— Хорошо, — сухо сказала Алеа. — Спасибо за доверие — и за сегодняшнюю попытку спасти меня.
— Ты помогла мне сбежать из лагеря генерала Малахи, — напомнил Гар. — Ты защищаешь меня, я — тебя.
— Звучит неплохо, — смягчилась Алеа. — Но только подожди, когда у меня действительно возникнет необходимость в защите, ладно?
— Договорились, — согласился Гар и зашагал рядом с ней по дороге.
Его присутствие подействовало на девушку ободряюще, в глубине души Алеа была рада, что он грудью встал на ее защиту.
Одна деревенская семья пригласила путников на ночлег.
Гара поразило, что местные жители так легко доверяют совершенно незнакомым людям, словно не ведая о том, что в мире существует воровство и насилие.
Алеа обратила внимание, что один из детей весь вечер кашлял, и тихо поинтересовалась у его матери Селии:
— Орго болен?
— Это всего лишь простуда, хвала Богине, — ответила та, но в голосе слышалась тревога. — Он вот уже две недели хворает, и, кажется, ему стало хуже.
— Разве в деревне нет лекаря или знахарки?
— Только старая Присцилла, — сказала Селия. — Она посоветовала на ночь ставить ему примочки на грудь, а еще подышать над паром. Наверное, мне следует отвести его в храм.
Алеа удивилась, что женщина упомянула храм, а не врача, но затем вспомнила, что священнослужители нередко бывают целителями.
— Да, неплохая идея, — согласилась она.
Среди ночи ее разбудили надрывный свист и бульканье.
Алеа подняла голову и огляделась вокруг. Ага, лицо Орго начало синеть.
В то же мгновение к мальчику подбежала Селия.
— Что случилось, Орго? Постарайся сплюнуть, затем сделай вдох!
Орго открыл рот и захрипел, но не смог ни откашляться, ни вдохнуть.
— Мой мальчик умирает! — в ужасе закричала мать. — Горбо! Горбо, немедленно позови жрицу!
Мальчик постарше, бледный от страха, быстро оделся и выбежал из хижины. Подошел отец, растерянно глядя по сторонам.
Алеа сжала губы. Естественно, религиозные ритуалы важны, но разве врач... Но затем она вспомнила, что, возможно, жрица здесь еще и лечит людей.
Храм скорее всего далеко, по крайней мере за пределами деревни. Алеа повернулась к Гару — тот как раз поднимался с тюфяка.
— Ну сделай же что-нибудь!
— Принеси мне чистую соломинку с крепкими стенками! — распорядился Гар.
Встав на колени, он приложил ухо к груди мальчика, постучал большим пальцем. Затем посмотрел на испуганных родителей.
— Бартрум, Селия — я смогу спасти вашего сына, но мне придется сделать небольшой надрез. Вы позволите?
Те недоуменно уставились на Гара.
— Но... ты же дурачок!
— Два года назад бандиты больно ударили его по голове, — пришла на выручку Гару Алеа. — С тех пор его разум то проясняется, то исчезает. Хвала вашим богам, сейчас ум вернулся к нему.
— Хорошая импровизация! — мысленно похвалил ее Гар.
— Слава Богу, — пылко ответил Бартрум, а Селия воскликнула:
— Делайте все, что нужно, только спасите его.
— Держите его крепко, Бартрум, — сказал Гар отцу, — и не пугайтесь того, что я стану делать!
Затем матери:
— Принесите свечу, мне нужно нагреть лезвие.
Дрожащей рукой женщина подала Гару свечу. Алеа пристально следила за его действиями. Гар накалил лезвие в пламени и произвел срочную трахеотомию. Селия в ужасе закричала при виде крови, но, услышав, что мальчик вновь задышал, заплакала от облегчения.
С лица Орго постепенно сошла синева. Дыхание оставалось хриплым, но все же мальчику стало заметно лучше.
— Его гортань была забита слизью, которую он не мог откашлять, — объяснил Гар испуганным родителям. — Он не сможет долго дышать через соломинку, но до прихода жрицы продержится.
— Хвала богам, что вы знали, как помочь нашему мальчику, — дрожащим голосом произнес Бартрум.
— Он же не будет всегда дышать через трубку? — спросила Селия с беспокойством в голосе.
— Нет, но вот маленький шрам наверняка останется.
— Невелика цена за спасение жизни, — сказала Селия. — О, спасибо тебе, Гар! Наверное, тебя прислала к нам сама Богиня-Мать!
Гар не ответил, но при свете свечи Алеа увидела, как его лицо зарделось.
— Спасибо, тысячу раз спасибо, Гар.
Бартрум крепко пожал ему руку в знак благодарности.
Гар задумчиво нахмурился, посмотрел на их сцепленные руки, затем вновь перевел взгляд на лицо Бартрума и уставился в пространство непонимающим взглядом.
— Спасибо? — удивился он. — За что?
— Как за что — за спасение моего сына! — Наконец Бартрум понял, что произошло, и отпустил руку Гара. — О... друг мой...
— Да, — мягко сказала Алеа. — Разум вновь покинул его. Думаю, это грозившая вашему сыну опасность заставила его ум на короткое время вернуться.
— Или Богиня. — Селия вытерла пот со лба Орго. — Лежи тихо, сынок. Жрица придет скоро.
Та и впрямь не заставила себя ждать. Не прошло и получаса, как она пришла. Войдя в дом, жрица огляделась по сторонам; в глазах ее читалась тревога.
— Где же ребенок?...
— Странники спасли его, — сообщила Селия.
Жрица подошла ближе, изучила сделанный Гаром надрез и нахмурилась.
— Сделано искусно, но надолго не хватит. Разве что пока мы не перенесем его в храм. — И, оглянувшись через плечо, сказала:
— Поднимите его!
В хижину вошли двое мускулистых парней в кожаных одеяниях. За спиной у каждого висел лук и колчан со стрелами, а на поясе — толстая палка с набалдашником. Они подняли Орго и положили на носилки.
— Не шевелись, мой мальчик. — Селия погладила сына по голове. — Они отнесут тебя в храм. Немногие дети могут похвастаться тем, что удостоились такой чести.
Несмотря на тяжелое состояние, глаза Орго радостно засияли.
Жрица дотронулась рукой до горла мальчика.
— Такая операция требует умения и немалых знаний. — Она повернулась к Алеа:
— Сударыня, вы поистине совершили чудо.
— Не я, — поспешно ответила Алеа. — Вот он — этот хирург.
Жрица в изумлении обернулась на Гара.
Великан сидел на корточках у стены, раскачиваясь взад и вперед и тупо глядя на угли в камине.
