По всему замку прогремел голос, исходивший из самих стен: «ВАШ ГЕРЦОГ УБИТ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ!»
Наступил миг безмолвия. Затем начался тихий стон, который превратился в звуки отчаяния. Когда он замер, Род смутно услышал стук и лязг мечей, щитов и алебард, звеневших по холодному камню.
— Тот голос, — прошептала Гвен.
— Что насчет него? — нахмурился Род. — Мне он показался совсем не благозвучным.
— Он был твой.
— Я думаю, приближается ваш дубль, — пробормотал отец Ал, — явившийся за своим.
— Хорошо, — пробурчал Род. — Пусть забирает на здоровье.
По камню коридора зазвенели кованные шаги.
— Быстро! — резко скомандовал отец Ал. — Возьмитесь за руки! Соедините всю семью воедино!
Род не понял зачем, но прореагировал на настойчивость священника.
— Дети! Живую цепь! Быстро!
Те бросились по местам. Магнус и Корделия схватили за руки Джефри, Корделия взяла за руку Гвен, а Магнус Рода.
Просто для гарантии Род схватил за руку отца Ала.
— Что все это значит?
— Просто предосторожность. Вы знаете, что делают, завидев своего доппельгангера?
— Нет.
Отец Ал кивнул.
— Хорошо!
Затем дверной проем заполнился, и в комнату вошла точная копия Гвен.
Ну, не точная — волосы потемнее, а губы не такие полные, но это была, несомненно, она.
«Настоящая» Гвен протянула ей ребенка.
— Вот ваш младенчик.
Женщина негромко вскрикнула и прыгнула, подхватив ребенка из рук Гвен. Она прижала его к себе, напевая ему так же, как это делала Гвен.
— Благодарю.
Род поднял голову.
Волосы рассыпаны по плечам, он носил шкиперскую бороду и коротко подстриженные усы, но за всеми этими волосами было лицо Рода.
— Премного благодарю за спасение жизни моего ребенка и моего короля.
Затем лицо у лорда Керна потемнело и он проревел:
— Что ты здесь делаешь, что ты здесь делаешь? Ищешь моей кончины? Убирайся отсюда! Сгинь!
Вся сцена взорвалась буйством красок.
Роящиеся краски, сливающиеся друг с другом и снова расходящиеся, колыхались и растекались вокруг него. Ничего Род больше не видел. Он плавал в полихромной бездне, но он чувствовал в своей руке давление руки Магнуса и руки отца Ала, чувствовал притяжение и устремления в разные стороны, словно невидимые руки пытались тянуть его в разные стороны. Но одна тянула сильнее, чем другие. Он двинулся к ней: все равно рука Магнуса тянула в этом же направлении, Грегори, сообразил он, малыш Грегори, зовущий маму домой. И папу, конечно, тоже, не все ли равно, кто действительно важен для младенца?
Затем краски начали сгущаться, сливаясь друг с другом, а затем снова отделяясь — коричневые полосы и многоцветные, свернувшиеся в деревянные балки и занавески; и белые, ощетинившиеся штукатуркой...
Под ним оказался пол. Он отпустил Магнуса и отца Ала и оттолкнулся от пола, приподнявшись на руках, испытывая головокружение, окинул взглядом большую комнату в собственном доме.
Около очага колыбель, над ней высился Бром О'Берин, смотревший на них, Гвен с радостным криком вскочила на ноги и побежала подхватить на руки малыша.
Бром заревел от радости и облапил ее.
— Дядя Бром! — закричали дети и кучей малой навалились на них обоих.
— Векс? — пробормотал себе под нос Род, не совсем веря случившемуся.
— Род! — голос так и треснул у него в ухе. Он скривился. — У меня в цепях обратная связь. Ты настоящий?
— Вынужден это признать, — пробурчал Род. — Никогда не представлял, что буду так рад услышать твой голосишко. Можешь теперь выключить тот передатчик.
— У, папа! — полезла к нему разочарованная Корделия. — Ну всего еще один раз?
— Нет, определенно нет!.. По крайней мере, не сегодня. — Он повернулся и увидел, как отец Ал подымается с пола. — С вашего позволения, отец, я безусловно предпочитаю технологию.
Наступил миг безмолвия. Затем начался тихий стон, который превратился в звуки отчаяния. Когда он замер, Род смутно услышал стук и лязг мечей, щитов и алебард, звеневших по холодному камню.
— Тот голос, — прошептала Гвен.
— Что насчет него? — нахмурился Род. — Мне он показался совсем не благозвучным.
— Он был твой.
— Я думаю, приближается ваш дубль, — пробормотал отец Ал, — явившийся за своим.
— Хорошо, — пробурчал Род. — Пусть забирает на здоровье.
По камню коридора зазвенели кованные шаги.
— Быстро! — резко скомандовал отец Ал. — Возьмитесь за руки! Соедините всю семью воедино!
Род не понял зачем, но прореагировал на настойчивость священника.
— Дети! Живую цепь! Быстро!
Те бросились по местам. Магнус и Корделия схватили за руки Джефри, Корделия взяла за руку Гвен, а Магнус Рода.
Просто для гарантии Род схватил за руку отца Ала.
— Что все это значит?
— Просто предосторожность. Вы знаете, что делают, завидев своего доппельгангера?
— Нет.
Отец Ал кивнул.
— Хорошо!
Затем дверной проем заполнился, и в комнату вошла точная копия Гвен.
Ну, не точная — волосы потемнее, а губы не такие полные, но это была, несомненно, она.
«Настоящая» Гвен протянула ей ребенка.
— Вот ваш младенчик.
Женщина негромко вскрикнула и прыгнула, подхватив ребенка из рук Гвен. Она прижала его к себе, напевая ему так же, как это делала Гвен.
— Благодарю.
Род поднял голову.
Волосы рассыпаны по плечам, он носил шкиперскую бороду и коротко подстриженные усы, но за всеми этими волосами было лицо Рода.
— Премного благодарю за спасение жизни моего ребенка и моего короля.
