять миль проедем по трассе, проложенной военными. Потом где-нибудь свернем с трассы и заедем в лес. Многие так делают, отъезжают в сторону на милю-другую, и каждая машина оставляет следы; так по каким следам отправятся копы?
– А если полиция вызовет вертолет? – спросил Уолхейм.
Да еще эта красная машина с откидным верхом. Черная «нова», должно быть, принадлежит Биглеру, с ней все в порядке, но красная машина с откидным верхом внушала беспокойство. Кто еще живет в этом доме? Вероятно, жена или подружка. Личность предполагаемого владельца этой машины не внушала Паркеру симпатии, коль скоро речь шла о серьезном деле.
Но он уже приехал, поэтому имело смысл все же взглянуть, как обстоят дела.
Паркер пересек заросшую бурьяном лужайку и поднялся на веранду. На полу валялись поломанные игрушки. Он позвонил, и спустя минуту дверь открыл коренастый мужчина в черных брюках и тесной рубашке без воротника. Под рубашкой буграми выступали слишком сильно развитые по сравнению с остальным телом мышцы груди и плеч, похоже, он занимался разгрузкой тяжестей. На вид лет тридцать пять; короткие баки, длинные курчавые черные волосы, видимо, именно так выглядел он в школьные годы и с тех пор не менял своего облика. Тогда, наверное, он считался лихачом, таким он и остался.
– Паркер, – представился прибывший. Грубое лицо, на котором застыло обиженное выражение, внезапно озарила улыбка.
– Ага, Паркер, Фред Дакасс говорил мне про вас. Входите. – Хозяин протянул руку. – Я – Боб Биглер.
Они обменялись рукопожатиями. Паркер поверх его плеча окинул взглядом гостиную, в которой в беспорядке валялась детская одежда. Там стояла новая кушетка и, очевидно, недавно купленный телевизор. В центре комнаты – новый круглый стол со столешницей из прессованного картона, вокруг него с полдюжины деревянных стульев в полотняных чехлах, расставленных, как для игры в покер.
В гостиной находились двое: один сидел у круглого стола, другая раскинулась на кушетке. Высокий, худой, совершенно лысый мужчина был одет в костюм с белой рубашкой и узеньким галстуком (костюм был ему великоват и сидел на нем мешком). Это, вероятно, владелец старой, взятой напрокат машины.
А растянувшаяся на кушетке женщина – вероятно, обладательница красного «олдсмобила» с откидным верхом. Как только Паркер увидел ее, ему тотчас же захотелось уйти, не вдаваясь в подробности предстоящего дела. Его удержало от этого шага только сознание того, что ему очень нужна работа. Паркер решил остаться и посмотреть, какие у них с Биглером отношения и насколько Биглер контролирует ее поступки.
Женщина напоминала окарикатуренную потаскушку из пригорода. Стройная, правильнее сказать, тощая, с пышным бюстом, маленьким узким личиком, похожим на лисью мордочку, она, очевидно, выросла в многоквартирных трущобах. Ухоженные, блестящие каштановые волосы, умело наложенный макияж и маникюр на пальцах рук и ног дополняли ее облик. На ней были шорты и топик.
Паркера несколько успокоило, что она, судя по всему, не будет активно участвовать в предстоящей операции. Не ощущалось напряжения и в мужчине, сидевшем за столом; очевидно, на него не действовали ее чары. Когда женщина встретилась взглядом с Паркером, в ее глазах не появилось приветливого выражения, они не отражали ничего, кроме скуки и затаенного любопытства. Механизм явно в рабочем состоянии, но пока бездействует – вероятно, потому, что у ее мужа более властный характер. Не будь его, все пошло бы по-другому. Но ни Паркеру, ни второму гостю не хотелось выяснять, так ли это на самом деле.
Биглер представил Паркера, познакомив его сначала с мужчиной, сидевшим за столом, – еще одно доказательство, что к своей жене он не питает особого уважения.