— Не понимаю, — нахмурилась жрица. — Вы хотите сказать, что такую сложную операцию произвел этот дурачок?
— Он умнее, чем кажется на самом деле, — быстро сказала Алеа, — а иногда совсем наоборот. — Она поймала возмущенную мысль Гара и еле сдержала улыбку.
Жрица, насупив брови, рассматривала Гара, и на мгновение Алеа испугалась, что та читает его мысли, — но затем жрица повернулась к Селии и сказала:
— Состояние ребенка все еще тяжелое. Если хотите, пойдемте с нами.
— Обязательно, — мгновенно ответила Селия и повернулась к Бартруму:
— Дорогой, останься дома!
Тот лишь кивнул, не сказав ни слова, а жрица махнула рукой своим сопровождающим. Те подняли Орго на носилки и вынесли за дверь. Вошли еще двое и встали по обе стороны Гара.
Алеа взглянула на них, приготовясь к бою.
Жрица объяснила:
— Человек с помутненным разумом тоже должен пойти с нами.
Гар рассеянно заморгал. Один из стражников взял его за руку и сказал:
— Пойдем, приятель. Мы найдем для тебя теплую мягкую постель и хорошую пищу.
— Пищу? — с надеждой в голосе переспросил Гар.
— Вкусную! — добавил стражник. — Сытную. Ну, пойдем же.
Он направился к двери, и Гар с готовностью последовал за ним.
— Уверен, что скоро вернусь. Подожди здесь, — мысленно сообщил он своей спутнице.
— Черта с два!
Алеа поспешила вслед за ними.
— Можно и мне с вами? Это мой брат, и я беспокоюсь за него.
— Конечно, — сочувственно ответила жрица. — Но не обещаю, что мы его вылечим.
— Мне не хочется оставлять его одного — по крайней мере не в этом состоянии.
— Молодец, что заботишься о нем, — сказала жрица. — Пойдем с нами.
Алеа вспомнила о хороших манерах и повернулась к хозяевам:
— Благодарю вас, Бартрум и Селия! Ваше гостеприимство...
Селия оборвала ее на полуслове:
— Гостеприимство! Вы спасли жизнь моему сыну! Это вам спасибо, Алеа, и вашему брату! Пусть боги помогают вам, как вы помогли нам!
— Моя жизнь — ваша, — с горячностью подхватил Бартрум. — Только скажите, я все для вас сделаю!
— Ну, пойдемте же, — нетерпеливо сказала жрица.
— Всего тебе доброго, Бартрум! — сказала Алеа хозяину и вышла вслед за Селией.
Взглянув с вершины холма на спящие деревеньки, Алеа поняла, что храмы потому располагались за их пределами, что обслуживали все соседние поселения.
Бог-мальчик и богиня-девочка...
Алеа вспомнила слова одного ребенка о местной религии и пришла к выводу, что один из них воздвигнут в честь мужского божества, а второй — в честь женского. Жрица направлялась к серебристому храму, следом за ней Селия, и Алеа поспешила за ними.
Они поднялись по широкой лестнице между колоннами.
Алеа разглядела, что те высечены из очень светлого мрамора.
Вскоре перед ними распахнулись огромные бронзовые двери, украшенные рельефами и чеканкой.
Алеа замерла перед огромной статуей женщины с волевым и в то же время добрым лицом, облаченной в простые одежды.
Ее улыбка светилась добротой и приветствием. В одной руке статуя держала рог изобилия, в другой — лук.
— В чем дело, дорогая, — спросила жрица, — ты никогда не видели статую богини?
— Никогда... такую никогда.
В самом деле, статуя напомнила ей Фрейю, а также Идунн.
Было в ней что-то от валькирии. Казалось, в ней воплотились все скандинавские богини.
Алеа заставила себя отвернуться и с удивлением для самой себя обнаружила, что говорит шепотом.
— Вы же не занимаетесь врачеванием в этом священном месте?
— Нет. Больница у нас внизу.
Жрица жестом указала куда-то вправо.
Посмотрев в ту сторону, Алеа увидела, что стражники уходят вниз по широкой лестнице, а за ними и Селия. Вскрикнув, Алеа побежала им вдогонку.
— Осторожнее. Не торопись, — коснулась жрица ее плеча.
Оглянувшись, Алеа увидела на ее лице мягкую улыбку.
— Твой брат пойдет с нами, — уверила она девушку. — Тебе придется подождать его.
Жрица привела девушку в прихожую с мягкими креслами и столиками. Стены украшали нежные пастельные фрески.
— Посиди здесь, — сказала жрица. — Служка принесет перекусить. Через полчаса или около того вернется твой брат. И тогда посмотрим, сможем ли мы сделать что-нибудь, чтобы излечить его мозг.
— Излечить его мозг? — испуганно переспросила Алеа. — Что вы хотите с ним сделать?
— Ничего страшного. Мы просто хотим выяснить, почему его разум то проясняется, то вновь погружается во тьму, — успокаивающим тоном пояснила жрица. — Мы ничего не сделаем с ним втайне от тебя и без твоего согласия.
Алеа немного успокоилась, но продолжала настороженно смотреть на свою собеседницу.
— Доверься богине, моя милая, — сказала жрица и пожала девушке руку.
Затем повернулась и вышла через занавешенную дверь.
Оставшись в одиночестве, Алеа принялась рассматривать настенные росписи, пытаясь вникнуть в их сюжеты. Алеа увидела юношу в простой одежде, он выглядывал из-за камышей на одной стороне пруда. В воде стояла молодая женщина, и по движению ее рук казалось, что она купается, но ее тело было изображено одним ярким пятном. В глазах юноши читался благоговейный ужас. Женщина пылала возмущением, как и любая другая бы на ее месте. Неподалеку лежали шесть собак, две из них приготовились вскочить на ноги.
Алеа услышала шаги, и в комнату вошла заспанная девочка-подросток с подносом в руках. На подносе было несколько небольших пирожных, высокий кувшин и чашка. Девочка поставила поднос на маленький столик рядом с гостьей, отошла назад и спросила:
— Не нужно ли еще чего-нибудь, госпожа?
— Нет-нет, этого вполне хватит, — улыбнулась Алеа. — Огромное вам спасибо. Извините, что ваш сон был нарушен.
Девочка улыбнулась в ответ.
— Те, кто служит богине, должны всегда быть к ее услугам, госпожа. Если что-то понадобится — тут же зовите меня.
— Спасибо, — ответила Алеа. — Хорошо.