Затем лицо у лорда Керна потемнело и он проревел:
— Что ты здесь делаешь, что ты здесь делаешь? Ищешь моей кончины? Убирайся отсюда! Сгинь!
Вся сцена взорвалась буйством красок.
Роящиеся краски, сливающиеся друг с другом и снова расходящиеся, колыхались и растекались вокруг него. Ничего Род больше не видел. Он плавал в полихромной бездне, но он чувствовал в своей руке давление руки Магнуса и руки отца Ала, чувствовал притяжение и устремления в разные стороны, словно невидимые руки пытались тянуть его в разные стороны. Но одна тянула сильнее, чем другие. Он двинулся к ней: все равно рука Магнуса тянула в этом же направлении, Грегори, сообразил он, малыш Грегори, зовущий маму домой. И папу, конечно, тоже, не все ли равно, кто действительно важен для младенца?
Затем краски начали сгущаться, сливаясь друг с другом, а затем снова отделяясь — коричневые полосы и многоцветные, свернувшиеся в деревянные балки и занавески; и белые, ощетинившиеся штукатуркой...
Под ним оказался пол. Он отпустил Магнуса и отца Ала и оттолкнулся от пола, приподнявшись на руках, испытывая головокружение, окинул взглядом большую комнату в собственном доме.
Около очага колыбель, над ней высился Бром О'Берин, смотревший на них, Гвен с радостным криком вскочила на ноги и побежала подхватить на руки малыша.
Бром заревел от радости и облапил ее.
— Дядя Бром! — закричали дети и кучей малой навалились на них обоих.
— Векс? — пробормотал себе под нос Род, не совсем веря случившемуся.
— Род! — голос так и треснул у него в ухе. Он скривился. — У меня в цепях обратная связь. Ты настоящий?
— Вынужден это признать, — пробурчал Род. — Никогда не представлял, что буду так рад услышать твой голосишко. Можешь теперь выключить тот передатчик.
— У, папа! — полезла к нему разочарованная Корделия. — Ну всего еще один раз?
— Нет, определенно нет!.. По крайней мере, не сегодня. — Он повернулся и увидел, как отец Ал подымается с пола. — С вашего позволения, отец, я безусловно предпочитаю технологию.
ГЛАВА 24
Понятное дело, такое у них не было в обычае — но это был тот случай, когда семейство Гэллоуглас было просто обязано пригласить к столу коня.
Разумеется, Векс не ел, стоя в конце стола, хотя для вида и сунул нос в торбу. После бешенного шквала приветствий и выражений радости, Гвен быстро разделила угощение, и вся семья первый раз за день села поесть. Корделию и Джефри спровадили в постель (невзирая на протесты), а взрослые (и сонноглазый Магнус) уселись рассказать Брому и Вексу о своих приключениях.
— Негодяй! — воскликнул Бром, когда они закончили. — Вы открыли ему путь к победе, убили его главного врага и выручили его сына — и как же он благодарит? Велит вам убираться!
— О, все обстоит далеко не так плохо, — объяснил отец Ал. — На самом деле, он был очень благодарен, но не настолько, чтобы согласиться умереть.
— Умереть? — нахмурился Бром. — Что ты имеешь в виду, бритоголовый?
— Он подумал, что Род его доппельгангер.
Бром уставился на него во все глаза. А затем хлопнул по столу и откинув голову назад расхохотался.
— Ну, конечно же, конечно! Что же ему еще оставалось делать, кроме как прибегнуть к чарам изгнания.
Род перевел взгляд с него на отца Ала, а потом на Гвен, но та покачала головой, недоумевая не меньше его.
— Не хочет ли кто-нибудь разъяснить нам в чем дело? — скромно поинтересовался он.
— «Доппельгангер», — объяснил отец Ал, — это по-немецки значит «ваша точная копия», и увидеть его обычно означает, что в недалеком будущем вам предстоит умереть. Его также называют двойником или дублем.
— О, — медленно усмехнулся Род. — И сбылось бы, в данном случае, это поверье?
— Ну, теперь уж мы никогда не узнаем. Но вполне возможно, что если б вы оба оказались в одном и том же месте, та вселенная могла бы аннулировать вас обоих.
— Для нас обоих в той вселенной не хватало места, да? Оригиналу и аналогу там слишком тесно?
— Наверно. В любом случае, лорд Керн не стал рисковать. Он произнес традиционные фразы для изгнания доппельгангера — и они подействовали.
— Изгнали меня прямиком обратно в мою родную вселенную, — поднял бокал вина Род. — За что я его и благодарю.
— Именно, — согласился отец Ал. — Уверен, он не хотел причинить никакого вреда или проявить неблагодарность.
— Да, ничего личного. Значит он сохраняет свою вселенную, но сохраняю ли я свои силы?
— Вопрос интересный, — поджал губы отец Ал. — Уверен, он удержал их при себе, но самый опыт использования его сил, безусловно, должен был ликвидировать любые бессознательные блоки, установленные вами, освободив вас для применения тех сил, какими вы обладаете. А мы уже обладали чем-то своим собственным прежде, чем отправились в ту вселенную.
— Таким, как власть манипулировать «магическим полем»?
— Возможно, она по-прежнему при вас, — кивнул отец Ал. — А судя по тому, что вы мне рассказали о Грамарие, здешние население должно обеспечить очень мощное магическое поле.
— Значит, он — чародей? — потребовала прямого ответа Гвен.
Род пожал плечами.
— Нельзя сказать, дорогая, пока я не попробую, а, если ты не против, я предпочел бы сейчас не пробовать.
— Конечно, — напомнил ему отец Ал, — вы всегда могли бы почерпнуть сил у одного из своих аналогов.
Род содрогнулся.
— Я предпочел бы не пытаться. Кроме того, их силы могут и не подействовать в этой вселенной.
Взгляд отца Ала устремился куда-то вдаль.
— Ну, теоретически...
— Э, как-нибудь в другой раз, — нервно прервал его Род. — Подождите, пока не зарубцуются шрамы, хорошо, отец? Мне почему-то думается, что после всего этого никто из нас не останется таким, как прежде.
