Старк Ричард. Проклятый изумруд

   Но тот парень понял, что расстояние между ними сокращается, и тоже прибавил газу. Нет! Никаких разговоров! Марч бросал взгляда зеркальце и убедился, что сзади все благополучно.
   Он надавил педаль, и "мустанг" с бешеной скоростью, как стрела, промчался мимо зеленого "понтиака", кидаясь с одной стороны дороги на другую. "Понтиак" вскоре обошел его слева, но Марчу было наплевать на это. Он доказал, что он лучший.
   Марч жил вместе с матерью на Восточной Девяносто восьмой улице. Он повернул направо, потом налево, посреди квартала сбавил скорость, увидел, что во дворе стоит такси матери и доехал до конца улицы, где нашел место для машины. Он взял с заднего сидения новую пластинку "Звуки Индианаполиса" и пешком вернули" к дому.
   У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, сидел жилец, торговец рыбой по фамилии Фридкин. Жена Фридкина всегда заставляла его сидеть на улице -- если там не бушевала песчаная буря и не рвались атомные бомбы. Фридкин махнул рукой, обдавая Марча ароматом моря, и крикнул:
   -- Как дела, парень?
   -- Ммм... --невнятно ответил Марч. Он не очень-то умел разговаривать с людьми -- общался, в основном, с машинами.
   -- Мама! -- закричал он, входя на кухню.
   Мать была в полуподвальном этаже, приспособленном под спальню Марча. Услышав зов сына, она поднялась по лестнице.
   --Ты дома!.
   -- Посмотри, что у меня есть, -- сказал он, показывая пластинку.
   -- Проиграй ее, -- попросила мать.
   -- Хорошо.
   Они вошли в гостиную, и Марч ставя пластинку на проигрыватель, спросил:
   -- Почему ты так рано?
   -- А-а-а! -- раздраженно вырвалось у нее. -- Прицепился в порту сволочь-полицейский.
   -- Ты опять взяла попутчиков?
   -- А почему нет? -- горячо воскликнула мать. -- В городе не хватает такси, правда? Ты бы видел этих людей на аэродроме!
   Они вынуждены ждать полчаса, час. Скорее можно долететь до Европы, чем доехать на такси до Манхэттена. Так что я всем приношу пользу. Клиентам плевать, они все равно платят по счетчику. А меня это устраивает, за одну поездку я получаю втрое больше. И городу помощь -- это улучшает общественное мнение о нем. Всем лучше. Но попробуй, растолкуй полицейскому!
   -- На какой срок ты наказана?.
   -- На два дня. Проиграй пластинку.
   -- Мама, -- сказал Марч, держа тонарм над вращающимся диском, -- ты напрасно рискуешь. У нас сейчас и так мало денег.
   -- Ничего, на пластинки тебе хватает.
   -- Если бы я знал, что тебе запретят ездить два дня...
   -- Ты мог бы найти себе работу. Проиграй пластинку.
   Возмущенный Марч отвел звукосниматель в сторону и уперся руками в бока.
   -- Чего ты хочешь? -- спросил он. -- 1Ъ1 хочешь, чтобы я нашел себе работу на почте?
   -- Не обращай внимания, -- внезапно смягчилась мать, подошла к нему и похлопала его по щеке. -- Я знаю, скоро подвернется какое-нибудь дело. А когда у тебя есть деньги, Стэн, никто на белом свете не тратит их так широко, как ты.
   -- Вот именно,-- успокоился Марч.
   -- Теперь пусти пластинку. Послушаем ее.
   -- Угу.
   Марч опустил иглу. Комната наполнилась визгом тормозов, ревом моторов, скрежетом шестеренок в коробках передач.
   Они молча прослушали ее, и, когда пластинка кончилась, Марч заявил:
   -- Потрясающая вещь!
   -- Одна из лучших, что я слышала, Стэн, -- поддержала мать. -Честно. Переверни на другую сторону.
   Марч взял пластинку, и тут зазвонил телефон.
   -- Черт побери!
   -- Пускай себе трезвонит, -- сказала мать. -- Ставь.
   -- Угу.
   Марч перевернул диск, и телефонный звонок был заглушен диким ревом двадцати моторов, запущенных разом. Однако звонивший не сдавался, и в затишье между звуками настойчиво вплетались телефонные трели. Это жутко действовало на нервы. Гонщик, делающий повороты при скорости сто девяносто в час, не должен отвечать на телефонные звонки.