– Паркер, это Джордж Уолхейм, а это моя жена Шейрон.
Паркер и Шейрон молча кивнули друг другу, и Паркер переключил внимание на Уолхейма, который приподнялся со стула, чтобы пожать ему руку.
– Приятно познакомиться с вами, – произнес тот. – Вы с Востока?
– В общем, да, – ответил Паркер. – А вы специалист по замкам?
– Отвертеться не удастся, – усмехнулся Уолхейм, – все обо мне так говорят.
– Ничего не поделаешь, Джордж, – подтвердил Биглер. – Такой уж у тебя вид. Как посмотришь на тебя, так сразу и скажешь: этот парень – вылитый взломщик. А я вот похож на жирную обезьяну'. – И он принял соответствующую позу: слегка согнувшись, опустил руки. Благодаря своей чрезмерно развитой груди и мощным плечам, он и вправду напоминал гориллу. Постояв несколько секунд с безвольно болтающимися вдоль туловища руками, он выпрямился и предложил Паркеру пива.
– Нет, спасибо, – отказался тот.
– Тогда коку, – не унимался Биглер, которому явно по душе пришлась роль радушного хозяина.
– Хорошо, – ответил Паркер.
– Шейрон, коку для мистера Паркера, – приказал Биглер, обернувшись к жене.
Легкое неудовольствие мелькнуло во взгляде женщины, уголки ее рта недовольно опустились, но, не сказав ни слова, она поднялась и вышла из комнаты.
– Присаживайтесь. – Биглер жестом указал на стул. – Хорошо долетели?
Следующие двадцать минут шла непринужденная беседа о всяких пустяках. У Биглера хватило ума не раскрывать карт, пока не собралась вся компания, но Паркер не переносил такой бессмысленной болтовни и предпочитал молчать, если нечего сказать по существу. Но, поскольку успех или неудача любого дела наполовину зависит от характера людей, участвующих в нем, – а в этом деле он знал одного только Дакасса, – ему предоставилась удобная возможность понаблюдать за двумя другими его участниками и послушать, о чем они говорят, когда речь идет о пустяках и они не следят за своими словами.
В целом у него сложилось благоприятное впечатление. Джордж Уолхейм, похоже, человек стойкий и надежный, он тверд как гранит, на такого можно положиться. В деле, должно быть, ведет себя спокойно и работает методично, со своим заданием он справится, не позволит себе нервничать, поддавшись напряжению, создаваемому ситуацией. Боб Биглер не так хорошо владеет собой, он смотрит на всех с видом боевого петуха, грубоват, но не лишен чувства юмора; похоже, превыше всего он ценит в себе чисто мужское начало. Профессиональные водители часто грешат таким качеством: они асы в своей профессии и всегда стараются опередить других. Биглер, вероятно, будет действовать быстрее и жестче Уолхейма, но он лишен его уравновешенности и надежности.
Женщина, Шейрон, – вот средоточие всех бед. Биглер держит ее в узде. Она особенно привлекательна для Боба Биглера, поскольку дает ему возможность постоянно доказывать самому себе, что он способен управлять ею, играть при ней роль ковбоя, объезжающего лошадей. Похоже, ему это удается, по крайней мере, пока она у него на глазах. Однако легкое упрямство, которое она проявляла каждый раз, как он приказывал ей что-то, указывало на бунтарское поведение, когда он поворачивался к ней спиной; но она, очевидно, научилась не перечить ему.
По ходу беседы выяснилось, что у Биглера трое детей; маленький сейчас спал, а двое старших обедали у приятеля. Сам Боб Биглер работал автомехаником, обслуживал машины по индивидуальному заказу и участвовал в гонках за лидером. «Вот куда уходят мои денежки», – сказал он между прочим.