— Я видела, вы изучали картину. — Девочка тоже взглянула на фреску. — Здесь изображен охотник, подсматривающий за обнаженной богиней в образе девы и охотницы. За это преступление, пусть даже и неумышленное, он поплатился жизнью. Но жрица говорит мне, что в этой истории заключен более глубокий смысл, даже Тайна. — Девочка озадаченно улыбнулась. — Я пока так и не смогла ее разгадать. Мне еще многому предстоит учиться.
— И мне тоже, — сказала Алеа. — Пока я тут сижу, буду рассматривать эту картину. Вдруг удастся проникнуть в ее тайны?
— Желаю вам удачи.
Глаза девочки округлились от благоговейного трепета, и, перед тем как выйти из комнаты, она сделала глубокий поклон.
Алеа удивленно посмотрела ей вслед, гадая, какая тайна может не давать девчушке покоя. Но потом до нее дошло, что та, вероятно, подумала, что гостья наверняка прошла обряд посвящения.
Возможно, ей действительно придется его пройти, только не совсем так, как полагала девчушка. Алеа сосредоточилась, вперив взгляд в рисунки на стене, словно собралась медитировать. Но по мере того, как тело ее расслаблялось и замирало, разум открывался все шире, проникая в сознание тех, кто находился в храме — сначала в сознание Орго, жизни которого, несмотря на проделанную Гаром операцию, все еще угрожала опасность, а затем и в сознание самого Гара.
Только вот где он сейчас?
Глава 8
— Ты помогла мне сбежать из лагеря генерала Малахи, — напомнил Гар. — Ты защищаешь меня, я — тебя.
— Звучит неплохо, — смягчилась Алеа. — Но только подожди, когда у меня действительно возникнет необходимость в защите, ладно?
— Договорились, — согласился Гар и зашагал рядом с ней по дороге.
Его присутствие подействовало на девушку ободряюще, в глубине души Алеа была рада, что он грудью встал на ее защиту.
* * *
В следующей деревне их встретили с радостью, еще бы — новые люди, новые товары, да и новости тоже. Обмен товарами состоялся быстро. В этой деревне жители были мастерами резьбы по дереву — за искусно вырезанные фигурки они хотели получить новые сковороды, бусы, иголки, булавки и даже посуду из соседней деревни. Гара это удивило, а его спутница, сама выросшая в деревне, не поняла причину его удивления.Одна деревенская семья пригласила путников на ночлег.
Гара поразило, что местные жители так легко доверяют совершенно незнакомым людям, словно не ведая о том, что в мире существует воровство и насилие.
Алеа обратила внимание, что один из детей весь вечер кашлял, и тихо поинтересовалась у его матери Селии:
— Орго болен?
— Это всего лишь простуда, хвала Богине, — ответила та, но в голосе слышалась тревога. — Он вот уже две недели хворает, и, кажется, ему стало хуже.
— Разве в деревне нет лекаря или знахарки?
— Только старая Присцилла, — сказала Селия. — Она посоветовала на ночь ставить ему примочки на грудь, а еще подышать над паром. Наверное, мне следует отвести его в храм.
Алеа удивилась, что женщина упомянула храм, а не врача, но затем вспомнила, что священнослужители нередко бывают целителями.
— Да, неплохая идея, — согласилась она.
Среди ночи ее разбудили надрывный свист и бульканье.
Алеа подняла голову и огляделась вокруг. Ага, лицо Орго начало синеть.
В то же мгновение к мальчику подбежала Селия.
— Что случилось, Орго? Постарайся сплюнуть, затем сделай вдох!
Орго открыл рот и захрипел, но не смог ни откашляться, ни вдохнуть.
— Мой мальчик умирает! — в ужасе закричала мать. — Горбо! Горбо, немедленно позови жрицу!
Мальчик постарше, бледный от страха, быстро оделся и выбежал из хижины. Подошел отец, растерянно глядя по сторонам.
Алеа сжала губы. Естественно, религиозные ритуалы важны, но разве врач... Но затем она вспомнила, что, возможно, жрица здесь еще и лечит людей.
Храм скорее всего далеко, по крайней мере за пределами деревни. Алеа повернулась к Гару — тот как раз поднимался с тюфяка.
— Ну сделай же что-нибудь!
— Принеси мне чистую соломинку с крепкими стенками! — распорядился Гар.
Встав на колени, он приложил ухо к груди мальчика, постучал большим пальцем. Затем посмотрел на испуганных родителей.
— Бартрум, Селия — я смогу спасти вашего сына, но мне придется сделать небольшой надрез. Вы позволите?
Те недоуменно уставились на Гара.
— Но... ты же дурачок!
— Два года назад бандиты больно ударили его по голове, — пришла на выручку Гару Алеа. — С тех пор его разум то проясняется, то исчезает. Хвала вашим богам, сейчас ум вернулся к нему.
— Хорошая импровизация! — мысленно похвалил ее Гар.
— Слава Богу, — пылко ответил Бартрум, а Селия воскликнула:
— Делайте все, что нужно, только спасите его.
— Держите его крепко, Бартрум, — сказал Гар отцу, — и не пугайтесь того, что я стану делать!
Затем матери:
— Принесите свечу, мне нужно нагреть лезвие.
Дрожащей рукой женщина подала Гару свечу. Алеа пристально следила за его действиями. Гар накалил лезвие в пламени и произвел срочную трахеотомию. Селия в ужасе закричала при виде крови, но, услышав, что мальчик вновь задышал, заплакала от облегчения.
С лица Орго постепенно сошла синева. Дыхание оставалось хриплым, но все же мальчику стало заметно лучше.
— Его гортань была забита слизью, которую он не мог откашлять, — объяснил Гар испуганным родителям. — Он не сможет долго дышать через соломинку, но до прихода жрицы продержится.
— Хвала богам, что вы знали, как помочь нашему мальчику, — дрожащим голосом произнес Бартрум.
— Он же не будет всегда дышать через трубку? — спросила Селия с беспокойством в голосе.
— Нет, но вот маленький шрам наверняка останется.
— Невелика цена за спасение жизни, — сказала Селия. — О, спасибо тебе, Гар! Наверное, тебя прислала к нам сама Богиня-Мать!
Гар не ответил, но при свете свечи Алеа увидела, как его лицо зарделось.
— Спасибо, тысячу раз спасибо, Гар.
Бартрум крепко пожал ему руку в знак благодарности.
Гар задумчиво нахмурился, посмотрел на их сцепленные руки, затем вновь перевел взгляд на лицо Бартрума и уставился в пространство непонимающим взглядом.
— Спасибо? — удивился он. — За что?
— Как за что — за спасение моего сына! — Наконец Бартрум понял, что произошло, и отпустил руку Гара. — О... друг мой...