Он услышал бормотание Гвен.
— Да, боюсь, что это на всю жизнь оставит свою отметину и на Грегори.
— Да, — сумрачно согласился Род. — если пережить такое в возрасте меньше года, воздействие может оказать массированным. Я лишь желаю, чтобы мы могли узнать, каким же будет этот эффект.
Он повернулся к ней с успокаивающей, улыбкой.
Но она в шоке уставилась на него во все глаза.
— Милорд...
Внезапно, наступила полная тишина. Сбитый с толку Бром, недоуменно нахмурился.
Отец Ал деликатно кашлянул.
Род нахмурился, переводя взгляд с одного на другого.
— Кто-нибудь будет любезен сказать мне, что все это значит!
— Папа, — сказал глядевший на него круглыми глазами Магнус, — она не говорила.
Теперь уж Род уставился во все глаза.
Векс прочистил осциллятор.
— Э, Род, мне очень неприятно беспокоить тебя в такое время...
— О, никаких проблем! — ободрил его появление Род.
— Беда? Да, да! Скажи мне! У нас есть такое дело, как конфликт между Аббатом и Короной... Давно собирался добраться и до этого. Кстати, спасибо тебе за бюллетени — мы получили их. Как-нибудь я расскажу тебе каким образом. Твое последние сообщение гласило, что четверо южных лордов откликнулись на изданный Аббатом призыв к оружию, а трое северных баронов встали под знамя Короля...
— Точно. Туан выступил со своими армиями в поход к монастырю Святого Видикона; Аббат, услыхав о его приближении, выехал ему навстречу, в сопровождении четырех армий. К закату они стали лагерем на виду друг друга, и король с аббатом обменялись посланиями.
— Я немножко циничен, чтобы думать будто они достигли компромисса. — Род уперся сердитым взглядом в пол. — Фактически, я готов биться об заклад, что прежде, чем они улеглись спать, прибыли доставленные специальным посланником последние вызывающие слова. — Он поглядел в окно на солнце. — Думаешь, мы еще успеем попасть туда до первой атаки, Векс?
— Мы можем попробовать, Род.
— Тогда поехали. — Род направился к двери, крикнув не оборачиваясь Гвен. — Извини, дорогая, мне пора. Был сигнал.
Гвен выскочила из своего ступора.
— О, да! Я сохраню для тебя обед!
— Надеюсь, мы к тому времени закончим.
Он выскочил за дверь, не промешкав ни на миг, так как по пятам за ним гнался большой черный конь. Миновав дверной проем, он вскочил в седо и ударил пятками в бока Векса.
Позади него что-то дернулось. Он огляделся и увидел оседлавшего круп Векса отца Ала.
— Услышав отрывки вашего разговора, я решил, что мне лучше отправится с вами.
— Как угодно, отец, — пожал плечами Род, — но держитесь покрепче; по сравнению с этой скачкой, полет на метле покажется надежней!
Векс проскакал галопом через луг, включив реактивные двигатели, взмыл в воздух и с ревом унесся прочь.
Разумеется, Векс не ел, стоя в конце стола, хотя для вида и сунул нос в торбу. После бешенного шквала приветствий и выражений радости, Гвен быстро разделила угощение, и вся семья первый раз за день села поесть. Корделию и Джефри спровадили в постель (невзирая на протесты), а взрослые (и сонноглазый Магнус) уселись рассказать Брому и Вексу о своих приключениях.
— Негодяй! — воскликнул Бром, когда они закончили. — Вы открыли ему путь к победе, убили его главного врага и выручили его сына — и как же он благодарит? Велит вам убираться!
— О, все обстоит далеко не так плохо, — объяснил отец Ал. — На самом деле, он был очень благодарен, но не настолько, чтобы согласиться умереть.
— Умереть? — нахмурился Бром. — Что ты имеешь в виду, бритоголовый?
— Он подумал, что Род его доппельгангер.
Бром уставился на него во все глаза. А затем хлопнул по столу и откинув голову назад расхохотался.
— Ну, конечно же, конечно! Что же ему еще оставалось делать, кроме как прибегнуть к чарам изгнания.
Род перевел взгляд с него на отца Ала, а потом на Гвен, но та покачала головой, недоумевая не меньше его.
— Не хочет ли кто-нибудь разъяснить нам в чем дело? — скромно поинтересовался он.
— «Доппельгангер», — объяснил отец Ал, — это по-немецки значит «ваша точная копия», и увидеть его обычно означает, что в недалеком будущем вам предстоит умереть. Его также называют двойником или дублем.
— О, — медленно усмехнулся Род. — И сбылось бы, в данном случае, это поверье?
— Ну, теперь уж мы никогда не узнаем. Но вполне возможно, что если б вы оба оказались в одном и том же месте, та вселенная могла бы аннулировать вас обоих.
— Для нас обоих в той вселенной не хватало места, да? Оригиналу и аналогу там слишком тесно?
— Наверно. В любом случае, лорд Керн не стал рисковать. Он произнес традиционные фразы для изгнания доппельгангера — и они подействовали.
— Изгнали меня прямиком обратно в мою родную вселенную, — поднял бокал вина Род. — За что я его и благодарю.
— Именно, — согласился отец Ал. — Уверен, он не хотел причинить никакого вреда или проявить неблагодарность.
— Да, ничего личного. Значит он сохраняет свою вселенную, но сохраняю ли я свои силы?
— Вопрос интересный, — поджал губы отец Ал. — Уверен, он удержал их при себе, но самый опыт использования его сил, безусловно, должен был ликвидировать любые бессознательные блоки, установленные вами, освободив вас для применения тех сил, какими вы обладаете. А мы уже обладали чем-то своим собственным прежде, чем отправились в ту вселенную.
— Таким, как власть манипулировать «магическим полем»?
— Возможно, она по-прежнему при вас, — кивнул отец Ал. — А судя по тому, что вы мне рассказали о Грамарие, здешние население должно обеспечить очень мощное магическое поле.
— Значит, он — чародей? — потребовала прямого ответа Гвен.
Род пожал плечами.