Когда в разговоре возникла пауза, Паркер спросил, не слышали ли они о Джордже Уле. Оба не знали Ула, а поскольку Паркер не стал объяснять, зачем разыскивает его, никто не задавал ему лишних вопросов. За две недели, прошедшие после того, как Ул запорол им дельце, намеченное на День матери, Паркер не раз забрасывал удочку, надеясь разыскать его убежище, но до сих пор ничего не удалось узнать. Еще до этого случая он как-то раз выследил Ула, но сейчас у него не хватало ни времени, ни денег, чтобы повторить тот опыт. В первую очередь надо провернуть дело и пополнить финансы, а уж потом можно потратить какое-то время и на розыски Ула.
Наконец раздался звонок в дверь, и Биглер, сказав: «Это Дакасс», пошел открывать.
– Больше никого не ждем? – спросил Паркер у Уолхейма.
– Наверное, нет. Боб говорил, что с этим делом можно управиться вчетвером, – ответил тот.
– Ладно, – согласился Паркер, подумав: «Чем меньше команда, тем лучше».
В комнату с довольным видом вошел Дакасс. Биглер познакомил его с Уолхеймом и Шейрон. Когда все расселись за круглым столом, Дакасс сказал, обращаясь к Паркеру:
– Эшби умер, я узнал об этом несколько дней назад.
– Жаль, – отозвался Паркер.
– Что случилось? – встревоженно спросил Биглер.
– К нам это не имеет отношения, – успокоил его Паркер. – Теперь все в сборе?
– Все, – ответил Биглер, бросив красноречивый взгляд на Уолхейма и как бы призывая того оценить собравшихся. – Слыхали вы о Сан-Симеоне?
Уолхейм, которого, видимо, удивил этот вопрос, молча кивнул. Паркер слышал такое название, но не мог вспомнить, что оно означало.
– Это резиденция Херста? – спросил Дакасс.
– Верно. Большое поместье, которое он построил для себя на берегу океана. Приблизительно на полпути к Лос-Анджелесу. Битком набито всякими побрякушками, на миллионы долларов одних произведений искусства.
– Не собираешься ли ты штурмовать Сан-Симеон? – поинтересовался Уолхейм.
– Нет, будь он неладен! – ухмыльнулся Биглер. – Мой двоюродный брат работает там охранником, сторожит эти побрякушки, когда их возят на выставки. Он рассказал мне, что приблизительно через месяц их собираются отправлять на какую-то выставку. Привезут в здешний университет, в Беркли.
– Ты хочешь устроить нападение на колледж? – спросил Дакасс.
– Нет, я предлагаю грабануть их по дороге, – ответил Биглер.
– А что повезут? – спросил Паркер.
– Три статуи, – ответил Биглер. – Какие-то известные скульптуры из Европы, старинные. Во всем мире их всего десять штук, три из них – в Сан-Симеоне. В Беркли хотят собрать хотя бы семь штук, остальные покажут на фотографиях.
– И сколько же они стоят? – спросил Дакасс.
– Мой брат говорит: по двести тысяч баксов каждая.
Уолхейм присвистнул, а Дакасс уточнил:
– Значит, всего на шестьсот тысяч баксов. Неплохой куш.
– Покупатель есть? – охладил их восторги Паркер.
– Еще нет, – нахмурившись, ответил Биглер. – Вы же знаете: я – водила, в деле до этого не участвовал, связей среди торговцев у меня нет.
– Так ты хочешь, чтобы кто-то из нас нашел покупателя, – уточнил Паркер.
– Верно, – подтвердил Биглер.
– На три скульптуры, которых всего десять во всем мире.
– По-твоему, дохлый номер? – Улыбка Биглера несколько утратила свой блеск.
– Не знаю, – ответил Паркер. – Но это нелегко. Из чего сделаны статуи?
– Золотые. Целиком из чистого золота, – объяснил Биглер.
– А сколько получим, если их расплавить? – спросил Уолхейм.
– Мелочь по сравнению с тем, что они стоят, – возразил Паркер. – Больше всех заплатила бы страховая компания.