— Да, — мягко сказала Алеа. — Разум вновь покинул его. Думаю, это грозившая вашему сыну опасность заставила его ум на короткое время вернуться.
— Или Богиня. — Селия вытерла пот со лба Орго. — Лежи тихо, сынок. Жрица придет скоро.
Та и впрямь не заставила себя ждать. Не прошло и получаса, как она пришла. Войдя в дом, жрица огляделась по сторонам; в глазах ее читалась тревога.
— Где же ребенок?...
— Странники спасли его, — сообщила Селия.
Жрица подошла ближе, изучила сделанный Гаром надрез и нахмурилась.
— Сделано искусно, но надолго не хватит. Разве что пока мы не перенесем его в храм. — И, оглянувшись через плечо, сказала:
— Поднимите его!
В хижину вошли двое мускулистых парней в кожаных одеяниях. За спиной у каждого висел лук и колчан со стрелами, а на поясе — толстая палка с набалдашником. Они подняли Орго и положили на носилки.
— Не шевелись, мой мальчик. — Селия погладила сына по голове. — Они отнесут тебя в храм. Немногие дети могут похвастаться тем, что удостоились такой чести.
Несмотря на тяжелое состояние, глаза Орго радостно засияли.
Жрица дотронулась рукой до горла мальчика.
— Такая операция требует умения и немалых знаний. — Она повернулась к Алеа:
— Сударыня, вы поистине совершили чудо.
— Не я, — поспешно ответила Алеа. — Вот он — этот хирург.
Жрица в изумлении обернулась на Гара.
Великан сидел на корточках у стены, раскачиваясь взад и вперед и тупо глядя на угли в камине.
— Не понимаю, — нахмурилась жрица. — Вы хотите сказать, что такую сложную операцию произвел этот дурачок?
— Он умнее, чем кажется на самом деле, — быстро сказала Алеа, — а иногда совсем наоборот. — Она поймала возмущенную мысль Гара и еле сдержала улыбку.
Жрица, насупив брови, рассматривала Гара, и на мгновение Алеа испугалась, что та читает его мысли, — но затем жрица повернулась к Селии и сказала:
— Состояние ребенка все еще тяжелое. Если хотите, пойдемте с нами.
— Обязательно, — мгновенно ответила Селия и повернулась к Бартруму:
— Дорогой, останься дома!
Тот лишь кивнул, не сказав ни слова, а жрица махнула рукой своим сопровождающим. Те подняли Орго на носилки и вынесли за дверь. Вошли еще двое и встали по обе стороны Гара.
Алеа взглянула на них, приготовясь к бою.
Жрица объяснила:
— Человек с помутненным разумом тоже должен пойти с нами.
Гар рассеянно заморгал. Один из стражников взял его за руку и сказал:
— Пойдем, приятель. Мы найдем для тебя теплую мягкую постель и хорошую пищу.
— Пищу? — с надеждой в голосе переспросил Гар.
— Вкусную! — добавил стражник. — Сытную. Ну, пойдем же.
Он направился к двери, и Гар с готовностью последовал за ним.
— Уверен, что скоро вернусь. Подожди здесь, — мысленно сообщил он своей спутнице.
— Черта с два!
Алеа поспешила вслед за ними.
— Можно и мне с вами? Это мой брат, и я беспокоюсь за него.
— Конечно, — сочувственно ответила жрица. — Но не обещаю, что мы его вылечим.
— Мне не хочется оставлять его одного — по крайней мере не в этом состоянии.
— Молодец, что заботишься о нем, — сказала жрица. — Пойдем с нами.
Алеа вспомнила о хороших манерах и повернулась к хозяевам:
— Благодарю вас, Бартрум и Селия! Ваше гостеприимство...
Селия оборвала ее на полуслове:
— Гостеприимство! Вы спасли жизнь моему сыну! Это вам спасибо, Алеа, и вашему брату! Пусть боги помогают вам, как вы помогли нам!
— Моя жизнь — ваша, — с горячностью подхватил Бартрум. — Только скажите, я все для вас сделаю!
— Ну, пойдемте же, — нетерпеливо сказала жрица.
— Всего тебе доброго, Бартрум! — сказала Алеа хозяину и вышла вслед за Селией.
* * *
Храм стоял на вершине вытянутого холма, примерно в миле от деревни. Его колоннада поблескивала в серебристом лунном свете. Напротив виднелся еще один храм, похожий на первый, но из более темного камня. В темноте ночи определить его цвет было трудно.Взглянув с вершины холма на спящие деревеньки, Алеа поняла, что храмы потому располагались за их пределами, что обслуживали все соседние поселения.
Бог-мальчик и богиня-девочка...
Алеа вспомнила слова одного ребенка о местной религии и пришла к выводу, что один из них воздвигнут в честь мужского божества, а второй — в честь женского. Жрица направлялась к серебристому храму, следом за ней Селия, и Алеа поспешила за ними.
Они поднялись по широкой лестнице между колоннами.
Алеа разглядела, что те высечены из очень светлого мрамора.
Вскоре перед ними распахнулись огромные бронзовые двери, украшенные рельефами и чеканкой.
Алеа замерла перед огромной статуей женщины с волевым и в то же время добрым лицом, облаченной в простые одежды.
Ее улыбка светилась добротой и приветствием. В одной руке статуя держала рог изобилия, в другой — лук.
— В чем дело, дорогая, — спросила жрица, — ты никогда не видели статую богини?
— Никогда... такую никогда.
В самом деле, статуя напомнила ей Фрейю, а также Идунн.
Было в ней что-то от валькирии. Казалось, в ней воплотились все скандинавские богини.
Алеа заставила себя отвернуться и с удивлением для самой себя обнаружила, что говорит шепотом.
— Вы же не занимаетесь врачеванием в этом священном месте?
— Нет. Больница у нас внизу.
Жрица жестом указала куда-то вправо.
Посмотрев в ту сторону, Алеа увидела, что стражники уходят вниз по широкой лестнице, а за ними и Селия. Вскрикнув, Алеа побежала им вдогонку.
— Осторожнее. Не торопись, — коснулась жрица ее плеча.
Оглянувшись, Алеа увидела на ее лице мягкую улыбку.
— Твой брат пойдет с нами, — уверила она девушку. — Тебе придется подождать его.
Жрица привела девушку в прихожую с мягкими креслами и столиками. Стены украшали нежные пастельные фрески.
— Посиди здесь, — сказала жрица. — Служка принесет перекусить. Через полчаса или около того вернется твой брат. И тогда посмотрим, сможем ли мы сделать что-нибудь, чтобы излечить его мозг.