   В конце концов побежденный Марч с отвращением передернулся, посмотрел на мать и снял трубку.
   -- Кто это? -- закричал он, перекрикивая шум пластинки.
   Далекий голос спросил:
   -- Стэн Марч?
   -- Слушаю!
   Далекий голос что-то произнес.
   -- Что?!
   Далекий голос заорал:
   -- Это Дортмундер!
   -- А!. Как дела?
   -- Хорошо. Ты где живешь? На испытательном полигоне? обрадовалась
   -- Подожди секунду! -- завопил Марч и, положив трубку, остановил проигрыватель.-- Сейчас дослушаем, -- бросил он матери. -- Это парень, которого я знаю. Может, предложит мне работу.
   -- Я знала, что что-нибудь наклюнется, мать. -- Нет худа без добра.
   Марч снова взял трубку.
   -- Алло, Дортмундер?
   -- Вот теперь лучше, -- сказал Дортмундер. -- Что ты сделал? Закрыл окно?
   -- Нет, это была пластинка.
   Наступило молчание.
   -- Дортмундер? -- окликнул Марч.
   -- Я тут, -- ответил Дортмундер, тише, чем прежде. Потом твердо продолжал: -- Хотелось бы знать, свободен ли ты для работы шофером?
   -- Спрашиваешь!
   -- Встречаемся сегодня вечером в "Баре-и-Гриле" на Амстердам-авеню.
   -- Ладно. Когда?
   -- В десять.
   -- Буду. До скорого, Дортмундер.
   Марч повесил трубку.
   -- Похоже на то, что в скором времени у нас будут деньги.
   -- Отлично, -- одобрила мать. -- Давай, включай.
   --Угу.
   Марч подошел к проигрывателю и поставил вторую сторону с начала.
   -- Ту-ту-у! -- сказал Роджер Чефуик.
   Три его небольших поезда были в движении -- сновали туда и сюда по подвалу. Переводились стрелки, подавались команды, проводились всевозможные маневры. Сигнальщики выходили из своих будок и махали флажками. Вагоны-платформы останавливались в определенных местах и наполнялись зерном, чтобы немного дальше освободиться от него. Почтовые мешки грузились в почтовые вагоны. Раздавались звонки, опускались шлагбаумы, потом, после прохождения поезда, поднимались.
   Вагоны прицеплялись и отцеплялись. Движение было очень интенсивным.
   -- Ту-ту-у! ---сказал Роджер Чефуик.
   Невысокого роста, худощавый, он сидел на высоком стуле за пультом управления, и его многоопытные руки летали над батареей реостатов и переключателей. Вокруг, на уровне пояса, простиралась огромная деревянная платформа, занимавшая почти весь подвал, -- с игрушечными домиками, игрушечными деревьями, игрушечными горами, мостами и тоннелями.
   -- Ту-ту-у! -- сказал Роджер Чефуик.
   -- Роджер! -- позвала его жена.
   Чефуик повернулся и увидел остановившуюся на лестнице Мод. Заботливая, хозяйственная, энергичная, с мягким характером, Мод была для него идеальной спутницей жизни, и он понимал, как ему повезло с ней.
   -- Да, дорогая?
   -- К телефону, Роджер.
   -- О, господи! -- Чефуик вздохнул. -- Скажи, сейчас подойду.
   Он опустил рычаг главного контроля и поднялся наверх. Кухня -крошечная, белая, теплая -- пахла шоколадным кремом. Мо стояла у раковины и мыла посуду.
   -- Ммм, аромат!.. -- восхищенно простонал Чефуик.
   -- Скоро остынет.
   -- У меня просто слюнки текут, -- добавил он, чтобы доставить ей удовольствие, и прошел в гостиную, где находился телефон.
   -- Алло?- Донесся грубый голос:
   -- Чефуик?
   -- Он самый.
   -- Это Келп. Не забыл меня?
   -- Келп? -- Имя было смутно знакомо, но он никак не мог вспомнить. -Простите...
   -- В булочной, -- сказал голос.
   Теперь Чефуик вспомнил. Ну, конечно, ограбление булочной.
   -- Келп! -- воскликнул он в восторге от непогрешимости своей памяти. -- Рад тебя слышать! Как поживаешь?