– Хорошо бы получить хоть четверть их стоимости от страховой компании, – нахмурился Биглер.
– Хорошо бы найти покупателя, – повторил Паркер.
– Ладно, давайте подождем, пока найдется покупатель, – согласился Биглер. – А пока расскажу вам, какой у меня план.
– Валяй, – пожал плечами Паркер.
– Брат рассказал мне, что эти скульптуры упакуют в три деревянных ящика, приняв все меры предосторожности. И повезут по прибрежному шоссе в бронированной машине.
– Если это бронированная машина, значит, не будет сопровождения, – вставил Дакасс.
– Вы представляете себе отрезок прибрежного шоссе у Биг-Шура? – спросил Биглер, внимательно посмотрев на каждого.
Все молча кивнули. Паркер вспомнил, что ездил по нему два-три раза: извилистое двухполосное шоссе проложено между океаном и горной грядой Санта-Лючия, двадцать восемь миль по сильно пересеченной местности; среди нагромождения скал и глыб только изредка встречаются пункты лесничества, кроме них, в горах – ни души.
– Так вот, – продолжал Биглер, – они поедут по этой дороге. Мы нападем на бронированный автомобиль на одном из поворотов. Я подобрал подходящий крутой поворот, где им придется практически остановиться.
– Как мы нападем на них? – поинтересовался Дакасс.
– С гранатами, – ответил Биглер, – дымовыми шашками, а потом пустим в ход слезоточивый газ. Поначалу забросаем их дымовыми шашками, чтобы они ничего не видели, тогда волей-неволей им придется остановиться. Потом бросим гранаты со слезоточивым газом под кузов, так что они не смогут двигаться. Тогда мы выскакиваем из засады, и Джордж открывает заднюю дверь. Мы забираем статуи и отправляемся своей дорогой, легко и спокойно.
– Куда направляемся? – спросил Паркер. – Во-первых, бронированные машины имеют постоянную связь по радио с полицейским участком, а во-вторых, с этой дороги свернуть некуда. Полиции придется только блокировать оба конца дороги и дождаться нашего появления.
Судя по довольной физиономии Биглера, он ждал этого вопроса.
– Совсем не так, – возразил он.
– А как?
– Вездеход, – торжествующе произнес Биглер. – Такие машины выпускают для любителей дикой природы. Они похожи на джипы, но забираются в такие места, где джипу не пройти. У меня была такая машина, и я пробирался на ней там, где и на лошади не рискнешь проехать. Фантастика!
– И куда же, по-твоему, мы отправимся с этим грузом. Боб? – спросил Уолхейм.
– Перевалим через горы, – заявил Биглер. – Поедем к Кинг-Сити. Там спрячем вторую машину и дальше отправимся на ней по главному шоссе обратно, через Салинас.
– Не выйдет, – покачал головой Уолхейм.
– Почему же? – упорствовал Биглер.
– Не доберешься туда. Не прорвешься в Кинг-Сити.
– А вот и нет, – задиристо возразил Биглер. – Потому что я уже проехал там. Мы с Арти Данфортом с месяц назад проделали этот путь.
– Ты что, разыгрываешь меня? Ты в самом деле проехал по этим горам? – Уолхейм, сощурившись, посмотрел на Биглера с таким видом, будто его с души воротило от этого лгуна.
– Приятель, мы делали по шесть миль в час, – объяснил Биглер. – Но все же проехали.
– А сколько до города? – спросил Паркер.
– Около шестидесяти миль, – ответил Биглер.
– Значит, около десяти часов в пути, – подытожил Паркер.
– Может, и дольше. Может, придется заночевать в горах. Видишь ли, хронометраж такой, – воодушевился Биглер. – Предположим, мы нападем на броневик где-то около полудня. Скажем, в час. Тогда у нас в запасе только пять-шесть часов...
– Кто-то подошел к дому, – прервала его Шейрон. Она стояла у окна гостиной. – Рассматривает машины, – добавила она.