— Излечить его мозг? — испуганно переспросила Алеа. — Что вы хотите с ним сделать?
— Ничего страшного. Мы просто хотим выяснить, почему его разум то проясняется, то вновь погружается во тьму, — успокаивающим тоном пояснила жрица. — Мы ничего не сделаем с ним втайне от тебя и без твоего согласия.
Алеа немного успокоилась, но продолжала настороженно смотреть на свою собеседницу.
— Доверься богине, моя милая, — сказала жрица и пожала девушке руку.
Затем повернулась и вышла через занавешенную дверь.
Оставшись в одиночестве, Алеа принялась рассматривать настенные росписи, пытаясь вникнуть в их сюжеты. Алеа увидела юношу в простой одежде, он выглядывал из-за камышей на одной стороне пруда. В воде стояла молодая женщина, и по движению ее рук казалось, что она купается, но ее тело было изображено одним ярким пятном. В глазах юноши читался благоговейный ужас. Женщина пылала возмущением, как и любая другая бы на ее месте. Неподалеку лежали шесть собак, две из них приготовились вскочить на ноги.
Алеа услышала шаги, и в комнату вошла заспанная девочка-подросток с подносом в руках. На подносе было несколько небольших пирожных, высокий кувшин и чашка. Девочка поставила поднос на маленький столик рядом с гостьей, отошла назад и спросила:
— Не нужно ли еще чего-нибудь, госпожа?
— Нет-нет, этого вполне хватит, — улыбнулась Алеа. — Огромное вам спасибо. Извините, что ваш сон был нарушен.
Девочка улыбнулась в ответ.
— Те, кто служит богине, должны всегда быть к ее услугам, госпожа. Если что-то понадобится — тут же зовите меня.
— Спасибо, — ответила Алеа. — Хорошо.
— Я видела, вы изучали картину. — Девочка тоже взглянула на фреску. — Здесь изображен охотник, подсматривающий за обнаженной богиней в образе девы и охотницы. За это преступление, пусть даже и неумышленное, он поплатился жизнью. Но жрица говорит мне, что в этой истории заключен более глубокий смысл, даже Тайна. — Девочка озадаченно улыбнулась. — Я пока так и не смогла ее разгадать. Мне еще многому предстоит учиться.
— И мне тоже, — сказала Алеа. — Пока я тут сижу, буду рассматривать эту картину. Вдруг удастся проникнуть в ее тайны?
— Желаю вам удачи.
Глаза девочки округлились от благоговейного трепета, и, перед тем как выйти из комнаты, она сделала глубокий поклон.
Алеа удивленно посмотрела ей вслед, гадая, какая тайна может не давать девчушке покоя. Но потом до нее дошло, что та, вероятно, подумала, что гостья наверняка прошла обряд посвящения.
Возможно, ей действительно придется его пройти, только не совсем так, как полагала девчушка. Алеа сосредоточилась, вперив взгляд в рисунки на стене, словно собралась медитировать. Но по мере того, как тело ее расслаблялось и замирало, разум открывался все шире, проникая в сознание тех, кто находился в храме — сначала в сознание Орго, жизни которого, несмотря на проделанную Гаром операцию, все еще угрожала опасность, а затем и в сознание самого Гара.
Только вот где он сейчас?
Глава 8
Орго находился в подвале храма. Он спал. Алеа даже удивилась, как можно уснуть посреди такой суеты, но потом вспомнила, что «санитары» наверняка дали ему снотворного зелья. К своему удивлению, Алеа обнаружила, что сознание этих двоих иное, чем сознание стражников. Скорее всего те отдали мальчика двум жрецам сразу после того, как принесли его в храм.
Жрецы — из их разговора Алеа решила, что они простые служки — находились в маленькой комнате рядом с носилками, на которых лежал Орго, обсуждая «случай», как они называли мальчика. Раздался скрежет, и двери распахнулись. Жрецы взялись за носилки — вернее, это было нечто вроде стола на колесах; наверное, они положили туда Орго после того, как его принесли стражники. Мальчика прикатили в большую комнату и положили на кровать, над которой располагалось что-то похожее на нишу в стене. В эту нишу жрецы поместили кровать, а сами стали смотреть на стену. И — вот чудо! — Алеа увидела Орго насквозь. На одном изображении виднелись его кости, причем плоть на них казалась призрачной; на другой Алеа рассмотрела легкие мальчика — те были совсем другими, чем она их себе представляла: не прозрачными и пустыми, а замутненными, и только сверху полностью чистыми.
— Легкие забиты, — сказал один из молодых жрецов. — Мальчишка подцепил какой-то вирус, а тот вызвал переизбыток мокроты.
— Без антибиотика не обойтись.
Алеа слышала, как они обсуждали, нужно ли больному хирургическое вмешательство. Зная, что слово «хирург» означает человека с ножом, она похолодела от ужаса. Но жрецы решили, что можно подождать день или два и посмотреть, как подействует лекарство. Алеа понимала не все, что они говорили, но в целом смысл был ей понятен — Орго собираются дать какое-то снадобье, которое его спасет.
Но какие удивительные у них приборы! В том, что это были именно приборы, Алеа ничуть не сомневалась — что-то похожее она видела на корабле, где Геркаймер знакомил ее с техническими достижениями современных цивилизаций. Но как такие чудеса могут быть здесь, в эпоху неолита?
Об этом она подумает позже — ну а сейчас надо поискать Гара. Алеа вновь открыла свой разум, охватывая сознанием весь храм и холм, на котором тот располагался. Наконец она поймала мысли своего друга. Алеа сосредоточила внимание только на Гаре, а также на жреце и жрице, что вели с ним беседу.
Гар находился глубоко под землей, в небольшом помещении, раскрашенном в светло-коричневые тона. На стенах шевелились изумительной красоты картины — просто поразительно, как изображения цветов и деревьев раскачивались, словно от дуновения невидимого ветерка. Гар сидел в мягком кресле с высокой спинкой, в таких же сидели жрец и жрица. Перед жрецом находился стол с встроенным экраном, на который он время от времени посматривал, чтобы удостовериться, что запись беседы не содержит ошибок.
Алеа предположила, что первые переселенцы закопали глубоко в землю свой космический корабль или посадочный шаттл.
Вполне возможно, что подобных холмов здесь немало. Предки местных жителей наверняка прибыли на нескольких кораблях и оставили своим потомкам современные приборы и лекарства. Что сказал Гар — что колонистов обманули? Сейчас он именно так и думает!
— Ну, хорошо, — облегченно улыбнулась жрица. — Понимаешь, мы твои друзья.