— Нельзя сказать, дорогая, пока я не попробую, а, если ты не против, я предпочел бы сейчас не пробовать.
— Конечно, — напомнил ему отец Ал, — вы всегда могли бы почерпнуть сил у одного из своих аналогов.
Род содрогнулся.
— Я предпочел бы не пытаться. Кроме того, их силы могут и не подействовать в этой вселенной.
Взгляд отца Ала устремился куда-то вдаль.
— Ну, теоретически...
— Э, как-нибудь в другой раз, — нервно прервал его Род. — Подождите, пока не зарубцуются шрамы, хорошо, отец? Мне почему-то думается, что после всего этого никто из нас не останется таким, как прежде.
Он услышал бормотание Гвен.
— Да, боюсь, что это на всю жизнь оставит свою отметину и на Грегори.
— Да, — сумрачно согласился Род. — если пережить такое в возрасте меньше года, воздействие может оказать массированным. Я лишь желаю, чтобы мы могли узнать, каким же будет этот эффект.
Он повернулся к ней с успокаивающей, улыбкой.
Но она в шоке уставилась на него во все глаза.
— Милорд...
Внезапно, наступила полная тишина. Сбитый с толку Бром, недоуменно нахмурился.
Отец Ал деликатно кашлянул.
Род нахмурился, переводя взгляд с одного на другого.
— Кто-нибудь будет любезен сказать мне, что все это значит!
— Папа, — сказал глядевший на него круглыми глазами Магнус, — она не говорила.
Теперь уж Род уставился во все глаза.
Векс прочистил осциллятор.
— Э, Род, мне очень неприятно беспокоить тебя в такое время...
— О, никаких проблем! — ободрил его появление Род.
— Беда? Да, да! Скажи мне! У нас есть такое дело, как конфликт между Аббатом и Короной... Давно собирался добраться и до этого. Кстати, спасибо тебе за бюллетени — мы получили их. Как-нибудь я расскажу тебе каким образом. Твое последние сообщение гласило, что четверо южных лордов откликнулись на изданный Аббатом призыв к оружию, а трое северных баронов встали под знамя Короля...
— Точно. Туан выступил со своими армиями в поход к монастырю Святого Видикона; Аббат, услыхав о его приближении, выехал ему навстречу, в сопровождении четырех армий. К закату они стали лагерем на виду друг друга, и король с аббатом обменялись посланиями.
— Я немножко циничен, чтобы думать будто они достигли компромисса. — Род уперся сердитым взглядом в пол. — Фактически, я готов биться об заклад, что прежде, чем они улеглись спать, прибыли доставленные специальным посланником последние вызывающие слова. — Он поглядел в окно на солнце. — Думаешь, мы еще успеем попасть туда до первой атаки, Векс?
— Мы можем попробовать, Род.
— Тогда поехали. — Род направился к двери, крикнув не оборачиваясь Гвен. — Извини, дорогая, мне пора. Был сигнал.
Гвен выскочила из своего ступора.
— О, да! Я сохраню для тебя обед!
— Надеюсь, мы к тому времени закончим.
Он выскочил за дверь, не промешкав ни на миг, так как по пятам за ним гнался большой черный конь. Миновав дверной проем, он вскочил в седо и ударил пятками в бока Векса.
Позади него что-то дернулось. Он огляделся и увидел оседлавшего круп Векса отца Ала.
— Услышав отрывки вашего разговора, я решил, что мне лучше отправится с вами.
— Как угодно, отец, — пожал плечами Род, — но держитесь покрепче; по сравнению с этой скачкой, полет на метле покажется надежней!
Векс проскакал галопом через луг, включив реактивные двигатели, взмыл в воздух и с ревом унесся прочь.
ГЛАВА 25
— Вот они, — показал вниз Род.
Впереди лес уступал место равнине. В центре ее выстроились лицом друг к другу две длинные шеренги бронированных рыцарей, разделенных двумя сотнями ярдов. На глазах у Рода эти две шеренги, казалось, накренились вперед, а затем начали двигаться. Кони перешли на рысь, потом на легкий галоп...
— Стой! Они не могут начать теперь, когда мы почти у цели! Гони к ним, Векс! И шуми, как можно громче!
Большой черный конь соколом устремился вниз, и рев двигателей внезапно возрос.
Черный конь полетел стрелой в коридор между двумя шеренгами атакующих рыцарей, в пяти футах над равниной, с ревущими реактивными двигателями. Лошади пронзительно заржали, становясь на дыбы и сбрасывая всадников. Другие рыцари, испуганно бранясь натянули поводья. Позади них пешие солдаты заревели от страха и повернулись назад, пытаясь перелезть друг через друга, чтобы убежать от этого рычащего духа.
Векс набрал высоту, сделал круг. Род оглянулся через плечо с неким удовлетворением.
— Этого должно хватить. Для наведения порядка в таком кавардаке им потребуется какое-то время. — И почувствовал гордое удовлетворение при мысли, что около Аббата и каждого барона должен быть агент из будущего, скрежещущий зубами в бессильной ярости при виде Верховного Чародея.
— Мы не можем принести большой пользы здесь наверху, — прокричал ему в ухо отец Ал.
— О, я б сказал, что пока мы действовали не так уж плохо, — проорал в ответ Род. — Но вы правы, остальное надо будет делать пешими. Механизация может довезти лишь до определенного предела... Приземляй нас, Векс.
Большой черный конь описал круг, сбрасывая скорость, а затем спикировали по той же траектории, что и при первом заходе. Копыта ударили оземь, встроенные в ноги амортизаторы приняли удар на себя. Приземлился и поскакал во весь опор, постепенно переходя на легкий галоп, потом на рысь. Подскочил к центру, к королю Туану.
Туан откинул забрало, недоверчиво уставясь на него. Затем по лицу у него расползлась радостная улыбка, и он пришпорил коня, выехал вперед, схватив Рода за плечи.
— Лорд Гэллоуглас! Хвала Небесам! Ты жив! Но как это вышло? Мы слыхали, что тебя закинули колдовством неведомо куда!