Все четверо, вскочив, бросились к окну. К дому шел коренастый, плотный мужчина, бегло, но внимательно осматривавший три взятые напрокат машины. У него был приплюснутый нос, редкие вьющиеся волосы и тяжелая, выбритая до голубизны челюсть. Он заглядывал в окна каждой машины, проходя мимо них; это отнимало у него дополнительное время, и непонятно было, зачем он это делает.
Паркер, нахмурившись, пытался разглядеть лицо мужчины. Ему казалось, что он где-то видел его, но полной уверенности у Паркера не было.
– По-твоему, легавый? – взволнованно спросил Биглер.
– Нет, – ответил Дакасс, – может, частный сыщик, но не полицейский.
– Шейрон? – с вопросительной интонацией обратился к жене Биглер.
– Никогда его не видела, – испуганно ответила Шейрон.
Поспешность, с которой она пыталась оправдаться, подсказала Паркеру, что муж держит ее на коротком поводке; одновременно он понял, что только так с ней и должен вести себя ее муж. Его подозрения укрепились, когда она добавила:
– Если бы я его знала, разве стала бы говорить вам, что он здесь?
– Кто-нибудь знаком с ним? – спросил Паркер.
Мужчина по заросшей бурьяном лужайке направился к дому.
– Только не я, – отозвался Дакасс.
– Что-то здесь не так. Сейчас выясню, – нахмурившись, бросил остальным Паркер.
– Валяй, – согласился Биглер. – Мне он ни к чему.
Паркер продолжал наблюдать, как человек поднимается на веранду. Знакомое лицо или просто из тех, что часто встречаются?
– Ты сейчас повязан еще с каким-нибудь делом? – спросил он Биглера. – От которого можно ждать беспокойства?
– За мной ничего нет, – успокоил его Биглер. – Целый год ничем не занимался, поэтому и сижу на мели.
Раздался звонок в дверь. Паркер пошел открыть. Звонивший мужчина стоял вполоборота к нему, с притворным безразличием, как коммивояжер, разглядывая улицу. Но коммивояжером он не был. Приоткрыв дверь, Паркер выбрался на веранду и плотно прикрыл ее за собой. Если он знал в прошлом этого человека, то не обязательно вводить в курс дела сидящих в гостиной.
Человек обернулся на шум открывшейся двери, и Паркер заметил, как внимательно тот оглядел его; оба понимали, что играют чужую роль. Но более серьезного интереса к своей особе Паркер, как ни странно, не заметил и не получил подтверждения охватившим его подозрениям.
Незнакомец, очевидно, решил объясниться, продолжая разыгрывать роль бродячего торговца.
– Мистер Биглер? – с невинным видом спросил он.
– Нет. – В конце концов, они не знали друг друга, так какой смысл затягивать разговор? Может, это чиновник из кредитного отдела, может, Шейрон слишком щедро использовала счет покупателя в магазине?
– А где хозяйка? Миссис Биглер?
– Ее тоже нет, – прервал его Паркер, ожидая, что тот удалится.
Но не тут-то было: незнакомца не удовлетворил такой ответ.
– Вы хотите сказать, что она вышла или...
– Я уже сказал: ее нет. – Считая, что разговор окончен, Паркер взялся за ручку двери и сделал шаг, намереваясь вернуться в дом. Но не успел он отвернуться, как мужчина произнес за его спиной:
– Паркер!
Остановившись как вкопанный, Паркер оглянулся. Он никогда не путешествовал по законопослушному миру под этим именем. Быть узнанным – одно дело. Но когда тебя называют твоим настоящим именем – тут не до шуток.
– Как вы меня назвали? – переспросил он.
– Паркер.
– Вы ошиблись. Моя фамилия Лейтем.
– В 1962-м вас звали Паркер, – пожав плечами, возразил мужчина. – Вы, конечно, сейчас иначе одеты, но в остальном мало изменились.