Интересно, каким образом она это доказывала и как долго Гару пришлось изображать подозрительность, чтобы все выглядело достоверно. С другой стороны, может, ему и не было нужды притворяться. Не похоже, чтобы он им полностью доверял.
— Друзья, — с улыбкой кивнул Гар.
— Ты помнишь, как тебя ударили по голове? — спросила жрица.
Гар прищурился, затем выкатил глаза, стараясь сосредоточиться, и отрицательно покачал головой.
— Понятно. Полная амнезия, — сделал вывод жрец.
Жрица кивнула и посмотрела на Гара.
— Помнишь, как ты сегодня ложился спать?
Гар кивнул, подобно щенку, который старается порадовать своих хозяев.
— А помнишь, как торговал с жителями деревни?
Вновь Гар попытался сосредоточиться. Через минуту он кивнул, но не слишком уверенно.
— Помнишь, как проснулся вчера утром?
Гар задумался, но затем печально покачал головой.
— Повреждения серьезные.
Жрица сняла с шеи медальон на цепочке и покачала им, как маятником, перед его лицом.
— Красивый, не правда ли?
— Красивый, — согласился Гар, не сводя глаз с блестящего предмета. Он собрался с силами, чтобы противостоять гипнозу.
— Следи за ним глазами. — Жрица отвела медальон вправо Гар не отрываясь смотрел на блестящую вещицу. — Теперь в другую сторону. — Взгляд Гара скользнул за медальоном влево. — Вверх... вниз... следить ему не сложно.
— Будем надеяться, что у него повреждена только память, — сказал жрец. — Со временем его мозг сможет извлекать воспоминания из другого участка.
— Посмотрим, можно ли ускорить процесс.
Жрица пошевелила пальцами, и медальон вновь начал раскачиваться, подобно маятнику.
— Следи за медальоном, Гар... смотри, как он крутится... влево... вправо...
Гар следил внимательно, всякий раз поворачивая голову в нужную сторону.
Алеа решила, что он немного переигрывает.
Жрец зевнул, а его напарница произнесла:
— Уже поздно... Хочется спать... Ах, как приятно погрузиться в сон... В сон... И ты хочешь спать, Гар... Ты такой сонный... Твои веки так тяжелы, что тебе хочется закрыть глаза... Спи... Спи... — Она опустила медальон.
Гар продолжал вертеть головой из стороны в сторону.
Жрица улыбнулась.
— Не качай головой, Гар.
Гар смотрел прямо перед собой, уставившись в пространство.
— Как тебя зовут? — спросила жрица.
— Гар, — ответил он подобно сомнамбуле.
— А фамилия?
— Фамилия? — Хотя ему полагалось быть загипнотизированным, Гар решил изобразить удивление.
Алеа с облегчением вздохнула. Гипноз не подействовал, но притворялся Гар хорошо.
— У него нет фамилии, — сказал жрец. — Значит, он из крестьян.
— Кто дал тебе имя, Гар?
— Жрец, — пробормотал Гар.
— Жрец? Хорошо, это уже прогресс... Кто подсказал жрецу дать тебе это имя?
— Мама, — ответил Гар. — Папа.
— Ты помнишь, как выглядела твоя мать, Гар?
— Большая, — сказал Гар. — Высокая, как дерево. Рыжие волосы, зеленые глаза... улыбка.
— Он видит ее глазами младенца, — решил жрец.
— Очень хорошо, — сказала жрица, обращаясь к обоим. — Теперь ты уже немного постарше... тебе шесть лет... у тебя есть брат?
Гар кивнул.
— Как его зовут?
— Джеффри, — ответил Гар, — и еще малыш.
Интересно, подумала Алеа, это все правда или Гар придумывает? Он никогда не упоминал о брате. С удивлением она поймала себя на мысли, что Гар ничего не рассказывал ей о своей семье. И вообще, она мало что знала о нем.
Алеа даже немного рассердилась.
— Джеффри — это малыш? — поинтересовалась жрица.
Гар отрицательно кивнул.
— А как зовут малыша?
— Грегори.
Голос Гара окреп, и речь стала более внятной.
Алеа все еще думала, что он переигрывает. Разве может человек с мозговой травмой так быстро выздороветь?
— Прекрасно, — сказала жрица. — А сестра у тебя есть?
Гар кивнул.
— Это, конечно же, Алеа, — решила жрица. — У тебя только одна сестра?
— Только одна. — Голос Гара был почти чистым. — Мне порой было жаль маму.
— Словарный запас улучшился, — удивленно произнес жрец. — И говорит как образованный человек. Я имею в виду произношение.
— Да, но какое-то незнакомое, — нахмурилась жрица. — Где твой дом, Гар?
— Я потерял его. — Лицо Гара омрачилось. — Не в этом мире.
— Травма, — прошептал жрец. — Наверное, бандиты уничтожили всю деревню.
Да, можно сказать и так, решила Алеа, хотя разумнее было бы предположить, что Гар покинул свой дом, а не наоборот. И все же Гар не солгал. Что ж поделать, коль они не правильно истолковали чистую правду?
Впрочем, ему и солгать недолго, подумала она, хотя в этих обстоятельствах будет правильнее не говорить всей правды.
— Кажется, он нашел другую зону памяти, — сказал жрец, — а поврежденную обошел.
Жрица кивнула.
— Я так и предполагала, ведь, по словам его сестры, память у него то появляется, то исчезает.
— Неплохая импровизация, — подумал Гар. — Быстро соображаешь.
Алеа вздрогнула. Откуда Гар узнал, что она слушает? Но если разобраться, что ей еще оставалось делать?
— Хорошо, Гар. — Жрица неожиданно напряглась, нахмурившись. — Где ты изучал искусство врачевания?
Даже через толщу камня и металла Алеа ощутила исходившее от жрецов беспокойство. Их тревога была вполне объяснима: только жрецы владели медицинскими знаниями.
— Врачевания?
Гар бессмысленно уставился на своих собеседников.
Несколько мгновений жрица внимательно смотрела на странного пациента. Но Алеа разобрала у нее в голове одну-единственную мысль:
Он ничего не понимает в медицине, — и у нее тотчас отлегло от души.
Затем жрица решила испробовать несколько иной подход:
— Я имею в виду операцию, которую ты сделал Орго. Где ты научился производить трахеотомию?
— А, операцию... — Лицо Гара прояснилась. — Однажды я помогал одной старой женщине, врачевательнице. Я держал за руки мужчину, чтобы тот не дергался, а сам наблюдал, как она режет ему горло. Хотел все запомнить. Я подумал тогда, вдруг в один прекрасный день это и мне пригодится, чтобы спасти человеку жизнь.