Род усмехнулся и хлопнул его по плечу. А затем скривился, доспех оказался твердым. Позади него что-то дернулось, оглянувшись он увидел, как отец Ал бежит через равнину к противоположному строю, к Аббату! В Роде на какой-то миг вспыхнул гнев. Что это — измена? Затем его гнев превратился в досаду. Конечно, он не мог винить человека за приверженность той стороне, наверное, которой он присягал.
— Кто был тот монах? — спросил Туан. — И как ты попал в силки колдовства, вместе с женой и детьми? Где вы были? Как ты вернулся? Нет, скажи мне, кто тебя заколдовал, кто приказал тем негодяям, что сидят у меня в темнице, и я обрушу на него всех рыцарей и ратников!
Род усмехнулся и поднял руку.
— По одному вопросу, не все сразу, Ваше Величество, умоляю вас! Но ваше горячее приветствие меня очень радует.
— Знал бы ты, сколь сильно мы нуждались в тебе. Но как там леди Гвендайлон и малыши?
— Вернулись вместе со мной, и все целы. Что же касается остального... Ну, рассказ об этом впереди, думаю, всю историю будет легче понять, если я расскажу ее по порядку, с начала до конца. Давайте немного подождем с этим, идет?
— Приходится, — неохотно согласился Туан, — ибо надо подумать об этой суете. Ты остановил начало битвы, Верховный Чародей, но не думаю, что это предотвратит ее.
— Попробовать, однако, стоит, не так ли? Примирение всегда возможно.
— Коли ты так говоришь, я попробую, — покачал головой Туан. — Но было произнесено немало резких слое, лорд Чародей, и боюсь, дело зашло так далеко, что нет никакой надежды на исцеление.
— Вероятно, ты прав, но я хотел бы попробовать свои миротворческие силы. — Род повернулся крутом. — Давай просигналим о желании вступить в переговоры.
Но им пришлось подождать. По другую сторону поля отец Ал стоял рядом с конем Аббата, и Аббат глядел во все глаза на пергамент у него в руке. Их голоса доносились, даже на такое расстояние.
— Папа? — воскликнул в испуге Аббат. — Нет, он, наверняка, лишь легенда!
— Вы же знаете, что нет, — вежливо, но твердо, — ответил отец Ал. — Вы знаете сколь долго сохранилась череда преемников Петра, и признаете в глубине дугой, что эта преемственность не исчезла за несколько веков.
Аббат трясущимися руками опустил пергамент.
— И все же я думаю, что этого не может быть. Какие есть доказательства, что послание и печать подлинные?
— Вы видели ее в своих книгах, лорд Аббат. Ужель вы истинно сомневаетесь в ее подлинности?
На какой-то миг они сцепились взглядами; затем на лицо Аббата набежала течь недовольства.
— Нет, поистине не сомневаюсь. И все же Ватикан забыл о нашем присутствии здесь на пять долгих веков. Как же вышло, что теперь, только теперь, он соизволил нас заметить, да и то только затем, чтобы приказать.
— Это было прискорбной оплошностью, — признал отец Ал. — И все же, разве основатель ветви нашего ордена пытался уведомить Ватикан о своих намерениях, или о своем присутствии здесь? И можете ли вы действительно утверждать, что вы или любой из ваших предшественников пытались возобновить связь? Не говорите мне, будто вы не в состоянии это сделать; я встречался с вашими монахами.
Аббат, все еще дрожа, посмотрел на него. А затем медленно кивнул.
— Да, должен признать, оплошность допустили обе стороны.
Теперь лицо отца Ала смягчилось, выразив печальное сочувствие.
— Милорд — вы же катодианец; и знаете о Финале.
Аббат сник.
— Да, поистине, поистине! — Он вздохнул и выпрямился в седле. — Ну, мы должны обратить противоречивость против самого себя, не так ли? И почему, скажите мне, отец, почему приказывает через вас Его Светлейшество.
— Нельзя ли нам переговорить в сторонке, милорд?
— Если надо, значит надо. — Аббат слез с коня, его нагрудник и шлем не соответствовали монашеской рясе. Они вышли на равнину между двумя армиями, тихо перешептываясь.
Туан нахмурился.
— Кто этот бритоголовый, которого вы привезли к нам, лорд Чародей?
— Честный и добрый человек, — поспешно заверил Род. — Если б не он, я бы по-прежнему находился... Там, где был или на том свете.
Туан кивнул:
— Поручительство его удовлетворило. И все ж, добрый он иль нет при столь жестокой ссоре, не дает полной уверенности того, что он не повернет против тебя.
— Да, — медленно проговорил Род. — Нельзя.
— Так я и думал.
Туан расправил плечи и сел на коне прямее.
— Скоро мы это узнаем. Они идут на переговоры.
Он коснулся шпорами боков коня и выехал навстречу, шагавшему к нему лорду Аббату. Векс пошел за ним. Неподалеку от Аббата, Туан соскочил наземь.
Хороший штрих, — подумал Род. Если смотришь на своего оппонента сверху вниз, то нет никакой надежды на примирение. И соответственно тоже спешился.
— Ну, милорд Аббат, — обратился Туан. — Вмешались небеса и сорвали эту битву в тот момент, когда смертные сочли бы, что делать это чересчур поздно. Нельзя ли нам с вами отыскать теперь какой-то способ сохранить этот дар мира?
Аббат стоял бледный и осунувшийся, но плотно сжав губы в твердой решимости.
— Если вы того желаете, ваше величество, то я не против такой попытки. Все же мы должны глубоко подумать.
— Я подумаю, — пообещал Туан. — Говорите.
Аббат сделал глубокий вдох.
— Мы должны считать, что Церковь и Государство должны быть разделены в своей власти и обязанностях.
Туан моргнул. А затем, медленно склонил голову.
— Все, как вы говорите, милорд. Признаю это неохотно, но мы должны согласиться с данным принципом. Мы не можем притязать на власть в духовных делах.
На сей раз моргнул Аббат, он никак не ожидал столь любезного ответа.