Шестьдесят второй. Калифорния... В голове Паркера забрезжило слабое воспоминание.
– Моя фамилия Керни. – Слова мужчины подкрепили сомнения Паркера. – Вы шатались по Бейкерсфилду, сбежав с тюремной фермы. Женщина из Фриско подвезла вас, а кончилось тем, что вы поехали к ней и прожили там два дня, пока не утихли страсти, вызванные вашим побегом. Вы не признались ей, что вас разыскивают, но она догадалась. Ей было наплевать на ваше прошлое. Это сестра моей жены. На вторую ночь я приехал в город и остановился у нее. Мы с вами раздавили бутылочку.
Паркер вспомнил. Керни был частным детективом, но его карьере грозили бы серьезные неприятности, если бы он укрыл преступника. Паркер в тот вечер позволил ему прикончить большую часть бутылки, а сам на рассвете удрал.
Остается выяснить, откуда этому типу известно его имя. Снова плотно прикрыв дверь и отступив на веранду, Паркер сказал:
– Тогда меня звали Рональдом Каспером.
– Моя золовка слышала, как вы разговаривали по телефону с каким-то парнем в Чикаго. Ваш абонент отказался оплачивать разговор с Каспером, и вам пришлось назвать себя. Она мне потом все рассказала, после вашего отъезда. Она до сих пор вспоминает вас. Я не стал ее разочаровывать и объяснять, что вы, просто воспользовавшись удобным случаем, отсиделись пару деньков в спокойном месте.
– А сейчас что ищете? – спросил Паркер, не отвечая на его слова.
– Я ищу условно освобожденного преступника по имени Говард Одем.
Паркер не знал такого имени.
– Одем – дружок Биглера? – спросил он сыщика.
– Был когда-то, – ответил Керни. – А сейчас дружок его жены. Биглер и не подозревает об этом, – предусмотрительно добавил Керни.
– Все это никак не связано с сегодняшними делами Биглера.
Так вся эта заваруха из-за его жены? Если дело, задуманное Биглером, провалится, так не из-за того, что трудно найти покупателя на столь известные вещи, – это будет исключительно заслугой его женушки, и реальная угроза нависла над ними сию секунду.
Не выпуская из виду посетителя, Паркер приоткрыл дверь и позвал:
– Шейрон!
Она появилась не сразу; очевидно, поначалу отказывалась выйти. Наконец дверь широко распахнулась и тут же захлопнулась за ее спиной; Шейрон стояла перед ними с замкнутым и угрюмым выражением лица, будто увидела перед собой ворота тюрьмы.
– Ему нужен Одем, – сухо сказал Паркер, указав большим пальцем на Керни. – Скажи ему, где его найти.
– Одем? – повторила она резким, пронзительным голосом, в котором ясно слышались фальшивые ноты, – я сто лет не виделась с Гови...
Паркер прервал ее нетерпеливым жестом. Шейрон ответила ему вызывающим взглядом, но этот немой диалог продолжался всего несколько секунд. Взгляд ее скользнул в сторону, и, откашлявшись, она произнесла уже гораздо тише и спокойнее:
– Галиндо-стрит, 1684.
Паркер перевел взгляд на Керни, но тот отрицательно помотал головой. Снова повернувшись к Шейрон, Паркер приказал ей:
– Давай попытайся еще раз.
Притворяться дальше, что она не понимает, о чем идет речь, было бессмысленно, но Шейрон все же предприняла еще одну попытку.
– Честное слово, – повторила она, – это его адрес.
Так могло тянуться до бесконечности. Паркер почувствовал, что его терпению пришел конец, он не на шутку разозлился.
– Попытайся вспомнить еще раз, – приказал он ей с таким видом, что Шейрон наконец поняла: дальше тянуть волынку опасно.
– Может, – она заметно нервничала, – вы имеете в виду подружку Гови... гм, она живет в Антиохе.