   -- О, помаленьку. Я хотел...
   -- Очень, очень рад тебя слышать. Сколько мы не виделись?
   -- Два года. Я хотел...
   -- Да-а, время летит, -- сказал Чефуик.
   -- Что говорить. Я хотел...
   -- А я не забыл тебя. Просто думал о другом.
   -- Это ничего. Я хотел...
   --Но я же не даю тебе и слова сказать. Извини. Слушаю внимательно.
   Молчание.
   -- Алло? -- позвал Чефуик.
   -- Да, --ответил Келп.
   -- Ты здесь? Ты, кажется, что-то хотел? -- напомнил Чефуик. Ему показалось, что Келп вздохнул, прежде чем ответить. -- Да, я хотел кое-что... Я хотел узнать, свободен ли ты.
   -- Секундочку, прошу тебя.
   Чефуик положил трубку на стол, встал, подошел к кухне и спросил у жены:
   -- Дорогая, как у нас сейчас с финансами?
   Мод с задумчивым видом вытерла руки о передник, потом ответила:
   -- По-моему, у нас осталась около семи тысяч на текущем счету.
   -- И ничего в загашнике?
   -- Нет. Я взяла последние три тысячи в конце апреля.
   -- Спасибо, -- сказал Чефуик.
   Он вернулся в гостиную, сел на диван и взял трубку.
   -- Алло?
   -- Да, -- устало ответил Келп.
   -- Меня это очень интересует.
   -- Отлично, -- ответит Келп очень усталым голосом. -
   -- Встретимся сегодня вечером в десять часов в "Баре-и-Гриле" на Амстердам-авеню.
   -- Хорошо, -- согласился Чефуик. --До скорого.
   Он повесил трубку, встал и вернулся на кухню.
   -- Я ненадолго выйду сегодня вечером.
   -- Надеюсь, ты не задержишься допоздна?
   -- Сегодня нет, вряд ли. Мы' престо поболтаем, -- Чефуик широко улыбнулся. -- Ну, крем готов?
   Мод ответила ему улыбкой.
   -- Мне кажется, теперь можно попробовать, -- сказала она.
   -- Это ваша квартира? -- поинтересовалась девушка.
   -- Гм... да, -- с улыбкой ответил Алан Гринвуд, закрывая дверь и пряча ключ в карман. -- Чувствуйте себя как дома.
   Девушка остановилась посредине комнаты и медленно, восхищенно осмотрелась.
   -- А ваше холостяцкое гнездышко содержится в исключительном порядке.
   -- Делаю, что могу, -- поскромничал Гринвуд, направляясь к бару.
   -- Но я чувствую, как не хватает здесь женской руки.
   -- Это совсем незаметно. Совсем нет.
   Гринвуд включил электрокамин.
   -- Что будете пить? -- спросил он.
   -- О! --произнесла она, слегка поведя плечами и немного жеманясь.
   -- Что-нибудь полегче. Гринвуд открыл небольшой бар в книжном шкафу и приготовил "Роб Рой", достаточно сладкий, чтобы сгладить убийственную крепость виски.
   Когда он повернулся, девушка любовалась картиной, висевшей в простенке между окнами, завешенными бархатными портьерами.
   -- Как интересно! -- воскликнула она.
   -- "Изнасилование сабинянок", -- объяснил Гринвуд. -- Конечно, в символическом изображении. Ваш бокал.
   -- О, спасибо.
   Он поднял свой бокал -- вода и капелька виски, торжественно произнес:
   -- За вас...-- и практически без всякой паузы добавил: -- Миранда.
   Миранда улыбнулась и опустила голову, смущенная и довольная.
   -- За нас, -- прошептала она.
   Гринвуд улыбнулся.
   -- За нас.
   Они выпили.
   -- Идите сюда, садитесь, -- предложил он, увлекая ее к дивану, покрытому белой бараньей шкурой.
   -- О, это настоящая баранья шкура?
   -- Гораздо теплее, чем кожа, -- мягко произнес он и, взяв девушку за руку, заставил ее сесть.
   Они сидели рядышком, соприкасаясь плечами, и глядели в камин.
   -- Совсем как настоящий? -- восхитилась Миранда.
   -- И никакого пепла, -- добавил Гринвуд. -- Я люблю, чтобы все было... чисто.
   -- Как я вас понимаю! -- сказала Миранда и озарилась улыбкой.