— Признаться я весьма рад слышать подобные слова Вашего Величества. Соответственно, следуя этому принципу, мы должны признать, что святая матерь Церковь не может притязать на власть в распределении государственных средств.
Туан стоял не двигаясь. Затем медленно кивнул.
— Все, как вы говорите, милорд, и все же, надеюсь, мы сможем полагаться на ваш добрый совет, особенно в отношении тех областей в наших владениях, чьи потребности удовлетворяются не в полной мере.
— Да, конечно, поистине, поистине! — воскликнул пораженный Аббат. — Мои советы — ваши, когда ни пожелаете! И все же... — Лицо его потемнело. — Таким образом, Ваше Величество, мы должны настаивать на власти святой матери Церкви назначать священников в ее собственные приходы! — Туан кивнул.
— По сему поводу у нас с королевой вышел долгий разговор, лорд Аббат, вы понимаете, что для нас уступить такую власть весьма тяжело.
Лицо Аббата посуровело.
Неохотно, — подумал Род.
— И все же, — продолжал Туан. — Если учесть наше согласие с провозглашенным вами принципом разделения, то ясное дело, никаких сомнений быть не может. Назначение клира должно находиться в ваших руках, отныне мы не желаем иметь к нему ни какого касательства.
Аббат уставился на него, потеряв дар речи.
— Мы бы просили вас помнить свою клятву, — добавил несколько резко Туан, — уведомлять нас, где и когда не хватает помощи беднякам, и предоставлять нам на рассмотрение все проблемы, касающиеся заботы о нуждающихся и способы лучшего их разрешения.
— Всей душой! — воскликнул Аббат. — Будьте уверены, я порекомендую вам все полезные знания, кои мы приобрели, и все идеи, которые у нас возникнут! В самом деле, я велю своей братии поразмыслить о таких средствах, как только снова прибуду в свое аббатство!
— О, полно, не торопитесь! — возразил Туан. — Все же, если вы готовы...
Было еще много в том же духе; практически они поклялись тут же начать совместную кампанию против несправедливости и нищеты. И, после того, как Аббат, светясь от добрых намерений, исчез в рядах собственного войска, Туан насел на Рода.
— И так, Чародей! Каким волшебством ты вызвал сию смену погоды?
— Да, я не имел никакого отношения к этому, — добродетельно открестился Род. — За исключением того, что привез сюда отца Ювэлла. Ладно, отец, выкладывайте, — крикнул Род, перекрывая рев реактивных двигателей Векса.
— Да, бросьте вы! — прокричал в ответ отец Ал. — Неужели я не могу сослаться на профессиональную привилегию?
— Вы показали ему то послание от папы, не так ли? И он узнал подпись!
— Нет, но Печать он знал. Помимо этого, я всего-навсего объяснил политику святого отца в вопросе отношений между Церковью и Государством.
— Которую он и воспринял со всей точностью, — кивнул Род. — Но я не ожидал, что он настолько быстро уступит. Как вы этою добились?
Отец Ал пожал плечами.
— Главную роль тут, вероятно, сыграл шок. Они более пятисот лет не получали ни слова из Рима.
Впереди лес уступал место равнине. В центре ее выстроились лицом друг к другу две длинные шеренги бронированных рыцарей, разделенных двумя сотнями ярдов. На глазах у Рода эти две шеренги, казалось, накренились вперед, а затем начали двигаться. Кони перешли на рысь, потом на легкий галоп...
— Стой! Они не могут начать теперь, когда мы почти у цели! Гони к ним, Векс! И шуми, как можно громче!
Большой черный конь соколом устремился вниз, и рев двигателей внезапно возрос.
Черный конь полетел стрелой в коридор между двумя шеренгами атакующих рыцарей, в пяти футах над равниной, с ревущими реактивными двигателями. Лошади пронзительно заржали, становясь на дыбы и сбрасывая всадников. Другие рыцари, испуганно бранясь натянули поводья. Позади них пешие солдаты заревели от страха и повернулись назад, пытаясь перелезть друг через друга, чтобы убежать от этого рычащего духа.
Векс набрал высоту, сделал круг. Род оглянулся через плечо с неким удовлетворением.
— Этого должно хватить. Для наведения порядка в таком кавардаке им потребуется какое-то время. — И почувствовал гордое удовлетворение при мысли, что около Аббата и каждого барона должен быть агент из будущего, скрежещущий зубами в бессильной ярости при виде Верховного Чародея.
— Мы не можем принести большой пользы здесь наверху, — прокричал ему в ухо отец Ал.
— О, я б сказал, что пока мы действовали не так уж плохо, — проорал в ответ Род. — Но вы правы, остальное надо будет делать пешими. Механизация может довезти лишь до определенного предела... Приземляй нас, Векс.
Большой черный конь описал круг, сбрасывая скорость, а затем спикировали по той же траектории, что и при первом заходе. Копыта ударили оземь, встроенные в ноги амортизаторы приняли удар на себя. Приземлился и поскакал во весь опор, постепенно переходя на легкий галоп, потом на рысь. Подскочил к центру, к королю Туану.
Туан откинул забрало, недоверчиво уставясь на него. Затем по лицу у него расползлась радостная улыбка, и он пришпорил коня, выехал вперед, схватив Рода за плечи.
— Лорд Гэллоуглас! Хвала Небесам! Ты жив! Но как это вышло? Мы слыхали, что тебя закинули колдовством неведомо куда!
Род усмехнулся и хлопнул его по плечу. А затем скривился, доспех оказался твердым. Позади него что-то дернулось, оглянувшись он увидел, как отец Ал бежит через равнину к противоположному строю, к Аббату! В Роде на какой-то миг вспыхнул гнев. Что это — измена? Затем его гнев превратился в досаду. Конечно, он не мог винить человека за приверженность той стороне, наверное, которой он присягал.
— Кто был тот монах? — спросил Туан. — И как ты попал в силки колдовства, вместе с женой и детьми? Где вы были? Как ты вернулся? Нет, скажи мне, кто тебя заколдовал, кто приказал тем негодяям, что сидят у меня в темнице, и я обрушу на него всех рыцарей и ратников!