— И ты только смотрел? — продолжала допытываться жрица. — И никто не учил тебя, как это делается?
Гар медленно покачал головой.
— Да, только смотрел, — ответил он и неожиданно спросил с надеждой в голосе:
— Неужели я все сделал правильно?
У обоих жрецов вырвался облегченный вздох, а жрица даже рассмеялась.
— Да, ты все сделал правильно, — ответила та с улыбкой, — Просто молодец. И ты действительно спас Орго жизнь. Когда сознание проясняется, ему не откажешь в смекалке, — добавила она, обращаясь к жрецу.
— Да и память — можно только позавидовать, — согласился тот.
— А сейчас, Гар, — обратилась жрица к своему пациенту, — я тебя разбужу.
С этими словами она почти вернула его к действительности, предварительно погрузив в небольшой транс.
— Сейчас я хлопну в ладоши, — сказала она, — и ты полностью проснешься. Но при этом ты совершенно забудешь наш с тобой разговор. Ты меня понял?
— Понял, — буркнул Гар.
Жрица хлопнула в ладоши. Гар растерянно замигал и заозирался по сторонам, словно не понимая, где находится.
— Ты помнишь, как попал сюда? — вкрадчиво спросил его жрец.
— Попал... сюда? — Гар нахмурил лоб, словно припоминая недавние события. — Что-то не припоминаю, — покачал он головой.
— Он снова утратил память, — вздохнула жрица. — А я так надеялась, что после сеанса она у него восстановится — хотя бы частично.
— Ничего, будем надеяться, что теперь она по крайней мере будет чаще возвращаться к нему, — ободрил ее коллега.
— Что ж, пусть будет хотя бы так. На большее мы вряд ли можем рассчитывать. Послушай, Гар. Ты не хотел бы позавтракать?
Жрецы — из их разговора Алеа решила, что они простые служки — находились в маленькой комнате рядом с носилками, на которых лежал Орго, обсуждая «случай», как они называли мальчика. Раздался скрежет, и двери распахнулись. Жрецы взялись за носилки — вернее, это было нечто вроде стола на колесах; наверное, они положили туда Орго после того, как его принесли стражники. Мальчика прикатили в большую комнату и положили на кровать, над которой располагалось что-то похожее на нишу в стене. В эту нишу жрецы поместили кровать, а сами стали смотреть на стену. И — вот чудо! — Алеа увидела Орго насквозь. На одном изображении виднелись его кости, причем плоть на них казалась призрачной; на другой Алеа рассмотрела легкие мальчика — те были совсем другими, чем она их себе представляла: не прозрачными и пустыми, а замутненными, и только сверху полностью чистыми.
— Легкие забиты, — сказал один из молодых жрецов. — Мальчишка подцепил какой-то вирус, а тот вызвал переизбыток мокроты.
— Без антибиотика не обойтись.
Алеа слышала, как они обсуждали, нужно ли больному хирургическое вмешательство. Зная, что слово «хирург» означает человека с ножом, она похолодела от ужаса. Но жрецы решили, что можно подождать день или два и посмотреть, как подействует лекарство. Алеа понимала не все, что они говорили, но в целом смысл был ей понятен — Орго собираются дать какое-то снадобье, которое его спасет.
Но какие удивительные у них приборы! В том, что это были именно приборы, Алеа ничуть не сомневалась — что-то похожее она видела на корабле, где Геркаймер знакомил ее с техническими достижениями современных цивилизаций. Но как такие чудеса могут быть здесь, в эпоху неолита?
Об этом она подумает позже — ну а сейчас надо поискать Гара. Алеа вновь открыла свой разум, охватывая сознанием весь храм и холм, на котором тот располагался. Наконец она поймала мысли своего друга. Алеа сосредоточила внимание только на Гаре, а также на жреце и жрице, что вели с ним беседу.
Гар находился глубоко под землей, в небольшом помещении, раскрашенном в светло-коричневые тона. На стенах шевелились изумительной красоты картины — просто поразительно, как изображения цветов и деревьев раскачивались, словно от дуновения невидимого ветерка. Гар сидел в мягком кресле с высокой спинкой, в таких же сидели жрец и жрица. Перед жрецом находился стол с встроенным экраном, на который он время от времени посматривал, чтобы удостовериться, что запись беседы не содержит ошибок.
Алеа предположила, что первые переселенцы закопали глубоко в землю свой космический корабль или посадочный шаттл.
Вполне возможно, что подобных холмов здесь немало. Предки местных жителей наверняка прибыли на нескольких кораблях и оставили своим потомкам современные приборы и лекарства. Что сказал Гар — что колонистов обманули? Сейчас он именно так и думает!
— Ну, хорошо, — облегченно улыбнулась жрица. — Понимаешь, мы твои друзья.
Интересно, каким образом она это доказывала и как долго Гару пришлось изображать подозрительность, чтобы все выглядело достоверно. С другой стороны, может, ему и не было нужды притворяться. Не похоже, чтобы он им полностью доверял.
— Друзья, — с улыбкой кивнул Гар.
— Ты помнишь, как тебя ударили по голове? — спросила жрица.
Гар прищурился, затем выкатил глаза, стараясь сосредоточиться, и отрицательно покачал головой.
— Понятно. Полная амнезия, — сделал вывод жрец.
Жрица кивнула и посмотрела на Гара.
— Помнишь, как ты сегодня ложился спать?
Гар кивнул, подобно щенку, который старается порадовать своих хозяев.
— А помнишь, как торговал с жителями деревни?
Вновь Гар попытался сосредоточиться. Через минуту он кивнул, но не слишком уверенно.
— Помнишь, как проснулся вчера утром?
Гар задумался, но затем печально покачал головой.
— Повреждения серьезные.
Жрица сняла с шеи медальон на цепочке и покачала им, как маятником, перед его лицом.
— Красивый, не правда ли?
— Красивый, — согласился Гар, не сводя глаз с блестящего предмета. Он собрался с силами, чтобы противостоять гипнозу.
— Следи за ним глазами. — Жрица отвела медальон вправо Гар не отрываясь смотрел на блестящую вещицу. — Теперь в другую сторону. — Взгляд Гара скользнул за медальоном влево. — Вверх... вниз... следить ему не сложно.
— Будем надеяться, что у него повреждена только память, — сказал жрец. — Со временем его мозг сможет извлекать воспоминания из другого участка.
— Посмотрим, можно ли ускорить процесс.
Жрица пошевелила пальцами, и медальон вновь начал раскачиваться, подобно маятнику.
— Следи за медальоном, Гар... смотри, как он крутится... влево... вправо...