На этот раз Керни удовлетворенно кивнул. Паркер перевел взгляд на Шейрон.
– Он... часто останавливается у нее... – Теперь она заговорила торопливо, захлебываясь словами. – Она... не знаю ее имени, но ее адрес, ага, 1902, Каваллон-роуд. Новый дом, двенадцатиэтажный. Гови сказал...
– Хватит, – оборвал ее Паркер. – Порядок. Через секунду до Шейрон дошло, что ей заткнули рот, и, как нашкодившая кошка, она уползла в дом.
– Не хотелось бы думать, – обратился Паркер к Керни, – что вы станете выяснять, на чье имя взяты напрокат эти машины.
– Какие машины? – с невинным видом спросил Керни.
Паркер успокоился. В те давние времена Керни зарекомендовал себя человеком, который не любит совать нос в чужие дела. Удовлетворенно кивнув ему на прощанье, Паркер вернулся в дом, к бледной как полотно Шейрон, клокочущему от ярости Биглеру и чувствовавшим себя не в своей тарелке Дакассу и Уолхейму.
– Ничего особенного, – оправдывалась Шейрон. – Честное слово, Боб, человек ошибся номером.
– В чем там дело? – спросил Биглер у Паркера.
– Ошибся номером, – повторил Паркер. – Этот человек занимается розыском без вести пропавших, его звать Керни, я когда-то встречался с ним. Он разыскивает беглянку, женщину, и решил, что она живет здесь под чужим именем. Поговорил с Шейрон и убедился, что ошибся. Теперь перейдем к делу. Так что же с ночевкой?
Шейрон одарила Паркера благодарным взглядом, который выдал бы ее с головой, если бы его перехватил муж. Но тот, уставившись на Паркера, недоуменно повторил:
– С какой ночевкой?
– В твоем вездеходе, – пояснил Паркер.
– А-а, я подумал, что ты имел в виду другое, сам не знаю, что именно, – с облегчением вздохнул Биглер.
– Я приехал к тебе обсуждать ограбление, – напомнил ему Паркер.
– Да, ты совершенно прав. – Биглер вернулся к столу.
– Кажется, ребенок плачет, – сказала вдруг Шейрон. Испуганно поглядев на мужа, она поспешно выскользнула из комнаты.
Четверо мужчин снова расположились вокруг стола.
– Так на чем я остановился? – спросил Биглер.
– Как переночевать в горах, – напомнил ему Дакасс.
– Ты сказал, что мы, вероятно, грабанем бронированную машину где-то около часа дня.
– Верно, – подтвердил Биглер. – У нас в запасе останется меньше пяти часов светлого времени суток. После пяти в лесу уже темно, можно свалиться в ущелье, приняв его за тень.
– Значит, в Кинг-Сити мы попадем только на следующий день, около полудня, – задумчиво произнес Паркер.
– Так я и рассчитывал, – подтвердил Биглер.
Паркер кивнул. Это неплохо – провести в укрытии первую ночь и только на следующий день выбраться из опасной зоны.
– А с чего ты взял, что нас не выследят? – спросил Уолхейм.
– В этих-то горах? Черт возьми, они же не узнают, где мы. Они подумают, что мы разобьем лагерь неподалеку от дороги, не станут же они искать нас за тридцать миль, в горах.
– Тридцать миль – не расстояние, – возразил Дакасс.
– Верно, – согласился Биглер, – тридцать миль по шоссе номер 80, ведущему в другой штат, – раз плюнуть; но тридцать миль по лесу – черт знает как далеко.
– Но ведь твой вездеход оставляет следы? – спросил Паркер.
– Первые пять миль проедем по трассе, проложенной военными. Потом где-нибудь свернем с трассы и заедем в лес. Многие так делают, отъезжают в сторону на милю-другую, и каждая машина оставляет следы; так по каким следам отправятся копы?
– А если полиция вызовет вертолет? – спросил Уолхейм.