   Он положил руку ей на плечи. Она подняла подбородок.
   Раздался телефонный звонок. Гринвуд закрыл глаза, потом открыл их.
   -- Не обращайте внимания, -- предложил он.
   Телефон продолжал звонить.
   -- Но, может быть, это что-нибудь важное, -- сказала девушка.
   -- Я числюсь в списках Службы ответа. Они разберутся.
   Телефон продолжал звонить.
   -- Я сама подумываю, не стать ли их абонентом, -- заметила Миранда, слегка подавшись вперед. Рука Гринвуда соскользнула с ее плеча. -- Не дорого ли?
   Телефон зазвонил в четвертый раз.
   -- Прилично -- двадцать пять в месяц, -- ответил он с деланной улыбкой, -- но удобства стоят того.
   В пятый раз.
   -- Конечно, в любом деле бывают сбои, -- Гринвуд напряженно засмеялся. В шестой раз.
   -- Сейчас все люди таковы, -- вставила она. -- Никто не желает честно работать за честную зарплату.
   В седьмой раз.
   -- Верно.
   Девушка наклонилась в Гринвуду.
   -- Это у вас нервный тик? Вот, правый глаз...
   В восьмой раз.
   Гринвуд резко поднес руку к лицу.
   -- В самом деле... Случается иногда, когда я устаю.
   -- О! Значит вы устали?
   В девятый раз.
   -- Нет, -- быстро ответил он. -- Совсем нет. Просто свет в ресторане был немного тускловат. Я, наверное, перенапряг глаза....
   В десятый раз.
   Гринвуд бросился к телефону, сорвал трубку, с яростью закричал:
   -- Ну, что?!
   -- Алло?
   -- Сами вы алло! Чего вам надо?
   -- Гринвуд? Алан Гринвуд?
   -- Кто это?
   -- Это Алан Гринвуд?
   -- Да, черт возьми! Чего вы хотите?
   Краем глаза он заметил, что девушка встала с дивана и внимательно смотрит на него.
   -- Это Джон Дортмундер.
   -- Дорт... -- Гринвуд спохватился и остаток фамилии заглушил кашлем. -- Да-а-а, -- продолжал он спокойнее, -- как дела?
   -- Хорошо. Ты свободен для небольшой работы?
   Гринвуд посмотрел на лицо девушки и подумал о своем счете в банке. Ни то, ни другое не вызывало удовлетворения.
   - Да.
   Он улыбнулся девушке, но та не ответила, а лишь с подозрением смотрела на него.
   -- Встретимся сегодня вечером, -- сказал Дортмундер, -- в десять. Ты свободен?
   -- Да, полагаю, -- ответил Гринвуд. Безрадостно.
   Дортмундер вошел в "Бар-и-Гриль"на Амстердам-авеню без пяти десять. Ролло стоял за стойкой -- высокий, полный, начинающий лысеть, с синей от щетины челюстью, в грязном белом переднике поверх грязной белой рубашки.
   Дортмундер обо всем условился с Ролло по телефону еще днем, но все же на секунду из вежливости остановился у стойки и поинтересовался;-- Никто не приходил?
   -- Один парень, -- ответил Ролло. -- Пьет пиво. Кажется, я его не знаю. Он там, в задней комнате.
   -- Спасибо.
   -- Двойной бурбон без воды, не так ли?
   -- У тебя отличная память! -- восхитился Дортмундер.
   -- Я никогда не забываю своих клиентов, -- сказал Ролло. -- Очень рад снова видеть тебя. Хочешь, я принесу тебе бутылку?
   -- Спасибо, -- повторил Дортмундер и проследовал по коридору мимо двух дверей на табличках были изображены собачьи силуэты и красовались надписи "ПОЙНТЕРЫ" и "БОЛОНКИ", мимо. телефонной будки и через зеленую дверь попал в маленькое квадратное помещение с цементным полом. Стены до самого потолка были заставлены ящиками с бутылками, и только посреди комнаты оставалось место для стола с зеленым верхом да полдюжины стульев. Над столом на длинном черном проводе свисала лампочка.
   Стэн Марч сидел за столом с наполовину осушенной кружкой бочкового пива. Дортмундер закрыл дверь.
   -- Ты пришел раньше времени.
   -- Я нашел замечательно короткий путь, -- ответил Марч. -- А потом вечером так быстро ездится.