Гар следил внимательно, всякий раз поворачивая голову в нужную сторону.
Алеа решила, что он немного переигрывает.
Жрец зевнул, а его напарница произнесла:
— Уже поздно... Хочется спать... Ах, как приятно погрузиться в сон... В сон... И ты хочешь спать, Гар... Ты такой сонный... Твои веки так тяжелы, что тебе хочется закрыть глаза... Спи... Спи... — Она опустила медальон.
Гар продолжал вертеть головой из стороны в сторону.
Жрица улыбнулась.
— Не качай головой, Гар.
Гар смотрел прямо перед собой, уставившись в пространство.
— Как тебя зовут? — спросила жрица.
— Гар, — ответил он подобно сомнамбуле.
— А фамилия?
— Фамилия? — Хотя ему полагалось быть загипнотизированным, Гар решил изобразить удивление.
Алеа с облегчением вздохнула. Гипноз не подействовал, но притворялся Гар хорошо.
— У него нет фамилии, — сказал жрец. — Значит, он из крестьян.
— Кто дал тебе имя, Гар?
— Жрец, — пробормотал Гар.
— Жрец? Хорошо, это уже прогресс... Кто подсказал жрецу дать тебе это имя?
— Мама, — ответил Гар. — Папа.
— Ты помнишь, как выглядела твоя мать, Гар?
— Большая, — сказал Гар. — Высокая, как дерево. Рыжие волосы, зеленые глаза... улыбка.
— Он видит ее глазами младенца, — решил жрец.
— Очень хорошо, — сказала жрица, обращаясь к обоим. — Теперь ты уже немного постарше... тебе шесть лет... у тебя есть брат?
Гар кивнул.
— Как его зовут?
— Джеффри, — ответил Гар, — и еще малыш.
Интересно, подумала Алеа, это все правда или Гар придумывает? Он никогда не упоминал о брате. С удивлением она поймала себя на мысли, что Гар ничего не рассказывал ей о своей семье. И вообще, она мало что знала о нем.
Алеа даже немного рассердилась.
— Джеффри — это малыш? — поинтересовалась жрица.
Гар отрицательно кивнул.
— А как зовут малыша?
— Грегори.
Голос Гара окреп, и речь стала более внятной.
Алеа все еще думала, что он переигрывает. Разве может человек с мозговой травмой так быстро выздороветь?
— Прекрасно, — сказала жрица. — А сестра у тебя есть?
Гар кивнул.
— Это, конечно же, Алеа, — решила жрица. — У тебя только одна сестра?
— Только одна. — Голос Гара был почти чистым. — Мне порой было жаль маму.
— Словарный запас улучшился, — удивленно произнес жрец. — И говорит как образованный человек. Я имею в виду произношение.
— Да, но какое-то незнакомое, — нахмурилась жрица. — Где твой дом, Гар?
— Я потерял его. — Лицо Гара омрачилось. — Не в этом мире.
— Травма, — прошептал жрец. — Наверное, бандиты уничтожили всю деревню.
Да, можно сказать и так, решила Алеа, хотя разумнее было бы предположить, что Гар покинул свой дом, а не наоборот. И все же Гар не солгал. Что ж поделать, коль они не правильно истолковали чистую правду?
Впрочем, ему и солгать недолго, подумала она, хотя в этих обстоятельствах будет правильнее не говорить всей правды.
— Кажется, он нашел другую зону памяти, — сказал жрец, — а поврежденную обошел.
Жрица кивнула.
— Я так и предполагала, ведь, по словам его сестры, память у него то появляется, то исчезает.
— Неплохая импровизация, — подумал Гар. — Быстро соображаешь.
Алеа вздрогнула. Откуда Гар узнал, что она слушает? Но если разобраться, что ей еще оставалось делать?
— Хорошо, Гар. — Жрица неожиданно напряглась, нахмурившись. — Где ты изучал искусство врачевания?
Даже через толщу камня и металла Алеа ощутила исходившее от жрецов беспокойство. Их тревога была вполне объяснима: только жрецы владели медицинскими знаниями.
— Врачевания?
Гар бессмысленно уставился на своих собеседников.
Несколько мгновений жрица внимательно смотрела на странного пациента. Но Алеа разобрала у нее в голове одну-единственную мысль:
Он ничего не понимает в медицине, — и у нее тотчас отлегло от души.
Затем жрица решила испробовать несколько иной подход:
— Я имею в виду операцию, которую ты сделал Орго. Где ты научился производить трахеотомию?
— А, операцию... — Лицо Гара прояснилась. — Однажды я помогал одной старой женщине, врачевательнице. Я держал за руки мужчину, чтобы тот не дергался, а сам наблюдал, как она режет ему горло. Хотел все запомнить. Я подумал тогда, вдруг в один прекрасный день это и мне пригодится, чтобы спасти человеку жизнь.
— И ты только смотрел? — продолжала допытываться жрица. — И никто не учил тебя, как это делается?
Гар медленно покачал головой.
— Да, только смотрел, — ответил он и неожиданно спросил с надеждой в голосе:
— Неужели я все сделал правильно?
У обоих жрецов вырвался облегченный вздох, а жрица даже рассмеялась.
— Да, ты все сделал правильно, — ответила та с улыбкой, — Просто молодец. И ты действительно спас Орго жизнь. Когда сознание проясняется, ему не откажешь в смекалке, — добавила она, обращаясь к жрецу.
— Да и память — можно только позавидовать, — согласился тот.
— А сейчас, Гар, — обратилась жрица к своему пациенту, — я тебя разбужу.
С этими словами она почти вернула его к действительности, предварительно погрузив в небольшой транс.
— Сейчас я хлопну в ладоши, — сказала она, — и ты полностью проснешься. Но при этом ты совершенно забудешь наш с тобой разговор. Ты меня понял?
— Понял, — буркнул Гар.
Жрица хлопнула в ладоши. Гар растерянно замигал и заозирался по сторонам, словно не понимая, где находится.
— Ты помнишь, как попал сюда? — вкрадчиво спросил его жрец.
— Попал... сюда? — Гар нахмурил лоб, словно припоминая недавние события. — Что-то не припоминаю, — покачал он головой.
— Он снова утратил память, — вздохнула жрица. — А я так надеялась, что после сеанса она у него восстановится — хотя бы частично.
— Ничего, будем надеяться, что теперь она по крайней мере будет чаще возвращаться к нему, — ободрил ее коллега.
— Что ж, пусть будет хотя бы так. На большее мы вряд ли можем рассчитывать. Послушай, Гар. Ты не хотел бы позавтракать?