Род усмехнулся и поднял руку.
— По одному вопросу, не все сразу, Ваше Величество, умоляю вас! Но ваше горячее приветствие меня очень радует.
— Знал бы ты, сколь сильно мы нуждались в тебе. Но как там леди Гвендайлон и малыши?
— Вернулись вместе со мной, и все целы. Что же касается остального... Ну, рассказ об этом впереди, думаю, всю историю будет легче понять, если я расскажу ее по порядку, с начала до конца. Давайте немного подождем с этим, идет?
— Приходится, — неохотно согласился Туан, — ибо надо подумать об этой суете. Ты остановил начало битвы, Верховный Чародей, но не думаю, что это предотвратит ее.
— Попробовать, однако, стоит, не так ли? Примирение всегда возможно.
— Коли ты так говоришь, я попробую, — покачал головой Туан. — Но было произнесено немало резких слое, лорд Чародей, и боюсь, дело зашло так далеко, что нет никакой надежды на исцеление.
— Вероятно, ты прав, но я хотел бы попробовать свои миротворческие силы. — Род повернулся крутом. — Давай просигналим о желании вступить в переговоры.
Но им пришлось подождать. По другую сторону поля отец Ал стоял рядом с конем Аббата, и Аббат глядел во все глаза на пергамент у него в руке. Их голоса доносились, даже на такое расстояние.
— Папа? — воскликнул в испуге Аббат. — Нет, он, наверняка, лишь легенда!
— Вы же знаете, что нет, — вежливо, но твердо, — ответил отец Ал. — Вы знаете сколь долго сохранилась череда преемников Петра, и признаете в глубине дугой, что эта преемственность не исчезла за несколько веков.
Аббат трясущимися руками опустил пергамент.
— И все же я думаю, что этого не может быть. Какие есть доказательства, что послание и печать подлинные?
— Вы видели ее в своих книгах, лорд Аббат. Ужель вы истинно сомневаетесь в ее подлинности?
На какой-то миг они сцепились взглядами; затем на лицо Аббата набежала течь недовольства.
— Нет, поистине не сомневаюсь. И все же Ватикан забыл о нашем присутствии здесь на пять долгих веков. Как же вышло, что теперь, только теперь, он соизволил нас заметить, да и то только затем, чтобы приказать.
— Это было прискорбной оплошностью, — признал отец Ал. — И все же, разве основатель ветви нашего ордена пытался уведомить Ватикан о своих намерениях, или о своем присутствии здесь? И можете ли вы действительно утверждать, что вы или любой из ваших предшественников пытались возобновить связь? Не говорите мне, будто вы не в состоянии это сделать; я встречался с вашими монахами.
Аббат, все еще дрожа, посмотрел на него. А затем медленно кивнул.
— Да, должен признать, оплошность допустили обе стороны.
Теперь лицо отца Ала смягчилось, выразив печальное сочувствие.
— Милорд — вы же катодианец; и знаете о Финале.
Аббат сник.
— Да, поистине, поистине! — Он вздохнул и выпрямился в седле. — Ну, мы должны обратить противоречивость против самого себя, не так ли? И почему, скажите мне, отец, почему приказывает через вас Его Светлейшество.
— Нельзя ли нам переговорить в сторонке, милорд?
— Если надо, значит надо. — Аббат слез с коня, его нагрудник и шлем не соответствовали монашеской рясе. Они вышли на равнину между двумя армиями, тихо перешептываясь.
Туан нахмурился.
— Кто этот бритоголовый, которого вы привезли к нам, лорд Чародей?
— Честный и добрый человек, — поспешно заверил Род. — Если б не он, я бы по-прежнему находился... Там, где был или на том свете.
Туан кивнул:
— Поручительство его удовлетворило. И все ж, добрый он иль нет при столь жестокой ссоре, не дает полной уверенности того, что он не повернет против тебя.
— Да, — медленно проговорил Род. — Нельзя.
— Так я и думал.
Туан расправил плечи и сел на коне прямее.
— Скоро мы это узнаем. Они идут на переговоры.
Он коснулся шпорами боков коня и выехал навстречу, шагавшему к нему лорду Аббату. Векс пошел за ним. Неподалеку от Аббата, Туан соскочил наземь.
Хороший штрих, — подумал Род. Если смотришь на своего оппонента сверху вниз, то нет никакой надежды на примирение. И соответственно тоже спешился.
— Ну, милорд Аббат, — обратился Туан. — Вмешались небеса и сорвали эту битву в тот момент, когда смертные сочли бы, что делать это чересчур поздно. Нельзя ли нам с вами отыскать теперь какой-то способ сохранить этот дар мира?
Аббат стоял бледный и осунувшийся, но плотно сжав губы в твердой решимости.
— Если вы того желаете, ваше величество, то я не против такой попытки. Все же мы должны глубоко подумать.
— Я подумаю, — пообещал Туан. — Говорите.
Аббат сделал глубокий вдох.
— Мы должны считать, что Церковь и Государство должны быть разделены в своей власти и обязанностях.
Туан моргнул. А затем, медленно склонил голову.
— Все, как вы говорите, милорд. Признаю это неохотно, но мы должны согласиться с данным принципом. Мы не можем притязать на власть в духовных делах.
На сей раз моргнул Аббат, он никак не ожидал столь любезного ответа.
— Признаться я весьма рад слышать подобные слова Вашего Величества. Соответственно, следуя этому принципу, мы должны признать, что святая матерь Церковь не может притязать на власть в распределении государственных средств.
Туан стоял не двигаясь. Затем медленно кивнул.
— Все, как вы говорите, милорд, и все же, надеюсь, мы сможем полагаться на ваш добрый совет, особенно в отношении тех областей в наших владениях, чьи потребности удовлетворяются не в полной мере.
— Да, конечно, поистине, поистине! — воскликнул пораженный Аббат. — Мои советы — ваши, когда ни пожелаете! И все же... — Лицо его потемнело. — Таким образом, Ваше Величество, мы должны настаивать на власти святой матери Церкви назначать священников в ее собственные приходы! — Туан кивнул.