   -- Это хорошо, -- одобрил Дортмундер, садясь.
   Открылась дверь, и вошел Ролло. Он поставил перед Дортмундером с стакан, бутылку и сообщил:
   -- Там внизу какой-то парень. Не к тебе? Льет щерри.
   -- Он спросил меня? -- поинтересовался Дортмундер.
   -- Он спросил "некоего Келпа. Это тот Келп, которого я знаю?
   -- Тот самый, -- ответил Дортмундер. -- Должно быть, один из наших. Пришли его сюда.
   -- Ясно. -- Ролло посмотрел на кружку Марча. -- Повторить?
   -- Не сейчас.
   Ролло краем глаза покосился на Дортмундера и вышел. Через минуту вошел Чефуик со стаканом шерри в руке.
   -- Дортмундер! -- удивленно воскликнул он. -- Но ведь мне звонил Келп, правда?
   -- Он скоро придет, -- успокоил Дортмундер. -- Ты знаком со Стэном Марчем?
   -- Не имел такого удовольствия.
   -- Стэн -- наш водитель. Стэн, это Роджер Чефуик, наш слесарь. Лучший в своем роде.
   Марч и Чефуик кивнули друг другу, и Чефуик сел за стол.
   -- Мы ждем остальных? -- спросил он,
   -- Еще двух, -- бросил Дортмундер, и в комнату вошел Келп со стаканом в руке.
   -- Мне сказали, что бутылка у тебя, -- заявил он Дортмундеру.
   -- Садись, -- пригласил его Дортмундер. -- Вы все знакомы, не так ли?
   Все были знакомы , обменялись приветствиями. Келп плеснул себе бурбона. Марч сделал маленький глоток пива.
   Открылась дверь, и Ролло просунул голову.
   -- Тут тебя спрашивает один тип, виски с водой, -- сообщил он Дортмундеру, -- но я что-то сомневаюсь...
   -- Почему?
   -- По-моему, он нетрезв.
   Дортмундер скривился.
   -- Спроси, те зовут ли его Гринвудом и, если так, пошли его сюда.
   -- Отлично. -- Ролло посмотрел на пиво Марча. -- Достаточно?
   -- Порядок, -- ответил Марч. Его кружка была на четверть наполнена, но пены не оставалось. -- Быть может, только щепотку соли, -- попросил он.
   Ролло Опять покосился на Дортмундера.
   -- Ну, конечно.
   Минутой позже вошел Гринвуд со стаканом в одной руке и солонкой в другой.
   -- Бармен сказал, что бочковое пиво хочет соли.
   Он казался немного навеселе, но пьян не был.
   -- Это мне, -- сказал Марч.
   Марч познакомился с Гринвудом, потом Гринвуд сел, а Марч слегка посолил пиво -- для пены.
   --Теперь асе в сборе -- сказал Дортмундер и повернулся к Келпу.
   -- Начинай.
   -- Нет, -- замахал руками Келп. -- Расскажи сам.
   -- Ладно, -- согласился Дортмундер и рассказал собравшимся все. -Вопросы есть?
   -- Мы будем получать по сто пятьдесят в неделю, пока не выполним работу? -- поинтересовался Марч.
   -- Точно.
   -- В таком случае, зачем нам вообще за нее браться? Это будет продолжаться недели три -- четыре, больше из майора Айко не вытянуть, -ответил Дортмундер. -- От силы шестьсот долларов на нос. Я все же предпочитаю получить 30 тысяч.
   -- Ты хочешь стащить изумруд, пока он в "Колизее", или будем ждать, когда они тронутся в путь? -- спросил Чефуик.
   -- Вот это и надо решить, -- сказал Дортмундер. -- Мы с Келпом ходили сегодня посмотреть на него, и, похоже, он охраняется хорошо. Но, возможно, в дороге меры безопасности будут еще строже. Отчего бы тебе 'завтра не бросить взгляд самому, чтобы иметь представление?
   -- Согласен, -- кивнул Чефуик.-- А когда изумруд будет у нас, зачем отдавать его майору? -- спросил Гринвуд.
   -- Он -- единственный покупатель, -- ответил Дортмундер.
   -- Мы с Келпом уже думали об этом и о других возможных вариантах.
   -- Это я к тому, что надо мыслить раскованно, -- пояснил Гринвуд.
   Дортмундер обвел собравшихся взглядом.
   -- Еще вопросы? Нет? Хорошо. Никто не хочет выйти из дела? Нет? Завтра обязательно сходите в "Колизей", взгляните на камень, а вечером встретимся здесь же. Я принесу первую получку от майора.
   -- А может, соберемся завтра пораньше? -- предложил Гринвуд.
   -- Иначе у меня разбивается весь вечер.
   -- Очень рано не надо, -- возразил Марч. -- В час лик бешеные пробки.
   -- Может, в восемь? -- спросил Дортмундер.
   -- Отлично, -- сказал Гринвуд.
   -- Угу,-- отозвался Марч.
   -- Нормально, -- буркнул Чефуик.
   -- Значит, договорились, -- подытожил Дортмундер. Он отодвинул стул и поднялся. -- Встречаемся завтра в восемь.
   Все встали. Марч допил пиво и смачно облизал губы.
   -- А-а-а!.. -- сказал он. -- Кого куда подбросить?
   В полночь Пятая авеню напротив Парка была пустынной, лишь изредка проносились свободные такси. Черное небо брызгало весенним дождиком.
   Келп поднялся по ступенькам ко входу в посольство и нажал на звонок. В окнах первого этажа горел свет, но пришлось долго ждать, прежде чем ему открыли. Чернокожий молчаливый мужчина жестом пригласил его 'войти и провел через несколько роскошно убранных комнат в библиотеку, в которой и оставил.
   Посередине стоял биллиард. Келп достал из-под стола кий, собрал шары и начал играть. Он как раз собирался положить восьмой, когда отворилась дверь и вошел майор.
   -- Вы пришли позже, чем я ожидал.
   -- Не мог поймать такси, -- ответил Келп и стал шарить по карманам в поисках смятого листа бумаги. -- Вот что нам необходимо, -- сказал он, протягивая листок майору. -- Позвоните мне, когда все будет готово.
   -- Секунду, -- вставил майор. -- Дайте мне посмотреть.
   -- Можете не торопиться, -- сказал Келп.
   Он вернулся к столу, взял кий и положил восьмой. Потом обошел вокруг стола, положил девятый шар и -- рикошетом -- тринадцатый. Десятый уже был забит, поэтому Келп примерился к одиннадцатому, но его загораживал пятнадцатый. Келп прищурился, закрыл левый глаз и стал 'изучать расположение шаров.
   -- Насчет униформы... -- начал майор.
   -- Один момент, -- сказал Келп.
   Он снова прищурился, выпрямился, аккуратно прицелился и ударил. Шар отскочил от борта, задел одиннадцатый и закатился в лузу.
   -- Ч-черт! -- Келп отложил кий и повернулся к Айко. -- Что-то не в порядке?
   -- Униформа, -- проговорил майор. -- Тут сказано четыре униформы, но не сказано, какие именно.
   -- Ах, да, я забыл. -- Келп достал из кармана несколько фотографий, на которых были изображены сторожа "Колизея" под разными углами. -- Вот фото, чтобы вы имели представление, -- сказал Келп, передавая их майору.
   Майор взял снимки.
   -- Хорошо. А что означают эти цифры?
   -- Размер каждого из нас, -- пояснил Келп.
   -- Конечно, я должен был сам догадаться. -- Майор сунул бумагу и снимки в карман и одарил Келла хитрой улыбкой. -- Значит, есть еще трое?
   -- Естественно, -- сказал Келп. -- Мы вдвоем не справимся.
   -- Очевидно, Дортмундер забыл сообщить мне фамилии трех других.
   Келп покачал головой.
   -- Ничего он не забыл. И даже предупредил, что вы попытаетесь узнать их у меня.
   -- Но, черт возьми, -- возмутился майор, -- я должен знать людей, которых нанимаю. Это абсурд!
   -- Вовсе нет, -- возразил Келп. -- Вы наняли нас -- Дортмундера и меня. А Дортмундер и я наняли трех других.
   -- Но мне нужно их проверить! -- настаивал майор.
   -- Вы уже говорили об этом с Дортмундером, -- отрезал Келп. -- И знаете его мнение.
   -- Да, оно мне известно.
   Келп все же напомнил ему.
   -- Вы захотите получить досье на всех. А занимаясь сбором сведений, привлечете к нам внимание, и дело может сорваться.
   Майор покачал головой.