— По сему поводу у нас с королевой вышел долгий разговор, лорд Аббат, вы понимаете, что для нас уступить такую власть весьма тяжело.
Лицо Аббата посуровело.
Неохотно, — подумал Род.
— И все же, — продолжал Туан. — Если учесть наше согласие с провозглашенным вами принципом разделения, то ясное дело, никаких сомнений быть не может. Назначение клира должно находиться в ваших руках, отныне мы не желаем иметь к нему ни какого касательства.
Аббат уставился на него, потеряв дар речи.
— Мы бы просили вас помнить свою клятву, — добавил несколько резко Туан, — уведомлять нас, где и когда не хватает помощи беднякам, и предоставлять нам на рассмотрение все проблемы, касающиеся заботы о нуждающихся и способы лучшего их разрешения.
— Всей душой! — воскликнул Аббат. — Будьте уверены, я порекомендую вам все полезные знания, кои мы приобрели, и все идеи, которые у нас возникнут! В самом деле, я велю своей братии поразмыслить о таких средствах, как только снова прибуду в свое аббатство!
— О, полно, не торопитесь! — возразил Туан. — Все же, если вы готовы...
Было еще много в том же духе; практически они поклялись тут же начать совместную кампанию против несправедливости и нищеты. И, после того, как Аббат, светясь от добрых намерений, исчез в рядах собственного войска, Туан насел на Рода.
— И так, Чародей! Каким волшебством ты вызвал сию смену погоды?
— Да, я не имел никакого отношения к этому, — добродетельно открестился Род. — За исключением того, что привез сюда отца Ювэлла. Ладно, отец, выкладывайте, — крикнул Род, перекрывая рев реактивных двигателей Векса.
— Да, бросьте вы! — прокричал в ответ отец Ал. — Неужели я не могу сослаться на профессиональную привилегию?
— Вы показали ему то послание от папы, не так ли? И он узнал подпись!
— Нет, но Печать он знал. Помимо этого, я всего-навсего объяснил политику святого отца в вопросе отношений между Церковью и Государством.
— Которую он и воспринял со всей точностью, — кивнул Род. — Но я не ожидал, что он настолько быстро уступит. Как вы этою добились?
Отец Ал пожал плечами.
— Главную роль тут, вероятно, сыграл шок. Они более пятисот лет не получали ни слова из Рима.
ГЛАВА 26
Наконец, он смог закрыть дверь в спальне (новшество на Грамарие) и снять с себя камзол.
— Что случилось с детьми?
— Да ничего, по-моему, — ответила с подушки Гвен. — Они весь день вели себя прекрасно!
— Именно это я и имел в виду. Что с ними стряслось?
— О, — она с кошачьей грацией перекатилась на бок. — Они боятся, что ты услышишь их мысли.
— О, — усмехнулся Род. — Значит они не могут даже и думать поозорничать, да? Ну, я в некотором роде слышу их, но пока лишь это бормотание. Конечно, я не старался.
Он стащил с себя рейтузы и скользнул в постель.
— Ты забыл ночную рубашку, — прожурчала Гвен.
— Ничего я не забыл, — погладил ее Род. Она ойкнула. — Хм, да, все точь в точь, как я помню. Уверена, что их беспокоило только это?
— Это воспоминание о твоем виде, когда ты убил герцога. — Она содрогнулась. — Такое заставило б задрожать и взрослого, не говоря о ребенке.
— Да, — нахмурился Род. — Хотел бы сказать, что никогда не буду стремиться к повторению случившегося, но ты же знаешь, что такие случаи обязательно возникнут.
— И впрямь возникнут, — голос ее стих, она прильнула поближе. — Несомненно, тебя вынудят вновь востребовать такие силы.
— Если у меня получится, дорогая, — согласился он, — но ты моя жена и в некотором роде взяла на себя задачу сохранять меня нормальным, пока я этим занимаюсь. Поэтому ты связываешь меня с тем, кто я есть на самом деле.
Она лишь улыбнулась, но ее слова прожурчали у него в голове:
— Разве я не делала это всегда?
Он усмехнулся и согласился. Его слова объяли ее мысли, в то время, как его руки обняли ее саму, заключив в куда более тесные и жаркие объятия, чем те, которые она когда-либо знала.
— Что случилось с детьми?
— Да ничего, по-моему, — ответила с подушки Гвен. — Они весь день вели себя прекрасно!
— Именно это я и имел в виду. Что с ними стряслось?
— О, — она с кошачьей грацией перекатилась на бок. — Они боятся, что ты услышишь их мысли.
— О, — усмехнулся Род. — Значит они не могут даже и думать поозорничать, да? Ну, я в некотором роде слышу их, но пока лишь это бормотание. Конечно, я не старался.
Он стащил с себя рейтузы и скользнул в постель.
— Ты забыл ночную рубашку, — прожурчала Гвен.
— Ничего я не забыл, — погладил ее Род. Она ойкнула. — Хм, да, все точь в точь, как я помню. Уверена, что их беспокоило только это?
— Это воспоминание о твоем виде, когда ты убил герцога. — Она содрогнулась. — Такое заставило б задрожать и взрослого, не говоря о ребенке.
— Да, — нахмурился Род. — Хотел бы сказать, что никогда не буду стремиться к повторению случившегося, но ты же знаешь, что такие случаи обязательно возникнут.
— И впрямь возникнут, — голос ее стих, она прильнула поближе. — Несомненно, тебя вынудят вновь востребовать такие силы.
— Если у меня получится, дорогая, — согласился он, — но ты моя жена и в некотором роде взяла на себя задачу сохранять меня нормальным, пока я этим занимаюсь. Поэтому ты связываешь меня с тем, кто я есть на самом деле.
Она лишь улыбнулась, но ее слова прожурчали у него в голове:
— Разве я не делала это всегда?
Он усмехнулся и согласился. Его слова объяли ее мысли, в то время, как его руки обняли ее саму, заключив в куда более тесные и жаркие объятия, чем те, которые она когда-либо знала.