   -- Это противоречит всей моей подготовке. Как иметь дело с человеком, если у тебя нет на него досье? Это невозможно.
   Келп пожал плечами.
   -- Ничего не знаю. Дортмундер сказал, чтобы я получил деньги за неделю.
   -- Это уже вторая неделя, -- заметил майор.
   -- Верно.
   -- Когда вы приступите к операции?
   -- Мы не сидели сложа руки, и вам это известно. Мы каждый день ходили в "Колизей" и каждый вечер занимались составлением плана.
   Мы заработали эти деньги.
   -- Я не упрекаю вас, -- сказал майор, хотя было очевидно обратное. -Только я бы не хотел, чтобы это продолжалось слишком долго.
   -- Приготовьте нам все необходимое по списку, -- заявил Келп, -- и вы получите изумруд.
   -- Хорошо, -- сказал майор. -- Вас проводить?
   Келп бросил тоскливый взгляд на биллиардный стол.
   -- Вы не возражаете? Я уже примерился к двенадцатому, а после всего-то останется два шара.
   Майор, казалось, был откровенно удивлен и раздражен.
   -- О! ну хорошо. Давайте.
   Келп улыбнулся.
   -- Спасибо, майор.
   Он взял кий, загнал двенадцатый, загнал четырнадцатый и от двух бортов закатил пятнадцатый.
   -- Ну вот, -- вздохнул он и положил кий.
   Майор проводил его к выходу, и Келп еще десять минут ловил под дождем такси.
   Нью-Йоркский "Колизей" находится между Восточной Пятьдесят восьмой и Восточной Шестидесятой улицами, прямо на площади Колумба. Частный сторож в синей униформе днем и ночью дежурит позади застекленных дверей запасного выхода.
   В конце июня, в пятницу, около трех часов двадцати минут утра Келп, одетый в светло-бежевый плащ, шел по Восточной Шестидесятой улице, когда как раз напротив входа в "Колизей" с ним сделался припадок: его стало дергать, он упал на тротуар и забился в конвульсиях.
   -- Ой, ой... -- несколько раз крикнул он хриплым и не очень громким голосом.
   Никого поблизости не было -- ни пешеходов, ни машин. Сторож сквозь стекло двери увидел Келла перед его падением. Тот шел спокойно и уверенно, совсем не как пьяный. Сторож мгновение колебался, беспокойно нахмурив брови, но конвульсии Келла, казалось, усилились, и сторож в конце концов открыл дверь и быстро направился к нему, чтобы оказать помощь. Он присел около Келла на корточки, положил руку на его вздрагивающее плечо и спросил:
   -- Эй, приятель, могу я вам чем-нибудь помочь?
   -- Да, -- ответил Келп, прекратив биться, и сунул под нос сторожу кольт тридцать третьего калибра. -- Ты можешь очень медленно встать и держать руки так, чтобы я их видел.
   Сторож встал, держа руки на виду у Келла, а из машины, стоявшей на другом конце улицы, появились Дортмундер, Чефуик и Гринвуд, одетые как охранники.
   Келп поднялся, и четверо мужчин поволокли сторожа в здание.
   Они связали его и бросили в конце коридора. Келп снял свой плащ, под которым тоже была форма, и вернулся к двери, где и остался стоять на страже. Между тем Дортмундер и двое других ожидали, глядя на часы.
   -- Он опаздывает,-- сказал Дортмундер.
   -- Ничего, будет, -- сказал Гринвуд.
   У главного входа находились два сторожа. В этот момент оба они наблюдали за автомобилем, который появился внезапно и теперь мчался прямо на дверь.
   -- Нет! -- закричал один из сторожей.
   За рулем автомобиля, украденного в то утро, сидел Стэн Марч. На машине были другие номерные знаки; произошли и еще кое-какие изменения.
   В последний момент перед столкновением Марч выдернул чеку из бомбы, толкнул дверцу и выпрыгнул из машины. Он упал и покатился, причем продолжал катиться в течение нескольких секунд после удара и взрыва.
   Столкновение было великолепным. Машина влетела на широкий тротуар, с силой ударила в застекленные двери и, оказавшись наполовину внутри, превратилась в пылающий факел.
   Через несколько секунд огонь достиг бензобака, что произошло благодаря внесенным Марчем изменениям, и взрыв выбил остатки стекол, уцелевших при ударе.